Театрализованные представления для детей школьного возраста Каришнев-Лубоцкий Михаил
ВАНЯ. Поиграть на дудочке?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Погоди… (Поднялся с пенька, подошел к камню.) Здравствуй, чудо дивное! Низко кланяются Иван, лесника сын, и я — Старик-лесовик! Покажись, сделай милость, Ивану на прощание, на долгую память!
Заиграла музыка, откатился камень, вспыхнули лучи разноцветные. Поднялся из-под земли в лучах ларец с зерном-зернинко.
ВАНЯ. Дедушка! Как же так?! Никто на дудочке не наигрывал, а ларец поднялся?! Уж не кажется ли мне, не мерещится?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Не кажется, не мерещится. Ты думал, что он под твою дудочку поднимается? Мать сыра-земля его своим дыханием поднимает. Ждет, когда настоящий трудовой люд за ним придет, ему и отдаст она зерно-зернинко.
ВАНЯ. Батюшка мой всю жизнь трудится, неужто он не заслужил его?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Заслужил твой батюшка долю зерна-зернинко.
ВАНЯ. А матушке Дуниной достанется доля?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Не белоручка она, и ей зерно-зернинко долю уделит.
ВАНЯ. А сестре моей Дуне?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Вот ей — вряд ли!
ВАНЯ. Так ей обидно станет. По лесу мыкалась, а хлебушка не досталось.
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. По лесу мыкаться — еще не труд. Жадна Дуня, завистлива. А уж врать да напраслину на кого плести — для нее легче легкого!
ВАНЯ. Смотри, дедушка, уходит ларец!
Стали гаснуть лучи, опустился ларец в землю, подвинулся сам собой камень на прежнее место.
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Ничего не поделаешь, Ваня, не мой ларец и не твой — общий! А тебе сейчас одна забота — сестру найти, от беды спасти.
ВАНЯ. От беды? От какой, дедушка?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Жива твоя сестрица, Ваня, да встретишь ее и не узнаешь. Погубила Дуню жадность, превратилась сестра твоя в мышь летучую: зверь не зверь, птица не птица — чудо лесное, страшное.
ВАНЯ. Да как же это, дедушка?! Рядом была и вдруг заколдована?!
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Самоцветы за пазуху совала, второпях и папоротник волшебный сунула. Гребла под себя все без разбора, вот и образ человеческий утратила. (После паузы). Да ты не горюй! Горе — не беда, а ей урок. Если любишь — спасешь.
ВАНЯ. Спас бы, да как найти? Лес огромный, где искать?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. А в этом я помогу. Вот тебе репеек. (Достает репей и отдает его Ване.) Сейчас спать ложись, я тоже лягу, а на рассвете репеек тебя проводит.
ВАНЯ. Колючка эта? Чудеса!
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Без них у нас не обходится. Только ты слова волшебные не забудь сказать.
ВАНЯ. Какие, дедушка?
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Вот какие, запоминай: «Репей-Репеечек, милый дружочек, потрудись немножко, покажи дорожку!»
ВАНЯ (повторив эти слова). Запомнил, дедушка!
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Вот и хорошо. На-ка хлебца пожуй, а потом спать ложись. Утро вечера мудренее. (Дает Ване хлеба.)
ВАНЯ. Спасибо, дедушка. А то все ягоды да орехи — отощал совсем! (Откусил кусочек, пожевал и вздохнул тяжело.) Эх, Дуня, Дуня! Поделился бы я с тобой хлебцем, да где ты? Ладно, не плачь, завтра свидимся!
Темнеет. Постепенно из полного мрака начинается рассвет. Сначала светлеет небо: появляются просветы среди деревьев и их ветвей, потом обозначаются сами деревья. Затем утренние лучи проникают и на поляну, на которой спал, свернувшись калачиком, Ваня. Начинает петь соловей, щебечут птицы, где-то вдалеке прокуковала кукушка. Проснулся Ваня, вскочил на ноги.
ВАНЯ. Утро наступило! А я сплю! (Замечает, что рядом с ним нет Старичка-лесовичка.) А где Старичок-лесовичок? Неужели ушел? (Поднимает с земли узелок с хлебом.) Вот узелок его… (Зовет.) Де-душ-ка-а! Ау-у! Де-душ-ка-а…! (Прислушивается.) Нет, не отзывается… Ушел. (Смотрит, что лежит в узелке.) Хлебушек оставил. (Вспоминает.) Мы же его давеча съели весь! Чудеса… (Достает из кармана репей, кладет его на камень.) Ну-ка, как меня Старичок-лесовичок учил? (Обращается к Репейку.) Репей-Репеечек, милый дружочек, потрудись немножко, покажи дорожку!
Из-за камня поднимается Репей Репеевич, потягивается, словно после долгого сна.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Ох, не выспался! Рань-то какая! (Ване.) Ты меня звал?
ВАНЯ. Я, Репеек.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ (строго). Для кого Репеек, а для тебя Репей Репеевич. Понятно?
ВАНЯ. Прости, Репей Репеевич, больше не буду.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. То-то. Я постарше тебя, а старших уважать надо, по имени и отчеству величать. Куда тебе дорогу показывать?
ВАНЯ. К сестрице моей Дуняше. Превратилась она в мышь летучую, где-то здесь в лесу горе мыкает.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Слыхал, слыхал. Объявилось у нас чудо новое, чудо страшное. Человеческим голосом разговаривает, а на человека вовсе не похожее. Ладно, отведу к ней, так и быть. Забирай ее, нам своих чудес хватает. Бегать умеешь?
ВАНЯ. Дело нехитрое.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Тогда — вперед! Чур, не отставать.
ВАНЯ. Бежим, Репей Репеевич!
И побежали Репей Репеевич и Ваня по лесу, через пни и овражки, через кусты и ручейки, туда, где томилась Дуня. Во время их бега происходит некоторая замена декорации: убираются камень, пенек, ставятся камыши, куча веток. Эта замена может проходит при закрытом занавесе. Следующая небольшая сценка может разыгрываться и перед занавесом на авансцене.
ВАНЯ. Репей Репеевич! Погоди немного! Умаялся я!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. А я еще и не разогрелся хорошенько! Держись, Ванечка, мы уже рядом!
ВАНЯ. Репей Репеевич!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Аиньки?
ВАНЯ. А мы Дуню найдем?
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Найдем!
ВАНЯ. А мы ее спасем?
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Колдовать не обучен! Коли любишь сестру — спасешь!
ВАНЯ. Бежим тогда скорее!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Так ты умаялся…
ВАНЯ. Ничего! Выдержу!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Ну, тогда держись!
Репей Репеевич и Ваня прибавляют ходу и быстро скрываются за кулисами. Открывается занавес. На поляне, если не считать притаившуюся под грудой веток Дуню, никого нет. Слышны голоса: «Скорей, скорей, Репей Репеевич!», «И так поспешаю, Ванечка!», «Где ж поспешаешь? Отстал!», «Ох, отстал! Ох, отстал!» Появляются Ваня и Репей Репеевич.
ВАНЯ. Поспевай, Репей Репеевич, поспевай, миленький!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Да поспешаю я! А за тобой не успеваю! (Останавливается.) Стой, тут она!
ВАНЯ. Где? Нет никого… Бежим, Репей Репеевич. Так и до вечера ее не найдем!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ (сердито). Стой, говорю! Тут она. Я дорогу всегда правильно показываю — служба такая.
ВАНЯ. Где же она? Куда подевалась?
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Сейчас поищем.
Ваня и Репей Репеевич обследуют поляну. Останавливаются возле кучи веток. Начинают убирать ветки и обнаруживают под ними перепуганную Дуню-летучую мышь.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Вот страшилище-то!
ДУНЯ. Ой, пропала я! Сейчас съедят!
ВАНЯ. Да ты погляди… Я это!
ДУНЯ. Голос вроде знакомый… Не вижу я… Светло…
ВАНЯ. Я это, я!
ДУНЯ. Братец мой?! Ванечка?!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Он! Он!
ДУНЯ (вновь пугаясь). А ты кто? (Протягивает руку-крыло и касается Репея Репеевича.) Ой! Чудище колючее!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ (обиженно). Ты — чудище, а я — Репей Репеевич!
ДУНЯ. Ваня! Ванечка! Спаси меня! Боюсь!
ВАНЯ. Здесь я, Дунюшка, не бойся. Репей Репеевич добрый, не обидит.
ДУНЯ. Ванечка, что же со мною сделалось, что же со мною приключилось?! Страшная я? Непохожая? Ответь мне, Ванечка!
ВАНЯ. Эх, Дунюшка, что сказать мне, что ответить? Такую нашел — и то счастье!
ДУНЯ. Кто ж меня такую любить будет? Родная матушка и та от меня откажется.
ВАНЯ. Не откажется, Дунюшка, и я не откажусь. И такую любить будем, вот увидишь.
Пожалел Ваня сестру, поцеловал ее. Потемнело вдруг, цветы ночные вспыхнули, месяц стал виден. А в темноте голоса: «Ваня! Ванечка, где ты?!», «Здесь я, Дунюшка, а ты где?», «Здесь, Ванечка, здесь!», «А ты, Репей Репеевич, где?», «Здесь, Иван, тоже здесь! Держись, не бойся!».
Гаснут цветы ночные, месяц бледнеет и пропадает, вновь становится светло. На поляне стоят Репей Репеевич, Ваня и Дуня, уже не летучая мышь.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. А это — кто? А страшилище — где?
ВАНЯ. Дунюшка! Расколдована!
Смотрит Дуня на свои руки, оглядывает себя всю — и глазам не верит.
ДУНЯ. Прежняя… Прежней стала, Ванечка! Расколдовалась!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Меня бы кто в маковку поцеловал… Ладно, я и так красавчик!
ВАНЯ. Спасибо тебе, Репей Репеевич, за то, что Дуню помог из беды вызволить!
ДУНЯ (кланяясь Репею Репеевичу). Спасибо, Репей Репеевич, никогда доброты вашей не забуду!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. А жадность свою? Забудешь али нет? По-прежнему жадничать будешь?
ДУНЯ. Да пропади оно пропадом, богатство незаработанное! Из-за него страху натерпелась, облик человеческий потеряла.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Поняла, значит? Ну, собирайтесь, ребятки, теперь вам домой пора.
ДУНЯ. А где наш дом?
ВАНЯ. Вроде бы там? (Тычет рукой наугад.)
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Я вас провожу, служба моя такая. Только… Только меня попросить хорошенько надо, так положено. (Ване.) Проси, Ваня, исполню!
ВАНЯ. Репей-Репеечек, милый дружочек, потрудись немножко, покажи дорожку!
ДУНЯ (добавляет). Пожалуйста!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Тогда, ребятки, поспешайте за мной!
ВАНЯ (берет Дуню за руку). Бежим, Дуня! Репей Репеевич ух как быстро бегает!
ДУНЯ. Бежим!
Ваня, Репей Репеевич и Дуня убегают. Вскоре над камышами появляется голова сазана.
САЗАН. Никого… Значит, послышалось… А зачем я выныривал? Лесным воздухом подышать? Так тут духота. Нырну-ка я снова…
Голова сазана исчезает в камышах.
Картина четвертая
Полдень. Изба и двор лесника. На крылечке, горестно подперев голову, сидит лесник. Из избы выходит Лесничиха.
ЛЕСНИЧИХА. Не сиди, отец, ступай в лес, ищи наших детушек!
ЛЕСНИК. Где я их только не искал! Нигде нет. Ни следа, ни зарубки о себе не оставили.
ЛЕСНИЧИХА. Вдруг в болото угодили? Или зверь лесной напал на горемычных?
ЛЕСНИК. Нет, невозможно это. Болот в наших краях на сто верст не сыскать, а зверь сейчас сытый, человека не тронет.
ЛЕСНИЧИХА. Но ведь сгинули!
ЛЕСНИК. Сгинули… (Поднимается с крыльца.) Пойду еще поищу. И зачем я только Ванюшке о зерне-зернинко рассказал…!
ЛЕСНИЧИХА. А Дунюшку каменья самоцветные сна лишили. Пошла, бедная, за ними и пропала!
ЛЕСНИК. Не плачь, найду я их.
И вдруг услышали они голос дудочки: это Ваня заиграл на ней.
ЛЕСНИК. Что такое?! Али снится мне?!
ЛЕСНИЧИХА. Дудочка…! Дудочка Ванина голос подает! Живы, живы наши детушки!
Появляются Ваня, Дуня и Репей Репеевич.
ДУНЯ. Матушка! Батюшка! (Подбегает к матери, целует ее.)
ЛЕСНИК. Где ж ты был, Ванечка? Где Дунюшка пропадала?
ВАНЯ. Все, батюшка, расскажем, обо всем поведаем. А сейчас благодари Репея Репеевича. Это он нас к дому вывел и Дунюшку мне найти помог!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ (смущаясь). Чего уж там… Мелочи… Служба у нас такая…
ЛЕСНИК. Спасибо тебе, Репей Репеевич, от отца-матери! Будь гостем дорогим, другом-приятелем!
ЛЕСНИЧИХА. От моего материнского сердца низкий поклон тебе за детей, Репей Репеевич!
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Говорю — служба… Заплутаются, а потом выводи их… Работа такая.
ЛЕСНИЧИХА. Прошу к столу, Репей Репеевич! Чем богаты… (Леснику.) Отец, помоги!
ДУНЯ. Пусть батюшка отдыхает, я помогу!
ЛЕСНИЧИХА (удивляясь). Ты?!
ЛЕСНИК. Помоги, дочка.
Лесничиха и Дуня накрывают летний стол, расположенный во дворе.
ЛЕСНИК (Ване). Ну что, нашел зерно-зернинко?
ВАНЯ. Нашел, батюшка. Да взять не смог. Не мое оно — общее. Вся добыча наша — вот этот узелок.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Знакомая скатерка. Старика-лесовика?
ВАНЯ. Его. Узелок оставил, а сам ушел. Жаль, что его с нами нет… Он мне тоже помог.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. А кто это там шагает?
ВАНЯ. Дедушка…! Он…!
Появляется Старичок-лесовичок.
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. День добрый, хозяева! (Ване.) Добрались до дома? (Дуне.) А это что за красавица?
ДУНЯ. Я, дедушка… Я — Дуня…
ЛЕСНИЧИХА. Спасибо вам, дедушка, за помощь.
ЛЕСНИК. За детей наших спасибо.
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Я — что… Дуню Иван спас, а к дому Репей Репеевич вывел.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Служба такая — выводить!
ВАНЯ. Дедушка, ты узелок свой забыл, держи!
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Дарю его вам с Дуней на память, о нас с Репейком, о лесе нашем, о зерне-зернинко. Разверни-ка его, Ванюшка…
Ваня разворачивает узелок. В узелке лежит румяный каравай.
ВАНЯ. Хлебушек! Мягкий! Вот чудо! (Кладет каравай на стол.)
ЛЕСНИЧИХА. А я уж горевала: муки в доме нет, свежего хлебца к столу подать не придется! А тут — целый каравай!
ДУНЯ. Вот так скатерочка! Давай, Ванечка, я ее почищу, в сундук положу. (Берет скатерку у брата.) Да тут еще что-то есть! (Разворачивает ее и достает пирог.) Пирог!
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Никак зерно-зернинко с вами шутки шутит.
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. А почему шутки? Или они не заслужили своей доли крестьянской?
ДУНЯ (грустно). Я не заслужила… (Опускает виновато голову, но вскоре поднимает ее и произносит с жаром.) Но я заслужу, дедушка, честное слово, заслужу!
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Поверим ей, Репей Репеевич?
РЕПЕЙ РЕПЕЕВИЧ. Поверим. Вроде бы она другой стала.
ДУНЯ. Пока не стала… Но стану, обязательно стану!
ЛЕСНИЧИХА. Прошу к столу, гости дорогие!
СТАРИЧОК-ЛЕСОВИЧОК. Эх, так и быть! (Достает камышовую дудочку и отдает ее Ване.) Держи, да больше от своего счастья не отказывайся!
ВАНЯ. Дудочка моя…! На которой я у соловушки играть учился! (Подносит дудочку к губам и выводит на ней красивую мелодию.) Спасибо, дедушка! Я теперь от нее никогда не откажусь!
Ваня начинает играть плясовую, лесник берет деревянные ложки и подыгрывает сыну. Потом и Дуня берет ложки и присоединяется к музыкантам. Репей Репеевич не выдерживает и пускается в пляс.
КОНЕЦ
Привет, Уморушка!
Действующие лица:
ОПИЛКИН ГРИГОРИЙ, ВЕДМЕДЕВ ЕГОР, ВАНЯ, САНЯ — лесорубы (похожи на рыжих клоунов)
ШУСТРИК — внук лешего
КАЛИНА КАЛИНЫЧ — старый леший
УМОРУШКА — внучка лешего
БАБА ЯГА
БЕРЕЗКО — начальник лесорубов
ТАНЯ — секретарь Березко
Действие первое
Картина первая
Вторая половина дня. Опушка леса. Местность живописная. На опушке появляются лесорубы: Опилкин, Ведмедев и Ваня с Саней. Все четверо тяжело нагружены, особенно Ведмедев. Первым останавливается Опилкин, снимает с себя поклажу.
ОПИЛКИН (весело). Все, ребята, дальше не пойдем!
ВЕДМЕДЕВ (осмотревшись, хмуро). Значит, здесь пропадать будем… Что ж, место красивое… (Снимает огромный рюкзак, кладет его на землю.)
ОПИЛКИН. Зачем пропадать? Работать будем!
ВЕДМЕДЕВ. Место знаменитое… Муромская чаща…!
ВАНЯ (усевшись на землю). Чем же оно так знаменито? Лес как лес.
САНЯ (сев рядом с Ваней). Густой только, темный.
ОПИЛКИН. Правильно, Саня, темный. Как, Ведмедев? Сказки все это про Муромскую чащу! Нет здесь никого.
ВЕДМЕДЕВ. Поживем — увидим. А увидим… (Кивает на Ваню и Саню.) Их жалко, молодые совсем.
ОПИЛКИН (к Ване и Сане). Со школой — все?
ВАНЯ (радостно). Все!
САНЯ (тоже радостно). Покончили с образованием!
ВЕДМЕДЕВ. Сколько лет проучились?
ВАНЯ. Десять. Два года в первом классе…
САНЯ. Три — во втором…
ВАНЯ. И четыре — в третьем! Всего десять.
ОПИЛКИН (считает). Два да три — пять, пять и еще четыре — девять… А вы сказали десять?
ВАНЯ. Нам столько в аттестате написали, когда из школы отпустили.
САНЯ (поправляет). Выпустили.
ВЕДМЕДЕВ (с насмешкой). Спасибо-то сказали?
ВАНЯ. Сказали. Директор школы плакал даже: «Спасибо, — говорит, — дожил до радостного денечка!»
САНЯ. Очень горевал, что мы уходим.
ОПИЛКИН. Теперь я вас учить буду. На лесорубов!
ВАНЯ. А вы плакать не станете?
ОПИЛКИН. Я не буду.
ВЕДМЕДЕВ. Давайте палатки ставить. (Начинает разбирать вещи. Вдруг вдалеке закуковала кукушка.)
ВАНЯ (посмотрев на наручные часы). Отстают немного.
САНЯ (показывая рукой в ту сторону, где кукует кукушка). Те или эти? (Показывает на часы Вани.)
ОПИЛКИН (выразительно постучал костяшками пальцев себе по лбу). Кукушка! Живая!
Тем временем Ведмедев стал втыкать в землю шест. Опилкин, увидя это, подал Ване другой шест.
ОПИЛКИН (Ване). Стукни его по маковке, чтобы Ведмедев не мучился!
Ваня берет шест (он сделан из картона) и недоверчиво глядит то на Опилкина, то на Ведмедева. Но Ведмедев сам развеял его сомнения.