Фортуна Цветаева Марина
– До фига, мон шер… Как грибов после дождя! Тех, которые занимаются фантастикой, добрый десяток.
– Ну? – изумился Игорь. – Всем и разошли! Кто раньше ухватится и больше заплатит – тот и печатает!
– Это только снаружи. Внутри их кухня совершенно иначе выглядит. Даже если попадешь в нужную серию, там конкуренция бешеная. Я на форумах потерся, почитал и понял, что издаться при жизни – мечта идиота.
– А если ты Толстой? Или Стивен Кинг?
– Толстого, Игорь, сейчас вообще бы не издали… Но самое смешное другое. Есть такой ресурс в инете – Проза. ру называется, так там количество авторов под четверть миллиона подходит. А еще самиздат и куча других…
– Четверть миллиона писателей? – у Игоря округлились глаза. – Так не все же они гении…
– Резонно, – подтвердил я. – Но есть ребята, с которыми мне не сравниться. Так и у них проблемы. Вот как ты думаешь, если бутылку водки вылить в выгребную яму, на вкус разберешь?
– Ничего себе примерчик… – поморщился Игорь. – Но в результате сомневаюсь!
– Вот! – назидательно поднял я палец. – И бедные редакторы буквально захлебываются, пытаясь отыскать что-то вкусное. Уже хотя бы потому, что целый миллион графоманов непрерывно направляет в редакции поток отнюдь не водки…
– Это только в том случае, – ухмыльнулся Игорь, – ежели у этих редакторов совесть имеется. Чего в дерьме копаться? Кнопку нажал – и все в корзине.
– Видишь, ты начинаешь понимать…
– Не совсем! – не унимался Игорь. – Кого-то ведь издают. Почему тебе не попробовать? Сам сказал – серии там всякие…
– Я, друг мой, в чудеса не верю! А еще, по аналогии, существует поверье: если даже золотую монету бросить в унитаз, то обязательно вернешься. Но уже беднее на одну монету.
– Эк тебя в философию вывернуло! – восхитился Игорь. А потом встал и потянулся. – Ну раз ты пить не хочешь, тогда по домам. Только не забудь, как придешь, мне на почту свой роман кинуть. Страсть хочу узнать, как меня убили… И порыдать на собственных похоронах.
Когда мы проходили мимо стойки, барменша спросила меня:
– А вы еще будете у нас писать?
Ответить я не успел, потому что влез Игорь:
– Куда ж он денется! Только вам надо поменять название заведения! На что-нибудь брутальненькое.
– То есть? – удивилась девушка.
И Игорь совершенно серьезно ответил:
– Ну, скажем, «Медуза горгона»! А то Макс триллеры пишет, и ему змей не хватает.
Барменша поняла, наконец, что он шутит, а я ей улыбнулся:
– Конечно, приду. У вас очень уютно!
Под ногами скрипел снег, а мороз довольно чувствительно щипал щеки.
– Вот тебе и рождественские морозы! – сказал Игорь, разбежался и проехался по ледяной дорожке на тротуаре. – В такую же ночь в сорок первом мой дед погиб. И совсем недалеко отсюда. Разведка… Так что я наследственный герой! А ты меня пристрелил.
– Не совсем, – поправил я. – Тебя два жутких монстра порвали. Аккурат пополам…
Игорь неожиданно рухнул спиной в сугроб и принялся отбиваться от невидимых врагов руками и ногами, выкрикивая при этом:
– Не дам себя порвать, собаки! Не для того я мир от вас спасал! Всех перережу!
Я помог ему выбраться из сугроба и принялся отряхивать от снега.
– Знаешь, Игорек… Вероятно, мне не следует писать вообще, а уж тем более в пьяном виде… Кровожаден не в меру!
– Да ладно тебе! – успокоил Игорь. – Мы хоть у тебя умерли не зря! Я читал вещи, изданные, между прочим, где все герои погибли, а зло восторжествовало. Так что ты еще добрый! Хотя черт тебя знает…
Он посмотрел на часы и сказал:
– Ну вот! Через три часа Рождество!
И тут метрах в тридцати от нас вскрикнула женщина. А в нашу сторону метнулась тень.
Глава 17
– Вот пес! – догадался Игорь. – Сумочку спер у бабы!
Я понял это мгновением раньше. И когда вор попытался юркнуть между мной и стеной дома, ткнул его рукой в плечо. Разогнался он прилично, а потому оставил на стене ясно различимый след. И упал, а на него тут же насел Игорь с криком:
– Кавабанга!!!
Подняв за шиворот тщедушного воришку, Игорь пнул его ногой пониже спины:
– Вали, пока я добрый!
Что придурок мгновенно и выполнил.
– Ну как, похож я на черепашку-ниндзя? – радостно спросил меня Игорь, потрясая трофеем – небольшой черной сумкой.
– Черепашка из тебя никакой! Ни нунчаки, ни шеста-бо. Даже меча нет! Ты – Бэтмен! Но предупреждаю: если ограбленная от нас рванет, я за ней бегать не буду.
Но ограбленная женщина с места не двигалась. Стояла, прижав руки к груди, всхлипывала и что-то бубнила. Разобрать ее слова мы не смогли, даже когда подошли совсем близко.
– Девушка… – начал Игорь, но, присмотревшись, поправился: – Пардон, мадам! Не ваш ли это ридикюль? И не убивайтесь вы так! Если внутри деньги, так мы их не трогали!
Действительно, мадам! Я бы даже сказал – леди. Лет сорока и вовсе не красотка, но потрясающе стильная. Дама высшего света – как Катина мать…
– Да Бог с ними, с деньгами! – проговорила дама. – Там флешка!
Она выхватила у Игоря сумочку, принялась в ней копаться и облегченно вздохнула.
– С флешкой ничего не случится! – заверил Игорь. – Вот если б пакет кефира!
– Тогда бы вся работа утонула… – улыбнулась дама, вытащила из сумки платочек и аккуратно промокнула глаза. – Спасибо вам, ребята! Ловко вы его уложили! Я же все видела… Только отпустили зря, надо было в полицию сдать.
Я решил вставить в разговор свои пять копеек:
– Полиция и мы – две вещи несовместные. Да и вдруг этот придурок осознает и встанет на путь исправления…
– Вот уж вряд ли, – усмехнулась дама.
– Не беспокойтесь! Кара его однозначно настигнет, – пообещал Игорь и галантно предложил: – Если вы к метро, то мы можем проводить. Но флешку все же переложите в карман.
– С такой охраной уже не страшно!
Благо до метро оставалось минут десять неторопливым шагом. А то бы я выглядел совсем идиотом – потому что молчал. Не умею я разговаривать ни о чем с незнакомыми людьми. А вот Игорь явно попал в свой пруд – успел обсудить со спасенной дамой погоду, перспективы развития российского футбола, частично внешнюю политику, опасности запущенного коллайдера. Я их, правда, почти не слушал, потому что на меня вновь навалилась жалость к самому себе.
Конечно, спасать сумочки приятно и для кого-то даже полезно. Но это Бэтмен мог позволить себе быть безработным и оказывать помощь страждущим. А у меня не было ни бэтмобиля, ни туннеля в подземелье под поместьем, да и паутиной из рук я плевать тоже не умел. В общем, совершенно никчемный организм… А вот на крылья любая бы клюнула, даже Катя… Прав отец: я банальный неудачник…
Уже на платформе дама спросила:
– Я могу чем-нибудь отблагодарить спасителей моей сумочки?
– Ну что вы! – улыбнулся Игорь. – У нас все есть. А здоровье сумочки – это святое. Вот если бы вы были Дедом Морозом…
– У него женских сумочек не воруют! – рассмеялась дама. – А что вы хотели бы получить от Деда Мороза?
– О-о-о! – Игорь развел руки в стороны. – Понятное дело, чудо! Вот Максим! Писатель с мировым именем! Конечно, в будущем времени. Роман наваял, а издавать стесняется. Кровавый триллер! А слог какой!
Я мрачно посмотрел на Игоря и буркнул:
– Ладно тебе…
Дама посмотрела на меня как-то странно. А потом достала из недр сумочки неяркий прямоугольник и протянула мне.
– Это вам от волшебной сумочки.
К перрону с грохотом подкатил поезд, и ее следующие слова я скорее угадал по движению губ, чем услышал:
– Обязательно… на электронную почту…
Шум стих, и дама добавила:
– Ничего не гарантирую, но прочитаю. С Рождеством вас, ребята!
Она исчезла в недрах вагона, двери захлопнулись, и поезд тронулся. А мы с Игорем, приоткрыв рты, провожали его глазами, пока во тьме туннеля не скрылись красные огни. Я посмотрел на визитку в своей руке и прочитал вслух:
– Ольга Степановна Гарина. Редактор…
Дальше значилось довольно известное столичное издательство.
– Вот тебе Дедушка Мороз… – выдохнул Игорь. – Резанула волшебным посохом и смылась…
Он вцепился в меня и затараторил:
– Смотри не потеряй визитку! Улыбками Фортуны не разбрасываются! Обязательно, как придешь домой, сразу вышли ей свой роман! И мне тоже! Хочу прочитать его до того, как издадут! И даже не думай спорить! Вот уж повезло! – а потом, помолчав, добавил: – Надо было мне у этого Деда Мороза попросить, чтоб «Динамо» стало чемпионом мира! Андрюха бы удавился. Я тебя, короче, до дома провожу, чтоб ты не свернул никуда и ценный груз не посеял… Вот что значит сочельник!
Отцепиться от него я не смог до самого дома. Мы допили остатки водки прямо из горлышка на лавочке в моем дворе, и я попытался проводить Игоря хотя бы до метро, но он отмахнулся:
– В данном случае алаверды неуместно! Твое дело – бежать к компу и отсылать, отсылать, отсылать! А я в метро не пойду. Такси поймаю… Может, тебя до квартиры проводить?
– До компа, чего уж там! – посоветовал я и отправился в подъезд.
Глава 18
Отослать роман ни редактору, ни Игорю я сразу не смог. Стоило включить комп – на экран сразу вылез вызов Скайпа. Андрей!
– Привет из Америки!
– А тебе с родины!
– Родина – это серьезно! Но я вернусь на нее на белом «кадиллаке»!
– Тебе там мозг отшибло или я что-то пропустил, и уже мост построили в Европу?
– Вот ты, Макс, как бы писатель, а полета фантазии у тебя нет! При хорошем бабле пилоты «кадиллак» в самолет вручную закатят, выкатят и толкать будут до самого Кремля. Кстати, о писателях. Ты мне обещал законченный роман переслать. И где?
– Когда это? – удивился я.
– Ну ты даешь! Правда, ты явно не в себе пребывал… Второго числа ты мне клятвенно заявил, что закончил и прямо сейчас перешлешь.
– Не помню…
Хоть убей, не мог я извлечь из памяти ни мгновения разговора с Андреем – полный провал.
– Да ладно тебе, я не в обиде. У тебя не только язык заплетался, но, видно, и мозг. Рожа аж черная была от перепоя. Но сейчас-то ты трезв?
– Почти, – не покривил душой я.
– Вот и отсылай!
– Ну лови, лови… И тебе вот, – пробормотал я, отправляя ему файл. – И Игорю отошлю сейчас, и Деду Морозу… Точнее, Бабе…
– Кому? – оторопел Андрей. – Тебя что, еще не отпустило?
– Не боись, все нормально, – утешил я. – Баба Мороз была дана нам вместе с Игорем в ощущениях. Так что если я с ума и сошел, то точно не один.
– Ну-ка колись! – заинтересовался Андрей. – И про бабу поподробнее.
– Сочельник мы с Игорем отметили. Православный. А из кафе когда шли, на наших глазах крендель один сумочку у дамы подорвал. Мы влезли…
И я пересказал Андрею всю чудесную эпопею.
– Так что Дед Мороз существует! – закончил я рассказ. – Только в образе то ли Бабы Мороза, то ли Редактора Мороза…
– Во чудеса у вас в России творятся! – присвистнул Андрей. – Мне бы такое…
Но тут я оборвал его.
– Если ты, мон шер, о том, чтоб «Спартак» пять лет подряд был чемпионом мира, то опоздал. Игорь пытался на «Динамо» это дело перевести, но тоже слишком поздно. А я и сейчас не особо верю… Хотя визитка редакторская – вот она.
– Замри! – крикнул Андрей. – Трясешь, ни черта ничего не видно. В общем, так! Немедленно отправляй роман Бабе Морозу и Игорьку. И под такое дело в любое место можешь отправить – однозначно повезет.
– Не ерунди! – отмахнулся я. – Она обещала только прочитать, хотя и это по нынешним временам – чудо из чудес.
– Враг будет разбит, победа будет за нами! – уверенно заявил Андрей. – Только смотри, если уж убил меня, то героически! А если не так, то поправь сразу! Кстати… Ты с Катей помирился?
– Стоп! – я вытянул к экрану ладонь. – Эта тема закрыта.
– Ну-ну… – Андрей пожевал губами. – Я себя виноватым чувствую…
– Хватит! Меняем тему, – потребовал я.
– Базара нет, меняем, – легко согласился Андрей. – Мне в Москве посылочку должны маленькую передать. Только точно не знаю когда. Заберешь по дружбе?
– Даже по дружбе в Америку не поеду! – отрезал я.
– Да не придется! – заржал мой друг. – Просто заберешь, а потом в аэропорт отвезешь. Передашь нужному человеку, а я здесь приму.
– Наркота? Оружие? Шифровки? – строго спросил я. – Хочешь меня на пожизненное отправить?
– С ума сошел? Ты мне на воле нужен. Посылка с чистой информацией, без всяких там. Предмет ценный, но не антиквариат.
– Смотри! – пригрозил я. – Ведь проверю!
– А это правильно! Только не забудь! Ладно, мне пора сворачиваться. Это ты дома, а я на работе. Здесь подобные финты не приветствуются. Все, давай!
И Андрюха исчез с экрана.
Я не стал напрягаться, пытаясь вычислить, что решил Андрей получить с моей помощью – мало ли какие причуды у новоявленных америкосов… К тому же были и более важные дела. Сначала я отправил файл с романом Игорю. Затем тщательно набрал в Майле электронный адрес с визитки. Прикрепил роман и долго думал, что именно написать в теме письма. И в конце концов напечатал: «Деду Морозу». А в самом письме набил: «Доброй ночи! Вы ничего не обещали, а я ни на что и не надеюсь. С уважением, Максим».
Чистая правда – я действительно практически не надеялся. Но настроение поднялось: все обещания выполнил, никому ничего не должен. В таком состоянии души и полез на сайт тотализатора.
В моих ставках царил практически идеальный баланс. Любопытно, но приятное я нашел уже в том, что, несмотря на две битые ставки, мой выигрыш на пять сотен рублей превысил предыдущий. Даже смешно стало. Неужто Баба Мороз имеет выход и на тотализатор? Знали бы об этом Игорь и Андрей – ни фига бы не вспомнили о «Спартаке» и «Динамо»…
Ставок в этот раз я делать не стал. Просто не хотелось.
Рождество прошло скорее печально, чем радостно. Мать металась между мной и отцом, пыталась создать праздничную атмосферу, но отец меня еще явно не простил. При необходимости обратиться буквально цедил слова сквозь зубы. Ну, хоть не ругался… Чтобы снять напряжение, после я решил смыться из дома. Видеть никого не хотелось – просто гулял. Ближе к вечеру перекусил в первой попавшейся кафешке безо всякого спиртного.
А по дороге домой настроение испортилось окончательно – мимо прошла девушка, безумно похожая на Катю. Сердце екнуло, я даже заглянул ей в лицо. Конечно, не она…
Появилось острое желание увидеть Катю хотя бы издалека. А вот если бы она мне встретилась сейчас на улице – что бы я ей сказал? Что она предала меня? Или что мне плевать на ее измены и достаточно хотя бы изредка видеть ее, касаться, слушать… Или прошел бы мимо, спрятав лицо? Но к чему ломать голову? Я просто боюсь с ней встретиться… Боюсь услышать приговор, который и без того мне известен.
Да и зачем я ей нужен? Мало что безработный игрок, так еще и в розыске. Вот наклею бороду, надену очки и враз заметет родная полиция! Хотя тоже не вариант. В ментовке очки и бороду отберут и пинками вышибут. Получается, что я вообще никому не нужен.
Под эти рассуждения уже в сумерках меня принесло к Катиному дому. Осознав, где нахожусь, я жадно обшарил глазами фасад и лишь усилием воли заставил себя развернуться и почти бегом отправиться прочь.
Дома я без потерь прорвался в свою комнату. Родители смотрели телевизор, и говорить с ними мне не хотелось.
Переодевшись, я вдруг обратил внимание, что на улице идет снег. Вот только что не было – а теперь валит сплошной стеной! И мир за окном растворился в бешеной пляске метели.
– Матрас! – произнес я вслух, но лишь позже осознал, что прав. В природе все как в жизни: то солнце на ясном небе, то белая пелена снега или муть тумана. А у меня – то белая полоса, то темная. Матрас он и есть матрас!
Включив комп, я сразу увидел мигающую иконку Майла. Письмо. И в теме – «От Деда Мороза».
Глава 19
Даже долгое и внимательное рассматривание иконки не дало мне ничего. Просто не верил. Да будь ты трижды Дедом Морозом, а прочитать мой опус так быстро, да еще в праздничный день, законный выходной, – нереально! Правда, на форумах я уяснил, что редакторы читают в своем особом стиле: первые две страницы, галопом до середины и концовку. Якобы это дает им возможность оценить стиль, грамотность и вообще пригодность текста к изданию. После чего текст, как правило, и отправляется в корзину…
А скорее всего, госпожа редакторша просто сообщает, что мое письмо получила. В общем-то, и это уже приятно. Но гипноз и медитация вряд ли помогут узнать содержание ее ответа. И я открыл письмо.
«Добрый вечер, Максим!
Внимательно ознакомилась с вашим текстом и вот что могу сказать:
1. Удивлена, но искра божья в вас есть.
2. Текст практически без ошибок.
3. Логика и последовательность событий соблюдены.
4. Прочла с интересом, хотя собиралась только просмотреть.
5. В общем и целом эта вещь может быть издана.
Теперь, извините, ложечка дегтя. Основное количество стилистических ошибок – в последней главе. Вы явно писали ее в плохом настроении, торопливо и не вычитывая. Не спорю, есть издательства, которым подавай в конце смерть главных героев. С моей точки зрения, сие недальновидно. Представим себе, что ваш роман обретет поклонников и они потребуют продолжения. Будете проводить реанимацию героев?
Ни на чем не настаиваю, но хочу обратиться с личной просьбой: сохраните жизни хотя бы двум-трем персонажам и слейте из последней главы три-четыре ведра крови!
Если решитесь переписать последнюю главу – сделайте это немедленно. Буду ждать новый вариант для продвижения.
С уважением,
О.Г.».
Если быть честным, я прочитал письмо раз двадцать. Слишком медленно и как-то частями до меня доходил смысл. Получается, что я написал ХОРОШО? Или это излишняя доброта? Вот только с чего? Два обалдуя вернули украденную сумочку – и что? Об этом можно было забыть сразу…
А вот насчет последней главы она, конечно, права. Я и сам ощущал некоторую вину перед друзьями за то, что безжалостно, в пьяном угаре угробил их. И Катю… Хотя ей еще жить и жить. Только не со мной.
Нажав кнопку «Ответить», я настучал:
«Добрый вечер!
Потрясен оперативностью Деда Мороза. И полностью согласен с Вами по поводу концовки. Переделаю и пришлю.
Спасибо Вам!
С уважением,
Максим».
Отправив письмо, я рысцой сбегал на кухню, прихватил кусок колбасы и уселся за комп. Перечитал последнюю главу и оставил в ней только три первых абзаца – все остальное безжалостно стер. И приступил к работе.
Смешно, но пьяным я наваял главу куда быстрее, чем сейчас, в совершенно трезвом виде. Возможно, потому, что убивать было легче, чем придумывать финты, сохраняющие героям жизнь. Закончил я на рассвете, тогда же, когда стих наконец снегопад. Но, помня претензии Деда Мороза, еще часа два вычитывал текст. И, в общем, остался доволен собой: выжили все, с ранениями различной степени тяжести. А на Кате – ни царапины.
Отправил новый вариант романа и завалился спать. А проснулся от того, что прохладная Катина ладонь легла мне на лоб. Но это оказалась мама.
– Ты не заболел? – озабоченно спросила она.
– Не знаю! – я сладко потянулся. – Вроде был здоров.
– Вставай тогда! Мы ужинать собираемся.
На ужин были мамины фирменные котлеты. Возможно, именно они послужили тому, что отец выглядел довольным и даже пару раз спросил меня о чем-то незначительном. Но после ужина, словно вспомнив о чем-то неприятном, он нахмурился, долго смотрел на меня, а потом все же спросил:
– Ты Катю-то видел?
– Нет. И не собираюсь, – отрезал я.
– Ну и дурак. Такие девчонки штабелями по дорогам не валяются.
– Сказал же – нет. Ты не все знаешь.
– Не сомневаюсь, – кивнул отец. – Но ты подумай. Просто подумай.
Думать – не бетонные плиты ворочать. Я вообще думаю сколько себя помню. В детстве и юности после разговоров с отцом я думал, как стать великим и убедить моего родителя в том, что я не совсем пропащий, а все неудачи – явление временное. В институте думал о сдаче экзаменов, курсовых, дипломе… А просить меня думать о Кате вообще не следовало. Это процесс шел сам собой, и думал я о ней даже во сне.
Сон, кстати, был замечательный. И если бы не разбудившая меня мама, мы наверняка помирились бы. Пусть и где-то там… в виртуальном пространстве.
В компьютере оказалось сразу два письма. Я решил, что Андрюха может и подождать, и открыл письмо от редактора.
«Добрый вечер!
Вы хорошо поработали, Максим! Теперь все устраивает. Завтра займусь продвижением вашего романа. Но процесс этот непростой – дело не одного дня. Через несколько дней сообщу предварительные результаты. Но думаю, что договор на издание романа мы с Вами подпишем.
С уважением,
О.Г.».
И кто тут говорил, что я неудачник? Да мне даже деды морозы подвластны! Правда, как и в детстве, для чудесного исполнения желаний необходимо делать много добрых дел!
Об очередной возможности сделать доброе дело я узнал из письма Андрея. Он просил завтра в семь вечера подскочить в парк Горького к фонтану и получить его посылку. Уверял, что свяжется со мной в нужный момент и наведет на «почтальона». А мне и не жалко! Друг попросил – я, конечно же, сделаю! Заодно в актив себе запишу еще одну единичку…
К счастью, на следующий день ничто не отвлекло меня от выполнения Андрюхиной просьбы. Без десяти семь я подошел к фонтану и готовился провести оставшееся до встречи время весело подпрыгивая на морозе. Но почти сразу понял, что стою напротив скамейки, у которой первый раз увидел Катю. Мороз мгновенно отступил от меня, и на смену ему явилась теплая осень. Редкие прохожие, утепленные по полной программе, смотрелись совершенно неестественно. Правда, присесть на благословенную скамейку я не решился – уж очень толстый слой снега ее покрывал. Стоял рядом как последний дурак и почти физически ощущал тепло заходящего осеннего солнца.
Может, так бы и замерз в параличе памяти, если бы не звонок мобильного. Андрей!
– С добрым утречком, Макс!
– Это у тебя утро, – вяло откликнулся я. – А у меня вечер и чертовски холодно… Где твой посыльный?
– Сейчас согреешься! – угрожающе произнес Андрей. – Моя посылка на подходе. Только хочу тебе сказать, что любая жизненная ситуация может быть разрулена без убийства. А еще в любом случае я твой друг даже в Америке. Оглянись теперь!
Он отключился, а у моего дальнейшего поведения вариантов было немного. И я оглянулся.
Глава 20
Сердце вдруг остановилось, а потом ударило почти в горло и застучало быстро-быстро. Метрах в четырех от меня стояла Катя. На фоне фонтана она выглядела так одиноко… А мне захотелось повернуться и бежать. Только вот ноги не слушались. Но разве в своем романе я бежал от монстров? Всегда шел напролом, спасая любимую, тем более что меня прикрывали верные друзья. Андрей… Вот какую посылочку он мне подсунул. Вот только передать ее ни в Америку, ни в другой мир я был просто не в силах.
Катя шагнула ко мне, сделала еще шаг и оказалась совсем близко. По ее щекам текли слезы.
– Максим! – всхлипнула она. – Я не могу бегать, так что если ты уйдешь… Пожалуйста, выслушай меня!
Не может бегать… В каком смысле? И я пробормотал:
– Что?..
– Я только хочу объяснить… И понять…
– Подожди… Что значит – ты не можешь бегать?
– Мне нельзя. После операции.
– Какой операции?
Мне вдруг представились такие ужасы, что последняя глава романа, написанная в пьяном бреду, показалась детским лепетом.
– Что с тобой?!
– Я не смогла приехать к тебе на Новый год…
– Черт с ним, с Новым годом! – заорал я. – Какая операция?!
Сквозь ее всхлипы я разобрал только слово «аппендицит». И вот тут ноги меня держать перестали. Я опустился перед ней на снег, обнял ее ноги, и в голове образовалась звенящая пустота, в которой билось только одно слово: «Прости!».
– Встань, Макс… – она тянула меня вверх. – Ну ты же простудишься…
Но я только крепче прижимался к ее ногам.
Сколько раз я просил у нее прощения в этот вечер – сказать не могу. Но боюсь, что она извинялась передо мной не меньше. Из парка мы уходили очень медленно, хотя Катя утверждала, что ей запретили только бегать и прыгать, чтобы не разошлись швы. Наверное, проще было бы нести ее на руках, но скользкий снег мог сыграть злую шутку. В любом случае, пока мы добрались до дороги и остановили такси, у меня уже сводило мышцы – так тщательно я следил, чтобы она не поскользнулась.
Уже перед дверью «нашей» квартиры, на лестничной площадке, я вдруг представил, как она стояла здесь и плакала, а я, идиот, с той стороны, за тонкой преградой… И я снова встал на колени, вымаливая у нее прощение.
– Дурной… Соседи могут выйти… Дверь открывай!