Универсальная хрестоматия. 3 класс Коллектив авторов

«Хорошо бы отдохнуть», – подумал Петя и вдруг увидел, что в стороне, за ёлками, белеет какой-то домик. Вошёл Петя в домик – хозяев нет. Стоит посреди комнаты стол. Над ним висит керосиновая лампа. Вокруг стола – четыре табуретки. Ходики тикают на стене. А в углу горою навалено сено.

Лёг Петя в сено, зарылся в него поглубже, согрелся, поплакал тихонько, утёр слёзы бородой и уснул.

Просыпается Петя – в комнате светло, керосиновая лампа горит под стеклом. А вокруг стола сидят ребята – два мальчика и две девочки. Большие окованные медью счёты лежат перед ними. Ребята считают и бормочут.

– Два года, да ещё пять, да ещё семь, да ещё три… Это вам, Сергей Владимирович, а это ваши, Ольга Капитоновна, а это вам, Марфа Васильевна, а это ваши, Пантелей Захарович.

Что это за ребята? Почему они такие хмурые? Почему кряхтят они, и охают, и вздыхают, как настоящие старики? Почему называют друг друга по имени-отчеству? Зачем собрались они ночью здесь, в одинокой лесной избушке?

Замер Петя Зубов, не дышит, ловит каждое слово. И страшно ему стало от того, что услышал он.

Не мальчики и девочки, а злые волшебники и злые волшебницы сидели за столом! Вот ведь как, оказывается, устроено на свете: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет. И злые волшебники разведали об этом и давай ловить ребят, теряющих время понапрасну. И вот поймали волшебники Петю Зубова, и ещё одного мальчика, и ещё двух девочек и превратили их в стариков. Состарились бедные дети, и сами того не заметили – ведь человек, напрасно теряющий время, не замечает, как стареет. А время, потерянное ребятами, забрали волшебники себе. И стали волшебники малыми ребятами, а ребята – старыми стариками.

Как быть?

Что делать?

Да неужели же не вернуть ребятам потерянной молодости?

Подсчитали волшебники время, хотели уже спрятать счёты в стол, но Сергей Владимирович, главный из них, – не позволил. Взял он счёты и подошёл к ходикам. Покрутил стрелки, подёргал гири, послушал, как тикает маятник, и опять защёлкал на счётах. Считал, считал он, шептал, шептал, пока не показали ходики полночь. Тогда смешал Сергей Владимирович костяшки и ещё раз проверил, сколько получилось у него.

Потом подозвал он волшебников к себе и заговорил негромко:

– Господа волшебники! Знайте – ребята, которых мы превратили сегодня в стариков, ещё могут помолодеть.

– Как? – воскликнули волшебники.

– Сейчас скажу, – ответил Сергей Владимирович.

Он вышел на цыпочках из домика, обошёл его кругом, вернулся, запер дверь на задвижку и поворошил сено палкой.

Петя Зубов замер, как мышка.

Но керосиновая лампа светила тускло, и злой волшебник не увидел Пети.

Подозвал он остальных волшебников к себе поближе и заговорил негромко:

– К сожалению, так устроено на свете: от любого несчастья может спастись человек. Если ребята, которых мы превратили в стариков, разыщут завтра друг друга, придут ровно в двенадцать часов ночи сюда к нам и повернут стрелку ходиков на семьдесят семь кругов обратно, то дети снова станут детьми, а мы погибнем.

Помолчали волшебники. Потом Ольга Капитоновна сказала:

– Откуда им всё это узнать?

А Пантелей Захарович проворчал:

– Не придут они сюда к двенадцати часам ночи. Хоть на минуту, да опоздают.

А Марфа Васильевна пробормотала:

– Да куда им! Да где им! Эти лентяи до семидесяти семи и сосчитать не сумеют, сразу собьются.

– Так-то оно так, – ответил Сергей Владимирович. – А всё-таки пока что держите ухо востро. Если доберутся ребята до ходиков, тронут стрелки – нам тогда и с места не сдвинуться. Ну, а пока нечего время терять, – идём на работу.

И волшебники, спрятав счёты в стол, побежали, как дети, но при этом кряхтели, охали и вздыхали, как настоящие старики.

Дождался Петя Зубов, пока затихли в лесу шаги. Выбрался из домика. И, не теряя напрасно времени, прячась за деревьями и кустами, побежал, помчался в город искать стариков-школьников.

Город ещё не проснулся. Темно было в окнах, пусто на улицах, только милиционеры стояли на постах. Но вот забрезжил рассвет. Зазвенели первые трамваи. И увидел наконец Петя Зубов – идёт не спеша по улице старушка с большой корзинкой.

Подбежал к ней Петя Зубов и спрашивает:

– Скажите, пожалуйста, бабушка, – вы не школьница?

– Что, что? – спросила старушка сурово.

– Вы не третьеклассница? – прошептал Петя робко.

А старушка как застучит на Петю ногами да как замахнётся на Петю корзинкой. Еле Петя ноги унёс. Отдышался он немного – дальше пошёл. А город уже совсем проснулся. Летят трамваи, спешат на работу люди. Грохочут грузовики – скорее, скорее надо сдать грузы в магазины, на заводы, на железную дорогу. Дворники счищают снег, посыпают панель песком, чтобы пешеходы не скользили, не падали, не теряли времени даром. Сколько раз видел всё это Петя Зубов и только теперь понял, почему так боятся люди не успеть, опоздать, отстать.

Оглядывается Петя, ищет стариков, но ни одного подходящего не находит.

Бегут по улицам старики, но сразу видно – настоящие, не третьеклассники.

Вот старик с портфелем. Наверное, учитель. Вот старик с ведром и кистью – это маляр. Вот мчится красная пожарная машина, а в машине старик – начальник пожарной охраны города. Этот, конечно, никогда в жизни не терял времени понапрасну.

Ходит Петя, бродит, а молодых стариков, старых детей, – нет как нет.

Жизнь кругом так и кипит. Один он, Петя, отстал, опоздал, не успел, ни на что не годен, никому не нужен.

Ровно в полдень зашёл Петя в маленький скверик и сел на скамеечку отдохнуть.

И вдруг вскочил.

Увидел он – сидит недалеко на другой скамеечке старушка и плачет.

Хотел подбежать к ней Петя, но не посмел.

– Подожду! – сказал он сам себе. – Посмотрю, что она дальше делать будет.

А старушка перестала вдруг плакать, сидит, ногами болтает. Потом достала из одного кармана газету, а из другого кусок ситного[28] с изюмом.

Развернула старушка газету, – Петя ахнул от радости: «Пионерская правда»! – и принялась старушка читать и есть. Изюм выковыривает, а самый ситный не трогает.

Кончила старушка читать, спрятала газету и ситный и вдруг что-то увидала в снегу. Наклонилась она и схватила мячик. Наверное, кто-нибудь из детей, игравших в сквере, потерял этот мячик в снегу.

Оглядела старушка мячик со всех сторон, обтёрла его старательно платочком, встала, подошла не спеша к дереву и давай играть в трёшки.

Бросился к ней Петя через снег, через кусты. Бежит и кричит:

– Бабушка! Честное слово, вы школьница!

Старушка подпрыгнула от радости, схватила Петю за руки и отвечает:

– Верно, верно! Я ученица третьего класса Маруся Поспелова. А вы кто такой?

Рассказал Петя Марусе, кто он такой. Взялись они за руки, побежали искать остальных товарищей. Искали час, другой, третий. Наконец зашли во второй двор огромного дома. И видят: за дровяным сараем прыгает старушка.

Нарисовала мелом на асфальте классы и скачет на одной ножке, гоняет камешек.

Бросились Петя и Маруся к ней.

– Бабушка! Вы школьница?

– Школьница, – отвечает старушка. – Ученица третьего класса, Наденька Соколова. А вы кто такие?

Рассказали ей Петя и Маруся, кто они такие. Взялись все трое за руки, побежали искать последнего своего товарища.

Но он как сквозь землю провалился. Куда только ни заходили старики – и во дворы, и в сады, и в детские кино, и в Дом Занимательной Науки – пропал мальчик, да и только.

А время идёт. Уже стало темнеть. Уже в нижних этажах домов зажёгся свет. Кончается день. Что делать? Неужели всё пропало?

Вдруг Маруся закричала:

– Смотрите! Смотрите!

Посмотрели Петя и Наденька и вот что увидели: летит трамвай, девятый номер. А на «колбасе» висит старичок. Шапка лихо надвинута на ухо, борода развевается по ветру. Едет старик и посвистывает. Товарищи его ищут, с ног сбились, а он катается себе по всему городу и в ус не дует!

Бросились ребята за трамваем вдогонку. На их счастье, зажёгся на перекрёстке красный огонь, остановился трамвай.

Схватили ребята «колбасника» за полы, оторвали от «колбасы».

– Ты школьник? – спрашивают.

– А как же? – отвечает он. – Ученик второго класса, Зайцев Вася. А вам чего?

Рассказали ему ребята, кто они такие.

Чтобы не терять времени даром, сели они все четверо в трамвай и поехали за город к лесу.

Какие-то школьники ехали в том же трамвае. Встали они, уступают нашим старикам место.

– Садитесь, пожалуйста, дедушки, бабушки.

Смутились старики, покраснели и отказались.

А школьники, как нарочно, попались вежливые, воспитанные, просят стариков, уговаривают:

– Да садитесь же! Вы за свою долгую жизнь наработались, устали. Сидите теперь, отдыхайте.

Тут, к счастью, подошёл трамвай к лесу, соскочили наши старики – и в чащу бегом.

Но тут ждала их новая беда. Заблудились они в лесу.

Наступила ночь, тёмная, тёмная. Бродят старики по лесу, падают, спотыкаются, а дороги не находят.

– Ах, время, время! – говорит Петя. – Бежит оно, бежит. Я вчера не заметил дороги обратно к домику – боялся время потерять. А теперь вижу, что иногда лучше потратить немножко времени, чтобы потом его сберечь.

Совсем выбились из сил старички. Но, на их счастье, подул ветер, очистилось небо от туч и засияла на небе полная луна.

Влез Петя Зубов на берёзу и увидел – вон он, домик, в двух шагах белеют его стены, светятся окна среди густых ёлок.

Спустился Петя вниз и шепнул товарищам:

– Тише! Ни слова! За мной!

Поползли ребята по снегу к домику. Заглянули осторожно в окно.

Ходики показывают без пяти минут двенадцать. Волшебники лежат на сене, берегут украденное время.

– Они спят! – сказала Маруся.

– Тише! – прошептал Петя.

Тихо-тихо открыли ребята дверь и поползли к ходикам. Без одной минуты двенадцать встали они у часов. Ровно в полночь протянул Петя руку к стрелкам и – раз, два, три – закрутил их обратно, справа налево.

С криком вскочили волшебники, но не могли сдвинуться с места. Стоят и растут, растут. Вот превратились они во взрослых людей, вот седые волосы заблестели у них на висках, покрылись морщинами щёки.

– Поднимите меня, – закричал Петя. – Я делаюсь маленьким, я не достаю до стрелок! Тридцать один, тридцать два, тридцать три!

Подняли товарищи Петю на руки. На сороковом обороте стрелок волшебники стали дряхлыми, сгорбленными старичками. Всё ближе пригибало их к земле, всё ниже становились они. И вот на семьдесят седьмом и последнем обороте стрелок вскрикнули злые волшебники и пропали, как будто их не было на свете.

Посмотрели ребята друг на друга и засмеялись от радости. Они снова стали детьми. С бою взяли, чудом вернули они потерянное напрасно время.

Они-то спаслись, но ты помни: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет.

Поэзия

Константин Дмитриевич Балмонт (1867–1942)

Константин Дмитриевич Бальмонт родился в июне 1867 года в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии. Отец выслужился до председателя уездной земской управы. Мать была образованной женщиной, она и ввела сына в мир музыки, словесности, истории.

В 1876–1883 годах Бальмонт учился в Шуйской гимназии, откуда был исключён. В 1876 году Бальмонт поступил в подготовительный класс Шуйской гимназии. Сначала мальчик делал успехи, но вскоре ученье ему наскучило, и успеваемость снизилась, зато проснулась любовь к чтению, французские и немецкие произведения он читал в подлиннике. Под впечатлением от прочитанного он в возрасте десяти лет сам начал писать стихи. Продолжил своё образование во Владимирской гимназии, затем в Москве в университете и Демидовском лицее в Ярославле. В 1887 году за участие в студенческих волнениях был исключён из Московского университета и сослан в Шую. Высшего образования так и не получил, но благодаря своему трудолюбию и любознательности стал одним из самых эрудированных и культурных людей своего времени. Бальмонт ежегодно прочитывал огромное количество книг, изучил, по разным сведениям, от 14 до 16 языков, кроме литературы и искусства увлекался историей, этнографией, химией.

Стихи начал писать в детстве. Первая книга стихов «Сборник стихотворений» издана в Ярославле на средства автора в 1890 году. Молодой поэт после выхода книжки сжёг почти весь небольшой тираж. Широкая известность к Бальмонту пришла достаточно поздно, а в конце 1890-х он был скорее известен как талантливый переводчик с норвежского, испанского, английского и других языков.

Золотое слово

  • Осень обещала: «Я озолочу».
  • А Зима сказала: «Как я захочу».
  • А Весна сказала: «Ну-ка, ну, Зима».
  • И Весна настала. Всюду кутерьма.
  • Солнце золотится. Лютик – золотой.
  • Речка серебрится и шалит водой.
  • Родилась на воле, залила луга,
  • Затопила поле, стёрла берега.
  • Там, где не достала, – лютик золотой,
  • Жёлтый одуванчик, – будет и седой.
  • Осень обещала. Помогла Весна.
  • Ну, Зима пропала, хоть была сильна.

Фея и снежинки

  • Катаясь на коньках,
  • На льду скользила Фея.
  • Снежинки, тихо рея,
  • Рождались в облаках.
  • Родились – и скорей,
  • Сюда, скорей, скорее.
  • Из мира снежных Фей
  • К земной скользящей Фее.

Гномы

  • На лугу большие кучи
  • Свежевырытой земли.
  • Лето. Жарко. Полдень жгучий.
  • Дым стоит вдали.
  • Кто здесь рылся? Может, гномы?
  • Всей смешной толпой своей
  • Строят нижние хоромы
  • Для своих царей?
  • Города во тьме возводят,
  • Строят замки под землёй,
  • И, уродливые, ходят
  • Под моей ногой?
  • Зажигают вырезные
  • Лампы в царстве темноты?
  • Нет, ошибся. То – слепые
  • Чёрные кроты.

Колыбельная песня

  • Детка, хочешь видеть Рай?
  • Всё забудь и засыпай.
  • Лишь храни мечту свою,
  • Баю-баюшки-баю.
  • Ты – устала, отдохни,
  • В Небе светятся огни.
  • И лампадка говорит:
  • Спи, малютка. Небо спит.
  • Баю-баю-баю-бай,
  • Потихоньку засыпай.
  • Что увидишь ты во сне,
  • Расскажи поутру мне.
  • Ты увидишь светлый Рай,
  • В нём цветы себе сбирай.
  • Будем вместе мы в Раю,
  • Баю-баюшки-баю.

Снежинка

  • Светло-пушистая
  • Снежинка белая,
  • Какая чистая,
  • Какая смелая!
  • Дорогой бурною
  • Легко проносится,
  • Не в высь лазурную,
  • На землю просится.
  • Лазурь чудесную
  • Она покинула,
  • Себя в безвестную
  • Страну низринула.
  • В лучах блистающих
  • Скользит, умелая,
  • Средь хлопьев тающих
  • Сохранно-белая.
  • Под ветром воющим
  • Дрожит, взметается,
  • На нём, лелеющем,
  • Светло качается.
  • Его качелями
  • Она утешена,
  • С его метелями
  • Крутится бешено.
  • Но вот кончается
  • Дорога дальняя,
  • Земли касается
  • Звезда кристальная.
  • Лежит пушистая
  • Снежинка смелая,
  • Какая чистая,
  • Какая белая!

Александр Александрович Блок (1880–1921)

Александр Блок родился в Петербурге, детство провёл в семье деда – известного ботаника, ректора Петербургского университета А.Н. Бекетова. Мальчик был воспитан на стихах А.С. Пушкина, В.А. Жуковского, Я.П. Полонского, А.А. Фета. Сочинять сам он начал очень рано, «чуть ли не с пяти лет», издавал детские рукописные журналы, в юношеские годы участвовал в любительских спектаклях.

В 1898 году закончилось обучение в гимназии, и Блок поступил на юридический факультет Петербургского университета. Однако через три года, убедившись, что юридическая наука ему совершенно чужда, он перевёлся на славяно-pусское отделение истоpико-филологического факультета, которое окончил в 1906 году.

Театральные интересы ушли в прошлое. К этому времени Блок написал уже много стихов. Блок познакомился с 3.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковским – они помогают опубликовать Блоку свои произведения.

В январе 1904 года он совершил поездку в Москву, где познакомился с Андреем Белым. Эта же поездка явилась и началом тесной дружбы с Брюсовым и Бальмонтом.

В 1909 году поэт совершил интересное путешествие по Италии и Германии, результатом которого явился цикл «Итальянские стихи» – лучшее, что есть в русской поэзии об Италии.

После революции Блок сотрудничает с издательством «Всемирная литература», входит в дирекцию Большого драматического театра. В это время поэт почти не создаёт новых стихов.

Оказавшись в тяжёлом материальном положении, Блок тяжело болеет. В августе 1921 года он умер в Петрограде.

Вербочки

  • Мальчики да девочки
  • Свечечки да вербочки
  • Понесли домой.
  • Огонёчки теплятся,
  • Прохожие крестятся,
  • И пахнет весной.
  • Ветерок удаленький,
  • Дождик, дождик маленький,
  • Не задуй огня!
  • В Воскресенье Вербное
  • Завтра встану первая
  • Для Святого дня.

«Гроза прошла, и ветка белых роз…»

  • Гроза прошла, и ветка белых роз
  • В окно мне дышит ароматом…
  • Ещё трава полна прозрачных слёз,
  • И гром вдали гремит раскатом.

Учитель

  • Кончил учитель урок,
  • Мирно сидит на крылечке.
  • Звонко кричит пастушок.
  • Скачут барашки, овечки.
  • Солнце за горку ушло,
  • Светит косыми лучами.
  • В воздухе сыро, тепло,
  • Белый туман за прудами.
  • Старый учитель сидит, —
  • Верно, устал от работы:
  • Завтра ему предстоит
  • Много трудов и заботы.
  • Завтра он будет с утра
  • Школить упрямых ребяток,
  • Чтобы не грызли пера
  • И не марали тетрадок.
  • Стадо идёт и пылит,
  • Дети за ним – врассыпную.
  • Старый учитель сидит,
  • Голову клонит седую.

Сергей Александрович Есенин (1895–1925)

Родился в селе Константиново Рязанской губернии в зажиточной крестьянской семье. Его отец перебрался в Москву и стал приказчиком купца. Мать также уходила в город на заработки. Воспитывал мальчика дед Фёдор Андреевич Титов. В 1904 году Есенина отдали в Константиновское земское училище, которое он окончил с похвальным листом, а затем отправили в закрытую церковно-учительскую школу. Именно в школе появились первые поэтические опыты Есенина. После окончания школы в 1912 году Есенин приехал в Москву. Работал в книжном магазине, затем поступил в типографию – это давало ему возможность читать различную литературу. В Москве Есенин посещал Суриковский литературно-музыкальный кружок. С 1913 года учился на историко-философском отделении Московского городского народного университета им. А. Шанявского. Весной 1915 года Есенин перебирается в Петроград – он считал, что здесь больше возможностей добиться признания. В Петрограде молодой поэт знакомится с известными и признанными поэтами: А. Блоком, З. Гиппиус и Д. Мережковским, в Царском Селе – с Ахматовой и Гумилёвым. Для Есенина стали открыты литературные салоны, его стихи регулярно печатались. В декабре 1918 года поэт становится членом московского профессионального Союза писателей.

«Я покинул родимый дом…»

  • Я покинул родимый дом,
  • Голубую оставил Русь.
  • В три звезды березняк над прудом
  • Теплит матери старой грусть.
  • Золотою лягушкой луна
  • Распласталась на тихой воде.
  • Словно яблонный цвет, седина
  • У отца пролилась в бороде.
  • Я не скоро, не скоро вернусь!
  • Долго петь и звенеть пурге.
  • Стережёт голубую Русь
  • Старый клён на одной ноге.
  • И я знаю, есть радость в нём
  • Тем, кто листьев целует дождь,
  • Оттого, что тот старый клён
  • Головой на меня похож.

Бабушкины сказки

  • В зимний вечер по задворкам
  • Разухабистой гурьбой
  • По сугробам, по пригоркам
  • Мы идём, бредём домой.
  • Опостылеют салазки,
  • И садимся в два рядка
  • Слушать бабушкины сказки
  • Про Ивана-дурака.
  • И сидим мы, еле дышим.
  • Время к полночи идёт.
  • Притворимся, что не слышим,
  • Если мама спать зовёт.
  • Сказки все. Пора в постели…
  • Но а как теперь уж спать?
  • И опять мы загалдели,
  • Начинаем приставать.
  • Скажет бабушка несмело:
  • «Что ж, сидеть-то до зари?»
  • Ну, а нам какое дело, —
  • Говори да говори.

«Отговорила роща золотая…»

  • Отговорила роща золотая
  • Берёзовым, весёлым языком,
  • И журавли, печально пролетая,
  • Уж не жалеют больше ни о ком.
  • Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник —
  • Пройдёт, зайдёт и вновь покинет дом.
  • О всех ушедших грезит конопляник
  • С широким месяцем над голубым прудом.
  • Стою один среди равнины голой,
  • А журавлей относит ветром в даль,
  • Я полон дум о юности весёлой,
  • Но ничего в прошедшем мне не жаль.
  • Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
  • Не жаль души сиреневую цветь.
  • В саду горит костёр рябины красной,
  • Но никого не может он согреть.
  • Не обгорят рябиновые кисти,
  • От желтизны не пропадёт трава,
  • Как дерево роняет тихо листья,
  • Так я роняю грустные слова.
  • И если время, ветром разметая,
  • Сгребёт их все в один ненужный ком…
  • Скажите так… что роща золотая
  • Отговорила милым языком.

Игорь Северянин (1887–1941)

Игорь Северянин (настоящее имя и фамилия Лотарёв Игорь Васильевич) родился в Петербурге в семье офицера, по материнской линии был потомком Карамзина и дальним родственником Фета. Окончил реальное училище в г. Череповце, стихи сочинял с детства.

Юношеские опыты не привлекали внимания читателей и критики, и поэту пришлось издать более тридцати разных книжечек-брошюр за свой счёт, рассылая их на отзыв в редакции журналов и именитым людям.

Лев Толстой пришёл в негодование от сборничка «Интуитивные краски» и раскритиковал Северянина. Однако этим и привлёк к нему внимание издателей и читателей. «С лёгкой руки Толстого меня стали бранить все, кому не было лень. Журналы стали охотно печатать мои стихи, устроители благотворительных вечеров усиленно приглашали принять в них участие».

Слава приходит к поэту в 1913 году, после выхода сборника «Громокипящий кубок», а в феврале 1918 года в зале Политехнического музея Северянина избирают «королём поэтов» (к досаде его соперников – В. Маяковского, К. Бальмонта). В этом же году он уезжает в Эстонию. Вернуться на родину он уже не сможет.

Отчего?

  • Отчего снег бесследно пропал,
  • И ручьи отчего потекли?
  • Отчего соловей засвистал,
  • И цветы отчего зацвели?
  • Отчего лес оделся в листву,
  • И влечёт меня зелень в него?
  • Отчего я дышу и живу
  • Так привольно?.. зачем! отчего?
  • Отчего так внезапно весь мир
  • Пробудился от долгого сна? —
  • «Отчего? – прошептал мне зефир. —
  • Оттого, что настала весна».

Её питомцы

  • Она кормила зимних птичек,
  • Бросая крошки из окна,
  • От их весёлых перекличек
  • Смеялась радостно она.
  • Когда ж она бежала в школу,
  • Питомцы, слыша снега хруст,
  • Ватагой шумной и весёлой
  • Неслись за ней с куста на куст!

«Кружевеет, розовеет утром лес…»

  • Кружевеет, розовеет утром лес,
  • Паучок по паутине вверх полез.
  • Бриллиантится весёлая роса.
  • Что за воздух! Что за свет! Что за краса!
  • Хорошо гулять утрами по овсу,
  • Видеть птичку, лягушонка и осу,
  • Слушать сонного горлана-петуха,
  • Обменяться с дальним эхом: «Ха-ха-ха!»

Саша Чёрный (1880–1932)

Саша Чёрный родился в многодетной еврейской семье в Одессе. Настоящее имя – Александр Гликберг. В семье было двое детей с именем Саша. Блондина называли – Саша Белый, брюнета – Саша Чёрный. Чтобы дать ребёнку возможность поступить в гимназию, родители крестили его. В гимназии Александр проучился недолго, за плохие отметки мальчика жестоко наказывали. Мальчик сбежал из дома, стал нищим-попрошайкой. О его горестной судьбе написали в газете, и житомирский чиновник К.К. Роше, растроганный этой историей, взял мальчика к себе.

В 1905 году переезжает в Петербург, где активно публикует в журналах сатирические стихи и прозу. Корней Чуковский писал, что «…получив свежий номер журнала, читатель, прежде всего, искал в нём стихи Саши Чёрного».

Два года жил в Германии, учился в Гейдельбергском университете. Вернулся в Петербург в 1908 году. Становится известным как детский писатель: книги «Тук-Тук», «Живая азбука» и другие. В годы Первой мировой войны Саша Чёрный служил в армии рядовым. В 1929 году строит свой дом на юге Франции, куда приезжали и подолгу гостили русские писатели, художники, музыканты.

На коньках

  • Мчусь, как ветер, на коньках
  • Вдоль лесной опушки…
  • Рукавицы на руках,
  • Шапка на макушке.
  • Раз-два!
  • Вот и поскользнулся…
  • Раз-два! Чуть не кувыркнулся…
  • Раз-два! Крепче на носках!
  • Захрустел, закрякал лёд,
  • Ветер дует справа.
  • Ёлки-волки! Полный ход —
  • Из пруда в канаву…
  • Раз-два! По скользкой дорожке…
  • Раз-два! Весёлые ножки…
  • Раз-два! Вперёд и вперёд…

Слон

  • – Слоник-слоник, настоящий слон живой, —
  • Отчего ты всё качаешь головой?
  • – Оттого что, потому что, потому, —
  • Всё я думаю, дружок, и не пойму…
  • Не пойму, что человек, такой малыш —
  • Посадил меня в клетушку, словно мышь…
  • Ох, как скучно головой весь день качать!
  • Лучше брёвна дали б, что ли, потаскать…
  • – Слоник-слоник, не качай ты головой!
  • Дай мне лучше поскорее хобот свой…
  • Я принёс тебе из бархата слона,
  • Он хоть маленький, но милый. Хочешь? На!
  • Можешь мыть его, и нянчить, и лизать…
  • Ты не будешь головой теперь качать?..

«Ну-ка, дети…»

  • Ну-ка, дети!
  • Кто храбрее всех на свете?
  • Так и знал – в ответ все хором
  • нараспев:
  • …!
  • Лев? Ха-ха…
  • Легко быть храбрым,
  • Если лапы шире швабры.
  • Нет, не лев, не слон…
  • Храбрее всех, малыш, —
  • …!
  • Сам вчера я видел чудо,
  • Как мышонок влез на блюдо
  • И у носа спящей кошки
  • Не спеша поел все крошки.
  • Что?

Зарубежная литература

Сказки

Два брата (Латышская сказка)

Жили по соседству два брата.

Один богатый, другой бедный. Один жадный, другой добрый. Один деньги считает, другой долги копит.

Вот как-то под вечер зашёл к богатому брату прохожий старичок, – голова белая, борода белая, весь трясётся.

– Дозволь, – говорит, – у тебя ночь переночевать?

– Ступай, ступай отсюда, – отвечает богатый. – Некуда мне тебя положить. Иди вон к соседу!

Постучался старичок к бедному брату.

– Не пустишь ли переночевать? – просит.

– Входи, дедушка, – говорит бедняк. – Места хватит. Садись-ка с нами за стол, – чем сами богаты, тем и тебя накормим.

Поел старичок и лёг спать. А утром стал он собираться в путь и говорит бедняку на прощанье:

– Спасибо тебе, сынок, что приютил старика. Рассчитаться мне с тобой нечем, деньгами я не богат, так я тебе добрым словом заплачу. Вот запомни: что с утра начнёшь, то к ночи и кончишь.

С тем и ушёл.

«Чудной старичок, – думает бедняк. – И слова какие-то чудные говорит. Да ведь и то верно: бедняк, точно белка в колесе, с утра до ночи вертится, а утро придёт – и опять на том же месте вер-тись».

Вздохнул он тяжело, а потом зовёт жену:

– Ну-ка, жена, давай снимать домотканину! Небось на заплаты хватит того, что наработали.

А у них ещё с вечера домотканое сукно осталось на стане неубранным.

Взялись они за дело. Снимают, снимают – что за чудо! – домотканине конца-краю нет, только успевай скатывать. Все лавки сукном завалили, все углы свитками заложили, а сукно всё идёт и идёт – как река течёт.

До самой ночи они сукно снимали. А наутро нагрузил бедняк телегу и поехал на базар. Продал там сукно – домой полную телегу денег привёз.

– Ступай, – говорит жене, – позови брата, рассчитаемся с ним за все его милости.

Богач пришёл да так и разинул рот от удивле-ния.

– Это с чего же ты разбогател? – спрашивает.

Бедняк и рассказал ему всё как было.

Богатый от зависти сам не свой стал. Прибежал, точно угорелый, домой, кричит жене:

– Вари! Жарь! Пеки!

А сам всё в окошко высовывается, не идёт ли старичок?

К вечеру и вправду увидел он прохожего старичка.

Выбежал богатый к нему навстречу, под руки в дом повёл, за стол усадил, потчует дорогого гостя:

– Ешь, милый человек! Пей на здоровье!

А потом и спать его уложил – пуховую перину ему дал, пуховым одеялом укрыл.

Всю ночь ворочался богач с боку на бок. «Ведь как угощал я этого проклятого старика! – думает. – Ничего для него не пожалел! Неужто не отблагодарит меня? Быть того не может!»

А старичок и вправду справедливый был.

Поутру собрался он уходить и говорит хозяину:

– Спасибо тебе, что накормил и приютил. Только вот не знаю, чем мне с тобой расплатиться. Денег у меня нет…

Богач так и позеленел от злости. «Неужто не скажет старик заветных слов?»

– А вот слово моё запомни, – говорит старичок, – пригодится оно тебе: что с утра начнёшь делать, то и будешь весь день делать.

