Турнир Самохин Валерий

Глава первая

Славийское княжество, окрестности Сай-Дора,

первый день месяца харризан

Три луны расположились в ромбическом порядке; вершину дополняла яркая звезда, напоминавшая очертаниями привычный Сириус. С астрономией Вовка дружил не то что бы очень, и это была единственная звезда, которую он знал. Так, по крайней мере, ему казалось.

Светло было как днем. Все это напоминало любимые им белые ночи Петербурга. Белые ночи, впрочем, он видел только в кино. Шелестящие под нежными порывами освежающего ветерка кроны деревьев настойчиво нашептывали Вовке немудреную истину – он попал в сказку. Мечта его детства сбылась!

– Кар-р! Кар-р! – с ветвей разросшейся березы прохрипел иссиня-черный ворон, косясь на пришельца немигающим глазом. Второй глаз внимательно наблюдал за ничего не подозревающей пятнисто-красной гусеницей, упорно ползущей к месту предстоящего утреннего завтрака. Неторопливое «блюдо» невозмутимую птицу совершенно не раздражало.

– Истину глаголешь, браток! – не стал спорить с мудрой птицей Вовка и высокопарно продолжил: – Ибо еще великий Диоген вещал из своей кадушки: будьте осторожнее в своих желаниях, они иногда сбываются.

Подмигнув ворону левым глазом, Вовка глубоко задумался. То, что произойдет дальше, было известно ему до мельчайших подробностей. Об этом он знал доподлинно из фэнтези, коими зачитывался на сон грядущий. В отличие от фармакологических барбитуратов, чтение давало гарантированный и безопасный результат: Вовка засыпал почти моментально и не мучился по утрам от одурманивающей мозг сонливости.

Постояв минуту под деревом, он уверенным шагом двинулся по едва заметной тропинке, теряющейся в глубине непролазной чащи. В самое ближайшее время его ожидала встреча с прекрасной эльфийкой из Вечного леса. То, что этот лес таковым и является, сомнений не вызывало – в сказках других не бывает.

Эльфийка могла оказаться темной или светлой, что было абсолютно фиолетово – Вовка любил и тех и других. Имелась у него парочка остроухих подружек: такое вытворяли в постели, что иначе как высшей магией объяснить нельзя. Часик-другой он еще мог потерпеть, хотя вынужденный двухнедельный пост в бабкиной деревушке являлся исключением из правил.

Могли встретиться и эльфы. Этих Вовка не то что бы недолюбливал, скорее – брезговал. Пересекался он с ними несколько раз в той жизни по служебной необходимости, после чего долго оттирал руки мылом в ближайшем туалете, сплевывая тягучую слюну, копившуюся во время общения.

Следующими по списку шли гоблины. С этими зелеными недомерками он долго не разговаривал: в пятак и с копыт. Они и раньше его утомляли, имели обыкновение засовывать свои немытые рожи в окошки коммерческих ларьков именно тогда, когда он занимался инкассацией подконтрольной территории.

В животе предательски заурчало. Со вчерашнего дня еще ничего не ел, следовало срочно чем-нибудь подкрепиться. Любой стресс всегда вызывал в его организме одну-единственную реакцию: тупо хотелось жрать.

«Смотри, чтобы тебя самого на харч не пустили», – сварливо вмешался в мечтания другой Вовка.

В любом из нас живет внутренний голос, но у нашего героя его второе «я» отличалось особо мерзким характером. Вовка именовал этого гада Занудой и ненавидел лютой ненавистью. Он постоянно лез со своими непрошеными советами, причем в самый неподходящий момент. Во время разборок постоянно бубнил цитаты из Уголовного кодекса или, наоборот, травил невеселые тюремные байки.

Как-то раз, для разнообразия посетив престижный фитнес-клуб, Вовка заприметил очередную смазливую эльфийку. Клинья подбивались вполне успешно, пока не вмешался этот наглый, всезнающий тип:

«Ты на ноги ее посмотри… Видишь? Икроножная мышца коротковата и кажется чересчур мускулистой. На внутреннем коленном сгибе подушечка – колченогость, однако. А грудь? Ты же сам всегда говорил, что все, что не помещается в руку, – это вымя».

Вовка тогда плюнул от злости и, не обращая внимания на обиженную остроухую, направился к лежаку. Отжимая от груди привычные две сотни, попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом. Не получилось. В итоге пришлось воспользоваться услугами знакомого агентства.

Едва взглянув на приехавшую по вызову троллиху, он сразу же направился к холодильнику за литровым кувшином «Silver Smirnoff». Серебро, обычно гарантированно помогавшее от любой нечисти, на этот раз оказалось бессильным. Поэтому к вышеназванным сказочным персонажам он также относился без особой любви.

Орки были хуже гоблинов и троллей, взятых вместе. Это ненасытное племя рыскало по весям в поисках заблудших путников и беззастенчиво грабило их, угрожая своими полосатыми дубинками из придорожных засад. Вовка предпочитал с грабителями не связываться и молча отдавал положенную дань. Иногда, если орк попадался молодой и глупый, удавалось его развести.

Тропинка постепенно становилась шире и ярче освещалась первыми лучами восходящего солнца. Вовка шел уже больше часа, но никаких признаков разумной жизни на глаза не попадалось. Вечный лес потихоньку ворожил щебетанием птиц и громким треском кустов, сквозь которые продирались какие-то крупные животные. Одно из таких высунуло из колючих веток желтой магнолии любопытный пятачок и незамедлительно схлопотало по оному подошвой кроссовки.

– В край ежики охамели! – Праведным гневом возмутился Вовка и продолжил путешествие, не обращая внимания на обиженное хрюканье дикобраза.

Тропинка наконец-то вывела его на небольшую лужайку, где мирно паслись домашние животные. Сказочные коровы, свиньи и козы имели, с точки зрения Вовки, вполне обыденный вид, неведомых зверушек среди них не наблюдалось. За поредевшими деревьями мелькали крыши небольших избушек, доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Настроение потихонечку пошло в гору.

– Стой, мил-человек, приехали. Дорожная служба.

Путь преградило пятеро мужиков, достаточно опрятных, деревенского вида, с дубинами в руках. Один из них, одетый в потертую замшевую куртку и вязаную шапочку, небрежно поигрывал кинжалом. Сделав шаг навстречу, он безапелляционно заявил:

– Сымай барахлишко, сударь, и падай оземь рожей вниз.

Бородатый детина, почти не уступающий габаритами попаданцу[13], оскалился в глумливой щербатой улыбке и почесал лезвием за ухом. Ассоциативное мышление, перекинувшись от воспоминаний об эльфийках к услышанному предложению, выдало вполне логичный ответ.

– Вам что, коз в лесу не хватает? – с ленцой осведомился Вовка, кивая на привязанного к колышку кудрявого барана с длинными клыками, выпирающими из-под отвислой верхней губы. – Или друг дружке уже надоели?

Мужики, нисколько не обидевшись, радостно заржали, а главарь, подняв широкую мозолистую ладонь в примирительном жесте, дружелюбно произнес:

– Ты, паря, на нас не куксись, мы люди подневольные. Есть приказ всех подозрительных задерживать, вплоть до прибытия господина десятника.

– У вас что, война здесь идет?

– Бароны за замок бесхозный спор ведут, – охотно пояснил детина и тут же подозрительно прищурился: – А ты, можно подумать, и не знаешь?

– Дык, не местный он, сразу же видно, – вмешался другой патрульный, напоминающий мелкими чертами лица усатого хорька. – Может, он и в самом деле лазутчик? На сайшивила уж больно похож.

– Да не-эт, те другие, – рассудительно протянул старший. – У тех носы горбатые, и поволосатее они будут.

– Значит, либо с Диких гор, либо терранец, – не унимался настырный хорек. – Вязать его надо и в холодную. Стража подъедет, сами разберутся.

– А вы кто будете? – угрюмо поинтересовался Вовка.

– Мы-то? – недоуменно переспросил детина. – Славийцы и будем. Кто ж еще?

Происходящее явно выбивалось из запланированного сценария. Спасение принцессы и битва с Темным Властелином откладывались, а вместо этого предстояла разборка с деревенскими мужиками. Вовка привычно покрутил головой, разминая шею, и сделал незаметный шажок в сторону – так, чтобы противники оказались на одной линии и мешали друг другу. Вступать в бессмысленную драку с вооруженным патрулем он не собирался и действовал чисто рефлекторно.

«Постановка» неожиданно прервалась, и «на сцене» появились новые участники: два вооруженных стражника на изнывающих под непомерной тяжестью вислоухих лошадках. Их огромные животы сами по себе являлись неплохим доспехом, а устрашающе-красные от беспробудного пьянства физиономии могли повергнуть в бегство любого врага. Панцирные кожаные куртки сверкали блестящими значками, видимо подтверждавшими личную доблесть их владельцев, а сыромятные тесемки шлемов, завязанные под тяжелыми подбородками, с трудом справлялись с непосильной задачей, не давая треснуть жирным и наглым мордам.

Один из стражников, обладатель кривого прыщавого носа и густых черных бровей, сытно рыгнул и лениво поинтересовался у мужиков, подчеркнуто не обращая внимания на задержанного:

– Это еще что за хрен с бугра?

Поляну накрыло сивушным перегаром. Деревенский патруль подобострастно захихикал. Вовка, не спускавший такого обращения даже родным ментам, не утерпел и здесь.

– Пасть прикрой, урод, не то скотина вокруг передохнет.

– Ты кому, быдлячье семя, только что это сказал? – оторопев от наглости задержанного, стражник мигом потерял показное безразличие. – На кол захотелось?

– Обыскать его! – приказал второй, вытаскивая из ножен саблю. Его похожий на свиной пятак розоватый нос пискляво свистнул в унисон извлекаемому оружию.

Мужики мигом обступили Вовку и неумело принялись обыскивать. Не найдя под курткой никакого оружия, один из них сдернул ее с владельца. Но вдруг руки, державшие пленника, испуганно отдернулись, а кривоносый стражник ошеломленно выдохнул еще одну порцию перегара:

– Кошка! Ночная!

В понимании Вовки кошка эта была сродни ночной же бабочке, и он уже собрался выдать весь свой немалый словарный запас непереводимых на местный диалект идиом, когда неожиданно вмешался Зануда:

– В цугундере давно не были, ублюдки?

Тесемка кривоносого, не выдержав напряжения, звучно лопнула, высвобождая на долгожданную свободу доселе скрытый от глаз четвертый подбородок.

– Не погубите, господин офицер! Обознались мы! – прохрипела конная стража.

Испуганные взгляды примерзли к внушительному торсу недавнего пленника, оставшегося в одной спортивной безрукавке. Левое плечо полностью закрывала искусно выполненная татуировка, изображавшая черного паука с волосатыми лапками, цепляющимися за шею и грудь хозяина. На спине насекомого алела древнеславянская свастика.

Усатый хорек бережно отряхивал изъятую куртку, изображая из себя походную химчистку, а остальные патрульные предусмотрительно скрылись за ближайшим кустом. Через мгновение, с поклоном опытного царедворца вернув одежду владельцу, к ним присоединился и остроносый.

Вовка немедленно воспользовался изменением обстановки и задал самый главный вопрос любого попаданца:

– Пожрать есть чего?

Свинорылый стражник, опередив уже открывшего рот товарища, с фальшивой радостью в голосе угодливо ответил:

– Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Вмиг организуем.

Кривоносый согласно кивнул головой, с лязгом захлопнув челюсть. Крутившийся рядом воинственный шмель позорно бежал, не выдержав очередной волны похмельного амбре.

Населенный пункт, куда в сопровождении почетного конвоя прибыл Вовка, ничем не отличался от привычных российских деревушек: белые одноэтажные мазанки с крышами, крытыми глиняной черепицей, аккуратная церквушка с золочеными куполами и брусчатые мостовые, по которым с визгом носилась местная ребятня. Неизвестный художник умело стилизовал местный трактир под старину: стены из грубого ноздреватого известняка, полумрак обеденной залы, тщательно ошкуренные дубовые лавки и фигуристые официантки в нарядных сарафанах с белыми кружевными передниками.

Одну из них Вовка немедленно хлопнул по упругому заду и, дождавшись ответного взвизга, задал неизменный вопрос, приличествующий при первом знакомстве:

– Красавица, не подскажешь, как мне добраться до библиотеки имени Ленина?

Судя по безумному ответному взгляду, официантка ему попалась необразованная.

Трактирщик, на первый взгляд показавшийся третьим братом-близнецом доблестной стражи, быстро заставил стол разнообразными блюдами. После мясной похлебки, жаркого из баранины и говядины, тушенной с черносливом, подали десерт. Отрезав кривым засапожным ножом, услужливо поданным кривоносым стражником, приличный ломоть истекающей соком нежнейшей корейки, слегка заморивший червячка Вовка спросил у сосредоточенно чавкающих сотрапезников:

– Что там слышно по последним сводкам информбюро?

Как ни странно, его поняли без проблем. Ответил дальний родственник подельника Винни-Пуха:

– Тутошний барон собирает ополчение. К сайшивилам высадился десант на подмогу. Ходят слухи, что терранцы прислали им в помощь своего верховного мага.

Вовка задумчиво почесал бровь. Внутренний голос подсказывал, что нужно валить отсюда куда глаза глядят, пока не подсуетился местный военкомат. Как тут обстоят дела с призывом, он не знал: может, штраф выписывают, но не исключено, что и галстук пеньковый дарят.

– Скажите, господин офицер, а правда, что ваши Омара завалили? – подобострастно спросил у него кривоносый.

Вовка, чьи мысли были заняты совершенно другим, отвлеченно кивнул:

– На куски порвали! Как Тузик – грелку.

При разборке с обнаглевшими чеченцами он не участвовал, но подробности знал до мельчайших деталей. Нахлынувшие воспоминания затронули какую-то струнку в нежной и ранимой душе братка, и возбужденный Вовка воспроизвел универсальный жест, наиболее подходящий для данной ситуации:

– Фак им от расейской братвы!

И оторопело уставился на собственный средний палец, кончик которого осветился голубоватым сиянием небольшой шаровой молнии. Как он помнил из читанной им книжки, феномен этот назывался фраерболом.

Глава вторая

Окрестности Сай-Дора,

первый день месяца харризан

Стража увлеченно и сосредоточенно продолжала жевательный процесс, не отвлекаясь на эксперименты новоявленного мага. Вовка нахмурился и убрал палец. Светлячок переместился на дальнюю стену, превратившись в обычную лампадку. Вновь выставил палец. Фраербол возник опять. Вовка потряс головой, пытаясь привести в чувство разыгравшееся зрение. Вмешался, как обычно, ехидный Зануда:

«Ты поменьше налегай на местное пиво, не то еще что-нибудь померещится».

– Да пошел ты! – вслух огрызнулся браток. Облом напряг не по-детски.

Стражники дружно оторвались от своих тарелок и с испугом посмотрели на Вовку. Вид разозленного офицера с угрожающе выставленным пальцем и непонятная фраза привели их в состояние крайнего смятения.

– Можно обратиться, ваше благородие, – заискивающе начал свинорылый.

– Можно Машку за ляжку, – на автомате ответил погрузившийся в раздумья Вовка.

– Виноват! – по-уставному поправился стражник, с трудом выбравшись из-за стола; еще некоторое время он потратил на безуспешные попытки вытянуться в строевой стойке. – Разрешите?

– Ну подержись.

Ответ также был непривычным. Местный патруль растерялся окончательно.

– Хотели узнать, ваше благородие, в каком вы звании состоите? – наконец выдавил так и не пришедший в себя стражник.

Последний сбор, отмазка от которого обошлась в ящик молдавского коньяка, принес на погоны третью звездочку, но Вовка решил накинуть еще одну.

– Капитан! – жестко отрезал он и добавил: – Слышь, парни, вас как здесь погоняют?

– Ал-Шот, господин капитан! – бодро отрапортовал так и не севший на место стражник. – А моего напарника Шой Та кличут.

– Чебуреки, что ли? – уточнил Вовка.

Пояснений от стражников, обменявшихся недоуменными взглядами, он так и не дождался. Задумчиво покрутив в руке нож, почти ласково произнес:

– Ты, братуха, присаживайся, не в прокуратуре, здесь все свои… – и, выдержав небольшую паузу, деловито продолжил: – Где можно волыну раздобыть?

Без оружия в чужом и враждебном мире он чувствовал себя крайне неуютно.

– У десятника нашего есть резервный фонд. Называете свой личной номер и берете из оружейной все, что вам угодно.

– А с наличкой как?

– С этим похуже, ваше благородие. Договариваться надо, – многозначительно подмигнул стражник. Как ни странно, но смысл вопросов он улавливал верно.

– Лады, разберемся! – почесал могучий загривок Вовка. Другая рука в это время уже шарила по карманам. Справедливости ради стоит заметить, что по своим. Через мгновение на свет появилась горстка мелочи, лишь по крайнему недоразумению именуемая серебром.

– Король или падишах? – уважительно поинтересовался Шой Та, разглядывая блестящий лысый профиль на аверсе рублевой монеты. – Я таких денег в глаза не видел. Из дальних стран серебро?

– Это, брат, не деньги, а способ добычи, – непонятно буркнул чем-то недовольный Вовка. Быстро окинув взором тускло освещенную залу, он оживился: – В том углу – что за фраерок сидит?

Осоловевшие после сытного обеда взгляды стражников синхронно дернулись в указанном направлении. Интересующий их субъект оказался щеголеватым франтом с тонкими усиками на смуглом худощавом лице. Ослепительно белый цвет костюма, ладно сидящего на хорошо скроенной фигуре, резал глаза в полумраке захудалого деревенского трактира. Спутники субъекта – пара коротко стриженных здоровяков, чем-то неуловимо с ним схожих – красовались в строгих черных нарядах, не привлекая излишнего внимания.

– Это дон Сантиго, кабальеро из Эдена. Магическая инквизиция, за ведьмами деревенскими охотятся. Если у кого нет гильдейской грамоты, на костер волокут без слов.

Прожевав последние слова вместе с прожаренным куриным крылышком, Шой Та сплюнул обглоданную косточку на дощатый пол.

– Ходят слухи, что он бастард своего князя, – торопливо предупредил Ал-Шот, с опаской пряча взгляд от поднявшего глаза объекта наблюдения.

Вовка, шумно отхлебнув глоток ячменного пива из глиняной кружки, пренебрежительно хмыкнул: