Крадущийся в тени Пехов Алексей

Глава 1

Ночь

Ночь – лучшее время для таких, как я. Я выхожу на улицу, когда обычные люди уже спят в теплых постельках и лишь немногие запоздавшие жители Авендума спешат домой, рассекая июньский мрак.

Ночь. Тишина. Только шаги патрулей городской стражи гулким эхом бьются о стены домов, а затем разносятся по темным и умершим до утра улицам города.

Стража идет быстро и торопливо, едва ли не вприпрыжку, в самых темных переулках срываясь на бег. Ребята опасаются нарваться на неприятности, и я вполне понимаю наших наихрабрейших служителей закона. Нет, они не боятся людей – стражников много, и безумца, набравшегося достаточной наглости, чтобы броситься на них, ждут тяжелые алебарды. Стражники опасаются другого – кроме людей, скрывающихся в тени каменных зданий, есть иные существа, выходящие в это неспокойное время на ночную охоту. И тогда Сагот помоги страже, если твари слишком голодны.

Ночная тень является убежищем для всех: для мирных горожан, в страхе прячущихся в ней от опасных людей; для грабителей, которые сидят в тени, скрывая ножи под плащами, ожидая добропорядочных граждан; для существ, которые живут в тени и охотятся по ночам на тех и на других.

К счастью, с демонами, появившимися в городе после того, как Неназываемый и его многочисленные прихвостни зашевелились после веков покоя в Безлюдных землях, я ни разу не встречался.[1]

Шаги солдат, недавно прошедших мимо меня, затихли на соседней улице. По приказу барона Фраго Лантэна, начальника городской стражи Авендума, столицы нашего славного королевства Валиостр, все патрули усилены втрое. То, что сдерживало Неназываемого в Безлюдных землях, слабеет, и он скоро ворвется в наш мир из покрытой вечными снегами ледяной пустыни.

Война близится, как бы Орден магов[2] и многочисленные жрецы храмов ни пытались ее оттянуть. Это вопрос времени: полгода, ну может быть, год – и настанет то, чем так пугали нас в детстве. Неназываемый соберет армию, придет из-за Игл Стужи, и начнется ужас… Уже даже в столице можно нарваться на осмелевших приверженцев Неназываемого. И я не уверен, что Дикие Сердца у Одинокого Великана[3] смогут сдержать полчища огров и великанов.

Тихо, так тихо, что слышно, как мотыльки цепляются хрупкими крылышками за ночную прохладу. Пора уже отправляться по своим делам, улица давно опустела, но я сегодня что-то слишком осторожничаю… Некое необъяснимое чувство заставляет меня задержаться возле стены здания, погруженного в тень.

Тень – моя подруга, моя любовница, моя напарница. Я прячусь в тени, я живу в ней, только она всегда готова принять меня, спасти от стрел, злобно сверкающих в лунной ночи клинков или от кровожадных золотых глаз демонов. Тень, как говорит добрый жрец Сагота брат Фор, когда хватит лишку во время наших редких встреч, является сестрой тьмы. А от тьмы недалеко и до Неназываемого.

Чушь! Неназываемый и тьма? Абсолютно разные вещи, это все равно что сравнивать огра и великана. Тень – это жизнь, тень – это свобода, тень – это деньги, тень – это власть, тень – это репутация. Уж Гаррет-тень знает об этом не понаслышке. Тень появляется только тогда, когда существует хотя бы крупица света, так что сравнивать ее с тьмой по меньшей мере глупо. Но моему старому учителю я, естественно, это не говорю. Яйца курицу не учат.

На узкой ночной улочке с каменными домами, заставшими Тихие времена, не раздавалось ни звука, лишь поскрипывала жестяная вывеска над лавкой булочника от гуляющего по крышам города слабого ветерка. Медленный серо-желтый ночной туман, которым славилась наша столица (говорят, фокус какого-то мага-недоучки прошлого, от которого не могут избавиться и поныне все архимаги королевства), застилал мощенную грубым камнем и избитую телегами мостовую.

Тихо.

Тихо, словно в склепе богатея, после того как его навестила стая мелких городских воришек. Скрипит вывеска, гуляет ветерок, медленно и лениво плывут облака по ночному небу. Но я все еще стою, слившись с тенью здания и стараясь не шевелиться.

Интуиция и мой житейский опыт заставляют вслушиваться в тишину ночного города. Ни одна, даже пустынная, улица не может быть такой тихой. Особенно эта, где живут только одни лавочники. В ночи должны быть звуки. Крысы, шуршащие в мусоре, храпящий тут же пьяница, которого уже успели почистить карманники, прежде чем забиться в какую-нибудь щель на ночь. Храп из окон седых домов, крадущаяся во тьме грязная собака. Тяжелое дыхание новичка-разбойника, в ожидании своей жертвы застывшего во мгле с зажатым в потной ладони ножом. Шум в лавках и мастерских – даже по ночам в некоторых из них кипела работа. Ничего этого не было на темной узкой улочке, укутанной в перину тумана. Ничего, кроме тишины и мрака.

Ветерок сильнее загулял в крышах старых зданий, и тяжелые серые облака понеслись по небу, словно стадо больших пушистых овец, обнажая небесный купол. Беспечный гуляка-ветер ласково трепал волосы, но я не смел даже накинуть капюшон.

Сагот! Что же это?

Как бы отвечая на мою молитву, славный бог всех воров дал ушам больше чуткости. Шаги. Торопливые шаги человека, которые не смог приглушить даже туман, расползающийся серо-желтой накипью над каменной мостовой. В соседней выемке, располагающейся на стене здания напротив, я заметил мимолетное колебание во тьме.

Кто-то прячется? Я всмотрелся в чернильную ночь. Нет. Показалось. Слишком волнуюсь в ожидании несуществующих неприятностей, старею, наверное. Чья-то требовательная рука удержала меня на месте, как бы говоря: стой, обожди, еще не время. Х'сан'кор меня сожри! Что же происходит на тихой темной улочке ремесленников?

Шаги между тем раздавались все громче и громче. Человек шел с улицы, куда пять минут назад свернула городская стража. Я замер и постарался слиться с тенью. Опасность ленивым призраком кружила надо мной.

Силуэт показался из-за поворота и быстрым шагом, переходящим в бег, направился в мою сторону. Дурак или храбрец, если один шастает в темноте? Скорее всего, первое – храбрецы долго не живут в нашем мире. Хотя дураки тоже, если они не шуты нашего славного короля. Какое неотложное дело заставило выйти на ночную улицу, где даже масляные фонари не горят? Попробуйте найти фонарщика, который высунет в это время нос за порог. Это ведь не Тихие времена, когда ребенок спокойно мог пройти в самую глухую ночь из одного конца Авендума в другой и с ним ничего бы не случилось.

Человек приближался. Высокий, хорошо, можно сказать богато, одетый, рука лежит на рукояти приличного меча. Служит важной шишке, наверное.

Облака снова наползли на небо, закрыв своим телом выступившие на небе звезды, и к полной тьме добавилась тьма кромешная. Я уже не смог разглядеть лица спешащего человека. Он поравнялся со мной и даже не заметил тихо стоящую в тени тень. Если бы я захотел и протянул руку, то снял бы у него с пояса пузатый кошелек. Но я не мелкий карманник, чтобы падать так низко – времена молодости давно канули в прошлое, да и судьба подсказывала, что сейчас не стоит не то, что дергаться, а даже глубоко дышать.

В нише напротив тьма вновь пришла в хаотическое движение, вскипая и клубясь черным цветком смерти, и я замер, леденея от ужаса. Из тьмы вырвалась Тьма, приняв обличье крылатого существа – демона с рогатой головой-черепом, на которой сияли алые узкие глаза, и, как лавина с Гор карликов, упала на спешащего человека, придавив его своим внушительным весом.

Несчастный издал вопль раненой кошки, попытался выхватить бесполезный меч, но тьма смяла, всосала, поглотила ночного путника, и существо, кем бы оно ни было, взмыло в ночное облачное небо, унося с собой свежее мясо, а может и душу. Угольно-черный силуэт на миг мелькнул в облачном ночном небе и исчез.

Я старался успокоить дыхание. Тварь не заметила того, кто все это время находился напротив нее, но если бы я шевельнулся, если бы я хоть на миг шевельнулся или хотя бы задышал чуть громче, то она бы бросилась на меня из ниши здания, где поджидала легкую добычу.

Повезло. В очередной раз мне очень повезло. Удача вора – женщина капризная, в любой миг может отвернуться, но, пока она со мной, я могу заниматься своим ремеслом.

В темном углу соседнего здания тихо пискнула крыса, за ней другая, в небе, охотясь за припозднившимися июньскими мотыльками, пролетела летучая мышь.

Опасность миновала, можно продолжать путь. Я отделился от стены и, стараясь держаться наиболее темных участков улицы, двинулся дальше. Ничто не говорило о случившемся несколько минут назад. Город оставался молчаливым и единственным свидетелем ночной охоты демона.

К счастью, луны не было, пушистые облака вновь наползли и спрятали звезды, поэтому теней вокруг сколько угодно. Быстрым шагом, не издавая ни единого звука, я перемещался от здания к зданию, из тени в тень. Улица Пекарей осталась позади, я свернул в переулок направо. Здесь туман стал гуще, он обволакивал меня мягкими лапами, глушил шаги, скрывал от глаз людей и нелюдей.

В тени по соседству раздалось шушуканье. Я замер, всматриваясь в серо-желтую мглу.

Воры. Молодые щенки, куда вам до мастера! Поджидают ночного гуляку или готовятся почистить спящих горожан? Зелены. Слишком шумят, слишком неопытны. Воры-профи переговариваются жестами, не издают шума даже в такой ночи, когда густеющий липкий туман гасит все звуки. Я проскользнул рядом с ними, а воришки даже. Возникло дурацкое детское желание выскочить из тумана и громко сказать «Бу!» им в лицо. Но вполне можно нарваться на случайный нож, тем более что нечего пугать молокососов.

Темный переулок кончился, и нависшие мрачные стены домов, видавших в этом мире и радость и горе, резко разошлись в стороны. Я посмотрел на небо. Ветер все-таки разогнал ленивые облака, и небо превратилось в скатерть, на которой богатей рассыпал монеты. Сотни и тысячи звезд мерцали мне с высоты этой холодной летней ночью. Светло, как днем.

Здесь горели одиночные фонари. Как-никак я находился на одной из центральных площадей города, и фонарщики, несмотря на страх, были обязаны выполнять свою работу. Пламя фонарей, закованное в стеклянные колпаки, разбрасывало вокруг пятна дрожащего света, и хаотичные тени молчаливо плясали на стенах угрюмых домов. Это плохо, надеюсь, что погонщик-ветер снова приведет серых пушистых овец на небо, а пока придется держаться тени, жмущейся к стенам высоких зданий, которая стала бледной и пугливой от вездесущего света.

Я стоял на большой площади Грока. Сам он находился в ее центре, безмолвно глядя на меня всевидящими глазами. Грок был, кажется, полководцем, спасшим наше королевство от нашествия орков, или каким-то королевским советником в далекую седую старину. Теперь он в виде бронзового памятника возвышался посреди пространства, на котором раньше в ночное время всегда было полно народу. Человек в плаще, вот уже которую сотню лет назад взобравшийся на тумбу посередине мелкого круглого бассейна с черной проточной водой.

Сразу за памятником находилась цель моей ночной прогулки.

Гигантское и нелепое каменное здание. Большой дом, окруженный высокой зубчатой стеной, сложенной из огромных каменных блоков, добытых в Горах карликов, во времена, когда эта раса была более дружна с людьми. Дом с четырьмя огромными окнами, нелепыми зеркальными стеклами, в которых отражаются небо и звезды.

Полная безвкусица и уйма деньжищ, но с кронгерцогом[4] Патийским надо считаться. Он являлся кузеном короля, ответственным за королевскую казну, поэтому на его причуды в архитектуре закрывали глаза. Правда, оставались еще пристрастия вроде любви к молоденьким мальчикам, но об этих маленьких слабостях сплетники старались не распространяться, иначе в один прекрасный день можно обнаружить у себя под лопаткой нож.

Король пока терпел причуды родственничка. До поры до времени. Его величество, по слухам, не очень-то благоволил к людям, тратящим казну направо и налево.

Стена дома плавно переходила в две высокие круглые башни со срезанными вершинами. В левой располагались семиярдовые ворота с тяжелыми деревянными створками, обитыми листовым железом, в которые спокойно могли бы в ряд въехать четыре всадника. Но мне не сюда. Эти ворота только для приглашенных гостей.

Я быстро перебежал освещенную площадь и замер в тени колонн здания, находящегося слева от памятника. Городская библиотека. Или королевская. Кому как больше нравится.

Библиотека была местом паломничества магов Ордена и историков. Иногда даже дворяне приходили сюда набраться ума, но уж слишком редким было их появление в этих стенах – те благородные, кто хотел приобрести разума и знаний, отправлялись сразу в Ранненг…

Высокие колонны библиотеки с искусной резьбой устремлялись высоко вверх, отбрасывая непроницаемую тень. Площадь, как и все улицы города, была пуста. Даже бездомные и самые нищие из нищих постарались зарыться глубоко в щели трущоб Портового города, стремясь пережить ночь, переждать до утра.

Неназываемый пробуждается. Ночь опасна. Только чистильщики домов и сокровищниц богатеев – на работе. Да и то не все, а самые ловкие и смелые, или самые жадные, или самые глупые. Таких не пугает эта июньская темень. Разве что стража галопом пробежит по улицам, отчаянно вращая головами и втягивая их в плечи при каждом шорохе в тени.

Страшно. Действительно страшно. Незримые пальцы ужаса сковали ночные улицы города. И даже слухи среди жителей Авендума, что Орден делает все возможное, чтобы уничтожить демонов, не могли избавить людей от недоверия перед подступающей тьмой.

Ладно, нечего торчать на площади, пора и делом заняться. Я посмотрел на цель ночной миссии. Казалось, что змок кронгерцога вымер. Стражников не было ни у ворот, ни на стенах. Небось, сидят в караулке и стучат зубами. Я их вполне понимаю, сам бы сидел в своей берлоге, если бы не Заказ.

Это задание свалилось на меня нежданно-негаданно. Один человечек возжелал получить некую вещь, хранящуюся в замке. Платил он хорошо, даже замечательно. С такими деньгами я два месяца смело мог бы бить баклуши. Нужно просто войти в дом, взять безделушку и выйти, тем более что герцог уехал со свитой на охоту в пригородные леса. Говорят, убийство оленей поднимает настроение в это сумрачное время. Риск растревожить осиное гнездо был велик, но, когда осы поймут что к чему, меня в гнезде уже давно не будет.

Как все просто на первый взгляд. Войти и выйти из замка. Ну что ж, попробовать можно, но не стоит зарываться.

Я внимательно ощупал снаряжение и одежду, в который раз за ночь проверяя, все ли взял с собой. Серый камзол с капюшоном, серые перчатки, черные брюки и сапоги. Большой и хорошо зафиксированный на бедре двумя кожаными ремешками, чтобы не болтался во время бега и не мешал двигаться, обоюдоострый нож. Можно сказать – короткий меч, чуть меньше локтя в длину. Я отдал за него кучу золотых. Окантовку лезвия клинка покрывала серебряная полоска. Можно было рискнуть и затеять драку с зомби, да и с любым другим восставшим после смерти. Мне вполне могло повезти в такой схватке, и я ушел бы пусть с оторванной рукой, но живой. Этим же ножом, а точнее его тяжелой рукоятью, можно было изловчиться и стукнуть по затылку ретивого стражника или другого неугомонного деятеля, которому не спится по ночам. Не тот мастер-вор, кто режет горло страже, поднятой по тревоге, а тот, кто бесшумно пришел, взял вещь и так же тихо ушел, оставив после себя как можно меньше следов, а следовательно, и трупов.

За спиной у меня висел миниатюрный легкий арбалет, свободно помещающийся в одной руке и нисколько не стесняющий движений. Он стрелял короткими толстыми болтами с четырехзубыми стальными наконечниками. Но не только ими. В магической лавке можно купить и другие. Хоть зажигательные, хоть еще какие. Нужны только деньги. Большие деньги. При должном умении из этого малыша-арбалета можно попасть в глаз человеку с семидесяти шагов.

В мягкой маленькой сумке из телячьей кожи, висящей на поясе, лежало несколько пузырьков на крайний случай. Знакомый торговец-карлик содрал за них все деньги, добытые мной после грабежа на приеме в доме у одного городского повесы, ноэффективность магических штучек вполне оправдывала ту цену, которую я заплатил.

Все. Больше тянуть нельзя. Вперед!

Если бы стражники находились на стенах дома кронгерцога Патийского, то, посмотрев вниз на туманную ночную улицу, они бы вообще ничего не увидели, кроме серых камней и тумана, разорванного в нескольких местах ветром, играющим в пятнашки с тенями на площади. Бегом, стараясь все время держаться стены здания библиотеки, я устремился к логову. Обежав лицевую сторону дома, пронесся по одной из отходящих от площади улочек. Все та же серая зубчатая стена размытым пятном мелькала справа от меня. Вот и маленькая и почти неприметная прохожим серая железная калитка для слуг, ведущая в святая святых.

Свет падал прямо на меня, я абсолютно открыт, как на ладони Сагота, и если бы мимо проходили люди, то они непременно заметили подозрительного типа, который явно забыл ключ дома. По счастью, улочка была пуста, а патруль должен пройти здесь только через несколько минут. Вполне могу успеть.

Я извлек из-за пояса набор отмычек, сделанных карликами по специальному заказу. Это только рядовые обыватели думают, что мастером-вором быть легко и дешево. Вранье. Чтобы что-нибудь украсть, самое главное – снаряжение, а потом уже информация.

Тысяча демонов! Совсем забыл о такой маленькой и простой вещице, как талант. Без него много не украдешь, даже имея товар всех лавок улицы Искр.

Ну и скромность, конечно же.

Я копался отмычкой в дверном замке, стараясь нащупать пружину. Тихо щелкнуло. Ага. Первый секрет.

В начале светлой улочки раздалось цоканье лошадиных копыт, и я заработал быстрее, у меня всего полминуты, не больше, перед тем как из-за угла появятся всадники. Щелчок. Второй секрет. Я отчаянно вращал отмычкой, стараясь нащупать последнюю пружину. Проклятый замок карликов! Умеют, недомерки, делать! Пять секунд! Я выдернул отмычку из щелкнувшего замка – все пружины встали на свои места – и быстро устремился в тень, на противоположную сторону извилистой улицы.

Вовремя. Из-за поворота появились всадники. Двое, трое, пятеро, семеро. Ого! Тринадцать! Счастливое число! Люди на высоких конях доралисской породы[5]. Темные силуэты на сером фоне ночи. Цоканье копыт громким эхом раздавалось меж спящих домов. Я замер в тени, натянув капюшон на голову и стараясь, чтобы глаза не блеснули в свете звезд.

Десять воинов, серо-синие мундиры, правая рука на мече, левая держит поводья. Одиннадцатый наездник на изящной пегой кобыле – женщина. Ее лицо я так и не смог рассмотреть – его скрывала плотная вуаль. Двое воинов, ехавших сразу за ней, прятались под забралами шлемов.

Из ноздрей лошадей валил пар; когда они проходили мимо меня, одно из животных всхрапнуло, но стражник дернул поводья, и кавалькада двинулась дальше по улице. (Интересно, что делают гвардейцы короля и неизвестная женщина на ночной улице? Не мое дело. Дольше проживу, а то найдут Гаррета-тень с перерезанным горлом в Холодном море.) Сразу за тринадцатью, с интервалом в минуту, проскакал отряд еще из десяти человек. Видно, эти прикрывали первых. Одежда на них была обычная, а не серо-синяя гвардии короля, как у предыдущих. У одного я заметил на рукаве пурпурную нашивку. Дикие Сердца. Эти-то каким образом оказались так далеко от Одинокого Великана?

Я подождал, пока всадники скроются на другой улице, и снова направился к калитке.

Внутренний двор дома был тих, темен и пуст. Окна в гнездышке герцога горели только на кухне и на третьем этаже.

Съежившаяся от ночного холода трава полностью заглушала мои шаги. Июньская ночь была слишком прохладна для сверчков, так что во внутреннем дворике висела тяжелая длань тишины.

Вот и вход на кухню. Дрожащее и робкое пламя факела, колеблющееся на июньском ветру, коптило стену. Я мягко повернул бронзовую ручку, и дверь отворилась. Они тут с ума посходили, если не запираются на ночь! Совсем герцог распустил слуг и стражников. Надеюсь, после сегодняшней ночи и последующего за ней нагоняя все станут более благоразумны.

Котлы и камины здесь были погашены, лишь несколько факелов на стенах освещали огромную залу мерцающим оранжевым светом. Столы с неубранной грязной посудой, столовая утварь, спящий прямо на столе маленький поваренок. Намучился за день, бедняга. Так, так. Нужно посмотреть, чем кормят герцога. Ум-мм-м. Неплохо. Я тоже так хочу ужинать.

Я остановился в уголке и стал сверяться с планом, который находился у меня в самом надежном месте – голове. Вон та дверь приведет в обеденный зал с высокой мраморной лестницей, ведущей на второй этаж. Но не стоит светиться, есть обходной путь. Дубовая створка направо, в крыло слуг, из которого я могу попасть наверх этаж, минуя любую охрану. Правда, стражники, насколько я знаю эту породу, уже спят, час поздний, и все же нечего рисковать понапрасну.

Дверь, полутемный коридор с факелами, горящими через один. Тень есть, если что, спрячусь у стены или на худой конец нырну в какую-нибудь комнату. Я аккуратно (под ногами скрипел рассохшийся пол) пошел по коридору. За дверью справа раздавался храп здорового и довольного жизнью человека. Точно, стражник, только они способны выводить такие многообразные коленца, да еще так громко! Посмеиваясь, я двинулся дальше. Как можно медленнее и тише. Спешка тут не нужна.

Коридор поворачивал. Я проскользнул за угол и столкнулся нос к носу с пареньком-слугой, который нес на кухню поднос с посудой. Тот, естественно, перевернулся, и вся кухонная утварь с грохотом посыпалась на пол.

Сагот! Везет, как гоблину, попавшему в лапы к оркам!

Паренек отскочил, удивленно посмотрел на темный высокий силуэт, на который только что налетел, и, издав вопль полузадушенного щенка, рванул от меня.

– Воо-ор! Уби-ийца!

Х'сан'кор меня сожри!!! Он так весь дом разбудит!

На бегу я выхватил клинок и устремился за слугой. Догнать его удалось только в конце коридора – бегал парень отменно. Я, примерившись, стукнул его по затылку рукоятью. В этом деле главное не переборщить. А то вместо потерявшего сознание будет покойник. Парень обмяк, и я подхватил его, не дав телу упасть на пол. Ну и что мне с ним теперь делать? Не оставлять же, в самом деле, в коридоре, вдруг какой-нибудь лунатик, которому не спится, наткнется на него?!

Держа под мышки, я осторожно толкнул ближайшую дверь. Пусто. Чудесно! Сунув бесчувственного слугу в шкаф, аккуратно прикрыл за собой дверь комнаты. К утру оклемается, а если еще и умен, то будет молчать.

Угу. Лестница, ведущая из крыла слуг к герцогским апартаментам. Подняться по ней было делом одной минуты, и вот уже передо мной тяжелые дубовые двери. Естественно, заперто, но это уже дело техники.

Коридор тут, как и все здание, был мрачен и пуст. Богатая отделка стен, мраморные статуи двенадцати богов в нишах, двери в различные комнаты и коварный пол из мраморных исилийских[6] плит, на которых шаги становились неестественно громкими и звонкими. Даже глухой на другом конце города услышит.

Проклятие! Если бы я умел летать! А мне нужно пройти весь коридор – спальня в самом конце крыла. Пришлось применить все отпущенное мне Саготом мастерство, чтобы не шуметь. Дверь, маячившая вдалеке, тихонько приближалась.

За спиной послышалось взрыкивание.

Я вздрогнул и замер, не донеся ногу до черно-белой мраморной плитки. Осторожно повернул голову, ожидая увидеть за спиной тридцать три тысячи демонов тьмы. Их, к счастью, там не было. Всего лишь один гарринч. Он уставился на меня белесыми глазами с весьма понятными намерениями.

И ведь подошел как бесшумно! Даже звенящий мрамор его не выдал!

Внутренне я похолодел. Гозмо, когда вручал мне Заказ, ничегошеньки не сказал про то, что в доме герцога живет такая тварь. Вот вляпался!

Гарринчи обитали далеко на юге, в степях Унгавы, почти на границе с жарким Султанатом. Эти существа были великолепными сторожами домов, особенно от таких, как я. Добыть живого детеныша гарринча было непомерно трудно, почти невозможно, поэтому их цена была просто огромной. Говорят, сокровищницу короля охраняют две такие твари.

Зверь снова взрыкнул, вопросительно-настороженно уставившись в тень, где я замер. Большая, ростом с теленка, крыса со змеиной чешуей вместо шерсти, великолепным набором зубов, способных распилить рыцаря в броне, и двумя белыми глазами-буркалами. Убить ее крайне сложно, если, конечно, вы не маг.

Гарринч все так же настороженно смотрел на то место, где я потихоньку обливался потом. На мое воровское счастье, тварь, видно, только что подошла и не успела заметить меня в тени. Зверь подумал с минуту, еще раз всхрапнул, чувствуя подвох, но не понимая, куда могла деться эта осторожно крадущаяся тень, и медленной косолапой походкой направился в сторону крыла слуг. Вот будет утром веселья, когда недосчитаются парочки стражников!

Обычно путь туда закрыт, чтобы тварь, которую, скорее всего, выпускали на ночь для патрулирования этажа, никого не съела. Но я беспечно оставил дверь распахнутой и немного опасался за здоровье ничего не подозревающих спящих. Впрочем, может, у слуг есть амулет от гарринча?

Я еще раз перевел дух и убрал палец со спускового крючка арбалета, который как будто сам по себе оказался в моих руках. Пронесло. Но надо быть настороже, тварь может в любой момент вернуться, не насытившись стражниками.

Из-под двери спальни герцога выбивался тоненький лучик света. Странно.

– Чушь! Я верен Хозяину! – раздался резкий визгливый голос за створкой.

Герцог? Какого рожна он дома, а не на охоте?

– Верен? – От этого голоса по моему телу пробежали мурашки. В нем не было ни капли жизни. Могильный холод вперемешку со злой насмешкой. – Странно. Если это так, то почему же король до сих пор не бросил дурацкую затею насчет Рога?

– Его проклятая гвардия и Алистан Маркауз! Король под присмотром круглые сутки! Капитан гвардии что-то подозревает! Я не могу поговорить со Сталконом наедине! – Мне послышались нотки страха.

– Мой Хозяин не привык, когда его приказы не выполняются. – Все такой же холодный и безжизненный голос.

– А я не привык к тому, что мне не дают то, что уже давно обещали! – Человек сорвался на крик.

Я закрыл глаза. Ошибка. Человек допустил большую ошибку. Он не со слугой разговаривает. Так с обладателем подобного голоса беседы не ведут.

– Хорошо. Сейчас ты получишь свою плату, – чуть помедлив, как будто вслушиваясь в только ему понятный приказ, произнес мертвый голос.

– Постой, постой, я прошу… А-а-а-а!!!

За дверью раздалось мерзкое хлюпанье.

Меня как будто кто-то толкнул в спину. Мне бы отсидеться, переждать, пока неизвестный уйдет, но я не вытерпел и с арбалетом наперевес ворвался в спальню.

Огонь в камине тускло трепетал, дрожащее пламя не могло осветить гигантское помещение и выхватывало лишь отдельные картинки. Но я прекрасно видел сидящего в высоком красном кресле герцога Патийского с искаженным от ужаса лицом и разорванным горлом. Из рваной раны веселыми толчками ритмично вырывалась кровь.

На открытом окне я заметил темный крылатый силуэт ночного гостя. На миг встретился с желтыми глазами, смотрящими на меня с холодной насмешкой и превосходством самой смерти, а затем мой палец сам нажал на спусковой крючок. Тетива сухо щелкнула, и тяжелый арбалетный болт ударил в спину спрыгнувшей с окна и уже расправившей крылья твари. Раздался тупой удар, как будто сталь карликов попала не в живое тело, а в мокрый ствол дерева. Существо беззвучно растворилось в ночи, по-моему, его нисколько не расстроил болт в спине.

Пора делать ноги. Герцогу уже ничем не поможешь, а если застукают рядом с телом, то это – преступление против короны и долгие разговоры в пыточных подвалах Серых камней. Я схватил со столика золотую статуэтку собаки, за которой, собственно, и пришел, а затем бегом устремился к двери.

В начале коридора снова появился гарринч. Увидели мы друг друга в один и тот же миг. Тварь радостно взревела и огромными скачками ринулась к новоявленному ужину. Я, не останавливаясь, закинул арбалет за спину и, сунув руку в сумку, выудил флакон с синей фосфоресцирующей жидкостью. В нашем деле главное – хладнокровие. Когда гарринчу оставалась до меня пара прыжков, я кинул флакон прямо в его оскаленную морду.

Стекло лопнуло – и по физиономии твари растеклось синее облачко. Гарринч резко остановился, чихнул, а затем, забыв про меня, стал усиленно и ожесточенно тереть лапами морду. Я пробежал мимо него к выходу, в душе пожелав мерзкой твари избавиться от волшебной чесотки лет эдак через двести-триста.

Завтра весь город будет бурлить, и мне лишнее внимание теперь не нужно. Вообще, стоит получить деньги за Заказ и залечь на дно.

Миниатюрный дом-дворец ныне покойного герцога Патийского маячил у меня за спиной. Заказ я выполнил и теперь направлялся к себе в берлогу, молясь Саготу, чтобы никого не встретить…

Глава 2

Неожиданные встречи

Вечерние сумерки упали на оживленный Авендум, заставляя жителей города пошевеливаться. Люди и нелюди спешили, стараясь закончить все дела до наступления темноты, которая должна была прийти в город через два-три часа. Поэтому в узеньких тесных кварталах и извилистых улочках Портового города жители пытались схватить последние часы свободы, перед тем как ночь разгонит их по домам.

Вот суетливо пробежали несколько женщин, крепко прижимая к себе корзинки с нераспроданной снедью, вот с гиканьем и свистом, взметая грязь, пронеслась пара молодых в стельку пьяных дворян на горячих конях, заставляя прохожих вжиматься в стены и гневно грозить всадникам кулаком в спину. Вот толстый лавочник отвешивает подзатыльник мальчишке-подмастерью, чтобы тот порасторопнее закрывал ставни лавки, а не глазел на городских стражников, печатающих шаг по грубой каменной мостовой, давая понять жителям, какие они храбрые защитники.

Знаю, знаю. Две ночи тому назад сам видел, как вы галопом носились по ночным улицам, молясь всем двенадцати богам, чтобы вернуться в караулку живыми и здоровыми.

Один из стражников, проходящих мимо, бросил на меня хмурый взгляд из-под рокантона. Я радостно ему улыбнулся, стараясь показать: смотри, мол, какой я вежливый и мирный человек. Солдат буркнул себе под нос что-то нелицеприятное на мой счет, покрепче сжал в руке алебарду и поспешил догонять товарищей.

Я ухмыльнулся. Это всего лишь стража Портового города, она на все закрывает глаза, даже на человека, из-под плаща которого выпирают очертания миниатюрного арбалета, который, если честно, обычным гражданам в черте города носить строжайше запрещено. Обрати на меня внимание стража Внутреннего города, и я бы улыбочкой не отделался. Минимум золотая монета, чтобы служители порядка и справедливости забыли мое лицо до нашей следующей встречи.

Я тут все говорю – Внутренний город, Портовый город. Только житель Авендума сможет понять все эти названия столицы, протянувшей щупальца улиц и кварталов на огромную территорию в несколько лиг, а приезжий, естественно, не разберется и запутается. Так уж исторически сложилось, что она возникла на берегу Холодного моря, на севере Сиалы. И с высоты полета дракона представляет собой огромный треугольник. Своим основанием он упирается в свинцово-серое и суровое Холодное море, две другие стороны обнесены высокой угрюмой стеной, в которой через равные промежутки расположены мощные сторожевые башни. Имеется восемь городских ворот – по четыре на обеих гранях треугольника. Третья грань, как я уже сказал, закрыта от врага морем, и мощным фортом, в котором поставили пушки извечные враги карликов – гномы. Гномам не очень-то нравилось море, но любовь к золоту у них была посильнее, чем нелюбовь к соленой воде. Теперь форт надежно прикрывал столицу, и мирануэхцы уже не решались напасть на своих корытах на десятипушечную серую громадину.

Говорят, в трех штурмах, которые были последние триста лет, ни одни ворота еще ни разу не пали. Вот только неизвестно, что будет, если армия Неназываемого, расправляющая плечи и выходящая из многовекового самозаточения в Безлюдных землях, попробует на свой огрский и великанский зуб нас сейчас? Да и ребятки из Рачьего герцогства помогут нашим врагам. Ну что же, поживем – увидим, некоторые особо азартные, или ненормальные, уже делают ставки, сколько ворот устоит перед холодной яростью снежных огров и силой великанов тундры.

Возле самой стены раскинулся Пригород. Сотни маленьких домиков из дерева и камня, в которых ютятся те, кому не хватило места в городе или у кого просто нет денег и возможностей в нем поселиться.

Сразу за воротами начинаются дома горожан со средним достатком, или Внешний город. За ним находится Внутренний. Он обнесен дополнительной стеной (мне пару раз приходилось перелезать через нее, когда особенно ретивый патруль решал устроить старине Гаррету проверку в беге). Внутренний город – это сплошь дома аристократов, больших шишек и магов. В нем есть чем поживиться, но вероятность влипнуть в историю тоже велика. Именно во Внутреннем городе находится дворец короля. Со стороны моря во Внутренний город врезались город Ремесленников и кварталы Магов. Лавки, кузницы, дубильни, пекарни, магические магазинчики, библиотеки, храмы божеств и так далее.

Возле самой кромки прибоя располагается Портовый город. Здесь у нас порт, в который приходят корабли со всего света. Также в этом районе есть улицы, куда не рекомендуется ходить без кольчуги и надежной охраны. Особенно по ночам.

То, что я рассказываю – это лишь малая часть, капля вина в море грязи, потому как в нашей столице еще сотня кварталов и мест. В одних живут только маги, в других – карлики, которые не рассорились с людьми после того, как те заключили пакт с гномами. Есть также Закрытая территория, обнесенная высокой и пронизанной защитной магией стеной. Никто не знает, что за ней происходит.

Закрытая территория примыкает к Портовому городу. Она появилась в результате какого-то проклятия около трехсот лет назад. С ним не смогли справиться все архимаги королевства. Поняв, что их хваленые огненные шары и прочая балаганная мишура ну никак не действуют на черное шаманство, маги взяли и отгородили проклятую часть города от других районов волшебной стеной. Ходили слухи об оживших мертвецах в Запретной части, да и о других страшных существах, но смельчаков, чтобы проверить эти рассказы, не находилось. По крайней мере, я о таких не слышал.

Ладно, хватит! Если начну перечислять все достопримечательности любимого города, то мне времени и до ночи не хватит.

…Из какой-то боковой улочки вынырнули две фигуры и направились ко мне. У одной в руке блеснул металл. Совсем мелкое ворье обнаглело – уже грабят в сумерки. Я остановился и повернулся к ним лицом. Фигуры замешкались, и одна, та, что была без ножа, вышла на свет и виновато развела руками.

– Прости, Гаррет, – произнес едва знакомый мне по «Ножу и Топору» тощий субъект. – Не узнали.

– Богатым, значит, мне быть, – как можно более хмуро произнес я и потянулся под плащ, к арбалету.

Потянулся театральным жестом, специально чтобы он видел. Несостоявшийся грабитель нервно сглотнул, еще раз извинился и скрылся с напарником в подворотне – искать более слабую жертву.

Я продолжил путь, стараясь спрятать улыбку. Репутация – все же хорошая штука. Все не дружащие с законом граждане Авендума знают Гаррета-тень и даже если не видели, то хотя бы слышали о нем. После того как я прострелил ноги парочке уж очень ретивых любителей дармовых деньжат, грабить меня опасаются, хотя не исключено, что смельчак, решивший заработать себе имя на моем ограблении, рано или поздно найдется. Поэтому надо всегда быть начеку.

Я остановился возле старого и ничем не примечательного здания. Таких тут полно. Единственное, чем оно выделялось, так это вывеской. Вполне понятной всем вывеской – «Нож и Топор». Огромных размеров жестяной нож и топор висели тут же. Даже тупому доралиссцу понятно, какой контингент собирается в этом заведении. Я толкнул деревянную дверь, погрузившись в людской шум и гам.

Трактир, в котором нашли приют мошенники и воры со всей столицы, будет работать всю ночь, в отличие от других заведений. Старый Гозмо, владелец, знает, как зарабатывать денежки. Его не могут напугать даже существа в ночи, неизвестно откуда взявшиеся. (Хотя приход этих тварей и связывают с Неназываемым, но не только я глубоко сомневаюсь в этом слухе.)

Я кивнул двум вышибалам, стоявшим возле входа с дубинками наперевес, и пошел к стойке, лавируя между столами, стараясь проскользнуть как можно незаметнее, не привлекая внимания посетителей.

Некоторые личности смотрели на меня зло, исподлобья. За моей спиной раздавались шепотки. А вот это уже враги, знающие меня в лицо. Так, мелочь. Они либо завидуют моей счастливой звезде, либо мне довелось перебежать им дорогу. Пусть бормочут.

Наконец я пробрался между столами и кивнул Гозмо. Он сегодня самолично стоял за стойкой. Сутулый и старый прохиндей, тоже раньше любивший прогуляться по ночам в дома богатеньких жителей Авендума, теперь остепенился и открыл такое вот заведение, где относительно спокойно могли себя чувствовать не самые порядочные и чистые на руку личности. Тут ребята моей профессии отдыхали, искали новую работенку, покупателей и заказчиков. Хитрюга Гозмо не только создал отличное место для сбора всех работников ночи, но и нашел великолепный способ заработать немного деньжат.

– А-а-а… Гаррет, – сердечно поприветствовал он меня. Гозмо всегда был рад клиентам. Издержки новой профессии. – Давненько тебя не видел. Сто лет не навещал старика.

– Дела, дела, – произнес я, незаметным жестом толкая через стойку в руку сутулого трактирщика сверток со статуэткой.

Гозмо был хорошим наводчиком, и именно он подкинул мне Заказ на путешествие в усадьбу ныне покойного кронгерцога Патийского. Трактирщик ловко поймал сверток и так же незаметно, как и я, отправил мне в руку кошелек с обещанными двадцатью золотыми. Сверток уже схватил один из разносчиков подносов с едой и, сунув его в грязную холщовую сумку, вышел на улицу. Понес товар заказчику.

Я отсчитал из полученного пять монет и отдал причитающийся процент.

– За что я тебя люблю, мой мальчик, это за то, что ты вовремя расплачиваешься с долгами, – весело произнес старый мошенник, и я поморщился.

Ворую я, конечно, чужие вещи, но вот расплачиваться с наводчиками приходится своим золотом, полученным за продажу этих вещей. Не то что бы я был скрягой… Но остаться вместо двадцати золотых с пятнадцатью все же обидно, однако я задолжал этому жулику за прошлое дело, так что он вполне справедливо снял с меня причитающуюся сумму.

– Ты слыхал, что милорд Патийский нежданно-негаданно помер два дня назад? – как бы невзначай спросил Гозмо, протирая пивные кружки и совсем не смотря на мое хмурое лицо.

– Да? – Я выразил свое искреннее удивление нежданной кончиной вполне здорового герцога, на котором могли пахать все крестьяне Валиостра и Загорья вместе взятые.

Гозмо это удивление ни капли не обмануло, но он все так же продолжал протирать кружки, как будто ничего и не случилось.

– Да, да. Его наутро нашли с разорванным горлом. А гарринч, охранявший его богатства, чесался и не обращал никакого внимания на людей.

– Правда? – изумился я. – Кто бы мог подумать, что там был гарринч. Мне вот лично о нем никто не говорил.

Трактирщик пропустил мой упрек мимо ушей. Он умел прикидываться абсолютно глухим, и, надо сказать, временами это у него великолепно получалось.

– Тебе как всегда? – спросил он.

– Да. Мой стол свободен?

Гозмо кивнул, и я направился мимо оживленно вопящих что-то пьяных аферистов, мимо поющей на сцене полуголой девицы в полумрак зала. Сел спиной к стене и лицом к входу в заведение. Что поделать, привычка, выработанная годами. Сразу как по волшебству передо мной появилась кружка портера и тарелка с запеченным в сыре мясом. Что уж говорить, у повара Гозмо иногда случались просветления, и тогда он готовил, ничуть не уступая ребятам с кухни барона или герцога. Все это принесла очаровательная служаночка, которая весело мне подмигнула, но, увидев мою вечно хмурую физиономию, фыркнула и удалилась на кухню, сердито виляя пятой точкой и срывая восхищенные взгляды сидящих за соседними столиками.

Мне было не до ее неоспоримых прелестей, пора нырять на дно. Город бурлит.

На пятнадцать золотых крестьянин мог безбедно существовать чуть ли не целый год, но для меня эта сумма была не очень большой, а с работой в ближайшие два месяца следовало завязывать. Не ровен час все же кто-нибудь свяжет смерть герцога и пропажу статуэтки, вот тогда начнется охота по всему Авендуму за всеми ворами. И меня могут для довеска загрести. Если поймают, конечно. В способностях подчиненных Фраго Лантэна я сомневался. Я вообще был не самого хорошего мнения о страже.

Не успел я отхлебнуть из кружки пива, как передо мной вырос тощий бледный субъект. Он, не церемонясь, сел на свободный стул напротив. Лично я этого парня видел впервые.

– Я разве кого-то приглашал? – спросил я как можно безразличнее.

Тип мне не понравился сразу. Его бесцветность и худоба наводили на мысль о том, что это вампир, но я конечно же ошибался. Вампиров не существует. Незваный гость был человеком. И опасным человеком. Четкие уверенные жесты, ни одного ненужного или лишнего движения, глаза смотрят на меня холодно, проницательно и оценивающе. А это говорит о том, что мой сосед крайне, просто крайне опасен. Я, было, хотел потянуться за арбалетом. Но раздумал. Мало ли что. Может, он просто решил поговорить о погоде? От незваного гостя не укрылось мое мимолетное напряжение, и он криво ухмыльнулся:

– Ты Гаррет?

– Все может быть. – Я пожал плечами и глотнул пива.

– Мне просили тебе кое-что передать…

– Неужели деньги? – как можно искреннее удивился я.

– Да нет. – Бледный не собирался вступать в словесную перепалку. – Я должен передать тебе, что Маркун не доволен.

– С каких это пор наемные убийцы передают сообщения главы гильдии воров? – резко спросил я, ставя на стол кружку. – Или гильдия убийц успела снюхаться с гильдией ночного братства?

– Это не твое дело, Гаррет. – Бледного ничуть не покоробило, что я догадался, кто он такой. – Маркун последний раз предлагает тебе вступить в гильдию и платить взносы.

Эх, гильдии, гильдии! Король закрывает глаза на гильдию воров и на гильдию убийц. До поры до времени. Официальные власти не трогают эти сомнительные организации, пока они не зарываются и платят налоги. И надо сказать, в казну от гильдий идут огромные деньги. Просто огромные. Чуть ли не половина от полученных ворами-убийцами. Потому я и не в гильдии. Зачем кому-то дарить монеты, заработанные почти что честным трудом? Хотя, например, в соседней Исилии эти гильдии запрещены. В тамошнюю казну и так течет золото от гномов из Стальных шахт.

– Мне жаль его огорчать. – Я как можно гадливее ухмыльнулся.

Гаррет-тень, мастер-вор, о котором в Авендуме ходят легенды и который ни разу не попадался страже, не хотел вступать в гильдию воров города.

– Я свободный охотник. И Маркуну ничего не должен. Он и так захапал под себя всех воров Авендума, и я подчиняться разжиревшему карманнику не собираюсь.

– Хорошо. – Бледный нисколько не расстроился от моего отказа и все так же безразлично смотрел мне в глаза. – Это твое последнее слово?

Я кивнул, показывая, что разговор исчерпан. Сквозь шум и гомон заведения мое ухо расслышало тихий щелчок взводимой пружины. Я вновь перевел взгляд на убийцу. Его руки были уже под столом. Это произошло незаметно от меня и в очередной раз говорило о Бледном, как о профессионале высокого класса.

Мда. Скряга Маркун в этот раз не на шутку расщедрился и нанял одного из лучших убийц. Бледный, как я продолжал его называть, был лучшим хотя бы потому, что я раньше никогда его не видел и ничего не слышал о нем.

Я расслабился и постарался не делать резких движений. Рыпаться не стоило, тем более не зная, что там у Бледного под столом. Такой же арбалет, как у меня, или еще что похуже?

– Ты прости, Гаррет, – произнес он, хотя я не верил, что этого парня мучает совесть. – Ничего личного, это всего лишь работа. Ты понимаешь.

– Ты, видно, глупец, если собираешься отправить меня к Саготу в заведении Гозмо.

– Ну что ты. Конечно не здесь. Сейчас ты просто вдруг окажешься пьяным, и я, как твой лучший друг, помогу тебе выйти. Прогуляться на свежем воздухе.

Значит, снотворное. Я сжался, ожидая укола. Попался вор!!!

Но, как всегда, милая удача кинула кости, и мне выпали шестерки. Во всем «Ноже и Топоре» наступила оглушающая тишина. Замолкла певичка, замолкли пьяный хохот и оживленные разговоры. Настоящая кладбищенская тишина опустилась на зал. Я посмотрел на вход, и мои глаза, видно, тоже стали квадратными от удивления, потому как даже профессионал Бледный сделал то, чего никак нельзя делать профессионалу. Он обернулся, решив посмотреть: что же такое произошло?

Возле входа в трактир стояли человек двадцать городских стражников. Они крепко сжимали руками алебарды, видно готовясь пустить их в ход, если где-нибудь сверкнет нож. Было видно, что это не портовые дармоеды, а стража Внутреннего города. Слишком откормленные и холеные. Таким палец в рот не клади. И даже вышибалы, маму которых можно было уличить в связи с троллями, отошли в сторону, пропуская незваных гостей в святая святых воровского мира. Должно было случиться нечто важное, чтобы служители закона, которым Гозмо регулярно отстегивал дань, дабы они не замечали его маленького заведения и публики, которая в том обитает, пришли сюда.

Впереди всей этой оранжево-черной оравы стоял ни кто иной, как начальник городской стражи – барон Фраго Лантэн. Его взгляд близоруко ощупывал замолчавший зал, бегал по столам, ища кого-то, нырнул в полумрак, где сидели я и Бледный, пошел дальше, замер, а затем снова возвратился к нашему столику и вцепился в меня. Барон кивнул сам себе и направился прямо сюда.

– Вина, – бухнул он, проходя мимо побледневшего Гозмо, который наконец-то оставил и так чистые кружки в покое.

– Сию-с секунду, не извольте сомневаться, ваша милость. Все самое лучшее, – заюлил трактирщик, немного отойдя от потрясения, что такой человек посетил его скромное заведение, и гаркнул на служанок.

Они тут же засуетились. Гомон возобновился, но чувствовалось, что в зале повисла тяжелая длань напряжения и внимания. Девица снова запела что-то дрожащим голоском, косясь на барона. Десятки глаз следили за идущим к моему столику низеньким человеком, который мог в любое время засунуть каждого, кто не хочет жить по закону, в Серые камни – самую суровую и страшную тюрьму северных королевств.

– Не радуйся раньше времени, – прошипел Бледный, незаметно убирая что-то себе под плащ. – У меня еще будет время для долгого разговора с тобой, Гаррет.

– А ты не только убийца, но и садист, если разговор планируешь долгий. Смотри, не уколись, – съехидничал я, но Бледный уже исчез, растворившись в полумраке, как будто его и не было.

Я тихо выдохнул и вытер на удивление вспотевшие ладони.

– Гаррет? – спросил барон, останавливаясь передо мной.

Я посмотрел на низенького жилистого человека, одетого в оранжево-черную форму стражи Авендума. Правда, его камзол был намного богаче, чем у рядового стражника, на него пошло немало бархата и других тканей, а за тонкий и изящный обоюдоострый клинок из Филанда вполне можно было купить заведение, ничем не уступающее «Ножу и Топору».

Отпираться не было смысла, и я указал Фраго Лантэну на стул, где только что сидел Бледный. Кстати, я так и не узнал имени убийцы.

– Присаживайтесь, ваша милость.

Барон отодвинул стул и сел. Подскочивший Гозмо самолично принес бутылку лучшего вина, фужеры и закуску. Барон молча дождался, когда все это окажется на столе, и тихо бросил:

– А теперь пшел вон. Будешь крутиться под ногами, сгною.

Гозмо с поклонами и глубочайшими заверениями в своей честности удалился, чуть было не споткнувшись о стул с каким-то карманником, ненароком оказавшийся за спиной у трактирщика.

Фраго молча налил полный фужер красного вина, которое делают далеко на юге, там, где Хребет мира встречается со степями Унгавы, и залпом осушил его. Затем довольно крякнул и стал изучать мое лицо. Я в долгу не остался и начал рассматривать своего неожиданного спасителя.

Мы пару раз сталкивались с бароном. Не лично, нет, слава Саготу. Сталкивались наши интересы. Я однажды позаимствовал у него одно колечко из дома. После этого барон пытался меня поймать и упечь в Серые камни, но у него ничего не вышло. Он даже объявил награду за мою голову, и мне, чтобы избавиться от этой сомнительной славы, в одну из особенно темных ночей пришлось украсть приз из его особняка. Как говорится, нет денег, нет награды, и мне забот несравнимо меньше.

Хоть мы и были на ножах и перебегали друг другу дорогу, но я очень уважал этого человека. Накажи меня Сагот, если это не так.

Барон был честен. Честен в меру своих сил и возможностей. Конечно же он брал взятки – кто не берет взятки в нашем продажном мире? Но, платя барону, человек был уверен, что все будет путем. Его не подставят, не арестуют, и слухов об их делах с благородным не пойдет. Лантэн был человеком чести. Он никогда не бил исподтишка, не унижал своих подчиненных, хотя и пытался держать их в кулаке. Был предан королю и место свое получил не благодаря деньгам и родственным связям, а заслужил. Честно. Начиная простым стражником, затем тяжелыйи долгий путь к баронству и должности – за достижения перед короной. Авендум много выиграл, когда этого человека назначили начальником стражи. Хотя нам, ворам, после его назначения приходилось не сладко. Количество преступлений, конечно, не уменьшилось, но душегубы, прежде чем пойти на дело, теперь оглядывались по сторонам: нет ли поблизости стражников? Небольшой пустяк, но все же победа в вечной борьбе закона и преступности.

– Не могу сказать, что рад знакомству, – буркнул барон, глядя на меня из-под густых кустистых бровей. – Я бы с радостью отправил тебя в Серые камни.

Я промолчал. У меня вертелась на языке одна подходящая фраза, но я решил попридержать ее на потом. По крайней мере, этим вечером в тюрьму я не собирался.

– Собирайся.

– Куда, ваша светлость? – Кажется, этот человек смог меня ошеломить. – Уж не в ваши ли любимые Камни?

– Нет. Пока… – Он взглянул на меня. – Один… человек, хочет поговорить с тобой. Я должен тебя к нему доставить.

– Правда? К палачу, что ли? – съехидничал я.

– Собирайся. Нечего ёрничать, – еще сильнее нахмурился милорд Фраго. – Лучше идем добровольно.

Я, сам того не желая, бросил быстрый взгляд на скучающих возле двери стражников. Не справиться. Много. И небось еще столько же у других входов.