Марсианин Богатырев Александр

«Команданте Че» и другие

– Мы уже достаточно здесь закрепились, так что пора приступать к следующим шагам нашего вживания и выживания, – заявил на утренней «планерке» Михаил.

– Ты имеешь в виду целенаправленный поиск союзников и помощников? – подал голос Владимир.

– Да. Я думаю, что пора. Сама логика второй базовой модели, по которой мы действуем, и задачи, стоящие перед нами, этого требуют.

– Не рано ли? Я бы это предложил после того, как ребята освоятся на тех работах, которые они сейчас имеют.

– Не рано. Многие уже приглядываются к тем, кто в их ближнее окружение попал. Вот и будем изучать каждого из этих «кандидатов», пытаясь через них получить те преференции, что нам нужны, или… выйти на те политические и экономические структуры, что ныне противостоят режиму.

Все почему-то дружно посмотрели на Вадима, отчего тот стушевался и покраснел.

Сказано было весьма вовремя, так как уже к обеду этого же дня появились и первые результаты.

Совпадение или нет, но хоть морально, все к этим новостям были уже готовы.

– Ловить надо НА ЖИВЦА! – сказал Николай, входя в гостиную. При этом его лицо сияло так, будто он был именинником.

– И что это значит? – задал в своем стиле вопрос Юра, уперев строгий взор тому куда-то в район солнечного сплетения. У него опять был «творческий кризис» – ему никак не удавалось решить пару проблем чисто математического плана, и поэтому он пребывал в весьма скверном настроении.

– Вот! – сказал Николай и выставил на всеобщее обозрение спину своего пуховика, который он держал в руках.

– Странный «живец» у тебя однако! Чем тебе товарищ Сталин не угодил? – заметила Эля.

Коля это замечание пропустил мимо ушей и приступил к пересказу своих приключений:

– Иду я вот так, в пуховике, по городу. В районе того маленького книжного магазина в подвальчике, что нам Владимир указал. И вдруг сзади оклик:»Эй, мужик! Постой! Дело есть!» Оборачиваюсь, гляжу, меня догоняют двое. Один ну, блин, натуральный уголовник по харе, второй же – вроде еще ниче. «Слышь, – говорит тот, что поприличнее, – у тебя на спине плакатик, это что, стеб, мода или твоя позиция? Ну и герб здесь, – указывает на советский герб, что у меня справа на груди». Последнее он выговорил уже как-то неуверенно. Лицо его, гляжу, даже переменилось как-то – подобрело, что ли. А я ему: «Не понял!!! Поясни, что имеешь в виду». – «Да короче, Склифосовский, – вступает в разговор тот, что с уголовной харей, – ты по убеждению Сталина образец на спине носишь или тебе пофиг?» Сказал и улыбается. А зубы у него передние слегка кривые. Отчего его улыбка… ну, блин, как у крокодила! Ну, я, ясно дело, возмутился, мол, что за гопники меня тут тормозят, приготовился им морды бить, подобрался и говорю: «Не пофиг, а за Сталина я!» Ну, думаю, сейчас они и прыгнут на меня, бить, а я их встречу достойно. Как учили. Ага! Дождался! Они обниматься полезли! Кричат: «Братан, ты наш» и прочую дурь. Высвободился, начал расспрашивать. Оказывается, это ребята из местного отделения какой-то красной организации – АКМ называется.

– Как-как? АКМ? – переспросил Михаил.

– Ага!

– Это что, они в честь автомата себя назвали?

– Да не! Это Авангард Красной Молодежи… ну, типа наших комсомольцев.

– Хм. Что-то такое я встречал в Сети, когда в последний раз там шлялся, – задумчиво заметил Вадик.

– Зовут тех барбосов одного Жорик, то бишь Георгий – что поприличнее, а другого, что как уголовник, – Степан. Ка-ароче, завербовали они меня в свою гоп-компанию и нас всех туда к ним пригласили.

Кстати, еще деталька: Степан еще откликается на кликуху «Команданте Че»!

– А Жорик на что откликается?

– А Жорик у них уникален – он только «Жорик».

– Ха! Команданте Че? – переспросил Юра.

– Ага. Прямо как наш родной генерал Эрнесто Рафаэль Гевара Линч де ла Серна[33], – добавила Эля.

– Так он именно под него и подделывается. Видно ведь. У него, – я потом разглядел, – на груди небольшой значок со стилизованным портретом Команданте Че в молодости… ну, помните, то самое знаменитое фото шестидесятых?

– Ну да. Я еще это же изображение на пивняке местном видел. Думал, там кто из наших обретается. Зашел, а там просто пивняк, и образ Че Гевары там вообще ни при чем. Так – просто модный образец, – задумчиво выдал Вадик.

– А вы знаете, – сказала Эля, – что здешний Эрнесто Че Гевара был убит в результате предательства в Боливии?

– Знаем… – печально подтвердил Николай, а остальные закивали, – еще в шестидесятые, кажется…

– Вот будет прикольно, если нашего сюда притащить и показать культик вокруг его образа! – хихикнул Вадик, но поддержки не нашел.

– Мы от темы отклонились, – вернул всех к реальности Юрий. – Так что будем делать с этими АКМами?

– Дык че?! Разрабатывать! Как учили, – с апломбом заявил Николай.

– Привет! Чего-то нашли? – спросил Владимир, входя в комнату.

– Не чего-то, а кого-то, – поправил его Юрий.

– Местных комсомольцев, типа, – пояснил Вадик и спросил у Николая: – Я правильно говорю?

– Ну да!

– О! Уже успех. Рассказывайте.

– Ну, я тогда знакомство с ними опущу и дальше буду рассказывать.

– Как знаешь.

– Так вот, эти меня еще к своим сводили. Помещения у них официально, как у «Единой России» или как у коммунистов местных, нет. Собираются они у одного из активистов. Представляете – они оборудовали и утеплили сарай, так что получилось вполне прилично! Возможно даже, они этот сарай сами построили. Рассказывали, что для утепления и ремонта хлам по всему городу и окрестностям собирали. Свалку городскую прошерстили на предмет поиска материалов.

Ну, получилось весьма прилично. Даже снаружи выглядит хорошо. Только отопление дровяное.

– Так у них штаб-квартира в частном домовладении? – уточнил Владимир.

– Ну да… на окраине. Ну очень деятельные ребята! Описывать каждого, кого я там встретил, не буду. Хоть и колоритные экземплярчики встречались.

– А все-таки, например? – не выдержала Эля. – Интересно же.

– Ну, например… О! Есть у них одна девочка, лет восемнадцати, косит то ли под Веру Засулич, то ли под эдакую «вамп». Взгляд… – Николай обернулся к Юрию и ткнул его пальцем в живот. Юрий от неожиданности сменил хмуро-озабоченное выражение лица на удивленное. – Ну, как сейчас у Юрика. Исподлобья. Еще один кент у них есть, заведует городским сайтом АКМ. Когти веером ставит. Может, специалист и хороший, но по морде сразу так и не скажешь – выпендривается слишком… да много их там было! Там как раз сборище было, они шли на акцию. Пикет у них это называется.

– Стоп! – остановил его Владимир. – А это не возле парка «Акимова роща»?

– Ну да…

– Был я там только что. Видел этих ребят. Там еще местные коммунисты мелкой кучкой стояли.

– И что, стоят?

– Да нет… приехали какие-то уроды сильно экипированные, в сопровождении милиции, и разогнали пикет.

– А ребят что, схватили? – с тревогой спросил Николай.

Владимир хищно улыбнулся:

– Угу. Схватили. Только до отделения довезли от силы человека два… а может, вообще никого.

– Это как?

