Пьяная вишня Лазорева Ольга
– Антон! – тихо позвала я и попыталась поднять Злату.
Она что-то невнятно пробормотала и обмякла у меня на руках.
– Это бесполезно, – заметил вошедший в гостиную Антон. – Накрой их пледом и пусть спят. Хорошо, что рано утром никому на работу не нужно.
Я посмотрела в его блестящие глаза. Он был свеж, бодр и явно хотел продолжения.
– Хочешь порнушку посмотреть? – вкрадчиво поинтересовался Антон, подходя ко мне.
– Спать хочу, – вяло ответила я и направилась в коридор.
Антон следовал за мной по пятам, дыша в затылок и периодически шлепая по заднице. Но я не реагировала. Зайдя в спальню, стянула джинсы. Антон снял с меня футболку и сразу начал мять грудь. Но я упала на кровать и тут же провалилась в сон.
Все мы в жизни играем определенные роли и носим, практически не снимая, определенные маски. И если роль деструктивна, то она разрушительно влияет на нас. Но зачастую мы уже не в силах от нее отказаться и снять маску.
Знаменитый психотерапевт Эрик Берн проанализировал одну из таких деструктивных психологических игр. Он назвал ее – игра «Алкоголик». И часто это единственная игра всей жизни. Роли в ней распределяются следующим образом: главная – «алкоголик» и второстепенные – «преследователь», «простак», «подстрекатель» и «спаситель».
Ведущая роль принадлежит самому алкоголику, и она всем известна. В роли «преследователя» выступает супруга (супруг), которая ругает алкоголика за пьянство, воспитывает, отчитывает, выгоняет из дома. Алкоголик питает не самые лучшие чувства к «преследователю», но жить без него не может. В роли «спасителя» обычно врач, который иногда «успешно» излечивает алкоголика от дурной привычки, но, как правило, ненадолго. «Простак» – это тот, кто дает алкоголику бутылку или деньги на нее. Несмотря на различные объяснения, «простак» прекрасно знает, на что алкоголику нужны деньги. Зачастую в этой роли выступает мать алкоголика, которая сочувствует своему ребенку. «Простак» вольно или невольно провоцирует алкоголика на пьянство. В этой игре непременно имеется «подстрекатель». Это закадычный друг (друзья), который предлагает «сообразить на троих». Это уже открытая провокация. По сути, любая из этих ролей – провокация, толкающая алкоголика в еще большее пьянство, мешающая ему выйти из этого состояния и главной роли. Получается замкнутый круг.
Часто жена алкоголика играет сразу несколько ролей, но в разное время. То она «простак», укладывает его спать, успокаивает его, позволяет срывать на себе зло, наливает опохмелиться. То она в роли «преследователя», ругает за пьянство, не пускает домой. То надевает маску «спасителя» и умоляет его образумиться, бросить пить, предлагает способы лечения. Бывает, что она выступает и в роли «подстрекателя», когда пьет вместе с мужем. Несколько ролей и у матери алкоголика.
Все маски этой игры имеют свои плюсы и минусы. Алкоголик удобно устроился в жизни за счет любящих его женщин, удачно манипулирует ими. На первый взгляд кажется, что плюсы только у алкоголика: все заботятся о нем, жалеют, спасают, он постоянно в центре внимания, он чувствует себя буквально центром вселенной, вокруг которого все вертится. Но без «спасителя», «подстрекателей», «простака», «преследователя» он бы и жить не смог, потому что не было бы и роли «алкоголика». Но плюсы есть и у остальных участников этой игры. Каждая женщина его по-своему понимает и прощает. Жена имеет возможность поднять свою самооценку, ведь она столько терпит от жизни, она постоянно жертвует собой во имя мужа, ее жалеют все соседи и родственники и смотрят на нее как на героиню. Мать подсознательно довольна тем, что ее повзрослевшее дитятко все еще зависит от нее, нуждается в ней, плачется ей в жилетку, просит об одолжении, что он, как ей кажется, по-прежнему неразрывно связан с ней и полностью зависит от нее, как в детстве.
Кроме удовольствия от выпивки, алкоголик получает не меньшее удовольствие от самобичевания и от того, что его распекает кто-то из его окружения. Вот для чего ему необходим «преследователь». Тот же имеет возможность дать выход своему гневу и злости. Ему есть на ком сорвать отрицательные эмоции, перед кем самоутвердиться, показать свою власть, свою правоту и положительность. У «спасителя» его спасительная миссия возвышает его в собственных глазах и глазах, как он уверен, общественного мнения.
«Подстрекатель», кроме удовольствия от выпивки и компании, где можно излить душу, зачастую имеет скрытую выгоду и пытается с помощью бутылки манипулировать алкоголиком.
Но каждая из этих ролей деструктивна. Зацикливание на чужой проблеме и на своей роли в ее решении приводит к нервным срывам, заболеваниям. Бывает, что человек прозревает и осознает, во что он играет, но избавиться от этого не в силах. Он просто меняет, например, роль «преследователя» на роль «спасителя», но и другая роль так же деструктивна.
Более того, смена персонажей самой роли не меняет. То есть алкоголик, расставшись навсегда с «преследователем» или «спасителем» (например, в результате развода), тут же находит других исполнителей и продолжает играть свою роль. «Спаситель», к примеру, «притягивает» нового алкоголика и продолжает спасать теперь уже его.
Вот почему зависимым в этой ситуации является не только алкоголик, но и вся семья. Ведь каждый зависит от роли, которая и управляет его жизнью. Как алкоголик не может жить без бутылки, зависим от нее, так и его супруга (супруг) зависимы от необходимости кого-то опекать, контролировать, спасать, обвинять, осуждать. Поэтому в обществе анонимных алкоголиков семью алкоголика называют созависимыми.
Получается замкнутый круг. Именно поэтому проблема алкоголизма очень сложно решается. Но выход есть, хотя не каждому он по душе. И он в том, чтобы прекратить подыгрывать алкоголику, перестать бичевать его или спасать.
В записную книжку
Важно прекратить подыгрывать алкоголику, перестать его бичевать или спасать. Алкоголик подсознательно бросает вызов, и остальные члены семьи ни в коем случае не должны принимать этот вызов. Для алкоголика главное в жизни – возможность продолжать игру, где он всегда в главной роли. Поэтому единственный выход – прекращение игры. Снимите маски, станьте просто людьми со своими собственными проблемами, занимайтесь собой. И алкоголик, оставшись на сцене жизни в одиночестве, тут же поймет, что спектакль закончился, потому что его роль потеряла всякий смысл.
Когда я проснулась, Костик и Злата уже уехали. И я испытала даже облегчение, потому что общаться с ними не хотелось. Я чувствовала вполне определенное смущение из-за вчерашней попойки, и с утра, я думаю, мне было бы стыдно смотреть Злате в глаза. Антон принес мне кофе в постель. Я хмуро смотрела на его опухшие глаза с темными кругами под ними, на бледное лицо и испытывала странную смесь отвращения и непонятного возбуждения. Антон словно излучал сексуальную неконтролируемую энергию, но она была какого-то порочного свойства. И я никак не могла понять, что не так.
– Забыл тебя предупредить, – ласково проговорил Антон, – но сегодня мы идем к тебе в гости. А завтра у меня выступление в зале Чайковского. И у меня билеты для твоих подруг. Я Злате сообщил перед уходом, и она с радостью согласилась. Мне было бы приятно, если бы вы все пришли на программу. Будет неплохая подборка из произведений Грига, в частности шедевры «Пер Гюнта».
– Ко мне в гости, – тупо повторила я и отхлебнула теплый кофе.
В голове начало немного проясняться.
– Да! – подтвердил Антон. – Я решил познакомиться с падчерицами. И я их уже предупредил. Они ждут нас с нетерпением.
«Еще бы! – подумала я. – Девчонкам наверняка не терпится посмотреть на моего нового мужа. Но когда он успел им позвонить?»
– Так что, зайка, пей кофе и поехали! – добавил Антон.
Я глянула в его лицо. Антон выглядел спокойным, но какие-то чертики плясали в его глазах, уголки губ подрагивали от едва сдерживаемого смеха, ноздри раздувались. Он разительно напоминал сатира. Я подумала, что совсем не знаю его, хотя мы уже близки. Но все произошло так быстро! В душе я понимала, что окунулась с головой в эти отношения лишь для того, чтобы быстрей забыть Ника. К тому же Антон был таким напористым, строил планы на будущее, судя по всему, хотел нормальных долговременных отношений и даже думал о ребенке.
«Ладно, – успокоила я себя, – будем надеяться, что сейчас он столько пьет потому, что действительно у него что-то типа отпуска. Хотя… он же все равно много выступает! Помимо балетов в «Космосе» еще какой-то концерт в зале Чайковского. Кошмар!»
– Зая! – позвал меня Антон и расхохотался. – Ты где?
– Тут, – улыбнулась я.
– Но ты так глубоко задумалась!
Он взял у меня пустую чашку из рук, поставил ее на поднос, а поднос перенес на пианино. И тут же лег рядом со мной. Его рука забралась под одеяло. Я вздрогнула, почувствовав, как его пальцы скользят по моим ногам все выше. Он закрыл глаза и тяжело задышал.
– Давай еще разок, – зашептал он. – Ты такая сладкая!
Я увидела, как он стремительно стянул трусы. Он был готов. Но я чувствовала усталость, к тому же у меня все болело после почти беспрерывного секса этой ночью.
– Не могу, – тихо сказала я. – Отстань!
Я отказала ему впервые и с тревогой ждала, как он прореагирует. Но Антона это не смутило. Он сел на меня и сказал, что подрочит и что это ничуть не хуже. И действительно тут же начал это делать. Я лежала под его тяжестью, не в силах пошевелиться. Вначале Антон пристально смотрел на меня, потом откинул голову назад. Это длилось минут десять, но я сильно устала и начала злиться. Когда все закончилось, я вздохнула с облегчением и отправилась в ванную смывать с себя конечный продукт.
Около трех мы приехали ко мне. Я заранее попросила Антона вести себя прилично и не забывать, что это, прежде всего, мои дочери, а потом уже симпатичные девушки. Он, к моему удивлению, надел парадный костюм, белую рубашку, галстук и купил по букетику мелких розовых подмосковных роз. Волосы смазал гелем и зачем-то зачесал назад, открыв залысины. Правда, от этого его лицо стало выглядеть старше.
Девочки открыли нам двери и с восхищением уставились на Антона. Он церемонно представился, подарил каждой по букетику и расцеловал в щеки. Потом с видом дипломата прошел в гостиную и чинно уселся на диван. Меня начал душить смех. Антон, несомненно, обладал недюжинными актерскими способностями, и я прекрасно видела, что он вошел в роль завидного жениха и получает от этого самое настоящее удовольствие. Девочки устроились по обе стороны и начали задавать вопросы.
– А вы хотите жениться на нашей мамочке? – в лоб спросила Катя.
– Вы пришли делать официальное предложение? – продолжила Варя.
– И хотите понравиться нам? – не уступала Катя.
– И вы хотите, чтобы мы называли вас «папочка»? – предположила Катя.
Антон продолжал сохранять серьезный вид и важно кивал на все их вопросы.
– А может, хватит? – попыталась я остановить этот допрос.
Но не тут-то было. Антону, по-видимому, нравилась эта роль. Он поднял на меня глаза и нежно произнес:
– Почему бы тебе не позаботиться о праздничном столе, дорогая? А я пока побеседую с твоими очаровательными дочурками.
– Да, мама! – поддержали они. – Мы там торт купили, так что завари свежий чай.
Я пожала плечами и оправилась на кухню. Накрыв на стол, достала из холодильника шампанское. Мне стало даже интересно, сможет ли Антон остановиться только на нем или все-таки захочет «догнаться» чем-нибудь покрепче. Но он выпил бокал шампанского и на этом остановился, что меня сразу успокоило. Скоро девочки уже общались с ним на равных. Я увидела, что Антон сменил роль жениха на роль рубахи-парня, вхожего в любую компанию. Они смеялись, рассказывали ему случаи из институтской жизни и даже сплетничали о своих парнях. Около десяти вечера Антон засобирался домой.
– Дорогая, – ласково сказал он, – нам пора. У меня завтра с утра репетиция, вечером выступление, я же тебе говорил.
Я увидела, как девочки сразу скисли и смотрят на меня умоляюще. Мне и самой никуда не хотелось идти.
– Знаешь, я останусь дома, – после паузы сообщила я. – Извини.
И я настороженно на него глянула. Но Антон, к моему удивлению, и не подумал возражать.
– Конечно, милая, – согласился он. – У нас ведь гостевая семья. Если ты считаешь нужным, то оставайся дома. И я не хочу забирать тебя у таких милых дочурок.
Он встал, потом подошел к книжной полке, взял мою большую фотографию, которая стояла там, и внимательно начал ее разглядывать. Там мне было девятнадцать лет. Волосы были темные, полудлинные и пушистые. Меня сфотографировали в тот момент, когда я поднесла к губам белую шапочку одуванчика и дула на нее.
– Изумительная фотография! – сказал Антон. – Ты на ней просто моя мечта! И я возьму ее с собой! – безапелляционным тоном добавил он.
– Но… – начала я.
– Ты же остаешься дома, – прервал он меня. – Пусть эта девушка-мечта стоит у меня на пианино. Всегда!
– Как романтично! – вздохнула Катя.
Антон сверкнул глазами, гордо выпрямил спину и, не выпуская фотографию, направился в коридор.
Но с утра меня замучили угрызения совести. Я знала, как Антон нервничает перед каждым выступлением. И решила поехать к нему. И сразу взяла с собой вечерний наряд. Антон все еще не дал мне ключи, и я долго звонила в дверь. Наконец он открыл, с изумлением глядя на меня сонными глазами и потягиваясь.
– Я думал, ты сразу на программу приедешь, – сказал он и зевнул. – Ты же вроде хотела дома побыть с дочками.
– Хотела, да решила, что тебе обед горячий не помешает, – сказала я, заходя в спальню.
Антон, видимо, еще спал, хотя уже была половина одиннадцатого.
– Тебе же на репетицию! – заметила я.
– Так к часу, – ответил он. – А я лег поздно.
– Почему это? – удивилась я и поправила свою фотографию, которую он действительно поставил на пианино.
– Да так что-то, – замялся Антон и начал убирать постель. – Не спалось без тебя, – добавил он.
Я пошла на кухню, сказав, что заварю свежий чай. И сразу увидела несколько рюмок и пустую литровую бутылку от вермута. Край одной из рюмок краснел жирной яркой помадой. Я замерла, не зная, что думать. Тут в кухню заглянул Антон. Я показала ему на помаду.
– Что это? – спросила я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
– Где? – глупо спросил он, не сводя глаз с рюмки.
– Вот! – закричала я, схватила рюмку и бросила ее об стену.
Антон зажмурился. Его ноздри раздулись. Я видела, что он с трудом сдерживается.
– Шлюху притащил?! – бушевала я, бегая по кухне. – Хорош верный муж! Я за порог, и ты сразу шлюх в дом!
Он сжался в углу и следил за мной расширившимися глазами с явным испугом. Когда я немного успокоилась и села за стол, Антон подошел и сухо сказал:
– Прежде чем орать, могла бы и выслушать. Вчера приходил Петька, мой сосед снизу, ему дрель нужна была. Он засиделся, мы чуток выпили. И потом за ним пришла его жена Танька. И это ее помада. Не веришь?
Антон навис надо мной, ехидно улыбаясь. Я смотрела на него во все глаза. Мне очень хотелось поверить в эту историю.
– Сейчас я спущусь и приведу ее. И она подтвердит, – продолжил Антон и двинулся к двери.
И я поверила.
– Останься, – сказала я. – Верю. Извини.
Он сразу заулыбался и явно расслабился. Потом взял совок и стал собирать веником осколки.
– Ну и темперамент, – бормотал Антон. – Ты меня удивила! Я даже испугался.
– Нужно было предупредить, – заметила я и тоже начала улыбаться.
– Надо бы тебя оштрафовать, – сказал он, убирая совок и подходя ко мне. – Две «палки» вне очереди!
– Отстань! – грозно сказала я.
Антон начал стягивать трусы, но остановился и хитро на меня посмотрел. Я напряженно выпрямилась и скрестила руки на груди. Он начал хохотать. Потом поцеловал меня и сказал, что когда выступление, то лучше не трахаться, а то энергия не туда расходуется, куда нужно.
– Очень хорошо, – заметила я. – Иди и отдохни. А я пока посуду вымою и обед приготовлю. А то тебе скоро на репетицию.
Антон радостно закивал и быстро покинул кухню. А я занялась хозяйством.
Вечером он уехал раньше. Я спокойно оделась, подкрасилась, уложила волосы. С девчонками договорились встретиться в метро «Маяковская», возле которого находился концертный зал. Ириска явилась без опоздания. И даже вечно занятая Лена отложила дела и приехала. Я видела, что их интересует не высокое искусство, а мой «муженек». Злата чуть опоздала и вначале смотрела на меня с легким смущением. Но видя, что я не вспоминаю о нашем загуле, расслабилась и скоро вновь общалась как обычно.
Когда мы зашли в фойе, Ириска начала вертеть головой по сторонам.
– И где твой-то? – спросила она после паузы.
– Как где? – удивилась я. – За кулисами, вместе с остальными оркестрантами.
– Я думала, что он сюда выйдет, познакомится с нами в неформальной, так сказать, обстановке.
– Он всегда необычайно волнуется перед началом, – пояснила я. – Так что познакомитесь в перерыве между отделениями.
– Надо было, наверное, букет ему купить, – спохватилась Лена. – Все-таки солист!
– Ему и так много цветов дарят, – усмехнулась я. – Так что не волнуйся! А как там твой олигарх? Я просто все еще под впечатлением нашего отдыха.
– Кстати! – поддержала меня Ириска. – Хорошо, что ты сегодня с нами выбралась, так что рассказывай!
– Да что рассказывать? – чуть смутилась Лена. – Видимся, но не так часто, как обоим бы хотелось. Сами знаете, в каком режиме я работаю. Да и Алекс совсем не свободный человек. Но пока все хорошо.
– И он не хочет как-то устроить совместную жизнь? – поинтересовалась Злата. – Нет, вы видели! – тут же невпопад сказала она и проводила взглядом высокую полную девушку. – А ведь мы не на панели, а в концертном зале!
Мы невольно посмотрели на девушку, которая медленно дефилировала по фойе. Она была в черном, сплошь расшитом золотым люрексом наряде. Очень короткое и сильно декольтированное платье плотно обтягивало ее мощную фигуру с крутыми бедрами, выпирающим животом и огромной вываливающейся из декольте грудью. Толстые как бочонки ноги были обуты в открытые туфли на высоченном каблуке. Яркая вызывающая косметика блестела на ее лице и делала его похожим на карнавальную маску. Черные волосы, поднятые в высокую прическу, тоже блестели от обилия лака.
– Это Лала, подружка нашего валторниста, – услышали мы за спинами голос Костика.
– А я думал, что эта аппетитная задница свободна! – ответил ему голос, явно принадлежащий Антону.
Мы обернулись. И тут они нас заметили. Антон покраснел, но расплылся в улыбке, подлетая к нам. Он был в черном смокинге, белоснежной рубашке с черным галстуком-бабочкой, тщательно выбрит, причесан и импозантен. Глаза, правда, казались черными из-за ненормально расширившихся зрачков. Костик шел за ним.
– Милые дамы! – сказал Антон и скромно опустил ресницы. – Рад знакомству!
Он обворожительно улыбнулся и засиял глазами.
Я быстро их представила. Он расцеловался со Златой и церемонно поцеловал руки Лене и Ириске.
– Мне пора, – чуть приподняв нос, заявил он. – Надеюсь, вы получите удовольствие. А я буду играть исключительно для Оленьки.
– Как мило! – сказала Ириска и сжала мой локоть.
– О! Это сам Антон Пряхин! – услышали мы восторженный голос.
И к нам подлетела девушка с микрофоном в руках.
– Вы не могли бы ответить на пару вопросов, – затараторила она, поднеся микрофон к его губам. – Это для радио.
Она назвала одну известную радиостанцию.
– Девушка, милая, – манерно начал Антон, – вы же видите, я спешу! Мне настроиться нужно.
– Ну, пожалуйста! Это важно для слушателей, – сказала она и состроила умоляющую гримасу.
Антон глянул на нее и начал улыбаться. Мне показалось, что вновь промелькнул облик сатира.
– Зайдите в перерыве за кулисы, – понизив голос, предложил он, – и я вас полностью удовлетворю.
Услышав эту двусмысленную фразу, девушка зарделась, но радостно закивала. Антон чмокнул меня, еще раз раскланялся и быстро покинул фойе. Костик кивнул нам и двинулся за ним.
– Офигеть! – громко сказала Ириска. – Вам, девоньки, наверняка не скучно с такими богемными кавалерами!
– Да уж, – вздохнула Злата, – с ними не соскучишься!
Когда начался концерт, я смотрела на Антона и с трудом узнавала его. Он выглядел полностью отрешенным. Его лицо приобрело утонченность, глаза сияли какой-то внутренней красотой и силой. Это был совершенно другой человек, ничего общего с пошловатым безбашенным и необузданным Антоном, которого я знала, не имеющий. Его гобой звучал бесподобно. В одном соло он так протяжно, печально и чувственно играл, что у меня ком подкатил к горлу. Казалось, что звуки гобоя проникают прямо в сердце и что-то будят в нем, давно забытое и прекрасное. Я заметила, что Ириска, которая сидела рядом со мной, настолько разволновалась, что с трудом сдерживает слезы.
– Такому таланту, наверное, все можно простить, – шепнула она мне на ухо, когда он закончил. – Сейчас я понимаю, почему ты им так увлечена.
Психологи доказали, что наш мозг очень похож на компьютер. Отсюда можно сделать вывод, что все в нашей жизни зависит от нашего мышления, то есть тех программ, которые записаны у нас в голове. Мы, возможно, давно забыли об их существовании, но они продолжают работать в нашем подсознании.
Изучением этих программ, методами их перепрограммирования занимается НЛП – нейролингвистическое программирование. Вывод исследований – мышление может быть соногенным и патогенным. Патогенное мышление – это то же самое, что патогенная флора в организме или вирус в компьютере. Наши мысли и слова, например: «жизнь – борьба», «хотелось как лучше, а получилось как всегда», «жизнь пройти – не поле перейти», «я несу свой крест», «карма у меня плохая» и тому подобные распространенные стереотипы, формируют патогенное мышление. Наши мысли и речь тесно связаны с нашими поведенческими реакциями. То есть если ты думаешь, что ты неудачница по жизни, что для тебя все уже кончено и что ждать хорошего не стоит, то все это отражается на твоей внешности: взгляд как у побитой собаки, плечи опущены, словно под гнетом тяжелой жизни, голос поникший, вид мученицы времен раннего христианства. Конечно, с таким настроем у тебя все валится из рук, ты делаешь одну ошибку за другой и сама не замечаешь, как притягиваешь своим внутренним состоянием и поведением невезение. Так работает внутри тебя патогенная программа. Причем она, как и вирус в компьютере, постепенно охватывает все аспекты твоей жизни, неудачи следуют одна за другой и убеждают тебя, что ты обречена на них. Но самое страшное во всей этой ситуации, что, как вирус в организме или патогенная флора, патогенное мышление всегда приносит болезни.
Но выход из этой ситуации есть. И начинать надо с собственных мыслей. Шаг за шагом менять свое патогенное мышление на соногенное. А это – противоположное патогенному, больному мышлению, позитивное мышление, несущее удачу и здоровье.
Начни с того, что пойми: жизнь – это не тяжелая повседневная борьба, а азартная игра и относиться к ней нужно как к игре, то есть несерьезно. Когда ты в этой жизни «игрок», жизненные неудачи перестают быть безнадежно непреодолимыми преградами, а воспринимаются всего лишь как проигрыши, за которыми неминуемо последуют выигрыши. Удача – это твой выигрыш, за который ты чем-то уже заплатил. Поэтому, вкладывая энергию, время, силы и тем более деньги в какое-то дело, надо заранее быть согласной с любым результатом, ведь в игре чередуются выигрыши и проигрыши. И игрок никогда не унывает во время игры, он полон азарта, ведь он знает, что за несколькими проигрышами неминуемо последует выигрыш. Иначе не может быть! Это закон любой игры. За черной полосой следует только белая. И если выйти из игры раньше времени, то останешься просто ни с чем. Твой выигрыш возьмет другой. Поэтому никогда не нужно опускать руки. Сейчас тебе не везет, но скоро эта полоса пройдет, и ты обязательно выиграешь.
Еще один принцип игры в жизнь – вовремя остановиться. Что это значит? Полезно остановиться сразу после выигрыша, особенно тогда, когда вновь начались пусть маленькие, но проигрыши. Иначе непременно проиграешь по-крупному. Выиграла – отдохни и порадуйся этому. И обязательно поблагодари себя, любимую, и свою судьбу за удачу.
Запомни, что удача приходит только к тем, кто ей радуется и ее любит. Но мало в душе любить ее, это необходимо показывать, например делать подарки себе, добившись успеха, и тем, кто тебе в этом помог. А еще важнее полюбить свое дело или поставленную цель. Ведь когда мы влюблены, нам все дается очень легко. K тому же любовь может вызвать ответное чувство, тогда и удача полюбит вас. Это самое «благодарное» дело – влюбиться в свое новое начинание, идею или в то, что ты хочешь выиграть. Хочешь новую иномарку? Как это не смешно звучит, но влюбись в машины. Изучай их, выбери марку, которая тебе особенно нравится, просматривай каталоги, читай статьи в Интернете о полюбившейся машине – в общем, веди себя так, словно ты влюблена в мужчину. А ты ведь всегда стараешься узнать о предмете своей любви все. Хочешь побывать, скажем, в Греции? Будь влюблена в эту страну! А значит, изучай ее, рассказывай всем о своем увлечении, владей полностью всей информацией о ней. Хочешь иметь деньги? Полюби их, и деньги полюбят тебя! И никогда не откладывай их «на черный день», потому что от такого программирования этот день обязательно наступит. Лучше откладывай, скажем, на покупку новой шубки для себя, любимой, или на турпоездку, или еще на что-то позитивное, приносящее тебе радость.
Конечно, жизнь сложнее теории. Но свои негативные мысли (программы) можно перезаписать, подобно тому, как мы перезаписываем новый текст файла на старый. И для начала доведи процесс отслеживания негативных мыслей до автоматизма. Как только ты обнаружила «вирус» в своей голове, срочно на негативную мысль накладывай позитивную. Ты невольно думаешь: «Жизнь – борьба». И тут же поправляй: «Нет! Жизнь – игра!» И повтори ее хотя бы три раза для пущей убедительности. Это всем знакомый метод аутотренинга, легкий и простой, но эффективный. Если делать так неоднократно, то скоро ты обнаружишь, что твоя жизнь меняется к лучшему, а ты относишься к ней с азартом (соногенно!), как к игре, где выигрыш неминуем.
А еще необходимо окружать себя удачливыми людьми. Удача (как и неудача) оказывается заразной. Даже пустая болтовня со счастливчиками будет помогать тебе достигать успеха и чувствовать радость. Окружив себя одними неудачниками, ты рискуешь стать такой же. Общаясь с ними, ты забираешь их негатив, заражаешься их патогенными мыслями. Мы все внушаемы. Если подруга хотя бы три раза скажет тебе, что «все мужики – сволочи и нет счастья в жизни», то на четвертый раз ты с ней согласишься. Так уж мы устроены. А если еще и твоя собственная жизнь это подтверждает, то ты рискуешь остаться в одиночестве. Конечно, это не значит, что надо отвернуться от неудачников-друзей, просто общайся с ними пореже и поменьше. Пусть в твоем окружении будет хотя бы один удачливый человек.
Кроме этого, проанализируй, какие песни ты слушаешь, какие фильмы смотришь. В менталитете нашего народа есть склонность к страданию, даже мазохизму. Всем известны поговорки: «Бьет, значит, любит», «Жалею, значит, люблю». Это отражается в наших песнях и фильмах. К сожалению, они, особенно те, что западают в душу, тоже программируют нас на неуспех. Поэтому стоит внимательно следить за тем, что ты впускаешь в себя, в свое сердце.
Но самое главное, осознать, что ты – любимец судьбы, хотя бы уже потому, что руки-ноги есть, голова тоже на месте. Если ты постоянно думаешь о себе, что ты неудачник, ты тем самым притягиваешь к себе неудачи, программируешь себя на них. Если ты уверен, что ты – везучий, тебе обязательно будет везти.
И еще, с выигрыша обязательно сделай себе подарок! В НЛП недаром существуют техники с использованием «якорей». «Якорь» – это вещь, песня, цвет, напоминающие (ассоциирующиеся) с каким-то событием, ситуацией. Так, запах знакомых духов напоминает о любимом, а спальня может напомнить о последней ссоре с ним, происшедшей там. Вот почему в спальне желательно избегать скандалов, и вообще для ссор и слез лучше в доме выбрать специальное место. Так вот, поставь подарок, которым ты поблагодарила себя, любимую, за успех, на видное место. И он, став положительным «якорем» – символом успеха, всегда будет напоминать тебе о нем, наполнять тебя энергией удачи и радости.
В записную книжку
Если ты постоянно думаешь о себе, что ты неудачница, ты тем самым притягиваешь к себе неудачи, программируешь себя на них.
Если ты уверена, что ты – везучая, тебе обязательно будет везти.
Следующие два дня мы провели вместе. Антон, правда, после выступления в зале Чайковского вновь сильно напился, но наутро долго просил у меня прощения и клятвенно заверил, что больше не будет, что он просто устал, что ему необходимо расслабляться после такого напряжения. Мне стало жаль его. К тому же он действительно выглядел уставшим.
– Будем просто гулять по лесу, валяться дома на диване и смотреть фильмы, а можно съездить к моей маме, – добавил он и лукаво на меня глянул.
Я вздрогнула, потому что знакомство с родственниками в мои планы не входило. Меня напрягало, что я старше Антона, пусть и на пять лет, но он выглядел явно моложе своих тридцати пяти, и реакцию матери нетрудно было предугадать.
– Не знаю, – неуверенно ответила я. – А это обязательно?
– Мамочка очень хочет познакомиться, – сказал он умоляющим тоном. – Ей не терпится посмотреть на мою новую жену.
И когда Антон привел себя в порядок, то есть выпил бутылку пива, потом много кофе, мы все-таки отправились к его матери. Она жила, как и я, возле метро «Чертановская», что меня еще больше напрягло. Но мой дом стоял практически возле метро, а ее – минутах в десяти ходьбы. Антон купил букет розовых флоксов, которые настолько одуряюще пахли даже на улице, что у меня начала болеть голова. По пути, несмотря на все мои протесты, он выпил слабоалкогольный коктейль и стал веселым и каким-то проказливым. Когда мы отошли от метро и углубились в зеленую улочку между высотками, из-за угла вывернула какая-то женщина и пошла перед нами. Я мельком глянула на нее, тут же забыв, и продолжила разговор. Но Антон вперил внимательный взгляд в ее большую, обтянутую короткой белой юбкой задницу и начал улыбаться. Женщина была крупной и полной. Ее белые, несмотря на конец лета, ноги были похожи на столбы. Юбка едва прикрывала задницу. Врезавшиеся трусики хорошо просматривались под тонкой тканью. Розовая трикотажная кофточка плотно обтягивала валики жира на боках. Антон не сводил глаз с этой картины и ухмылялся все шире. Я ускорила шаг в надежде обогнать женщину. И тут Антон не выдержал и довольно громко сказал:
– Бог мой! Какая ж…па у этой шлюхи! И как она ею наворачивает!
Женщина мгновенно обернулась, гневно раздувая ноздри и глядя на нас с презрением. На вид ей было за сорок. Белесые, сильно вытравленные волосы тусклыми рваными прядями обрамляли ее одутловатое, ярко раскрашенное лицо.
– Извините! – тут же сказала я и толкнула Антона локтем.
Но он и не подумал извиняться. Шутливо расшаркавшись, он ласково проговорил:
– Милая мадам, если вы не шлюха, то откуда я мог это узнать? По вашему виду сзади этого не скажешь. Так что обижаться нечего! Вы себя в зеркало видели? Уверяю, у меня все встало!
– Как вам не стыдно оскорблять меня среди белого дня! – взвилась женщина и густо покраснела. – Я бухгалтер на фирме, ясно? А сейчас отдыхаю и могу одеваться, как хочу!
Ее огромная грудь, едва прикрытая розовой кофточкой с непозволительно глубоким декольте, заколыхалась. Женщина буквально задыхалась от негодования.
– Извините еще раз! – сказала я и потащила Антона прочь.
Но он все никак не мог угомониться.
– Зря обижаешься! – прокричал он, оборачиваясь. – Ты самая сладкая шлюшка, какую я видел! Я б тебе прямо здесь вдул!
Женщина смотрела на него во все глаза, потом начала машинально поправлять вырез, натягивая край выше на грудь.
– Ты что, с ума сошел?! – возмущалась я, стремительно двигаясь по улице и таща его за собой. – Разве так можно?
– А зачем так одеваться? – возразил Антон. – Ведь не девочка! К тому же формы! А я люблю таких спелых ягодок! Нет, ты видела эти титьки?! – не унимался он.
– Значит, так, – сурово ответила я, – или ты немедленно прекратишь, или я поворачиваюсь и уезжаю домой. Выбирай!
– Прости, зая! – тут же захныкал Антон. – Я больше не буду! А ты ревнуешь! – расплылся он в улыбке и погрозил мне пальцем.
– Думай, что хочешь, – ответила я. – Но мне неприятно твое поведение. Этого достаточно?
– Хорошо, хорошо, – закивал он. – Не будем к этому возвращаться.
Когда мы пришли в квартиру его матери, Антон был уже серьезен и старался вести себя благопристойно. Мама, ее звали Милена Ивановна, встретила нас с распростертыми объятиями. Она с порога начала целовать меня и обнимать. Я почувствовала, что от нее попахивает спиртным. Она провела нас в гостиную, взяла у Антона флоксы и всхлипнула, целуя его.
– Сыночек мой единственный, – сказала она с придыханием. – Ты всегда меня балуешь! Вы усаживайтесь, а я цветы в воду поставлю.
Возле дивана стоял уже накрытый стол. Он буквально ломился от всевозможных закусок. Посередине высились запотевшие бутылки шампанского и вина. Антон радостно потер руки и начал открывать шампанское.
– Может, Милену Ивановну подождем? – спросила я.
– Так мамочка сейчас придет! – удивился он. – А я пока разолью!
– Да я уже иду, деточки! – раздался ее радостный голос из коридора. – Разливайте!
Антон ловко открыл шампанское, разлил его по фужерам. Милена Ивановна принесла флоксы и поставила их у меня перед носом, отчего я мгновенно почувствовал приступ головной боли. Но почему-то застеснялась сказать об этом. Антон поднял тост за нашу крепкую семью. Милена Ивановна расчувствовалась и вновь начала целовать нас. Я видела, что она находится в странном состоянии. Не то чтобы она была сильно пьяна, просто она была как будто не в себе. Но со мной она общалась искренне, и я видела, что она испытывает ко мне теплые чувства, похожие на любовь, что меня удивляло. Она бросалась выполнять любое мое желание, без конца спрашивала, удобно ли мне, нравится ли мне этот салат, не холодное ли шампанское и не заболит ли у меня после него горло. И когда я отодвинула флоксы подальше от себя, Милена Ивановна тут же переполошилась.
– Оленька, вы не любите эти цветы? – спрашивала она, с беспокойством заглядывая мне в глаза. – Вам они мешают? Вас они раздражают? Хотите, я их вообще выброшу?
Антон заулыбался, глядя на нас. Я сказала, что выбрасывать ничего не нужно. Милена Ивановна немного успокоилась. Она смотрела на нас с любовью, потом начала всхлипывать.
– Что с вами? – встревожилась я.
– Ох, Оленька, я так рада! – ответила, задыхаясь, она. – Антоше так не везет с женщинами! Но вы, я вижу, именно то, что ему нужно. И он вас так любит! И я вас полюбила с первой секунды, как увидела! Только не бросайте моего сыночка! Он так нуждается в заботе!
Ее огромные голубые глаза наполнились слезами.
– И мне так хочется внука или внучку! – прошептала она и вновь всхлипнула, с испугом глядя на меня. – Я уж Антошу просила сделать мне такой подарок!
– Не волнуйся, мамочка, – встрял Антон, – мы уже обсуждали это. Так что все возможно!
Я, начиная злиться, смотрела на них. Оказывается, за меня уже все решили. Но рожать я не собиралась и ничего Антону не обещала. Я понимала, что эта мысль прочно засела у него в голове и он, по-видимому, успел обнадежить мать. И мне было искренне жаль ее. Милена Ивановна смотрела на меня так, словно я была, по крайней мере, Дева Мария.
«Антон говорил, что она профессиональный музыкант, – припомнила я, глядя на ее голубые влажные глаза и дрожащие губы. – Арфистка, кажется. Но сейчас на пенсии и нигде не работает. Конечно, ей хочется занять себя заботой о внуках. Но эта постоянная экзальтация! Или музыканты все такие?»
Я мягко улыбнулась Милене Ивановне и уклончиво ответила, что все может быть. Она сразу засияла, словно солнышко в пасмурный день, и вновь бросилась меня целовать.
Поздно вечером мы отправились к Антону домой, хотя Милена Ивановна чуть ли не на коленях умоляла нас остаться. Но с меня и так было достаточно. Общение в течение нескольких часов с двумя экзальтированными подвыпившими личностями вызвало вполне отчетливое утомление. Мне даже захотелось уехать домой, но Антон при одном намеке на это тут же впал в истерику и начал орать прямо в метро, что никуда меня не отпустит.
Не успели мы войти в квартиру, как Антон набросился на меня прямо в коридоре. Он выглядел обезумевшим, срывал с меня одежду, яростно впивался губами, тискал и мял все мое тело. Но я настолько устала, что не было сил сопротивляться. Он затащил меня в спальню, толкнул на кровать и резко вошел, громко застонав. Секс был бурным и необычайно продолжительным. Под утро мы уснули без сил.
В конце недели мы встретились с Ириской. Она попеняла мне за то, что я совсем забыла о подружках и все время провожу с «новым мужем».
– Сама понимаешь, – ответила я, глядя на ее сияющий вид. – У нас же сейчас что-то типа медового месяца.
Мы вышли из метро и отправились по Тверской. Ириска захотела погулять по центру. Но вид у нее при этом был чрезвычайно хитрый. Когда мы свернули в переулок и оказались возле какого-то кафе, она пригласила меня туда зайти. Я пожала плечами и последовала за ней. За столиком у окна сидели Лена и Злата. Увидев нас, они заулыбались и замахали.
– По какому случаю сбор? – поинтересовалась я, когда мы расцеловались и уселись за столик.
– А Ириска тебе не сообщила? – удивилась Лена.
– Я со вчерашнего дня менеджер компании, – гордо заявила Ириска и даже покраснела от удовольствия. – Меня вчера Людмила, мой директор, уже поздравила и вручила сертификат. Представляете, девочки, как быстро я набрала необходимое количество очков? Даже сама не ожидала!
– Молодец! – похвалила ее Лена. – Так и нужно в любом деле добиваться успеха!
– И что сейчас? – поинтересовалась Злата.
– Как что? – сделала круглые глаза Ириска. – Буду дальше набирать обороты и стану директором.
Подошла официантка, и Ириска сделала заказ. Когда принесли мартини, я поморщилась. Я слишком много употребляла спиртного последнее время. Но когда Ириска подняла тост, то я выпила вместе со всеми. Мы поздравляли ее, радовались ее успехам, а потом, как обычно, перешли к разговорам о мужчинах.
– Твой Антон, – сказала Лена, – произвел на нас неизгладимое впечатление! Он несомненный талант! Счастливая! Ты, наверное, каждый день имеешь возможность слушать такую божественную музыку.
– Ну, дома он мне концертов не закатывает, – улыбнулась я. – А когда репетирует, то это звучит совсем по-другому. На выступлении он выкладывается по полной, сами понимаете.
– К тому же в тот раз Антон играл для тебя! – хихикнула Ириска. – Он так и сказал. Помните, девочки?
– Но выглядит он моложе своих лет, – заметила Злата.
– Это из-за того, что постоянно следит за собой, – пояснила я. – Даже маски делает для волос из репейного масла, – добавила я, понизив голос.
– Да ты что?! – засмеялась Ириска.
– Ага! – кивнула я. – Меня просил намазать ему волосы составом, потом платком закутать. Он еще и для лица делает.
– Костя тоже, – сообщила Злата. – Я ему даже массаж лица делаю. Хотя он на сцене давно не выступает, а только инспектор оркестра. А привычка следить за собой осталась. Он сказал, что без этого уже не может.
– Ну и мужики пошли! – засмеялась Лена.
Нам в этот момент принесли десерт и к нему вишневый ликер. Я поморщилась, увидев его, и попросила минеральную воду. Официантка кивнула и ушла.
– Можно подумать, твой красавец олигарх, – сказала Ириска, – не делает массаж лица. Да у него, наверное, целый штат из массажисток для всех частей тела.
– Нет, конечно, массаж ему делают, – согласилась Лена. – Но чтобы лица? Никогда! Это точно! А из кремов у него только для бритья.
– Как у тебя с ним? – поинтересовалась я.
Читать бесплатно другие книги:
