Улыбка господина Хо Уразов Александр

– И что происходит?

– Когда работают с подобным очагом… Напоминаю, что таким очагом может быть любое воспаление, особенно служащее причиной хронического заболевания. Так вот, его аккуратно начинают «тревожить».

– Что это значит?

– Если мы говорим с тобой про мануальную терапию внутренних органов, то это значит, что больной очаг начинают аккуратно разминать или обдавливать.

– Что такое «обдавливать»?

– Дело в том, что, применяя мануальную терапию, можно снимать спазм разными путями. Один из них – массаж или разминание. Второй – обдавливание, этот метод более щадящий. Мы с тобой уже касались его, когда ты обращался ко мне с головной болью. Он заключается в том, что на спазмированный участок начинают оказывать давление до появления несильных болевых ощущений, затем останавливаются на этом уровне и какое-то время выжидают.

– И спазм уходит?

– Верно.

– А почему?

– Потому что для поддержания спазма организм тратит много энергии. Когда мы давим на спазмированный участок, то он – организм – инстинктивно старается усилить спастику, чтобы защититься от воздействия. Но ресурсы не безграничны, и энергии в какой-то момент просто не хватает, чтобы поддерживать напряжение на том же уровне.

– И спазм уходит?

– Уходит – это идеальный вариант. Обычно ослабевает. Поэтому проводят еще ряд сеансов и вот тогда-то он совсем уходит.

– Это очень интересно.

– Конечно! А представляешь людей, которые уже свыклись с мыслью, что они будут всегда носить в себе какую-то болезнь и лучшее, что их ждет, – это то, что она не будет обостряться. Представляешь, как это давит на психику?

– Да, пожалуй, можно представить. Кстати, выходит, что, убирая спазмы, мы разгружаем человеку психику?

– Совершенно верно! Помнишь, я говорил, что психика и физическое тело человека очень тесно связаны?

– Да, конечно!

– По этой причине иногда при мануальной терапии внутренних органов человек начинает испытывать различные эмоции, которые могут быть очень интенсивными. Кто-то может даже заплакать – то есть происходит настолько сильное воздействие на психику.

– Может, они плачут от боли?

– Конечно нет. При работе не должно возникать таких сильных болевых ощущений. Если они есть, значит, что-то делается неверно. Кроме того, иногда люди не плачут, а спят, да еще и храпят при этом. Здесь-то у тебя нет сомнений – или они засыпают от дикой боли? – усмехнулся Хо.

– Ладно, убедили! – засмеялся Го.

– Ну хорошо. Так вот, больного начинают потихоньку мануалить – я говорю про внутренние органы. Происходит снятие или ослабление спазмов, и из очага болезни в кровь начинают попадать продукты «битвы» между организмом и инфекцией.

– Что за продукты?

– Хм. Как бы тебе сказать… Ну, вроде… как бы это, чтобы поделикатнее… фекалийных вод. Устроит тебя такое объяснение? – засмеялся Хо.

– Да, вполне, – улыбнулся Го.

– Эти продукты борьбы, как ты понимаешь, являются дополнительным источником поддержания инфекции. Так вот, в результате работы терапевта они начинают уходить. Но сначала попадают в кровь.

– Поэтому работу проводят аккуратно, чтобы в крови не оказалось слишком много этого… продукта?

– Верно. Чтобы исключить тяжелую интоксикацию, которая может привести к весьма неблагоприятным последствиям. Кроме рассмотренного устранения продуктов борьбы, ослабление спазма ведет к тому, что к очагу поступают новые «солдаты» организма, чтобы продолжать свою войну. Резюмируя, можно сказать, что мы изменяем статус заболевания с «граница на замке» на «граница слегка приоткрыта».

– Значит, инфекция, по сути, попадает в кровь?

– Да. Но в этом нет ничего страшного, если ее не так много. Организм выводит ее из себя – вот и все.

– И вот так, периодически «открывая границу», ситуацию приводят к тому, что в очаг постоянно подводятся «свежие силы» и «оттаскиваются раненые и убитые»?

– Верно. В конечном счете враги капитулируют.

– Люблю истории с хорошим концом, – улыбнулся Го.

– Давно признавался в этом кому-нибудь?

– Да вы что? Никогда и никому! Сразу же начнут смеяться – типа, как ребенок, веришь в то, что жизнь может быть справедлива и так далее.

– Ты, может быть, даже не представляешь, насколько ты прав. В свое время я вплотную столкнулся со всей глубиной людского недоверия. Я шел к людям и говорил: «Я не возьму с вас денег за свою работу. У вас уйдут болезни. Вы знаете меня, я никого еще не обманул. Давайте попробуем!» Но почти всегда было бесполезно. Обращались единицы.

– Это когда вы практиковали мануальную терапию внутренних органов?

– Да. Тогда.

– Сейчас совсем не практикуете?

– Да, помнишь, я говорил, что все болячки на себя перетягиваю?

– Помню.

– Вот поэтому. Сейчас-то у меня есть определенное положение и уважение. Можно было бы и практиковать. Но уже все – ни желания, ни возможности. Хорошо, что мир меняется в сторону «светлого». Мне уже не надо этого делать, чтобы людям стало лучше.

– Вы применяете очищение себя, и у них происходит какое-то улучшение?

– Да. Но тут стоит отметить, что действие очищения проявляет себя чаще всего не как «чудесная сила». Просто человек внезапно наконец-то решает принять какую-нибудь травку, которую ему кто-то когда-то посоветовал. Или в церковь сходить. Или к мануальному терапевту. По-разному может быть.

– А бывали очень серьезные случаи?

– Бывали…

– И чем заканчивалось?

– Еще не закончилось. Слишком тяжелые проблемы. Но главное, люди живут. Мне приходится регулярно очищаться, вспоминая их. Я постоянно спрашиваю себя: «Что же это может быть? Где оно во мне?» И не могу найти причину. То есть я ее, безусловно, задеваю, но лишь поверхностно. В итоге людям становится легче, но они не выздоравливают, так как я не могу найти в себе первоисточник.

– Вы и правда считаете, что причина в вас?

– Да, я знаю это. Я знаю, что где-то во мне есть эти «темные области».

– Вы сможете когда-нибудь избавиться от них – как вы думаете?

– У меня есть одна версия: может быть, они находятся во мне для того, чтобы удерживать меня от следующего шага вперед.

– Но зачем?!

– Чтобы была написана книга. М-м-м, да ты уже не реагируешь так резко на упоминания о нашем знакомом!

– Да, видимо, свыкся. Кстати, вы можете описать его?

– Внешне – нет. Но внутренне он похож на нас с тобой. Если бы было по-другому, вряд ли нам бы удалось взаимодействовать с ним, я так думаю.

– И что, думаете, когда будет написана книга, вы сможете сделать этот «шаг вперед»?

– Мы оба с ним на это надеемся.

– Каждый хочет этого для себя?

– Не знаю. Наверное.

– Почему же вы все-таки так верите в него?

– Я не верю. Я чувствую… нечто…

– И этого достаточно?

– Ты помнишь, я говорил про вдохновение? Что оно берется ниоткуда и помогает тебе, если ты чувствуешь связь с Богом.

– Да, помню.

– Еще в самые первые наши встречи я говорил, что могу управлять вдохновением, помнишь?

– Помню.

– Это делается очень просто. Очень. Садишься, например, писать. Перед этим очищаешься. И пишешь, пока есть вдохновение. Оно выражается в том, что ты делаешь все свободно и быстро, твои пальцы не успевают за мыслью. Тебе хорошо, как кораблю, которому дует свежий попутный ветер, несущий его стремительно и легко. А потом случается ступор. Внезапно ты понимаешь, что не знаешь, о чем писать дальше.

– И что вы делаете?

– Я ложусь на спину, смотрю в потолок, улыбаюсь и говорю: «Спасибо! Я люблю тебя!»

– Я думал, что очищаетесь.

– Так и есть.

– А как же все остальные этапы?

– Я не зацепляю в себе «области тьмы», но этой фразой я снимаю действие как внешних, так и внутренних негативных источников. То, что было во мне, остается нетронутым. Но я могу писать дальше.

– Как это происходит?

– Что? Что я могу писать дальше?

– Да.

– Я лежу и думаю: «Я люблю тебя!» – а потом ловлю себя на мысли, что у меня в голове уже масса того, что необходимо изложить, и кидаюсь писать. Так вот – почему я вспомнил об этом. Если я сталкиваюсь с фактом, что у меня в голове, по существу, непонятно откуда берутся мысли, я должен признаться, что они взялись без участия моего сознания. Поэтому я вполне допускаю, что они могут быть мне подсказаны совершенно «со стороны». Таким образом, я отдаю себе отчет в том, что написанное мной – это совершенно не мое произведение. Я полагаю, что я участвую только в формировании приемлемой для сознания людей интерпретации того, что вложили мне в голову.

– Вы думаете, что кто-то вам подсказывает все то, что вы пишете?

– Вроде того. Думаю, исходя из всего, что я тебе только что сказал, можно сделать вывод и о том, что существует тот человек, кто пишет о нас с тобой.

– Наверное, но, кстати, мне кажется, вы достаточно разбираетесь, чтобы хотя бы примерно понять, кто может вкладывать в вас мысли и идеи.

– Я полагаю, кто-то из «светлых», раз подсказки приходят именно тогда, когда я стараюсь настроить себя на вибрации высоких частот.

– Хм. Логично. Кстати, почему логика срабатывает в объяснении всех этих удивительных явлений, которые мы обсуждаем?

– Возможно, потому, что мы созданы по образу и подобию Бога.

– Думаете, логика – один из способов, которыми он мыслит?

– Вероятно, она может иметь какое-то к этому отношение. Здесь мне трудно сказать. Но раз срабатывает, видимо, да – это что-то близкое. А может быть, это специально выдуманный для нас способ понимать хотя бы слабые модели реальности.

– А почему мы созданы по образу и подобию Бога?

– Здесь существуют разные версии. Согласно одной из них все люди раньше были богами, но что-то произошло и мы начали терять свои знания и умения.

– Что это могло быть?

– Не представляю. Пока. Может быть, подскажут – как знать.

– Если признаться, меня, конечно, все это безмерно удивляет.

– Дострой свою картину мира, и ты перестанешь удивляться. Ты сможешь менять мир вокруг себя. Увидишь, как для тебя открывается новая, удивительная, полная безграничных возможностей жизнь. Это будет касаться также и тех людей, кто близок и дорог тебе. Их проблемы тоже начнут решаться, так как их печаль приносила боль и тебе. Но имей в виду, что убедить их, что все это – твоя заслуга, ты не сможешь. Хотя, конечно, в принципе даже и стараться не стоит. Невозможно никого переубедить насильно. А те, кто готов воспринимать новое, придут к тебе сами. Спросят, поинтересуются, полюбопытствуют. Вообще, например, ты даже не представляешь, какими путями меня находят люди.

– Какими?

– Помимо рекомендаций, совершенно любыми. Иногда ошибаются адресом и заходят ко мне вместо того дома, куда хотели попасть. Иногда буквально на улице случается с кем-то разговориться. Все эти встречи приводят к тому, что каждый из нас приобретает что-то новое и ценное: я что-то узнаю, и мой собеседник тоже чему-то учится. Бывает, что кто-то благодаря такой встрече начинает новую жизнь, кто-то избавляется от недуга, давно его мучившего, а у кого-то просто дела начинают идти еще лучше.

Время от времени попадаются люди, которые уже так давно не улыбались, что и не помнят, как это делается. И если бы не их глаза, то даже невозможно было бы понять, что за эмоции они испытывают. Но глаза – всегда самый достоверный показатель. И когда после нескольких встреч со мной они начинают светиться от счастья, то я понимаю, что и мое счастье тоже – вот оно. Ведь что может быть лучше, чем быть причиной радости другого человека?

17. Обнуление сознания

– Здравствуйте, Хо!

– Здравствуй, Го! Поднимайся!

– Вчера мы остановились на вашем рассказе о том, как люди находят вас.

– Да, но это было скорее некоторое отступление от нашего «стройного повествования», – Хо засмеялся. – Хотя, думаю, можно сказать еще вот что. Ты не перестанешь никогда удивляться тому, как тебе будут открываться заново давно известные и неоднократно виденные явления этого мира. Ты увидишь, насколько люди затравлены, насколько они не готовы к тому, чтобы просто быть счастливыми.

– Почему? Я знаю людей, которые постоянно говорят: «Да, конечно, все хорошо!»

– И ты веришь им?

– Теперь – точно буду, – улыбнулся Го.

– Я имею в виду, как ты думаешь – верят ли они сами в свои слова.

– Хм. Не знаю, мне казалось – да.

– Дай-то Бог… Но я в основном вижу людей, которые говорят это потому, что им кто-то когда-то строго-настрого запретил жаловаться. И теперь они думают: «Я должен говорить, что все хорошо. Ведь у успешного человека всегда все хорошо». Но они лгут сами себе. А это – самая грустная и самая жестокая ложь. Именно она формирует те самые установки, которые разрушают человека.

– Хотите сказать, лучше бы они так не говорили?

– Те, кто не верит себе, – пожалуй, да.

– Почему? Есть же мнение, что если ты, находясь в плохом настроении, начнешь улыбаться, то твое настроение улучшится.

– Да, но для этого надо не один раз улыбнуться – и все. Нужно улыбаться и улыбаться, тогда получится.

– Хотите сказать, что просто одного раза недостаточно?

– Достаточно тому, кто действительно научился приводить себя в хорошее настроение этим приемом. Этот человек действительно сможет, лишь один раз улыбнувшись или сказав себе: «Все хорошо!» – прийти в позитивное расположение духа.

– То есть рекомендуете практиковаться? – улыбнулся Го.

– Конечно! – улыбнулся и Хо. – Можно даже обойтись без того, чтобы действительно верить. Можно даже обойтись без той картины мира, которую мы с тобой выстраиваем.

– Зачем же мы тогда это делаем? Может быть, было бы лучше просто улыбаться? Ну, это я как бы утрирую.

– Мы с тобой уже как-то говорили насчет этого. Для кого-то – да, вполне хватит и «просто улыбаться». Для тех, кто никогда не возьмется расшатывать свои «столпы». Но не для нас с тобой. Мы должны докопаться до правды. Если в нашей картине мира где-то есть невыясненные моменты, это всегда будет причиной для беспокойства и недоверия.

– Мне кажется, что таких людей много.

– Да, я и не говорю, что мало. Просто, как и во всех других случаях, в каждом человеке намешано и того, и другого.

– А когда вы говорили, что я буду заново открывать для себя какие-то обыденные явления, что вы имели в виду?

– Ты будешь видеть по-новому привычные вещи. Знаешь, это как если сделать гипоксию и взглянуть на мир.

– Что такое гипоксия?

– О! Это очень хорошая тема! Гипоксия – это кислородное голодание. Мы будем говорить только про кислородное голодание мозга.

– И что – разве это может быть полезным?

– Еще как! Хорошо, что я вспомнил о ней. Знаешь, с ее помощью можно даже избавлять от зависимости наркоманов.

– Как же она делается? И что происходит во время ее выполнения?

– Суть заключается в том, чтобы пережать сосуды, питающие головной мозг. Обычно выполняется следующим образом: человек садится на стул, запрокидывает голову – так, чтобы те сосуды, которые проходят сзади, в результате этого действия оказались прижаты. И затем перекрываются сонные артерии.

– Как перекрываются?

– Путем надавливания на них. В результате нарушается кровоснабжение мозга, и он начинает недополучать кислород.

– Насколько я знаю, это губительно для него.

– Сомневаюсь, что губительнее, чем даже двадцать граммов крепкого алкоголя. В результате же гипоксии происходит ряд очень интересных и полезных вещей. Во-первых, наступает определенное «обнуление» сознания. Во-вторых, начинают открываться дополнительные сосуды, которые в обычном состоянии не задействованы.

– Что за «обнуление»? И что за дополнительные сосуды?

– Под «обнулением» подразумевается возвращение многих систем в организме к режиму работы, который заложен природой.

– А до гипоксии какой режим работает?

– Тот, который претерпел изменения в результате деятельности нашего сознания. Привести пример?

– Да! Это очень бы помогло!

– Хорошо. Только одно условие – напомни мне потом рассказать о дополнительных каналах кровоснабжения.

– Договорились.

– Обращаемся за примером к животному миру, так как нам надо посмотреть, как функционирует здоровое тело и здоровая психика.

– М-да, звучит невесело. Для человека.

– Совершенно согласен. Итак, представь: на лесной поляне сидит заяц и делает какие-то свои заячьи дела. Внезапно он видит лису. В его организме мгновенно происходят следующие изменения: кровь перераспределяется таким образом, чтобы максимально снабжать мышцы, скажем так, в ущерб внутренним органам, так как сейчас важно очень быстро бежать, а не обеспечивать полноценную работу, например, желудка. Заяц начинает убегать, лиса – преследовать. Лиса гоняется за зайцем, но он от нее все-таки сбегает. Сбегает и затаивается. Сначала он какое-то время еще ждет, что хищный зверь может вновь появиться, и поэтому он внутренне собран – готов снова сорваться и бежать. Но проходит какое-то время, и заяц успокаивается. Кровь вновь перераспределяется таким образом, чтобы больше снабжать внутренние органы, а не мышцы, – все возвращается на круги своя. Что же касается человека, то у него указанные процессы протекают не так.

– Вы имеете в виду, что мы переживаем?

– Да! Именно. Эта лиса еще год бы нам вспоминалась и являлась в кошмарных снах. А для мозга нет разницы – есть опасность или нет. Если ты представил ее, мозг воспринимает ее так, словно она есть.

– Я не знал этого.

– Так вот, а у нас – в человеческом мире – сейчас довольно много поводов для того, чтобы нервничать. Это означает, что вследствие постоянного излишнего возбуждения психики кровь все время «ходит не там, где надо» – на периферии. Вот это я и имею в виду, когда говорю, что настройка наших систем заставляет чаще всего функционировать организм ненормально. Гипоксия же возвращает все системы в состояние, когда организм спокоен и здоров. Примерно так. Но, кстати, это только пример. Перераспределение кровоснабжения – это лишь один параметр, который приходит в норму после гипоксии.

– Вы упомянули, что она может помочь в деле борьбы с наркоманией…

– С ее помощью можно снять с зависимости. Но помогает ли она в целом – это вопрос. Если человек начинает думать, что он всегда может быстро «соскочить», то приведет ли это к чему-то хорошему?

– Пожалуй. Но, тем не менее, как она действует на них?

– Гипоксия освобождает от любой психической зависимости. Даже от влюбленности.

– Как же так? Я думал, «любовь – это святое»…

– Все верно, я говорю про чувство влюбленности, это несколько другое. Выражается в очень сильной привязанности, невозможности находиться вдали от предмета обожания. Если же ты любишь чисто и искренне, то у тебя не будет такой зависимости.

– Да, я примерно представляю симптомы.

– Хорошо. Так вот, эта зависимость проходит после гипоксии. Кроме того, еще можно отметить один очень немаловажный момент. Если в человеке находится какая-то сущность, то, когда делаешь ему гипоксию, она начинает проявлять себя.

– Как?

– Бывает, что мужчина начинает кричать женским голосом, или, наоборот, женщина – мужским. Бывает, что лают, мяукают, шипят, как змеи.

– Бр-р-р, жуть какая!

– Согласен.

– И что, каждый раз, когда такому человеку делают гипоксию, он так себя ведет?

– Очень хороший вопрос! – улыбнулся Хо. – Нет, довольно быстро проходит. Может даже одного раза хватить.

– Тогда выходит, что гипоксией можно выгонять сущностей?

– Судя по всему, так.

– Да, похоже, гипоксия – и впрямь очень полезный инструмент. А вы себе делаете ее?

– Да, но здесь есть один нюанс. Дело в том, что когда делаешь ее сам себе, то не можешь «уйти поглубже», хотя иногда очень хочется, так как пребывание в состоянии «отключения» в течение хотя бы десяти секунд дает очень хороший прилив бодрости и сил. Однако должен предупредить, что гипоксия при несерьезном подходе может быть очень опасна и вести к гибели.

– Каким образом?

– Бывает, что люди душат себя насмерть. Поэтому ее всегда нужно делать без каких бы то ни было вспомогательных средств. Только за счет силы мышц рук. Ну или попросить кого-нибудь, кто умеет.

– Понятно. Как-нибудь сделаете мне?

– Да, конечно. Давай в конце сегодняшнего вечера, пойдет?

– Договорились. Кстати, у нас еще тема про дополнительные каналы, которые включаются гипоксией.

– Да, спасибо, что напомнил. Давай, как всегда, к примеру, – улыбнулся Хо. – Достаточно давно – много веков назад, когда битвы с применением холодного оружия были рядовым явлением, – люди обнаружили интересный феномен: когда в бою человеку отрубали голову, то из него вытекало крови гораздо больше, чем общеизвестные пять литров.

– А как это измеряли?

– Наверное, на глаз. Когда разница представляет собой такую существенную величину, то ее можно заметить и невооруженным глазом.

– Ага, понятно.

– Дело в том, что кровь человека способна кипеть без значительного повышения температуры.

– Как это может быть?

– Это явление называется «кавитация». На самом деле термин «кипеть», пожалуй, здесь не самый уместный, но он почти точно отражает то, что происходит, – образование газовых пузырей в жидкости. Так вот, дело в том, что в экстремальной ситуации сердце может начать работать таким образом, чтобы ввести кровь в это состояние.

– Это преследует какую-то цель?

– Безусловно. Многократно увеличивается кровоснабжение мышц. Так вот, выяснили, что в таком состоянии кровь увеличивается в объеме примерно в семь раз.

– Ничего себе! Куда же она помещается? В те самые обводные каналы?

– Верно. В нашем теле есть сосуды, которые не задействуются в «обыденной» жизни. Если же кровь начнет увеличиваться в объеме, то они начнут подключаться к работе. Есть еще один эксперимент, который подтвердил эту теорию.

– Какой?

– В мертвое тело вливали жидкость. В кровеносную сеть. И обнаружили, что можно залить не пять литров, а около сорока.

– Это просто удивительно!

– Да. Знаешь, расширение кругозора неотвратимо ведет тебя и к расширению сознания. Когда ты вживую сталкиваешься с чем-то, что казалось тебе немыслимым, ты поневоле начинаешь осознавать, что в жизни может быть много подобных вещей. И твоя психика становится более гибкой. Кстати, человека с достаточно гибкой психикой можно заметить по взгляду – он всегда очень живой и глубокий.

Давай рассмотрим пример с людьми, которые действительно очень много знают. Обычно они занимаются наукой, например математикой. Но, когда начинаешь разговаривать с ними, то обнаруживаешь, что они хорошо подкованы еще и в физике, и в химии, и в других науках. Так вот, если ты начнешь разговаривать с таким человеком на те темы, которые поднимаем с тобой мы, то чаще всего он сможет поддержать дискуссию. Он не станет тыкать в тебя пальцем с насмешкой, не закроет уши и не зажмурит глаза. Потому что он много чего знает, и это позволяет ему видеть, как обескураживающее неправильна, смешна и нелепа та картина мира, которая наиболее распространена среди людей. И он с радостью постарается расширить свою картину мира, поэтому-то он и не откажется поговорить с тобой. Кроме того, ты предстанешь перед ним в образе человека, который наконец-то сможет дать ответы на многие вопросы.

– Как я смогу дать ответы на вопросы хорошего математика, если я не знаток в этой науке?

– Ты забыл, что весь этот мир пропитан аналогиями. И вполне возможно, что, приведя какой-то пример из анатомии, ты сможешь помочь ему решить математическую проблему. Видишь ли, мы с тобой изучаем закономерности. Мы не просто перечисляем и запоминаем явления. Мы именно рассматриваем устройство, механизм их работы. Если ты знаешь закон притяжения, то ты сможешь охотнику спрогнозировать падение подстреленной дичи, садоводу – падение яблока на землю, малышу – его возможность скатиться со снежной горки. И каждый подумает: «Ну надо же, этот человек, несомненно, разбирается в моей теме!»

Го улыбнулся.

– Я, конечно, говорю образно, но, думаю, ты меня понял, – продолжил Хо. – Кстати, по поводу дополнительных сосудов – гипоксия открывает их, и за счет этого происходит лучшее кровоснабжение мозга. Поэтому гипоксию можно сделать несколько раз подряд, но лишь ограниченное количество. Чем лучше у человека с сосудами, расположенными в шее, тем быстрее они подключатся и гипоксию невозможно будет провести.

– Ну что ж, пожалуй, с этой интересной деталью мне все понятно. Сейчас я бы хотел спросить вот о чем. Мне внезапно вспомнилось утверждение, что мы созданы по образу и подобию Бога. И вы еще сказали, что когда-то и мы могли быть богами.

– Да, верно.

– Тогда, выходит так, что мы заранее как бы предусмотрены… То есть нам как бы предначертано быть на стороне «светлых»?

– Ну, в какой-то мере можно и так сказать.

– Почему «в какой-то мере»?

– Потому что у каждого из нас есть свобода выбора.

– Поэтому мы можем даже занять сторону «темных»?

– Да. Насколько я знаю, вполне даже может быть, что «темные» когда-то были «светлыми».

– Они изменили сторону, на которой сражаться?

– Скорее, они создали ее.

– Зачем?

– Что ж, думаю, в какой-то момент ты сможешь найти ответ на этот вопрос.

– Когда?