Сломанные цветы (сборник) Бергстрем Анна
– На остановке сегодня поймала кучу пошлых взглядов мужиков, когда натягивала чехол на зонтик… – неуверенно заговорила она.
– А вы устраивали своему парню сцены?
– Нет.
– Хм… Сцены из эротических фильмов совсем бы не помешали.
– Вы так думаете? – удивилась пациентка.
– С точки зрения бессознательного… – вынес диагноз психолог.
Как выяснилось из его слов, всему виной оказался какой-то неправильный член, который и был причиной всех Марусиных бед.
– Что вы хотите сказать?
– Оргазм делится на шесть стадий:
1. Астматическая – (охи, ахи) «А… а… а..»
2. Географическая – «Сюда, сюда».
3. Математическая – «Ещё, ещё».
4. Религиозная – «Боже мой».
5. Самоубийственная – «Я скоро умру».
6. Убийственная – «Если ты остановишься, я тебя убью!» – умничал специалист по семейным проблемам, поигрывая подкаченной сисечкой под белым халатом. Он недвусмысленно намекал, что на роль спасителя в этой страшной супружеской драме вполне бы мог подойти и он сам.
– Эээ… Вы меня не поняли! – засмущалась Маруся. – У Алекса с этим всё нормально. Но когда я потеряла память, то поняла, что Дарлинг сильно изменился. И теперь со мной живёт под одной крышей не любимый парень, с которым мы собирались пожениться, а какой-то тряпкомуж, в котором меня бесит абсолютно всё!
– Ничего не понимаю! – взвыл психолог, хватаясь за голову. – Какая тряпка?! Какой Алекс? Какой Дарлинг? Какой ещё муж?
– Он мне не муж! И никогда им не был! – рыдала Маруся.
– Тогда давайте изучим на практике шесть стадий оргазма! – оживился специалист по семейным проблемам, готовый сорвать с себя халат, подобно стриптизёру в ночном клубе.
– Но я не могу изменить тому, кто меня любит! – вдруг опомнилась пациентка.
Выкатив кругленькую сумму за приём, психолог выпер девушку из кабинета:
– Короче, любите друг друга чаще и больше не трахайте мне мозг!
Запреты по Фрейду делали своё дело. Дурная голова не давала трусам покоя. Время завинчивало гайки всё туже. Сломанные цветы несбывшихся надежд засыхали на одинокой планете. На месте сердца разлагалось сдохшее море. А где-то там, в городе лжи и обмана, снова ждал тот, кто был никчёмным тряпкомужем… И попросту несчастным эльфом на побегушках у собственной мечты.
…Когда Маруся вернулась домой, было уже темно, а за окном падал снег, выстилая землю белоснежным кокаином.
– Ты любишь острые ощущенья, детка? – вдруг поинтересовался её парень.
– Почему ты спрашиваешь? – устало ответила она. – Хочешь снова проверить мои нервы на прочность?
– Кажется, я знаю, что тебе поможет вспомнить о том, как ты раньше меня любила… – загадочно блеснул глазами Алекс.
Он взял её на руки и понёс в комнату. Туда, где лепестки алых роз разбросаны на чёрном шёлке. Тени на стене вздрагивают в шаманском танце. Странный порошок загадочно отсвечивает в полумраке.
– Что это? – удивилась девушка.
– Ангельская пыль, – ответил он, отсыпая на поверхность зеркала небольшую дорожку.
– Откуда у тебя наркота? – хлопала глазами Маруся. Ведь раньше её молодой человек не баловался подобными вещами. И даже почти не пил.
– Ругать будешь? – усмехнулся он.
– Ну, ты даёшь… – офигела Маруся, удивляясь, как быстро её никчёмный тюфяк преобразился в плохого парня.
– Так кто из нас будет первым? – прищурился Дарлинг.
Маруся растерялась:
– Я даже не знаю, что сказать…
Она хотела слишком многого, но не показывала своих желаний. Он свернул в трубочку денежную купюру жестом героя из красивого фильма.
– Ну же, будь моей плохой девочкой, – так сладко сказал он.
Оставалось только сделать вдох…
– Ой, наверное, сейчас некисло торкнет…
– Врачи говорят, что острые ощущения помогут тебе вернуть память! – подталкивал её Алекс.
– Думаешь, это поможет?
Девушка всё ещё сомневалась, стоит ли с размаху падать в пропасть?
– Давай займёмся сексом под кокаином? – нетерпеливо выдохнул он, срывая с неё одежду.
Маруся давно уже понимала, что без эмоций, без чувств сердце – это бесполезно тикающие часы, брошенные в бесконечность. Без жажды риска человек всего лишь беспомощная игрушка на перевёрнутом кресте Дьявола, обречённая жить без выбора…
Наконец, её опасения полетели к чёрту. И унесённая холодным солнцем вдохнула аромат ванильного неба…
– Что происходит?! – восторженно перевела дух Маруся.
– Расскажи мне о своих ощущениях. – Его хриплый голос будоражил её инстинкты.
Качнулся горизонт. Стёрлись границы привычного. Забылись знакомые слова и фразы. В глазах пульсировала бесконечность. Поцелуи перемещались ниже. Ангельская пыль выстилала дорогу к блаженству. А где-то там, между сном-явью, синтетический снег таял на слизистых оболочках оголённых фантазий… И так приятно электризовался воздух под высоким напряжением мечты.
– Ты ведь знаешь, я в твоей власти, Дарлинг… – изнемогала она.
– А может, в твоём сердце кто-то другой? – Он медлил, дразня её желанье.
Она плавилась в его руках, будто сгусток ртути:
– В моём сердце только ты…
В ту безумную ночь две души озаряли темноту вспышками страсти. Она чувствовала его где-то там, под кожей. Вдыхала его грубый животный запах, ощущала в себе его напряжённую плоть и медленно сходила с ума.
– Ну что, теперь ты вспомнила о том, как меня любила? – спросил он, не скрывая волненья.
Сгорая как бабочка, вырезанная из бумаги, она желала только одно:
– Поджигай и не гаси меня, Дарлинг. Я никогда не устану пылать для тебя…
Утро открыло окна пинком ноги, срывая покров бесстыдства с той волшебной ночи. С трудом вглядываясь в реальность остекленевшими глазами, Маруся с досадой осознала, что все её чувства снова куда-то подевались. И рядом противно храпит уже не обаятельный засранец из красивого фильма. А тот, к кому она по-прежнему не испытывает ничего.
Весь день она ходила как потерянный лунатик. А ночью её снова доканывали дурацкие мысли. Планета Бессонница. Время: без пяти минут отчаянье. И судьба безжалостно рвала её на части воспоминаниями о прошлой жизни, которые не повторятся никогда.
Пропадая в сети в надежде забыться, Маруся снова чувствовала себя самой несчастной.
– Может, я надену костюм ковбоя? – пискнул из-за дверцы шкафа Алекс, напяливая очередной дурацкий трофей из секс-шопа.
– Да хоть дуди во флейты и бей в барабаны! Я всё равно бесчувственная, как холодильник! – огрызнулась Маруся.
– Рыбка моя, у тебя такой жуткий отходняк со вчера? – хлопотал тряпкомуж, принося из кухни воду, чтобы снова угодить той, которую любил больше всего на свете.
А в ответ лишь молчание. Бессильно сжатые кулаки бьются о клавиатуру, будто птицы-смертники в глухое оконное стекло. Однообразная песня, поставленная на повтор. Слёзы. Боль в груди. Отчаянье. Таблетки от мигрени. Глубокий глоток текилы. Попытка уйти в Offline. Отключиться от реальности. Но обессиленные пальцы жмут на F5. Будто эта спасительная кнопка, обновляющая реализм в буфере обмена, поможет начать жизнь заново.
F5… F5… F5… И так до бесконечности… За окном падает снег, выстилая землю белоснежным кокаином. Только этот снег совсем не тот… Он лишь сводит холодом озябшие руки, напоминая о вечной грусти. Бессонница рисует бредовые сны.
F5… Над головой светят мёртвые звёзды несбывшихся иллюзий. F5… Осколки льда кристаллизуются в кончиках бесчувственных пальцев… Сломанные цветы погибают от поцелуев январского ветра. Время танцует тектоник на осколках наших упущенных возможностей.
Тик-так…
Глава 5
Отравление реальностью
«Здарова, мир! Меня зовут Серёга. Я не красавец, но и не урод. У меня нет крутой тачки. Но это не обламывает меня. Зато у меня есть Кошка. Ей плевать на мой рейтинг в сети. Эта меховая жопка мурчит и любит меня таким, какой я есть. Во мне течёт свобода, лень и немного пива. Обо мне знают то, что не нужно знать. Я часто говорю не то, что надо говорить. На ногах ногти. На руках – рукти. Я могу спать сутками. А могу один. Могу фигню пороть. А могу и умные вещи зашивать. А вообще я – обычный парень, каких миллионы. Я такой же, как ТЫ».
Полуденное солнце, цвета лимонада, льётся через оконные стёкла. Небо цвета джинсов висит над городом, будто боевой флаг.
– Как можно сидеть дома, когда такая хорошая погода? – возмущаются люди.
– Как можно торчать на улице, когда такой быстрый Интернет? – удивляется он, открывая окна Windows.
– А что он? Да вы посмотрите на себя! Так происходит всякий раз, когда жизнь бежит со всех ног, но кажется, что нечем заняться… – хихикнул некто с никнеймом БОГ.
Сегодня был тот самый день. Движение жизни ускоряет ход. А на другой стороне параллельных одиночеств – всё как прежде… Он слышит музыку в шуме цифрового ветра. Его жизнь преображается в один клик, когда светит холодное неоновое солнце. Он выращивает цветы ICQ. Улыбается правой скобкой. Видит небо в пикселях. Он – планетянин, который всегда онлайн. Он – человек, живущий в сети… Он знает имя своей судьбы, но не смеет произнести его вслух… В его сердце хранятся миллионы свежих ссылок с упоминаниями о Ней. Она появилась из ниоткуда, как радиоволна. Вошла босиком в его сны. Явилась к нему мечтой в апреле… И, пропадая онлайн днём и ночью, он ждёт письма от унесённой холодным солнцем, которая упала со своей прекрасной планеты в его дурацкую жизнь. Но напишет ли ему она? Вот в чём вопрос…
– Мурчу-учру-сосиску хочу! – требует королева сквозных подворотен.
– Ну ща, погоди…
Многоэтажная реальность. Беспощадный шум мегаполиса. Пути заплетаются в клубок бесконечности. Артерии бескрайних дорог текут в никуда. Чёрно-белые дни листают друг друга. Жизнь привычно стремится в бешеном темпе вперёд. А один влюблённый чудак сидит на подоконнике, как на последнем ряду в кинотеатре. Смотрит в небо и видит, что заходящее солнце в сладкой вате малиновых облаков выкладывается в форме сердечка…
Отчаявшись получить кусочек вниманья, меховая жопка недовольно мяукает:
– Погладь меня, сцуко! Ололо! Котэ негодуэ!
Покормил Кошку. Хотел потискать. А она пожрала и – никого не знаю! Вот тебе вместо спасибо!
– А ты бельё повесил? – слышится над ухом.
– Неа. Я его помиловал.
– Какой ты ленивый!
– Я не ленивый. Я – энергосберегающий.
Бабушка грузит домашними делами.
– Полей цветы!
– Полей цветы, лугов деревья… Бабушка, хватит проедать мне плешь! – взмолился Серёга.
Из-за дверцы шкафа послышалось в ответ:
– Мозги ням-ням, но шуба круче!
Моль поглощает очередной трофей. ICQ кудахтает сообщениями. Мобильник икает смсками. Кошка насрала мимо лотка и присыпала воздухом.
– Сегодня все будто сговорились меня достать! – чуть не заплакал он.
– Поменьше ворчите, побольше мурррчите, – трётся о ноги меховая жопка.
Серёга пил горячий чай и огорчался. И вот уже казалось, что никуда не деться от отчаянья. Ни нарочно. Ни нечаянно.
– Что с тобой? – забеспокоилась Бабушка. – У тебя какой-то больной вид.
– Ой, что-то фигово мне…
Он лёг в кровать и разложился. Нет в жизни умиротворенья. Он будто умер от варенья.
– Вот попробуй, это должно помочь.
На этикетке склянки с лекарством написано: «Принимать внутримышечно».
– Ой, может, лучше снаружикошечно? – забеспокоились мышки в мягких свитерках, живущие у него за плинтусом.
Серёга наконец-то всё понял.
– У меня отравление реальностью… – грустно вздохнул он.
– Главное, что не отравление дихлофосом! – вздрогнула за дверцей обитательница шкафа, видавшая многое на своём веку.
– Мне бы твои проблемы! Нехватка любви гораздо хуже! – жаловался самый лишний человек.
– Какая ещё любовь? – Моль чуть не подавилась от удивления шубой.
– Любовь… Это как лизнуть высоковольтный кабель. Но приятнее в миллионы раз. Это когда загораются лампочки внизу живота. Надеюсь, ты меня понимаешь?
– Фу, что это за нафталин? – недовольно сморщилась моль. – Чувства давно не в моде!
– Любовь… – мечтательно вздохнул Серёга. – Это когда ты хочешь стать кому-то нужным. Греть на своей груди что-то тёплое и мурчащее. Не обязательно меховое и царапучее. Не обязательно хвостатое. Лучше даже двуногое и человеческое. Так намного круче. Но непременно тёплое и мурчащее. И ты будешь всем сердцем любить это чудо. Будешь творить невозможное и ничего не попросишь взамен. Пускай просто ходит по дому в твоей майке, кушает свежую луну из блюдца и почаще мурчит…
– Чего ты там бухтишь под нос, двуногий? Ты никому не нужен, кроме меня? – хитро щурится меховая жопка. – Ты давно себя в озере правды-то видел?
– А что? – Он растерянно глянул в зеркало, озадаченно втягивая пивное пузо.
Кошка призналась:
– Ты некрасив, потому что у тебя нет шерсти. Но я терплю тебя и с этим смешным кустиком на голове, который ты называешь волосами. У тебя нет слюней, и ты умываешься лапой. Мурчишь, будто тебе на хвост наступили. И за что я только тебя люблю?!
Серёга и сам не знал, за что его любят? Да и можно его любить вообще…? На стене сидит паук. Он без ножек и без рук. Он без глазок и без рта. Не паук, а хуета. Серёга совсем упал духом. На душе тухляк. Да вот ещё и над ухом жужжит крылатая зараза.
– Что тебе надо гнида?
– Не стреляйте! Я муха Лида. Я вас люблю инвалида.
– Мадам, пожалуйте в мой шкаф! – галантно расшаркалась моль, приоткрывая гостье дверцу. – Тут много вкусного. Давайте пожужжим о жизни.
– А говоришь, что любовь – это нафталин, – съязвил самый лишний человек.
– А ты не подслушивай! Лучше выйди из комнаты и свет погаси, – прикрикнула на Серёгу моль и захлопнула шкаф у него перед носом.
И вдруг пришло сообщенье: «Привет, это унесённая холодным солнцем. Я наконец-то вспомнила пароль от своей странички!» Серёга так быстро надевал шерстяной свитер, что его убило током. Это была Маруся. И у него вдруг случился праздник на душе. Кошка пела песню про самого доброго на земле хозяина, который каждый день спасает сосиски из шкафа, в котором живёт зима. Бабушка так ловко ела спагетти с помощью палочек, что связала из них шарф. А самый лишний человек на радостях отправил сообщение своей новой знакомой: «Привет, как дела?)))» Обычный онлайн вопрос. Так началась их переписка.
- Серёга каждый день пытался
- уравновесить зло добром,
- увидел: парни бьют девчонку, —
- красиво рядом станцевал.
– В общем, с таким вот чудаком я познакомилась, – призналась Маруся, вспоминая юношу со странностями, которого встретила на улице пару дней назад.
– Ого, ты делаешь успехи! – пошутила подруга.
– Ладно тебе, мы вряд ли будем общаться.
– Почему же?
– На фиг надо. В тот день я и так открыла душу неизвестно кому.
– Душа не входная дверь, чтобы её перед всеми открывать, ты ж понимаешь… Значит, всё было не просто так.
– Возможно. Иногда так хочется выговориться перед первым встречным, который не знает о тебе ничего.
– Представляешь! Вчера увидел свою девушку рядом с каким-то подозрительным типом!
– Да? И чего ты не подошёл?
– Ну как я подойду? Я же в командировке! – жаловался другу Алекс.
– Следишь за ней?
– Тсс! Идёт обряд по изгнанию её сомнений. Реконструкция кармы, понимаешь ли.
– А, ну тогда ладно. Ты, главное, с эликсирами обольщения не переборщи.
Потом они наломали дров и наварили борщи.
И чуть не врезали друг другу в щи.
А пока их трактор любви шкандыбал по непаханой борозде,
Они держали чувства в узде.
Так было круче. На всякий случай.
Но Маруся больше не могла скрывать того, что с ней происходило. Каждый раз, разглядывая свои уродливые руки, на глаза наворачивались слёзы. Память дразнила флешбеками из прошлого. Однако девушка по-прежнему не могла ничего вспомнить. Ведь Алекс держал её в неведенье от тягостной правды, не желая причинить боль. Следуя заветам врачей, держал в тайне настоящую причину всех бед. Оберегал от нервных потрясений. Оставшись один на один со своими страхами, Маруся сходила с ума. Прятала руки от посторонних взглядов. Нервы шалили всё сильней…
– Ну что со мной случилось? Что?
– Прекрати! Ты же знаешь, мне тяжело говорить об этом! – переживал заботливый бойфренд.
– Ладно, ладно. Ты ещё расплачься! – ехидничала девушка. Порой её даже смешила эта подчёркнутая серьёзность, когда разговор заходил о той самой травме прошлого, которая так и осталась для всех загадкой, кроме него.
– Ну зачем ты так? – обижался тряпкомуж, чувствуя себя незаслуженно отвергнутым. – Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе зла.
– Ко-ко-ко! Петух много знал, да в суп попал, – язвила Маруся.
Её как прежде сводила с ума эта противоречивая реальность. Она проверяла нервы своего ближнего на прочность. Хотела отыграться на нём. Забыть о своих проблемах. Люди всего лишь люди. Мучая другого, всегда проще забыть о той боли, которая ставит на колени нас самих.
– Делай со мной что хочешь! Я не могу без тебя! – клялся эльф на побегушках у мечты, добровольно сдаваясь в рабство.
– Значит, я могу творить что пожелаю? – блеснула глазами Маруся. – А если я буду гулять с кем-то другим?
И пусть унесённая холодным солнцем так и не вспомнила о том, как любила этого человека… Её неприступность бросала вызов неукротимым чувствам. На которые был не способен никто, кроме него.
– А ну-ка, иди сюда, – вдруг ответил Алекс так жёстко, хватая за глотку её капризы.
– Ну, чего тебе надо? – ломалась Маруся.
Дарлинг прижал её к себе и жарко выдохнул в самое ухо:
– Что, разве ещё не ясно, сучка? Мне нужна ты.
Она хотела вырваться. Скрыться от него и исчезнуть. И пусть в ту минуту она мечтала о внезапном побеге на край безумья… Но знала, что ей уже некуда деться. Ведь герой её снов был снова так близко. Его стальные объятья сдерживали её движенья. Его сильные руки укрощали её непокорность. Его нежные пальцы будоражили её желанья. Его откровенные прикосновенья будили её затаённые инстинкты. Его жаркие поцелуи наконец-то растопили осколки льда в её бесчувственной душе. Она таяла от аромата его пряного мужского Kenzo. Он делал её озабоченной и грязной. И она бесстыдно хотела его.
– Держаться. Нету. Больше. Сил!.. – нервно отстукивало сердце.
– Делай со мной что пожелаешь, – сдалась строптивая королева.
– Тогда отдай мне всё своё время, – ответил её сероглазый король.
Вселенная грёз подчинилась его приказу. И он делал всё, что было в его силах, чтобы помочь ей вспомнить о той страсти, которая когда-то была между ними. В ход снова шли все средства, от нежных обнимашек до грубого секса. И она снова теряла волю в его головокружительных объятьях. Танцевала для него на раскалённых углях заката. А пена дней поглощала их с головой.
– Не знаю, что он творит со мной. Я не принадлежу себе, когда он меня любит… – краснела Маруся, скрывая от подруги подробности прошлой ночи.
– Он опять угостил тебя каким-нибудь весёлым порошочком?
Вера. Надежда. И реализм в буфере обмена. Таков был коктейль этих парадоксальных отношений. Но было ясно одно: амфетамин тут ни при чём.
Знакомые трепали нервы:
– Тебе не надоели его выкрутасы? Сегодня он ведёт себя как смесь подкаблучника и долбоёба, а завтра строит из себя мачо.
– И всё-таки он так хорош в постели! И куда я от него денусь?
– Зачем тебе этот лох? Бросай его на фиг!
– Есть одна проблема.
– Какая?
– Эту проблему ещё называют сука любовь.
– И что?
– Я не могу без него. Разве не ясно?! – взрывалась Маруся.
– Тогда ты попала.
– Да. Лучше попасть вот так, чем пропадать одной.
– Ты такая смешная! Прекрати! – издеваются все вокруг.
Сегодня, глядя на своего жениха сквозь мягкий полумрак ночи, она увидела, что глаза несчастного парня полны слёз…
– Что с тобой?
– Я очень боюсь, что ты меня однажды пошлёшь куда подальше, – сказал он, а его голос дрожал как натянутая струна у расстроенной гитары.
– С чего бы это?
Алекс разрыдался:
– Люди правы. По призванию – я неудачник. А по сути – никто.
– Ты лучший, Дарлинг! – признавалась она.
Он стряхнул с ресниц солёную ртуть, прижал девушку к себе и, нежно прикасаясь губами к её изуродованным рукам, прошептал:
– Мучай меня, если хочешь. Возможно, я этого достоин. Но только верь, что я никогда не причиню тебе той боли, которую способна причинить нам жизнь.
За окном проливалась чернильная муть, окрасив дома и деревья в оттенок покоя. Замедляя тяжёлый пульс, город готовился ко сну. Несмотря на позднее время, в небе вдруг послышались птичьи крики.
– Ох, и тошно мне на этой планете! – вздохнула унесённая холодным солнцем.
– У тебя больной вид.
– У меня отравление.
– Чем?
– У меня отравление реальностью.
– Я постараюсь помочь тебе, моя рыбка! – суетился Алекс.
Тряпкомуж снова хлопотал на кухне, пытаясь приготовить противоядие ото всех несчастий. Тупая боль мучительно сводила что-то мягкое и уязвимое, спрятанное между рёбер… Это ощущение заставляло Марусю плакать, напоминая о странной форме инвалидной любви, в которую превратился за это время их нелепый союз.
Блюющая безысходностью жизнь доводит до предела. Отравление реальностью не проходит бесследно. А где-то там над головой печально смотрят облака, как внизу взрываются люди, будто бомбы на поле, где растут сломанные цветы… Которые ты любишь больше всего на свете… А ты так устала чувствовать себя сумасшедшей, что уже готова сдохнуть. Иногда так хочется просто взять и покончить с собой, падая с балкона в шикарном платье. Как сумасшедшая птица, которую выгнали из собственной стаи. Да так, чтоб от этой красоты замерло сердце… У всех, кто увидит твой последний полёт…
Глава 6
Время на помойке надежд
– Научи работать со слоями в фотошопе? – устав маяться от навязчивых мыслей, попросила Маруся.
– Может, лучше займёмся сексом? – оживился Алекс, выключая компьютер.
– Ну ладно, ладно, – она нехотя согласилась, – Секс так секс.
Тряпкомуж обиделся:
– Значит, про фотошоп ты не забыла, а я тебе больше не нужен?
Девушка улыбнулась:
– Я же пошутила. Ты же знаешь, ты мой самый близкий человек на земле.
– А ты сучка, у тебя на луне ещё кто-то есть?
Унесённая холодным солнцем вздохнула: