Ад находится в Камбодже Стрельцов Иван

Глава 5

Секретные места

Они бежали без остановки уже четыре часа по лесной грунтовой дороге. Марш-бросок по программе черных беретов устроил «вованам» Денис Давыдов в отместку за дружеский спарринг.

Все было элементарно просто: сто километров по лесам, полям, болотам с полной «боевой» выкладкой. Да еще так, чтобы посторонний глаз их не заметил. Подмосковные леса даром что в Европе находятся — такие места попадаются, где еще не ступала нога человека.

Давыдов вел группу по маршруту, который сам проложил по карте, и сейчас, придерживая висящий на шее автомат, бежал первым. После замкнутого пространства тюремной камеры ощущение свободы его пьянило, придавало сил и легкости в суставах. Он даже не ощущал тяжести двадцати килограммов кирпичей, уложенных в ранец десантника вместо полезной нагрузки.

— Нехороший человек наш новый командир, — тяжело дыша, ворчал Цыган, явно раздражая Брикета.

Пулеметчик, держа на плече тяжелый «ПК», бежал молча, размеренно дыша и экономя силы. Так же берегли силы Дум-Дум и Есаул. Конечно, они, с одной стороны, были солидарны с баламутом Цыганом, но с другой — офицеры понимали, что настоящий командир обязан выяснить, кто из его бойцов на что способен и чего можно от каждого ожидать.

Неожиданно бежавший впереди Давыдов остановился, поднял вверх руку со сжатым кулаком, что обозначало экстренную остановку из-за внезапно возникшей опасности.

Группа остановилась, бойцы бесшумно рассеялись, залегли, взяв оружие на изготовку.

— Что случилось? — держа в руках бесшумную снайперскую винтовку «Винторез», шепотом спросил Дум-Дум, подобравшись к Денису.

Вместо ответа тот раздвинул кусты и указал вперед.

На пути движения диверсионной группы оказалась большая поляна, которую туристы превратили в палаточный городок. Оттуда доносилось веселое разноголосье, тянуло ароматом съестного варева.

— Нужно обходить, — озабоченно произнес снайпер.

— Нужно, — согласился с ним Гусар и добавил: — Влево триста метров — оживленное шоссе, вправо четыреста — лесное озеро. Отходить назад и искать новое направление — только потеряем темп, выбьемся из графика.

Действительно, на стокилометровый марш-бросок Денис назначил временной лимит — сутки, и что-либо менять значило «играть в поддавки». Что, в свою очередь, говорило бы о нем как о командире не слишком лестно. Свои же поставленные задачи не способен выполнить.

— Что думаешь делать? — поинтересовался Думдумыч.

— Придется проскальзывать ужиком между лагерем и озером, — ответил Давыдов и, подобно гигантской змее, скользнул вправо, лишь верхушки высокой травы колыхнулись неслышно.

Время было еще раннее, едва роса испарилась под лучами солнца, над озерцом еще висело плотное белое марево тумана, напоминая молочный кисель. Оттуда доносился смех и звуки плесканий.

Разведгруппа выбралась на опушку леса и замерла. В буйных зарослях папоротника люди, облаченные в «шуршанчики» — мохнатый камуфляж, — с лицами, разукрашенными зелено-серыми разводами, были абсолютно невидимы среди буйства лесных красок, сочных, душистых. В полусотне метров от разведчиков посреди озера резвилась большая группа молодых людей. Они вовсю плескались в теплой, как парное молоко, воде, громко перекрикивались и еще громче смеялись. Настоящий праздник жизни.

Неожиданно от группы купальщиков отделилась молодая особа. Это была худенькая девушка с длинными ярко-красными вьющимися волосами, длинноногая, с большой тяжелой грудью. На ней был цветастый купальник, который не столько скрывал, сколько подчеркивал прелести хозяйки.

Девушка бежала грациозно, как молоденькая серна, высоко задирая колени; грудь в такт движениям едва не вываливалась из тесных чашечек бюстгальтера. Воистину завораживающее зрелище.

Добежав до опушки, нимфа юркнула за ближайший кустик и, стащив до колен трусики, присела, оказавшись возле затаившегося Есаула. Радист со свойственной ему деликатностью осторожно прокашлялся и негромко прошептал:

— Девушка, здесь нельзя.

— Ой! — взвизгнула юная особа, оглядываясь по сторонам, но никого не заметила. Тем не менее, не рискуя искушать судьбу, сидя на корточках, стала пятиться в сторону. Теперь она, двигаясь неловко и дергано, напоминала цветного краба.

Через несколько секунд ее белоснежная пятая точка, выставляя напоказ самое сокровенное местечко, нависла над физиономией Цыгана. Не дожидаясь развязки, тот прошипел едва не по-змеиному:

— Сказали же тебе, тут нельзя!

— Ой, ой! — взвилась юная нимфа, одновременно натягивая едва ли не до самых глаз узкие трусики. Выскочив из кустов, она презрительно бросила: — Извращенцы, — и со всех ног понеслась к озеру.

Через минуту на опушку примчалась группа парней. Сильные, мускулистые, бесстрашные, они походили на стадо молодых вепрей, готовых растерзать любого покусившегося на члена их сообщества. Парни бодро обежали всю опушку, но никого не обнаружили.

И тогда высокий голубоглазый блондин, явный лидер, поигрывая грудными мышцами, со смехом сказал:

— Да, Мань, чувствуется, совсем ты оголодала, если под каждым кустом мужики мерещатся…

Группа вернулась на базу на следующий день. Пройдя сто километров, они форсировали две лесные речки, большое болото, обошли незамеченными несколько туристических стоянок и тем не менее уложились в срок, даже оставив в запасе семь минут, что в условиях современной войны немаловажно.

На базе разведчиков встречал Ремизов. Сегодня Виталий Сергеевич был облачен в легкий спортивный костюм «Пума» и белые кроссовки. На генерала в таком наряде он вовсе не был похож: вылитый олигарх, ну, на худой конец, член правительства на отдыхе.

— Похвально, други мои, что вы не сидите без дела, — пожимая бойцам руки, говорил Ремизов; барские замашки из него так и перли. — Забот у нас много, а времени в обрез, поэтому, как говорится, с корабля на бал. Прошу-с.

Группа проследовала за царственным взмахом руки замминистра и только потом заметила на одной из боковых аллей высокий трехмостовой тягач с прицепленной коробкой рефрижератора.

Группа, возглавляемая генерал-лейтенантом, приблизилась к рефрижератору, где возле дверей, сидя на ступеньках, расположился немолодой прапорщик, лениво попыхивая тонкой сигаретой. При виде Ремизова «сундук» вскочил, едва не заглатывая окурок «Карелии».

— Ну, что, Данилыч, открывай ворота, хвастайся своими закромами, — притворно жизнерадостно проговорил Виталий Сергеевич.

Тут же пружинно щелкнули отпирающиеся запоры, а когда прапорщик распахнул толстые створки дверей, внутри холодильной камеры вспыхнул свет.

Разведчики по очереди заскочили внутрь и от удивления присвистнули. Действительно, было чему удивляться: на всю длину прицепа были установлены металлические стеллажи с аккуратно разложенными образцами стрелкового оружия.

Как про себя успел отметить Давыдов, здесь находился полный интернационал, причем отечественная оружейка в данном случае не доминировала. Но главное, что, кроме ставших уже классическими французских штурмовых винтовок «FA MAS», австрийских «AUG», германских «G-36», здесь были и абсолютно новые образцы. Например: американские портативные автоматы «НК-416», которые вскоре должны будут заменить для войск специального назначения легендарные «Кольт-Коммандо». Или проходящая обкатку в Ираке штурмовая винтовка «MAGPUL MASADA». Как раз эти экземпляры и привлекли внимание спецназовцев. Непривычный внешний вид, полимерное покрытие делали их похожими на фантастическое оружие из голливудских боевиков.

«Краповые береты» брали в руки эти заморские автоматы, сперва будто взвешивая их в ладонях, затем прикладывали к плечу, передергивали затвор, отстегивая магазин и нажимая на спусковой крючок. Оружие они изучали, как хорошая хозяйка, подбирающая себе в магазине бытовой техники новый миксер или мясорубку.

— Виталий Сергеевич, откуда дровишки? — не удержался от вопроса Денис, указывая на американское «чудо-юдо».

— А-а, — Ремизов неопределенно махнул рукой. — В прошлом году вояки в Грузии этого добра набрали эшелон и маленький вагончик. Ну, я с ними и устроил бартер. Операция предстоит серьезная, тут не до экономии.

— Зря, — удрученно буркнул Давыдов.

— Не понял?

— Да очень просто. В джунглях Камбоджи оружия такого калибра днем с огнем не сыщешь, а значит, и боеприпасов не найти. В стране кхмеров особой популярностью пользуются сорок седьмые «калаши». Преобладает, конечно, китайский ширпотреб, но попадаются пакистанские и даже иранские экземпляры. Поэтому, я так думаю, разумнее всего брать наши «АКМСы», компактно и надежно, да и переваривают боеприпасы любого производителя. А пуля калибра 7,62 в джунглях на порядок эффективнее натовских 5,56.

— А пулемет какой брать? — поинтересовался Брикет, поглаживая цевье длинноствольного «Миними». Стоял он в центре большой экспозиции, где были разложены различные системы: от американского ветерана вьетнамской войны «М-60» до «мясорубки Гитлера» «МГ-42».

— Стоит отдать предпочтение отечественному производителю. Для этого рейда вполне подойдет «РПК». Несколько дисков на семьдесят патронов хватит вполне. К тому же у него автоматный боеприпас — это решает многие проблемы; а при необходимости можно установить оптический прицел.

— Гусар, если ты в курсе всего, — обратился к Денису Дум-Дум, — то, может, огласишь весь список?

— Легко. Как я уже сказал, каждому бойцу к «АКМС» десять запасных магазинов, пару ножей — лучше всего стреляющий «НРС-2», чтобы не таскать за собой глушитель, — и многофункциональный «Катран». Шесть штук ручных гранат — две «Ф-1» и четыре «РГД-5».

— А шпалеры какие? — подал голос Цыган. — Тоже отечественные?

— Зачем? Оружие последнего шанса можете выбирать на свой вкус. Мне, например, очень нравится «Глок-17», был у меня такой на… — Спохватившись, Денис замолчал. Информация о резне, устроенной им террористам на плавучем космодроме, была тайной за семью печатями, чтобы не подорвать коммерческий престиж международного консорциума.

— А что насчет тяжелого вооружения? — спросил Есаул.

— Несколько «АК» оснастить подствольниками, и каждому члену группы по «Мухе» с осколочным зарядом и по «МОНке»[6], желательно с радиовзрывателями. На всякий случай.

— Круто, — не скрыл восхищения радист.

— Ну а мне какой инструмент? — дождавшись паузы, напомнил о себе Думдумыч, потом, сняв с плеча «Винторез», добавил: — Могу использовать привычное для себя «долото», за время его эксплуатации — ни одной жалобы.

— Рабочая дистанция четыреста метров, — задумался Давыдов. — В нашем положении может оказаться недостаточно. Лучше возьми это.

Денис достал из ниши в стене оружие, похожее на уменьшенную копию противотанкового ружья времен Второй мировой войны, оснащенное мощным оптическим прицелом.

— Армейская снайперская винтовка крупнокалиберная, сокращенно «АСВК». Благодаря системе «буллпаб», — указательный палец майора уперся в магазин, установленный в прикладе позади рукоятки управления огнем, — имеет незначительные размеры и вес. При этом сохранены главные качества: калибр 12,7 и прицельная дальность до двух километров.

