Сводя счеты (сборник) Аллен Вуди

Весенний бюллетень

© Перевод С. Ильина

Число попадающих в мой почтовый ящик информационных листков, присылаемых всякого рода колледжами и прочим жульем, которое приманивает взрослых людей образовательными посулами, убедило меня в том, что я, видимо, попал в особый список рассылки, содержащий имена всех тех, кто по разного рода причинам не завершил образования. Не то чтобы я жаловался. В предлагаемых этими колледжами расширенных курсах присутствует нечто, неизменно пробуждающее во мне живой интерес и захватывающее так, как это до сей поры удалось лишь доставленному мне вследствие какого-то недоразумения каталогу гонконгских приспособлений для желающих увлекательно провести медовый месяц. Всякий раз, читая очередной перечень этих курсов, я начинаю строить планы касательно того, чтобы немедленно бросить все и вернуться к учебе. (Из колледжа меня выгнали много лет назад — я стал жертвой так и не доказанных обвинений, отчасти смахивавших на те, что предъявлялись “Желтому мальчику” Вайлю.)[4] Тем не менее, я и до сей поры остаюсь недоучившимся, нерасширенным совершеннолетним, обзаведшимся привычкой время от времени пролистывать в воображении красиво отпечатанный бюллетень, более-менее похожий на все остальные.

Систематическое применение и критическая оценка основных аналитических концепций экономической теории. Особое внимание уделяется деньгам и вопросу о том, что в них хорошего. В первом семестре изучаются производственные функции фиксированных коэффициентов, кривые затрат и предложения, а также характеристики их невыпуклости; второй семестр охватывает такие темы, как расходование средств, умение получать сдачу и способы поддержания бумажника в опрятном виде. Анализируется Федеральная резервная система, особо успевающих студентов обучают методу заполнения бланка о взносе депозита. Среди других изучаемых тем: инфляция и депрессия — что надевать в случае каждой из них. Ссуды, проценты, как и где лучше всего укрываться от уплаты по долговым обязательствам.

Уже со времени обнаружения ископаемого эогиппуса в мужской уборной кафетерия “Сиддон” в Ист-Резерфорде, штат Нью-Джерси, многие ученые заподозрили, что Европа и Америка соединялись некогда перешейком, впоследствии либо затонувшим, либо превратившимся в Ист-Резерфорд, штат Нью-Джерси, либо претерпевшим и то, и другое. Все это проливает новый свет на процесс формирования европейского общества и позволяет историкам строить догадки о том, почему оно образовалось в географической зоне, из которой могла бы получиться Азия гораздо лучше нынешней. В курсе рассматривается также вопрос о причинах, по которым Возрождение решили устроить именно в Италии.

Теория человеческого поведения. Почему некоторых людей называют “милыми”, в то время как другим очень хочется дать по морде? Действительно ли существует непроходимая пропасть между духом и телом, и если действительно, то чем лучше обладать? (Студентам, которых особенно интересуют эти аспекты психологии, рекомендуется пройти один из следующих курсов зимнего семестра: “Враждебность для начинающих”, “Промежуточная враждебность”, “Развитая ненависть”, “Теоретические основы отвращения”.) Особое внимание уделяется изучению сознательного как противоположности бессознательного, причем студенты получают множество полезных советов насчет того, как проще всего не лишиться сознательности.

Курс нацелен на глубокое понимание навязчивых идей и фобий, в том числе боязни внезапной поимки с последующим удушением крабовым мясом, нежелания возвращать подачу при игре в волейбол и неспособности произнести в присутствии женщины слова “байковое одеяло”. Анализируется также неодолимая потребность в обществе бородатых мужчин.

Читаются все авторы от Платона до Камю с особым упором на следующие темы:

Этика. Категорический императив и шесть способов заставить его работать на вас.

Эстетика. Является ли искусство зеркалом жизни или чего?

Метафизика. Что происходит с душой после смерти? Как она там вообще?

Гносеология. Познаваемо ли знание? Если нет, откуда мы это знаем?

Абсурд. Почему жизнь зачастую представляется бессмысленной, и в особенности людям, носящим кашемировые пальто? Единичность и множественность изучаются в их взаимоотношениях к инакости. (Студенты, достигшие единичности, поощряются на предмет перехода к спариваемости.)

Знакомство с Богом. Встречи с Творцом вселенной в ходе чтения неформальных лекций и производственной практики.

Стандартная математика была недавно признана устаревшей — толчком к этому послужило открытие, что в течение многих лет мы писали цифру пять задом наперед. Это открытие привело к переоценке счета как метода последовательного продвижения от единицы до десяти. Студенты осваивают передовые концепции Булевой алгебры, кроме того, они научаются решать считавшиеся прежде нерешаемыми уравнения, угрожая им телесными наказаниями.

Подробное изучение вселенной, а также способов ухода за ней и поддержания ее в чистоте и порядке. Поскольку Солнце, которое состоит из газа, может взорваться в любую минуту, развалив всю нашу планетную систему, студенты получают рекомендации относительно того, что может в подобном случае предпринять рядовой гражданин. Помимо этого студентов учат находить на небе различные созвездия, такие как Большая Медведица, Cygnu — он же Лебедь, Sagittarius — он же Стрелец, а также дюжину звезд, образующих Lumides — он же Торговец Подержанным Платьем.

Как функционирует тело и где его обычно можно найти. Производится анализ крови, студенты узнают, почему кровь — это лучшее, что может струиться по их жилам. Студенты препарируют лягушку, сравнивая ее пищеварительный тракт с собственным, при этом лягушка объясняет, отчего она такая вкусная, если, конечно, ее не готовить с карри.

Этот курс позволяет каждый день понемногу увеличивать скорость чтения вплоть до завершения семестра, к которому студент приобретает способность прочитывать “Братьев Карамазовых” всего за пятнадцать минут. Метод состоит в сканировании страницы с исключением из поля зрения всех слов, кроме местоимений. Под конец исключаются и местоимения. Мало-помалу студенты, с одобрения преподавателя, один за другим впадают в спячку. Препарируется лягушка. Наступает весна. Люди женятся и умирают. Пинкертон все еще не вернулся.

Блок-флейта. Студенты обучаются наигрывать на этой продольной флейте “Янки-Дудль”, после чего быстро переходят к “Бранденбургским концертам”. Затем все потихоньку возвращаются к “Янки-Дудль”.

Для того чтобы правильно “услышать” великий музыкальный шедевр, человеку необходимо: 1) знать место рождения композитора; и 2) уметь отличить рондо от скерцо, подтвердив это умение соответствующими поступками. Очень важным является также ваше личное отношение к прослушиваемому произведению. Например, ухмыляться в процессе прослушивания не рекомендуется, если, конечно, композитор не ожидал от вас именно этой реакции, как, например, в случае “Тиля Уленшпигеля”, граничащего с музыкальным анекдотом (лучшие хохмы отданы тромбону). Необходимо также обладать натренированным ухом, поскольку этот наш орган в наибольшей мере склонен к заблуждениям и при неправильной установке стереодинамиков начинает считать себя носом. Другие изучаемые темы: “Четырехтактная пауза и ее возможное использование в качестве политического орудия”, “Григорианское пение — кто из монахов отбивает ритм?”

В основе всякой драмы лежит конфликт. Немаловажным является также развитие характеров. Ну и то, что они все время чего-нибудь говорят. Студенты узнают, что длинные скучные речи не дают нужного эффекта, в то время как короткие, “с шутками и прибаутками”, проходят на ура. Исследуется упрощенная психология театральной аудитории: почему пьеса о симпатичном старикашке по фамилии Грампс зачастую не так увлекает зрителя, как попытка заставить впереди сидящего обернуться, сверля его затылок неотрывным взглядом? Рассматриваются также не лишенные интереса аспекты теории сценического действия. Например, до изобретения курсива указания драматурга нередко принимались за часть диалога, и великие актеры часто ловили себя на том, что произносят: “Джон встает, идет налево”. Это, естественно, приводило к путанице, а порой и к уничижительным отзывам критики. Данный феномен анализируется в деталях, студентов обучают методам, позволяющим избегать ошибок подобного рода. Обучающимся необходимо иметь при себе книгу А. Ф. Шульта “Шекспир: был ли он четырьмя женщинами сразу?”

Этот курс предназначается для людей, подвизающихся в сфере решения социальных проблем и стремящихся поработать “в полевых условиях”. Курс охватывает следующие темы: как преобразовать уличную банду в баскетбольную команду и наоборот; спортивная площадка как средство предотвращения подростковой преступности и способы привлечения потенциальных убийц в бассейны для воднолыжников; дискриминация; неблагополучные семьи; как поступать, когда тебя лупцуют велосипедной цепью.

Поэзия Уильяма Баттлера Йетса анализируется на фоне правильного ухода за коренными зубами. (Курс предназначен для ограниченного числа студентов.)

Хасидские притчи, с руководством по их толкованию, составленным выдающимся талмудистом

© Перевод С. Ильина

Некий человек приехал в Хелм, желая задать вопрос рабби Бен Каддишу, Святейшему среди раввинов девятого столетия и, возможно, величайшему нуджу[5] Средневековья.

— Рабби, — спросил этот человек, — где я могу обрести покой?

Великий хасид оглядел его со всех сторон и сказал:

— Обернись-ка и посмотри, что у тебя за спиной.

Человек этот обернулся, а рабби Бен Каддиш как даст ему по затылку подсвечником.

— Хватит с тебя покоя или еще добавить? — усмехнулся рабби, поправляя ермолку.

В этой притче задается глупый вопрос. Причем глуп не только вопрос, но и человек, приехавший в Хелм, чтобы его задать. И дело вовсе не в том, что он жил далеко от Хелмау жил-mo он как раз близко, но чего ему, спрашивается, дома не сиделось? И зачем было тревожить рабби Бен Каддиша — или у рабби своих забот не хватало? Сказать по правде, рабби в это время по уши увяз в карточных долгах, да еще некая мадам Гехт судилась с ним насчет отцовства ее ребенка. И все же основная суть притчи состоит в том, что человек этот не нашел себе лучшего занятия, чем разъезжать по стране и трепать людям нервы. За это рабби и проломил ему голову, что, согласно Торе, является одним из наиболее тонких способов проявления заботы о ближнем. В другой версии этой притчи разгневанный рабби потом еще вспрыгнул на распростертое тело того человека и острым стилом начертал на его носу всю историю Руфи.

* * *

Рабби Радиц из Польши был длиннобородым человеком очень малого роста, о нем говорили, что присущее ему чувство юмора вдохновило немалое число еврейских погромов. Как-то один из учеников вопросил его:

— К кому Бог относился лучше: к Моисею или к Аврааму?

— К Аврааму, — ответил цадик.[6]

— Но ведь Моисей привел израильтян в Землю Обетованную, — сказал ученик.

— Ладно, тогда к Моисею, — ответил цадик.

— Я понял, рабби. Это был дурацкий вопрос.

— И вопрос твой дурацкий, и сам ты дурак, и жена у тебя мескайт,[7] и если ты не слезешь с моей ноги, я тебя вообще от Церкви отлучу.

Здесь рабби просят вынести ценностное суждение относительно Моисея и Авраама. Вопрос не простой, особенно для человека, ни разу в жизни не заглянувшего в Библию и лишь притворяющегося ее знатоком. И как прикажете истолковывать безнадежно относительный термин “лучше”? То, что “лучше” для рабби, вовсе не обязательно “лучше” для его ученика. К примеру, рабби любил спать на животе. Ученик тоже любил спать на животе — у рабби. Проблема самоочевидна. Следует отметить, что наступить рабби на ногу (что сделал ученик в этой притче) — большой грех, сравнимый, согласно Торе, с тем, какой совершает человек, ласкающий мацу не для того, чтобы ее съесть, а совсем для другого.

* * *

Человек, которому никак не удавалось выдать замуж свою некрасивую дочь, навестил краковского рабби Шиммеля.

— Тяжесть на сердце моем, — сказал он священнику, — потому что Бог дал мне некрасивую дочь.

— Насколько некрасивую? — спросил провидец.

— Если ее положить на блюдо рядом с селедкой, ты не отличишь одну от другой.

Краковский провидец надолго задумался, а после спросил:

— А что за селедка?

Отец, которого вопрос мудреца застал врасплох, ненадолго задумался, а после ответил:

— Э-э… балтийская.

— Плохо дело, — сказал рабби. — Вот если бы атлантическая, у нее были бы хоть какие-то шансы.