Всё тайное (сборник) Папанова Мария

Людмила Васильевна ждала ее. Она пригласила Галину сесть, померила ей давление и, положив на кушетку, послушала сердцебиение малыша. Потом что-то записала в историю наблюдений и сказала:

— Вообще-то вас, Галина Михайловна, следовало бы положить в стационар, плод маловат для пяти месяцев. Я не увидела никаких отклонений, но обычно мы таких беременных кладем для профилактики на недельку. Надо понаблюдать за вами, а там и витаминчики поколоть, да и давление у вас немного повышено.

— Ну что вы, Людмила Васильевна, мне нельзя, на мне производство.

— Но когда вы были на курсах, вас же кто-то подменял?

— Да, мой зам Валентина Ивановна.

— Вот и сейчас подменит.

— Но я не хочу, чтобы все узнали о моей беременности.

— Об этом все знают, только вам не говорят.

— Как все?

— А вот так: моя медсестра, когда относила ампулы, прочла вашу фамилию и тут же сообщила другой медсестре, а дальше — знаете как это бывает…

— Вот оно что, а я-то думаю, почему Валентина Ивановна после моего приезда с курсов так внимательно посмотрела на меня и сказала: «Вы уж, Галина Михайловна, не перетруждайтесь, вам надо беречь себя, вы ведь еще молодая, и вам многое еще предстоит преодолеть. Мужа у вас нет, а одинокой женщине всегда трудно пробиваться по жизни».

Галина села на стул против Людмилы Васильевны:

— Да, как говорят, ничего нет тайного, что не стало бы явным. Придется мне согласиться с вами и лечь в больницу.

— Вот и правильно, ведь здоровье ребенка и ваше превыше всего.

Галина вернулась в свой кабинет и вызвала Валентину Ивановну.

Та с волнением спросила:

— Что-то произошло, Галина Михайловна?

— Да, произошло. Меня кладут в больницу на сохранение, и вам придется исполнять обязанности директора, если, конечно, вы согласны.

— Да я-то согласна, но что у вас случилось, почему вы ложитесь в больницу?

— Я ложусь на сохранение. Надеюсь, вы знаете, что значит на сохранение.

Валентина Ивановна без удивления согласилась:

— Конечно, если надо, то лучше лечь, тем более что беременность у вас первая, а годы для первородки все-таки не те. Вы уже не так молоды.

— Ну, вот и хорошо. Я позвоню в партком и договорюсь, чтобы вы исполняли обязанности директора.

— Хорошо, Галина Михайловна, я согласна.

После ухода Валентины Ивановны Галина углубилась в работу, ей хотелось как можно больше сделать, дать необходимые указания по рациональному руководству производством. Она открыла свои записи с курсов и невольно вспомнила Валентину. Надо ей позвонить, переброситься парой фраз. Она набрала ее рабочий телефон.

— Алло, — откликнулся знакомый голос.

— Валя, это я, Галина с курсов.

— О, здравствуй, Галя! Как ты там?

— Да все в порядке, ложусь на сохранение.

— Муж приехал?

— Валя, извини, ко мне зашли, я потом тебе перезвоню.

Галина намеренно обманула Валентину. Никто к ней не зашел, она просто не хотела продолжать этот разговор о муже, признаваться в том, что она будет матерью-одиночкой. И уже пожалела, что позвонила Валентине.

На следующий день, придя раньше на работу, она передала дела Валентине Ивановне, которая по ее просьбе тоже пришла на час раньше обычного.

— Валентина Ивановна, здесь я написала все рекомендации. Если вы их примете к сведению, будете следовать им, я буду спокойна. Надеюсь, я пролежу не больше десяти дней, так что звоните если что.

— Конечно, конечно, Галина Михайловна. Не беспокойтесь, у нас хорошие начальники цехов, знающие, так что не волнуйтесь. Как только вы определитесь с палатой, сразу мне позвоните. Мы будем вас навещать.

— Да, Валентина Ивановна, у меня к вам просьба. Если будет звонить Валентина Павловна — это женщина, с которой я подружилась на курсах, — то, пожалуйста, не говорите ей, что у меня нет мужа. — Галина покраснела: — Я как-то сразу ей не призналась, а теперь неудобно ее разочаровывать.

— Конечно, Галина Михайловна, не волнуйтесь, я постараюсь увести ее от этой темы.

Галина ушла, получив от Валентины Ивановны самые добрые напутствия и пожелания выздоровления.

В больнице Галину поместили в отдельную палату с телефоном и санузлом, что по тем временам было редкостью. У нее оказался гемоглобин ниже нормы, и ей назначили уколы. Давление тоже было слегка повышенным, поэтому Галина старалась есть побольше клубники, яблок, абрикосов. К концу недели все стабилизировалось. Галина за неделю поправилась на 800 граммов, и врач ей посоветовал придерживаться диеты, чтобы не набрать лишнего веса.

Роста Галина была среднего и никогда не страдала склонностью к полноте. Но врач напомнил, что у нее вторая половина беременности, и предупредил, что обычно в этот период женщины начинают набирать вес.

Галина полностью выполняла все рекомендации врача. Женщины с фабрики регулярно приносили ей фрукты и овощи.

Лежа в больнице, Галина все десять дней звонила Валентине Ивановне и получала от нее подробную информацию о работе фабрики. Особенно ее интересовало наличие сырья для производства кондитерских изделий, конфет. Чтобы производство работало бесперебойно, нельзя было допустить отсутствия или нехватки компонентов для выработки. Галина внимательно следила за тем, чтобы вовремя подвозили муку, сахар, какао, фруктовые эссенции, не говоря уже о повидле, джемах, роме, наливках, консервированных фруктах, орехах… Все это не только должно быть в наличии, но и сохраняться в запасе согласно требованиям. Хозяйство, надо сказать, очень беспокойное, бесконечные проверки качества изделий, санитарно-технических условий…

Поэтому, выйдя из больницы, Галина первым делом отправилась по складам, чтобы лично убедиться в порядке, в том, что ничего не изменилось в ее отсутствие. Она уже не скрывала своего положения, и все, откровенно глядя на нее, справлялись о здоровье.

После обхода своих владений Галина с удовольствием села на стул за своим рабочим столом и хотела вызвать секретаря, но в это время зазвонил телефон.

— Алло. Валентина, это ты? Здравствуй.

— Галя, ты уже вышла из больницы? Как здоровье?

— Да все хорошо. Просто все были особенно внимательны ко мне из-за моего возраста. В общем, все у меня и малыша в норме. А как у тебя дела?

— Да вот, собираю Виталика в школу. Он у нас идет в другую школу: во-первых, мы переехали на новое место, я тебе говорила, во-вторых, он парень вроде способный, и мы решили его отдать в математическую школу.

— А как насчет второго?

— Пока не получается, но, думаю, если постараемся, все будет в порядке. Хорошо бы обзавестись еще дочкой.

— А я буду рада хоть кому. Мне все равно.

— А муж кого ждет? Ведь они любят первого сына. Я помню, как мой Николай обрадовался, когда я родила мальчика.

— Моему все равно, лишь бы все прошло удачно.

— Ну а как на производстве?

— Да что на производстве, Валя, ты прекрасно знаешь о всех наших трудностях. Беспокоят перебои с сырьем. Вот сейчас только вернулась со складов, то того нет, то этого.

— Да, конечно, мне это хорошо знакомо. Но без трудностей нигде не бывает.

— Звони, Валюша, я буду рада тебя слышать.

— Конечно, обязательно. Да, кстати, Галя, ты когда примерно должна рожать?

— В ноябре, числах в двадцатых, а вернее — двадцать второго, если все будет хорошо.

— До свидания, здоровья тебе, Галина.

Галина положила трубку и задумалась. Как сложится ее жизнь? Как она одна справится с ребенком? У Валентины муж Николай, и у тебя папа — она погладила живот — тоже Николай. Она вспомнила их встречу, ту единственную, которая дала жизнь ее ребенку. Да, Николай замечательный мужчина, все при нем: и рост, и красота, и умение вести себя, даже не пьет и не курит. Но у него своя семья, и он, судя по поведению на курорте, очень к ней привязан. Интересно, какая у него жена, да и дети, конечно же, есть… Но я его больше никогда не увижу, так что надо постараться забыть его.

Она вызвала секретаря и попросила пригласить начальника погрузочно-разгрузочного цеха. Это был немного полноватый мужчина средних лет. Работник серьезный, ответственный.

— Как у вас дела?

— Да, в общем-то, справляемся, но, как всегда, поставки срываются. Вот и сейчас у нас овсяная мука на исходе, а новых поставок нет. Я уже звонил поставщику. В этом году овес не уродил, так что, видимо, ассортимент с овсяной мукой придется уменьшить.

— А не пробовали найти нового поставщика?

