Золотая ветвь Романова Галина
ГЛАВА 1
Третьи сутки стояло затишье…
Нет, не так!
Затишье уже начало действовать на нервы, и Наместница Изумрудного Острова Ллиндарель раздраженно мерила шагами штабную палатку. Двое секретарей, писарь, командующие Первым и Третьим легионами, а также Видящая напряженно следили за нею взглядами. В глазах мужчин читалось плохо скрываемое восхищение, единственная женщина смотрела на Ллиндарель с завистью и ревностью. До самой шеи затянутая в серебристо-изумрудную форму, подчеркивающую ее женственность, Наместница была изумительно хороша. Светло-золотистые волосы венцом уложены вокруг головы, изумрудный плащ при каждом движении развевается за спиной, как два крыла, взгляд светло-голубых глаз мечет молнии. Она единственная из всех была не вооружена – на первый взгляд, но все равно производила впечатление ядовитой змеи, свернувшейся на солнцепеке.
Впрочем, оружие у нее было – как всякая знатная эльфийка, Наместница Ллиндарель отлично умела метать ножи и фехтовать, а также была обучена искусству наносить незаметные удары отравленным стилетом. У нее и сейчас, хотя пояс не оттягивал меч, в рукавах были спрятаны восемь метательных ножей, а два стилета ждали своего часа в иных, более укромных уголках. Никто из врагов не должен знать, откуда к нему придет смерть.
Снаружи еле слышно гудел военный лагерь – два легиона под командованием Наместницы временно остановились на марше, поджидая отставших. Командовал ими Наместник и супруг Ллиндарели лорд Шандиар. Вести от него могли прийти с минуты на минуту, ибо должен же уважающий себя муж беспокоиться о маневрах, предпринятых женой. Тем более сейчас, когда война с орками в разгаре!
Клин, которым командовала леди Ллиндарель, глубоко врезался во вражеские позиции, и просто удивительно (и подозрительно!), что орки пока еще никак на это не отреагировали. Возможно, они пребывали в шоке. Если так, то Наместница не собиралась давать им время собраться с силами.
– Мы атакуем на рассвете,– заявила она, останавливаясь перед столом с расстеленной на нем картой.– Лорд Иоватар, вы возьмете левый край. Лорд Гандивэр, вы пойдете с правой стороны. Форсируете реку и дальше действуйте по обстановке. Я со своим отрядом возьму центр!
Остро отточенный ноготь прошелся по карте, отмечая. Писарь тотчас же стал фиксировать на пергаменте высказывания военачальницы.
– Но разведка… – протянул лорд Иоватар.
– Запаздывает! – отрезала Ллиндарель.– А поздние сведения всегда лживы. Судя по карте, впереди как минимум два орочьих поселения. Их будут защищать. Нельзя дать врагу время приготовиться к обороне. Лорда Шандиара можно ждать сколько угодно. Наша задача – вклиниться как можно глубже во вражескую территорию и нанести как можно больший урон. Вплоть до уничтожения всего живого на своем пути!
Глаза Видящей сверкнули. Она подтянулась и поудобнее перехватила свой посох – тоже, кстати, страшное оружие, все возможности которого знал только его владелец.
– Тактика выжженной земли? – переспросила она.
– Почему бы и нет? Вспомните, что сотворили орки с Мраморным Островом? Когда мы пришли туда, там не осталось никого из наших! Они убили даже многих животных в лесах, а большинство озер были отравлены! Мы просто обязаны отомстить!
– Но резонно ли тратить энергию сейчас? – поинтересовался лорд Гандивэр.– У нас мало времени…
– И мы должны максимально деморализовать и напугать врага именно поэтому, а еще и потому, что нас тоже мало, досточтимый лорд,– улыбнулась Ллиндарель.– Пусть никто из встретившихся нам на пути не сможет рассказать их Верховному Паладайну правду!
Слова «Верховный Паладайн» Наместница произнесла с презрением, словно непристойность.
– Я считаю, что наш маневр должен состоять в следующем.– Наместница склонилась над картой и опять прочертила по ней ногтем.– Двумя крыльями мы вклинимся в указанных направлениях в глубь вражеской территории, заходя с двух сторон. Ваши легионы, благородные лорды, должны встретиться примерно здесь, в нескольких лигах от их городка. Затем вы замыкаете котел и двигаетесь навстречу мне. А я иду к городку напрямик. Мы встретимся у его стен и сотрем этот… – она прищурилась, пытаясь прочесть надпись на орочьем языке,– этот Лавош с лица земли. И ни одна мышь, ни одна птица не должны вырваться из котла!
Оба легата внимательно всмотрелись в карту, словно пытались прочесть там подробности. Видящая тихонько кашлянула, привлекая внимание.
– Я считаю, что стоит немного подождать с наступлением или хотя бы изменить направление главного удара,– произнесла она, когда к ней обернулись.– Что-то подсказывает мне, что это не совсем правильное направление. Возможно, мы совершаем ошибку!
Все мужчины, как по команде, воззрились на Наместницу. Та скривила губы.
– Если вы в этом так уверены, милочка, то идите и проверьте ваши подозрения. А запугивать нас пустыми словами о возможной угрозе нет смысла!
Видящая поднялась, двумя руками сжимая свой посох. В отличие от Наместницы, она была одета в традиционный балахон, неудобный в походе и на марше, но незаменимый, когда нужно было спрятать в складках оружие или магический инвентарь.
– И пойду! – с вызовом откликнулась она.– И проверю!
После чего развернулась и покинула палатку.
Оставшиеся обратили на Наместницу вопросительные взгляды. Все знали, что леди Ллиндарель недолюбливает женщин, видя в каждой соперницу за мужское внимание. Даже своих дочерей, хотя обе были еще крошками, она старалась навещать как можно реже. Поэтому никто не удивился, что Наместница сурово объяснилась с Видящей. Если бы можно было обойтись без Видящих! Но по иронии судьбы у эльфов только женщины обладали магической силой. Среди мужчин магами могли становиться лишь полукровки, которых традиционно недолюбливали, ибо в их жилах текла кровь смертных людей или даже – стыдно выговорить! – презренных орков!
…Были благословенные времена, когда орки находились в рабстве у эльфов. Они выполняли всю черную работу, в том числе и в домах. Молоденькие орчихи иногда становились горничными и доверенными служанками знатных дам, молодым оркам доверяли охрану хозяйских детей. Теперь раздаются голоса о том, что не надо было чересчур баловать домашних рабов. Именно они были первыми ласточками. Именно молоденькие орчихи становились наложницами знатных лордов, а с их юными братьями любили развлекаться жены лордов. Так на свет появились полукровки. Воспитывавшиеся на стыке двух культур, они были образованнее и смышленее своих забитых сородичей и первыми поняли, что нужно сбросить ярмо рабства.
Правда, не все из них перешли на сторону орков. Были и такие, кто искренне считали себя эльфами. Именно они и выдали участников восстания. Рабы оказали сопротивление…
И тут их поддержали люди. Совершенно неожиданно третья раса вмешалась в конфликт, а за нею по цепочке в него оказались втянутыми и остальные обитатели мира. В стороне не остался практически никто, ибо результатом оказалось образование нового государства, названного в документах Земля Ирч. Сражения за передел поделенного мира продолжались с небольшими перерывами более двухсот лет. И еще тысячу лет эльфы пытались вернуть себе власть над орками и восстановить былое величие. Вершины Архипелага снова должны гордо сиять над миром, озаряя его своим нетленным светом!
Единственное, что выиграли эльфы в итоге, это открытие того, что сыновья от смешанных браков тоже могут становиться магами. Но связываться с орками не хотел никто. Ни один эльф с тех пор не мог допустить, чтобы в жилах его детей текла кровь рабов-предателей. Уж лучше люди! Они, по крайней мере, никогда не были у кого бы то ни было в рабстве!
Паузу прервало появление легионера. Он ворвался в палатку и отсалютовал:
– Великолепной Наместнице слава! Разведчики вернулись!
– Вот как? – встрепенулась Ллиндарель.– Наконец-то!
– Они привели «языка»!
– Отлично! Доставить его сюда!
Снаружи послышались голоса и шаги – лагерь пришел в возбужденное состояние. Через пару минут полог палатки откинулся, и четверо эльфов-разведчиков переступили порог. Двое под локти волокли связанного орка и с размаху бросили его на колени перед Наместницей. Та устремила на пленника вопросительный взгляд. Несмотря на порванный и перепачканный мундир, общую помятость и избитость, было видно, что орк еще молод и симпатичен. Настолько симпатичен, что Наместница снизошла до того, чтобы взглянуть на него второй раз. Хм, а он очень даже ничего!..
– Где его поймали? – поинтересовалась Ллиндарель.
– У самого брода,– ответил разведчик.– Следил за нами.
– Плохо, выходит, следил!
Наместница подошла и одним пальцем подняла за подбородок голову пленника. Черные глаза взглянули на нее со странным выражением – с таким, что она поскорее отпустила его и вытерла палец о подол своего плаща.
– Допросить,– коротко бросила она, отворачиваясь.– Но без излишнего энтузиазма. Будет упрямиться – пригласите Видящую. И не более того! О результатах доложите мне лично!
Вошли четверо легионеров, ждавших снаружи. Пленника подхватили под локти и как неодушевленный предмет поволокли прочь. Разведчики остались. Командир группы, не дожидаясь знака, подошел к карте и стал скупо излагать добытые сведения.
Их было немного. Орки действительно еще не опомнились от неожиданного вторжения и, кажется, не понимают, откуда им на голову свалились эльфийские легионы. Какое-то шевеление наблюдается только на подступах к Лавошу, но местность поблизости пуста. Пуста на самом деле, ибо население бежало вместе с отступавшими войсками. В самом Лавоше остался гарнизон, который спешно готовит город к обороне, а остальные отряды отступили в глубь земель. Разведке удалось перехватить гонца. Труп они утопили в реке, а донесение сожгли. Именно тогда они и изловили «языка».
– Вот видите,– Наместница Ллиндарель окинула всех победным взглядом,– мы смело можем наступать! Видящая ошибается!
Легаты выразили согласие с ее словами. Донесение вселило в них уверенность в своих силах.
– Значит, на рассвете,– подытожила Наместница.– И распорядитесь, чтобы к Наместнику Шандиару был отправлен гонец с информацией о наших планах. Пусть следует к Лавошу ускоренным маршем! А вы, милорд,– Наместница обратилась к командиру разведчиков,– зайдите ко мне попозже. Мне надо кое-что с вами обсудить.
Эльф отвесил короткий поклон-кивок, отсалютовал и вышел, увлекая за собой своих соратников.
Писарь тут же уселся сочинять донесение Наместнику Изумрудного Острова, а секретари принялись вместе с легатами дорабатывать план кампании. Им стоило согласовать друг с другом маршруты, чтобы выйти к Лавошу одновременно и в строго определенном месте.
Наместница Ллиндарель не принимала участия в этом разговоре. Она выслушает своих командиров позже и соответственно выступит либо чуть раньше, либо чуть позже назначенного времени. Эльфийка постояла в палатке, глядя на шепчущихся командиров, а потом тихо удалилась прочь.
Командир разведгруппы мялся неподалеку. Проходя мимо, Ллиндарель сделала ему знак, чтобы следовал за нею. Быстрым шагом она прошла в свою палатку, которая находилась в нескольких шагах от штабной, и придержала полог, чтобы эльф проскользнул следом. И сама задернула за ним полог…
Ллиндарель выпустила его полчаса спустя и, помедлив, вышла следом.
В лагере негде было устроить тюрьму и допросные камеры, поэтому Наместнице пришлось спуститься в небольшой овраг, где и устроили застенок под открытым небом. Несколько корявых деревьев, словно нарочно высаженных здесь, были превращены в подобия дыбы и виселицы. Кроны их скрывали обзор от наблюдателей с воздуха, а двойной ряд оцеплений мешал подобраться любопытным. Ллиндарель к таковым не относилась и беспрепятственно спустилась вниз.
Ее встретили четверо легионеров, Видящая и штатный палач, именуемый в целях конспирации Мастером Разговора. Видящая присела на камушек, отирая пот со лба. Вид у нее был не слишком цветущий, и Наместница невольно улыбнулась посрамлению соперницы.
– Молчит? – поинтересовалась она, кивнув на пленника.
Тот стоял на коленях – вернее, обвис на вывернутых дыбой руках, почти касаясь коленями земли. Голова его свесилась на грудь. Длинные черные волосы спускались почти до земли.
– Кое-что из него все-таки сумели вытянуть,– ответила Видящая.– Но если бы ты знала, чего мне это стоило!..
Видящая была двоюродной сестрой Наместницы и имела право на некоторые вольности – конечно, когда рядом не было посторонних. Больше всего на свете знатные эльфы гордились честностью и ненавидели обвинения в семейственности, но именно поэтому сплошь и рядом окружали себя ближней и дальней родней. Лорд Иоватар, например, был шурином Наместника Шандиара, а лорд Гандивэр – его дядей по материнской линии.
– Есть интересные новости? – Ллиндарель подошла к пленнику.
Мундир и рубашку с него сорвали, обнажив мускулистый торс, покрытый сейчас свежими следами от плетей пополам со старыми шрамами. Некоторые из них были ритуальными и обозначали мужество и силу духа пленника. Слишком многое переняли орки от своих бывших господ – в том числе и подобное украшательство. Но если для эльфов это была простая формальность – шрамы чаще всего заменялись татуировками или причудливым рисунком, который выцветал сам собой, то орки относились к делу серьезно. Однако, там и так, где и как это делали эльфы. Поэтому Наместница легко «прочитала» все знаки на теле пленника.
Самый главный знак следовало искать под ключицами. Наместницу снедало любопытство, но она не смела его выказать при посторонних.
– И что же он сказал? – поинтересовалась Ллиндарель, продолжая с показным безразличием рассматривать плечи, руки и загривок пленника.
– Только одно – гонцом был он,– вместо Видящей ответил Мастер Разговора.– Тот, кого поймали у реки, был послан для отвода глаз.
– Глупо,– скривилась Наместница.
– И неправда! – подхватила Видящая.– Он сказал неправду на обоих допросах. И ему,– кивок в сторону палача,– и мне. Я сумела выяснить только это!
– И больше ничего?
– Больше ничего! Прости, сестра!
Она осмелилась назвать Наместницу сестрой в присутствии посторонних!
Досада на Видящую была так велика, что Ллиндарель схватила голову пленника за волосы и вздернула лицом вверх.
Орк выпрямился. К удивлению Наместницы, он вовсе не потерял сознания от пыток и встретил ее взгляд. Под ключицами у него темнел белый на загорелой коже шрам – именно такой, каким и должен быть. Чтобы не задерживаться взглядом на его глазах, Наместница скользнула взором ниже, на мускулистую грудь. Однако, какое у него тело!.. Как далеко до него стройным юношам из знатных семей и закаленным в боях легионерам! Перед Ллиндарелью был настоящий мужчина, и теперь она, кажется, начала понимать тех эльфиек, которые изменяют своим мужьям с людьми, а в прежние годы – с рабами-орками.
С сожалением она отпустила волосы пленника, но тот не уронил головы.
– Ты больше ничего не сумела вытянуть из него? – повернулась Наместница к Видящей.– Имя, звание, происхождение?
– Кое-что можно узнать и так, светлая госпожа,– указал на тело пленника палач.
– А остальное?
Видящая покачала головой:
– Он отвечал на наши вопросы, но я поняла только одно – он лжет. Лжет, несмотря на боль и на то, что я… мм… проникла в его память.
– Хорошо,– кивнула Ллиндарель.– Тогда смотри и учись… сестра! Доставить его ко мне! Немедленно! Я сама с ним поговорю!
«И тогда посмотрим, нужна ли мне Видящая!»
Сколько себя помнила, Ллиндарель воевала всегда. Радужный Архипелаг – так они назывались, считая свои государства крохотными островами мудрости и света среди бушующего моря беззакония и невежества,– сражался много столетий. То с легионами Великого Врага, то подавляя восстания ренегатов и еретиков, то вразумляя людей, которые еще в позапрошлом тысячелетии пребывали во мраке дикости. Последнюю тысячу лет противниками были орки.
Сначала все шло вроде бы как хорошо – получив свободу и отстояв ее в бою, орки немедленно разделились на несколько княжеств, которые принялись ссориться между собой и с соседями. Эльфы только потирали руки, следя за непрекращающимися междоусобными войнами, и с готовностью брались за оружие, если им казалось, что военные действия чересчур близко подошли к границам Архипелага. Но потом, к их немалому удивлению, орки как-то сумели договориться между собой и заключили даже несколько договоров о ненападении с государствами людей. Эльфы, которым свободные орки были как кость в горле, уже начали готовить диверсию, дабы нарушить хрупкий мир и наконец-то раздавить «эту заразу», но тут объявился Верховный Паладайн. Он объявил себя Паладайном Золотой Ветви и сумел как-то объединить орков вокруг себя. На материке вот-вот должна была родиться новая империя.
Тогда-то эльфы и объявили священную войну за Золотую Ветвь. Они сумели завербовать себе в союзники людей и подземников, а также огров. Война шла тридцать девять лет – пока люди не запросили перемирия. Они нуждались в отдыхе, им просто надо было восстановить свою численность и кое-как подлатать дыры в хозяйстве. Тем более что прошел слух о гибели Верховного Паладайна в последнем сражении. Скрепя сердце эльфы согласились. Но семь лет спустя стало ясно, что Верховный Паладайн орков не погиб. Он вернулся, и Архипелаг снова взялся за оружие. И еще четырнадцать лет с тех пор легионам Островов не было покоя.
Как настоящая воительница, Наместница Ллиндарель не привыкла задумываться о будущем. Достаточно того, что они должны выиграть эту кампанию, уничтожить Верховного Паладайна, разрушить его империю и завладеть Золотой Ветвью. Победа будет означать возвращение старых времен, когда орки были рабами, а эльфы владели доброй третью материка. Как хорошо жилось тогда! И как будет прекрасно, если старые времена вернутся!
В те поры Ллиндарель была еще очень молода. В Столетия Восстания она была несмышленой девчонкой, ее юность пришлась на первые века раздробленности, когда она поступила в Отдельный женский легион и за четыре кампании дослужилась из рядовой до легата. Именно тут ее и заметил Наместник Шандиар, тогда еще просто Наследник Наместника. Она была прославленным воином, она была из знатного рода, у нее не было родных братьев, чтобы было кому оспаривать титул, и они поженились. И успели произвести на свет двух дочерей прежде, чем родился Верховный Паладайн орков.
«В честь победы я рожу своему супругу сына,– подумала Ллиндарель.– И назову его Палдариэлем. Или Палладаром».
Ее размышления прервало появление охраны – они доставили пленного. Орк держался на ногах достаточно твердо и, несмотря на то, что был связан, производил впечатление грозного противника.
– Оставьте нас одних,– распорядилась Наместница.
– Но, светлая госпожа…
– Я сказала, оставьте! Я сама знаю, что делать!
Начальник стражи – простой десятник – коротко отсалютовал и вышел. Орк и бровью не повел.
Ллиндарель подошла к нему вплотную. Несмотря на ее рост, орк был все-таки чуть-чуть повыше, и это странным образом подействовало на знатную эльфийку. Она дотронулась до шрамов на его груди под ключицами.
– Ты знаешь, что это такое? – спросила она.– И кто имеет право носить такие знаки? А знаешь ли ты, что они означают? И почему у тебя три черты, когда у моего супруга только две?
Орк молчал. Только моргал длинными ресницами. «Наверное, у него в роду были эльфы»,– с неудовольствием подумала Ллиндарель. Ей было больно думать, что среди ее народа нашлись такие, кто соблазнился этой презренной расой… Хотя, надо полагать, среди орков тоже попадаются интересные экземпляры!
– Ты молчишь,– продолжала она, осторожно касаясь его плеч. Мускулы под смуглой кожей вздулись, перетянутые ремнями.– Не хочешь спросить, какая тебя ждет участь? Тебе все равно? Или ты немой?.. Открой рот!
У пленника дрогнули скулы, но он не пошевелился. Его напускное безразличие возмущало и притягивало Наместницу.
– Ты ничего не сказал Видящей на допросе. Надеешься молчанием купить себе легкую смерть? Не беспокойся – ты умрешь. Умрешь так, как много веков назад умирали твои сородичи, рабы! Я подарю тебе рабскую смерть, темноволосый… несмотря на три черты. Но сначала ты мне все скажешь. Я сумею сделать так, чтобы ты не молчал. Ты будешь кричать, умоляя меня выслушать. И я буду слушать… Где Золотая Ветвь? – вдруг выкрикнула она.
Орк вздрогнул.
– Ты не такой уж и бесчувственный,– улыбнулась Ллиндарель и провела языком по губам.– Что ж…
Воркуя, она незаметно оттеснила пленника подальше от входа и чуть вбок – не только для того, чтобы снаружи никто ничего не заметил, сколько для собственного удобства. Знатных эльфиек в Отдельном легионе учили не только фехтованию и метанию ножей. И теперь орк не успел среагировать – вернее, успел, но со связанными руками ему было трудно сопротивляться. Легкий тычок с разворотом, подсечка – и он рухнул плашмя на низкое ложе. Еще миг, и Ллиндарель оседлала его, упираясь руками в голую грудь.
– Вот так! – воскликнула она.– А теперь приступим! И не вздумай сопротивляться! Я сумею тебя заставить…
Сжав коленями его бедра, она приподнялась, торопясь избавиться от нижней части своего обмундирования. Форма Наместницы хороша тем, что позволяет быстро избавиться от лишней части одежды и совершенно не стесняет движений. Потом она занялась его штанами. Руки ее дрожали от волнения и сладкого предвкушения. Под выделанной кожей штанов явственно ощущалась мужская плоть. Сейчас… еще немного и…
– Пусти,– вдруг сказал орк хрипло.– Я сам.
От неожиданности Ллиндарель застыла, хлопая глазами. Черные глаза смотрели на нее в упор.
– Вот как? – Она опять облизнула пересохшие губы.– Оказывается, ты умеешь разговаривать…
– Развяжи,– черные глаза пленника сверкнули,– и я все сделаю сам.
Что-то такое было в его голосе, в его взгляде, даже в его напрягшихся членах, чему Ллиндарель не смогла сопротивляться. Она была полуголой, но один сапожок еще оставался на ноге вместе со штаниной, и она потянулась к голенищу, достала стилет и осторожно – лезвие-то отравлено! – перерезала ремень, стягивавший грудь пленника. Он резко выпрямился, спеша избавиться от остальных.
– Помоги,– сквозь зубы бросил орк, и Ллиндарель, торопясь и путаясь, как юная девушка, кинулась помогать пленнику освободиться от ремней.
Едва последний ремень упал с него, орк рванулся к женщине, сгребая ее в объятия. Ллиндарель только пискнула – она не ожидала такого напора. Сильные жесткие руки сдирали с нее остатки формы. Она не успела опомниться, как осталась совершенно голой, и орк подмял ее под себя. Восставшая плоть уперлась ей в живот, и эльфийка застонала. Он ласкал ее грубо, жестко, как-то по-звериному, но – странное дело! – ей это даже нравилось. Забыв про все, она извивалась в сильных объятиях, мечтая только об одном…
– Сейчас,– словно угадав ее мысли, промолвил орк.
И его жесткие губы легли ей на рот.
А такие же жесткие руки – на горло.
Сначала она даже не поняла, что происходит. Голова сладко закружилась, сознание путалось и меркло, и когда перед глазами вспыхнул золотой свет и она все поняла, было уже поздно. Ллиндарель захрипела, рванулась, хватаясь за что попало руками, забилась, пытаясь освободиться, но свет все удалялся и удалялся, и наконец наступила тьма.
ГЛАВА 2
Оставшись один, он тихо приподнялся на локтях и прислушался. Кажется, никто ничего не слышал. Но в любой миг сюда могут войти.
Вывернув шею – его учили выворачивать суставы, и старая наука пригодилась там, в овраге, когда его пытались вздернуть на дыбу,– он осмотрел свои плечи. На них остались длинные глубокие царапины – эта эльфийка сопротивлялась отчаянно. Наверняка останутся шрамы, но так даже лучше. Никто из его сородичей не может похвастаться таким украшением. А это значит, что Паладайн просто обязан будет отдать ему свою дочь.
Но об этом потом. Сейчас надо отсюда выбираться… или помедлить и попытаться выяснить, откуда светловолосым известно про Золотую Ветвь?
Он мягко перекатился с ложа на пол, оставив на нем еще не остывший труп, отыскал свои штаны и сапоги и оделся, после чего легко вскочил. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы сориентироваться.
Палатка была небольшой, с единственным колом, поддерживающим ее в центре. Кроме низкого ложа, складного стульца и двух сундуков, в ней ничего не было. С крюков на колу свисали бронзовые светильники, запасной плащ и два меча в ножнах. Один был легкий боевой эльфийский клинок, а второй потяжелее – судя по всему, ритуальный. И тот и другой были слишком легки для орочьей руки, но, помедлив, бывший пленник выбрал ритуальный.
И сразу понял, что ошибся, ибо едва он попытался извлечь клинок из ножен, как тот вспыхнул ярко-голубым светом, залив полумрак палатки сиянием.
Многие эльфийские клинки были зачарованы так, что чуяли присутствие врага. Чем ближе враг, тем ярче свет. Орку показалось, что он ослеп, и он поспешил сунуть меч назад.
– Светлая госпожа? – послышался голос снаружи.– У вас все в порядке?
Орк оскалился, сжимая кулаки. Конечно, всем было ясно, зачем мужчина и женщина остались одни, но звуки, доносящиеся из палатки, свидетельствовали отнюдь не о занятиях любовью – даже если один насилует другого. Да еще вспышка голубого света…
– Госпожа? – Вопрошавший остановился у самого полога.– У вас все в порядке? Мне войти?
Он произнес эти слова таким тоном, что сразу стало ясно – он войдет в любом случае, даже если Наместница прикажет ему убираться вон. Какой бы звук не долетел изнутри, он войдет. Он уже коснулся рукой полога…
У бывшего пленника оставались доли секунды. И он успел принять решение.
Полог палатки только-только приподнялся, а бронзовый светильник уже летел в лоб легионеру. Удар был достаточно силен – незадачливый охранник потерял сознание, не успев ничего толком разглядеть. В следующий миг бывший пленник подхватил заваливающееся тело под мышки и втащил его внутрь. У легионера обнаружилась алебарда – тоже достаточно легкая для орочьих рук, но все-таки лучше, чем короткие тонкие эльфийские мечи.
– Что случилось? Что происходит? Госпожа?
Полог палатки опять откинулся – легионер был не один. Еще трое эльфов ворвались следом. Они настолько не ожидали увидеть то, что предстало их глазам, что замешкались, впившись взглядами в обнаженный женский труп на ложе, в распростертого на земле десятника и в пленного орка с алебардой наперевес.
Пленник прыгнул вперед, подобравшись всем телом, как огромный хищник. Отточенное лезвие вспыхнуло голубым огнем, но ничто не могло ему помешать – и ближайший легионер рухнул с разрубленной грудью. Второго лезвие зацепило на отлете, пропоров ему бок. Лишь третий успел отступить и даже поднять свое оружие, но лишь для того, чтобы встретить смерть, как и положено воину – в бою.
Шум и суета вокруг палатки Наместницы привлекли внимание других эльфов. Они со всех сторон сбегались сюда, когда им навстречу выскочил орк. Это удивило многих: хотя в лагере успели узнать, что разведчики добыли «языка», но мало кто мог даже подозревать, где он сейчас находится. Алебарда в руках орка описала полукруг, прочертив в рядах нападавших кровавую полосу, но остальные теснее сомкнули ряды. Их было больше, и они легко могли взять его числом.
– Где Наместница? Что с Наместницей? – раздавались голоса в задних рядах.
Орк не стал ждать, пока его раздавят, как блоху между ногтями. Он подпрыгнул на месте, поджимая ноги – и передние ряды эльфов невольно помогли ему, втянув головы в плечи. В прыжке он замахнулся и приземлился как раз на этих доброхотов, довершая удар и прорубая себе дорогу к бегству.
Из начавшего смыкаться кольца, но еще отнюдь не к свободе. Ибо лагерь пришел в движение. Трубачи повсюду трубили тревогу, и легионеры спешно вооружались и спешили к месту схватки. Один против всех, орк еще какое-то время мог сопротивляться и даже зарубить нескольких противников, но конец все равно один. Эльфы не будут больше класть своих – они просто расстреляют его из луков. Темно-серые туники лучников уже мелькали между доспехами легионеров.
Орк рванулся бежать, петляя между палатками, с алебардой наперевес и стараясь как можно чаще менять направление бега, чтобы стрелки не успели пристреляться. Несколько стрел просвистело совсем рядом, еще одна оцарапала ногу. Вторая на излете достала плечо, но отвалилась, оставив лишь царапину. Он еще прибавил шаг, потом резко затормозил – две стрелы воткнулись в землю в том месте, где только что была его нога,– сиганул за палатку, в очередной раз изменил траекторию и налетел на нее.
Вместе с несколькими легионерами Видящая спешила к месту схватки. Она знала , где и когда ей суждено встретить беглеца, и уверенно вывела воинов навстречу. Полы светлого балахона взметнулись, когда волшебница подняла посох, нацеливая его в лицо орку.
На долю секунды все замерли – орк и Видящая друг напротив друга, легионеры полукругом чуть поодаль. Казалось, даже стрелы застыли в воздухе. Вделанный в навершие посоха изумруд уже вспыхнул и замерцал, концентрируя магическую энергию, но в этот миг лицо Видящей странно дрогнуло. Она взглянула в черные прищуренные глаза своего противника – и опустила посох. Руки ее бессильно повисли вдоль тела, и орк, мгновением раньше рванувшись вперед, обхватил ее поперек туловища, выставив перед собой, как щит.
Видящая попыталась оказать сопротивление – в складках ее балахона пряталось достаточно оружия,– но даже со стилетом две ее руки были слабее одной орочьей. Бывший пленник легко отобрал оружие и приставил кончик стилета к ее горлу.
– Одно движение – и она умрет! – прорычал он.
Видящая безвольно обмякла в его руках, закрыв глаза. Она знала, что так будет. Ужасно помнить о том, чему только суждено свершиться! Сейчас ее обнимали те же самые руки, которые несколько минут назад убили ее сестру. Пусть нелюбимую и вечную соперницу – но сестру! И что-то подсказывало ей, что и ее шея однажды окажется стиснутой его лапами, и она умрет точно так же, глядя в ненавистные черные глаза и чувствуя свою полную беспомощность.
Легионеры замешкались. Даже подоспевший лорд Иоватар не смог изменить соотношения сил. Только что легионы лишились Наместницы, а теперь и Видящая оказалась в руках врага. Было от чего заколебаться. Окажись здесь вторая волшебница, даже самая слабая, вопрос был бы решен. Но Наместница настолько не доверяла женщинам, что с трудом согласилась на присутствие всего одной…
Медленно разворачиваясь вокруг оси, чтобы лучше видеть тылы, орк отступал к внешней границе укрепленного лагеря. Эльфы не собирались стоять тут долго – как такового внешнего укрепления просто не было. Они ограничились тем, что расчистили пространство вокруг палаток, чтобы помешать врагу подобраться незамеченным. Спасительную чащу отделяло от них тридцать шагов голой земли, покрытой лишь примятой травой. Да под ближайшими деревьями был заботливо вырублен весь подлесок.
Эти тридцать шагов орк прошел спиной вперед, волоча почти потерявшую сознание Видящую. Лишь упершись спиной в дерево, он остановился, одним движением вскинул волшебницу на плечо, как овцу, и бегом бросился прочь. Вслед ему полетели стрелы, но воткнулись они в стволы и землю, не причинив вреда ни беглецу, ни его пленнице.
– В погоню!
Лорд Иоватар сам возглавил стихийно образовавшийся отряд спасателей и побежал в чащу. Десятка три легионеров спешили следом. Среди них были меченосцы, пращники и лучники. Впереди неслись личная охрана легата и двое уцелевших охранников самой Наместницы. Эти бежали, набычившись, с каменными лицами. Ритуал предписывал им умереть, пытаясь отомстить за гибель своей госпожи. Лорд Иоватар знал, что они будут преследовать врага, пока сами не падут. Ибо он еще может вернуться в лагерь и принять командование, но для них пути назад не было.
В лесу уже сгустился вечерний сумрак, но светлое одеяние Видящей мелькало впереди и служило отличным ориентиром. Волшебница не подавала признаков жизни, но она была жива – иначе зачем орку тащить ее с собой? Он мчался напрямик, выбирая, как нарочно, сплошной бурелом и заросли кустарника. На ветках тут и там попадались обрывки балахона Видящей. Несколько раз преследователи заметили капли крови, но чья она была – останавливаться и выяснять было некогда.
Несмотря на ношу, орк первым добрался до реки. На преследователей пахнуло водой и свежестью, а в следующий миг светлое пятно исчезло из поля зрения, и практически одновременно послышался плеск.
Преследователи вылетели на крутой обрывистый берег неширокой лесной речушки. Круги на масляно-темной воде уже почти успокоились, и даже вездесущие комары снова завели свою надсадную песню. Поломанный тальник красноречиво указывал место, где беглец прыгнул в воду со своей добычей, но на том берегу не было заметно следов. И в речной глубине нигде не мелькало светлое одеяние…
Лорд Иоватар оглянулся по сторонам. Беглец мог вынырнуть где угодно. Вплоть до того, что сейчас тихо-мирно сидит под прикрытием ближайших кустов и дышит через соломинку, дожидаясь, пока погоне не надоест кормить собой комаров. Кто их знает, этих орков! Они жестоки и коварны. В них нет ничего доброго и светлого. Низкие души, бывшие рабы, ошибка природы…
Лорд Иоватар еще застал те времена, когда орки были рабами эльфов. Хотя тогда он был совсем мальчишкой, но хорошо запомнил, какими они были тогда. Теперь лорд понимал отца, который настаивал на полном уничтожении рабов и первым перерезал всех орков в своем поместье – от стариков до детей, не пощадив даже собственного сына, рожденного от наложницы-орчихи. Маленький Иоватар заплакал тогда, увидев смерть своего товарища по детским играм,– детям редко свойственны предрассудки взрослых. Впрочем, восстание быстро высушило его слезы, а смерть отца, которого орки повесили на воротах замка, вовсе отучила его плакать.
Лорд оглянулся на своих спутников. Легионеры взирали на командира молча – они заранее были согласны с любым его решением. Двое телохранителей Наместницы держались обособленно и смотрели исподлобья.
– Идите,– приказал им лорд Иоватар.– Вы знаете, в чем состоит ваш долг. Если вы принесете его голову, вам подарят легкую смерть. А если паче чаяния вы вернете Видящую живой, вас всего-навсего сошлют.
Телохранители молча отсалютовали легату, повернулись и скрылись в кустарнике.
– Остальные за мной.– Лорд подавил вздох и зашагал обратно в лагерь. Как командующий Первым легионом, именно он должен был принять общее командование. И именно ему предстояло объясняться с Наместником Шандиаром, когда тот узнает о гибели супруги.
Видящая потеряла сознание в тот миг, когда темная вода сомкнулась над ее головой – волшебница совершенно не умела плавать и перепугалась.
Очнулась она много позже – на берегу, мокрая с головы до ног – от прикосновения грубых мужских рук, которые бесцеремонно вертели ее так и эдак, сдирая одежду.
– Нет! – воскликнула она, попытавшись вырваться.– Пустите!..
Ответом ей было сдавленное рычание и увесистая оплеуха. Видящая замерла, задохнувшись от страха. Ее еще никогда не били. К волшебницам вообще отношение благоговейное – мужчины, даже родственники, опасаются лишний раз просто прикоснуться к их руке, дабы не «распылить волшебную силу». И вдруг… Что с нею будет? Ее убьют, надругаются или просто бросят на произвол судьбы? Как назло в голове было пусто, она не могла сосредоточиться и увидеть свое будущее, хотя в прежнее время ее часто посещали видения того, что может произойти буквально через несколько минут.
Тем временем похититель вытряхнул ее из балахона наземь. Оставшись без верхней одежды, Видящая покатилась по траве, пытаясь прикрыться руками. На ней были только короткая туника без рукавов, доходившая до ягодиц, обтягивающие штанишки до середины бедра и льняные чулки. Кожаные башмачки и шапочку, прикрывавшую волосы, она потеряла во время бегства по лесу и теперь чувствовала себя голой.
Похитивший ее орк стоял над пленницей на коленях. Не обращая внимания на испуг волшебницы, он резким рывком разорвал ее и без того драный балахон на полосы и, подтянув эльфийку к себе за ногу, резким рывком перевернул на спину.
Видящая забилась, пытаясь вырваться, но новый удар обрушился на нее, и она вскрикнула от страха и боли. А орк новым рывком схватил ее запястья, вывернув их назад, и ловко скрутил обрывком балахона. Потом бесцеремонно поднял ее голову за волосы и поднес к самому носу грязный кулак:
– Молчи!
– Ты не понимаешь,– возмущенно начала она.– Меня будут искать! Я…
Шлепок по губам заставил ее замолчать. Пленница свернулась в клубочек, давясь слезами. От страха и унижения она не могла даже думать. В каком-то оцепенении она наблюдала, как орк дорывает ее одеяние и, помогая себе зубами, перетягивает себе раненое плечо. Стрелу он уже вытащил – ее обломанный наконечник валялся рядом. Потом третьей полосой он перетянул бедро, а четвертую скрутил наподобие жгута и снова склонился над пленницей:
– Вставай.
– Отпусти меня, и я…
Орк рывком поставил ее на ноги и встряхнул.
– Ты прикажешь, чтобы мне подарили рабскую смерть? – прорычал он.– Смотри. Ты узнаешь этот знак?
Волшебница была гораздо ниже ростом, чем ее сестра Наместница, и буквально уперлась носом в орковы ключицы. Знак с тремя чертами оказался у нее перед глазами.
– Как ты думаешь, светловолосая,– прогремел над нею хриплый голос,– может ли носящий подобный знак умереть, как раб? В моем роду никогда не было рабов!
Она, конечно, узнала этот знак и почувствовала, что на сей раз орк говорит правду. Но если это так, то… Видящая сглотнула и покачнулась, едва не теряя сознание. Если это правда, то страшно даже подумать, кто перед нею. Этого просто не может быть! Этого не должно быть!
Пока она пребывала в прострации, орк действовал. Он развернул ее к себе спиной и крепко привязал тряпочный жгут к ее запястьям. После чего толкнул в спину:
– Иди.
Сопротивляться было бессмысленно, и Видящая побрела через ночной лес. Непривычная к долгим походам, она то и дело запиналась о коряги, сучки и какие-то то ли шишки, то ли иголки. Она изо всех сил старалась ступать как можно осторожнее. Льняные чулки только частично защищали ее ступни. Орк шагал сзади и время от времени толкал пленницу, если эльфийка сворачивала не туда.
Они брели всю ночь. Только на рассвете, когда вокруг зазвенели птичьи голоса, а лес посветлел, орк остановился на короткий привал. К тому времени пленница так выдохлась, что, едва получив приказ остановиться, без сил опустилась на колени, а потом завалилась набок. Она все-таки порвала чулки, и исколотые ступни горели, а все тело было исхлестано ветками. Даже не мысля о побеге, Видящая погрузилась в обморочный сон, полный кошмаров.
А проснулась внезапно – от усталости. И какое-то время просто лежала с открытыми глазами, пытаясь понять, где она и что происходит.
Над волшебницей смыкались колючие ветви густого кустарника. Ложе было устроено в ямке под корнями. Она лежала на боку, ближе к выходу, живым щитом между опасностью и ее похитителем. Сам орк устроился у нее за спиной, прижимаясь к ней всем телом и едва не раздавив своей тяжестью. Его горячее дыхание щекотало Видящей затылок. Она даже не сразу поняла, что «подушка», на которой лежит ее щека,– локоть орка. Хвала Покровителям – он все-таки развязал ее порядком затекшие кисти, но все равно ее запястья надежно были сжаты в его огромной руке. Этой же рукой похититель прижимал пленницу к себе.
Все тело затекло от неудобной позы, но едва Видящая попыталась пошевелиться, орк что-то проворчал и крепче стиснул ее. Локоть при этом врезался в грудь, и волшебница задохнулась.
Никогда еще ей не было так плохо. Она не могла ни о чем думать, боялась даже снова пошевелиться. Эльфийка просто лежала, глядя вперед остановившимися глазами, и крупные слезинки одна за другой стекали по ее щекам на землю.
ГЛАВА 3
Объясняться с Наместником Шандиаром лорду Иоватару не пришлось – тот уже все знал.
Состоявшая при Наместнике Видящая подробно описала ему побоище в лагере Наместницы. Она видела все глазами тамошней Видящей и через ее мысли знала о печальной участи Наместницы Ллиндарель. Мысль оборвалась, когда похищенная волшебница потеряла сознание, и Наместник забеспокоился. Он приказал пяти своим легионам ускоренным маршем двигаться на соединение с армией Наместницы, а сам налегке, в окружении только когорты своих Преданных, поскакал в лагерь.
Они мчались всю ночь и прибыли поздним утром, когда в лагере уже восстановился какой-то порядок. Тело Наместницы вынесли из палатки, обрядили в ритуальные одежды и уложили вместе с ее вещами в наспех выдолбленный челн. Покойную должны были сопровождать в иной мир четверо ее Преданных – их тела поместили там же, на носу челна, придав им естественные позы. Только Наместница лежала со сложенными руками на груди, словно спала.
Лорд Иоватар встретил Наместника Шандиара возле погребального челна. Они собирались проводить тело Наместницы в последний путь в полдень, как положено, и были рады, что супруг успеет проститься с покойной.
Последние несколько саженей, отделявших берег от лагеря, Наместник Шандиар почти бежал на подгибающихся от усталости и волнения ногах. Одним прыжком вскочил на борт и опустился перед телом супруги на колени. Лорд Иоватар остался на берегу, вместе с Преданными Наместника. Он уже простился с Ллиндарелью. Лишние слова были не нужны.
Покойная Наместница была его младшей сестрой – его сводной сестрой, ибо отцы у них были разные. Отца самого Иоватара повесили восставшие орки. Мать спаслась чудом – она и еще четырнадцать ее придворных дам и несколько примкнувших к ним незнатных эльфиек. Девятнадцать женщин и одиннадцать детей больше трех недель скитались по охваченной войной стране, голодая и всякий миг ожидая, что вот-вот на них налетит орочья банда. Все эльфийки потеряли своих мужчин – отцов, братьев, мужей, сыновей, а некоторые – дочерей и младших сестер. Ибо орки сохраняли жизнь только девственницам, которых брали в наложницы. Девушке несказанно везло, если ее брал себе главарь отряда – в противном случае ее насиловали все по очереди. Многие не выдерживали этого, сходили с ума или кончали жизнь самоубийством. У матери Иоватара пропала младшая сестра…
На четвертой неделе беглецам повезло – их нашел какой-то лорд, чей замок чудом уцелел и даже накануне сумел отбить атаку орков. Еще не всех погибших похоронили, в замке было полно раненых, но лорд приютил беглянок. Год спустя он сумел как-то отыскать и освободить тетку Иоватара, а еще через некоторое время предложил его матери руку и сердце. Ее сестру он захотел выдать замуж за одного своего родственника и вассала. Обе свадьбы сыграли двадцать лет спустя, когда война понемногу откатилась на дальние рубежи. Еще через несколько лет родилась Ллиндарель. Чуть позже свет увидела и ее двоюродная сестра – Видящая… До завершения Смутного Времени оставалось еще сто одиннадцать лет.
Рядом с Иоватаром остановилась Видящая Наместника Шандиара. Остановилась, опираясь на посох, покосилась и вдруг отвесила короткий поклон. Она была старше пропавшей кузины, была почти ему ровесницей.
– Она жива? – спросил Иоватар, думая о сестре.
– Да.
– Где она?
– Далеко.– Взор Видящей затуманился.– И в то же время близко. Мне трудно пробиться к ее разуму сейчас.
– Я еще увижу ее?
– Трудно сказать. Возможно. Но это будет не скоро.
– Я хочу сказать… она не погибнет?
– Не вижу.
На челне лорд Шандиар выпрямился и встал, сжимая кулаки. Его лицо было похоже на каменную маску, вырезанную неумелым скульптором,– только глаза, нос и рот, но полное отсутствие мыслей и чувств. Двое Преданных, шлепая по воде, подошли к борту и помогли Наместнику спуститься. Он принял их помощь равнодушно и встал рядом с Иоватаром, как ближайшим своим родственником. Лорд Гандивэр держался позади, рядом с притихшей Видящей.
Сама церемония прощания была проста. Каждый обращался к покойнице с последним словом – то ли прощания, то ли напутствия. Молчал только вдовец – все слова уже были сказаны им там, наедине с супругой. Когда свое слово сказали лорды, волшебница выступила вперед. Подняв посох, она прочла короткое заклинание, и с последними словами челн ожил и сам собой выплыл на середину реки. Плыть ему было недалеко – река была неширокой. Но заклинание подействовало на воду – она сама должна была донести челн с покойной Наместницей до моря, не задержав его нигде, и доверить первому же грозовому шторму.
Обычно над покойниками дают клятвы. И, когда челн неспешно поплыл по течению, Наместник Шандиар шагнул вперед, к самой воде.
– Я клянусь,– промолвил он, глядя вслед отплывавшей погребальной ладье,– что не успокоюсь, пока не увижу голову твоего убийцы отделенной от туловища, и либо погибну, либо покараю его. И клянусь, что пятьсот лет после этого не посмотрю ни на одну женщину! Прощай, Ллиндарель.
Лорд Иоватар тоже сделал шаг и встал рядом.
– А я обещаю, что освобожу нашу сестру, Видящую, похищенную этим выродком,– добавил он.– И до тех пор тоже не посмотрю ни на одну женщину, кем бы она ни была! Прощай, Ллиндарель.
– Услышано и засвидетельствовано,– негромко произнесла за их спинами Видящая.