Музыкальный приворот. По ту сторону отражения Джейн Анна

– Откуда вы знакомы?

– От верблюда. Наш город все-таки не двадцати четырех миллионный Шанхай, вполне естественно, что люди определенного социального слоя друг друга знают. С ней я частенько виделась в клубах и на некоторых тусовках и вечеринках. Знаю ее предков. Знатная стерва. Вот курицыно отродье! – почти прорычала Журавль. – «Меня терзают смутные сомнения»… На всякий случай нужно вызвать дежурных санитаров, подруга.

– Зачем? Что за сомнения?

– Сомнения в том, смогу ли я удержаться, не впасть в состояние аффекта и не грохнуть ее. Ненавижу таких, как она. Ненавижу ее. – Нина говорила это зло и искренне. Она, при всей своей нелюбви к человечеству, редко по-настоящему ненавидела людей. Обычно просто презирала, или же они ее раздражали.

Продолжая прожигать Алину недобрым взглядом, Нинка вдруг спросила:

– Катя, вот, смотри, это живой пример самовлюбленной и болезненной стервозности.

По-моему, он не единственный… второй такой пример я знаю с первого класса и вижу почти каждый день. Нинка словно уловила мои мысли и спросила:

– Знаешь, чем я отличаюсь от нее?

– Нет, – честно призналась я.

– Ну, я так и подумала, спасибо, Катенька. Но вообще-то знай. Я умею прятать свое истинное, конечно же, прекрасное, личико, и умею быть хорошей и милой, а она этого делать не хочет. Не не может, а не хочет. А знаешь, почему?

Я покачала головой.

– Алинчик, эта милая девочка, слишком гордая. Желает, чтобы все восхищались ей такой, какая она есть на самом деле. Видишь, даже я не отважилась на это кощунство. – Нина злобно расхохоталась. А Алина, продолжая о чем-то разговаривать с менеджером «На краю», легкой соблазнительной походкой уверенной в себе женщины с обложки дорогого глянцевого журнала ушла вслед за ним – видимо туда, где сейчас должны были происходить съемки.

– Я, допустим, если увижу недостаток человека, который мне не нравится, или, к примеру, узнаю, что ему девушка изменяет, не стану говорить об этом прямо – лучше расскажу об этом остальным, чтобы о таком классном факте знала не только я, но и общество. Или попридержу этот фактик, чтобы потом использовать в свою пользу – чтобы при случае был козырь. А вот Лескова подойдет и в лоб, улыбаясь мило-мило своими острыми зубками, сообщит: «У тебя рога, чувак». Или: «Ты стала выглядеть еще хреновей. Что, пластика не удалась?». Я манипулирую и ищу выгоду, а она – издевается. Над всеми – кто не нравится и кто нравится.

– Кто-кто? – кажется, я уже слышала эту фамилию. Точно, да – у Антона дома из уст его матери!

– Лескова, – повторила фамилию брюнетка Нина. – Идиотская фамилия, да? – явно намекая, что ее, Ниночкина, фамилия намного лучше звучит. Она захихикала. – А она ею гордится. Эту фамилию, видите ли, носили ее предки, какие-то там мега крутые дворяне-графы, а она, видите ли, их прямой потомок. У нее даже какая-то родословная есть, ее предок заказал недавно. Но туфта это все. Семейка у нее, я тебе скажу – просто абзац. Недаром мой отец ее папандра не любит, этого тюфяка. И как только он свое дело умудрился открыть?

Интересно, это просто совпадение, что именно здесь, в «музыкальной обители Кея», я встречаю девушку по фамилии Лескова, и она является Алиной, бывшей любовью самовлюбленного солиста «На краю», и той, которую госпожа Тропинина пророчит едва ли не в невесты Антону. Господи, как все запутано. А Антон-то тогда здесь при чем? Неужели теперь брюнетка перекинулась с одного братика на другого: с Кея на Антошу, и их хваткая и деловая мама хочет, чтобы ради совместного бизнеса Антон встречался с Алиной Лесковой? И при этом Алину любит бедняга Арин. Что за бред? И с Нинкой эта девушка знакома… Вот же моя подруга обрадуется, если узнает, что Алина – бывшая, а возможно, и будущая подружка Кея! Да у нее буйный припадок случится. Точно санитары понадобятся.

Но нет, мало ли всяких Лесковых есть в нашем городе. Фамилия не редкая. Но отчего-то мне не спокойно. Надо обязательно поинтересоваться у Антона насчет этой загадочной Лесковой, которую усердно сватает ему заботливая мама.

– Я ее ненавижу, почти так же, как пауков. Мне от ее одного вида плохо, как тебе от вида крови, – продолжала Нинка.

– Почему ты раньше мне о ней не говорила? – удивлялась я, изредка поглядывая в ту сторону, в которой скрылся повзрослевший Максим. Он больше не появлялся, и я одновременно была благодарна ему за это и зла на него.

– Как это не говорила? – заорала Нинка, напугав дядьку в красной кепке.

– Девушка, тише, – улыбнулся он ей. – Ты тоже стилист?