— Пока не пробовал. Дело в том, что до этого лета у нас все было налажено и со старым поставщиком. Но будем работать в этом направлении.

— А как с сахаром?

— Думаю, до нового урожая сахарной свеклы дотянем, опять же, и здесь неурожай. Основной поставщик у нас Комидинский сахарный комбинат, но в этом году уж больно засушливое было лето, хотя там свекла на искусственном орошении, но с водой тоже большие проблемы. Не волнуйтесь, Галина Михайловна, я буду искать все возможные пути, но производство комбината не даст сбои.

— Хорошо, Владислав Алексеевич, держите меня в курсе.

Галина еще посидела над бумагами и не заметила, как начало темнеть. Она встала и направилась к выходу, но вернулась и позвонила в диспетчерскую.

— Вера, ты? Скажи моему водителю Федору, что я сегодня пойду домой пешком. Мне теперь надо ходить как можно больше.

— Хорошо, Галина Михайловна.

Галина пошла домой. Вечерами в августе уже становилось прохладно, и женщина была рада, что может себе позволить прогуляться по свежему воздуху. Ходьба успокаивала и придавала сил. Галина поднялась к себе. Ее, как всегда, встретила тетя Поля, открыв свою дверь. Тетя Поля и в больницу ходила к ней почти каждый день, приносила разные диетические супчики.

— Галочка, ну как прошел первый рабочий день?

— Работы много, всю не переделаешь, видите вот, запоздала, вон когда домой иду…

— Да уж я выглядывала, выглядывала. Вижу, пешком идешь, что, с машиной неполадки?

— Да нет, просто решила теперь иногда ходить на работу и с работы пешком.

— Правильно. Тебе это сейчас нужно. А я вот ухи вкусной сварила, купила свеженькой рыбки.

— Ой, спасибо, тетя Поля, но я, наверное, не буду ужинать. Устала. Приму душ и сразу спать!

— На голодный желудок нельзя спать, а то ребеночек проголодается и мамаше спать не даст.

— Ну, хорошо, пойдемте ко мне.

Они зашли к Галине. Тетя Поля быстренько принесла в кастрюльке уху, прошла на кухню, налила ее в тарелку, достала хлеб из хлебницы и крикнула:

— Галя, иди, все готово!

Тетя Поля хорошо знала, где здесь что лежит. Она часто наведывалась к Галине, по-матерински заботилась о ней, помогала по хозяйству, зная занятость соседки. И вот сейчас она все приготовила, ожидая, когда Галя сядет за стол.

— Тетя Поля, а вы что ж не едите?

— Да я уж поела, уха хорошая. Я, знаешь, ее по-своему готовлю. Вначале режу филе рыбное на кусочки и в малом количестве воды варю минут пять, не более. Потом эти кусочки вытаскиваю. В кастрюлю добавляю остальные части рыбы, кладу луковицу, морковь, одну картофелину и варю до готовности. Вытаскиваю картофель, процеживаю все это и в бульон добавляю щепотку пшена, а когда все это сварится, кладу туда кусочки отваренной рыбы и добавляю укроп, лавровый лист, черный перец, соль, ложку растительного масла и кипячу не больше минуты. Кусочки рыбы не развариваются и красиво смотрятся в тарелке. И вид привлекательный, и вкусно.

— Да, действительно, очень вкусно. Я и есть не хотела, а все съела. Плохо, что на ночь.

— Галя, уха — это легкая пища, пока ты будешь готовиться ко сну, она уже и переварится.

Попрощавшись, тетя Поля ушла. Галина вымыла посуду, протерла пол на кухне и тоже легла.

Проснулась утром в хорошем настроении. Тетя Поля всегда благотворно на нее действовала. Хоть она и вышла на пенсию, но выглядела молодо, одета всегда опрятно, в квартире у нее — идеальный порядок.

«Повезло мне с соседкой», — подумала Галина. Тетя Поля не раз ее заверяла, что поможет ей с маленьким, и они вместе ждали этого ребенка. Меньше чем через месяц Галина пойдет в декретный отпуск, и тогда у нее будет время серьезно обсудить этот вопрос с тетей Полей.

Галина выглянула в окно. Закрепленная за ней машина уже ждала ее. Шофер Федор работает на фабрике давно, он возил предыдущего директора, а теперь — и ее. Он никогда не опаздывал и не задавал лишних вопросов. И сегодня, когда Галина поздоровалась с ним, он предупредительно открыл заднюю дверь — Галина любила ездить на заднем сиденье — и они молча покатили на комбинат. Он знал: если бы Галина Михайловна хотела заехать куда-нибудь по дороге, обязательно сказала бы.

Галина любила приехать на работу пораньше, чтобы еще раз просмотреть бумаги и подготовиться к планерке.

С самого начала на планерке возник вопрос о цене шоколада, который много лет выпускает фабрика.

— Дело в том, — говорила начальник цеха Нина Васильевна, — что мы произвели замену. Мы заменили почти наполовину масло какао на молочный жир и, естественно, какао кладут меньше. Вкус шоколада меняется, а цена почему-то остается той же.

— А почему той же? — спросила Галина Михайловна.

— У нас оберточный материал давно заказан и в большом количестве, и нам просто не во что заворачивать измененный шоколад, а там цена старая.

— Неужели из этого нельзя найти выход, в крайнем случае зачеркнуть старую цену и поставить новую?

— Если бы проблема была только в цене. Главное — в качестве и составе плиток шоколада. Поэтому нужны совершенно новые обертки.

— Что вы предлагаете?

— Мы уже без вашего ведома заказали новый оберточный материал на полиграфкомбинате, но он будет только через неделю.

— Ну, неделя — срок небольшой.

— Что, тогда конвейер остановить, а работников отправить в вынужденный отпуск?

— Да нет, этого делать нельзя. А если пока складывать шоколад в холодильники?

— Это вызовет дополнительные расходы. Шоколад заворачивается на конвейере автоматически, но для этого он проходит все операции до готовности. Так у нас запрограммирован поток.

— И что, совсем нет никакого выхода?

— Есть. Но он вам очень не понравится.

— Чем же?

— Я предлагаю эту неделю выпускать на конвейере шоколадно-вафельные небольшие тортики. Состав шоколада там такой же, а оберточного материала достаточно. Только надо, чтобы наладчики-механизаторы поставили добавочный агрегат, это предусмотрено технологией использования конвейера.

— Хорошо, Нина Васильевна, вы идите в цех, а я дам распоряжение механикам! Да, — больше для себя сказала Галина Михайловна, — настоящего сырья, видно, уже не дождешься, придется изменять технологию.

— Этим уже давно занимается весь мир, так как настоящий шоколад — очень дорогое удовольствие, — сказала ей Валентина Ивановна, а она уж знала об этом наверняка.

После работы Галина Михайловна зашла в магазин при комбинате и спросила у продавца:

— Скажите, Верочка, а у нас есть еще шоколад, вернее, шоколадные плитки?

— Есть десяток-другой.

— Ну, дайте мне штук десять, если можно, хочу сохранить для истории.

Верочка удивленно посмотрела на Галину Михайловну и подала ей коробку с десятью шоколадками, но спрашивать ни о чем не стала. Она знала, что и так все узнает завтра от завскладом.

Галина пришла домой, положила шоколад в холодильник, откусив при этом кусочек от одной плитки.

— Интересно, можно сохранить вкус на годы? Конечно, можно! Ведь дегустаторы вин — знаменитые сомелье — сохраняют его, их не проведешь, даже если в технологии приготовления какие-то изменения.

Ложась спать, Галина невольно подумала: «Скоро пойду в декрет, и все это отойдет на второй план». И ей немного взгрустнулось, но ребенок все же для нее был дороже всего. Она нежно погладила уже хорошо заметный животик и умиротворенно заснула.

Через неделю жизнь на комбинате вошла в свое привычное русло. Оберточный материал для шоколадок был получен, на обертке был указан другой состав шоколада и другая цена. Галина посетила в очередной раз женскую консультацию и готовилась через неделю уходить в декретный отпуск. Последнее время она сидела в кабинете с Валентиной Ивановной, и они вместе решали производственные дела. Валентина Ивановна будет в течение года временно исполнять обязанности директора комбината. Галина собиралась часто приходить сюда как домой. Ведь после окончания института она живет исключительно жизнью комбината. А теперь еще ожидается переезд в новые цеха и здания, которые будут построены через пять лет. Галина и не представляла себе, что не будет самым активным участником строительства комбината, которое запускается уже через полгода.

В последний рабочий день перед декретом она прошла по цехам, складам, по кабинетам, попрощалась со всеми, кому-то давая советы, кого-то по-доброму напутствуя.

— Главное, меня не забывайте, я вернусь скоро — не пройдет и полгода. Но заходить буду часто, хотите вы или нет.

Секретарь парткома Валентина Аристарховна долго обнимала Галину и все время повторяла:

— Первая твоя задача — благополучно родить ребенка, а производственные дела будут выполняться другими. Я здесь постоянно начеку, так что за производство не волнуйся. Валентина Ивановна — опытный работник, технолог и начальник цеха хорошо знают свою работу. С нового года будет утверждена дирекция строительства, к этому времени и ты уже будешь в строю. У меня тоже двое ребят, но работу я не оставила. Правда, я живу с мамой, и она, когда я родила, была еще молодой и во всем мне помогала. Да и сейчас помогает, хотя мы с ней живем вдвоем: дети давно ушли из дома, а муж умер пятнадцать лет назад, так что мама у меня и за хозяйку, и за няньку, и за мужика, все на ней. Вот и ты найдешь себе хорошую няньку, и сложится у тебя все отлично.

— Ну, поживем — увидим, мне бы скорее благополучно родить ребенка.

— Да, да, конечно, это для тебя — главное, — согласилась Валентина Аристарховна.

— Галина Михайловна, завтра вам необходимо лечь в больницу. Потом вас переведут в хирургическое отделение, где сделают кесарево. Вы понимаете, что это не обсуждается, — сказала ей врач-гинеколог на очередном осмотре.

— Понимаю. Сегодня все приготовлю, а завтра лягу.

— Вот и хорошо, Галина Михайловна, возьмите ваше направление.

И она подала медицинский бланк-направление.

Дома, поднявшись к себе на этаж, она в этот раз сама постучала к тете Поле. Та очень обрадовалась ей.

— Проходи, Галинка, как у тебя дела?

— Все нормально, но вот завтра на неделю кладут в больницу.

— А что так? Что-то не в порядке?

— Да нет, просто для первородок я мамаша в возрасте, поэтому меня ожидает кесарево.

— Ох, это дело нехорошее. Ребенок должен сам пройти свой путь, чтобы появиться на свет.

— Ну, что поделаешь, врачам виднее. Я почему к вам пришла, тетя Поля. Я уже давно все приготовила и малышу, и себе к выписке из роддома и хочу, чтобы вы все это принесли, когда я вам позвоню.

— Конечно, Галочка!

— Я вам оставлю запасные ключи, и вы все у меня найдете.

— Хорошо, Галинка.

— Пойдемте ко мне, я вам все покажу и расскажу.

Они прошли к Галине в квартиру. Вначале попили чаю с вкусными конфетами, а потом Галина показала два пакета с одеждой, лежавшие в шкафу на полках.

— Я продумала все до мелочей, даже на случай, если будет мокрый снег.

— Да, конечно, у нас в конце ноября бывает и снег, и мороз.

— За вами приедет мой шофер, и вы вместе все мне привезете.

— Не беспокойся, Галина, все сделаю.

Галина обняла тетю Полю, и у нее выступили слезы на глазах. Соседка не стала задерживаться, пусть Галина успокоится и подготовится к завтрашнему дню.

Утром Галина встала пораньше, выпила стакан апельсинового сока и потихоньку закрыла входную дверь. Но тетя Поля уже вышла на площадку, сама не зная почему, осенила Галину крестным знамением и тихо произнесла:

— Пусть тебе поможет наш Господь.

Галина, помахав ей рукой, спустилась на первый этаж и медленно пошла к роддому, находившемуся в пятнадцати минутах ходьбы от ее дома. В больнице ее приветливо встретил врач, который будет ее наблюдать.

— Исаак Яковлевич, — представился он.

— Галина, — ответила она, протягивая ему направление.

Она внимательно посмотрела на врача — мужчину лет пятидесяти или чуть больше, с живыми молодыми глазами. Он осмотрел Галину и сказал:

— Ну что, оснований для беспокойств нет, анализы у вас в норме, будем надеяться, что все будет хорошо.

Ее отвели в палату, где находилась еще одна роженица, которая спала, отвернувшись к стене.

Галине показали кровать, тумбочку, туалет и умывальник. Познакомили с распорядком для таких пациентов, как она.

Галина заняла свое место, расставила туалетные принадлежности и подошла к своей кровати. Хотела достать книгу, но, боясь разбудить соседку шуршанием пакета, передумала. Осторожно легла на кровать.

В это время соседка повернулась к ней, и Галина увидела совсем молодую женщину лет двадцати. Она улыбнулась ей:

— Меня зовут Галина.

— А меня Маруся.

— Теперь какое-то время будем вместе.

— Да, — тихо ответила молодая женщина. — Вам скоро рожать?

— Через неделю. А вам, Маруся?

— Я уже должна рожать, но схваток нет. Я перехаживаю уже больше недели.

— И что теперь?

— Мне сегодня, если не начнутся схватки, начнут колоть стимулирующие.

— А это плохо?

— Все хорошо, что происходит естественно.

— Да, — подтвердила Галина. — Вот мне тоже будут делать кесарево, а ведь это не естественно.

В это время зашла врач. Она подошла к Марусе и стала слушать сердцебиение малыша.

— Ну что, Евгения Павловна?

— Все в порядке, но малышу пора на свободу. Начнем стимуляцию. К вам через полчаса придет медсестра и начнем.

И она вышла из палаты. Минут через десять после ее ухода Маруся вскрикнула.

— Кажется, начались схватки, — радостно сообщила она, но звать медсестру отказалась.

Схватки продолжались, а к приходу медсестры они уже участились. Пришла Евгения Павловна и, улыбаясь, с порога сказала:

— Ну что, Маруся, испугалась стимуляторов, вот и началось все естественно.

Она посидела около Маруси почти час и зафиксировала, что схватки стали ритмичными.

Галина наблюдала за Марусей и видела, что, несмотря на боль, та вся сияет от радости, ведь все у нее проходит, как положено природой. К вечеру Марусю увели в предродовую. Когда Галина проснулась рано утром, в палату вошла санитарочка, сменила белье на Марусиной кровати и сказала, что у той родился мальчик. Галина порадовалась за Марусю и решила, что самостоятельные роды — хороший знак и для нее: «Может, и у меня все будет хорошо».

Через два часа уставшую, но сияющую Марусю привезли в палату. Она счастливо посмотрела на Галину и сказала:

— Муж рад — мальчик!

В палату принесли цветы и передачу. Маруся понюхала цветы, прочитала записку и, довольная, заявила:

— А теперь спать, я ведь всю ночь не спала.

Галина пожелала ей спокойного сна, достала книжку и стала читать.

Через неделю Марусю выписали, а Галину перевели в операционную. Проснувшись после наркоза, она спросила:

— Я уже родила?

— Да, у вас прекрасная дочка. К вечеру вас переведут в палату и покажут ребенка.

— Ой, мне так хочется ее увидеть!

— Она сейчас спит.

— Ну, хоть расскажите, какая она? Какой рост, вес?

— А у вас на руке бирочка, на ней все указано.

Галина подняла обе руки, и действительно, на одной была привязана клеенчатая прямоугольная бирка. Она осторожно сняла ее и прочитала: «Стасенко Галина Михайловна 28 ноября 1965 г. родила девочку 3800 г 54 см». Она несколько раз пробежала глазами по записи и счастливая закрыла глаза. «У меня дочь Наталка, а я ее мать Галина». Потом открыла их и взглянула на медсестру:

— Хорошо, я потерплю до вечера. Но как мне хочется ее поскорее увидеть!

— Я вас понимаю, — улыбнулась сестричка и вышла из палаты.

Вечером ее, как и обещали, перевели в палату — туда, откуда увозили. Здесь никого не было, в вазе стояли цветы. Медсестра помогла ей лечь в постель и сказала:

— После операции два дня не ходите. Если что нужно — вот кнопка, звоните. Есть сегодня еще нельзя, пить тоже умеренно и только кипяченую воду. Ребенка вам скоро принесут, но кормить сегодня вы его не будете. Грудь вам помогут подготовить к кормлению, и тогда уже ваша дочечка насладится маминым молоком. — Медсестра ласково погладила Галину поверх одеяла. — Все матери такие нетерпеливые, хотят сразу быть с ребенком, но у нас пока таких условий нет. А я опишу вашу дочь. Она большеглазая, нос слегка курносенький, красивые губки, личико кругленькое — словом, самая красивая девочка на свете.

Галина улыбнулась.

— Спасибо за хорошие слова.

Медсестра ушла, а Галина со сладким замиранием сердца стала терпеливо ждать первого свидания с дочерью. День тянулся долго, Галина просматривала журналы, рассеянно читала книгу, но все мысли были о ребенке — ей не терпелось скорее увидеть это чудо. Наконец открылась дверь и в палату вошла медсестра с маленьким свертком в руках.

— Получайте ваше сокровище.

У Галины все внутри загорелось, она тут же хотела вскочить, но сестра быстро поднесла к ней девочку и сказала: