Забудь мое имя! Гринь Анна
Взвыв, как раненый зверь, я попробовала отдернуть руки, но они будто приросли к коже ситра, все крепче сжимая его горло. Когти без труда вспороли мягкое местечко под подбородком, желая ощутить свежую теплую кровь.
Продолжая сопротивляться, я вдруг услышала голос в своей голове и оглянулась. Силой Повелителя Леониса припечатало к потолку. Но, даже вися в такой неудобной позе, он пытался подавать мне знаки. В то время как его губы, растянувшиеся в ехидной ухмылке, беззвучно что-то шептали. Стоящий посреди зала Атардион также говорил, но я его не слышала. Зато в моей голове гудело эхо их голосов, звучащих как один. И он твердил:
– Давай, надави покрепче, омой руки в его крови. И ты будешь прославлена. Сделай это. Сделай это! Ты же слабая маленькая девчонка. Ты не сможешь сопротивляться… Ты же обуза для него. Негодная, беспородная шавка. Элла, пусть и наполовину.
Эти слова хоть и казались логичными, но ужасали, до отвращения к себе. И я знала, что это очень умелый обман. Я с трудом собралась с силами заглянуть Бесу в глаза, но не встретила там ни горечи, ни страха. Демон был так спокоен, словно мы находились с ним в тихом и уютном местечке. Это несоответствие меня отрезвило и дало возможность мыслить здраво.
Мне нужна была какая-то зацепка. Хоть что-то, совсем мелкое, чтобы сосредоточиться на этом и не дать Атардиону сломить себя. Мы так быстро проникли в тронный зал, почти не встретив сопротивления, будто кто-то стремился дать нам эту возможность. Я не удивилась бы, если именно Лорис устроил такое.
Судорожно цепляясь за уплывающее сознание, я вспомнила то единственное, что казалось мне всегда логичным и предсказуемым. Это была жизнь до Беса. Тогда было все просто и легко: дом, кот, мама, учеба, друзья, книги…
Мама…
«Мамочка, я такая слабая! – тяжко подумалось мне. – И ты не можешь мне помочь».
Меня на мгновение окутали такие спокойствие и тишина, что возникшие затем голоса показались не шепотом, а громогласными воплями:
«Нужно собраться, Елена!»
«Мерзкая полукровка даже не может закончить это дело! И это кровь эллов?»
«Мы с тобой!»
Я судорожно вслушивалась до тех пор, пока не поняла, что слышу голоса призраков долины Памяти.
«Ты сильная, Лена», – прошелестел в голове голос мамы.
«Пора!» – гаркнула где-то рядом Ирида, над моим ухом что-то свистнуло, и я услышала треск замирающего часового механизма.
Боль, терзавшая закипающий мозг, отпустила, дав мне возможность вернуться в реальность и отдернуть руки от горла Беса. Я не знала, сколько прошло времени, но демон был жив и почти здоров. Приподнявшись на локтях, я с опаской огляделась. Эллы у дверей застыли неподвижными рядами, уставившись на Атардиона. Леонис парализованным пауком висел на потолке, Тамалис с перекошенной физиономией замерла в прыжке с лестницы. И только Повелитель судорожно метался у трона, не понимая, что происходит.
– Измена! – завопил он наконец.
– Я… сильная, – захотелось повторить мне, но тон вышел какой-то неубедительный.
Бес со спокойной уверенностью улыбнулся мне, но ничего не сказал.
– Убей! – взвизгнул Атардион, зависая у меня за спиной. Но его слова уже на меня не действовали.
– Прости меня. – Я склонилась к Бесу и осторожно поцеловала его в губы. Мне нужна была секунда. Секунда веры и любви, чтобы решиться на безумство.
«Часто в жизни нужно делать то, что никто не делает, чтобы получить то, чего ни у кого нет», – напомнила я себе. Мое тело тем временем жило своей жизнью. Я физически чувствовала, как темнеют и тяжелеют волосы, а кожа наливается чернильными узорами.
Бес ошарашенно вглядывался в происходящие со мной перемены, в его расширенных зрачках я видела отражение своих глаз, горящих белым огнем.
– Помоги мне, – одними губами прошептала я, боясь, что он не поймет, но демон еле заметно кивнул и чуть-чуть поменял позу, высвобождаясь из-под меня.
Со стороны вряд ли можно было заметить перемену. Вот и Атардион оказался в неведении. Уверенный в себе, он склонился к моему уху и прошептал:
– Убей.
– С удовольствием, – улыбнулся ему Бес, вскакивая и приближаясь к отступившему эллу. Мне хотелось подождать и посмотреть, что будет. Но вместо этого я побежала к сфере, краем глаза уловив, как в стену сбоку от меня врезалось что-то тяжелое.
В ушах стучала кровь, все другие звуки отдалились и стали не важны. Постаравшись бежать еще быстрее, отстраненно подумала: «Я сильная, мне же так мама сказала!» Эта простая мысль вселила в меня океан уверенности.
Путь к сияющей сфере заступила Тамалис, почему-то двигающаяся намного медленнее меня.
– Поиграем в американский футбол? – выкрикнула я и бросила прямо ей в руки эллипсовидный сгусток черно-белых молний. Времени на размышления не осталось, приходилось рассчитывать лишь на интуицию и неожиданность.
Так и случилось. Тамалис поймала молнии руками, взвыв от боли, и отбросила их в сторону. Эллипс разорвало на части, молнии разлетелись во все стороны, врезаясь в колонны и статуи. Мне в спину выстрелили фонтанчики каменной крошки, над головой заскрежетали мраморные плиты.
– Вот ведь попала! – пискнула я, чувствуя, что не успею остановиться и просто налечу на сферу животом.
Получилось еще хуже. Как заправский футболист, я врезала по ней ногой, увязнув по колено в густой затягивающей массе.
Время остановилось окончательно. Взрыв света и шквального ветра накрыл тронный зал, погружая все вокруг в клубящийся хаос, где сложно было понять, стою я все еще на ногах или давно умерла.
Глава 22
Больно не было. Даже страха я не чувствовала. Только странную легкость и спокойствие.
– Она жива? – настороженно спросил демон.
– Еще как! – хмыкнул Леонис и вздохнул. – Знатно меня братец приложил… Спасибо, что не стал убивать Атардиона.
– Сам с ним разберешься, – ответил Бес.
– Теперь это дело Лены. Она Повелительница, – протянул элл.
– Не дождетесь, – прохрипела я, открывая глаза и садясь.
Тронный зал напоминал военный полигон после двухнедельного обстрела. Придерживая голову руками, я выдернула ногу из переливающейся сферы и посмотрела на сидевших на ступеньках Беса и Леониса.
– Как чувствуете себя, Повелительница? – весело спросил отец, прижимая к разбитому затылку какую-то тряпку.
Я пожала плечами, рассматривая висящую в зале пылевую завесу.
– Что здесь произошло?
– Переворот, как видишь. Спонтанный. Эллы еще не знают, что власть переменилась, а прежний Повелитель мертв. Стражники разбежались. Видно, поняли, что с ними будет. – Леонис поднялся и, разгоняя ладонью пыль, подошел к распластавшейся на полу Тамалис. – Жива. – Элл небрежно перевернул девушку носком сапога. – Даже странно.
– Если помнишь, мы заключили договор, – осторожно заметила я Бестелиону так, чтобы отец не слышал, и присела на холодные мраморные ступени у подножия трона.
– Помню, – сухо согласился демон. – У меня была надежда, что ты все же передумаешь. Здесь твой отец…
– Как только я передам ему власть, то уже не буду никому и ничего должна. Или ты считаешь иначе?
Бестелион, хмуро глянув на меня, ничего не сказал, подвинулся ближе и кивнул:
– Уверена, что хочешь именно этого?
– Да, так будет лучше. Для всех, – сказала я.
– Останешься хотя бы на весенние торжества? – уточнил Бес. – Они через несколько дней…
Я состроила печальную мину, заметив которую, демон тихо прошептал:
– Я ведь могу заставить…
– Только посмей! – выпалила я, вспомнив неприятное ощущение от воздействия воли Атардиона.
Бестелион весело рассмеялся и еще раз спросил:
– Останешься?
– Только на праздник. – Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Я выдохнула и медленно вошла в большой зал, тускло освещенный пламенем, заключенным в больших чашах. Мне совсем не хотелось здесь находиться. Я предпочла бы забиться в самый дальний уголок и не чувствовать на себе заинтересованные взгляды ситров и немногочисленных эллов. Не прибавляло уверенности даже специально сшитое для меня силиалами замка платье, больше похожее на нежное бирюзовое облако. Мои волосы заплели в сложную косу, украсив ее мелкими невесомыми булавками с хрустальными цветами.
Себе я напоминала цветок, усыпанный капельками росы. Будь на моем месте любая другая девушка, она бы чувствовала себя королевой праздника. Я же предпочла бы вернуться домой, с головой забраться под любимый плед, включить телевизор и сидеть, не думая ни о чем. Если бы не Бес и его просьба…
Все последние дни я старалась прятаться от демона, проводя как можно больше времени с отцом, давшим слово навещать меня, с Идерной, Алесией и Лео. Но только не с Бестелионом. Только не наедине.
Я боялась, что не выдержу, расплачусь. В голове бродило много разных мыслей, в которые совсем не хотелось посвящать темного. А еще меня не покидало чувство полного дежавю. Будто и не было этих нескольких месяцев, прошедших с Праздника Зимней Ночи. Но очень многое изменилось вокруг, да и сама я не осталась прежней. Нынешнее торжество напоминало меня саму. Тот же праздник, но больше нет снега и смешных маленьких елочек.
В прошлый раз то ли зал казался куда большим, то ли его увеличили магией. На этот раз повсюду стояли в кадках маленькие серебристые клены – явно не обошлось без Леониса – и ярко-зеленые рододендроны, усыпанные разноцветными гроздьями невероятно ароматных цветов. Эта цветочная сладость выветрила из моей головы всю грусть от принятого решения. Хотелось просто насладиться последними мгновениями пребывания в этом удивительном мире, чтобы сохранить чудесные воспоминания.
Здесь и сейчас я совершенно не жалела о решении, которое посчитала для себя лучшим. Ведь и так понятно, что этот мир не для меня. Я родилась и выросла на земле. Там все понятно и объяснимо. Просто и даже предсказуемо. И уже ничего не сможет разочаровать или огорчить слишком сильно. Там дедушка и бабушка. Мне придется придумать историю моего возвращения, но, надеюсь, Ира поможет.
Я хочу туда. Я убедила себя в этом. Заставила поверить в необходимость подобного решения.
Да, здесь отец. Но он – часть своего мира, а я останусь в своем.
Голова побаливала, из глаз норовили политься слезы, но приходилось держаться. Приподнимая подол платья, я пересекла зал и вышла сквозь открытые двери-витражи на один из небольших балкончиков. Отсюда открывался невероятно красивый вид на горы Нижнего царства и далекое море в мареве туманов. Здесь хорошо было просто стоять, ни о чем не думая и наслаждаясь прохладным весенним ветерком.
– О чем думаешь? – Леонис подкрался незаметно, встав слева от меня, так что тень скрывала его лицо.
Я испуганно дернулась и посмотрела на отца. Он кивнул сам себе, вытряхнул из кармана длинную тонкую сигару и быстро поджег прикосновением кончиков пальцев.
– Дурная привычка, но ничего не могу поделать, – тихо прокомментировал свои действия элл.
Я усмехнулась, глядя на профиль Леониса, но промолчала. Нам не нужно было говорить. Кажется, еще в бытность отца котом мы научились понимать друг друга без слов.
– Уверена, что принимаешь правильное решение? – просто спросил Леонис.
Я никому, кроме Беса, не говорила, что собираюсь вернуться в свой мир, а демон также промолчал об этом, надеясь разубедить меня. Было трудно понять, как элл догадался, но, видно, он хорошо изучил меня. Или просто чувствовал мое настроение.
– Да, – осторожно ответила я. В мгновение все доводы разума показались глупостью и никому не нужной шелухой.
– Не очень заметно, знаешь ли, – хмыкнул отец, глубоко затянувшись. Пахнуло табачным дымом, терпко, но приятно. Так курила мама. Даже когда у нее шла работа, и Света выкуривала по пачке сигарет в день, я не чувствовала в квартире кислого зловония.
Иногда, когда мне было очень тоскливо и наедине с котом в пустой квартире вечера казались невероятно длинными, я вытаскивала из маминого шкафа один из свитеров, хранящий аромат яблок, мяты и сигаретного дыма. Обнимала его как плюшевого мишку и смотрела дурацкие телешоу до рассвета.
– Я скучаю по маме. – Слова вылетели сами собой. – Света была никудышной матерью, но… Она была хорошей. Доброй. Просто так и не выросла.
– Нет, просто в ее жизнь вклинился я, – покачал головой Леонис. – И судьба Светы сложилась совсем иначе.
Мне хотелось ответить, но я промолчала. Какой смысл спорить сейчас, когда ничего исправить уже невозможно.
– Как ты планируешь существовать там теперь? Надеюсь, понимаешь, что не сможешь жить так же, как раньше?
– Почему? – удивилась я и пожала плечами. – Разберусь с учебой. Меня, наверное, отчислили за прогулы. Но всегда можно заново куда-нибудь поступить.
– Либо заставить их забыть, что тебя не было, – подсказал Леонис.
– У меня есть жилье, бабушка и дедушка, друзья. Справлюсь, – немного увереннее кивнула я. – Мне там будет лучше. В том мире все понятно и просто.
– Смотри, Лена, это твоя жизнь, – вздохнул отец.
– А ты как? – Теперь была моя очередь задавать вопросы.
– А что я? – Элл небрежно стряхнул пепел. – Меня ждет царство. Работа. Нужно многое исправить после брата. Он наворотил дел.
Я медленно кивнула, глядя на точеный профиль Леониса.
– Все будет хорошо, малышка, – заметив мой взгляд, усмехнулся отец. – Теперь все будет хорошо.
Я вновь кивнула и расстроенно вздохнула. Как бы я себя ни уверяла в правильности своего решения, не думать о том, что оставляю в царствах, было трудно. И стало немного обидно, что мне не жаль прощаться с отцом. В нем я была уверена. Леонис справится.
Будет, конечно, грустно и одиноко без вредного и лохматого Тимофея, вечно путающегося под ногами. Но ведь можно завести другого зверя. В мысли тут же прокрался один… Огромный, темный и красноглазый. Опасный и страшный, но невероятно притягательный.
Представила, как бы выглядела, выгуливая на поводке огромного гороподобного монстра с рогами, клыками и блестящей чешуей. Люди из соседних домов веселились бы, а бабульки на лавочках боялись бы в мою сторону даже взглянуть. Я тихо рассмеялась, нарисовав эту картинку в своем воображении.
– Что тебя развеселило? – прошептал на ухо Бес, беззвучно появляясь за спиной.
Черт! Помяни демона…
Он обнял теплыми руками, заставив почувствовать, что я замерзла. Тихо хмыкнув мне в макушку, Бестелион снял камзол и накинул мне на плечи. Я вмиг согрелась, с наслаждением вдыхая терпкий аромат, пьянящий лучше вина.
– Почему ты стоишь здесь одна? – вновь спросил Бес, и я удивленно глянула в сторону, но Леониса на балконе уже не было.
«Папочка тактичен», – с нежностью подумала я.
– Просто размышляю, – невозмутимо пожала плечами.
– Ты не изменила решение? – с тревогой спросил он.
Я открыла рот, чтобы произнести одно слово, но в горле застрял комок, поэтому покачала головой, почувствовав, что мне вообще будет сложно сейчас что-то говорить.
Глупо врать себе самой. Не из царств я бегу, а от демона. Мне хочется остаться, но при этом я прекрасно понимаю, что не хочу разочарований. А они меня ждут. Уверенность в этом не покидает ни разум, ни сжимающееся в муках сердце.
«Не хочу… не хочу страдать, – попыталась уверить себя. – Так будет лучше!»
– Жаль, – сухо ответил Бес, но обнял, словно нам не предстояло расстаться навсегда. – Потанцуешь со мной?
Сейчас я бы согласилась на все, лишь бы просто побыть с ним как можно дольше. А после путешествия на дно озера меня ничего не пугало. Было глупо не доверять темному.
Бестелион взял меня за руку, и мы вернулись в зал. Здесь все немного изменилось. По периметру установили большие бочки с пылающим в них алым огнем. Языки пламени то взмывали почти до потолка, то утихали, прячась в красных углях.
Развернув меня к себе, демон замер напротив. Слов уже не требовалось. Послышался стук барабанов. Сначала он сильно раздражал, но затем я уловила ритм и начала осторожно двигаться, закрыв глаза, чтобы нельзя было прочитать, какие чувства бушуют в душе. Мне никогда не нравилось, как я танцую, но здесь и сейчас мне было все равно. Все получалось само собой. Открыв глаза и поймав взгляд Бестелиона, я продолжила танцевать, словно отгородившись от мира.
Я и он. И танец, больше похожий на пляску теней…
– Интересная из них вышла пара, ты не находишь? – Лео незаметно подобралась к стоявшему у колонны Гаю и осторожно прислонилась к боку демона.
Гайлеон удивленно воззрился на демонессу:
– Мне казалось…
– Разве? – перебила его Лео.
– Но ты так…
– Тебе нужно меньше думать и больше действовать, Гай, – усмехнулась девушка. – Неужели ты все время верил, что я увлечена им?
– Ты очень явно давала это понять, – хмуро ответил длинноволосый, заправив за ухо прядь волос.
– Если бы тебя сейчас слышал Бестелион, то посмеялся бы тебе в лицо, – расстроилась Лео. – Ты полный тупица, честное слово. Все это время Бес лучше меня знал, что он мне совершенно неинтересен.
– Но… – вновь попытался что-то сказать демон.
Лео прикрыла его рот ладошкой, заставив замолчать, и сказала, глядя прямо в глаза:
– Ты ничего не понимаешь в жизни, ветреный. Разве я стала бы помогать Лене, считая ее своей соперницей?
Гайлеон задумчиво посмотрел в смеющиеся глаза демонессы и нахмурился:
– То есть… все это время…
– Да, – кивнула Лео. – Но, знаешь, я не могу все делать сама. И я слишком гордая, чтобы добиваться твоего внимания, пусть ты и не последний ситр в этом царстве.
Гайлеон медленно улыбнулся, не веря своему счастью:
– Уверена?
– Смотря что ты можешь мне предложить, – деловито хмыкнула Лео. – Мне не нужны крохи.
– Вечность подойдет? – осведомился Гай с широкой улыбкой.
– Для начала неплохо, – с гордостью ответила Лео и нежно прижалась к груди демона.
Гай стрельнул взглядом по сторонам и открыл переход у себя под ногами, ветреной спиралью затянув в него себя и Лео.
– Гай наконец-то понял, как ему повезло, – пробормотала Алесия, прислоняясь к плечу супруга.
– Да? – небрежно отозвался Каселион. – Это хорошо.
– Ты знаешь, я немного завидую Лео, – сообщила огненная.
– Почему?
– Ей достался замечательный ситр, – ответила демонесса. – И она сама его выбрала.
– Считаешь, тебе повезло меньше? – хмуро спросил Кас.
– Ты пока не доказал мне обратное, – тихо отозвалась Алесия.
– Но у меня хотя бы есть шанс сделать это?
Демонесса озадаченно промолчала. Она совсем не ожидала, что муж скажет именно это. Вопрос Каселиона теплой патокой омыл ее сердце, согревая в первый раз за многие годы.
– А тебе он нужен? – спросила она, стараясь не выдать, что глаза наполняются слезами.
– Аль, знаешь… брак был придуман не нами, – вздохнул Кас. – Приказ Повелителя и договор семей. Много лет было именно так. Но может быть, мы все начнем сначала? Может быть, нас ждет иное будущее, если мы попробуем… Я очень долго жил с горечью в сердце. И что таить греха, с обидой на тебя. В произошедшем твоей вины нет, но мне так было легче не корить себя за трусость и безволие. Углубившись в себя, я забыл обо всем… И… Я хочу попросить у тебя прощения. За все. И прежде всего за то, что ты не получила любви, которой была достойна.
Алесия молча слушала слова мужа, боясь спугнуть этот странный миг откровения. Ей хотелось повернуться к нему лицом, чтобы он видел переполненные слезами грусти, отчаяния и любви глаза. Но она держалась. Гордость одного из самых древних семейств царства останавливала огненную.
– Давай начнем наши отношения заново? – попросил Кас. – Будто ничего не было. Простим друг другу все и будем счастливы. Мне потребовалось много лет, чтобы понять, что я не жалею о нашем браке. Не потому, что свыкся с ним. А потому, что я тебя… Сложно подобрать какое-то слово. Я восхищаюсь тобой. Горжусь тем, что ты моя жена. Не знаю, люблю ли… Слишком непростое это чувство…
– Знаешь, мы не сможем перечеркнуть все, что было, и начать заново, – вздохнула Алесия.
– Ты не хочешь? – после минутной паузы спросил Кас.
– Не в этом дело. Просто я беременна… И это как-то сложно перечеркнуть.
Кас тихо ойкнул и, подхватив Алесию на руки, закружил по залу, не обращая внимания на удивленные взгляды и перешептывания. Сейчас им было все равно, что скажут и подумают другие. Они были счастливы. Вместе. И надеялись, что уже навсегда.
– Я рада, что все благополучно завершилось, – довольно заметила Идерна Амадеусу, присев на подлокотник каменного трона.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – напрягся Повелитель.
– Ну не могла же я пропустить такой праздник, – фыркнула темная и кивнула духу, разносившему напитки. – А еще была уверена, что именно ты не придешь.
– Отчего же? – Теперь настала очередь Амадеуса удивляться.
– Тебе никогда не нравилась Елена, – отчеканила Идерна, забирая с подноса кубок с вином. – Сколько способов ты придумал, чтобы испортить девочке жизнь и потрепать нервы собственному сыну.
– Я до сих пор придерживаюсь мнения, что тогда это было мудрым и правильным решением, – ответил Повелитель и поджал губы.
– Да? – вздернула бровь демонесса. – Ну что же. Я рада, что ни один из твоих планов не удался. Лена жива, здорова и даже не замужем за Касом. Это бы разбило нежное сердечко Алесии. И сделало несчастной саму Лену. Я не говорю про Беса.
– А что Бес? – скептически уточнил Амадеус.
– Не видишь разве? – рассмеялась Повелительница. – Я заметила это в тот миг, когда в первый раз встретила Лену. Тогда она выглядела иначе. Это сейчас в ней пробудилась кровь эллов, да и капелька нашей, ситровской, магии. Но и несколько месяцев назад она мне понравилась. Милая и сильная девочка, заставляющая Беса улыбаться. Я никогда не видела его таким. – Идерна рассмеялась, вспоминая. – Он будто проснулся от сна. Лена до сих пор его злит, удивляет… Но при этом он выглядит живым. Она стала его смыслом, я думаю.
– Она полукровка, – фыркнул Амадеус.
– Он темный, – ответила на это Идерна и пожала плечами. – У них много общего. Я бы даже сказала, что эти двое идеально подходят друг другу.
Амадеус презрительно фыркнул.
– И я рада буду, если они останутся вместе. Какое интересное будущее нас всех ждет, – продолжила Повелительница, не обращая внимания на супруга.
– Какое же?
– Если у Леониса больше не будет детей… Если эти двое родят нам внука… Возможно, нам удастся помирить царства не только на словах, – хихикнула Идерна.
– А мне нравится эта идея, – неожиданно развеселился Амадеус и, выхватив у Идерны бокал, опрокинул в себя остатки вина. – Мой внук на троне эллов…
– Наш, – перебила его Идерна.
– Да, наш, – согласно кивнул демон, взял ладонь жены и поцеловал запястье.
Идерна удивленно воззрилась на водного демона.
– Кстати, мне понравилось, как ты всем командовала, – усмехнулся Повелитель. – Делай это и впредь.
– Что?
– Я устал обо всем думать, поживу как простой ситр…
– Ни за что! Я же развалю царство! – опешила Идерна.
– Ничего не знаю, – хмыкнул Амадеус, медленно растворяясь в воздухе. – Я отдувался за тебя почти триста лет. Теперь твоя очередь.
– Но…
Возражать уже было некому. Повелитель пропал с глаз.
«Ну ладно, – обиженно подумала Идерна. – Я темная или не темная! Найду! И… не знаю, что с ним сделаю!»
При последних ударах то ли сердца, то ли барабанов Бес склонился ко мне, касаясь губ самым легким и нежным из возможных поцелуев.
– Прощай, – прошептала я, прижавшись на миг к его груди. – Забудь обо мне. Даже мое имя.
– Возможно ли?.. – вздохнул демон и отпустил меня. И я была благодарна ему за это. В последний раз встретившись с демоном взглядом, я провалилась в переход.
– Жаль, – вздохнул Лорис, наблюдая за Леной и Бесом. – У меня была надежда.
– У тебя? Надежда? – хмыкнул Леонис. – С каких это пор?
– Ты плохого обо мне мнения, – горько усмехнулся элл.
– Просто я в который раз убедился в том, что ты делаешь все так, как тебе удобно.
– Ты не прав, – не согласился Лорис. – О своем удобстве я думаю в последнюю очередь. Да, мои методы не самые лучшие, но действенные. Добро должно быть иногда жестоким. Тогда оно провоцирует быструю реакцию.
– Ты невозможен! – беззлобно возмутился Леонис.
– Меня не исправить, – пожал плечами Лорис. – Смотри. Она все-таки ушла… Красиво.
Леонис проследил за взглядом элла и горько улыбнулся:
– Разрушительные чувства.
Стены зала перестали дымиться, и всем присутствующим открылся новый рисунок, расписавший их. Чернильно-черные цветы на длинных шипастых стеблях переплетались с искристо-белыми завитками серебряных листьев и тонких нежных бутонов.
– Мне нужно сказать Бесу пару слов, – вздохнул Леонис и, кивнув Лорису, направился к демону.
– Отпустил? – жестко спросил элл замершего посреди зала темного.
– Она возненавидела бы меня, если бы я заставил ее остаться.
– Эх, а я надеялся, что ты как-нибудь ее убедишь, зятек, – выдохнул Леонис разочарованно.
Бес ухмыльнулся:
– Что так?
– Ну, мне казалось, она тебя любит.
– Разве? – не поверил демон.
– А что ты чувствуешь к Лене? – осторожно уточнил Леонис.
– Зачем тебе это знать? – ушел от ответа темный. – Да и какое это сейчас имеет значение…
– Ясно, – пробормотал Леонис и покачал головой.
Эпилог
Я стояла на своей лестничной площадке, прислонившись к стене, и не могла сдвинуться с места. В голове бушевал вулкан боли, горячими слезами застилавший мне глаза. Крупная дрожь сотрясала плечи, отчего зубы выстукивали истеричную дробь.
Сколько так простояла – не помню. Только в какой-то момент тихо сползла на пол, на грязь и разбросанные окурки. Ничего не хотелось, только долго и нескончаемо себя жалеть. Во мне будто что-то сломалось. Непоправимо и ужасающе.
Кто я теперь? И как мне жить дальше? Ради чего?
Внутри была пустота, вибрирующая и гулкая, как пропасть. И вместе с этой пропастью росло мое отчаяние.