Младшие арканы Таро. Теория и практика Бедненко Галина
Позиции:
1. Сигнификатор ситуации или человека.
2. Повязка на глазах – защита от реальности (правды).
3. Меч левой руки – непримиримость, эмоциональное отвержение идеи или смысла.
4. Меч правой руки – рационализация как защита.
5. Вода за спиной – от чего происходит защита.
Расклад «Тройка Мечей Уэйта», или «Предательство»
Этот расклад интерпретирует и поясняет одну из самых тяжелых ситуаций в жизни человека. Он позволяет объяснить форму и границы разрушения, причиненного предательством, осознать реальный ущерб.
Позиции:
1. Сердце: истинная ценность, которая подверглась поражению.
2. Меч слева: предательство чувств.
3. Меч в центре: непостижимое для мысли и сознания.
4. Меч справа: нарушение права.
5. Капля крови: жертва.
Расклад «Пятерка Мечей Уэйта», или «Нарушение правил»
Этот расклад помогает осознать нарушения, проявленные в период кризиса мировоззрения в столкновении с реальностью.
Позиции:
1. Сигнификатор темы или человека.
2. Источник разрушения мира (представление об этом).
3. Меч 1. Нарушение границ.
4. Меч 2. Новая оценка ситуации (или обесценивание).
5. Меч 3. Превращение (или искажение картины мира).
6. Меч 4. Отравленность восприятия.
7. Меч 5. Новая форма описания реальности (ее излом).
Расклад «Семерка Мечей Тота», или «Тщетность»
Расклад помогает прояснить ситуацию в случае явственного ощущения тщетности усилий, несмотря на их кажущуюся «правильность».
1. Солнце: воля. На что направлены усилия, но оно не получается.
2. Луна: запутанность эмоций.
3. Меркурий: мысли (что и как искажено).
4. Марс: действия (что и как искажено).
5. Венера: влечение (тщетность, лживая фантазия).
6. Юпитер: идеи (тщетность идеологии или идеалов).
7. Сатурн: форма (искажение окончательной формы, к которой стремится действие).
Глава 18
Сезонные расклады
Расклад «Самайн»
Этот расклад посвящен традиционному языческому/ неоязыческому европейскому празднику перехода от осени к зиме, приходящемуся на 1–2 ноября.
Мы предлагаем делать символико-прогностические и диагностико-прогностические сезонные расклады на каждый праздник. В современный неоязыческий годовой цикл входят восемь праздников: два солнцестояния, летом и зимой, и два равноденствия, осенью и весной, образуют один солнечный астрономический подцикл; Самайн (1–2 ноября), Имбольк (2 февраля), Бельтайн (1 мая), Ламмас (1–2 августа) составляют второй под-цикл, связанный с природными переходами от одного сезона к другому. Сезонные расклады по нашему опыту работают в рамках каждого подцикла, от одного праздника до другого (таким образом исключая очередной праздник всего годового цикла). Например, от Самайна до Имболька, от Имболька до Бельтайна.
Для этого расклада вы можете выбрать любую колоду, которая вам понравится (лучше, если она будет достаточно универсальной). Я обычно выбираю «Пражское Таро» – это достаточно классическая, лаконичная и очень выразительная колода, хорошо и ясно представляющая экзистенциально значимые аспекты человеческого существования (для меня в работе она подобна колоде Тота Кроули).
Данный расклад ориентирован на тему перехода от осени к зиме (в рамках архетипического круга сезонности): это период подведения итогов прошлых событий и деяний, окончательный выбор и принятие решения, прощание с тем, что отжило, и подготовка к тяжелому периоду зимы. Также это время контакта мира живых с миром мертвых, с иным миром… представление о котором сохранилось по всей Европе, от кельтского Самайна и исландского Альвблота (праздника почитания альвов 2 ноября) до славянского поминания дедов (2 ноября).
«Самайн»
Позиции:
1. Урожай осени (плоды, которыми можно воспользоваться).
2. Неприкосновенный запас (что должно быть отложено до весны).
3. Испытания зимы (испытания).
4. Проход между мирами (новые пути действия).
5. Подарки Самайна (бонусы от периода или действия).
6. Встреча с неведомым (с чем предстоит встре титься).
7. C чем проститься…
8. О чем помнить…
9. Итоги.
Расклад «Йоль, или Рождественская история»
Этот расклад посвящен периоду зимних праздников и классическому сюжету рождественского чуда… Рождественская история давно уже стала культурным мифом, сильным и явственным. Здесь мы показываем солнцестояние как рождение солнечного чуда посреди злой, темной холодной зимы.
Для этого расклада вы можете выбрать любую колоду, которая вам понравится (лучше, если она будет достаточно универсальной). Он будет работать до дня весеннего равноденствия.
«Йоль»
Позиции:
1. Сигнификатор кверента.
2. Тьма. Неизвестность, пугающая пустота, то, что скрыто.
3. Холод. Сковывающий фактор, то, что вызывает бессилие и безнадежность.
4. Безучастные наблюдатели. То, на что можно было бы надеяться, но тут не поможет (как во внешней, так и во внутренней психической жизни).
5. Опасность. Разрушительный аспект внутреннего или внешнего мира; то, что на данный момент, безусловно, вредно и опасно.
6. Иллюзия (кладется горизонтально). Заблуждение, ловушка, ненастоящее чудо.
7. Истинное чудо. Послание Божественной силы, знак или проявление во внешнем или во внутреннем мире.
8. Преображение. Трансформация в результате принятия или признания истинного знака Божественной воли.
9. Итог (нечто новое). Может быть малоуловимое, но явственное изменение в индивиде и мире вокруг него.
Расклад «Имбольк»
Этот расклад посвящен традиционному языческому/ неоязыческому европейскому празднику перехода от зимы к весне, приходящемуся на 2 февраля.
Данный расклад ориентирован на тему перехода от зимы к весне (в рамках архетипического круга сезонности): это период постепенного пробуждения от зимнего сна, осознания и переосмысления, переоценок итогов прошлых событий и деяний, прощание с тем, что отпало, и подготовка к новому радостному расцвету весны.
«Имбольк»
Позиции:
S – сигнификатор спрашивающего; выбирается наугад, так же как и любая другая карта.
