Кей Дач (сборник) Лукьяненко Сергей

7

Два раза в день их кормили. Небольшими группами, развязывая руки и бдительно наблюдая за каждым движением. Пища была максимально простой и сбалансированной – догарцев (впрочем, Кей упрямо называл их людьми Дарлока) волновало лишь здоровье пленников, а не их гастрономические пристрастия. Три раза в день водили в туалет, надзирая столь же тщательно. Вначале это вызвало у нескольких девушек истерику и самый странный из возможных видов забастовки. Но к вечеру они уже оправлялись без излишнего визга.

Разговаривать между собой никому не мешали. А вот две попытки драки – оба раза объектом агрессии был Кей – пресекались выстрелами из станнера. Кей не приписывал это своей особой значимости – точно так же предотвратили бы любые беспорядки. Но для пассажиров челнока был лишь один внутренний враг – он. Его поступок привел всех к мучительному плену, его выстрелы убили троих безвинных детей, не говоря уж о пилоте и карантинниках, – так считали все. Он должен был умереть.

Однако догарцы, дежурившие у люка под потолком, общего мнения не разделяли. Вечером, когда погасили свет и к Кею стали сползаться линчеватели, надзиратели парой выстрелов напомнили о существовании ночных очков. После этого ненависть к Кею выражалась лишь словесно.

Но оскорблений Кей не замечал. Сейчас его волновало состояние Артура. Мальчик разговаривал с ним – если Кей начинал беседу, отворачивался – если кто-то из пассажиров начинал проклинать убийцу и его сына. И думал, думал о чем-то своем.

– Ты можешь убить себя? – спросил однажды Кей.

Артур кивнул, чего Кей и ожидал. Связанные руки никогда не были помехой для самоубийства.

– Сделай это, Артур.

Мальчишка покачал головой. Это тоже не оказалось для Кея неожиданностью. Он замолчал, глядя в выложенный мягкой плиткой потолок, чувствуя всем телом, как мчится сквозь пространство крейсер. Обычный человеческий крейсер, с экипажем из обычных людей… знающих язык Дарлока.

Вечером третьих суток полета к нему подполз-подкатился молодой мужчина. Его костюм до сих пор казался отглаженным – дорогая ткань сопротивлялась заточению изо всех сил. Но небритое лицо и выбившаяся из брюк рубашка не оставляли и намека на элегантность.

– Меня зовут Вячеслав, – шепотом начал он. – Я врач, судебный эксперт. Вы не похожи на больного.

– Я здоров, – согласился Кей.

– Почему вы открыли стрельбу? Я слышал, вы говорили сыну о Дарлоке.

– Нас захватили наемники Дарлока.

– Допустим. Но зачем?

– Вы помните Смутную Войну?

– Я родился гораздо позже…

– А историю проходили? Люди воевали с Дарлоком лишь два года, после чего Император заключил мир. Не слишком-то выгодный, мы даже потеряли пару планет. Но воевать дальше стало нам слишком дорого. Саботаж на заводах и ракетных базах, постоянный шпионаж – с потерей новейших технологий. Агенты Дарлока были повсюду – ни одной расе не удавалось завербовать столько предателей. Если их разоблачали, они умирали с криком «Дарлок!».

Вячеслав поморщился:

– Иуды находились всегда и у любой расы…

– Но не в таком количестве и не столь фанатичные. На допросах они убивали себя, не сказав ни слова. А вскрытие…

Врач энергично закачал головой – в лежачем положении это выглядело даже забавно.

– Я помню. Синдром нейронной деструкции! Их мозги выгнивали в считанные минуты после смерти.

– Ага, – с мрачным удовольствием подтвердил Кей. – Они владеют техникой психического контроля, превращающей человека в марионетку. Нужны лишь пленные – и Дарлок их получает. Когда те двое вошли в челнок, они обменялись фразой на дарлоке. Знаете какой? «Сообщи, что у нас есть сотня полуфабрикатов».

Минуту Вячеслав лежал молча. Кей не мог понять, поверил он ему или нет, пока врач не спросил:

– Так вы поэтому стали убивать детей?

– Я решил начать с них. Ребенок, работающий на Дарлок, опаснее взрослого, – ваша эмигрантская толпа уже не достигнет высоких постов. А ребенок будет рваться вверх, с поддержкой целой расы он сделает карьеру в армии, Службе, планетных администрациях.

– Вы говорите так, словно дети заранее виноваты.

– Конечно, – согласился Кей. – Знаете, вы хладнокровный человек.

– Я судебный эксперт Инцедиоса, а роль полуфабриката играю с детства.

– Мне тоже не привыкать.

Дежуривший на палубе выше догарец долго наблюдал за беседующими мужчинами. Люк для контроля за пленными был устроен кое-как: просто дыра в полу коридора. От неудобной позы у дежурного затекло все тело. Когда мужчины стали хохотать, дежурный всадил каждому заряд из станнера.

Ему не нравилось слышать человеческий смех, который он уже долгие годы имитировал.

8

С представителями Службы на Волантисе у Каль проблем не возникло. Она отдала им слишком жирный кусок – пособников Дарлока, чтобы мелкие нарушения правил кого-либо интересовали.

Номачи считал, что Изабелла не права. Если Кертис-младший ускользнул от них, то стоило раскрутить шайку работорговцев. Это тоже сулило новые звания и немалые премии. Но Каль словно обезумела, и Луис оставил свои соображения при себе.

Повинуясь приказам Изабеллы, кораблик совершил прыжок к Догару. Здесь уже раскручивался тяжелый маховик Службы, подминая под себя продажных чиновников и многочисленных пешек. «Волантис-круизный» регулярно сбрасывал в системе Догара челноки с пассажирами. И порой те долетали к планете с дивной скоростью – всего через месяц-полтора. Теперь Служба вылавливала по всей Империи Людей прошедших плен на Дарлоке. Не самое приятное занятие, но лет двадцать назад такая операция уже проводилась.

Каль посетила директорат Службы Догара. Ее приняли вежливо – как ни странно, но Изабелла стала героиней дня. Выявив шпионскую сеть и устранившись от дележа наград, Каль невольно сработала на свою популярность.

А вот разговор о преступниках, находившихся на челноке, не вызывал ничего, кроме недоумения. Попав в лапы дарлоксиан, они уже были наказаны в полной мере. Каким бы образом Дарлок ни промывал мозги своим жертвам, от первоначальной личности оставались руины.

Изабелла кивала, соглашаясь. И продолжала ждать возвращения похищенного челнока. Она готовилась к захвату дарлоксианских агентов, и даже невозмутимый Т/сан старался не попадаться ей на глаза.

Их разбудили посреди ночи. Догарцы поднимали пленников с пола и тащили по коридору, без лишней грубости и без малейшей снисходительности. Поток спотыкающихся, падающих друг другу под ноги людей просочился по коридорам и сгрудился в огромном грузовом ангаре.

Кея и Артура растащило толпой. Вячеслав ухитрился держаться рядом с Альтосом. Догарцы редкой цепочкой окружили толпу, ожидая, пока откроется люк.

– Сейчас увидим, прав ли ты был, – сказал врач, перекрывая детский плач и женские всхлипы.

– Мне нравится твой стиль, – с трудом удерживая равновесие, ответил Кей.

Люк уполз в пол. Солнечный свет, ослепительный после корабельных ламп, ударил в глаза. Воздух иного мира, напоенный резким пряным ароматом, пьянил, как легкое вино. Искрящаяся стеклянистая масса, на которой стоял корабль, тянулась до горизонта. Несколько машин непривычных очертаний стояли поодаль. От них отделилась нескладная фигура, укутанная в просторный плащ.

– Один-ноль в твою пользу, Кей, – сказал врач, поежившись.

Дарлоксианин медленно вошел в шлюз. Кей покосился на охранников, ожидая увидеть в их лицах хоть тень испуга, отвращения или почтительности. Но агенты Дарлока смотрели на вошедшего как равные.

Почему-то это не понравилось Кею.

Телосложением чужой походил на человека. Лишь плечи были слишком узкими, а сложенные на животе руки выгибались неестественно плавной дугой. Тонкие перчатки скрывали пальцы, а из-под капюшона можно было увидеть лишь поблескивающие глаза.

Наступила полная тишина. Затихли даже дети, суетящиеся в толпе в поисках родителей.

– Люди Империи, – негромко сказал дарлоксианин. – Я приветствую вас в пространстве Единения Дарлока.

Чье-то ругательство послужило ответом. Но существо в плаще не обратило на это внимания.

– Вам будет дан шанс приобщиться к идеям Дарлока, – продолжил вошедший. – Вы послужите будущему Галактики, будущему, где есть место и для людей. Биссе.

Охранники толчками направили толпу к выходу мимо посторонившейся фигуры в плаще.

– Кей Овальд, подойдите ко мне. – Темный провал капюшона повернулся к Кею. Тот остановился, позволив людям проходить дальше. Вячеслав, качнувшись, слегка толкнул его плечом – словно пожелал удачи.

Они остались наедине.

– Кей Овальд, вы лишили Дарлок шестерых слуг.

– Я был на своем пути.

– Но вам не повезло.

– Не повезло, – согласился Кей.

– Под каким именем вас знал Эзсанти Кри Чесциафо?

– Кей Альтос.

– Хорошо. Он прибудет для беседы, но это не изменит твоей судьбы.

Повинуясь жесту дарлоксианина, Кей вышел из корабля. Оглянулся на приземистый конус – обычный карантинный крейсер, пораженный проказой предательства. Дарлоксианин стоял в шлюзе, разговаривая с офицером-догарцем.

Пленных погрузили на открытую платформу, парящую в воздухе. Охранников-догарцев сменили дарлоксиане. Платформа заскользила над стеклянным полем к медленно вырастающим в отдалении зданиям. Крошечное белое солнце жарило в полную силу, и встречный ветер не приносил облегчения. Кей отыскал в толпе Артура и стал сзади, позволив мальчишке опереться на него.

– Мы умрем? – спросил Артур.

– Мы исчезнем как свободные личности, – ответил Кей. – Это еще хуже, Арти. Даже аТан не поможет – у нейронной сети не будет повода активироваться.

Артур подумал и сказал:

– Значит, никаких шансов?

– Один из миллиона. – Кей не стал его щадить.

– То, чего я ждал. – И Артур Ван Кертис улыбнулся.

9

Карантинный корабль Догара вышел из гиперпространства. Полсотни людей, которые знали дарлок, но не умели смеяться, готовились к возвращению домой. Все прошло успешно, челнок, полный полуфабрикатов, доставлен на базу, лишь двум погибшим надо было подыскать подходящее объяснение. Но космос жесток, и люди гибнут часто.

Корабль шел к Догару. Десятки кораблей кружили на его орбитах: торговцы и пассажирские лайнеры, частные яхты и военные крейсеры… Пограничная планета часто посещалась Имперскими силами.

Но сейчас их было чуть больше обычного.

Орбитальная база ждала корабль.

Ждали десятки офицеров и сотни солдат, закованные в броню. Ждали сотрудники Службы в наспех оборудованных для допроса камерах. Ждали натасканные автоматы и десяток наемников-булрати.

Подрабатывая курс, корабль приближался к стыковочным узлам.

Повинуясь жесту офицера Имперских сил, диспетчер базы (глубинная проверка три дня назад, надежность – 0,93, допуск к операции одобрен) включил микрофон. Подмигнул офицеру и сказал:

– «Ка-Эс», вас ожидают на второй посадочной палубе.

– Вторая палуба, принято, – отозвался корабль.

– Как работа? – поинтересовался диспетчер.

– Как платят, так и работаем.

– Ну и правильно. Ачи!

Офицер вскинул станнер.

Диспетчер базы (надежность – 0,93, надежность 1,00 имеет лишь Император) выпрыгнул из кресла. Прокатился по полу, вскочил, оказавшись перед солдатом в силовой броне.

Рефлексы опередили разум. Солдат поднял левую руку, и закрепленный на предплечье «Страж» проделал в диспетчере обугленную дыру десятисантиметрового диаметра.

– Дарло… – прошептал диспетчер, падая к ногам солдата.

Карантинный корабль начал неуклюже разворачиваться, удаляясь от базы. Но к нему уже приближались катера Службы, абордажные капсулы Имперских сил, крошечные фигурки в мобильных скафандрах. Защитные системы базы открыли огонь, превращая резонаторы гипердвигателей в паутину плавленого металла.

Служба не выпускала попавших под подозрение.

Агенты Дарлока не сдавались в плен.

Серый конус карантинного корабля дрогнул, теряя очертания. Пламя лизнуло приближающихся десантников и опало, демонстрируя разлетающийся рой обломков.

Если кто-то из бывших карантинников и успел крикнуть «Дарлок!», услышать его было некому.

Их загнали в туннель сквозь целую серию люков-диафрагм. Долго вели в мягком желтом полумраке, чудесном после палящего белого солнца. Вячеслав оглядывался по сторонам – он казался туристом на экскурсии, а не пленным, обреченным на смерть.

В маленьком зале, разделенном решеткой на две части, людей на время оставили в покое. Никто уже не обращал внимания на Кея – даже родители убитых им детей. Кто-то молился, кто-то молча стоял у решетки, разглядывая дарлоксиан. Один сидел за пультом у стены, похожий в своем плаще на древнего монаха. Трое тихо разговаривали – даже напрягая слух, Кей не уловил ни единого слова.

– Как ты думаешь, это начнется прямо сейчас? – спросил у Кея врач.

– Не знаю. – Кей глянул в лицо Вячеслава. – Знаешь, аТан срабатывает, когда человек умирает. А нас пока берегут.

Врач натянуто улыбнулся:

– Я проходил школу самоконтроля «джень».

– Даже с остановившимся сердцем ты протянешь еще три-четыре минуты. Лучше уходи отсюда, пока тебя прикрывает толпа.

Человек, у которого был оплаченный аТан, заколебался:

– Чем больше я увижу…

– Не думай о наградах, – посоветовал Кей.

– Я думаю об Империи.

– Окажи ей услугу – не рискуй.

Врач молчал. Владея аТаном и гарантированным самоубийством, он чувствовал себя неуязвимым.

Решетка выгнулась, образуя короткий проход на середину зала. В конце прохода засветилось поле локального гипертуннеля.

– Проходить по одному, – скомандовал кто-то из конвоиров. Люди не тронулись с места. Дарлоксианин поднял оружие – и судорога боли прокатилась по толпе. – Я буду наращивать интенсивность, – сказало существо под темным плащом.

Кто-то шатаясь побрел по проходу. Шагнул в поле, исчез. Это сломало волю остальных. Толпа начала втягиваться в туннель, ведущий в неизвестность.

– Нам было обещано сплетение судеб! – крикнул Кей, прижимаясь к Артуру.

– Судьбы всех вас едины, – ответил дарлоксианин.

10

Более странного места Кей еще не видел. Тюрьма дарлоксиан была стеклянной.

Маленькие прозрачные камеры – кубики с ребром в два метра – окружали его со всех сторон. Некоторые были пусты, в других стояли, бродили, лежали на полу люди – недавние попутчики Кея. В каждой камере был крошечный унитаз – прозрачный, крошечный умывальник – прозрачный, и никакого намека на дверь. Видимо, все коммуникации осуществлялись через гиперпереход. Далеко внизу, сквозь несколько этажей стеклянных камер, темнел пол. Свет лился сверху – ровный, холодный, бледно-желтый.

Кей посмотрел вверх, обернулся вокруг оси, рассматривая соседей. Над ним, глядя на Кея безумными глазами, лежала молодая темнокожая девушка. Две камеры рядом пустовали, в третьей, задумчиво озираясь по сторонам, стоял врач с Инцедиоса. Он помахал Кею рукой, и тот сделал ответный жест. В четвертой камере сидел на полу Артур.

Медленно подойдя к стеклянной стене, Кей прижался к ней лбом. Артур смотрел на него, не двигаясь.

Похоже, мальчик сломался…

Лента наручников внезапно ослабла и соскользнула на пол – видимо, в них был блок дистанционного контроля. Кей потер запястья – широкая красная полоса отойдет не скоро. Опустился на корточки и приложил ладонь к стеклу. Артур протянул руку со своей стороны.

– Чего же ты ждешь, мальчик… – сказал Кей сам себе.

– Чуда, – тихо ответил Кертис-младший. «Стекло» прекрасно пропускало звук.

Изабелла Каль сидела перед адмиралом Лемаком. Адмиралу давно перевалило за полтораста, но его первый аТан, купленный в незапамятные времена, до сих пор не использовался. Говорили, что он удачлив. Каль без колебаний сменила бы характеристику на «осторожен».

– Ваше рвение делает вам честь. – Лемак прошел по каюте, слишком роскошной, слишком выделяющейся среди строгих помещений орбитальной базы Имперских сил. Остановился у панорамного окна – возможно, даже настоящего. Посмотрел на плывущий под ними Догар – белое на синем, снег и океаны.

– Я пришла в Службу, чтобы работать, – резко ответила Каль.

– А мы бездельничаем… – Адмирал развел руками. – Выполняем приказ Императора: не поддаемся на провокации.

– Ваша честь…

– Не надо, Каль. Я не требую вежливости от своих капитанов, а вы ведь равны им по званию. Оставим взаимные обиды… до времени. Чего вы хотите?

– Наказать Дарлок.

– А еще кого? Дарлок в альянсе с Алкарисом, у него пакт о взаимопомощи с Псилоном. Войну можно вести лишь на полное истребление, а чужие до сих пор не простили нам Сакры.

– Я не говорю о войне… тем более о геноциде, – осторожно начала Каль.

– А чем закончится рейд регулярных Имперских сил в пространство Дарлока? – Адмирал отвернулся от окна. Маленький, сухонький, он казался пародией на того бравого офицера, которого Каль помнила с детства – из выпусков Си-эн-би, с обложек журналов и патриотических плакатиков на стенах домов. Могла ли она тогда помыслить, что будет сидеть в его каюте, по-прежнему молодая… телесно… и давить, давить, давить на героя Тукайского конфликта.

– Рейд не нужен, адмирал. Империя не отвечает за поступки отдельных граждан, которые пожелают, к примеру, спасти родственников и друзей.

– Вы хотите сбить штурмовую группу из гражданских? – заинтересовался Лемак. – Свежая мысль… плодотворная…

– У меня есть штурмовая группа. Мы пойдем с морт-бомбами, и от погибших не останется даже молекул. Никаких доказательств.

– Допустим. А что требуется от меня?

– Корабль с детекторами «горячего следа». – Изабелла затаила дыхание. Она сыграла ва-банк.

Адмирал картинно схватился за голову:

– Что делается, мисс. Служба следит даже за нами?

– Конечно, нет, Лемак. Во всяком случае, мне об этом неизвестно. – Каль позволила себе самую умиротворяющую улыбку. – Но мы контролируем военные разработки, и логично было допустить, что такой прославленный флот, как ваш, получил новую технику.

– Прославленный… – Лемак крякнул, и Каль поняла, что попала в больное место. – Ныне это не флот, а большая толпа чиновников и мальчиков для парада. «Горячий след», что еще?

Изабелла пожала плечами:

– Ну… немного тяжелого вооружения. «Ультиматум», «Блиц-Д», «Шанс», «Кондор»…

– Может быть, «Эскалибур»? – иронически спросил Лемак.

– Мне незнакома эта модель, – твердо сказала Изабелла. – Но если вы рекомендуете, адмирал, то мы возьмем.

Лемак замолчал.

– Еще корабль электронной поддержки, – продолжала Каль. – Что-то типа «Круга тишины», с нулификатором планетарного типа. Без подавления планетарных баз нам не обойтись.

– Да, вы вполне серьезны. – Лемак сел в свое кресло. Подпер руками подбородок, разглядывая Каль. – Вы милая девушка…

– Я к вашим услугам, Лемак.

Адмирал разразился сухим кашляющим смехом:

– Оставьте, Каль. Я не питаю иллюзий на свой счет. Вот когда меня разразит последний инсульт – тогда прошу в гости. Я буду крепким пятидесятилетним, как на тех фотографиях, что вы в детстве вешали над кроватью. Ведь вешали, правда? Каль, что вами движет?

Изабелла не ответила – впрочем, это и не требовалось. Лемак рассуждал вслух:

– Патриотизм? Вздор, вы не из тех. Служебное рвение? Весь ваш Инцедиос не стоит риска. Дарлоксиане способны захватывать людей с аТаном, и вы это знаете. Месть? Возможно, но зачем мстить мертвым? Любовь?.. А, Каль? На челноке был кто-то… Неужели вы столь романтичны?

– Да, – произнесла Изабелла. И поразилась тому, как искренне прозвучали ее слова.

– Я дам вам корабль с «горячим следом», «Круг тишины», два эсминца конвоя, тяжелое вооружение, – Лемак потер ладони, – и десяток-другой добровольцев. Тех, в ком я уверен, как в себе. Вшестером планеты не штурмуют, Каль. Вас обучали другим вещам, но я-то знаю.

Изабелла поднялась с кресла и коротко поклонилась.

– И еще, Каль. Булрати и меклонец – отличный довесок к штурмовой группе. Но стоит ли брать их на такую акцию?

– Они не практикуют аТан, адмирал, – просто ответила Изабелла.

11

Вечером свет погасили. Кей лежал на полу, и теперь, когда руки не были скованы, это казалось удобным и почти естественным. За тонкой прозрачной перегородкой ворочался Артур, над головой возилась девушка. Только сейчас, в темноте, она решилась воспользоваться санитарными удобствами.

– Какого чуда ждет король? – тихо спросил Кей.

Артур молчал так долго, словно не услышал. Потом сказал:

– Тридцать семь раз… я должен был дойти, пусть даже случайно.

– Согласен.

– Кей, я устал. Я не хочу ломиться в эту дверь бесконечно. Если что-то во мне самом мешает дойти – пусть путь кончится. А если я могу, если вправе – то пусть будет знак. Чудо. Пусть мы спасемся.

– Арти, нас подвела цепочка случайностей. Давай попытаемся снова, и я доведу тебя.

– Нет, – обрезал Артур. Через минуту, мягче, добавил: – Это для тебя случайности, Кей. А я к ним уже привык.

Стеклянный муравейник затихал. Стеснительные закончили свой вечерний туалет, верующие прочитали молитвы, отчаявшиеся устали от слез. Кей Альтос и Артур Кертис разговаривали, отделенные друг от друга тонкой холодной стеночкой.

– Арти, скажи, Бог – он добрый или злой?

– Он – Бог.

– А если он из машины?

Даже сквозь стекло Кей почувствовал, как напрягся мальчишка.