Старшие арканы Таро. Теория и практика Бедненко Галина

В исторических колодах на этой карте изображался не то фокусник, не то ремесленник со своим товаром. Когда система Таро стала восприниматься как магическая, слово «маг» стало звучать гордо и поза фигуры на карте сделалась величественной, а на столе появились узнаваемые символические атрибуты.

Классическая иконография. Молодой мужчина стоит перед столиком с выложенными на нем символами четырех мастей: воздуха – кинжалом, воды – чашей, земли – монетами, огня – дубинкой. Магический жезл, соответствующий Духу, Маг держит в поднятой правой руке. Из нововведений, появляющихся в колодах, мы можем отметить, что у современного Мага появляется новый, пятый элемент на его рабочем столике,[15] в то время как жезлом (огнем) считается тот, который Маг держит в руке.

Демиург

Демиург – в античной философии «создатель космоса» – в переводе с древнегреческого означает не что иное, как «ремесленник». А Платон ввел понятие бога-творца, демиурга созданного мира. Бог-демиург взял за прототип мир идей и слепил некую неумопостигаемую модель, по которой сотворил уже физический космос. «Ведь Бог, желая видеть все вещи благими и, насколько это возможно, ни единой с изъяном, принял на себя все из видимого, что, лишенное покоя, металось неправильно и беспорядочно, и привел все это из разобщения к порядку, рассудив, как лучше подобает ему быть» (Платон, «Тимей»). Негативные, «плохие вещи мира» с этой точки зрения оказываются лишь неупорядоченными остатками некосмизированного хаоса или же повторением, подражанием уже сотворенному (а потому не столь совершенным, как идеал). Потому что «Бог, скомпоновав все части всех вещей с тщанием и точностью, насколько позволила природа необходимости (т. е. материи), спонтанная и ускользающая, повсюду придал им согласованные пропорции и гармонию».

Интересно, что Платон особое внимание уделяет правильной работе со стихиями при творении мира. «Однако видимым ничто не может стать без участия огня, а осязаемым – без чего-то твердого, твердым же ничто не может стать без земли. По этой причине Бог, приступая к составлению тела Вселенной, сотворил его из огня и земли…Бог поместил между огнем и землей воду и воздух, после чего установил между ними возможно более точные соотношения, дабы воздух относился к воде как огонь к воздуху и вода относилась к земле как воздух к воде. Так он сопряг их, построив из них небо, видимое и осязаемое. На таких основаниях и из таких составных частей числом четыре родилось тело космоса, упорядоченное благодаря пропорции, и благодаря этому в нем возникла дружба… При этом каждая из четырех частей вошла в состав космоса целиком: устроитель составил его из всего огня, из всей воды, и воздуха, и земли, не оставив за пределами космоса ни единой их части или силы» («Тимей»). Дальнейшее описание творения мира демиургом похоже на описание конкретного ремесленного метода. Творение мира также связано и со временем: у Плотина душа, создавая космос, вначале сама сделалась временем, а потом отдала во власть времен видимый мир.

Платоновский демиург, создатель мира, далек от величия и пафоса создателей мира в иудаизме, христианстве и следующем за ними гностицизме. Это не Бог Отец христианства и не Злой Демиург гностиков. В деизме бог-демиург лишь создал мир и более в дела мира не вмешивается. Эта идея возникла и оформилась в начале XVII века – в духе рационализма Нового времени. Позже, с утверждением рационализма, идея демиурга – персонификации сознательного миротворения ушла за пределы философии и даже религии, но вновь объявилась и стала популярной в эпоху фэнтези и ролевых, или стратегических, игр, поглотивших внимание молодой части человечества с последней четверти XX века. Тема демиурга стала очень популярной, и при этом буквально каждый мог себя представить в этой роли (в игровой или же политической или научной сфере). Мир сделался вдруг маленьким и познаваемым, поддающимся воздействию. Стало вновь возможным сотворение мира (игрового или какой-то части реального) – уже не на уровне божественных сил, а в доступной человеческому пониманию форме. Демиург вновь стал ремесленником, создателем своего некоего творения.

Маг в Таро – это своеобразный демиург. В его акте творения присутствует и упорядочение старого, и создание чего-то нового. Это может быть и часть реального мира (как разовый акт творения), и прекрасная иллюзия целого мира. Маг – творец и фокусник, иллюзионист и на стоящий мастер. Мы никогда не можем быть уверены в абсолютной познаваемости демиурга, ни божественного, ни человеческого. Поэтому он – всегда немного трикстер.

Меркурий

Меркурий – планета, соответствующая этой карте. Это же и ее божественный архетип – бог Гермес (у римлян – Меркурий), посредник между богами и людьми, посыльный Зевса-Юпитера. В «Парижских работах» Алистер Кроули так пишет о Гермесе: «У этого бога превосходное чувство юмора. Он чужд сантиментов по поводу своей основной функции; Вселенную он воспринимает как некий замечательный розыгрыш; но при этом он признаёт, что Юпитер серьезен, как сама Вселенная, – хотя и смеется над ним за эту серьезность. Его единственное дело – передача силы от Юпитера, и ничто иное его не заботит. Весть, которую он несет, есть Жизнь; в Юпитере же жизнь дремлет» (перевод А. Блейз). Гермес-Меркурий – это носитель Слова, Логоса, проводник божественной Воли своего Отца. В «Алхимическом Таро» («Alchemical Tarot») на карте «Маг» изображен сам бог Гермес (Меркурий) с кадуцеем в правой руке.

Карта Мага через образ Меркурия связана с одним из алхимических первоначал – философской ртутью (алхимики отличали обычную ртуть от философской – первоначального вещества и свойства других веществ). Это текучая, динамическая сила любой материи, аналог «пневмы»-духа. Во взаимодействии с серой – мужским началом в природе – философская выступала как проявление женского начала, но в то же время ее рассматривали как «муже-женский», андрогинный металл. Парацельс в XVI веке предложил теорию, согласно которой весь мир состоит из трех философских первоначал – ртути, серы и соли, которые, в свою очередь, образуют все, что состоит из четырех элементов, и содержат в себе «все силы и свойства бренных вещей». Ртуть, по мнению поздних алхимиков, содержит в себе воду и воздух, а сера – землю и огонь.

Если демиург был создателем всего мира или некой его части, то философская ртуть – это само движение, сам процесс и энергия творения, изменения, трансформации… и при всем этом – сохранение единого порядка и даже формы: «…Меркурий обозначает действие во всех его формах и фазах. Он – текучая основа всякой передачи действия и (в рамках динамической теории Вселенной) сама ее субстанция… Таким образом, он есть непрерывное творение» (Кроули А. Книга Тота. Перевод Анны Блейз).

Оператор

Обычно карта «Маг» в Таро связана с ролью оператора в некоей текущей ситуации. Памятуя, что эта карта принадлежит к Старшим арканам, мы не будем обольщаться вневременными возможностями, а воспримем их лишь как актуальные, как некий удивительный и удачный момент времени, чтобы что-то изменить; как накопление ресурсов, достаточное для трансформации происходящего (и при этом довольно безличное, обусловленное то ли судьбой, то ли высшими силами, то ли удачным стечением обстоятельств). Безусловно, изнутри ситуации эта роль может быть чрезвычайно привлекательной в силу того ощущения операторского всемогущества, которое она может дать. Это и дар, и ловушка трикстера, очень умелого и ловкого малого, который способен проворачивать «те еще», а то и вовсе немыслимые дельца – но внезапно на чем-то споткнуться, оступиться и потерять все. Это характерная сила и слабость трикстера. И это иной его лик, в отличие от трикстера-Шута – легкого и непредсказуемого для самого себя. Маг же подразумевает и осознанную деятельность, и План (а еще и «план Б», если повезет). Маг может быть непредсказуем для других, но не для себя самого. Так отличаются друг от друга эти два лика трикстера.

Маг в Таро – это тот, кто уже знает, и тот, кто еще познает. Разделены два этих образа в пражском «Сказочном Таро»: карте «Маг» здесь соответствует легенда «Озадаченный сказочник» – о сказителе, который рассказал все свои истории королю и не знал, что делать дальше, но тут вдруг явился таинственный незнакомец, выиграл у него в кости все имущество и жену, превратил его в зайца и заставил всячески страдать, а потом превратил обратно и вернул все, что взял, сказав, что он – бог Энгус и теперь у сказочника есть история для своего короля. И когда выпадает эта карта, мы можем оказаться в роли как Оператора, так и жертвы его действий, как Знающего, так и Познающего. Жесткий вариант Мага-манипулятора способны дать эротические колоды. Маг колоды «Декамерон» – это хитрый докторишка, уже подготовивший свои инструменты для обслуживания клиентки.

Маг «Артурианской легенды» – это, конечно, Мерлин, волшебник короля Артура, сделавший очень многое для того, чтобы состоялись героическая история и рыцарский миф; воспитавший Артура, а затем удалившийся от двора. Теневая часть Мага (это есть и в истории о Мерлине, в которой он становится жертвой любовных чар феи Нимуэ) – это употребление своих магических сил не в том месте и не в то время; достаточно вспомнить знаменитый английский стишок про трех мудрецов в одном тазу, которые пустились по морю в грозу…[16]

Толкователь (Фокусник и Обезьяна)

В наиболее надличностной из всех современных колод – «Таро Тота» Кроули – Маг «…будучи Словом… по логике вещей является законом причинности, или необходимости и случайности, то есть тайным значением Слова, сущностью Слова и условием его произнесения.

Вследствие этого и, прежде всего, в силу своей двойственности он символизирует одновременно истину и ложь, мудрость и глупость» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз). Колода Тота представляет скорее божественные идеи из мира идей и символов и некие процессы, которые они порождают. (Потому все расклады на ней скорее экзистенциальны, нежели буквальны.)

В более «приземленных» и «человеческих» колодах Маг – творец слова, его создатель и толкователь, уже не «причина Логоса», а его интерпретация и, скорее, невольный «исказитель» божественной истины, которая не может быть открыта такой, какая она есть, в сотворенном мире.

Отсюда происходит отражение Мага – его Обезьяна. Бродячие актеры, фокусники, «маги» бродят по миру с незапамятных времен, сопровождаемые различными дрессированными животными. Обезьяна – один из излюбленных персонажей передвижного маленького цирка, а то и вовсе единственный спутник бродячего мастера. Древнеримские источники рассказывают, что «обезьяны танцевали, дудели на флейте, перебирали, словно заправские кифаристы, струны кифары, ездили верхом, играли в шахматы». Апулей иронично описывает обезьяну в колпаке и шафранового цвета платье, изображающую прекрасного пастушка Ганимеда. Фокусники и их обезьянки продолжают бродить по миру и в Средневековье: на картине «Фокусник» Иеронима Босха обезьяна сидит в кувшине у «мага», который показывает что-то публике. В Японии фокусники с обезьянами были известны и популярны вплоть до XX века, чему свидетельство – жанровые нэцке.

В мифологическом сознании образ обезьяны – это лик недочеловека и протообраз недобога, пародия и на божественное, и на человеческое. Маг, повинуясь своей трикстерской природе, демонстрирует, обыгрывает, утаивает, пародирует реальность божественную и человеческую в утрированной обезьяньей пантомиме. Собственно, по карте «Маг» это можно делать и без всяких обезьянок.

Об опасности искаженного восприятия предупреждает Дюкетт, толкуя карту «Маг» колоды Тота Кроули: «За правым крылом прячется Кинокефал – Обезьяна Тота. Это существо, словно карабкающееся наверх из правого нижнего угла карты, олицетворяет ироническое проклятие, преследующее Тота-Меркурия и всех, кто достиг степени Мага. Поскольку всякая речь и письмо по природе своей подразумевают возможность лжи и превратного истолкования, космическая задача Обезьяны Тота – постоянно высмеивать работу Мага и извращать его слова. Как замечает по этому поводу Кроули, «проявленность предполагает иллюзию».

Удивительным образом идея «искажения изначального» была осмыслена в эпоху Ренессанса как искусственное подражание и пародирование естественной природы, воплощаемое искусством и культурой. Поэты, художники, ученые – все они были «обезьянами природы», постигающими ее через подражание. Боккаччо пишет: «Я прямо признаю поэтов обезьянами и считаю благороднейшим делом достигать искусством того, что производит всей своей мощью природа». Потому мы вновь возвратимся к Магу Таро как искусному ремесленнику, постигающему истинный смысл природы и естества и тщетно, но с упорством пытающемуся вновь и вновь воспроизвести творение, хотя бы чуть более приближенное к божественному.

В колоде «Таро Страны чудес» («Wonderland Tarot»), созданной по мотивам «Алисы в Стране чудес», изображен фокусник, вытаскивающий небезызвестного Кролика из цилиндра. Еще более буквальное прочтение этой стороны Мага – первый аркан колоды «Фантастический зверинец». Здесь главный герой – Обезьяна в императорском одеянии на сцене театра, выступающая под свист публики из лож и восхищенный трепет партера. В «Таро Нового видения» («New Vision Tarot»), в котором карты колоды Райдера – Уэйта представлены как бы с обратной стороны, мы видим толпу обывателей перед магом (что возвращает нас к теме ярмарочного фокусника) и маленькую обезьянку в турецкой феске, прячущуюся за подолом его мантии. Не менее забавен и с виду пристойный волшебник в эротическом «Таро Казановы»; карта относится, вероятнее всего, к истории о маркизе д’Юрфе, которой Казанова внушил, что он великий оккультист и, за большое вознаграждение, через его посредничество маркиза сможет родить дитя от элементального духа.

Карта «Маг» в «Таро Элементов» имеет второе название – «Confidence» (смелость, самоуверенность, самонадеянность). На ней фигура в красном трико и маске жонглирует символами элементов (вспомним, что на карте Шута они росли на дереве и были недоступны персонажу) вместе с обезьяной – партнером по трюку. Лозунг этой карты: «Я – знание, и я – невежество, я – ложь, и я – правда». В этом мы вновь видим правду и ложь всякого трикстера, в котором они смешаны так, что никому уже не разделить. Остается принимать все целиком, как есть.

Личность (или Персона)

Маг в некоторых колодах Таро может означать маску, персону, социально приемлемое и выбранное для себя лицо. Это может быть одна из масок трикстера или же инструмент для работы оператора с реальностью. В любом случае Старший аркан будет указывать на архетипическую силу данного процесса или включения смысла.

Персоной первоначально называли маску, которую носили актеры в античном театре. У К.-Г. Юнга «персона» – это приспособительная система или манера себя вести, с помощью которой мы общаемся с миром. Опасность же он видел в отождествлении с ней, повторяя, что Персона – это далеко не все, даже не вся личность человека. В колоде «Олимпийское Таро» («Olympus Tarot») Маг – именно актер со своей маской.

Маг «Таро Археона» («Archeon Tarot») – это мужчина, готовый к волевым решениям и действиям, воплощение самодостаточной личности и достаточно индивидуалистического подхода, так характерного для современной западной цивилизации. Здесь Маг не создает Вселенную и не подражает Творцу – он творит свой собственный мир своими поступками.

Маг Таро Хайндля – совершенно другая фигура… здесь стоит вспомнить теорию о старой душе всех человеческих воплощений и о юной душе каждой новой инкарнации. Юная душа и вечная юность души предстала перед нами в Шуте этой колоды. В Маге настал этап души старой, древней, каждый раз возрождающейся и помнящей весь значимый для нее опыт прошлых жизней. Сквозь лик старца здесь просвечивает образ Другого, нечеловеческого; сходятся солнце и луна, Лед и… мне видятся в этом полосатые паруса викингов. Четыре символа элементов осмыслены здесь как четыре части испытания Грааля: Чаша, Копье, Меч и Камень (меч доставал из камня король Артур, в поисках Чаши и Копья странствовали его рыцари). А поиск Грааля – это поиск человеком сакрального и божественного. Во многих известных системах это растягивается на множество человеческих жизней, целую череду образов, ликов, характеров, личностей.

Маг в нашей жизни

Маг в нашей жизни – это сама способность (и осознание ее) что-то делать, творить, справляться, превращать, изменять, воздействовать; это различные навыки и умения и способность учиться новым. Это та сила, которая говорит нам: «А можно попробовать по-другому? Давай!», или «Ты сможешь!», или даже «А для чего нужна эта красная кнопка? (БУМ!!!!)». И это же – умение узнавать и познавать, анализировать и структурировать; и рационализация как привычный механизм объяснений и защиты; и гностицизм и любопытство Фауста.

Отождествляясь с Магом, мы считаем, что все возможно, если только взять нужные ингредиенты и правильно с ними поработать. Это может привести к довольно инструментальному отношению к другим, миру и к самому себе. Точно так же это может дать потребительское отношение к окружающим, если будет поставлена некая цель, не важно, корыстная или идеалистическая. Отождествление с архетипом этой карты очень хорошо показывает, к каким ужасным последствиям может привести то, что у человека очень хорошо получается… или вдруг получилось. Слишком уж Маг любит придумать идею и проверить ее на практике. (Октябрьский переворот 1917 года в России – грустный, но подходящий пример такого рода.)

Не в силах воплотить Мага Таро в себе, мы проецируем его на окружающих. Тогда люди подчиняются идеализированному Магу, которого находят в своем окружении. И чувствуют себя беспомощными винтиками некоего механизма, который построил кто-то другой. Отсутствие инициативы и любопытства, страх узнать что-то новое или страшное, боязнь ответственности за свои действия – это то, что приносит недостаток проявленности архетипа Мага.

В то же время внезапное его открытие дает не только расширение воображаемых возможностей (как у Шута), но и твердые, ясные и интересные способы сделать свою жизнь лучше.

Ныне название этой карты звучит как «Верховная Жрица» или просто «Жрица», однако в исторических колодах на этом месте была «Папесса». С точки зрения исторического развития это одна из самых интересных карт. Ведь всем известно, что женщины не могли занимать папский престол в Риме. Карту традиционно связывают с легендой о папессе Иоанне, которая якобы занимала престол между 855 и 858 годами. По легенде, она в двенадцать лет сошлась с монахом и ушла с ним в мужском платье на Афон, после чего поселилась в Риме и продвигалась по духовной иерархии, пока не стала вначале кардиналом, а затем и папой римским. Ее принадлежность к женскому полу была обнаружена, когда она родила во время процессии. Легенда была настолько широко распространена, что вплоть до XVI века (когда ее достоверность наконец оспорили) при избрании нового понтифика его принадлежность к мужескому полу проверялась вручную с помощью особого прорезного стула. Миф, однако, оказался чрезвычайно живучим или, точнее, слишком архетипическим. Он восстанавливал равновесие мужского и женского в духовной сфере. И не случайно в колоде Таро это равновесие строго соблюдено.

Историки Таро полагают также, что на карте колоды Висконти – Сфорцы была изображена известная настоятельница ордена умилиатов, сестра Манфреда. В 1281 году умерла сестра Гуглельма, глава одноименной ломбардской секты гуглельмитов, которые верили, что она вернется и займет папский престол, потому что им была предсказана новая эра женщин-пап. В ожидании же возрождения своей предводительницы они избрали своим папой Манфреду, что должно было стать началом линии пап-женщин. Манфреда отслужила мессу и была схвачена, а затем сожжена на костре. Сестра Манфреда была членом княжеской семьи Висконти, потому ее присутствие в колоде неудивительно.

Классическая иконография. Женщина в полностью закрывающей фигуру одежде и в головном уборе (иногда с вуалью) сидит между двумя колоннами. В ее руках – книга или свиток. Одной ногой она наступает на луну (заимствование из иконографии Девы Марии).

Невеста Бога

Это карта монахини, жрицы, Невесты Бога. Женщина, посвятившая себя не домашнему очагу, мужу, детям, семье и продолжению рода, а некоей идее и смыслу. Она живет в несколько ином мире, не бытовом, а духовном, горнем. Это вечная Сестра и Невеста, но никогда не Жена. Это иной лик женственности: не плодородная, но отдающаяся сама без остатка – однако не мужчине, а некой идее. Она уходит вслед за Словом или Знанием и оказывается будто отрезанной от реального мира Завесой Тайны. Это образ Лилит, жены Адама до его грехопадения с Евой, женщины ему равной, и той, которую он прогнал за неуступчивость. Лилит – вечная Невеста, но не жена и не мать, как Ева. Она осталась бессмертной, хотя, по известным версиям, стала демоницей, преследующей детей Адама. Это своего рода «антибытие», позднее в образе Лилит привлекавшее декадентов и символистов.

Вечная невеста, вековуха, – это и старая дева, единственно возможное повышение социального статуса для которой состояло в посвящении себя Богу, вынужденно или по душевной склонности. Так незамужние девицы в традиционной русской общине часто становились «девицами-старицами», вечными паломницами по святым местам, странницами, сельскими учительницами или даже знахарками. Такие «чернички», или «келейницы» (часто они отселялись в отдельный дом), почитались и односельчанами как монахини, живущие в миру.

В архаические времена девушек могли отдавать суровым богам и могущественным демонам в невесты или жены, принося их в жертву или же оставляя служить в храмах (что тоже своего рода жертва привычной судьбой ради иного мира и порядка). Известный арабский путешественник Ибн Баттута (1304–1377) приводит легенду о том, как жителям неких островов каждый месяц являлся злой джинн, которому каждый раз приходилось отдавать на поругание юную красивую девушку. И только чтение стихов из Корана позволило однажды прогнать джинна обратно в море, и больше он не появлялся. В реальной жизни женщина, посвящая себя некоему архетипическому (а значит – сверхчеловеческому и такому, с которым не справиться только с по мощью рассудка) смыслу, точно так же способна от даться – Богу или демону. Это тоже во власти Жрицы Таро.

Жрица «Таро Скапини» – это совсем юная девушка в монашеском одеянии, под ногами которой прорастает травой и цветами даже мраморный пол. Она невинна и исключительно генеративна в своем расцвете молодости. Это потенциал Весны и нового начала, сочетание робости и радостного ожидания, сдержанности и… всего лишь шанса. Карты «Таро Скапини» (Старшие арканы и Придворные карты) можно рассматривать как в общей структуре Таро, так и как оракульные карты со своим особым значением.

Жрица «Таро Нового видения» («обратной стороны» колоды Уэйта) – это настоящая Персефона, с гранатом (плодом Подземного мира, при помощи которого Аид удержал невесту в своем царстве) и с ночной птицей – совой, символом мудрости. Две монахини склоняются позади ее трона. Эта жрица посвятила себя ночи и тайнам…

Высшая природа Луны

Карта «Жрица» соответствует Луне, второму светилу и универсальному женскому символу. Луна Жрицы представляет собой наиболее высокие, духовные ее аспекты. Алистер Кроули описывает ее так: «Единственное ее одеяние – блистающая завеса света. Дабы обрести высокое посвящение, необходимо понимать Свет не как высшее проявление Вечного Духа, но скорее как завесу, скрывающую Дух. И эту роль он выполняет тем более успешно ввиду своего несравненного ослепительного сияния. (Точная параллель обнаруживается в лучших школах индийского мистицизма. Согласно их учению, последним препятствием на пути к полному Просветлению оказывается именно это Видение Бесформенной Лучезарности.) Итак, она – свет и тело света. Она – истина, сокрытая завесой света. Она – душа света. На коленях она держит лук Артемиды, он же – музыкальный инструмент, ибо она – охотница, чье оружие – вол шебные чары» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз). Потому было бы ошибкой приписывать Жрице Таро всю лунную природу, включая женские циклы, земную репродуктивность, жизнь в событиях. Эта Жрица царит над миром, над обычной реальностью, в мире ином, как недостижимая Луна на небе. Здешняя Луна (и Жрица) – это отстраненный наблюдатель, она – та, под которой «ничто не вечно». Не затронутая земными желаниями, событиями и страстями, именно поэтому она вечно девственна и хранит одиночество и мол чание.

Жрица «Таро Тота» Кроули – лунная богиня, девственная жрица, Артемида-охотница с луком на коленях, который одновременно – трехструнная арфа, скрытая за завесой света. Ее корона – символ молодой луны, полной и убывающей. Она дает посвящение, проводит инициацию, которая всегда есть начало чего-то нового, – поэтому на карте изображены семена и кристаллы, символы зарождения новой жизни.

Жрица Таро Хайндля почти скрыта за прозрачным шаром неведомой вселенной, на голове ее полумесяц, руки взметены в жесте призывания божественной силы. Внизу – то ли тень холмов, то ли верблюд, символ буквы гимел, которая атрибутирована этой карте. Это одна из самых неясных, туманных Жриц в Таро и вместе с тем – очень отчетливая в своей чистой прозрачности.

Скрытое и тайное, но познаваемое

Жрица Таро посвящает в тайны избранных… тех, кто взял в руки карты и готов увидеть нечто, прежде неизведанное… тех, кто способен узреть за набором хаотических происшествий порядок и систему… тех, кто видит, слышит и чувствует незримую ткань мироздания. Эта возможность есть у всех, кто взял в руки карты Таро, хотя далеко не все решатся выйти за пределы «покажите мне то, что я хочу увидеть» или «развлеките меня особенным образом».

Жрица Таро – посвящающая в тайны и мистерии, она способна открыть «завесу истины» и показать мир без покрова иллюзии. Потому с ней связывают и интуитивное понимание, знание о чем-либо без объяснений и рационализаций. Интересно то, что это же – и символ кросс-гендерного посвящения для мужчины, когда женщина предстает для него как Анима-Мудрость. Здесь может быть и смешение сильного архетипического переживания с либидозным, сексуальным: сильные архетипические чувства бывают очень схожи с уже знакомыми интенсивными эротическими переживаниями. Но последовательность в выбранном пути постижения знаний, как правило, требует лаконичной скромности Жрицы.

Эта Жрица также приходит к нам через вещие сны и знаки. Остается их разгадать или просто принять и запомнить как данность. Проходя Жрицу колоды Хайндля в рамках своего путешествия по Старшим арканам, я то и дело наяву попадала в какие-то подвалы (буквально все нужные мне места оказывались в подвалах) и находила везде изображения ключиков, а кроме того, мне снились символические, но непременно объясняющие что-то в моей жизни сны.[17]

Жрица «Пражского Таро» строга и прекрасна. Это юная, но облеченная особой властью дева с лавровым победным венком на голове, сидящая между двумя колоннами – освещенной и затемненной. Она придерживает одной рукой книгу с символом иероглифической монады (символа розенкрейцеров и одноименной книги Джона Ди, известного английского алхимика и астролога, жившего некоторое время в Праге). Указательным пальцем другой руки Жрица указывает на какой-то текст в раскрытой книге. У ног ее – и полумесяц, и змей (подобие уробороса), обвивший земной шар. Насыщенность карты особыми символами дает нам возможность увидеть в этой Жрице наставницу, строгую, судя по ее бесстрастному красивому лицу, но справедливую.

В «Алхимическом Таро» женщина в лиловом одеянии с капюшоном стоит на лодке-полумесяце посреди морской глади, приложив палец к губам в знак молчания.

Яд инобытия

Практики, работающие с перевернутыми картами, ассоциируют эту идею с перевернутой «Жрицей». Я не буду разделять прямое положение и перевернутое, предпочитая допускать возможности различных степеней негативного влияния архетипа. (Перевернутые карты также допускают весь спектр толкований – от полного неприятия архетипического принципа до отождествления с ним; поэтому я включаю все эти возможности в прямую карту, чтобы не оказываться перед прямо противоположными вариантами выбора и не разделять принцип карты на «хороший» и «дурной» аспекты.)

Жрица может дать отстраненность и уход из событийной реальности, взгляд со стороны и сверху. Это богиня луны Селена, глядящая на вечно спящего Эндимиона; только здесь в роли прекрасного смертного юноши может оказаться вся реальная жизнь, близкие и родные, человеческие отношения. Иногда уход в Селену (или Жрицу) может быть спасительным убежищем от житейского кошмара или любовной катастрофы, диссоциацией, сохраняющей жизнь души, хотя бы какой-то ее части… пока другая спит. При этом тяжелая ситуация будет осознаваться и познаваться, интуитивно или рационально. В этом отличие Жрицы от совершенно запутавшейся в своих кошмарах и потемках Луны (XVIII аркана).

Юнгианский аналитик Марион Вудман описывает женщин, посвятивших себя науке, искусству или другим абстрактным, возвышенным видам деятельности: «Женщины, профессионально занятые в сфере науки или искусства, часто являются воплощениями богини Афины и процветают благодаря близким отношениям со своими отцами и со своей внутренней маскулинностью… Отец, Анима которого привязана к матери, вытесняет свою сексуальность. В результате он не осознает кровосмесительной (в символическом смысле. – Авт.) связи со своей дочерью. ‹…›…Дочь, достигая зрелости, считает свои творческие способности подарком судьбы, предопределенной отцом, и тем самым укрепляется ее хорошее отношение к нему. То есть она вверяет себя своему позитивному Анимусу и как творческая личность проживает свои детские отношения с отцом, но они становятся несколько более зрелыми и творческими. ‹…› Пока ее духовно оплодотворяет отец, ее творчество – девственные роды, которые гораздо больше связаны с появлением фантазии, чем с реальностью. Если плоды фантазии такой женщины становятся реальностью (даже если божественное делается человеческим), ей необходимо спуститься на землю с вершины своей башни из слоновой кости. Ей следует вступить в конфронтацию с «темной стороной» своих творческих способностей, а затем интегрировать ее» (Марион Вудман, с. 227–228).

Это описание очень хорошо подходит к карте «Жрица». Изначальное название аркана, как мы помним, – «Папесса», по имени женщины, занявшей трон папы римского, духовного Отца. Таким образом, проживая Жрицу и отождествляясь с нею (а для женщин, работающих с Таро, это актуально), мы берем на себя духовную функцию Отца, принимая атрибуты власти Зевса, которые он передает Афине, или же силком и обманом занимая его трон, как это сделала в легенде папесса Иоанна. Это своего рода узурпация или временное владычество духовной власти, во время которых не происходит контакта с земной феминностью. Потому Афина остается девой, а папесса теряет свой статус, разродившись во время процессии. Принять в себя темную, земную, порой грязную женственную природу – это шанс для женщины перестать быть анонимной, девственной и неизменной служительницей своего Отца (редко реального, чаще архетипа Отца) и стать женщиной со всеми ее вариантами выбора и возможностями.

Жрица «Таро Элементов» спит под полной луной, сжимая в руке цветок, рядом с раскрытой книгой. Этот сон напоминает мне об «отравленной Жрице», похожей в своем сне на спящую красавицу, уколовшуюся шипом розы.

Жрица «Декамерона» испытывает крайний дискомфорт в силу самого своего присутствия в эротической колоде. Жрица обнажена, но на голове у нее – папская тиара. Она сидит на книгах, вцепившись в большие ключи. Это напряжение внутренней борьбы, конфликт страсти и обязательств, желания и долга, совести.

Жрица в колоде «Колесо Изменений» («Wheel of Change») – старуха в осенне-зимнем лесу. Над ее головой сплел свою паутину паук, слева на ветке сидит сова, а в руках у Жрицы – драгоценная корона, которую она, впрочем, не торопится возложить себе на голову. Эта Жрица говорит о знании, мудрости, в том числе и той, в которой – «многие печали».

Жрица в нашей жизни

Жрица в нашей жизни – это способность к интуитивному познаванию и пониманию, это умение видеть мир с его мистической, магической стороны. Это расслабленное, ненапряженное принятие того, что случается в мире безо всякого соучастия с происходящим. В разных ситуациях в нашей жизни женщины воплощают Жрицу, обучая и наставляя других людей (как в мистических науках, так и в различных областях академического знания), посвящая своих последователей или учеников в «особые таинства» (например, применения теории вероятностей или использования енохианских таблиц).

Это способность уходить из ситуации, осознавая или хотя бы пытаясь понять ее смысл и причины. Также, на более простом уровне, это может быть привычка «уходить в себя», не рассуждая и не рефлексируя, но лишь внутренне отстраняясь от бренного мира. Жрица Таро близка богине Гестии, которая хранит священный храмовый огонь, и мы можем узнать ее такой в служительницах неких сакральных идей или же сами стать такими. Подчас мы бываем «захвачены» этим архетипом, испытывая сильную потребность в одиночестве и уходя в духовные поиски, требующие уединения. От Отшельника Жрицу отличает недифференцированность понимания. Это не рефлексия и самоанализ, характерные для IX аркана, а некое общее принятие найденных принципов этого мира (которые могут быть как верными, так и достаточно условными или неверными: ведь архетип не открывает правды, а лишь дает качество и силу состояния).

Мужчина может найти Жрицу-посвятительницу в своей душе, обратившись к Аниме-Софии (премудрости), своей интуитивной «женской» части, или же встретить в своей жизни женщину, которая будет ее воплощением для него в тот или иной период времени. Мужчина также может отождествиться с Жрицей. Особенно отчетливо это происходит в культурах, где погружение в мистическую жизнь не считается чем-то из ряда вон выходящим;[18] уход в монашество в любой традиции – это, скорее всего, уход к Жрице (в системе Таро). Женщина, в свою очередь, может отождествиться со Жрицей, посвятив себя целиком Анимусу-Логосу, став его воплощением.

Императрица появилась в Таро благодаря существованию Священной Римской империи германской нации (Sacrum Imperium Romanum Nationis Teutonicae), образованной в 962 году Оттоном I, короновавшим себя «императором-Августом» в надежде продолжить славную традицию античной Римской империи, которая мыслилась идеалом в государственном устройстве. Священная Римская империя германской нации была церковным государством, объединявшим различные страны Европы, включая часть Италии. Император считался представителем всех христиан, главой христианского (разумеется, католического) мира и, соответственно, вмешивался в дела папы римского. По мнению некоторых императоров, папа должен был быть их креатурой, по мнению некоторых пап, императоры должны были подчиняться папам. Но уже в XIV–XV веках императоры жертвуют фактической властью ради пышной формы, их уже не особенно чествуют в Риме, они теряют земли и власть. В то же время жгучая борьба императоров и пап осталась в памяти и коллективном сознании (и бессознательном) народов Европы – и предстала еще раз перед нами в картах Таро.

Императрица колоды Висконти – Сфорцы (первой известной или дошедшей до нас колоды Таро) – это германская дама со щитом своего мужа, ушедшего в поход. Гертруда Моукли указывает, что в XV веке эта карта стояла второй в колоде – сразу после Мага.

Классическая иконография. В исторических колодах Императрица – благородная дама на троне, с атрибутами своей власти. Оккультные колоды предложили взгляд на Императрицу, представляющую собой силу и принцип Венеры (как богини, так и планеты). Потому современная Императрица – скорее роскошная и уверенная в себе жена, мать и возлюбленная, чем статусная дама. Увенчанная короной, она сидит на своем троне, держа в руках жезл, но все вокруг и в ней самой говорит о любви, щедрости, неге и роскоши.

Плодородная страна (территория)

Императрица может быть женой короля, вдовой или же незамужней дочерью, что случалось в монархической истории Европы. В любом случае это главная женщина некоей страны, территории, сферы влияния. Это ее «главная женщина», «хозяйка», а не, заметим, «начальница» или «предводительница». В этом Императрица схожа с ролевым архетипом Геры – супруги царя богов Зевса, Хозяйки и Королевы. Для нее (в мифе и в ролевом сценарии в жизни женщины) особенно важна территория, сфера влияния, и ее собственный признанный статус. И для Императрицы Таро это прежде всего страна изобилия и плодородия, красоты и любви, в некоторых версиях – деторождения, в других – культурного строительства. Это в любом случае ее земля, ее епархия. «Отец воплощает активное, творческое начало; мать – восприимчивость и заботливость. Хотя, как мы убедимся впоследствии, у матери существует и духовность, материнское начало относится главным образом к природе, т. е. оно связано с инстинктами и физическими влечениями. Негативное воздействие материнского начала может оказаться таким сильным, что оно превратится в препятствие для духовных устремлений человека» (Биркхойзер-Оэри, 2006, с. 20).

Богиня Гера, по некоторым версиям, воспитывалась Временами Года и получила от них способность также изменяться в течение года, от Весны-Невесты к Лету-Жене и, наконец, к Зиме-Вдове. Примерно об этом пишет и Роберт Грейвс: «Времена Года были ее няньками» – это один из способов охарактеризовать Геру как богиню календарного года. Вот почему на ее скипетре изображена кукушка, символизирующая весну, а в левой руке она держит спелый гранат, вызревающий поздней осенью и символизирующий смерть года. ‹…› Как богиня растительного года, весны, лета и осени… в Стимфале Гера почиталась соответственно как дитя, невеста и вдова».[19] Это описание замечательно подходит и Императрице Таро, которая способна возрождаться после утраты своего статуса, территории и даже качеств и свойств (то есть переходить от лишенности и «голода» перевернутой Императрицы или схожих состояний, описанных другими картами, к себе самой, прямому положению и новому возрождению).

В «Таро Истоков» («Tarot of the Origins») она выглядит как дикая, естественная женщина, свободная и сильная… и ее богиня – первобытная Виллендорфская Венера: принимающая и совершенно безличная материнская сила и мощь, благо без доброты, дары без благодарности.

Архетип Великой Матери

Мать – один из основных архетипов коллективного и индивидуального бессознательного: у каждого человека есть опыт пребывания в материнской утробе, последующего рождения и кормления-выращивания. За образом реальной материнской фигуры всегда стоит образ архетипа Великой Матери, матери-природы или матери-богини. Значимость этой силы трудно переоценить: именно от материнской фигуры во младенчестве зависит мироощущение человека, чувство базовой безопасности или небезопасности, принятие или отвержение миром. От этого исходит и его ответное отношение к миру и другим людям: дающее, принимающее, отвергающее, завистливое или мстительное.

Мать – это первая персонификация силы, которая защищает и гарантирует безопасность и поддержку человеку. Позже, по мере взросления ребенка, мать как личность замещается или дополняется семьей, родом, обществом, народом, расой, кроме того – религией, политической партией, рабочим коллективом, любым своим сообществом. Воплощением материнской силы может стать природа, отдельные места, поселения или уголки дикой природы. «Перенесение материнских функций с реальной матери на семью, род, нацию, расу или богиню имеет то преимущество, что, вероятнее всего, мать умрет раньше детей, поэтому возникает потребность в такой фигуре матери, которая бессмертна» (Антонян, с. 21).

Мать оказывается главной силой везде, где присутствует рождение, смерть и возрождение. Не является непостижимой и ее разрушительная природа: мать способна как давать, так и отнимать, а это и сама жизнь, и ее смысл и ценность. «…Люди своим существованием все равно обязаны матери. Этим обеспечивается непрерывность их жизни и бесконечная повторяемость, которая заложена в природе вещей и выражена в архетипичности прообразов и явлений. Она, эта повторяемость, вечна, как и первообраз матери, каждый раз возрождаясь в живой конкретной матери, земле, Родине, богине и т. д. Это свойственно не только архаичному обществу, но и любому другому. Разумеется, мать иногда приносит страдание, отталкивая от себя своих несчастных детей или чрезмерно наказывая их, но ведь люди мучаются от этого именно потому, что как раз от матери ожидают совсем другого поведения. Они, в отличие от матери, таким образом придерживаются всеобщего правила, заложенного в них природой. Человек должен уметь выносить переживаемую по названной причине боль, но в ней нет никакого позитивного смысла, она не очищает и не возвышает, поскольку подрывает сами основы бытия» (Антонян, с. 38).

Прямая карта «Императрица» имеет отношение к позитивному проявлению архетипа Великой Матери, перевернутая (если выпадает даже случайно, при методе использования только прямых карт) – к негативному аспекту этого архетипа. При этом следует различать влияние реальной земной матери (детское или актуальное) и существование материнского комплекса в жизни человека. «На первый взгляд кажется, что причиной всех трудностей любого человека является его родная мать. Однако Юнг обнаружил, что родная мать – не единственная причина нарушений, типичных для негативного материнского комплекса; существенное воздействие оказывает также и архетип матери. Вечное проявляется в индивидуальном. Но даже если вечный образ снова и снова находит свое воплощение в конкретном человеке, все равно нельзя говорить об идентичности актуального и архетипического» (Биркхойзер-Оэри, 2006, с. 22).

Разнообразие жизни

Императрица Таро представляет собой разнообразие жизни во всей ее полноте. Богиня Афродита представала и была осознана Платоном – с безусловным предпочтением первого лика – как Урания (Небесная) и Пандемос (Всенародная, плотская). Впоследствии разделение на низменное и высокое разрубило образ Женщины на Святую/Шлюху, Набожную/Ведьму, Жену и Мать/Любовницу. Императрица Таро объединяет все эти образы, не разделяя их на высокие и низкие, не возвышая и не обесценивая ничего из этого – и ничего в мире. Она способна принять и полюбить, подарить свою любовь и расцвет жизни всем. Повторюсь, в Императрице нет оценки, нет ни возвышения одних качеств и принципов, ни обесценивания и принижения других. Для нее все действительно равно. В этом можно узнать сочетание Афродиты с Деметрой, Афродиты, любящей всех своих любовников, с Деметрой, обожающей всех своих детей. Императрица Таро – это не личное качество, а архетипический принцип, божественное женское принятие всего и вся, любящее и дарующее расцвет и любовь.

Проявляется Императрица как периоды благополучного и удачного существования, расцвета творчества или благосостояния, стабильных любовных отношений. Это нахождение источника некоего важного жизненного ресурса и возможность им пользоваться. При отождествлении с Императрицей (примеривании на себя этой роли и даже ее удержании) человек (чаще женщина) может ощущать и видеть себя благодетельницей, ответственной за некую территорию или пространство и отношения между людьми на ней, или же всеблагой дарительницей и подательницей всех благ тому или иному созданию. При этом ответственность за происходящее кажется все более возрастающей, а детали несоответствия прекрасной картине или образу могут сильно огорчать. В ролевых архетипах это похоже на отождествление с Деметрой, Афродитой или Герой. При проекции Императрицы вовне мы можем ожидать милости, одобрения и благословения от некоей материнской фигуры или царственной особы, жестоко разочаровываясь при отвержении или недостаче.

Императрице Таро соответствует алхимический принцип Соли (Магу соответствовала Ртуть) – инертное начало в природе, материя, которую активизирует Сера (алхимическая Сера, разумеется, с которой соотносится Император Таро).

В «Таро Тота», по словам самого Кроули, «…женщина в царских одеждах и короне восседает на престоле, опоры которого, подобные вьющимся языкам голубого пламени, символизируют ее рождение из воды – женской, текучей стихии. В правой руке Императрица держит лотос Исиды; лотос олицетворяет женскую, пассивную силу. Корни его скрыты на дне или в воде, но лепестки раскрываются навстречу солнцу, образ которого повторяется в сердцевине чашечки цветка. Итак, это живое подобие Святого Грааля, освященное кровью Солнца. На вершинах пламевидных опор ее престола помещены две ее самые священные птицы – воробей и голубь… Облачение Императрицы украшено пчелами, а также игральными костями в окружении замкнутых спиралей; значение их везде одинаково. Стан ее охвачен поясом зодиака… Ковер под ее ногами расшит королевскими лилиями и рыбами, словно склоняющимися в восхищении перед Тайной Розой, которая помещена у основания престола… Все символы, присутствующие на этой карте, родственны между собой ввиду простоты и чистоты ее основного образа. Противоречий здесь нет; все оппозиции, какие только можно обнаружить, служат лишь сохранению равновесия. На это указывают образы вращающихся лун… Но ввиду красоты и многообразия форм ее основного символа ученик, ослепленный каким-либо одним из ее проявлений, может сбиться с пути. В работе с этой картой, как ни с одной другой, необходимо отрешиться от частностей и сосредоточиться на целом» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз).

В колоде Хайндля также значимыми оказываются Врата, символ соотносящейся с Императрицей еврейской буквы далет, означающей «дверь». Очень часто эта карта являет собой синтез архетипов Деметры и Афродиты, но Хайндль выбрал Афродиту. К женской фигуре летит здесь голубь – птица Афродиты. Императрица здесь открывает особое сакральное знание: на правой руке ее – змей, в левой она держит тирс вакханки. Это способность отдавать себя экстазу (мистическому, религиозному, эротическому), всему, что открывает дверь в иной Мир. В отличие от многих других колод здесь Императрица теснее связана с водой (как и в «Таро Тота»), чем с землей. По водной стихии она руководствуется больше эмоциями и чувствами, чем принципом сохранения привычного, уютного комфорта и стабильности. Эта Императрица рискнет постоянством ради нового опыта. III аркан – «Императрица» нумерологически связан с XXI – Миром. А Мир в Таро – это открытие «нового Мира», абсолютно новый опыт и новая реальность.

Женщина, дарящая любовь и красоту

Современная Императрица в Таро подобна Афродите. У той была только одна обязанность – созидать красоту и любовь; она мыслилась богиней вечной весны, цветения и плодородия. Все красивое в этом мире исходило от Афродиты. То, что способна дать Афродита (и Императрица), – это живое чувство любви, состояние, в которое можно окунаться как в животворящий источник; чувство наполненности любовью и сладких мук. Императрица может быть подобна образу желанной, сексуально привлекательной матери для мужчины. А поскольку реальная мать обычно является недоступной возлюбленной, то образ идеальной Матери-Возлюбленной может проецироваться на других женщин. Иногда это могут быть женщины более старшего возраста, даже близкого к возрасту матери, иногда – дамы, которые в нужный момент сумели высоко оценить и ласково приветить мужчину.

В «Таро Рёрига» («Carl W. Rohrig Tarot») Императрица – это дама полусвета, под американским флагом и долларом, с короной Свободы из своих рыжих волос, броским макияжем… и вырванным листком из тетрадки, где записаны не то жизненные цели, не то необходимые и желаемые качества. Ее плечи покрывают лебединые крылья. Идеальная свободная и раскованная женщина современной западной культуры!

В то же время «избыток Императрицы» способен внести в жизнь «удушающий запах розы», инертность, мягкость, расслабленность и утопание в перинах. Такова Императрица колоды «Декамерон»: здесь немолодая грузная женщина пользует дохленького Шута, зажав его между собой и троном. Очень показательная карта, вызывающая много смеха при работе… и узнавания.

Императрица «Таро Нового видения» держит за спиной черную подушечку с эмблемой Венеры, и мне это напоминает не только о дарах, но и о проклятиях Афродиты, которые в реальной жизни подчас оказываются неотличимы друг от друга. Одно и то же чувство (иногда даже к тому же самому человеку) – с одной стороны, величайший дар, с другой – проклятие… А дети на этой карте играют с лебедем – не выросшим ли Гадким Утенком, который сумел воспользоваться милостями Императрицы лишь после того, как отрастил себе прекрасные крылья?

Дары цивилизации

Афродита покровительствовала красоте и влюбленным, поэтам, любовь прославляющим, и художникам, красоту воплощающим. А Императрица в Таро – это не только «плотская Венера», но и цивилизация. Она знакомит с красотой культуры, науками и искусствами. В этом смысле она близка к Деметре, которая учила людей земледелию и мистериям. Императрица «Таро Элементов» едет на тигре по злаковому полю, держа в одной руке стебель, в другой – анкх, а в небе на полумесяце виднеется эмблема Исиды. Женщина беременна и одета в зеленые одежды (цвета Весны и новой жизни), оставляющие открытой грудь. Лозунг этой карты – «Я – блудница, и я же – святая, я – жена, и я же – дева». Это возвращает нас к принципу разнообразия жизни и могущественной целостности принципа Императрицы. По иконографии же она здесь подобна Деметре, которая обучала царей-земледельцев, воспитывала культурных героев и подарила человечеству элевсинские мистерии, в которых могли участвовать все свободные люди, не пролившие крови другого человека.

Творчество на благо другим людям – естественная потребность аркана «Императрица», если смотреть на него через призму материнского архетипа или даже комплекса, как указывала юнгианский аналитик еще первых поколений[20] Сибилла Биркхойзер-Оэри: «Человек с сильным материнским комплексом приговорен к творчеству самой природой; только через творческую деятельность он может хотя бы на время обрести свободу от матери. В основном его страдания вызваны не привязанностью к родной матери, а привязанностью к бессознательному. Только через осознание того, что именно материнская основа психики постоянно побуждает человека к творческой деятельности, он может действительно освободиться от матери, но даже в этом случае – лишь временно» (Биркхойзер-Оэри, 2006, с. 24).

Императрица в нашей жизни

Образ матери и материнский архетип, обнаруживающийся в значимых женщинах, «материнских» организациях, даже сообществах и культурах, – это один из базовых принципов и основных человеческих ресурсов. Она бывает и щедрой, холодной, и отвергающей и принимающей, и коварной и обманчивой, и самоотверженной, не требующей ничего взамен за свои дары.

У женщины – в силу возложенных на нее ролевых социальных ожиданий и проекций, – разумеется, больше возможностей воплощать принцип Императрицы, чем у мужчины. Особенно это было очевидным в культурах эпохи патриархата. Сейчас, особенно в больших городах, сфера III аркана зачастую перешла от семьи к рабочему месту и коллективу, что не мешает ему оставаться столь же сильно проявленным. Мужчины также могут воплощать принцип Императрицы, однако в случае постоянного ролевого поведения и ожиданий по этой карте можно говорить о сильном материнском (родительском) комплексе, а также даже о недоверии к женщинам, «неспособным» быть в этой роли настолько, насколько это необходимо.

Появление карты «Император» в Таро связано с существованием особого средневекового государства – Священной Римской империи, главы которой боролись за власть с римскими папами. Император традиционно обладал высшей военной, судебной и административной властью.

Классическая иконография. Мужчина сидит на троне (или на кубе[21]), держа в одной руке скипетр (жезл), в другой – державу (золотой шар с короной или крестом). Среди атрибутов нередко встречаются бараньи головы (символы знака Овна). Преобладающие цвета – красный и желтый, оранжевый.

Мужское созидательное начало

Карте «Император» соответствует алхимическая Сера, мужская огненная энергия Вселенной, движущая сила всего бытия. Это как созидательное, так и разрушительное (в своем построении нового и другого) начало. В «Книге Тота» Алистер Кроули так описывает карту своей колоды: «На карте изображен мужчина в императорском облачении, в короне и при соответствующих регалиях. Он восседает на троне, опоры которого увенчаны головами гималайского дикого барана, поскольку Овен – это и есть Баран. Лежащий у ног Императора Агнец с Флагом подкрепляет то же соответствие на более низком плане; поскольку баран по природе своей – животное дикое и отважное, одинокий житель пустынных мест; если же его приручить и уложить на зеленом пастбище, он превращается в покорную, трусливую, стадную и тучную скотину. Такова теория управления государством… В руках Императора – скипетр (увенчанный головой барана по указанным выше причинам) и держава с мальтийским крестом, означающим, что его энергия благополучно достигла цели и что власть его полностью утвердилась» (перевод А. Блейз).

Это первый откровенно мужской знак в Таро, ибо и Шут, и Маг могут быть андрогинны. Здесь появляется необходимость организации пространства, чьи границы в то же время не особенно четко определены. Император создает свою структуру, исходя не из имеющегося пространства (как Императрица), а в соответствии с целью и задачей. Поэтому он способен построить свою систему «на ровном месте», опираясь лишь на имеющиеся в распоряжении силы и ресурсы – и, конечно, принимая нужные решения. Это исключительная особенность мужского творческого начала. Безусловно, тут будет необходима слаженность этих верных решений и мощных усилий. Основная сила Императора – во властных полномочиях, верных (то есть успешных) решениях и устойчивой организации системы. Не в постоянных усилиях и каких-то действиях, а именно в принятии решений. Император вступает в игру тогда, когда нужно принять решение и определить цели и задачи, обеспечивая самим решением дальнейшее развитие событий.

В колоде Хайндля Император – достаточно молодой, но уже зрелый, обнаженный мужчина у ствола дерева, с жезлом Диониса в одной руке и шаром – в другой. Над его головой мы видим четырехцветный куб, символизирующий космическую слаженность четырех стихий. Этот Император – воплощение мужской созидательной силы, мужского творческого начала. Он спокоен, но не ригиден, не искусствен в своей позе, а, наоборот, готов к уверенному следующему движению.

Отцовское начало: образ, архетип, голос, роль

Архетипический Отец вовсе не тождествен личному опыту взаимоотношений со своим отцом, равно как и личному опыту отцовства. Как и в случае с архетипической Матерью, за реальным отцом (или даже отцовской фигурой, которой может быть и дед, и другой близкий родственник, а позже – учитель или иная авторитетная личность) стоит архетип Отца, и реальный опыт общения накладывается на этот архетип и подтверждает или не подтверждает определенные его черты. У каждого архетипа есть светлая и темная сторона, и реальная отцовская фигура будет соответствовать каким-то свойствам одной и другой из этих сторон. Впечатление от жизненного опыта взаимодействия со старшими близкими родственниками всегда накладывается на представление о родительском архетипе. Поэтому мы воспринимаем отца через его качества сильного или слабого архетипического Отца, поддерживающего или кастрирующего (пожирающего, может быть также соперничающего).

Аналитические психологи склонны отличать архетипический образ Отца от отцовской архетипической структуры или паттерна. Дело в том, что структура может быть внутренней или заимствованной, а образ – это, как правило, то, что дает нам господствующая культура с ее представлениями и ожиданиями. Опыт личного взаимодействия с реальным отцом оказывается при этом тем более продуктивным, чем более родитель способен выразить отцовский архетип наиболее человечным образом. Это означает избегание крайностей спектра характерных качеств: не всегда быть сильным, но и не слишком слабым, не всегда – лояльным и поддерживающим, но и не слишком обесценивающим. Слишком сильный отец способен подавить индивидуальность характера и поступков ребенка. Слишком слабый сделает его беззащитным и, кроме того, слабомотивированным. Все поощряющий отец – не лучшая подготовка к реальной жизни, в то время как исключительно ограничивающая роль родителя повлечет за собой психосексуальные и социальные проблемы. Также важно то, что, не ощущая контакта с человеческим, личным, эмоциональным пластом бытия своего отца, ребенок будет воспринимать его лишь через архетипический образ.

Образ и архетип отца влияют на формирование внутреннего «отцовского голоса». Известный британский юнгианский аналитик Эндрю Самуэлс указывает, что он заключается в вопросах личных и социальных приоритетов; эволюции идей и ценностей; развитии сексуальной и психосексуальной идентичности; а также в социальной и культурной роли человека. Пространство, разделяющее или соединяющее, объединяющее или сковывающее индивидуальность и ее «внутреннего отца» (включающего и отцовский образ, и опыт взаимодействия, и архетип), становится территорией взаимодействия индивидуума и Суперэго, аспектом психического функционирования, связанным с общепринятой моралью и культурными нормами как непререкаемой данностью.

Во взаимоотношениях с дочерью роль отца интересна тем, что именно отец показывает ей, что можно быть феминной, отличаясь при этом от материнского клише и роли. Отец воспринимает дочь как девочку и самостоятельную индивидуальность, и она ценна (или не ценна) для него в этой роли. Разумеется, в ряде случаев отец равнодушно или отрицательно относится к любым женским ролям, отличным от всеублажающих материнских. И тогда психосексуальное развитие дочери будет иметь собственные изломы. В отношениях с сыном отец выступает образцом для подражания, другом и соперником, старшим и опытным учителем жизни. Соперничество между отцом и сыном имеет смысл как игровой опыт социализации мужчины. Если его нет, то социальную роль сыну также придется постигать самостоятельно, на своих пробах и ошибках, без поддержки опыта зрелости, руководствуясь большей частью слепыми инстинктами и примитивными защитами. Если имеет место реальное соперничество, то это будет борьба за бессмертие: если выиграет сын, то оно – в продолжении рода и мужской линии – состоится, если победит отец, присвоив вечность себе самому, то рано или поздно он проиграет окончательно, от беспомощности и бессилия, а смерть станет ему унижением.

Власть и авторитет

Власть – важная ценность для Императора. Но, учитывая его атрибутацию зодиакальному Овну, это не столько зрелый начальник (хотя есть колоды – и прежде всего традиция Уэйта, – иконографически предлагающие именно такое прочтение), сколько молодой вождь, юный Зевс, который победил титанов и своего отца, после чего сам стал главой и царем всех богов. Одной из отличительных черт этого раннего Зевса является способность к альянсам с совершенно различными силами, дружественными, полудружественными, полунейтральными или полувраждебными. Так, молодому Зевсу помогают не только олимпийские боги – его сторонники и «подчиненные», но и сторукие великаны, существа, более похожие на его вечных хтонических врагов, чем на друзей. И позднее Зевс сохранит этот ресурс за собой. Как только оказывалось, что дела плохи, Зевс тут же находил себе союзника и заключал сделку. Император Таро – это не весь Зевс, не то же самое, что архетип Зевса целиком, но это узнаваемый ранний Зевс, само созидательное, структурирующее начало и волевые акты царя богов во все времена.[22] Он должен уметь эффективно построить работающую систему, способную обеспечивать некое сообщество необходимыми ресурсами. В зависимости от статуса и масштаба деятельности на него возлагаются определенные полномочия и ожидания того, как замечательно он организует остальных для всеобщей счастливой жизни.

Кроме того, для него важна и представительская функция; он – лицо своей системы. И «жена Цезаря должна быть вне подозрений» (Юлий Цезарь развелся со своей женой, когда смелый поступок одного молодого человека мог подвергнуть сомнению репутацию целой группы порядочных замужних женщин… среди которых оказалась и жена Цезаря) – поэтому все, что его касается, все, что он презентует, представляет (жена, дом, дети, свита), обязано быть безупречно с точки зрения подачи в мир его образа. В противном случае страдает эффективность его воздействия.

Одно из направлений усилий Императора заключается в расширении территории. Видение новых и перспективных или необходимых областей и выступление (наступление) на них – очень характерный для него ход. Это касается как поведения воспринимаемого нами Императора извне, как личного проявления во внешнем мире, так и расширения новых территорий при абсолютной необходимости сохранения целостности при развитии нашей личности. Личностный рост возможен лишь постепенно, в зоны ближайшего развития и при сохранении целостности эго.

В эротической колоде «Декамерон» обыгрывается неспособность Императора принять решение: его стимулирует к активному действию шут-карлик, сам император выглядит скорее растерянным, а сзади его осторожно обнимает молодая женщина. Это недостаточно сильная фигура, обозначающая скорее слабость власти и контроля, хилость как границ, так и воли. В реальных ситуациях она может указывать как на нерешительность в вопросе целей и приоритетов (достаточно ли приапического в любви или нужно и романтическое начало), так и на неспособность уронить свой статус (изменить границы) в любовных или других межличностных отношениях. Поэтому в целом данная карта – вполне по-императорски! – говорит о границах и приоритетах.

Императорская власть легитимна. Однако, поскольку мы говорим о Старших арканах, речь идет об архетипической силе этого принципа, о нашем внутреннем Императоре и, зачастую, о какой-то необходимости воплотить его вовне. Поэтому Император в Таро олицетворяет скорее сильное стремление – например, изменить поведение людей так, чтобы они начали делать то, чего раньше не стали бы делать добровольно, и все это – для достижения поставленных Императором задач. Во внутренней реальности это может быть воплощение крепкой структуры Эго («me» У. Джеймса) или же само Я («I» У. Джемса[23]), именно благодаря функции познания и волевого контроля.

Определенная харизма власти, свойственная архетипу, привлекает людей, испытывающих недостаток проявления этого принципа в себе. Это то самое очарование силы и власти, притягивающее красивых женщин и слабых мужчин к носителю или воплощению принципа. Архетип Императора в нашей жизни может быть актуализирован вовне, когда особенно значимыми становятся встречи и контакты с теми, кто для нас его воплощает. Кроме того, он как бы представляет собой образ «хорошего Отца», сильного и справедливого, или же «жестокого Отца», несправедливого, подавляющего, пожирающего. Но и в том и в другом случае это будет Император (если только не патологическая извращенность и жестокость Дьявола).

Император «Таро Элементов» предлагает положительный отцовский образ. Здесь изображен полуобнаженный мужчина, сидящий на троне и держащий на плечах ребенка. Сверху его обвивают гирляндой птицы любви – голуби, а слева в ухо шепчет что-то змея, то ли мудрость, то ли ложь… Лозунг этой карты – «Я – правитель моего потомка, и моя власть исходит от него». В этой колоде, никак не соотносящейся с привычной системой атрибутации Золотой Зари, карте Императора соответствует Солнце на асценденте.

Принятие решений

Карте «Император» соответствует астрологический знак Овна; это кардинальный знак, который принадлежит огненной стихии. Кардинальные знаки дают свойства активной целеустремленности в сочетании с устойчивой утвержденностью (Овен, Рак, Весы, Козерог), ощутимым «внутренним стержнем». Вкупе с огненной стихией, импульсивной, порывистой и взрывной, это придает Овну яркость и «взрывчатость» самовыражения, активность в проявлении, бурную спонтанность. Этот знак управляется планетой Марс, а экзальтирует в нем Солнце, что вновь говорит нам о необходимости деятельной активности в сочетании с неприкрытым, но достойным самопроявлением.

Один из атрибутов Императора – скипетр, древнейший символ власти. Прообразом его был пастушеский (или иной) жезл как символ принятия решений и направления силы, энергии или ресурсов. Посох, подобный пастушескому, был принят в качестве атрибута христианскими священниками, архиереями – пастырями своих верующих. У государей это, как правило, был укороченный жезл – скипетр. Жезлы стали одной из мастей Младших карт Таро, символизируя силу решений, стимулы и сопротивление среде в продвижении своей воли.

Император Таро – волевое начало, ответственное за видение перспективы и принятие решений в соответствии со своими целями или планами. Интересно, как различаются принципы продвижения своей воли у Императрицы (III) и Императора (IV). Я с этим столкнулась, когда в результате определенных жизненных перипетий начала вдруг медленно переживать циклы Старших карт, принимая принципы и ценности каждой карты, строя свою жизнь (неосознанно) в рамках каждой из них. Я осознала себя в Жрице и провела там довольно много времени (то, что периоды и ценности Мага и Шута к этому времени уже были прожиты и восприняты, стало очевидным лишь впоследствии), затем перешла в Императрицу. И вдруг настало время Императора. Принятие решений и организация своего времени, дел, связей, договоренностей стали особенно ощутимыми. Я внезапно увидела, что это общаясь в своей жизни преимущественно с музыкантами, оккультистами и «психологами по первому образованию» я чувствовала себя вполне дисциплинированной, целенаправленной и организованной. А в новом окружении и обстоятельствах моих прежних качеств (которые, собственно, идут по Магу: умение время от времени уладить то или иное дело) уже не хватает!.. Это было немного неприятно, хотя и увлекательно.

Кроме этих очевидных расхождений, я обнаружила, что Император отличается от Императрицы также принципом принятия решений о желаемых целях. По Императору я ощутила потребность осуществлять то, что хочется, вне избранной территории, хотя и оценивая адекватность и перспективы. В этом состояло отличие от Императрицы, которая, конечно, делала то, что доставит ей удовольствие, – но лишь на избранной территории. Войдя в Императора, я поняла, что нельзя себе отказывать ни в каких желаниях, если они достаточно сильны и вполне адекватны. Это была уже янская, мужская сила желаний и устремлений. У меня был выбор. Первый вариант: «закуклиться» в привычной уже Императрице (или цикле Жрица – Императрица и обратно, временами с включением трикстеров, Шута и Мага). Тогда бы я, как и раньше, проецировала бы Императора лишь вовне, ожидая, что кто-нибудь придет и организует мою жизнь или будет покровительствовать или, наоборот, сойдет и так. Второй вариант: двинуться вперед, овладевая активной силой, способностью продвигать свою волю на неизвестной территории, свойствами Императора. Я все же выбрала продвижение вперед. Не скажу, что это было просто или хватило лишь решения (так бывает с уже отработанными, знакомыми принципами, между которыми достаточно просто переключаться). Но я стала более чуткой к проявлениям Императора во внешнем мире, принимая их в своей жизни и стараясь в чем-то уподобляться им, перенимать свойства. И время от времени методично себя направляла по избранному пути – когда мы осознаем «ход карт» внутри нашей жизни, это, конечно, бывает яснее.

Первым заново воспринятым и понятым изнутри принципом стала способность принимать решения, выходящие за пределы привычной территории, сферы общения и взаимодействия. И это не просто «хватание того, чего хочется» извне (как это можно делать из Мага), а свое личное самостоятельное выступление в другие сферы. Поистине, здесь часто требуется настоящая героическая решимость. Это очень явный и ясный выход вовне. Вместе с тем принцип Императора дает способность отделять свои решения и действия от чужих, делегировать другим полномочия на исполнение своих решений или же предоставлять другим заниматься их делом, а самому принять роль наблюдателя, ожидающего благоприятной возможности для принятия решений. Я приведу, возможно, неожиданный пример: любовница женатого мужчины, который уходит от жены (в актуальной или длительной, перманентной ситуации), может либо проецировать на него Императора и ожидать, что он наконец примет решение, а сама – терпеливо ждать, как Императрица в своем царстве, либо же – обнаружив в самой себе качества Императора – делегировать ему полномочия заниматься своим героическим квестом по избавлению от чудовища (со стороны любовницы жёны часто так выглядят), не принимая на себя эмоциональных тягот этой борьбы, или же по-Императорски принять собственное решение, взвесив обстоятельства и собственную выгоду.

Видение героики и помогающих препятствий

Еще одно узнаваемое качество – героика: из Императора ее реально ощутить в своем собственном восприятии мира и в усилиях других людей. Из принципа Императора видны чужие героические квесты, а весь мир – через героический квест, чаще «борьбы с драконом», чем «поиска Грааля», ну так что ж… При этом, конечно, смысл этой героики будет иным, чем у Рыцарей Придворных карт, которые этим и занимаются. Император способен именно видеть и воспринимать смысл героического, как король Артур, поощрявший своих рыцарей на подвиги. В первый день каждого года король Артур, по легенде, «отказывался есть и выпить что-либо, пока не увидит чудо, не услышит что-либо чудесное или пока какое-нибудь происшествие не оживит его пир». Таким образом, он отдавался на волю волшебному случаю, как бы призывая тем самым силу Старших арканов. Сам же, как субъект волшебного опыта (чудеса неизменно случались), оставался в принципе Императора Таро, позволяя событиям происходить так, как нужно. Это еще одна из особенностей этой карты: достаточно позволить событиям происходить так, как это нужно (из ощущения себя в этой карте)! Это удивительная способность видеть все независимо происходящее именно с точки зрения приближения к своей цели (и способность этим воспользоваться, когда необходимо) или в соответствии со своими планами и желаниями. С этой точки зрения даже препоны, неприятности, вызовы и бедствия оказываются вполне помогающими препятствиями на пути к достижениям. «Это не мешает, это помогает концентрироваться», – научил меня подобному подходу один мой знакомый.

Между импульсивностью и стабильностью

Возвратившись к иконографии и атрибутации карты, отметим еще раз, что даже в исторических колодах Император изображался то уже пожилым мужчиной с седой бородой (Висконти – Сфорца), то просто зрелым мужчиной (Марсельское Таро). В современных колодах традиции Уэйта это скорее очень основательный Император, недвижимый и ригидный; хотя в атрибутации этой карты неминуемо присутствует знак Овна, импульсивного начала, взрыва энергичной деятельности. В большей степени соответствует Овну Император «Таро Тота» Кроули: вся карта выдержана в ало-оранжевых тонах (цветах знака Овна), а фигура мужчины представляет собой скорее символ, а не портрет с определяемым возрастом и характером.

Об Императоре Кроули пишет: «Относительно свойств этой власти следует отметить, что она подразумевает внезапную, бурную, но непостоянную деятельность. Если сила его действует слишком долго, то начинает сжигать и разрушать. Она не такова, как Творческая Энергия [путей] Алеф и Бет: карта Императора расположена ниже Бездны» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз). В то же время, согласно колоде и книге Уэйта, Император – воплощение мужской силы и мощи, восседающей «на троне разума», чья премудрость неосознанна, но осенена вышним миром. В презентации этого аркана Уэйтом мы видим скорее знак Льва или планету Юпитер, хотя и у него он атрибутирован Овну (в рамках традиции Золотой Зари). Поэтому в настоящее время Император Таро представляет собой различные градации на шкалах «импульсивность – стабильность», «прерывистость – континуальность» мужского созидательного начала.

Так, в колоде «Таро Нового видения», нарочито обратном «клоне» Уэйта, в основании трона Императора лежит живая черепаха – символ постоянства, неторопливости, основательности, хотя спинка трона украшена изображением парящего орла. В этой карте я бы увидела «искусственные идеалы», хотя и вполне практичную основательность. В «Романтической Викториане», напротив, Император выглядит как молодой человек, играющий в домашней театральной постановке на сюжет из жизни древнеегипетских фараонов. Здесь перед нами юный Император, только овладевающий искусством управлять – и собой, и своим пространством. В «Олимпийском Таро» Император, против обыкновения, – не Зевс, а Арес на вершине горы. Как ни удивительно, Лон Майло Дюкетт, тонкий интерпретатор Алистера Кроули, в своей колоде «Таро Церемониальной магии» («Ceremonial Magick Tarot») показывает Императора и вовсе высеченным из камня до пояса (ниже пояса камень оставлен необработанным), хоть и с лавровым венком на голове и на фоне Парфенона; это даже не сам Зевс, а тень его… хоть и на алом фоне и с навершием жезла в виде бараньей головы.

Император в нашей жизни

Император может обозначать тему внутренней структуры личности и волевых актов. Это может быть вызов в определении целей и расширении территории и точно так же – по самой специфике Старшего аркана – одержимость идеей распространения своей власти и вкладывание в это всей силы и мощи. Извне Император будет являться нам в виде властных мужчин, образа отца или отцовской фигуры (обладающей авторитетом и властью), также мужа или партнера для женщины (если она видит его сильным или обладающим важными полномочиями).

Нельзя сказать, что отказаться от проекций Императора в мир так уж реально. Как часть некоей социальной иерархии он всегда будет присутствовать в нашей жизни. Не проецировать его (как мы пытались это делать на предыдущих картах) – именно во всей мощи Старшего аркана – мы можем лишь на людей. Тогда, сняв сакральность божественного символа, мы увидим в них королей различных мастей – конкретные и реальные образы.

Первоначально эта карта называлась «Папа» и изображала главу Римско-католической церкви. В эпоху Реформации карты «Папа» и «Папесса» временами удалялись из колоды: их заменяли «Юпитером» и «Юноной» или иными парами персонажей. В эпоху оккультного осмысления Таро «Папа» уступил место «Иерофанту» – так называли посвятителей, главных жрецов античных элевсинских мистерий.

Классическая иконография. Немолодой мужчина в папской тиаре сидит на троне, у его ног – коленопреклоненные прелаты. В одной руке его – священнический посох, пальцы другой сложены в благословляющем жесте.

Соединение земного и небесного

Карта Верховного Жреца (Иерофанта) или Папы знаменует в первую очередь единение земного и божественного. Земной и смертный человек становится представителем или проводником божественной воли и сакрального права. Слово «иерофант» буквально означает «толкователь священного». В римской языческой духовной иерархии была должность верховного понтифика (первосвященника; pontifex maximus); позже понтификами называли римских католических священнослужителей.

Священнослужитель, или жрец, – это постоянный служитель религиозного культа, почитающийся как посредник между субъектами божественного права и человеческим сообществом (прежде всего – именно сообществом, а не конкретным человеком, что было обусловлено общинным уровнем сознания). С наступлением Нового времени и эпохи Реформации роль священника перестала быть исключительной; так, в протестантизме была отвергнута роль церкви как посредника в спасении души и снялось догматическое различие между священником и мирянином. По мере истори ческого развития личности (полагают, что личность в современном смысле слова возникла не ранее эпохи Возрождения) священник становится все больше индивидуальным посредником между божественным началом и конкретным индивидуумом. Альтернативой священнику в сакральном посредничестве в последнее время выступают различные духовные учителя, психотерапевты и психоаналитики.

Статус священнослужителя (психоаналитика и т. д.) предполагает исключительность его положения и особенных возможностей в оной связи с божественным или сакральным. Однако вне профессиональных навыков введения в нужное состояние ощущения целостной связи себя с Универсумом ощутить нечто подобное, как и получить понимание и ответы на некоторые личные вопросы духовного свойства, можно и без постороннего вмешательства. В наше время эта возможность дается идеологическим антропоцентристским убеждением «каждый делает себя сам» и целым пластом пособий и справочников по духовно-личностному развитию. Таким образом, Иерофант перестал быть исключительно субъектным и превратился в сам принцип формирования навыка связи между человеческим и божественным, индивидуальным и всеобщим, сознательным и бессознательным, обыденным и сакральным.

Алистер Кроули в «Книге Тота» говорит об Иерофанте: «Но самая главная ассоциация с данным арканом – это основная и необходимая задача всякой магической работы, а именно: соединение микрокосма с макрокосмом. Именно поэтому окно [за спиной Иерофанта] прозрачно, а перед самим Толкователем Тайн изображена гексаграмма – символ макрокосма. В центре гексаграммы помещается пентаграмма, а в пентаграмму вписан танцующий ребенок мужского пола. В этом символически представлен закон Нового Эона – Эона Хора-Ребенка, который пришел на смену Эону «Умирающего Бога», правившего миром на протяжении двух тысяч лет» (перевод А. Блейз).

Учение Кроули о трех эонах предполагает, что человечество прожило Эон Исиды – период культа Великой Богини, затем перешло к Эону Осириса – жертвенного бога, связывающего рождение и смерть. Ныне же, возвещает Кроули, наступает эон Хора, Божественного Ребенка, основанный на формуле непрерывного роста и развития. В наше время и магические пантеоны будут состоять из наших собственных ипостасей. Поэтому современный миф становится очень узнаваемым: в деталях и событиях самых личных историй мы узнаем архетипическое.

В «Таро Элементов» карта называется «Папа – Вера». На ней изображен мужчина в жреческих одеждах, указующие персты которого направлены в небо и в землю. Он стоит на фоне овечьих стад (вспомним метафору паствы как стада), на двух кубах, совершенно белом и черно-белом, которые символизируют, очевидно, как безгрешность, так и разнообразие деяний в смертном мире. Его голова достигает небес. Но всю эту картину «перечеркивает» обнаженная мужская фигура, падающая вниз, – что ассоциируется с падением ангелов или арканом «Башня». Лозунг этой карты: «Я безгрешен, но во мне – корень всякого греха». Эта карта говорит нам о вере в свои принципы и о свободе выбирать, действовать ли согласно этим принципам или против, а также об ответственности за этот выбор.

Моральный авторитет

Этой карте в традиции Золотой Зари соответствует древнееврейская буква вав, означающая «гвоздь». Подобно гвоздю, вера в религиозное или иное идеологическое право и правило скрепляет структуру и целостность сообщества. Моральный авторитет субъекта религиозного или иного сакрального опыта становится одной из составляющих человеческой иерархии. Так, вовне принцип Иерофанта могут представлять священники и учителя, старейшины и гуру, психоаналитики и идеологи-политологи.

Подобные авторитетные фигуры объясняют или пытаются объяснить не бытовое, а сакральное, архетипическое, прекрасное и ужасное одновременно. К.-Г. Юнг писал: «Родо-племенные учения священно-опасны. Все тайные учения пытаются уловить невидимые душевные события, и все они претендуют на высший авторитет. Это в еще большей мере верно по отношению к господствующим мировым религиям. Они содержат изначально тайное сокровенное знание и выражают тайны души с помощью величественных образов. Их храмы и священные писания возвещают в образе и слове освященные древностью учения, сочетающие в себе одновременно религиозное чувство, созерцание и мысль. Необходимо отметить, что чем прекраснее, грандиознее, обширнее становится этот передаваемый традицией образ, тем дальше он от индивидуального опыта. Что-то еще чувствуется, воспринимается нами, но изначальный опыт потерян. Почему психология является самой молодой опытной наукой? Почему бессознательное не было уже давно открыто, а его сокровища представали только в виде этих вечных образов? Именно потому, что для всего душевного имеются религиозные формулы, причем намного более прекрасные и всеохватывающие, чем непосредственный опыт. Если для многих христианское миросозерцание поблекло, то сокровищницы символов Востока все еще полны чудес. Любопытство и желание получить новые наряды уже приблизили нас к ним…Тяга к вечным образам нормальна, для того они и существуют. Они должны привлекать, убеждать, очаровывать, потрясать. Они созданы из материала откровения и отображают первоначальный опыт божества. Они открывают человеку путь к пониманию божественного и одновременно предохраняют от непосредственного с ним соприкосновения. Благодаря тысячелетним усилиям человеческого духа эти образы уложены во всеохватывающую систему мироупорядочивающих мыслей. Они предстают в то же самое время в виде могущественного, обширного, издревле почитаемого института, каковым является церковь» (Юнг К.-Г. Об архетипах коллективного бессознательного. Перевод А.М. Руткевича).

Так функционирует принцип Иерофанта: он предлагает увидеть индивидуальное через вечное и всеобщее.

В межличностные отношения этот принцип будет привносить сверхидею о том, что является правильным, а что нет и почему; подчинять связи между мужчинами и женщинами, между родителями и детьми или иные личные отношения неким традициям и правилам, высокому мнению и общим принципиальным решениям. На исходе эры патриархата это частое прибежище для тех, кто ищет последнего оплота власти над другой личностью (власть Императора все же более формальна и очевидна). Карта «Иерофант» нередко выпадает как сигнификатор[24] взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Тогда на первый план выходят правила и принципы, сами по себе не очень уместные в этой сфере. Мужчина в этой ситуации может представать в образе Иерофанта-Папы, носителя некоего морального авторитета, приверженца традиции. На романтические отношения это конечно же будет производить гнетущий эффект. Но такие отношения могут привлекать девушек, нуждающихся в «гуру» или «мастере», с которым они через некоторое время начнут бороться, либо сражаясь, либо сбегая, либо соблазняя, чтобы доказать свою победу. Старшие арканы, как мы не раз говорили, – это не столько здравое отношение, сколько одержимость архетипом. Женщина – носительница принципа Иерофанта будет привержена неким правилам и установкам, которые с трудом сможет объяснить, но будет ревностно следить за тем, чтобы остальные полагались на ее твердое знание и веру. В юнгианской картине мира это означало бы, скорее всего, одержимость Анимусом или отцовским комплексом; а вот Пожирающая Мать относилась бы к иной карте – Императрице или же Луне.

В эротической колоде «Декамерон» карта «Папа» демонстрирует прелата со склонившейся к нему монахиней. Здесь речь идет об абсолютной власти авторитета и права, отстраненности и высоком статусе, из которых следуют идеи тайны и темноты, под покровом которых совершается скрытое…

Общность

Один из важных аспектов карты «Иерофант» – общность. Некие правила, законы и закономерности связывают людей в единое целое, поддерживая и обеспечивая постоянство и воспроизводство системы. Основным отличием принципа Иерофанта применительно к системе (за которую в том или ином смысле отвечают также Императрица и Император) мы будем считать скрепляющую и определяющую ее духовную и идеологическую составляющую. Это духовная общность семьи и рода; это общая идея политической партии (именно партии, а не группы единомышленников, поскольку для Иерофанта важны поддержание традиции и воспроизводство системы); это признанные божества паствы и национальные традиции; это научные школы со своими отцами-основателями.

Карта «Иерофант» связывается с зодиакальным знаком Тельца (стоит учесть, что это – не привычные качества Солнца в Тельце, известные всем любителям «гороскопов», а именно сам знак Тельца, с качествами, которые он даст любой планете, дому или точке, в него попавшей). Это фиксированный знак земной стихии, которым управляет планета Венера, а экзальтирует в нем (то есть оказывается возвышенной и немного неконтролируемой) Луна. Последняя дает Иерофанту возвышенность и одухотворенность эмоций, а Венера, планета любви и формы, – телесность, ощутимость, материальность созданной традиции.

Иерофант знаменует своего рода рождение материи из духа. На возвышенность духа при непременном присутствии материи может указывать и номер карты – 5, связывающий ее с пентаграммой, символом человеческого духа, но смертности людской природы (пятый, верхний конец пентаграммы символизирует стихию духа, дополняющую обычные четыре – Огонь, Воду, Воздух и Землю). В этом смысле интересно то, что «пятый элемент» Иерофанта – дух и смысл – противопоставлен четырем стихиям, которыми управляет Император (номер карты которого – 4). Таким образом, Иерофант противопоставляет свою субъективную реальность объективной данности Императора. Интересен переход от принципа Императора в жизни к принципу Иерофанта. Под влиянием первого реальность становится очевидной и взвешенной; понятно, что лежит на весах или «что надо, а что не надо». А с переходом в Иерофанта при всем этом знании появляется некая иная, особая реальность и иные, субъективные ценности, которые вполне способны перевесить здравый смысл и ясный взгляд Императора. Иногда даже как-то жалко…

Иерофант колоды Хайндля показывает преемственность и общность поколений: на ней мы видим старика, зрелого мужчину и голову кудрявого мальчика. Благословляющий жест и ключ на картине говорят об умиротворенности, знании и религиозной традиции. Спокойная и мудрая карта.

Посвятитель

Вернемся к значению Иерофанта как верховного жреца, посвящающего в мистерии. В целом принцип Иерофанта заключается и в фигуре посвятителя, посвящающего, воплощенной как в лично знакомом человеке, так и в общественной персоне, деятеле или сформированном учении. Вспомним и об экзальтации Луны в Тельце: Иерофант действительно предлагает нам эмоционально и интуитивно возвыситься или уйти в иной спектр реальности, чтобы увидеть ту структуру мира, которую видит он. Отсюда инаковость его мысли и особенный смысл, недостижимый для аргументов, исходящих от здравого рассудка и обыденного ума. Иерофанты элевсинских мистерий открывали посвященным тайны, благодаря которым, как считалось, смягчаются нравы людей и улучшается нравственность. В мистериях люди получали некое знание, дополняющее религиозные доктрины, некое мистическое понимание порядка вещей. Это иной лик Иерофанта Таро, который представляет не только религиозный, но и мистический смысл существования.

В колоде «Таро Нового видения» позади трона Иерофанта стоят священнослужители: один – в небесно-голубых одеждах, украшенных лилиями, и с белым голубем в руках – символом невинности и возвышенности духа; другой – в одеждах, расшитых розами, и со змеей в руках, что говорит об искушенности и мудрости. У подножия трона лежит камень с высеченным на нем агнцем – символом жертвы и ключами святого Петра – знанием. Любое значимое посвящение обычно включает в себя и отказ от невинности незнания, своего рода принесение невинности в жертву.

Не будем пренебрегать тем фактом, что в разные исторические периоды и в разных культурах жрецы и иерофанты доносили до посвящаемых различные, а иногда и прямо противоположные истины. Никогда не было и не будет единого пути для всех и на все времена, ибо человеческий мир развивается и меняется, и как человеку в разные годы и при разных условиях нужна различная пища, то же можно сказать и о пище духовной. Посвятитель – тот, кто приходит к избранным, неся им либо тайные культы и учения «не для всех» (даже в элевсинских мистериях могли участвовать только свободные и те, кто никогда не убивал человека), либо некую «новую веру», как это происходит и поныне.

Подобное провозвестие «нового времени» можно прочесть в карте «Таро Тота». Лон М. Дюкетт так описывает карту «Иерофант» оттуда: «Вместо бледного, серьезного прелата «не от мира сего», вершащего какую-нибудь степенную церемонию, перед нами предстает волнующий образ дерзкого и уверенного в себе вавилонского царя-жреца – посвятителя во всех смыслах этого слова. Вместо покорных служек, склонившихся перед Иерофантом Эона Осириса, на этой карте Иерофанта активно поддерживает в его трудах Багряная Жена, вооруженная мечом, – олицетворение небесной Венеры, управительницы Тельца: «Да будет женщина препоясана мечом предо мной», – повелевает Книга Закона». «Эта женщина – образ, который Венера приняла ныне, в Новом эоне, – поясняет Кроули. – Она уже не просто сосуд для своего мужского дополнения, но сама вооружена и воинственна» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз).

«Вера пророков и ересиархов»

Это не самый важный из важных аспектов данной карты, но мне он показался очень значимой для нее метафорой. Я вижу в Иерофанте веру ересиархов, убежденность в ясности своего видения духовной картины мира, свойственной пророкам и духовным учителям, великим и безумным гуру, известным и неизвестным истории. Это были люди, которые своей верой и волей заставили других людей поверить в свою картину мира, – и мир действительно изменился… или не забыл, фантазировал, вспоминал, пытался воспроизвести их учение вновь и вновь. Это, конечно, наиболее известные нам основатели мировых религий: Моисей, Иисус Христос, Мухаммед и Будда. Это легендарные Пифагор, Лао-цзы, Ориген, Платон. Это более мифические Гермес Трисмегист, Орфей, Мерлин, Христиан Розенкрейц. Это создатели религиозных и мистических легенд – Андреа (создавший легенду о Христиане Розенкрейце), Нострадамус, Анни Безант и Елена Блаватская, Карлос Кастанеда. Эти люди придумали миф и создали его, и он воплотился в реальность, сделав ее навсегда другой.