1. Свеча; символ Имболька – надежда и ресурс этого периода.
2. Земля под снегом; «то, что пока спит, но проснется само, и это лучше не трогать». Спящая стихийная сила, которая проявится в судьбе в этом году.
3. Снег. Ограничения, которые сейчас стоит принять, но они не вечны.
4. Солнце. Внешняя судьбоносная сила, которая поможет в разрешении ситуации этого этапа. Основной ориентир этого расклада. True Will, Истинная Воля Вселенной.
5. Вода. Процесс, который унесет прошлое с собой. То, во что превращается карта в 3-й позиции.
6. Семена и всходы. То новое, что проявится в жизни. То, что связано с развитием карты во 2-й позиции.
Расклад «Бельтайн»
Этот расклад посвящен традиционному языческому/ неоязыческому европейскому празднику перехода от весны к лету, приходящемуся на ночь 1 мая.
Данный расклад ориентирован на тему перехода от весны к лету (в рамках архетипического круга сезонности): это период начала расцвета природы и чувств, праздник любовной встречи и нового цикла отношений. Это начало новых действий в этом годовом цикле.
Напомню, что это сезонный расклад. Обычное его условие – действие от праздника одного полуцикла до другого. Соответственно, этот должен работать до Литы, 1–2 августа (может быть, сработает и раньше – до Ивана Купалы, но это мы можем только проверить; обычный интервал – через праздник).
Позиции:
1. Дом. То, что у нас есть сейчас. Тот этап индивидуально-личностного развития или та событийная ситуация, в которой вы оказались.
2. Труба. Настоятельная необходимость, стимул для выхода, изменения, побуждающая сила изменений.
3. Зелье – внутренний ресурс.
4. Метла – внешний ресурс.
5. Полет – внешние события.
6. Спутник – то, чему можно доверять.
7. Цель – цель сезона. Главная и основная цель периода. У кого внутренняя, у кого – внешняя.
8. Подружки – общий эмоциональный фон.
9. Дьявол (или Пан, или Козел) – кульминационный момент этого периода.
10. Конкурсы – испытание периода.
11. Удовольствия – они же. Опять-таки могут быть разными. Но это то, от чего можно получить наибольшее удовольствие.
12. Потери и приобретения – это полученный опыт этого периода.
13. Возвращение домой – результат, итог, с чем вы войдете в новый этап.
Колоды для этого расклада я предлагаю любые. За исключением занудных…
Глава 19
Правила гадания
Я придерживаюсь и предлагаю следующие правила работы с картами:
1. Карты не берут в руки, пока не сформулирован четкий вопрос и не выбран расклад, позиции которого очевидны до начала тасования.
2. Фокусировка запроса делается под имеющиеся расклады. Однако же общим принципом запроса является ориентация на личный вызов судьбы кверента (то есть что ему делать в актуальной ситуации) или ближайшая по времени диагностика или прогностика окружающего кверента мира.
3. Тасование производится рубашкой вверх.
4. Карты раскладываются рубашкой вверх и только после завершения раскладывания раскрываются. Я предлагаю раскрывать их по одной или параллелями, если такова логическая взаимосвязь карт в раскладе. Это позволяет подумать над каждой значимой частью расклада, не распыляясь на всю картину целиком изначально.
5. Карты интерпретируются в три этапа. Первый относится к общему значению карты в системе, второй – к значению карты именно в этой колоде, третий (если первые два дали меньше, чем ожидалось или чем чувствуется) – оракульное прочтение всей карты целиком или ее отдельных изображений.
6. Необходимо прочтение взаимосвязей карт внутри расклада. Они могут быть связаны по темам, например Старший аркан «Сила» и Пятерка или Семерка Жезлов, как общий сюжет защиты и обороны. Они бывают связаны по мастям или по повторению Числовых или Придворных карт разных мастей, тогда это говорит об определенном этапе развития ситуации.
7. Общий вывод из расклада должен быть для кверента мотивацией, а не пророчеством, предсказанием, фатальным исходом (хорошим или дурным). В мотивационном послании всегда есть сила и смысл для личного выбора и своего рода героического действия (от ожидания и терпения до решительности и смены взгляда на мир).
Глава 20
Создание своей колоды
Существует распространенная в оккультных кругах теория, по которой колода Таро должна быть нарисована самим практиком. Она, возможно, имеет два истока: первый – изготовление личных колод Таро в традициях ордена Золотой Зари по инструкции Мазерса, второй – отсутствие широкого доступа к картам Таро в советское и постсоветское время.
В настоящее время эта теория практически угасает на фоне всего возможного и красочного изобилия предложенных колод Таро, а кроме того – недостатка времени, сил, уверенности в своих навыках и т. д. Однако дело не только в этом. Можно сказать правду о том, что любой мало-мальски рисующий человек, заинтересовавшийся Таро, начинает рисовать колоду. И в лучшем случае дорисовывает Старшие арканы. В чем же дело? Я вижу корень ситуации в том, что само рисование колоды – это «магический акт», процесс взаимодействия с высокими принципами (архетипами) и акты трансформации своей души. Наивно полагать, что это будут только «рисунки для других», это всегда картины своего внутреннего душевного ландшафта.
Я начала рисовать свою колоду, для себя и как тот самый магический процесс. На настоящий момент готовы Старшие арканы и Придворные карты, а также Тузы. В процессе творчества я узнала и признала множество вещей о себе и своем мире, о том, как я вижу мир вокруг себя. Неудовлетворенность некоторыми аспектами побудила меня перерисовывать карты. Но не «как будет идеально и правильно», а «на что я готова пойти или что допустить в своем мире». Как и следовало ожидать от магических процессов, что-то постепенно изменялось и трансформировалось в реальной жизни. И процесс не закончен.
Мне бы очень хотелось, чтобы читатели этой книги, профессиональные художники или нет, начали создавать колоды Таро для себя и для других. Понимая и чувствуя саму систему, представляя свое собственное мировоззрение, трансформируя свой личный опыт.
Глава 21
«Ведьма» – плохое слово, или Небольшой ведьмовской манифест
Я не называю себя ведьмой давно. Смысл слова стал претенциозным, в значении от салонных колдуний до неуравновешенных городских викканок. В русском языке есть различные термины, устаревшие и литературные, для определения женщины, имеющей мистический опыт, занимающейся теоретической или практической магией: ведьма, чародейка, колдунья, ведунья, ясновидящая и т. д. Я не могу найти среди них ни одного, который бы с точностью соответствовал мной лично избранным критериям и внятной этической направленности.
Тем не менее если говорить о «ведьмовской природе», то ее я никогда не отрицала, как ее не отвергало и то сообщество, в котором мы пытались объяснить ее суть и даже правила. В свое время я приняла описание ведьмы (по природе и личностной организации, а не социальным претензиям) как женщины, опирающейся в своем мировоззрении на индивидуальный и практический мистический опыт. Это действительно достаточно емкое и точное определение всех возможных разновидностей ведьм, вне классификаций, иерархий, но также и вне суеверных (само)представлений.
Этого определения, однако, мне оказалось мало, именно по причинам поиска критериев внешней оценки индивидуальных состояний и общей (социальной) этической ориентации. Первые я обнаружила в аналитической психологии К.-Г. Юнга, говорящей на символическом языке, близком к языку магии, но также и в современной академической психологии (психологии возрастного развития, клинической и социальной психологии), вторые – в социальной и – вновь – мистической философии. В какой-то момент мне казалось, что я честно становлюсь психологом, психотерапевтом, а мистические практики – это лишь знакомые мне темы, которые я могу вплести в общее поле своей практики с клиентами. Затем я сильно разочаровалась в философии современной психотерапии и тем более в ее практическом исполнении. Но это привело меня не обратно к ведовству, а к попытке изучить не просто индивидуально изломанные души, но коллективную Тень социума. Я отправилась учиться на юридического (тюремного, пенитенциарного) психолога, и тогда мне казалось, что как нельзя ближе я оказалась к истинному мистическому пониманию и осознанию механизмов человеческой души. Большая и могучая, традиционная социальная Система действительно сумела дать понимание социальных масштабов, совершенно исключенных из современной как психотерапевтической, так и мистической ведовской практики, ориентированных исключительно на индивидуальный «прекрасный внутренний мир» и отношения в мини-сообществах.
Самым значимым событием в осознании ведьмовской природы для меня стала поездка в Прагу. Там же я воочию познакомилась с создателями шедевральных колод Таро от «Баба Студио» – Алексом Уколовым и Карен Махони. Они показывали мне мистическую Прагу и рассказывали о том, что в создании настоящих колод (магических артефактов, по сути) главное – это честность перед собой и своим творением, как честность перед Создателем. В Праге же я поняла свою природу, вне зависимости от того, как я себя называю.
Для меня основным критерием стало умение чувствовать качество силы (или божественного света), растворенной или проявленной в той или иной данности. Я ходила по храмам и монастырям и давала себе напитаться той силой, которую продуктивно взращивали в монашеских орденах или иных религиозных образованиях, оценивала ее и сопоставляла с другими. Посещала старинные усадьбы и замки, бродила по барочным садам и чувствовала иной характер силы (или света), уже имперской, маскулинной, празднично-активной. Быть ведьмой (нет пока нужного слова…) для меня – это значит обладать восприимчивостью, быть способной понимать и чувствовать этот мир. Таким образом, я утверждаю себя как самостоятельный субъект религиозного и мистического опыта, но также и как объект в руках силы много большей, чем я. Отсюда вырастает этика не только отношений с другими и не только с самой собой, но и высшая этика отношений со своей судьбой, требующая определенного индивидуального героизма.
Если говорить об инструментальной стороне дела, то в последнее время я разъясняю теорию и обучаю практике работы с мантическими инструментами (Таро и рунами Старшего Футарка) в свете индивидуального мифа человека. Этот сюжет (или сказка) очень индивидуален, очень отличен в зависимости от всего предыдущего опыта, личных качеств, а также уровня и качества личной силы, кроме того – от объективных обстоятельств и условий судьбы. Подобные инструменты способны быть лишь проводником к внутренней «книге жизни» человека, в которой есть свои собственные закономерности и своя уникальная вариативность выборов.
В нынешнем своем восприятии ведьмовства (вновь использую это слово исключительно потому, что нет лучшего) я внимательна не только к насыщенности силой (светом), но и к осознанию ее божественной природы, к контакту с высшей целью и смыслом. И это уже философия высокой мистики, связи с Божественным в радости возвышения духа. А не обычное потребительство чудес, каковым предстает ведьмовство в своей массе не только для обывателей, но и для многих так называемых ведьм.
В большинстве современных «городских ведьм» можно наблюдать бесхитростную произвольность волевых и эмоциональных движений, источником которых видится эгоцентричное желание, сдобренное представлением о личной исключительности. В опоре лишь на самое себя, такая ведьма сражается с бессознательным, собственным и коллективным, с переменным успехом, но известным напряжением. Отсюда непостоянство достижений, власть окружения, непоследовательность социальных проявлений, лабильность этики. Такая ведьма взаимодействует со стихийным бессознательным, потому слишком многое (из проявлений более высокого, нежели бытовой здравый смысл, порядка) остается неосознанным. Салонных ведьм, работающих на потоке, я не рассматриваю вовсе, как вариант духовной проституции и неизбежного падения уровня, приводящего чаще всего либо к прямому мошенничеству, либо к растворению личности в потоках бессознательного.
Движение Викка попыталось предложить ведьмам новую религию, пантеистическую и матриархальную, а заодно и начать массовую вербовку в оные. Практики этого течения способны развить определенное «чувствование» окружающего мира как мистическое феминное качество, однако они не дают постижения нового смысла. Все, что требуется, – верить и чувствовать, как хорошей жене при недоступном муже. Духовная маскулинность оказывается невидимой для виккан. Неорелигия Викки отрицает познание Логоса, низводя маскулинность лишь до прогрессивной сексуальности (включая гендерную недифференцированность) Эроса (мужское божество, Рогатый бог, лишь принц-консорт, сын-любовник при Великой Матери). Матриархальная религия воспевает власть Великой Матери, восполняя тоску современных женщин по всеохватной материнской женственности микромира семьи и ожидание ее от макромира в целом. В остальном, в соответствии с господствующим нынче культом потребления, Викка стала привычно-фантазийным коммерческим эклектическим идолопоклонством, с ее котлами, метлами, пентаграммами и ловцами снов. Впечатления, как обычно на среднем уровне культуры, подменяют смысл. И здесь это заложено в самой системе, по сути маркируя не столько «возвращение к истинным истокам» и «стремление к естественной гармонии», сколько регресс к всепоглощающей и всепринимающей «природной до человечности», в общих рамках увлечения нашего времени всеобщей толерантностью. Существуют в изобилии и практичные ведьмы, так же как примыкающие к ним женщины, ориентированные на бытовую магию (включая любовную) и бытовые же прорицания. Для них ведовство – это прежде всего инструментальное воплощение своей воли и любопытства в реальности, для тайной над ней власти. Но приоритет желания над индивидуальной ответственностью я полагаю отображением чувства инфантильного всемогущества, детской позиции, самовлюбленной, дерзкой, иногда жалкой – перед силами судьбы.
Известно представление о потомственной передаче магической силы. Однако существование вне традиционной общины, родовой или социальной, размывает необходимую для рабочего эффекта концентрацию этого условия. Поэтому оказываются дискредитированы и идут ко дну «потомственные гадалки» в динамике большого города. Это условие уже непринципиально и в новых масштабах так, как было, не работает. Кроме того, по опыту обучения я поняла, что, вне зависимости от родословной, женщина в определенном возрасте способна обрести необходимые навыки и контакт с естественной и уникальной личной силой, но также и научиться видеть нити своей и чужих судеб, не вмешиваясь без нужды.
В языческих культурах (насколько нам известно по тем, что обладали собственной письменностью) ведуньи ориентировались на бытовую функциональность в магии, хотя и играли роль посредников между общиной и миром сверхъестественного, в произвольной ориентации на этические смыслы или при отсутствии таковых. В то же время были и легитимные профессиональные жрицы или пророчицы, посвященные в этический кодекс своего божества. В традиционной культуре христианских времен ведьма (не берем сугубо бытовую магию, совершавшуюся мало-мальски приличной хозяйкой в пределах своего дома) не могла не ориентироваться на Бога, располагая себя и свою деятельность в той или иной точке относительно этого полюса или поляризации Бог – Дьявол.
Для меня очевидно – и мой круг, в результате мистических и магических опытов нескольких лет, готов меня поддержать, – что пришло время восстановить легитимную связь мистической женщины (ведьмы) с Богом. И это уже будут не частные отношения двух втайне договорившихся о вложениях и плате субъектов, а обязательства и ответственность в рамках высшего смысла. И суть таких отношений я вижу именно в прохождении жизненного пути как уникального и героического личного мифа, с его испытаниями и духовными достижениями, в социальной реальности и в развитии своих душевных сил, во взаимодействии с другими людьми и в соблюдении этики отношений с миром и судьбой. Ориентироваться на этот самый героический индивидуальный миф мы можем только при вере в непостижимый и недосягаемый источник божественного бытия, искра которого присутствует и в нас самих (как юнговская Самость). И для меня именно это будет критерием правильности, «праведности ведьмы». Вызовом же для нее – готовность взаимодействовать с данным ей проявлением Божественной силы.
Точность определений и аналитика – это навыки и свойства высокого маскулинного аспекта проявления силы. Интеллектуальная и аналитическая работа с символическими системами становится принципиальна в масштабах, отличных от замкнутого микромира традиционной общины. А на данном этапе развития социальной культуры именно хороший язык точных обобщений и абстракций совершенно необходим для поддержания как минимум общего когнитивного уровня описания реальности. Это дает точность не только определений. Это как будто случайное нахождение ровно к нужному месту и ко времени. Удачные слова и действия, которые оказываются все более глубокими и осмысленными, при лучшем понимании ситуации. У меня этим, например, стали также картины, смысл которых оказывался поразительно очевидным и более ясным спустя месяцы, вплоть до количества деталей и особых знаков. Это часто нахождение своего индивидуального знакового разговора с миром, который может быть поразительно различным. Тут важно еще знать свои уникальные качества именно как мистического субъекта, однако же и относиться к этому предельно деликатно и пунктуально, как к искусному инструменту, и регулярно «проверяя настройки». Чтобы быть точными, нам необходимо – и вновь – быть предельно честными с собой, с тем, кто является для нас значимым Другим в актуальный момент жизни, и в целом со своей судьбой.
Я вижу присутствие и поддержку маскулинной стороны божественного света в осознании, озарении, точности и ответственности в отношениях с неведомым и премного большим; но и присутствие женской стороны божественности в реальном воплощении и ответах мира. При этом правилами для меня являются ориентация на внутреннее чутье и волю, при достаточно ясном понимании существующей системы (и принятии ее как данности), но также и личная ответственность перед неперсонифицированным источником силы. Я отличаю, и обучаю отличать, различные качества проявления божественного света, которые не являются и не должны превращаться в идолопоклонство (актуальный исторический момент слишком способствует позитивному или негативному очарованию вещных образов). Это также не только и не столько пантеизм (и его дщерь, толерантность к разнообразию всяческих и любых проявлений) – именно благодаря признанию иерархичности систем, необходимости возвышения души и духа (в индивидуальном равновесии с плотью) и ответственности за свой выбор. Это индивидуальный договор с Богом за принятие силы и судьбы, обязательство героического странствия, но и служение Пряхам людских судеб.
Глава 22
Метод Тародрамы: Драматическое путешествие героя по старшим арканам
Карты Таро появились в Италии периода Возрождения и воплощают в своих образах символический ряд той эпохи. На протяжении XVI–XVIII веков колоды Таро распространились по Германии, Фландрии, Швейцарии, впитывая в себя наиболее выразительные изобразительные метафоры. К концу XVIII века Таро становится детищем коллективного бессознательного и творческого созидательного начала целых эпох и народов.
В эпоху Просвещения систему Таро замечают и переосмысливают исследователи и оккультисты. С этих пор иконография Таро намного в большей степени становится продуктом творческого созидательного авторского начала, однако структура и порядок остаются практически неизменными. В настоящее время семантическое развитие системы Таро происходит как через осмысление структуры через набор символических соответствий, так и через результат повторения художественных смыслов, воплощенных разными авторами.
Старшие арканы представляют собой 22 карты, изображающие изначально (то есть с известных нам времен) определенный сюжет или персонаж. Их иконография повторялась веками, превратившись в достаточно устойчивые клише или стереотипы, напитанные особым смыслом. Старшие арканы в наше время обозначают архетипические силы: персонажей или сюжеты. Архетипы именно в юнговском понимании: стихийных сил коллективного бессознательного, а не ролевые архетипы постъюнгианцев (ролевыми архетипами будут Придворные карты, до той или иной степени). Это мощные Голоса и Сценарии, которые завладевают людьми – и ситуацией в целом – и которые можно лишь пережить, в единении или сопротивлении, идентификации или проживании процесса. Но прекратить их существование или влияние – невозможно. Ровно так же, как увидеть сквозь них реальность.
Ряд современных исследователей Таро усматривают соотнесение порядка Старших арканов с мифологическим рядом этапов индивидуации или «пути героя», или же жизненного цикла человека в целом. Хайо Банцхаф привязывает этот путь к системе Дж. Кемпбелла, другие авторы, в частности Тереза Михельсен, ориентируются на собственные представления. Мы тоже рассмотрим этот порядок как линию развития классического символического сюжета.
Невинный дурак, обычный герой сказки начинает свое героическое путешествие. В некоторых случаях его успех будет зависеть целиком от «дурацкой» непосредственности и простоты. (Но, забегая вперед, скажем, что тогда герой доходит лишь до X аркана, «Колеса Фортуны».)
Главный герой обучается некоему навыку или же проявляет какую-то удивительную способность. Также возможно его обучение у какого-то мастера или встреча с «инициирующим магом», превращающим простака в иное существо. Ряд сказок и символических историй могут закончиться на этом этапе. Это будут истории об удивительном достижении мастерства. Об этом повествуют часто местные легенды: жил-был простой парень, а потом с ним случилось невероятное и он стал кем-то другим.
В истории героя это может быть появление волшебной и таинственной помощницы, непознанной по своей природе. Герой еще не слишком искушен, чтобы знать правду или понимать действительность. Таинственные старушки у воды подходят для роли Верховной Жрицы как нельзя более. Главному герою эта встреча дает опыт контакта с мистическим неизведанным, обусловленным вместе с тем своими правилами и собственной осмысленностью.
Эта карта может обозначать как благодетельную женскую фигуру в истории героя, так и любой другой опыт получения щедрого принятия и благоволения. И это важное переживание, необходимое для успешного продолжения пути.
Эта карта обычно означает верховную власть и подчиненную ей структуру. Пока сила принадлежит королю или царю. Но задача героя – признание этой власти и встраивание в общую структуру (свою личную власть и силу он получит потом). Как фигура отца вступает в жизнь ребенка за фигурой матери, так и отцовские фигуры в Таро идут следом за материнскими. Это конец частной жизни и вступление в социальную структуру.
Иерофант появляется в сказках и символических историях в качестве учителя и наставника. В ряде культур его значимость огромна: это мистический учитель, гуру или наставник в науках, волшебник, бард. Иерофант дает герою представление о правилах, традиции и некоей человеческой общности.
Герой уже обладает всеми ресурсами для самостоятельного выбора. Это момент выбора и решения, иногда – встречи со своей будущей парой. Основной смысл состоит в расширении своего опыта за счет «присоединения» нового аспекта реальности.
Здесь герой или героиня пускается в путь, одержимый идеей, задачей, целью. Или же оказавшись несомым, ведомым некоей неведомой силой.
Справедливость часто представляет серию заданий или проверок героя на понимание им правил; иногда их необходимо соблюдать, иногда нарушать. Ответ заранее неизвестен, ошибка же в любом случае будет провинностью. Это может быть испытание доброты или твердости, честности или хитрости. Таким образом, герой сам выстраивает себя и свой дальнейший путь. В ряде сказок после удачного выполнения задания следует счастливая развязка: герой доказал свою адекватность в социуме. Но так бывает не всегда, и система Таро предлагает дальнейшее странствие.
На этом месте может стоять и карта «Сила». Тогда герою предстоит силовое испытание, что тоже входит в представление о решающем подвиге этого этапа.
Эта карта вновь может представиться в виде мудрого помощника, но на этот раз герой уже понимает, о чем идет речь и кто он или что от него требуется. Также понимание этого может прийти и самостоятельно. Неудивительно, что осознание приходит после испытания себя в VIII аркане, но также это может быть и удрученное, печальное осознание последствия ошибки предыдущего этапа и поиск нового решения.
После того как герой узнает свою истинную природу, с ним случается нечто неожиданное и необыкновенное, как награда или же новое испытание.
Мы уже говорили, что карты «Сила» и «Справедливость» чередуются в разных системах. С точки зрения прохождения мифологического пути они способны быть взаимозаменяемыми как испытания силы и воли («Сила») или же точного соответствия некоей неожиданной ситуации («Справедливость»).
Это внезапное наступление неопределенности, может быть, кризис идентификации, понимания своего места в мире, который встал с ног на голову. Это неизвестность, существование в отрыве от прошлого и пока без будущего в неизменном, бесконечно длящемся моменте. Ключевое переживание этого этапа – неизвестность. Также это может быть жертва и самопожертвование.
Эта карта заменила в историческом Таро карту четвертой добродетели – Благоразумие. И с этой карты начинается совершенно уникальный путь героя. А испытание Повешенного оказывается ключевым для всей истории.
На этом этапе герой перестает оглядываться назад и прощается с прошлым. В ряде случаев это может быть и спуск в Подземный мир смерти, с оставлением позади всего, что было. Здесь героиня смотрит в лицо смерти и может на некоторое время остаться во тьме, а в некоторых мифах и сказках даже стать женой Подземного царя. В качестве платы за вход в Нижний мир от нее, как от Инанны, может потребоваться отказ от всего, чем она владела на земле.
Добродетель Умеренность в XIV аркане в настоящее время часто воспринимается как Алхимическое делание, по большей части из-за аллегории, смешивающей жидкость двух сосудов (изначально это было разбавление вина водой). В мифологическом или сказочном сюжете этому этапу соответствует терпеливое ожидание, сосредоточенность на своем деле без всякой определенной надежды на успех. Это частая ситуация женских мифов и сказок: прядущая полотно Пенелопа, смиренная Психея. Да и в мужских мифах и сказках это часто неспешный, но необходимый труд, служение некоей цели.
Дьявол часто являет искушение героя. Это соблазн и риск, который герой преодолевает, посрамляя дьявола, или же соблазняется, и это искажает его путь. Это часто рискованный выбор (аналог Влюбленных), который необходимо пройти для индивидуального развития души. Это вызов, который принимает герой, чтобы совершить только свои ошибки и найти единственно свой уникальный духовный путь. Нередко это роковая ошибка, которая тем не менее, при дальнейшем смирении и прохождении испытаний, ведет к Свету.
Эта карта довольно значительное время связывалась с разрушением того, что выстраивалось осознанно и в течение длительного времени: это крах надежд, ожиданий, иллюзий или же внезапная катастрофа вполне честного дела. Однако после Дьявола мы можем ожидать, что причина краха Башни лежит в ловушке Дьявола. Здесь ошибки становятся очевидны, а злой рок – непреодолим.
Впрочем, есть и иная версия Башни, которую предлагают Салли Николс и Тереза Михельсен. Здесь Башня – освобождение героя от прошлого заточения, от прежнего сценария. Два взгляда на одну и ту же ситуацию могут быть совмещены в символической истории. Так Рапунцель, а вслед за ней и ее возлюбленный были выброшены из высокой башни. Катастрофа случилась и с ними, и с ведьмой – приемной матерью. Но если для ведьмы это разрушение ее планов и построений (а Дьяволом, конечно, оказался Принц), то для возлюбленной пары Башня оказывается благом, шансом на новую жизнь.
Звезда дает свет новой цели, надежды и веры в свою удачу несмотря ни на что, невзирая на прежние невзгоды и потери. Это вера брошенной невесты и жены, которая подкладывает в бокал забывшему ее супругу или жениху колечко. Это путь навстречу испытаниям, но и светлой цели у героя, обретшего и потерявшего свою судьбу. Также это может быть иллюзорная, обманчивая надежда, подобная той, что вела Перифоя и Тезея, решивших похитить Персефону, царицу Подземного мира.
Луна – нижняя точка падения человеческой души в пучину бессознательного. Однако это необходимая точка путешествия. Так Психея спускается в Подземный мир к Персефоне и засыпает там. Так герои многих сказок ищут ответа в мире мертвых. Всегда есть риск остаться там навсегда, но удачливый герой, как правило, возвращается. Поэтому Тезея Персефона отпускает из своего царства, а Перифоя – нет.
Здесь герой завершает свою миссию и выходит на солнечный свет, как в прямом, так и в переносном смысле. Парсифаль обретает Святой Грааль, Данте покидает ад, потерявшиеся дети кидаются в объятия отца. Находят друг друга разлученные братья или возлюбленные. Это момент единения и рождения осознанной уникальности души, истинного смысла всей символической истории. Это метафора явления Самости.
Ключевая и окончательная трансформация не только героя, но и пространства вокруг него. «Заклятие снято, лягушка превращается в прекрасного принца, Спящая красавица просыпается, а Святой Грааль исцеляет больного короля и всю его страну. Зло разоблачено и наказано, а добро получает королевство и принцессу в придачу (или выходит замуж за принца). Это аллюзия на Судный день и приход Царства Божьего, но и символ нашего собственного внутреннего суда и оправдания, которое может наступить, если мы действительно обрели целостность» (Тереза Михельсен).
История закончилась. Начинается совсем другая…
Порядок и общий набор символических актов в каждой конкретной, индивидуальной или мифологической истории может отличаться. Мы также не можем с убежденностью сказать, почему исторически порядок сложился именно такой, ведь это плод работы коллективного бессознательного. Для того чтобы эта система была осмысленно применима к реальности, мы склонны признать, что хронологически достаточно достоверно в человеческой жизненной истории порядок Старших арканов проявляется на протяжении первых 10–11 карт, от «Шута» до «Колеса Фортуны».
«Шут» (0) и «Маг» (I) могут вполне соотноситься с младенчеством, новым неизвестным миром и овладением навыками.
«Жрица» (II) и «Императрица» (III) обычно означают здесь материнское влияние: чередование щедрости и отстраненности, теплоты или холодности, наполненности своего близкого тесного пространства и свободы или понимания внешнего мира.
«Император» (IV) и «Папа» (V) представляют маскулинное и патриархатное начало, социальную реальность в жизни каждого индивида. Это обусловленная родительская любовь отца, в отличие от безусловной любви матери. Это встраивание нового человека в социальную систему (IV) и обучение его моральным нормам и ценностям общности (V).
Первые шесть карт (0 – VI) – это заложенные основы для полноценного развития личности; недостаток силы какого-либо принципа будет с очевидностью сказываться в дальнейшем, требуя необходимого восполнения и насыщения нужной формы.
Аркан «Влюбленные» (VI) – это время самостоятельного личного выбора; и обычно это проблематика подросткового возраста. Вызов самостоятельного выбора и принятия личных решений относится к этому периоду, как и переживания «гонки» VII аркана – «Колесница». Безудержность последней компенсируется освоением индивидуальных способов совладания с внешними и внутренними влияниями по VIII карте – «Сила». Это все навыки, которыми с большим или меньшим успехом овладевают в нужный период подросток и юноша/ девушка.
IX карта – «Отшельник» не относится к обязательным этапам прохождения, хотя вполне свойственна самокопаниям и постижению смысла жизни в юном возрасте. И все же мы можем ожидать явление этого принципа изнутри лишь после вполне успешного совладания с собой и миром по карте «Сила» (VIII). В противном случае страх перед «Отшельником» будет вновь и вновь возвращать человека к проработке «Силы», а то и «Колесницы» с «Влюбленными». Однако мы готовы закончить «обязательный порядок» лишь на карте «Колесо Фортуны» (X), принимая его как вступление индивидуума в мир, где он будет управлять и будет управляем причудливыми узорами судьбы. Дальнейший порядок карт в каждой частной жизни будет уникален и неповторим.
«Колесо Фортуны» (X) в современном Таро – это уже не роковая мощь божественно безупречного инструмента, каждому в свой срок отмеряющего удел. Это удивительная взаимосвязь множества «колесиков», каждое из которых способно запустить Большое колесо личной судьбы или участи многих множеств.
Точно так же можно сказать, что и каждая уникальная жизнь состоит из множества маленьких прохождений Старших арканов и некоторого количества крупных подобных циклов, складывающихся в Большое колесо судьбы.
Так, несмотря на различия системного строя Старших карт и актуального переживания различных архетипических явлений в реальной жизни человека, в упражнениях и продуцировании важных психических и духовных процессов этот порядок может быть принят как базовый при работе с инструментом системы Таро.
Драматическое участие в символическом сюжете
Тародрама для нас является разновидностью мифодрамы. Мифодрама, в свою очередь, является ответвлением социодрамы. Последняя направлена на раскрытие, анализ и переработку индивидуальных и коллективных представлений и отношений. Мы видим место мифодрамы на стыке группового психологического исследования, ролевого тренинга и акта интерактивного искусства.
Этот метод дает возможность участникам узнать наиболее характерные для себя роли и те, которые оказываются буквально наготове на данном жизненном этапе. Или же это значимый поворот, который мы можем заметить и успеть сделать в своей жизни, а можем потратить время и годы, чтобы потом жалеть об утраченных возможностях.
В зависимости от конкретного сюжета участник способен понять, каким именно способом он пытается справиться с критической ситуацией того или иного рода. Какие-то из них ему вполне по силам, и есть эффективные методы их разрешения. Другие – совершенно непонятны и вселяют панику, ужас, растерянность, бессилие. Здесь, в мифодраме и Тародраме, ресурсы способны найтись благодаря режиссерскому ведению и помощи других символических персонажей, чьи качества будут помогающими в реальной жизни.
Тародрама выделяется среди других сюжетов мифодрамы своей фрагментарностью, но и структурированностью. Она требует большого количества концентрации усилий и эмоциональной энергии при достаточно быстром переходе от одного сюжета сцены к другому. Как и мифодрама, Тародрама обращается главным образом к эмоциональному опыту, непосредственным переживаниям, ощущениям, с их глубиной погружения и интенсивностью. Это оказывается и тренировкой умения переживать сильные эмоции без бегства в рационализацию, срывов или истощения.
Как и мифодрама, Тародрама способна стать тренировкой социальных ситуаций, включающих взаимоотношения с другим полом, со старшими родственниками, с детьми, соратниками, друзьями, сослуживцами, начальством. Впоследствии типовые ситуации могут быть опознаны в реальной жизни с более ясным пониманием шаблона их действия. Это также получение контакта со своими ресурсами: творческой энергией, мотивацией, энтузиазмом, верой в себя, целеустремленностью и целеполаганием. Это способность к мобилизации лучших своих качеств, в ориентации на морально-этические ценности и умение различать хорошее от плохого.
Общий сценарий
Я, как правило, предпочитаю ролевой и спонтанный драматический разогрев и в данном случае даже без определения общей темы пространства. Таким образом, удается прочитать естественные исходные и актуальные роли участников, дать им познакомиться друг с другом и образовать свой новый процесс. Такой разогрев может происходить в один этап с активным действием или же в два этапа, со сменой ролей. Как правило, он производит эффект оживления и усиления ожидания основного процесса.
Директор драмы, соответственно, отслеживает характер ролей, распределение участников в пространстве и может указывать на особенности этого социометрического процесса. Таким образом, игровое, равно как и аналитическое, пространство выстраивается естественным образом. В дальнейшем предопределенность ролей и сюжета будет более жесткой.
Классическая иконография. Молодой человек идет к самому краю обрыва, не глядя под ноги. На плече он держит узелок на палочке, в другой руке у него – цветок. Иногда его глаза завязаны повязкой, как в игре в жмурки. Позади него бежит (или вцепляется ему в штаны) маленькая белая собачка. В водной пучине внизу обрыва притаился крокодил.
Сюжет. Неопределенные сущности присутствуют в мире. Из одной из них, когда готов, рождается Шут. Из других классические персонажи карты – маленькая собачка, крокодил, солнце. Скала ставится атрибутами, то есть вспомогательными материалами, или же ее может играть отдельный участник драмы. Остальные все еще не определены. Игровое действие, как и обычно, в этом методе произвольно и ограничено лишь сценой карты.
Рождение персонажей из «неопределенных сущностей» являет собой частичное отыгрывание принципа карты: рождение некоего потенциала из неопределенности. Готовность или неготовность участников группы проявиться в ролях будет говорить о силе проявления их потенциала в новых формах, что также соответствует смыслу карты.
Как правило, я предлагаю участвовать двум Шутам – Героям путешествия. Они остаются таковыми до конца драмы, единственные на протяжении всего процесса. Это будет их Путь. Роль Собачки, Крокодила и Солнца может быть заменена схожими по функциям: оберегающей или провоцирующей; угрожающей или наблюдающей; благожелательной или отстраненной соответственно. Реакция второстепенных персонажей сцены будет характерной для восприятия принципа Шута от потенциального Другого в ролевом репертуаре, на что – в наиболее выразительных случаях – директор может сделать акценты.
Классическая иконография. Молодой мужчина стоит перед столиком с выложенными на нем символами четырех мастей: воздуха – кинжалом, воды – чашей, земли – монетами, огня – дубинкой. Магический жезл, соответствующий Духу, маг держит в поднятой правой руке. Спутником и «двойником» Мага на карте может быть обезьяна.
Сюжет. На базарной площади появляется Маг. У него есть ручная обезьянка. Остальные участники выбирают роли из толпы по своему желанию. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив нечто новое от Мага, тем образом, который будет для него приемлем, а для директора и группы – достаточно убедителен. Сама по себе задача получить нечто от Фокусника, Мага уже требует специальных навыков того же Мага. При неудавшемся испытании мы можем зафиксировать недостаток сил именно этого принципа.
Если роли Шута и Мага (и даже его трикстерского двойника) определены заранее, то произвольно выбранные характеры из толпы с одной стороны дают возможность проявления естественной или типичной ролевой формы для участников, с другой – дают картину начальной групповой динамики. Неслучайным кажется постоянное отыгрывание роли «полицейского», «инквизитора», «человека в черном и с документами» в нашей стране. С большим удовольствием выбираются характеры «простаков» и «обывателей». В сцене зачастую появляется идея элитарности знаний и умений.
Классическая иконография. Женщина в полностью закрывающей фигуру одежде и головном уборе (иногда с вуалью) сидит между двумя колоннами. В ее руках книга или свиток. Одной ногой она наступает на луну (заимствование из иконографии Девы Марии).
Сюжет. В святилище сидит Жрица. Остальные персонажи выбираются по желанию. Часто бывают прислужницы в храме, священная змея, паломники. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Здесь динамичный групповой процесс сменяется отстраненностью, задумчивостью, ожиданием, вдохновенностью, чувством приобщения к тайнам.
Классическая иконография. В исторических колодах Императрица – благородная дама на троне, с атрибутами своей власти. Оккультные колоды предложили взгляд на Императрицу, представляющую собой силу и принцип Венеры (богини и планеты). Потому современная Императрица – скорее роскошная и уверенная в себе жена, мать и возлюбленная, а не статусная дама. Увенчанная короной, она сидит на своем троне, держа в руках жезл, но все вокруг и в ней самой говорит о любви, щедрости, неге и роскоши.
Сюжет. В своем саду сидит Императрица. У нее могут быть прислужники, дочери, растения или животные.
Императрица может быть женой короля, вдовой или же незамужней дочерью, что случалось в монархической истории Европы. В любом случае это главная женщина некоей страны, территории, сферы влияния. Это ее «главная женщина», «хозяйка», а не, заметим, «начальница» или «предводительница». Для Императрицы Таро ее сфера влияния – это прежде всего страна изобилия и плодородия, красоты и любви, в некоторых версиях – деторождения, в других – культурного строительства. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Остальные персонажи, как обычно, опциональны, и в них можно заметить у участниц как принятие своей социальной женской роли в жизни, так и отстраненность от нее, через прямой конфликт или же через выбор роли другого, мужского пола, лишь прислуживающего Императрице.
Заканчивается вторая сильная женская карта и сцена подряд, поэтому можно подвести некоторый итог для мужчин – участников группы, если они не были выбраны Героями. Какую роль они выбирают в этом «мире женщин»? Иногда – исключительно ласковых и игривых животных.
Классическая иконография. Мужчина сидит на троне (или кубе[10]), держа в одной руке скипетр (жезл), в другой – державу (золотой шар с короной или крестом).
Сюжет. В своем замке или городе, за высокими стенами, сидит, окруженный стражей и чиновниками, Император. Задача Шута – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Остальные персонажи опциональны, а выбор ролей отражает отношение участника к государственной системе, ее роли в ней или же восприятие отцовского принципа в целом.
Классическая иконография. Немолодой мужчина в папской тиаре сидит на троне, у его ног коленопреклоненные прелаты. В одной руке его – священнический посох, пальцы другой сложены в благословляющем жесте.
Сюжет. В монастыре или университете перед своими сподвижниками выступает Иерофант. В настоящее время восприятие Иерофанта оказывается очень сложным для представителей западной культуры: часто происходит неприятие личного духовного авторитета, недоверие к нему. Нередко он видится Темным Ересиархом. Для индивидуальной работы есть свои техники, для групповой работы я выбрала свободную площадку университета для проповеди духовных или научных истин. Но все так же появляются и преданные сторонники, и искренне верующие люди, и противники, оппоненты, бунтари. Это также лицо нашего времени, как мне кажется. Задача Героя – вновь пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому.
Классическая иконография. Изначально в итальянских колодах карта представляла собой пару, которую соединяет или на которую нацелился с завязанными глазами Амур (иногда Амур несет две стрелы, по одной на каждого). В колодах Марсельской традиции (XVI–XVII века) появился принципиальный выбор между добродетелью и грехом: молодому человеку приходится выбирать между красоткой в роскошных одеждах и скромницей в бедных одеяниях (или же практически идентичными дамами), в то время как Амур все так же нацелен прострелить сердце фигуре справа от читателя карты (и слева от героя). Существовали исторические колоды, в которых выбор был иным: дева выбирала между королем и воином (и Амур целился стрелой в последнего), или юноша выбирал между священником, матерью, почтенным джентльменом и любовной связью. Амур все же целился в фигуру слева от главного героя, знаменуя страсть, отличную от рассудка (а порой и верный выбор добродетели вместо греха).
В колодах выпускников Золотой Зари «Влюбленные» были реабилитированы. Здесь речь идет уже о священном союзе мужского и женского начал, менее формальном и более сакральном, чем в изначальных исторических колодах. Большинство современных колод уже не фиксированы на противопоставлении греха и добродетели в любви, поэтому отчетливо изображают влюбленную или брачную пару.
Сюжет. Здесь я коротко остановлюсь на предельно бытовом отражении выбора и решения индивида. Здесь множество выборов представлено рекрутерами, учеными, идеологами, проститутками, риелторами и т. д. Активная динамика сцены и ее гротескность снижает уровень восприятия реальности после необходимости возвышенного фанатизма и идейной веры предыдущей сцены. Задача Героя – сделать свой выбор. Остальные персонажи произвольны, для них испытанием является умение предложить свой выбор как товар, как идеал, как цель, что оказывается определенной тренировочной фокусировкой целеполагания. Также это не единственный вариант отыгрывания карты и построения сюжета сцены, возможны менее жанровые конструкции.
Классическая иконография. Возница держит поводья ездовых животных, одно из которых черное, другое – белое (иногда направлены в разные стороны, демонстрируют разные свойства характера и прочее, но всегда одного вида). Животные могут быть лошадьми, сфинксами или птицами.
Сюжет. Герой оказывается на запряженной Колеснице и пытается управлять ею. Цель Героя – пройти через эту сцену, получив или научившись чему-то новому. Обычно это впечатления отсутствия контроля над стихией, тщетность попытки установить контроль, иногда – слаженность воли и управления. Остальные персонажи – животные колесницы и пассивные свидетели. Общей задачей является установление баланса между стихийным движением лошадей и контролем над ними.
Читать бесплатно другие книги:
