Спецслужбы России за 1000 лет Линдер Иосиф

Глава 17

Друг-враг

Там, где есть мы, нет места никому другому.

А. Гитлер

Абсолютное большинство историков и специалистов в области безопасности справедливо полагают, что со второй половины 1930-х гг. и до смерти А. Гитлера работа спецслужб Германии была одной из наиболее совершенных в мире. Организацию этих служб полезно изучать и современным специалистам, поскольку заложенные в ней принципы не утратили актуальности.

Становление и развитие специальных служб Пруссии и со второй половины XIX в. объединенной Германии неразрывно связаны с именами Вильгельма Штибера и Отто фон Бисмарка. Штибер, в 1850 г. назначенный королем Пруссии Фридрихом IV на должность комиссара полиции, заложил основы деятельности германских спецслужб в области политического и криминального сыска, цензуры и военной контрразведки. «Железный канцлер», утверждавший, что великие вопросы времени решаются не парламентскими резолюциями, а железом и кровью, поручил Штиберу организацию разведки против «всегда дружественной» Австрии. Блестяще выполнив задание монарха, тот получил в награду пост министра полиции Пруссии и в этом качестве проявил выдающиеся аналитические и организаторские способности.

О признании Штибера в Японии выдающимся специалистом тайной войны мы упомянули в 10-й главе, однако он оставил свой след и в Российской империи. Штибер, в правление Александра II приглашенный в Петербург, по некоторым данным, способствовал реорганизации российских спецслужб (в основном службы криминального сыска). Разумеется, он не забывал и об интересах Пруссии, и эта сторона его деятельности не осталась незамеченной соответствующей службой российской контрразведки. Несмотря на идеологические разногласия, профессиональные качества Штибера признавались даже в СССР, где в 1925 г. вышла его книга «Практическое пособие для сотрудников уголовного розыска».

Полиция Пруссии тех лет была службой многопрофильной: ее сотрудники занимались цензурой, охраной высших должностных лиц, разведкой и контрразведкой, политическим и уголовным сыском. Уже во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. германская агентурная сеть насчитывала свыше 10 000 агентов. Конечно, не все они были отменными работниками, но этого от них и не требовалось, поскольку принципом работы прусской, а затем германской разведки стала тотальность. Кадровая работа в разведке Германии со времен Штибера опиралась на два постулата, авторство которых приписывалось ему и которые уже стали классикой: «Каждый может быть шпионом – каждый должен стать шпионом»; «В разведке нет отбросов – в разведке есть только кадры».

Достойным преемником Штибера стал известный специалист в области секретных служб В. Николаи, возглавивший военную разведку Германии (подотдел «3В» Большого Генерального штаба) в 1912 г.

Еще до начала Первой мировой войны специалисты германского Генштаба полагали, что в арсенал будущих сражений войдут и средства тайной войны: тотальный шпионаж; деморализация войск и населения противника; восстановление против него общественного мнения, в том числе и в нейтральных странах; диверсии в тылу вражеских войск. Для реализации этих планов была создана специальная служба «S» (саботаж)[1020], которая планировала работу таким образом, чтобы осуществить диверсии сразу после начала войны, до принятия противником ответных мер.

Признав саботаж и диверсии как составную часть в качестве инструмента тайной войны, немецкие специалисты подошли к их реализации с типично германским педантизмом и с научной точки зрения. Поскольку под саботажем понимались различные мероприятия по дезорганизации тыла вероятного противника, агенты, предназначенные для работы по линии «S», должны были иметь более разностороннюю подготовку, чем классические разведчики. Для осуществления диверсий им требовались специальные военные и технические знания, для проведения психологических операций они должны были в совершенстве владеть методами агитации и пропаганды. В дальнейшем одним из постулатов концепции тотальной тайной войны стало изречение: «Плох тот разведчик, который не может быть хорошим диверсантом». На практике подобное утверждение применялось к «полевым агентам» – сотрудникам тактической, а не стратегической разведки. Наряду с подготовкой кадров серьезное внимание уделялось технологии и техническим средствам диверсий; для работы в этом направлении были привлечены специалисты машиностроительных, химических и иных промышленных концернов Германии.

Прусские офицеры имели позитивный опыт организации партизанских действий. Согласно учению теоретика и организатора партизанской борьбы против наполеоновских войск в 1811–1812 гг. А. фон Гнейзенау, основными задачами прусских партизан (милиции) являлись: прорыв коммуникаций французов; захват и уничтожение продовольствия; регулярное «беспокойство» неприятельских войск. Категорически запрещалось действовать методами регулярной армии, предписывалось «избегать правильных атак»; при приближении регулярных войск противника милиционеры скрывались или, спрятав оружие, форменные кепи и пояса, превращались в обычных граждан. По замыслу фон Гнейзенау, действия партизанских отрядов на коммуникациях французских войск должны были подготовить базу для всеобщего восстания на немецких землях, оккупированных наполеоновской армией.

В 1867 г., после поражения в войне с Пруссией и образования Австро-Венгрии, Австрия утратила доминирующее положение в Центральной Европе и стала «младшим партнером» Германии. Основные усилия австрийских секретных служб в конце XIX – начале XX в. были направлены против Балканских стран, в первую очередь Сербии, и поддерживавшей борьбу славянских народов России. Однако территориальные противоречия между Австро-Венгрией и Италией, особенно обострившиеся после войны 1866 г., привели к тому, что обе эти страны, входившие в Тройственный союз, вели друг против друга активную тайную войну.

В 1872 г. в Австрии было издано «Руководство разведывательной службы», в соответствии с которым ведение военной разведки в мирное время (в целях экономии) было приостановлено. Это привело к ослаблению «оперативного корпуса» и без того разрывавшейся на несколько фронтов Австрии. После 1882 г. активизировалась разведывательная работа против Российской империи.

В. Николаи в своем кабинете

Начальник австрийской военной разведки в 1913–1918 гг. М. Ронге полагал, что наибольших успехов в работе против России австрийскому Разведывательному бюро удалось достичь к 1903 г. В дальнейшем (вероятно, благодаря созданию в этом году российской военной контрразведки) работа австрийской агентуры была парализована.

Несомненной заслугой российских спецслужб является вербовка начальника агентурного отделения Разведывательного бюро австрийского Генерального штаба полковника А. Редля.

Одна из особенностей деятельности специальных служб Австро-Венгрии – тесная координация с соответствующими службами Германской империи. Это сотрудничество включало не только обмен информацией, но и совместное использование секретной агентуры. Например, выявленный и арестованный российской контрразведкой подполковник штаба Варшавского военного округа Гримм работал и на Австрию, и на Германию.

К 1912 г. в составе Разведывательного бюро создана подгруппа «специальных операций». Первой ее задачей явилась организация в Албании и Македонии агентурно-диверсионной сети, предназначенной для действий против Италии, Сербии и Черногории в случае войны. Подготовка специальных подразделений, которые должны были начать свою работу «в особый период», – один из примеров прозорливости и системности секретной работы германских специалистов. Предварительная подготовка принесла свои плоды в августе – сентябре 1914 г.

Германия перед Первой мировой войной имела недостаточное число подразделений, предназначенных для проведения специальных операций, однако ее разведка, возглавляемая В. Николаи, действовала талантливо и агрессивно. Основные усилия в диверсионной работе Германии были направлены на Францию, Великобританию и Северную Америку, где одно из важнейших направлений возглавлял капитан Ф. фон Ринтелен. Задачей германских диверсантов являлся срыв военных перевозок союзников (например, в Марселе). Выпускники берлинской школы военно-морской разведки осуществили несколько успешных диверсий против кораблей британского флота, потопив суда «Авангард», «Орион», «Ястреб» и др. Наиболее известной диверсионной операцией, осуществленной агентурой Германии против России, стал взрыв флагмана Черноморского флота линкора «Императрица Мария» в октябре 1916 г. Действия немецких рейдеров осенью 1914 г. также были эффективными: движение британских торговых судов в Индийском и Атлантическом океанах оказалось парализовано.

Преимущества «малой войны» против стран Антанты наиболее успешно использовал генерал П. фон Леттов-Форбек в Танганьике (часть Танзании) и Кении. Его подчиненные из немцев и местного населения, действуя небольшими мобильными отрядами, сковали 300-тысячную (!) группировку союзников.

В мемуарах Леттов-Форбек писал:

«Ничего не осталось другого, как достигнуть цели мелкими отрядами – патрулями. <…> Маленькие смешанные отряды, от восьми до двадцати человек, огибали лагеря противника и действовали на его сообщениях с тылом. <…> С тридцати метров противник обстреливался из засады, брались пленные и добыча, и патруль исчезал снова в бесконечной степи»; патрули «…действовали скрытно, избегали столкновений и взрывали железные дороги»[1021].

Общая численность немецких отрядов в Африке составляла менее 15 000 человек, из которых собственно немцев было всего 3000. Организация шла исключительно за счет регулярных войск и под руководством армейских штабов. Немецкие партизаны сложили оружие только после сообщения об окончании войны, они потеряли менее 1000 человек, а союзники – свыше 80 000.

Большое значение германское командование придавало организации специальных операций военного, экономического и политического характера против союзников в Китае и Азии в 1915–1916 гг. Здесь Германия преследовала следующие цели: действия на коммуникациях противника, разрушение железнодорожного и водного транспорта, складов и баз, портов и предприятий, работавших на оборону Антанты; организация беспорядков и волнений среди соответствующих слоев населения с целью ослабления производства и снабжения Антанты; привлечение на свою сторону нейтральных государств Азии; разложение войск противника, предназначенных к переброске на европейские фронты; обесценивание валюты противника. Упор делался на организацию партизанской войны силами местного населения при умелой устной и письменной пропаганде. В XX в. впервые можно говорить о наличии в действиях германской агентуры элементов психологической войны применительно к специальным операциям. Одновременно с привлечением сторонников на идеологической основе Германия осуществляла вербовку наемников для участия в диверсионных акциях.

Стратегической ошибкой германского командования в 1918 г. явился перевод наиболее опытных кадров из небольших штурмовых подразделений в специально созданные объединенные штурмовые дивизии.

После окончания Первой мировой войны большинство политических и военных деятелей ведущих держав мира не оценили по достоинству боевой опыт небольших разведывательно-диверсионных воинских формирований. Правительства этих государств до конца 1930-х гг. не уделяли достаточного внимания вопросам подготовки специальных подразделений, более того, ставили под сомнение саму их необходимость. Кроме СССР, только в Германии адекватно оценили потенциальные возможности спецназа и с середины 1920-х гг. вели целенаправленную подготовку специалистов по «малой войне».

Социально-политическую обстановку в Германии к началу 1920-х гг. лучше всего характеризует популярный афоризм: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Нестабильная ситуация в политике и экономике противоречила немецкому менталитету, устремленности к порядку в соответствии со старой германской поговоркой: «Орднунг махт шпасс» – «Порядок делает счастливым». На этом фоне происходили становление и организационное оформление основных идеологических группировок, которые определяли политическую ситуацию в стране вплоть до 1933 г.

Из четырех главных политических сил того времени традиционными для Германии являлись монархисты и социал-демократы. Монархисты стремились к реставрации кайзеровской империи и выступали против республиканской формы правления. Социал-демократы были сторонниками Веймарской республики, выступали за сохранение многопартийности и формирование власти на основе демократических процедур. Две другие партии созданы после поражения Германии в войне – Коммунистическая партия Германии (КПГ; 1918 г.) и Немецкая рабочая партия (НРП; 1919 г.). Их идеология была привлекательной, в особенности для представителей малоимущих слоев населения, находила поддержку в среде рабочих, у многочисленных разорившихся мелких землевладельцев и буржуа. Рост популярности коммунистов и национал-социалистов был обусловлен тем, что попытки правительства Веймарской республики по созданию и укреплению прослойки мелких собственников в качестве своей политической опоры успехом не увенчались. Темпы роста инфляции достигли таких размеров, что в обращение выпустили банкноту достоинством в 5 биллионов (!) марок, что не имеет аналога в истории человечества.

