Кей Дач (сборник) Лукьяненко Сергей

6

– Я прошу вас, Лемак, – сказала Изабелла. Адмирал, полулежа в кресле, смотрел на нее с экрана. Смотрел молча и устало: казалось, он серьезно сдал за последние дни. – Разрешите продолжить акцию, адмирал.

– Грядут перемены, Каль, – тихо сказал Лемак. – Большие перемены. Я не могу доверять гиперсвязи, но меньше всего Империи нужен конфликт с Основой Силикоидов.

– Конфликта не будет.

– Да? Что ж, я не могу приказывать офицеру Службы. Действуйте по усмотрению.

– Без ваших кораблей я бессильна… – заставила себя признаться Изабелла.

– Все линейные корабли должны вернуться к базам. Это не мой приказ, Каль. Я не могу его оспорить.

– Но «Гончая» не является боевым кораблем.

Лемак страдальчески развел руками:

– Каль, вы удивляете меня… очень удивляете. Что происходит?

– Я не могу доверить это гиперсвязи.

– Хорошо, – неожиданно согласился Лемак. – Конвой возвращается, вспомогательные корабли по-прежнему подчинены вам. Но у меня будет просьба: если какое-то чудо позволит вам добиться успеха, прежде всего посетите меня.

Каль кивнула.

– На всякий случай я сообщу об этом десантной группе на вашем корабле, – добавил Лемак. – Желаю удачи.

Экран погас. Изабелла обхватила голову руками, замерла, глядя в мертвое стекло.

– Зачем силикоидам Артур Кертис? – спросил Номачи. В рубке они были вдвоем – единственные, знавшие правду о цели полета. – С чего ты взяла, что он у них?

– Не знаю, – призналась Каль. – Но это единственный вариант, который меня устраивает.

Мысленно Номачи выругался. Ему надоела крошечная каютка, которую он делил с молчаливым Кадаром, опротивела сублимированная пища, не нравился безумный, выматывающий секс с Изабеллой. В глубине души он проклинал миг, когда решил сравнить портреты Артура Овальда и Артура Кертиса.

Он очень надеялся, что щенок сгинул в лапах дарлоксиан или во время бомбардировки Лайона.

– Мне надо поговорить с Седмином, – сказал Артур.

– Уверен?

– Вполне.

– Тогда повторяй это громко и регулярно, – посоветовал Кей, протирающий лицо салфеткой-депилятором. Недельная щетина серой пылью сходила со щек.

– Мне надо говорить с Седмином, – произнес Артур в пространство. Он еще валялся на койке, видимо, проспав ночь одетым. – Мне надо говорить с Седмином…

Кей покончил с бритьем и вскрыл чашку кофе. Но пить его не стал – прополоскал горло и сплюнул на пол. Негромко пропел:

– А-а-а-а…

– Ты что? – заинтересовался Артур.

– Хочу сменить профессию, – сообщил Кей. – Я поступлю в Императорскую оперу… А-а-а-а… Как тебе мой голос?

– У тебя голос подстреленного булрати.

– Это прекрасно.

Артур повторял о своем желании говорить с Седмином еще часа два. Кей не прекращал вокальных упражнений. В конце концов дверь открылась и на пороге появился силикоид.

– Подножие Основы Седмин ждет Кертиса для беседы.

Артур вскочил с койки и шагнул к силикоиду. Кею он бросил:

– Это разговор с глазу на глаз.

– А-а-а… – пропел Кейт. – Если найдешь у силикоида хоть один глаз, сообщи. А-а-а…

Кертис-младший шел за силикоидом с четким ощущением, что его телохранитель сходит с ума.

Маленькая эскадра разделилась в системе Лайона. Эсминцы ушли в гиперпрыжок к Догару, а «Круг тишины», «Гончая» и безымянный корвет Службы двинулись по следам армады силикоидов. Это было несложно – тридцать две тысячи кораблей оставили сильные возмущения в пространстве.

Каль не знала, чем ей может помочь планетарный нулификатор. Но она привыкла пользоваться всем, имеющимся под рукой, – и это относилось не только к людям, но и к кораблям.

7

– Иди за мной, – сказал силикоид.

Артура не было два часа. Когда дверь открылась, Кей ожидал увидеть его, но это был всего лишь конвоир.

– Настал и мой черед, верно? – спросил Кей, выходя в коридор. Силикоид не счел нужным отвечать. Они пошли по коридорам, где царила темнота, лишь светящийся шарик, созданный чужим, помогал различить дорогу. Воздух казался слишком свежим, неживым – его обогатили кислородом совсем недавно. Силикоидам хватало трех-четырех процентов, и для своих пленников им приходилось менять атмосферу.

На этот раз Седмин был не один. Три силикоида висели в центре каюты – то ли разговаривая в своем радиодиапазоне, то ли размышляя о чем-то. Артур сидел в кресле, напряженный, похожий на затравленного зверька.

– Привет, Подножие Основы, – подходя к своему подопечному, сказал Кей. – Ты был не слишком крут с мальчиком?

– Он сам решился на откровенность, – прогудел силикоид, паривший в центре маленькой группы.

– И ты удовлетворен?

– Да. Теперь спрашиваю я, а ты отвечаешь. Что такое «Линия Грез»?

– Увы, со мной Артур не так откровенен. – Кей присел на подлокотник свободного кресла. – Видимо, это информация лишь для царственных особ.

– Он не знает, – быстро сказал Артур. – В этом нет необходимости.

– Верю, – согласился Седмин, приближаясь к ним. – Мы чувствуем, когда слова правдивы, а когда нет.

– Ты обещал… – начал Кертис-младший.

– Я помню. Кей Альтос, мы получили от Артура Кертиса ценную информацию. Она меняет наши представления о Граале.

– И вы решили нас отпустить. – Кей слегка поклонился. – Благодарю, древняя и мудрая раса.

– И мы почти решили вас отпустить, – не обращая внимания на тон, сказал силикоид. Кей осекся. Смерил Артура вопросительным взглядом, тот кивнул.

– Ситуация неоднозначна, – произнес Седмин. – Приобщение Империи Людей к технологии, названной Кертисом «Линия Грез», должно снизить опасность для Основы Разума. Возможность агрессии со стороны человечества приблизится к нулю…

– Может, мне самому тебя остановить? – спросил Кей у Артура.

– Однако, – продолжил силикоид, – ослабление человечества может спровоцировать реакцию иных юных рас. Равновесие сил будет нарушено в любом случае. Мы в затруднении.

– А у вас есть выбор? – полюбопытствовал Кей.

– Да. Мы можем задержать вас… надолго. Вы будете живы, но никогда не покинете пространство силикоидов. Это даст нам время – время для принятия решения.

– Задержать? Ой ли… – Кей похлопал себя по груди. – Я могу остановить свой маленький моторчик в любую секунду. Могу перестать дышать. И Артур способен на такой фокус.

– У вас не будет ни сердца, ни легких, – без тени угрозы произнес Седмин. – Только мозг. И он будет жить… долго, очень долго.

– Блеф, – чувствуя, как холодеет в груди, сказал Кей.

– Нет, Кей Альтос, рожденный как Кей Дач. Мы научились сохранять биологические объекты в разрозненном виде. В течение трех минут, стоит лишь мне отдать приказ, ваши тела будут разобраны. Мозг не успеет погибнуть, аТан не сработает.

– Это блеф, – уже понимая, что Седмин говорит правду, произнес Кей.

– Хочешь проверить?

В голосе силикоида не было угрозы. Даже самые заклятые враги этой расы не обвиняли ее в напрасной жестокости.

– Нет, – сдался Кей. – Я верю.

– И правильно делаешь. – Нотка сочувствия в голосе Седмина могла быть фальшивой. А могла и передавать его подлинные чувства, тот эквивалент симпатии, который силикоид мог ощущать к человеку.

– Чего же вы ждете? – Кей оглядел всю троицу. Состоящие из кремниевых и кристаллических структур, пользующиеся вместо конечностей силовыми полями, они являлись абсолютно неуязвимыми против безоружного человека.

Таково было общее мнение.

– Мы решаем, Кей Альтос. Кертис-младший сказал нам правду – или часть ее. Отпустив вас, мы снимаем угрозу Галактике, которую несет человечество. Но существует слишком много неучтенных факторов. Если же мы только задержим вас – это даст время. К сожалению, небольшое. Ван Кертис создаст нового клона. И его планы могут измениться.

Артур вздрогнул, но промолчал.

– Решайте, – сказал Кей. – Пусть Основа не дрогнет, когда разум придет в движение.

– Ты знаешь многое. – Седмин не выразил удивления. – Ты человек, который пытается понять иные расы, ненавидя их при этом.

– К вам я отношусь нейтрально.

– Мы слишком различны… Кей Дач, что ты нам посоветуешь сделать? Ты не знаешь истины о «Линии Грез», она не повлияет на твое решение. Говори.

– И вы послушаетесь?

– Не обязательно.

– Ладно. – Кей встряхнулся, то ли разминая тело, то ли просто приходя к решению. – Седмин, когда ты встал в Подножие Основы, ты сменил на этом посту Гранида.

– Так было.

– Твой путь признали более верным для Основы?

– Нет, в то время это было неясно. Мы положились на стабильность мироздания.

– Проще говоря – дрались, – заключил Кей. Ему было интересно – самую капельку, – испытывает ли силикоид какие-то эмоции, вспоминая свой приход (или нисхождение?) к власти.

– Твое предложение абсурдно. – Седмин слегка качнул корпусом, и Кей почувствовал, как нечто невидимое пронеслось в опасной близости от его ног. – Среди нас нет сторонников того или иного решения. Некому выяснять истину в поединке.

– Мое предложение еще абсурднее, чем ты думаешь, каменюка. Я буду драться с одним из вас. Победитель примет решение.

Казалось, что Седмин не в силах понять услышанное. Он облетел вокруг Кея, сканируя его всеми доступными способами, прежде чем спросил:

– И какое оружие ты хочешь противопоставить нам?

– Никакого. Рукопашный бой, как и положено при испытании на непознаваемую истину.

Артур отвернулся. Говорить с невменяемым было глупо.

Силикоиды молчали.

– Я предлагаю проверку стабильностью мироздания, – произнес Кей.

– Твой план наивен, Кей Альтос. Ты не погибнешь, мы сохраним мозг. – Седмин, очевидно, счел предложение Кея уловкой.

– Кто выйдет против меня?

Седмин плавно отодвинулся в сторону. Наверное, он что-то приказал – еще один силикоид последовал за ним. Против Кея остался лишь один чужой – полтонны парящего в воздухе камня.

– Кей Дач, Вторая планета Шедара, – поклонившись, сказал Кей. – Не имею к тебе зла.

Силикоид с карикатурной грацией изогнул тело. Пропел:

– Мизаар, тридцать девятая Основы. Не имею к тебе зла.

Артур Кертис посмотрел на своего телохранителя. Он знал, что произойдет сейчас с Кеем и что затем ждет их обоих. Драться с силикоидом без оружия – глупее, чем пойти с ножом на танк. Но Дач-Альтос уже принимал боевую стойку.

Мальчик прижал ладони к голове – словно это могло защитить от силикоидских хирургов, готовящихся сейчас к трепанации двух черепов, – и закрыл глаза.

Мизаар тяжело двинулся на Кея. Отскочив, тот издал протяжный крик, больше всего напоминающий вопль кота весенней ночью.

Артур Ван Кертис, который умел узнавать смерть в любом обличье, на этот раз ошибся. Он решил, что Кей Дач мертв.

Силикоид был, в общем, того же мнения. Основание каменного столба описало дугу – и невидимая стена ударила Кея. Он упал, чувствуя, как перехватывает дыхание. Силикоид приближался – бесстрастный и смертоносный, как горный обвал.

Вскочив, Кей Дач нанес удар по каменному телу. Отбитая и обожженная рука взорвалась болью.

Мизаар, не издав ни звука, рухнул на пол. Колонна его тела была почти круглой. Медленно, громыхая, он покатился к Седмину. Но к этому движению его разум уже не имел никакого отношения.

Лишенный возможности генерировать силовое поле, силикоид превратился просто в мыслящий камень.

– Это. Очень. Впечатляет, – четко произнес Седмин. Мизаар остановился, схваченный его полем.

Кей, не слушая, подошел к Артуру. Взял за кисти, отводя побелевшие от напряжения руки.

Кертис-младший, часто моргая, смотрел на своего телохранителя.

– Что ты решил, Кей? – спросил Седмин. Где-то за гранью человеческого восприятия сейчас кипела буря. Информация циркулировала по огромному кораблю: люди научились фокусу булрати. Люди способны убить силикоида голыми руками.

Кей Дач-Альтос смотрел на Артура. За мальчишкой стояла неведомая «Линия Грез», которая сделает человечество мирным, безопасным, не нарушающим равновесия сил. Таким, каким его хотят видеть чужие.

– Решай, Кей.

За Седмином стояло расчленение тела и упрятанный «в банку» мозг. Возможно, что сохранятся еще и глаза.

– А ну его, это человечество, – сказал Кей и взъерошил Артуру волосы. – Седмин, отпусти нас. Пожалуйста, отпусти.

8

Когда-то экспресс-капсулы использовались очень широко. Их сбрасывали с идущих в гиперпространстве кораблей, рассчитав курс так, чтобы капсула вышла в реальный космос у самой планеты. Разовый двигатель позволял снизить скорость, парашютная система обеспечивала посадку. В карго-отсек можно было поместить около тонны груза – или пять-шесть человек, страдающих излишним оптимизмом.

Капсулы не обеспечивали лишь надежности. В приплюснутом керамическом шаре не было места для дублирующего двигателя – и капсулы сгорали в атмосфере. Не было места для запасных парашютов – и они разбивались при посадке. Не было места для резервной навигационной системы – и капсулы проносились мимо планеты, уходя в бесконечный дрейф.

– Если что, вернемся на Терру, – устраиваясь в кресле, сказал Кей. Артуру его тон не понравился. Он предпочел спросить о другом:

– Ты был на Таури?

– Приходилось.

– И как?

– Хорошая планета. Тебе понравится.

– Угу, – с сомнением буркнул Артур.

Крошечный, не дающий даже объемности экран переговорника засветился. Они увидели силикоида.

– Кей Альтос, Основа приняла решение.

– О боги… Ну, говори.

– Основа Силикоидов не может сделать окончательный выбор. Она предоставляет вашу судьбу стабильности мироздания. Ни один силикоид не предпримет действий, помогающих или препятствующих вам, – за исключением данного момента. Достижение Кертисом «Линии Грез» будет воспринято благожелательно. Недостижение – тоже. Мы вверяем вас судьбе.

Капсулу тряхнуло, удар перегрузки выбил из горла сдавленный хрип.

– Зачем так грубо… судьбе-то вверять… – прошептал Кей.

Капсула вибрировала, как машина на проселочной дороге. Изображение на экране исчезло – в гиперпространстве связи между кораблями не существовало.

– Если нас затянет в кильватерный след, то мы вынырнем в паре парсеков от звезды, – сообщил Кей.

– А то я не знаю…

Тряска прекратилась. На экране замелькали цифры – навигационная система ориентировала капсулу. Кей щурился, вглядываясь в мелкие строчки.

– Ну?

– Дерьмо им на головы!

Пальцы Кея забегали по пульту управления. На мгновение пропала гравитация. Потом капсулу развернуло, и тонкий свист наполнил отсек.

– Что такое? – закричал Артур.

– Если двигатель не развалится на форсаже, – Кей убрал руки с пульта, – если гравикомпенсатор сможет сглотнуть все перегрузки, то через семь минут мы будем на поверхности.

Операторы «горячего следа» засекли сброс капсулы в системе Таури. Это было достаточно странно, но стандартная инструкция рекомендовала преследование основной группировки. Выбор между тридцатью двумя тысячами кораблей и крошечной капсулой казался несложным – они не знали, кого, собственно, выслеживают.

Три земных корабля продолжили путь.

Экспресс-капсула не имела внешних камер, равно как и иллюминаторов. Тишина обозначила конец торможения, мгновения невесомости – сброс гравикомпенсатора, рывок – открытие парашюта. Потом их только раскачивало в воздушных потоках.

– А ведь приземлимся, – удивленно сказал Кей. – Арти, если тебе хотелось чуда, то оно произошло.

– Мне ничего не хочется…

– Плохой признак. Арти, ты не желаешь рассказать мне о «Линии Грез»?

– Нет, не желаю.

– Придется, – пообещал Кей.

Капсулу тряхнуло еще один раз.

– С прибытием, – отстегивая ремни, сказал Альтос. Капсула стояла криво, так что к люку пришлось карабкаться под потолок. Впрочем, это было предусмотрено, и несколько скоб облегчали задачу. – Знаешь, что в Смутной Войне такие капсулы использовали в десанте?

– Не верю, – выпутываясь из ремней, сказал Артур. Глянул на дисплей и подозрительно спросил: – Ты уверен, что эта планета мне понравится?

– А в чем дело? – Кей снял последнюю блокировку и откинул люк. В отсек ворвались тяжелые снежные хлопья и ледяной ветер.

– Минус двадцать три, – застегивая курточку, сообщил Артур.

Кей, оцепенев, смотрел в провал люка. За ним была темнота, наполненная вьюгой.

– Это невозможно, – тихо сказал он. – Таури – планета-сад.

Подтянувшись, Кей сел на обрез люка, поморгал, привыкая к темноте. Вокруг был нетронутый глубокий снег, кольцом подтаявший вокруг капсулы. Сквозь густые облака не проглядывало ни одной звезды.

– Ты не спутал Таури с какой-нибудь другой планетой? – спросил Артур, выбираясь за ним. Холод дружелюбно обнял мальчишку, и он поежился.

– Я прожил здесь два года… после каторги. На Таури нет зимы, планета климатизирована по классу «Эдем»…

Артур впервые увидел Кея растерянным, даже напуганным. Его телохранитель не боялся реальной опасности – Альтоса пугала неизвестность.

– Что это за свет, Кей?

Сквозь падающий снег пробивалось неяркое фиолетовое свечение. Далекая стена света, поднимающаяся к небу…

– О дьявол! – Кей захохотал. – Нас угораздило сесть в компенсаторе, Арти! – Оптимизм вернулся к нему удивительно быстро. Он подхватил Артура за пояс и спрыгнул в снег.

– Ты что?

– Догадайся с трех раз.

Из-под капсулы донеслось потрескивание. Обгорелый шар дрогнул.

– Понял, – отбегая, сказал Артур. Они стали метрах в десяти, наблюдая, как экспресс-капсула проваливается под лед. Плеснула черная вода, мгновенно застывая. Снег принялся заметать свежий ледок.

– Сможешь пройти пять километров? – спросил Кей.

– Пошли, – пряча озябшие руки в карманы, ответил Артур. Он не нуждался в объяснениях – компенсационные зоны планетарных климатизаторов имели десятикилометровый диаметр. Вечное лето, царившее, по словам Кея, на Таури, обеспечивалось сотней-другой зон вечной зимы.

Вначале они шли быстро. Мешал лишь снег, иногда доходивший Артуру до пояса. Кей выдвинулся вперед, как бульдозер, проламывая дорогу. Шок от череды быстро меняющихся событий пока еще не давал ощутить холод в полной мере.

– Ты здорово разделался с силикоидом, – сказал Артур.

– Молчи и дыши через нос, – отрезал Кей. Его фигура впереди становилась все отчетливее, по мере того как глаза привыкали к темноте, а на серую ткань костюма налипал снег.