Подарок Линдсей Джоанна

Глава 14

Кристофер и раньше, бывало, видел цыган, но никогда не оказывался в их обществе. Они часто становились табором в лондонских предместьях, занимались мелочной торговлей и развлекали тех жителей столицы, кто осмеливался отправиться в их логово, музыкой, танцами и гаданием. Среди посетителей было немало аристократов, ищущих приключений, и скучающих светских дам, заглядывавшихся на молодых цыган, падких на золото и всегда готовых развлечь богатую покровительницу. Но Кристоферу все это было неинтересно, хотя он слышал немало всяких историй, в большинстве своем не слишком приглядных.

Почти все окружающие считали цыган ворами и шлюхами, хотя и признавали, что они неплохие медники, знатоки и торговцы лошадьми и, разумеется, музыканты и гадалки. Кроме того, каждому было известно, что это не стесненные никакими ограничениями люди, без роду и племени, кочующие по всему миру и нигде не задерживающиеся надолго. Легче черное сделать белым, чем заставить цыгана осесть.

Эти же пришельцы и в самом деле, похоже, достаточно безвредны. В таборе царят чистота и порядок. Музыка и смех не слишком громкие и никого не беспокоят. Все цыгане очень смуглые, почти чернокожие, самого экзотического вида. Женщины одеты в яркие цветастые юбки и шали и светлые блузы, увешаны дешевыми украшениями — длинными звенящими серьгами, кольцами, цепями и браслетами, а на мужчинах — красные и желтые кушаки.

Но девушка, которая приковала взгляд Кристофера, чем-то отличалась от остальных, хотя и на ней были серьги, кольца и браслеты. Да и одежда такая же красочная — широкая юбка в ярко-синих и желтых разводах, кремовая кофта. Вот шали на ней не было, ничем не стесненные волосы крупными волнами струились по плечам, ниспадая до пояса.

Глаза! Вот что выделяет ее из остальных! Не правдоподобно большие, раскосые, как у китаянки, но необыкновенно глубокого, кобальтово-синего цвета! Кожа гораздо светлее, чем у цыган, очень белая, гладкая, как слоновая кость.

И девушка при этом не слишком высока, голова, вероятно, едва доходит ему до плеч. Тоненькая, миниатюрная, при этом все на месте, и Кристофер успел заметить весьма соблазнительные выпуклости и изящные изгибы. Упругие грудки натягивали ситец кофточки. Он видывал женщин куда прекраснее, но никогда — столь привлекательнее. Он страстно возжелал ее с первого взгляда. С первой минуты. С первой встречи. Просто поразительно, ведь такого с ним еще не случалось.

Она так и не ответила на его вопрос. Глядя на нее, он совсем забыл, о чем хотел узнать, пока девушка не вернула его к действительности.

— Я целительница, знахарка и толковательница снов, — объявила она с усмешкой. — Но ты не выглядишь больным, англичанин.

Кристофер невольно усмехнулся.

— Разумеется, нет, красавица. Кроме того, я не так часто вижу сны, которые стоит запомнить, так что и толковать тут нечего. Что же касается будущего, крошка, я не из тех, кто бросает деньги на то, что невозможно доказать. К тому времени, когда настанет обещанный день, ты уже будешь далеко отсюда. Так что не старайся зря, все равно ничего не получишь. Все вы одинаковы.

Цыганка, по всей видимости, ничуть не оскорбленная, безмятежно улыбнулась:

— Но я вовсе не предсказываю будущее.

— Нет? — удивился Кристофер. — Неужели? Разве ты не провидица, если способна толковать сны?

— Просто вижу людей насквозь, какие они есть, и, возможно, помогаю им самим узреть вещи в истинном свете, с тем чтобы они умели исправить собственные недостатки и быть довольными своей участью.

Кристофер покачал головой, забавляясь столь, по его мнению, необоснованными претензиями.

— Я знаю себя достаточно хорошо. Слишком хорошо. Так что ты и тут мне не пригодишься.

— Правда?

Она сопроводила это единственное слово столь многозначительным взглядом, что Кристофер тут же осекся, но все же нашел в себе силы воздержаться от дальнейших расспросов. Его не одурачишь! Эти люди живут за счет доверчивости глупых, невежественных и суеверных людей. Кроме того, она ни словом не обмолвилась о том, чего он действительно от нее ожидал. Ну что же, он не гордый, сделает предложение первым.

— У меня немало денег, — деловито объявил он. — Ну, а у тебя, разумеется, есть что продать! Ты, конечно, понимаешь, за чем я пришел?

Он окинул ее откровенным раздевающим взглядом, не оставлявшим сомнений в том, чего в действительности хочет от нее. Подобный взгляд оскорбил бы леди. Леди. Но девчонке, кажется, все нипочем. Подумать только, улыбается, словно его грубое желание приводит ее в восторг. Он уже считал, что все улажено, но ее ответ окончательно сбил его с толку.

— Я не продаюсь.

Кристофер даже отшатнулся. Ему в голову не приходило получить отпор! Только не он, благородный маркиз Хаверстон! Да кто она такая?!

Гнев и недоумение владели им. Он не примет отказа от нее!

Кристофер был так потрясен, что на несколько минут потерял дар речи. И Анастасия воспользовалась паузой, чтобы добавить:

— Но это не означает, что ты не можешь меня получить…

— Превосходно! — воспрянул духом Кристофер, но Анастасия повелительно подняла руку, призывая его к молчанию.

— Однако условие тебе не понравится, так что не стоит и говорить об этом.

Для человека, чувства которого много лет были мертвы, Кристофер совершенно потерял голову и не совсем понимал, как себя вести. Она бросала его то в жар, то в холод, то возносила в небеса, то толкала в пропасть, и он окончательно растерялся.

Наконец, немного опомнившись, Кристофер грозно нахмурился и недовольно спросил:

— Какое еще условие, позволь узнать? Анастасия вздохнула.

— Зачем тебе, ведь все равно не согласишься! Она отвернулась от незнакомца и попыталась подняться, словно собираясь уйти. Однако Кристофер успел схватить ее за руку и притянул к себе. Он получит ее! Гнев захлестнул его с новой силой. Плутовка! Кокетничает, набивает себе цену, пытается побольше получить!

— Во сколько же ты мне обойдешься? — прошипел он.

Девушка ошеломленно заморгала, удивленная его резким тоном, и, не пытаясь умаслить его, тихо выдохнула:

— По-твоему, все должно иметь цену, милорд? Ты ошибаешься, считая, что я похожа на других цыганок. Лечь с любым гаджо для них — вещь обычная, и они не находят в этом ничего особенного. Всего лишь еще один способ добыть еду в котел.

— А что делает тебя такой особенной?

— Я лишь наполовину цыганка. Мой отец был такого же благородного рода, как твой, если не знатнее. В своей стране он занимал высокое положение и был очень богат. От него я унаследовала отвращение к распущенности и неразборчивости, которыми славятся мои соплеменники. Поверь, ни один мужчина не коснется меня, не надев мне прежде на палец обручальное кольцо. Только муж станет моим хозяином и повелителем. Теперь ты понимаешь, почему я не желала говорить на эту тему? Если действительно собираешься добиться меня, тебе придется не только жениться, но и убедить бабушку, что ты достоин ее внучки, а такому, разумеется, не бывать. Кто ты и кто я? Ну а теперь, прости, мне пора…

Но Кристофер не намеревался ее отпускать. Пусть только попробует уйти! Но женитьба на ней? Какая чушь! Вздор и чепуха! А знатный отец? Наглая ложь! Только последний дурак ей поверит!

И все же он по-прежнему желает ее! Желает и возьмет! Должен же быть какой-то способ заполучить девчонку! Просто нужно сообразить, как действовать, а для этого следует удержать ее здесь и попытаться разговорить.

Чуть усмехнувшись своим мыслям, Кристофер пробормотал:

— Расскажи мне побольше о своем видении.

— Зачем, — отрезала девушка, — ведь ты все равно мне не веришь! Иди к другим, они на все согласны!

Не зная, как утихомирить строптивицу, Кристофер тихо попросил:

— А ты попробуй убедить меня, красавица. Вдруг и удастся!

Девушка нерешительно прикусила губку, красную, словно лесная ягодка, и так же налитую спелым соком. Потом потянулась к котлу и снова помешала жаркое. И с каждым чувственным движением в нем поднимались волны сладострастия. Да она действительно волшебница! Волшебница, которая настолько ушла в себя, что ничего не видит и не слышит вокруг.

Она опять уселась и заглянула в его глаза. Пристально, настойчиво. Молчание тянулось бесконечно. На миг ему в голову пришла неслыханная мысль, что она действительно видит его насквозь, проникает взором в самые потаенные глубины души. Напряжение, предчувствие неведомого сжало его сердце так, что захотелось кричать.

Наконец она выпрямилась и негромко начала:

— Ну хорошо. Слушай же. Ты несчастен, хотя для этого вроде бы нет причин. Говоря по правде, в твоей жизни немало хорошего, просто это тебя не утешает и не удовлетворяет. Вопрос только, почему.

Ее проницательность ничуть его не удивила. Друзья часто твердили ему о том же, так что стоит ли восхищаться ее «даром»?

Раздраженный ее попытками выдать обыкновенную наблюдательность за нечто сверхъестественное, Кристофер попытался поставить девушку на место.

— Может, знаешь, в чем дело?

— Может, и знаю, — кивнула она, и на мгновение в ее огромных глазах мелькнуло сострадание, отчего Кристоферу стало ужасно неловко. — Все потому, что ты потерял интерес ко всему, занимавшему тебя раньше, и не нашел ничего нового на замену. Из-за этого ты… как это сказать… утратил иллюзии? Разочаровался в жизни? Пресытился? Не уверена точно, но тебе чего-то не хватает, и лишь недавно это стало тебя мучить. Возможно, дело в том, что ты так долго оставался одиноким, без семьи и родственников, и жаждешь тепла и участия, которого был лишен много лет. Или все потому, что ты просто не нашел цели в жизни.

Кристофер понимал, что это всего лишь догадки, но такие чертовски точные и попавшие в цель, что он даже испугался немного. Он хотел и не хотел слышать, что будет дальше, но не признавался даже себе, что пытается получить доказательство ее лживости, убедиться, что она обычная обманщица.

— Что же еще ты видишь? — язвительно бросил он.

Анастасия беспечно пожала плечами:

— Так, разные мелочи, не имеющие ничего общего с богатством и состоянием ума.

— А именно?

— Ну… скажем, ты мог быть безмерно богат, но вовсе не рвешься приумножить состояние.

— Прошу прощения, я не ослышался? Что заставляет тебя думать, будто я не богат?

— По сравнению со мной ты набоб. Но, по твоему мнению, ты всего-навсего человек состоятельный. Даже управляющий твоего поместья имеет куда больше, чем отдает тебе.

Кристофер от неожиданности застыл.

— Это гнусное оскорбление, девушка! Или клевета! Немедленно объяснись! Откуда тебе знать такие вещи? Кто тебе проговорился?!

Но цыганка, похоже, ничуть не встревожилась и не испугалась ярости великана.

— У меня есть уши, и я не могла не слышать, о чем толкуют здешние жители, пока я слонялась по улицам. Поскольку ты весьма редко здесь бываешь, в каждый приезд твое имя у всех на устах. Кроме того, твоего управляющего тоже то и дело упоминали и дивились тому, как легко ему удается дурачить тебя с самой первой минуты. По мнению некоторых, хозяин ничего лучшего не заслуживает, остальные, те, кто лично имел дело с управляющим, ненавидят и презирают его. Если это не правда, милорд, можешь высмеять меня. Но сейчас ты злишься потому, что я подтвердила твои подозрения относительно этого негодяя. Попробуй скажи, что я не права!

— Что-то еще? — сухо осведомился Кристофер. Анастасия расплылась в улыбке:

— О, еще много всего, но боюсь, я и так тебя достаточно рассердила. На сегодня хватит. Не желаешь разделить с нами скудный ужин?

— Спасибо, я не голоден. И предпочел бы выплеснуть весь свой гнев, чтобы дать место… другим чувствам. Так что продолжай расчленять мою душу, посмотрим, как у тебя это получится. Все равно я не слишком тебе верю.

Анастасия вспыхнула при напоминании о других чувствах, хорошо поняв не слишком тонкий намек. Ее смущение мгновенно обезоружило Кристофера, и он немного успокоился. Стоит ли бушевать, когда он изнемогает от желания и так и не нашел способа его удовлетворить ?!

— Ты не любишь привлекать к себе внимание, — продолжала она, — и не подражаешь щеголям и фатам. Не потому, что терпеть не можешь модную одежду, просто знаешь, что и без того красив и притягиваешь взоры женщин гораздо чаще, чем тебе этого хотелось бы.

Кристофер против воли рассмеялся. Ну что с ней поделаешь, с этой лисичкой?

— Как, черт побери, тебе удалось это определить?

— Что ты знаешь, как красив? Да любое зеркало скажет тебе это! Что ты мог бы одеваться куда роскошнее, но не делаешь этого? Я вижу на твоих спутниках дорогие украшения, яркие тона, высокие пудреные парики. Они похожи на павлинов, а ты одет куда скромнее. Никаких драгоценностей, даже бархатной ленты вокруг шеи. Надеешься, что глаза прекрасных дам не оторвутся от них, а ты останешься в тени? Напрасно! Слишком ты необычен, могуч и прекрасен!

Кристофер покраснел и польщенно улыбнулся. Дьявол, ее слова лишь подлили масла в огонь, и внизу у него все ныло, а панталоны вот-вот лопнут!

Его рука потянулась к ее щеке. Он должен, должен коснуться ее, даже если гром небесный разразит его потом!

А девушка и не пыталась его остановить. Просто смотрела на Кристофера, но в этих поразительно синих глазах бушевал такой вихрь эмоций, что он почти забыл, где находится, и порывисто притянул ее к себе.

— Поедем ко мне, цыганочка, — хрипло попросил он. — Ты не пожалеешь.

— Значит, у тебя живет священник-гаджо, готовый благословить нас?

Рука Кристофера опустилась. Он раздраженно поморщился.

— Хочешь сказать, что готова выйти за меня?

— Еще раз повторяю, англичанин, я тоже тебя хочу, но без свадьбы ничего не выйдет. Все очень просто — либо мы муж и жена, либо идем разными дорогами.

— Просто? — презрительно фыркнул он. — Ты должна понять, что такое невозможно! Люди моего богатства и положения не женятся на простолюдинках!

— Знаю, что аристократы во всем подчиняются мнению старших и не переступают законов своего общества. Бедняги! Они начисто лишены свободы поступать как хочется! Жаль, что ты не простолюдин, милорд, тебе жилось бы куда веселее!

— А ты? Разве ты вольна делать что пожелаешь? Сама твердишь, будто хочешь меня? Почему же просто не пойти за мной? — раздраженно отпарировал Кристофер.

— Я и не отрицаю этого. Но мнение остальных для меня не имеет значения. Распутство для меня неприемлемо. Я не могу заставить себя лечь с мужчиной, который мне не муж. Если хочешь знать, мои люди возмутились бы, узнай они, что я собираюсь уйти с чужаком. Ты не один из нас, и, как ни смешно, тебя посчитали бы неподходящим для меня мужем. Но думаешь, я покорилась бы? Бросила бы тебя? Ни за что! В таких делах повелевает только сердце! Но мое не позволит мне уйти к человеку, на которого я не имею никаких прав и кто может по первому же капризу и при любом удобном случае отделаться от меня. Я не ценю себя настолько дешево!

— Значит, нам нечего сказать друг другу. Кристофер встал и швырнул в ее подол несколько монет.

— За твои предсказания, — пренебрежительно бросил он. — Жаль, что ты заодно так и не увидела, что нам делать, чтобы никогда больше не разлучаться.

— Почему же? — печально возразила она. — Я все сказала. Жаль, что это ты, видно, не хочешь меня настолько, чтобы удержать и не дать уйти. Итак, мы расстаемся навеки. Прощай.

Глава 15

«Жаль, что это ты, видно, не хочешь меня настолько, чтобы удержать и не дать уйти…»

Что бы она там ни говорила, Кристофер безумно ее хотел. Безумно, к своему удивлению.

Он понял это к полудню следующего дня, когда, как ни старался, не мог выкинуть ее из головы. Не находил сил ни работать, ни жить. Она стояла у него перед глазами. Кристофер метался по комнате, совершенно не обращая внимания на друзей и отделываясь грубыми междометиями. В отличие от него они прекрасно развлеклись: провели весьма приятный вечер, добившись от цыганок того, в чем было отказано их хозяину, наслаждались вином и слушали музыку, словом, пустились во все тяжкие. Но он им не завидовал. Его просто сводило с ума сознание того, что он далеко не так удачлив.

Кристофер начал пить с утра пораньше в попытке заглушить тоску и смягчить боль удара. Но ничто не помогало. В сердце словно сидела заноза, впивавшаяся с каждым часом все сильнее. Правда, после бутылки бренди стало легче принять решение. Он сделает цыганку своей постоянной любовницей. Остается надеяться, что ее «моральные принципы» будут удовлетворены, как только она удостоверится, что получает его в постоянное владение.

Наконец он снова помчался в табор, но на этот раз не взял с собой Дэвида и Уолтера, даже не сообщил, куда едет. Намереваясь в этот раз привезти цыганку с собой, он, однако, не хотел, чтобы они знали, как безоглядно она его околдовала. Настолько, что он собирался купить ей дом в Лондоне и приходить туда всякий раз, когда желание его одолеет. Пусть всегда ждет его. День и ночь. Пусть он будет уверен, что она принадлежит ему. Только ему.

Одному ему.

Он отыскал тот костер, где они сидели прошлой ночью, но ее там не было. Вместо девушки Кристофер увидел старуху и молча, без всяких приветствий привязал лошадь к ближайшему дереву. Никто из цыган не вздумал поинтересоваться, зачем он явился сюда, что делает здесь, возможно, опасались лишних расспросов, боясь, что он снова вздумает их прогонять.

— Я ищу вашу внучку, мадам, — объявил он без обиняков.

Мария подняла голову. Ее глаза лучились приветливой улыбкой.

— Ну разумеется. Садись и дай мне руку, — коротко велела она, похлопав по подушке рядом с собой.

Сам не зная почему, Кристофер послушался и протянул руку. У старухи, по-видимому, даже не было сил как следует ее сжать. Она едва выдерживала вес его ладони. Женщина на мгновение опустила ресницы, но тут же подняла веки и вперилась в его глаза. Ощущение было невероятным, словно кто-то коснулся его души.

Как странно! Второй раз за последние два дня он испытывает нечто совершенно непонятное, то, чего бы с радостью избежал. И вообще ему не следовало столько пить сегодня, как и привозить с собой целую бутылку рома, будто он нуждался в подкреплении, чтобы уговорить какую-то цыганку стать его любовницей! Откровенно говоря, Кристофер совсем не был уверен, какой получит ответ, и хотел притупить сознание на случай, если его отвергнут. Уж лучше он будет пьян в дымину!

— Ты безмерно удачливый человек, — заключила наконец старуха. — То, что я отдам тебе, принесет счастье на всю оставшуюся жизнь. Можешь быть в этом уверен, я никогда не ошибаюсь.

— И что же вы собираетесь мне подарить?

Мария снова улыбнулась:

— Узнаешь, когда время придет.

Начинается! Очередная чушь! Опять этот псевдомагический бред! Должно быть, это часть их замысла. Опять уловки, чтобы заманить его в сети и вытянуть побольше денег. Но ему не терпелось снова увидеть девушку.

— Где ваша внучка? — повторил Кристофер.

— Ее попросили танцевать сегодня, вот она и готовится. Скоро придет. Подожди немного.

Но нетерпеливому влюбленному даже минута казалась вечностью. Он сам себе не верил. Да что это с ним творится? В кого он превратился? После того, как он вынудил себя весь день оставаться дома, любое промедление казалось гибельным. Кристофер словно в бреду помотал головой, чтобы немного прийти в себя.

— Да, но где она готовится? Я всего лишь хочу поговорить с ней.

— Обязательно, — хмыкнула старуха, — но только после танца. Сейчас ее нельзя отвлекать, танец потребует от нее полной сосредоточенности. Не стоит ее огорчать… Погоди, гаджо, ты добьешься чего хочешь.

— Правда? А если я хочу ее?

Что он мелет! Да еще ее бабке! Это более чем бестактно! Такая грубость! Беда в том, что спиртное слишком развязывает язык, а слово, как известно, не воробей. Теперь его не поймать и не вернуть назад. Но старуха, как ни странно, не оскорбилась. Просто кивнула и спросила с ужасающим акцентом:

— Значит, ты уже успел попросить святого отца, чтобы дал свое благословение?

Ну вот, опять она несет вздор. Какие еще святые отцы?

— Невозможно. Я английский лорд, мадам.

— И что же? Она цыганская принцесса и так же благородна по рождению, как любой английский лорд.

— Я нашел неплохой выход, — сухо сообщил он.

— Неужели? Такой, который она найдет более приемлемым, чем замужество с цыганом, отец которого, наш баро, уже заплатил выкуп за невесту?

Кристофер напрягся. Ярость, какой он доныне не ведал, лесным пожаром забушевала в нем.

— Какой еще цыган?

— Тот красавчик, что прислонился вон к тому дереву. Это он будет танцевать с ней тенану сегодня.

Далеко не всякий гаджо удостаивается чести ее видеть. Тебе повезло, англичанин. Редко, очень редко посторонний присутствует при тенане.

Даже в своем полубезумном состоянии Кристофер сообразил, что этот танец, должно быть, имеет особенное значение. Но какое именно?

Он с трудом отыскал глазами мужчину, о котором говорила старуха. Тот как раз отошел от дерева. Проследив, куда направился цыган, Кристофер узрел девушку, которая преследовала его во сне и наяву, и ее экзотическая красота снова заставила его затаить дыхание.

Сегодня она надела ниспадавшую с плеч белую блузу с низким вырезом, отороченным кружевом, усеянным крошечными золотыми бусинками. Широкая юбка из золотой ткани переливалась на солнце, большие золотые кольца, которыми был украшен подол, тихо позванивали. Единственным украшением оказались длинные золотые серьги, сверкавшие, как солнце, при малейшем движении. Вместо шали Анастасия накинула на роскошные черные волосы длинный белый шарф, тоже украшенный золотыми бусинками.

О. — :а сияла, как неземное видение. Прекрасное и недостижимое. И была настолько погружена в себя, что даже не заметила Кристофера. Цыган подступил к ней, она подняла руки, начиная танец…

Кристофер должен был признать, что молодой человек действительно красив: высокий, стройный, грациозный, как пантера, с изящными, плавными движениями. По сравнению с ним Кристофер чувствовал себя неуклюжим толстым медведем.

Танец буквально завораживал. Партнеры не сводили глаз друг с друга, независимо от того, насколько убыстрялся темп музыки, становясь исступленным. Танец-страсть, танец-искушение, флирт любовников, дразнящий, отталкивающий, предлагающий, танец-обещание…

— Он не получит ее! Я запрещаю! — твердо объявил Кристофер, забыв обо всем и зная только, что одурманен и ослеплен.

Старуха тоже это понимала. Неудивительно, что она громко рассмеялась.

— От тебя ничего не зависит, англичанин. Единственный способ предотвратить этот брак — жениться самому.

— Я не могу жениться на ней, мадам. Старуха устало вздохнула.

— В таком случае перестань мечтать о ней, наслаждайся танцем. А потом возвращайся домой. Завтра мы покинем твои земли.

Кристофер не мог заставить себя отвернуться. Не мог отрешиться мыслями от чудесного создания. Но слова старухи неожиданно привели его в панику, которую он, как ни старался, не мог унять. Они покинут поместье… он больше не увидит ее?! Никогда? Невозможно! Она согласится стать его любовницей. Он купит ей все, что она пожелает, даст все… все, кроме своего имени. Как она может не согласиться?

Но как ни хотел Кристофер верить, что деньги решают все, он, однако, не решался положиться исключительно на силу денег в переговорах с людьми, так отличавшимися от его народа. Он был совершенно выведен из себя. Совершенно растерян. Совершенно измучен. Спрашивается, кто, кроме этих чужаков, способен вообразить, будто маркиз, титулованный аристократ с голубой кровью готов жениться на простой цыганке, обычной бродяжке без роду и племени?

Ну… положим, не совсем обычной. Прелестной, пленительной, желанной… Но какое это имеет значение? Так попросту не принято!

Но почему бы нет?

Этот внезапный вопрос ударил его, как громом. Почему?

Нет, нужно еще выпить.

Это по крайней мере легко выполнимо.

Он вытащил бутылку из глубокого кармана сюртука, открыл и поднес к губам, по-прежнему не отрывая от нее глаз.

Она — само желание. Она — страсть. Она танцевала, как ангел. Она танцевала, как распутница. Будто вихрь. Будто ураган. Господи, он желает ее. Желает! Никогда и никого не хотел так сильно, как ее! Она вернула ему навеки, казалось, утерянные чувства, вернула жизнь, любовь и счастье. Он больше не ходячий мертвец, а живой человек, со всеми присущими ему достоинствами и недостатками. Она должна принадлежать ему. Он получит ее любой ценой. Любой…

Глава 16

Пробудил его чей-то сдавленный стон. Сначала Кристофер не сообразил, откуда он доносится, пока не услышал его снова и не осознал, что хриплые звуки исходят из его горла. Голова раскалывалась, в висках ломило, а череп, казалось, вот-вот разлетится, словно тысяча молоточков обрабатывала его изнутри. Проклятое похмелье! Впрочем, чего и ожидать после целой бутылки рома. Нужно же было глотать такую гадость! Чертовски крепкое пойло.

— Если хочешь, я могу избавить тебя от мук.

Голос с легким акцентом, нежный, словно вешний ветерок…

Кристофер с трудом повернулся, чтобы увидеть, кому он принадлежит. И совсем не удивился, узрев ее. Голова девушки покоилась на лежащей рядом подушке. Она совсем близко! И улыбается ему! Энн…

Анна… нет, Анастасия, да-да, именно так ее зовут… уже совсем поздно ночью ему удалось вытянуть из нее правду, хотя сейчас уже не вспомнить, когда именно и при каких обстоятельствах.

— Избавить? От чего?

— Прогнать боль, которая терзает тебя после вчерашней попойки.

— Ах, это! — воскликнул он, но тут же поморщился: наконечник невидимой стрелы вонзился ему прямо в лоб. — Не тревожься. Если ты придвинешься немного и позволишь обнять себя, наслаждение пересилит любые страдания, и я забуду обо всем. Согласна, красавица?

— Не выйдет, — тихо отозвалась она, касаясь его волос, — но с твоей стороны очень мило рассыпать мне комплименты.

Вопреки своим словам она действительно качнулась к нему и, прижавшись всем телом, положила голову ему на плечо. Кристофер блаженно вздохнул, поняв, что под простыней она совершенно голая. Что бы ни случилось между ними прошлой ночью… проклятие, ну почему у него все выветрилось?.. Кристофер не сомневался, что эта чаровница вознесла его на седьмое небо.

— Значит, ты согласилась, — торжествующе улыбнулся он с чисто мужским удовлетворением, запуская руку в ее мягкие волосы. — Я знал, что заполучу тебя, хотя, будь проклят, если что-то помню.

— Если хочешь знать, ты весьма решительно настаивал.

— Правда? Ну и молодец же я! Анастасия усмехнулась, и чуть хрипловатый смешок нашел немедленный отклик в той части тела, которая не всегда подчинялась здравому смыслу. Поразительно, как легко она способна вызвать в нем желание!

— Ужасно обидно, что лучшая часть ночи совершенно выпала из памяти, — расстроенно пожаловался он. — Но я готов повторить все с самого начала, чтобы исправить все совершенные ошибки. На этот раз я не подведу.

Анастасия, чуть откинув голову, взглянула на него. В прелестных глазах мелькали смешливые искорки, но ошеломленный Кристофер усмотрел в них и нежность.

— С самого начала? Не хотелось бы разочаровывать тебя, Кристоф, но едва твоя голова коснулась подушки, как ты громко захрапел. На этом ночь для тебя и кончилась. Лежал в абсолютно бесчувственном состоянии и даже не пошевелился, когда я тебя раздевала. И поверь, ворочать такого тяжелого верзилу — дело нелегкое. Вряд ли бы ты очнулся, даже если бы над головой пушки палили!

— Ясно, — пробурчал он. — Гром и молния, неужели я так надрался?

Девушка с улыбкой кивнула:

— Ну и забавный же ты, когда зальешь глаза! Не мямлишь, язык не заплетается, не качаешься, ни разу не споткнешься. На вид совсем трезвый, словно и не пил ни капли. Но такое несешь… ни один человек в здравом уме не сказал бы такого.

— И что же именно я говорил?

— Приказал мне, чтобы никогда больше не смела танцевать. Глупенький… ну конечно, буду, всякий раз как попросишь. А потом швырнул меня на свою лошадь, как мешок с мукой, и велел оставаться на месте, пока ты будешь убивать Николая.

Кристофер на мгновение даже о боли забыл.

— И что… что, я действительно его прикончил? Не может быть!

— Нет, ты отвлекся, пытаясь найти подходящее оружие, долго рылся в карманах, пока не забыл, что ищешь.

Кристофер кисло поморщился. Какое счастье, что Господь не допустил до смертоубийства!

— Больше никогда в жизни, — поклялся он. — Если я увижу хоть одну бутылку с ромом…

— Знаю-знаю. Скорее разобьешь ее себе об голову, чем выпьешь хоть каплю.

— Ну, так далеко я не заходил бы…

— Это не я придумала, — хмыкнула девушка, — ты сам сказал прошлой ночью.