Экзамен на бога Кузьмин Владимир

Настя хихикнула, смешно получилось, хотя, сказать правду, не всегда Кольцову удается кого-то рассмешить своими ужимками. Особенно последнее время, когда его хитрое личико превратилось во вполне симпатичную физиономию.

– Ладно. Полезли вверх.

Настя позволила себе для начала заскользить вниз и лишь мгновение спустя включила левитацию. Чуть не рассчитала и основательно влетела в Семена. Тот засмеялся, словно теперь уже она пошутила. Хотя нет, не над шуткой он смеялся. Ему явно доставляло удовольствие, когда они просто прикасались друг к другу, а тут вон какой тесный контакт получился. Настя чуть рассердилась на себя, потому что и ей это понравилось. А с другой стороны – она тоже человек и Семен – вот этот Семен, смелый порой до дерзости и жутко поумневший – ей нравился. Честно сказать, ей и тот взбалмошный, смешной и чуть неуклюжий, но обаятельный Семка Кольцов тоже был симпатичен. Даже несмотря на его чрезмерность. В смысле, что, едва он появлялся, его сразу становилось чрезмерно много.

Они неспешно полетели вверх, по пути заглянув в тоннель, только что пробуренный кротом. Крот был уже далеко, да и двигался не строго по прямой, так что увидеть его толстый хвост, из-под которого вылетали потоки растопленной воды, не получилось. Поднялись до конца своей шахты и уперлись в снежную пробку.

– Настя, подвинься, – попросил Семен, прикладывая руку к боковой стене. – Я сейчас бурить начну.

– Здесь-то зачем?

– Это тебе будет временное убежище, пока продырявлю оставшиеся метры, не одна минута пройдет, и ты вымокнешь. Потому что я вверх дырявить стану, а вода, стало быть, на нас польется.

– Так ты под углом… – начала вносить предложение Настя, но не договорила. – Все равно зальет.

– Вот видишь, а так хотя бы ты сухой останешься.

Семен очень быстро сделал для Насти такую же норку, как и ниже, только чуть меньше, потому что сам должен был оставаться в шахте. Настя влезла в нее, подсветила лед в глубине, насколько ей хватило сил. Ничего опасного или просто любопытного, как та волосатая жучиная морда.

В тоннеле зажурчало, Семен занялся организацией прохода наверх. Вот, еще пара-тройка минут, чтобы передохнуть. В обычном состоянии вся эта их вылазка показалась бы простой прогулкой. Но акклиматизация все еще не завершилась, и Настя чувствовала себя уставшей и даже слегка разбитой, как при гриппе бывает. Ох, спасибо огневику, с его помощью и буквально под его невесомым крылом, брызжущим цветными огоньками, они очухались в этот раз несравнимо быстрее.

В какой-то степени то, что портал Б выводил в подземный грот, было немалым плюсом. Рассчитывать, что им и второй мир удастся проскочить до начала акклиматизации, не приходилось. А восстанавливаться ребятам сподручнее в укрепленном месте, которое легко оборонять.

Впрочем, имелась вероятность быстро найти способ сразу выбраться на поверхность, тогда запас времени у них еще был бы. Но этот запас сожрали метеориты.

Они с Эльзой толком еще не успели закончить доклад о своей вылазке в новый мир, как раздался сигнал тревоги.

– Опасность сверху, азимут сорок пять, возвышение семьдесят.

Отец, даже не глянув в том направлении, рявкнул:

– Все на борт, отходим назад. Скорость макси мальная.

Настя успела закинуть его в плот, где образовалась неслабая куча-мала, потому что большинство личного состава либо сами прыгали через борта как придется, либо их туда швыряли столь же беспардонно, и, схватив майора, прыжком кинулась к своему плоту. Войцек был лучшим летуном, но помочь тронуть с места и разогнать в их команде умела она одна.

Вынырнула из прыжка точнехонько над центром плота, но свалилась в него не очень удачно, придавив сразу несколько человек, в том числе и Войцека. Что не помешало ему поднять плот в воздух. Вместе оттолкнулись так, что Левченко едва не вывалился, но ему не позволили, поймали. Плот, набирая скорость, понесся в обратном направлении.

Через полминуты все сидели на своих штатных местах и наконец получили возможность разобраться что к чему.

– Доцент говорит, что наше наблюдение засекло группу болидов, – передал весточку со второго плота майор Кузьмин. – Сейчас увидим, куда шарахнет. Очень надеюсь, что не зря деру дали. Включаю громкую связь, Доцент по ходу дела успел ее до ума до вести.

– Да уж, – сказал многозначительно Шатун. – Обидно будет, если прилетит туда, где мы решили спрятаться.

– Отставить засорять эфир, – приказал отец.

Он, видимо, хотел сказать еще что-то, но тут, как раз там, где они минутой раньше располагались, громыхнуло раз десять подряд. Ночным видением были прекрасно видны и оставленные метеоритами реверсивные следы, и яркие пятна перегретой глины в местах падения.

– Кто ж у нас такой зоркий, что метеорит засек? – поинтересовался майор.

– Кто бы спрашивал, – хмыкнул в ответ Левченко. – Ты кого за этим сектором неба наблюдать ставил?

– Лисицина.

– Еще бы так же внятно ответил, чего ради?

– Положено!

– Выходит, ты, Фома, и Лис большие молодцы.

– Стоп машины, – услышала Настя голос отца. – Сидим и ждем.

Ждали минут двадцать. После чего было приказано продвигаться вперед самым малым ходом.

– Атака сверху, азимут прежний, возвышение семьдесят два.

На этот раз все уставились в небо и увидели множество ярких росчерков, часть из которых вскоре погасла, но немалая часть продолжила путь к планете, вытянув за собой светящиеся хвосты.

– Доцент, ты наклон орбиты не замерял? – спросил Кузьмин по радио.

– Звезд не видно, а по другим параметрам слишком все приблизительно, – услышали они ответ Серегина. – Но в этом и нужды нет. Вам же, товарищ майор, интересно, не слишком ли круто они падают.

Очередная серия разрывов донеслась от места падения космических тел.

– Интересует.

– Радиант расположен вне плоскости эклиптики. Это бывает. Но все равно почти по вертикальной прямой летят и именно туда и тогда… Это бомбардировка. Прицельная. По заранее выверенным площадям. Самый тяжелый из обломков менее килограмма, но при его скорости сравним по разрушительности с очень приличной авиабомбой.

– Все это весьма ценно, но как нам пробраться через зону обстрела? – спросил командир. – Серегин! Сумеешь рассчитать…

– Время запаздывания? Нужно еще пару-тройку раз податься вперед и отступить. С разными интервалами. Сейчас прикину с какими.

– Они о чем? – спросила Юстина.

– Понимаешь, все эти метеоры летают где-то на орбите планеты. Чтобы их столкнуть с нее, нужно время, плюс время на падение.

– Джон, ты такой умный! – похвалила Серена. – Жаль, что не всегда. Не обижайся, я пошутила. И как можно рассчитать это запаздывание?

– Ну, мы трогаемся с места, через какое-то время камни начинают падать. Измеряем это время. А еще можно понять, на каком расстоянии датчики стоят…

– А отчего мы там простояли целый час, и только тогда посыпалось, а во второй раз едва тронулись с места, как все повторилось?

– Серена, я не настолько умный.

– Я знаю, – сказал Войцек. – Это я включил эту стрелялку. До меня она не работала.

И умолк.

– Эй, горячий финский парень! – потребовал майор Кузьмин. – Начал – договаривай.

– Я думал, вы уже поняли, – удивился Войцек и, похоже, искренне. – Мы отдыхали. Многие разминались. Кто как, каждый по-своему. Я поднял большой камень и чуть не уронил себе на ногу. Тогда поднял его не руками и швырнул вперед. Удачно, чуть не полкилометра пролетел. Через минуту началась тревога.

– Ясно, – закивал Кузьмин. – Там детектор массы установлен. Или на движение реагирует. Последнее вряд ли, по каждому воробью из таких пушек стрелять, никаких запасов не хватит.

– Не массы, товарищ майор, – возразил Доцент по рации. – Тогда бы на перемещение девочек к порталу и обратно сработало. Тут импульс важен. Девочки летели медленно, камень был меньшего веса, но летел намного быстрее.

– Так, может, того, тихой сапой, на цыпочках… – тут же предложил майор.

– Да по одному… До утра перебегать будем. Сам знаешь, нет у нас столько времени, – оборвал его Настин отец.

– Товарищ полковник, – снова заговорил Доцент. – Предлагаю такую схему…

Доцент говорил на этот раз исключительно понятными словами, но сколько раз, с какой дистанции стартовать, на какой скорости отступать и все прочее, никто с ходу не запомнил.

И все последующее ерзанье плотов туда-сюда-обратно тоже никто бы не смог повторить. Слишком хитромудрый график оказался.

– Все-таки самый умный у нас старший лейтенант Серегин, – хлопнул Джона по плечу майор Кузьмин, когда плоты на максимальной скорости устремились вперед и, кажется, уже благополучно добрались непосредственно до портала. – Но ты не расстраивайся, у тебя все еще впереди.

– Капитан Серегин, – улыбнувшись, поправил его Джон и чуть подскочил на месте – позади вновь загромыхало.

– Прошу прощения, – сказал майор. – Громкая связь вдруг отключилась, и вы оказались не предупреждены, что позади-то бомбить станут, пусть нас там и не будет. Еще раз прошу извинить великодушно, судари и сударыни.

– Настя, готово. Вылезай!

Настя, похоже, даже вздремнуть успела, пока Семен работал бурильщиком снизу вверх. А то с чего бы у нее майор Кузьмин заговорил, как Семен Кольцов. На самом деле все они тогда знали, что им нужно проскочить определенный участок и что, скорее всего, после этого туда упадет очередная порция бомб. Но все жутко боялись, что они могут упасть и на них, вот Джон и подпрыгнул, когда одновременно его по плечу хлопнули и сзади громыхнуло.

Выбралась Настя из уютной норки вполне бодрой. Над головой виднелся лоскутик чистенького бледно-голубого неба. И воздух был свежий, только дышать приходилось чаще обычного. Высокогорье…

– Странно. Я в тоннеле не замечала, что кислорода недостаточно.

– А там давление было выше, уж не знаю отчего. Слышала, как стрельнуло? Это последний кусок льда как пробку выбило. Пора наверх. Там безветренно, так что можно для начала подняться повыше и осмотреться.

Настя все это уже видела. И немного странные горы, расположенные не горной цепью или грядой, а разбросанные по отдельности. Снежные шапки, украшающие их вершины, и голые скалистые у всех пяти пики. Альпийские зелененькие луга и серого оттенка с такой высоты рощицы внизу. Пару красивых долин между горами и желтоватые волны песка, разбегающиеся от подножия горы.

Но живым взглядом и живым телом все воспринимается немного по-другому, чем глазами клона или отделенным сознанием.

– Кхм! – кашлянул Семка, чтобы отвлечь ее от созерцания. – Довольно живописно. И как-то непривычно. Предлагаю построить здесь… нет, нам точно нужно назначить кого-нибудь придумывать разные названия для всего подряд. Потому что это не портал будет, а вовсе другая штука.

– Ты про что?

– Хочу поставить здесь такую же дверь, как над Лавовым морем. Мы там сразу восемьдесят километров выиграли. Но для этого нужно подходящее местечко.

– Не проще пройти тем ледяным лазом сюда и спуститься вниз? Склон здесь пологий.

– Представь, как там будут протискиваться Барсук и Ручей. Да и твой отец тоже. Ну и остальные не налегке, как мы сейчас, будут идти. Да и склон пологим больше кажется, чем есть на самом деле. Мы целый день на спуск угробим. У нас сколько времени до возвращения?

– Два часа осталось.

– Если через час не найдем подходящего места, возвращаемся. В крайнем случае получится, что мы маршрут спуска хотя бы частично изучим. Сама знаешь, клоны – это одно…

– … живые люди – уже другое.

– Так что я сейчас клонов рассылаю далеко-далеко, а ближайшие окрестности осмотрим сами.

– Пожалуй, ты прав.

– Тогда прыгаем вон в ту расщелину. Раз, два, три.

С горы они спустились за дюжину прыжков. Прыгали только в те места, которые отчетливо видели и которые были осмотрены клоном. То есть риск свели до минимума. Но Настя все равно чего-то боялась. Чего-то, что вот-вот должно произойти. Хотя причин для этого не было ну ни малейших.

Они остановились на вершине невысокого бархана, своим пологим склоном повернутого к горе, а крутым в ту сторону, куда им предстояло идти.

– Фу, жарко тут. Зато высох, – сказал Семка, сделав в этот раз наклонную струйку воды, чтобы не запрокидывать голову. – Пить будешь?

Настя напилась.

– Да, здесь не холодно, – произнесла она, вытирая губы. – Ты чем недоволен?

– Не могу найти нужной точки. В смысле не только я, но и ни один из клонов.

– Ты, случаем, их не прямиком к точке В отослал искать?

Семка смутился.

– Вообще-то они уже намного ближе к нам, чем к ней. Так что, может, вообще придется вон там, на склоне горы чуть выше лужайки с проплешинами дверь ставить. Других мест не встретилось.

Семка умолк, слушая сообщения своих двойников, и наконец просветлел лицом:

– Тридцать километров тоже неплохо! Поскакали, о лань моих грез?

– Нет, сяду здесь и буду пребывать в печали, пока ты скачешь, как горный джейран.

Клонам хорошо, они могут легко телепортироваться сразу на много километров. А тут даже то, что тебе обычно доступно, не стоит использовать. Мало ли что. Так что от прыжков по барханам у нее в конце пути в глазах рябило. Тот, на котором они остановились, был ничем не отличим от прочих. Оставалось поверить Семке, что в чем-то он разнится.

– Настя. Помнишь, что Серегин и Антон Олегович рассказывали о смежных пространствах?

– Честно? Не помню. То есть почти весь тот разговор помню, а суть не уловила и ее не помню.

– Вообще-то это не важно. Зря я вспомнил про эти научные дебри. Сам ничего ведь не понял. Простым языком: нужно, во-первых, найти точку, гармоничную той точке пространства, с которой хочешь соединиться напрямую. Мы нашли. Теперь в этой точке нужно выделить, то есть как-то очертить часть плоскости. Я беру вот эту краску и прямо в воздухе рисую что-то похожее на дверь.

– Прямоугольник ты рисуешь. Причем кривой.

– Он сам выровняется. А чтобы больше было похоже на дверь, нарисуем ручку.

– Что за краска?

– Шатун сделал. Он объяснял, что и как… Я только и понял, что тут есть общее с тем, что ты с камушками и с пулями делаешь или Эльза из золы создает. Но научиться можно. Нарисовал. Теперь накладываем с этой стороны матрицу того места, где будет вход. И снимаем матрицу этого места. Ее наложим на дверь у нас в Гроте.

– Ой! Поняла! Это вроде как клона делаешь, только клон не живого существа, а… как по-умному сказать?

– По-умному, информационная матрица физического объекта. Тут одна хитрость есть, обязательно нужно записать векторы основных полей. И эти векторы должны расходиться под определенными углами. Вот с этим и проблемы вечно. Сразу подходящее место и не отыщешь.

– А надписи рисовать будешь? «Открыто» – «Закрыто»?

– Зачем?

– На той двери были.

– А! Так я просто для красоты нарисовал. Было важно, чтобы друг на друга не попадали. Ну и инерция существует. То есть сразу не пройдешь, несколько секунд подождать приходится. Вот я и сказал, чтобы каждый последующий проходил спустя несколько секунд, впрочем, дверь раньше могла и не открыться.

Настя закусила губу. Она тогда поверила, что без зеленого огонька надписи дверь не откроется, и ждала ее появления. Ждала, хотя ее чуть не поглотила та страшная и непонятная волна из смеси жара и холода. А это, оказывается, не больше чем шутка! Игрушка!

Настя рассердилась и стукнула Семена по шлему. И в тот же миг яркий слепящий песок, подернутый маревом, и бледное небо над головой исчезли.

32

Мрак вокруг на миг показался ледяным и липким, но скоро сделался мягким, приятным. Глаза так устали от искрящегося песка и колючего солнца, нужно дать им отдохнуть. Веки сами опустились.

Настя встряхнула себя, заставила думать. С не меньшим трудом заставила шевелиться. Что-то ей подсказывало, в беспамятстве или дурманном сне она пробыла недолго, несколько минут. Осязаемый туман в голове снова начал брать власть над ней, она попыталась дернуться – не удалось. Попыталась открыть глаза – оказались слепленными. И тут такая раскаленная игла вонзилась ей в ребра так, что туман мигом улетучился и мозг прояснился.

Настя ругнулась и почти одновременно поблагодарила Бджила – тот не пожалел своего яда, чтобы спасти ее. Что-что, а силы ее сейчас переполняли, по артериям не кровь струилась, а сплошной адреналин, или что там еще такое же важное.

Но шевельнуться вновь не удалось. Она была спелената от макушки до пяток.

– Вы, значит, со мной вот как! – сказала она для бодрости и со щелчком выбросила все три своих когтя на правой руке и единственный на левой. Удерживающая ее оболочка с треском развалилась на отдельные лохмотья. Правда, свобода оказалась жесткой – она, видимо, была подвешена на довольно большой высоте и свалилась с нее вниз, на негостеприимные камни.

Светлее после высвобождения из оков не сделалось, но зажигать огоньки она не стала, решила пока ночным зрением обойтись.

Что у нас вокруг? Кирпичный… нет, из каких-то плоских плиток без всякого соединяющего их раствора сложенный свод коридора. Больше похожий на творение природы, чем на дело человеческих рук. Тоннель этот не иначе прорыт в местных песках, вон его, песка то есть, и под ногами навалом. А то, что она сочла за камни, когда вниз свалилась – это кости.

Свод высокий, вокруг повешено множество мешков. Наверное, она в таком же коконе висела. Только все эти меньше и почти одного размера.

Ну и где хозяева? Позвать, что ли? Лучше поискать, а то переговорить с ними побыстрее не терпится. Но сначала она запустила руку за пазуху и достала Бджила.

– Ты как? Я тебя не раздавила? Хотя такой сам кого хочешь раздавит. Даже крылышки не помялись. Ой, в боку-то как свербит от твоего яда. И шишка с кулак вздулась. Но все равно спасибо. А ты сам как себя чувствуешь? Наши пчелы, если ужалят, то умирают сразу. Говоришь, нет?

Вся эта болтовня с пчелой нужна была, чтобы успокоиться. Ну и пока она сканирует пространство, делать все равно нечего.

– Эй, ты что? Хочешь улететь? А тебе здесь не темно? Ну лети!

Пчела повисела перед лицом и как-то очень уж быстро исчезла из виду. Стало еще тоскливее.

– Будем полагать, ты в курсе, куда лететь нужно, – сказала Настя вслед улетевшему товарищу.

Семен перед самым походом попросил ребят взять на воспитание по пчелке.

– Понимаете, они любят за пазухой сидеть, а при таких размерах мне на себе их уже не разместить.

Насте достался пчел-самец с отливающими зеленью крылышками. Она сразу решила, что животина нуждается в имени. Вспомнила, что на украинском пчел называют бджилки. Так ее личная пчела и получила свое имя. И с первого раза его запомнила. Впрочем, тут все было не так просто. У этих насекомых было две разновидности мозга – обычный и еще один специализированный, для общения с симбионтами более высокого уровня развития. С фикусами или муравейниками. Как оказалось, и с человеком общаться они тоже подходят.

– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать…

О направлении Настя не задумывалась, пошла туда, куда полетел ее Бджил. Но скоро оказалась на развилке. В ее центре лежал немалого размера камень, но, увы, без указательных надписей.

– Прямо пойдешь – голову потеряешь, – пробормотала Настя строчку из сказки. – В моем случае я кому-то голову точно оторву.

Справа зашуршало. Мягко и даже как-то застен чиво.

– Стоять! – приказала Настя, и чтобы понять, что на самом деле представляет собой объект, видимый ночным зрением как размытое пятно, зажгла пару огоньков.

– Господи! И на что же ты похоже-то? – удивилась она.

Более всего это чудо природы напоминало бесформенный мешочек, к которому за какой-то надобностью пришили кошачьи ушки и хвост. Глазки тоже имелись, хоть и крохотные. Размером с кролика или с того же кота. О! Лапы тоже есть, но… Вспомнила! Так выглядит мягкая игрушка, если из нее извлечь всю набивку. В детстве она это проделывала неоднократно.

– Похоже, на таких, как ты, здесь тоже охотятся, подходящего размера коконы висели.

От зверька исходил слабый ментальный сигнал, но понять что-то, кроме того, что ее новый знакомый боится, было трудно. Хотя… ну да, он не за себя боится. И, понятно, не за неё. Или за неё?

Настя резко обернулась и буквально в паре шагов позади увидела рожу, весьма схожую с тем мохнатым жуком-рогачом в леднике. Размером поменьше, но очень похож. Уродливая жучиная башка крепилась на мощной шее, а тело было как у гориллы. Длинные руки сжимали за хвосты связки таких же зверьков, какого она только что встретила. Правда, эти выглядели обычными котами, а не пустыми мягкими игрушками.

Зверюга то ли от досады, то ли от удивления мотнула головой – длинные пряди бурого меха, свисающие от углов рта, мотнулись, словно канаты. Нападать чудовище не торопилось.

Странно, но Настя не испытывала не то что страха, даже простого опасения. Наоборот, ей показалось, что зверь дружелюбен. Вот только… кто, кроме него или такого же, мог ее спеленать и подвесить в качестве продовольственного запаса? Она-то, оказавшись в паутинном коконе, почти убедила себя, что ее врагом будет паук. Но пока пауков не видно.

Рогатый зверь чуть ощерился – зубы у него были крупнее, чем у жука в леднике, и то, что их меньше, не особо успокаивало – и принялся пританцовывать. Усы-канаты начали раскачиваться. От него пошла волна уюта, тепла и спокойствия.

– Так вы, сударь, гипнозом увлекаетесь! Вот как вы меня в первый раз усыпили. Оригинально! Раньше все, кто использовал ментальные атаки, нас пугали, мышцы судорогами сводили, волю парализовали страхом. А тут вот этак тихо, мирно, культурно.

Она все еще не решила, как правильнее действовать в этой ситуации. Нападать не хотелось. Прежде всего потому, что если зверь был не один, он легко мог позвать на помощь. К тому же его возможности не до конца ясны, а о силе и ловкости вообще пока мало известно.

Но вскоре всё решилось само собой. Зверь, продолжая пританцовывать, всё шире разевал пасть и всё сильнее выпучивал глаза. Те уже надо лбом возвышались на целую ладонь. Вдруг раздался щелчок, и с рогов метнулась молния. Настя даже отходить в сторону не стала, поймала сгусток электричества ежовой рукавицей и, не давая пойманной молнии разорвать связь со своим источником, закрутила ее в обратном направлении. Шерсть на рогах задымилась, а зверь, распластавшись в воздухе, совершил изящный и точный бросок, который предполагал завершить мощным ударом нижней лапы. Вот тут Настя чуть подвинулась и сама пяткой ударила пролетающего мимо соперника в основание лодыжки, или что там у него в этом месте. Зверь перевернулся в воздухе, прочертил рогами свод, обрушив множество плиток, и грохнулся примерно на таком же расстоянии, на каком находился прежде. Но по другую сторону.

Вскочил он моментально и, издав трубный рев, кинулся в повторную атаку. Засвистел воздух, рассекаемый когтями. Рогатый минотавр проскочил несколько метров и с удивлением уставился на то место, где только что была его правая лапа. Никаких фонтанов крови не было, из плеча ровной струей текла белая и густая, как кефир, жидкость. В этот раз зверь пошел вперед шагом, по-медвежьи косолапя.

– По-хорошему не понимаем, – вздохнула Настя, становясь в защитную позицию с вытянутой вперед правой рукой. Но когда зверь приблизился, ударила левой, с разворота на пятке, одновременно сама уходя из-под удара.

Голова гулко свалилась на песок. Настя вытерла когти о шкуру. Глянула мельком на мертвых котов, которых все еще сжимала отрубленная правая лапа. Точно, эти зверьки с костями внутри.

– Ну, Мякиш, – обратилась она к зверьку номер один без костей, – за кого ты там переживаешь и боишься? Веди!

Маленький зверек понял и, изгибаясь по-змеиному, пополз в обратном направлении.

– Так мы долго станем добираться, – сказала Настя и подхватила зверька на руки. – Даже головка мягонькая и хвостик тоже. Где ж твои косточки?

Ответ на вопрос она получила через пять минут. Коридор закончился гротом. В центре его высилось самое невозможное строение, какое она могла представить.

Башня основанием своим занимала всю немалую площадь этой пещеры и ступенями поднималась к своду. Но необычными были стены. Они состояли из скелетов. А там, где продолжалось строительство – из живых котов, сросшихся с ней.

Повсюду носились полчища таких же зверьков. С трудом удалось сообразить, что часть из них кормит тех, кто вживлен в стены. А уж чем заняты другие, понять было совершенно невозможно.

Один из зверьков, «сидевших» в месте строительства стены, вдруг застонал и задергался. И в течение минуты… м-м-м… сполз с самого себя, вернее со своего скелета. Его тут же подхватили заботливые лапы и потащили куда-то внутрь сооружения.

Присмотревшись, Настя увидела выползающих из недр башни новых зверьков, у этих лапы, как тонкие проволочки, изгибались под тяжестью.

– Это что же? Вы, как кораллы, строите свой дом из своих скелетов? А потом вас покормят и вы новые кости отращиваете?

Она не знала, насколько точно угадала, но это было и не важно. Ей повстречалось жутко сложное сообщество, объединенное коллективным разумом. И дыхание этого разума она слышала отчетливо.

Настя постаралась настроиться на ритм этой странной жизни, и у нее получилось. Сознание раздвоилось, одна часть полетела в недра башни, чтобы увидеть особый мозг-грибницу, ясли для новорожденных, лазарет для тех, кто начал отращивать себе новый скелет. И даже казарму. А после ей показали такой же, но уже разрушенный и разграбленный «муравейник-котовейник». Там своды многочисленных коридоров и ходов почти сплошь были увешаны остатками коконов, под которыми кучами валялись кости.

Башня и весь центральный грот там были разворочены, мозг выкорчеван.

А еще ей показали, как эти котомуравьи воюют со своими врагами, даже с теми, которые во много раз превосходят их размерами. Воины выходят из казарм и строят из своих тел увеличенные копии тех хищников, что на них нападают, и эти жутковатые, надо сказать, создания из сотен, а порой из тысяч отдельных тел вступают в бой с агрессорами. Очень много отдельных особей гибнет, но род сохраняется.

Последняя картинка была особо любопытной. Она показала барханы и набухший над ними багровый шар, из которого вышли несколько десятков рогатых обезьян.

Один из муравейников выставил против них своих бойцов, но битвы не вышло. Минотавры просто усыпили их и устроили пиршество – отрывали от общей массы по зверьку и обсасывали их плоть со скелетиков.

– Ладно, если не врете. Где остальные рогачи? Идут сюда? Это они не вовремя. Я их хлебом и солью встречать не намерена.

Впрочем, никакой битвы она тоже устраивать не собиралась. Настя решила не играть в рыцарские игрища, а едва почувствовав и увидев дюжину минотавров, входящих в один из ходов муравейника, бросила в нужный коридор горсть своих камешков. Через минуту дело было сделано.

– Уборкой сами будете заниматься. Мне пора. Провожать не обязательно, выход я уже знаю где.

И шагнула к тоннелю, ведущему наверх, но ей дорогу заступили зверьки, всем своим видом показывая, что впереди новая опасность и они ее станут защищать. И даже начали строить из своих тел обезьяноподобную фигуру.

– Что, еще идут? – вздохнула Настя. – Ну я им…

Она в который уже раз просканировала коридор и рассмеялась.

Ей вдруг стало смешно и легко, в тоннель входил Семен в сопровождении басовито жужжащих ее Бджила и своего Тузика. Те примчались первыми и начали описывать вокруг нее защитные круги.

– Настя, тебя пока отыщешь! – начал Семка осматриваясь. – Это не опасно?

– Это твоя скульптура. Скажи лучше, как ты допустил, чтобы у тебя из-под носа девушку похитили.

Семен аж позеленел от досады. Но взял себя в руки и ответил серьезно, потому что вопрос в самом деле был серьезен:

– Эти рогатые…

– Так ты их видел?

– Видел, видел… Кстати, ты знаешь где мы сейчас? Если выйти из этого коридора наверх, то до точки В останется полкилометра.

– Подожди, я попрощаюсь, и мы пойдем, а то засиделись в гостях.

Она послала мысленный привет и получила ответ.

– Все, шагаем. А ты продолжай.

– Я, когда дверь устанавливал, – понуро заговорил Семен, – не учел одной важной вещи – поставил ее прямо на пути импульса, идущего из портала. Вот она и сработала так, что ты сюда перенеслась. А эти рогатые устроили здесь гнездо. Не могли иного места найти.

– Не могли. Они должны портал охранять, их затем и прислали в этот мир.

– А ты откуда…

– После. Расскажи, как ты меня нашел?

– В первые мгновения я тебя чувствовал, ну и рванул вместе со всеми клонами сюда. И тут ты как испарилась.

– Рогатые обладают ментальным даром…

– Знаю, испробовал уже. Постой, хочешь сказать, что они скрыть ментальное поле живого существа и даже человека могут? Любопытно, как?

– Может, при помощи тех мешков, куда свои жертвы засовывают, – пожала плечами Настя.

Семка от этих слов даже зубами заскрипел.

– Тебя что, в мешок засовывали?

– Подумаешь. Ну, чего умолк?

– Что? А! Ну сюда я добрался, разбил окрестности на сектора, в каждый отправил клона тебя искать, сам ждал. Тут Бджил прилетел. Дальше все понятно и просто.

– Неужели так просто?

– Ну привел меня Бджил за тобой, и все дела.

За разговором они прошли весь коридор до выхода. Место, где Настины камешки встретились с рогачами, отличалось лишь серым налетом на песке и на стенах. Усовершенствованная модель как-никак! Можно гордиться.

Настя зажмурилась от яркого солнца, а когда глаза открыла, то подпрыгнула на месте:

– Просто пошел за Бджилом, и все? А кто здесь бойню устроил?

– Черт. Понадеялся, что клоны успеют всех убрать, а то бы чуть задержался.

– Так! Здесь еще и не все? Сколько твои клоны успели закопать?

Настя оглядела поле, или, вернее, бархан битвы. Полдюжины рогатых!

– Сколько всего было?

– Я считал? – огрызнулся Семка. – Может, два дцать, может, тридцать. Настя, они сами первыми начали!

– Ладно, остынь. Я сама две дюжины испепелила. А первого когтями зарезала. Очень они мне не понравились. И вообще, поехали уже к нашим, там все давно с ума сходят.

– Да я пару клонов отправил, чтобы сказали, мол, все в порядке, задержка вызвана обнаружением прямого пути…

– Вот. Чуть не забыла. Где портал, я его не вижу?

Страницы: «« ... 1112131415161718 »»

Читать бесплатно другие книги:

И доярки любить умеют! Это поняли все, когда в деревне Раскудыкино, где собрались на конкурс лучшие ...
В Москве убит популярный актер Игорь Санин. Полиция бросает на поимку убийц своих лучших сотрудников...
Инспектор Скотленд-Ярда Алан Грант – знаток литературы и истории – решает раскрыть тайну самого зага...
Инспектор Скотленд-Ярда Алан Грант – знаток литературы и истории – решает раскрыть тайну самого зага...
Книга воспоминаний старейшего режиссера челябинского ТВ – это отнюдь не только рассказ о становлении...
Бывают дни, способные изменить всю жизнь. И именно в такой день Фрэнсис Торп случайно становится сви...