Тени прошлого Дерелецкий Вячеслав
– А потом я не помню ничего.
Усевшийся прямо на пол Дин заметил судорожно вцепившиеся в лавку побелевшие пальцы.
– Потом его под бревнами беспамятного и нашли. – Подошедшая хозяйка протянула Дину крынку с парным молоком. Сотник сделал большой глоток и предложил крынку эльфу, стоявшему позади Людовика. Тот отрицательно покачал головой, и Дин с благодарностью вернул молоко хозяйке. – Настоящего страху мужик натерпелся.
Людовик поднялся со своего табурета и прошелся по комнате взад-вперед, разминая затекшие ноги. Племянница хозяйки тихонько подбирала со стола все лишнее. Потом подала снова закашлявшемуся мужу целебный отвар. Лихоборский староста сделал несколько жадных глотков. Лекарство быстро помогло, и оживившийся Авдей торопливо заговорил, рассказывая о произошедшей в родной деревне беде. О прибежавшем посреди ночи Теодоре, о тумане, несущем липкий обессиливающий страх, о поднявшихся на кладбище мертвецах и о крылатом ужасе, появившемся в небе над Гиблым Лесом. Людовик, Дин и Мелиорн, не перебивая вопросами, слушали его сбивчивый и захлебывающийся сухим кашлем шепот. Отдельной кучкой стояли безмолвные хозяин с хозяйкой и жена Авдея.
Когда вконец обессилевший староста смолк, в воздухе повисла тяжелая тишина.
– Спасибо тебе, дядька Авдей! – сказал хмурый тысячник и помог лихоборскому старосте снова улечься на лавку. – Дрянь эту ты разглядел и впрямь хорошо. Вот бы еще знать, из какого ночного кошмара она взялась…
Тысячник уселся за стол и тихо зарычал, сдавив виски ладонями.
– Призрачный Дракон. – Командир ноирского гарнизона даже вздрогнул, когда за его спиной раздался спокойный голос Мелиорна. – Жители деревни должны были разбежаться, едва ЭТО появилось в небе. Или умереть от смертельного ужаса.
Обернувшийся Людовик вопросительно поднял брови. Потом перевел изумленный взгляд на Дина:
– Старина, сдается мне, твой молчаливый приятель знает, что за тварь погубила Лихоборы…
Невозмутимый эльф с вызовом посмотрел ему прямо в глаза и утвердительно кивнул. Людовик недоверчиво прищурился.
– Похоже, наш святой Ян превратился в Локвуда Истребителя Чудовищ. Любезный фра, поделитесь тогда с нами вашим открытием. Что за Призрачный Дракон?
– Дракон-призрак, Костяной Дракон, Крылатый Ужас… В старых книгах у этого чудовища много имен. Одно из высших созданий темной магии. Крайне редкое и смертельно опасное.
– Что ж… По крайней мере, теперь можно не сомневаться в появлении у нас некроманта. И с лихоборским кладбищем и ожившими мертвецами все понятно.
– Да уж, – невесело усмехнулся Дин. – Мелиорн, а поподробнее, что за чудище этот урод сюда приволок?
Эльф повернулся к приятелю и, немного помолчав, негромко заговорил:
– Эту тварь не случайно назвали Крылатым Ужасом и Драконом… По сути, это оживленные темной магией останки умершего дракона.
– Не очень-то похоже описанное Авдеем на летающий скелет, – с сомнением покачал головой сотник.
– Это не скелет… – Мелиорн запнулся, стараясь подобрать правильные слова. – Драконы – ожившие воплощения магических образов… Их жизнь – это бушующие вокруг нас стихии. Ветер, огонь, вода. Боги и природа щедро одарили своих любимцев, дав им могучее тело, острые клыки и когти, сделав драконов сильнейшими созданиями нашего мира. Они сами – частички рассеянной в нашем мире магии. Но… Как и все живые существа, эти создания дряхлеют и умирают, когда настает их срок. Или гибнут в схватках с соперниками. И от величайшего творения магического мира остается только огромный выбеленный временем костяк. Который, как и любую мертвую сущность, способна оживить запретная темная магия. Теоретически… – Мелиорн замолчал, собираясь с мыслями. – По идее для этого нужно только две вещи: сами останки и бездна черной энергии.
– Много? – тихо переспросил понявший намек тысячник. У него вдруг снова проснулся аппетит. Притихший командир гарнизона налил себе травяного напитка, запив свернутый в трубочку блин со сметаной.
– Неимоверно! – быстро обернулся к нему Мелиорн. – Настолько сильные некроманты появлялись в нашем мире только трижды. Да и скелеты драконов повсюду не разбросаны, как вы понимаете. Поэтому Призрачные Драконы столь редко встречаются. Кошмарное создание, в сотни раз страшнее любого ожившего мертвеца. Даже не из-за огромных размеров и ужасных когтей. Кости этого животного настолько пропитаны магической сутью дракона, что и после смерти обладают огромной силой. Само собой, это лишь бледная тень от былой мощи, но… – Мелиорн многозначительно замолчал и обвел примолкших дружинников суровым взглядом. – Призрачный Дракон совсем не напоминает благородное существо, описанное в сказках. Он почти теряет обычные чувства и эмоции, разум заменяет дикий голод, терзающий любого поднятого магией мертвеца. Это расплата за клочок Тьмы, заменяющий данную Творцом душу. Оживленный некромантией дракон способен по-прежнему управлять магией. Правда, волшебная суть сказочного существа перерождается. Силы первостихий больше ему не подвластны, но зато Дракон-призрак прекрасно чувствует тепло живых существ, видит токи магических линий, пронзающих наш мир, и может убить любое живое существо одним взглядом, поглотив бессмертную душу и всю жизненную энергию. То, что испытали на себе жители разрушенной деревни… – Мелиорн с уважением посмотрел на заметно вздрогнувшего Авдея, хлебнувшего целительного отвара. – Волна Ужаса – одно из самых сильных темных заклинаний, сминающее волю человека и сводящее его с ума. Способность Крылатого Ужаса, с помощью которой это чудовище может легко разогнать целую армию. Костяным Драконам не нужны власть или богатство, с ними нельзя договориться… – Эльф многозначительно замолчал, поглядев на внимательно слушающего Людовика. – Их можно только уничтожить. И чем раньше, тем лучше, иначе окрестности Ноира превратятся в безлюдную пустыню, покрытую развалинами. Призрачный Дракон – ожившее воплощение Смерти.
Тихонько подошедшая племянница хозяйки забрала у белого, как простыня, Авдея кружку и поправила съехавшую с лавки подушку.
– Ну что, Авдей, похоже описание господина эльфа на твое страшилище? – Тысячник строго сдвинул брови, хмуро посмотрев на прислушивающегося к разговору больного.
– Оно это, – скупо подтвердил приподнявшийся на локте Авдей и снова закашлялся. На бледные щеки понемногу вернулся лихорадочный румянец. – У меня эта летающая шкелетина до сих пор перед глазами стоит.
– Весело, – неопределенно хмыкнул тысячник, покрутив в руках расписанную голубым узором чашку.
– Да уж куда веселей, – криво ухмыльнулся Дин и уселся рядом с ним. – Мелиорн, а почему ты так уверен, что это именно Призрачный Дракон, а не, к примеру… – Он запнулся, выдумывая название позаковыристей. – …какая-нибудь Адская Гончая или Кровавый Спиногрыз?
– Дин… – Мелиорн с улыбкой наклонил голову, посмотрев на приятеля. – Во-первых, ты бы сильно удивился, узнав, сколько мне лет. А во-вторых, я все-таки капитан личной гвардии нашего Правителя.
– Если я еще не все забыл из того, чему нас учили в Академии. – Тысячник криво усмехнулся, с намеком глянув на эльфа. – Все ваши гвардейцы имеют какие-никакие способности и проходят обязательный курс обучения основам магии.
Мелиорн преувеличенно вежливо поклонился в ответ.
– Спасибо за увлекательную лекцию, фра Мелиорн. Милая зверушка у нас в округе завелась…
– Насколько я знаю, вы с ней уже встречались, господин тысячник. – В глазах эльфа на секунду мелькнула усмешка.
– Это вряд ли… – с сомнением покачал головой Людовик. – ТАКОЕ я бы запомнил.
– Дин рассказывал, что вы оба принимали участие в осаде Некролита, – холодно уточнил Мелиорн. Тысячник нехотя кивнул в ответ. – Тогда вы, возможно, вспомните попытку Лемара вырваться из окруженной крепости.
– Постойте-ка, это когда он на третий день выпустил у Кровавого Оврага какую-то тварь из подвалов своей богадельни? – сообразил командир гарнизона. – Вы хотите сказать, фра Мелиорн, что это был Призрачный Дракон? – Эльф утвердительно кивнул. – Я вместе с этим вот бездельником, – Людовик кивнул на сморщившего лоб Дина, – в тот момент штурмовал противоположную стену, но, помнится, там за пять минут полегла почти сотня панцерников, пока не подоспели господа маги.
– Поговаривают, если бы не они, – вспомнил и Дин события десятилетней давности, – осада наверняка бы закончилась тем же утром. Причем не слишком радостно для нас. Некромант почти опрокинул левый край и собрался то ли ударить в спину основным силам, то ли преспокойно уйти в лес, бросив полуразрушенную крепость.
– Все правильно, – поддержал его Мелиорн. – Тогда кошмарную тварь остановили ваши волшебники.
– Боюсь, нам и в этот раз без них не обойтись. – Людовик тяжело вздохнул. – Не хотел я к ним на поклон идти, да, видать, деваться некуда. Темная магия – это по их части. Мои дружинники, конечно, парни хоть куда, но с некромантом и его домашним зверьком вряд ли управятся. Тут без магистра и его братии делать нечего.
– А что, городской гильдией до сих пор заправляет почтеннейший Неофим? – понимающе усмехнулся Дин.
– Угу. – Людовик неприязненно передернул плечами. – Наш Белый Старец уже давно подыскал себе достойную замену, но на покой не торопится.
– Погодите… – Недоумевающий Мелиорн удивленно поднял бровь. – Дин, вы хотите сказать, что городских волшебников возглавляет светлый маг?
– Именно так, – с готовностью подтвердил лукаво улыбающийся сотник.
– Тогда почему уважаемый тысячник так неохотно соглашается на помощь местных магов? – Эльф непонимающе посмотрел на нахмурившегося командира гарнизона. – Это же удача! Не знаю, чему еще учили в вашей Академии, господин Людовик, но любой в наших лесах мальчишка знает, что лучшее оружие против некромантии – магия Света.
– Знаю, – недовольно буркнул тысячник, рассеянно рассматривая высокий потолок. – Огонь – вода, воздух – земля, жизнь – смерть… Кстати, дорогой фра, мне всегда было интересно, какой естественный антагонист у магии Природы?
– Тот же, что и у магии Жизни. Гниение, разложение, смерть. – Обескураженный Мелиорн растерянно посмотрел на веселящегося приятеля.
Дин неожиданно расхохотался, хитро посмотрев на неодобрительно сдвинувшего брови Людовика. Потом подмигнул вконец озадаченному приятелю:
– Да как бы тебе это объяснить, дружище Мелиорн… Магистр – мужик неплохой и маг что надо. Загвоздка только в том, что военных на дух не переносит.
– Но… – Опешивший эльф удивленно покачал головой. – Мне кажется, когда речь идет о спасении города и тысяч человеческих жизней, не самое подходящее время думать о таких вещах.
– Вот сами ему об этом и скажите, уважаемый фра, – раздраженно фыркнул тысячник и зло сверкнул глазами.
– С радостью, господин тысячник, – с ходу попался в расставленную ловушку простодушный эльф. – Если вы возьмете меня с собой и познакомите с этим почтенным старцем.
– Почту за честь, благородный фра Мелиорн! – чересчур поспешно согласился тысячник.
– Людовик, хитрый лис! – снова рассмеялся Дин, с осуждением поцокав языком. – Мог бы просто попросить. Чувствую, накрылся наш завтрашний отдых медным тазом, дружище эльф.
Усмехнувшийся командир гарнизона виновато развел руками:
– Раз твой новый приятель так хорошо разбирается во всех этих монстрах и чудовищах, ему и карты в руки. А выспаться и по дороге успеете. Эльфийскому капитану стрелков наш магистр скорее поверит, чем мне. А вот ты, кстати, можешь с чистой совестью отдыхать.
– Нет уж! – усмехнулся в ответ Дин и подмигнул приятелю. – Поехали вместе.
– Интересно, что Неофим скажет, услышав такие новости… Похоже, крутая каша вокруг Ноира заварилась. Расхлебать бы. – Людовик задумчиво посмотрел на насторожившихся приятелей. Потом поднялся, хлопнув в ладоши. – Ладно, некромант… Тварь-то эта здесь откуда взялась? Не с собой же он ее через все королевство приволок.
– Может, она своим ходом? – тут же предположил Дин, покосившись на примолкшего приятеля.
– Дин, Костяной Дракон не ворона. – Мелиорн с сомнением покачал головой. – Наверняка бы заметили. Хотя… кто знает…
В углу неожиданно раздался осторожный кашель. Собеседники с удивлением посмотрели на смущенного Авдея, весь разговор тихо пролежавшего на лавке. Больной, закряхтев, завозился и снова сел, привалившись к стене.
– Что случилось, дядька Авдей? – вопросительно кивнул ему тысячник.
– Да я это… – сразу стушевался лихоборский староста. Потом все-таки решился и поднял глаза. – Жил у нас, кажись, когда-то Змей. У наших соседей-лесовичей про то байка есть.
– Что есть? – не понял Мелиорн.
– Бывальщина, история. Детям, когда спать укладывают, сказки разные на ночь рассказываю. Убаюкивают, – быстро объяснил Дин и отмахнулся. – Продолжай, дядька Авдей.
– Говорят, в стародавние времена… – Лихоборский староста солидно откашлялся и набрал в грудь побольше воздуха. – …когда Лес, который нынче Гиблым называют, еще совсем молодой был, боги наших соседей-охотников частенько к ним в гости захаживали, спускаясь с небес на грешную землю. Так вот. – Авдей помолчал, собираясь с мыслями. – Завелся в том лесу, где сейчас Змеиная топь, огромный Змей. То ли с востока прилетел, то ли из трещины в земле вылез… Не знает никто, да то и не важно. Стал тот Змей дичину драть, деревья в округе жечь-валить. Лесовичам такое, знамо дело, не понравилось. Подумали они, подумали, и давай богов своих на помощь звать. На их счастье, разудалый бог охоты Вольфгар как раз гонял по местным чащам пятнистых оленей. Он, как известно, самый что ни на есть лесовичев хранитель и есть. Позвали колдуны их – он тут как тут. То да се. Узнал, в чем дело, расхохотался. Дубину здоровенную на плечо и пошел к Змею. Долго искать не пришлось, тот-то и не прятался особо. Издалека логово его, проплешину выгоревшую посреди леса, видать. Нашел, значит, Вольфгар Змея и давай ему мозги вправлять. «Чего же ты, мол, ящерица бестолковая, творишь. Всех зверей в округе распугал, леса пожег. Детей моих перепугал до икоты. Непорядок! Лети себе подобру-поздорову туда, откуда вылез, а то из-за тебя охотники-лесовичи голодные сидят. Всю дичину им распугал. Так что вали по-хорошему из этого леса». Да только Змей упрямый попался, даже слушать его особо не стал. «Я, говорит, здесь тоже не мимоходом. Поселиться здесь хочу, детишек завести. Зла никому не желаю, но и себя в обиду не дам. Если не нравится чего лесовичам – пусть уходят, лес большой. А нет – так спалю в труху. И пусть держатся от моего логова подальше. Увижу кого рядом – схарчу». А Вольфгар молодой, горячий. И народ охотников-лесовичей любил, как детей родных. Не стал он дальше слушать, как шваркнул с размаху Змею в рыло дубиной. «Выметайся, говорит, змеюка крылатая, пока цел. Лесовичи первые сюда пришли. Их эта земля, и точка!» Змей на то осерчал, даром что поначалу все миром уладить хотел. Да и кто такое стерпит, когда ни за что ни про что дубиной по башке. Не посмотрел Змей, что бог перед ним. Так огнем дунул, что Вольфгара на край земли и унесло. С тех пор лесовичев охотничий бог не волосат, как медведь, а навроде нас с вами – гладкий, только темный, как головешка. Поговаривают, что от него даже народ такой же на краю света пошел. Черные все, как головешки. Брешут, поди…
Авдей замолчал, переводя дух. Мелиорн и Дин быстро переглянулись.
– Да не, не брешут, дядька Авдей, – усмехнулся сотник и принес с подоконника отвар. – Зря ты на людей наговариваешь. Есть такие на юге, сам много раз в Арвиле на рынке встречал.
Жена лихоборского старосты на то благодарно кивнула и, отлив немного травяного настоя в кружку с кипятком, подала лекарство мужу.
– И живут они поближе края света. Где-то за кочевыми степями на юго-востоке. Золота много привозят. И огромные зубы, в полчеловеческого роста длиной.
Лихоборский староста недоверчиво покосился на улыбающегося сотника:
– Это у кого же зубищи такие? Разве что у них Змеи заместо мышей? А эти наловчились у них клыки во сне выдергивать.
Теперь расхохотались все. Улыбнулся даже сам Авдей.
– Ой, уморил, дядька Авдей! – Сотник хлопнул себя по коленям. – Не, драконов у них не больше нашего. Зубы эти от огромного зверя. Элефантом зовется. А зубищи у него из пасти торчат. Короче, получается, лесовичи – не единственные дети бога охоты, и эфиопы им братьями приходятся. Со Змеем-то что дальше было? – Дин вытер рукавом выступившие на глазах слезы.
– Змей?.. – переспросил Авдей, вспоминая, на чем закончил рассказ. – Вольфгар, как в себя пришел, к старшему брату кинулся, Яроку. Тот у лесовичей за самого главного, бог Солнца и Небесного Огня. Грозы, по-нашему. Кинулся Вольфгар ему в ноги. «Помоги, кричит, народ мой от Змея лютого защитить». Ярок его поначалу не признал и чуть с облаков не скинул. А как разобрались, долго смеялся, на закопченного братца глядючи. Ему-то просьба Вольфгара – тьфу! Он с десяток таких Змеев хвостами связать может, да так об гору с размаху шмякнуть, чтобы брызги во все стороны. Опять же за брата обида взяла. Не чужой ведь человек. А Змей его мало что не сжег. Осерчал, в общем, Ярок, да и врезал с облаков огненной стрелой. Ему это, как мне высморкаться. Ой… – смутился лихоборец, заметив вернувшиеся на лица собеседников улыбки. Повеселевший тысячник успокаивающе махнул рукой. – Вот я и говорю… Вдарил, значит, бог Ярок молнией. От души так, с размаху. Все-таки Змей, а не муха. Поляну целую посреди леса выжег. От Змея только клочки полетели. Крылья вдрызг, ребра поломанные во все стороны торчат и дыра в пузе – конь, не пригибаясь, пройдет. Кровищей своей весь окрестный лес залил. И, подыхая, Змей тот на лес проклятие ужасное наложил. Мол, там, куда моя кровь попала, ничего еще тысячу лет расти не будет, зверье передохнет, и не поселится ни одна птица. С тех пор захирел тамошний лес. Кабаны, медведи повывелись, а птах даже весной редко услышишь. Разве что глупая ворона раскаркается. Страшно там после смерти Змея стало, мертво. Одни болота, да нечисть разная по земле ползает. И душегубы всякие, которых туда, как мух к отхожему месту, тянет. С тех пор и назвали люди лес этот Гиблым. – Авдей неуверенно поднял руку и вытер вспотевший лоб рукавом рубашки. Кинувшаяся к нему жена тревожно заглянула в глаза. Больной ласково улыбнулся, нежно погладив ее по голове. – Такие вот бабкины сказки.
– Порадовал, дядька Авдей! Занятная история, ничего не скажешь. – Людовик хлопнул по коленям и поднялся.
– Да и рассказчик хоть куда, – подмигнул приятелю сотник.
Мелиорн приложил к сердцу руку с тонкими изящными пальцами. Кряжистый староста окончательно засмущался, уткнувшись в кружку с отваром.
– Вот тебе и ответ, откуда взялся Призрачный Дракон. – Дин с намеком посмотрел на разминающего затекшие ноги Людовика. – Не поленился, похоже, некромант подслушанную где-то басенку проверить.
– Выходит так, старина. – Людовик подошел к лавке и благодарно положил руку на плечо больному. – Получается, жил когда-то в здешних лесах дракон. Иначе откуда таким сказкам взяться. Спасибо тебе, Авдей. Отдыхай, набирайся сил. Поедем мы, пожалуй. Время уже позднее, пора. – Людовик поклонился поднявшимся из-за стола хозяевам. Потом призывно махнул спутникам: – Пошли, королевская гвардия. Нам еще домой возвращаться, а до Ноира путь не близкий.
Людовик стремительно подошел к двери и, обернувшись, протянул руку хозяину, подбежавшему проводить дорогих гостей:
– Спасибо, хозяева, за хлеб-соль. Ты вот что, староста… Скажи лихоборцам, чтобы домой не возвращались. От новой напасти я вас защитить не смогу, даже пригнав сюда из города весь гарнизон. Против такой твари простых мечей маловато. Тут магия нужна. Да и вообще, неспокойно стало в округе… Разбойники, ожившие мертвецы. Неизвестно, какая еще дрянь из леса выползет. Так что собирайте-ка вы вещички и перебирайтесь поближе к городу, пока вся эта свистопляска не утихнет. А в этой глуши оставаться не стоит. Так всем от меня и передай. Хотя, конечно, решать вам. Все понял?
Внимательно слушавший его слова хозяин торопливо закивал.
– Ну, вот и славно. Тогда бывай, староста. Доберетесь до города – разыщите казармы. Помогу с жильем. И в окрестные деревеньки разошли людей. Пусть вместе с вами уходят в город. От греха подальше.
Людовик крепко пожал мозолистую ладонь крестьянина. Дин в пояс поклонился хозяйке, принесшей гостям плащи:
– Спасибо, хозяюшка, за все! Давно я таких вкусных пирогов не едал!
Зарумянившаяся хозяйка спрятала глаза и смущенно улыбнулась. Людовик накинул на плечи тяжелый плащ. Прихватив его у горла широкой серебряной застежкой, поправил тяжелый меч на поясе и, пригнувшись, толкнул дверь.
– Тысячник, погоди, – услышал Людовик, уже шагнув за порог. Обернувшись, он посмотрел на завозившегося на лавке Авдея. Кряжистый лихоборский староста рывком опустил ноги на пол, косо привалился к стенке. Испуганно охнувшая жена тут же подбежала, подхватив больного под локоть. Замерший в дверях Людовик озадаченно хмыкнул:
– Куда собрался, дядька Авдей?
Лихоборский староста скрипнул зубами и попытался встать. Но тяжело рухнул обратно, едва оторвавшись от лавки.
– Что ты будешь делать… – Он с досадой посмотрел на предательски подкосившиеся ноги. Потом поднял виноватый взгляд на осуждающе покачавшего головой Людовика. – Тысячник… Возьмите меня с собой.
Опешивший командир ноирского гарнизона выпрямился, чуть не стукнувшись о притолоку головой. Потом красноречиво покосился на дымящуюся кружку с отваром и сползшее на пол одеяло.
– Прости меня, Милаш. – Авдей погладил по волосам вцепившуюся в локоть жену. – И ты так не смотри, тысячник. Не спятил я.
Мелиорн вернулся к лавке и помог тихо всхлипнувшей племяннице хозяйки уложить Авдея обратно на лавку. Тот тяжело привалился к стенке, с надеждой глядя на стоящего в дверях Людовика. Немного отдышавшись, лихоборец отхлебнул из своей кружки и глухо заговорил:
– Как глаза закрою – тварь эта. Глаза ее багровые. Назар, пополам порванный. И мальчишка-волшебник наш в землю вбитый… Руки так сами к топору и тянутся.
Дин и Людовик быстро переглянулись. Сотник шагнул вперед, с сочувствием глянув на едва сидящего лихоборца:
– Ты бы лучше о себе думал, дядька Авдей. А за земляков твоих мы сами посчитаемся.
Староста разоренной деревни ответил упрямым взглядом и снова попытался подняться:
– Спасибо за заботу, мил-человек, да только я сам хочу за их кровь с виноватого спросить… Ты лучше скажи, где мне этого вашего некроманта искать, что на Лихоборы чудовище свое напустил. А там я сам разберусь… Вот только отлежусь чуток и пойду с ним парой слов по-свойски перекинуться.
Людовик с сомнением покачал головой и вдруг криво усмехнулся, толкнув замершего Дина в бок:
– Ты посмотри, Дин. Ловко он простаком прикинулся, медведь деревенский. Весь разговор тишком пролежал, а насчет некроманта все с лету понял. – Людовик подошел к вцепившемуся в кружку лихоборцу и строго посмотрел на него сверху вниз. – Куда тебе на войну, Авдей? Выздоравливай да семью береги. Вон, у тебя жена какая голубка. И дети, поди, мал-мала меньше…
Лихоборский староста скрипнул зубами, исподлобья глядя на командира гарнизона:
– Тысячник, ты мне зубы-то не заговаривай. Не могу я спокойно жить, пока этот паскудник, Лихоборы сгубивший, где-то под боком воду мутит. Один в лес пойду, гада этого искать. Как волк, в горло ему вцеплюсь. Чтобы только с собственным кадыком отодрал. Все одно возвращаться нам теперь некуда… Отвезу вот только жену и детишек в город, да и подамся в Гиблый Лес.
Людовик досадливо сморщился. Потом неопределенно махнул рукой и, стремительно развернувшись, шагнул к двери.
– Дин, фра Мелиорн, за мной. – Остановившись на пороге, он пропустил своих спутников вперед. Те вышли во двор, а Людовик задумчиво потер кулаком лоб и посмотрел на привалившегося к стене лихоборца долгим оценивающим взглядом. – Хорошо, дядька Авдей, – наконец решился он, сурово сдвинув брови. – Оставлю своего человека. До вашей глуши новость про ополчение дошла?
Местный староста отрицательно качнул головой.
– Я так и понял. Человек этот запишет всех желающих и поможет им добраться до города. Про тебя я его предупрежу, так что, если завтра не передумаешь – милости прошу.
Авдей улыбнулся и облегченно сполз по стене, устало прикрыв глаза. Подошедшая хозяйка что-то проворчала и бесцеремонно уложила счастливо улыбающегося Авдея обратно на лавку, заботливо накрыв его теплым стеганым одеялом.
– Будьте здоровы, хозяева! Еще раз спасибо за все. И смотрите, чтобы этот герой раньше времени в лес не сбежал. – Людовик поправил плащ и вышел на улицу.
Выйдя на крыльцо, он нашел глазами проводника, тот что-то оживленно обсуждал с кучкой собравшихся неподалеку селян.
– Эрик, а ну подойди.
Расторопный дружинник подбежал и поклонился, ожидая приказания.
– Останешься до завтрашнего вечера тут. Соберешь всех добровольцев, готовых записаться в ополчение. Будешь над ними старшим. И просьба лично от меня. – Людовик сделал короткую паузу. Польщенный доверием тысячника, дружинник подался вперед. – Здесь Авдей лежит… Своими ногами он до города вряд ли доберется. Поэтому организуй лихоборскому старосте телегу. Понял?
– Чего ж непонятного, – спокойно подтвердил проводник и, почесав в затылке, оглянулся по сторонам. – А где ж я телегу возьму?
– Придумаешь чего-нибудь, – отмахнулся тысячник, спускаясь по ступенькам. – И особенно не рассиживайся. Дня через три жду тебя в городе. Уяснил?
– Не беспокойтесь, господин тысячник, комар носа не подточит! – Проводник сверкнул в ночи белозубой улыбкой. Тысячник поискал взглядом Дина и Мелиорна. Догадливый дружинник махнул в сторону соседнего дома. – На площадь они уже ушли.
Людовик кивнул и торопливо пошагал вдоль забора. Дело уже было к полуночи, но огромная полная луна отлично разгоняла темноту. Очутившись посреди рыночной площади, тысячник пронзительно свистнул, засунув в рот два пальца. Вокруг сразу поднялась суета. Дружинники торопливо выводили коней, подтягивая ослабшие подпруги и поправляя седла. Чумазый местный паренек подвел командиру дружинников его вороного жеребца. Появившийся следом проводник подозвал оставшихся на площади селян поближе и, солидно откашлявшись, вежливо поинтересовался:
– А что, уважаемые, не подскажете бедному горемыке, где бы у вас тут голову преклонить? Вы, часом, постоялый двор за последние пару лет не открыли?
– А на кой он нам сдался? – искренне удивился стоявший поблизости мужичок, озадаченно почесав в затылке.
– Не скажи… Хорошая гостиница на бойком месте – дело прибыльное, – весело подмигнул ему бойкий проводник.
– Это где ж ты, сокол ясный, в нашей глухомани бойкое место разыскал? – солидно пробасил кто-то из собравшейся толпы. – Чай, не дурные, деньги на ветер выбрасывать. Так что, мил-человек… нету у нас постоялого двора. И не было отродясь!
Усмехнувшись, Людовик чуть присел и ловко запрыгнул в седло. Конь нервно перебирал ногами, с опаской поглядывая на шумливых людей. Тысячник перехватил поводья и обернулся, дожидаясь, пока остальные сядут в седла. Потом тронул коня, неторопливо выехав на идущий через деревню проселок. Дружинники привычно разобрались парами, покидая площадь и пристраиваясь следом за командиром.
Глава 9
Пятый день длилась бесконечная гонка через Старый Лес. Где-то далеко впереди уходили на юг женщины со стариками. А прикрывающий их отход отряд охотников стал уже довольно серьезной силой, увеличиваясь с каждым днем. С появлением в родных лесах страшных варгов многочисленные племена, разбросанные по округе, дружно позабыли свои бесконечные распри из-за пограничных с соседями полянок и охотничьих угодий, мгновенно объединившись в единый народ, чтобы сообща встретить нагрянувшую беду. Едва услышав о вторгшихся в их земли волчьих всадниках, лесовичи отправляли своих женщин и детей вместе с остальными, а сами торопились присоединиться к объединенному войску всех племен, сдерживающему наступающего по пятам врага. Отряды спешащих на подмогу сородичей приходили даже с самых дальних южных и восточных окраин, боясь опоздать к решительному сражению с захватчиками.
Святомир притаился у могучего дуба, буквально слившись с его темно-коричневой корой. Прижавшись к лесному исполину, вождь обшаривал глазами каждый метр покачивающегося на легком ветерке густого подлеска. Рядом замерли распластавшиеся по земле Кожедуб и Остроглаз. До рези в глазах вглядываясь в листву, вышедшие в дозор лесовичи терпеливо дожидались, когда же среди веток мелькнет серая поджарая тень с пригнувшимся к мохнатой холке зеленокожим всадником на спине. После задержавшего их почти на сутки кошмарного ночного боя в становище Оленей варги перестали сломя голову лезть на рожон, осторожно двигаясь по незнакомой им местности в глубь леса. Напуганные нападением ужасного медведя-оборотня, враги собрались в кулак и не растягивали свои силы, благоразумно дожидаясь отстающих на переходах безлошадных лучников. Впереди основного отряда постоянно рыскали многочисленные разведчики, тщательно обшаривая лес в поисках оставленных ловушек и засад, а также – следов опережающих их на день лесовичей. Пятящиеся охотники пока что избегали открытой схватки с превосходящим по силам врагом, постоянно тревожа разосланные по лесу дозоры. Хотя волчьи всадники по-прежнему сохраняли свое преимущество в скорости, лесовичи продолжали уходить все дальше и дальше, атакуя маленькими летучими отрядами и раз за разом ускользая из-под ударов бросающихся вдогонку всадников. Организованно, становище за становищем, лесовичи отходили в глубину родных лесов, становясь постепенно все сильнее и огрызаясь из-за деревьев смертоносно-меткими стрелами.
Святомир вздрогнул от неожиданности, когда заметил краем глаза метнувшуюся по верхним веткам прижавшихся друг к другу деревьев белку. «Дождались… Вот и дорогие гости пожаловали…» Вождь неслышно опустился на колено и, положив Остроглазу руку на плечо, показал глазами на мелькнувшую среди листвы рыжую молнию. Охотник спокойно кивнул и отполз чуть назад. Устроившись поудобнее между корней, он потянул из тула боевую стрелу с тяжелым трехгранным наконечником. Как и договаривались, Кожедуб скользнул куда-то за спину и без звука растворился в низких зарослях ярко-зеленой жимолости, поспешив в лагерь с известием о появлении варгов. Несмотря на то что пока не появилось ни одного волчьего всадника, обостренное опасностью чутье охотников вовсю надрывалось тревожными колокольчиками. За прозрачным березняком едва слышно треснула ветка. «На ладонь левее нас, вон там, возле раскидистой черемухи у оврага» – тут же определил Святомир, чуть приподнявшись на локте и прижавшись щекой к шершавой коре. Подтверждая его догадку, мгновенно насторожившийся Остроглаз сдвинулся в сторону, ищуще вглядываясь в шумящие листьями заросли слева.
Неслышно, как во сне, раздвинулись свесившиеся на лесную тропинку тонкие ветки, пропустив в березняк пробирающегося среди кустов волчьего всадника. Приземистый силуэт стремительно промелькнул за листвою, быстро нырнув в заросший папоротником сырой овражек. Остроглаз приладил стрелу и стал медленно выпрямляться, одновременно натягивая тугой лук. Подавшись к нему, Святомир мягко положил ладонь на тетиву. А когда тут же присевший следопыт удивленно обернулся, отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.
Притаившийся в неглубоком овражке разведчик переждал еще пару минут и осторожно высунулся из-за метровых широких листьев папоротника. Глубоко утопленные глазки встревоженно обшарили окрестности в поисках угрозы. Он как раз собрался осмотреться пообстоятельней, когда высунувшийся рядом лобастый волк принюхался к поросшей мелкими беленькими цветочками кочке и неожиданно громко чихнул. Скривившийся всадник с досадой хватанул своего припавшего к самой земле зубастого скакуна промеж виновато прижатых ушей. Потом с недовольным ворчанием выбрался из доходящего до пояса оврага и, обернувшись назад, призывно махнул рукой. Из кустов на тропинку так же беззвучно выбрались еще четверо верховых орков. Лениво зыркая по сторонам, они приблизились к посланному вперед товарищу и сноровисто рассыпались по кустам, неторопливо двинувшись вдоль едва различимой лесной тропинки.
Снова припавший было к изрезанной трещинами коре Святомир тихо попятился и ужом отполз в поросший крапивой распадок позади себя. Будь дозорный один или хотя бы с напарником, разговор вышел бы короткий – стрела в горло, и вся недолга. Но свалить сразу пятерых навряд ли получится. Рванут в разные стороны, подняв тревогу, сядут на хвост и зажмут где-нибудь через пару верст, умело взяв в кольцо. Как ни крути, но в лесной войне волчьи всадники толк знали. Еще на второй день смертельной гонки через Старый Лес подстерегающие разведчиков охотники ввязались в случайную схватку с варгами. И те мгновенно подтянули основные силы, стараясь окружить замешкавшийся с отходом отряд. Благодаря помощи вовремя пришедших на выручку сородичей, попавшие в переплет лесовичи в самый последний момент успели вырваться из быстро сжимающейся петли, на руках вынося раненых товарищей и с трудом оторвавшись от дышащего в спину врага. В этой упорной стычке объединенное войско трех собравшихся вместе племен уменьшилось почти на треть, потеряв два с лишним десятка человек. И посовещавшиеся вожди строго-настрого запретили своим людям затевать подобные пятнашки, приберегая силы для будущего боя и дожидаясь встречи со спешащим на выручку Твердославом.
Облюбованный заранее распадок превратился сначала в узкую ложбину, а потом в глубокий овраг с обрывистыми краями, по дну которого пригнувшиеся лесовичи рванули подальше от передового дозора приближающихся волчьих всадников. Остроглаз расстроенно убрал непригодившуюся стрелу обратно в колчан и закинул лук за спину. Через несколько минут охотники выскочили к узенькой заболоченной речке, затейливо петляющей между слегка расступившимися деревьями. Проскочив по лежащему поперед воды поваленному стволу, они ловко вскарабкались на сыпучий земляной склон и двинулись вдоль заросшего осокой берега, временами переходя с размашистого лесного шага на легкий бег.
Прибавив шагу, Остроглаз поравнялся с вождем. Святомир вопросительно поднял брови.
– Дозорный, – скупо бросил берегущий дыхание следопыт и без лишних слов показал на высокую раздвоенную сосну правее тропинки, по которой они сейчас бежали.
Святомир чуть свернул, рассчитывая оказаться прямо под деревом, на котором притаился дозорный. На бегу присмотревшись, он заметил светлое пятно едва заметного на песочной коре лица, на мгновение показавшегося из-за ствола. Увидев, что охотники поменяли направление и приближаются к нему, он тут же спрятался обратно. Выглянув через несколько секунд еще раз, он помахал заметившим его сородичам.
– Зовет… – неуверенно предположил удивленный Остроглаз.
– Похоже, – согласился вождь и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. – Не отставай.
Ускорившийся Святомир ветром пролетел оставшееся до раздвоенной сосны расстояние, притормозив у самого подножия мощного дерева. Отдышавшись, вождь задрал голову и сразу встретился с веселым взглядом голубоглазого паренька.
– Здорово, стража. Звал или просто заскучал, сидя на дереве?
– Звал, – покладисто кивнул подвижный, как белка, любитель древесных крон. Потом взялся за шапку и мягко спрыгнул на землю. – И тебе доброго здоровьечка, вождь Оленей.
Дозорный торопливо отряхнул со штанов сухие иголки и только после этого поклонился. Святомир про себя усмехнулся, угадав по суетливости и свисающему на левое ухо пушистому хвосту родное племя сторожевика:
– Бельчонок, успеешь еще штаны подтянуть. Чего махал?
– Я из-за вас уже битый час на этой сосне, как филин, торчу. – Лесович сверкнул белозубой улыбкой и несколько присел, разминая затекшие ноги. – Как охота?
– Сильно и по-разному нам охота, – отшутился развеселившийся Святомир и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Ты ближе к делу давай. И сам лучше обратно в свое гнездо не карабкайся. Варги отсюда часах в трех-четырех ходу. Так что глазом моргнуть не успеешь – здесь будут. Нужно к ночи сниматься и двигать дальше на юг. Давай с нами.
– Не, я лучше сам, – отрицательно покачал головой невысокий сородич из рода Белок, – а то за вами, Оленями, хрен угонишься. А по поводу «дальше на юг» – это еще бабка надвое сказала. – Дозорный снова сверкнул заразительной улыбкой. – Может, да, а может, и в обратную сторону лыжи навострим.
– Чего это вдруг? – тут же переспросил заинтересовавшийся вождь. – Неужто наши колдуны на варгов понос и слабость напустили?
– Ну, за колдунов ничего не скажу, – хитро прищурился недавний Бельчонок. – Только тебя второй час в лагере остальные вожди дожидаются. Твердослав со своими Медведями пришел.
– Да ты что! – радостно охнул Святомир. – Вот это новость так новость! Быстро же он своих в поход собрал. Много с ним народу?
– Чего не знаю, того не знаю. – Лесович развел руками, красочно изобразив на лице полнейшее неведение. – Извини, вождь. Я этих Медведей в глаза не видел. Твердослав вперед себя паренька прислал. Старшины сразу с советом затеялись, а меня в лес послали, тебя встречать. Чтобы, значится, не свернул куда и прямиком к ним шел. А я час назад одного из ваших встретил. Высокий такой, мордатый. Кождуб, кажется… – Часовой подхватил лежащее в траве оружие и ловко закинул за спину колчан и лук. – Так он сказал, что вы чуть попозже этой дорогой пойдете. Поэтому я на сосну и забрался, чтобы тебя ненароком не пропустить. – Одернувший куртку караульщик вопросительно посмотрел на сородичей. – Ну что, пошли, раз звали?
– Пошли, – согласился Святомир и сделал знак немногословному в присутствии вождя следопыту. Тот понятливо кивнул и через секунду исчез за деревьями. Юркий охотник из соседнего с Оленями племени нырнул за ним следом. Ловкач оказался не только мастером лазить по деревьям, но и бегал неплохо. Он легко приноровился к размеренному скользящему шагу быстроногих Оленей и уверенно держался слева от размышляющего на бегу вождя.
– Думаешь, остальные вожди собираются дать зеленомордым бой? – Святомир пригнулся, пропустив над головой колючую еловую лапу.
– Может, не все, но что есть такие мысли – это точно! – подтвердил улыбчивый дозорный. – Иначе чего бы вдруг такая спешка? На самом деле… Чтоб тебя! – ругнулся он, не успев вовремя увернуться от хлестнувшей по лицу ветки. – Сколько можно пятиться? Уже половину Старого Леса за спиной оставили. Пора бы, наконец, и упереться!
– Ты дыхание побереги, герой, – через плечо бросил бегущий впереди следопыт. – Надо будет – упремся. А пока переставляй ноги и делай, что вожди говорят.
– Да ладно тебе, Остроглаз. Бельчонок дело говорит. – Святомир обогнал посторонившегося сородича. – Мне тоже уже порядком поднадоело убегать со всех ног. Если Твердослав привел достаточно людей, можно попробовать хотя бы потрепать клыкастых. А то как у себя дома…
– Правильно! – отозвался угодивший в яму Бельчонок. Из-за небольшого роста его пришлось оттуда вытаскивать.
– Под ноги смотри, сосед, – весело рассмеялся обернувшийся Святомир и мимоходом глянул на опускающееся за вершины деревьев солнце. – А то кто без тебя волчьим всадникам по шее надает? Будет тебе бой! А ну, прибавьте, родные. Нехорошо заставлять себя ждать!
Не успело проглядывающее сквозь вершины небо окраситься багрово-алым закатом, трое лесовичей наткнулись на выставленные вокруг временного лагеря дозоры. Еще через четверть часа они в сопровождении пары присоединившихся сторожей выскочили на широкую поляну, ставшую на день военным станом объединившихся лесных племен.
Добрый десяток беспорядочно разбросанных костров разгонял опустившиеся на лес сумерки. В самом центре по традиции жарко пылал главный костер. Собравшие вокруг огня лесовичи вполголоса переговаривались между собой, то и дело поглядывая на север. Кто точил и без того острый как бритва меч, кто, положив рядом вместительный колчан, в десятый раз придирчиво перебирал идеально прямые стрелы, на ноготь пробуя остроту наконечников. Все говорило о том, что пришедшие со всего Старого Леса охотники готовились к предстоящему бою. Заметив появившегося на поляне вождя племени Оленей, они загудели еще громче. Поймав на себе пару быстрых взглядов, Святомир уловил повисшие в воздухе тревогу и ожидание. У ближайшего костра несколько человек встали и почтительно поклонились.
Прищурившийся Святомир остановился, ослепленный светом ярких костров. Не замолкавший всю дорогу сосед из племени Белок незаметно растворился в вечерних семерках, отправившись предупредить остальных вождей о его появлении. Навстречу сородичам, переводившим дух после долгого бега, сорвалась знакомая худая фигура нескладного подростка. В неверном свете мелькнула огненно-рыжая шевелюра. Подбежавший паренек восторженно посмотрел на вернувшихся из засады сородичей и склонил вихрастую голову, уважительно приложив руку к сердцу:
– Я привел Твердослава, вождь.
– Я уже знаю, Ветерок. Молодец! – Святомир крепко, по-мужски, пожал еще узкую ладонь подростка. – Спасибо тебе! Считай, испытание на звание охотника ты уже сдал. – Вождь пригладил растрепанную шевелюру смутившегося паренька. – Благослови, Ярок, твои быстрые ноги. Очень вовремя Медведи пришли!
Замявшийся подросток пересилил робость и поднял на сородичей умоляющий взгляд, с надеждой глядя на улыбающееся лицо главы племени:
– А можно я с вами останусь? Я не подведу! И под ногами путаться не буду! Честно!
Святомир еще раз взлохматил непокорные вихры:
– Я в этом ни секунды не сомневаюсь, Ветерок. Но твое время еще не настало, успеешь еще навоеваться. – Вождь с грустью посмотрел в обиженные глаза, полные разочарования. – Не переживай, рановато тебе еще в настоящую драку лезть. Растопчут и имени не спросят. Так что подрасти пока малость, а с варгами и без тебя управятся. Ты свое дело сделал, теперь очередь за нами. Иди отдыхай.
Парнишка по-детски шмыгнул носом и, глубоко вздохнув, низко поклонился. Потом, пряча глаза, развернулся и расстроенно побрел к приютившему его костру. «В бой ему не терпится… Вояка! – тепло подумал Святомир, провожая сгорбленную спину с горестно опущенными плечами. – Но спорить не стал, прямо как взрослый. Выйдет из паренька толк!»
Присмотревшись, Святомир разглядел в неверном пляшущем свете центрального костра Твердослава, хорошо заметного благодаря своим широким плечам и высокому росту. Как и большинство остальных родов, Медведи сильно походили внешним видом на покровителя своего племени. Поэтому Святослав сразу узнал старого приятеля, больше напоминавшего неуклюжего лесного великана, чем человека. Упрямо наклонив голову, Твердослав что-то горячо доказывал собравшимся вокруг него вождям остальных племен. Те время от времени кивали, недобро поглядывая на север. Напустив на себя равнодушие, Святомир вразвалочку подошел поближе и прислушался к словам захлебывающегося от переполняющих чувств приятеля:
– …в клочки их раздерем! – Даже не зная начала, вождь племени Оленей с ходу понял, о чем идет речь. – Со мной семь десятков бойцов. И прятаться, тем более убегать Медведи не привыкли!
– А мы, значит, всю жизнь только этим и занимаемся? – возмущенно вскинул голову один из окруживших Твердослава вождей.
Заворчав, как настоящий лесной зверь, вождь племени Медведей уже открыл рот, чтобы ответить что-нибудь резкое и злое, но сверкнул глазами и, приложив к сердцу широкую ладонь, извинился перед сородичами:
– Нет, конечно, Мирослав. Прости за двусмысленные слова. Не подумал я, что ты их так истолкуешь. Среди лесовичей трусов отродясь не водилось!
Подтянувшиеся со всех сторон воины согласно закричали. Обиженный вождь Куниц удовлетворенно кивнул.
– Я не про то… Давайте, братья, в бою поглядим, кто ловчее с мечом танцует да стрелами врага бьет! Хватит от варгов сломя голову удирать. Встретим эту падаль тут и вышвырнем обратно в те болота, откуда они повылазили. Пора напомнить зеленомордым, кто здесь хозяин и как лесовичи встречают незваных гостей!
Разгорячившийся здоровяк потряс пудовым кулаком, глядя на север. И встретился со спокойным взглядом внимательно прислушивающегося Святомира. Широко улыбнувшись, Твердослав протолкался к нему и стиснул приятеля в настоящих медвежьих объятиях:
– А вот и долгожданный Святомир. Поздорову ли жив, вождь Оленей? Давненько наши дорожки не пересекались, а, дружище? Даже и не упомню, когда мы с тобой виделись в последний раз. – Твердослав отстранился, обрадованно разглядывая Святомира, пытающегося понять, все ли ребра у него целы.
– Прошлой осенью. Ты тогда со своей молодежью ко мне свататься приезжал, – напомнил вождь Оленей, с трудом переводя дыхание. И открыто улыбнулся, в свою очередь сдавив крепкие плечи Твердослава. – Трех таких невест увели – до сих пор сердце кровью обливается.
– Было дело… – лукаво тряхнул головой Медведь. – Ладно, воспоминаниями о старых добрых временах займемся в другой раз, когда снова невест воровать приеду. – Здоровяк довольно хохотнул и похлопал приятеля по плечу. – Черногор твой где? Что-то я до сих пор его нигде не встретил. Раньше он первый встречать шел. Зазнался вконец?
– Нет больше Черногора, – сразу помрачнел Святомир. – Баб да ребятню прикрыл, а сам на родной поляне изрубленный остался.
– Ох ты, вот беда… – расстроенно осекся Твердослав и сокрушенно покачал головой. – Хороший был человек. И волхв что надо. Всегда нужные слова знал и совет дельный дать мог. Теперь его помощь очень бы к месту пришлась. Ну да ничего не поделаешь…
Остальные, не перебивая, следили за встречей вождей двух самых крупных племен лесовичей, про себя прикидывая, заодно будут старые приятели или нет на предстоящем совете. И тогда придется решать, кого поддержать: рассудительного и уравновешенного Святомира или более горячего и прямого Твердослава. Услышав про смерть всеми уважаемого волхва Черногора, вожди дружно выразили свои соболезнования и сожаления о постигшей племя Оленей утрате.
Скоро стало понятно, что практически все единодушно согласны с желанием Твердослава дать варгам решающий бой и устали отступать все дальше в глубину родного леса. А когда выяснилось, что осторожный Святомир сам хотел предложить устроить врагу небольшую трепку, осталось только определиться с местом, где удобнее всего встретить непрошеных гостей. Рассевшиеся вокруг центрального костра вожди замолчали, выжидающе переглядываясь между собой. Оказалось, что окрестные леса хорошо знал только хитро усмехнувшийся Твердослав, на границе чьих земель находилась эта поляна. Поэтому остальные молча признали за ним и Святомиром право выбрать место будущего боя.
Вождь Медведей решительно рубанул воздух ладонью и свирепо сверкнул глазами:
– Хочу устроить этим сволочам трепку, братья. Да так, чтобы они навсегда забыли дорогу в наши леса. Дальше их пускать резона нет. Прикиньте сами: дальше дней на пять земли моего рода. А только за ними живут Рыси. Я к ним гонца, конечно, послал… Но пока он их найдет, пока они отряд соберут… Так что Рыси будут дня через три-четыре, не раньше. – Вожди закивали, соглашаясь. – За это время волчарам наверняка надоест за нами по всему лесу гоняться. Рассыплются облавой по лесу – замучаемся потом их домой выпроваживать. Надо сейчас ударить, благо они до сих пор нахрапом лезут, спешат.
– А осилим? – с сомнением спросил рассудительный Святомир, спокойно посмотрев на приятеля. – Их сотни две. Десятков восемь всадников да еще с сотню безлошадных. Те, что на варгах, уже ученые, стрелков и мечников своих больше за спиной не бросают. Так что разбить клыкастых по частям не выйдет, давить придется всех разом.
Нахмурившийся Твердослав упрямо набычился, став сразу похожим на разбуженного посреди зимы медведя:
– Так и нас вроде немало… – Он неуверенно посмотрел на вождей других племен. – Так ведь, братья?
– Да, но не так, чтобы уж очень, – нейтрально ответил, пожав плечами, Мирослав. – Сотни полторы, если с твоими Медведями считать.
– Вот видишь. – Святомир исподлобья глянул на кисло скривившегося товарища. – Можем и не справиться. А там, – нахмурившийся вождь Оленей кивнул на юг, – уходят детишки с женщинами. Порубят нас – и им конец.
– Святомир, но отходить дальше… – Твердослав красноречиво сморщился. – Да и много ли мы выиграем, если продолжим уходить дальше в лес? Еще полсотни бойцов. Самое большое – сотню! А бой рано или поздно принимать придется. Если нас прижмут к краю леса или вообще выгонят в поле – порубят в клочья и роду-племени не спросят.
– Верно Твердослав говорит! – поддержали остальные лесовичи. – Это у себя мы можем с варгами в прятки играть, а там потопчут в два счета.
– Так и я к тому! – Разошедшийся Твердослав рубанул воздух рукой и осмотрел всех заразительно горящим взглядом. – Здесь их разворачивать надо! Пока мы в родных лесах. Здесь каждое дерево – подмога, каждый куст – дружок. Выберем место поболотистее, чтобы им не развернуться, и вдарим как следует! И, даст Ярок, напихаем гостям по сопатке так, чтобы на всю жизнь запомнили. И детей своих нашими лесами пугали.
Окружившие костер вожди, не сговариваясь, выразили свое согласие одобрительными криками. Счастливый Твердослав с надеждой повернулся к задумчиво покачавшему головой вождю Оленей:
– Святомир, ты же сам не так давно говорил, что не все решает количество мечей и луков. Если удачно устроим засаду, мы этих варгов в блин раскатаем!
– Успокойся, Твердослав. Я разве ж спорю? – Святомир замолчал, взвешивая «за» и «против». – Правильно все говоришь, дельно.
Заметив мелькнувшего в свете костра Кожедуба, он махнул ему рукой:
– Медлить дальше и правда не стоит. Особо ничего не выгадаем, а вот впросак попасть запросто можем. И про засаду ты толково сказал. Мы у себя дома, и тут нам в помощь каждый овражек и ручеек. И любой грамотно спрятавшийся лесович двоих, а то и троих орков стоит. Тем более зная, что за их спиной женщины со стариками. Да только и варги не пальцем деланные, воевать умеют…
– И с варгами управимся, даст Ярок! – бесшабашно хлопнул его по плечу улыбнувшийся во весь рот вождь Медведей и воодушевленно стал убеждать все еще сомневающегося товарища: – Только нужно место крепкое найти! Чтобы не обойти, не объехать. Пусть в лоб лезут. По грязи и трясине. Пока до нас доберутся, мы их стрелами, как ежей, утыкаем! Глядишь, и другая тогда арифметика выйдет.
– Молодец, Твердослав! Ловко придумано! – загомонили вожди, радостно переглядываясь между собою.
– Стрелами… – протянул Святомир и, наклонившись, сорвал травинку. Пожевав ее кончик, он хитро усмехнулся, посмотрев вождю племени Медведей прямо в глаза. – Стрелами – это хорошо бы. Брат Твердослав, ты так здорово описал нам грязь, что я себе почти представил это милое местечко. Точно: облюбовал уже подходящую полянку, голову на отсечение даю. Далеко отсюда?
Расхохотавшийся Твердослав похлопал сообразительного друга по спине:
– Ничего от тебя не скроешь, брат Святомир! Есть такое дело… Там, часа два на юг, – вождь Медведей махнул себе за спину, – речушка есть небольшая. У нас ее Волоконкой зовут. Тихая, такая, неторопливая. Камыш по берегам, птички-синички щебечут, рыба плещется… Красотища, в общем. Неглубокая совсем, едва с головой в самом глубоком месте будет. По утрам туман, как кисель. Вода – парное молоко. Короче, сплошная благодать, а не речушка. Да незадача – обмелела, видать, по лету. Пока к воде доберешься – сапоги в грязище оставишь. Ила по берегу – по колено. А возле воды и того хуже. Самое натуральное болото.
Святомир наклонил голову, изучающе посмотрев на довольное лицо так подробно расписывающего красоты лесной речки Твердослава. Тот попытался сделать серьезное лицо под внимательными взглядами вождей, но, не сдержавшись, жизнерадостно улыбнулся:
– Там и думаю варгов встретить. Не речушка – мечта. Для нашего дела лучше не придумаешь! Полезут вдоль берега – быстро пожалеют. Мы их всех пять раз перестрелять успеем.
– А если обойти? Они же тоже, поди, не дураки, в лоб на нас лезть? – переспросил невысокий вождь в родовой шапке со свисающим беличьим хвостом, опередив уже открывшего рот Святомира.
– Обойти… Хорошо бы обойти. – Твердослав криво усмехнулся. – Да только никак. По берегу топь непролазная.
Читать бесплатно другие книги:
