Зависть как повод для нежности Маховская Ольга

Довольный, как курсант в увольнительной, Юрий нажал на потрескавшийся от времени звонок.

– Вы что, с ума сошли, по ночам приходить? – прошипела за дверью Полина.

– А ты одна? – дышал жаром в дверную щель Потапов.

– А что? Вам кто-то еще нужен? – смело спросила Полина, понимая, что никакой угрозы от гостя не исходит.

– Нет! – обрадовался Потапов ответу. – Ну?

– Что?

– Открывай! – почти стонал лейтенант.

– Зачем? – наивность ребенка в ее голосе была неподдельной.

– Как зачем? Я же пришел! – Потапов не верил, что ему можно отказать.

– Ну так и уходите!

– Я не понял…

– Я тоже. Если у вас дело, позвоните днем… Вы что, Светочку нашли? – прямо спросила Поля о главном.

– Пока нет. Но может, мы найдем ее вместе, когда вы откроете? – хитрил и вилял он хвостом, как приблудный дворовой пес.

– Какая наглость. Неприлично приходить ночью к одинокой девушке! – протестовала Полина.

– А что, лучше приходить к замужней? – гикнул Потапов.

– Что про меня подумают соседи?!

– Как что? Что вами интересуется один очень серьезный мужчина – девушка должна гордиться таким вниманием.

– Из полиции? Вы хоть бы форму сняли! – стыдила Юрия Полина, как мальчика в детском саду.

– Как только вы меня впустите, я ее сниму. Тут как-то неудобно, – опять по-казарменному ответил он.

Тишина. Потапов припал к двери ухом, чтобы услышать ответ, но, похоже, Полина ушла, не желая разговаривать.

Лейтенант вдруг сообразил, что он с пустыми руками, первый раз в гости, можно сказать на свидание, пришел, и так неловко. Достав кошелек из брюк, прикинул, что на эти деньги можно купить, и, ничего не прокричав в дверь, скатился с лестницы.

Но Полина никуда не уходила, просто затихла, припав ухом к двери с противоположной стороны, и пошлепала в кухню, как только убедилась: Потапов ушел. По закону парности, стоит подумать об одном мужчине, как тут же (хотя бы в уме) обязательно появится другой*.

*Комментарий психолога

«Закон парности», или «закон скопления сходных событий», производит мистическое впечатление на участников этих событий, хотя может быть объяснен вполне материалистически. Люди в основном мономаны и склонны совершать сходные действия по отношению к разным людям. Если девушка настроена соблазнять, привлекать внимание мужчин, вызывать их на контакт, она использует провокационные жесты, фразы, взгляды, возбуждая интерес всех, кто под руку попадется. Ей и не нужно такого богатства, а вон сколько счастья привалило. Опытная женщина будет проявлять инициативу целенаправленно, ей не нравится быть жеманницей с вечным: «Ах, я просто не знаю, что это они ко мне все время пристают?»

Поля набрала номер Сергея, что и планировала сделать до вероломного появления полицейского. Долго не подходили, потом сонный женский голос ответил:

– Алло?

– А Сергея можно?

Трубку бросили с протяжным «бли-и-и-н!».

Поля решила попробовать еще раз.

Не отвечали.

Она подумала, что ошиблась номером, и решила поискать Сергея в Сети. Если он программист, то наверняка пасется там как миленький.

Оставит ему сообщение. «ВКонтакте» возникла фотография Сергея, и Полина замерла, рассматривая ее. Что он за человек? Страшновато было общаться с незнакомым мужчиной, да еще таким… таким… Сильным! Все эти рассказы о разводах, погонях и кражах ребенка оставили впечатление необыкновенной мужской силы главного героя. Может, плохие мальчики притягивают потому, что успевают продемонстрировать силу и своеволие?

Программисты должны не вылезать из Интернета.

Написав ему «ВКонтакте», Полина села ждать звонка.

А позвонили в дверь.

Поужинать решили в десять, когда жара спадет и приятно стемнеет, в кафе с одесским названием «Залив». Обслуживали его, впрочем, молодые мужчины, которые по-русски, кроме трудного слова «Здравствуйте», ничего не знали. Из рыбы была только пресловутая одесская кефаль, и много всяких блюд в раскаленном сыре – грибы, креветки, овощи. Так что вполне можно было назвать это кафе «Плавленым сырком».

Галя никогда не пила Yarden, мускат, который только-только стали делать в Израиле и с большим успехом, международными наградами и похвалами лучших сомелье мира. Она не пробовала прежде и кефали, не макала питу в хумус. Хумус, он же хомос на армянский лад, – всего лишь тертый горох с маслом. Питу продают и у нас. Это бездрожжевые лепешки, в узбекских пекарнях их и называют просто лепешками. Теплые, они впитывают хумус и тают во рту. В этом месте стоит отбросить националистические стереотипы, потому что все люди, вне зависимости от вероисповедания и цвета кожи, любят вкусно поесть. Вопрос только в том, с кем вам удается разделить застолье.

РЕЦЕПТ ХУМУСА

Популярный гороховый паштет, который намазывают на хлеб, в который макают чипсы или хлебные палочки. Хумус готовится из нута – крупного желтого гороха. Нут очень твердый, поэтому сначала его нужно замочить часов на шесть. Потом промыть и варить до готовности. Не забудьте добавить соду – с ее помощью нут становится мягче и нежнее. Примерно через 45 минут после окончания варки и снятия пенки добавьте соли по вкусу. Отваренный нут снова промойте, затем – уже без кожицы – перетрите. Добавьте соль, лимон и – самое главное – кунжутное масло. Его льют в хумус не жалея. Для этого нужно разогреть масло в небольшой кастрюльке. Добавить чеснок, порезанный на дольки, и кумин. Когда вокруг чеснока появятся пузырьки, выключить огонь. Чеснок не должен поменять цвет. Вилкой нужно выловить чеснок из масла и добавить к остальным ингредиентам. Попробуйте получившийся продукт и по необходимости добавьте приправ. Обязательные ингредиенты для приготовления классического хумуса – это соль, лимонный сок, кунжутная паста тахини, чеснок, зира (кумин).

Приправы для хумуса могут быть самыми разнообразными – зелень петрушки и кинзы, лук, паприка, тмин, свежий жгучий перец чили.

Нешуточный вопрос, кто кого должен кормить на свиданиях?

У нас при любых обстоятельствах мужчину кормит женщина. И до, и после, и вместо, и в награду, и в наказание. Это очень скучно. Если мужчина действительно обладает хорошим чутьем, он позаботится о том, чтобы женщина осталась довольной и благодарной. Если женщина не хочет есть из рук мужчины, это верный признак того, что и на развитие отношений она не пойдет. Очень важно так повести застольную беседу, чтобы ваша избранница ела с аппетитом и даже азартом, бросая и на вас, и на тарелки восхищенные взгляды.

Галя была не из тех жеманниц, которые боятся, что ее заподозрят в обжорстве. Хорошо поесть на Украине любят. И угостить умеют, и столы накрыть, так что со счета собьешься, сколько всего блюд тебе удалось хотя бы попробовать. Старый анекдот про хохла о том, что он если не съест, то хотя бы надкусит, на самом деле анекдот про щедрость, а не жадность украинцев, которые любят и поесть, и попробовать, и посмотреть, как другие едят, сочувственно сглатывая слюну. Так можно много раз съесть один и тот же обед: и вдохнув запахи, и наевшись до отвала, и попробовав по пути много других разностей, и уже с выпученными глазами посмотреть, как другие набивают себе нутро радостями жизни.

В общем, Александру и Гале весело было вместе и поесть, и поговорить, и – не только поесть и поговорить!

Вика собралась на свидание: длинные ногти, яркие стрелки в уголках глаз, глубокое декольте, потому и грудь у нее была выразительной. Дети такому образу не шли. Сергей встретил ее подчеркнуто «наплевательски». Мол, мне все равно, придешь ты или нет. Мужчины так защищаются от неудачи, чем чрезвычайно оскорбляют женское самолюбие.На нем была мятая ковбойка, старые растянутые джинсы. И только стрижка оставалась свежей. С Сергеем стояла маленькая девочка и все пыталась оттеснить отца, выйти на первый план, чтобы выяснить, кто здесь и для чего. Вика встретила Свету с изумлением. О девочке ее не предупреждали.

– Это Света, – представил ребенка отец, пожирая глазами Викторию. Изображать равнодушие, когда рядом такие формы, было затруднительно и неперспективно.

– Светочка, – поправила девочка.

– Светочка. Моя дочка. А это тетя Вика, – Сергей догадался поцеловать Викторию в щеку.

– Какая еще тетя Вика? – возмутилась Вика, отпрянув. А Светочке объяснила: – Мы работаем с твоим папой. Я его стригу. Хочешь, тебе сделаю прическу?

Светочка потеребила свои запутанные отросшие волосики и сказала:

– У меня нет денег.

– А я – за так, – весело пообещала Виктория, косясь на Сергея. Вот придурок. Лучше уж девчонку привести в порядок.

Сережа стал агитировать дочку – со своей стороны. Ему нравилось, что Вика сразу сообразила, чего от нее хотят. Но та не собиралась сразу переходить к бесплатному обслуживанию:

– А ты, Сергей, сходи за шампанским, за тортом. А то как-то не по-джентльменски.

Постриженную коротко Светочку накормили тортом и отправили спать.

А сами по-семейному расположились в гостиной.

В это самое время и позвонила Полина.

– Идиот, бабник, если ты приглашаешь девушку, так хоть побеспокойся о том, чтобы тебе по ночам другие тетки не звонили.

Вика встала, включила верхний свет, оделась, припечатала спящему в счастливом забытьи Сергею в лицо тортом, который кое-как покромсали вечером, да не успели спрятать в холодильник, и скрылась в темноте коридора.

Дверь грохнула. Сергей зашевелился, просыпаясь, весь, как говорится, в мармеладе.

Над ним стояла дочь:

– Папа, зачем ты весь торт съел?

– Вот дерьмо… – обнаружил на своем лице куски сладкого теста с кремом. – Это не я. Это дедушка Мороз и Снегурочка.

– Я слышала, как она ушла.

– А пусть идет. Мы другую позовем и новый торт купим, дочка. Иди ко мне на коленки.

– Нельзя. Мне не разрешают.

– Кто?

– Мой папа.

Не дождешься любви от этих детей. Вся в мать!

– А ну спать иди! Видишь, у папы горе.

Урок всем мужчинам: пока лошадка не объезжена, не приручена и не выпестована, не стоит грузить ее своими проблемами. Женщины ищут в мужчинах не проблемы, а умение их решать, и любят их за это умение*.

*Комментарий психолога

В мужском мире считается нечестным скрывать друг от друга истинное положение дел. Поэтому мужчины нередко ошеломляют своих избранниц, предъявляя жизнь с изнанки. Женщины используют тактику постепенного сближения, не сразу открывают занавес; как считают мужчины, дразня и завлекая их. На самом деле женщины не меньше руководствуются чувством самосохранения. Ведь физически они слабее, и единственный способ спастись – это делать ноги.

А ведь мог бриться и стричься до конца своих дней бесплатно, и к тому же самым эротическим образом.

Сергей обнаружил на экране телефона непринятый вызов с неизвестного номера. И почувствовал в себе агрессивную потребность провести атаку, отомстить за поруганную мужскую честь.

Полина посмотрела в глазок, но никого не увидела.

Только она отошла от двери, как снова позвонили.

И снова никого не было. Полина решила не открывать. Ночь, одна в квартире . Вот в такие страшные ночи и хочется выйти замуж.Ночью одиночество переживается особенно остро. Поэтому большинство людей вешаются именно ночью. Во-первых, никто не мешает, а во-вторых, чувство «хоть в петлю лезь» становится запредельным. Страхи – вот что делает нашу жизнь невыносимой. Именно они, а не фантазии или полезные и понятные всем потребности, диктуют условия и определяют роковые поступки людей. Полина про это не читала, да об этом и не пишут в учебниках психологии. Она так чувствовала. Может, потому, что боялась и тревожилась сильнее других. А те, кто знает о страхах не понаслышке, умеют выдерживать паузы.

«Замок крепкий, не выбьют».

Позвонили в третий раз.

Прислушалась: «Может, это сантехник? Сказал бы. Галя? Не успела бы долететь…» Она уже начинала сочувствовать злоумышленнику, которого одновременно и боялась. Интерес все-таки тоже сильный мотив.

И в это время в ее кармане предательски зазвонил телефон, выдав ее с потрохами. Она его судорожно, неловко и шумно выключила.

– Ай, мамочка… – попутно звала на помощь.

– Полечка! Полинка! Полюшка! Вы мне нравитесь. И я вас хочу кормить и защищать, – взмолился Потапов, забился о дверь, как мотылек о стекло. В возбуждении просунул под дверь чек из магазина, на котором значилось:

«Колбаса брауншвейгская нарезка – 245 руб.

Лаваш армянский – 21 руб.

Шампанское брют – 160 руб.

Сыр российский – 45 руб.

Ананас – 123 руб.

Торт «Соблазн» – 245 руб.

Итого – 838 руб.».

Полина отошла от двери, чтобы поговорить по телефону подальше от чужих ушей.

– Здравствуйте, вы мне звонили. И я любезно хотел бы узнать, какого черта?

– Здравствуйте, Сергей. Я – Полина.

– Какая еще Полина? – не въезжал Сергей.

– Вы у меня еще Светочку украли.

– Оба-на. Что же вы за ребенком плохо смотрели? Отпустили с незнакомым мужчиной… – желчь стала бурно выделяться организмом программиста.

– Я вам поверила. Вы же отец. Наверное, вы ее любите… – подсказывала компромисс Полина.

– Люблю не люблю. А имею право. Чего тебе надо? – грубо спросил Сергей.

– Просто хотела узнать, как она? Вы бы взяли одежду. Приходите в гости, – с максимальным дружелюбием пригласила Полина.

– Вы что, малахольная? – не поверил своим ушам Сергей.

– Почему? – наивность – главное оружие женщин и детей.

– Потому что я у вас ребенка увел, а вы меня в гости приглашаете. Засаду, что ли, устроили? – проявил нездоровое любопытство Сергей.

А Потапов-то стучал в дверь уже не на шутку. Уверенно и ритмично, давая понять, что пришел надолго.

– А, слышу мужской голос. Ремонт вы, что ли, ночью делаете? – поинтересовался Сергей. – Сами не спите и другим жизнь портите.

Поля вернулась к двери, прикрыла трубку рукой и прошипела Потапову:

– Вы можете помолчать? Я сейчас договорю и открою.

Она подхватила чек и, мельком взглянув на него, снова удалилась от двери.

Ответила уже Сергею:

– Это телевизор. Я выключила. А хотите, я к вам приду в гости? Помогу со Светочкой?

Полина вышла даже на балкон, чтобы поговорить по-человечески. Было уже холодно. Ветер бесстыже задирал ее платье. И она чувствовала себя неловко, как будто это происходило в присутствии реального мужчины.

– А что, мать Светкина не интересуется судьбой ребенка? Может, ребенок заболел? Или плачет по маме? – прижимал ее к стенке Сергей, и Полина уже подумывала, не впустить ли ей Потапова, чтобы осадил этого хамоватого отца.

– Не Светка, а Светочка. У Гали важная командировка, – уже почти не сопротивлялась Поля.

– Куда это? – настаивал Сергей.

– В Израиль, – сдалась Полина.

На той стороне присвистнули. Чувствовалось, что новость ошеломила Сергея.

– Куда?! – выдохнул он.

– В Израиль.

– И на сколько она уехала? – попытался уточнить масштабы бедствия Сергей.

– А, на полгода… – стала врать Полина на всякий случай, досадуя, что и так проговорилась.

– И что, полгода Светка у тебя бы жила? Что ты гонишь? Говори, где Галя?

– Не Светка, а Светочка. Я – психолог. Работаю в детском саду. С детьми обращаться умею. А Светочка ко мне привыкла. И мне не так скучно, – взывала она к разуму Сергея и удивлялась сама себе: с Потаповым она могла говорить как старшая, а с этим только как слабая и беззащитная.

– А сколько ты берешь? – Наглец какой!

– Вы с ума сошли? Как же я могу за ребенка деньги брать?

– А в детском саду ты не за детей берешь? – Да он просто издевался над нею.

– Это работа. А Светочка – это ребенок моей подруги, – Полина решила быть до конца вежливой.

– Когда это вы подругами стали? Ты еврейка, что ли? – национальное чутье подсказало Сергею верный вопрос.

– Почему это?

– А почему она в Израиль улетела? – логика безупречная.

– Нет, я русская. Почти. В Израиль летают не только евреи.

– Ну да, еще те, кто их любит, – съязвил обиженный экс-супруг Гали.

– Так вам нужна помощь? – не поняла, куда он клонит, Полина.

– Ладно, приходи. Как-нибудь. Я тут зашиваюсь… – Сергей понял, что терпение девушки закончилось и он может остаться ни с чем.

– У вас женский голос отвечал… – решила, что теперь и она может приступить с расспросами. Тем более что руки и ноги мерзли, хотелось в тепло.

– Это парикмахерша. Светочку стригла.

– А потом – ночевать у вас осталась? – с детской обидой поинтересовалась Поля.

– Устала. Прилегла, – скупо объяснил Сергей, считая, что это честно: каждый предъявляет свои претензии.

– А… Ну ладно, надо будет, звоните. – Полина, напротив, взвинтилась – не могла принять такой лживый ответ.

Он не успел среагировать, как телефон перешел на длинные гудки. Разговор был закончен. Поля сама не ожидала от себя такой решительности.

«А она не такая слабая и глупая, как я думал. С виду ягненок. Еще уговаривать придется».

Завершив разговор, Полина вернулась в комнату, сердито отсчитала 838 рублей, как было указано в чеке, и подсунула их под дверь. Чтобы покончить со всеми мужчинами сразу. Это уж как водится: девушка обидится на одного мужчину, а достанется другому, ни в чем не виноватому.

Потапов оскорбился:

– Я же тебе показал, чтокупил. Мне твои деньги не нужны. В конце концов, я – полиция, ты обязана открыть.

– Сейчас позвоню, и тебя твои же и повяжут. Будут потом дразнить до конца дней. Ночной снайпер…

– Звони. Знал бы, бутылку водки взял.

На этой фразе дверь соседней квартиры открылась, оттуда высунулась голова женщины неизвестного возраста: лицо всмятку, сине-красно-розовое от постоянных возлияний. На то, что это женщина, указывала ее прическа – копна давно не крашенных волос. Она оценивающе посмотрела на Потапова, негодующе цыкнула и скрылась со словами:

–  Алкаш-полицейский.

Потапов было дернулся, чтобы исполнить свой профессиональный долг, но личный интерес одержал верх. Он откатился к подоконнику, чтобы подумать, что делать дальше.

Дом был старый, кирпичный, из министерских. Раньше дома строили для каждого министерства отдельно, так и осталось название – министерские дома, хотя никакие министры в них не жили. На широком подоконнике стояли цветочные горшки с кактусами. В землю были воткнуты многочисленные окурки. Он представил, как подвыпившие граждане выходят покурить в коридор, натыкаются в темноте на колючие кактусы, и в злобе вбивают в них, как гвозди, короткие, противные окурки. Вот где психология! Классовая вражда между добропорядочными домохозяйками и агрессивным пролетариатом. И она, Поля, – воплощение беспомощной, заблудшей в дебрях хитроумных рассуждений интеллигенции. Вот такие люди и втягиваются в преступные группировки из-за своей бесхарактерности, становятся наивными наркокурьерами, покрывают убийц, оставляют у себя подкидышей. С такими может случиться все, что угодно. Полину нужно было спасать. Как минимум. Спасатели всегда рассчитывают на благодарность и, если честно, вечную любовь спасенных. Как часто они ошибаются! Благодарность – такое мимолетное чувство… Особенно у тех, кто в силу слабости воображения и недостатка опыта не понимает, в какой опасной ситуации находится.

Но у Полины были свои мощные предубеждения против милиции, то есть полиции . У военных, считала она, не развита эмпатия – способность сочувствовать другим. Такова специфика их работы. Иначе они не смогут убивать.Всегда с удивлением читала результаты опросов, согласно которым девушкам больше всего нравятся мужчины в форме. Ведь форма – первый признак трафаретности суждений. А психология не совместима с банальностью. Психологи – это элита, новая раса на планете. У них тонкие души и высокие стандарты отношений с другими людьми.

– Плохо, что ты психолог, – как будто вторил ей Потапов. – И так у людей в голове путаница, так еще вы добавляете. Раньше люди были проще, яснее. Любили кого-то одного всю жизнь и были счастливы. А сейчас?..

Юрия давно раздражали психологи. Он нутром чуял, что они хоть и говорят про любовь и высокие отношения, но на самом деле призывают нарушать общественный порядок. Если начать жить по принципу «прислушайся к собственному Я!», то потеряешь интерес и перестанешь слышать то, о чем говорят другие. Его в детстве учили слушать старших, и он привык их слушать, особенно старших по званию. Такой подход к жизни казался ему справедливым, понятным, упорядоченным. Если слушать свое Я, такого можно наслушаться, уши завянут. Лучше туда и не заглядывать. Жить как все люди, по совести и по закону. И как можно таких простых вещей не понимать? И, главное, этих растлителей общественного и космического порядка пруд пруди, в каждой телевизионной программе. А потом еще возмущаются, что на экране много криминала. А как же иначе? Если все делают что хотят, приходится принимать меры. Неужели не ясно, что существует прямая зависимость между количеством психологов и количеством преступлений? Он-то понимал, что психологами становятся слабовольные барышни, которым легко запудрить мозги. Полю нужно было спасать, пока еще есть надежда. Она хорошая, нежная, особенная девушка. И Потапов продолжил свою проповедь, местами переходящую в атаку.

– Каждый день кто-то звонит: семейная драка. Бьются, дерутся насмерть. Потому что потеряли ориентиры, запутались. Все ведь просто. Вот ты одна и тебя никто не защитит, если полезут бандиты. Ты же наивная. Только у наивной дурочки могли вот так запросто украсть ребенка. Только наивная дурочка согласилась бы оставить девочку у себя, не подумав, что с нею может что-то случиться. А теперь не пускаешь к себе единственного во всем районе надежного мужчину, который только и хочет, что выпить чаю и поговорить. Кого вы все ждете? Крутых лосей с вот такими рогами от предыдущих жен? А может, профессуру в очках? Или юного стоматолога-романтика, мечтающего, чтобы у всех зубы были белыми-белыми? А я, может, генералом стану и буду ездить на крутой бронемашине с синим ведерком на крыше…

Эта мальчишеская мечта растрогала Полину. Она очень удивилась и – поверила.

И открыла:

– Заходи, генерал. Чаю выпьешь, и домой! Ладно? Я устала.

Вот вам урок: чтобы сердце женщины растаяло, расскажите ей о своей детской мечте. Тогда она сможет оценить масштаб вашей личности.А заодно и свои перспективы*.

*Комментарий психолога

Психологическая близость с мужчиной определяется возможностью регресса на инфантильную фазу развития личности. Если проще: может ли женщина спокойно чувствовать себя ребенком с тем, кто кажется ей привлекательным? Когда мужчина рассказывает ей о своем детстве, она может воспринять это как приглашение к психологической близости, доверию. Вопрос о его сексуальной агрессии снимается.

Хорошо быть женщиной с ребенком – на тебя сразу столько мужчин сваливается. Один украдет ребенка, другой начнет его искать, чтобы защитить, а потом стать генералом.

Потапову сразу все понравилось. Он был счастлив, как всякий мужчина после успешной экспансии.Завоевать внимание женщины – это для салаг, а вот оккупировать женщину вместе с прилегающими территориями – это победа. Или почти победа. Минимум полдела сделано. Он радостно шарил глазами по квартире. Все простенько: старые, советские еще, обои с продольными полосами восточного орнамента, выгоревшие до серо-желтого тона, диван, продавленный посредине, стулья со старой обивкой, два стоящих подряд серванта, набитых какой-то макулатурой, книгами вразнобой. На стенах висели выбитые на меди картины, тоже с советских времен. Как в музее советского быта. Ни одного современного предмета.

– Давайте только без обыска. Неприлично разглядывать дом, в который пришли без приглашения.

– Так вы бы пригласили, сударыня.

Полина тоже смотрелась старомодно в таком интерьере. Хотелось даже руку поцеловать, но как-то было боязно спугнуть девушку.

– Можно снять ботинки, – подсказала сударыня вместо приглашения.

Чай пили в гостиной за большим обеденным столом, единственным столом в квартире, поэтому на нем стоял и включенный ноутбук. На одной половине пили-ели, на другой работали, когда надо было. Целиком его накрывали, только когда семья собиралась на праздники и дни рождения. Может, лет десять назад.

Потапов не сводил с Поли глаз и непрерывно говорил очень приятные вещи:

– Вы знайте, что на того, кто с вами разговаривает, вы производите очень сильное впечатление. Да таких, как вы, на руках носить обязаны. Если бы не этот бандитский век, в женщинах ценили бы кротость, а не наглость. Я хочу вас защищать. Всегда. Чтобы никто не посмел на вас дурной взгляд бросить. Хочу вас кормить. Ешьте же, ешьте. Колбаску.

– Спасибо. Скажите лучше, вот если Галя приедет, а Светочки нет, и пойдет ее забирать, а этот не отдаст, вы нам поможете девочку отнять?

– Пойти-то мы пойдем. Но если он сам не захочет отдать дочку, то и не отдаст.

– А что же он сделает? Она же не вещь.

– Ну, во-первых, имеет значение, что мама Светочки бросила свою дочь без опеки на произвол судьбы у малознакомой женщины.

– Это я, что ли?

– А сколько времени вы знакомы с Галей?

– Да уж месяца два…

– Во-вторых, она уезжает с неизвестными намерениями в Израиль, в другую страну. О факте пересечения границы есть сведения у пограничников. Бывший муж их получит через суд и как дважды два докажет, что Галина – нерадивая мать. Может, даже поставит вопрос о лишении родительских прав!

– Что вы говорите! Мы этого не переживем. А ребенок? Вы подумали о ребенке?

Из ноутбука раздался сигнал «Скайпа». Полина ответила. На экране возникла голова Сергея. Ничего не оставалось, кроме как познакомить мужчин.

– Это отец ребенка, которого у меня украли. А это полицейский, которому я подала заявление о том, что у меня украли ребенка.

– Он что, ищет его прямо у вас дома? Глубокой ночью?

– А что же ему делать, если вас можно найти только по «Скайпу» среди ночи? День и ночь на посту.

– Товарищ милиционер, женщина бросила дочку с этой гражданкой.

– Я знаю, она в Израиле, – продемонстрировал свою осведомленность Потапов.

– Она к своему харьковскому еврею сбежала в Израиль! Вот сука. Я чувствовал, что она по нему сохнет. Он, значит, эмигрировал, а она к нему?

– Я говорю о том же. Бросают мужей, родину, детей. Нам такие женщины не интересны. Пусть там и остаются.

– Это твои пусть остаются, а мои пусть возвращаются. Я вашу малину на чистую воду выведу. Вы там торгуете женщинами и детьми под прикрытием властей. Я читал такое: полицейский-сутенер. А ты, Полина, брачный агент.

Вот это был удар, одной левой сразу двоих.

В следующий момент Сергей увидел на экране ерзающую по клавиатуре женскую попку. В окно сообщений сыпались ничего не значащие буквосочетания.

– Э! Э! Вы что там, целуетесь? А ну прекратите!

Попка с шумом сползла вниз. Картинка исчезла.

Сергей пробовал возобновить сессию.

«Любовники они или преступники? Теперь у меня есть компромат на всех…»Сергей не знал, зачем ему это нужно. Но может пригодиться, чтобы прижать жену. Наверняка она поддерживает с ними связь, и через них можно будет ее выманить. Сколько ему еще мучиться?

Он подошел к окну, как все на свете думающие люди. Считается, что если смотреть в окно, вглядываться в даль, то непременно появятся мысли. Вдали была только яркая, как фара мотоцикла, луна.

«А если он ее решил убить? Или она его? И просто прикрыла экран задом?» Как-то неприятно врезался в сознание этот кадр… А ему-то что, пусть убивает, а вместе с нею и последнюю надежду программиста на восстановление нормальной семейной жизни.

Поволновался-поволновался и успокоился.

Но никто никого и на этот раз не убил.

Полина заметила то, чего Сергей не мог увидеть в рамке компьютерного экрана – руку полицейского, тянущуюся за кобурой. И она инстинктивно прикрыла экран, не сообразив, что голова на экране и реальная голова – не одно и то же. Ей показалось, Потапов убьет сейчас отца Светочки, оставив ее сиротой.

– Как ты можешь? Он же – отец. А про девочку ты подумал?

– Да я его только попугать хотел.

– Зачем?

– А так получается, что он прав.