Ей приснилась любовь Баркли Лина
– Расскажи, как вы сходили с детьми на прогулку к Миссисипи, – попросил Бертон.
Мари стала рассказывать, пытаясь передать ему восторженные детские ощущения, ни на минуту не забывая о том, что ее ладонь лежит под его рукой. С той ночи, месяц назад, когда они почти отдались друг другу, их отношения свелись к торопливым дружеским объятиям и целомудренным поцелуям. Теперь тепло его рук медленно разжигало в ней огонь желания.
– Каждый малыш принес с собой что-то из фруктов или овощей на обед, – рассказывала она. – В результате мы оказались нагруженными спаржей, авокадо, виноградом, персиками, помидорами, перцем, а один карапуз взял себе сахарный тростник. Это был роскошный обед.
Она изредка поглядывала на Джиса, пытаясь решить, стоит ли упомянуть об одном событии, произошедшем во время прогулки. Когда она вела по набережной вереницу детей, другой конец которой замыкала Элен, то, подняв глаза, неожиданно столкнулась взглядом с каким-то мужчиной, который смотрел на нее в упор. Он остановился в дверях одного из баров через дорогу от набережной, выходящей к рынку. Когда они подошли ближе, он отступил в тень, как бы не желая, чтобы его увидели. Пройдя мимо, девушка оглянулась, удивляясь его пристальному вниманию.
Он стоял, прислонившись спиной к стене, надвинув кепку низко на глаза и оставив для обозрения только густую рыжую бороду, покрывавшую почти все лицо. Он казался ничуть не более зловещим, чем любой другой человек, уделявший много времени спиртному. Но Мари внезапно охватил ужас. Ее тело покрылось холодным потом, а ноги стали словно ватные. Ей пришлось проявить неимоверную выдержку, чтобы продолжать идти вперед. Каждый шаг давался с трудом.
Немного спустя она, как во сне, оглянулась снова, чтобы взглянуть на него еще раз. Человек исчез.
Почти целый час после этого она не могла унять сердцебиение и одолеть слабость в ногах. Она пыталась переключиться на детей, развлечь себя их радостным смехом, но холод у нее в груди не исчезал. Только опыт преодоления последствий прежних кошмаров позволил ей наконец вернуться в нормальное состояние.
И теперь Мари колебалась, раздумывая, стоит ли рассказывать Бертону о своих переживаниях. Она вспомнила, как он реагировал, когда за день до бегства из больницы она пыталась убедить его, что тот человек покушался на ее жизнь. Что он подумает сейчас о состоянии ее психики? Джизус держал ее руку в своей и говорил с ней тихим нежным голосом, от которого все внутри у нее трепетало. Если она сейчас не нарушит начинавшую возникать атмосферу интимности сообщением о своем невротическом поведении, вечер может быть многообещающим.
– Ты о чем-то задумалась?
Мари улыбнулась, окончательно убедившись, что приняла правильное решение.
– Я пыталась припомнить, не было ли там еще чего-нибудь интересного, о чем стоило бы рассказать. Нет, мне кажется, больше ничего.
Джизус поднес ее ладонь к своим губам и стал целовать каждый палец. Девушка закрыла глаза. Она не открывала их даже тогда, когда Джис отпустил ее руку. Мари продолжала сидеть так же, вдыхая терпкий запах морских продуктов и пытаясь продлить ощущение его губ на кончиках своих пальцев. Когда она наконец взглянула на него, глаза любимого светились теплотой.
Была уже ночь, когда они рука об руку брели вдоль берега озера, наблюдая за волнами, которые плескались об уходившие в воду ступеньки набережной.
– Мне нравится этот город, – сказала Мари. – Но все, что я вижу, кажется мне совсем незнакомым.
Они вступили под крону ветвистого дуба. Свет луны не проникал сюда, и здесь было совсем темно. Рука Джиса крепче сжала ее руку. Она знала, что если сейчас приблизится к нему, он поцелует ее. Но месяц назад Мари решила, что больше никогда не будет провоцировать его. Джизус должен решить все сам. Он должен был доверять ей, чтобы не сомневаться в чистоте ее намерений.
– Посмотри на меня. – Джис взял ее за подбородок и заставил приподнять голову. Он склонился над ней так, что они едва не соприкасались носами. – Ничего не изменилось. Мы все еще не знаем, кто ты и как отреагируешь на свое прошлое, узнав правду. И все же все в моей жизни стало иным. До встречи с тобой мне казалось, что у меня есть все, что мне необходимо. За те несколько месяцев, что знаю тебя, я обнаружил, как ошибался. – Он склонился еще ниже и накрыл ее губы своими, и тут Мари ответила ему со всем пылом, который накопился в ней за долгий месяц, проведенный без его ласки.
Несколько минут они стояли словно бы слившись воедино и прикосновениями изучали друг друга, как любовники, встретившиеся после долгой разлуки.
– Я все так же сильно желаю тебя, – глухо прошептал Джис Мари на ухо.
– Я очень, очень рада, – ответила она, крепче обняв его за талию.
Смех Джизуса прозвучал надсадно и чем-то напомнил стон.
– Целый месяц я пытался убедить себя, что это не так.
– Столько времени ты мучил себя, отказываясь от того, что тебе так необходимо. Я не желаю, чтобы ты страдал. Я хочу отдавать, а не брать.
– Я привык, что женщины только берут. – Он накрыл ее рот губами, руки жадно ласкали тело, как будто наверстывая упущенное.
Мари слегка отстранилась и подняла ладонь до уровня глаз. Ее большой и указательный пальцы почти смыкались.
– Месяц назад всего вот столько отделяло нас от того, чтобы отдаться друг другу, но ты не захотел этого. Какое же расстояние разделяет нас сейчас?
– Это ты должна сказать, – ответил Джис, глядя Мари в глаза.
Она сомкнула пальцы.
– Вот столько.
Его взгляд пылал страстью.
– Я хочу, чтобы мы были даже еще ближе.
Возвращение домой прошло в полном молчании. Открывая ключом дверь, Бертон не выпускал девушку из объятий. Он вспомнил ту ночь, когда почти овладел ею. Тогда он остановил себя, убежденный в том, что они своей близостью только причинят друг другу боль. Теперь он не думал об этом. Ничто не могло причинить им больше страданий, чем постоянное подавление своих чувств.
Борясь с желанием дать ей одуматься, отметая сомнения, что при данных обстоятельствах они причинят друг другу непоправимый вред, он склонился к ее уху и прошептал:
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Выбор сделан. Без лишних слов он распахнул дверь. Перед ними предстала картина дикого погрома.
Все было перевернуто вверх дном. Ящики письменного стола выдвинуты, некоторые валялись на полу. Настольные лампы, стулья и книжный шкаф опрокинуты; в столе явно рылись, бумаги разлетелись по всей комнате.
– Мари, назад, – спокойно скомандовал Джизус.
Девушка потянула его за руку, ее глаза расширились от ужаса.
– Не входи, дорогой. Давай спустимся вниз и вызовем полицию. Может быть, там все еще кто-то есть.
– Ты иди, – сказал он, слегка подталкивая ее. – Я хочу посмотреть, так ли это.
– Нет, – взмолилась она шепотом. – Пожалуйста! – Но Бертон был уже в комнате.
Повернувшись, она сбежала по ступеням вниз и стала отчаянно стучать в дверь миссис Дюкло. Когда та открыла, она рванулась к телефону и вызвала полицию, потом предупредила хозяйку дома, чтобы та ожидала прибытия патрульной машины, и бегом вернулась наверх.
– Джис? – Ее сердце бешено колотилось. – Джис?
– Все в порядке. – Из спальни появился Джизус. – Кто бы ни приготовил нам этот маленький сюрприз, он пожелал остаться неизвестным. Никого нет.
– Слава богу. – Она прошла вслед за Бертоном в спальню, которая представляла собой картину еще большего разорения. – Ты не должен ни к чему прикасаться, – предостерегла она его.
Джизус кивнул.
– Я не буду, но вряд ли это имеет какое-нибудь значение. Даже если они попытаются снять отпечатки пальцев, это может ничего не дать. Тебе известно, сколько ограблений регистрируется полицией каждый день?
– Давай подождем у меня. Что толку стоять здесь, если все равно ничего нельзя трогать? – Мари взяла его под руку, чтобы увести. – Ну, пожалуйста.
В голосе девушки Джис услышал отчаянную мольбу. Картина погрома, учиненного преступником, сильно расстроила ее, но Мари не хотела даже своим видом показывать этого. Она напомнила ей о другом преступлении, жертвой которого чуть было не стала сама.
– Хорошая мысль. Пойдем пить кофе.
Девушка с благодарностью позволила Джизусу увести себя из квартиры. Выйдя на площадку, оба неожиданно обнаружили, что нападению подверглась не только квартира Бертона.
– Моя дверь тоже взломана. – Мари постаралась, чтобы голос не выдал панического настроения, внезапно охватившего ее.
– Спускайся вниз и жди. Не возвращайся, пока я не позову тебя или пока не придет полиция. – Слова психолога прозвучали жестко.
– Пожалуйста, не входи, – попросила она.
– Да уж, лучше не геройствуй, ваше преподобие. – Голос Чака Лоуча донесся до них с лестницы одновременно со скрипом закрываемой входной двери.
Девушка перегнулась через перила и увидела, как миссис Дюкло запирает дверь за двумя мужчинами. Сержант полиции и его напарник поднялись по лестнице. Миссис Дюкло осталась внизу, ее поблекшие голубые глаза округлились от волнения.
– Хорошо, что подоспел, но разве такие преступления входят в сферу твоих обязанностей? – приветствовал друга Бертон.
– Нет, специальная бригада будет здесь через несколько минут. Я случайно услышал вызов по рации и твой адрес. Я был недалеко отсюда. – Чак вытащил пистолет. – Теперь уйди с дороги и отведи девушку вниз.
Бертон крепко взял Мари под руку и, проводив ее на первый этаж, вверил заботам домохозяйки.
– Идите обе в квартиру. Я приду за вами, когда все прояснится.
Девушка вся извелась, слушая болтовню миссис Дюкло. Наконец ей стало казаться, что она сейчас расплачется от напряжения. Стук в дверь спас ее от этого.
– Вы можете подниматься. – Чак стоял в дверях, взгляд его был непроницаемым.
– Там никого нет?
– М-да….
Она хотела еще о многом спросить, но откровенная неприязнь полицейского Чака Лоуча заставила ее приберечь вопросы до той поры, пока она останется наедине с Джизусом. Она последовала за ним в холл.
– Не сделал ли это кто-нибудь из твоих прежних дружков? – Чак скептически усмехнулся.
Вопрос поставил Мари в тупик. Она вообще не ожидала, что сержант будет разговаривать с ней.
– Каких дружков?
– Ну друзей, которых, как утверждаешь, ты не помнишь.
Отчаяние сжало ей горло. Хотя Мари редко общалась с Чаком, она знала, что тот не доверяет ей. Но она не подозревала, что его недоверие может дойти до такой крайности. Она понимала, что Чак – друг Джизуса и защищает его интересы, но явное презрение, прозвучавшее в тоне сказанного, резануло ее.
– Несмотря на то что в полиции твое дело считается закрытым, – продолжал он, – я веду свое собственное расследование, потому что не хочу, чтобы Джис пострадал. Я раскрою твои секреты, и, когда это произойдет, он будет первым, кто узнает всю правду.
– Отлично. – В голосе девушки прозвучал гнев. – Это именно то, чего и я хочу. Мы оба стоим на страже его интересов.
В ответ Чак только фыркнул.
То, что Мари увидела в своей квартире, просто потрясло ее. Все было перерыто. Те скромные приобретения, которые она смогла сделать за последнее время, изломанные и искореженные, валялись на полу. Детские рисунки, принесенные ею из центра, были сорваны со стены; одеяла и покрывала – изрезаны на мелкие кусочки.
– Почему? – Она стояла посреди комнаты, со страхом и горечью обозревая картину дикого погрома. – У меня нет ничего такого, ради чего стоило бы взламывать дверь в квартиру.
Джизус подошел к ней и встал рядом.
– Они не знали этого. Может быть, именно это их и взбесило.
Прибыли еще и другие полицейские, царившая вокруг суматоха прервала их разговор. Потом все ушли, а Мари все бродила по комнате, определяя на свои места то, что можно было оставить, и складывала в кучу то, что уже никуда не годилось.
– Я все же не понимаю, – произнесла она так, как будто бы их разговор не прерывался.
– Это было случайное нападение, Мари. Тут нечего понимать. – Джизус поднимал и расставлял мебель.
– Но они ничего не унесли. Ни из твоей, ни из моей квартиры.
Это было самое странное. После того как были сняты отпечатки пальцев, Бертон попытался определить, какие вещи пропали. Воры не взяли ни единой нитки.
– Полиция считает, что грабитель ворвался сначала в твою квартиру и, ничего там не найдя, перешел к моей. Он собирался уже взять что-то, когда его спугнули.
– Это все только предположения. – Они сделали все, что возможно, чтобы комната приобрела более-менее нормальный вид. Мари осмотрелась. – Ну вот. Здесь все. Пойдем теперь уберем у тебя.
Джис положил руку на плечо девушки.
– Мы можем приступить к этому завтра. Тебе нужно как следует выспаться.
Вечер, так много суливший, завершился печально. Их мечтам сегодня не суждено было сбыться. Варварская рука грабителя разрушила их надежды на близость. Не договариваясь, они решили отложить все до подходящего момента.
– Где ты будешь спать? – спросила Мари. – У тебя там все перевернуто вверх дном.
– Я расчищу дорожку до кровати. Ты можешь запереться на задвижку, пока не починят замок. Миссис Дюкло уже вызвала слесаря, и он сейчас ставит надежный запор на входную дверь.
Мари кивнула.
– Со мной все будет в порядке. Я слишком устала, чтобы волноваться.
– Ну, тогда до завтра. – Джизус привлек ее к себе и поцеловал. – Постарайся побыстрей заснуть.
– Я постараюсь. – Она проводила Бертона и заперла дверь на задвижку.
Ночь, которая должна была сыграть большую роль в ее жизни, закончилась на редкость уныло. Убеждая себя в том, что впереди их ждут другие, лучшие времена, девушка выключила свет и улеглась в постель.
Мужчина, сидевший в баре на Харпер-стрит, неподалеку от дома, где жили Мари и Джизус, не был удивлен тем, что прибыли копы. Он сделал все что мог в обеих квартирах. Он слегка улыбнулся, но улыбка потонула в густой рыжей бороде, которая полностью прикрывала его рот. Бородач отхлебнул приличный глоток пива и продолжал наблюдать за ходом событий из окна бара. Было очень удобно, что девушка проживала совсем недалеко от одного из его любимых пунктов дозаправки алкоголем. Бары в городе встречались на каждом шагу, и ему не приходилось подолгу страдать от жажды. Все остальное здесь он ненавидел: ужасный климат, мерзкий район, в котором обитал, и свою работу в госпитале. Не далее как накануне он уже хотел уложить вещи и убраться отсюда, махнув рукой на девушку и на то, что было ей известно. Ведь ее рассудок, как он убедился теперь, существовал всего лишь на растительном уровне. Что могла она рассказать полиции? Ее отправили в какую-то больницу для выздоравливающих, потому что она ни на что не годилась: кроме того, копы поймали человека, который, как они полагали, совершил попытку покушения на нее.
Рыжебородый почти убедил себя, что наконец может покинуть эту дыру. Конечно, существовала кое-какая опасность того, что к ней может вернуться память и она расскажет свою историю. Если это произойдет, полиция перевернет все вверх дном, чтобы найти его. И не будет места, где он смог бы укрыться, даже если не принимать во внимание то, кем является эта девушка. Но он все же почти решился уехать.
Мужчина издал грубый утробный смешок. Это было вчера. Сегодня же все обернулось по-другому. Он чувствовал себя прекрасно. Черт побери, он отлично чувствовал себя. Он почти потерял надежду найти ее снова, а теперь она находилась всего лишь в каких-то несчастных нескольких ярдах от него. И вот уже месяц как трудилась в госпитале. Ее никуда не отправляли; она работала прямо у него под носом. Он гоготнул по поводу курьезности ситуации, не обращая внимания на неприязненные взгляды человека, сидящего в баре недалеко от него.
Он увидел ее сегодня, она сопровождала группу детей на прогулке по набережной Миссисипи. Она узнала его, но не вскрикнула и никого не позвала на помощь. Он проследил за тем, как она помогала детям садиться в автобус с эмблемой городской больницы, а затем выяснил, почему она была там и куда потом направилась. Ему не пришлось даже следить за ней. Он просто узнал ее новое имя и место жительства.
– Мари Хэйс. – Он произнес это имя вслух и снова гоготнул.
Это замечательно. Что подумал бы об этом ее отец? Его драгоценная дочь называет себя Мари Хэйс. В ее квартире он не обнаружил ни малейшего намека на то, что она хоть в какой-нибудь мере представляла себе, кто она на самом деле такая. Никаких писем, никаких воспоминаний. Он все еще находился в безопасности. Скоро он будет в еще большей безопасности, когда завершит то, что задумал.
Он снова гоготнул и допил остатки пива.
– Принесите еще, – бросил он через плечо, ни к кому конкретно не обращаясь. Ему предстояли долгие часы ожидания, но он уверен, что они не окажутся напрасными, а пока что готовился насладиться каждой секундой своего триумфа.
9
И снова, как обычно, прежние сны стали явью. Мари лежала на жесткой койке в небольшой комнате, лучи света просачивались сквозь маленькое окошко над ее головой. Ее тело было сковано, хотя она и не понимала почему. Она только знала, что свобода движений была нереальна. Ее взгляд был прикован к двери. Прошло много времени. Вдруг дверь стала медленно открываться, и знакомая ей фигура человека показалась на пороге. Одет он во все черное, а на глаза надвинута кепка.
Рассеянный свет сзади четко очерчивал контуры его фигуры. Он тихо приближался к ней. Чем ближе он подходил, тем все больший ужас овладевал ею.
– Не трогайте меня, – взмолилась наконец она.
В ответ он только усмехнулся, потом его рот разверзся, чтобы осыпать ее градом мерзких ругательств.
Раньше в этот момент она всегда просыпалась. Сон повторялся так часто, что девушка научилась освобождаться из его плена, убеждая себя, даже во сне, что все происходящее не является явью. Сегодня она не смогла применить всю силу воли. Человек продолжал приближаться, весь вытянувшись вперед и пристально вглядываясь ей в глаза, будто бы повторяя сюжет фильма ужасов. Мари, парализованная страхом, не в силах была отвести взгляда от его лица.
У него были карие, близко поставленные, налитые кровью глаза и крупный сизый нос. Подбородок покрыт рыжей щетиной, словно бы он не брился несколько дней подряд. Она оцепенело следила за тем, как он приближается все ближе и ближе.
Слабо вскрикнув, Мари проснулась и села на кровати, сжимая в руках край единственной простыни, чудом оставшейся целой после учиненного погрома. Она вся дрожала с головы до пят. Ее парализовал страх, он был настолько силен, что девушка подумала, сумеет ли она когда-нибудь освободиться из его плена. Окончательно очнувшись, она обвела взглядом комнату, озаренную первыми лучами утреннего солнца. Она была в комнате одна. Тот человек существовал только в ее ночном кошмаре.
Пытаясь убедить себя в этом, она точно знала, что это неправда. Он действительно существовал на самом деле. Человек из ее сновидений был тем, кого она видела во время прогулки с детьми по набережной Миссисипи. За исключением отросшей бороды, он выглядел абсолютно так же. Ей навсегда запомнилось его лицо, и она включила его в свои сны. Преследователь не был больше плодом ее воображения. Теперь конкретный человек стал для нее воплощением кошмарных снов.
Девушка поняла, что заснуть сегодня больше не сможет.
Когда ужас от пережитого прошел настолько, что она смогла встать и принять душ, Мари вытерлась остатками изодранного в клочья банного полотенца и оделась. Затем, достав из холодильника сыр, хлеб и апельсиновый сок, позавтракала. Было раннее утро, и ее психика настоятельно требовала разрядки, ей хотелось избавиться от остатков страха, пережитого во сне. Пребывание одной в четырех стенах было в таком состоянии просто невозможно – ей необходимо выйти на улицу. За неимением какого-либо другого дела, которым можно заняться в столь ранний час, она решила сходить в дежурную прачечную. Хотя грабитель вышвырнул весь ее скромный наряд из шкафа и изрезал, грязная одежда в бельевой корзинке не пострадала. По крайней мере в ней хоть что-то сохранилось.
Зная, что, не обнаружив ее дома, Джизус станет волноваться, Мари написала записку и подсунула под его дверь, а затем направилась в сторону прачечной. Она рассчитывала, что он найдет ее там, если проснется рано.
Как она и думала, время оказалось удачным – обычные посетители прачечной еще спали. Мари перемолвилась парой слов с пожилой женщиной, которая убирала помещение и разменивала деньги.
– Да, в это время обычно никого не бывает. К тому же мы сейчас получили распоряжение не держать в кассе более двадцати долларов для размена.
– А…… – Девушка отмерила стиральный порошок для автомата.
Внезапно дверь за ее спиной распахнулась, и потянуло сквозняком.
– Отойди к стене, – сзади нее раздался мужской голос.
Мари обернулась, удивленная тем, что голос звучал как-то глухо. В дверях, в каучуковой маске гориллы, натянутой на голову, стоял высокий человек в джинсах и белой футболке. Страх вызывала не столько его маска, сколько пистолет, направленный прямо на нее.
– Ну! – скомандовал он.
Мари была не в силах даже пошевелиться. Она так и стояла, склонившись над бельем и глядя на маску. Слабость охватила ее, и, хотя сознание продолжало оставаться совершенно ясным, она не могла двинуться с места.
– Здесь тебе не кино, – смело сказала пожилая женщина. – Убирайся отсюда.
– Ну, ты, – пригрозила маска, растягивая слова, – замолчи, или завтра кто-нибудь другой вместо тебя будет разменивать здесь деньги. – Он покачал перед Мари пистолетом. – Мне еще долго ждать, дорогая?
Девушка двигалась как во сне. В следующий момент она обнаружила, что стоит в дальнем конце помещения позади ряда автоматов. Человек в маске облокотился на один из них.
– Так-то лучше. Теперь давай деньги.
Мари даже не захватила с собой кошелька, лишь немного мелочи для стирки.
– У меня только мелочь, – сказала она, роясь в карманах.
– Очень плохо, дорогая. Очень плохо для тебя.
– Эй, ты, – вмешалась служительница, – возьми все, что у меня есть. Около двадцати долларов. Они здесь, в задней комнате, в ящике стола. – Она показала рукой в сторону кладовки, и Мари обратила внимание на решительность ее жеста. Ограбление было обычным событием и не испугало ее.
– Мы пойдем все вместе. – Размахивая пистолетом, человек в маске приказал Мари и служительнице идти впереди него. Через несколько секунд пожилая женщина уже отпирала ящик. – Вот, – сказала она. – Тебе повезло, я только что вынула деньги из автомата.
– Действительно, повезло. – Мужчина положил деньги в карман. – А теперь, дамы, быстро на пол. Если будете делать то, что я говорю, вы не пострадаете.
Колени девушки не гнулись. Она беспомощно смотрела на человека-гориллу.
– Тебе помочь, дорогая?
Хотя голос приглушался маской и грабитель явно старался его изменить, он показался ей знакомым. Ей казалось, что она вот-вот проснется и, как обычно, обнаружит себя лежащей в постели.
– Делай, что он говорит, милая. Он получил то, что хотел. Ложись на пол, и он не причинит тебе вреда. – Пожилая женщина, ничуть не смущенная, была уже на полу.
Мари подогнула колени и почувствовала, что падает.
– Просто лежи спокойно, – сказала служительница, – через минуту он уйдет.
Девушка закрыла глаза. Пол под ней был настоящим, и она могла даже потрогать его. Не оставалось сомнения, что это не сон. Мужчина с ужасающе знакомым голосом продолжал стоять над ней. Сначала в комнате было тихо, а потом послышался щелчок, который прозвучал подобно грому. Мари знала, что это звук взводимого курка.
Удивительно, но в этот момент испуг прошел и ей стало очень грустно. Ее жизнь должна была завершиться на грязном полу прачечной. Ей больше не суждено ощутить объятия Джизуса и никогда уже не разгадать загадку своего прошлого. Она умрет в одиночестве, никем не оплаканная, кроме Бертона. Да и он тоже скоро забудет ее.
Когда раздался выстрел, Мари ждала, что последует резкая боль, но ничего не было. Открыв глаза, она поняла в чем дело. Сильная мужская рука сжимала запястье человека-гориллы, пистолет был отброшен в сторону, отчего, видимо, и произошел выстрел. Сзади человека в маске стоял Джизус. Через мгновение оба они сцепились в жестокой схватке.
Присутствие Джиса ничуть не помогло Мари избавиться от ощущения, что все происходит как во сне. Анализируя позже свои действия, она поняла причину тогдашнего состояния: это была уловка тела и разума, защищающая ее от реальной оценки степени опасности. Теперь, все еще находясь в полубессознательном состоянии, она медленно проползла по полу к пистолету и схватила его. Он скользил в ее руках: металл и пластик, страшное, смертельное оружие, вид которого говорил сам за себя. Она молча сидела на полу и внимательно рассматривала его.
Рядом с ней шла ожесточенная схватка, борющиеся мужчины перекатывались друг через друга. Служительница вскочила и бросилась к телефону.
– Он забрал все деньги, – причитала она.
Медленно поднявшись на ноги и держа пистолет прямо перед собой, Мари шагнула вперед.
Джизус был крупнее и сильнее человека в маске. Но тот, напрягая все силы, боролся за свою свободу, и ярость его сопротивления все не угасала. Как завороженная девушка наблюдала за тем, как Бертон демонстрирует опыт юношеских уличных драк. Его четкие движения ясно говорили о том образе жизни, который ему приходилось вести раньше.
– Прекратите или я буду стрелять. – Слова, пришедшие ей на ум, прозвучали словно бы с экрана телевизора. Мари не помнила, какой телебоевик надоумил ее произнести эту фразу. Она не испытывала никаких эмоций и сказала все это спокойным, отрешенным от происходящего тоном.
Мужчины никак не реагировали на ее слова. Теперь Джис восседал на человеке в маске, и его сильные руки, привыкшие исцелять и успокаивать пациентов, сжимали плечи бандита, припечатав тело к черно-белому кафелю пола.
С невероятным усилием тот извернулся и опрокинул противника на пол. В ответ Джизус изогнулся и ухватился за съехавшую маску, стараясь сорвать ее и вцепиться руками грабителю в волосы. Потом мужчина поднялся и, отскочив в сторону, схватил одну из металлических тележек, стоявших в проходе, двинулся с ней на Бертона. С силой толкнув ее вперед, он повернулся и бросился к выходу из прачечной. Когда он оказался лицом к лицу с Мари, она успела хорошо рассмотреть рыжую бороду, близко поставленные, налитые кровью глаза и крупный нос.
Это был человек из ее ночных кошмаров. Спокойно, знакомым движением, она взвела курок и нацелила пистолет на бегущего. Приняв боевую стойку, вытянув вперед руки, твердо сжимавшие оружие, она отслеживала каждое движение преступника. Сталь курка под пальцем показалась ей до ужаса знакомой, она медленно нажала на него, ожидая выстрела, но его не последовало. Она попыталась снова. И снова осечка.
– Ради бога, Мари, брось пистолет.
Голос Джизуса удивил ее. Мари моргнула, и комната поплыла перед ее глазами. Она осторожно опустилась на пол. Пистолет упал и клацнул у ног. Мари ничего не понимала. Ведь только что она спокойно и уверенно держала на прицеле безоружного человека и нажимала на курок. Она хотела убить его.
Девушка подняла голову и поймала на себе взгляд Бертона. Ей казалось, что он находится где-то далеко и прошли целые часы, прежде чем он подошел к ней. Она заметила царапину на его щеке и свежий кровоподтек под глазом. Хотя его рубашка выбилась из джинсов и запачкалась, он никогда раньше не казался ей столь прекрасным.
– Ты спас мне жизнь.
Это прозвучало только как констатация факта. Ей продолжало казаться, что она все видит во сне, и Мари произнесла эту фразу таким же тоном, каким она говорила своим малышам: «А теперь я расскажу вам сказку».
Джизус стал на колени рядом с ней и схватил ее за плечи. Ощущение от его прикосновения тоже было нереальным. Никакие слова больше не приходили ей в голову.
– Я вызвала полисменов. Я вспомнила наконец, что существует специальный телефон службы безопасности, куда можно звонить бесплатно. – Пожилая женщина появилась из задней комнаты. – Вы оба в порядке?
Бертон кивнул. А Мари только закрыла глаза и привалилась к нему.
Не прошло и нескольких минут, как прибыла полиция. Мари и служительница дали показания; Джизус сообщил все, что видел и знал.
– Кто-нибудь из вас сумел рассмотреть его? – спросил один из полицейских.
– Я. – Голос Мари был едва слышен. – Я могу дать подробное описание грабителя.
– Ты уверена? – Джизус озадаченно смотрел на нее. – Он был без маски всего секунду или две, прежде чем выбежал за дверь.
– Я видела его раньше. – Девушка не хотела смотреть в глаза Джиса. Она повернулась к полицейскому: – Это долгая история, но около семи месяцев назад кто-то пытался убить меня. Долгое время я ничего не могла вспомнить. Вчера я видела его во время прогулки с детьми по набережной и узнала, хотя сама не знаю как. Просто его вид вселил в меня ужас. Это был тот же человек, который пытался убить меня и сегодня.
С недоверием полицейский переводил взгляд с одного участника события на другого.
– Мадемуазель, это же было ограбление, а не покушение на убийство.
– Нет. Мне самой бы хотелось, чтобы вы оказались правы. Тогда все было бы проще. Но вы ошибаетесь. Ему не нужны деньги. Прошлой ночью он ворвался в мою квартиру, а этим утром выследил меня здесь, чтобы убить. Он взвел курок и хотел стрелять, когда Бертон схватил его за руку. Вот почему пистолет при падении выстрелил.
– Почему он хотел убить вас?
– Я не знаю. Если бы я только знала.
– Поэтому ты пыталась застрелить его. – Голос Джизуса прозвучал бесстрастно.
– Пыталась застрелить его?
Мари вздрогнула, уловив интерес в голосе полицейского.
– Я хотела выстрелить в него, когда он убегал. Очевидно, в пистолете больше не оказалось патронов.
Полицейский покачал головой.
– Я проверил. Он заряжен. Это была осечка. Иначе, я думаю, мы имели бы сейчас в наличии раненого подозреваемого.
– Мертвого подозреваемого. – Голос Джизуса был холоден. – Она отлично прицелилась.
– Где вы научились обращаться с оружием, мадемуазель?
– Я не знаю.
Полицейские переглянулись.
– Мне кажется, вам лучше будет пройти с нами в отделение, – подытожил один из них. – Нам понадобится полный отчет и описание.
– Сержант Лоуч может ввести вас в курс этого дела, – вмешался Бертон. – Я потом доставлю ее к вам в отделение, чтобы уточнить детали.
Дом Дигена выглядел точно так же, как и два месяца назад. В замешательстве Мари стояла позади Джизуса, пока он настойчиво стучал во входную дверь.
– Опять визит? – Зевая, Бенни стоял в дверях, прикрывая рот кулаком. Жестом другой руки он приглашал их войти.
Посещение полицейского участка не дало никаких результатов. Чак Лоуч слушал рассказ Мари, поминутно приподнимая брови.
– Итак, ты полагаешь, что узнала этого человека, – сказал сержант, переходя на «ты». – А я думал, у тебя была полная потеря памяти.
Обстановка допроса становилась все более напряженной. Ни Мари, ни Джизус не сомневались, покинув участок, что ничего из того, что рассказала Мари, не произвело на полицию, а особенно на Чака, никакого впечатления. Они все еще считали, что инцидент в прачечной был попыткой ограбления, а не убийства. Даже просмотр множества фотографий предполагаемых преступников оказался бесполезным.
– Тебе нельзя возвращаться домой, – заметил Бертон, постукивая ботинком по заднему колесу машины. – Совершенно очевидно, что этот тип знает, где ты живешь.
Раздумывая над его словами, девушка обхватила голову руками. Все рушилось – и временное пристанище, которое она наконец обрела, и ее новая работа. Она не могла вернуться домой, она не могла выйти на работу. Человек, который выследил и пытался убить ее в прачечной, способен был напасть на нее даже в комнате, полной малолетних детей.
– Я уеду из этого города, – наконец произнесла она упавшим голосом.
– Даже если Чак не верит тебе, он слишком хороший полицейский, чтобы пустить дело на произвол судьбы. Если кто-нибудь когда-нибудь найдет того типа, то им непременно окажется Чак. Мы переждем до утра у Дигена.
Они оказались теперь там же, откуда начинали совместную жизнь. Войдя, Джизус рассказал Дигену о происшедших событиях. Бенни это сильно озадачило. Он сел рядом с Мари на диван и, положив руку ей на плечо, спросил:
– И ты не знаешь, как все это расхлебать?
Это прозвучало скорее не как вопрос, а как проявление сочувствия. После натянутого разговора с Джизусом и недоверия Чака это было очень кстати.
– Да. Если бы я знала, что мне делать!
– Как ты думаешь, смогла бы ты описать мне этого типа? Я мог бы нарисовать и размножить его портрет. У меня, скорее всего, связей не меньше, чем у Чака.
Бертон стоял у окна. Было заметно, как он напряжен. После последних слов Бенни Джизус обернулся.
– Это хорошая мысль. Я тоже мельком видел его, так что смогу помочь.
Он ни разу не прикоснулся к Мари с тех пор, как они покинули участок. Его чувства были в таком беспорядке, что он не доверял даже сам себе. Он остро переживал случившееся и был в растерянности. А теперь, наблюдая за их воркотней на диване, Джис должен бороться еще и с муками ревности. Однако его голос не выдал ни одного из этих переживаний.
– Сейчас я принесу карандаши. Если картинка получится удачной, мы сделаем с нее фотокопии, и я распространю их по своим каналам.
Диген вернулся с блокнотом в руках.
– Где тебе будет удобнее? Я могу сесть где угодно.
Читать бесплатно другие книги:
