Сорока Тэффи Надежда

11

Он лежит на кровати третий час к ряду. В комнату никто не заходит. Он никого не хочет видеть. И все оставили тщетные попытки узнать, что с ним случилось, и где он был ночь. Лишь внешний вид, больше напоминающий бездомного бродягу, позволял сделать предположения о его ночных приключениях; оставалась главная загадка – что послужило причиной неординарной выходки? Должно быть что-то из ряда вон… И тут Катьке пришла мысль: а правильно они ставят вопрос? Может здесь больше подходит ни «что послужило», а «кто послужил»? Они всей семьей переглянулись и, не сговариваясь, ринулись к телефону, набирать номер Макса и Лены.

12

Лена долго стояла, держась за покрасневшую щеку, глядя на удаляющуюся фигуру Аркаши. Ей почему-то остро почудилось, что она не увидит его больше, что что-то между ними сломалось, что-то… Она посмотрела на небо – то не предвещало скорой радуги – сдерживая слёзы. Ей сделалось нестерпимо жаль себя. Она больно закусила предательски задрожавшую губу и, спотыкаясь на ровном месте, побрела домой.

У порога ждала мама, приготовившаяся обрушить на дочь каскад нотаций и порицаний. Но, увидев ту в слезах, сердце матери облилось кровью:

– Господи, дочка, что случилось?

«Тот же вопрос мне задал с утра и Аркаша…» – подумала Лена и всхлипнула.

– Мам, завтра, ладно? – и добавила. – У меня всё нормально, правда.

– Аркаша просил позвонить, извёлся весь.

– Я его видела, – сказала Лена, направляясь в комнату, и снова всхлипнула, уже громче.

– Видела?.. – произнесла мать, только сейчас обратив внимание на ненормальную походку дочери. Та закрылась в комнате.

– Она что – пьяная? – спросила пустоту Валентина Федоровна, пожалев, что мужа сейчас нет рядом. Он дальнобойщик и сейчас ведёт «фуру» где-то в районе Кемеровской области.

Спустя пять минут пришёл Макс.

Мать всё так же стояла в коридоре, не зная, что делать: постучаться в комнату дочери, дождаться Макса или лечь с тревожным сердцем спать?

С приходом сына одним вариантом стало меньше.

– Ты чего тут стоишь? Пришла Ленка? – спросил с порога Макс.

– Да вот… похоже, пьяная… и в слезах…

– Здорово живём! – Макс присвистнул от такой новости, погладил мать по плечу и сказал: – Поздно уже, айда спать. Завтра разберёмся.

Лена проревела почти всю ночь, забывшись лишь под утро тревожным, как безнадёга, сном.

13

Утром Макс собирался набрать номер Кати, как вдруг телефон зазвонил. Он снял трубку. На том конце Катя.

– Макс? Привет! Лена дома?

– Дома. Пришла вчера, похоже, пьяная, и ещё её пока никто не видел.

– Пьяная?!.. Где она сейчас?

– Говорю же: в комнате, не выходила ещё. Где Аркаша?

Макс слушал, потирая лоб и издавая время от времени междометия.

– Что с ним? – спросила Лена, когда Макс повесил трубку. Она стояла в двери своей комнаты в том же, в чём пришла домой, и бледная, как моль.

Макс обернулся. Из зала пришла мать, она уже была в курсе случившегося, благодаря параллельному телефону.

Они смотрели на Лену с презренным укором.

– Не смотрите на меня так! – плаксиво сказала она и повторила свой вопрос. – Что с ним?!

– А ты сама спроси у него. Он не ночевал дома, – сказал Макс и закрыл за собой дверь в свою комнату.

– Я разогрею завтрак, – сказала мать и, потупившись, пошла на кухню.

– Я не буду есть! – крикнула вдогонку Лена и закрылась в ванной.

Через десять минут она бежала к остановке.

Валентина Федоровна наблюдала в окно за дочерью, пока та не скрылась за поворотом.

– Дай им Бог здравого смысла!

14

Аркаша чувствовал, что все переживают за него, но охватившая апатия не подпускала никого близко. Он уже давно хотел в туалет, но желание не вставать было настолько сильно, что он продолжал терпеть и лежать. Состояние такое, что если умрёт от разрыва мочевого пузыря, то, значит, так оно и надо. И плевать он хотел, будут о нём горевать или нет. «Что воля, что неволя – всё равно, всё равно…»

В дверь позвонили.

«Кто-то пришёл… Наверно Макс… или Сашка… Как же они меня все достали…» – думал Аркаша, прикрывая глаза.

Гость полушепотом разговаривал с родителями. Потом послышались шаги в комнату к Аркаше.

«Идёт…» – Аркаша вздохнул и притворился крепко спящим.

Нежданный гость осторожно сел на край кровати. И тут Аркашино сердце забилось в лад, словно его крепко тряханули дефибриллятором – он почуял аромат духов.

«Что она здесь делает?» – он невольно открыл глаза, удостовериться. Да, она. И она смотрела на него, хмуря лоб и поджимая губы. Потом отвела взгляд, взяла его руку и прислонила к своей щеке. По той, что он ударил вчера.

Аркаша хотел что-то сказать, но получился лишь хриплый свист. Он прокашлялся и попробовал снова. Получилось лучше:

– Прости, что ударил.

Лена отняла руку от щеки и поцеловала его ладонь.

– Так мне и надо! Это ты меня прости, пожалуйста.

Аркаша сжал её руку.

– Обещай, что больше не пойдёшь ни в какую общагу. Ты же сама говорила – это небезопасно… А я обещаю, что никогда не подниму на тебя руку, что бы ни случилось.

– Дорогой мой, конечно, я обещаю! – Лена прильнула к нему, Аркаша обнял подругу, и прошептал:

– А я в туалет хочу.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

В зале все облегченно вздохнули.

– Конец света отменяется, – пошутил отец.

15

Три недели спустя.

Аркаша после работы, минуя дом, проехал сразу к Лене. Он спешил поделиться замечательными новостями. Не каждый день выпадает такое удачное стечение обстоятельств! Грех не воспользоваться.

И сейчас он сидит на кухне, ожидая, пока Лена закончит суетиться, разогревая ему поесть, и сядет, наконец, рядом, чтоб он мог обстоятельно посветить её в свои планы.

– Вот теперь рассказывай, – сказала Лена, ставя перед ним тарелку щей. Она положила голову на кулачок, состряпав игриво-серьёзное лицо, дескать, что же такого чрезвычайно важного и не терпящего отлагательства принесла… вернее сказать принёс, на своём хвосте Сорока.

– Нас через два дня выгоняют в административный…

– И это хорошие новости?!

– Погоди! Отпуск на две недели. И у меня зародилась идея. А что, если нам съездить в Питер на недельку, а?

– Кому – нам?

– Ну, нам! Мы вдвоём. Устроим романическое путешествие.

– С ума сошёл! У меня денег нет… да и мама не отпустит.

– Маму я беру на себя. А на счёт денег… ты ж моя подруга!

– Допустим… А кто нас ждёт в твоём Питере?

– Мама на днях получила письмо от подруги молодости. И та ругает её, почему не приезжает и детей не присылает погостить, северную столицу посмотреть.

– Я не знаю, Аркаш! Это, конечно, классно, но…

– О чём спор? – в кухню вошла Ленина мама. Они даже не заметили, когда та вернулась с работы. – Здравствуй, Аркаша.

– Здравствуйте, – поздоровался Аркаша.

– Мам, Аркаша хочет съездить в Питер.

– Нас в административный выгоняют на две недели, – повторил Аркаша.

– Ну так что ж, съезди. Красивый город – будет, о чём вспомнить.

– Так он меня хочет взять с собой! – вскликнула Лена.

– Ах, вот оно что. Об этом спор?

– Да. Тёть Валь, отпустите на недельку?

Она посмотрела на них, смотрящих на неё невинно-щенячьими взорами, и улыбнулась.

– С тобой, Аркаша, я Лену могу отпустить хоть на край света.

– Спасибо за доверие!

– Угу. Уж не подкачай.

– Ма-ам, ты любишь Аркашку больше чем меня! Может, я и ехать никуда не хочу.

Валентина Федоровна рассмеялась и прижала голову дочери к груди:

– Дочка, конечно, я люблю тебя сильнее всех! Но Аркаша очень хороший парень и тебе повезло, что он у тебя есть. А если не поедешь – будешь дурочкой!

– Значит, завтра еду брать билеты!

16

Он взял билеты на поезд, купе. В город Святого Петра влюбленных провожали Сашка да Макс с Катькой. Друзья пожелали «попутного ветра в горбатые спины», те же в свою очередь сделали ручками, когда поезд тронулся.

В крови бурлит адреналин, всё-таки для обоих – первая серьёзная поездка куда-либо, и они впитывали свободу и смаковали вкус приключений.

Как за окном пригородный пейзаж сменился скучными полями, они предались обжорству. Вытащили из сумок всё съестное, что насовали им мамы. Удивительно как адреналин разжигает аппетит! Наевшись от пуза, отвалились от стола. Лена смерила осоловелым взглядом Аркашу и, облизывая губы, попросила:

– Аркашенька, спой что-нибудь.

– Вот те на! Мне говорить-то лень, а ты – спой…

– А то лишишься сладенького, – Лена провела ногой по его коленке.

– Это нечестно. Ты меня шантажируешь!

– Да-а-а-а, – томно протянула Лена, продвигая ножку ближе к ширинке. При этом чуть ли не полностью сползла с сиденья.

Аркаша прижался вплотную к стенке.

– Хорошо, хорошо, ладно! – он поднял руки, сдаваясь. – Спою.

– Спой, птичка, не стыдись!

– Что петь?.. – Аркаша почесал тыковку. – О, вспомнил!

И запел.

Легкий ветер встреч

Познакомил нас весной.

Нежный поцелуй —

Я попал в твои сети!

Пока Аркаша пел, Лена тихонько перебралась к нему и положила голову на колени, наблюдая снизу, как он поёт. Аркаша же смотрел в окно на мелькающие деревья и машинально поглаживал грудь подруги, даже не замечая этого. Аркашу увлекла песня. Хоть и знал её тысячу лет, но сегодня строки обрели новый смысл.

Ему даже стало жаль, что песня закончилась.

– Прямо как будто про нас! Специально выбрал?

– Подходит да? – улыбнулся Аркаша.

Тут стук в дверь. Влюблённые досадно переглянулись. Стук повторился.

– Надо открыть, – сказал Аркаша.

– Открывай, – пожала плечами Лена и пересела на своё место.

Аркаша открыл.

В дверях симпатичная блондинка в форме проводницы, держа в руках папку-кассу, и мило улыбаясь.

Аркаша глупо улыбнулся в ответ, рассматривая кукольное личико.

– Извините проверка билетов можно ваши паспорта? – пропела без интонаций проводница, всё так же безукоризненно улыбаясь.

Аркаша вышёл из ступора.

– Да-да, конечно. Сейчас, минутку! – И прикрыл дверь.

– Да-да-конечно-сейчас-минутку! – передразнила Лена и прошептала одними губами: убью!

Аркаша шикнул на подругу и вручил блондинке документы. Та, делая вид, что занята сверкой документов, стреляла глазами то на Аркашу, то на его спутницу. Потом снова дежурно улыбнулась и отдала паспорта с билетами, пожелав приятного пути. Аркаша поблагодарил, и не удержался, чтобы не спросить:

– Как вам удаётся ослепительно улыбаться всем подряд?

Девушка повернулась уже с простой ухмылкой на губах.

– Два года тренировок, – сказала она и вновь блеснула фирменной улыбкой. Постучалась в соседнее купе.

– Понятно, – протянул Аркаша и поспешно закрыл дверь, чувствуя спиной испепеляющий взгляд бешеной кошки.

17

Они стоят в тамбуре и наблюдают заход солнца, небо, казалось, подсвечено алым изнутри. Цвета перемежались в причудливые оттенки и тона по мере удаления от светила. Кустистые облака образовывали в подсветке эфемерных животных. А поля, леса и пролетающие мимо деревеньки покрыты сказочным маревом, рисующим в воображении героев народных сказок. Они смотрят, боясь словом или движением разрушить хрупкое волшебство угасающего дня. Ведь в городе среди домов, машин и неизмеримого количества искусственного освещения невозможно увидеть красоту, которую дарит людям каждый день природа.

Аркаша поцеловал Лену в висок.

– Красиво, правда? – сказала Лена и повернулась к Аркаше. – Я думала, как же хорошо, что мы выбрались с тобой в это путешествие. Я в жизни не видела такого заката, Аркаш! Это… у меня слов нет, как это красиво!

Аркаша ничего не ответил. Его до краёв заполнило редко посещаемое, но такое желанное чувство полного морального удовлетворения. Он взял Ленины руки в свои и поднёс к губам.

– Что с тобой? – улыбнулась она.

А он продолжал целовать, потом приложил их к своим щекам и прошептал тихо:

– Я буду самым несчастным человеком на свете, если потеряю тебя.

– Милый!

– Обними меня.

Они стояли, обнявшись, пока в тамбур ни зашёл мужчина с сигаретой. И они пошли к купе.

Навстречу шла уже знакомая проводница. Увидев их, она ярко улыбнулась и сообщила, что через десять минут будет кратковременная остановка, где они могут прогуляться по перрону.

…Издав протяжное «пшшшшш…», поезд остановился. Влюбленные спустились на платформу.

– Остановка пятнадцать минут, – предупредила их проводница, – не опаздывайте и не теряйтесь.

– Вы уж без нас не уезжайте, – ввернул Аркаша.

Та в ответ улыбнулась, оценив юмор. Аркаша в обнимку с Леной пошли вдоль платформы. К ним сразу подлетела стая товарок:

– Рыба! Соленая рыба! Рыба!

– Семечки, семечки, семечки! Семечки, семечки, семечки!

– Пиво! Орешки! Орешки, пиво! Пиво!

– Горячие пирожки! С мясом! С картошкой! Горячие пирожки!

– Сувениры! Сувениры! Сувениры на память!

Аркаша с Леной, как и большинство выбравшихся из поезда пассажиров, не обращали, или старались не обращать на поднявшийся гвалт внимания. Но, не удержались, купили себе пиво и куль семечек. Возвращаясь к своему вагону, встретили неказистую бабусю с замызганным бочонком на тележке. Бабуся, поравнявшись с молодой парочкой, глянула исподлобья и бросила лишь одно слово:

– Огурцы.

Аркаша с Леной недоуменно посмотрели на бабусю, даже не замедлившую свой ход, потом друг на друга и захохотали на весь перрон.

Они дождались особого приглашения проводницы подняться в вагон.

Поезд тронулся, влюблённые встали в тамбуре, продолжая хихикать, стоило только произнести снова: «огурцы». После долго бродили, как два неприкаянных, по поезду из конца в конец, находя в этом странное увлечение. В купе вернулись, когда совсем стемнело.

– Аркаша, сделай мне массаж, – попросила Лена.

– Только потом ты мне, – сказал Аркаша.

– Легко! – согласилась девушка, разделась и легла.

Аркаша принялся нежно гладить спину подруги.

– Дорогой, это что-то не похоже на массаж, – усмехнулась Лена и перевернулась на спину. – О чём ты…

Лена хотела спросить, о чём он думает, но, взглянув на друга, вопрос отпал. Лена откинулась на подушку. Аркаша увидел, как луна отразилась слюдово-серебряным блеском в глазах подруги, увидел, как локоны раскинулись ореолом вокруг головы,

«всплески белых волос на постели любви раскинуты волнами несбыточной мечты»

увидел, как губы тронула улыбка. Аркаша уже не мог думать ни о чём, кроме желанных губ. Он склонился над девушкой. Лена прерывисто вздохнула и прогнулась навстречу.

18

Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград, Питер… Северная столица встретила приезжих мокрым утренним туманом. Все пассажиры скоро разбежались кто куда. Аркаша спросил Лену:

– Тебе холодно?

– Нормально. Ты знаешь куда идти?

– К метро.

– И где оно?

Аркаша пожал плечами.

– Спросим кого-нибудь… Только вот кого? – И тут Аркаша заметил силуэт в тумане метрах в десяти от них. – Вон кто-то. Пойдём.

Это оказалась молоденькая девушка с сальными волосами и сильно потрёпанным видом.

– Мы бы хотели узнать, где ближайшее метро? – сказал Аркаша.

– Хм… не знаю. Может, вы ещё что-нибудь хотите? – Та заискивающе подергала головой туда-сюда и добавила. – Беру недорого.

Аркаша отстранился от неё, как от чумной.

– Проститутки на метро, видимо, не ездят, – хмыкнул Аркаша.

– Куда же идти?

– В город. Эта же не последний человек. Встретим ещё кого-нибудь.

Примерно через два часа они добрались до дома маминой подруги. Это могло случиться и раньше, если бы все дома в спальном районе не были похожи, как близнецы.

– Ну, прям «Ирония судьбы…», – высказалась на этот счёт Лена.

Они позвонили в дверь. За дверью послышалось шарканье.

– Кто там? – спросил голос.

– Тётя Света, это Аркадий.

Дверь открылась. На пороге худая женщина средних лет с фееричными кудрями, торчащими так, будто её только что крепко долбануло током. Она всмотрелась в Аркашино лицо и вдруг закричала:

– Господи, Аркашка! Приехал-таки! – Распахнула дверь. – Заходите! Заходите быстрей! Я ж не признала, дура старая, спросонья-то! Думаю, кто таков?! А это Аркаша! Раздевайтесь! А вы, верно, Лена, да?

– Моя невеста, – сказал Аркаша.

– Да, да, мама звонила. Предупредила, а я запамятовала, что вы-то едите! – тётя Света, продолжая тараторить, ушла на кухню. – Как она там? У меня так давно не было далёких гостей!

Лена, удивленно загнула бровь. Аркаша пожал плечами:

– Она всегда такая. Горбатого могила исправит, – и сказал громко. – Мама – нормально! Жалеет, что сама не может выбраться никак.

– Я вам сейчас чай приготовлю! Ой, да вы, наверно, с дороги есть хотите!.. Жаль, что не может! А почему? С работы не пускают?

Аркаша с Леной прошли на кухню.

– Да. У неё отпуск зимой.

– Так зимой бы приезжала!

– Хочется летом, фонтаны посмотреть, белые ночи, мосты развести.

– Понимаю… А я вот всё одна. Уже третий год пошёл! Как Женька женился, так и одна! Говорила им, оставайтесь, живите тут! И проблем меньше, и мне веселей! Но нет, сняли квартиру, живут.

– Молодоженам первое время лучше отдельно пожить, чтоб отношения укрепились, и не вмешивался никто. Я так считаю, – сказал Аркаша.

– Наверное, ты и прав, Аркаша, – она хитро посмотрела на влюблённых, – а сами-то когда так поступите, а? – И подмигнула Лене.

Лена залилась краской и посмотрела на Аркашу.

– Мы пока не думали, но будь наша воля – хоть сейчас! – ответил Аркаша, чем ещё больше смутил Лену.

– А ты, Леночка, не тушуйся! Если парень открыто способен такое заявить, знамо, неспроста, знамо, он чувствует, – она уперла указательный палец в потолок, напомнив фанатичного проповедника, вещающего перед паствой, – чувствует то, о чём писал Платон на своих папирусах, и знамо, не только одна постель у него на уме! Так вот, Лена! Я ничего не перепутала, Аркаша?

– Да уж, тёть Свет, вы мастерица загнать в краску даже прожжённого пофигиста, – он поймал под столом руку Лены и сжал легонько, Лена ответила, сжав его руку до белизны костяшек.