Сбежавший король Нельсен Дженнифер

15

– Что с тобой?

Я подпрыгнул, развернулся, выхватив нож, и увидел Финка. Он спокойно смотрел на меня, засунув большой палец за веревку на поясе, служившую ему ремнем. Крыса все еще сидела у него на плече и с любопытством смотрела на меня. Я не очень-то люблю крыс. Я достаточно страдал от грызунов в приюте, чтобы питать к ним здоровое отвращение.

Я растерянно вытер глаза, убрал нож в ножны и побрел по переулку прочь от него. Он пошел за мной.

– Так, ты говоришь, пирата зовут Девлин? – громко сказал я. – Ты, Финк, говоришь, что пирата так зовут?

– Хватит! – сказал Финк, подбегая ко мне. – Тебя все слышат.

– Да ну, Финк? Так значит, все слышат, что ты назвал мне имя пирата? Отвяжись от меня, или я буду и дальше всем рассказывать.

Он остановился.

– А, понятно. Ты, значит, хочешь, чтоб я ушел.

– Ага.

– Но…

Я посмотрел на него.

– Но что?

Он облизал пересохшие и потрескавшиеся губы.

– Я знаю, что у тебя есть еще монеты, а я правда очень хочу есть. Я знаю, что ты нездешний, и если тебе что-нибудь здесь нужно, я могу помочь тебе это найти.

Я подошел к нему. Хотя я не отличался высоким ростом, рядом с ним я казался настоящим великаном.

– И что же, по-твоему, мне нужно?

Глядя в землю, он пробормотал:

– Зачем тебе знать имя пирата?

– Я собираю пиратские стихи. Думаю, было бы замечательно написать о нем.

Финк скорчил рожу и хотел было отвернуться от меня, но я позвенел монетами в кошельке, чтобы снова привлечь его внимание.

– Я тебе задал вопрос, – сказал я. – Что мне нужно?

– Ну, – сказал Финк, – думаю, тебе нужно место, где переночевать.

– Я могу заплатить за любой ночлег, какой захочу.

– Нет, я говорю о месте для таких, как ты. – Финк не сводил глаз с кошелька.

– Мне нужны пираты, – сказал я. – Где найти их?

Финк протянул руку.

– Они убьют меня, если я тебе скажу. Так что такая информация дорого стоит.

Я отвязал кошелек и протянул ему, дожидаясь ответа.

Глядя на монеты, Финк снял с плеча крысу и погладил по спине. Что-то подсказывало мне, что я зря ввязался в этот разговор, но, с другой стороны, без помощи священника у меня не было иной возможности найти Девлина.

Потом я услышал за спиной глухой шум и почувствовал какое-то движение. На лице Финка ничего не отразилось, а значит, кто бы это ни был, он не удивился. Этот парень завел меня в ловушку. И неудивительно. Никому не выжить в Авении в одиночку.

Я обернулся и увидел человек шесть мальчишек. Финк был среди них самым младшим. Несколько человек были старше и выше меня, все смотрели враждебно. Каждый держал в руках какое-нибудь самодельное оружие: дубинку, хворостину или нож, выточенный из кости. У нескольких в руках были камни. Камень кто угодно может швырнуть.

Я потянулся за мечом, но не достал его. В это мгновение меня осенило одно воспоминание, что-то связанное с убийством моих родителей, но думать об этом сейчас не было времени. Назревала драка, а мне этого совсем не хотелось. Я побью некоторых из них, кто-то из них побьет меня, и, если честно, второе меня волновало больше.

Я бросил кошелек на землю, к ногам Финка.

– Ну, тогда бери. Там, где я их взял, еще много осталось.

Он удивленно поднял брови.

– А ты недавно на улице.

– С чего ты это решил?

– Никогда нельзя говорить, что у тебя есть еще деньги. От этого только хуже будет.

Я усмехнулся.

– И кто же мне сделает хуже? Такому слабаку, как ты, никогда не украсть то, что могу украсть я.

Глаза у Финка стали совсем круглыми, когда он понял, о чем я, а потом он кивнул, глядя на ремень у меня на поясе.

– Если это правда, значит, ты сможешь украсть себе другой меч и нож.

– Ты что-то говорил о таких людях, как я. Кто бы они ни были, с ними мне понадобится оружие.

– Если ты украл эти монеты, значит, оружие ты тоже украл, и оно такое же твое, как и наше. Отдай его, и сможешь уйти отсюда. Попробуй начать драку, тогда тебе несдобровать.

– Не хочу портить в драке свою новую прическу, – сказал я. – Скажи мне, что это за люди – такие, как я.

– Отдавай оружие.

Он снова взял свою крысу и поднял ее, показывая мальчишкам у меня за спиной. Чтобы остановить его, я бросил нож и меч на землю к его ногам.

– На окраине города, самой дальней отсюда, есть таверна, – сказал Финк. – Может быть, там и есть такие, как ты. Спроси одиннадцатую комнату.

Финк наклонился, чтобы поднять оружие, и, как только он это сделал, я хорошенько его пнул. Он вскрикнул и упал на спину. Он уже взял меч, но я схватил нож и побежал. Остальные попытались поймать меня, но они не очень старались. Они не хуже меня понимали, что в Дишеле множество мест, где можно спрятаться, и там полно разбойников, караулящих прохожих, и прохожих, спасающихся от разбойников. Проблема состояла в том, что мне нельзя было прятаться. Мне надо было найти пиратов.

Я шмыгнул в булочную, где хорошенькая девушка как раз собиралась закрывать свою лавку. Я вежливо поболтал с ней и стянул пару сладких булок, спрятав их под рубашку. Может быть, она и заметила, но все же дала мне уйти.

Хотя мысль о том, чтобы пойти в таверну, о которой говорил Финк, и пугала меня, я знал, что должен быть именно там. А когда в тот вечер я увидел ее, она оказалась еще страшнее, чем я подозревал. Никакая темнота не могла скрыть того, что любой хлев встретит незнакомца гостеприимнее, чем это место. Таверна была наполовину скрыта в зарослях сорной травы и бурьяна, вокруг валялись кучи мусора, выброшенного постояльцами. На первом и втором этажах было несколько окон, но они слишком заросли грязью, чтобы пропускать свет. Скорее всего, внутри и так нечего было рассматривать, так что, может быть, полутьма была как нельзя более кстати.

Я долго боролся с собой, прежде чем войти. Это была явно не лучшая идея, но, при полном отсутствии альтернативы, деваться мне было некуда. Увидев хозяина таверны, я подумал, что он действительно очень похож на свинью и неудивительно, что таверна так напоминает хлев. Как и во всех прочих тавернах, тут царила полутьма и стояло слишком много стульев и столов. Пара облезлых посетителей за столиком в углу, казалось, была слишком занята содержимым своих кружек, чтобы интересоваться мной. В углах комнаты было грязно, и, судя по обгрызенным ножкам стульев, тут водились крысы.

– Чего надо? – спросил хозяин.

Сердце у меня бешено забилось. Если я заговорю, пути назад уже не будет до тех пор, пока не окончится битва или моя жизнь. Он вскинул голову, дожидаясь ответа, и я сказал:

– Мне нужна комната. Номер одиннадцать.

Если в этой навозной куче помещалось одиннадцать комнат, они, наверное, были размером не больше гробов. Очевидно, я сказал какой-то пароль.

Он потер рукой подбородок и внимательно осмотрел меня.

– Покажи мне свои деньги.

Я усмехнулся.

– Могу я заплатить позже?

Если бы я оказался здесь утром, то, наверное, смог бы, украсть из кассы достаточно, чтобы заплатить.

Он нахмурился.

– Как твое имя?

– Тебе оно не нужно.

На это он обиделся.

– Я тебе делаю одолжение, парень. Мог бы и повежливее отвечать. – Он протянул мне полный стакан. – Вот.

В стакане было что-то темно-коричневое, пенистое, с запахом конской подстилки. Я отодвинул это от себя.

– Мне не нужно.

– Глотни. Наверняка ты пить хочешь. Кроме того, это новая партия, и я хочу знать, хорошо ли получилось.

– Я и так могу сказать, что плохо. – И если это место действительно было тем, что я думал, в стакан наверняка подмешали что-то вроде порошка, который я подсыпал Мотту, а может, что похуже. Я развернулся. – Где комната?

Он кивнул в сторону лестницы.

– Первая дверь направо. Спи сколько хочешь, потом отработаешь.

Нет, не отработаю.

На двери комнаты номера не было, а обстановка оказалась крайне простой: матрас, набитый мхом и сосновыми иголками. Он лежал прямо на полу, сверху валялось тонкое одеяло. Мне было все равно. Я лег на матрас, не обращая внимания на торчащие из него иголки, и немедленно заснул.

Прошло немного времени, и в коридоре раздался скрип. Я тут же открыл глаза. В комнате было очень темно, но я помнил, что в углу лежит свеча. Я хотел дотянуться до нее, но замер: на лестнице отчетливо послышались шаги.

Первой моей мыслью было, что трактирщик наконец идет спать, а значит, я могу осмотреться и решить, стоит ли мне здесь оставаться. Но я прислушался и понял, что это не может быть толстяк-хозяин, слишком легкими и осторожными были шаги.

И еще я понял, что там был не один человек. Я лежал на полу. Нож был у меня под рукой, но я не спешил хвататься за него.

В коридоре я услышал шепот трактирщика:

– Да, эта комната. Но тише. Он отказался пить.

Снова стало тихо. Лежать и ждать, зная, что они приближаются, было мучительно. Но это должно было случиться.

Дверь скрипнула, тусклый свет из коридора проник в комнату. Я почувствовал, что они окружают меня, будто змеи вползают в комнату. Один встал в изголовье, и я не знал, сколько их еще стоит позади него, может, четыре или пять.

Я не понял, какой был сигнал, но они одновременно двинулись на меня. Один из них засунул кляп мне в рот. На голову мне надели мешок, крепко обвязав его веревкой. Руки связали за спиной, потом двое сели мне на ноги и связали их. Кто-то достал нож у меня из-за пояса и приставил к горлу.

– Дай мне повод его использовать, и я это сделаю, – прорычал грубый мужской голос мне прямо в ухо.

Я кивнул, очень медленно, потом какой-то здоровяк поднял меня и, перекинув через плечо, понес из таверны.

К каким бы людям Финк меня ни отправил, скоро я окажусь среди них.

16

Меня взвалили на спину лошади, и мы поехали прочь из Дишела. Когда дорога стала бугристой и извилистой, я понял, что мы выехали за пределы города. И вряд ли мы ехали по главной дороге, потому что я чувствовал, как ветки деревьев касаются меня с обеих сторон.

Кроме этого я ничего не мог сказать о нашем местоположении.

Говорили они мало, но почти всегда слышен был голос того же человека, что и в таверне. Я не смог определить, сколько их. По крайней мере, как мне показалось, человек шесть, а может быть, и все восемь. Впрочем, это было неважно.

Веревку, стягивавшую мне запястья, было бы несложно развязать, но это не входило в мои планы. Оставалось надеяться, что они позволят мне заговорить прежде, чем убьют. Хотя, когда я об этом думал, мне казалось, что людям обычно хочется убить меня после того, как я открою рот.

Я смог вынуть изо рта кляп. Я не собирался кричать, да и смысла в этом не было, но с ним было тяжело дышать, особенно учитывая, что меня везли лежа, лицом вниз, и легкие у меня и так были сдавлены.

Через какое-то время мы остановились где-то, где горели костры. Я слышал, как потрескивает в костре сырое дерево, и видел слабый свет сквозь холщовый мешок. Тот, кто вез меня на своей лошади, резко столкнул меня на землю. Я приземлился на ноги, но так как был связан, сразу упал.

– Ну, что у нас здесь? – спросил кто-то.

– Тот парень, что спрашивал про Девлина.

– Финк говорит, он расстроился, когда услышал, что Девлин убил священника.

Тот факт, что Финк говорил с этими людьми, меня не удивил. Я знал, что он как-то связан с важными людьми, может, доставлял припасы или собирал информацию в городе. Это было очевидно, потому что единственной вещью его размера на нем были ботинки. Вероятно, эти люди дали их ему, чтобы он бегал по их поручениям.

Я невольно восхитился тем, как быстро он успел сообщить им обо всем.

Меня прислонили к дереву, пристегнули цепь к веревке, которой были связаны руки, и приковали к стволу, и только потом сняли с головы мешок.

Это был обычный разбойничий лагерь. Между деревьями стояло несколько палаток, здесь и спали, и готовили, и справляли все прочие потребности. И все же лагерь, по-видимому, простоял здесь достаточно долго.

Человек, снявший мешок, наклонился, чтобы лучше меня рассмотреть. На вид ему было за сорок. Широкоплечий, немного сутулый, жидкие волосы коротко острижены, когда-то они, наверное, были ярко-рыжими. Умный взгляд, лицо пересекли преждевременные морщины. Не похоже, что я ему понравился.

– Кляп мешал? – спросил он.

– На вкус противный, – сказал я, все еще с авенийским акцентом. – Вы точно стирали эту тряпку?

Он хмыкнул и дал мне по щеке. Не сильно, и я это оценил.

– Это за болтливость. Я Эрик Ломан. Я тут главный. Как тебя зовут?

Я подумал, а потом сказал:

– Сейдж.

– И все?

– Думаете, у такого, как я, может быть несколько имен?

Эрик улыбнулся.

– Я удивляюсь, что кто-то потрудился дать тебе это.

Я усмехнулся в ответ.

– Не-а. Я сам себе его дал.

На этом обмен улыбками закончился. Познакомившись, Эрик перешел к главному.

– Почему ты спрашивал Финка о священнике?

– Хотел в паре грехов исповедаться, – сказал я. – В том, что испортил жизнь своему последнему усыновителю.

Вторая пощечина оказалась поувесистей.

– Финк сказал, ты пытаешься найти Девлина.

– Я пытаюсь найти пиратов. У меня к ним есть дело, и мне нужна их помощь.

– Я работал с ними много лет, парень. Пираты не помогают никому, кроме самих себя.

– Это дело и им поможет.

Он нахмурился, потом снова завязал мне тряпкой рот.

– Попробуй ее выплюнуть, и я тебе язык вырву. Понял? – Он не стал ждать ответа и снова надел мне на голову мешок.

Меня оставили одного, и вскоре кругом стало тихо. Когда я убедился, что все спят, то ослабил веревку на руках, вынул кляп и снял мешок. Развязав ноги, я лег, чтобы тоже поспать, подложив мешок под голову.

Проснулся я от удара ботинком по ребрам, но это оказалось не так страшно, как я думал. Открыв глаза, я увидел над собой Эрика, руки его были сложены. Финк стоял в тени сзади него. На лбу у него виднелась ссадина, там, где я его ударил. Может, кто-нибудь поблагороднее меня и устыдился бы того, что ударил ребенка. Но я нет.

– Сзади крыса, – сказал я Эрику.

Финк покачал головой.

– Нет, моя крыса в клетке.

– Я не о ней говорил.

– Можешь обзываться как хочешь, – сказал Финк. – Мне сказали, что пока я буду за тобой присматривать, я могу тут остаться.

Если он рассчитывал на мои поздравления, его ждало разочарование. Здесь было не место для детей, как он. И как я, наверное.

– Почему не убежал? – спросил Эрик. – Похоже, наши узлы для тебя слабоваты?

– Пока все их развязывал, устал. Кроме того, мне с вами надо дело обсудить. – Я бросил взгляд на Финка. – Без него.

– Если б не я, тебя бы уже убили, – сказал Финк.

– Если б не ты, меня бы здесь вообще не было, – ответил я.

Эрик схватил меня за грудки, рывком поставил на ноги и повел куда-то. Финк шел следом. Каждый раз, когда он подходил слишком близко, я останавливался, так, чтобы он на меня наталкивался, а я разворачивался и ухмылялся. Это его раздражало, но я был выше и не думал, что он может ответить. Конечно, в последний раз, когда мы встречались, я пнул его в лицо, так что, может, он и собирался ответить.

Меня привели в самодельную палатку на окраине лагеря. По виду это была палатка для припасов, хотя внутри нее поживиться было нечем. В самом центре палатки стоял небольшой стол. На нем лежали мой нож, меч и кошелек, который я отдал Финку.

Эрик показал на эти вещи.

– Объясни.

Я криво усмехнулся.

– Если ты не знаешь, что это, ты не тем делом занят.

Его это не позабавило. Он приподнял кошелек и высыпал монеты на стол.