Домой Айзман Давид
– Поняли, – мрачно пробормотал один, видно, главный. – А кого можно пиздить?
– На митинге – никого. Если справитесь с этим заданием – будет еще одно, вот там надо будет и кулаками махнуть.
Серега выглянул на балкон, сделал Санчесу знак рукой.
– Заканчивай, сейчас будет совещание. И ты, Леша, тоже пошли.
Я прошел за ним в гостиную «в византийском стиле»: позолоченные стулья, позолоченная люстра, позолота на камине, красные ковровые дорожки, красный потолок, уродливый громоздкий шифоньер из красного дерева.
Антон уже сидел у стола, держал распечатанные на принтере фотографии. С первого этажа по лестнице поднимался Пинский. За ним шел охранник, следом – Санчес. Пинский сел в широкое кресло, мы все втиснулись на диван у низкого столика.
– Короче, докладывайте, что мы имеем, – сказал Пинский.
– Все идет по плану. – Серега сделал паузу. Пинский кивнул. Вряд ли он понял, что это цитата. – Подготовка к митингу продолжается. Люди все набраны, идут репетиции. – Он кивнул в сторону балкона. – Текст выступления… готов? – Серега посмотрел на меня, я кивнул. – Антон тоже подготовил кой – какие материалы.
Антон подал Пинскому несколько распечатанных на цветном принтере фотографий. В «фотошопе» он приделал лицо Филатова к фотографиям какогото мужика, который лежал на кровати с двумя девками блядского вида. Пинский посмотрел, заулыбался, посмотрел на нас и подмигнул.
– Неплохо, неплохо. А что насчет видео? Получается?
– Нет, с этим проблема, – сказал Антон. – Слишком много людей надо будет привлечь, велика вероятность утечки. А для нас это смерти подобно. Кроме того, было несколько пленок на центральных каналах… И зрители уже не воспринимают их как чтото свежее, интересное. А вот разворот в местной газете – это должно сработать…
– Да, зайдите какнибудь на «Омегу», заберите сертификаты акций. Пинский свои обязательства выполняет. Но и вы тоже должны выполнять. Работайте, продолжайте в…
Шоу-бизнес
Место: Москва
Дата: 17/11/2006
Время: 00:29
Музыка: Front Line Assembly, альбом «Artificial Soldier»
Окно кухни выходит на широкое шоссе. Машин еще довольно много. Снег прекратился. В мокром асфальте отражаются желтые огни светофора. По черному небу плывут облака. Дрожит пламя двух свечей на подоконнике – лампочка в плафоне перегорела.
– Если хочешь, пойдем в мою комнату, – говорит Оля. Она – в широких синих джинсах с карманами по бокам, на уровне коленей, и черной майке «Better Off Dead».
– Мне и здесь нормально. Романтика…
– «Лирика задроченных бюстиков». – Оля хмыкает.
– Как вообще дела?
– Хуево. – Оля улыбается. – Только – только вот собрался состав… С большим – большим скрипом… Хотя, в общем, тоже случайные люди…
– Что значит – случайные?
– Как тебе объяснить… Не те, кому нравится наша музыка. А так – играют от нечего делать или надеются, что чтото получится… Ну, группа раскрутится, можно будет играть, зарабатывать бабки… А если ничего не получится, сразу отвалятся. Вообще, альтернативная сцена живет, движется, как бы. Концерты, фестивали, команды какието раскрутились… Но нужна хорошая «демка». «Ди – ай – уай» здесь не канает. А сделать хорошую запись знаешь, сколько здесь стоит?
– Что такое «альтернативная сцена»? Я эти ярлыки не понимаю. Для меня весь рок вообще условно делится на «классику» и «альтернативу»…
– Ну, альтернатива – это хардкор такой, металлический рэп, достаточно тяжелая музыка, но не металл…
– Кажется, примерно представляю. Но все равно както странно. Когда берут название какогото стиля и применяют к совсем другой музыке. Хардкор, например, или «ар энд би»…
– …В общем, копим деньги на запись, а пока репетируем на самых дешевых базах. Звук – никакой, вокала не слышно вообще, а если выкрутить голос до максимума – сразу микрофон начинает свистеть… И даже за это говно знаешь, сколько надо платить? Двести рублей в час. И не всегда еще можно попасть. Записываться надо заранее. Пиздец какойто…
– А живешь за что?
– Иногда подпеваю на записях. Рублей триста платят, максимум – пятьсот. Иногда – в массовке на съемках. А то и вообще всякая херь – флаеры там раздавать… Жрать ведь надо… Даже жрать – еще ладно, поголодать пару дней – это даже полезно… Но за квартиру надо платить, а то хозяйка выкинет, на хер, на улицу…
Оля берет бутылку вина, наливает себе и мне – в красные стеклянные бокалы годов семидесятых. Мы чокаемся. Оля отпивает, отставляет стакан, берет из разорванной пачки несколько чипсов.
– Шоу – бизнес, бля… Все построено на том, кто с кем ебется и кто у кого сосет. Иногда, бля, думаю – если бы знать, у кого отсосать, то сама пошла бы – так все уже заебало, мышиная наша возня…
– Ты что, серьезно?
– А как ты…
Оля разливает остаток вина, ставит бутылку под стол. Мы чокаемся. Она пьет, глядя в окно. Я делаю глоток.
– А кто твоя соседка? Ну, с которой вы снимаете квартиру…
– Танцовщица… Гдето танцует. Говорит – современные танцы. Я точно не знаю. Может, на самом деле – стриптиз. Все ведь всегда так тупо…
– А где она сейчас?
– Не знаю. Гдето зависает… Мы друг перед другом не отчитываемся. Главное, что обе деньги за квартиру отдаем не позже срока.
– А как тебе Москва? Уже привыкла?
– Какието тупые у тебя вопросы, Леша. Хотя, я понимаю. Еще утром ты был в своей Праге, а к вечеру уже в настоящем русском говнеце. – Оля смеется. – А вообще, по сравнению с нашей дырой Москва в сто раз лучше. Меня там так все задрало, что я, наверно, бы повесилась, если б не свалила… А Москва… «Человек привыкает ко всему». Напрягает только, что все кругом – одно сплошное наебалово. Красивые девки на рекламе… Которые не такие уж и красивые, просто их подрисовали, подкрасили… Такие же понтовые мужики…
– Я это называю «запиаренная реальность»…
– Чего – чего?
– Запиаренная. От слова «пиар».
– А – а-а… Хер ее знает, какая она… Неважно… Я одно понимаю, что в этой реальности никто не живет. Пустая она… «Пластмассовый мир победил»…
– Давно уже.
– Чай будешь?
Я киваю. Оля поднимается, зажигает газ. Дрожат синие струйки пламени. Она ставит на конфорку большой белый чайник с цветком на боку. Я спрашиваю:
– У тебя что, нет электрочайника?
– Есть, но он сломался.
– Почему тогда времонт не отнесешь?
– Не знаю, както руки не доходят…
– С кемнибудь встречаешься?
– Сейчас нет. Все какието короткие романы…
– Нестабильность в стабильном мире, да?
– Нет, я тебя сегодня, как бы, не понимаю. Опять несешь какуюто херь. Ну а у тебя, например?
– У меня точно так же.
– Вот видишь, как у нас все похоже?
– Непохоже. У меня все по – другому. У тебя все еще впереди, а для меня это – так, просто…
– Не надо только этих разговоров. Вот, как бы, я уже старик, мне тридцать два… Никакой ты еще не старик. И я уже столько говна видела в жизни, что ктото и в…
Я лежу в углу на старом тюфяке. Оля предлагала мне диван, я отказался. Занавесок на окне нет. Уличный фонарь светит прямо в комнату. Я отворачиваюсь к стене.
Трамвай
Место: Родина
Дата: 01/10/2001
Время: 06:17
Музыка: нет
За окнами дачи посерело. Мы всю ночь просидели в гостиной на втором этаже. Я набирал на ноутбуке тексты выступлений Пинского – на комбинате и на празднике города. Серега с Санчесом готовили новый «слив» на Филатова. Антон лепил фотомонтажи и верстал листовки.
Я встал, прошел на кухню, включил электрочайник, насыпал кофе во «френч – пресс», вернулся в гостиную. За стеной послышался шум, скрип дивана.
– Пинский развлекается, – сказал Санчес. – Наверняка, с очередной какойнибудь целкой.
– Это ты фигурально выразился? – спросил я.
– Нет, абсолютно в прямом смысле. Он – как чувак из фильма «Детки», трахает, в основном, девственниц. «От них нельзя ничем заразиться, они…»
– И у него гинеколог сидит на зарплате, который их предварительно осматривает?
– Вряд ли. Все строится «на принципе доверия» – как он сам любит говорить. Кроме того, у них есть материальный стимул не обманывать. Он же им платит. А если какаянибудь обманет, то может ничего не получить…
За стеной чтото загремело, упало. Ктото негромко крикнул и сразу заткнулся – как будто рот зажали подушкой
– …А платит он им не так уж плохо, – продолжал Санчес. – Нет, по его деньгам, конечно, сущие копейки, но для них – купить джинсы новые, еще какую мелочь…
– Интересно, а презерватив он надевает?
– Чего не знаю – вот того не знаю. – Санчес хихикнул. – Сам я в этой роли, как ты можешь догадаться, не был…
– Кофе будут все? – спросил я.
– Да, – за всех сказал Серега.
Я вернулся на кухню, залил кипяток во «френч – пресс», взял с полки чашки. В коридоре послышались шаги. Дверь приоткрылась, заглянула девушка. Ей было лет пятнадцать, максимум – шестнадцать. Короткая джинсовая юбка, черные колготки в сеточку, кеды, балахон «Секс пистолз».
– Ой, извините, я искала выход…
– Пойдем, я покажу.
У нее на щеке подсыхало пятнышко спермы. Я вспомнил, что видел ее пару раз на концертах, а однажды она приходила с тусней на подвальный сейшн «Кремастера».
Мы спустились по лестнице. В гостиной первого этажа сидела вторая половина «штаба» – человек пять бесполезных уродов. Они задурили голову Пинскому – типа, «обеспечивают аналитическую поддержку». На самом деле они ничего не делали, только бухали, надеясь при этом на «бонусы» для себя, если он победит. На столе стояли три пустые бутылки от виски «Red Label», остатки жратвы. Двое уже отрубились, уронив головы на стол. Остальные тупо глянули на нас.
– О, какие девушки прекрасные, ну прямо Афродиты, – сказал Клочков. Он когдато был секретарем горкома комсомола, потом крутился без особого успеха в разных партиях. Он встал с дивана и схватил ее за плечи. Я оттолкнул его. Клочков упал на пол.
Мы вышли на крыльцо. Она спросила:
– Сигареты есть?
– Я бросил. Года три уже.
– Давно… – Он едва заметно улыбнулась.
Я дотронулся пальцем до своей щеки. Она поняла, открыла маленький рюкзак, на котором болтался плюшевый медвежонок, достала носовой платок и вытерла щеку.
Я спросил:
– Ты где живешь?
– В районе комбината.
– Проводить тебя?
– Как хочешь.
– Как тебя зовут?
– Лиза. Вернее, это – «погоняло». А вообще, я – Оля.
Мы вышли за ворота дома. Вокруг стояли еще несколько домов, тоже за высокими заборами. Некоторые еще только строились. Мы пошли через пустырь к трамвайной остановке.
Трамвай ехал вдоль забора комбината. Мы сидели на последнем сиденье. Кроме нас, в трамвае были только двое рыбаков со своей снастью, в телогрейках и болотных сапогах. Над серыми корпусами цехов дымились трубы. Оля спала, ее голова лежала у меня на плече.
Гламур
Место: Москва
Дата: 17/11/2006
Время: 09:59
Музыка: нет
За окном – серые коробки домов и белое небо. Внизу, у гаражей – «ракушек», мордатый мужик гуляет с тремя собаками на поводках. Они тянут его за собой, мужик упирается. На шоссе стоят в пробке машины. Оля насыпает в чашки чай, наливает кипяток.
– Прикольно, что обычный народ так интересуется гламуром, «звездами», – говорит она. – Посмотришь в метро – сидят тетки колхозного вида, лет по сорок уже или больше, и читают журналы про «звезд». Главное, чтобы с фотографиями – какие там у них дома, квартиры. Мне, например, насрать на этих «звезд». Не понимаю, что в них интересного…
– Так функционирует система. Плебсу нужны герои, нужно на когото смотреть. Не обязательно любить их, можно издеваться – ах, какие идиоты, – или даже ненавидеть. Но интересоваться ими, а значит – платить деньги. За фильмы, за пластинки, за журналы эти самые…
– Большинство их – пустое место. Хуевые актеры, хуевые певцы…
– Ну, есть и хорошие, хотя их, конечно, меньше. Но дело ведь не в этом, здесь важно не то, плохой певец или хороший, а то, насколько хорошо его раскрутили. Шоу – бизнес продает «героев» плебсу в красочной обертке. Придумали вот слово «гламур». Красивое, иностранное, слегка непонятное, и плебс его хавает…
Звонит мой телефон. Я нажимаю на «ответ».
– Привет, ты в норме? – говорит Серега.
– В норме. Ты?
– Да, тоже, в общем. Я почему звоню – есть, как бы, для тебя инфа. Мне буквально только что звонили. Нетелефонный – это ясно – разговор. Давай забьемся в полдвенадцатого в кофейне. Это рядом с нашим офисом, в соседнем здании, ты там ее легко найдешь. Успеешь?
– Да, успею.
– Ну, пока, до встречи.
– Пока.
Я кладу телефон на стол.
– …И всетаки жаба душит иногда, – говорит Оля. – Эти, бля, ничтожества могут заниматься своей херью и даже этим зарабатывать на жизнь. А тут стучишься головой об стену… И главное, что им еще не нравится, что журналисты достают, что интервью, что пишут про них много ерунды… Но ведь если б не писали, никому они бы не были не нужны… Никто б про них не знал…
http://www. pussy. ru
Место: Москва
Дата: 17/11/2006
Время: 11:33
Музыка: музак
В кофейне почти пусто. Я сижу у окна, мешаю ложечкой двойной эспрессо. Кофе здесь почти в три раза дороже, чем в Праге. За соседним столиком, спиной ко мне сидит какойто хер с ноутбуком. У него открыт «эксплорер», он лазит в Интернете. Я наглым образом гляжу через его плечо – мне насрать на приличия, насрать на этого клерка в белой рубашке и черном костюме. Клерк рассматривает порно – сайт. Прищурившись, я читаю адрес: http://www. pussy. ru.
Клерк водит мышкой, перебирая категории: целки, малолетки, женщины в соку, школьницы, студентки, с животными, арабика, любители, негрессы, писающие. Клерк выбирает «писающих», подводит курсор к значку галереи, щелкает. На первом фото блондинка стаскивает с себя трусы, на следующем садится на корточки, на третьем, улыбаясь, выливает из себя струю. Сраный извращенец. Внизу страницы – большой баннер: «Ну как тебе не стыдно дрочить, а? Что ты, ей богу, как школьник? Купи себе шлюху!».
Я отворачиваюсь, смотрю в окно. Сереги не видно. Дед в пальто с каракулевым воротником вынимает из мусорки банки от пива, бросает на тротуар, давит ногой и кладт в пакет. Я отпиваю кофе, снова смотрю на клерка.
Он переходит в раздел «С животными». На первом фото голая брюнетка лежит на диване рядом с мелким псом. На втором – она прислонилась к крупу коня. Клерк едва заметно качает головой: видимо, разочарован, ожидал чегонибудь пожестче. Он ведет курсор к разделу «Любители». Снова высвечивается баннер: вид сзади голой девушки на четвереньках. Она обернулась и улыбается. На заднице – надпись: «Ну сколько же можно дрочить? Заказывай девушку! Прямо сейчас!»
Клерк щелкает на баннере. Высвечивается «форма поиска» – рост, возраст, размер бюстгальтера, цвет и длина волос. Клерк начинает заполнять «форму».
Я отпиваю кофе. Он почти остыл. Подходит официантка в черном фартуке, растягивает губы в искусственной улыбке.
– Не желаете чтонибудь еще?
– Воду без газа, пожалуйста.
Она кивает без энтузиазма, идет обратно к стойке. Напротив кофейни, на другой стороне улицы, тормозит синяя «шестерка». Дверь открывается, выходит Серега, наклоняется, отдает водителю деньги. «Шестерка» срывается с места. Серега идет через улицу. Из припаркованной бежевой «девятки», высовывается чувак. На лице его – черная шапка с прорезями для глаз, в руке – пистолет. Он стреляет. Раз, другой, третий. Серега падает на белую «Мазду», съезжает вниз, оставляя пятна крови на капоте. Он встает, смотрит на меня, делает два шага в сторону кофейни, шевелит губами. Выстрел. Рассыпается стекло. Серега падает в кофейню, опрокидывая столик клерка. Ноутбук летит на пол. Клерк со стулом тоже падает. «Девятка» уезжает. Я вскакиваю, наклоняюсь над Серегой. Он не двигается. К расплывающимся пятнам крови прилипли осколки стекла. Я расстегиваю куртку, вырывая пуговицы. Нащупываю сердце. Оно не бьется.
– Отойдите, пожалуйста, и ничего не трогайте до приезда милиции! – Надо мной стоит охранник. – Или это ваш знакомый?
Я качаю головой. Три официантки столпились за спиной охранника, не отрываясь, смотрят на Серегу. Клерк поднимает с пола свой ноутбук. С ним ничего не случилось. На экране – тот же самый сайт.
Сексуальная свобода
Место: Москва
Дата: 17/11/2006
Время: 23:12
Музыка: нет
– Я купила лампочку, – говорит Оля.
Она включает свет на кухне. Я прохожу, сажусь за стол. Оля зажигает газ, ставит чайник.
– Почему ты не дождался ментов?
– В моей ситуации лучше не светиться.
– Но тебя ведь все равно могут вычислить…
– Только по внешнему виду. Не знаю, есть ли я у него в «адресной книге»…
– Но он же звонил тебе утром…
– Да, звонил, ну и что? Он звонил мне на пражский номер. Я уже вынул пражскую «симку» и купил московскую… Выпивки нет никакой, только чай?
– Нет, ничего. Вино, что ты принес, вчера ж еще выпили…
– Давай, я схожу. Помянем Серегу…
– Ну, если…
Я наливаю вино в бокалы. Оля берет свой, тянется чокнуться, отдергивает руку.
– Ой, я забыла, что не чокаются…
Мы выпиваем.
– Как ты думаешь, его изза тебя?
– Может быть, изза меня. А может быть, и нет. Я ни фига про него не знаю – про то, что он делал последние пять лет. Он мне ведь ничего не рассказал. И теперь уже не расскажет…
– А раньше, когда ты с ним работал, какие были отношения?
– Да я с ним мало поработал… И это была не работа, а, скорей, форс – мажор – выборы мэра.
– Все равно, чтото ты знаешь о нем…
– Что я знаю? Странный чувак… По – хорошему, странный…
– Так о многих можно сказать. В том числе, о тебе.
Звонит Олин телефон. Она берет трубку.
– Да, привет… Как дела?.. У друга? Рада за тебя… Все нормально, без изменений. Завтра?.. Хорошо, пока. До завтра…
Оля кладет телефон на подоконник.
– Соседка звонила. Будет завтра…
– А я как раз завтра уеду. Ночным.
– Куда? Назад, в Прагу?
– Нет, на родину. Раз уж приехал, надо все довести до конца…
– Тебя проводить на вокзал?
– Нет, не надо. Я не люблю, когда провожают.
– Странно, я думала…
Под столом звенят бутылки – я случайно зацепил их ногой.
… – Какая, на хер, сексуальная свобода? – говорит Оля пьяноватым голосом.
– Ну, по сравнению с тем, что было пятнадцать лет назад…
– Нашел, что вспомнить. Пятнадцать лет назад мне было пять лет…
– Все равно. Тогда общество было вообще пуританским. «В СССР секса нет»…
– А сейчас, можно подумать, его так уж много. Много пиздежа вокруг секса, а люди по – прежнему несвободны…
– Да, ты права, секс используют офигенно – в рекламе, в шоу – бизнесе. Но разве это секс? Так, суррогат.
– Свобода будет тогда, когда девушка сможет выбирать себе парня просто для секса, без всяких обязательств, и это будет восприниматься нормально, как если то же самое делает парень…
– Согласен. Мужчины должны привыкнуть к тому, что и они могут быть сексуальным объектом. Для женщин. Но изменить менталитет очень сложно. И женщины сами, стараясь продать свои внешние данные, свою красоту…
Звонит Олин телефон.
– Алле… Аня? Какая Аня?.. Да, сейчас припоминаю… Так, нормально… Кто, ты говоришь, дал телефон?.. Ну, передавай привет… Нет, я с ним давно не общаюсь, ничего про него не знаю… Ладно, если вдруг выйдет на связь – передам… Этот номер, который определился? Да, хорошо. Только вряд ли, сказала уже. Ну, все, пока.
Оля откладывает телефон, глядит на меня.
– Звонила Аня. Ты ее, может, знал. Она была замужем за Ирокезом, барабанщиком «Солнца свободы»…
– Может, и видел, когданибудь, но не знаком…
– Мы с ней тоже никогда не общались. Так, приходила она пару раз на тусовки. С Ирокезом… Они мало прожили, развелись уже давно… Телефон мой ей дала Лариска… Она тоже с нами тусовалась, а сейчас работает в газете, менеджером по рекламе. А Аня эта – журналистка. И она тобой интересовалась. Как бы, нужно поговорить…
– А о чем, я так понял, она не сказала?
– Нет, но…
Оля высыпает табак из «беломорины» на стол, засыпает на его место «траву».
– Неужели «беломор» до сих пор продается в Москве? – спрашиваю я.
– Ну да, продается, а куда он денется? В любом киоске, шесть рублей. Столько людей курят «траву»… – Она смеется. – Вот скажи мне, я давно уже спросить хотела… Почему ты даже не куришь, не говоря уже о более серьезном…
– Однажды покурил – не вставило. Решил, что не вставит вообще никогда… – Я улыбаюсь.
– А серьезно?
– Серьезно? Я с этим очень долго не пересекался вообще. Никто из знакомых… С Женькой мы начали общаться только на последнем курсе. Мне уже двадцать четыре года было. Причем, Женька – он же «стрейтэджер»…
– Что, тогда уже был? Мне говорили, что бухал он неслабо…
– Он и сейчас бухает. У него такой своеобразный «стрейтэдж». Типа, водка – это хорошо, а наркотики – плохо. Наверно, и мне это както передалось… Нет, ну както это тупо – в двадцать с лишним лет садиться на наркотики…
– Садятся и…
Наше дело правое
Место: Родина
Дата: 15/10/2001
Читать бесплатно другие книги:
