Сказки для тебя Максимов Андрей
Мальчик сидел на непонятно кем и зачем поставленной тумбе и ждал чуда. Он был уверен: если чудо и придёт в город, то непременно по проспекту. И чудо, конечно, появилось. (Чудо всегда так делает: если его ждут – обязательно приходит).
Правда, поначалу казалось, что это вовсе не чудо пришло, а несчастье: у проходящего мимо Троллейбуса сломалась штанга. Может, от усталости, а, может, из вредности, только вдруг переломилась штанга пополам, искры спрыгнули на землю, и Троллейбус, как ни старался, с места сдвинуться не мог.
Рассерженный водитель объявил, что Троллейбус дальше не пойдёт. Он выскочил на дорогу, ударил по ней и сказал: «Всё, завтра пересаживаюсь на «РАФик». Надоел этот медленный, вечно вздыхающий Троллейбус!»
Троллейбус тяжело вздохнул, и на его глазах-стёклах появились слёзы. Шофёр подумал, что начался дождь и убежал прятаться.
А Мальчик понял, что Троллейбус плачет от обиды. С ним тоже так бывало.
Он подошёл к Троллейбусу и сказал:
– Ну что ты плачешь, а? Подумаешь, штанга сломалась. Всяко бывает.
– Никогда-никогда, – вздохнул Троллейбус. – Никогда в жизни я не смогу больше ездить. Меня сдадут в металлолом и сделают из меня автобус или машину. А я хочу быть троллейбусом!
И Мальчик подумал: «Неужели же, если я очень-очень захочу, то не смогу помочь Троллейбусу?» А потом он ещё подумал: «Ведь заводят же люди у себя кошек и собак, почему бы не завести Троллейбус? Когда никому до тебя нет дела, можно и с Троллейбусом подружиться».
И он вынул из своего ботинка шнурок, привязал один его конец к сломанной штанге, другой взял в руки и сказал:
– Поехали!
– Что ты притащил? – возмутился папа. – Что за чудище?
– И где он будет жить, он же разносчик грязи? – спросила мама.
– И вообще он у нас не поместится, – подытожила бабушка.
– Неужели, если Троллейбусу некуда деться, он не сможет поместиться у нас? – удивился Мальчик.
– Смогу! – сказал Троллейбус.
И поместился.
Как ему это удалось – совершенно неважно. Важно, что теперь вечерами Мальчик выводит Троллейбус гулять на проспект, они вместе смотрят на мелькающие огоньки, и Мальчик больше не завидует фарам, которые вдвоём разрезают тьму. А когда кто-нибудь ругает Мальчика, ему есть кому пожаловаться на свою судьбу.
Вот и вся история. Пожалуй, ещё можно добавить, что, когда Мальчик выгуливает свой Троллейбус, все прочие троллейбусы – взрослые, большие, грустные – очень удивляются: почему это у их собрата вовсе не несчастный, как это принято у троллейбусов, а вполне даже счастливый вид.
А ты понимаешь – почему?
Очень грустная сказка про Ветер и Тучу
Жил-был Ветер. Он был огромным и сильным. И поэтому сам себе казался прекрасным: так бывает.
Ветер был везде: на земле, в небесах, на море. Просто вот куда ни глянь: всюду можно встретить Ветер.
Бывало просто в комнате сидишь, а он вдруг – р-раз! – и сбросит со стола бумажку какую-нибудь: так хочет Ветер на себя внимание обратить. Трудно Ветру без чужого внимания.
А Туча жила на небе, и больше нигде не жила. Она плыла по синеве небес мягкая и пугливая.
В ней была та грациозность, которая свойственна настоящим тучам. Не этим облачкам, что всё пыжатся стать больше и грознее, и не этим, вязким и противным, старым тучищам. Такая грациозность была свойственна только ей.
Она плыла по небу легко и независимо, – так в стародавние времена, когда ветер был ещё совсем молодым и не таким буйным, плавали по морю прекрасные многопарусные шхуны.
Разумеется, однажды они встретились: Ветер и Туча. Если б этого не случилось, сказки бы не было: любая история в этой жизни начинается со встречи. Кончается, правда, по-разному…
Когда Ветер увидел Тучу, ему показалось, что он напрасно продул всю свою предыдущую жизнь.
Ветер забыл, что был когда-то сварливым сквозняком, которого все опасались, но никто не уважал. Он запамятовал, что в молодости был он лёгким ветерком, который разве что и мог, так это гонять по асфальту обрывки газет. Он не хотел вспоминать, как завидовал урагану, и понимал: ему таким никогда не стать.
Ветер увидел Тучу и понял: он способен на всё. Ветер влюбился. А когда кто-то влюбляется, – хоть Ветер, хоть человек, – он всегда делает опрометчивые выводы.
Ветер не знал, как обратить на себя внимание Тучи, и погнал её по синему небу.
И Туча плыла, подвластная его дуновеньям, но, как всякая настоящая Туча, делала вид, что это она сама так плывёт, и Ветер тут вовсе ни при чём.
Ветер глядел на её жемчужные мягкие бока, и понимал: сейчас, именно сейчас, и только сейчас начинается настоящая жизнь. Ему захотелось обнять Тучу, сказать ей самые главные, самые добрые слова.
Ветру ужасно нравилось, что он такой могучий, сильный, прекрасный. В общем, лучше всех…
Когда Ветер опомнился: Тучи уже не было.
Вместо неё по небу плыли маленькие, слезливые облачка.
«Я хочу быть маленьким и слабым! – завыл Ветер. – Кому нужна моя сила?»
Так воет Ветер каждый вечер, вспоминая прекрасную Тучу.
Он забивается под кровли крыш, прячется в подворотнях, растворяется в тёмных углах.
Он готов отдать всю свою величественную силу за один взгляд прекрасной Тучи.
Но только слезливые облачка плывут по серому небу…
Обидел Заяц Волка
Обидел как-то Заяц Волка.
Представляешь?
Ну, Волк расстроился ужасно, рассвирепел даже, зубами защёлкал страшно.
Стал там, на Зайца кричать, оскорблять его всячески, говорить слова обидные, письма писать повсюду: мол, пора уж зайцев как-то уже… к ногтю…
В общем, даже поседел Волк от натуги. А Заяц, знай себе, наглеет. Ужас какой-то! Приставит уши к виску, и вертит ими, – мол, ты Волк – псих ненормальный.
Ну, Волк от этого ещё больше расстраивается.
В таком расстройстве поседевший Волк пошёл к Медведю.
Медведь большой был, толстый и спокойный. Он в лесу поэтому самым мудрым считался.
«Всё испробовал, – жалуется Волк. – Язык мой кричать устал, ноги притомились по инстанциям ходить, голова устала ответные оскорбления придумывать, руки замаялись письма писать… А длинноухий только наглеет. Что делать, мудрый Медведь, подскажи».
Вздохнул Медведь и спросил спокойно:
– А ты съесть его не пробовал?
Про Колобка
Ты, конечно, знаешь, кто такой Колобок? Кто ж не знает Колобка! Все Колобка знают, а некоторые даже любят.
Но – стоп! Давай подумаем: а знаем ли мы Колобка по-настоящему? Так ведь бывает в жизни: кажется, что знаешь кого-то… да хоть приятеля по двору, а прислушаешься, что он говорит, и оказывается: ничего-то ты про него не знаешь на самом деле.
Хорошее это дело: послушать. Можно такие неожиданные вещи узнать.
Посмотри-посмотри, вон катится по большой дороге Колобок и что-то говорит.
Прислушаемся?
Ба! Да он не просто говорит! Он страдает.
«Что такое?! Ну, в чём дело – не понимаю! – страдает Колобок. – Ведь самое интересное во мне не то, что я хитрый – лиса хитрее меня. Самое замечательное во мне не то, что я быстрый – заяц быстрее меня. Самое интересное и замечательное во мне то, что я – свежий. Я – свежеиспечённый Колобок, но этого вроде уже никто не замечает. Это уже никого не интересует. Какой же я был глупый, когда решил посмотреть мир! Я совершенно не учёл силу ветра, бьющего в лицо – а от него так твердеешь… Как это страшно: катиться куда-то и постепенно забывать, для чего тебя когда-то выпекли».
Но тут на счастье Колобку подвернулась Лиса.
– Лиска-Лиса, – обрадовался Колобок, – ты случайно не голодная?
– Я не ем хлеба! – крикнула Лиса.
Но Колобок сам прыгнул ей в пасть и съелся.
Очень грустная сказка про Зайца, который никогда не удивлялся
Жил-был на свете Заяц, который никогда не удивлялся.
«Подумаешь, – бывало, говорил Заяц, удивляться! Это ниже моего заячьего достоинства».
«Подумаешь, – ухмылялся Заяц, – звёзды! Они всё равно светят: удивляйся – не удивляйся».
«Подумаешь, – кривился Заяц, – весна наступила. В прошлом году было то же самое».
«Подумаешь, – складывал Заяц лапки на груди, – цветы! Та же трава – только раскрашенная».
Раз гулял Заяц по лесу и увидел какую-то металлическую штуку, которая лежала на земле. Увидел, но не удивился.
«Подумаешь, – шагнул Заяц. – Капкан! Видели мы кап…»
Больше Заяц в своей жизни ничего не сказал.
Вот и вся сказка.
Совсем короткие сказки про одного Мальчика
У одного Мальчика всё время всё падало из рук. Прямо наваждение какое-то. Что ни возьмет – всё падает. Кружку возьмёт – падает. Ложку возьмёт – падает. Книжку возьмёт – на землю летит. Холодильник с каким трудом поднял, и тот из рук выпал.
А что упадёт – то ломается. Это уж как водится. Ну, а если не ломается, – бьётся. Это уж обязательно.
Мальчик огорчался ужасно. Огорчался, огорчался, и однажды подумал: нельзя жить, всё время огорчаясь. И стал тогда хватать, что ни попадя. Не потому, что жадный был, а потому что огорчаться не хотелось.
Та же история: книжку возьмёт – падает. Дверку возьмёт – падает. Дом схватит, – падает и бьётся. Город схватил, – уронил, рассыпал. Землю схватил – не удержал, сломалась. К солнцу тянуться стал – слава богу, не дотянулся, а то бы какой кошмар был!
И вот стоит Мальчик посреди обломков – думает: «Что же теперь делать?» Но делать нечего – стал строить из обломков. Строил, строил – дверку построил, дом, потом город, потом Землю и ещё много чего всякого.
И ничего у него больше из рук не падало. Потому что ТО было плохо построено, а ЭТО – хорошо. Вот и не падало. И не билось.
ОДИН МАЛЬЧИК очень полюбил Сон. Так полюбил, что просто жить без него не мог. Как свободная минутка выпадает, сразу кричать начинает: «Сон, Сон, приди ко мне!» Сон – вежливый: не мог отказать. Поэтому приходил всегда.
Ну и вот однажды Сну надоело всё время к Мальчику бегать, он у него насовсем остался. Мальчик заснул.
А все-то остальные люди спать не могут, потому что Сон у Мальчика гостит. И тогда все остальные люди стали дела вершить. Сна нет – занятия надо придумывать, и стали всякие глупости творить. Столько натворили – страшное дело! Потому что ведь никто не спит – всяк работает, как ему заблагорассудится. Кошмар! Ужас!
Мальчик, в конце концов, проснулся, Сон прогнал и еле весь сделавшийся кошмар в порядок привёл. Слава богу, хоть выспался хорошо, а то бы ни за что не разобрался.
ОДИН МАЛЬЧИК очень любил скучать. Про него так и говорили: «Ему палец в рот не клади – дай поскучать».
Мальчик сидел и скучал целыми днями. Очень ему было скучно.
И вот однажды шёл по дороге Леденец, увидел: Мальчик скучает, и положил ему палец в рот.
Мальчик подумал-подумал и съел палец. Палец ему очень понравился. Мальчик обрадовался и перестал скучать.
Мораль: как это все-таки важно, чтобы глупости вокруг не говорили, а вместо этого какой-нибудь мимо идущий Леденец палец в рот положил.
ОДИН МАЛЬЧИК влюбился.
На этом сказка кончается, потому что настоящий мужчина никогда не рассказывает про свою любовь.
ОДИН МАЛЬЧИК сидел на подоконнике и плевал вниз.
Пять раз плюнул – не попал. Шестой плюнул – попал.
Тогда тот, в кого он попал, взял камень и кинул. Пять камней кинул – не попал. Шестым – попал.
Тогда Мальчик с синяком на глазу стал вынимать кирпичи из стены и кидать. Пять раз промахнулся. В шестой раз – попал.
Тогда тот, сильно побитый, стал бросать гранаты. Попал с первого же раза.
Тогда Мальчик в пороховом дыму начал кидать бомбы. И тоже попал с первого раза. Но попал не только в того, но и в себя тоже.
Жуткая история… А началась – с пустяка.
ОДИН МАЛЬЧИК сидел на берегу и ловил Рыбу.
А одна Рыба сидела в воде и ловила Мальчика.
Мальчик ловил на червяка.
А Рыба ловила на конфету.
Мальчик был очень терпеливый.
И Рыба очень терпеливая.
У Мальчика ничего не получалось.
И у Рыбы ничего не получалось.
Так они никогда и не встретились.
И не жаль…
Пусть плавают каждый в своей воде.
ОДИН МАЛЬЧИК очень вежливо попросил одного дяденьку рассказать сказку.
Но дяденька очень торопился, и сказку рассказывать не стал. Хотя, вообще-то был отцом и вполне мог рассказать. Но торопился и не рассказал.
А чтобы Мальчик, – который, в сущности, был сыном – не расстраивался, дяденька говорит: «Придумай-ка ты сказку сам. Что уж, и сказку придумать не можешь?»
Мальчик подумал-подумал и придумал сказку. И у него получилось.
А у тебя получится?
Боль и Жалость
Боль и Жалость шли по Большой дороге.
Одним концом дорога упиралась в горизонт. И другим упиралась в горизонт. Так что можно сказать, что не было у неё ни начала, ни конца.
– Мне больно, – вздыхала Боль.
– Жалко тебя, – отвечала Жалость.
– Мне так плохо, – жаловалась Боль, – что кажется: никогда не было хорошо. Пожалей меня…
И Жалость жалела Боль. Очень жалостливо.
– Спасибо тебе, – приговаривала Боль. – Но мне всё равно так плохо, что кажется: никогда хорошо не будет.
И Жалость старалась. Она очень старалась жалеть лучше.
И чем больше старалась Жалость, тем хуже становилось ей самой. Тем больнее делалось.
– Мне как будто лучше, – неожиданно улыбнулась Боль. – Ой, а ты чего такая невесёлая?
– Мне почему-то стало больно, – ответила Жалость. – Плохо мне.
– Жаль тебя, – ответила Боль.
Так и идут они по Большой дороге вдвоём, меняясь местами: Жалость и Боль, Боль и Жалость.
Одним концом дорога упиралась в горизонт. И другим упиралась в горизонт. Так что можно сказать, что не было у неё ни начала, ни конца…
Кораблик в ванне
Один Мальчик очень не любил купаться…
Хотя, конечно, если рассказывать эту историю с самого начала, то нужно сказать, что и его родители не любили купаться, и бабушки не любили, и дедушки не любили, и прабабушки не любили, и прадедушки не любили.
Говорили: «Зачем купаться, если можно так ходить? В воде – мокро, на суше – сухо. Любой скажет: когда сухо – лучше».
Вот Мальчик и не любил купаться по семейной традиции.
И когда его засовывали в ванну – он очень горевал. Плакал даже. Слёзы облегчали его участь, потому что когда и сверху мокро и снизу мокро – это всё-таки не так обидно.
Вот так сидел он однажды в ванне, горевал в три ручья – вдруг видит: Кораблик плывёт. То ли родители для облегчения участи в ванну Кораблик запустили, то ли – сам откуда-то приплыл. Не знаю.
Кораблик спрашивает:
– Мучаешься?
Мальчик отвечает:
– А то.
Кораблик тогда спрашивает:
– Полетели?
А Мальчик отвечает… То есть, тоже спрашивает, но как бы отвечает:
– Разве корабли летают?
А Кораблик уже отвечает на самом деле:
– Которые в ванне плавают – те летают.
Мальчик сел на Корабль и полетел.
Сначала они с Корабликом по квартире летали, потом в форточку вылетели.
Лето. Жарко. А они летят себе. Прилетели к озеру.
Кораблик приводнился.
Только Мальчик решил спросить, где это, мол, мы приводнились, как озеро вдруг заволновалось, будто внутри у него кто-то ожил.
Мальчик подумал было испугаться – но не успел: интересно ему стало. А когда интересно – не до испуга.
Видит: поднимается с самой глубины озера остров. Небольшой такой, но настоящий. А на острове – дворец. Красивый. Как в кино.
Около дворца стража стоит: маленькие лягушки, правда, вид у них очень грозный, и у каждой в руке – копьё.
Кораблик как увидит остров – да как закричит:
– Приветствую тебя, царевна!
И вот открываются толстые ворота дворца, выезжает из них карета, запряженная раками. Раки назад пятятся, а карета вперёд едет. Такой вот механизм.
Выходит из кареты Лягушка. Именно выходит, а не выпрыгивает. И одежда на Лягушке царская, и корона золотая на голове. И улыбается Лягушка по-доброму. По-королевски.
– Ещё одного привёз? – спрашивает Лягушка.
«Сейчас меня съест», – подумал Мальчик некстати.
А Лягушка его спрашивает:
– Купаться не любишь?
Мальчик молчит. От страха сказать ничего не может. Лягушка – она, конечно, по-доброму смотрит. Но кто ж их разберёт, царей: смотрят, может, и по-доброму, а потом как казнят.
А Лягушка продолжает говорить, будто ей вовсе неинтересно – отвечает ей Мальчик или нет:
– Знаешь ли ты, почему лягушки любят купаться? И корабли любят. И даже киты – уж на что башковитые, – а тоже любят. Потому что они не купаются в воде, они в ней живут. Живут своей жизнью. Вот и ты – как залезешь в ванну, живи своей жизнью. В этом большой секрет купания заключается. Только я – Лягушка-царевна – его знаю.
Сказав такие слова, Лягушка вежливо попрощалась и укатила к себе во дворец.
А Мальчик на Корабль сел и полетел обратно. Пока летел – всё Лягушкины слова обдумывал.
И понял – в чём большой секрет купания заключён: надо в ванне не купаться специально, а придумывать жизнь. Неужто жизнь в ванной придумать нельзя? Ещё как можно: если солдатиков с собой взять или маску, или мяч, или какое-нибудь иное приспособление для создания жизни в ванной.
Как домой прилетел – маме с папой большой секрет купания рассказал, и бабушкам рассказал, и дедушкам, и прабабушкам тоже…
Правда, у каждого своё приспособление для жизни в ванной оказалось. У папы, например, газета – он её как возьмет, его из ванной не вытащишь. А у мамы – книжка типа детектив…
И вот с тех пор в семье полюбили купаться. А Лягушке памятник соорудили: корону вырезали из мыла, а на ней написали: «Лягушке-царевне посвящается». И водрузили памятник прямо в ванной комнате, чтобы про секрет не забыть.
Впрочем, теперь про него не забудут. Теперь в этой семье так говорят: «Сухим ты всю жизнь ходишь, поэтому мокрым побыть ужасно интересно».
А Кораблик куда-то исчез, наверное, в другие семьи полетел.
К вам в ванну, кстати, Кораблик не залетал?
Марсианская сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Король…
Что вы говорите? Старомодно? Хорошо, осовременим.
Пускай на какой-нибудь планете… да хоть на Марсе… Годится?
Вот и славно. Значит, на Марсе жил Король, и – тут уж ничего не поделаешь, – даже на Марсе у королей рождаются принцессы, даже на Марсе они взрослеют и хотят выйти замуж.
Принцесса придумала вопрос, и тот, кто ответит на него… не то, чтобы правильно, а так, как хотелось бы Принцессе – тот, значит, на ней и женится.
Даже на Марсе девушки не могут выйти замуж просто так – им обязательно нужно строить препятствия.
Первым в тронный зал дворца вошел красноухий марсианский Пьяница. На Марсе после выпивки краснеют уши, а не нос.
– Зачем нужна песня? – спросила Принцесса.
– Песня нужна для того, чтобы, немножко выпив, можно было немножко повеселиться, – ответил Пьяница.
– Фи! – сказала Принцесса.
Вторым притопал длинный и тонкий марсианский Обжора. На Марсе, когда мало едят – толстеют, а когда много – растут.
– Зачем нужна песня? – опять спросила Принцесса.
– Для аппетита, – облизнулся Обжора.
– Хм, – сказала Принцесса.
Следующим претендентом на её руку оказался марсианский Военный с красными глазами. На Марсе у всех военных красные глаза.
– Зачем нужна песня? – спросила Принцесса.
– Чтобы лучше воевалось, – гаркнул красноглазый Военный.
– Уф, – сказала Принцесса. Не вздохнула, а прямо так сказала чётко. – Уф!
Вслед за военным вошёл марсианин, голова которого была покрыта голубой марсианской сединой.
– Может, ты знаешь, зачем нужна песня? – спросила Принцесса.
– Когда мы молоды, – нам нужна песня, чтобы взывать к сердцам возлюбленных. Когда мы становимся старше, нам надобна песня, чтобы творить. Когда мы состаримся, нам необходима песня, чтобы вспоминать былое и петь на поминках друзей.
– Ты прав, – вздохнула Принцесса. – Мне нравится твой ответ. Но кто ты? За кого я выйду замуж?
Читать бесплатно другие книги:
