Елена Батурина: как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды Козырев Михаил
4
Вообще хозяйка «Интеко» всегда любила судиться с журналистами. Вероятно, потому, что почти всегда выигрывала.
Первый из исков Батуриной к СМИ был подан еще в 1997 г., когда «Новая газета» опубликовала невнятный, на мой взгляд, материал о том, что «Интеко» Батуриной якобы получает какие-то деньги от построенного при поддержке московских властей пивоваренного завода. Батурина подала иск, его выиграла, и «Новая газета» опубликовала опровержение.
Затем была череда исков против Сергея Доренко. Почти все они были выиграны. Что неудивительно, документов о наличии у Батуриной дорогой квартиры в Нью-Йорке Доренко предоставить не смог. Точно так же он не смог предъявить судьям дорогого жеребца из Германии, якобы присланного в подарок московскому мэру и его жене.
Ранние иски «Интеко» к СМИ еще можно понять. В подавляющем большинстве случаев в них шла речь об опровержении информации, реально не соответствующей действительности.
Но вот после того, как «Интеко» занялась серьезным бизнесом и стала заметным игроком на нескольких крупных рынках, Батурина, похоже, поставила себе задачу вовсе запретить журналистам писать о том, что ее муж является мэром Москвы. Показательна в этом смысле история с колонкой Эльмара Муртазаева, опубликованной в «Ведомостях» в 2003 г.
Эльмар, бывший на тот момент заместителем главного редактора журнала «Компания», сформулировал очевидное для многих логическое построение. Во-первых, Елена Батурина, являясь главой компании «Интеко» и одновременно супругой московского мэра, развернула экспансию на столичном рынке недвижимости. Во-вторых, залогом успеха в этом деле является лояльность московских чиновников. Они способны «похоронить» любой проект. Однако Батурина, поделился своими наблюдениями Муртазаев, с легкостью решала проблемы, которые для других участников рынка казались неподъемными. «Московская бюрократия, похоже, делает для Батуриной приятное исключение», – написал Эльмар.Этого было достаточно. Батурина подала на «Ведомости» и автора колонки в суд. «Читатели воспринимают весь текст как факт использования мной в бизнесе положения жены московского мэра в корыстных целях», – написала Батурина в исковом заявлении. При этом она ссылалась на экспертную оценку, проведенную доктором филологических наук профессором Еленой Борисовой.
Но все дело в том, что факты в своей колонке Муртазаев приводил совсем другие – про покупку ДСК-3, участие в застройке Ходынки. А вот о связи успехов Батуриной в бизнесе с ее семейным положением Муртазаев высказал лишь свое мнение. На которое, согласно российской конституции, вполне имеет право. Головинский районный суд, впрочем, вдаваться в филологические тонкости не стал и принял решение обязать «Ведомости» опубликовать опровержение.
Все это выглядело просто смешно. Непонятно, чего хотела этим добиться Батурина, но в реальности получалось, что тема бизнеса жены московского мэра становилась все более и более обсуждаемой.5
В нашем случае «Интеко» подала несколько исков к Axel Springer, Максиму Кашулинскому, Маше Абакумовой, с которой мы вместе писали статью, и мне.
Максиму вменили в вину его интервью на «Эхо Москвы», где он заявил, что «Интеко» занимается цензурой. «Кейс» Кашулинского для суда оказался самым простым. В российском законодательстве цензурой называется вмешательство государства в дела СМИ. А раз «Интеко» не является государственной организацией, значит, и цензуры не было. Максим выплатил Батуриной 110 тыс. руб.
Нас с Машей и Axel Springer «Интеко» засудила по другим статьям. Юристы Батуриной изучили текст и потребовали от нас опровержения нескольких на самом деле абсолютно не важных для статьи фраз, которые, согласно филологической экспертизе, порочили честь и достоинство Батуриной.
Вот одна из них: «…Но „Интеко“ не получает от города откровенных „подарков“ в виде земельных участков или подрядов на льготных условиях. Батурина действует аккуратнее».
Без этой фразы статья вполне могла бы обойтись. На самом деле я ее написал в качестве «связки» соседних главок и специального значения ей не придавал. И тем не менее ее анализу в экспертизе уделена целая страница.С какой-то нечеловеческой серьезностью два несчастных предложения обсасывают и с одной и с другой стороны. Это действительно смешно. Я не могу удержаться, чтобы не привести кусок из этого заключения. Оно того стоит.
Предложение «Но „Интеко“ не получает от города откровенных „подарков“ в виде земельных участков или подрядов на льготных условиях. Батурина действует аккуратнее» содержит сведения о том, что ЗАО «Интеко» получает от города преимущества благодаря более осторожным действиям Батуриной, чем получение откровенных подарков.
Эта информация выражена при помощи риторического приема противопоставления конструкции с наречием в сравнительной степени «аккуратнее» и конструкции с прилагательным «откровенный» в сочетании с существительным «подарки», употребленным в переносном смысле, на что указывает его постановка в кавычки. В рассматриваемом предложении содержится отрицание получения компанией ЗАО «Интеко» нескрываемых дарованных земельных участков (авторы экспертизы сами не в ладах с русским языком, или мне показалось? – М. К. ) или подрядов на льготных условиях, что противопоставляется действиям Батуриной, которая, как сказано: «действует аккуратнее» (то есть тщательнее, осторожнее) и, как уже известно из предшествующих абзацев, является руководителем ЗАО «Интеко» и супругой мэра города.
…
Тем самым читатель подводится к выводу о том, что благодаря действиям своего руководителя ЗАО «Интеко» получает от городских властей скрытые преимущества для своей деятельности, но это не откровенные подарки в виде (в оригинале экспертизы предлог «в» пропущен. – М. К. ) земельных участков и подрядов на льготных условиях. В контексте всей статьи в целом читатель получает информацию о том, что компания ЗАО «Интеко» получает скрытые преимущества от властей (с этого и надо было начинать, и даже этим бы и ограничиться; им не понравился контекст, вот в чем дело. – М. К. ). Информация о том, что частная компания благодаря семейному положению своего руководителя имеет в отношениях с представителями властных структур скрытые преимущества, благоприятствующие ее предпринимательской деятельности, в условиях хозяйствования на принципах равенства перед законом, не может восприниматься со стороны контрагентов, партнеров и иных хозяйствующих субъектов иначе как негативно (здесь я не согласен уже по существу, в действительности все как раз наоборот. – М. К. ), поскольку содержит сведения о неодобряемых действиях и фактах в обществе, где действует принцип равенства всех перед законом, действиях, используемых для получения преимуществ в бизнесе.
Таким образом, сведения «„Интеко“ не получает от города откровенных „подарков“ в виде земельных участков или подрядов на льготных условиях. Батурина действует аккуратнее» в контексте всей статьи в целом носят негативный характер, что следует из смыслового содержания исследуемого предложения, для построения которого использован риторический прием контрастивного (такого слова я до сих пор не знал! – М. К. ) противопоставления семантики двух конструкций: не получает откровенных «подарков» и «действует аккуратнее».
И дальше в таком духе. Не знаю, как вам, но мне это показалось каким-то почти случайным нагромождением слов. Смысл всей этой писанины можно было бы уместить в одном предложении – контекст статьи заключается в том, что Батурина получает преференции от города.
Но в том-то и дело, что мы написали совсем другое. И это уже не говоря о каком-то диком количестве опечаток в документе, составленном вроде бы профессиональными филологами. Чего стоит только фраза «получение ЗАО „Интеко“ нескрываемых дарованных земельных участков».
Вы хотите знать, кто эти эксперты, составившие заключение? Пожалуйста!
Профессор Московской государственной юридической академии Елена Галяшина, профессор Государственного института русского языка им. Пушкина Александр Мамонтов и профессор Российского университета дружбы народов Галина Трофимова.
Два первых эксперта при этом являются соответственно академиком и членом-корреспондентом Российской академии естественных наук, иначе РАЕН.
РАЕН, если кто не в курсе, – это учреждение, которое пытается быть похожим на Российскую академию наук, но таковым, мягко говоря, не является. В академики РАЕН в разное время пробились такие известные люди, как автор «альтернативной истории» Анатолий Фоменко, изобретатель принципиально нового способа очистки воды Владимир Петрик, экстрасенс Георгий Грабовой (был исключен после того, как его посадили) и др.Адвокаты Axel Springer предлагали провести экспертизу с участием других специалистов, но суд их доводы отмел. С нас, как авторов заметки, Батурина потребовала 71 тыс. руб. и 35,5 тыс. руб. Столько же – с издательства. Иск был удовлетворен в судах нескольких инстанций, и нам пришлось опубликовать опровержение. Вот его текст.
Во исполнение постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 января 2008 года по делу А40-5230/07-67-55 ЗАО «Аксель Шпрингер Раша» сообщает, что опубликованные в декабрьском номере журнала Forbes за 2006 год в статье Михаила Козырева и Марии Абакумовой «Моя Москва» следующие сведения не соответствуют действительности и порочат деловую репутацию ЗАО «Интеко»:
• «„Интеко“ не получает от города откровенных „подарков“ в виде земельных участков или подрядов на льготных условиях – Батурина действует аккуратнее».
• «Почему строители охотно берут Батурину в партнеры? О том, что это помогает „утрясать“ проблемы с согласованием проектов, никто официально не скажет».
Честно говоря, прежде чем такое опубликовать, мы некоторое время ломали голову. Что именно надо опровергнуть? Что «Батурина действует аккуратнее», то есть «неаккуратно»? Или что «никто не скажет», иными словами, написать, что «все говорят»?
Решили опубликовать дословно решение суда.
В общем, это было бы смешно, если бы произошло с кем-то другим. Но с московскими судами и судьями, в буквальном смысле сидевшими на зарплате у Лужкова (то есть зависящими от городского бюджета), всем было все ясно. Судиться с Батуриной до бесконечности (то есть до Европейского суда по правам человека включительно) Axel Springer счел нецелесообразным.
Коллекция выигранных Батуриной дел против СМИ пополнилась еще одним «скальпом».
Не знаю, зачем вся эта история с судами нужна была Батуриной. Общественное мнение изменить таким образом «Интеко» не смогла.
Ну а если говорить по сути то да, мое мнение заключается в том, что Батуриной помогало ее положение жены мэра. И эта помощь выражалась не в земельных участках и чрезвычайно льготных подрядах, а в режиме наибольшего благоприятствования, которым пользовались проекты Батуриной у чиновников московской администрации.
И это мое мнение опирается на факты, которые у нас были по итогам сбора материала для статьи. Хотите судиться? Опровергните факт. Докажите, что наш собеседник в заказнике «Долина реки Сетунь» врет. И что никто ему из департамента природоохраны не звонил и не требовал убрать незаконные насаждения с участка земли, зарезервированного для жены московского мэра. Ну а что касается «откровенных “подарков”»… Посмотрим еще.
То, что мы их не нашли, еще не означает, что их не найдет следствие. А после скандальной отставки Юрия Лужкова за «Интеко», похоже, взялись всерьез.Но вернемся на два года назад. Опровержение мы опубликовали в феврале 2008 г. К тому времени империю «Интеко» уже сотрясал другой скандал.
Глава VII Золотые годы «Интеко». Большие деньги и разрыв с братом
В отношении всякой компании, принадлежащей в равных долях двум владельцам, рано или поздно возникает вопрос – кто же главный? Им задаются не только сторонние наблюдатели, но и, что более трагично для компании, сами владельцы.
Окончательное прояснение этого вопроса, как правило, приводит к «разводу» партнеров. В некоторых случаях, например, как у Владимира Потанина с Михаилом Прохоровым, расставание может растянуться на годы бесконечных судебных процессов. У Батуриных раздел совместного бизнеса произошел гораздо быстрее. По крайней мере, та часть процесса расставания, где стороны действовали посредством судебных исков.
Но скандал тем не менее вышел громкий. И это главное, чем мне лично запомнилась «Интеко» в период с момента завершения нашей с Батуриной судебной тяжбы и до начала кризиса 2008 г.
1
Сложно сказать, когда между Виктором и Еленой Батуриными пробежала кошка. Складывается впечатление, что они всегда друг друга недолюбливали. Младшая сестра к своему брату относилась как к человеку легкомысленному, неуправляемому, при этом чрезмерно амбициозному. И Виктор Батурин это, естественно, понимал.
«На свадьбу сестра меня не пригласила, – пишет он в своих воспоминаниях. – Как я потом узнал, она „боялась, что я могу что-нибудь ляпнуть или что-нибудь сделать, чем, возможно, ее скомпрометирую“». Видимо, не испытывал к шурину большой приязни и Юрий Лужков. С самого начала их знакомства Батурин повел себя высокомерно.
Обратимся вновь к воспоминаниям Батурина.
«Я до этого (имеется в виду до самого начала 90-х – М. К. ) с 15 лет проработал в „оборонке“. Видел очень знаменитых людей… академика Велихова, великих летчиков-испытателей Коккинаки и Ильюшина, генерального конструктора Симонова. И, конечно, к должности Лужкова, а он тогда возглавлял Мосагропром, занимался овощными базами и кооперативами, относился… снисходительно».
И, естественно, Виктор Батурин был уязвлен тем, что практически сразу после рождения первого ребенка Елена Батурина настояла на том, чтобы их мать жила с ней, на государственной даче. До какого-то момента Виктор Батурин на правах родственника еще бывал дома у Лужкова. Но со временем его присутствие в семье московского мэра становилось все более нежелательным.
«Я, конечно, бывал у них (Лужкова с Батуриной. – М. К. ) дома и, могу сказать откровенно, всегда старался оттуда побыстрее смыться, потому что понимаешь, что терпят тебя здесь только из “этикета”. Все-таки какой-никой, а родственник», – вспоминает теперь Батурин. Где-то года с 2005-го он и вовсе перестал бывать у сестры.
«Там теперь считают, что я перед ними провинился, рассказывают своим гостям, какой я плохой и неблагодарный», – говорит Виктор Батурин. Со своей мамой ему теперь приходилось видеться лишь когда сестра и ее муж в отъезде.Но что стало последней каплей? Существует версия, что реальной причиной окончательного охлаждения в отношениях Елены и Виктора Батуриных стала женитьба последнего на косметологе из Сочи Яне Рудковской. В семье мэра Москвы Рудковскую не приняли, сочтя слишком вульгарной. Кроме того, Батурину возмутило, как брат поступил со своей первой женой, с которой Елена находится в дружеских отношениях.
Как утверждал один из моих собеседников, именно с этим обстоятельством было связано первое сокращение доли Виктора Батурина в капитале «Интеко» с 50 до 25 % в конце 90-х годов. Вроде бы Елена Батурина настояла, чтобы брат в ходе развода отдал половину своей доли бывшей жене. А затем сама и выкупила эти акции.
Ну а примерно в 2002 г. Елена Батурина переписала на себя еще 24 % акций «Интеко», оставив брату всего 1 %.Но все же остается вопрос – кто из Батуриных на самом деле построил «Интеко»?
Когда я говорил с Виктором Батуриным относительно возможности использования его неопубликованных воспоминаний в этой книге, я, естественно, спросил, не хочет ли он встретиться, рассказать об истории бизнеса «Интеко». Батурин отказался. Его позиция сводилась к тому, что книгу на эту тему может написать только он. Мол, все остальное будет всего лишь «лубок».
Что же, каждый человек имеет право на свое мнение. Но между делом я все-таки задал ему несколько вопросов. В том числе и о том, какова была его роль в управлении «Интеко». Он ответил в том смысле, что «Интеко» на протяжении более 15 лет существовала исключительно под его руководством. Буквально Батурин заявил, что «эту компанию делал я», а «Лена и Лужков» дел там не касались года до 2006-го.Примерно то же Батурин говорил и в интервью «Ведомостям». С его слов выходило, что примерно до 1999 г. Елена решала в «Интеко» исключительно организационные вопросы: снять офис, договориться с банком о размещении счетов. «Она была женой Лужкова, а я жил только благодаря “Интеко”», – утверждает Батурин.
Первый раз вплотную заняться делами семейной компании Елене Батуриной пришлось, когда брат занял должность премьер-министра правительства Калмыкии и физически не мог уделять много времени «Интеко».
Однако всерьез к бизнесу Батурина и ее муж Юрий Лужков стали, со слов Виктора Батурина, относиться после того как были куплены цементные заводы и ДСК-3.
Появился «первый миллиард и неподдельный интерес Елены Николаевны к компании», ерничал Батурин.Впрочем, это его точка зрения. Елена Батурина, в отличие от брата, не склонна предавать огласке внутреннюю кухню семейного бизнеса.
Однако, когда я брал у нее интервью для Forbes, все поведение Батуриной, ее реакция на вопросы и манера на них отвечать свидетельствовали, что только она, и никто другой, принимает решения в «Интеко». Да и будь по-другому, ей не удалось бы так запросто «списать» с брата 50 % акций «Интеко».
Наконец, то, что именно Елена Батурина была настоящим «архитектором» и «главным прорабом» успеха бизнеса «Интеко», показало будущее. То, как шли дела у сестры и брата Батуриных после раздела семейного бизнеса.2
Какое-то время Батурины еще могли сосуществовать друг с другом в одной компании, но напряжение нарастало.
«Мы и раньше особо не общались, кроме как по работе. Люди так устроены, что когда они становятся совершеннолетними, то ведут самостоятельный образ жизни. У нее есть муж, дети, у меня есть жена, дети. Но мы же, в конце концов, не деремся, не предпринимаем никаких действий, которые не входят в моральный кодекс», – описывал отношения с сестрой Виктор Батурин в 2007 г. в интервью «Ведомостям», когда его конфликт с Еленой Батуриной стал общеизвестным.
Нарыв вскрылся в начале 2006-го. Конфликт между Еленой и Виктором Батуриными стал публичным, когда «Интеко» разослала пресс-релиз, в котором сообщила об уходе Виктора Батурина с поста вице-президента компании. Официальные причины этого шага названы не были. В марте того же года появилась информация, что брат и сестра заняты разделом совместного бизнеса. В официальном сообщении «Интеко» говорилось, что акционеры ЗАО на внеочередном собрании 17 марта 2006 г. приняли решение о выкупе акций у Виктора Батурина. 1 % его акций был оценен для выкупа в 552 млн рублей или примерно $20 млн. Батурин счел, что эта сумма слишком мала.
В декабре того же года он перевел общение с сестрой на язык судебных исков.
«О своем увольнении из „Интеко“ я узнал из прессы, при этом никакого заявления об уходе по собственному желанию я не подавал. Не получив никаких разъяснений, ни документов о моем увольнении, я не имел иного выхода, как обратиться в суд», – заявил Батурин в интервью «Коммерсанту».
В иске он потребовал восстановления в должности вице-президента ЗАО «Интеко», которую Батурин занимал до 27 декабря 2005 г. Но это была лишь формальность. На самом деле шурин Лужкова хотел получить «кэш» и свою долю в активах. В интервью он утверждал, что только на счетах «Интеко» осталось несколько сот миллионов долларов его личных денег. На переговорах с сестрой Батурин, наверное, называл и большие суммы отступных. Он настаивал теперь, что реальная стоимость «Интеко» превышает $4 млрд, а значит, его 25 % должны стоить, ни много ни мало, $1 млрд.В первой инстанции, Тверском районном суде Москвы, Батурин проиграл. Суд отклонил его иск к «Интеко», обосновав свое решение «истечением срока давности» – Батурин подал иск спустя более чем год с момента увольнения. Экс вице-президент «Интеко» тогда во всеуслышание заявил, что на суд оказывалось давление со стороны московских властей.
«Было видно, что и судьи, и прокурор страшно перепуганы. Мне даже не объяснили, почему были отклонены все мои ходатайства, в том числе о проведении экспертизы почерка, которым было написано якобы мое заявление об увольнении, и просьба вызвать в суд в качестве свидетелей Елену Николаевну и главного бухгалтера „Интеко“», – рассказывал он журналистам.
Батурин громогласно обещал искать справедливости в судах федеральной юрисдикции, свободных от давления Юрия Лужкова. Кроме того, Батурин не просто намекал, а впрямую говорил о том, что мэр Москвы не только в курсе дел бизнеса своей жены, но имеет решающий голос на семейных советах по вопросам тактики и стратегии «Интеко».Батурина ответила серией исков к брату на общую сумму примерно в $12 млн. Однако вскоре хозяйка «Интеко» осознала: чем «выносить сор из избы», дешевле купить молчание брата. И уже в середине февраля 2007 года Виктор и Елена Батурины заключили мировое соглашение.
«Стороны отказались от всех взаимных имущественных и иных претензий к юридическим лицам, по отношению к которым они являются аффилированными лицами, акционерами, участниками или пайщиками», – заявил по этому поводу Геннадий Теребков, пресс-секретарь «Интеко».
«Я спокоен, потому что теперь существует документ, согласно которому мы друг другу ничего не должны. Я доволен, поскольку дополнительно получаю десятки, если не сотни миллионов долларов», – с чувством удовлетворения, как от хорошо выполненной работы, рассказывал корреспонденту «Коммерсанта» Батурин. Он сообщил, что накануне ему позвонил их некий общий знакомый, который и изложил условия примирения с сестрой.
В обмен на то, что Батурин снимает все свои претензии к сестре и ЗАО «Интеко» и отзывает все свои иски, Батурина в качестве ответного шага предлагала отозвать свои, а активы, которые передавались Батурину, очистить от обязательств перед «Интеко». «Елена Николаевна согласилась с предложенными условиями, и я, в свою очередь, не собираюсь обжаловать подписанное мировое соглашение», – заявил Батурин.По итогам раздела имущества с сестрой Батурину отошел весь сельхозбизнес (к тому времени более 200 тыс. га на только в Белгородской, но и в других областях), британская Shelborne Reynolds (производство сельхозтехники), строительные активы и недвижимость в Сочи, несколько сервисных и девелоперских компаний. Суммарный оборот своих компаний Виктор Батурин оценил в $500 млн. А стоимость активов – $250–300 млн. Откупиться от брата Батуриной обошлось недешево.
Впрочем, деньги Виктору Батурину впрок не пошли. В течение ближайших нескольких лет он набрал кредитов и в кризис 2008 г. был вынужден расстаться с большей частью своих активов. Этого, впрочем, не хватило, чтобы удовлетворить претензии банков и Яны Рудковской, с которой Батурин скандально развелся в том же 2008-м.
Сумма долгов Батурина сегодня превышает $53 млн. Судебные приставы арестовали его квартиру в центре Москвы, коттедж в Барвихе и коллекцию предметов наполеоновской эпохи (Батурин всерьез занимался ее пополнением и даже утверждал, что владеет одной из треуголок императора Франции). Предпринимателю, как злостному неплательщику по долгам, был запрещен выезд за пределы Российской Федерации.
У «Интеко» Елены Батуриной дела шли не в пример лучше.3
Переутвердят Лужкова в его должности или не переутвердят? Этот вопрос сохранял актуальность весь 2006 г. Интрига получила развязку лишь в последний момент.
В июне 2007 г. Владимир Путин отправил в Московскую городскую думу представление о наделении Юрия Лужкова полномочиями мэра Москвы. 32 депутата из 35 проголосовали «за». Лужков сохранил свое кресло. Но в самом статусе мэра произошло серьезное изменение.
Если раньше это был в большей мере политик, избранный населением на прямых выборах, то теперь – всего лишь чиновник, хоть и высокопоставленный. Да, существует формальная процедура, при которой предложенные президентом кандидатуры утверждаются региональными законодателями. Но мы же понимаем – это фикция.
Так вот, Лужков стал обычным назначенцем. На его месте мог оказаться любой из питерских «хороших знакомых» Владимира Путина. Однако перед верхушкой российской власти тогда стояла другая глобальная задача – обеспечить плавный ход операции «Преемник». Как известно, в ее ходе Дмитрий Медведев, до того времени практически не известный широкой общественности аппаратчик, был выдвинут Кремлем в кандидаты, а затем и избран президентом России. В Лужкове нынешняя российская власть инстинктивно чувствует чужака, пришельца из тех времен, когда умение общаться с народом на одном языке и талант публичного политика еще что-то значили. Однако в 2007 г. московского мэра решили до времени не трогать.
Для бизнеса Елены Батуриной это означала еще три года спокойной жизни и активного развития проектов в столице.
В 2007 г., сразу после переутверждения Юрия Лужкова мэром Москвы, «Интеко» получила нормативную базу для освоения бывших земель совхоза «Матвеевское» на западе столицы. Первым, в марте 2007-го, вышло постановление правительства Москвы «О реорганизации производственной территории в границах: улица Лобачевского – Киевское направление Московской железной дороги – Мичуринский проспект и строительстве на их месте жилого района». Одна из «дочек» «Интеко» – ООО «Территориальная дирекция „Раменская“» – назначалась заказчиком на разработку градостроительной документации и ответственным за привлечение финансирования, необходимого для освоения около 100 га земель будущего микрорайона. Из них по праву собственности ТД «Раменская» принадлежало около 60 га. Всего здесь Батурина планирует построить 350–400 тыс. кв. м жилья.
Спустя неделю столичное правительство обнародовало еще один документ, наделявший «Интеко» правом развития городских территорий, на этот раз на хорошо знакомой Батуриной площадке Ходынского поля. Власти окончательно определили параметры застройки этой территории, где «Интеко» уже достраивала жилой комплекс «Гранд-Парк». В дополнение к нему Батуриной было разрешено построить офисный комплекс с апартаментами обшей площадью 204 тыс. кв. м и гостинично-офисный комплекс площадью 196 тыс. кв. м. Построить все это «Интеко» планировала в 2009–2011 гг., объем необходимых инвестиций – $600 млн.
Наконец, третьим за месяц документом правительства Москвы, посвященным проектам «Интеко», Елене Батуриной согласовали застройку примерно 48 га на пересечении Минской улицы и киевского направления Московской железной дороги. Это тоже бывшая земля «Матвеевского». «Интеко» добилась права построить здесь в 2008–2013 гг. около 300 тыс. кв. м жилья стоимостью $450 млн. Стоимость строительства нового комплекса «Интеко» эксперты оценили в $1500 за 1 кв. м, а продажную стоимость квартир – минимум в $7000 за «квадрат».
Спустя полтора года, в самом конце 2008-го, вышло распоряжение Юрия Лужкова о проектировании и строительстве многофункционального комплекса «Сетунь-Хиллс» на том самом поле, спускающемся к речке Сетунь и некогда входившем в состав природного заказника. Общая площадь объекта – около 730 тыс. кв. м. Таким образом, за два года Батурина вывела в Москве на этап начала строительства объекты площадью более 1,7 млн кв. м жилой и коммерческой недвижимости. К этому стоит добавить около 400 тыс. «квадратов» жилья в Краснодаре и 370 тыс. – в Ростове-на-Дону. И это не считая более мелких девелоперских проектов в Москве и других регионах. С таким «портфелем» можно было чувствовать себя уверенно.
В начале 2007 г. Батурина также заявила о планах вернуться в большой цементный бизнес. Еще в 2006-м жена московского мэра купила два небольших завода в Краснодарском крае. Теперь «Интеко» объявила о намерениях нарастить цементные мощности до 25 млн т в год. Для сравнения: «Евроцемент», крупнейшая российская цементная компания, которой Батурина продала в 2005-м свои заводы, в 2006 г. произвела 22,5 млн т (42 % всего российского производства цемента). В случае реализации планов «Интеко» выходила минимум на второе место в России по производству цемента.
Батурина собиралась реконструировать купленные ею «Атакайцемент» (600 тыс. т в год) и Верхнебаканский завод (270 тыс. т в год), а также построить новые мощности. Кроме того, «Интеко» нацелилась на покупку месторождений сырья для производства цемента в центральных регионах. Всего в цементный бизнес Батурина запланировала до 2015 г. вложить более $3,5 млрд. Проект был сверстан исходя из прогнозируемого роста спроса на цемент в связи с реализацией национального проекта «Доступное жилье».
Чего здесь было больше – бизнеса или желания проявить себя в курируемых будущим президентом Дмитрием Медведевым проектах? Наверное, и то, и другое.
Сегодня из громадья заявленных «Интеко» планов по строительству новых заводов ни один проект не реализован. «Интеко» успела лишь подобрать площадку в Веневском районе Тульской области. Строительство начнется не раньше 2011 г., на первом этапе будет построена линия по выпуску 2,2–2,5 млн т цемента в год.
Производство на краснодарских цементных заводах остается на том же уровне, что и на момент их покупки «Интеко».Однако летом 2008 г., накануне кризиса, империя Батуриной казалась несокрушимой, а перспективы ее дальнейшего развития – блестящими.
Девелоперские проекты планомерно развивались. Задумка Батуриной переквалифицироваться в рантье и собственника коммерческой недвижимости воплощалась в жизнь. «Интеко» обзавелась строительными подразделениями в Петербурге, Ростове-на-Дону и некоторых других региональных центрах, что, как надеялась Батурина, позволит собрать сливки с растущих местных рынков недвижимости. Наконец, у Батуриной оставались крупные пакеты акций «Газпрома» (около 0,4 %, или около $1,2 млрд на начало июня 2008 г.) и «Сбербанка» (около 1 %, $700 млн).
Позиции Лужкова в Москве казались прочными, почему бы не наслаждаться жизнью?4
Еще в 90-х годах имя Елены Батуриной начало ассоциироваться с «аристократическими» видами досуга. Первым было увлечение верховой ездой.
Началось с того, что в 1994 г. президент Кабардино-Балкарии Валерий Коков подарил Юрию Лужкову жеребца-«кабардинца». Мэр отдал его на ипподром. Потом в качества подарка столичный градоначальник получил еще двух русских рысаков.
«Когда лошадей стало три, я подумала, что, наверное, стоит попробовать заняться конным спортом. Лошади мне нравились всегда. Будучи в пионерлагере в Голицыно, я с нетерпением ждала поездок в Таманскую дивизию, в конный полк. Так получилось, что я как-то сразу села в седло и поехала», – рассказывала в одном из ранних интервью Елена Батурина о начале своего увлечения лошадьми.
Вскоре при правительстве Москвы был создан спортивный клуб, где конный спорт стал одним из главных направлений. У семьи мэра в конюшне клуба стояли собственные лошади – две у Батуриной, одна у Лужкова и несколько пони для детей. Каждое воскресенье все семейство выезжало на конную прогулку. Сама Батурина занималась ездой чаще, по три-четыре раза в неделю. Увлеклась конкуром и даже брала препятствия высотой 100–110 см. Это конечно, не уровень профессионалов, но для любителя – вполне солидный результат.
Когда у «Интеко» завелись большие деньги, Батурина купила целый конный завод в Калиниградской области. В течение шести лет, вплоть до 2005 г., жена Лужкова возглавляла Национальную федерацию конного спорта. Однако затем Батурина с лошадьми завязала.
«Честно говоря, я не езжу сейчас верхом», – заявила Елена Батурина в своем интервью Forbes в 2006 г. Езду верхом в качестве главного хобби вытеснил гольф.Как и в случае с верховой ездой, Батурина приложила немало усердия, осваивая новый вид отдыха. Она часто выходит на поле. Играет как в России, так и за рубежом, предпочитая гольф-поля в Испании. Уровень мастерства Батуриной позволяет ей соревноваться на равных с «продвинутыми любителями» – участниками гольф-турниров, которые проводятся в Москве. На турнирах Московского городского гольф-клуба жена столичного мэра регулярно попадает в десятку лучших из числа сорока-пятидесяти участников, которых обычно собирает это мероприятие.
Мог ли Юрий Лужков не поддержать свою жену в ее увлечении?
Московское правительство приняло амбициозную программу строительства полей для гольфа. В пределах города запланировано строительство десятка полей. Мэрия организовала несколько семинаров на тему развития гольфа в России. Расходы на их проведение взял на себя городской бюджет. Ну а для отделов светской хроники московских газет Батурина стала дежурным персонажем всех мероприятий, связанных с гольфом.Потом к списку хобби Батуриной прибавились гонки на ретро-автомобилях.
В июне 2008 г. Юрий Лужков с Еленой Батуриной поучаствовали в ретро-ралли в Италии. Московский мэр выступал на принадлежащем ему автомобиле Lagonda LG45 1936 года выпуска, одной из легенд довоенного автомобилестроения. Экипаж Лужкова – Батуриной занял 238-е место среди 400 участников. Фотографии довольного Лужкова и Батуриной опубликовали многие из газет.
Но вот главный вопрос, возникший при этом, – а откуда у городского головы деньги на дорогую «игрушку»? Не иначе жена дала.
Постепенно выяснилось, что у Батуриной есть недвижимость в Австрии (гольф-клуб и отель), где семья столичного градоначальника проводит много времени.В 2008 г. Батурина попыталась купить в австрийском местечке Аурах-Кицбюэль особняк. Однако городской совет коммуны отказал Батуриной в приобретении недвижимости.
«Для обоснования покупки дома должны существовать экономические, общественные или культурные интересы. Я не могу понять, что Батурина привнесет в нашу коммуну», – заявил бургомистр коммуны Якоб Плетцер.
Эта история тоже немало развлекла читающую публику.И что же в итоге? К середине 2008 г. бизнес «Интеко» находился в зените своего развития. Юрий Лужков прочно сидел в мэрском кресле. «Интеко» один за другим запускала новые девелоперские проекты. «Голубые фишки» Батуриной все росли и росли в цене. Под них «Интеко» занимала все новые и новые кредиты на развитие бизнеса.
Казалось, что так будет всегда. При этом у жены Лужкова постепенно сложился специфический имидж склочной миллиардерши, склонной подавать в суд на каждый чих в прессе и живущей на широкую ногу.
Кризис добавил к этому портрету новые штрихи.Глава VIII Кризис-2008 и Елена Батурина. Кто протянул руку помощи?
Что случилось с бизнесом «Интеко» в кризис? Те факторы, которые помогали Батуриной растить свою империю, теперь сыграли против нее.
Рынок московской недвижимости, стремительный рост цен на котором подстегивал увеличение стоимости активов жены московского мэра, «замерз». Продажи квартир практически остановились. Поток наличных обмелел. Стройки замерли. Это одна сторона бед Батуриной осенью 2008 г. С другой – «схлопнулся» российский фондовый рынок.
Батурина финансировала свои проекты, привлекая кредиты под залог принадлежавших ей акций «Сбербанка» и «Газпрома». Однако в период с августа 2008 по январь 2009 г. акции «Сбербанка» подешевели в 7,5 раза, котировки акций «Газпрома» обрушились в 3 раза.
В связи с драматическим падением стоимости залогов банки потребовали возвращения кредитов. Денег же у «Интеко» не было – приток средств от продажи квартир (главная статья выручки группы) практически остановился.
1
Первое время Елена Батурина и ее менеджеры демонстрировали сдержанный оптимизм. «Все запущенные проекты будут достроены, еще не запущенные – тщательно оценены», – заявил в сентябре 2008 г. вице-президент «Интеко» Олег Солощанский. Но кризис стучался в двери «Интеко».
Компания «временно приостанавливает строительство своих объектов на Украине из-за мирового финансового кризиса» – это заявила уже Батурина в октябре 2008-го на выставке недвижимости в Мюнхене.
Ранее «Интеко» сообщала, что собирается построить жилой микрорайон «Московский» в Деснянском районе Киева. Проект включал строительство около 196 тыс. кв. м жилья на участке в 10 га. Достроить объект «Интеко» собиралась в 2009 г. Теперь эти планы корректировались.
И уже совсем фантастическим в условиях обвала казался еще недавно вполне реальный проект по строительству курорта в Марроко.
О начале его реализации «Интеко» объявила летом 2008 г. К началу кризиса Батурина успела потратить 100 млн евро на приобретение участка в 48 га под строительство полей для гольфа и вилл. Общий объем инвестиций планировался в объеме около 500 млн евро. Планировалось и дальнейшее расширение проекта. Всего в Марокко «Интеко» аккумулировала земельный банк в 1500 га.
Все эти планы с началом кризиса были отложены в сторону.Однако очевидно, что отложенные зарубежные проекты были наименьшими из проблем «Интеко». Постепенно из просачивающейся информации становился понятен реальный масштаб бед Батуриной.
В марте 2009 г. стало известно, что долг «Интеко» достиг 34 млрд руб. и компания Батуриной испытывает трудности с его обслуживанием. «Интеко» были срочно нужны дополнительные вливания в объеме не менее 15 млрд руб. в оборотные средства.
По итогам 2008 г. впервые начиная с 1999 г., когда «Интеко» стала публиковать свои финансовые результаты, компания Елены Батуриной показала убыток. Его размер составил $60 млн. Через год убытки достигли астрономической суммы в $1,2 млрд.Как рассказывала позже Елена Батурина, на начало кризиса крупнейшими кредиторами «Интеко» были «Газпромбанк» и «Сбербанк». Кредиты «Газпромбанка», около 50 % общей задолженности, были обеспечены «голубыми фишками». Задолженность перед «Сбербанком» – девелоперскими проектами. И то, и другое осенью 2008-го резко подешевело. А зимой 2009 г. «Газпромбанк» настоятельно потребовал изменения условий займов. Речь зашла и об их досрочном погашении. Это не была проблема лишь одной «Интеко», такие требования банки выставили практически всем крупным заемщикам. Особенно жестко банкиры поставили вопрос перед девелоперами.
Батуриной все-таки удалось договориться о пролонгации кредитов. Но при этом ставка возросла с 8–10 до 18 % годовых.
Работать с такой нагрузкой было тяжело, как говорила потом Батурина в интервью «Ведомостям». Она решила погасить кредиты, продав акции, благо к весне 2009-го российский фондовый рынок начал потихоньку оживать. Акции «Сбербанка» выросли к минимальным январским значениям более чем в 2 раза, «Газпрома» – на 30 %.
От распродажи ценных бумаг Батуриной удалось выручить более 15 млрд руб. Еще примерно 13 млрд руб. она получила от продажи участка в 58 га на Мичуринском проспекте, который был некогда приобретен у совхоза «Матвеевское».Наконец, уже в конце 2009 г., когда ураган кризиса стал постепенно стихать, Батурина отказалась от нескольких девелоперских проектов в Москве, самый крупный из которых – строительство 700 тыс. кв. м жилья в Молжанинове, расположенном за МКАД, в районе аэропорта Шереметьево, анклаве московских городских земель. Права на реализацию этого проекта «Интеко» выиграла в 2004 г. на открытом инвестиционном конкурсе правительства Москвы. В нечастой для «Интеко» острой конкуренции с другими застройщиками Батуриной пришлось согласиться на не самые выгодные для себя условия. Теперь Батурина от ставшего в условиях кризиса непривлекательным проекта отказалась. А город возместил «Интеко» затраты на подготовку проектной документации несколькими десятками миллионов долларов. Отказалась «Интеко» и от возведения здания «Апельсин» на месте Центрального Дома Художника, против которого восстала вся столичная культурная общественность.
В самой компании, как утверждала Батурина, на 30 % был сокращен штат центрального аппарата. У менеджмента наполовину были сокращены зарплаты. А поскольку, как утверждала Батурина в одном из интервью, все зарплаты руководителей «привязаны» через систему коэффициентов к ее собственной, то выходило, что она, хозяйка «Интеко», сэкономила и на себе.
Однако даже сокращенная вдвое ставка президента «Интеко» равнялась 500 тыс. руб. в месяц. А в декларации о доходах, которую Батурина была вынуждена как жена московского мэра опубликовать весной 2010-го, личный доходы главы «Интеко» за 2009 г. был указан в размере 30,94 млрд руб. (в 2008-м – около 7 млрд руб.).
Конечно, отчасти столь большая цифра объясняется тем, что часть «голубых фишек» (акций «Газпрома» и других компаний) была оформлена на Батурину лично, а не на «Интеко». И поэтому их продажа отразилась как личный доход Елены Батуриной. Затем деньги, видимо, были вложены в бизнес.И тем не менее очевидно, что Елена Батурина была готова к кризису лучше многих коллег-девелоперов. Роль подушки безопасности сыграли вложения в ценные бумаги.
Батурина не зря инвестировала в акции «Газпрома» и «Сбербанка» вырученные от распродажи цементных активов сотни миллионов долларов. Российский фондовый рынок, конечно, серьезно просел. Но глубина падения стоимости девелоперских компаний была намного больше среднего. Батурина продержалась несколько самых трудных месяцев, а затем реализовала свой «стабфонд».
Конечно, в рейтинге Forbes Батурина, как и большинство российских бизнесменов, сильно «подешевела» – с $4,2 млрд весной 2008 г. до $900 млн весной 2009-го. Однако уже в 2010 г. мы оценили состояние Батуриной в $2,9 млрд.
Так что кризисный год не смог подкосить личное благосостояние семьи столичного градоначальника. «Я не шиковала так, чтобы в чем-то себя ограничивать», – в свойственном ей стиле заявила Батурина в интервью «Ведомостям» весной 2009 г.Постепенно, впрочем, стало проясняться, что благоприятный исход драмы 2008 г. для Батуриной стал возможен благодаря не только предусмотрительно сформированным резервам, но и при поддержке государственных структур. В том числе городских.
2
Первые признаки того, что «Интеко» окажется в первых рядах претендентов на государственную помощь, появились в начале 2009 г.
В январе «Коммерсант» со ссылкой на письмо замминистра регионального развития Сергея Круглика написал о списке из девяти недостроенных цементных производств, которые Минрегионразвития рекомендовало поддержать и профинансировать, чтобы пуск состоялся в назначенные сроки. В список попали и оба завода «Интеко» в Краснодарском крае, хотя к числу крупных предприятий отрасли их отнести нельзя. Поддержку предлагалось оказывать путем предоставления госгарантий по ранее выданным банковским займам, а также выдачей Банком развития (ВЭБ) и «Сбербанком» кредитов по льготным ставкам (12–13 % годовых в рублях).
В случае с «Интеко» речь шла о рефинансировании кредита «Сбербанка» на 8,2 млрд руб., взятого в июле 2008 г.
Впрочем, истинные размеры аппетитов Батуриной выяснились в марте 2009-го, когда в СМИ просочились сведения о заявке «Интеко» на предоставление государственных гарантий по кредитам общим объемом 49 млрд руб. В документах, которые компания Елены Батуриной направила в Минэкономразвития, говорилось, что активов «Интеко» недостаточно для рефинансирования долга, достигшего 34 млрд руб. И что еще 15 млрд руб., как цитировал заявку «Интеко» «Коммерсант», требуется на пополнение оборотного капитала. В обмен на госпомощь Батурина предлагала государственным структурам войти в капитал ее компаний.
К тому времени «Интеко» наряду с «Газпромом», РЖД и другими крупными компаниями из различных отраслей была внесена в перечень 295 системообразующих предприятий.
Необходимость поддержки своей компании со стороны государства Батурина обосновывала тем, что из-за финансового кризиса «Интеко» вынуждено будет сократить персонал (штат на тот момент составлял около 5000 человек), заморозить часть инвестпроектов. Последнее, как было написано в документах «Интеко», поданных в правительство, приведет к «невозможности исполнения обязательств перед дольщиками из числа физических лиц».
Это, конечно, выглядело комично, учитывая тот факт, что большая часть жилой недвижимости, возводимой Батуриной, относилась к категории элитного жилья.В марте 2009 г. Елена Батурина, уже будучи членом президентского совета по реализации национальных проектов и членом общественного совета Министерства регионального развития, была включена и в состав коллегии Минрегиона РФ. Заявка «Интеко» на получение государственной помощи, прошедшая одобрение министерства, лидировала по размерам запрашиваемой поддержки среди производителей стройматериалов и строительных компаний.
Крупнейшие претенденты на господдержку из числа компаний строительной отрасли
Источник: «Коммерсант»
Впрочем, подав заявку на 49 млрд рублей, «Интеко» получила осенью 2009 г. одобрение лишь на 8,44 млрд руб. государственной поддержки. Острая нужда в деньгах для компании Батуриной к тому времени миновала. Хозяйка «Интеко» долго торговалась со «Сбербанком» и ВТБ об условиях кредитов. Банки были готовы кредитовать девелопера под 18 %, а кроме госгарантий требовали в залог недвижимость, которую оценивали с большим дисконтом. В итоге «льготные» займы в госбанках «Интеко» оформила лишь в феврале 2010 г., когда про кризис стали поговаривать, что он прошел.
3
Помощь от города поступила гораздо быстрее. Самым зримым ее проявлением стал контракт на реконструкцию памятника «Рабочий и колхозница», который под залпы салюта был торжественно «открыт» 3 декабря 2009 г.
Предыстория этого события такова: в 2003 г. памятник разобрали на 40 частей и увезли на территорию ВНИИЦ им. Кучеренко, где скульптура заняла 1,5 га. Из-за многочисленных бюрократических проволочек реставрация затянулась на долгие 6 лет. Однако в разгар кризиса, в декабре 2008 г., московские власти решили с реставрационным долгостроем покончить.
В сжатые сроки был проведен конкурс, победитель которого получал контракт на проектирование и строительство постамента (Юрий Лужков настоял на том, чтобы памятник был водружен на новый 37-метровый постамент), а также должен был завершить реставрацию и установить памятник на место. Заявку подал единственный участник – СК «Стратегия», очередная стопроцентная «дочка» ЗАО «Интеко». Этой компании и достался контракт на 2,9 млрд руб.
Надо ли говорить, что муниципальный заказ «Интеко» «голодной зимой» 2008 г. пришелся очень кстати? Получив финансирование из городского бюджета, Елена Батурина сработала ударными темпами. Постамент – сооружение размером с 10-этажный дом – был построен менее чем за 10 месяцев. На нем компания в самые короткие сроки установила 75-тонную скульптуру. И вот спустя год памятник был торжественно открыт. Однако радость нового обретения одного из ключевых символов СССР разделили не все. «Интересно, сколько дней оставался бы на свободе мэр Лондона или Парижа, обеспечивший многомиллиардный контракт своей супруге за счет бюджетных, то есть наших с вами, средств?! Сколько часов оставался бы на свободе мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, если бы обеспечил своей жене подряд на ремонт статуи Свободы?!» – негодовал по поводу «Рабочего и колхозницы» Борис Немцов, выпустивший в 2009 г. доклад, посвященный итогам правления Юрия Лужкова в Москве.
История с памятником в докладе Немцова соседствует с рассказом о еще более масштабной операции московских властей в поддержку «Интеко». Суммировав газетные публикации и проведя анализ отчетности задействованных в сделке структур, Немцов восстановил реальную историю продажи 58 га земли на Мичуринском проспекте. Той самой сделки, благодаря которой Батуриной удалось выпутаться из долгов весной 2009-го.
«Фактически речь идет о том, что летом 2009 г. власти Москвы осуществили мошенническую, как мы уверены, цепочку сделок с целью помочь компании «Интеко» и лично Батуриной в погашении обязательств перед кредиторами фактически за счет средств бюджета Москвы», – утверждает Немцов. Вот как он описывает ход событий.
• 17 июня 2009 г. мэр Москвы Юрий Лужков подписал поправки к закону о бюджете Москвы на 2009 г., предусматривающие выделение почти 15 млрд руб. на внесение вклада правительства Москвы в уставный капитал Банка Москвы. Предполагалось, что правительство Москвы, выкупая допэмиссию акций Банка Москвы, восстановит контрольный пакет акций Банка.
• Банк Москвы предоставил кредит в размере около 13 млрд руб. некоему ЗАО «Премьер Эстейт» – практически никому не известной фирме на строительно-девелоперском рынке Москвы. Как потом выяснилось, пишет Немцов и приводит соответствующие данные, – эта фирма аффилирована с Банком Москвы через цепочку дочерних фирм.
• Практически сразу после этого компания «Премьер Эстейт» покупает у Батуриной участок в 58 га за 13 млрд руб. 1 га ушел за $7,2 млн, цена на тот момент, по оценке экспертов, невероятно высокая для «замерзшего» столичного рынка недвижимости. Сделка осуществлена за счет выкупа 100 % уставного капитала ООО «ТД „Раменская“», в собственности которого и находится земельный участок. В роли продавцов долей в ООО «ТД „Раменская“» выступили Елена Батурина и вице-президент ЗАО «Интеко». Именно на них «ТД „Раменская“» было оформлено до этого.
• Вскоре московское правительство объявило о передаче ООО «ТД „Раменская“» и ОАО «Мосземсинтез», принадлежащей правительству Москвы, полномочий по осуществлению комплексного развития участка (постановление правительства Москвы от 25 августа 2009 г. № 828-ПП).
Цепочка сделок, убежден Немцов, нанесла многомиллиардный ущерб бюджету Москвы. Город также понес убытки и как крупнейший акционер Банка Москвы.
13 млрд руб. из бюджета были по сути направлены, минуя банк, на выкуп у жены мэра неликвидного на тот момент имущества по цене в разы выше рыночной. Из бюджета деньги ушли. На балансе банка повис кредит с сомнительным обеспечением. А деньги, по выкладкам Немцова, получила Елена Батурина.
И вот что характерно. По своему обычаю, на публикацию Бориса Немцова Елена Батурина ответила иском, требуя опровержений и 5 млн руб. денежной компенсации. Однако, как и в случае с Forbes, юристы жены Лужкова оспаривают отдельные утверждения, малозначимые с точки зрения содержания доклада умозаключения, которые, по мнению адвокатов «Интеко», вроде бы как порочат честь и достоинство Елены Батуриной. Прибегнув к «филологическому анализу», они, как это часто бывает, могут в дружественно расположенном суде добиться поддержки своих требований на опровержение. Или, по крайней мере, их части.
Но вот факты, конкретные выкладки, в том числе и описанные выше данные Немцова о сделке с землей на Мичуринском проспекте, Батурина не опровергает. Что, естественно, рождает подозрения – раз не опровергает, значит, есть что скрывать. Естественно, такой подход лишь ухудшал репутацию Батуриной.
Но мало Немцова… Елена Батурина получила удар с совершенно неожиданной стороны. В роли «срывателя покровов» и обличителя московских порядков выступил давний партнер и хороший знакомый Батуриной предприниматель Шалва Чигиринский.
4
До 2009 г. офис Чигиринского располагался в том же самом здании по адресу Никитский переулок, дом 5, что и офис «Интеко». Более того, когда я приходил брать у Чигиринского интервью, мне показалось, что его кабинет находится как раз над кабинетом Батуриной, только этажом выше.
Скажу сразу – на меня Чигиринский произвел не самое благоприятное впечатление. Я пришел к нему расспросить об обстоятельствах конфликта с Романом Абрамовичем. Чигиринский тогда во всеуслышание заявлял, что Абрамович, сговорившись с братом Шалвы Александром Чигиринским, украл у него 50 % компании, которой принадлежали права на нефтяное месторождение средних размеров в Западной Сибири. Чигиринский как только тогда не называл Абрамовича – и вором, и бесчестным человеком, разве что матюгами не крыл (или крыл? Уже не помню). Однако от рассказа о деталях самого дела (а в Лондонском суде уже шла тяжба по этому поводу) всякий раз, как я его просил что-нибудь уточнить, уклонялся.
Получалась странная картина – есть у Шалвы Чигиринского брат, он ему доверяет как себе. А тот возьми и укради в один прекрасный день у Чигиринского имущество на сотни миллионов долларов. Так просто в жизни не бывает, о чем-то Чигиринский явно недоговаривал. В случае с Батуриной тоже есть, конечно, кое-какие нестыковки. Но обо все всем по порядку.
Долгое время Шалва Чигиринский входил в список 100 богатейших бизнесменов России, по версии журнала Forbes. Основу его состояния составляли активы в нефтяной промышленности и московская недвижимость. В «нефтянке» Чигиринский владел контрольным пакетом компании Sibir Energy, которой, в свою очередь, принадлежало несколько месторождений в Западной Сибири (одно из них якобы брат Шалвы Александр и украл), 50,08 % акций Московского нефтеперерабатывающего завода и 100 % «Московской топливной компании» (сеть АЗС в столице). Как девелопер Чигиринский был известен своим проектом по строительству башни «Россия», самого высокого небоскреба в деловом центре «Москва-сити», а также тем, что снес расположенную у самого Кремля гостиницу «Россия». Лично мне запомнился заголовок заметки, которая была написана в Forbes о Чигиринском, – «Губитель России».
В 2008 г. Forbes оценил состояние Чигиринского в $2,5 млрд. Однако осенью 2008-го предприниматель, как и практически все российские бизнесмены, столкнулся с колоссальными сложностями. Он был вынужден остановить строительство своего небоскреба в «Москва-сити». От проекта по возведению нового комплекса зданий на месте разрушенной гостиницы «Россия» Чигиринского оттеснили. Предприниматель попал в сложное положение и заметался. Чигиринский продал часть своего бизнеса. Позаимствовал у Sibir Energy, компании, акции которой котировались на Лондонской бирже, около $400 млн на «личные нужды» – надо было гасить кредиты, выданные под другие проекты. Партнеры, права которых он нарушил, приступив к распродаже активов, и акционеры Sibir Energy, которых Чигиринский фактически обокрал, подали против бизнесмена многочисленные иски.
Таковы декорации сцены, на которой состоялся акт драмы с разоблачениями Батуриной. В главной роли выступил Кристофер Гриерсон, адвокат, представлявший интересы Шалвы Чигиринского в Лондонском суде. Вот ключевая часть его свидетельских показаний.
…Г-жа Батурина является женой мэра Москвы Юрия Лужкова, который находится в своей должности с 1992 года. Forbes признал Батурину самой богатой женщиной в России и единственной женщиной-миллиардером. Ее власть и влияние общепризнанны. Г-жа Батурина инвестирует в «Газпром» и «Сбербанк», участвует в реализации ряда заметных проектов в области коммерческой недвижимости, она активна как в сфере энергетитики, так и коммерческой недвижимости…
…Г-жа Батурина располагает разветвленной сетью компаний и имеет интересы как в России, так и за рубежом. Чигиринский [в показаниях Гриерсона Чигиринский фигурирует как истец, но мне кажется, что для ясности стоит называть всех фигурантов их именами. – М. К. ] объяснил мне, что сфера влияния Батуриной такова, что ни один крупный проект не может пройти утверждения городских властей без ее поддержки…
…Чигиринский хотел развивать в Москве проекты, связанные с нефтяной промышленностью и коммерческой недвижимостью. В связи с этим в 1999 г. он создал партнерство с госпожой Батуриной. Это было необходимое условие, учитывая, какой властью обладала Батурина. Партнеры договорились, что Чигиринский обеспечивает финансирование проектов в области коммерческой недвижимости и нефтяной промышленности, а Батурина отвечает за то, чтобы никакие бюрократические вопросы не тормозили развитие запланированных проектов. Стороны договорились, что партнерство строится на равноправной основе и вся прибыль, равно как и любые убытки, делится между Батуриной и Чигиринским поровну. Однако впоследствии Батурина не вкладывала капитал в совместные проекты. При этом Чигиринский был вынужден тратить серьезные средства, в сумме достигающие $12 млн, в ее интересах. В числе прочего Чигиринский оплачивал счета за обслуживание бизнес-джета Батуриной…
…Социальный статус Батуриной [имеется в виду ее замужество за мэром Москвы Юрием Лужковым. – М. К. ] таков, что вначале Батурина настаивала – никаких документов, описывающих условиях партнерства, быть не должно, а все обсуждения происходили в ходе личных встреч Батуриной и Чигиринского. Тем не менее в 2003 г. г-жа Батурина попросила Чигиринского формализовать договоренности. Для этого были созданы два компании – Rossini Trade Limited и Salvini Trading Corp, которые должны были владеть соответственно активами партнеров в нефтяной отрасли и коммерческой недвижимости.
Чигирский и Батурина формализовали свое соглашение о равноправном участии в прибылях и убытках совместного бизнеса. При этом Батурина должна была обеспечивать поддержку бизнеса на административном и политическом уровне [без которой, как выяснилось, нефтяные и девелоперские проекты не могут быть успешно реализованы в Москве – М. К. ]. А Чигиринский согласился передать под ее контроль половину своей доли в компании Bennfield (контролировала 23,5 % акций Sibir Energy, стоимость пакета на тот момент – около $200 млн) и в Kea Enetrprises Limited, компании, владевшей активами [Чигиринского] в недвижимости…
…19 марта 2003 г. Чигиринский и Батурина провели встречу в офисе швейцарского адвоката Марка Бруппахера, на которой оформили совместную собственность на компанию Rossini. Запись об этой встрече была сделана Бруппахером, соответствующие документы предоставлены в суд. Стороны сделки, узнаваемые по их инициалам, совершенно точно являются Чигиринским и Батуриной. Бруппахер был назначен директором Rossini…
…После этого, 25 апреля 2003 г., Чигиринский подписал документы, которыми передал свои акции компании Bennfield [владелец пакета в Sibir Energy – М. К. ] в собственность [совместной с Батуриной. – М. К. ] компании Rossini. 11 июля 2003 г. Чигиринский подписал декларацию о передаче своих прав на акции компании Kea [девелоперские проекты Чигиринского. – М. К. ] компании Salvini, которая также контролируется на 50 % Чигиринским и на 50 % Батуриной. Хотя декларация [имеется в виду документ, подписанный Батуриной и Чигиринским. – М. К. ] была подписана, чтобы формализовать взаимопонимание между партнерами, никаких существенных шагов по ее реализации предпринято не было. В частности, акции не были перерегистрированы в собственность Salvini и Rossini. И хотя г-жа Батурина не выполнила свои обязательства (она не участвовала в убытках, которые нес бизнес в коммерческой недвижимости), она продолжала участвовать в бизнесе Чигиринского, как и прежде…
…В конце 2007 г. Sheridan, компания г-жи Батуриной, выдала Чигиринскому кредит примерно на $131 млн. В конце 2008 г. Чигиринский выплатил Батуриной по этому кредиту $107 млн. Чигиринский проинформировал меня, что $42 млн кредита и процентов по нему остаются неуплаченными…
В декабре 2008 г. Чигиринский оказался вовлечен в спор с г-ном Лужковым (мэром Москвы) в связи со сделками по имуществу, заблокированными властями Москвы. В результате отношения между Чигиринским и г-ном Лужковым с г-жой Батуриной были испорчены…
Естественно, это далеко не все, что Гриерсон рассказал в суде. История Чигиринского достаточно мутная и содержит множество нюансов.
На каком-то этапе он продал часть бизнеса российскому табачному магнату Игорю Кесаеву. Потом в разбирательствах всплыл чеченский предприниматель Руслан Байсаров (тот самый, который увез своего сына от Кристины Орбакайте в Грозный). Он, как утверждает Гриерсон, действовал в интересах Елены Батуриной…
Но главное не в этом.
Показания Гриерсона, впервые обнародованные в июле 2009 г., произвели эффект разоравшейся бомбы, потому что впервые нашелся человек, который пусть и не в российском, но в суде заявил впрямую, что «ни один крупный проект не может пройти утверждение московских городских властей без его поддержки Батуриной» и этим своим ресурсом супруга московского мэра активно пользуется в собственных бизнес-целях.
Правдоподобность заявлениям Гриерсона придавало то, что Чигиринский действительно в период 1999–2008 гг. был одним из наиболее близких к московским властям бизнесменов. Достаточно сказать, что правительство города, контролируя (прямо и косвенно) 19,2 % акций Sibir Energy, не имело своего представителя в совете директоров компании. Интересы города представлял сам Шалва Чигиринский.
Батурина на заявления адвоката Чигиринского отреагировала молниеносно. Показания Гриерсона она назвала «ложью», «не только недостоверной, но и прямо противоположной действительности». Она отрицала наличие совместного с Чигиринским бизнеса. «Между нами существует единственный вопрос, который касается займа, предоставленного мною Чигиринскому и не возращенного им до сих пор, – говорилось в специальном заявлении Батуриной. – Заявив, что полученные им от меня деньги были разворованы европейскими банками, Чигиринский сообщил, что он не сможет вернуть заем. Однако впоследствии выяснилось, что эти деньги были использованы им в собственных целях».
Чуть позже представитель «Интеко» сообщил, что Батурина готовит иск к Чигиринскому, чтобы истребовать с него долг, а также опровергнуть информацию Гриерсона о «партнерстве» и его условиях. Иск был подан в конце 2009 г. на Кипре, по месту регистрации компании, задолжавшей Батуриной.
Каковы результаты судебного процесса – пока не известно. А вот доля Чигиринского в Sibir Energy в итоге оказалась у государственной компании «Газпромнефть». Воспользовавшись падением котировок акций Sibir Energy, «Газпромнефть» скупила также ее акции и на открытом рынке.
Единственным акционером компании, некогда управлявшейся Чигиринским, который отказался продать свой пакет, стало правительство Москвы. Более того, Юрий Лужков договорился с «Газпромнефтью» о том, что городские власти выкупят у госкомпании около 5 % из числа собранных ею акций. В итоге доля Москвы в Sibir Energy должна достигнуть 25 %.А теперь предположим, что Гриерсон был прав в своих показаниях, и Батурина действительно косвенно владела 12,7 % Sibir Energy. Получается, что выкуп ее акций в конечном итоге был профинансирован из городского бюджета? История с участком земли на Мичуринском проспекте показывает, что ничего невозможного в таком варианте нет.
5
Пока гремели все эти баталии, «Интеко» планомерно росла. Даже в самый тяжелый период Батурина продолжала экспансию.
Весной 2009 г. «Интеко» удалось стать подрядчиком «Объединенной авиастроительной корпорации» (ОАК) по разработке концепции использования земель в окрестностях Ходынского поля, на которых сейчас расположены самолетостроительные производства. ОАК планировала их вывести за пределы Москвы. А «Интеко» была нанята для того, чтобы создать концепцию повторного освоения высвобождающихся гектаров.
К весне 2010 года компания Елены Батуриной завершила работу. По ее окончании представитель «Интеко» заявил, что компания Батуриной может принять участие и в реализации концепции.
Весной 2010 г. стало известно и об еще одном крупном проекте «Интеко».
На международной выставке MIPIM-2010 в Канне компания ЗАО «Патриот», входящая в группу «Интеко», подписала соглашение с властями Краснодарского края о строительстве в городе 406 тыс. кв. м жилья. Инвестиции в проект были запланированы в объеме 8,5 млрд руб.
Чтобы обеспечить развертывание гигантской по меркам Краснодара стройки, Батурина озаботилась поиском в регионе площадки под возведение современного домостроительного комбината. К тому времени «Интеко» уже вовсю вела лишь немного уступающую по масштабам стройку в Ростове-на-Дону – площадь жилья возводимого здесь микрорайона «Ливенцовский» должна составить 388 тыс. кв. м. Строительство велось с использованием собственной индустриальной базы «Интеко» – Ростовского крупнопанельного домостроительного завода. Купив предприятие еще в 2006 г., в 2010-м Батурина приняла решение инвестировать в увеличение производственных мощностей предприятия – со 150 тыс. до 200 тыс. кв. м жилья в год.
Создав «опорную базу» на юге, «Интеко» застолбила место и в северной столице. Батурина приобрела 90 % питерского ЗАО «ДСК-3». Комбинат возводит крупнопанельные многоэтажные дома, коттеджи, изготавливает сборные железобетонные и газобетонные изделия. В 2009 г. ДСК-3 произвел около 100 тыс. кв. м жилья.Региональные проекты «Интеко» Батурина развивает через специально созданный фонд «Патриот». В марте 2010 г. хозяйка «Интеко» сделала официальное предложение Внешэкономбанку принять участие в проектах «Патриота». В капитал фонда к моменту начала переговоров с ВЭБом были уже внесены земли общей стоимостью 5–6 млрд руб.
Проекты первой очереди помимо Краснодара, Ростова и Петербурга должны стартовать еще и в Самаре, где Батурина решила вопрос с выделением земель под застройку. ВЭБу было предложено вложить капитал в «Патриот» (в обмен на долю), а также кредитовать покупку земель и строительство новых домостроительных комбинатов.
«Если государство говорит, что ему необходимо получить [доступное] жилье раньше, чем это будет скорректировано рынком, значит, оно должно в этом участвовать», – рассуждала Батурина. Всего она предложила госбанку поучаствовать в строительстве в регионах свыше 950 тыс. кв. м жилья до 2015 г.Вялотекущие переговоры на этот счет продолжались до осени 2010 г. Затем свою позицию сформулировал председатель правления ВЭБа Владимир Дмитриев. По его словам, предложение «Интеко» сотрудничать с госбанком по созданию в регионах сети домостроительных комбинатов (ДСК) не получило дальнейшего развития.
«Нет материалов, достаточных для детальной проработки этого вопроса», – заявил Дмитриев. Это было через день после скандального увольнения Юрия Лужкова с должности мэра Москвы по причине «утраты доверия».
28 октября около 12 часов дня фельдъегерь вошел в здание московской мэрии на Тверской. Поднялся на четвертый этаж, зашел в зал заседаний правительства. «Коммерсант» на следующий день написал, что процедура была обставлена как можно унизительнее для Юрия Лужкова.
Ступая по красному ковру грязными сапогами, курьер подошел к месту председателя московского правительства. Вынул из коричневого портфеля пакет и вручил его Владимиру Ресину, который вел заседание и вместо которого, как, видимо, считали в Кремле, должен был быть Юрий Лужков. В пакете был указ Дмитрия Медведева о снятии Лужкова с поста мэра по причине «утраты доверия».Для «Интеко» наступил «час Х». Что бы на этот счет ни говорила сама Елена Батурина, но все последние годы она работала над тем, чтобы снизить риски для своего бизнеса, связанные с неизбежным уходом Юрия Лужкова с поста мэра.
«Интеко» сократила объемы жилищного строительства в Москве, сконцентрировавшись на возведении в столице объектов коммерческой недвижимости. При этом Батурина развила экспансию на региональных рынках, там «Интеко» строит большие объемы дешевого панельного жилья. У компании жены мэра реализуется несколько крупных проектов за рубежом. Похоже, значительная часть активов выведена в «кэш».
Наверное, если бы отставка Лужкова произошла годом позже, бизнес Батуриной был бы к ней готов в еще большей степени. Но и так сделано немало. Однако хватит ли сделанного для того, чтобы защитить состояние семьи теперь уже бывшего мэра? Это покажет самое ближайшее будущее.Глава IX Аналоги «Интеко». Казанский ТАИФ и «БашТЭК»
«Интеко» Елены Батуриной – отнюдь не единственная крупная компания в России, возникшая в рамках, как написал в свое время депутат Александр Лебедев, «семейно-государственного партнерства». Можно предположить, что такого рода «бизнес-образования» существуют в каждом населенном пункте.
В феномене «Интеко» уникален масштаб. Нигде больше ближайшему родственнику главы местной власти не удалось вырастить столь крупной корпорации на «подведомственной» супругу (отцу, брату и т. п.) территории. И это неудивительно – Москва самый богатый из регионов Российской Федерации. Но кроме богатства нужны и другие слагаемые.
Взять хотя бы Санкт-Петербург. «Северная столица» даже в 90-е годы, не говоря уж о 2000-х, когда «питерские» взяли власть в стране, была средоточием крупного капитала. Через Питер шла львиная доля российского экспорта и импорта. На обслуживании этих потоков сформировались мощные банковские группы. Однако «семейной корпорации», заметной на федеральном уровне, в Петербурге не было создано. Почему? Ответ очевиден – в Питере не было «семьи», которая бы непрерывно удерживала власть в городе начиная с ранних 90-х. Зато такие режимы сформировались в двух других «богатых» российских регионах – Татарии и Башкирии.
Здесь, так же как и в Москве, у власти находились несменяемые лидеры – Минтимер Шаймиев в Казани и Муртаза Рахимов в Уфе. И так же, как Юрию Лужкову, главам Башкирии и Татарии удалось, во-первых, навязать в первой половине 90-х федеральному центру собственную модель приватизации находящихся на территории региона активов, и во-вторых, обеспечить, по крайней мере вплоть до начала 2000-х, защиту своей территории от поползновений федеральных «олигархов». Результат? В Татарстане выросла группа ТАИФ, где одним из крупнейших акционеров официально (а по неофициальной версии, так и вовсе единоличным хозяином) является Радик Шаймиев, сын президента Шаймиева. И концерн «БашТЭК» в Башкирии, который выстроил Урал Рахимов, сын башкирского президента Рахимова.
Прежде всего, с «Интеко» эти объединения роднит стоимость бизнеса, измеряемая миллиардами долларов. Это действительно крупные корпорации. Но что с ними будет после того, как глава клана, под сенью поддержки которого и сформировалась «семейная» компания, лишается своего поста?
Отставки Шаймиева, Рахимова и Лужкова состоялись в течение менее чем одного года. Шаймиев лишился президентства в январе 2010 г., Рахимов – в июле. Лужков перестал быть мэром Москвы в сентябре. Перспективы бизнеса родственников бывших первых лиц Татарстана и Башкирии, опередивших своей отставкой Лужкова, сегодня вполне ясны.
Прежде чем анализировать шансы Елены Батуриной сохранить свою компанию, взглянем на татаро-башкирский опыт.Но для начала – случай, что называется, из практики.
1
Читать бесплатно другие книги:
