Букет дурман-травы Луганцева Татьяна

– Всегда можно сказать: не слышала, что кто-то зовет! Музыку слушала! Тяжелый рок! – засмеялась Астра.

Они вышли на лужайку перед сильно заросшим прудом. Деревья здесь все были уродливые, столетние, покрытые каким-то наростом и мхом. На лужайке паслись не белые овечки и даже не черные козы, а стая собак.

Сам дом, одноэтажный, с низко нависающей крышей, стоял поодаль. От пруда к дому вела тропинка.

– Собаки… – напомнил Костя.

– Вижу. Идем спокойно. Они не любят резких движений и чувствуют, когда их боятся, – сквозь зубы сказала Астра.

– Значит, они уже чувствуют, – признался следователь.

– Ты боишься собак?

– Нет, но сейчас я похож на того, на кого их обычно натаскивают.

– Они не обученные, они дикие, – хихикнула Астра и даже не отреагировала, когда здоровый мощный кобель оскалил зубы. – Не знаю, но я с детства не боюсь собак. Даже если выйду одна на стаю.

– Тогда я буду держаться тебя, – поменялись они местами, и теперь уже Константин пошел следом.

– Дыши глубоко, иди спокойно, ты все равно главней, – сказала Астра. Даже она спиной почувствовала страх Колосова, что уж говорить о животных.

Астра поднялась на крыльцо и принялась стучать в дверь. Константин стоял рядом и смотрел на собак.

– Они окружили нас, – сказал он.

– Они виляют хвостами?

– Нет.

– Скалят зубы и шерсть по позвоночнику у них встала дыбом? – спросила Астра, продолжая стучать.

– Тоже нет…

– Хорошо… Они изучают нас. Ну же… открой!

Внезапно дверь чуть-чуть приоткрылась. В маленькую щелку даже не было видно, кто там внутри.

– Тест, – проскрипел старушечий голос. – Ты любишь собак?

– Да, – твердо ответила Астра.

– Если на тебя набросится стая собак и начнет рвать, сможешь ли ты убить хоть одну животину?

– Убью обязательно, чтобы показать остальным, что я могу с ними сделать, борясь за жизнь, тем самым спасу и себе жизнь, и им.

– Но кем-то придется пожертвовать?

– В жизни, наверное, бывают моменты, когда кем-то надо пожертвовать.

– Хорошо, если во спасение других жизней, а не своей шкуры, – ответили за дверью. – Проходите!

Дверь распахнулась настежь.

Они не увидели пауков, тараканов, захламленных углов. Наоборот, все было очень чисто и опрятно. Бросалось в глаза обилие старинной мебели – комодов, сундуков с латунными ручками. Стол под зеленой, почти не выцветшей скатертью и вазочка с букетиком полевых цветов.

– Нигде не поели по дороге… У меня не побоитесь?

– Побоимся, но поедим! – ответил Константин.

– А вам, молодой человек, чтобы меньше бояться собак, надо начать больше бояться за себя, чем за людей, что с вами. В определенных ситуациях они могут оказаться даже сильнее, чем вы, несмотря на то, что это может быть женщина или старик. Вы не можете отвечать за всех и за все. Присаживайтесь. Накормлю, чем есть. Как чувствовала, что сегодня кто-то придет. Пирогов вот напекла. Да не смотрите вы на меня так, молодой человек, не с собачатиной! С клевером и крапивой. Вы попробуйте – очень вкусно, и разговор склеится.

Она быстро поставила на стол чайник, чашки, пирожки, варенье из дикой клубники. Посуда была идеально чистой.

Фрея словно прочла мысли Астры.

– Когда содержишь столько домашних животных, то и ответственности становится больше, и чистоты. Не к животным, а к себе самой. Вот приглядитесь, между прочим, за вами сейчас наблюдают пять кошек, а видите вы их?

Астра покружила головой.

– Ой! Вот одна смотрит из-за угла, другая на пианино, я приняла ее за вазу, третья…

– Вот именно! И кошек вы не боитесь, потому что это скрытый враг, не такой открытый, как собака. А ведь кошка – стопроцентный хищник. Собака скажет тебе все, кошка ничего, но она может показать знаками, если захочет…

– Вы проводите аналогию с людьми? – спросила Астра, с интересом разглядывая человека, занесенного в разряд изгоев общества. Черная ведьма.

Она была худощава, но с прямой спиной, очень бледна и морщиниста. Белые, как лунь, волосы, гладко зачесанные и собранные в небольшой пучок, резко контрастировали с черными, словно бездонные дыры, глазами.

– Как думаешь, сколько мне лет? – спросила ведьма. – Только не ври.

Астра чуть не подавилась пирогом.

– Лет шестьдесят – шестьдесят пять…

– Мне всего-то сорок восемь! – засмеялась она.

Астра смутилась.

– Вы бы волосы подкрасили и так, макияж легкий…

– А что тебя пугает больше всего в моей внешности? – продолжала она допытываться, словно ей это доставляло удовольствие или она просто давно не говорила с людьми.

– Глаза… – честно ответила Астра.

– Они всепоглощающие и прожигающие все внутри? Люди начинают бояться и сами сознаются во всех своих смертных грехах. Думаешь, я капаю туда что?

– Госпожа ведьма! – деликатно кашлянул Константин. – Я думаю, вам вообще бы поменьше курить, марихуану в частности. А если посмотреть на задворках вашего запущенного двора, куда все боятся зайти, где-нибудь в зарослях мы даже найдем то, что вы курите.

Фрея перевела на него удивленный взгляд.

– Вот это да! Вот это хватка! Браво! Вы, ребята, держитесь вместе. Он очень крепко стоит на ногах, а ты, девушка, словно воздушный шарик, готова просто улететь и не вернуться в своей наивности и фантазиях. Вот и будет тебя твой кавалер придерживать. Все верно. Не берегу совсем свое здоровьице.

– Мне все равно… К вам не проросла «народная тропа», еле прорвались к вам, поэтому траву выращиваете не для продажи точно, – ответил следователь.

– Ну, хорошо… – налила она им чай. – Не боитесь ведьмы?

– Если по хорошему делу…

– По хорошему делу к черной ведьме не ходят, – зыркнула она на них.

– А другие есть?

– Были, да все вышли… – хмыкнула Фрея. – Думаете, Фрея – мое настоящее имя?

– Думаю, что производное от настоящего, – снова ответил Константин.

– Верно… все верно… Знаете, почему дверь вам открыла? Или больше хотите знать, почему не открыла той несчастной, что и умерла у порога?

Астра и Константин от удивления открыли рты.

– Откуда вы узна… – начал было Колосов, но ведьма перебила его:

– Ну что вы! Я не знаю, кто вас сюда послал, но эту историю рассказывает каждый, лишь бы отбить последнюю охоту прийти ко мне!

– Хотелось бы услышать обе версии, – честно ответила Астра.

– Ту женщину я знала и сделала все возможное, чтобы отговорить от того, чтобы она избавилась от ребенка… А она это сделала и приползла ко мне за помощью… Можете мне верить, можете не верить, но я чувствую, когда человек уже мертв. Она уже была мертва, ей бы никто не помог. Я вызвала «скорую», в ней она и умерла, хотя ее отделяющуюся душу я видела намного раньше. И я не жалею, что не открыла ей дверь. Потом даже с поисковыми собаками искали, с какими-то реактивами – ни пятнышка крови. Они были уверены, что я что-то сделала с этой женщиной и что я причастна к ее криминальному аборту, потому что ем младенцев на завтрак, обед и ужин. Но ничего не нашли… А в огороде я тогда все прополола, но корешки-то остались, – обратилась она конкретно к Константину.

– Может, не стоит сокращать годы жизни такой очаровательной ведьме? – спросил он.

– Льстец… Ведьмы бессмертны… И они самые счастливые. Знаете почему? Потому что они вполне счастливы сами с собой. Им не нужны сплетни, деньги, не нужны друзья, пустые разговоры. Только твое внутреннее «я» и единение с природой, а она не обманет. А вам я открыла, потому что над вашими головами просто зияло слово «несправедливость».

– Что это значит? – поинтересовалась Астра, которая внимала каждому слову ведьмы. Она относилась с огромным уважением и интересом к таким, так скажем, необычным людям.

– Ну, давайте поговорим, что вас интересует.

Дама смела все со стола и закурила самокрутку.

– Так вот что я хочу сказать, друзья мои, я вижу всегда в той или иной мере, особенно вижу зло. Может, поэтому меня и прозвали черной ведьмой.

Астра выложила перед ней глянцевый журнал с фотографией Пламена на первой странице. А Константин только сейчас понял, для чего она приобрела этот журнал на болгарском языке.

– Ого! Какой красавец! – улыбнулась Фрея. – Абра-кадабра… Сегодня удача улыбается нам… Я даже вижу, что зовут этого паренька Пламен Тодоров. Матерь божья! Даже выскочила его фамилия! Только не говори, милая девочка, что пришла погадать на приворот к этому мачо. Это ведь совсем не ко мне, хотя многие приходили…

– И никому не сделали приворот?

– Ни одному человечку! А если бы и сделала, то во время брачной ночи они все превратились бы в крыс! – засмеялась ведьма, которую, узнав, сколько ей лет, язык не поворачивался назвать старухой.

– Вы знаете его…

– Кто же его не знает! Наша гордость и знаменитость! – кивнула Фрея. – Нет, лично я с ним не знакома. Но, по крайней мере, когда местные жители собрали какие-то подписи против меня, такую большую петицию, чтобы прогнать меня в болото, он единственный не подписал, а вот и мамаша его, и сестра… Странные женщины! Бояться надо не нас, ведьм. Что нас бояться? И так клеймом пригвождены… А бояться надо людей, что вокруг нас, вот кто прикинуться-то может кем угодно.

– Один старик сказал, что аура Пламена говорит о том, что у него была любимая девушка и она погибла, – сказала Астра.

– Какой старик? У меня конкуренция?

– Да нет, он просто странный.

Ведьма задумалась.

– Так ты хочешь знать, была ли у этого человека любовь и что с ней стало?

– Да!

– И ради такого вопроса вы пришли ко мне? Это же у любого, кто его знает, спросить можно…

– В том-то и дело, что не у любого, – Астра не знала, как ей объяснить свои подозрения.

– Подозреваете, что в его окружении человек, которому нельзя доверять? – спросила ведьма.

– Зрите в корень.

– Ну что ж… Вы пришли по адресу. Дело в том, что я знаю эту историю и таиться не буду. Все скажу, что знаю. Женщина вот здесь, аккурат на вашем месте, билась в истерике, чтобы отвела я беду от ее дочери Ядвиги.

Астра с Константином переглянулись.

– Ядвига?

– Да… дочка ее… Любовь у нее случилась с этим самым Пламеном, будь он неладен.

– Он плохой? – спросила Астра.

– Плохой ли он человек? Нет, он очень светлый человек, хороший человек… безумно талантливый человек. Поцелованный Богом… Но такие люди очень ведомы за кем-то или за чем-то, очень уязвимы и зависимы в чьем-то мнении. Легко попадают под чье-то влияние. Тем более с таким-то невероятным талантом. Пламен, очень богатый молодой человек, имел несчастье влюбиться в нищую девочку. Красоты она была просто неземной. Даже страшно. Вот случилась между ними любовь, и все тут. И понять-то можно. Такие великие художники, как Пламен, никогда не посмотрят на статус девушки, но было что-то еще… Ядвига была его музой, и она должна была окрылять его, всегда быть рядом. Без всяких условностей.

– А против-то были его родители? – спросил Константин.

– Ну а кто… Стефании, матери Ядвиги, стали приходить угрозы: что если не уберетесь отсюда, загрызет твою девку стая волков. Подбрасывали ей головы мертвых кошек, ворон… В общем, ужас! Она чувствовала, случится что-то непоправимое. Я ей тоже сказала, чтобы она увозила свою дочь… Только чтобы спасти. А Ядвига ни в какую! Люблю, говорит, его, и все, и он меня! И ничего нам не страшно! Оба молодые были, зеленые. Я чувствовала: девочка обречена, если мать не увезет ее от этого молодого человека. Стефания тогда обиделась на меня, что я ничего сделать не могу. А как я могу разрушить любовь? Я не всесильна! Я знала, что добром не кончится и девочку убьют. Но потом случилось совсем непредвиденное. Девочку-то загрызла стая диких волков, прямо в поле, когда она на свидание к Пламену бежала. Не уберегли мы ее. Не уберегли… – Фрея затянулась дымом и выдохнула. – Только уверена я, не волки ее разодрали, а люди… самые настоящие люди.

– А как это могло быть? – спросила Астра.

Фрея закрыла глаза и сосредоточилась.

– Очень темно. Ночь. Юная и невинная девушка пробирается на свидание, сердце ее стучит, глаза горят, на щеках любовный румянец. Юное сердце трепещет. И тут… – лицо ведьмы исказила страшная гримаса. – Много, много темных теней…. рвут белое тело. На части… Я не понимаю, почему кругом все красное? Море красного. Это не кровь! – Она открыла глаза и затянулась. – Разочаровала я вас? Но сказала то, что видела, не больше, не меньше.

– Много красного, но не кровь… – задумалась Астра. – Возможно, это случилось на плантации роз… Бедная девушка…

– Тогда обвинили меня, что это я приманила стаю волков.

– Предрассудки, – вздохнул Костя.

– И будто бы Лидия заплатила мне за это, чтобы уберечь своего гения от простолюдинки. Но это бред, конечно… Я не святая, много я подлости в своей жизни сделала, но невинную девчонку, и так отравленную любовью, губить бы не стала.

– Отравленную любовью? – переспросила Астра.

– А как ты думаешь? Разве человек вменяем, когда влюблен? Не уверена… И ведь никогда не знаешь, к чему эта любовь приведет: может сделать самым счастливым человеком, а может – самым несчастным…

– А Пламен? – спросила Астра.

– А Пламен остался без одного крыла, как высказался ваш знакомый, и у таких людей оно уже не вырастет… Я вижу две черные петли на этом красивом, интеллигентном лице.

– Что это значит?

– Две попытки суицида.

– Я не знала…

– И никто не узнает, если не спросить его в лоб. Все скрывается. Богатый талантливый мальчик, завидный жених… Продолжает счастливо жить. Но это как сказать. Похоже, жизнь его закончилась. И не приворожит его никто и никогда.

Астре показалось, что от едкого дыма Фреи у нее началось легкое головокружение.

– А что стало с Ядвигой? – спросил Константин.

– Похоронили где-то… Насколько помнится, без почестей и подальше.

– А найти можно? – спросила Астра.

– Можно… Есть у меня приятель на старом кладбище, он ко мне на чай с конфетами приходит. Только зачем? – засмеялась колдунья. – Может, вина?

– Можно, – согласилась Астра.

– И мы в следующий раз не с пустыми руками придем, исправимся, – пообещал Константин.

– А вот это правильно! А сейчас уважь, положи ведьме денежку! Я на нее что куплю…

Константин полез в карман за кошельком, и вдруг Фрею начало трясти, словно в нее бес вселился. Она вцепилась в плечи Колосова и жутким голосом проговорила:

– Денежку! Денежку! Купить надо зеркало! Везде обман! Зеркало! Только его! Зеркальный обман! Твари!

Затем лицо ее разгладилось, она отпустила Константина и обессиленно опустилась на стул.

– Что это было? – спросил он.

– Со мной бывает такое… господи, я отключилась…

– Вы говорили! Вы смотрели на меня и говорили!

– Это не я была! Я ничего не помню! Это может быть что-то, что относится к делу, о котором мы сейчас говорили. Что я сказала? Повтори дословно! – попросила она.

После того, как Константин, ошарашенный, повторил, Фрея прокомментировала:

– Это означает подлог, какой-то обман, повтор преступления, что-то не так… Я вижу вашего Пламена, не знаю, с одним ли крылом, или это как-то по-другому назвать, но я уверена, после смерти Ядвиги он больше ничего не написал, только копии и только на Запад. Жаль, что его мать вовремя не поняла, что, лишая сына музы, она лишает его проявления таланта.

– Вы думаете, что Лидия замешана? – спросила Астра.

– То, что она хотела расстроить их отношения – сто процентов, а уж в убийстве… Как узнать? – пожала ведьма плечами. – Да и время прошло… Но могилу найдем, может, там меня осенит что…

– Сейчас появился шанс доказать, что к этому преступлению не волки были причастны, а настоящие люди! – сказала ей Астра и рассказала историю с молнией, импровизированной антенной и последние слова надсмотрщика.

– «Это мне расплата за Ядвигу»! Понимаете? Значит, он все эти годы помнил ее и знал, за что ему это! Вы правы! Ее убили люди!

– Может, он еще что скажет? – спросила ведьма.

– Он сегодня умер в больнице, – ответила Астра.

– Понятно. А может, ему и помогли умереть, – сказала ведьма.

– Боже праведный!

– А чтобы много не болтал! Мало ли чем еще перед смертью он захочет облегчить свою душу… Ведь явно все было замято, – сказала ведьма, – и вы, если начнете копать, тоже встанете на опасный путь.

– И вы берегите себя! – вдруг сказала ей Астра и схватила Фрею за руки.

Ведьма вздрогнула, она явно не ожидала такого.

– Ты не бери ведьму так за руки, – глухо сказала она.

– Почему? Я от чистого сердца…

– Ты не знаешь, какое у меня сердце. С какими только ужасными просьбами не обращались ко мне люди, хватая также за руки и перенося часть информации мне, моим рукам. Я и гадать уж перестала лет как десять. Все смерть выпадала.

Фрея отняла руки от Астры и очень внимательно посмотрела на Колосова.

– Береги воздушный шарик, Константин! – сказала она и снова впала в транс.

Астра и Константин тихо вышли из дома.