— Я про такие штуки слышал, но в руках держать не приходилось, — честно признался снайпер.

Давыдов утвердительно кивнул и, чтобы окончательно добить Думдумыча, обратился к генералу с просьбой:

— Виталий Сергеевич, нужно оснастить этот агрегат прибором малошумной стрельбы.

— Сделаем, — слишком поспешно пообещал Ремизов.

— Средства связи и прочее вспомогательное оборудование на усмотрение специалистов, — подвел итог морпех.

— Отлично, что все организационные вопросы решаются так быстро, — обрадованно хлопнул в ладони замминистра. — А у меня для вас, господа офицеры, есть подарок. — Наклонившись, генерал-лейтенант вытащил из-под стеллажа обычную спортивную сумку с раздутыми от поклажи боками и протянул стоявшему у входа Дум-Думу. — Налетай, парни, такого у вас еще не было.

Снайпер дернул «молнию» и стал извлекать наружу комплекты одежды, аккуратно уложенные в прозрачные пакеты.

— Что это? — не понял Денис, распрямляя комбинезон серо-зеленого цвета, с удивлением обнаружив, что ткань практически невесомая.

— Эксклюзив, — горделиво распрямил плечи Ремизов. — Маскировочный комбинезон «Саламандра», водонепроницаемый снаружи и позволяющий дышать телу изнутри. Теплоизолирующий, что делает бойца невидимым для тепловизоров. Ткань соткана из особой нити, обладающей эффектом отражения. То есть среди буйной зелени вы будете зелеными, в пустыне — желто-серыми, ну а на персидском ковре — в ярких узорах.

— Как это? — не сразу понял Есаул, его пытливый мозг пытался во всем разобраться досконально, выясняя, как что устроено. В детстве он наверняка с нетерпением ждал очередного выпуска киножурнала «Хочу все знать».

— Нанотехнологии в действии, — пояснил генерал. — Первоначально разрабатывали гидрокостюмы «Камбала» для диверсантов флота. «Саламандра» — уже вторая версия, многофункциональная, улучшенная. Так что в джунглях будете чувствовать себя комфортно и безопасно, как в родных широтах. Но и это еще не все.

Ремизов выудил из кармана спортивной куртки пластмассовый футляр лазерного диска и положил на стеллаж со словами:

— Чтобы как можно эффективнее действовать, нужно как можно больше знать о месте действия, а также о том, против кого действуешь. Учитывая уровень секретности нашей операции, пригласить для вас лектора со стороны проблематично. Так что занимайтесь самообразованием, а если что окажется непонятным, обращайтесь к командиру — он недавно оттуда. У вас неделя на пристрелку оружия и изучение информации. И только потом начинается основная часть подготовки. Времени мало, поэтому сразу включаемся в интенсивную работу…

Бойцы стояли на аллее, глядя вслед удаляющейся генеральской машине.

— Интересно, что же меня так тревожит? — выдал мысли вслух Есаул.

— Мне тоже не нравится, когда замминистра лично занимается подготовкой операции, — поддержал его Давыдов. — Походит на личную заинтересованность…

Небольшой реактивный лайнер «Гардиан», принадлежащий центральному аппарату Управления по борьбе с наркотиками США, приземлившись, проворно подкатил к самолетной стоянке, где его уже поджидала кавалькада из нескольких черных автомобилей.

Борт-инженер, отворив входную дверь, опустил широкую дюралевую лестницу. Первым вышел Дэвид Клубис. Из прохладного кондиционированного рая самолетного салона он попал в душное пекло таиландского климата. К агенту поспешила группа встречающих.

Роже Доминьян на мгновение задержался на трапе самолета. Слегка прищурившись, он рассматривал американских агентов. Все как один будто вышли из черно-белого копира: абсолютно безликие, незапоминающиеся личности. Белоснежные одинаковые рубашки, черные строгие костюмы, черные галстуки и черные лакированные туфли.

«Интересно, кем они себя вообразили? Людьми в черном? — с внезапно нахлынувшим раздражением подумал старший инспектор, но тут же успокоился, сообразив, что перед ним не оперативники, а обычные клерки. А клерки, как известно, люди изначально безликие, независимо от того, служат они в банке, департаменте образования или в разведке. — Все они одинаковые, потому что относятся к когорте офисных червей».

Не спеша спустившись с трапа, Доминьян остановился чуть поодаль и стал с интересом рассматривать окружающий пейзаж. Старому полицейскому хватило нескольких минут, чтобы понять: аэродром, на котором они приземлились, — составная часть небольшой военной базы. За посадочной полосой тянулась высокая ограда, поверх которой вились кольца колючей проволоки. Дальше по периметру виднелись пулеметные вышки, добротные, из металла, с прожекторами, установленными на турели.

Переводя взгляд с ограды на внутренние строения, Роже насчитал возле аэродрома дюжину металлических ангаров, внутри которых запросто могли разместиться как небольшие самолеты, так и тяжелая боевая техника. Дальше шли двухэтажные прямоугольники казарм для личного состава, коттеджи для начальства и высокопоставленных гостей. А в центре возвышалось большое здание из серого бетона, огороженное отдельной глухой оградой. Разглядеть можно было лишь узкие окна, прикрытые глухими металлическими жалюзи.

«Там можно разместить отделение банка, штаб, узел правительственной связи или тюрьму, — размышлял по привычке старший инспектор, рассматривая мрачную цитадель таким же мрачным взглядом. — Попробуй догадайся, где она находится, разыщи в тропической глуши».

— Мистер Доминьян, вы едете?

Голос Клубиса вернул Роже в действительность. Тот уже успел обсудить с клерками назревшие вопросы и, как реактивный конь, не мог устоять на месте. Разве что копытом не бил.

— Да, да. Конечно.

— Поехали. — Американец распахнул дверцу ближнего «Бьюика», пропуская вперед Доминьяна. Когда тот разместился на заднем сиденье, плюхнулся рядом и озабоченным тоном произнес: — Руководство базы гостеприимно предложило нам остаться здесь до начала операции. Но я отказался. Достаточно, что здесь квартирует большая часть наших оперативных агентов.

— Правильно сделал, что отказался, — проворчал Роже. — Не люблю спать под охраной, все равно что в тюрьме. А в моем возрасте такие переживания вредны.

«Бьюик» и две машины сопровождения, выехав на центральную дорогу, направились в сторону главных ворот.

— Кстати, а где мы находимся? — неожиданно спросил старший инспектор.

— База «Гурон», — почти с гордостью произнес Дэвид Клубис, — одна из старейших баз США в Индокитае. Ее открыли сразу после Второй мировой войны, когда США и Королевство Таиланд подписали договор о дружбе и сотрудничестве.

— Это типичная американская черта — едва подружившись, сразу строить на территории нового друга военную базу, — издевательским тоном произнес старший инспектор. Его замечание вызвало здоровый смех у партнера.

«Очень вам смешно, особенно когда правду в лицо говорят», — со злостью подумал Доминьян. Он с детства не любил американцев, и с возрастом эта неприязнь только усиливалась.

Экзотические пейзажи Юго-Восточной Азии нисколько не интересовали француза; с приближением дня начала проведения операции все больше становилась его тревога. Впрочем, назвать это конкретной тревогой было нельзя — скорее, включился природный рефлекс самосохранения, как у животных, которые заранее ощущают приближение землетрясения.

— Как наши агенты внедрения? — отвлекшись от своих раздумий, обратился инспектор к Клубису.

— Уже на месте, исправно играют свои роли. Ждут связного от Сэя, — сдержанно ответил американец, потом немного пожевал нижнюю губу: чувствовалось, что за лощеной внешностью скрывается «термоядерный» коктейль из страстей и переживаний. Даже при наличии страховок его карьерного роста сейчас на карту было поставлено слишком много. — Они в полной безопасности, их двадцать четыре часа в сутки стерегут две бригады.

— Русские говорят: «У семи нянек дитя без глазу», — заметил Роже.

— При чем здесь глаза? — не понял Клубис. Когда-то, в годы советской перестройки, когда на западе был в моде «Горби», он приобрел издание русских пословиц и поговорок, адаптированных для американских читателей. Два раза он перечитал этот сборник, но в целом так ничего и не понял.

— Глаз здесь при том, что в куче агентов легче подобраться к цели.

— Вы, Роже, так хорошо знаете русский фольклор, — в голосе агента звучал неприкрытый сарказм. — Откуда такие глубокие познания?

— По линии Интерпола доводилось часто бывать в Москве и Санкт-Петербурге. Русские — отличные ребята, хлебосольные и веселые.

— Ну-ну…

Гостиница «Хилтон» в центре Бангкока высилась сверкающей громадой, как танцор балета среди простолюдинов.

Когда «Бьюик» остановился у центрального входа, Дэвид посмотрел на своего партнера и шутливо проговорил:

— Нам забронировали номера люкс. Выполняя ответственное задание, можно немного расслабиться за счет налогоплательщиков. Как насчет того, чтобы вечером отметить наш приезд хорошим ужином в здешнем ресторане? Люблю тайскую кухню.

— Нет, — хмуро бросил Роже.

— Что — нет?

— Мне надо отдохнуть после длительного перелета. Как ни крути, а возраст берет свое, да и разница во времени ощутимо бьет по организму.

— Как угодно, — обиженно пожал плечами янки и демонстративно зевнул. — Я, пожалуй, тоже отосплюсь. Кто знает, что нас ждет впереди…

Номера для сотрудников Интерпола были забронированы на самых верхних этажах, в пентхаузе. Каждый номер состоял из пяти комнат, включая огромную террасу с небольшим бассейном.

Роскошь и комфорт мало беспокоили старого полицейского. Богатство, слава, карьера в этом возрасте уже не прельщают; остается лишь честь и совесть, и растерять все это на финишной прямой не хочется.

Роже Доминьян опустил свой дорожный чемодан (гостиничных носильщиков он терпеть не мог) и опустился на широкий диван.

— В баре номера неплохой ассортимент, а главное — все включено.

Из соседней комнаты вышел высокий мужчина, широкоплечий, со скуластым продолговатым лицом, массивной нижней челюстью и маленькими ушами, плотно прижатыми к черепу. Красная дубленая кожа подсказывала, что этот человек далек от кабинетной работы, а острый настороженный взгляд подтверждал предположение: жизнь мужчины связана с риском.

Все это оказалось чистейшей правдой: это был сподвижник самого известного наемника Боба Динара. Больше тридцати лет воевал по найму, каждый раз меняя имена, так что своего настоящего уже не помнил. Роже Доминьян знал его под прозвищем Факир. Двенадцать лет назад инспектор марсельской полиции взял его с большой партией контрабандного золота. Тогда наемнику светило не меньше десяти лет каторжных работ, но, узнав, что задержанный — бывший легионер, Роже его отпустил и даже вернул груз. Причина подобной добросердечности со стороны безжалостного правдолюбца была проста. Его отец, Филипп Доминьян, был офицером Иностранного легиона и сложил свою буйную голову в пятьдесят четвертом году на севере Вьетнама в лагере Дьенбьенфу. Это была последняя крупная битва войск французской метрополии против вьетнамских повстанцев. Проиграв битву, Франция ушла из Индокитая. США, имевшие по соседству свои базы, никакой помощи не оказали, зато вскоре сами высадились во Вьетнаме.

Это была еще одна причина нелюбви к янки. Вернее сказать, основная. Именно факт подобной политики американцев по отношению к своим союзникам был стержнем, на который, как на гриф штанги, навешивались блины грехов политиков Юнайтед Стэйтс оф Америка. И чем дольше жил Доминьян, тем сильнее убеждался в верности своих принципов.

— Роже, ты не хочешь угостить бокалом французского коньяка старинного приятеля? — усаживаясь в кресло напротив старшего инспектора, спросил Факир.

— По-моему, ты сам мог бы угоститься.

— Верно, — наемник достал из пачки тонкую сигариллу и, прикурив от допотопной бензиновой зажигалки, глубоко затянулся.

— Как ты узнал, что я поселюсь именно в этом номере?

— С тех пор, как мир покрыла паутина Интернета, все стало слишком примитивно, — с ленивой улыбкой сказал Факир. — Главное — найти толкового специалиста.

— Как насчет моей основной просьбы?

Две недели назад старший инспектор обратился за помощью к теперь уже бывшему наемнику, а ныне достопочтенному рантье, проживающему на небольшой шикарной вилле в пригороде Тулона.

Факир внимательно выслушал Роже, потом прояснил детали; при этом, как успел заметить старый полицейский, за лощеной внешностью буржуа умело прятался человекообразный хищник, с легкой руки прессы окрещенный «солдатом удачи». Наемник в своих расспросах не упустил ни одной мелочи, ни одной шероховатости. А когда закончил выяснения, то будничным тоном произнес:

— Долги нужно платить в любом возрасте, а на пороге старости тем более. Я все сделаю в лучшем виде, встретимся в Бангкоке.

И вот встреча состоялась. Теперь полицейского интересовало, что проделано по его просьбе.

— Мы присматриваем за юной восточной красавицей и ее кавалером, — ровным тоном начал говорить Факир, потом, не дожидаясь дополнительных вопросов, продолжил: — Кроме моих людей, там еще две команды наблюдателей. Одни местные, другие европеоиды, но не материковые, а скорее австралийцы или янки. Назвать их профессионалами язык не поворачивается, хотя в техническом отношении загружены на пять баллов.

— Я так и знал, — толстые пальцы Роже впились в кожаные подлокотники дивана, сжав до противного скрипа. — Этот чертов Клубис подставляет моих агентов. Для чего он затеял эту грязную игру?

— Может, все намного проще? — затягиваясь ароматным дымом, предположил наемник. — Просто никчемный профессионал, взлетевший не на свой уровень… Не в состоянии руководить крупной операцией. Вот от этого и разброд.

— Мне от этого не легче, — поморщился Роже Доминьян. — Если что-то пойдет не так, ты сможешь подкорректировать ситуацию?

— Естественно, — Факир вновь затянулся. — Для этого я и здесь.

— Сколько с тобой людей?

— На твою долю контрабандного золота с учетом набежавших процентов можно нанять небольшую армию…

При упоминании о золоте старший инспектор нахмурился: отпуская Факира, он не требовал никакой доли, а все потому, что взяток принципиально не брал. Но наемник тогда решил по-своему.

— Но в этой маленькой стране армия будет заметна, — продолжил Факир. — А для выполнения твоей просьбы хватит и полудюжины лучших из лучших, плюс отличная экипировка. И мы сможем исправить любую нештатную ситуацию.

— До начала операции осталось несколько дней, пусть твои головорезы все это время находятся в полной боевой готовности.

— На задании они по-другому не могут.

— И напоследок. — Когда наемник собрался уходить, старший инспектор его остановил. — У тебя лишней пушки не найдется?

Факир самодовольно усмехнулся.

— А я уж было подумал, что так и не попросишь. — На его широкой ладони оказался небольшой хромированный «Вальтер»…

В то самое время, когда Доминьян обсуждал происходящее вокруг засланных агентов Интерпола, Дэвид Клубис находился за городом, посещая одну из тайских ферм. Впрочем, ферма была не совсем обычной: здесь не выращивали рис, не разводили кур или поросят, не добывали тончайшую нить шелкопрядов. Это была змеиная ферма. В вольерах на открытом воздухе и в прозрачных колбах террариумов ползали, извивались и шипели сотни различных змей — от гигантских питонов до крошечных камышовых аспидов.

Несмотря на то, что ферма получала хороший доход от каждодневных посещений туристов, это все же была незначительная и побочная статья доходов. В основном бизнес здесь был построен на переработке самих змей. У пресмыкающихся брали яд, кожу, мясо и даже внутренности.

Когда Дэвид Клубис приехал на ферму, там его уже ждали. Смуглолицый мальчишка, одетый в потрепанные джинсы и рубаху в заплатах, быстро перебирая смуглыми босыми ногами, повел американца между небольшими вольерами, затянутыми тонкой, но прочной сеткой.

Неожиданно на их пути возникло нечто вроде скального грота. Парнишка остановился и указал гостю на черный зев пещеры, что означало — дальше гость пойдет один.

Дэвид судорожно сглотнул подступивший к горлу ком, облизал внезапно пересохшие губы и, глубоко вздохнув, обреченно шагнул в темноту.

На самом деле внутри не было темно, уже через несколько метров он оказался в прозрачном тоннеле, где под лампами дневного света раскинулся кустистый пейзаж. Почти все пространство террариума занимали кобры гигантских размеров. Некоторые особи, свернувшись блестящими кольцами, дремали, другие пожирали только что сброшенных мускусных крыс, заглатывая целиком тушки, покрытые жесткой шерстью. Третьи извивались в брачных играх. Для американца это был другой мир, параллельная Вселенная, где человеку нет места.

Неожиданно одна из змей сорвалась со своего места и, вытянув гибкое тело, стрелой метнулась в сторону Клубиса. Раздался звучный шлепок удара о стекло, негромкий и тем не менее пугающий. Дэвид испуганно отпрянул (с детства терпеть не мог пресмыкающихся) и плечом ощутимо ударился о противоположную стену, боковым зрением успев увидеть появившуюся возле его лица угрожающую тень. Обернувшись, американец увидел гигантскую кобру; до сих пор тварь мирно дремала на пологом валуне, но ее сон потревожили. Встав в боевую стойку, она подняла свое тело больше чем на метр и распустила гигантский капюшон. Клубис впоследствии готов был поклясться, что глаза змеи горели красным огнем, а выскакивающий изо рта раздвоенный язык почти касался его лица.

Паника длилась не больше секунды. Агент сумел взять себя в руки и, уже не глядя на рептилий, быстрым шагом прошел дальше по туннелю. На противоположном конце проход заканчивался дверью, выполненной из красного дерева.

Дэвид постучал и тут же вошел, не дожидаясь ответа. По ту сторону двери находился богато отделанный ресторанный кабинет, с сервированным столом и двумя креслами, в одном из которых, закинув ногу на ногу, расположился человек, которому нанес визит Клубис.

— Что за цирк, мистер Бакарич?! — сообразив, что здесь ему ничего не угрожает, бешеным бабуином завопил Дэвид.

— Обычная мера предосторожности, — без тени насмешки ответил Ричард Алан Бакарич, шестидесятилетний блондин с умным и волевым лицом. Его слегка рыхловатая фигура выдавала в нем человека, далекого от занятий спортом, но чистая упругая кожа подсказывала, что он ведет здоровый образ жизни. — Мы с вами не профурсетки из колледжа, а взрослые деловые люди. Ко всему, ведем тайные переговоры, что, в свою очередь, означает: предварительные договоренности ничего не стоят. Ваших людей сейчас слишком много в Бангкоке, и откуда мне знать, что вы, уважаемый, в самый последний момент не передумали и не решили, что от проблемы можно избавиться, зайдя с другой стороны? А для начала разумнее выпотрошить посредника. Все ваши нынешние методы — похищения, тайные тюрьмы и допросы «третьей степени» — всем хорошо известны. Достаточно лишь объявить фигуранта «пособником террористов». Вот я и решил подстраховаться. Вашим спецназовцам, даже облаченным в кевларовую броню, было бы крайне проблематично прорваться через заслон из восьми кобр, которым уже несколько месяцев не сдаивали яд; кроме того, их шипение звучит в таком диапазоне, что полностью блокирует работу электронных прослушивающих устройств. За сорок лет адвокатской работы я усвоил главное правило — в первую очередь подбери щит на свою задницу.

— Но наши планы не изменились, — овладев своими эмоциями, мрачно произнес Клубис.

— Отлично, — адвокат радушно улыбнулся. — Осталась лишь заключительная часть. Господину Сэю, чтобы окончательно убедиться в серьезности сложившейся ситуации, необходимо пообщаться с вашей девчонкой. Но он человек своенравный и не желает играть под вашу дуду с подставой. Девка ему нужна в качестве пленницы и, как вы понимаете, уже не вернется к папочке с мамочкой. Такова прихоть Господина Сэя, пожилой человек имеет право на маленькие слабости.

— Надеюсь, мне лично не придется похищать японку? — раздувая от негодования ноздри, насупился Дэвид; все эти сепаратные переговоры его уже порядком достали. Хотя ведь знал наверняка, что только на экране телевизора на олимп власти поднимаются по золоченым лестницам, а в жизни, как правило, двигаются «черным ходом» тайных операций, порой даже роют подкопы.

— Нет, зачем же. У Господина Сэя достаточно своих специалистов. Они все сами сделают в лучшем виде. Вам останется только обвинить местную полицию в некомпетентности.

— Это будет несложно.

— Вот и отлично, что мы договорились. Операцию проведем за день до встречи, а сейчас, друг мой, предлагаю перекусить. Здесь великолепная кухня, тем более что по поводу сегодняшнего дня нам приготовили печень столетнего удава, которого три недели поили лучшим джином.

Адвокат трижды хлопнул в ладони, и из-за тяжелой бархатной портьеры появился низкорослый официант, держа на вытянутых руках большое блюдо, накрытое серебряной крышкой…

Убедившись, что отправленная «посылка» наконец прибыла на контрольную точку, Камаль Нури облегченно вздохнул. Теперь и ему можно было покинуть ненавистную с детских времен Европу.

После своей официальной «смерти» он исколесил буквально всю шенгенскую зону, но это были не праздные туристические туры. Ставший членом «Аль-Каиды» Камаль теперь все полученные в разведшколе знания применял на деле. Террорист, как и криминальный преступник, человек вне закона, постоянно находится на острие риска и поэтому должен быть готов к любому изменению ситуации. Вот и он, как вор-домушник, курсируя по странам и городам, изучал улицы, проходные дворы, направление шоссейных и грунтовых дорог, расположение полицейских и пограничных пунктов. Все это, как в компьютерной базе, оседало у него в мозгу.

Кроме изучения географии, Нури заодно искал «ахиллесовы пяты» стран и городов, диверсии в которых привели бы к максимальному ущербу неверным.

Особенно многогранны планы его возмездия были в отношении Лондона. Детские обиды — самые запоминающиеся…

Но это были перспективы далекого будущего, сейчас Камаля волновали дела насущные. «Лабораторные испытания прошли успешно, теперь, если ходовые на природе пройдут так же успешно, можно приступать к выбору цели».

Место для испытаний искусственной акулы он выбрал там, где имеется наиболее большой выбор целей.

Камаль вполоборота головы посмотрел на циферблат больших напольных часов в массивном деревянном футляре: наступило его время. «Пора выходить, такси уже должно подъехать», — направляясь к входной двери, подумал пакистанец. До его рейса в Абу-Даби (пересадочную точку) оставалось четыре часа, но он предпочитал все делать с запасом, выкраивая время для маневра.

Заперев дверь на два замка, Нури не спеша стал спускаться вниз. Дом, в котором он снимал квартиру, был старинным, в исторической части французской столицы, и плата была выше, чем за номер люкс в самых фешенебельных гостиницах. Но Камаль не любил экономить на своем комфорте, тем более что возможности позволяли.

Спускаясь по широкой мраморной лестнице, он увидел в окне силуэт Эйфелевой башни. Эта стальная махина, с одной стороны, его раздражала, а с другой — притягивала, как большие космические тела притягивают к себе малые. В чем парадокс такого раздвоения, Нури не знал, да и не собирался над этим задумываться. Он человек дела, а размышления — для философов.

Двор был небольшой, на пять подъездов, «колодцем», с одним въездом через арку, украшенную коваными воротами, которые закрывались на ночь. Возле каждого подъезда заботливыми руками привратников были разбиты клумбы, огражденные чугунными оградами, выкрашенными под старинную бронзу.

Прибывшее по вызову такси, ярко-оранжевое «Пежо», уже стояло у входа в подъезд. Опасности Нури не заметил, не понял, он ее почувствовал. Кожей, нервными окончаниями, спинным мозгом, и, прежде чем прозвучали первые выстрелы, он успел рухнуть на нагретую солнцем брусчатку. Выстрелы, приглушенные цилиндрами глушителей, прозвучали едва слышно. Зазвенело разбитое стекло «Пежо»; обливаясь кровью, водитель уронил голову на рулевое колесо, и пронзительно завыл клаксон.

«Стреляют с двух сторон», — глядя на пулевые отверстия в обшивке такси, догадался Камаль. От выстрелов он пока был защищен цветником, но долго это продолжаться не могло: через несколько секунд стрелки окажутся рядом и просто расстреляют его в упор. «Нужно бежать, только куда? До арки метров тридцать по открытой площадке под перекрестным огнем, ни единого шанса уцелеть. Остается один маршрут — обратно в подъезд, а оттуда на крышу; дальше можно по пожарной лестнице спуститься на соседнюю улицу. Все же есть шанс уйти». Мозг профессионала в одно мгновение выдал наиболее оптимальный вариант из возможных. Оставалось только воплотить его в жизнь. «Неплохо было бы пальнуть по ним для острастки», — злорадно подумал Камаль. Но оружия при себе он никогда не носил. Двадцать лет занятий самым жестким стилем каратэ Окинава годзюрю сделали его самого оружием. Хотя в современном мире кулак не всегда решает исход…

Кувырком Нури ушел в сторону и, пружинисто вскочив на ноги, бросился в спасительное нутро подъезда. Стрелки запоздало перевели огонь; одна из пуль, попав в полураскрытую дверь, отбила кусок филенки.

Забежав в холл, Камаль не ринулся вверх по лестнице, а просто отошел в сторону. Долго ждать не пришлось; глухой стук отброшенной в сторону двери — и в проеме возник убийца, держа перед собой мощный пистолет, увенчанный длинным глушителем.

Пакистанец ухватил его за руку, сжимающую оружие, и тут же с разворота нанес удар тыльной стороной ладони правой руки, который пришелся точно в кадык. Раздался хлюпающий звук… Следом забежал второй стрелок. Нури успел выхватить пистолет из руки мертвеца и развернуть того лицом к двери. Выстрелы хлопнули одновременно, едва слышно; одна из пуль угодила в уже почившего в бозе киллера, другая поразила его напарника в центр груди. Два безжизненных тела остались лежать на входе в холл. Стерев отпечатки с рукоятки пистолета, Камаль бросил оружие рядом с трупами. Выходить наружу было опасно, там мог оказаться дублирующий стрелок. Времени оставалось в обрез: клаксон такси продолжал разрывать тишину двора надрывными воплями; вскоре здесь могла появиться полиция, встреча с которой в планы Камаля не входила.

Быстро поднявшись на третий этаж, он заранее приготовленным ключом-дубликатом открыл дверь на чердак. Перебежать через крышу и спуститься по пожарной лестнице на соседнюю улицу оказалось делом нескольких минут. Пакистанец, не привлекая к себе внимания, пересек улицу, остановил такси и поехал в сторону железнодорожного вокзала. Вылететь из Парижа не представлялось возможным. Полиции потребуется немного времени, чтобы выяснить, кто из жильцов вызвал такси, а это значит, что на Камаля Нури скоро везде появятся ориентировки. Значит, в срочном порядке следовало менять «официальное» имя. Но это не было проблемой: в автоматической камере хранения его ждал кейс со всем необходимым для новой жизни.

Но вовсе не это сейчас беспокоило пакистанца: к подобным ситуациям он всегда был психологически готов. Его тревожило другое, а именно — кто на него напал. Предполагать, что это акция спецслужб, охотящихся за эмиссарами Усамы, было глупо. Контрразведчики предпочли бы взять его живым, чтобы старательно выпотрошить. Наемные убийцы могли быть подосланы либо кровниками (которых у виртуального Камаля быть просто не могло), либо кем-то из своих. Тем, кто счел, что новый член организации перешел ему дорогу, отодвинул в сторону от кассы, которую ему Усама лично разрешил использовать по своему усмотрению.

«„Аль-Каида“ — это давно не организация, и даже не сеть организаций, — говорил ему Отец в их последнюю встречу, — это уже образ жизни, религия своего рода. И в этом случае нет единства: кто-то завидует, кто-то, наоборот, затаивает обиду. И все это как ржавчина, разъедающая сталь; но мы должны оставаться крепкими, ведь только так мы сможем победить неверных гяуров».

— Ржавчина, значит, — закусил губу Камаль, мысленно представляя лица тех, кто мог быть заинтересован в его устранении. Пока ничего в голову не приходило. Но это пока. — Ничего, ржавчину мы зачистим…

Глава 6

Натаскивание «Зверобоев»

Коридор был широкий, с его высоких потолков через каждые тридцать метров свисали хрустальные люстры, похожие на низвергающиеся водопады. В конце путь преграждала массивная деревянная дверь, такую с ходу ногой не вышибешь. Если не отворится сама, то, чтобы не терять темп движения, следует применять взрывчатку.

Дальше шел зал — огромное открытое пространство. Везде кожаные диваны, столики из красного дерева, не уступающие по изяществу отделки настоящим произведениям искусства, а по прочности — алюминиевой броне; кресла, у стен комоды с серебряными подсвечниками. Все это — препятствия, за которыми может прятаться враг.

Из зала винтовая лестница ведет в двух направлениях — на нижнюю техническую галерею и верхний хозяйский ярус. Цель, конечно, наверху, но нельзя забывать и про подвальные лабиринты, где может спрятаться хоть взвод, хоть рота. А удар с тыла самый подлый и самый эффективный.

Значит, на лестнице, ведущей вниз, нужно установить «Охоту» — минно-взрывной комплекс, состоящий из сейсмодатчика и пяти зарядов направленного действия. «На природе» сейсмодатчик определяет направление движения человека и активизирует подходящую закладку. В данном случае все мины будут направлены только в одну сторону.

Верхний ярус самый неудобный — уже не такие широкие коридоры, двери автоматические, бронированные, возможны скрытые огневые точки. Задерживаться нельзя, замешательство — верный путь к гибели.

Двери уничтожаются взрывами гранат из подствольников, и все… вперед, засевая возможные места нахождения стрелков свинцовым горохом.

После ликвидации цели — отход в джунгли и радио на эвакуацию.

Смахивая пот с разгоряченного лица, Денис снял очки. Впрочем, очками этот массивный прибор, закрывающий едва ли не пол-лица, можно было назвать с большой натяжкой. Это был шлем для электронного моделирования «Мираж» совместной американо-израильской разработки для частей специального назначения и оперативников внешней разведки — тренажер на манер того, что используют летчики для ознакомления с рельефом местности в зоне предстоящего боевого задания.

Каким образом генерал Ремизов раздобыл эту «цацку», только начавшую поступать для нужд коммандос, осталось загадкой. Зато, как удалось раздобыть сведения о внутреннем расположении помещений в резиденции героинового императора, Виталий Сергеевич не скрывал:

— Информация получена от архитекторов и строителей. Сэй почему-то не стал их уничтожать — возможно, потому что они не знали самого главного: где находится это осиное гнездо. Часть данных нам передали коллеги из Интерпола, а часть по обмену получили от ФБР. Все полученные сведения наши компьютерщики перенесли в виртуальный мир и снабдили необходимыми комментариями.

Действительно, надевая видеоочки и двигаясь по коридорам и залам этой обители зла, можно было не переживать: в опасных местах вдруг появлялась красная стрелочка, а приятный женский голос пояснял, что это такое и какие опасности там могут поджидать бойца.

Так, с «экскурсоводом», спецназовцы и бродили по виртуальному дворцу. Это был тренаж для подсознания, вырабатывающий у диверсантов необходимые рефлексы.

Спустя неделю «суфлера» отменили, и дальше бойцы путешествовали уже самостоятельно, отмечая опасные места, доводя до автоматизма реакцию на малейшую угрозу.

Третью неделю двигались всей группой, распределяя сектора ответственности. Это мало походило на компьютерные «бродилки» — здесь нельзя было выбрать оружие, бросить гранату, прыгнуть или залечь. Все движение только вперед, с фиксированием возможных засад. Да еще каждые три минуты вспыхивал экран с фотографией толстомордого азиата с обвислыми щеками и набором двойных подбородков. Это был господин Сэй — цель диверсионной группы; таким образом заставляли мозг запомнить его лицо, чтобы не было осечки…

Все три недели бойцы готовились, что называется, «по-взрослому». В коттедже они больше не спали, да и сон стал для них понятием относительным — два-три часа отдыха между марш-бросками, стрельбищем, спортзалом и компьютерным тренажем. Ко всему еще добавились часы «самоподготовки», на которых спецназовцы знакомились с флорой и фауной района предстоящей операции. Они уже знали все о хищниках, ядовитых гадах и отравленных растениях, а также какие корешки можно употреблять в пищу, а из каких добывать воду. Затем лица вновь закрывали пластмассовые очки, и тянулись долгие часы изучения чужих хором. Последнее время прокрутка шла в ускоренном режиме, что еще больше изматывало психику бойцов.

— Зачем нам это нужно? — первым не выдержал Цыган, обращаясь к Ремизову. — Мы же этого кабана собрались мочить на дистанции.

Действительно, за три прошедшие недели Дум-Дум так поднаторел в стрельбе из крупнокалиберной «АСВК», что с дистанции в километр попадал в спичечный коробок, а с двух — сносил «башню» грудной мишени.

— Ну, это если вам удастся на дистанции подловить мишень, — улыбался почти по-отечески Виталий Сергеевич. — А нет, тогда придется изобразить римейк «шторма 333»[7].

Генерал в открытую говорил о самоубийственном варианте, как о вполне обыденной вещи. И вправду, в последние годы большие звезды совсем не думали о тех, за кого они в ответе. Эра милосердия закончилась, так и не начавшись; самое ужасное, что это понимали и верхи, и низы. И обе стороны принимали эти правила…

— Ну а если мы не найдем логово этого паразита? — неожиданно задал, как всегда, особо умный вопрос радист Есаул.

— А если вы не сможете отыскать резиденцию Древесной Жабы, вернетесь и доложите. Кстати, американцы его найти не смогли… — Генерал-лейтенант выдержал довольно длинную паузу, демонстрируя подчиненным важность момента, и наконец со вздохом произнес: — Потом вместе пойдем в отставку. Вы же должны понимать: я здесь целыми днями напролет околачиваюсь не по собственной воле, а так же, как и вы, выполняю задание.