Особенностью политического противоборства в послевоенной Германии является то, что ее ведущие политические организации имели свои военизированные структуры. Этому способствовали следующие факторы: рост патриотических настроений в обществе, обусловленный поражением в войне и ограничениями Версальского мира; наличие большого числа ветеранов Первой мировой войны, имевших опыт нетрадиционных боевых действий; образование множества полувоенных объединений, члены которых стремились к возрождению могущества Германии. Поскольку иметь оружие в Веймарской республике официально могли только армия и полиция, создание силовых партийных подразделений осуществлялось под прикрытием землячеств, союзов ветеранов, спортивных, охотничьих и стрелковых обществ и т. п.

В начале 1920-х гг. внушительные военные силы были сконцентрированы в рядах проимперских военизированных организаций, возглавляемых офицерами и генералами кайзеровской армии. Монархистов поддерживали такие организации, как «Добровольческий корпус», «Стальной шлем», «Викинги», «Шарнхорст», «Молодая Германия» и др.

Компартия Германии обладала не менее организованной военной силой: ее поддерживали «Союз Спартака», «Союз борцов Красного фронта», «Пролетарские сотни». Кроме того, она опиралась на организационную, материальную, финансовую и военную помощь из СССР по линии специальных структур Коминтерна, Разведывательного управления РККА и ВЧК – ГПУ – ОГПУ.

Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) располагала собственными боевыми подразделениями, объединенными под названием «Имперский флаг». Создавались они в 1924 г. для поддержки правительства Веймарской республики и силового противодействия военным выступлениям монархистов, а позднее национал-социалистов и коммунистов.

В конце Первой мировой войны в столице Баварии Мюнхене создано «Общество Туле», провозгласившее своей целью изучение и популяризацию древнегерманской культуры. Мифическая земля Туле считалась прародиной германцев. В это общество входили представители интеллигенции и офицерства правой и крайне правой ориентации, в том числе Д. Эккарт, Р. Гесс, А. Розенберг. По одной из версий, членам этого общества, слесарю-инструментальщику А. Дрекслеру и журналисту К. Харреру, было поручено создать структуру, которая позволила бы расширить влияние среди рабочих. На базе Комитета независимых рабочих (Дрекслер) и Политического рабочего союза (Харрер) в январе 1919 г. появилась НРП. В сентябре того же года ее членом стал А. Гитлер.

Вступив добровольцем в 16-й Баварский пехотный полк в самом начале Первой мировой войны, он участвовал в 47 сражениях, правда, в основном в качестве связного при штабе полка. Хотя известно, что боевые офицеры назначают связными самых расторопных и сообразительных унтер-офицеров и солдат. Гитлер, раненный дважды, был награжден за храбрость баварским крестом «За заслуги» и Железным крестом I класса. Последнюю награду он получил, лично взяв в плен офицера и 15 солдат противника.

Зиму 1918 г. Гитлер провел в лагере для военнопленных в Траунштейне, после падения Баварской Советской Республики содействовал следствию по работе коммунистов во 2-м пехотном полку, по его окончании был назначен на службу в пресс-бюро политического отдела окружного командования, где прошел подготовку на «курсах гражданственности» – прообразе подразделений психологической войны. По заданию командования он часто посещал митинги и собрания различных политических партий, в основном правой ориентации.

После вступления в ряды Рабочей партии Гитлер быстро продвигался по партийной лестнице, в конце 1919 г. стал членом Исполнительного комитета. В феврале 1920 г. партия была переименована в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП). В этом же году ее руководство приступило к формированию первых партийных боевых подразделений, которые именовались «спортивными объединениями» и «пролетарскими сотнями» (как у КП Германии).

Р. Гесс и М. Борман

Отношения в руководстве переименованной партии складывались далеко не безоблачные. Дрекслер в письме к одному из друзей так характеризовал будущего фюрера: «Нелепый маленький человек стал членом „номер семь“ нашей партии»[1022]. Гитлер, в свою очередь, вспоминал, что Дрекслеру недоставало быстроты и твердости, чтобы сломить сопротивление новой идее внутри партии. Конфликт закончился победой Гитлера, который в июле 1921 г. получил пост председателя партии. Новый ее устав официально утвердил принцип фюрерства, т. е. безоговорочного подчинения вождю.

В ноябре 1921 г., после одной из первых побед над сторонниками Компартии Германии, Гитлер переименовал силовые подразделения НСДАП. Поскольку в рядах боевиков «спортивных объединений» было много бывших военнослужащих, новое название – штурмовые отряды (Sturmabteilung, SA) – имело глубокий смысл. Так именовались элитные пехотные подразделения кайзеровской армии во время Первой мировой войны. Одним из основных организаторов штурмовых отрядов стал Эрнст Рем, который реорганизовал боевые партийные группы на военный лад и быстро приобрел популярность среди штурмовиков.

Одной из задач штурмовых отрядов являлась охрана лидеров партии, для чего привлекались самые преданные и проверенные бойцы. Весной 1923 г. для обеспечения безопасности главы партии (фюрера) и ее штаб-квартиры в Мюнхене было создано специальное подразделение – Охрана ставки (Stabswache). Командир этого подразделения корветтен-капитан Г. Эрхардт был яркой личностью. После окончания Первой мировой войны он организовал ветеранское подразделение «Викинги», выполнявшее в Баварии роль вспомогательной полиции, и одновременно командовал 2-й бригадой морской пехоты. По свидетельству современников, Эрхардт – один из самых фанатичных представителей правого крыла – в 1920-е гг. был не менее популярен, чем Гитлер. На посту начальника Охраны ставки он находился недолго и летом 1923 г. решил покинуть фюрера, поскольку последний отказался поддержать его призыв к немедленной войне с Францией. Эрхардт не только порвал со своим шефом, но и отозвал своих сторонников из СА.

Таким образом, летом 1923 г. в НСДАП сложилась парадоксальная ситуация: командир элитного подразделения СА, призванного охранять лидера партии, демонстративно оставил место службы. Созданное им подразделение личной охраны было распущено, а взамен создана так называемая Ударная группа А. Гитлера (Stostruppe AH). Командование новым подразделением было поручено сразу двум лично преданным вождю соратникам – Ю. Шреку и Й. Берхтольду. В составе Ударной группы проходили службу У. Граф, Р. Гесс, Й. Дитрих, Ю. Шауб, К. Филер. Примерно в это же время руководство штурмовыми отрядами было возложено на Германа Геринга, отчасти в противовес Рему, отчасти, чтобы повысить рейтинг СА в глазах ветеранов. Личная охрана фюрера приняла самое активное участие в попытке захвата власти в Баварии в ноябре 1923 г., когда У. Граф закрыл собой Гитлера от пуль полицейских. После провала «пивного путча» боевые подразделения НСДАП были официально запрещены и некоторое время существовали как объединение «Подпольный фронт».

Начиная с 1918 г. боевые подразделения как левых, так и правых политических партий регулярно проверяли на прочность государственную власть Веймарской республики. Наиболее масштабные попытки силового захвата власти принимали форму открытых вооруженных выступлений: 1919 г. – выступление КПГ в Берлине, Баварская Советская Республика; 1920 г. – Капповский путч; 1921 г. – вооруженные выступления КПГ в районе Гелле-Мерзебург в Средней Германии; 1923 г. – коммунистические восстания в Гамбурге, Руре, Саксонии, Тюрингии; 1923 г. – мюнхенский («пивной») путч НСДАП.

Наряду с осложнением внутриполитической обстановки, безусловно, имел место и международный аспект. Некоторые добровольческие части, состоявшие из офицеров и солдат штурмовых подразделений, сражались вне Германии. В Восточной Пруссии, Литве и Латвии против местного населения и Советской России до 1920 г. действовала «Железная дивизия». В западных областях Польши в противоповстанческих операциях вплоть до 1920 г. активно участвовало подразделение «Восточная пограничная охрана». Военное формирование «Союз Оберланд», созданное в Баварии из офицеров-добровольцев, в 1921 г. принимало участие в военном решении затянувшегося спора Германии и Польши о территориальной принадлежности Верхней Силезии.

Для подавления вооруженных выступлений правительство использовало не только полицейские и армейские подразделения, но и негосударственные военизированные формирования. Еще в 1918 г. для борьбы с коммунистическим движением были задействованы Добровольческий корпус стрелков и Кильская морская бригада. В дальнейшем политическая ситуация менялась настолько стремительно, что вчерашние противники становились союзниками, нередко выступавшие в одном мятеже против правительства при попытке следующего оказывались в числе защитников законной власти.

В таких условиях наиболее надежным общегерманским силовым институтом, на который опиралось федеральное правительство, являлись Вооруженные силы (Reichswer, рейхсвер). Руководство небольшого по численности рейхсвера могло позволить себе тщательный отбор офицерского и унтер-офицерского состава, оно представляло собой достаточно самостоятельную политическую силу. В 1923 г. на вопрос президента Ф. Эберта: «Кому подчиняется армия – правительству или мятежникам?» – командующий рейхсвером генерал Г. фон Сект ответил по-военному лаконично: «Армия подчиняется мне». Поэтому нет ничего удивительного в том, что восстановление государственных спецслужб в послевоенной Германии первоначально происходило именно по линии армии.

Согласно условиям Версальского договора, Вооруженные силы Германии ограничивались 100-тысячной сухопутной армией без танков и тяжелой артиллерии, ей запрещалось иметь военно-воздушные силы, подводный флот, Генеральный штаб и вести разведывательную работу. Однако уже в 1919 г. в составе Министерства обороны Веймарской республики был образован орган военной разведки и контрразведки – абвер (Abwehr – оборона). Чтобы обойти ограничения Версальского мира, в качестве официальной сферы деятельности на абвер возлагались задачи только по контрразведывательному обеспечению в германских Вооруженных силах. Однако на практике разведка против стран-победительниц, в первую очередь против Франции и Великобритании, началась сразу после воссоздания военной разведки в новом качестве.

Начальник военной разведки кайзеровской Германии В. Николаи пророчески полагал в развитие своей концепции, что прекращение военных действий в Европе в 1918 г. не привело к окончанию тайной войны, которая продолжается и в мирное время. Он писал:

«К разведке идея разоружения определенно не относится, так как положительная часть ее, то есть пропаганда, стала бы вместо орудия военной борьбы оружием борьбы политической еще в большей степени, нежели в настоящее время. Разведка стоит, таким образом, во всяком случае, на пороге новых заданий»[1023]. Николаи сохранил архивы кайзеровской разведки и способствовал созданию новой германской секретной службы, тщательно скрываемой от глаз победителей.

Еще одним неофициальным направлением деятельности абвера было поддержание контактов с полувоенными организациями проимперской направленности и анализ информации о политической ситуации в стране.

Участники Капповского путча на Парижской площади Берлина

В составе абвера было учреждено Розыскное бюро для сбора материалов о политических силах, оппозиционных руководству Веймарской республики. К работе по сбору информации привлекались наиболее надежные офицеры и солдаты, в основном из ветеранов Первой мировой войны. Вполне вероятно, что Гитлер мог быть одним из тех сотрудников, которые проводили разведывательную работу среди политических партий. По одной из версий, его курирующим офицером был капитан К. Майер, по другой – капитан Э. Рем.

С момента основания Веймарской республики развитие специальных служб и специальных силовых подразделений происходило параллельно по двум направлениям – по традиционной государственной линии и в рамках военизированных структур политических партий. Для обеспечения внутренней безопасности правительство широко использовало возможности вооруженных сил, в том числе органов военной разведки и контрразведки.

Первым руководителем абвера (в 1919–1927 гг.) был назначен заместитель В. Николаи во время Первой мировой войны, майор (впоследствии генерал-майор) Ф. Гемп. В дальнейшем во главе военной разведки находились: майор (полковник) Г. Швантес (Шванц, 1928–1929 гг.), подполковник (полковник) Ф. фон Бредов (1929–1932 гг.), капитан 2-го ранга (вице-адмирал) К. Патциг (1933–1934 гг.), адмирал В. Канарис (1935–1943 гг.), полковник Г. Ганзен (февраль – июль 1944 гг.). Однако тень «молчаливого полковника», как называли Николаи в военной среде, незримо витала в коридорах Цоссена до конца Второй мировой войны. В целях дезинформации любого вероятного противника и общественного мнения в собственной стране официальных постов в разведке Николаи не занимал.

Разведывательная работа по военной линии велась через абверштелле (Abwershtelle) – подразделения разведки при штабах пограничных военных округов, а также – конспиративно – через официальные учреждения Германии за границей. В качестве прикрытия широко использовались немецкие торговые представительства, различные (в том числе и подставные) фирмы за рубежом («Немецкая заморская служба», «Нунция» и др.).

Сотрудничеству военной разведки с представителями деловых кругов Германии способствовало и то, что многие концерны имели собственные корпоративные разведывательные службы, занимавшиеся промышленным шпионажем за границей, а в случае необходимости подключали к своим операциям представителей государственной разведывательной службы для решения задач высшего политического уровня. Для ведения разведки активно использовалась авиакомпания «Люфтганза», осуществляющая обширные международные перевозки. Один из ее руководителей – Э. Мильх, во время Первой мировой войны служивший в разведке, в дальнейшем стал генерал-фельдмаршалом и главным инспектором германских ВВС.

Э. Рем

Э. Мильх

Помимо разведывательных задач на абвер возлагалось осуществление специальных операций военного-политического, экономического, диверсионного и иного характера. По итогам Первой мировой войны немецкие военные стратеги сделали вывод, что пропаганда – это первостепенный военный инструмент, предназначенный для психологической обработки населения вероятного противника. Следующей фазой тайной войны является работа агентуры, которая своими действиями создает благоприятные для оккупации политические, экономические и военные условия. После успешной реализации двух первых этапов скрытой агрессии наступает время для операций специальных диверсионных подразделений с целью парализовать вражескую военно-промышленную инфраструктуру. Заключительная стадия – открытое вторжение основных сил оккупационной армии для довершения разгрома неприятеля. По мнению немецких аналитиков, открытые военные действия следует начинать тогда, когда тайная война проиграна противником.

С целью усиления сухопутных войск, вновь в обход Версальского договора, в начале 1921 г. началось формирование воинских частей, официально не входивших в состав Вооруженных сил. Личный состав этих полулегальных военных подразделений, которые неофициально назывались «черный рейхсвер», рекрутировался из ветеранов Первой мировой войны. Одновременно под руководством Военного министерства были созданы отряды самообороны (Heimwehr). К середине 1920-х гг. в Германии насчитывалось около 200 военизированных организаций имперской направленности, входивших в состав Добровольческого корпуса.

Об этих организациях следует сказать особо, поскольку в них входили многие сотрудники армии, полиции и специальных подразделений, имевшие сильную мотивацию на возрождение германского воинского духа. Военизированные организации являлись не только источником кадрового резерва армии и спецслужб, но и закрытыми клубами, где сотрудники различных ведомств делились боевым опытом и обсуждали военные и политические проблемы. Такое неформальное общение создавало атмосферу товарищества и позволяло вести подготовку, незашоренную ведомственными рамками. Для академического обучения резервистов и действующих офицеров рейхсвера в 1920 г. по линии замаскированного Генерального штаба были созданы секретные курсы «R».

В составе полиции также формировались специальные подразделения, возглавлявшиеся опытными специалистами военного дела, одним из которых был В. Штеннес. В 1919–1922 гг. он командовал ротой специального назначения в составе прусской полиции. На вооружении этой роты состояли броневики, личный состав имел «парабеллумы» и пистолеты-пулеметы «Бергман». После получения приказа рота могла выступить на марш в течение десяти минут. После 1923 г. Штеннес стал одним из организаторов «черного рейхсвера» и разведывательно-диверсионных операций на территориях, оккупированных победителями, командовал Ударным егерским батальоном из ветеранов, где только в пулеметной роте было 38 кавалеров Железного креста. С 1927 г. Штеннес являлся командующим крупнейшим территориальным формированием СА – «Ost», не будучи при этом членом НСДАП. В 1933 г. он реорганизовал личную охрану Чан Кайши и возглавил разведку генералиссимуса в Европе. В 1939 г. вступил в контакт с советской разведкой и предупредил о подготовке Германии к войне против СССР.

После ареста Гитлера и вынужденной эмиграции Геринга к руководству штурмовиками вновь пришел Э. Рем, который увеличил численность СА с 2000 человек накануне «пивного путча» (8–9 ноября 1923 г.) до 30 000 человек к моменту выхода Гитлера из тюрьмы. В марте 1925 г. разразился очередной внутрипартийный кризис. Суть конфликта заключалась в нежелании штурмовиков подчиняться решениям политических структур НСДАП; точку зрения подчиненных разделял и Рем. В партии вторично создалась ситуация, когда подразделения, созданные для охраны лидеров, отказались повиноваться приказам и стали угрозой для тех, кого были призваны охранять. В апреле Гитлер вынудил Рема подать в отставку с поста командующего СА, и тот уехал военным советником в Боливию. На его место был назначен капитан Ф. П. фон Заломон, возглавлявший штурмовиков до 1930 г.

Партийный кризис послужил толчком к созданию в НСДАП качественно новых специальных подразделений, призванных обеспечивать безопасность лидеров.

В апреле, после устранения Рема с поста руководителя СА, Гитлер поручил своему личному шоферу и одному из наиболее доверенных и преданных соратников Ю. Шреку создать новое охранное подразделение. Первоначально группа личной охраны (Leibwache) состояла всего из восьми человек, все они ранее являлись бойцами Ударной группы Гитлера. 21 сентября 1925 г. Ю. Шрек издал циркуляр, предписывавший местным организациям НСДАП формировать из лучших штурмовиков специальные охранные подразделения. Вначале они назывались Schutzkommando, затем Sturmstaffel, а 9 ноября получили окончательное наименование – Schutzstaffel (SS). По воспоминаниям современников, последнее название предложено Г. Герингом, по аналогии с военным термином «эскадрилья прикрытия». Численность СС устанавливалась в 10 человек на каждый региональный (военный) округ, в Берлине их было вдвое больше.

Первоначально СС входили в состав СА. В 1926 г. для руководства новой силовой структурой НСДАП был введен пост рейхсфюрера СС, который занял поправившийся после ранения Й. Берхтольд. В том же году на партийном съезде в Веймаре Гитлер торжественно передал СС «знамя крови», под которым штурмовики шли во время «пивного путча». Весной 1927 г. рейхсфюрером СС стал Э. Хайден. Последний говорил, что гвардия была всегда – у персов, греков, Цезаря, Наполеона, а гвардией новой Германии станет СС. В январе 1929 г., когда численность СС составляла всего 280 человек, пост рейхсфюрера занял заместитель Хайдена Г. Гиммлер, ранее активный член специального подразделения «Имперский военный флаг» (Reichskriegsflagge).

Отбор кандидатов в СС в тот период был крайне строгим. Возрастной ценз устанавливался в 25–35 лет. Состояние здоровья и физические данные кандидатов оценивались по самому высокому для тогдашних условий отбора стандарту. У кандидата не должно было быть судимостей за общеуголовные преступления и вредных привычек. До 1934 г. охранные подразделения организационно входили в состав СА, но фактически подчинялись непосредственно фюреру. Более того, каждый из вступивших в СС приносил присягу на верность не просто нацистской партии, а лично А. Гитлеру.

В состав личной охраны фюрера в 1926–1933 гг. входила группа из пятнадцати человек, разделенная на три смены по пять человек. Одна из смен постоянно находилась при Гитлере, руководил охраной Й. Дитрих. Дополнительная охрана осуществлялась и сотрудниками баварской полиции. О месте и роли выходцев из баварской полиции в системе обеспечения безопасности фюрера следует сказать особо, поскольку в начале 1920-х гг. близкими друзьями Гитлера стали В. Фрик и Э. Пёнер. Пёнер руководил полицией Мюнхена, Фрик возглавлял службу уголовного розыска. Гитлер позднее писал, что каждый из них имел мужество быть сначала немцем, а потом должностным лицом. Эти полицейские принимали активное участие в «пивном путче», находясь рядом с Гитлером. Возможно, что на определенном этапе и тот, и другой выполняли задания, исходившие от руководства МВД Веймарской республики.

Г. Геринг

Г. Гиммлер

Следует иметь в виду, что в те годы наблюдалось скрытое противостояние двух крупнейших образований Веймарской республики – Пруссии и Баварии. Политическое противоборство федеральных земель имело давние исторические корни, укрепленные стремлением получить максимум самостоятельности. Ситуация усугублялась тем, что в каждой из федеральных земель были собственные министерства полиции, независимые от федерального МВД. Кроме того, языковые барьеры, значительные различия в традициях и многовековое соперничество создавали столь серьезные разногласия, что последние даже не требовали специальной инициализации извне. В дальнейшем Фрик, ставший рейхсляйтером и рейхсминистром внутренних дел, курировал вопросы денежного и вещевого довольствия личной охраны Гитлера. По нашему мнению, официально не занимавший крупных постов в нацистской иерархии, Пёнер мог быть советником по кадровым вопросам службы охраны. Официально штаты охраны фюрера, присвоение званий и продвижение по службе сотрудников охраны курировал после 1933 г. начальник рейхсканцелярии Г. Г. Ламмерс.

После отъезда Рема в Южную Америку противоборство в высших эшелонах НСДАП не прекращалось. В августе 1925-го – феврале 1926 г. гауляйтеры Северной Германии под руководством Г. Штрассера и Й. Геббельса отстаивали более левую позицию, чем А. Гитлер. Результатом противостояния стало создание Следственно-арбитражного комитета для урегулирования разногласий внутри партии (Untersuchungs und Schlichtungs Ausschuss, USCHLA). После переговоров Гитлера с гауляйтерами Й. Геббельс стал одним из наиболее преданных его сторонников.

Противоборство между политическим руководством партии и ее охранными структурами было более серьезным. В августе 1930 г. берлинские штурмовики (руководитель В. Штеннес), недовольные своим положением (по сравнению с армией) и денежным содержанием, отказались повиноваться приказам партийных функционеров. В этих условиях Гитлер был вынужден принять пост командующего штурмовыми отрядами, а в качестве уступки штурмовикам на пост начальника штаба СА был назначен вернувшийся из Боливии Рем.

В феврале 1931 г. недовольство политической линией А. Гитлера со стороны штурмовиков переросло в Восточной Германии в открытый мятеж. Выступивших штурмовиков вновь возглавил начальник берлинских СА В. Штеннес. Для подавления мятежа, который на начальной стадии не удалось локализовать с помощью СС, руководство НСДАП прибегло к помощи государственных полицейских подразделений. Требования мятежников заключались в следующем: исключительное право охраны партийных съездов должно принадлежать СА; за охрану партийных мероприятий штурмовики должны получать дополнительную плату. Мятеж повторился в апреле того же года. После этих событий начался быстрый рост численности СС. В конце 1920 – начале 1930-х гг. угроза интересам лидеров НСДАП исходила не только со стороны политических противников, но и со стороны товарищей по партии. Противоречия между группировками партийной элиты, носившие социально-политический характер, отражали и личные амбиции лидеров.

Й. Геббельс

После назначения А. Гитлера 30 января 1933 г. на пост рейхсканцлера охрана была реорганизована. 17 марта Гитлер издал распоряжение «О создании вооруженной охраны штаба» численностью не менее 120 человек. Командиром новой группы, набранной из отборных эсэсовцев, был назначен один из наиболее преданных охранников Гитлера Й. Дитрих. Подразделение, размещенное в пригороде Берлина Лихтерфельде, охраняло рейхсканцелярию. В апреле 1933 г. на должность начальника личной охраны Гитлера был назначен Г. И. Раттенхубер.

В сентябре 1933 г. на базе Охраны ставки и особых команд «Цоссен» и «Ютебог» в составе СС создан полк охраны фюрера (Leibstandart-SS Adolf Hitler). Лейбштандарт стал личной гвардией рейхсканцлера. Солдаты и офицеры этого элитного подразделения принимали присягу на верность фюреру и подчинялись только ему. Командовал полком Й. Дитрих. Полк сыграл решающую роль при подавлении оппозиции в рядах НСДАП (группировка Рема) 30 июня 1934 г. – в «ночь длинных ножей». Это позволило Гитлеру получить безраздельную власть не только над партией, но и над ее военными структурами. После расстрела Рема и наиболее активных его сторонников начальником штаба СА назначен обергруппенфюрер В. Лутце.

Лейбштандарт был не только охранным, но и боевым подразделением и до самого конца Второй мировой войны оставался наиболее боеспособной структурой в составе СС. Его моторизованные батальоны участвовали во всех военных кампаниях начиная с 1939 г. Три человека из первого состава стали командирами дивизий, восемь – командирами полков. Некоторым особо отличившимся бойцам этого подразделения доверялось выполнение деликатных партийных и личных поручений. Можно с уверенностью сказать, что военно-партийная гвардия НСДАП выполняла функции, аналогичные функциям придворной охраны фараонов, Преображенского и Семеновского полков Петровской гвардии.

К концу 1920-х гг. общая численность военизированных партийных отрядов достигала в Германии нескольких миллионов человек, их ядро составляли ветераны Первой мировой войны. В начале 1930-х гг. наметилось перераспределение баланса партийных военных сил, личный состав которых переходил из одной структуры в другую в зависимости от изменения социально-политической обстановки.

К 1932 г. в рядах партийных подразделений находилось: у социал-демократов – 3,5 миллиона человек, у коммунистов – 3 миллиона, у монархистов – 3 миллиона, у национал-социалистов – 0,5 миллиона человек. Только вдумайтесь в масштабы этих цифр: какие армии были под ружьем у партийных структур и какое количество подготовленных и вооруженных людей наводняло страну!

Несмотря на меньшую, чем у оппонентов, численность, отряды НСДАП были более идеологизированны, лучше организованны, более агрессивны.

Для привлечения в ряды СА новых сторонников широко использовались привлекательные для обездоленных пропагандистские приемы: горячая бесплатная пища, чувство локтя, товарищества. В 1933–1934 гг. в ряды штурмовиков вступили многие бывшие бойцы Компартии Германии и СДПГ, что привело к созданию «красных полков» СА и появлению афоризма «штурмовики похожи на бифштексы: коричневые снаружи и красные внутри». Возможно, одной из причин их перехода на сторону национал-социалистов было разочарование в деятельности коммунистических и социал-демократических лидеров. Другой причиной могло быть то, что в названии НСДАП присутствовало слово «рабочая», и многие боевики предпочли национальный социализм интернациональному. После ликвидации в 1934 г. лидеров СА влияние штурмовиков на внутриполитическую жизнь уменьшилось, однако к началу Второй мировой войны их было свыше 1 миллиона человек, они являлись источником кадрового резерва для вермахта.

В. Лутце

30 января 1933 г. президент Веймарской республики П. Гинденбург назначил А. Гитлера рейхсканцлером, и с этого момента в Германии начался рост численности НСДАП и ее штурмовых отрядов. После прихода к власти НСДАП приступила к установлению связей с партиями, близкими по взглядам к национал-социализму. Это был первый шаг к созданию Нацинтерна. Практическая работа велась службами Третьего рейха по нескольким направлениям.

Одной из приоритетных задач вождей НСДАП после получения в середине 1934 г. реальной власти являлось обеспечение внутренней безопасности нового режима от угроз со стороны военных. Руководители партии с недоверием относились к представителям старой военной и государственной элиты, связанной многолетними традициями и семейными узами. Партийная элита национал-социалистов страховала себя от притязаний представителей ранее господствовавших классов, которые путем внешней лояльности надеялись вернуть себе власть.

Военными с 1933 по 1941 г. готовилось несколько заговоров с целью устранения Гитлера: потсдамский – январь 1933 г., берлинский – сентябрь 1938 г., цоссенский – ноябрь 1939 г. Недовольство военных вызывалось излишне радикальной, на их взгляд, позицией нового руководства Германии и не всегда компетентным вмешательством в дела вооруженных сил. Однако военная оппозиция была разнородной по возрасту, занимаемым должностям и политическим взглядам. Разногласия оппозиционеров, низкий уровень организации привели к тому, что до стадии реализации был доведен только заговор 20 июля 1944 г., да и то покушение оказалось неудачным.

В этих условиях совершенствование системы специальных служб, созданных при непосредственном участии фюрера и высшего военно-политического руководства НСДАП, имело под собой веские основания. Разветвленная оперативная сеть и хорошие источники информации позволяли дезавуировать заговорщиков на ранних стадиях. Кроме того, Гитлер проводил кадровую политику в вооруженных силах таким образом, что, возвышая одних и отправляя в отставку других, не позволял заговорщикам консолидировать силы. Наряду с этим успешные внешнеполитические и военные действия нового режима, позволившие Германии к 1941 г. занять доминирующее положение в Европе, привели к росту популярности Гитлера в армии. Отрезвление в военной среде реально созрело только ко второй половине 1943 г.

Попытки отстранения Гитлера от власти, в том числе и с его ликвидацией, предпринимались не только в Германии, но и за ее пределами. В качестве примера рассмотрим заговор 1933 г. в США. В апреле к государственному секретарю К. Холлу и министру юстиции Г. Каммингсу поступила информация о подготовке убийства Гитлера американскими евреями. По поручению политического руководства США директор ФБР Э. Гувер начал тщательное расследование. В ходе реализации секретного дела № 65–531615 его сотрудникам удалось установить, что заговор действительно существует и организуют его представители еврейского лобби. Как удалось установить оперативным путем, идеологами и организаторами покушения выступали «крестные отцы» еврейской мафии – М. Лански и Б. Зигель. Поскольку ФБР проводило расследование «достаточно интенсивно», заказчики и организаторы заговора отказались от его реализации. Садиться на электрический стул по обвинению в преступном умысле по отношению к руководителю другого государства, пусть даже и виновного в массовых погромах и депортациях евреев, они не захотели.

Ситуации, в которых специальные службы одной страны предотвращают покушение на руководителя другой, пусть даже и враждебной, в истории не так уж редки. Позиция высшего политического руководства определяется, исходя из национальных интересов или политической конъюнктуры. Так, правительство Ф. Рузвельта, принимая решение о поиске заговорщиков, могло исходить из следующих соображений. Во-первых, оно мало интересовалось политическими проблемами Европы; во-вторых, экономика США все еще находилась в состоянии кризиса, а контракты с германскими концернами сулили прибыли. В этих условиях предотвращение заговора против Гитлера правительству США было выгодно и экономически, и политически.

В процессе обретения США экономической и военной мощи администрация Рузвельта стратегически и тактически грамотно использовала эту мощь во внешней политике. Вначале США выступили в роли спасителя европейцев от нацизма и коммунизма, а реализация «плана Маршалла» позволила им занять ведущие экономические позиции в Западной Европе. Позицию США в отношении войны Германии с СССР откровенно сформулировал сенатор Г. Трумэн, ставший позднее президентом: помогать тому, кто побеждает, и пусть они убивают друг друга как можно больше. (Одним из парадоксальных на первый взгляд примеров сотрудничества «непримиримых» врагов явилась также координация действий службы безопасности палестинского лидера Я. Арафата и специальных служб Израиля.)

Возвращаясь к теме личной безопасности руководителей НСДАП, рассмотрим систему управления, созданную в Третьем рейхе. Высшие партийные и государственные руководители Германии усовершенствовали принцип существования параллельных силовых структур, который в современной политике именуется системой сдержек и противовесов. К концу 1930-х гг. Гитлер сосредоточил в своих руках все нити государственного управления, воплотив в жизнь идею фюрерства (вождизма). Через рейхсканцелярию (руководитель Г. Г. Ламмерс) фюрер возглавлял гражданскую администрацию, где министры осуществляли управление по вертикали, а гауляйтеры – по горизонтали. Параллельно выстраивалась система управления по линии НСДАП, председателем которой он являлся. Влияние на вооруженные силы было обеспечено занятием постов военного министра и верховного главнокомандующего.

В НСДАП А. Гитлер старался разделить своих сторонников из ближайшего окружения и противопоставить их друг другу. Различные сферы партийной деятельности были распределены между рейхсляйтерами (в 1940 г. – 20 человек) и канцелярией (Р. Гесс, Ф. Бюлер, М. Борман), ведавшей организационными вопросами и партийными структурами на местах. Силовые структуры партии (СА – В. Лутце; СС – Г. Гиммлер; РСХА – Р. Гейдрих) также замыкались непосредственно на фюрере.

Руководитель центральной структуры личной охраны Гитлера Г. И. Раттенхубер подчинялся только ему.

После создания в 1935 г. новых Вооруженных сил Германии – вермахта вместо Военного министерства было учреждено Верховное главнокомандование Вооруженными силами (В. Кейтель). Однако руководство сухопутных войск (В. фон Фрич, В. фон Браухич), авиации (Г. Геринг), военно-морского флота (Э. Редер, К. Дёниц) зачастую действовало сепаратно от Верховного главнокомандования Вооруженными силами (В. Кейтель) и имело право личного доклада фюреру. Управление военной разведки и контрразведки (Auslandsnachrichten und Abwehramt) входило в состав Верховного главнокомандования. В Генеральном штабе сухопутных войск (Ф. Гальдер) существовало собственное разведывательное подразделение – Отдел иностранных армий (Abteilung Fremde Heere; Р. Гелен). Количество управленческих линий, замыкавшихся непосредственно на А. Гитлера, не имеет аналогов в новейшей истории.

Подобное деление было характерно для всего высшего эшелона руководителей Третьего рейха, которые создавали в своих вотчинах параллельные структуры. В 1933–1934 гг. между соперничавшими за второе место в партии Герингом и Гиммлером шла ожесточенная борьба за руководство Тайной государственной полицией. В итоге руководителем центрального аппарата гестапо стал выдвиженец Гиммлера Р. Гейдрих. В июле 1936 г. во главе гестапо становится сотрудник криминальной полиции Мюнхена Г. Мюллер. Опытный сыщик, он придерживался в работе с кадрами правила «меньше по количеству – лучше по качеству». Под его руководством немецкая политическая полиция работала очень результативно.

Г. Геринг, возглавивший в 1935 г. ВВС Германии, создал в составе Верховного командования ВВС собственную военную и политическую разведку, замаскированную под Организационный отдел (Organisationsabt). Подчинявшийся лично ему Научно-исследовательский институт Г. Геринга, созданный в 1933 г. как Исследовательское бюро (Forshungsamt), занимался прослушиванием и записью телефонных, телеграфных и радиосообщений как внутри страны, так и за ее пределами, что позволяло вести свою игру в высших эшелонах власти. Тактическая информация была предметом сиюминутной «торговли» на верхних этажах власти, а глобальная стратегическая информация незамедлительно доводилась «владельцами» соответствующих служб до сведения фюрера. Дивиденды доставались тому, кто оказывался более расторопным и предусмотрительным, чья агентура была более удачлива при решении поставленных задач.

В марте 1934 г. для обеспечения безопасности нацистского руководства создается СД (Sicherheitsdienst, SD) – служба безопасности рейхсфюрера СС, подчинявшаяся руководству Третьего рейха не по административной, а исключительно по партийной линии. После прихода НСДАП к власти одной из основных задач СД стало противодействие армии с целью ослабления ее влияния на политическое руководство Германии. Для получения независимой от абвера информации в 1937 г. в составе службы безопасности создана служба внешней разведки (Ausland-SD; Х. Йост). После начала Второй мировой войны в 1939 г. СД была включена в состав Имперского главного управления безопасности (РСХА), внешняя разведка реорганизована в VI Управление РСХА, руководителем которого в июне 1942 г. назначен В. Шелленберг.

Создание РСХА было настолько засекречено, что даже его название оставалось неизвестно большинству немцев до конца Второй мировой войны. Гестапо вошло в состав РСХА в качестве IV Управления, его руководителем, повторим, стал сотрудник криминальной полиции Мюнхена Г. Мюллер.

Одним из тактических приемов работы гестапо по контролю за умонастроениями нацистской элиты стало создание специального заведения – «Салона Китти». Главной проблемой гестапо являлась конкуренция с органами военной разведки, не желавшими уступать позиции в сфере государственной безопасности «выскочкам» из СС.

Для ведения подрывной работы против государств, признанных руководством Третьего рейха враждебными, на территории нейтральных и союзных государств в 1934 г. создаются военные организации абвера (Kriеgsorganisation). Координацией действий военных атташе, изучением иностранной прессы, радиопередач и литературы в центральном аппарате абвера занимался Заграничный отдел (Ausland), работавший во взаимодействии с Министерством иностранных дел.

Активная работа военной разведки с открытыми иностранными источниками началась после того, как эмигрировавший в Англию военный эксперт Б. Якоб выпустил книгу, посвященную организации немецких вооруженных сил. Похищенный в Швейцарии, Якоб подробно изложил В. Николаи технологию сбора и систематизации информации по военным вопросам, которую абвер тут же взял на вооружение.

В 1934 г. в Гросс-Лихтерфельде образована лаборатория по изучению научных методов диверсий на военных и промышленных объектах потенциального противника. Ее задачей являлось снижение риска и стоимости диверсий, а также изобретение оборудования и технологий, неизвестных противнику.

Не исключено, что при создании лаборатории учитывалась информация о деятельности в СССР Особого технического бюро. В середине 1930-х гг. для внедрения новых методов подбора и подготовки разведывательных кадров создана Психологическая лаборатория имперского Военного министерства. Там впервые в мире была разработана система тестов для определения профессиональной пригодности кандидатов в разведчики. По одной из версий, инициатором создания и лоббистом обеих лабораторий являлся все тот же В. Николаи.

Г. Мюллер

1 января 1935 г. руководителем абвера назначен кадровый разведчик, капитан 1-го ранга В. Канарис. Одним из его первых шагов стало назначение на пост советника по партизанским операциям хауптмана (гауптмана)[1024] Т. фон Хиппеля. Под руководством генерала О. Леттов-Форбека Хиппель воевал в Африке во время Первой мировой войны. Хиппель полагал, что тактика ведения боевых действий малыми группами, опробованная немцами в Африке, может найти применение в Европе и позволит наносить неожиданные удары по стратегическим объектам противника. Еще в начале 1930-х гг. он делал вывод: в рамках концепции тайной войны существует необходимость в создании элитных частей со специальной подготовкой, которые будут в состоянии проникать через вражеские границы задолго до начала наступления своих войск или даже до объявления войны. В. Канарис с пониманием воспринял идеи подчиненного, поскольку операции немецких подразделений в Кении и Танганьике были высокоэффективны при малых потерях собственных войск.

В ноябре 1936 г. военно-политическим руководством Германии принято решение о направлении в Испанию легиона «Кондор» для непосредственного участия в боевых действиях на стороне противников республиканского правительства. Направление ограниченного военного контингента преследовало следующие политические, военные и специальные задачи: приобретение стратегического союзника в случае победы над республиканцами; «обкатка» новых направлений в тактике и стратегии боевых действий; проверка авиационной и танковой техники в реальных боевых условиях; приобретение боевого опыта личным составом, в том числе по организации взаимодействия с союзниками; отработка механизма планирования и организации материально-технического обеспечения боевых подразделений; организация и проведение специальных операций в тылу противника в период ведения боевых действий.

Вполне вероятно, что аналогичные задачи решало и военно-политическое руководство СССР, когда принимало решение поддержать законное правительство Испании. (На рубеже ХХ – XXI вв. похожие задачи решало военно-политическое руководство США на Балканах: в Боснии и Герцеговине, а затем в Косово.)

Во время Гражданской войны в Испании и республиканцы, и сторонники Франко широко применяли тактику партизанских действий на коммуникациях противника. С этого времени слова генерала Э. Мола о «пятой колонне» в тылу республиканских войск стали обозначать скрытую до поры агентуру. Сотрудники военной разведки, действовавшие в составе легиона «Кондор», получили наглядное представление о тактике партизанских действий и о реальных возможностях партизанской войны. События в Испании стали катализатором нового этапа в развитии немецких специальных подразделений.

Для ведения психологической войны, а также для непосредственного осуществления операций разведывательно-диверсионного характера в конце 1937 г. в составе военной разведки создается отдел абвер-II (А-II), который возглавил Г. Гросскурт, а с 1939 г. – Э. фон Лахузен. Объединение взаимно дополняющих аспектов специальных операций под единым управлением можно объяснить лозунгом, которому следовал Канарис: «Внедряйся. Разлагай. Деморализуй». Комплексный подход включал разведывательные операции, психологическое воздействие, силовые мероприятия – весь комплекс действий, позволяющих ослабить противника.

К формированию подразделений «профессиональных партизан» в абвере приступили в начале 1938 г., в условиях строжайшей секретности. В распоряжении абвер-II находились несколько учебных центров: в Химзее, Тегеле и Квинцзее. Отбор кандидатов проходил по высоким требованиям: хорошая физическая и военная подготовка, интеллектуальный уровень выше среднего, знание иностранных языков, наличие актерских способностей и т. п. Преимущество отдавалось этническим немцам, ранее проживавшим на территории других государств, в первую очередь в Африке и Латинской Америке. В дальнейшем система подготовки боевиков была усовершенствована настолько, что адмирал Канарис приказал каждому офицеру военной разведки пройти обязательный курс обучения на «Опытном поле» в Квинцзее.

В 1938–1939 гг. фон Хиппель организовал боевые группы «Эббингхауз» (Ebbinghaus) для действия в Силезии, Судетах и Поморье. 15 октября 1939 г. личный состав групп, прошедший боевое крещение в Чехословакии и Польше, был сведен в Учебно-строительную роту для специальных заданий «Бранденбург-800». В январе 1940 г. на базе роты сформировали батальон, а в октябре – Строительный учебный полк для специальных заданий «Бранденбург-800», который впоследствии стал одним из наиболее известных разведывательно-диверсионных подразделений Третьего рейха.

В абвере это подразделение неофициально именовали «домашним войском Канариса», на его счету были удачно проведенные операции в Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Греции, Югославии, где тактика диверсионных действий малых групп в тылу противника в условиях внезапного нападения оправдала себя полностью.

20 ноября 1942 г. полк развернули в специальное соединение «Бранденбург-800». В маскировочных целях оно считалось дивизией в составе пяти полков, батальона связи и морского диверсионного батальона. (Практика камуфлирования специальных подразделений под учебные центры, строительные части и т. п. организации имела широкое распространение в Германии, СССР и ряде других стран с высокоразвитой системой специальных служб и подразделений. В нашей стране такими примерами могут служить курсы усовершенствования офицерского состава, Отдельный учебный центр КГБ СССР и ряд других «известных» организаций.)

Киевские маневры 1935 г., на которых присутствовали представители немецкой армии (К. Штудент), продемонстрировали потенциальные возможности нового рода войск, удачно вписывавшиеся в концепцию молниеносной войны. Идея Blitzkrieg (блицкрига), к середине 1930-х гг. обретшая популярность в среде военных теоретиков Германии, рассматривалась как выход из позиционного тупика, как способ расправиться с противниками поодиночке.

Одним из инициаторов создания воздушно-десантных войск (Fallschirmjager) стал Г. Геринг – в прошлом боевой летчик, ветеран Первой мировой войны, входивший в высшее военно-политическое руководство Третьего рейха. В 1936 г. был сформирован первый парашютный батальон из добровольцев полка «Генерал Геринг» и легиона «Кондор». Условия отбора оказались настолько строгими, что две трети кандидатов отсеяли уже на первой стадии. После 1941 г. критерии отбора в германские ВДВ были несколько снижены.

Уже на стадии формирования ВДВ возникли разногласия между руководством ВВС и сухопутных войск, касавшиеся вопросов боевого использования десантников. Концепция ВВС предусматривала формирование небольших элитных подразделений, предназначенных для проведения специальных операций во взаимодействии с авиацией, а руководство сухопутных войск настаивало на использовании десантников в качестве штурмовых подразделений для достижения тактического и оперативного успеха при прорыве обороны противника. Возникшие противоречия не позволили сформировать ВДВ под единым командованием: 7-я дивизия ВДВ входила в состав люфтваффе и оставалась личной гвардией Геринга, а 22-я дивизия числилась в составе сухопутных войск.

Одними из наиболее элитных формирований сухопутных войск считались подразделения альпийских стрелков (Gebirgsjager, горные егеря), созданные еще во время Первой мировой войны. Их эмблема – цветок эдельвейса – стала общей для обозначения горнострелковых войск. По уровню боевой подготовки, духу товарищества, присущего альпинистам, немецкие горные егеря по праву считались лучшими в мире. Одной из приоритетных задач альпийских стрелков во Второй мировой войне являлась борьба с партизанами на оккупированных территориях. Горнострелковые войска, комплектовавшиеся немцами и австрийцами из Южной Баварии, пользовались особой любовью Гитлера, поскольку его детство и юность прошли в предгорьях Альп.

В 1936 г., отчасти в противовес усиливавшейся мощи армии, руководство НСДАП приняло решение о формировании войск СС (Waffen-SS). В приказе Гитлера говорилось, что войска СС не входят ни в армию, ни в полицию, а являются военной структурой партии. Организационно они делились на подразделение «Мертвая голова» (SS-Totenkopfverbande, SSTV) и Войска особого назначения (SS-Verfugungstruppe, SSVT). Для подготовки офицерских кадров были созданы юнкерские школы, а их инспектором назначен кадровый военный, генерал-майор в отставке, затем обергруппенфюрер П. Гауссер.

Отбор в них был необычайно строгим: кандидаты проходили через сито идеологического и физического контроля. Чтобы получить направление в офицерскую школу СС, требовалось прослужить рядовым или унтер-офицером до двух лет. Товарищеские отношения в СС приветствовались: рядовые при обращении к офицерам опускали обязательную в вермахте форму «господин». Обучение велось по четырем основным направлениям: общегуманитарная, идеологическая, спортивная и военная подготовка. С началом Второй мировой войны произошло массовое увеличение численного состава войск СС, критерии отбора в офицерские школы были заметно снижены.

Одним из важнейших направлений деятельности НСДАП являлась подготовка высококлассных специалистов в области политики, экономики и военного дела по партийной линии. Под эгидой партии были созданы структуры, занимавшиеся воспитанием и образованием молодежи, начиная с десяти лет. Первоначальная подготовка проходила в рамках молодежных организаций: гитлерюгенда (Б. фон Ширах, А. Аксман) и школах А. Гитлера (AH-Schule). В 1933 г. по образцу прусских военных корпусов созданы школы NAPOLAS (Nationalpolitishe Erziehungsangstalten), в которых обучались подростки из семей рабочих и военнослужащих. Техническая и специальная подготовка осуществлялись на базе Национал-социалистического мотомеханизированного корпуса (А. Хюнляйн, В. Краус) и Национал-социалистического авиационного корпуса (Б. Лерцер, Ф. Кристиансен, А. Келлер).

В начале 1935 г. для подготовки нацистской элиты, в том числе специалистов по линии разведки, была создана сеть учебных заведений под общим названием «Рыцарские замки». Их особенностью являлась подготовка к нелегальной работе не только в других государствах, но и на территории Германии. Слушателями школ после тщательной проверки на лояльность режиму становились кандидаты, имевшие соответствующие данные и прошедшие предварительное обучение по линии молодежных, в том числе и военизированных организаций. Идея создания «Рыцарских замков» была заимствована из средневековой традиции, когда члены различных орденов или иных рыцарских сообществ проходили закрытую подготовку в замках, изолированных от внешнего мира и укрывающих «воинов меча» от излишнего мирского внимания. В 1930-е гг. в старых замках размещались специализированные школы, где под бдительной охраной готовились нелегалы, обязанные впоследствии выполнять особые поручения.

Не меньшее значение руководство Третьего рейха уделяло работе с этническими немцами – фольксдойче, проживавшими за границей (около 8 млн человек). Координировал эту работу созданный в 1933 г. Иностранный отдел НСДАП под руководством рейхсляйтера А. Розенберга. Организация заграничных немцев (Auslandsorganisation) была приравнена по статусу к административно-территориальной единице – ГАУ, ее возглавил гауляйтер Э. В. Боле. Функционерами ГАУ являлись около 3500 членов НСДАП, проживающих за границей. В числе задач этой организации, наряду с политической работой среди фольксдойче, находилось ведение разведки в странах пребывания и сбор информации о деятельности немецких политэмигрантов. Аналогичные задачи решались и в рамках Имперского управления колониальной политики под руководством рейхсляйтера Ф. фон Эппа.

«Возможно, что рост национал-социалистских групп, состоящих только из немцев, прошел бы почти незамеченным, если бы одновременно не развертывали свою деятельность национал-социалистские и фашистские группы из коренного населения. Многие из таких групп были организованы еще в 20-х годах, но в то время их появление не привлекло почти никакого внимания. Положение изменилось после победы, одержанной немецкой национал-социалистской партией на выборах 1930 года, когда стены германского рейхстага услышали гулкий шаг более чем сотни вновь избранных депутатов-нацистов»[1025].

Ассоциация для немцев за границей (Verein fr das Deutschtum in Ausland) имела связи более чем с 8000 немецких школ за пределами Германии и насчитывала в своем составе более 24 000 местных отделений. Параллельно с идеологической подготовкой осуществлялась и специальная подготовка этнических немцев. В европейских странах партийные боевые подразделения местных ячеек НСДАП маскировались под «спортивные объединения», «пролетарские сотни», «отряды самообороны». Первой страной, испытавшей на себе агрессивное действие военизированных структур Нацинтерна, стала Австрия.

25 июля 1934 г. в Вене произошла попытка нацистского путча. Нацистами из 89-го штандарта (полка) СС под командованием О. Планетты, переодетыми в форму австрийской армии и полиции, были захвачены радиостанция и резиденция канцлера. Среди путчистов был и О. Скорцени, будущий руководитель ряда специальных операций во время Второй мировой войны. Во время захвата канцлер Австрии Э. Дольфус был тяжело ранен. Ему пообещали лечение – в обмен на подпись под указом о воссоединении Австрии с Германией, но канцлер отказался и к концу дня скончался. К вечеру мятеж был подавлен правительственными войсками.

«…Причастность германского рейха к мятежу была совершенно очевидной. Иностранные корреспонденты, находившиеся в немецкой столице накануне венского мятежа, слышали о том, что в Австрии что-то готовится. Через несколько дней после путча они показывали друг другу экземпляры немецкого пресс-бюллетеня (Deutsche Presseklischeedienst), выпущенного 22 июля 1934 г., то есть за три дня до событий в Вене. В нем уже имелись снимки, изображавшие „народное восстание в Австрии“. Там же сообщалось: „В ходе боев за дворец правительства канцлер Дольфус получил серьезные ранения, приведшие к смертельному исходу“.

Скрупулезная немецкая организованность! Еще не успели зарядить револьверы, а текст к портрету жертвы был уже отпечатан»[1026].

По линии СС в феврале 1937 г. создано Главное управление по работе с этническими немцами в соседних с Германией странах (Volksdeutsche Mittelstelle), которое возглавил обергруппенфюрер В. Лоренц. Управление занималось проникновением в зарубежную прессу с целью формирования позитивного мнения о национал-социализме и идеологической работы с населением. В сопредельных государствах создавалась агентурная сеть, осуществлялась нелегальная боевая подготовка партийных функционеров, проводились активная подрывная деятельность против правительств тех стран, территории которых подлежали включению в состав Третьего рейха.

Благодаря активной работе фольксдойче, объединенных в «Австрийский легион» под руководством людей из СС (А. Роденбюхер, Ф. Гласс, Э. Кальтенбруннер), произошел молниеносный аншлюс Австрии (план «Отто») в марте 1938 г., практически без использования вооруженных сил.

Оккупация Судетской области в октябре 1938 г., Богемии и Моравии в марте 1939 г. решалась комплексно: велась активная политическая работа по линии МИД; по линии НСДАП и СС использовались возможности чешских немцев; по линии абвера проводились боевые операции с использованием диверсантов.

Э. Кальтенбруннер

Вторжение германского вермахта в Чехословакию практически не встретило сопротивления. Стратегия тайной войны, разработанная немецкими военными экспертами, получила практическое подтверждение.

Организация заграничных немцев служила не только тактическим сиюминутным задачам: в 1936 г. высшее руководство Германии приступило к созданию резервных баз НСДАП в Латинской Америке. В результате операции «Пять ключей», проведенной по личному указанию Гитлера, были созданы резервные базы, а также тайные каналы эвакуации. Это позволило многим сотрудникам партийного аппарата и спецслужб перейти на нелегальное положение после поражения Третьего рейха.

Мы специально уделили в этой главе столько внимания обзору политических, военных и специальных структур, созданных в Германии после 1933 г., будучи убеждены, что все они являлись частями единой системы обеспечения безопасности государства, правящей партии и ее тогдашних лидеров. Как известно из истории, идея расового превосходства появилась задолго до рождения Гитлера, который в итоге на ней и погорел. Удивительно, но на рубеже XX–XXI вв. идея мирового господства овладела умами политической элиты «самого демократического государства». В этой связи подчеркнем: при внешней несхожести политического устройства США и Третьего рейха в их системах безопасности, равно как и в реальных действиях, имеется много общего.

В апреле 1933 г. на должность начальника личной охраны Гитлера был назначен Г. И. Раттенхубер.

Г. И. Раттенхубер родился в 1897 г. в деревне Оберхахинг близ Мюнхена, получил среднее образование. Участвовал в Первой мировой войне как унтер-офицер, затем стал лейтенантом. В 1918 г. познакомился с Гиммлером в школе унтер-офицеров. В 1920–1933 гг. работал в органах полиции Баварии. Во время заключения Гитлера в крепости Лансберг (1924 г.) служил в тюремной охране. С 1929 г. – председатель Союза полицейских чиновников, с марта 1933 г. – член НСДАП и один из адъютантов Гиммлера, одновременно сотрудник полиции безопасности (ЗИПО). По рекомендации Гиммлера назначен начальником охраны Гитлера. Прослужил в этой должности до падения нацистской Германии. В 1945 г. имел звания группенфюрера СС и генерал-лейтенанта полиции. 2 мая 1945 г. взят в плен советскими войсками.

Наше дальнейшее повествование об обеспечении безопасности высшего руководства Германии основано на показаниях Раттенхубера и некоторых других лиц из ближнего окружения Гитлера, которые были даны ими после ареста в 1945 г., а также на воспоминаниях очевидцев (с комментариями авторов).

Раттенхубер: «За время моей службы в полиции г. Мюнхена я приобрел солидный опыт во всех отраслях полицейской службы. Гиммлер высоко ценил подготовку и практическую деятельность баварской, и особенно мюнхенской, полиции. Все это дало основание Гиммлеру, занявшему пост полицей-президента Мюнхена, приблизить меня к себе и назначить своим адъютантом, так как он нуждался в человеке, знакомом с полицейскими кругами в Мюнхене. Так что с 1933 года, одновременно со службой в мюнхенской полиции, я являлся уже одним из приближенных Гиммлера. <…>В связи с тем что Гитлер продолжительное время бывал в Баварии, Гиммлер приказал Гейдриху для сопровождения Гитлера в его поездках организовать команду из чиновников криминальной полиции. Вначале эту команду возглавлял капитан полиции Бельвиль, однако в апреле 1933 года его перевели на другую работу, и на его место Гиммлер назначил меня.

Таким образом, с 1933 года и до смерти Гитлера, последовавшей 30 апреля 1945 года, я являлся начальником его личной охраны. Охрана Гитлера до 1933 года осуществлялась „сопровждающей командой СС“, укомплектованной отборными эсэсовцами из числа наиболее преданных членов национал-социалистской партии, служивших (впоследствии. – Примеч. авт.) в специальной эсэсовской части „Лейбштандарт Адольф Гитлер“. Это были телохранители Гитлера в буквальном смысле слова. В „сопровождающей команде СС“ были созданы три небольшие группы, численностью по 5 человек каждая, из которых по крайней мере одна всегда сопровождала Гитлера.

Вскоре после назначения меня начальником личной охраны Гитлер поставил передо мной задачу организовать также личную охрану Геринга, Гесса, Гиммлера, Риббентропа, Геббельса, Фрик, Дарре и обеспечить безопасность его резиденций в Мюнхене и Берхтесгадене. Осенью 1935 года я реорганизовал существовавшую охрану Гитлера, которая получила наименование „Имперская служба безопасности“ (Reichssicherheitsdienst, RSD. – Примеч. авт.)»[1027].

Мы полагаем, что одной из причин, обусловивших реорганизацию охраны высшего руководства Третьего рейха, стало убийство в США сенатора Х. Лонга в начале сентября 1935 г. Это преступление произошло в здании сенате штата Луизиана на глазах телохранителей, которые среагировали на покушавшегося только после того, как террорист в упор выстрелил Лонгу в живот. Задержание было проведено крайне неумело, охранников спасло от смерти только то, что пистолет нападавшего заклинило. В итоге телохранители буквально изрешетили террориста, выпустив несколько десятков пуль. Это дерзкое покушение тут же было взято в Германии на заметку. Наряду с другими оно изучалось как образец непрофессиональных действий сотрудников охраны, которая позволила злоумышленнику вплотную приблизиться к охраняемому лицу, произвести прицельный выстрел и при задержании оказать вооруженное сопротивление. С его смертью оказались оборваны все связи, могущие пролить хоть какой-то свет на организаторов и заказчиков преступления. Данный пример использовался специалистами для анализа чужих ошибок и совершенствования собственной службы.

Раттенхубер: «Имперская служба безопасности (РСД) была организована в качестве личной охраны Гитлера и была подчинена только ему. Все изменения в личном составе РСД производились только с ведома и санкции Гитлера. РСД состояла на денежном и вещевом довольствии Министерства внутренних дел. Вопросы штата и повышений в званиях я докладывал начальнику канцелярии Гитлера – Ламмерс, а последний после своего решения докладывал для утверждения Гитлеру. Правда, в последние годы штатами РСД занимался также и Гиммлер, которому я докладывал по этому вопросу свои соображения. Однако окончательное решение выносил по-прежнему все же сам Гитлер.

Подразделения «Лейбштандарта Адольф Гитлер» маршируют в день рождения фюрера 20 апреля 1938 г.

В оперативном отношении Гиммлер имел лишь инспекторские права и приказывать ни мне, ни возглавляемой мной охране он не имел права. Последнее обстоятельство неоднократно подчеркивалось Гитлером в самой категорической форме. Вспоминаю, что в 1942 году во время обеда в ставке „Вольфсшанце“ Гитлер заявил в присутствии меня, Гиммлера и ряда других генералов: „Я повторяю еще раз, что вы, Гиммлер, не имеете никакого права приказывать Раттенхуберу. Я запрещаю вам это. А если вы, Раттенхубер, что-либо доложите обо мне Гиммлеру, то будете немедленно заключены в тюрьму“. В результате такого указания Гитлера Гиммлер побледнел, но ничего не сказал…»[1028].

Второй причиной реорганизации охраны фюрера в его личную службу безопасности было недоверие к приближенным. Гитлер слишком хорошо знал нравы, царившие среди высших должностных лиц Третьего рейха. Наряду с охраной РСД обеспечивала его независимой от других источников информацией, в том числе о действиях и намерениях товарищей по партии. Гитлер всегда имел при себе пистолеты «вальтер» калибра 7,65 и 6,35 миллиметров.

Об охране фюрера во время поездок по железной дороге Раттенхубер писал: «Специальный поезд Гитлера состоял из 15 вагонов: вагон Гитлера, вагон имперского руководителя прессы, вагон с узлом связи, два салон-вагона, вагон-баня, два вагона для свиты и частей, два спальных вагона, два багажных вагона, вагон для охраны, две бронеплощадки с зенитными скорострельными артиллерийскими установками калибра 20 мм, связанные между собою телефоном. Вагон Гитлера был довольно просторным. Начиная с 1942 года Гитлер в нем обедал во время поездок, в то время как раньше он обычно ходил на обед в салон-вагон. В вагоне, кроме купе Гитлера, имелись также отдельные купе для личного его адъютанта, для адъютанта вооруженных сил и для личного слуги – штурмбаннфюрера Линге. Было учтено также особое пристрастие Гитлера часто принимать теплую ванну, для чего в его вагоне было оборудовано специальное помещение. Одно купе <…> было оборудовано для него в виде небольшого служебного кабинета.

Вагон не был бронирован. В 1944 году нами было запланировано устройство в вагоне бронированного купе для Гитлера, однако это мероприятие мы не успели провести.

Весь обслуживающий персонал начиная с 1938 года был постоянным и контролировался тайной полицией. Все пассажиры, включая офицеров, были занесены на специальный учет Имперской службы безопасности. Так как состав сопровождающих лиц был почти всегда одним и тем же, эти задачи были значительно облегчены.

Подъездные пути и перрон строжайше охранялись службой безопасности и железнодорожной полицией. Пассажиры сопровождались железнодорожной полицией к представителю РСД и последним – к личному адъютанту Гитлера. Багаж гостей из их домов в поезд доставлялся чинами батальона СС в присутствии пассажиров. Каждое место багажа было снабжено точным адресом владельца. Багаж, доставленный каким-либо иным путем, в вагон не допускался. Нахождение на перроне постороннего багажа и посторонних лиц строго запрещалось.

Продукты для спецпоезда поставлялись железнодорожной компанией „Митропа“ в присутствии начальника салон-вагона СА гауптштурмфюрера Крюкена. Также под тщательным наблюдением происходила заправка водой.

Ремонт вагона производился только постоянным обслуживающим персоналом. В случае направления вагона для ремонта в депо все время при этом присутствовал комендант вагона. Для ремонта привлекались особо проверенные рабочие и инженеры.

Пустой поезд охранялся двумя сотрудниками РСД, 11 чиновниками железнодорожной полиции и 39 зенитчиками.

Маршрут держался в строжайшем секрете, причем составлялся таким образом, что нельзя было понять, когда Гитлер будет пользоваться поездом. Гостям приход Гитлера объявлялся примерно за час до этого. Зачастую Гитлер вместе с охраной входил или выходил из поезда с другого вокзала, нежели гости. В ночное время все вагоны были заперты, за исключением вагона охраны. Железнодорожные станции были закрыты, чтобы посторонние лица туда не могли пройти.

Впереди спецпоезда на определенной дистанции двигался добавочный поезд.

Если поездки совершались официально и ожидались встречи публики, то железнодорожное начальство заранее заботилось о правильном размещении встречающих. Если Гитлер находился в Ставке, то поезд через неопределенные промежутки времени перемещался со станции на станцию. Поезд все время был в состоянии готовности, что налагало зимой особые трудности на обслуживающий персонал»[1029].

Тот же автор о поездках Гитлера на автомашинах: «Гитлер пользовался автомашинами только следующих типов: „Мерседес-Бенц“, открытая и лимузин с мотором мощностью в 150 лошадиных сил, а также вездеход марки „Штейер“. Все машины Гитлера были бронированы и снабжены специальными непробиваемыми стеклами. Испытания, которые проводились периодически, показали, что броня выдерживала обстрел автоматического оружия, пулемета и не оставляла вмятин от взрыва гранат. Стекло выдерживало воздействие 7 винтовочных выстрелов в одну точку. Эти технические показатели вполне отвечали требованиям безопасности, так как трудно было рассчитывать на длительный обстрел во время поездки. В отношении бронирования следует заметить, что броня прикрывала все стенки машины, включая днище. При закрытом варианте крыша также имела броневую защиту»[1030].

К показаниям Раттенхубера мы считаем необходимым добавить следующее. Первый «мерседес» (модель 24/100/140 PS с открытым кузовом, кабриолет красного цвета фирмы «Даймлер – Бенц») был приобретен для Гитлера в 1926 г. на деньги партии. Впоследствии представитель фирмы «Даймлер – Бенц» в Мюнхене Я. Верлин стал официальным поставщиком автомашин для гаража рейхсканцелярии. После прихода к власти Гитлер стал пользоваться кабриолетом марки «мерседес-бенц»-630. В 1934 г. для вермахта создан трехосный вездеход «мерседес-бенц» Г-4 с открытым шестиместным кузовом. Для Гитлера изготовили эксклюзивный экземпляр с подставкой под ноги и поднятым на 13 сантиметров передним пассажирским сиденьем. После аншлюса Австрии фюрер въехал в Вену на этой машине. В 1936 г. для него был заказан кабриолет «мерседес-бенц» 770-К, получивший полуофициальное название «фюрерваген». Этот автомобиль был частью семейства «больших „мерседесов“» («Grosser Mercedes») серии W-07, выпускавшейся в 1930–1938 гг. Компрессорный 8-цилиндровый двигатель объемом 7,7 литра развивал мощность до 230 л/сек при 3200 оборотах в минуту. В дверцах, полу и на задней стенке кузова установили бронезащиту. Гитлер пользовался автомобилем недолго: внешне он отличался от машины без бронирования, а это охрана считала недопустимым.

Следующий открытый автомобиль Гитлера имел обозначение W-150-II «Staatskarosse» («государственная карета»). С 1938 г. он использовался для поездок в теплое время года и при проведении парадов, войсковых смотров и официальных мероприятий. В 1940 г. гараж рейхсканцелярии пополнился семиместным закрытым «мерседесом» класса «пульман-лимузин». Трехосный вездеход «мерседес-бенц» 770 G4W31 предназначался для поездок по труднопроходимой местности, в том числе в прифронтовой зоне. «Фюрервагены», заказанные концерну «Даймлер – Бенц», с 1938 г. были ручной сборки, со специальными изменениями в конструкции. Они имели двигатели мощностью 150–400 л/сек с турбонаддувом. Толщина бронирования кузова составляла 18 миллиметров. Пуленепробиваемый бензобак емкостью до 300 литров был отделен от салона бронеплитой. Толщина бронестекол достигала 40 миллиметров. Для покрышек разработали специальный рисунок протектора, обеспечивавший максимальное сцепление с дорожным покрытием. Колесные камеры состояли из двадцати изолированных секций, что позволяло продолжать движение даже при повреждении нескольких отсеков колеса. Запасные колеса, установленные по бокам, выполняли функцию дополнительной защиты. Дверцы запирались электромагнитными замками. Минимальный вес автомобилей при длине 6 метров и ширине 2,2 метра превышал 4,5 тонны.

Для Гитлера, Геринга, Геббельса и Гиммлера были изготовлены четыре специальных автомобиля марки «хорьх». Они имели 12-цилиндровые однорядные двигатели объемом около шести литров. Во всех автомобилях место Гитлера располагалось справа от шофера. В разное время водителями были ветераны охраны Ю. Шрекк, Э. Морис, Й. Дитрих, в 1933–1945 гг. – Э. Кемпка. Последний родился в 1910 г., являлся членом НСДАП, штурмбаннфюрером СС. Официально числился в составе полка «Лейбштандарт Адольф Гитлер». В мае 1945 г. попал в плен к союзникам.

В кортеже Гитлера постоянно находились две-три машины с телохранителями. Автомобили охраны по внешнему виду не отличались от «фюрервагена».

Личные телохранители Гитлера (Begleitkommando) носили форму и знаки различия СС и входили в подразделение, официально числившееся в составе штаба Г. Гиммлера и курировавшееся Р. Гейдрихом. В оперативном отношении телохранители подчинялись 1-му отделу Имперской службы безопасности, который осуществлял сопровождение Гитлера, охрану Берхтесгадена и квартиры Гитлера в рейхсканцелярии. Фактически командир группы сопровождения штурмбаннфюрер Б. Гевше (Геше, Гешке) подчинялся только Гитлеру и Раттенхуберу. Телохранители Гитлера обладали мгновенной реакцией, в совершенстве владели приемами боя без оружия и всеми видами стрелкового оружия, включая пулеметы и фаустпатроны. Основной их обязанностью в случае нападения было прикрыть фюрера от пуль или осколков собственным телом. До начала Второй мировой войны телохранителей в команде сопровождения было не больше 18 человек, после ее начала штат увеличили до 30 человек.

Раттенхубер: «Фары-прожектора были исключительно сильные, так что ослепляли все встречные машины, исключая, таким образом, возможность обстрела со стороны последних. Кроме того, в машине имелось несколько небольших, управляемых вручную, сверхсильных фонарей, позволявших освещать все пространство вокруг машины. Сзади машины был также установлен сильный прожектор, при помощи которого можно было ослеплять все машины, пытавшиеся нагнать машину Гитлера.

Машины сопровождения (их обычно было две) имели сзади светящуюся надпись „Полиция. Обгон запрещен“. Таким образом, лица, пытавшиеся обогнать конвой, подлежали привлечению к уголовной ответственности. Однако в моей практике таких случаев не было. Подножки в машинах закрывались вплотную к дверям и исключали, таким образом, возможность впрыгивания на ходу посторонних лиц. Эта мера предосторожности была проведена нами после покушения на югославского короля Александра и французского министра иностранных дел Барту. Это покушение было заснято на пленку французской кинохроникой, и фильм был специально закуплен германским правительством для детального изучения. Я лично просматривал эту кинохронику несколько раз»[1031].

Помощник А. Гитлера Шмундт на заднем сиденье автомобиля рядом с В. Кейтелем. За рулем – личный шофер фюрера Э. Кемпка

Р. Гейдрих

К изучению чужих ошибок для совершенствования системы охраны уважающий себя руководитель службы безопасности относится с большим вниманием. Раттенхубер был профессионалом и чужой опыт (как положительный, так и отрицательный) изучал. В начале 1930-х гг. было совершено несколько удачных покушений на глав государств и правительств. 6 мая 1932 г. русский эмигрант смертельно ранил президента Франции П. Думера. 14 мая во время военного путча убит премьер-министр Японии Д. Инукаи, 29 декабря 1933 г. – премьер-министр Румынии И. Дука, 25 июля 1934 г. – федеральный канцлер Австрии Э. Дольфус, 9 октября того же года – король Югославии Александр Карагеоргиевич и министр иностранных дел Франции Л. Барту. Указанные покушения реализованы вследствие грубейших нарушений правил безопасности, допущенных и погибшими лицами, и службами их охраны.

Раттенхубер: «Внутри автомашин Гитлера имелись хорошо замаскированные и быстро открывающиеся кобуры для автоматов и пистолетов. Автомобили охраны до 1941 года были вооружены каждый двумя пулеметами с 1200 патронами к каждому из них. С момента войны против Советского Союза автомобильная охрана во время поездок получала на вооружение также автоматы и „панцерфаусты“ (ручные гранатометы. – Примеч. авт.). Характерно, что Гитлер редко ездил со скоростью свыше 90 километров в час, автомобильные поездки он любил, так как при этом отдыхал»[1032].

Есть сведения, что в марте 1920 г. Гитлер просил водителя ехать быстрее. Шофер ответил, что дорога очень скользкая и, если машину занесет, они оба погибнут. Он посоветовал Гитлеру не садиться за руль и никогда не торопить водителя – мол, только это позволит ему прожить еще хотя бы четверть века.

Езда в открытой машине в хорошую погоду действительно использовалась Гитлером в качестве своеобразной лечебной процедуры. В конце Первой мировой войны он пострадал во время газовой атаки и мучился приступами удушья. Чистый воздух благоприятно влиял на его самочувствие. Однако во время поездок он надевал фуражку, которая представляла собой замаскированную каску весом около полутора килограммов. В козырек, околыш и тулью были вставлены стальные пластины.

Раттенхубер: «Следует различать поездки Гитлера секретные, когда это тщательно скрывалось от посторонних, и официальные, когда о поездке Гитлера население знало. При секретных поездках Гитлера сопровождающим его лицам сообщалось лишь время отъезда, цель поездки была известна лишь Гитлеру. Нередко в таких случаях, уже после выезда, Гитлер сам лично намечал маршрут на карте.

Во время секретных поездок Гитлера светящаяся надпись на машине сопровождения „Полиция. Обгон запрещен“ закрывалась специальным щитом. Во время езды обгон колонны посторонними машинами не допускался. Автомашинам, пытавшимся обогнать колонну, загораживали путь автомобили сопровождения. Все скопившиеся сзади посторонние автомашины на перекрестках пропускались вперед, чтобы сохранить в тайне маршрут Гитлера.

После 1935 года к автомашине приобрели прицеп, в который по воскресеньям нагружали продукты для поездок за город. Во время привалов в стороне от дороги обычно выставляли два караульных поста. Остановки совершались только в определенных гостиницах. Если в виде исключения необходимо было остановиться в другом пункте, то вперед высылалась „квартирная команда“ в составе двух чиновников РСД и адъютанта для заблаговременной подготовки квартиры. Женщин в автомобильные поездки Гитлер не брал.

Особые охранные мероприятия надлежало производить при официальных поездках, так как маршрут был известен за несколько дней и население собиралось для встречи Гитлера. В таких случаях за несколько дней чиновниками криминальной полиции бралась под наблюдение вся трасса. Владельцам домов давалось указание ни в коем случае не допускать в дома неизвестных лиц. Все гаражи и автомастерские просматривались с целью обнаружения там посторонних машин. Киоски и полые колонки для афиш брались под особое наблюдение.

Устройство громкоговорителей было разрешено лишь специальной команде штурмовиков. Вывешивание лозунгов, украшений и сооружение трибуны осуществлялись под наблюдением сотрудников областного руководства НСДАП.

Для фоторепортеров и кинооператоров были отведены специальные места, за которыми велось тщательное наблюдение. Если по пути нужно было проезжать парк, то в таком случае в нем всегда находились чиновники полиции с собаками. В день митинга улицы охранялись военизированными соединениями НСДАП и полицией. Чтобы предотвратить бросание цветов, их брали у публики и затем приносили к Гитлеру. Лиц с багажом с улиц немедленно удаляли. Оцепление располагалось таким образом, что каждый второй охранник стоял лицом к публике, а чиновники полиции размещались среди публики и в задних рядах.

Особая осторожность была необходима на поворотах в связи с замедлением езды. Все эти мероприятия были совершенно необходимы, так как Гитлер стоял в машине, которая ехала почти шагом. Письма передавались только охране, которая ехала на двух машинах вплотную к автомобилю Гитлера. Следует также отметить, что Гитлер во всех случаях пользовался только своими личными автомашинами. Если ему приходилось ехать в поезде или лететь на самолете в другой город, то вся его автоколонна подтягивалась своим ходом к соответствующим пунктам»[1033].

Раттенхубер о полетах Гитлера на самолете: «„Эскадрилья фюрера“, также входившая в мое подчинение (как шефа РСД), состояла из самолетов Гитлера, Гиммлера и Риббентропа. Командиром эскадрильи являлся генерал-лейтенант Баур (ошибка в тексте, правильно – Бауэр. – Примеч. авт.) – личный пилот Гитлера»[1034].

Х. Бауэр родился в 1897 г. в г. Ампфинг (Бавария). С 1915 г. – военный летчик, капитан, после войны – летчик в «Люфтганзе», работал на линии Берлин – Мюнхен. С 1926 г. – член НСДАП. В 1932 г., будучи старшим пилотом «Люфтганзы», перевозил Гитлера во время избирательной кампании. С 1933 г. – личный пилот рейхсканцлера, по рекомендации которого принят в СС. В 1934 г. назначен шеф-пилотом фюрера и командиром правительственной эскадрильи. К 1945 г. – группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции. В мае 1945 г. взят в плен советскими войсками.

Раттенхубер: «Самолет Гитлера – четырехмоторный, типа „Кондор“, фирмы „Фокке-Вульф“. Его корабль и другие („Ю-52“ и „ХЕ-111“) стояли в ангарах, вход в которые разрешался только членам экипажей, имеющим специальные пропуска за подписью „Баур“. Ремонт или осмотр производился лишь в присутствии одного из членов экипажа. Охрану несли СС и полк „Великая Германия“. Вначале все корабли находились на одном аэродроме, но в связи с бомбардировками после 1941 года они были рассредоточены на разных аэродромах.

Пилотами являлись высококвалифицированные летчики, ранее служившие в „Люфтганзе“. Каждый из них налетал не менее миллиона километров. Такими пилотами были: Баур, Дольди, Шнебеле, Бец, Гейн, Фридрих, Хюбнер и Гейзельбрехт. Гейн потерпел аварию в декабре 1941 года на аэродроме гор[ода] Орел, Шнебеле убили партизаны в 1942 году в окрестностях Житомира, Дольди был сбит русским истребителем в районе Лодзи в 1944 году.

Порядок с проверкой пассажиров и багажа был такой же, как в специальном поезде. В самолет Гитлера поступал только его личный багаж.

А. Гитлер, его личный пилот Х. Бауэр и пианист Э. Ганфштенгель (крайний справа) вылетают из Мюнхена в Берлин

<…> Мне лично о самолете Гитлера „Кондор“ фирмы „Фокке-Вульф“ известно следующее:

Крейсерская скорость корабля была равна 340 км в час при продолжительности полета 4 часа.

Потолок самолета мне неизвестен, во всяком случае, мы никогда не летали выше 4,5 тысячи метров, так как Гитлер плохо себя чувствовал на высоте. Для высотных полетов в самолете для каждого пассажира имелся кислородный прибор.

„Кондор“ Гитлера имел специальное устройство, позволявшее последнему в случае опасности путем нажима кнопки открывать под собою в кабине люк, в результате вместе с сиденьем, на котором Гитлер был заранее укреплен ремнями, он мог вывалиться из самолета, после чего автоматически раскрывался парашют. Это устройство и особенно парашют непрерывно подвергались специальным проверкам.

Самолет имел на вооружении два сверхтяжелых пулемета калибра 150 мм (ошибка в тексте, максимальный калибр пулемета – 15 миллиметров. – Примеч. авт.), установленные один в хвосте, а другой под фюзеляжем. Во время полетов на фронт самолет Гитлера сопровождался эскортом истребителей в количестве от 6 до 10 машин, пилотируемых надежными асами.

Должен также сказать, что для Гитлера был подготовлен новый корабль, каковым являлся последний образец „Юнкерса“ – „Ю-250“, имевший на вооружении 9 скорострельных пушек калибра 20 мм. Сиденье в самолете „Ю-250“ было защищено броневыми плитами снизу, сверху и с боков, а также снабжено непробиваемым стеклом. Там имелось такое же, как и в самолете „Кондор“, устройство для выпрыгивания с парашютом. Самолет „Ю-250“ практически не был использован, так как он вскоре после своего изготовления, в марте 1945 года был уничтожен во время бомбардировки американской авиацией на аэродроме в гор[оде] Мюнхен»[1035].

Бауэр показывал, что Гитлер много перемещался по Германии. Независимо от способа передвижения, личный пилот всегда следовал за ним на самолете. Он также по несколько раз привозил к Гитлеру всех государственных деятелей стран германского блока – П. Лаваля, К. Маннергейма, И. Антонеску, Б. Муссолини, болгарского царя Бориса III, М. Хорти и др. Некоторые полеты Гитлера в другие страны и визиты его высоких гостей происходили в условиях строжайшей секретности. Бауэр, как и некоторые другие сотрудники РСД, выполнял личные указания рейхсканцлера.

Раттенхубер о прогулках Гитлера пешком: «До 1938 года Гитлер часто совершал прогулки пешком в гражданском платье. Особенно часто это имело место во время его пребывания в Берхтесгадене. Эти прогулки, как правило, совершались в сопровождении двух сотрудников охраны, которые шли на некотором расстоянии от Гитлера, в зависимости от характера прогулки и местных условий. Естественно, что подобные прогулки совершались в особой тайне и по разным маршрутам, что помогало предотвратить возможность покушения. После 1939 года пешком он больше уже не ходил и гулял только в своем специально огороженном и обеспеченном надежной охраной парке в Берхтесгадене»[1036].