Цифровая пропасть. Шаг первый Абвов Алексей

От автора

Писатели-фантасты в своих произведениях не рассказывают о самом будущем, как некоторым может случайно показаться, они лишь пишут о чем-то актуальном в наше время в предполагаемых реалиях гипотетического будущего. Таким своеобразным образом рисуя свои действительно фантастические картины. Но всегда стоит помнить – мы пишем именно о том, что актуально в наше время. И все же некоторым фантастам иногда удается стать пророком и действительно заглянуть туда, за грань. Хотя порой так не хочется, ибо увиденное может сильно потрясти человека нашего времени. А для тех, живущих в том самом «прекрасном далеко», все вполне буднично и обычно. Куда стремится человечество, есть ли у него сейчас какой-либо выбор пути? Доступные ресурсы ограничены и имеют тенденцию сокращаться. А людей становится только больше и больше. Пик доступных ресурсов и пик численности населения – это именно то, что мы можем сейчас наблюдать. «Горка цивилизации» – так это называется. Мы уже прошли верхнюю точку. Дальше последует спад, кризис, война, хаос… Крушение цивилизации, кардинальное сокращение численности населения планеты и опять очередной виток долгого подъема вверх. Известная история и археологические находки показывают, что все это уже когда-то было. Мы здесь не первые и, похоже, далеко не последние. Но, может быть, есть и другой путь? Когда-то человечество не сумело взлететь в космос, но сподобилось создать цифровую информационную сеть. Смогут ли цифровые технологии дать нашей цивилизации шанс сохраниться и пойти дальше? И если смогут, то в каком виде? Обо всем этом я предлагаю подумать читателям.

Впрочем, это ведь еще далеко не все. Многие люди сейчас играют в компьютерные игры. Сетевые миры насчитывают миллионы пользователей. Что толкает людей в объятия игры? Один лишь азарт при наличии множества свободного времени? Увы, нет. Популярные игры попадают в точки уязвимости нашего мозга и нашей психики, захватывая внимание и втягивая в себя. Вырваться из их крепких объятий дано далеко не каждому. И тенденция только продолжает усугубляться. Но почему так?

Дело в том, что в играх достижения даются легче, чем в реальной жизни. А для нашего мозга, использующего систему вознаграждений личности в форме приятных переживаний, абсолютно все равно, были достижения реальными или виртуальными. Лишь бы совпали определенные маркеры на уровне эмоций. Разве только интенсивность вознаграждения зависит от степени эмоционального погружения в процесс. И игры прекрасно обеспечивают это погружение. В них нет той опасности, которая присутствует в реальности, и там можно творить все то, на что в реальности не хватит духу. И можно хватать вознаграждения одно за другим, все глубже и глубже увязая в трясине игры и теряя связь с реальностью. Известны далеко не единичные случаи смерти игроков за экраном монитора от банального голода. К счастью, таких заядлых игроков пока не так много. В настоящее время набирает популярность литературный жанр под названием «лит-РПГ»[1], то есть жанр, описывающий прохождение игры, особенно в формате полного погружения в виртуальную реальность. И среди многочисленных читателей подобной литературы большая часть вообще в сетевые игры не играла. Не просто же так появилась такая тенденция! Естественно нет. Эта тема сейчас стала актуальной. По моему мнению, она еще больше будет набирать популярность. Откуда у множества людей возникает желание читать, как какой-либо литературный герой получает в вымышленной игре одно достижение за другим, как на него постоянно сваливаются трофейные редчайшие магические предметы, сильно повышающие его характеристики. Как могущество само собой устремляется к нему, если он только успевает шевелиться и подбирать его из дорожной пыли? Все это действие еще одной нашей психологической особенности. Сопереживая герою, читатели получают дополнительные чувственные вознаграждения. И еще достижения в литературных произведениях про игры даются гораздо легче, чем в самих играх. Это нормально. Такими мы стали благодаря длительной эволюции как охотники и собиратели.

Могу дать совет. Если вы читаете подобную литературу, постарайтесь понаблюдать за собой. Все то, что вам нравится или, наоборот, не нравится, может рассказать вам много полезного о самих себе. Возможно, это наблюдение когда-то поможет вам избежать бездумного падения в «цифровую пропасть» и подарит возможность насладиться долгими полетами над нею.

Пролог

Подмосковье, уютная лесная поляна

совсем недалеко от шоссе, наши дни

– Пашка, ну нельзя же быть вечным пессимистом. – Олег поднял с мангала готовые шампуры, от которых он долгое время не отходил, и передал их смотрящим в его сторону голодными глазами товарищам. – Готово!

Если доходило до жарки шашлыка, Олег никогда не мог доверить это дело кому-либо еще. Был у него такой особенный бзик в общем ряду со многими другими, чисто программистскими закидонами. Он был готов буквально часами колдовать над мясом, и оно у него действительно получалось великолепным.

– Сам внимательно посмотри, Лега, какие у нас с тобой есть шансы кем-то в этом мире стать… Ай, зараза! – Пашка попытался перехватить шампур, чтобы снять с него куски мяса в свою тарелку, но случайно прикоснулся рукой к горячей железке. – И незачем так громко ржать! – укоризненно посмотрел он в сторону веселящихся корешей.

– Пока все кричали, что «в интернете уже совсем ничего нельзя придумать», кое-кто взял и написал Ютубу, – продекларировал третий участник сходки старых приятелей, Колян, возвращаясь к прежней теме разговора. – Так и мы в который раз поднимаем эту тему и все без толку. Нету идей, понимаешь!

– Тоже мне пример нашел, Ютуб, – фыркнул Олег, передавая готовые шампуры остальным. – Если ты копнешь историю, то узнаешь о том, что этот громкий проект до своего взлета сменил пять инвесторов, принеся им только убытки.

– Фи, – вступил в разговор Толик, считавшийся в этой дружеской компании лучшим специалистом по финансам. – Тут надо просто хорошо помнить о том, как там, за бугром, ведут подобные дела. Инвесторы кидают деньги в кучу стартов, рассчитывая на то, что выстрелит дай бог один из десяти, а то и двадцати. Зато один выстреливший с легкостью покроет убытки на остальных и принесет немалую прибыль, – пояснил он.

– Все это не про нас, братва, – разочарованно вздохнул Пашка. – Инвесторы у нас тут на такое никогда не пойдут – им подавай безусловную гарантию выгоды с любого нового проекта, иначе никаких денег не дадут. Жадные, сволочи!

– Вообще-то определенную гарантию вполне можно выдать, – в разговор опять вклинился Олег, закидывая на мангал новую порцию маринованного мяса. – Взять тот же злосчастный Ютуб в качестве примера. Ну какая там оригинальная идея, скажите? Обычный блог, куда пользователям можно отправлять комментарии, только комментировать не чей-то текст, а загруженный видеоролик. И «выстрелил» он лишь тогда, когда сеть постепенно подтянулась до возможности трансляции видео. Все просто, как старый дедушкин валенок.

– И что ты можешь предложить? – Пашка с большим интересом посмотрел на своего старого приятеля.

– А ты немного подумай своей бестолковкой, Паш. – Олег окинул всю компанию взглядом, в котором читалось истинное интеллектуальное превосходство. – Нам нужно лишь догадаться, до каких возможностей дорастут технологии и сеть лет через десять-пятнадцать, и уже завтра сесть за разработку проектов программ, которые в то время обретут реальную востребованность. Первые шаги можно сделать вообще без сторонних вливаний, на чистом энтузиазме, а потом уже подключать инвесторов, гарантируя им высокую вероятность получения прибыли.

– Как-то у тебя все слишком просто получается, – Колян проглотил кусок мяса и запил его томатным соком, готовясь к долгому спору. – Откуда нам знать, что будет в компьютерной сфере через десять лет? Процессоры станут тоньше, а каналы толще – в этом никто не сомневается. Но уже сейчас цифровое потреблятство достигло своего предела, потребности хомячков полностью закрылись, потонув в потоке тех помоев, которые выливают на них изготовители контента. Серьезного куска от давно сформированного рынка нам не откусить, а мелкие объедки кое-кто из нас и так регулярно подбирает с барского стола на редких заказах.

– Давай Вада спросим, а то он весь день молчит, только ест и ест. – Олег обратил внимание компании на Вадима, который действительно молчал весь день, пребывая в своих тяжких раздумьях.

Ему, если сказать честно, сейчас было не до подобных споров, возникающих в их компании, когда она собиралась на природе. Проблемы последней недели изрядно попортили ему нервы. На работе все шло вверх дном, руководство компании, получив крепкий нагоняй от владельцев бизнеса, озаботившихся падением своих доходов, просто не знало что делать и искало крайних, в число которых, как это ни странно, и попадал Вадим. Пусть он и был всего-то «главным специалистом», но зато действительно главным, таща на себе основную работу исследовательского центра. Его подразделение для компании изначально было чисто затратным и в принципе не могло приносить прибыли, но теперь времена изменились. «В нашей компании не должно быть убыточных подразделений!» – громко орал на него старший руководитель с красной от гнева рожей. И что-то объяснять ему тогда Вадим просто опасался. Проще уйти в другое место, плюнув на все сделанное к настоящему моменту. А шанс продолжить свои исследования в другой фирме вряд ли представится. Другое дело – если кто-то поддержит его со стороны, и надежда, как известно, умирает последней.

– Сомневаюсь, что смогу вас чем-то обрадовать, друзья, – Вадим кратковременно вынырнул из своих мрачных мыслей. – До следующего научно-технического скачка мы просто можем банально не дожить, а вы на нем заработать хотите, – пессимистично заявил он.

– Да ладно тебе… – Олег подбодрил приятеля легким хлопком по плечу. – Ты в отличие от всех нас как раз над этим самым скачком последние шесть лет работаешь. Должна же быть у тебя вполне доступная цель, ведь так?

– Все так, ты прав, Олег, – задумчиво ответил Вадим. – Значит, так, друзья, смотрите, какой сейчас имеется расклад в моей епархии…

После его подробного рассказа о том, чем занимается наука в области объединения биологических и технических объектов, вся их компания потеряла свой энтузиазм. Олег даже умудрился пересушить вторую порцию шашлыка, пока бегал к машинам за бутылкой водки, которую раньше не собирался доставать из багажника.

– Неужели нельзя как-либо ускорить процесс? – спросил он, приняв вместе со всеми свою стопку без всякого тоста.

– Сам посуди… – Вадим пожал плечами. – Все, что касается медицины и прочего, должно пройти кучу проверок на животных, затем сертификация и опыты на добровольцах… Короче, по существующему графику работ эта бодяга растянется лет на пятьдесят, не меньше. Другое дело самому выступить в роли подопытного кролика при условии, если кто-то неофициально профинансирует проект, а затем пробьет через государственные структуры все необходимые разрешения. Тогда уже можно пытаться говорить о десятилетнем сроке. Только сами посудите: кто возьмется вкладывать в такое дело средства? Примерный порядок сумм я вам уже называл.

– Я знаю таких людей, – тихо заметил Толик, качая в руке пустой стакан. – Те товарищи себе на уме и полностью доверия к ним нет, однако лишние деньги у них имеются. Сейчас вкладывать во что-либо стало не слишком надежно, недвижимость падает, рынок нефти лихорадит, с промышленностью тоже черт-те что творится. А раз проект рассчитывается лет на десять, можно думать, как Ходжа Насреддин, попросивший у эмира ишака как личный транспорт под предлогом обучить его грамоте.

– Думаешь, за десять лет кто-то обязательно умрет? – громко рассмеялся Пашка. – Очень мне не хочется оказаться на месте этого самого ишака.

– А что, хорошая картинка получится, мы даже перед твоим носом морковку повесим! – Олег присоединился к общему хохоту.

Когда веселая компания доела шашлык и допила принесенные на поляну напитки, пришло время более серьезных разговоров.

– …Вот, допустим, мы все же создали эти самые нейронные интерфейсы и подключили компьютер прямо к мозгу. И что с того? Просто получили новый вид интегрированного в голову монитора. Да, на этом можно сделать немало денег, пока крупные акулы не приберут весь бизнес к рукам. К новым возможностям восприятия мы должны подготовить и новый контент массового потребления, с которого уже и пойдет основной доход. Лично я предлагаю подумать в сторону создания какой-либо ролевой игры с полным погружением. – Павел растерял весь свой прежний пессимизм и принялся разбрасываться самыми разными идеями.

Все в компании знали его слабость, заключающуюся в пристрастии к сетевым игрушкам. И если раньше он только тратил на них деньги, то теперь приловчился неплохо зарабатывать, играя с утра до вечера. Даже программирование забросил – игры приносили ему заметно больший доход, чем заказы по разработке сайтов.

– Раз у тебя самого игровая зависимость, хочешь подсадить на эти наркотики всех остальных? – ехидно спросил его Вадим. – Вот умора-то, даешь поголовную наркоманию, тьфу ты – игроманию!

Во всей компании именно Вадим меньше всего любил сетевые игры, по праву считая их разновидностью наркотиков. И у него имелись причины для такого мнения, связанные как раз с увлечением Пашки. Если раньше они регулярно ходили в спортзал, благо жили в соседних домах, да и с девочками на пару знакомились, то потом Павел погрузился с головой в виртуальные миры и перестал радовать старого друга своим присутствием. Разве только когда собиралась вся компания и все же вытягивала его из-за монитора.

– Пойми, Вад, – на лице Пашки было нарисовано настоящее раскаяние вкупе с некоторой твердостью, – если бы не коммерческая направленность наших устремлений, я бы ничего подобного не предложил. Сам посуди: игры – это действительно наркотики. Причем совершенно легальные. Норма прибыли способна легко покрыть все затраты на создание твоих имплантов и всей прочей техники. На чем, ты думаешь, можно выстроить реальный бизнес-план? На доступе к новым технологиям? Не смеши, глянь, что сейчас происходит с теми же интернет-провайдерами. Работы много – толку мало.

– Ты считаешь, разработка нужной для нашего проекта игры стоит сущие копейки? – Вадим по этому вопросу имел исключительно скептические мысли. – Потребуется придумать полноценный виртуальный мир, где будет действовать не только зрительное и звуковое восприятие, но и все прочее, данное нам на уровне чувств. Это такой немыслимый объем работ, а там потребуется еще придумывать сюжетные задания и кучу всего. Кто этим займется, Пушкин?

– Есть один выход. – В эмоциональную перепалку друзей вклинился Николай. – Помните, я прошлый раз рассказывал про свою новую работу, связанную с оптическими вычислителями? Так вот, в той же перспективе десяти лет мы сможем получить полноценные компьютеры с зачатками искусственного интеллекта. Уже сейчас существуют кристаллические накопители емкостью в сотни петабайт, и это только начало пути. Да, сейчас вся эта «оптика» весьма далека от совершенства и практически непригодна к повседневной эксплуатации, но если увеличить финансирование работ…

Дюжину лет спустя

– И что у вас там случилось? Зачем меня спешно выдернули? Опять твои олухи придумали какую-то новую штуку, под которую нейринт срочно откалибровать потребовалось? – Я засыпал сонного руководителя команды тестеров вопросами, едва ввалившись в комнату, пройдя через все посты технического контроля.

Петровича, хлопающего спросонья глазами, встреча со мной тоже явно не обрадовала.

– Извини, Вадим, без тебя и вправду никак. – Местный маленький босс нажал кнопку вызова своего помощника и замолк, ожидая, пока тот прикатит нам тележку с напитками и легкой закуской. – Неделю назад к нам привезли на пробу первые серийные капсулы поддержания жизнедеятельности, КПЖ, как их тут все называют, специально для тех, кто захочет надолго в вирте зависать… – Запив какую-то таблетку шипучим лимонадом, Петрович поморщился, почесал небритую щеку и продолжил: – Вчера техники смонтировали эти хреновины на нижнем этаже, мои ребята проверили, как работает автоматика, но требуется немного доработать нейринт. Мы бы и сами смогли недельки за две разобраться, но до официального запуска проекта осталась всего пара месяцев, ты и сам должен быть в курсе, начальство рвет и мечет, у них каждая легкая тень возможного срыва сроков вызывает жуткую панику. Помоги, а?

– Ладно, с тебя потом будет накрытая поляна, когда вся эта суета закончится. – Я решил сменить показной гнев на милость.

Если честно, сильно не вовремя оторвали от другой очень важной работы. Только ведь закончил первую адаптацию трех встроенных в тело кристалинов, сгрузив тестовую часть расчетов со своего мозга на них. Там еще разбираться и разбираться, но какие большие перспективы! И не нужно сидеть постоянно привязанным к внешнему блоку с кристаллами: все свое ношу с собой, вот она, долгожданная свобода перемещения! И тут опять нейринт калибровать под их виртуальную вселенную. Когда же она наконец полностью заработает?

Петрович вновь вызвал своего помощника, а тот передал меня какому-то незнакомому парню.

– Нам туда, – сказал мой сопровождающий, показав на массивную железную дверь, когда мы вышли из лифта на последнем подземном этаже.

Доступ нам дали с центрального пульта, что говорило о многом, дверь подалась назад и отъехала в сторону, открывая лестницу вниз. Еще несколько этажей и массивных дверей – и мы наконец оказываемся в самом центре святая святых нового виртуального мира. Здесь расположены ряды шкафов с кристалинами, плотно опутанные оптическими кабелями. Даже если на поверхности произойдет ядерная война – это царство оптики и электроники будет продолжать работать, автономного реактора хватит на пару сотен лет. «Интересно, и зачем меня сюда притащили? Подключиться к вирту можно ведь практически в любом месте, куда подходит канал! Опять темнят господа капиталисты, пряча от посторонних глаз какой-то большой секрет». – Легкие подозрения проскочили мимо, так и не успев оформиться во что-то более определенное.

– Вот ваш шкафчик. – Парень услужливо показал, куда складывать личные вещи.

Замок с резонансным сканером, автономный источник питания – так просто в личный шкафчик не залезть. И кто же, интересно, будет пытаться воровать в месте, куда доступ имеют считаные смертные, да еще и под неусыпным взглядом камер! «Не шкафчик, а банковская ячейка высшей категории защиты. Ладно, здесь все ясно, параноики хреновы». – Мысленно усмехнувшись, Вадим начал раздеваться.

– Сейчас я подключу провода и трубки, как пользоваться подобной КПЖ, вы знаете, раз в списке разработчиков стоит ваша фамилия. – Парень показал свой профессионализм, быстро опутывая мое обнаженное тело датчиками системы жизнеобеспечения.

Капсула была действительно новой и чрезвычайно сложной – без помощника я бы с ней полдня разбирался. Мое участие в создании этой техники, если сказать прямо, было совсем небольшим.

– Удачной вам работы, Мастер! – пожелал он напоследок, закрывая надо мной массивную герметичную крышку.

Ну вот, теперь можно по-быстрому сделать это дело и заняться своими.

– Синхронизация! – Мысленным голосом подаю команду капсуле, одновременно активируя внешний интерфейс своего нейринта, после чего мое сознание пропускает неожиданный информационный удар и наступает темнота.

Глава первая

Шагнуть в пропасть

Закаты и рассветы в горах бывают удивительно красивы. Ими можно любоваться до тех пор, пока вечер не перейдет в темную ночь или утро не сменится ярким днем. Только мне сейчас не до всего этого виртуального великолепия, представшего перед взором. Где-то произошел программный сбой, и все явно пошло не так. Ну не мог я, по логике вещей, оказаться на самой вершине горы, причем абсолютно голым – это противоречило базовому протоколу входа в систему. Там вообще должна пройти целая процедура адаптации и формирования настроек пребывания в виртуальном мире, никаких резких провалов, как сейчас. И тем не менее можно воочию наблюдать раскинувшееся вокруг величественное великолепие, которое по достоинству оценят разве что бывалые альпинисты. Рядом только камни и лед, и холод постепенно пробирает меня до костей, пусть и виртуальных.

– Десинхронизация и выход из системы, – громко подаю в пространство голосовую команду, которая должна вывести меня из виртуальной реальности.

Однако окружающий мир никуда не исчезает, словно никакой команды и не было. Ладно, попробую по-другому, напрямую через интерфейс подключения. «Что за…» – мой нейринт не откликается, будто его совсем нет. Заблокировать и взломать его в принципе невозможно, единственный вариант…

Сначала требуется победить холод. Раз я нахожусь в системе, он – всего лишь внешний поток данных, идущих в мой мозг от процессора виртуальной реальности. Сколько раз мне приходилось калибровать подобные ощущения, настраивая нейронные интерфейсы для обеспечения полного тождества событий внешнего мира и его внутреннего восприятия пользователем. Теперь можно провести обратный процесс. Знакомая работа: поток внутреннего представления легко замещает внешнее наведение. Фиксация, обращение, вытеснение лишнего. Готово. Странно, нейринт не чувствуется, рабочая панель не открывается, но нужный эффект благополучно достигнут. Ощущений медленно сковывающего все тело холода больше нет. Лишь легкая приятная прохлада от несильных порывов иллюзорного ветра.

Одно дело сделано – попробую отсюда выбраться как-то по-другому, раз система не реагирует на прямые команды. Панель не открывается, засада. Расширенное перенаправление внутренних чувств и замещение внешнего потока… полный облом. Как будто моего реального тела и вовсе не существует, есть только один виртуальный образ. «Так, подобная ситуация вроде как описывалась в документации для зон абсолютного погружения, следовательно, надо эту зону покинуть», – пришла в голову запоздалая мысль, как-то объясняющая нестандартную ситуацию. Невдалеке от себя в закатных лучах солнца замечаю совсем небольшую едва колышущуюся дымку. Так, возможно, это портал выхода из данного сбойного сектора. Делаю пару шагов к дымке, морщась наступая голыми ступнями на острые камни. Эти ощущения можно тоже переделать, только существенно сложнее, так как они относятся уже не к общему, а локальному восприятию отдельных участков кожи. Когда до едва заметной дымки осталось полтора метра, она вдруг рассеялась, открывая стоящего передо мной поляка Петруша, самого умелого тестировщика, с которым мне в последнее время часто приходилось подолгу работать вместе над этим проектом. От сердца немного отлегло.

– Спорю на что угодно, ты никогда не догадаешься, зачем меня за тобой сюда послали! – При этом он широко улыбнулся, только было заметно, как он сильно замерз.

И ведь в отличие от меня на его виртуальном теле имелась одежда, высокие ботинки, штаны и куртка. Хотя его одежда и не была предназначена для лазания по горам, но тем не менее должна была, по идее, немного защищать от порывов холодного ветра.

– Значит, ты не собираешься меня отсюда вытаскивать? – включив простейшую логику, задал ему провокационный вопрос.

– Надо же, все же угадал, Мастер, причем с первого раза, – еще раз улыбнулся он, подавляя крупную дрожь тела. – Меня сюда послали, чтобы тебя убить! – резко выдохнул он, сверкнув глазами.

Несмотря на всю странность ситуации, меня разобрал сильный смех.

– Убить в вирте? Хотите детально откалибровать ощущения, возникающие во время этого процесса? Неужели для этого более подходящего места не нашлось? – отсмеявшись, стал я осыпать его своими вопросами.

– Ты лучше скажи – сколько у тебя процентов акций компании, пятнадцать или шестнадцать? – переспросил он меня с совершенно серьезным видом на лице, даже дрожать от холода перестал.

– Восемнадцать, а к чему тебе это знать, ты же наемный персонал, а не член совета директоров? – Вопросом, совсем не относящимся к текущей ситуации, он меня сильно озадачил.

– Неужели тебе все еще непонятно? – Тот опять поежился от очередного ледяного порыва ветра. – Как ты думаешь, сколько сейчас стоит твой пакет акций и сколько он будет стоить после запуска проекта?

Я лишь недоуменно пожал плечами: за собственной работой мне было сильно не до того.

– Так вот, – продолжил свою речь Петруш, – уже сегодня речь идет о нескольких миллиардах, твой нейринт – это настоящая революция сам по себе, а вскоре цена может скакнуть раз в сто. Наши боссы категорически не желают допустить, чтобы от них ушло хоть что-то. Вдруг ты захочешь выйти из-под их влияния и продать свой пакет кому-либо другому? Потому-то мне и заказали убить тебя!

– Странное решение… – Слова тестера вызвали лишь недоумение. – Если я умру, мои акции им не достанутся в любом случае – уж об этом-то я хорошо позаботился. Наоборот, они сразу же окажутся в руках недоброжелателей наших боссов.

– А если ты не совсем умрешь? – озадачил меня поляк в очередной раз.

– Это как? – удивляться дальше я уже просто не мог.

– Место, где мы сейчас находимся, называется «Край забытых героев». Сюда игрок может попасть, только совершив что-то особенное, великий подвиг, по мнению кристалина-арбитра. Попасть-то сюда можно, но вот обычного выхода отсюда не существует, только через возрождение после смерти на том месте, откуда осуществился перенос. Здесь принципиально невозможно формирование локальной точки возрождения, игроки тут могут присутствовать, только пока не погибнут. Но и выжить здесь непросто – все местные зубастые тварюшки только начинаются от двухсотого уровня. Ты же сейчас попал сюда, минуя общий мир, потому твоей личной точки возрождения просто не существует. Теперь понимаешь, что должно произойти после твоей, так сказать, виртуальной смерти?

Вот тут-то он меня реально испугал. Если я здесь умру, не имея специальной привязки, то есть особого буфера сборки сознания и личности, формируемого как раз на подобный случай при входе в виртуальный мир, то мое физическое тело останется живо. И будет лежать в камере поддержания жизнедеятельности долгими годами. Только меня самого как личности при этом уже не станет. Без посредничества виртуального тела полноценный обратный переход личностной матрицы из вирта в реал невозможен из-за разрывов информационных связей. Это одна из серьезных недоработок системы безопасности, которую планировалось в ближайшее время закрыть путем небольшой модернизации нейринта. Планировалось встроить в него этот переходный буфер, дабы никакие сбои системы виртуального мира или канала обмена информацией не могли привести к чему-либо подобному. Но я со своим отделом только заканчивал готовить документацию для затыкания этой дыры и сам еще не имел полноценной защиты от нее. Потому мне обязательно нужно в системе резервное тело для осуществления перехода. Если сейчас моя пользовательская оболочка умрет, произойдет коллизия. Новое виртуальное тело не сформируется в игровом мире без активированной точки привязки, и сознание будет навсегда заперто в системе без какой-либо возможности его покинуть. Хитрый ход, со стороны никто не подкопается. В любом варианте можно прямо сказать: «Ушел в игру и не вернулся». Логи покажут добровольность входа, телеметрия подтвердит продолжающийся обмен данными между мозгом и системой. Пусть там будет какой-то мусор, но кто об этом узнает? Все, клиент формально жив и ничем не угрожает возможной стабильности финансового состояния владельцев компании.

– Кто все это придумал? – Я потрясенно взглянул на своего палача, который не торопился нанести последний удар и даже терпел весьма неприятные ощущения, дабы полностью насладиться своим полным превосходством надо мной.

– Придумал, как ты правильно догадался, я, – нехотя признался он, взглянув почему-то не на меня, а в пропасть, встав на самый край и повернувшись ко мне спиной. – Только сильно не по душе мне все это дело…

– Объясни. Ты не хочешь меня убивать? – Робкий лучик надежды промелькнул в моем сознании.

Складывалось впечатление, что он сейчас откровенно подставляется. Если я его легонько подтолкну, то он полетит вниз и разобьется. Впрочем, он-то сразу же где-то возродится, а мне тут так просто не выжить. Потому не стану пользоваться таким удачным моментом, подожду более активных его действий.

– Ты думаешь, мне приятно делать грязную работу? – Он повернулся ко мне лицом, продолжая стоять на самом краю.

В ответ я лишь помотал головой, замечая далеко не самые приятные эмоции на его лице.

– Когда тебя заставляют убивать, держа пистолет у виска твоего ребенка, выбор невелик. Убивать тех, кого ты реально уважаешь. К примеру, убить Мастера, открывшего для всех людей новые горизонты возможностей, дабы он случайно не испортил будущих гешефтов жирных котов. – На лице тестера вытянулась жесткая улыбка, а во взгляде можно было легко найти мушку прицела. – Больше всего мне хочется крепко отомстить этим гадам, но руки у меня действительно связаны. Я не смогу принести им весомый ущерб, а вот ты, Вадим, как раз сможешь. Не прямо сейчас, и только если сумеешь выжить…

Я слушал его в полном обалдении, открыв рот. Палач предлагает мне жизнь – когда такое еще бывало?

– Хочу дать тебе шанс, – твердо сказал он. – Выживи здесь и найди выход из сего отстойника. Потом поставь всех хозяев бизнеса в должную позу. Ты Мастер, и этот мир тебя ценит как одного из своих главных творцов, потому у тебя обязательно должно получиться!

– Но как, я ведь совсем не игрок в отличие от тебя… – Мне хотелось немедленно вырваться из вирта и набить кое-кому наглую рожу, сделав еще множество иных непотребств, хотя при этом уже понимал: придется начинать жизнь с нуля. С нуля и в виде нулей и единиц, фотонов и состояний отдельных молекул внутри кристалинов, дабы когда-то вернуть собственную живую плоть.

– Здесь тебе на первое время немного еды, без нее в игре не обойтись. – Петруш скинул со своих плеч небольшой рюкзак и подтолкнул его к моим ногам. – Спускайся с горы очень осторожно. Запомни: тварюшки, особенно высокоуровневые, весьма любопытны и далеко не всегда изначально агрессивны, если их специально не тревожить. Человек их не страшит и пока не входит в пищевой рацион – не привыкли они к нему в таком качестве. Прежде чем они захотят перекусить тобой, сначала могут немного поиграть и подпустить к себе близко. Это твой шанс. Все они имеют уязвимые зоны, к примеру, глаза и шею, ты легко сможешь убить их даже заостренной палкой, пробив одним сильным ударом мозг, несмотря на огромную разницу формальных уровней между вами. Но и ты не торопись их убивать, попробуй осторожно наладить с некоторыми из них взаимодействие – это окажется более продуктивно. Внимательно следи за небом: там могут летать действительно опасные твари. Эх, мне бы самому в здешних долинах погулять… – Тестер закатил глаза, представляя что-то особенно приятное.

– Тебе-то оно зачем, неужели на своей основной работе еще не нагулялся? – Ко мне вернулась возможность удивляться.

– Ай, да какие прогулки в базовых городах и их окрестностях! – фыркнул он. – Там неинтересно и почти ничего ценного не найдешь, кроме самого простого оружия, руды и мелких самоцветов. Остальное запрятано так, что потребуются годы игры на поиски и куча народу на добычу и материальное производство. Разве только настоящие деньги в игру вкладывать – тогда можно чем-то полезным разжиться у синтетических личностей. Но и у них выбор пока невелик, упор в игровой экономике по плану сделан на реальных людей и их действия. После эту установку могут поменять, но пока это так. А вот здесь можно добыть самые серьезные вещи и в одиночку! – Петруш даже облизнулся от какого-то предвкушения. – Эта отделенная часть мира, по предварительному сценарию, должна быть набита потрясающими уникалами, которые можно обрести только тут и больше нигде. Я уже говорил – локация наградная, сюда из основного мира игры можно попасть, только совершив подвиг. Мудрый герой отсюда вынесет нечто необычное, если, конечно, сможет найти и добыть, а глупец так и останется ни с чем.

– Извини, не понимаю, вы, тестеры, если ничего не путаю, ведь можете создавать для себя любую необходимую в игре вещь, так зачем тебе все эти виртуальные – как их там – уникалы? – Мне действительно было сложно понять слова и особенно эмоции Петруша.

– Шутишь? – Он как-то странно глянул в мою сторону. – А да, ты же действительно ничего не понимаешь в игровой механике виртуального мира, твоя компетентность совсем в другой области. Хорошо, я объясню, пока есть немного времени. Итак, сценарные и моделирующие кристалины полностью автономны и сейчас мало зависят от влияния извне. Иначе произойдет нарушение целостности их мира, а такое совершенно недопустимо. Искусственные интеллекты отработали базисные и дополнительные сценарии, создав и оживив этот мир, и теперь существенно повлиять на него можно только изнутри, в соответствии с установленными ими законами. Любые вещи, заметно влияющие на внутренние процессы, могут быть созданы реальными игроками только в рамках набора правил, которые во многом соответствуют законам реального мира, с некоторыми дополнениями в виде той же магии. У нас, тестеров, имеется совсем небольшой арсенал специально созданных по особому сценарию предметов. Держи – тебе пригодится, ибо у тебя даже нет системного интерфейса игрока, а без него совсем плохо. – Он подошел ко мне и с большим трудом стянул со своей руки какой-то небольшой перстень из темного металла.

Надев его на указательный палец правой руки, почувствовал, как он изменяет форму, подстраиваясь под меня.

– Коснись маленького красного камня большим пальцем и два раза быстро проведи вниз. – Петруш сразу заметил мое явное непонимание, зачем эта «игрушка» нужна.

После правильного касания из перстня вперед вытянулся красный луч лазерной указки, а в пространстве над ним осветилась раскрывшаяся пустая голограмма-экран.

– Направь луч на меня, – продолжил выдавать свои инструкции тестер.

Когда луч уперся в него, экран голограммы на секунду мигнул и на нем возникла трехмерная картинка моего оппонента вместе с поясняющим, но не очень понятным мне текстом:

«Персона, ник и принадлежность скрыта. Уровень 23-й».

– Это универсальный определитель, он, правда, имеет свои ограничения и некоторые глюки, с ним сам потом разберешься – времени у тебя теперь будет много, – пояснил Петруш. – Выключается повторением касаний. Три горизонтальных касания камня включают регулируемый фонарь, пригодится в темноте, если не обретешь какого-либо альтернативного зрения, батарейки вечные. Три круговых выводят на экран масштабирующуюся карту местности, правда, без всяких пометок и описаний. Для игры подобный предмет – чистейший чит, но без него тебе не выжить. – Немного пожевав губы, парень снял со своего запястья самые обыкновенные по внешнему виду электронные часы в неброском пластиковом корпусе. – Единственный предмет подобного рода, да тебе нужнее, – сказал он чуть погодя. – Это своеобразный плащ-невидимка, когда активируешь – обычным зрением тебя будет крайне сложно разглядеть. Действует без всякой магии, не оставляет следов, при активации скрывает игрока со всей его одеждой и амуницией, не пересекается с другими артефактами. Но не слишком-то надейся на него: далеко не все тварюшки пользуются одними только глазами. Слуха и нюха он не обманет, как и магического зрения. Зато время всегда будешь знать – как свое персональное, так и общее, можешь настроить как тебе удобно, будильник тоже есть.

– А как включать маскировку? – спросил, уже догадавшись, как буду выглядеть со стороны под этой маскировкой в виде той самой призрачной дымки, заметной лишь вблизи и только под определенным углом падения лучей света.

– Кнопки сбоку от циферблата, и рядом с ним вращающееся колесико настройки. Подстраивай им интенсивность и уровень соответствия внешним условиям, а главное – внимательно смотри за состоянием промежуточного накопителя: полоска с делениями над цифрами времени, – особенно при движении. Тогда появляется риск. Заряд быстро восстанавливается сам по себе, но стоит быть осторожным, ибо проявиться на глазах неприятеля в самый неподходящий момент… короче, сам понимаешь, – посоветовал он в конце. – Да, еще, – Петраш собрался было еще что-то мне от себя оторвать, но пока передумал. – Здесь коэффициент ускорения времени тридцать шесть, даже для меня он великоват: теряется детализация восприятия. Ты сам когда-то определил рабочий максимум по собственной нервной системе, вот его тут и оставили. Значит, для тебя здесь будет вполне комфортно, или все равно привыкнешь. Два месяца реальности, пока не запустится вся остальная система, станут для тебя шестью полноценными годами жизни, многое сможешь успеть. Ищи полезные вещи в звериных логовах, пещерах, обследуй руины покинутых городов и селений, но только будь исключительно осторожен. Везде, где спрятано что-либо ценное, имеется охрана, просто так ничто не валяется. Далеко не всегда эту охрану можно победить грубой силой, скорее наоборот. Если сумеешь чем-либо заинтересовать или удивить некоторых стражей, они могут захотеть тебя чему-нибудь научить. Им скучно, и ты их будешь развлекать, постепенно вбирая ценные знания, которых не найти в «большом игровом мире». Короче, не лезь напролом и всегда старайся использовать свой интеллект. Тогда жизнь тут покажется тебе забавной прогулкой по райским кущам. И еще раз повторяю – всегда помни об осторожности, у тебя только одна жизнь, каким бы сильным ты в итоге ни стал.

Я отрешенно смотрел на своего несостоявшегося палача и так и не мог пересилить своего внутреннего ощущения полной нереальности происходящего. Да, разум прекрасно понимал, что вокруг как раз действительно все нереальное, несмотря на чувства полного соответствия внешнего и внутреннего, – нереальным казался сам расклад. Меня навсегда запирали в игре, где слишком легко погибнуть, и смерть станет вполне настоящей, без возможности когда-либо воскреснуть. И тем не менее уже изрядно посиневший от холода Петруш возлагал на меня какие-то свои тайные надежды, предлагая отомстить и за себя, и за него. Мне бы сейчас его веру.

– Все, пришла пора прощаться, – с последними словами мой провожатый отстегнул от своего пояса большой нож в ножнах и протянул его мне ручкой вперед. – Свою одежду тебе не предлагаю, она сделана при проверке действия механики рабочих профессий в игре и промаркирована индивидуальным кодом ее создателя. По нему кое-кто сможет легко узнать о провале моей миссии – за мной ведь тоже следят, но только не здесь.

– А как же другие предметы? – Я уже стал дергать перстень на пальце, желая от него поскорее избавиться и думая, куда бы зашвырнуть только что подаренный нож.

– Не беспокойся, в отличие от одежды они «чистые», не имеют своего персонального создателя и официально не принадлежат остальному миру, потому техническими средствами отследить их нельзя. Иначе бы я их тебе не дал, – успокоил меня Петруш. – Эти вещи созданы для тестирования системы, они должны исчезнуть сразу после полного старта игрового мира. Но как получится в твоем случае – неизвестно, здешняя локация особенная и обитает немного отдельно от остальных. Возможно, тут они и сохранятся, а там ты себе что-либо найдешь, если, конечно, выживешь… – Он замолчал, пристально всматриваясь в мое лицо.

– Пора, – вновь повторил он, подойдя вплотную. – Резко ударь меня ножом в шею снизу вверх, чтобы пробить одновременно горло и позвоночник, только так сразу убьешь. Иначе придется прыгать в пропасть – другого пути для меня отсюда нет, а так ты получишь еще игровой опыт за мою смерть, он тебе теперь очень сильно пригодится.

Продолжая представлять нереальность происходящего, я выхватил нож и мгновенно пробил Петруша в горло, именно так, как он и просил, всадив широкое лезвие по самую рукоятку в податливую плоть. Даже не знаю, откуда во мне появилась эта уверенность и твердость движений. Мертвое тело упало на камни и на моих глазах начало быстро разрушаться. Сначала лохмотьями спала и рассыпалась пылью одежда, потом осыпалась мгновенно высохшая плоть с костей, а затем очередной порыв ветра унес белесую пыль, которая осталась от обнаженного костяка, просуществовавшего в целом виде почти пару минут. Не осталось даже намека на какой-то след от слишком быстро развалившегося трупа. Значит, и меня на этом месте больше ничто не держит.

Отступление

Выживание на фоне дикой природы

Виртуальное солнце постепенно поднималось к зениту, хотя жарило при этом совершенно немилосердно. Перестроить свое ощущение до комфорта еще и к этой «естественной» напасти почему-то пока не получалось. С холодом ведь легко вышло, а тут совершенно ни в какую. Убрать болевые ощущения от многочисленных царапин и порезов ног тоже не удалось. Хорошо хоть эти физические повреждения затягивались прямо на глазах, стоило лишь немного подождать. Даже сильно разбитое об острый камень колено зажило всего за несколько минут, но теперь постоянно чесалось.

Спуск с вершины горы оказался очень тяжелым, учитывая полное отсутствие обуви и одежды, разве только причислить к ней заплечный рюкзак. Последний раз я лазал по горам еще в детстве, потому срочно приходилось вспоминать, как это делается. Пока получалось не очень, постоянно травмировал руки и ноги, стоически перенося боль. Будь все это в реале – давно бы истек кровью и загнулся, а тут пока всего лишь нагулял совершенно зверский аппетит. Заметив явное замедление естественного зарастания очередной глубокой ссадины, остановил спуск и решил немного подкрепиться, найдя маленькую площадку на достаточно крутом склоне, где можно было спокойно присесть и снять рюкзак со спины. Но прежде решил узнать о нем мнение перстня-определителя.

«Малый заплечный походный мешок пришельцев со звезд. Материал неизвестен, прочность неопределима. Внутренний объем 35 литров, в данный момент заполнен на 74 %, вес 20,5 кг», – гласила надпись над голографическим вращающимся трехмерным изображением рюкзака. «Так, теперь посмотрим, чем меня Петруш порадовал», – отстегиваю клапан и достаю содержимое, лежащее на самом верху.

«Герметичная фляга путешественника. Материал неизвестен, прочность неопределима. Объем 2 литра, в данный момент заполнено 100 %, вес 2,2 кг», – выдал в этот раз мой маленький помощник. Судя по внешнему виду, фляга сделана из обыкновенной пластмассы, которую перстень не способен опознать. Внутри, как можно легко догадаться, оказалась самая обыкновенная вода. Уже хорошо: пара больших глотков мне сейчас совсем не помешает.

Еще одна точно такая же фляга, только в ней не вода, а какой-то травяной напиток. Судя по вкусу и запаху, совсем не чай, перстень и тут ничем не мог помочь в деле определения точного состава жидкости.

«Армейский пищевой паек. Содержит суточный запас всех необходимых калорий и микроэлементов для военнослужащего среднего веса. Вес 650 граммов, саморазогревающийся».

Вот это мне больше всего сейчас и нужно. Дергаю за специальное кольцо, запускающее внутренний механизм разогрева пищи, и, пока она доходит до кондиции, выкладываю из рюкзака все остальное. Еще девятнадцать подобных пайков – и больше с виду ничего. Прикидываю раскладку веса: явно чего-то не хватает.

Вот, в самом низу лежит еще один достаточно приличный сверток, прикинувшийся дном.

«Поваренная соль 1 кг. Перец молотый красный 100 г, перец молотый черный 130 г, имбирь молотый 200 г, набор специй для приготовления жареного и тушеного мяса 350 г. Пищевая фольга для приготовления пищи в углях – 2 рулона по 470 г».

Пространный намек вполне понятен – пайков мало, учись охотиться и готовить дичину. Впрочем, соли тоже надолго не хватит, придется обходиться без нее или добывать самостоятельно. А вот спичек или зажигалки, увы, не положили. Ничего, попробую воспроизвести рецепты получения огня из каменного века.

Так, остался лишь закрепленный мной сбоку рюкзака нож, его тоже сейчас посмотрим.

«Охотничий нож пришельцев со звезд. Материал неизвестен, прочность неопределима. Полное вытеснение любой магии и игнорирование аурных щитов. Вес ножа 340 г, комплектных ножен – 130 г».

Ничего не понимаю. Какие еще там аурные щиты, какая магия? Ладно, потом разберусь. Кстати, материал, из которого сделан нож, не похож на металл. Скорее на какую-то металлизированную керамику, но тем не менее достаточно гибкую при непревзойденной твердости. «Так, пора перекусить», бумажная крышка пищевого пайка лопнула, обнажая соблазнительно пахнущее внутреннее содержимое. Вот только в комплекте почему-то нет ни ложки, ни вилки. Но разве это остановит сильно проголодавшегося голого мужика?

К подножию горы я спустился уже в закатных лучах солнца. Постепенно мои навыки скалолазания в голом виде поднимались, и мелкие травмы уже не доставляли особых неудобств. Всего лишь один раз крепко приложился боком, когда случайно вывалился из скалы ненадежный камень, за который в тот момент я держался рукой, но, к моему большому удивлению, даже ссадины не образовалось. Видимо, упал на ровную поверхность, да и высота была не такой большой.

Основание горы заросло лесом, куда идти в быстро наступающих сумерках – далеко не самое лучшее дело. Лучше тут на небольшой высоте пересидеть до утра, завалившись поспать в уютной расщелине, надеясь на отсутствие всяких ползающих и летающих опасных гадов. Крупные коричневые ящерицы, появившиеся здесь в немалом количестве, агрессивности не проявляли, хотя и сами не давались в мои руки. Ящерицы – это хороший признак, где они водятся – там с большой вероятностью нет змей, и уж точно нет ядовитых насекомых вроде тех же пауков. Устроившись в расщелине, откуда выгнал нескольких недовольных ящериц, дождался восхода полной луны, спать еще не хотелось. Множество всяких мыслей сильно мешало забыться на несколько виртуальных часов виртуальным же сном. Долгие годы одиночества впереди есть точно, а сколько их будет еще? Смогу вообще тут выжить или все эти муки совершенно напрасны? И кто я тут такой вообще? Ответ на последний вопрос можно попытаться получить с помощью перстня. Итак, что он про меня скажет?

«Неизвестная Персона, данные отсутствуют. Что-либо можно определить, только произведя неразрушающее тестирование», – красный луч упирался в мою грудь, но толку от этого было мало.

«Произвести неразрушающее тестирование?» – появилась следующая надпись. Еще раз касаюсь камня-сенсора, подтверждая свое согласие. «ВНИМАНИЕ!!! Тестируемому субъекту будет причинен незначительный ущерб в течение нескольких секунд, который может быть им воспринят как прямая агрессия с вашей стороны. Подтверждаете ли вы дальнейшие действия?» – Куда деваться, подтверждаю.

Лазерный луч ярко мигнул, потом пропал и мигнул еще несколько раз, вспышками терпимой боли отзываясь в местах своего прикосновения.

«Неизвестная Персона, ник отсутствует, внешние связи не установлены. Установленный уровень не ниже 3-го. 100 % естественный иммунитет ко льду и холоду. Эффективный аурный щит 114 кг на квадратный метр, действие 0,22 секунды раз в 4,3 секунды. Других основных свойств персоны определить не удалось».

Так, опять ничего не понял. Откуда взялся третий уровень и все прочее? И вообще какая у меня имеется информация о жизни этого игрового мира? Тут впору пожалеть о своем исключительно узком интересе, замкнутом по большей части на технической части проекта: нейринты, кристалины, протоколы обмена данными и прочее в том же духе. Но параллельно ведь практически семь лет плотно общался с режиссерами-программистами, формировавшими условия и логику для моделирующего интеллекта системы. Особенно с Лерой из литературного отдела, она мне столько всего рассказывала между сплетением наших тел в порыве любовной страсти. Эх, зато теперь всегда будет что вспомнить! Да и Олька на те же темы между этим делом тоже языком чесала будь здоров, найдя во мне благодарного, по ее мнению, слушателя, который ее никогда не перебивал. Эх, девоньки-красавицы, где же вы сейчас, встречу ли я вас когда-либо еще? Теперь бы только вспомнить ваши рассказы, а то тогда в одно ухо влетало, а в другое сразу же вылетало, все мое внимание было приковано к более интересным местам на ваших очаровательных фигурках.

Уровни, как оно там формулировалось, дай бог вспомнить… Итак, как там говорила эта рыжая вертихвостка: «В отличие от большинства подобных игр прошлого, где уровень персонажа определялся его игровым опытом и принципиально влиял на непосредственные характеристики персонажа, мы хотим сделать нашу игру приближенной к реальной жизни. У нас уровень персонажа является лишь доступным статистическим параметром, информирующим остальных игроков о наработанных в игре обобщенных личных характеристиках. То же самое относится и к категории действующих субъектов, за которых играет машинный интеллект. Типа: он пригодится для быстрого принятия игроками решений относительно контактов между действующими субъектами их формы, и ничего более. Другие же основные характеристики персонажа остаются скрытыми, и для их выяснения требуются или специальные навыки определения сути вещей, или добровольное согласие вашего контактера».

Кому-то такой подход действительно поможет, но многих он будет часто путать, ибо уровень персонажа вычисляется не только относительно навыков физической или магической силы, но и от других умений, к примеру, творческих или производственных талантов. И воин какого-то там уровня на первый взгляд совершенно не отличится от архитектора-строителя того же порядка. Возможно, эта информация сильно устарела и не полностью соответствует текущей реализации в игровой вселенной, а уровень игрока действительно что-либо определяет, постепенно узнаю об этом только на своем опыте. Но себе можно смело накинуть «+1» к памяти!

Теперь попробую вспомнить все известное про ауру. Эх, жалко, к моим встроенным кристалинам нет доступа, в них была закачана вся документация по разработке игрового мира, к которой изредка приходилось обращаться в процессе работы, но внимательно ее не изучал. Опять придется вспоминать слова подруг, пока память полностью не отшибло. Как там формулировалось: «Аура – это форма энергии внутренней сути существа, способная принимать абсолютно любую форму по желанию своего носителя. Благодаря развитию собственной ауры и возможности управления ею для игрока открываются магические воздействия на реальность, а также участие ауры в любых физических контактах наряду с мышцами тела или даже вместо них». То есть развитая аура одинаково нужна как воинам, так и магам, творческие личности тоже найдут множество вариантов ее применения. Правда, совершенно непонятно, как эту ауру можно развивать и управлять ею. Но она, похоже, и сама может как-то действовать, иначе откуда у меня вдруг образовался эффективный аурный щит?

Иммунитет ко льду и холоду – тут все ясно. Я сам себе его и создал. Интересно, почему не получается сделать то же самое и с другими потенциально неблагоприятными факторами? Вероятно, такая возможность дается игроку только один раз, при первом появлении в мире, или как-то связана с его деятельностью? Радует лишь то, что можно спать хоть на льдине, – замерзнуть в игре теперь явно не удастся.

За долгими думами и рассматриванием ночного неба с мириадами мерцающих звезд постепенно не заметил, как заснул.

Пробуждение ознаменовалось самым резким чувством голода, которое я только испытывал в своей прежней жизни. Если сейчас срочно чем-либо не перекусить, мой желудок начнет переваривать сам себя. Еще одно не самое приятное свойство здешнего мира – в реале я мог легко забыть про еду на пару дней, если был чем-то увлекательным сильно занят, здесь же так, похоже, не получится, еда должна быть регулярной и полноценной. Пока разогревался пищевой паек, произвел быструю проверку окружающего пространства в поисках потенциальной опасности. Спокойно греющиеся в лучах недавно взошедшего солнца крупные ящерицы всем своим видом говорили об отсутствии поблизости кого-либо, имеющего враждебные намерения. Это радует. Утолив голод и вскинув на спину свой рюкзак, спустился со скалы и подошел к первым деревьям. Ходить по лесу, пусть даже такому редкому перелеску, без палки в руке как-то боязно. Ноги босые, а тут трава густая, в ней могут прятаться змеи. Попробовал выломать у ближайшего корявого дубка подходящий по размеру вполне прямой и совершенно сухой сук. Дубок на первый взгляд выглядел неказистым, и только если хорошенько присмотреться к нему – становятся заметны долгие-долгие века его существования под этим солнцем. Все его ветки были живы, зеленея резными листьями, и только одна как бы специально предназначалась в жертву нуждающемуся в посохе путнику. Совершенно прямая ветвь, и в самый раз по длине, подойди и отломи, если тебе сильно надо. Да только где там, моих скромных сил и веса едва хватало, чтобы лишь немного согнуть ее, столь прочной оказалась высохшая до настоящего железного звона древесина. Тут даже топор не сильно поможет – требуется ножовка по металлу. Хм, а у моего «ножа пришельцев со звезд» на тупой стороне как раз зубцы есть, попробую им, все равно некуда торопиться. Шик-шик, шик-шик, прошло сорок минут – и я держу в руке отделенную от дерева чрезвычайно крепкую палку. Ножик – вещь! Теперь осталось снять шершавую кору с толстого конца, немного срезать излишнюю длину да заточить тонкий конец будущего посоха. «Вот это уже совсем другое дело!» – резко поднялось и так достаточно хорошее настроение. Удар заточенного конца легко расколол плоский камень на две половинки. При необходимости таким посохом можно и как настоящим копьем пользоваться, конец палки от сильного удара даже не расщепился. Посмотрим, что про него скажет перстень-определитель…

«Посох путника из ветки-молниеотвода горного железистого дуба. Редкость неизвестна, аналогов нет. Проводит электричество, не горит. Прочность не менее 1960 условных единиц (для сравнения – стальной прут диаметром 10 мм имеет 1000 условных единиц прочности). Посох способен перенаправлять вдоль своих волокон всплески враждебной ауры и концентрировать аурные удары своего владельца на концах».

Забавные свойства. Не деревяшка, а железяка какая-то. И опять упомянуты эти аурные возможности, с которыми ничего не ясно.

Посох сделал, теперь можно двигаться дальше. Куда идти, если нет никакой явной цели пути? Глянем на карту в перстне. Ага, тут недалеко показана небольшая речка, текущая с горы, которая образует озерцо в широком ущелье. Раз есть озеро, там вполне может водиться рыба. На кого здесь можно поохотиться, пока неизвестно, да и не совладать мне с местными зверушками, а уж с рыбой-то я должен как-то справиться.

Дойти до нужного места по достаточно редкому лесу, периодически сверяясь с картой, стало не особенно сложно. Змеи в траве действительно попадались, но не торопились нападать первыми, предпочитая благоразумно ретироваться, когда я вспугивал их посохом. Небольшие парнокопытные, встретившиеся несколько раз, тоже не горели желанием вставать на моем пути, хотя подпускали достаточно близко. Впрочем, становиться моим охотничьим трофеем тоже не входило в число их желаний. Всякой разной живности в лесу хватало, опытный охотник точно не умрет здесь от голода. Так бы я и дошел спокойно до озера, если бы не встретились веселые кабанчики.

Реакция оказалась на высоте, и все равно мне не удалось увернуться. Выскочивший из кустов темный снаряд пролетел мимо меня, сбив с ног своим боком. Кувыркнувшись по земле, я вскочил на ноги, скидывая со спины рюкзак и выставляя вперед посох. Да, против такой туши он не поможет, про нож тоже можно забыть. Протаранивший меня кабанчик развернулся и неспешно потрусил в мою сторону. Совсем небольшая свинюшка, в холке метр с небольшим, загнутые кверху клыки сантиметров по пятнадцать. Подойдя ближе, кабан вновь бросился на меня, пригнув голову к земле, идя на таран. Теперь мне вполне удалось увернуться, вот только складывалось ощущение – со мной просто играют. Если бы зверь мотнул в сторону головой, он легко бы пропорол мой бок своими острыми клыками. Опять разворачивается – да что же тебе от меня надо, шашлык бродячий! – второй раз зверь валяет меня по земле, филигранно толкнув своим толстым задом. А падать, кстати, больно, тут не мягкий моховый подлесок, а плотная каменистая земля, местами заросшая редкой травой, и сухих сосновых шишек полно нападало. Спину и плечо хорошо раскровянил.

– А ну брысь, подлая скотина!

На некоторое время кабанчик потерял ко мне свой интерес, заинтересовавшись скинутым рюкзаком, явно собираясь осмотреть его содержимое, предварительно раскидав его по окрестному лесу.

Не знаю, какой злой дух в этот момент вселился в меня, едва я только осознал всю неизбежность потери своих запасов еды и всех полезных вещей. Даже нож к рюкзаку был приторочен, в руках оставался лишь один посох. По идее зверь ненадолго отвлекся и сейчас самый подходящий момент сбежать, только вместо этого я перехватил посох за тонкий конец и бросился на подлого кабана.

– Н-на, – всю свою злость и раздражение вложил в единственный хлесткий удар по кабаньему боку.

Получившегося эффекта не ожидали ни я, ни кабан. Толстый конец посоха, легко преодолев небольшую невидимую преграду, с глухим звуком впечатался в сало под толстой шкурой. Кабанья туша, весящая минимум пару сотен килограммов, легко подпрыгнула в воздух и, медленно вращаясь вокруг своей оси, с громким визгом улетела в ближайшие кусты, подмяв их своим весом. Еще не до конца осознав всю чудовищную силу своего удара, я целую минуту стоял на месте с открытым ртом. «Все, теперь он меня точно разорвет, даже сбежать не удастся», – проскочила запоздалая мысль, когда разъяренный кабан резко выбрался из переломанных им кустов, потрусив ко мне с налитым кровью взглядом. Только в этот момент из других кустов выскочил еще один кабан, гораздо крупнее первого. На фоне этого тот подходил разве что на роль совсем небольшой подсвинки. Второй кабан быстро набрал скорость, идя на таран и повернув голову так, чтобы вовремя полоснуть своими клыками глупого человечка. «Ну уж нет, мы так совсем не договаривались!» Опять во мне закипает дикая злость, я легко уворачиваюсь от несущейся на меня смерти, в развороте припечатывая пролетающий мимо кабаний зад своим посохом. Еще один совершенно невероятный удар лишь немного приподнимает заднюю часть зверя над землей, добавляя ему дополнительной скорости. Тот не успевает сориентироваться и таранит небольшую сосну, выворачивая ее с корнями из земли. После удара кабан несколько секунд пролежал без движений, потом встал и потряс своей большой головой. «Были бы мозги – было бы сотрясение». Эта мысль только придала мне дополнительной уверенности: перехватив посох удобнее, со злорадной ухмылкой на губах, стал медленно приближаться к лесному великану, недоуменно глядящему в мою сторону своими маленькими глазками. Не став искушать судьбу еще раз, зверь не решился атаковать вторично и быстро скрылся в кустах. Когда удрал первый кабан, я даже не заметил.

Едва пришло осознание происшедшего, резко навалился жесточайший откат. Руки и ноги ослабли, дыхание сбилось, в глазах помутилось. Едва удержавшись на ногах, тяжело опираясь на посох, кое-как добрел до своего рюкзака, чтобы сделать несколько больших глотков воды из фляги. Надо бы скорее покинуть это место – вдруг обиженные свинки решат вернуться и еще раз помериться силой, но почему-то никуда не хочется идти. Даже просто двигаться не хочется. Дождавшись, пока силы немного восстановятся, бегло осмотрел корни вывороченной сосны и землю под ними: вдруг там случайно что-то спрятано. Ага, наивный, раскатал губу в надежде найти крупный бриллиант. Но пара кусков кремня, выбивающих неплохие искры при ударе друг о друга, мне действительно вскоре пригодятся. Приложившись к фляге еще раз и наконец опустошив ее, двинулся дальше, к назначенной цели.

Озеро встретило меня тишиной и игрой бликов света на водной глади. Захотелось искупаться после долгой и опасной дороги, несмотря на усталость. Вода оказалась очень холодной, просто ледяной, но меня она лишь бодрила, даже вылезать из нее не хотелось. Рыба тоже тут присутствовала, причем вполне подходящая по размерам, только поймать ее руками никак не удавалось. Тут нужно специальное ружье для подводной охоты или хотя бы острога, но ничего подобного у меня при себе нет, как и сети или удочки. Оставалось лишь полюбоваться на жизнь озерных обитателей и несолоно хлебавши выбраться из воды. Походив по берегу и побросав в воду небольшие камни, я присмотрел неплохое место, где можно устроить лагерь. С одной стороны скала, с другой берег, со стороны леса – большой выворотень: давняя буря повалила огромную сосну, сухие корни которой сейчас смотрели в чистое небо. Именно эта самая сосна и привлекла мое внимание наличием легкодоступных дров для костра. В лесу сухого валежника попадалось немного, и собирать его пришлось бы на приличной территории, а тут все под рукой.

Опять придирчиво выбирал место, где будет очаг и лежка очень одинокого разумного обитателя этого мира. Удобнее всего получалось расположиться у самой скалы, рядом с большим камнем, когда-то давно скатившимся сюда чуть ли не с самой вершины горы. Он сильно отличался по цвету от камня скал, наглядно показывая им свою чужеродность. Но меня сейчас интересовал не он сам, а его удачное расположение: между ним и скалой получалось такое небольшое местечко, надежно прикрытое с двух сторон естественными преградами, при этом до воды и дров легко дотянуться. Если встану здесь надолго, построю еще пару стен из толстых веток поваленной сосны, которые позже пойдут в огонь. Сняв ножом дерн и выложив круг будущего костра камнями, я отправился искать какой-либо подходящий материал для розжига огня. Обойдя ближайшие окрестности, так ничего подходящего и не нашел. Мох оказался сырым и не хотел даже чуть-чуть задымиться, когда в него попадали искры от удара кремня о кремень. Лучший результат выходил от попадания искры в кучку мелких опилок, образовавшихся после отпиливания нескольких сухих суков от поваленного дерева. Увидев слабый дымок и вдохнув носом столь желанный запах, наполнился энтузиазмом и активнее стал стаскивать дрова к своему новому убежищу. Навалив приличную кучу и изрядно утомившись, занялся разведением огня. Настругав ножом тонюсеньких палочек-спичек, сложил их шалашиком в центре круга и присыпал самыми мелкими опилками, какие у меня только получились. Первое время никак не удавалось направить выбитую искру куда надо. Потом вроде как приловчился, но все равно до опилок искры долетали уже порядком остывшие, пришлось стучать камнем о камень, буквально уткнувшись носом в дрова. Наконец-то удалось особенно удачно попасть, и опилки стали тлеть. Боясь спугнуть удачу, наклонился еще ниже и стал легко дуть на разгоравшуюся красную точку. Когда вспыхнул первый язычок пламени, я чуть не подпрыгнул на месте от восторга. Обложив затравочный костерок более крупными ветками и придвинув с боков пару крупных поленьев для придания дополнительной тяги, вдруг ощутил позади себя постороннее присутствие. Так и оставшись стоять на четвереньках, резко крутанулся на месте и сразу же столкнулся нос к носу с широкой полосатой мордой.

Здоровенный енот, его трудно с кем-то другим спутать, ничуть не испугался моих стремительных движений и, вместо того чтобы сбежать, резко двинулся ко мне, просто отталкивая в сторону, после чего схватил зубами лежащий на земле мой нож за ручку, развернулся и бросился наутек. «Зверье здесь совсем совесть потеряло – то кабаны любопытствуют, теперь этот ворюга!» – Для меня же его действия были сродни укусу в одно интересное место: без ножа мне не выжить. Подпрыгнув на месте из положения лежа, помчался за зверем, стараясь не отстать, даже позабыв схватить свой странный посох. Злости во мне хватило догнать подлого беглеца и даже несильно пнуть его босой ногой в бок. Енот не стерпел такого хамства, резко остановился и развернулся ко мне. Выронив изо рта нож, он оскалил острые зубы и тихо утробно зарычал. С таким недвусмысленным намеком – мол, к нему не стоит подходить ближе, а наоборот, лучше поскорее сбежать, пока он не так сильно на меня зол. Ростом зверь был не меньше первого встреченного кабанчика, и шансы одолеть его голыми руками у меня отсутствовали начисто. И тут, вместо того чтобы броситься на меня или же вновь подхватить утащенный трофей, енот вдруг развернулся ко мне задом и что есть мочи кинулся к выворотню, где у него оказалась незаметная на первый взгляд нора. Я же осматривал там все, когда вытаскивал обломанные корневища, пригодные на дрова, и ведь абсолютно ничего не заметил, только теперь выделив на фоне желтых камней темнеющий провал.

«Сбежал – и хрен с ним!» – подумалось мне, когда наклонялся за своим драгоценным ножом. Именно это действие и спасло мне жизнь. Спикировавшая сверху крылатая тварь промахнулась, щелкнув когтями в том месте, где секунду назад находилась моя спина, после чего свалилась в нескольких метрах на землю. «Ну ты и страшилище…» – окинул взглядом нового незваного гостя, после чего не придумал ничего лучше, как быстро последовать за енотом в его нору. Я-то туда, пожалуй, еще пролезу, а этот не пойми кто – уже нет. Свою ошибку осознал, когда моя правая нога едва не оказалась в зубастой пасти: я успел выдернуть ее в последний момент. Тварь, больше всего похожая на угольно-черную летучую мышь-переростка, высотой около двух метров и с поистине крокодильей пастью с ненормально длинными клыками, ловко протиснулась за мной, сложив свои огромные перепончатые крылья. Сразу за узким входом нора расширялась, здесь можно было легко развернуться, чем я и воспользовался. Нора оказалась небольшой пещерой природного происхождения, енот лишь раскопал выход на поверхность. Эта летучая тварь, похоже, в пещерах шастает не хуже енотов, и просто так удрать от нее не получится. Но здесь она сильно ограничена в маневре и уже не может пустить в ход свои когтистые лапы, да и зубастой челюстью тут уже не особо поработаешь. Развернувшись и отбив в сторону морду твари, попытавшуюся опять укусить меня, теперь уже за голову, одним резким движением со всей злости всадил нож в большой темный глаз летающего гада. Он сам удачно подставился под такой удар: не надо было так старательно тянуться ко мне. Дикий рев, переходящий в протяжный вой, отшвырнул меня назад. Нож так и застрял в глазу твари, которая пока не собиралась подыхать. Но и продолжать преследование столь больно кусающейся добычи ей больше не захотелось. Развернуться в пещере, как удалось мне, ей не светило, но она стала быстро выбираться задом, опять вызывая во мне чувство паники. Нож!!! Вместо того чтобы затаиться и переждать, пока раненый опасный хищник уберется подальше, я бросился в погоню. Тварь уже выбралась из норы и собиралась взлететь, распустив свои перепончатые крылья, когда я запрыгнул ей на спину, хватаясь за торчащую из глаза рукоять. Теперь нож опять в моей руке, и пока крылатый крокодил не опомнился, несколько раз подряд бью со всей своей дури под основание вытянутого черепа, все же перебивая крепкие позвонки с третьего раза. С глухим рыком мертвая тварь падает на землю, а я так и остаюсь сидеть у нее на спине, пребывая в полнейшей прострации. «Я убил ее!» – Нет, не так: «Я убил ее – и при этом сам остался жив!!!» – эта мысль стремительно рвется наружу из моей глотки.

– А-а-а… а… – что есть мочи радостно кричу в окружающее пространство, полностью позабыв о том, что весь в своей и чужой крови, что есть опасность привлечь еще одного подобного «летуна», и обо всем остальном тоже.

– А-а-а… а… а-а-а… – отвечает горное эхо через несколько мгновений.

Наоравшись вдоволь, едва успеваю заметить, как над головой убитой мной твари формируется совсем небольшой шарик янтарного света. Вот он прекратил набирать объем, достигнув размера вишни, и оторвался от поверхности головы. Явно сейчас куда-то быстро улетит, если нечего не предпринять. «Стоять, мое!» – ловлю свободной рукой шарик света, который вдруг легко проникает под кожу и полностью впитывается в меня. Тело пробивает сильнейший экстаз, в один момент появляется ощущение невероятной силы и огромного могущества, но через минуту почти все уходит, кроме легкого возбуждения и кажущегося избытка жизненных сил. Помотал головой, прогоняя остатки чувственного наваждения. Опять сработала какая-то неизвестная особенность этого игрового мира, от которой еще неизвестно чего можно ожидать потом. Но было действительно приятно, куда там обыкновенному оргазму.

Пришла пора выяснить, кого это мне удалось завалить. Ну-ка, перстенек, расскажи мне свою сказку…

«Мертвый гигантский лифифен. Съедобен. Особенно ценятся знатоками целительной пищи запеченные со специями маховые мышцы лифифена. Зубы и когти являются ценным материалом для мастеров-оружейников».

Негусто с информацией. Лишь один впечатляющий внешний вид. Да, первое впечатление и явное сходство с крокодилом было обманчивым. Тварь оказалась теплокровной, покрытой мелкой черной шерстью и похожей на ящера только по выдающейся длине пасти. Но зубы у нее были крупными и острыми, а не мелкими, как у крокодилов, особенно выделялись четыре громадных клыка, из каждого запросто можно сделать неплохой штык-нож. Кривые когти тоже можно приспособить в качестве оружия, если приделать к ним ручки: их прочность позволяет царапать камни. Ни уровня твари, ни чего-либо другого, позволяющего понять, как с такими зверюшками стоит общаться, когда они еще немного дергаются, перстень мне не сообщил. Но раз пишет, что съедобен, – это очень хорошо, можно сказать, сегодняшняя охота полностью удалась.

Подтащив добычу ближе к разгоревшемуся за время драки костру, приступил к ее разделке, понимая, что не стоит делать это тут. На запах крови могут пожаловать другие хищники. Но и оттащить тушу куда-либо еще – просто не могу. Потому, если кто-то случайно заявится – буду с ним биться: после поглощения души твари мою голову вскружила легкая эйфория могущества и я был готов наплевать на возможную опасность. Как это ни странно, некоторый опыт снятия шкур у меня имелся – спасибо отцу, заядлому охотнику, научил. Хоть набедренная повязка из этого монстра получится. Если перстень не подсказывает, как бороться с подобными тварями, можно попытаться разобраться самостоятельно, изучив анатомию твари при разделке. На первый взгляд уязвимых мест практически нет – сердце и печень надежно прикрыты костями, до головного мозга через глазницы не достать. Однако если хорошо присмотреться, открывается возможность легко достать до мозга через открытую пасть – там кость черепа совсем тонкая. Правда, тут копье или длинный меч потребуются, совать в пасть руку с ножом – верное средство остаться без нее в один момент. Вырезав упомянутые перстнем-определителем маховые мышцы и еще несколько кусков вполне подходящего мяса, обмазал их солью и специями, после чего, завернув в фольгу, прикопал палкой под огнем, подкинув больше дров. Углей еще мало нагорело, но и в нагретом песке тоже неплохо пропечется. С трудом выковыряв острейшие клыки из челюстей и вырезав крепкие когти, опять заметил за спиной чье-то присутствие.

– Опять воровать пришел? – громко спросил стоящего в паре метров наглого енота, без всякой надежды на возможное понимание.

Но у того на морде было написано явное понимание, и его взгляд упирался в окровавленную кучу костей, с которой было срезано еще не все мясо. Ему очень хотелось отведать свежей требухи своего давнего врага – явно ведь не первый раз этот лифифен здесь охотился. И пока не было меня, можно легко догадаться, кто был объектом этой охоты. При всем этом енот не решался нагло подойти и ждал моего прямого разрешения, – я почему-то уже не сомневался в его способности прочитать мои эмоции. Видя мои раздумья, енот быстро сбегал к своей норе и вскоре вернулся оттуда, принеся в зубах самый настоящий сапог, положив его недалеко от меня. «Ну и дела…» – проскочила мысль удивления, отразившись на моем лице. Не успел я еще подумать о том, что одного сапога мне будет маловато, как зверь опять развернулся к своему логову и принес второй. «Вот это уже совсем другое дело!» – довольная улыбка проскочила на моих губах, и я махнул зверю рукой – мол, «подходи, угощайся». Сам же решил быстренько ополоснуться от крови и грязи, которая на меня налипла, пока дрался и затем разделывал тушу.

«Теперь попробуем узнать мнение колечка об этих интересных сапожках».

Как прекрасно вновь ощутить себя чистым и имеющим некоторые перспективы на ближайшее будущее человеком. Наконец-то первая человеческая вещь, которая досталась мне в этом мире благодаря своим собственным игровым действиям. С немалой долей риска для жизни, надо заметить.

«Огненный геккон. Обитает только около действующих вулканов в горячих зонах. 276-й уровень».

Петруш тогда говорил об определенной глючности перстня – похоже, я сейчас наблюдаю именно тот самый случай. Ибо вместо изображения сапога он показывает на своем голографическом экране какую-то непонятную ящерицу с коротким мясистым хвостом. Второй сапог для него выглядит точно так же, только уровень уже 277-й. Ладно, поверю не тексту, написанному на экране, а своим собственным глазам. «Эх, жалко, сапожки мне немного великоваты», – ноги в них буквально проваливаются, но так ходить по острым камням и сухим сосновым шишкам будет гораздо приятнее. Поднявшись с земли, сделал несколько шагов в сторону костра: пора подкинуть дров. Едва огненные искры, вылетев из огня, коснулись сапог, они вдруг резко сжались, плотно обхватив мои ноги. Но и это было еще не все – в глазах резко потемнело, подступило сильнейшее головокружение, как от большой потери крови, руки-ноги мгновенно ослабли, и я свалился на землю прямо там, где стоял, причем обе ноги оказались в пламени костра.

«Сгорят же на фиг!» – пришла в голову запоздалая мысль, но попытка вытащить ноги из огня ни к чему не привела – тело не слушалось управляющих сигналов. Так я и лежал, не в силах пошевелиться, ожидая, когда вслед за сапогами начнет гореть моя собственная плоть, только это почему-то никак не наступало и не наступало. Даже просто жарко не было, хотя последняя подброшенная партия дров уже практически полностью прогорела, превратившись в красные угли.

Только еще через десяток минут ко мне наконец вернулась способность шевелиться. Вытащив ноги из костра, ощупал их руками, не веря своим глазам, говорившим об их полнейшей целости и сохранности. Сапоги тоже сильно изменились. Если изначально они были черного цвета, то теперь стали темно-медными, с мелкими чешуйками мягкой, легко растягивающейся кожи. Стащив с левой ноги сапог, вновь задействовал перстень-определитель…

«Великий Архимаг Агус некогда поспорил со своими учениками, доказывая, что сможет изменить любое живое существо так, как никто не делал до него, но ученики должны были придумать особенно оригинальное решение для конечного результата его работы. По условию задачи существо должно обязательно понравиться или стать исключительно полезным человеку года Империи, которым тогда стал путешественник Фролос благодаря своим занимательным рассказам, напечатанным в Королевском Журнале. Ученики догадывались, что Архимаг спорит с ними не просто так, а имеет для предъявления что-то уже давно готовое, потому решили разыграть своего учителя и спросили путешественника – чего больше всего не хватало ему в его странствиях? – предварительно выяснив, о чем он так часто упоминал в своих очерках, заранее предполагая нужный результат. Хороших сапог – не думая, сразу ответил тот, как они и хотели. И Архимагу Агусу пришлось отставить в сторону свою заранее сделанную заготовку – необычное ездовое животное, которое он изначально хотел показать. Но все равно он сумел выиграть спор, о котором быстро узнала вся Империя. Целый год кропотливой работы ушел у него на изменение двух живых огненных гекконов в самые обычные с виду сапоги, подаренные путешественнику с большой помпой в присутствии его императорского величества. Через двадцать лет Фролос бесследно пропал в очередной экспедиции, и с тех пор про его невероятную обувь было ничего не известно».

Впервые перстень разродился столь подробной информацией, пролистав которую, я наконец обнаружил, собственно, описание самого предмета:

«Симбионт. Питается аурой и жизненной силой хозяина. Передает ему при первом контакте свои изначальные главные свойства и обеспечивает увеличение других личных характеристик при постоянном контакте. После гибели хозяина привязка и полная невосприимчивость к другому человеку сохраняется в течение 10 лет. Передаваемое новому владельцу главное свойство симбионта – 100 % иммунитет к огню и высоким температурам. При продолжительном контакте с телом хозяина происходит существенное увеличение наносимого ударами ног урона противникам за счет мгновенной концентрации ауры. Обеспечивается мгновенное затирание аурных следов на расстоянии двух метров. Полная защита от физических повреждений прикрываемого симбионтом участка тела хозяина, пока у того имеется жизненная сила».

Прочитав текст до конца, надолго выпал в осадок. Даже и не верилось, но факт своей неожиданной стойкости к горячему пламени я уже наблюдал. Опять натянув снятый сапог, вновь подбросил в костер дров, преодолевая все еще действующую слабость. До готовности мяса, по моим внутренним ощущениям, стоило еще немного подождать, несмотря на резко обозначившийся голод.

Пока я валялся без сил и выяснял, какое свалилось на меня «новое счастье», наглый енот не терял зря время, подъев всю требуху и объев оставшееся мясо с костей лифифена, став в итоге круглым как мячик за счет раздувшихся боков. Да и уходить к себе в логово он не торопился: вдруг ему чего-то еще вкусного случайно обломится с моего стола? Таким своим поведением он явно показывал мне – других опасных гостей пока можно не ждать, мы здесь самые «толстые». Если не будет лезть и пытаться что-либо стащить без спросу, пусть остается, я не против даже такой компании.

Хоть до полной готовности мяса следовало еще ждать, голод все же победил во мне гурмана. Решив проверить некоторые догадки, попробовал доставать печеное мясо своими руками прямо через огонь, разгребая горячие угли и прокалившийся песок. Кожа на руках сразу же изменила цвет на темно-медный, и пламя не могло прикоснуться к ней, в миллиметре натыкаясь на невидимый барьер, даже мелкие волосики не обгорали. Излишнее инфракрасное излучение тоже явно отталкивалось кожей. «Хм, с таким иммунитетом к огню я запросто смогу работать кузнецом практически без инструментов, придавая раскаленному металлу форму как какому-то куску пластилина», – возникла мысль восхищения в моей голове, когда я достал столь желанный для желудка сверток. «А хорошо получилось, я молодец!» – похвалил сам себя, поедая аппетитный кусок мяса. Действительно, пропечься до самого конца он не успел, получилось оригинальное блюдо с кровью, но тем не менее очень вкусное. Несмотря на чувство жуткого голода, благодаря которому можно съесть практически любую еду, невзирая на ее вкус, постоянно сдерживал свои животные порывы как можно скорее все сожрать и медленно смаковал тонкие кусочки, отрезаемые от большого ножом. Наглый енот подошел вплотную и так активно нюхал воздух, что мне даже стало смешно.

– Неужели тебе было мало? – спросил его, отправляя очередной тонкий ломтик мяса в рот.

Тот уселся на задние лапы, разведя передние в стороны и вновь сложив их вместе, продолжая при этом активно нюхать воздух, показывая тем самым – мол, извини, ничего больше полезного для тебя у меня нет, а тут так вкусно пахнет…

– Ладно, держи, проглот полосатый! – отрезал приличный кусок от своего ужина и кинул ему.

Попробовав его сразу схватить, зверь явно обжегся, мясо было горячим, но не отскочил, а, громко фыркнув, прилег рядом и стал на него активно дуть, дожидаясь, пока тот остынет. От такой умилительной сцены меня скрутил жуткий хохот, который перебил на некоторое время аппетит.

Умяв свою первую порцию и треть второй, которая уже получилась полностью запеченной, почувствовал наконец блаженную сытость. Ничего делать больше не хотелось, просто лежать и отдыхать, глядя на то, как на вечернем небе постепенно зажигаются звезды. Но прежде требовалось позаботиться о ночлеге. Ножом и посохом выкопал ямку под большим камнем, куда сложил весь запас печеного мяса, вынутый из костра, и заодно спрятал свой рюкзак подальше от любопытных глаз. Сверху заложил этот импровизированный тайник самыми крупными камнями, которые только удалось поднять и донести на самом пределе сил. Даже еноту, при всем его большом желании, раскопать это ценное хранилище станет очень непросто. Затем приволок от берега и бросил в огонь большую и частично отсыревшую корягу. Гореть она будет плохо, зато сохранит угли до завтрашнего утра: опять тратить несколько часов на банальное добывание огня мне совсем не хотелось. Забравшись на большой камень, плоская вершина которого вполне позволяла с некоторым комфортом разлечься там, не опасаясь внезапного нападения зверей, шастающих по земле, вспомнил о подаренном мне «плаще-невидимке». «И надо же, какой тупой кретин, – злобно выругался в собственный адрес, – мог же сегодня днем спокойно избежать практически всех опасностей, если бы сразу задействовал его». Однако одновременно с этим прекрасно понимал – в подобном случае я остался бы и без ценных приобретений, которыми стал так богат мой второй день жизни в этом виртуальном мире.

Ночью меня посетили очень странные сны. В них я летал над лесом, равномерно взмахивая своими огромными перепончатыми крыльями, высматривая подходящую добычу острейшим зрением среди мелькания веток и солнечных бликов. Самыми желанными были небольшие олени и косули, но вполне годился и молодой кабанчик, отошедший от остальной группы в сторону. Матерых кабанов стоило опасаться – слишком они сильны и быстры, да и поднять их в воздух не удастся. Где часто жировали кабаны, мне хорошо известно – в тех местах стоило быть внимательным, даже когда их там не было. Едва стадо лесных свиней уходило в другое место, туда приходили другие вкусные обитатели леса. Тот же полосатый шерстяной подлец, никак его не удается прихватить, вечно он успевает скрыться в какой-либо дыре, куда за ним влезать уже и не хочется: потом только от земли зря пасть чистить…

Длинный, насыщенный практически однообразными событиями сон. Охота, радость очередного убийства, наслаждение собственной силой – и последующее пожирание добычи в логове, устроенном в совершенно недоступном для всех остальных месте, посредине отвесной скалы. За это логово пришлось долго биться со своим собратом, который никак не желал признавать мою силу. Но я оказался более ловок и сумел победить, порвав когтями его крылья и скинув в полете на острые камни. Как здорово было пожирать еще трепещущую плоть своего врага – это совершенно непередаваемые ощущения истинного могущества.

На рассвете мне едва удалось вырваться из объятий этого ночного кошмара, вновь осознав себя человеком, а не каким-то летающим монстром, постоянно желающим только убивать и пожирать. Тело скрутила жесточайшая боль, болели сразу все мышцы, руки и ноги, спина и пресс, даже челюсти свело до скрипа зубов от сильного перенапряжения. Пересилив себя самого, кое-как скатился со своей высокой лежки. Дабы как-то превозмочь боль, стал активно бегать и прыгать, поднимать и бросать тяжелые камни, пробовать разжевать крепкие палки, то есть как можно больше нагружать все мышцы и развивать телесную гибкость. Только так получалось постепенно перетерпеть эти жутчайшие боли, иначе можно просто свихнуться, если лежать и страдать. Целый день до вечера занимался только этими физическими упражнениями, с парой перерывов на обильные перекусы, добив вчерашние остатки запеченного мяса, которого по идее еще должно было хватить на пару дней. Даже еноту в этот раз ничего не перепало, хотя он поначалу постоянно ошивался рядом в надежде на очередной халявный кусочек, но потом явно обиделся и куда-то ушел по своим делам.

Когда стал разбирать тайник, я с изумлением обнаружил существенное изменение уровня собственной силы. Те камни, которые я вчера еле-еле поднимал, сегодня откидывал в сторону, даже не чувствуя их веса, лишь бы поскорее добраться до вожделенной еды. Потом для сравнения притащил от воды другие камни, опять выбирая их на самом пределе своих изменившихся сил, которые, естественно, оказались существенно выше вчерашних. Неизвестно, откуда и с чего в моем организме произошли подобные изменения, можно лишь догадаться, но конечный результат несказанно радовал, несмотря на не уходящие до конца болевые ощущения. Лишь бы вчерашние ночные сны больше не повторялись и крылья не выросли вместе с зубастой пастью.

Однако обошлось, и ночь прошла совершенно незаметно, без всяких снов. На закате отключился, а с рассветом – ну здравствуй, проклятущая боль. Следующий день получился практически полным аналогом предыдущего, только заметно уменьшился запас пищевых армейских пайков, и камни над тайником стали еще больше по размеру. Только на третье утро меня, похоже, отпустило. Боль незаметно ушла, зверского аппетита сразу же после пробуждения не возникло. Внимательно оглядев себя с ног до груди, заметил сильное изменение рельефа мускулатуры. Не терминатор, конечно, из известного старого кинофильма, но уже совсем не тот мужчинка неопределенного возраста с явно обозначившимся брюшком, каким я был на самом деле. Процесс первой трансформации явно закончился, но почему-то есть вполне обоснованные предположения: подобное со мной произойдет еще не один раз. И если при этом под рукой не окажется достаточного запаса еды – даже и не знаю, чем это может закончиться, скорее всего, просто умру от внутреннего истощения или потеряю разум, превратившись в кровожадного монстра.

Вместе с нормальным самочувствием вернулась и кристальная чистота сознания. Более того, я теперь прекрасно знал, где расположено скальное убежище убитого лифифена, а также мог воспользоваться его памятью жизни. Там, кстати, имелось много полезного. Некоторые повадки зверей, на которых он охотился, и места, где они чаще всего ему попадались на обед. Ясное понимание отсутствия рядом таких же крылатых тварей: охотничья зона другого подобного хищника была достаточно далеко – если идти пешком, уйдет два дня, если не больше. И одновременно со всем этим пришло чувство-понимание – нужно как можно скорее забраться в логово твари. Там обязательно будет лежать для меня что-то ценное, если следовать игровой логике. Почему надо поторопиться, интуиция не поясняла, однако мое сознание не видело особой причины не верить ей.

Перекусив очередным армейским пайком и собрав свои нехитрые пожитки в наполовину опустевший рюкзак, приторочил посох к клапану и отправился в путь. До нужной скалы тут совсем близко. Отсюда можно ее хорошо разглядеть, но придется лазать по камням, а потом подниматься по совершенно отвесной скале. Быстро точно не получится. Вначале я даже немного поборолся с собой: очень хотелось остаться внизу еще на денек и сделать из уже просохшей, а затем хорошо размятой мной во время тренировок шкуры монстра набедренную повязку. Наколенники и налокотники пригодятся в горах, да и по жизни тоже не станут лишними, только для их изготовления у меня уже не хватало времени – чувства торопили в путь, буквально подталкивая в спину. Потому шкура тоже пошла в рюкзак: как появится свободное время – займусь кожевенным делом.

Заметно возросшие силы позволяли мне делать совершенно невероятное – к примеру, я легко мог несколько раз подряд подтянуться всего на одном пальце левой руки. Но и эти возможности не делали подъема по отвесной стене простым и легким. Скала крошилась, камни, за которые я цеплялся, то и дело норовили выскочить из своей основы. Приходилось выдалбливать ножом углубления, за которые уже можно схватиться рукой, а затем поставить ногу. И так метр за метром я неуклонно полз вверх без всякой страховки, едва не сорвавшись пару раз, пока не прекратил доверять предательски торчащим и с первого взгляда вполне надежным камням. Более того, теперь первым делом старался выковырять эти камни ножом из скалы, дабы получить вполне надежное углубление.

Когда путь вверх перешел за две трети, погода вдруг начала резко портиться. Сначала стал задувать резкий порывистый ветер, словно нарочно желавший сбросить жалкого человечка со скалы. Затем небо затянулось легкой дымкой, и вскоре солнце уже закрывали тяжелые тучи. Приближалась сильная буря, и только теперь становились понятны утренние чувства, толкавшие в путь. Стоило тогда лишь немного промедлить – и о восхождении можно было смело забыть, пока буря окончательно не утихнет. Впрочем сейчас по идее нужно срочно спускаться, пока не полило, но вниз мне уже точно не успеть.

В расщелину, за которой начиналась приличная пещера, я забрался с первыми каплями дождя. Ветер усилился еще больше, едва не скинув меня с небольшого уступа, за которым начиналась спасительная темнота открывающегося разлома. Проскользнув в достаточно неудобный лаз между острыми камнями, зажег фонарь в перстне, вставая в полный рост на ровном полу. «Ну и бардак!» – вылезла самая громкая мысль после первого взгляда на многочисленные обглоданные кости и черепа самых разных зверей, валяющиеся повсюду. Не одно поколение крылатых зубастиков притаскивало сюда свою добычу, совершенно не заботясь последующим выбрасыванием мусора. Выглянув наружу и убедившись в исключительно долговременном характере начавшегося дождя, решил навести здесь хоть какой-то порядок, ибо просидеть несколько суток кряду в этом импровизированном кладбище, дожидаясь хорошей погоды, совершенно не хотелось. Периодически направлял лазерную указку на собираемые и подтаскиваемые к выходу кости, дабы узнать, кому они раньше принадлежали. Перстень-определитель исправно сообщал, кто стал очередным неудачником, попавшись на обед крылатому хищнику. Косули и кабаны, олени и волки, бобры и рыси – кого здесь только не было. Даже костяк небольшого горного медведя попался, когда пещера уже была расчищена мной примерно наполовину. В некоторых случаях перстень сообщал о пригодности тех или иных костей для поделок мастеров или об их алхимической ценности – такие я откладывал в сторону, собираясь разобраться с ними потом. Прошло несколько часов, снаружи потемнело, наступала ночь, а буря только-только расходилась. Даже не представляю, как там сейчас внизу, но точно не рай. Аппетита не было, спать тоже пока не тянуло, несмотря на насыщенный нагрузками день, потому продолжил монотонно собирать и оттаскивать к выходу кости и выкидывать их наружу. Час, другой, третий, четвертый. И вот уже остается довольно небольшая кучка, среди которой вдруг, резко вздрогнув, опознал настоящий человеческий череп.

– Как же тебя, беднягу, сюда занесло? – высказался вслух, адресуя свой риторический вопрос каменным стенам.

Они, естественно, на него ничего не ответили, и только ветер продолжил громко завывать где-то снаружи. «Если здесь валяется человеческий череп, значит, нужно внимательно поискать ценные вещи его бывшего владельца, – промелькнула хозяйственная мысля, – вряд ли тварюшки схарчили их вместе со всем остальным».

Перстень про череп сказал самую обычную банальность:

«Человеческий череп. Пригоден исключительно для изготовления своеобразных украшений интерьеров из-за своей старости и низкой прочности».

Добросав наружу последние кости из кучи, обнаружил в самом углу то самое, ради чего я и влез сюда. По внешнему виду это был какой-то пояс в виде слишком плоской змеи с широкой головой и прицепленной к нему сумочкой, больше всего похожей на очень маленькую борсетку для водительских прав и кредитных карт, только без молнии.

«Морской змей. Обитает исключительно в Море Трех Бурь. 328-й уровень».

«Ничего себе поясок…» – Изображение огромного змея, опутывающего и разрывающего своим телом пополам трехмачтовый парусник на голографическом экране, в очередной раз загоняло меня в логический тупик. Опять ведь какая-то обезображенная с помощью магии редкая тварюшка. При наведении лазерного луча на борсетку перстень вообще ничего не отображал, как будто ее и не было вовсе. Вероятно, новая информация появится, если этот «пояс» надеть на себя и как-либо пробудить к жизни. «Эх, как же не хочется этого делать…» – громко вздохнув, подумал я, открывая рюкзак и пересчитывая оставшиеся армейские пайки. Если получится как с сапогами, на пару дней еды должно хватить. Мало, конечно, но все равно она рано или поздно закончится, и придется перебиваться охотой вкупе с подножным кормом. Еще раз вздохнув, перевил змеиным поясом свой голый торс. Пряжек или застежек у змея не было, однако голова крепко прилипала своим низом к хвосту, тем самым фиксируя пояс на теле. «Если сапоги из огненных гекконов для своего пробуждения потребовали огня, то «морскому змею» подойдет только вода».

В моих логических рассуждениях вроде бы не было видимого подвоха. Однако вода из фляги, которой я сразу же облил пояс, зажмурив предварительно глаза, не дала никакого эффекта. Так, раз перстень упоминал Море Трех Бурь, где эта тварюшка должна была обитать, придется повторить попытку и вылезти наружу – там как раз сейчас бушует буря. Мысленно перекрестившись для успокоения нервов, задом высунулся из расщелины, стараясь изо всех сил удерживаться руками за мокрые камни, дабы не быть сброшенным вниз очередным резким порывом ветра. Бух! – хлопнуло что-то сверху, и меня резко толкнуло на полметра в глубь пещеры, где натекла большая лужа, после чего начались уже вполне ожидаемые потеря силы, шум в ушах и цветные пятна, постоянно мельтешащие перед глазами. Морской змей пробуждался и забирал мои жизненные силы.

Кое-как выползти из лужи и укрыться в спасительной темноте мне удалось, лишь когда небо окончательно посветлело. Начинался новый день, который вряд ли станет приятным, ибо буря даже не думала прекращаться – дождь, наоборот, стал сыпать более активно, а ветер продолжил монотонно завывать. Первым делом у нас еда: живот давно свело судорогой. Минус два пайка – одного оказалось мало, – и только теперь можно сказать: жизнь удалась! По телу растеклась приятная истома, ничего не хотелось делать, только лежать, свернувшись в позу эмбриона, и медленно копить силы, спокойно переваривая пищу, как это обычно делают хорошо перекусившие змеи. Потерев глаза, разогнал в стороны подозрительную дымку, делавшую видимую картинку слишком мутной. «Фух, вроде все нормально», – не сильно веря глазам, внимательно ощупал себя, выдав окончательное заключение. Хвост не отрос, крылья тоже, зубы во рту не изменились, рогов на голове пока нет. Впрочем, откуда им взяться – с женщинами совершенно неизвестно когда теперь получится близко пообщаться. Оставалось узнать увлекательную историю моего нового пояса, заметно изменившегося после своего пробуждения. Теперь он стал светло-бирюзового цвета, а глаза змеи, обвивавшей мой торс, подозрительно блестели. Борсетки же не было видно совсем, хотя ее присутствие на прежнем месте легко ощущалось рукой, но при этом она казалась еще более маленькой, сравнимой по размеру со спичечным коробком.

«Море Трех Бурь славится не только своими частыми и сильными штормами. В его неспокойных водах обитают огромные морские змеи, которые нападают и топят корабли отважных смельчаков, решивших заплыть в эти проклятые всеми моряками воды. Даже отчаянные пираты не рискуют прятаться от императорского флота на многочисленных островах Моря Трех Бурь, предпочитая гибель в бою с людьми бездонной глотке морского змея. Однажды посреди этого злого моря вывалился из неправильно сработавшего портала корабль дальней экспедиции Магической Академии с большой группой магов на борту, проводивших исследования на другом материке. Пока маги выясняли причину сбоя и искали виноватого, на их корабль напал морской змей. Позабыв на время свои распри, маги сумели не просто отбиться от него, но и крепко спеленать для будущих опытов. После чего они все же сумели разобраться в ошибке портала и быстро убраться подальше от опасных вод, доставив необычный трофей в столичный бестиариум. Но недолго жители столицы дивились на неведомое чудо, пугавшее до потери сознания всех моряков. Отложив на дно своего прозрачного бассейна четыре небольших яйца, морской змей умер, а тело его бесследно истаяло на глазах у изумленной публики. Эти яйца, пролежавшие без видимых изменений в воде бассейна целый год, вновь передали магам, дабы те смогли изучить их. Коллектив под руководством академика Пимоса путем многочисленных опытов добился рождения из яйца маленького змея. Маги решили сделать из него что-то полезное для себя, сразу же после обнаружения у новорожденного змея особых свойств в аккумулировании силы ауры, не имеющей какого-либо видимого предела. Они выяснили, откуда берется у змеев агрессивность по отношению к кораблям людей: как раз именно из-за этого свойства, – но так и не смогли придумать средства защиты для моряков. Тогда молодого змея серьезно изменили для долгосрочного сосуществования с человеком, обладающим развитой аурой, дабы змей мог не только поглощать жизненную силу и ауру, но и отдавать ее своему хозяину по его первому требованию. В этом им сильно помог недавно вышедший из печати трактат известного Архимага Агуса «Основы структурной трансформации живых существ». Полученный в итоге «живой пояс ауры», в который был превращен молодой змей, стал настоящей сенсацией и выставлялся для показа публике в главном зале Академии, прежде чем попасть на аукцион редкостей, откуда и был кем-то украден. Произошел большой скандал, в результате которого академик Пимос внезапно умер от нервного перенапряжения, а его рабочий коллектив распался. Записи экспериментов со змеем тоже куда-то исчезли, подозрение пало на Братство Треугольника, состоящее из магов-отступников и других преступников. Но ни они, ни кто-либо еще так больше и не смог повторить превращения морского змея в совершенно уникальную по своим свойствам живую вещь».

– Интересная история, – опять сказал вслух, пролистывая описание дальше.

«Симбионт. Питается аурой и жизненной силой хозяина. Передает ему при первом контакте свои изначальные главные свойства и обеспечивает увеличение других личных характеристик при постоянном контакте. После гибели хозяина привязка и полная невосприимчивость к другому человеку сохраняется в течение 10 лет».

Чуть ли не родной брат моих сапог, если верить этому описанию, но дальше начинаются серьезные отличия:

«Передаваемое новому владельцу главное свойство симбионта – 100 % иммунитет ко всем без исключения агрессивным формам жидкой воды. Дополнительно изменяет организм хозяина, обеспечивая интенсивное кожное впитывание воздуха, растворенного в воде, и образует третье веко для четкого подводного зрения. При контакте с телом хозяина происходит постоянное впитывание десятой части его ауры и накопление ее сущностью самого змея с последующим скачкообразным возвратом до личного максимума, если аура хозяина случайно сжимается больше чем на две трети, пока хватает имеющегося запаса. Полная защита от физических повреждений прикрываемого симбионтом участка тела хозяина, пока у того имеется жизненная сила».