– Хренист, – рявкнула Нинка каким-то прокуренным голосом. – Отвали, дядя. Нет, принеси мне кофе.

Мужчина не обиделся и сказал почему-то:

– А, ты подружка Келлы. Ну ниче, ему такую девку и надо, пусть попляшет парень. – И, дьявольски захохотав, как истинный Мефистофель, он удалился наверх. Кофе все же перед этим принес. Видать, еще раз хотел полюбоваться на ножки Журавлика. Они были ничуть не хуже Алининых.

– Как это я тебе не говорила? – прошипела Нинка. – Я тебе пару лет назад рассказывала, как мы с ней подрались на афтепати в туалете.

Это случай я помнила очень хорошо. Произошел он года два назад. Подруга так много раз мне рассказывала об этом памятном событии, что я едва ли не визуально могла представить, что же случилось в том самом мужском туалете. Да-да, именно в мужском. А произошла драка потому, что на одной из каких-то крутых вечеринок Нинке и Алине (только тогда подруга называла врагиню не иначе как словом из четырех букв, первой из которых была глухая согласная, парная звонкому звуку «з») понравился один и то же парень. До этого у девушек не было конфликтов – они общались в разных компаниях и почти не пересекались – просто очень не симпатизировали друг другу, кое в чем соперничали (наверное, больше на автомате), а Нинка по привычке распускала об Алине сплетни. Но после того, как обе девушки атаковали одного и того же молодого человека, их отношения накалились. Нинка рассказывала, что в модном ночном клубе она углядела симпатичного и очень спокойного мальчика «с божественным лицом», одиноко сидевшего за отдаленной барной стойкой и задумчиво глотающего виски (правда, она была слегка пьяна, и лицо красавца не помнила уже на следующее утро). Журавль подсела к нему и попыталась закадрить. Но делу помешала Алина. Она тоже подсела к парню и начала качать права. Сначала брюнетка и блондинка обменивались колкостями и ехидными замечаниями, прикрывая их шутками, потом, естественно, поругалась. Объект их страсти, явно не желающий лицезреть двух не слишком адекватных девушек, куда-то свалил, а Нина и Алина пошли его искать и каким-то образом умудрились подраться в мужской уборной. Сначала молодые люди, увидевшие женскую яростную драку, очень обрадовались, и кое-кто даже начал снимать это на камеру, но и Алина, и Нинка, не сговариваясь, решили, что светиться в Интернете в идиотском видео под названием «Жесткая драка баб в мужском сортире» им не хочется. И, не сговариваясь, кинулись на тех, кто стоял с телефонами, успешно отвоевав их. Парень, который понравился им обеим, исчез в неизвестном направлении, зато Журавль возненавидела Лескову всеми фибрами своей души. Когда я спрашивала ее, что же там за мальчик такой был, она говорила, что это был «охренительный блондинчик с милым взглядом». А потом Алина на какое-то время покинула город.

– Та-а-ак… Вернулась эта тварь обратно из своей Европы. Ладно, по фигу нам на Алинчика, – недовольно сопя, произнесла подруга, – давай-ка пойдем к Максиму, все же поговорим немного. Как старые добрые друзья. Заодно я про Ирину все узнаю.

– Нина, перестань, – тихо попросила я ее, – и хватит о них… о нем говорить. Если хочешь, оставайся, а я пойду. Ладно?

– Не ладно, – буркнула она и добавила со зверским выражением лица. – Максиму надо бы кишки выпустить. Он тебя узнал.

Я кивнула и пересказала ей наш разговор. В ее глазах заметались переплетенные между собой ядовитые молнии.

– Предложил сфотографировать? Гоблин думает, ты по нему до сих пор сопли льешь? Кстати… Оу, а у меня есть идея. Катька! Давай, вставай. Живее!

– Но… – еще не полностью отошла я от шока – двойного шока, можно сказать.

– Так, быстро, пошли, – цепко схватила меня за руку подруга, – пошли-пошли, кулема, а то тут сейчас с таким видом сидишь, словно яйцо снести собралась!

– Куда ты меня тащишь? – недоумевала я, не в силах сопротивляться урагану по имени «Нина».

– Восстанавливать справедливость, – заявила подруга так решительно, будто хотела устроить глобальную пакость французам и взять реванш за поруганную честь родины во времена Бородинского сражения.

– Какую справедливость? – вначале я подумала, что Нинка (а от нее-то ждать можно чего угодно!), несмотря на мои уговоры, найдет Максима, неизвестно как появившегося на моем жизненном пути повторно, подойдет к нему и распишет его улыбчивое загорелое лицо под хохлому своим острыми коготками, а потом выколупает глаза. Наверное, если Нинка бросится на этого парня, то Келла скорее всего, поможет подружке, и тогда завяжется драка, потому как Макс хоть и спокойный, но физически сильный – у него всегда были сильные руки, я до сих пор помню их, к своему дикому стыду и ужасу. А если Келла вновь влезет в драку, его одногруппники обязательно помогут ему, потому что если синеволосому еще раз ударят по голове, он растеряет последние остатки своего серого вещества и не сможет придумывать новые барабанные партии. Может быть, даже и Андрей поможет тогда, но другие парни-фотографы не выдержат подобного обращения со своим московским другом и вступятся за него. Охрана прибежит. Получится большая такая свалка, где кто-нибудь обязательно пострадает.

Так круто же будет!

– Не надо его трогать, Ниночка! – воскликнула я прямо в ухо Журавлю. – Забудь о нем!! Я же забыла!

– Кого? – остановилась от неожиданности подруга, даже не став орать на меня за то, что я едва ее не оглушила.

– И голосок хороший, – пропела все та же дизайнер, вновь проносясь мимо с каким-то костюмом в руках, – какая экспрессивная!

– Бог мой, вот чучело, – процедила Нинок ей вслед. – Так что там про бить?

– Никого не надо бить. Давай просто уйдем.

– Ты что там опять себе напридумывала, каракатица ты моя? – ласково обратилась ко мне девушка. – Нет, ты просто невозможна, Катька! Мы как раз и уходим отсюда. Просто уходим.

Я изумленно поглядела на нее и покорно пошла следом за ней. Она что, оставляет своего Кея??

– Ничего-ничего, – бормотала она воинственно, ведя меня за руку к лифту и пугая своим бормотанием спешащих мимо нас людей, как один, облаченных в деловые костюмы, – я еще покажу, только подумайте…

– Вот, – ворчала уже на улице Ниночка, натягивая на нос большие солнечные очки в темно-розовой оправе, жутко дорогие, – я из-за тебя пропущу фотосессию с моим милым Кеечкой, чтобы помочь тебе, а все потому, что ты – неудачница и вообще лузер конкретный. И я такая же теперь. Надо же – встретить этого лысого подонка у них! Макс-Макс, я же тебя все равно кончу, – эта фраза произнесена была подругой с придыханием – ее все еще не отпускала железная рука фанатизма, перекрывающая кислород к мозгу.

– Он не лысый, – ради справедливости отметила я.

– Да мне фиолетово, какой он! Да пусть у него хоть внутрь черепа волосы растут. Ну-ка, скажи мне честно, милая, у тебя к нему еще любовь-морковь, да? – и она уставилась на меня. Глаз подруги я не видела, но чувствовала, как внимательно они наблюдают за моей реакцией.

– Чего?

– Того. Я же вижу, как ты расстроена – значит, определенно чувствуешь что-то к нему.

– Нет, Нина, мне просто неприятно видеть этого человека. И слышать про него неприятно, – сухо отвечала я, все ускоряя и ускоряя шаг, и даже длинноногая Нинка с трудом поспевала сейчас за мной. А шла я так быстро потому, что хотела быть дальше и дальше и дальше от этого места – чтобы никогда больше не видеть ни этих голубых глаз, ни этой давно забытой улыбки, ни ее обладателя.

– Мне тоже, и что дальше? А он вообще-вообще не нравится тебе? Даже ни одной капельки? – сощурилась Нинка.

– Может быть, совсем немного, но по крайней мере совсем не так, как раньше. Меня тянет к нему, но скорее, по привычке, – честно отвечала я ей, не поворачиваясь. – Максим очень изменился, и с одной стороны, я знала его с самого детства и любила, но с другой – сегодня увидела совсем другого, постороннего, незнакомого взрослого парня, о котором я ничего не знаю.

– Это уже хорошо, очень хорошо, я думала, твоя болезненная лафф аукнется тебе в пару раз сильнее и больнее, – обрадовалась Нина. – Обнять тебе его хочется? Поцеловать? Раздеть?

– Мне не хочется его видеть! И вспоминать. Отстань, а?

Интересно, почему Нинка умчалась от лакомой возможности наблюдать за своим кумиром-блондином и от кучи возможностей позаигрывать с ним, утерев нос Алине? Почему она пошла за мной? Хочет помочь, утешить, сказать, чтобы я не переживала из-за того, что произошло пару лет назад? Нет, ничего особенно не произошло, в принципе, не нужно думать – что я наивная жертва, обманутая всеми и вся. Как случилось, так и случилось – зато я точно узнала, что красной нитью с Максимом я не соединена, вот и все.

– Мне нужно знать все, – упрямо поджала ярко накрашенные губы подруга. – Нет, подумать только, в одном месте столько неприятных людей: висельник Максимочка, курочка Алиночка, свиное рыло…

– А Келла-то как попал в этот ряд? Ты же с ним пропадала где-то кучу времени, – подозрительно уставилась я на Нинку. Что-то часто она упоминает синеволосого с поводом и без. – Что вы делали-то?

– Ты еще маленькая, чтобы знать подробности нашего времяпровождения, скажу, а ты откроешь рот и начнешь хлопать ресничками, – противно захихикала Нинка, и мне показалось, что этим она отвлекает мое внимание от старых плохих мыслей. – Да ладно, мы с ним просто гуляли. Он такой же идиот, как и другие – все время держал меня за руку, смотрел в глаза и шутил – к его чести, большая часть шуточек меня смешила, а это странно, да?

– Очень, Нина, очень. Тебе ведь он сильно нравится?

– Нет, – дернула плечом подруга, – Кей воодушевляет меня намного больше. Если его приручить – будет забавной игрушкой. Моей любимой, на всю жизнь, наверное. Я хочу Кея себе.

– А его можно приручить? – вздрогнув, подивилась я таким словам. Сразу же представился Кей с шипастым ошейником и длинным кожаным поводком, конец которого держит в руках хохочущая Нинка, облаченная в открытый кожаный наряд.

– Любого мужчину можно приручить. Они же мужчины, – презрительно произнесла Нинка. Проходящий мимо нее господин с дипломатом неодобрительно поглядел на девушку.

– Старый хрыч, – прошипела она тут же едва слышно, – идет и упивается тем, что он мужик. А еще, прикинь, Катька, рыло мало приставало ко мне сегодня. Оно хотело нежности и ржало. А я, честно сказать, думала, что он уволочет меня в темную комнатку и воспользуется моей беззащитностью.

– Как это так твое рыло умудрилось?

Подруга вдруг призналась:

– Как-то он позволил себе лишнего, меня это взбесило, и я ударила его по щеке. Ты ведь знаешь, что я могу больно ударить. Келлочка тут же убрал лапки и смиренно попросил прощения, после чего все перевел в шутку. Встал на одно колено, взял за руку и провозгласил себя моим рыцарем.

– Признайся, он ведь тебе ну очень сильно нравится, да?

– Нет, – отрезала девушка. – Забьем на синильное рыло. Давай лучше о Максе поговорим.

– Давай не будем, – тут же перестала я улыбаться.

– Будем. Я же сказала, что я тебе сейчас круто помогу поставить его на место. Та-а-ак, а про Ирочку ты спрашивала? – осторожно поинтересовалась подруга.

– Нет. А должна была? – недовольно спросила я ее.

– Да, – безапелляционно отвечала Нинка. – Я бы спросила, да я бы вообще много чего сказала бы ему! И так сказала бы – все сапожники мира стали преклоняться передо мной! А эта змея все же стала фотографом. Нет, ты видишь, что делается на белом свете? У подонков исполняются мечты, а хорошие люди даже дотянуться не могут, чтобы прикоснуться к ней. Ладно-ладно, молчу, – увидела мое выражение лица подруга, – я всего лишь хотела тебя, Катя, развеселить. Ну, сделай рожу повеселее? Нет, я бы и у него, и у дорогой Ирочки вырвала бы все вены через рот и задушила бы их ими… Может, вернемся, и врежешь? Может, она с ним приехала?

Я ничего не ответила. Вспоминать прошлое, очень неприятное прошлое, мне совершенно не хотелось. А кому бы доставило удовольствие воскрешать в памяти несчастную, нет, глупую, первую любовь, которая по каким-то своим любовно-тараканьим законам заканчивается едва ли не в добрых девяносто случаях несчастливо? Ехидная Нинка, относящаяся ко всем там «шурам-мурам навек» с огромной долей здорового скептицизма, скепсиса и нигилизма, в шутку называет это явление Законом Первой Любви (ЗПЛ). Лет с пятнадцати она, не верящая в настоящую любовь, организовала себе небольшое хобби – следила за развитием отношений действительно влюбленных друг в друга парней и девушек, а потом с невыразимой радостью констатировала их расставание, которые, видите ли, подтверждали ее теорию ЗПЛ. Когда она услышала Легенду Красной Нити судьбы, то хохотала как безумная и обозвала меня сумасшедшей.

– Катя, ты думаешь, что у тебя есть вторая половинка? Вот умора! На Земле сейчас больше шести миллиардов человек, и среди них живет твой один-единственный? Ты больная? И как ты его, прости, искать будешь? Мало ли в какой он дыре живет. В Уганде, например, или на Мадагаскаре.

На это я не обижалась и только пожимала плечами. Но вообще, лучшая подруга оказалась права – моя первая любовь исключением из этого глупого закона не была и закончилась не хеппи-эндом, а, скорее, наоборот.

– Что ты опять задумала, Нина? Я так и не поняла. – Я дала ей увести себя от этого места вполне осознанно. – Куда мы идем?

– Навстречу маленькой легкой мести мы идем, но вообще-то мы идем покушать, – завернула блондинка к небольшому уютному ресторанчику со странным названием «У дядюшки Диккенса».

– Я тут еще ни разу не была, – хищно оглядела полупустой зал девушка и уселась за столик.

– Удивительное дело.

– Зануда ты. Сейчас мы тут отобедаем, и я поведаю тебе план боевых действий.

– У меня, как всегда, нет денег, – вздохнула я, садясь за круглый деревянный стол. На улице было жарко, а это помещение радовало своих клиентов прохладой бесшумных кондиционеров.

– Я, как всегда, буду щедрой, – расхохоталась подруга, – хватит всякой фигней забивать свою костяную голову.

– Почему?

– Потому что она на тебя совсем обидится.

– Ой, отстань от меня, – надулась я.

– Да ладно тебе, мои баблосы – твои тоже, ты же знаешь, – как-то по-мальчишески ткнула меня кулаком в плечо Нинка, перегнувшись через стол, и обратилась к только что подошедшему официанту – миловидному молодому человеку в смешном фартуке с вопросом:

– Скажите, а у вас тут реально сам Диккенс готовит?

– Простите, что? – не понял работник общественного питания.

– Я говорю, у вас работает тот самый известный английский писатель – Чарлз Диккенс?

– Нет, – явно обалдел паренек от такого вопроса. Что-то мне подсказывало, что он совсем ничего не знал о великом английском классике девятнадцатого века. Я тоже о нем ничего не знала, пока Нинка лет в 11 не притащила кучу его книг из библиотеки ко мне домой, коварно стащив их у очередной врагини, чтобы ее наказала библиотекарша за их потерю. Так вышло, что я прочитала эти книги вместе с некомпьютеризированным Эдгаром.

– А почему тогда ваш общепит так называется? – уставилась на официанта Ниночка с таким видом, будто бы это он придумывал название ресторана.

– Он один из соучредителей, – выкрутился паренек.

– Да-а-а? – со скепсисом протянула девушка, заставив молодого человека ошарашено на нее взглянуть. – Ох, ну и круто. Он что, воскрес и соучредил это местечко? Забавно, весьма забавно. Не находите?

– Нина, перестань, – одернула я ее.

– А что? Если он неграмотный, разве я виновата? А не зря говорят, что чтение хорошей литературы повышает уровень развития интеллекта. Молодой человек, клиентам врать нельзя. Ладно, записывайте, что я хочу заказать, – милостиво дала команду официанту, а когда он, злой, удалился, она расхохоталась.

– Иногда мне кажется, что основная масса людей, с которыми ты общаешься, тебя ненавидят.

– Тебе это не кажется, так и есть, слабые всегда ненавидят сильных или же без ума от них, – весело отозвалась Ниночка.

– Ты – сильная. Значит, я – слабая.

– Я бы так не сказала, госпожа Радова. Может, с виду ты и ромашка, но, – Нинка задумалась и коснулась кончиками указательного и среднего пальцев своего виска, – но вот здесь ты не такая. Сильная. Я это чувствую. Твоя крыша просто тщательно скрывает ото всех силу твоего характера. Иногда ты можешь быть и такой, без крыши, – и жестом подруга изобразила себе выстрел в голову этими же пальцами. – Ты сильная, мягкая и добрая. Терпеливая. Те, кто говорит, что добрые люди – слабые, просто конченые идиоты. Нужно уметь различать доброту и силу. Сильный может быть и добрым, и злым, и спокойным, и огненным, и даже сумасшедшим, сечешь фишку, Катя?

– Ага, философ. Колись уже, что ты там задумала? – Я так и не вытянула из подруги даже пары слов насчет того, почему она пожертвовала собой и ушла из студии «На краю».

– Ладно, сначала еда, потом разговор, – строго заявила мне подруга.

Только лишь через полчаса, когда она, наконец, наелась, пару раз обхамила официантов, поговорила по телефону с Келлой и двумя молодыми людьми, о которых я раньше не слышала, Ниночка решила поведать мне свою очередную чокнутую идею.

– Значит, так, – посмотрела на меня подруга внимательным взглядом.

– Что так? – не понравилось мне ее выражение лица.

– Все так, дорогая. Сегодня ты вместе со мной пойдешь на частный концерт нашей…

– Твоей.

– …любимой группы. Обязательно.

– Зачем это? – с подозрением поглядела я на подругу.

– Затем. Я не зря же рылу звонила. Там будет Максим. Фотать группу. Мы потреплем ему немного нервы, как и он нам когда-то.

– Как мы ему потреплем нервы? Слушай, да я не хочу его больше встречать.

Точно не хочешь? А не будет ли тебе приятно действительно понервировать его? Нинка такая, она поможет тебе из любого человека душу вынуть и побрить ее налысо.

– Я чувствую, что ты вновь заинтересовала его.

– И?

– Без и. В общем, ты придешь на эту пати, – продолжала Нинка, задумчиво болтая в высоком прозрачном стакане остатки апельсинового сока, – со своим парнем, вся такая из себя, чтобы доказать этому безмозглому засранцу, что и без него жизнь прекрасна и удивительна. А то знаю я мужиков – увидел тебя и наверняка думает, что у тебя никого нет только потому, что ты до сих пор его, недоаполлона, любишь!

– Чего? – с безмерным удивлением взирала я на спятившую. – Какого еще парня? Где я тебе его за пару часов возьму?

– Для меня, Нины Журавль, нет ничего невозможного. Я достану тебе прекрасного парня, о котором мечтает любая баба и которому завидует любой мужик.

– Что за выражения?

– Нормальные выражения. Значит, так, Макс будет на этом частном празднике жизни, чтобы его Сцилла сожрала, а Харибда косточками подавилась, поэтому он должен тебя там увидеть – красивую и обязательно с парнем!

– Почему обязательно с парнем-то?

– Потому, – отрезала Нинка, – слушай меня. Он должен понять, как много он потерял, оставив тебя одну. Вот же подонок, зла на него не хватает! И это у меня, кротенькой овечки Ниночки, ангела во плоти, можно сказать.

И она даже сжала свой изящный, но очень сильный кулачок. Недаром все же говорят, что больше всего твоих бывших ненавидят именно подруги.

– Ниночка, я не понимаю, зачем ты хочешь затеять очередную аферу, и я не хочу в этом участвовать, потому что это глупо.

– Ничего не глупо. Я найду тебе офигенного парня на этот вечер. Чтобы урод Макс понял свою ничтожность и не смел к тебе заново подкатывать. По-моему, еще одного финта с его стороны ты больше не переживешь, – сказала Нинка.

– Не говори глупости, – отрезала я. – А молодого человека ты как собираешься искать?

– В агентстве, – с хлюпом допила сок Нинка. А при посторонних она эталон воспитанности и правильного поведения.

– Где? – не поняла я.

– Глухая, что ли? В агентстве.

– Где-где?

– Слуховой аппарат недорого стоит.

– Это в каком еще агентстве? – почувствовала я подвох, потянулась я к подруге через весь стол.

– В обычном, – пожала плечами подруга, – в эскортном. Элитном, для VIP-клиентов.

До меня дошло, о каком таком агентстве твердит моя взбалмошная подружка. Почему-то сразу вспомнился известный фильм «Красотка» с Джулией Робертс в главной роли.

– Нина, да ни за что в жизни! – одарила я блондинку очумелым взглядом. – Ты рехнулась окончательно и бесповоротно! Я себе не буду заказывать парня в каком-то там сомнительном агентстве! Да я знаю, кто там работает!

– Не парься, я знаю классное агентство, закажем тебе мальчика, какого ты только пожелаешь. Ты вообще знаешь, что такое эскорт-услуги?

– Догадываюсь, – буркнула я. – По вечерам около дороги этих услуг немерено, знаешь ли. А я не хочу так… Это ужасно.

– Ой, глупая ты, Катька, и ограниченная, это просто жесть конкретная, – и Нинка принялась объяснять мне. – Эскорт – это крайне круто. Это когда тебя на торжество сопровождает мужчина модельной внешности, с хорошими манерами и отличным вкусом, а все женщины вокруг завидуют тебе. Моя сеструха однажды заказывала такого в одном элитном местечке. Ей нереально понравилось, значит, и ты довольна будешь. Придешь на пати вся такая крутая, с красавчиком под ручку, и Максимка сразу поймет, что ты и без него крайне счастлива. Я уверена – он просто офигеет. Это ударит по его мужскому самолюбию кобеля.

– Но, Нина, я не могу так, – все еще сомневалась я. Заказать за деньги мужчину – что может быть унизительней для молодой и полной сил девушки??

– Можешь-можешь, все оплачивает твоя лучшая и любимая подруга, я то есть. Ты подумай – мы зайдем на сайт к этой фирмочке, и ты там в режиме онлайн выберешь себе спутника на вечер!

– Но это неправильно, некрасиво, – закусила я губу. С одной стороны – зачем мне такой ерундой заниматься, а вот с другой – хочется показать, что и я тоже чего-то добилась в жизни…

Давай, развлекись! Катя, без вопросов!

Но я обещала Антону погулять с ним…

Подождет он один день, не помрет твой Антоша, а вот Максимка только сегодня здесь. Если судьбинушка тебя с ним вновь столкнула – сделай этому полудурку хоть немного больно, а?

Но ему и так было больно.

Ага, было-было. Минут пять или даже десять.

– Некрасиво бросать свою девушку, а потом ее еще и нечаянно встречать и тревожить ее сердце, – продолжала Нина, гипнотизируя меня взглядом. Иногда мне кажется, что мое второе «я» – этакий своеобразный ее клон. С кем поведешься, от того и наберешься.

– Он ведь потревожил твое сердце, да? Катя, пойми, классное сопровождение – это твое противоядие от подонка Максима. Если бы он не фотографировал Кеечку, я бы прямо там разбила ему его фотик, а так не хотелось мешать фотосессии. И вообще, соглашайся – я же ушла по доброй воле оттуда, чтобы помочь тебе, а ты тут пыжишься.

– Хорошо, пусть будет так. Но, может быть, мы просто найдем какого-нибудь парня? – осторожно спросила я. – У тебя ведь много знакомых.

– Много, – не скрывала девушка, – но я не хочу быть никому должна. А хочешь, – вдруг блеснули у нее глаза, – Бабу Ягу позовем? Ты с ним хорошо подружилась, да? Будет тебя сопровождать. Только я, пожалуй, в таком случае, дома останусь.

– Нет! – тут же отказалась я от своей идеи.

В результате Нинка действительно уговорила меня. Правда, в моей голове возникли мысли о том, что со мной действительно что-то неладно, если я потакаю странным желаниям Нинки. Никогда не думала, что соглашусь с очередной милой проделкой Ниночки ради мести. А на это слово подруга особенно упирала, говоря мне, что я должна хоть как-то отомстить Максиму, хоть косвенно – ведь ему, даже если этот парень уже совсем ничего не испытывает ко мне – будет неприятно видеть бывшую девушку и первую любовь в компании успешного и красивого парня, более красивого, чем сам он.

– Не будем терять времени. Сейчас пойдем в интернет-кафе и выберем тебе крутого перца, – воодушевлялась Нинка все больше и больше. – С телефона тупо выходить. Эй, там! Счет давайте уже!

Через пару минут мы вновь были на улице. Я с тоской покосилась на торчащую макушку здания, в котором мы еще недавно были на последнем этаже, и поплелась вслед за подругой, стук каблуков которой был слышен и на противоположной улице.

– Один маленький вопрос можно? – вдруг вспомнилось мне.

– Валяй, – разрешила Нина.

– Ты вот все говоришь про частную вечеринку, куда «На краю» приглашены.

– И что?

– Ее, наверное, кто-нибудь богатый устраивает, в охраняемом месте, да?

– Да. Дочь нашего бессменно-бессмертного мэра. Я сейчас знакомым тусовщикам звонила, узнавала, потому что рыло, придурок, не знал, где они отыгрывать будут.

Ого, а наш всенароднолюбимый градоправитель шикует – а ведь пару дней назад выступал по телевизору и с крайне печальным лицом, на котором сверкали два больших добрых и очень жалобных глаза, поведал горожанам, что городской бюджет «проеден кризисом», и все никак он, бедный бюджет, восстановиться не может, поэтому вновь будет дефицитным. Но он, мэр, будет добиваться пополнения казны всеми своими скромными силами и вообще, даже урежет себе зарплату.

– Торжество будет происходить в уютном особнячке, который оформлен на жен… Эй, ты, – заорала Нинка вдруг на девушку-подростка, которая со своей компанией проходила мимо, – не смей меня толкать.

– Я нечаянно, – пробормотала перепуганная девушка, прижимая ладони, увешанные разноцветными браслетами, к груди.

– За нечаянно в Арабских Эмиратах руки отрезают. Насовсем, – по-доброму отвечала Нинка и пошла дальше.

– Не обращайте внимания, она под таблетками, – хмуро произнесла я, – поэтому и агрессивная.

Девочки, ничего не сказав, круглыми глазами уставились почему-то не на блондинку, а на меня, а потом их как ветром сдуло.

– Так что ты там хотела узнать? Хм, где-то здесь должно быть интернет-кафе… – С этими словами подруга вновь завернула за какой-то угол.

– Я хотела узнать, Нина, как интересно мы с тобой проберемся на частную закрытую вечеринку к доченьке мэра, на которой будут «На краю» выступать? Если это будет дом мэра, представляешь, какая там охрана будет? Или мы как-нибудь через забор перелетим чудесным образом? Или наденем шапку-невидимку?

– Ой, уела, – поморщилась Нинка, – ну не получается у тебя язвить, так что и не следует даже пытаться это делать. А попадем мы туда просто – я прекрасно знаю эту крашеную мымру, дочку мэра, Лизоньку, и у меня есть приглашение на два лица. Вот ты и твой будущий парень пойдете с этим пригласительным.

– А ты? – запаниковала я. – Я без тебя не пойду.

– А я позвоню Лизочке и скажу, что потеряла свой пригласительный. Она меня встретит – вот и все. Эта лягушка с большим приветом и очень хочет со мной дружить. А ты вот со мной дружишь и не ценишь этого. Вот так.

Вообще-то ценю.

– Кто тебя, кроме меня, еще вынесет? – справедливости ради отметила я.

Но Нинка не слышала меня – она уже открывала дверь, ведущую в интернет-кафе.

Я торопливо поспешила вслед за ней, прекрасно осознавая, что ничем хорошим ее затея не кончится. И, в общем-то, я была права.

На день рождения пока еще неизвестной мне лично дочери мэра мы безнадежно опаздывали, но Нинка совсем по этому поводу не расстраивалась – она сидела в салоне автомобиля ее крестного с самым довольным выражением лица, которое присутствовало в багаже ее искренних выражений лица, а не масок.

– Хорошо проведем вечерок! Повеселимся! – говорила Нинка, покачивая ногой в такт быстрой ритмичной музыки, доносящейся из колонок. Водитель ее крестного, любезно одолженный девушке вместе с крутой машиной немецкой фирмы «БМВ», лишь изредка удивленно посматривал на нее в зеркало заднего вида.

– Вот у этого козла Максима челюсть отвиснет! – то и дело восклицала она. – Я ему еще попорчу нервишки!

– Нин, может, это все-таки лишнее? – с усталостью в голосе спросила я.

– Не лишнее! Хоть в кои-то веки моя подруга хорошо выглядит! – заявила Нинка, критично осматривая меня с головы до пят, – хотя, конечно, изъянов многовато, но намного лучше обычного. Можно даже сказать, что ты – красотка.

Я только головой покачала. Нинкиного радостного настроения я не разделяла, да и опаздывать на сорок минут для меня было делом непривычным. К тому же мы еще не забрали этого самого заказанного нами молодого человека, и только сейчас ехали за ним к тому самому эскорт-агентству.

Нинка действительно заказала парня через Интернет, и это поразило мое и так не слишком здоровое воображение. Люди стали товаром! Всего лишь пара кликов на компьютере, и ты обладатель того, кто понравился тебе на экране монитора. По мне, так это все же унижает человеческое достоинство, хотя, наверное, я пока еще многого в этой жизни не понимаю. Ведь для той же Нинки в этом нет ничего необычного. Когда же мы оказались в полупустом по случаю дневного времени интернет-кафе, она мне с жаром стала доказывать, что в подобного рода услугах нет ничего страшного, и что мы, как люди современной цивилизации, обязаны пользоваться всеми ее благами.

– Ну, – жизнерадостно проговорила Нинка, осматривая парней в каталоге, – выбирай себе мужчину на этот вечер.

– Как? – ужаснулась я, – прямо по Интернету? Что, вот так взять, выбрать любого, кликнуть пару раз мышкой, и заказ будет сделан?

– Естественно, – пожала плечами подруга. – А ты как хотела? Чтобы ты махнула руками, сказала заклинание, и парень прямо здесь материализовался? Или чтобы тебе его посылкой прислали?

– Я ничего такого не имела в виду. Просто это так похоже на работорговлю людьми. Бедненькие парни!

Я внимательно осматривала яркую, темно-синюю заставку, на которой красовалось куча молодых людей в роскошных костюмах. Единственная на фотографии девушка зачарованно смотрела в их сторону, чуть приоткрыв рот, словно не просто была поражена красотой парней, а вообще никогда в жизни не видела представителей славного мужского пола. Так же, наверное, маленькие негритята в далеких африканских джунглях смотрят на прибывших туда впервые белых людей.

– Это похоже на бизнес, – отрезала Нинка, – эти бедненькие зарабатывают кучу денег, чтоб ты знала. Их никто не заставлял заниматься этим. И вообще, в подобные агентства не всяких берут – только элиту. Ладно, давай выбирать, у нас не так много времени – надо успеть до семи часов сделать кучу дел.

– Почему до семи? – все еще рассматривала я сайт. В разделе «Добро пожаловать, дорогие дамы!» разместилась большая хвалебная статья, посвященная как данному клубу в частности, так и эскорт-услугам в целом, без которых, по мнению этих странных людей, «не может обойтись ни одна уважающая себя девушка». К тому же сообщалось, что подобного рода услуги можно воспринимать как своего рода увлекательную ролевую игру, которая может принести не только массу положительных эмоций, но и большую пользу, ведь правильный выбор спутника во время деловой встречи или фуршета всегда может произвести большое впечатление на окружающих. «Ваше появление с эффектным, галантным мужчиной в дорогой и со вкусом подобранной одежде, с одной стороны, поможет поразить ваших подруг и даже завистниц, а с другой, укажет на ваше благосостояние, поскольку шикарные мужчины чаще всего встречаются только с шикарными женщинами».

– Потому что в семь начинается вечеринка в честь Дня рождения нашей курицы Лизочки, – пояснила тем временем подруга, завладевая мышкой. – О, ты бы видела, какая она тупая и страшная! Это жесть нереальная, почти сюрреалистическая!

– Нельзя так говорить о людях, – укорила я подругу.

– Можно. Мне все можно. Итак, давай с парнями решать. Ты кого хочешь: блондина, брюнета, лысого? – и Нинка щелкнула на раздел «Галерея». Перед нашими взорами появились десятки небольших фотографий с парнями и мужчинами.

– Милого, – со вздохом ответила я.

– Вот милый, – щелкнула мышкой по одному из молодых людей Нинка, увеличивая изображение с ним.

– Нет, – со страхом взирала я на длинноволосого молодого мужчину с обнаженным накачанным торсом, явно перемазанным маслом. Его смуглое, мускулистое тело блестело и едва ли не переливалось всеми цветами радуги под прожекторами.

– «Знойный мачо Валентин», – со смешком прочла Нинка. – Нет, что-то я просчиталась с «милым». Он на облезшего Конана похож, не находишь?

– Нахожу, – была я согласна с девушкой. – Хотя по мне он больше на Тарзана похож, которого маслом облили. Ищи кого-нибудь другого.

– Вот тебе другой. «Юный и вечно пьяный». Хм, я бы сказала, вечно плачущий.

И на экране появилась новая крупная фотография, но на этот раз с хрупким молодым человеком неформального вида с подведенными глазами, половину смазливого лица которого закрывала косая черная челка.

– Что еще за мечта эмо? – спросила я у Нинки. По-моему, этот мальчик как раз подойдет для моей младшей сестренки, а не для меня.

– Не знаю, – пожала плечами Нинка, – здесь же собраны разные типажи. Ладно, ищем другого, с таким ты точно опозоришься на днюхе. А вот этот тебе как?