Отлегло у богача от сердца. Выпроводил он старичка и бросился в клеть пересыпать деньги из сундучка. Тут вдруг зачесалась у него спина. Прислонился он к дверному косяку, чтобы почесаться, и – что за напасть! – не оторвать ему спину от косяка. Рвётся, дёргается справа-налево, слева-направо, а с места сдвинуться не может.

Стал он звать жену. Только и она не оторвала его от косяка.

Так до самой ночи и чесал спину богач – всю до крови содрал.

И винить некого, сам во всём виноват.

Златовласка (Чешская сказка)

В одной стране – забыл я её название – был королём злой и сварливый старик. Пришла однажды к нему во дворец торговка, принесла в корзине свежую рыбу и говорит:

– Купи у меня эту рыбу, король. Жалеть не будешь.

Король покосился на рыбу:

– Не видел я ещё такой рыбы в своём королевстве. Ядовитая, что ли?

– Что ты! – испугалась торговка. – Прикажи эту рыбу зажарить, съешь её – и ты сразу начнёшь понимать разговор всех зверей, рыб и птиц. Даже самый малый жучок что-нибудь пропищит, а ты уже будешь знать, чего он хочет. Станешь самым умным королём на земле.

Королю это понравилось. Он купил у торговки рыбу и, хотя был скупой и жадный, даже не торговался и заплатил, сколько она запросила. «Вот теперь, – подумал король и потёр костлявые руки, – буду я самым умным на свете и завоюю весь мир. Это уж как пить дать! Поплачут теперь мои недруги».

Король позвал своего слугу, молодого Иржика, и приказал ему зажарить рыбу к обеду.

– Но только без плутовства! – сказал король Иржику. – Если ты съешь хоть один кусочек этой рыбы, отрублю голову.

Принёс Иржик рыбу на кухню, поглядел на неё и ещё больше удивился: никогда он не видел такой рыбы. Каждая рыбья чешуйка светилась разноцветным огнём, как радуга. Жалко было чистить и жарить такую рыбу. Но против королевского приказа не пойдёшь.

Жарит Иржик рыбу и никак не может понять, готова она или нет. Рыба не румянится, не покрывается корочкой, а становится прозрачной.

«Кто её знает, зажарилась она или нет, – подумал Иржик. – Надо попробовать».

Взял кусочек, пожевал и проглотил – как будто готова. Жуёт и слышит тоненькие писклявые голоса:

– И нам кусочек! И нам кусочек! Ж-ж-жареной рыбы!

Оглянулся Иржик. Никого нет. Только мухи летают над блюдом с рыбой.

– Ага! – сказал Иржик. – Теперь я кое-что начинаю понимать насчёт этой рыбы.

Взял он блюдо с рыбой и поставил на окно, на сквозной ветер, чтобы рыба остыла. А за окном идут через двор гуси и тихонько гогочут. Прислушался Иржик и слышит, как один гусь спрашивает:

– Куда пойдём? Куда пойдём?

А другой отвечает:

– К мельнику на ячменное поле! К мельнику на ячменное поле!

– Ага! – снова сказал Иржик и усмехнулся: – Теперь-то я понимаю, какая это рыба. Пожалуй, одного кусочка мне маловато.

Иржик съел второй кусок рыбы, потом красиво разложил рыбу на серебряном блюде, посыпал петрушкой и укропом и понёс блюдо королю.

С тех пор Иржик начал понимать всё, о чём говорили друг с другом звери. Он узнал, что жизнь зверей не такая уж лёгкая, как думают люди, – есть у зверей и горе и заботы. С этого времени Иржик стал жалеть зверей и старался помочь каждой самой маленькой зверюшке, если она попала в беду.

После обеда король приказал подать двух верховых лошадей и поехал с Иржиком на прогулку.

Король ехал впереди, а Иржик – за ним следом. Горячий конь Иржика всё рвался вперёд. Иржик с трудом его сдерживал. Конь заржал, и Иржик тотчас понял его слова.

Страницы: «« ... 7891011121314 »»

Читать бесплатно другие книги:

В книге впервые в российской бизнес-литературе рассмотрены две основные парадигмы в управлении произ...
Древний Египет… Страна мистерий, тайн, загадок… Страна неведомых нам, давно исчезнувших знаний, до к...
Кто такой шаман? Ответить на этот вопрос и легко, и сложно. Шаман, вопреки распространенному мнению,...
В монографии представлены основные понятия этнопедагогики как междисциплинарной отрасли научно-педаг...
В учебном пособии рассматриваются концептуальные основы истории этнопедагогики, предпосылки, этапы е...
…В этой истории, распавшейся на несколько повествований, я буду говорить не о творчестве, а о мужчин...