– Да один, у которого еще улыбочка как у крокодила, воспользовался моментом…

– Ага! Вот его Степаном зовут! – тут же заявил Николай.

– Этот Степан, пока те экипированные занимались с подошедшей толпой пенсионеров с плакатами, аккуратно вынул окно автобуса – резинку вытянул – и так же тихо и аккуратно со всеми дал деру. Полицаи спохватились поздно. Попытались догнать, но скорее всего безуспешно. Да и пенсионеры подошедшие тут весьма им помогли – пришли они с местным депутатом Госдумы, прессой и еще какими-то большими шишками, устроили бучу, и пока полицаи с ними разбирались…

– А сколько этих акаэмовцев было на акции?

– Человек тридцать. В автобус успели посадить человек десять. Остальные двадцать смешались с подошедшими, и до них полиция не добралась. А дальше я уже не наблюдал. Побоялся, что и меня заметут, а у меня с собой паспорта не было. Так что вот я здесь.

– А не по той причине ты ушел, что помог драпу дать тем, из АКМ? – спросил Михаил.

– Ну, чуть-чуть разве, – лицо у Владимира стало виновато-смущенным.

– И много костей МИЛИЦИИ наломал? – саркастически спросил Михаил.

– Да ты что? Я не камикадзе! Там этих самых, что экипированные, полно было. Я погнавшейся полиции под ноги ящики у магазина свалил. А пока они барахтались, деру дал.

– Те, что экипированные, зовутся ОМОНом – отряд милиции особого назначения, – пояснил Михаил, – они у них предназначены для отлова вооруженных преступников, разгона пикетов и демонстраций. И вообще – местная полиция называется МИЛИЦИЕЙ. Так что привыкайте к этим тонкостям. А то еще спалимся на мелочах.

– Справедливо! – согласился Владимир. – А то я их сам слишком уж увлекся про себя полицией называть. Ведь капитализм тут на дворе.

Знакомство с АКМ

«Штаб-квартира» акаэмовцев, как и описывал Николай, представляла собой большой сарай, слегка облагороженный снаружи и полностью переоборудованный внутри под нечто типа клуба. Даже отопление имелось, о чем свидетельствовала труба со столбом нагретого воздуха над ней, торчавшая на крыше. Вот только звонка на входе не было. Пришлось стучать, чтобы открыли. Открыл им дверь лично командир.

– Привет, Жора! Вот, привел к тебе своих. Пришли, понимаешь, к тебе в гости, знакомиться, – Николай сиял, как начищенный пятак.

Георгий сдержанно улыбнулся и жестом пригласил войти.

В кресле в углу сидела, перекинув коленку через подлокотник, некая весьма мрачного вида дамочка, лет восемнадцати на вид. Она хмуро окинула взглядом вошедших и особо долго буравила им Юлю, которая по обыкновению выглядела как начальник треста на инспекции. Та тоже оценивающе глянула на сидевшую. В зрачки. Так, что та не выдержала и отвела взгляд.

Остальные присутствующие были более сдержанны в своих эмоциях, но тоже заинтересовались пришедшими. По очереди представились.

– Если пришли, то, думаю, для того, чтобы наладить сотрудничество, – осторожно начал Георгий.

– Иначе бы не приходили, – заметила Юля и поймала острый взгляд все той же особы, сидевшей в кресле.

От Георгия это переглядывание не укрылось, и он едва заметно усмехнулся.

– Как, – обратился он к Николаю, – ознакомились с уставом?

– В целом… – неопределенно ответил Николай.

– Присаживайтесь за стол, поговорим.

Тут же за стол переместились двое, что прежде были заняты компьютером. Третий, сидевший за клавиатурой, так и остался там сидеть. Не пожелала покидать свое уютное кресло и мрачная особа.

– Наш веб-мастер. Держатель сайта, – махнул в сторону сидевшего за компьютером Георгий, – известен всем как Крот.

– А ее как кличут? – тут же заинтересовалась Юля девушкой в кресле.

– А это у нас Белка, – коротко ответил Георгий, и заработал от нее злобный взгляд. Он вновь усмехнулся.

– Кстати, Белка… ты там все наклеила? – обратился к ней один из присутствующих.

– Фсё! – злобно ответила она.

– А то смотри, будет, как тогда… сказала – всё, а получилось, что половину.

– А иди ты! – злобно сказала Белка и отвернулась.

Присутствующие акаэмовцы беззлобно рассмеялись.

Дальнейшую эскалацию подколок пресек Георгий:

– Ну, раз уж так, то не могли бы вы чуть поподробнее о себе рассказать? А то как-то друг о друге мы почти ничего не знаем.

Вполне естественно, что большей частью рассказали «легенды». То есть адаптированные к местным реалиям истории о себе и о своих специальностях. Получилось, что почти полностью соответствовала действительности только история самого Николая. Юля представилась как психотерапевт широкого профиля, а Владимир еще более туманно: ученый, физик.

– Из «ящика», что ль? – попробовал уточнить Крот, внимательно прислушивавшийся к разговору.

– Да, – коротко ответил Владимир.

– Из какого из наших? – тут же заинтересовался тот.

– Не из здешних. И уже месяц как не работаю. А ты что, в одном из них работаешь?

– Тоже – работал. Пока не прикрыли, – мрачно заявил компьютерщик.

– Ясно.

– Да… «оборонку» убивают… – не менее мрачно заметил кто-то из присутствующих.

– И не говори… – поддакнул сосед.

– Я с вами заочно знаком, – сказал Владимир, – некоторых даже в лицо успел запомнить. Присутствовал на последнем пикете. А потом помог от милиции удрать.

– Это когда и как? – поинтересовался Георгий.

– Когда один из ваших – Степан – высадил окно в автобусе и дал деру из-под стражи. За ними погнались, а я в проходе между магазинами под ноги преследователям штабеля ящиков свалил.

– А! Понятно, – оживился Георгий. – А мы бежали и думали, кто это тот камрад, что нам так помог… Так это ты был?

– Ну да. А Степан где?

– У Степана проблемы…

– А что такое?

– Да замели его.

– В смысле?

– Ну, менты пришли и забрали его. Теперь ему пятнадцать суток улицы мести. По местному закону о правонарушениях.

– Это за то, что он участвовал в пикете?

– Ну да. Именно. И сбежал. Ему теперь шьют побег из-под стражи. Но я тут капэрээфовцам звонил, они обещали помочь юристом. Так что обломится нашим ментам. Отпустят его. Но суток десять еще под замком проведет, это точно!

– А не посадят на больше? – опасливо поинтересовался Николай.

– Да не переживайте! Не в первый раз его ловят. Как поймают, так и отпустят, – махнул рукой Георгий. – Кстати, вас тут трое… а Коля говорил, что вас там восемь.

– Восемь, – подтвердила Юля. – Только одна из наших тяжело больна, так что реально семь.

– А что с ней? – участливо спросил Георгий.

– Тяжелая травма, – неопределенно ответила Юля, давая понять, что тема закрытая.

– И все такие сознательные? – скептически глядя на Николая, спросил Георгий.

– Все! Я же говорил!

– Николай прав, – вступил в разговор Владимир, – у нас практически одинаковые взгляды и на современность, и на перспективы, и особенно на желательное будущее для страны.

– И все сталинисты?

– А что, это как-то зазорно должно быть? – с ударением на слово «зазорно» спросила Юля.

– Ну, вы же сами знаете, что после Солженицына слава у Сталина еще та…

– И па-ашел он! – раздалось из угла злобное шипение. Это подала голос Белка. – Солж всегда был п…м! – злобно продолжила она. – Че прицепился к людям, командир? Видно, что наши.

Для Георгия тирада Белки была, наверное, не очень неожиданной. Он и ухом не повел, но настаивать на ответе на последний вопрос не стал.

– А вообще какая у кого из ваших подготовка? Ну, профессиональная, военная, если есть?

– Все являются членами секции рукопашного боя. Имеют поэтому подготовку по бою без оружия, с холодным оружием, – по-деловому заявила Юля и продолжила: – Если у вас есть желающие получить соответствующую подготовку, можете приходить к нам в Юбилейный. Мы там тренируемся в общаге или, если погода позволяет, на улице.

– Прям как в фильме «Великолепная семерка» – там тоже было семеро и тоже все «военные», – заметил один из присутствующих.

– Мы согласны быть «великолепными»! – вскинулся Николай.

– Ну, так и назовем! – сказал Георгий, уже полностью решивший принять их в организацию. – Будете «семеркой» называться.

Еще поговорили о многом. В том числе и «за жизнь». В общем, акаэмовцы производили впечатление весьма странное для людей Земли-1. Этому способствовало то, что практически все они были в той или иной мере отравлены стереотипами вражеской пропаганды, разделяли многие вбитые ею стереотипы, но тем не менее были убежденными сторонниками восстановления социализма в России.

– У нас тут по этому поводу – по поводу разных представлений о людях и обществе – случаются весьма жаркие споры, – сказал Георгий, когда они уже стояли на улице и прощались.

– Надо Юрика с Элей на ваших балбесов натравить, – загоготал Николай, – вот они любят спорить!

– Ага! Вдвоем против кого-то, – заметил Владимир. – У них это как-то весьма синхронно получается.

– А вы притащите их как-нибудь в воскресенье. У нас тут в четыре часа каждую неделю типа диспут-клуба.

– Обязательно!

Когда отошли уже далеко от штаб-квартиры, настала пора обменяться первыми впечатлениями.

– Так что, будем помогать или как? – Николай аж подпрыгивал от энтузиазма.

– Обязательно. Но все равно на совет вынести надо. С нашими впечатлениями.

Некоторое время шли молча. Каждый обдумывал свое. Нарушил молчание Владимир:

– Ну и как впечатление от них?

Владимир явно хотел не только поделиться впечатлениями. У него было на уме нечто, что он хотел высказать. То, что ранее или не приходило ему в голову, или было не до конца осмыслено. Юля это мгновенно почувствовала по его тону. Поэтому ответила осторожно:

– Да как… Вполне обычные ребята…

– Ага! Революционеры из РСДРП(б) тоже были «вполне обычными ребятами». Такими же молодыми, как эти. Вспомни средний возраст революционеров в тысяча девятьсот семнадцатом! Только мы их помним уже престарелыми, какими они стали значительно позже, когда революция уже свершилась и социализм был построен. Даже сейчас многие, глядя на тех же ветеранов Великой Отечественной, забывают, что, когда была война, всем этим старикам было часто даже меньше, чем сейчас многим из той самой молодежи. Они были молодыми, и вся жизнь для них была впереди. Все эти ребята забывают поставить себя на место этих революционеров или ветеранов. Ведь они сами сейчас являются такими же, как они. И им сейчас совершать подвиги, о которых после, спустя много-много десятилетий, будут слагать легенды.

– Думаешь, и про этих ребят сложат?

– Непременно.

– Хм! Только сейчас до конца, по-настоящему и полностью прочувствовала выражение «прикоснуться к живой легенде».

– Многие просто не понимают, что живут в будущей легенде. И от них зависит, чем они станут – интерьером или главными действующими лицами.

– Ну, – тут же вмешался Николай, – мы как бы уже не интерьер.

– По воле случая мы по-любому не интерьер, а вот многие прочие могли бы стать главными действующими лицами, но не становятся. Из-за дурацких предрассудков.

– Это ты насчет чего? – заинтересовавшись последней фразой Владимира, решила уточнить Юля.

– Это насчет рассуждений всяких балбесов о том, что «вот тогда-а-а было героическое вре-е-емя и тогда-а можно было совершать подвиги». Эти балбесы забывают, что их жизнь становится подвигом здесь и сейчас. А то, что назовут это все подвигом спустя десятилетия и героизируют время, они забывают. А все, что делается здесь и сейчас, – рутина. И то, что после назовут подвигом, это часто просто выполнение собственного долга перед страной и народом. Последовательное выполнение долга. Невзирая на все привходящие обстоятельства. Многие просто не понимают того, что само время диктует им: «Стань Героем!» После будет просто поздно. Жизнь впустую пройдет.

– Вот! А как ты думаешь, потом их образ, наверное, будет приукрашен?

– Думаю, что да, и очень сильно. Я как-то разговаривал с одним очень упертым историком, и речь зашла о наших героях-революционерах. Представь себе, он очень переживал насчет того, что, героизируя реальных людей, народ их еще и сильно приукрашивает. А на самом деле это были вполне нормальные и не без слабостей люди. Он переживал, что часто это приукрашивание делает из них образцы, недосягаемые для подражания. Поэтому он при любом случае старался показать их такими, какими они реально были. Говорит, что его далеко не все правильно понимали. Некоторые не шибко умные называли его «очернителем истории». Доходило до того, что кое-кто даже на него в КГБ заявлял.

– И как наша госбезопасность на это реагировала?

– Да никак! Там же не дураки сидят. У многих из них тоже насчет этого голова болит – как поправить этот дурной «лубок». Но я о том, что многие люди считают, что есть особенные героические времена, а вот сейчас – уже и делать нечего. Все подвиги уже совершены, и они все в прошлом. На скрижалях истории, – последнюю фразу Владимир произнес с иронией.

– Да-а! Сюда бы их всех! – с несколько садистским оттенком подал реплику Николай.

– Или на мое место! – усмехнулся Владимир.

Юля вытаращилась на него.

– Чего смотришь? – продолжал усмехаться Владимир. – Именно на мое место! Посмотрел бы я, какие чудеса героизма они бы проявили, если бы под их задницами реально пылало.

Юля покачала головой:

– Так ты утверждаешь, что все-таки героизм зависит от тех обстоятельств, в которые человек попал? Не противоречишь ли ты сам себе?

– Не противоречу. Не от обстоятельств, а от их ПРАВИЛЬНОЙ оценки.

– Поясни, а то что-то не догоняю.

– О! Местная «феня»! «Не догоняю»! – поддел Владимир.

– С кем поведешься, от того и наберешься, – назидательно процитировала Юля народную пословицу. – А ты от вопроса уклоняешься.

Владимир посмотрел на нее и ответил:

– Тогда, на Марсе, у меня не было иной возможности как-то по-другому оценить ситуацию. Либо правильно, либо я труп. А вот эти ребята, – Владимир мотнул головой за спину, – настоящие герои. Оцени еще раз этих акаэмовцев: они, как и все остальные в этом городе, находятся в принципиально одинаковых социально-политических и исторических обстоятельствах со всеми соседями, горожанами, земляками. Но одни эти обстоятельства оценивают как шикарную возможность пограбить ближнего своего и пожить в роскоши. Другие – как некие само собой разумеющиеся трудности текущего момента, которые просто надо пережить. А третьи – вот эти, – собрав все силы, борются за лучшее будущее для всех. Только вот эти «третьи» правильно оценили ситуацию как крайне опасную для всех, чреватую гибелью всего народа. И потому, что именно они встали на путь борьбы, то обстоятельство, что именно они оценили правильно ситуацию и действуют сообразно угрозе…

– …делает их героями! – хором закончили за Владимира Юля с Николаем и дружно же рассмеялись.

Радуга над городом

Страницы: «« « ... 1920212223242526 » ... »»