Я вышла замуж за сатану Лайсе Ксандр

Глава 5

Мальчик возник прямо возле огромной круглой кровати, занимавшей теперь всю середину преобразившейся спальни. Отражение обнажённого Миктиана в зеркальном потолке потянулось и хлопнуло в ладоши. Ультрафиолетовая подсветка кровати погасла, шторы на окнах скользнули в стороны, пропуская внутрь солнечные лучи, а на постели тут же появился атласный чёрный халат.

Небрежно набросив халат на плечи, Миктиан спустился с возвышения, на котором стояла кровать.

— Говори, — он ободряюще кивнул мальчику и направился к сияющей лампами стеклянной нише бара, по сторонам которой стояли кресла.

— Уже неделю о Михаиле нет никаких известий.

— Что неудивительно, — в руках у Миктиана блеснул коктейльный стакан, в котором слой красной жидкости парил над слоем голубой.

— Вам известно, что с ним случилось?

— Ничего особенного, — Баст пригубил верхний слой напитка, после чего потянул через соломинку нижний. — Во всяком случае, лично я с ним вообще ничего не делал. Если не считать… — его палец начертил в воздухе спираль.

— Но его нигде нет.

— Разумеется. Я подыскал ему восхитительное местечко для самобичевания, — рассмеялся Миктиан. — Потрясающий шведский стол для любителя есть себя. Удержаться невозможно: он же так виноват, он — убийца. А уж искать его там, где он сейчас, вряд ли придёт кому-нибудь в голову.

— Вы собираетесь держать его в плену вечно?

— Держать в плену? — Миктиан поставил стакан и снова засмеялся. — В этом нет необходимости. Он держит себя сам. Вернее — его комплекс вины. Мне даже интересно, как скоро он догадается, что это ловушка.

— Он догадается. И тогда он вернётся, — убеждённо сказал мальчик.

— Вернётся. И что? — безмятежно полюбопытствовал Баст.

— Он… будет вам мешать. Что вы планируете делать с ним дальше?

— Посмотрим… — неопределённо отозвался Миктиан и опустился в кресло. Мальчик занял второе кресло по другую сторону бара.

— Вы стали слишком мягким. Вы мягким, а… — начал он.

— …А Михаил — убивает людей? — улыбнулся Баст. — По-моему, это замечательно. Я не мягкий, — улыбка исчезла с его лица. — Я просто блюду соглашение.

— Почему вы выбрали роскошь? — поинтересовался вдруг мальчик, погладив мягкую обивку подлокотника.

— Это приятно.

— Разумеется. Особняк в самом центре Москвы, неограниченные средства, — он посмотрел на Миктиана в упор. — Мне показалось, или вы собирались пожить как обычный человек?

— Не будь занудой, — беззлобно отозвался Миктиан. — Тем более, Ларисе это нравится.

— Ещё бы, — мальчик недобро усмехнулся. — Вот поселились бы вы в коммуналке. Пусть даже в центре города, но в коммуналке… — он не успел договорить.

— Тогда, боюсь, были бы жертвы, — Миктиан улыбнулся, но уже не так безмятежно. — А зачем нам лишний раз беспокоить ангелов?

— Действительно, — мальчик бросил на собеседника очень странный взгляд. — Зачем? Можно, например, спокойно пойти открывать дверь, оставив одного из них в собственной спальне, а потом даже не потрудиться узнать, что он там делал всё это время…

— И что он там делал? — насторожился Миктиан.

— Я хотел посмотреть, но не вышло, — он опустил глаза.

— Ну, если он там что-то делал, мы об этом узнаем…

— Ещё бы! — ехидно усмехнулся мальчик, уставившись на Баста в упор. — Рано или поздно.

— Исчезни! — тихо, но жёстко приказал тот.

Светящиеся изнутри аквариумы, встроенные в стены, обрамляли небольшой бассейн, подсвеченная вода которого периодически меняла цвет.

Изящная женская ручка коснулась массивного на первый взгляд медного крана, выступающего прямо из стены, и похожая на водопад струя воды, падавшая в бассейн из каменной ниши, стала сильнее. Красноухая черепаха, словно испугавшись усилившегося шума воды, спрятала голову и спряталась в камнях на дне аквариума, стайка элегантных рыбок, похожая на компанию средневековых придворных дам, с достоинством продефилировала между длинными стеблями водорослей.

— Да, масик. Через час, — Лариса, озарённая меняющимся подводным светом, остановилась перед зеркалом, занимавшим большую часть одной из стен. Лёгкие тени играли на её коже, и могло показаться, что сама девушка стоит под водой. — Нет, не звони мне. Я сама позвоню. Пока.

Она нажала отбой и внимательно посмотрела в зеркало. Тонкие пальцы отбросили тяжёлые волосы, коснулись плеча, скользнули вниз по обнажённой тугой груди и остановились у безупречной талии.

Когда, повинуясь повороту крана, водопад умолк, Лара хлопнула в ладоши, и обширную ванную комнату озарил яркий верхний свет. В дальнем углу, возле вешалки, оформленной в виде небольшого деревца, с ветвей которого свисала лёгкая кружевная ночная рубашка, девушка чем-то щёлкнула, и ванную сейчас же наполнило сердитое гудение фена. Она набрала ещё один номер.

— Элинка, привет, — сказала Лара вполголоса. — Нет, громче не могу. Не могу. Короче, секс с ним — это, я тебе скажу… Да. Он такой… Как я всегда мечтала. Нет, с Владом я сегодня встречусь. Ну-у, как минимум — чтобы сравнить, — она улыбнулась. — Элин, не приставай. Ты же меня знаешь, — улыбка на секунду пропала. — С ума сошла? Мика ты ни за что не получишь! Он — моё чудо. Моя прелесть. Знаешь, с тех пор, как мы вместе, у меня всё получается. Ну, почти всё, — её рука погладила ветку дерева-вешалки. — Только вчера рассказала, что хочу на должность замдиректора, сегодня уже предложили. Что? Не, я оттуда уволилась. Когда они мне сегодня сказали про должность — поняла: не хочу. Ну, вот так, не хочу, и всё. И вообще работать не хочу. Так вот. Ладно. Побежала, — она покровительственно усмехнулась. — А вот с Владиком я тебя познакомлю. Обещаю. Может, он тебе даже понравится. А может — и ты ему. Ну, поки-чмоки.

Хищной машины Миктиана нигде не было видно. Вместо неё перед особняком на усыпанной осенними листьями площадке поблёскивал серебристым металликом приземистый «Saleen Twin Turbo».

Хлопнула входная дверь, и на крыльце показалась Лариса. Распахнутое короткое кремовое пальто оставляло на всеобщее обозрение замысловатый чёрно-фиолетовый рисунок футболки и медальон, выполненный в виде небольшой аудиокассеты.

Её рука уже нащупала в кармане ключи от серебристого чуда — подарка Баста, когда девушка, спустившись по ступенькам, вдруг замерла, словно наткнувшись на невидимую стену: рядом с её машиной кто-то прошёл.

Болезненно бледная девушка в чёрной юбке и чёрной же кожаной куртке миновала машину Лары и уверенным шагом приближалась к крыльцу. Тяжёлые ботинки со множеством пряжек цокали подковками об асфальт, звякали молнии и цепочки на куртке. На лице странной гостьи застыло выражение брезгливой отрешённости.

Когда между ними оставалось не больше десяти шагов, девушка подняла глаза на Ларису и резко остановилась. Какие-то амулеты и символы, раскачивавшиеся в такт шагам на её груди, тихо звякнули. Выражение брезгливости на лице незнакомки сменилось благоговением. Она медленно опустилась на одно колено, молитвенно сложив унизанные перстнями руки.

— О, госпожа! — быстро поднявшись на ноги, странная девушка бросилась к Ларисе и снова упала на колено, схватив её за руки. На бледных щеках проступил румянец. Онемевшая от неожиданности Лара ощутила, как горячие воспалённые губы касаются её пальцев. — Госпожа!

— Пустите! Ты… Вы кто?! — выйдя из ступора, Лариса попыталась освободить пальцы, но это оказалось не так-то просто. Наконец цепкая хватка разжалась, и Лариса быстро спрятала вновь обретшие свободу руки в карманы.

— Вы кто?! Что вам надо?!

— Простите, госпожа! — девушка, по-прежнему стоящая на коленях, подняла на Лару преданные глаза. — Я напугала вас… Этого больше не повторится! Но я хочу, чтобы вы знали: я всегда к вашим услугам…

— Да пошла ты! — Лара осторожно обошла гостью, медленно поднявшуюся с колен, и быстрым шагом направилась к машине.

Когда серебристая красавица-машина, нетерпеливо урча мотором, остановилась у ворот, послушно раздвигавших свои створки, Лариса на всякий случай обернулась. Странная девушка стояла на крыльце особняка и, кажется, звонила в дверь. Помедлив ещё секунду, Лара нажала на газ.

Чуть блеснув зеркальными стёклами, открылась дверь. Миктиан, так и не соизволивший даже запахнуть свой атласный халат, задумчиво взглянул на бледную гостью, преклонившую колено у его ног.

— Господин и повелитель мой! Я знала, что вы придёте! Я Эльвира. Я ждала вас. Я предвидела ваше пришествие, — девушка подняла улыбающееся лицо; в её немилосердно подведённых глазах стояли слёзы.

Глава 6

— Я не знаю, как вас благодарить… — пожилая женщина с измученным неподвижным лицом говорила, не отводя глаз от рюмки, сжатой в ухоженных, но уже утративших лёгкость и красоту пальцах. — Вы… после того, как Ира… После того, как Ирочки… — она всхлипнула. — Была пустота. Понимаете? Мне казалось, что меня самой… Что это я сама… Я, а не она, понимаете? Иногда казалось, что если я… сделаю что-то… даже… — женщина подняла лицо, полускрытое испорченными химией волосами. — Что даже если я тоже… Как она… это будет правильно. Но вы… Спасибо вам, Мишенька!

Михаил, сидевший на диване рядом с ней, не говоря ни слова, опорожнил свою рюмку. Обречённость, застывшая на лице, делала его похожим на надгробный памятник. Женщина покосилась на Михаила и поправила ворот своего махрового халата.

— Спасибо вам, что вы были рядом все эти дни. Я бы не пережила этот кошмар. Родители не должны переживать детей… — она потянулась к полупустой бутылке на журнальном столике.

— Вы должны знать, — губы Михаила болезненно скривились. — Ваша дочь не…

— Выпьем, — голос женщины прозвучал неожиданно решительно.

— Ваша дочь не кончала с собой, — негромко повторил Михаил, глядя перед собой.

— Послушайте, — женщина разлила коньяк по рюмкам. — А ваша жена… Она не волнуется? Ведь прошло уже несколько дней, — она бросила на Михаила быстрый пытливый взгляд.

— Жена? — сквозь маску обречённости проступило удивление.

— Жена. Почему вы так смотрите? Вы чуткий, отзывчивый, добрый человек… Нет, не возражайте! Вы просто ангел. И — не женаты?

Пока Михаил пытался переварить только что услышанный пассаж, женщина вытащила с нижней полки журнального столика толстый фотоальбом и раскрыла его на коленях.

— Смотрите, здесь Ирочке три годика. А это она с сестрёнкой, с Ларой. Ларочка у меня старшая… Это она с Ирой в дочки матери играет. Да, тут — это она в первый класс идёт. А вот — опять они с Ларой… Это уже, наверное, классе в пятом… — вдруг она закрыла лицо рукавами халата. — Как она могла сделать с собой такое? Как?! — проревела она сквозь плотную махровую ткань, уронила руки и уткнулась Михаилу в плечо.

— Я вам уже говорил. Она не кончала с собой, — Михаил попытался встать, но хватка немолодых рук, обнимавших его, оказалась неожиданно крепкой.

— Откуда вы знаете? Вы даже ни разу её не видели! — окружённые сетью тонких морщинок красные заплаканные глаза испытующе впились в его лицо.

— Михаил!

Он вздрогнул. В углу возле серванта стояла Ирина. Под распахнутым синим кимоно виднелось превратившееся в сплошной кровоподтёк, утратившее естественную форму тело. Сквозь тонкую кожу в нескольких местах выпирали страшные синюшные бугры изломанных костей.

— Михаил! Объясни ей, что я этого не делала, — несмотря на отчётливо звучащие слова, мёртвые губы девушки оставались неподвижными. — Убеди её и успокой. Ты обещал мне быть с ней, пока она не успокоится, — в следующую секунду угол рядом с сервантом опустел. Михаил опустил глаза на припавшую к нему женщину, но та, похоже, ничего не видела и не слышала.

— Поверьте, я знаю… Ирина не убивала себя.

— Но милиция… — голос женщины звучал уже не так уверенно.

— Они ошибаются, — решительно сказал Михаил.

— Да? — словно вдруг проснувшись, женщина внимательно посмотрела на него. — Ах, вы такой милый, — её голос стал низким и ласковым. — Вы стараетесь меня успокоить…

Сильные руки обвили шею Михаила, и он ощутил, как слишком упругие для её лет губы жадно припали к его губам. Он сделал попытку освободиться, но вместо махрового халата под его пальцами оказалась горячая женская кожа.

Полумрак кабинета нарушали только длинные узкие светильники, расставленные по углам. Занявшая почти все стены коллекция картин Рене Магритта контрастировала с тёмными громадами высоких книжных шкафов с готическими башенками наверху.

Миктиан откинул крышку небольшой серебряной шкатулки и принялся набивать трубку, с любопытством поглядывая на девушку, замершую на коленях посреди кабинета.

— Как, ты сказала, твоё имя? — ароматное облако дыма лениво поплыло в сторону магриттовской «Ностальгии».

— Эльвира, мой господин.

— Эльвира… — задумчиво повторил Миктиан, остановившись над девушкой. — И что же тебе, Эльвира, привиделось обо мне?

— Вы явитесь, — голос девушки взволнованно дрожал. — У вас будет госпожа… и дитя.

Восторг в глазах девушки сменился ужасом, когда она ощутила невидимое стальное кольцо на своей шее. Оно потянуло её вверх, и Эльвира, задыхаясь, поднялась в воздух. Взор Миктиана горел бездной космического мороза.

— Дитя?! И кто ещё знает об этом?

— Никто, мой господин… Только мои… мои друзья… — прохрипела трепыхающаяся в двух метрах над полом Эльвира, пытаясь вздохнуть.

— Что?! — Миктиан, казалось, был готов испепелить её на месте, но железное кольцо на шее вдруг исчезло, и девушка с грохотом обрушилась на пол.

— Простите, мой господин! — Эльвира, даже не пытаясь подняться, подползла к ногам Миктиана. — Эти люди… Все они — ваши верные подданные. Единственное, чего они хотят — служить вам! — не переставая говорить, девушка покрывала поцелуями ногу Миктиана. — Мы ждём ваших повелений, господин! — по-собачьи преданные глаза наполнились слезами. Миктиан помолчал, покусывая мамонтовую кость мундштука.

— Всему своё время, — произнёс он наконец. — Сейчас мне ничего от вас не нужно. Поэтому мой приказ — ждать. И хранить в тайне всё, что вам известно. Ясно?

— Да, мой господин, — уже поднявшаяся на колени Эльвира, бряцая амулетами, упала ниц. Но её голос прозвучал разочарованно.

— Вот и славно, Эльвира. Ты можешь идти. — Миктиан, словно утратив всякий интерес к своей гостье, отвернулся, попыхивая трубкой, к «Стеклянному ключу», как если бы собирался что-то спросить у картины.

Но когда девушка уже взялась за дверную ручку, властный голос Миктиана заставил её остановиться.

— В твоём видении было дитя, о котором ты говорила?

— Нет, мой господин… — удивлённо проговорила Эльвира. — Но…

— Тогда с чего ты взяла, что я пришёл именно за этим? — резко обернулся к ней Миктиан.

— Я… я не знаю… — смешалась девушка. — Но зачем тогда вам являться сюда? И госпожа…

— Действительно… — тихо процедил Миктиан. — Ладно, ступай!

— Мой господин… — Эльвира в который раз опустилась на колени. — Сегодня ночью наша община собирается…

— Даже не надейтесь! Мне сейчас не до ваших убогих шабашей! — жёстко отрезал Миктиан. — Я же сказал, что призову вас, когда придёт время!

— Да, мой господин! — снова зазвенели цепочки и амулеты. — Простите! — девушка поклонилась. — Ваши верные слуги будут ждать ваших повелений! — и вновь разочарование скользнуло в её словах.

— Эльвира! — услышав своё имя, уже подошедшая к воротам девушка остановилась и с удивлением уставилась на маленького мальчика, непонятно как появившегося рядом с ней. — Эльвира, — повторил мальчик, и в его голосе прозвучал металл. — Нам надо поговорить.

Глава 7

Разложенный диван создавал впечатление, что за ночь комната уменьшилась в размерах чуть ли не вдвое, а журнальный столик, втиснутый в проход между диваном и сервантом, только усиливал эту иллюзию.

Едва показавшееся из-за соседних домов солнце, проскользнув сквозь частую сеть тюля, с беспощадной откровенностью освещало постель и два укрытых одним одеялом тела.

Михаил, казавшийся до того крепко спящим, открыл глаза, в которых не было и следов сна. Он осторожно повернул голову и посмотрел на женщину, положившую голову ему на плечо и, видимо для надёжности, обхватившую его рукой. Нитка слюны из уголка её губ мирно струилась на его грудь.

— Татьяна, — шёпотом позвал Михаил. Женщина причмокнула губами, но глаз не открыла. Удовлетворённый глубиной её сна, Михаил возвёл глаза к потолку.

— Я не могу, — проговорил он, словно обращаясь к люстре. — Я дал слово, — он помолчал, похоже, выслушивая ответ. — Миктиан? Я слежу за ним. Не важно, как, — Михаил снова прислушался. — Больше я не позволю себе опрометчивых шагов. Да. Это моё окончательное решение.

Тарахтение дверного звонка поставило точку в этой беседе; Татьяна открыла глаза. Михаил сделал движение встать, но женщина остановила его.

— Нет. Мало ли, кто это? Не надо, чтобы тебя видели, — она поднялась и сняла с подлокотника дивана свой махровый халат. — Побудь здесь, милый, — улыбнулась она.

Когда дверь в комнату закрылась, Михаил поднял правую ладонь и принялся внимательно её разглядывать. Постепенно кожа на ней потемнела и словно начала проваливаться внутрь. «Как, ты сказала, твоё имя? Эльвира, мой господин!» — послышались отдалённые голоса.

— Вам кого? — испуганно спросила Татьяна, уже пожалевшая, что не заглянула в глазок, прежде чем открыть дверь. Бледные лица двух длинноволосых парней и девушки, стоявших на пороге, тягу к общению не пробуждали.

Она попыталась захлопнуть дверь, но та закрываться почему-то не желала. Татьяна опустила глаза и увидела, что один из парней поставил на порог ногу в массивном ботинке.

— У вас Михаил, — Эльвира — а это была она — не спрашивала, она утверждала. Татьяна вздрогнула.

— Это он убил вашу дочь, — девушка приблизилась к Татьяне.

— Пошли вон! — Татьяна снова хотела захлопнуть дверь, но с тем же, что и в прошлый раз результатом. Парень, подставивший башмак, усмехнулся.

— Да? — насмешливо прищурилась Эльвира. — А вам не интересно, откуда, например, мы знаем про вашу дочь? Или — что Михаил у вас?

— Вон! — голос Татьяны прозвучал слабо и как-то умоляюще.

— Спросите его самого, — девушка улыбнулась, пристально глядя прямо ей в глаза. — Правда ли это. Он не будет врать, — Эльвира, не оборачиваясь, протянула назад руку, и второй из парней вложил в неё продолговатый предмет. — А когда ответит — сразу плесните в него этим. Иначе он убьёт вас, — девушка протянула ей предмет, оказавшийся небольшой бутылочкой с густой буро-красной жидкостью.

Взгляд Татьяны беспомощно метался с бутылки на лицо девушки и обратно.

— Что это? — выдавила она наконец.

— Это — парализующая жидкость, — заметив, что женщина колеблется, Эльвира повторила с нажимом. — Спросите его!

Татьяна хотела что-то сказать, но девушка с улыбкой приложила палец к её губам. Словно по команде, все трое развернулись и, позвякивая застёжками, начали спускаться по лестнице.

За время отсутствия Татьяны Михаил успел одеться и даже убрать постель. Но женщина, остановившаяся на пороге комнаты, смотрела в пространство невидящими глазами, словно не замечая ничего вокруг. Её руки судорожно прижимали что-то к груди.

— Это правда? — выговорила наконец она.

— Что? — не понял Михаил.

— Ты убил Иру? — Татьяна по-прежнему смотрела мимо него. Михаил вздрогнул, лицо его перекосило, как от сильной боли.

— Да, — едва слышно произнёс он. — Но ты не знаешь… — он не договорил. Татьяна мгновенно изменилась: вместо опустошённой раздавленной женщины перед ним возникло воплощение самой мести. Скривив губы, она подняла над головой бутылку.

Михаил сделал какое-то движение, то ли пытаясь защититься, то ли — оттолкнуть тёмно-красные капли, летящие прямо в него, и, как подкошенный упал на пол.

— Теперь вы убедились? Спасибо за помощь, — отодвинув в сторону замершую в ступоре женщину, в комнату прошла Эльвира. Вошедшие следом парни аккуратно прикрыли за собой дверь, а один так и остался стоять возле неё.

— Нас прислал Миктиан Баст, — девушка с улыбкой склонилась над Михаилом, который только и смог, что с усилием сфокусировать на ней взгляд. — Ты его достал. Лезешь в его дела, мешаешь жить… Короче, пора отправить тебя отсюда куда подальше. Знаешь такое слово — «Небытие»? Вижу, знаешь. Кстати! — Эльвира кивнула своим спутникам. — Для ритуала нам потребуется вот эта тушка, — она ткнула пальцем в Татьяну.

Та хотела было закричать, но крепкая холодная рука тут же зажала ей рот. Её любимая массивная салатница, обычно стоявшая на серванте, мелькнула перед глазами, и жуткий удар по затылку обрушил на неё темноту.

— Тащи её сюда! — приказала Эльвира одному из парней. — Бабу тащи, а не салатницу! — взорвалась она, но сразу взяла себя в руки. — Не волнуйся, — снова склонилась она над Михаилом. — Будем надеяться, у меня всё получится с первого раза.

— Кто тебя научил, Эльвира?

Девушка побледнела настолько, насколько ей позволяла её неестественная бледность и опасливо обернулась. Посреди комнаты стоял Миктиан Баст. Весь его вид ясно говорил, что рассчитывать на снисхождение было бы со стороны присутствующих, по меньшей мере, глупо. Обернувшаяся к нему Эльвира мелко задрожала и вдруг растворилась в воздухе.

— А вы? — Миктиан исподлобья взглянул на спутников девушки. — Чем оправдаетесь вы? — медленно, словно не доверяя собственным глазам и ушам, оба парня медленно опустились на колени.

— Ну? — смерил их мрачным взором Миктиан. — Долго мне ждать?

— Эльвира сказала, что это ваше повеление… господин, — едва слышно пробормотал один.

— Вон, — односложно отреагировал Миктиан. Оба парня бегом бросились к двери.

— Итак, — Миктиан по-хозяйски неторопливо подошёл к распростёртому на полу Михаилу и потянул носом воздух. — Тебя обездвижили кровью девственницы, — он усмехнулся и дунул в сторону лежащего. Тот дёрнулся, шумно вдохнул и поднял голову.

— Ты — подонок! — проговорил Михаил, с трудом садясь.

— И тебе пожалуйста. Вообще-то я зашёл вернуть тебе твоих жуков, — с этими словами Миктиан протянул вперёд руку, сжал её в кулак, а затем разжал пальцы. Из раскрытой ладони на пол густым потоком посыпались мелкие жучки-древоточцы. Но, едва достигнув паркета, каждое насекомое исчезало, полыхнув яркой белой искрой, похожей на миниатюрную фотовспышку.

— Между прочим, в свободное от шпионажа время эта шушера перепортила в моём доме все перекрытия. Ты хотя бы осознаёшь, что чуть было не лишил столицу одного из памятников архитектуры? Подло это, братец. А я, тем не менее, спас тебя.

— Спас? — кисло усмехнулся Михаил. — Я слышал, как вы с Эльвирой обсуждали дитя. А это всё — ты просто подстроил. Я не верю тебе!

— Да? — улыбнулся Миктиан. — И что ты будешь делать? Убивать людей? Или, может, убьёшь меня?

— Я не стану никого убивать. Но я найду способ навсегда закрыть тебе дорогу сюда, — процедил сквозь зубы Михаил.

— А ты, оказывается, ещё и неблагодарный, — невесело удивился Миктиан. — Знаешь, сейчас я склоняюсь к мысли, что надо было позволить этим детям отправить тебя в небытие.

— Ты ещё можешь, — Михаил расправил плечи.

— А ты не слишком много времени проводишь среди людей, а братец? Ну, ладно, оставим в стороне весь этот вздор относительно врождённого благородства — ты всё равно вряд ли сможешь в него поверить. Но ты просто представь на секунду, что может натворить твоё ведомство, если узнает, кто выдал тебе билет в один конец? Кто в здравом уме…

Но последнюю фразу Миктиан так и не закончил. Он просто исчез. На его месте возник толстый мужичок с лысеющей головой и сильным запахом пота. Мужичок поправил ручку в кармане видавшего виды пиджака, подмигнул Михаилу и направился к лежащей на полу Татьяне, которая как раз в этот момент открыла глаза.

— Что… Что случилось? — пролепетала она, потирая голову.

— Я следователь Мечников из районной прокуратуры, — сообщил мужичок, извлекая из кармана корочки. — Я занимался расследованием убийства вашей дочери, — он подхватил пошатнувшуюся Татьяну. — Как вы себя чувствуете?

— Меня ударили по голове. Как я могу себя чувствовать? — проговорила Татьяна, хватаясь за сервант.

— Отлично! — с подъёмом воскликнул мужичок и, бросившись к Михаилу, защёлкнул на его руках наручники. — На ваших глазах я задержал особо опасного преступника… Он, и правда, убил Ирину, — громовым шёпотом через всё комнату сказал он Татьяне. — Кстати, как он вам представился? Не Михаилом? Отлично! На самом деле он никакой не Михаил, он иностранец, и за рубежом он тоже успел… Положа руку на сердце — он просто маньяк. Самый настоящий маньяк. Я, конечно, могу только предполагать, но, думаю, мы отправим его на родину, там его и будут судить за все его кровавые проделки. А вам — огромное спасибо за содействие следствию! — мужичок пожал руку ошеломлённой всем происходящим Татьяне и, подгоняя перед собой пленника, скрылся на лестничной клетке.

Глава 8

Костюм Миктиана, снова принявшего своё привычное обличие, как нельзя более гармонировал с чёрно-белым интерьером бара. Он благосклонно созерцал, как огонёк его огромной сигары отражается в настороженных, хотя уже далеко не трезвых глазах Михаила.

— Я могу понять, когда сигару называют «Черчилль», — облачко голубоватого дыма поднялось над столиком. — Но называть ром «Сантьяго»… — Баст кивнул в сторону почти опустошённой бутылки. — Это всё равно, как если бы они выпустили святую воду «Асмодей», — он с удовольствием отметил гримасу, исказившую лицо собеседника, когда прозвучало имя Великого Истребителя. — Брось, не будь ханжой, — улыбнулся он.

— Тебе доставляет это удовольствие? — напряжённо спросил Михаил, в который раз поправляя на коленях вновь обретённый плащ. Он не решился воспользоваться вешалкой и теперь вынужден был то и дело подхватывать норовящий соскользнуть на пол предмет гардероба.

— Мне показалось, мы уже всё обсудили. Не будет никакого дитя. Мне, как и тебе, нужно равновесие.

— Надеюсь, — мрачно вздохнул Михаил, поднимая стакан.

— Я работаю только с теми людьми, которые сами призвали меня в свою жизнь. Ты же знаешь, — Миктиан тоже пригубил ром — сгусток солнца одиннадцатилетней выдержки, — и продолжил. — Я только подталкиваю их. А вы совершаете ответный ход. Если это необходимо для поддержания равновесия. Ну, или я отвечаю на ваши действия. И меня это устраивает. В конце концов, зачем мне губить мир, где производят такие чудесные напитки?