Суровая нежность Маккарти Моника
Большинство воинов Горной стражи последние полгода находились по большей части с Эдуардом Брюсом, в особенности Бойд, Ситон, Маклин и Ламонт, связанные с этими местами. Сам Магнус уехал оттуда всего несколько дней назад, чтобы поприсутствовать на свадьбе. Но вся стража целиком была призвана на службу Эдуарду впервые.
Положение того требовало. По словам гонца, который прибыл от Дугласа, Эдуард Брюс получил весточку, что его враг Дугалд Макдауэлл вернулся в Гэллоуэй из ссылки в Англии. Он погнался за ним с малыми силами, пока Дуглас совершал очередную вылазку.
Когда же Дуглас вернулся и обнаружил, что Эдуарда Брюса нет, он отправился за ним, но обнаружил, что полторы тысячи англичан преграждают ему путь. Эдуарда выманили из леса в ловушку, и он был вынужден искать убежища в Тривской крепости, которую отвоевал у англичан всего несколько месяцев назад.
Древняя цитадель властителей Гэллоуэя, еще недавно удерживаемая Дугалдом Макдауэллом, располагалась на островке посреди реки Ди, связанная с болотистым берегом насыпной дамбой. По сути дела, крепость должна бы быть неприступной и легко обороняемой. Но, как и Уильям Уоллис до него, Брюс славился тем, что сжигал и уничтожал за собой все, вплоть до разрушения крепостей и стен, ничего не оставляя врагу. А сие означало, что Эдуард Брюс защищается из сожженного каменного остова без питьевой воды.
Английское войско, по словам Артура Кэмпбелла, славного разведчика Горной стражи, расположилось лагерем на восточных берегах реки. Но без питьевой воды осада долго не продлится. А атака с моря сделает ее еще короче.
За два часа до рассвета Магнус и остальные Горные стражники вместе с людьми Дугласа собрались вокруг Маклауда.
– Готовы? – спросил Маклауд.
– Да, – ответили воины.
Маклауд кивнул.
– Что ж, тогда дадим бардам темы для их песен.
Они покинули укрытие леса и во весь опор поскакали к крепости. Правильный расчет времени был жизненно важен. Им необходимо было оказаться на позиции с фланга английского войска именно тогда, когда начнет заниматься рассвет. Пока Эдуард Брюс и его силы будут отвлекать врага с фронта, Горная стража и остальные люди Дугласа предпримут неожиданную атаку с тыла.
Эойн Маклин, или Гарпунер, как его называли, был мастером на всякого рода смелые стратегии и дерзкие тактики, коими и славилась Горная стража. Но на этот раз его план оказался смелым и дерзким даже для них.
План Маклина был рассчитан на максимальное поражение: под покровом тьмы и тумана совершить быстрое и неожиданное нападение, дабы сбить врага с толку, лишив его преимущества в числе и вооружении, и по большей части вселить страх во вражеские сердца. Раньше у них это получалось, хотя еще никогда силы не были настолько неравными.
Под покровом тяжелого тумана, укрывающего долину реки Ди, горные стражники в черных накидках и шлемах возникнут из рассветной мглы внезапно, словно призрачная банда мародеров, как некоторые их называют. В возникшем хаосе и панике они надеялись пробить достаточную брешь для побега Эдуарда и его людей.
Они с час ехали вдоль реки на юг, пока не добрались до небольшого лесистого участка у излучины на северном берегу прямо напротив острова. Отсюда Максорли и Макруаири переплывут мутные черные воды реки, тайком проберутся в лагерь Брюса и подготовят его людей действовать по разработанному ими плану. При условии, что им удастся проскользнуть незамеченными мимо караульных Эдуарда.
– Ждите сигнала, – сказал Маклауд.
– Есть, командир, – отозвался Максорли, потом с ухмылкой повернулся к Грегору Макгрегору. – Смотри только не промахнись. – Прославленный лучник должен будет выстрелить горящей стрелой над дамбой, когда там станет чисто.
– Я прицелюсь в твою голову, – ответил Макгрегор. – Это крупная цель.
Максорли улыбнулся.
– Если тебе нужна крупная цель, целься мне в женилку.
Мужчины рассмеялись.
– Воняет дерьмом, – поморщился Макруаири, размазывая тюлений жир по своему голому телу. Они увязали свои кольчуги и оружие в мешок, чтобы те не намокли, когда они станут переправляться через реку. Тюлений жир не только поможет им слиться с темнотой, но и защитит от ледяного холода декабрьской воды.
– Через несколько минут ты будешь рад ему радешенек, – усмехнулся Максорли. – Вода отморозит тебе яйца.
– Что для тебя уже больше не вопрос, – с подковыркой отозвался Макруаири.
– Черт побери, кузен, неужели это была шутка? – Максорли покачал головой. – Ушам своим не верю.
Макруаири буркнул что-то себе под нос, продолжая намазываться жиром.
Когда пришло время идти, Маклауд отдал еще несколько последних указаний, прежде чем произнести традиционное прощальное: «Умри, но не сдавайся». Для горских воинов иного выбора нет. Они добьются поставленной цели даже ценой собственной жизни. Смерть им не страшна. Для горцев нет большей славы, чем умереть в бою.
Оставив двух воинов готовиться к предстоящему ледяному заплыву, остальная группа двинулась на восток, обогнув спящий лагерь англичан по восточному берегу реки, чтобы блокировать насыпь. Когда они добрались до небольшого лесистого холма, где когда-то располагался древний огражденный форт, Маклауд дал сигнал остановиться. Отсюда они начнут свое нападение.
Между ними и окруженной рекой крепостью лежала широкая полоска заболоченной суши с затвердевшей землей и почерневшей от холодного дыхания зимы травой. Хотя тьма и туман скрывали из виду английскую армию, ее присутствие выдавали звуки и запахи, разносящиеся в ночи. Испражнения полутора тысяч человек оставляли свой след.
Враг был близко. Не дальше чем в фарлонге [3]. Но каждый присутствующий здесь знал, как важно сохранять тишину, ибо план имел шанс на успех лишь в том случае, если на их стороне будет фактор внезапности.
В течение почти получаса никто не проронил ни слова, пока они дожидались, когда займется рассвет и Маклауд подаст сигнал. Как конь, закусывающий удила, Магнус чувствовал, как громко стучит у него в груди сердце и кровь прямо-таки кипит от нетерпения быстрее начать.
Наконец первые лучи рассвета прорезали темноту, Маклауд вскинул руку и указал вперед. Магнус и другие воины Горной стражи заняли свои позиции впереди и стали медленно спускаться с холма, пользуясь густой завесой тумана, дабы скрыть свое приближение.
Англичане поднимались. Магнус слышал голоса, перемежаемые бряцанием доспехов и звуком шагов. Он почувствовал, как знакомое ледяное спокойствие снизошло на него. Мозг прояснился, пульс замедлился, и все вокруг как будто стало двигаться вполовину своей обычной скорости.
Маклауд подал знак остановиться. И снова ожидание. Более тревожное на этот раз, ибо каждую минуту холодный свет дня становился все отчетливее. Но хуже того, и это грозило бедой, туман, который казался таким густым всего какие-то минуты назад, туман, который, по их расчетам, должен был продержаться до середины утра, начал постепенно растворяться в утреннем свете. Щит, скрывающий их присутствие и их численность, вот-вот исчезнет. Еще несколько минут, и их обнаружат.
Их рисковый план полетел ко всем чертям. Очень скоро они станут отличной мишенью для полутора тысяч английских солдат.
По взгляду, которым обменялись Маклауд и Маклин, Магнус понял, что они думают о том же: сколько еще они могут ждать, когда Максорли и Макруаири достигнут цели и сделают свое дело?
Наконец послышались удивленные крики англичан, когда войско Эдуарда Брюса начало осыпать их градом стрел, обстреливая с фронта.
Максорли и Макруаири сделали это! Отвлекающий маневр удался. Как только англичане ринулись занимать позиции, Горная стража атаковала. Но без скрывающего их тумана оставалось рассчитывать на единственное, что у них осталось: страх.
С боевым кличем, от которого у простых смертных кровь стыла в жилах, они врезались во фланг английской армии с дикой свирепостью, уничтожая все на своем пути. Эхо испуганных криков прокатилось в звенящем утреннем воздухе. Прежде чем англичане успели организовать защиту, Горная стража и люди Дугласа позади них развернулись и снова напали. Они расшвыривали рыцарей в стороны и косили пеших солдат, как сама Смерть, превращая тщательно организованное английское войско в хаос. Осада англичан была прорвана.
Иисусе. План Маклауда удался! Трепет торжества охватил Магнуса, когда он увидел, что насыпь осталась незащищенной.
Маклауд крикнул Макгрегору дать сигнал, и секунду спустя горящая стрела описала в небе полукруг.
Как только англичане бросились врассыпную, Горная стража заняла позицию рядом с насыпью, создавая линию защиты для того, чтоб люди Эдуарда Брюса могли покинуть остров, пока Дуглас со своими людьми совершал наводящие ужас атаки на бегущих англичан.
Но что-то случилось. Люди Брюса почему-то не выходили.
Рядом с ним послышался крик Гордона:
– Река!
Между выпадами и ударами Магнус бросил взгляд в сторону крепости.
Ах, дьявол. Туман, который скрывал их атаку, так же скрывал и другую: нападение с моря, которого они боялись. Три – нет, четыре английские галеры приближались к входу с моря, поливая градом стрел любого, кто отваживался выйти из крепостных ворот. Еще совсем немного, и английские солдаты высыпят из этих галер и блокируют любые попытки Эдуарда Брюса бежать. К тому же как только спасающиеся бегством английские солдаты поймут, что происходит, то повернут назад. Страх больше не скроет их малой численности.
– Командир! – прокричал Гордон. – Там!
Маклауд увидел то же, что и они.
– Идите, – сказал он Магнусу и Гордону, поняв безмолвную просьбу. – Возьмите с собой Гарпунера и Лучника.
Они не стали медлить. Четверо воинов помчались по насыпи, направляясь к крепости, стоящей на дальнем краю острова.
Лодки уже причаливали к пристани под частично разрушенными морскими воротами. По иронии судьбы крепость, которую Эдуард Брюс сжег несколько месяцев назад, теперь уже не могла защитить его. Но поскольку морские ворота находились на дальней стороне крепости, английские стрелы теперь не доставали до насыпи, давая им небольшой шанс бежать. Макруаири и Максорли тоже поняли это. Магнус видел их впереди, они торопили войско Эдуарда.
Сгоревший остов крепости возвышался перед ними. Большинство внешних деревянных построек сгорело дотла, включая большие участки бревенчатой стены, окружавшей крепостной двор. Сохранилась лишь часть каменной башни.
Англичане повалили из морских ворот во двор, помешав Максорли и Макруаири вызволить людей Эдуарда.
– Башня, – сказал Гордон. – Стена преградит им путь.
Магнус бросил один взгляд и понял. Если Гордон подложит свой черный порох под одну из полуразрушенных стен, она обвалится прямо у англичан на дороге. Даже если не отрежет их полностью, это даст Максорли и Макруаири дополнительное время, чтобы вывести всех людей из островной ловушки.
Магнус кивнул и быстро рассказал Кэмпбеллу и Макгрегору, что они намерены сделать, а Гордон тем временем достал из жаровни тлеющие угли и с их помощью зажег факел.
– Погреба! – прокричал Гордон сквозь грохот битвы, пока они пробивались мимо нескольких напавших англичан.
Они помчались по холодной сырой лестнице. Лишившись крыши, камни остались открытыми всем стихиям, и ступени, ведущие в погреба, сделались мокрыми и скользкими от мха.
Магнусу не нужно было спрашивать, что у Гордона на уме, ибо они уже проделывали это много раз. Так долго проработав вместе, они понимали друг друга без слов.
Гордон устремился к дальней стене, которая находилась прямо под ненадежно возвышающимся куском башенной стены.
– Возможно, потребуется не один, – сказал он, вытаскивая несколько маленьких мешочков из кожаной сумки, которую он носил через плечо. Четыре из них он вручил Магнусу. – У нас мало времени, поэтому подожги их все сразу. Возле арки, – указал он на ту сторону, что была ближе к лестнице. От факела он зажег две свечки, которые носил в сумке для таких случаев. – Я скажу когда.
Сам Гордон побежал к дальнему краю стены, раскладывая мешочки вдоль арки. Магнус сделал то же самое с другой стороны.
– Готов? – спросил Гордон.
Магнус кивнул.
Гордон сунул свечу между мешочками и побежал.
– Давай! – прокричал он.
Магнус закрепил свою свечу и тоже побежал прочь.
У них должно было быть много времени, чтобы успеть подняться по лестнице и выскочить из башни до первого взрыва. Но что-то пошло не так. Магнус был в нескольких шагах от двери – Гордон чуть позади него, – когда под ними прогремело первое сотрясающее «бабах». Встряска и ужасающий грохот сбили его с ног. Земля все еще дрожала, когда прогремело во второй раз.
Магнус зажал уши и попытался подняться на ноги. Взрывы были чересчур громкими. Чересчур мощными. Что, черт побери, случилось?
Он совершенно ничего не слышал, но как-то понял, что Гордон что-то говорит. Обернувшись, увидел, что тот кричит: «Беги!» – но было уже поздно. Стены стали рушиться, и они оказались в ловушке.
Они попытались прорваться к выходу, стараясь увертываться от падающих вокруг них камней. Один большой булыжник ударил его в плечо, и вся левая сторона взорвалась невыносимой болью. Магнус покачнулся. В ушах все еще звенело, но он услышал, как Гордон кричит позади него, и понял, что его тоже ударило. Он повернулся, чтобы попробовать помочь, но в эту минуту башня обвалилась.
Магнус вскинул руку, пытаясь защититься от дождя камней, немилосердно колотящих по нему, поваливших его на землю.
Он был уверен, что теперь ему конец. Но когда куски взорванной башни перестали падать, он каким-то чудом все еще оставался жив.
Магнус выбрался из-под груды камней и огляделся в поисках Гордона, моргая из-за едкой вони черного пороха и густого облака пыли и пепла, кружащихся вокруг него.
Сквозь шум в ушах послышался стон. Гордон! Он пополз по груде камней на звук. Поначалу ничего не увидел, но потом взглянул вниз и почувствовал, как к горлу подкатила дурнота.
Его друг лежал, распластанный на земле в неестественном положении, погребенный под кучей огромных камней, самый крупный из которых – часть одной из массивных подвальных колонн, подпиравших свод, – упал ему на грудь, пригвоздив и раздавив легкие.
Магнус выругался, пытаясь оттащить камни. Но он понимал, что это бесполезно. Потребовалось бы трое или четверо мужчин силы Робби Бойда, чтобы поднять эту колонну, а у него только одна здоровая рука. Левая сильно повреждена в плече и предплечье. Он попробовал позвать на помощь, но другие были слишком далеко.
Однако сдаваться Магнус не собирался.
– Прекрати, – прохрипел Гордон. – Это бесполезно. Ты должен уходить.
Магнус не слушал. Он стиснул зубы от боли и удвоил усилия обеими руками.
– Упрямый… – Голос Гордона сошел на нет. – Уходи. Они идут. Ты не можешь позволить им поймать тебя.
Внезапно до слуха Магнуса донеслись голоса, идущие сзади, со стороны морских ворот. Он, спотыкаясь, доковылял до обрушившейся стены и выглянул. Англичане поднимались. Взрыв ненадолго замедлил их продвижение, но не преградил путь. Через минуту-другую они заполонят крепостной двор.
Он чертыхнулся и вернулся к другу.
– Попробуй надавить снизу, а я потяну.
Гордон покачал головой.
– Я не могу пошевелиться. – Он встретился глазами с Магнусом. – Мне не выкарабкаться. Прощай, дружище.
Вместе со словами из его горла вырывались булькающие звуки. Кровь наполняла легкие.
– Нет, – яростно бросил Магнус, – не говори так.
– Ты знаешь, что должен сделать. Сам я не могу. У меня придавлены руки.
О Господи, нет. Он затряс головой.
– Не проси меня об этом.
Гордон его не слушал.
– Хелен, – выдавил он. – Обещай мне, что приглядишь за ней.
– Проклятье, Тамплиер, – прорычал Магнус, чувствуя, как слезы ярости и бессилия жгут глаза.
– Обещай.
Магнус не смог найти слов, но кивнул.
Глаза их встретились.
– Ты не можешь допустить, чтоб они нашли меня, – сказал Гордон. – Я не знаю, сколько это продлится. Нельзя рисковать, чтобы кто-то опознал меня. Тебе прекрасно известно, что поставлено на карту. Стража. Моя семья. Они окажутся в опасности.
Хелен окажется в опасности. Гордон мог бы об этом и не говорить. Англичане пойдут на что угодно, чтобы узнать имена воинов Горной стражи. Вот почему они так осторожны. Вот почему пользуются военными прозвищами, дабы скрыть, кто они такие. Макруаири был раскрыт, и за его голову назначена такая награда, что вся Англия и половина Шотландии теперь охотятся за ним.
У Магнуса не было выбора. С тяжелым сердцем он сделал то, что должен был сделать.
Глава 4
Хелен не дала себе долго переживать из-за того, что ей предстояло совершить. Она была уверена, что поступает правильно, решив покончить со своим браком раньше, чем он успел начаться, и что в конце концов все образуется к лучшему. Правда, пока все образуется, ей придется ой как нелегко.
Но как бы там ни было, она дала себе зарок, что в этот раз не позволит братьям повлиять на ее решение. А сие означало, что ей до возвращения Уильяма надо стараться избегать их.
Это оказалось нелегко, ибо на следующий день после отбытия мужчин в Лорне начался сильный снегопад, который засыпал замок и его окрестности снегом, из-за чего отъезд большинства свадебных гостей пришлось отложить. К тому же из-за зимней стужи мужчины, в том числе и ее братья, не могли тренироваться во дворе и вынуждены были целыми днями торчать в Большом зале.
Поэтому Хелен проводила большую часть времени с женщинами и детьми в небольшой солнечной комнатке на втором этаже, занимаемой леди Анной и ее супругом Артуром Кэмпбеллом, который был назначен смотрителем крепости.
После четырех дней, проведенных за единственным занятием – шитьем (которое Хелен всегда терпеть не могла), слушая при этом, как Кристина Маклауд старается увлечься Плинием (библиотека Данстаффнэйджа ограничивалась несколькими учеными трудами), пытаясь не подпускать шестимесячную Беатрис Маклауд к жаровне (она только-только научилась ползать) и успокаивать четырехмесячного Дункана Максорли (который, казалось, плакал по малейшему поводу), они все уже начинали потихоньку сходить с ума.
В особенности Элли. Молодая мама готова была, того и гляди, удариться в слезы, укачивая на руках орущего младенца.
– Я просто не знаю, что с ним такое, – обессиленно простонала она. – Его никак не успокоить. Отец его, знай себе, улыбается, а он все плачет и плачет.
– С моей дочуркой было то же самое, – сказала Белла. – Она орала месяца два, наверное, когда ей было столько же, сколько ему сейчас.
Хелен уловила в ее голосе печальные нотки. Дочь Беллы в Англии, живет в ссылке вместе с отцовской семьей. Точных обстоятельств Хелен не знала, но было ясно, что Белла ужасно по ней скучает.
– Тысячелистник с мятой вроде немножко помогают, – продолжала Элли, с признательностью взглянув на Хелен, – но как я хочу, чтоб Эрик был с нами! Он, похоже, единственный, кто может успокоить Дункана.
– Он скоро вернется, – твердо проговорила Белла.
Женщины пытались скрывать от нее свою тревогу, но Хелен ее ощущала. У нее тоже было неспокойно на душе. Она волновалась за Магнуса… и за Уильяма, разумеется. Такова уж женская доля – ждать и беспокоиться, когда мужчины уходят воевать.
– Давай я подержу его, – предложила Кристина, протягивая руки за ребенком. Снег, похоже, прекратился.
Неожиданно Белла с болезненно посеревшим лицом вскочила на ноги и пулей вылетела из комнаты.
Хелен встала.
– Пойду узнаю, не надо ли ей чего. Уже второй раз за неделю она плохо чувствует себя после завтрака.
Кристина, Элли и Анна обменялись улыбками.
– С ней все в порядке, – сказала Кристина. – Думаю, через пару-тройку месяцев ей станет лучше.
– Через пару-тройку месяцев? – переспросила Хелен.
Элли покачала головой, с нежностью глядя на своего сынишку, который совершенно неожиданно уснул у Кристины на руках.
– Меня тошнило весь срок. Наверное, следовало догадаться, что он будет тот еще бедокур. Тебе повезло, Анна, что эта напасть тебя миновала.
Анна машинально погладила живот.
– Мне, наоборот, все время хотелось есть. Я только и делала, что жевала что-нибудь.
Наконец до Хелен дошло.
– Она ждет ребенка?
Кристина кивнула.
Хелен покраснела, осознав, что Белла опередила свой предстоящий брак с Лахланом Макруаири по крайней мере на несколько недель.
– Иди, – обратилась Кристина к Элли, – подыши свежим воздухом. А я пока присмотрю за ним.
Элли неуверенно покусала губу. Сердце Хелен сочувственно сжалось. Им всем просто необходимо хоть ненадолго вырваться из крепости. И ей в том числе. Все эти разговоры о браках и детях растревожили ее. Ей уже начинало казаться, будто стены надвигаются на нее. Но на улице намело столько снега…
Вдруг широкая улыбка озарила лицо Хелен. Есть отличный способ воспользоваться зимней погодой и взбодрить Элли.
– У меня идея получше. Только надо одеться потеплее.
Поначалу Элли смотрела скептически, и Хелен даже решила, что опять предложила какую-то глупость.
– Съезжать с горки? – неуверенно захлопала глазами Элли.
Но час спустя она скользила вниз с невысокого холма позади крепости, визжа от восторга.
Дочь самого могущественного в Ирландии графа и сестра находящейся в заточении шотландской королевы резко затормозила, слетела со щита и приземлилась на кучу мягкого пушистого снега, которую они сгребли, чтобы было мягче падать, вся белая с ног до головы. Элли отряхнула от снега платье, вытерла лицо тыльной стороной ладони и смахнула оставшийся снег с волос.
– Ты видела? – восторженно вскричала она. – Я неслась как на крыльях. Ты была права. Натереть воском кожу – отличная идея. – Глаза ее весело заискрились. – Правда, сомневаюсь, что Артур обрадуется, когда увидит, что мы сделали со щитами, висящими в Большом зале.
Хелен закусила губу. Ох, ну вот, опять.
– Я не подумала, что это так важно.
Элли рассмеялась.
– Да я пошутила. Он не будет против. Но даже если и будет, оно того стоило. – Она вытащила щит из снега. – Готова съехать еще раз? Единственный минус – это что приходится взбираться в гору по такому снегу. Ботинки такие скользкие.
Хелен засмеялась.
– Да. Но похоже, мы уже не одни.
Она указала в сторону крепостных ворот, где собралась небольшая толпа. Там, как она заметила, были не только дети, но и несколько оруженосцев. По-видимому, скоро половина замка будет съезжать вместе с ними с горки на щитах.
Хелен стояла рядом с Элли на вершине холма и смеялась попыткам двух ребятишек скатиться с горки на одном щите, когда Элли вдруг замерла. Смех ее перешел в тихий возглас, а щеки, раскрасневшиеся от мороза, побледнели.
– Что такое? – с тревогой спросила Хелен.
Элли покачала головой, вперив взгляд в горизонт.
– Что-то случилось.
Хелен проследила за направлением ее взгляда и сразу поняла, что привлекло внимание подруги. Какая-то галера только-только обогнула каменистый мыс, на котором стоял замок, быстро-быстро скользя по воде.
– Это?…
Элли повернулась к ней, глаза расширились от страха.
– Да, это лодка Эрика. Она плывет слишком быстро, и они вернулись слишком скоро.
Женщины понеслись вниз с холма и вбежали в главные ворота одновременно с мужчинами, входящими во двор со стороны морских ворот напротив. Смесь страха и паники стиснула грудь, когда Хелен увидела, что одного из них несут в замок и у него из шеи торчит стрела.
Не Магнус! Она вздохнула с облегчением. Слава Богу!
Сердце Хелен сжалось, когда Элли вскрикнула и кинулась мужу на шею.
– Ты цел? – услышала Хелен ее слова.
Вопрос не был праздным, ибо здоровяк скандинав выглядел так, словно прошел через ад. Как и все они.
Его ответа Хелен ждать не стала. Она лихорадочно оглядывала толпу мужчин с колотящимся в горле сердцем. Наконец она увидела его. Он медленно поднимался вверх по берегу от причала.
О нет! Сердце Хелен пронзила боль. Он ранен.
Она протолкалась сквозь толпу, побежала ему навстречу и встретила Магнуса сразу за крепостными воротами. Она бросилась бы ему в объятия, как Элли, но его левая рука была подвязана куском ткани. Он весь был покрыт грязью, копотью и кровью.
Магнус остановился, увидев ее, и во взгляде его появилось что-то настолько жесткое и грозное, что у нее кровь застыла в жилах.
– Ты ранен, – мягко проговорила она.
– Со мной все нормально.
– Нет, не все. – Она осторожно положила ладонь ему на руку. – Твоя рука…
Он отшатнулся от нее и стиснул зубы, вероятно, от резкой боли.
– Оставь, Хелен.
На глазах у нее выступили слезы. Что с ним такое? Почему он так себя ведет?
– Она сломана? – Хелен вновь дотронулась до него. – Давай я посмотрю.
Он дернулся, словно ее прикосновение обожгло его.
– Проклятье, Хелен. Неужели тебе не все равно?
Хелен заморгала, пораженная яростью в его голосе. Нетерпимостью. В самом деле, она никогда не слышала, чтоб он говорил с такой страстью.
– Ну конечно же, нет. Я ужасно беспокоилась. Я так испугалась, когда увидела тебя…
– Меня? – прогремел он. – Я не хочу твоей заботы и не нуждаюсь в ней. А как же ваш муж, леди Хелен? Как же мужчина, за которого вы вышли замуж всего четыре дня назад? Неужели вам все равно, что с ним?
Хелен отступила назад, потрясенная этим неожиданным всплеском злости и сарказма.
– Уильям?
Холодная дрожь дурного предчувствия пробежала по позвоночнику.
Его мягкие золотисто-карие глаза сделались твердыми и черными, как оникс, пригвоздив ее к засыпанной снегом земле.
– Да, Уильям. Помнишь его? Твой муж. Мой друг. Мужчина, с которым ты спала несколько ночей назад.
– Я не спала.
– Он мертв.
Она вскрикнула от ужаса, глаза потрясенно расширились. Мертв?
Хелен пробормотала молитву о его душе.
Взгляд, которым он пронзил ее, был полон такой ненависти и боли, что, казалось, сжигал изнутри. Магнус отвернулся, но она успела увидеть отвращение.
– Он заслуживает несколько большего, чем молитвы. Но ты никогда не была слишком верной в своих чувствах, не так ли?
Острый приступ вины и отчаяния, казалось, выжал всю кровь из ее тела, оставив такой же холодной и пустой внутри, как и снаружи.
Он прав.
Почти восемнадцать часов – с той минуты, как он, выбравшись из обрушенной башни, попал из огня да в полымя, – Магнус существовал в состоянии с трудом подавляемого гнева и адских мук. Встреча с Хелен стала последней каплей. Он сорвался, выплеснув все эмоции, бушующие в нем.
Она вышла за Гордона, черт побери все на свете. И это он, мертвый, заслуживает ее сострадания и беспокойства.
Может, это и несправедливо, но уже не имеет значения. Смерть Гордона, в конце концов, разорвала связь между ними. Магнус никогда не сможет смотреть на нее, не думая о друге. О своем мертвом друге. Она принадлежит Гордону. Не ему.
Магнус утихомирил свой гнев, зная, что должен сосредоточиться на Макгрегоре и сделать то, чего не смог сделать для Гордона: спасти ему жизнь.
Не из особого желания, а по необходимости Магнус стал лекарем Горной стражи. Элементарные знания во врачевании вкупе с «нежными» руками (смешно, учитывая их размер и силу) – вот и все, впрочем, чем он располагал. Но одно дело – приложить мох к ране и обвязать ее, вскипятить травы для настойки или даже прижать раскаленное железо к ране, которая не перестает кровоточить, и совсем иное – вытащить стрелу из шеи человека, который получил ее, спасая тебе жизнь.
Когда Магнус выбрался из обрушенной башни, то обнаружил, что англичане захватили внутренний двор. Остались только Макруаири, Максорли, Кэмпбелл и Макгрегор. Ждали, по-видимому, их с Гордоном.
«Никого не бросать» – таково кредо Горной стражи. По крайней мере так было до Гордона.
Магнус попытался пробиться к друзьям, но раненая рука мешала. Не в состоянии держать щит или второе оружие, он не мог как следует защищаться, и его левый бок оставался уязвимым для множества нападающих. Со всех сторон окруженный англичанами, он понимал, что долго так не продержится.
Увидев, что он в беде, Макгрегор и Кэмпбелл пришли ему на выручку. Они уже почти пробились к воротам, когда Макгрегор упал, сраженный по иронии судьбы стрелой из лука. Магнус увидел стрелу, торчащую из шеи, и подумал, что он мертв. Взревев от ярости, он атаковал англичан со свирепой, полубезумной жестокостью викинга.
По рядам вражеских солдат прокатился ропот: «Призрачная стража», – в глазах их вспыхнул страх, и в конце концов они повернулись и побежали. Англичан частенько называют «зайцами», и это пренебрежительное прозвище вполне ими заслужено.
Англичане, поняв, что добыча от них ускользнула (Эдуард Брюс сбежал), решили, что разрушенная крепость не стоит того, чтобы ради нее умирать.
С того момента, когда Кэмпбелл убедился, что Макгрегор все еще жив, единственной мыслью Магнуса было доставить его в безопасное место. О езде верхом не могло быть и речи. Макгрегора надо было как можно меньше беспокоить. Где-то раздобыли маленькую лодку, и с Максорли у руля они понеслись к своей галере, а потом в Данстаффнэйдж.
Эдуард Брюс спасен, но какой ценой?
Читать бесплатно другие книги:
