Ад находится в Камбодже Стрельцов Иван
— А после того, как вы получите искомое, нас не убьют? — окончательно сдался банкир.
— Это неразумно. Ваша репутация — одновременно залог нашей конфиденциальности. В противном случае полиция устроит никому не нужную возню, и кто знает, какими будут последствия…
Человек, ворвавшийся в особняк женевского банкира самым бесцеремонным образом, в Европе был известен узкому кругу людей под прозвищем Мозгоправ. Впрочем, в этот самый круг входили люди, далекие как от медицины, так и науки; в основном это были представители организованной преступности и большого капитала (хотя разделяющая грань в данных слоях крайне призрачна). Сам же Мозгоправ был дипломированным психиатром и даже владел небольшой частной клиникой на острове Капри, заведением, засекреченным не меньше, чем маршруты патрулирования атомных субмарин НАТО. Здесь лечились от различных зависимостей родственники европейских толстосумов, да и сами богачи иногда проходили здесь курс реабилитации после психологических срывов. Кроме того, в клинике имелось еще одно неофициальное отделение, где Мозгоправ проводил свои эксперименты, вторгаясь в психику «подопытных», «ломал» непокорных и прятал похищенных.
В современном мире одиночка, сколь гениальным бы он ни был, долго продержаться не сможет — слишком мощные отработаны технологии контроля и поиска. И совсем другое дело — член организации, обладающей солидными связями во властных структурах, мощными финансовыми и людскими резервами. Мозгоправ был личным человеком одного из лидеров «каморры». Давным-давно тот приметил талантливого, но бедного студента медицинского колледжа и взял над ним патронат. Взамен, уже став Мозгоправом, тот возвел своего благодетеля на вершину власти преступного неаполитанского сообщества. Впоследствии врач-психиатр не только «трудился» для «каморры» в своей клинике, но и при необходимости работал на выезде. Как в этот раз…
Банк «Феникс» на одной из тихих улочек исторической части Женевы внешне представлял небольшое квадратной формы трехэтажное здание с метровой толщины стенами и узкими, как бойницы древней крепости, окнами. Даже узорная лепка с сюжетами на библейские темы, снаружи украшавшая стены, не могла снять ощущение неприступности этого сооружения.
Черный пятисотый «Мерседес» главы банка медленно прокатился мимо центрального входа, отгороженного от внешнего мира массивными дверями из мореного дуба, где рядом на стене висела начищенная до блеска небольшая золоченая табличка «Банк „Феникс“. Инвестиции и Кредит». Затем автомобиль завернул за угол и остановился перед стальными воротами, прикрывающими въезд во внутренний двор. Банкир достал из кармана плаща компактный пульт дистанционного управления и нажал на одну из кнопок; ворота медленно отъехали в сторону, освобождая проезд. На первый взгляд древнее, здание на самом деле было оснащено самой современной электроникой, позволяющей не только эффективнее работать, но и значительно сократить персонал.
— Надеюсь, камеры слежения уже отключены? — оказавшись во внутреннем дворе, Мозгоправ покосился на банкира.
— Я слишком давно работаю с финансами, чтобы не понять, с кем имею дело.
— Прекрасно, тогда вперед, — одобрительно хмыкнул психиатр.
Войдя в помещение банка, они поднялись на личном лифте хозяина на третий этаж в его кабинет и, взяв пару ключей-«вездеходов» от банковских ячеек, спустились в хранилище. В абонированном сейфе Мозгоправ обнаружил толстую папку из лайковой кожи с золотым тиснением логотипа банка. Взяв ее в руки, открывать не стал (чужие задокументированые секреты не его профиль).
— Вот и все, — тихим, почти скорбным голосом произнес налетчик. — Вы зря упорствовали. Как я уже говорил, о случившемся никто никогда не узнает. Разве что… Если вдруг к вам придут люди из ЦРУ, не упорствуйте, расскажите всю правду. Они вам ничего не сделают, но поймут, что поиски, — Мозгоправ подбросил папку на руке, — нужно прекратить.
— А как же с моей семьей? — Банкира снова обуял страх.
— Как мы и договаривались. Ваша дочка ни о чем не узнает, ее семью мы не тронем. Ваша супруга сейчас спит, но это на тот случай, чтобы в отсутствие мужа не наделала глупостей. Горничная проспит не менее трех суток; ну, а после вам придется с ней договариваться. Если окажется, что появились проблемы с психикой, могу посоветовать неплохую клинику…
Оставшись один, банкир сперва ощутил небывалую легкость, а потом почувствовал, как под левым соском запекло, будто приложили горящую спичку, но это длилось всего несколько секунд. Финансист даже не мог себе представить, что это первый звонок к отправлению кортежа, который доставит его в крематорий…
На улице Мозгоправа ждала светло-серая «Феррари» со смуглолицым водителем-неаполитанцем. Он знал, что ему делать, поэтому без лишних вопросов тронул автомобиль с места.
Через двадцать минут «Феррари» въехала на загородную заправку. Через минуту напротив остановился салатовый «Шевроле». Стекла автомобилей опустились одновременно. За рулем «американца» сидел Ричард Алан Бакарич.
— Как все прошло? — стараясь скрыть волнение, звенящим голосом спросил адвокат.
— Как и было оговорено, — двинул плечами психиатр, протягивая папку. Это задание для него было не особо сложным.
— Замечательно, — невнятно проговорил адвокат, чувствуя, как рука, сжимающая папку, нервно дрожит. — Деньги уже переведены на ваш счет, сегодня добавлю еще двадцать процентов премиальных.
— Очень мило с вашей стороны.
Заправившись, «Феррари» с ревом понеслась в сторону итальянской границы, а адвокат еще добрых четверть часа пытался унять дрожь возбуждения, которая буквально током била все его тело.
«Я теперь янки не по зубам. Теперь им придется так же лебезить передо мной, как перед жирным Сэем, — просматривая документы, ликовал адвокат; он действительно умудрился опередить ЦРУ и снова сделал бизнес уже покойного наркобарона неприкасаемым. — Все-таки хорошо иметь высокопоставленных друзей по всему миру».
Захлопнув папку, Бакарич наконец обратил внимание на золоченый логотип.
— Вот это да… спрятать компромат на секретную операцию «Феникс» в банк с таким же названием. Поистине азиатское коварство! — громко воскликнул он и залился счастливым смехом…
Они все-таки вовремя вышли в точку эвакуации: переход через таиландскую границу в этот раз прошел без эксцессов. Еще спустя два часа группа вышла к узкоколейке, по которой, как объяснила всезнайка Сумико, возили с севера оловянную руду, зато в обратную сторону поезда тащились с пустыми платформами, что могло значительно облегчить беглецам подъем в горы.
Некоторое время Денис вел группу вдоль железнодорожного полотна. Грязные, оборванные, уставшие, они походили на стаю затравленных диких животных, вздрагивающих от любого шороха или причудливой формы куста. Это было действительно чудо: без оружия, без продовольствия и без сил они все еще оставались живы.
Наконец Давыдов обнаружил то, что искал: железнодорожное полотно в этом месте делало крутой поворот, а рядом находилась неглубокая ложбина, поросшая высокой травой.
— Ждать будем здесь. Поезд в этом месте снижает скорость, так что без труда сможем забраться. Главное, не прозевать.
— Не прозеваем, — уверенно заявил заметно приободрившийся Дум-Дум. — Будем по очереди дежурить, по полчаса.
Железнодорожный состав появился только к вечеру. Допотопный угловатый тепловоз, натужно пыхтя, с черепашьей скоростью тащил два десятка платформ.
— А вот и наш фаэтон. Приготовиться, — приглушенно скомандовал Давыдов. Никто из группы ему не ответил, все взгляды сейчас были прикованы к составу. Наконец тепловоз достиг места засады и, пронзительно скрипя колесными парами, стал медленно вписываться в поворот. — Пошли.
Вскочив на ноги, они со всех ног бросились к насыпи. Сочная трава под подошвами скользила не хуже стекла; беглецы то и дело срывались вниз, падали, поднимались и снова падали, а платформы, как мираж в пустыне, проплывали мимо, с каждым перестуком уменьшая шансы на спасение.
Наконец Денис первым забрался на гребень насыпи, Гуффи тут же вытолкнул вперед Сумико. Морпех легко выдернул девушку, Дум-Дум подставил плечо французу, а тот при помощи Давыдова следом вытащил на насыпь и сибиряка. Замыкающая платформа оказалась последним шансом на спасение, и они его не упустили.
— Все, теперь мы можем расслабиться по-настоящему, — раскинувшись на дощатом полу, усеянном крошкой породы, будто на мягком диване, с облегчением проговорил Гуффи. — Когда окажемся в нужной точке, «джипиэс» подаст звуковой сигнал… — И, даже не закончив фразу, вырубился. Остальные тоже впали в прострацию, как медведи в зимнюю спячку.
Денис вынырнул из забытья по зуммеру приемника спутниковой навигации. Первое, что он обнаружил возле себя, это Сумико. Девушка спала, свернувшись калачиком и доверительно положив свою кукольную головку ему на плечо. Давыдову даже показалось, что он слышит биение ее маленького сердца.
«Она же совсем еще ребенок, какой из нее секретный агент», — подумал майор о японке и вспомнил, как при первой встрече его бойцы сомневались в способностях Сумико; однако она раз за разом доказывала, что ничем не хуже здоровенных мужиков. С неожиданной нежностью майор провел шершавой ладонью по волосам девушки и усмехнулся, мысленно перефразировав русского классика: «Есть женщины в японских селениях». Сумико открыла глаза и смущенно улыбнулась. Денис отдернул руку и сказал:
— Наша остановка, пора сходить.
По показаниям навигатора до плато оставалось всего пять километров, но движение шло исключительно в гору.
Такого тяжелого подъема Денис не помнил даже во время ожесточенных боев в горной Чечне. Мозг наотрез отказывался воспринимать действительность, функционировала лишь мышечная память.
Добравшись наконец до плато, Давыдов уселся под чахлой ротанговой пальмой, с безучастным видом наблюдая, как Гуффи, ободренный скорым спасением, установил радиомаяк, а Думдумыч рядом с ним стелил последнюю плащ-палатку для Сумико. Перед его глазами сыпал белый снег, как в испорченном телевизоре, а между снежинками парили разноцветные шарики, которых становилось все больше…
Очнулся он, когда шасси «Супер-Пумы», вертолета спасения, ударились о бронированную палубу крейсера «Кольбер». Борт-механик дождался, когда смолкнет двигатель, затем распахнул дверцу и спустил легкий дюралевый трап, жестом приглашая эвакуированных на выход.
На вертолетной палубе в ожидании стояли несколько старших офицеров в белой парадной форме. С учетом ситуации Гуффи на правах старшего доложил о возвращении группы спасения, назвав русских спецназовцев сербскими наемниками, не владеющими французским языком.
Доклад принял высокий седовласый адмирал. Отдав честь, он заговорил на английском языке, и, как понял Денис, не столько для южнославянских «солдат удачи», сколько для японского офицера секретной полиции.
— Я — контр-адмирал Кроши. Очень рад, что ВМФ Франции смог оказать помощь в борьбе с мировой преступностью. Сегодня вы сможете отдохнуть, а завтра по поводу безупречно проведенной спасательной операции будет устроен торжественный прием с чествованием героев. — На эту высокопарную фразу ни Сумико, ни ее спасители никак не отреагировали, а адмирал продолжил: — В связи с тем, что наш крейсер учебный, сейчас на нем находится больше тысячи гардемаринов, поэтому достойного места для вашего отдыха мы, к сожалению, предложить не можем. Для вас подготовили отсек в надстройке на вертолетной палубе, но это всего лишь на несколько дней; потом «Кольбер» придет в Бангкок, и вас поселят в лучшей гостинице таиландской столицы.
Закончив тираду, адмирал церемонно отдал честь и в сопровождении старших офицеров удалился. Глядя им вслед, Давыдов пробурчал:
— Мне бы помыться и пожрать, а спать завалиться я могу и на полу. Это тебе не Северный флот, поди…
Глава 3
Информация к размышлению
Дэвид Клубис наслаждался юной тайской массажисткой в джакузи. Он был немного пьян, а молодое упругое тело миниатюрной девицы его заводило. В конце концов, сейчас агент мог себе позволить подобные маленькие радости. Задание, с которым он был направлен, выполнено блестяще: агента внедрения похитили люди Сэя, Роже Доминьян, французский пронырливый коп, сумевший его вычислить, благополучно погиб, а он получил ранение (оторванная мочка уха до сих пор зудит). Так что на его счет не может быть никаких сомнений. Миссия Интерпола свернута, и ЦРУ больше не угрожает разглашение секретности прошлых операций. Теперь оставалось ждать вызова в Лэнгли для получения новых наград и повышения по службе…
Потягивая мартини с водкой из бокала тончайшего стекла, Клубис лежал в теплой пузырящейся воде и, прикрыв глаза, наслаждался изысканными ласками, которыми его одаривала юная наложница. Зуммер телефона американец услышал не сразу, а когда сообразил, что это телефонный звонок, не открывая глаз, протянул свободную руку к трубке.
— Слушаю.
— Дэвид, чем ты там занимаешься? — Это был голос шефа, как всегда ровный, без каких-либо эмоциональных проявлений.
— Жду дальнейших распоряжений, патрон, — бодро отрапортовал агент, хмельной мозг подсказывал именно такую линию поведения. Победитель имеет право расслабиться.
— Ты идиот, Клубис! — заревел шеф, чего раньше никогда за ним не замечалось. А это означало, что случилось нечто неординарное.
— Но, сэр, я же все…
Патрон не стал выслушивать блеяние Клубиса, а грубо его перебил и насколько мог сдержанно объяснил сложившуюся ситуацию:
— Сэй убит, где компрометирующие бумаги, никто не знает. Пока не знает. Но самое главное… эта девчонка, эта японская макака на свободе.
— Как на свободе? — ужаснулся агент, хмель с него как рукой сняло. До него дошло, что может произойти дальше. А дальше, если так пойдет, то он оказывается самым слабым и крайним звеном, и в таком случае автоматом попадает под программу «зачистка концов».
— Ее освободили и доставили на французский учебный крейсер, — к голосу шефа вернулись прежние нотки. — Думаю, здесь не обошлось без козней твоего прежнего партнера инспектора Роже Доминьяна. И если девчонка еще ничего не сообразила, то, думаю, вскоре сможет сложить дважды два. Не надо забывать, она офицер полиции… По твоей милости у нас появился верный шанс крепко поцапаться с Интерполом.
— Что делать, шеф? — Дэвид почувствовал, как у него дрожат губы: в любую секунду все могло обратиться в прах — его карьера, его судьба и сама жизнь.
— Нельзя медлить, но и пороть горячку тоже опасно, поэтому действовать тебе придется строго по инструкции, выработанной нашими экспертами…
— Я все сделаю, — с надрывом в голосе воскликнул Клубис.
— Заткнись и слушай. Сейчас приводишь себя в порядок и отправляешься на базу «Гурон», завтра утром французские моряки вышлют за тобой вертолет. С их корабля заберешь японку и доставишь обратно на «Гурон»; там наши спецы выяснят, что ей известно, и решат, как она отправится в лучший из миров — от сердечного приступа после всего пережитого, ну, или авиакатастрофа. Это уже не так важно. Главное, запомни, любая ошибка будет караться по самому высокому счету.
— Я все сделаю.
— Не сомневаюсь. — Из динамика раздались короткие равнодушные гудки.
Дэвид Клубис отбросил трубку, отложил недопитый бокал, поднялся во весь рост и отвесил размашистую оплеуху массажистке, пытавшейся реанимировать его достоинство.
— Пошла вон, сучка.
У него возникло дело поважнее плотских утех…
На корабле у них забрали форму, оружие, а после душа выдали комплект одежды, состоящий из нижнего белья и легкой, но прочной матросской робы светло-серого цвета. Мужчинам все пришлось впору — футболки, шорты и туфли на мягкой подошве, только у Сумико возникли кое-какие проблемы. Зато теперь они стали одной общей серой массой, населявшей учебный крейсер.
— Блин, как детдомовские, — беззлобно ругался Дум-Дум.
Ни Гуффи, ни Сумико его не поняли, а Давыдову на все сейчас было плевать, он по-прежнему хотел только одного — спать.
Проснулся морпех во второй половине дня; как раз к этому времени в отсеке появились двое стюардов, толкая перед собой тележки, уставленные хромированной посудой. На обед моряки потчевали своих гостей гусиным паштетом под апельсиновым соусом, луковым супом и курицей с рисом. Кроме того, изобилие зелени, фруктов и даже бутылка белого вина.
Французская утонченная кухня не особо пришлась гостям по вкусу — слишком нежная и малопитательная, а вино и вовсе ненамного слаще уксуса.
— Водки бы, — жалобно простонал снайпер.
— Дома выпьем, когда все дела закончим, — угрюмо произнес Денис.
Даже здесь, на палубе военного корабля чувство тревоги его не покидало. Сейчас, едва отойдя ото сна, он пытался просчитать возможное развитие событий, но из этой затеи ничего не получалось — слишком нестандартным оказалось их положение, далеким от привычного для спецназа.
Гуффи с удовольствием ел паштет, курицу, запивал все это вином и заедал фруктами. Сумико к еде почти не прикоснулась; сидела за столом, уставившись в одну точку. Утром адмирал сообщил ей о гибели старшего инспектора Доминьяна, о том, что операция, которую несколько лет разрабатывал Интерпол, свернута, а ее ждут в Японии для нового назначения. Ее карьера секретного агента закончилась, практически не начавшись.
После обеда мужская часть группы решила выйти на палубу. Солнце уже не так беспощадно жарило, а морской ветер приятно обвевал кожу. Выделенный наемникам отсек был отгорожен от вертолетной площадки полутораметровой оградой, похожей на дорожный турникет.
Оперевшись на ограду, спецназовцы наблюдали за работой механиков, обслуживавших поднятую на палубу пару «Супер-Пум». Денис машинально отметил, что корма крейсера, переделанная под посадочную площадку, одновременно может принять четыре ударно-транспортных вертолета.
— Серьезный броненосец, — оглядев в свете дня «Кольбер», уважительно признал Дум-Дум.
Гуффи вопросительно посмотрел на него, и Денис поспешил перевести его слова. Француз широко улыбнулся и оживленно заговорил:
— О да, но вы не видели его в то время, когда крейсер был флагманом Средиземноморской эскадры. Даже сейчас, когда его перевели в разряд учебных, все равно он остается грозной единицей, способной выдержать скоротечный морской бой — уничтожить пиратское судно или сбить самолет контрабандистов, при необходимости провести специальную операцию. В связи с угрозой нападения террористов на «Кольбере» в полной готовности находятся все боевые системы и вооружение; также достаточный запас боеприпасов. Кроме экипажа и гардемаринов, размещается рота морских пехотинцев с полным вооружением.
— Откуда, любезный, ты все это знаешь? — спросил Давыдов.
— В годы моей далекой юности я служил на нем боевым пловцом, — с внезапной тоской пояснил Гуффи и поднял голову, вглядываясь в бескрайнее светло-бирюзовое небо, где показалась черная мошка, от которой исходил мощный рокот, с каждой секундой нарастающий.
— Что это? — встревожился Думдумыч, также уставившись в небо.
— Видимо, летит лягушонка в коробчонке, — пожал плечами майор.
Он уже разглядел силуэт еще одной «Супер-Пумы». Вертолет стремительно приближался, наконец заложил крутой вираж, завис над кормой крейсера и стал медленно снижаться. В лица спецназовцев ударила волна горячего воздуха, пропитанная запахами сгоревшего авиационного керосина и моторного масла.
К приземлившемуся вертолету, придерживая форменную фуражку, устремился молодой офицер. Распахнулась дверца десантного отсека, и на палубу спустились двое пассажиров: один — военный моряк, второй — гражданский, интеллигентного вида. После короткого приветствия троица направилась в сторону главной надстройки крейсера.
Они прошли мимо спецназовцев, и на мгновение взгляды цивильного гостя и Давыдова встретились. Встретились и задержались друг на друге немного дольше положенного…
Лицо одного из наемников Дэвиду Клубису показалось знакомым. Шагая нога в ногу с сопровождающими его офицерами, американец лихорадочно пытался вспомнить, где же он видел этого славянина. Во время полета Клубис уже выяснил, что агента Интерпола спасли трое наемников — один француз и два угрюмых серба.
«Сербы, сербы, — сверлила навязчивая мысль мозг разведчика, который интенсивно перебирал всевозможные варианты. — Почему сербы? — Отказавшись от заданного, мозг включил фотографическую память, и тут выплыл образ „наемника“ — только тогда он его знал как представителя российской контрразведки. Прошло всего четыре года, чтобы он мог забыть этого героя-одиночку. — Здесь русские! Они что, опять попытаются смешать нам всю игру?»
Действовать необходимо было мгновенно, и никакой возможности посоветоваться с начальством (французский учебный корабль не то место, откуда можно позвонить в Лэнгли).
«Действовать по инструкции экспертов, — злился на своего патрона Клубис. — Так что же они не предусмотрели и такой вариант? В общем, хочешь не хочешь, а „одеяло придется тащить на себя“».
Поднимаясь по трапу в направлении каюты адмирала, Дэвид уже знал, что ему следует предпринять для противодействия возникшей проблеме…
Подойдя к турникету, морской офицер обратился к стоящей безучастно Сумико, которая все же решила присоединиться к спецназовцам:
— Мадмуазель Ясуда, вас приглашает к себе адмирал.
Солнце опускалось к горизонту, скоро должны были наступить сумерки…
— Вам дальше по коридору, — проговорил сопровождавший Сумико офицер, когда они поднялись на командный уровень корабельной надстройки. Круто развернувшись, он быстро удалился.
Девушка медленно, будто сомнамбула, мягко ступила на толстую ковровую дорожку. Последние часы она жила в напряжении и ожидании чего-то неприятного в ее жизни. Сейчас, находясь здесь, в пустом помещении, она почувствовала себя дикой кошкой в цирковой клетке. Это ощущение вернуло ей прежний настрой; маленькая японка была готова к любому повороту судьбы, и больше всего ей хотелось по-настоящему подраться.
Приблизившись к лакированной двери с никелированной ручкой, Сумико опустила на нее свою маленькую узкую ладошку и медленно надавила, легонько толкая дверь вперед. Ее довольно долго учили открывать двери без малейшего шума. К образовавшейся щели японка приложила ухо.
— Но как же я могу их арестовать? — с удивлением спрашивал у своего гостя адмирал. — Ведь они освободили вашего агента.
— Агент не имеет никакого значения, — настойчиво вещал американец. — Ваши наемники — по крайней мере, двое сербов — это террористы, а один из них даже объявлен в международный розыск за убийство нескольких тысяч боснийских мусульман. За него объявлена нешуточная награда, я его узнал. А память, как вы понимаете, у меня профессиональная.
— Без соответствующего заверенного судьей документа я их не могу задержать.
— Арестуйте и передайте армии США, а наши саги[12] все оформят в лучшем виде. К вам не будет никаких вопросов и претензий…
Какое решение примет Кроши, Сумико ждать не стала. Широко распахнув дверь, она ворвалась в каюту. Миниатюрная японка не вызвала у мужчин причин для беспокойства, страха или хотя бы настороженности, а зря… В несколько шагов девушка буквально перелетела на середину богато обставленной каюты и, подпрыгнув, взмахнула сперва левой ногой, а потом ударила правой. Мягкий каблук ее туфли врезался в подбородок адмирала с такой силой, что тот откинулся в своем кресле, погрузившись в глубокий нокаут.
Дэвид Клубис понял, что шутить с ним никто не собирается, и ударил первым, целясь кулаком в лицо японки. Но, в отличие от Сумико, он не был оперативником, и рукопашный бой не являлся его сильной стороной. Девушка легко поднырнула под выброшенный кулак и кончиками вытянутых пальцев на манер копья ткнула американца в подмышечную впадину, где располагался нервный узел. Острая боль пронзила все тело американца, рука повисла плетью.
Инстинктивно Клубис вскинул вторую руку, и в следующее мгновение она также повисла. Затем девушка молниеносно заскочила американцу за спину и согнутыми пальцами ударила по пояснице. Дэвид застонал и рухнул на пол, на этот раз и ноги отказались его слушать. Офицер японской секретной полицейской службы владела не только приемами рукопашного боя, но и тайной техникой джиу-джитсу, «управлением болевыми точками».
— Ты меня подставил, сука? — С лицом, искаженным яростью, Сумико склонилась над поверженным и занесла кулак, прицелившись в переносицу.
— Я выполнял приказ «фирмы», — прохрипел американец.
Под «фирмой» он имел в виду ЦРУ, Сумико это тоже знала, и теперь ей многое стало ясно, в частности, и то, что с ней произошло до сегодняшнего дня. На деталях японка не стала заострять внимание, а перешла к тому, что ее больше всего интересовало:
— Кто занял место Сэя?
— Его адвокат Ричард Бакарич, живет в Бангкоке. Кстати, это он потребовал тебя похитить…
— Это уже не важно, — взмахом руки Сумико несильно ткнула Клубиса указательными пальцами чуть повыше висков. Речь оборвалась, но в глазах агента плескалась жизнь, а изо рта потекла густая тягучая слюна…
Затем Сумико вышла к спецназовцам.
— Все плохо, если не сказать хуже, — сообщила она. — Мой куратор оказался агентом ЦРУ и прибыл сюда, чтобы меня ликвидировать, а заодно объявил вас международными террористами. Кстати, кого-то из вас он знает лично.
— Черт, — выругался Давыдов. Предчувствия его не обманули: неприятности, которые он ожидал, не заставили себя ждать. — А ведь точно, мы с ним виделись несколько лет назад на теплоходе в Тихом океане. Он тогда был референтом при руководителе делегации НАСА…
Майор замолчал. Историю, когда террористы пытались захватить плавучую стартовую площадку частной космической трансатлантической компании «Новый космос», он хорошо помнил, ведь ему пришлось в одиночку восстановить статус-кво. Но происшествие по коммерческим причинам было засекречено, и Давыдову после благодарственных рукопожатий президентов России и США пришлось дать подписку «о неразглашении» спецслужбам этих стран.
— Какой у нас выход? — решив не углубляться в подробности недавней истории, перевел он разговор на другую тему.
— Я вырубила адмирала и американца, минут сорок они будут в отключке.
— Времени недостаточно, чтобы добежать до канадской границы, — грустно пошутил морпех.
— Почему добежать, почему до Канады? — как на идиота, посмотрела на него японка.
— Да не важно, — махнул рукой Денис.
Сквозь дверной проем он видел вертолетную палубу, она была уже практически пуста. Оставалась лишь «Супер-Пума», на которой прилетел Дэвид Клубис. Вертолет был заправлен, а экипаж томился в ожидании команды на взлет.
Дум-Дум перехватил взгляд командира и отрицательно покачал головой:
— Летуны заартачатся, и зависнем, как та корова над бомболюком.
— С военными связываться не будем, Гуффи же водит вертолет, сам говорил, — Денис посмотрел на Гуффи.
Смысл их разговора Сумико поняла и без перевода.
— Ничего не получится, на выходе двое автоматчиков, а у нас никакого оружия.
— Как это нет оружия? — Сунув руку за спину, снайпер извлек из-под майки «Катран».
Как ему удалось припрятать оружие, не было времени выяснять. Взяв из рук диверсанта нож, Давыдов незаметно передал его Сумико, а сам, едва ли не согнувшись вдвое над ней, шепнул на ухо:
— Девочка, мы сейчас.
Над океаном нависли ранние сумерки, наступило время ужина, и палуба крейсера опустела, как на «летучем голландце».
Спецназовцы вошли в отсек через минуту со штурмовыми винтовками FA MAS на шее, таща за собой бесчувственные тела французских коммандос.
— Что случилось? — Гуффи недоуменно смотрел на русских спецназовцев.
— Нас с тобой объявили международными террористами и уже начали готовить камеру в Гуантанамо, — как бы между прочим сообщил ему Давыдов, пока Думдумыч плотно пеленал морпехов.
— Вот это по-настоящему королевская благодарность, — покрутил головой французский наемник. Услышанное он нисколько не ставил под сомнение, в его не особо богатой практике такое уже случалось. — Что будем делать?
— Уходить по-английски, не прощаясь, — сказал Давыдов.
Первыми выскользнули на палубу русские спецназовцы, следом Сумико и Гуффи.
Захват вертолета прошел без эксцессов; пилоты, ожидавшие американского пассажира, не оказали никакого сопротивления. Их слегка оглушили и, крепко связав, вынесли на палубу.
— Наденьте спасательные жилеты, — усевшись на место командира вертолета, приказал Гуффи, щелкая тумблерами включения двигателя. Давыдов отметил, что его движения были координированными и четкими, как у опытного пилота. Два турбореактивных двигателя сперва по-разбойничьи засвистели, потом завыли и, наконец, перешли на размеренный рокот. «Супер-Пума» оторвалась от палубы и, слегка покачиваясь, поплыла прочь от крейсера.
— Держись ближе к воде, — приказал Давыдов пилоту, сидя на месте бортмеханика за его спиной.
Как и предполагала Сумико, адмирал Кроши и Дэвид Клубис пришли в чувство спустя полчаса. Еще десять минут они по внутренней связи выясняли, что наемники и агент Интерпола бежали на одном из вертолетов крейсера.
— Прикажите сбить вертолет! — После услышанного американец понял, что его ждет, если побег удастся.
Адмирал с каменным лицом надавил клавишу, связывающую его с командным пунктом корабельной ПВО, и коротко приказал:
— Вертолет сбить.
Черное небо пронзила огненная струя, из жерла шахты крейсера стартовала двухступенчатая «Стандарт-2». Похожая на спицу ракета взмыла высоко в небо и, выполнив «горку», устремилась вслед за беглецами…
— Ну, вот, пожалуйста, нас уже взяли в прицел, — дурашливо закричал Гуффи, указывая на мигающую красную лампочку индикатора облучения.
— Сколько у нас времени? — напряженным голосом спросил Денис.
— Секунд двадцать.
— Ставь на автопилот, мы десантируемся.
— Да уж, — сказал француз, щелкая тумблерами автоматического навигатора. — Лучше быть утопленными, чем разорванными в клочья взрывом.
Прыжок с высоты в несколько метров был чем-то вроде развлечения. Едва погрузившись в воду, Давыдов тут же всплыл, чувствуя, как надувается спасательный жилет, поддерживая его на плаву. Сейчас он во все глаза следил за удаляющимся вертолетом. В голове промелькнула мысль, что француз просто подшутил над ним, но мысль не успела сформироваться. Над головой со свистом пронеслась розовая комета, и через секунду вертолет превратился в золотисто-оранжевый шар, от которого во все стороны разлетались горящие обломки…
Глава 4
Таинственный остров
— Все готово, сахиб. — В кабинет Камаля вошел Али и слегка поклонился, держа руки у груди. — «Разбойница» в полном порядке, аккумуляторы заправлены под завязку. Уже сейчас можем отправлять нашу рыбку на большую охоту.
— Нет, — коротко бросил пакистанец, но слуга не спешил покинуть помещение. Он продолжал неподвижно стоять посреди комнаты, как немой укор непонятно чему. — Ты еще что-то хотел мне сказать?
— Да, — голос юноши звучал глухо, как будто били кувалдой в бетонную стену. — Зачем ты торопил наших специалистов, сахиб? Чтобы теперь отложить атаку на неверных?
— Не отложил, а перенес атаку на более благоприятное время.
— Какое? — Лицо Али заострилось, а голова подалась вперед, как у кобры перед атакой. — Какое время более удобное для атаки на неверных? Когда их крейсер снимется с якоря и уйдет восвояси?
— По-моему, это я предложил нападение на «Кольбер», а заодно объяснил почему, — вместо того, чтобы выгнать мальчишку из кабинета, начал оправдываться Камаль. Причиной тому был сопящий за его спиной Утес. Сам того не подозревая, пакистанец загнал себя в мышеловку. Здесь, на острове, Али всю власть сосредоточил в своих руках. Его люди ненавидели бывшего офицера морской разведки за надменность, вечные придирки и недовольство.
— Вокруг крейсера сейчас дрейфует множество яхт с искателями приключений на борту, а наша «разбойница» даже при максимально заряженном аккумуляторе от острова до «Кольбера» может дойти только в надводном положении. В дневное время есть вероятность того, что эти любители приключений, заметив белую акулу, устроят на нее охоту. В этом случае мы рискуем провалить атаку до ее начала, а Усаму я уже во все посвятил, и ему нужен только положительный результат.
Али все же был слишком молод и плохо умел владеть своими эмоциями. Он закусил губу и прошипел вполголоса:
— Хорошо, пакистанец, мы подождем до вечера, и если ты снова станешь оттягивать начало операции, мы отправим Усаме твою голову.
Оставив последнее слово за собой, мальчишка вышел из кабинета, хлопнув дверью. Утес, перестав сопеть, отошел в дальний угол и устроился на диване, который заменял ему кресло.
Камаль незаметно скосил взгляд на гиганта, который со временем превратился из его телохранителя в тюремщика. На поясе Утеса висел большой крупнокалиберный автоматический пистолет, а на подлокотник дивана опиралась массивная штурмовая винтовка «Г-3» с дисковым магазином.
«Неужели Усама решил от меня избавиться? — мысль о возможном смертном приговоре холодной волной окатила сознание бывшего пакистанского офицера. Но здравый смысл подсказывал, что избавляться от него не эффективно, даже имея фабрику по производству „разбойниц“ и спецов, способных довести каждое изделие до ума. — Тем не менее никто из этих „кораблей пустыни“ не способен мыслить стратегически, чтобы наиболее эффективно применять эти замаскированные под акул торпеды. Нет, Усаме я нужен, а все происходящее — не более чем взбрыки молокососа, ощутившего всю сладость власти. Или кто-то из старших нашептал в глупую башку».
Камаль мысленно усмехнулся. Юноша, пытавшийся его запугать, подчинить себе, не знал, что, кроме основного канала связи, он заранее подготовил и запасной, причем более скоростной.
Включив компьютер, пакистанец вошел в Интернет, набрал электронный адрес и отправил на него совершенно безобидное послание. Тот, кто получит это письмо, не только расшифрует его, но и отправит дальше по цепочке сигнал тревоги…
Приятно купаться в теплых водах южных морей, настоящая благодать. Но это только в том случае, когда на берег выходишь по своему желанию; а вот если болтаться даже в «бульоне» десять часов кряду, совсем другие ощущения. На собственной шкуре узнаешь, что такое перепады температур.
Оказавшись ночью посреди океана, беглецы криками обозначили друг друга.
— Главное, держаться вместе, — отплевываясь от воды, распорядился Денис, — так больше шансов выжить.
Всю ночь они, привязавшись друг к другу шлеями от спасательных жилетов, по очереди рассказывали разные смешные жизненные истории — так легче коротать время. Но перед рассветом беглецов все же сморил сон.
Первым проснулся Денис. Восходящее солнце немилосердно жгло веки, наждаком драло горло. Морщась, он разлепил глаза. Насколько хватало взгляда, перед ним вспышками золотистых искорок играло голубовато-зеленое марево.
Наконец с фокусировкой зрения вернулось и сознание. Денис ощутил невероятную жажду, на зубах противно похрустывала соль от испарившейся морской воды. Следующее, что увидел майор, был мираж — бледно-желтые пики египетских пирамид. Зрение вскоре окончательно восстановилось, и морпех смог разглядеть пики скал, возвышающиеся над водой. ЭТО БЫЛА СУША…
— Земля, — Денису казалось, что он кричит во все горло, на самом деле раздался едва слышный хрип. Тем не менее все дрейфующие рядом очнулись и, подчиняясь инстинкту самосохранения, уставились в сторону, куда пялился Давыдов. Близость суши придала всем сил. Барахтаясь, как неуклюжие щенки, они устремились к желанному берегу.
Когда силы, казалось, окончательно иссякли, прибрежный прибой подхватил людей и мягко вынес на песчаный пляж. А для ощущения реальности напоследок окатил прохладными брызгами.
— Подъем, — едва шевеля наждачным языком, дал команду Давыдов, но его услышал только Гуффи.
Стащив спасательные жилеты, они вдвоем принялись оттаскивать остальных подальше от линии прибоя в тень, чтобы жаркое тропическое солнце окончательно не высушило мозги…
— Где мы находимся? — Перевернувшись на спину и встав на колени, осоловевшим взглядом Думдумыч обвел товарищей по несчастью. Эта фраза привела в сознание Сумико. Как офицер японской секретной полиции, девушка прошла разностороннюю подготовку, но такой каскад экстремальных событий не мог предусмотреть ни самый опытный инструктор, ни самый навороченный компьютер. И все-таки назло всем она выжила!!! Почему?! Впрочем, ответ был известен любому мало-мальски смышленому человеку — так было угодно провидению; значит, она еще не выполнила свою миссию, с которой была послана в этот мир.
— Я еще жива? — японка открыла глаза.
— Да, милая, и не ты одна. — Давыдов помог Сумико подняться на ноги.
— Что такое, где мы…
— Среди товарищей по несчастью, — с нервным смешком ответил Давыдов. — По крайней мере, мы на земле!
Беглецы потихоньку оглядывались по сторонам. Каменистый, с редкой растительностью остров не обещал ни райских кущей, ни хотя бы разносолов в виде бананов или какой-нибудь папайи.
— Надежды на спасение у нас нет, — начал было на правах старшего Денис, — поэтому…
— Почему же это нет? — перебил морпеха Гуффи и достал из кармана серебристый прямоугольник спутникового телефона. Пояснил: — Взял у Факира. Титановый противоударный герметичный корпус, микропараболичная антенна, почти мгновенно ловит ближайший спутник связи, так что легко можно связаться с любой точкой земного шара.
Француз, не дожидаясь реакции Давыдова, нажал какую-то кнопку, и над корпусом поднялось нечто, напоминающее бутон, который через секунду распустился цветком миниатюрной параболической антенны. Но, признавая ответственность и старшинство Давыдова, Гуффи протянул ему трубку.
— Кому звоним? — майор вопросительно посмотрел на Дум-Дума, понимая, что на помощь Тихоокеанского флота, к морской пехоте которого он приписан, рассчитывать не приходится.
— А может, позвоним генералу Ремизову? — посмеиваясь, предложил Думдумыч. — Скажем, давай, Папа, забирай нас отседова, мы твое задание выполнили. Стучать на нас ему не с руки ни в ФСБ, ни в Интерпол, вдруг чего лишнего ляпнем. Скорее всего, своих ликвидаторов пришлет. Ну а когда они здесь появятся, мы еще посмотрим, кто кого ликвидирует.
— Мысль, конечно, интересная, — неопределенно произнес морпех, в душе уже соглашаясь со снайпером. — Только очень длительным может оказаться ее воплощение в жизнь. Давай-ка лучше созвонимся с Петровичем, что нас в Камбоджу десантировал. Он все равно где-то поблизости молоденьких шлюх катает; скажем ему, мол, все тип-топ, занесла нас судьбина лихая на дикий остров, пора и домой возвращаться. А какой потом пойдет расклад, посмотрим.
— Гениально, — искренне восхитился придумке командира снайпер. — Петровичу до нас рукой подать, а дальше, действительно, посмотрим. — Сейчас он вдруг вспомнил все то, о чем ему напел в уши Паганец, когда их группа только прилетела в Таиланд. И если он здесь появится, то с одной целью — зачистить уцелевших…
«Штирлиц шел по коридору», — эта фраза сверлила сознание генерал-лейтенанта Ремизова. На протяжении нескольких дней он собирался в отдел связи с Интерполом, про себя обдумывая схему предстоящего разговора. Нужно было узнать всю последнюю информацию о камбоджийском наркобароне Сэе и себя не подставить. Виталий Сергеевич хорошо знал, что, чем выше стоишь, тем меньше опоры под ногами. Кроме того, тут же под ногами крутится собственная безопасность, в просторечье «гестапо». Эти господа, как термиты, — если попал им на зубок, оставят одни опилки.
Почти неделю он собирал подробную информацию о новом руководителе отдела по сотрудничеству с Интерполом. Это был не его человек, а личный ставленник министра, служивший до этого, как и глава МВД, в госбезопасности, что сильно усложняло общение. Вот этот факт больше всего настораживал генерал-лейтенанта, но другого выхода Ремизов не видел, приходилось рисковать. «Не разбив яиц, не пожаришь яичницу».
До двери оставалось всего несколько шагов, когда в кармане кителя завибрировала трубка мобильного телефона. Замминистра поспешно взглянул на экран и узнал номер своего визави в Таиланде.
— Что приключилось, Анатолий Петрович? — нарочито бодро вместо приветствия спросил Ремизов.
— Тут это, — из динамика донеслось невнятное бормотание отставного полковника. — Виталий Сергеевич, звонили твои хлопчики.
— Какие еще хлопчики?
— Ну, те, что я недавно катал вдоль побережья. Тех, что ты, Сергеич, назвал башибузуками.
— Башибузуки? — переспросил генерал, чувствуя, как в груди неприятно запекло.
Те, кого он назвал башибузуками, не должны были дать о себе знать, их кости давным-давно обглодали гиены или местные бродячие собаки. А тут они объявились… При появлении новых козырей любой расклад в игре меняется, это знает даже сопливый катала. Замминистра будто очнулся, сообразив, что не следует вести подобные разговоры, стоя посреди Министерства внутренних дел. Все следовало хорошенько осмыслить.
Читать бесплатно другие книги:
