Та ещё штучка! Луганцева Татьяна

– У кого рак? – переспросил доктор Кларк.

– У Ариадны Львовны, – печально ответил Эрвин.

– Да кто вам это сказал?! – воскликнул Кларк, снимая очки с мясистого носа и судорожно протирая стекла.

– Как кто? Она сама! – заявил Эрвин.

– Какие глупости! Я три недели назад видел госпожу Ламар. Она прошла здесь полное медицинское обследование. Полное! Она абсолютно здорова, ну, не считая некоторых возрастных изменений.

– Вы шутите? – спросил Эрвин, заметно нервничая.

– Как можно шутить такими вещами? Да еще таким диагнозом! Вы что-то путаете!

– Этого не может быть… – прошептал Эрвин, закрывая лицо руками.

– Интересное дело, – словно обрадовался полицейский, – может, что-то неладно с вашей больницей, доктор Кларк? Вы не можете поставить правильный диагноз, то есть просмотрели у человека серьезное заболевание, да еще люди у вас в клинике получают по голове и их поливают кислотой… Как-то нехорошо получается…

На доктора Кларка было больно смотреть, и Анне стало его жаль.

– Не смейте! – затрясся он. – Не имеете права! Я отвечаю за свои слова! Я честен! У Ариадны Львовны не может быть рака! Я хороший врач! У меня стаж двадцать лет, и ни одной претензии!

– Успокойтесь, – взяла его за руку Анна, у которой тоже не было к нему ни одной претензии за качество лечения и человеческое участие к ее персоне в этой не самой богатой клинике.

Анна обратилась к Эрвину:

– А твоя бабушка не могла нафантазировать себе… рак?

– Зачем? Боже, как это глупо! – раскачивался из стороны в сторону Эрвин, все еще не отнимая рук от лица. – Неужели она таким иезуитским способом решила заставить меня жениться? Мол, последняя воля умирающей…

– Интересно, – усмехнулся Симон, – вас, господин Ламар, можно женить только иезуитским способом, как вы выражаетесь?

– Выходит, что так… Почему она вообще обследовалась у вас в больнице, когда я приобрел бабушке страховой медицинский полис в одном из лучших медицинских госпиталей Австрии? – спросил Эрвин.

– Столько вопросов, а ответы может дать только ваша бабушка, Эрвин, надеюсь, что не смертельно больная, – снова усмехнулся полицейский.

«Сколько все-таки народных талантов совершенно бездарно пропадает в бизнесе», – подумала про себя Анна, вот уже полчаса наблюдая за великой актерской игрой Ариадны Львовны на допросе, совмещенном с очной ставкой со всеми действующими лицами пьесы «Не хочешь по-хорошему привести в дом невесту, напугаем тебя могильной плитой».

Госпожа Ламар напоминала обиженную актрису немого кино. Выражение ее подвижного лица ежесекундно менялось, на нем отражались все чувства – от разочарования, злости, обиды до раскаяния, озорства, высокомерия и трогательной невинности. Надо отметить, что морщины ей в этом только помогали.

– А что, собственно говоря, криминального произошло? – недоумевала она. – Да, я была вынуждена прибегнуть к маленькой женской хитрости. Я немного пофантазировала на тему своего здоровья, и что? Теоретически я уже в таком возрасте, что у меня может быть любое заболевание, и рак тоже… Не надо смотреть на меня с осуждением. Я действовала во благо! Мой внук наконец-то привел в дом достойную девушку, что в этом плохого? Моя уловка сработала!

– Бабушка, ты не права, так нельзя… Как ты могла так со мной поступить? Я же люблю тебя! – сказал Эрвин, шокированный словами Ариадны Львовны.

– В любом случае это наше семейное дело! Что вы хотите от меня, господин полицейский? Я сама разберусь со своим внуком.

– Я не сомневаюсь, – ответил Симон. Чувствовалось, что ситуация в этой богатой семье его забавляет. – Вы обманываете друг друга, дорогие мои, а это к добру никогда не приводит, и не важно, какие цели при этом преследуются, – пояснил полицейский.

Ариадна Львовна знала, что имеет в виду Симон, и тут же состроила очаровательную гримасу.

– Да, мы с Эрвином хотели перехитрить друг друга, и оба получили… Очень жаль, что он нашел такой выход из создавшейся ситуации, мне Анечка очень понравилась!

– Ага, ваша женская хитрость наткнулась на его мужскую находчивость, – снова «подколол» их полицейский.

– Это и правда их личное дело, – подала голос Анна, – только пострадавшей стороной стали я и моя бывшая свекровь, а вы уходите от расследования в сторону, повесив попытку убийства на меня. Так, конечно, значительно проще.

– Я бы попросил вас не покидать пока нашу страну и надеяться на лучшее.

– Я и не уеду отсюда без Клавдии Ивановны, кстати, я сейчас вспомнила одну интересную вещь…

– Весь внимание, – ответил полицейский.

– Клавдия Ивановна успела сказать мне в больнице, что она кого-то здесь узнала…

– Здесь? – переспросил Симон.

– Да, на празднике у Ламаров, – ответила Анна, понимая, что ей вряд ли поверят.

– Прямо вот так, первый раз в Австрии, в этой семье и сразу кого-то узнала? – усмехнулся полицейский. – Может, она сказала: «Ой, какая богатая семья, здесь все как родные, хорошо ты пристроилась»?

– Нет, господин полицейский, это прозвучало не так. Она сказала, что сама очень удивлена, но один человек ей показался знакомым, вернее, она высказалась, что где-то с ним уже встречалась.

– Клавдия Ивановна пила вино?

– Она вообще не пьет, – сухо ответила Анна, понимая, что ее первоначальная догадка, что ей не поверят, оказалась верна.

– А кого она узнала? Мужчину? Женщину? – спросил Эрвин.

– Она не сказала, а я на ответе не настаивала, ей действительно могло показаться…

– Или вы сейчас придумали себе алиби, свалив вину на несуществующего незнакомца, – «порадовал» Анну Симон.

– Эта девочка, к сожалению, не невеста моего внука, но я не позволю ее обижать, – гордо вскинула голову Ариадна Львовна. – У нас есть семейный адвокат и штат юристов, и…

– Что вы, госпожа Ламар, я и не думаю задерживать госпожу Юмашеву. Я просто попросил ее не покидать страну.

– Я все понял, мы можем идти? – спросил Эрвин и получил утвердительный ответ.

«Даже сейчас, когда случилось такое горе с близким мне человеком, я не перестаю отмечать, насколько красив Эрвин», – с некоторым раздражением подумала Аня, стоя на улице перед Ариадной Львовной и ее внуком.

– Ладно, – на нее напало косноязычие, – хотя я ни в чем не виновата, все равно чувствую неловкость. Простите, если что… Давайте расстанемся друзьями. А вы, госпожа Лемар, цените, что ваш внук идет на такие жертвы, на обман ради вас. Он вас действительно очень любит и переживает…

Ариадна Львовна расплылась в самой дружелюбной улыбке.

– Вы как дети, честное слово! Ты заступаешься за Эрвина, он в полиции за тебя. Так вы далеко зайдете…

– Но точно не под венец, – уточнила Анюта, встряхивая волосами и осматриваясь. – Не посоветуете мне хорошую, но не очень дорогую гостиницу?

– Зачем? К тебе едут друзья? – спросил Эрвин. – Думаю, я смогу разместить их у себя в доме.

– Эрвин, какие друзья? Опомнись! В гостиницу я переезжаю на время, пока Клавдия Ивановна не очнется и нам не разрешат уехать.

– Аня, я тебя не отпущу! Какая гостиница? О чем ты? Ты останешься у нас в доме! – вполне искренне проговорил Эрвин.

– На каком основании? Все открылось.

– На основании того, что именно я впутал тебя в это дело и считаю своим долгом помочь тебе, – сказал Эрвин.

– А он, между прочим, прав, – задумалась Ариадна Львовна. – Слушай его, дочка. Да и мне надо как-то реабилитироваться перед тобой. А то еще подумаешь, что столкнулась с семьей лгунов. Короче, не возражай, едем к нам! – звякнула дорогими бусами Ариадна Львовна и лихо махнула рукой в ажурной перчатке, словно вызывая карету с возницей.

Аня невольно вздрогнула, от этой дамочки можно ждать чего угодно, в этом они уже убедились.

Глава 10

Для Ани начались длинные нудные дни. Она чувствовала себя совершенно лишним человеком в доме Ламаров. Все ей было немило. Несмотря на то что Эрвин делал все, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, Анну его внимание убивало еще больше. Подсознательно она боялась привязаться к нему, ведь уже выяснилось, что им ничего не светит. О состоянии здоровья Клавдии Ивановны не было никаких известий, увидеть ее Аня тоже не могла. Успокаивал только один момент: Симон посадил у палаты свекрови круглосуточную охрану, правильно рассудив, что если с ней уже поступили столь бесчеловечно, то вполне могут повторить попытку. Эрвин, как и обещал, оплатил лечение Клавдии Ивановны, и Аня убедилась в его порядочности.

В один из дней, когда им было абсолютно нечего делать, он пригласил ее в поездку по австрийской столице.

– А то мне неудобно, позвал тебя в гости…

– И каким способом! – напомнила Аня.

– Вот-вот, и способ был не ахти! И ждали тебя здесь одни неприятности. Не хочу, чтобы сложилось неверное представление о моей стране. Поэтому приглашаю тебя на целый день, а может быть, на несколько дней для того, чтобы познакомиться с Веной, посетить знаменитую оперу, посидеть в кафе.

– Туда тоже поставляют вино Ламаров? – поинтересовалась Аня, и ее юмор был оценен веселым смехом Эрвина.

– Нет, там мы будем пить исключительно кофе – один из самых удивительных напитков на земле, – блеснул он глазами.

– Не знаю, что и сказать… – нахмурилась она. – Свекровь в больнице, а я поеду развлекаться.

– Мы поедем просто развеяться, и, если хочешь, наша поездка будет носить только познавательный характер, без тени веселья и разврата.

– Это радует.

– Сидя в доме, ты все равно не поможешь своей родственнице. А если будут какие-то изменения в ее состоянии, нам сразу сообщат, – уговаривал ее Эрвин, и, конечно же, Анна не смогла противостоять его чертовскому обаянию и приняла приглашение.

И вот утром они очутились в самом центре столицы Австрии.

– Вот мы и в Вене! – радостно заявил Эрвин, помогая Анне выйти из машины. – Что будем делать?

Чувствовалось, что Эрвин был готов на многое ради своей спутницы, и ей это льстило. Хотелось пококетничать, пожеманничать и показывать пальчиком на все, что ей понравится, и капризно надувать губки. А ее ухажер явно пойдет на все, чтобы ублажить свою даму.

Погода располагала к пешей прогулке: небо без единого облачка, нежное и ласковое солнце и легкий, свежий ветерок.

– Думаю, для начала прогуляемся пешком, – ответила Аня и уверенно зашагала по мостовой.

Для этой прогулки она надела светло-голубые джинсы, плотно облегающие ее фигуру, красную кофточку-поло. Завершали ансамбль красные лакированные туфли на толстых, но высоких каблуках, выбранные исключительно из-за красоты, так как для прогулки они были неудобны. Эрвин выглядел как всегда, словно заморский принц, – в костюме кремового цвета и модной рубашке из льна.

– Я так рад, – лучились его глаза.

– Чему же ты рад? – лукаво спросила она.

– Наконец-то мы остались вдвоем, можем наслаждаться обществом друг друга.

– Звучит заманчиво, учитывая, что мы должны быть как минимум влюблены друг в друга, – ответила Анна.

– А мы влюблены! – уверенно заявил Эрвин.

Они шли по узким, петляющим улочкам центра города, и Эрвин взахлеб рассказывал о зданиях, памятниках…

– Центр города, а дышится легко, – отметила Аня, рассматривая свой стройный силуэт в зеркальной витрине магазина. Она нравилась себе, а еще больше ей импонировали взгляды, которыми одаривал ее Эрвин.

– Вена – город, где площадь садов и парков превышает количество заасфальтированных участков, а на каждого ее жителя приходится несколько деревьев.

– Понятно, господин профессор, почему здесь такая концентрация кислорода в воздухе. Думаю, что на то количество людей, которое проживает в Москве, придется перенести все деревья из сибирских лесов, чтобы создать такую же насыщенность кислородом.

Старинные здания, мимо которых они проходили, были выдержаны в одном стиле, и только разномастные вывески на первых этажах домов, где размещались магазины и офисы, нарушали общую идиллию. Не сговариваясь, молодые люди заглянули в кафе.

– Может быть, здесь не очень хорошая вентиляция, но зато это самая старая кофейня в Вене, хранящая традиции. Сюда водят туристов, чтобы они оценили знаменитый кофе и фирменные пирожные.

После таких многообещающих речей Анна не смогла устоять перед кусочком шоколадного торта и кофе по-венски. Последнее называлось меланж: специфический вкус кофе несколько сглаживался добавкой горячего молока. Выпечка являла собой шедевр кондитерского искусства. Анна обратила внимание на внутреннее убранство заведения. Стены были светло-песочного цвета, словно яичный бисквит, с белоснежных потолков неправильной формы свисали роскошные старинные люстры. Пол был мраморный из разноцветной плитки. За маленькими круглыми столиками на неудобных, на первый взгляд, стульях сидели посетители. Не было толпы, но и свободных мест не наблюдалось. Анна с удовольствием разглядывала пожилые пары, которые проводили здесь время за чашкой дымящегося кофе и свежей газетой.

– Какие вы, однако, гурманы. Придаете еде большое значение, причем не для того, чтобы насытиться, а для того, чтобы сидеть вот так часами и получать удовольствие, – отметила она, – будь то от вина или от кофе…

– Пожилые люди заслужили отдых, да и вообще жизнь здесь более размеренная, чем в Москве, поэтому ты чувствуешь себя не в своей тарелке.

– У вас и студенты позволяют себе больше свободы.

– У нас студенты не пьют пиво, – поднял бровь Эрвин.

– Согласна, кофе куда лучше пива, – признала Анна, облизывая с верхней губы молочную пену.

– Заметь, в Вену ежегодно приезжают много туристов, молодых парочек. Именно они так праздно шатаются по городу и заполняют многочисленные кафе нашей столицы, – говорил Эрвин, уплетая пирожное со свежими фруктами.

Вдоволь насладившись уютной обстановкой старинного кафе, молодые люди отправились дальше. Эрвин буквально заставил Анну зайти в ювелирный магазин, где приобрел для нее колье из черного жемчуга и такие же серьги, в которых жемчужины были собраны в большие кольца. Наотрез отказавшись от посещения магазинов, Анна увлекла Эрвина в большой парк с ухоженными газонами, большими раскидистыми деревьями, с разнообразными цветами на клумбах. Анна захлопала в ладоши от восторга, увидев пруды с утками и лебедями.

– Какая красота! Боже, какие птицы!

Между тем птицы собирались стайками у берега, посматривая на прогуливающихся людей.

– Они есть хотят! Эрвин, купи что-нибудь из хлебных изделий… тьфу! Хлеба купи! – попросила она, горя желанием покормить птиц.

А уж когда она увидела рядом с грациозным белым лебедем маленького серенького, совсем невзрачного лебеденка, она завизжала от удовольствия.

– Ой, какая прелесть! Какая лапочка! Смотри! Мама его не отпускает от себя, оберегает, сама и кормить, наверное, будет!

Эрвин не один раз бегал в ближайший магазин и приносил хлеб. Анна же с детским восторгом и непосредственностью отщипывала кусочки от батона и бросала в воду. Утки вели себя, как воробьи на суше, а лебеди отгоняли их и дружно поглощали предлагаемые яства.

– Смотри, Эрвин! Ты видишь, как мама-лебедь заботится о своем птенчике! Она ухватила большой кусок хлеба, мочит его в воде и дробит своим клювом на мелкие крошки, чтобы этот серый неуклюжий комочек смог полакомиться! Какая любовь!

– Это инстинкт, – возразил Эрвин.

– Вы сухарь, господин! Он такой маленький и невзрачный, а вырастет в самую красивую, грациозную птицу! Это фантастика!

– У тебя горят глаза! – любовался Аней Ламар. – Тебе так нравятся лебеди? А если я пообещаю тебе дом с собственным озером, где будут плавать эти птицы, ты станешь моей женой?

– Ради птиц? – улыбнулась Анна. – Я вообще люблю животных.

– Я могу организовать тебе зоопарк! – пообещал Ламар.

– Аучше открой приют для бездомных животных.

– В моей стране их нет.

– На моей родине, – пояснила она.

– Я согласен. Будь моей, Анна!

– Я сейчас не готова ответить, но…

– Что?

– Обещаю подумать… все-таки Вена – действительно романтический город, раз я уже так смягчилась, – ответила она, невольно опять отмечая, насколько он красив и сексуально привлекателен. «Ломаюсь, а ведь умом понимаю, что в нем моя погибель, как у Кощея Бессмертного смерть в иголке, так моя – в нем».

К гладкой поверхности пруда приблизила нос весьма добродушная псина породы лабрадор, при этом она приветственно махала хвостом. Но лебедь-мама сразу напряглась, расправила крылья, изогнула шею и грозно зашипела. Она предупреждала пса, который, кстати, даже не лаял, чтобы он не вздумал приблизиться к ее дорогому серому комочку. Миролюбивая собака и не думала посягать на его жизнь, а только хотела познакомиться поближе, но была отозвана здравомыслящим хозяином. Анна вволю налюбовалась птицами, и они продолжили прогулку по аллее.

– Что это за парк? – спросила Аня.

– Обычный городской парк, – ответил Эрвин.

– A-а… один из тех, что насыщает кислородом Вену? Как же уходить отсюда не хочется, – вздохнула Анна, – просто отдыхаешь душой и телом.

– Значит, и мужчина с тобой рядом хотя бы не портит тебе настроение? – робко поинтересовался Эрвин.

– Да, не портит… – кивнула Анна, пряча улыбку.

– Мы можем продлить удовольствие, давай посидим вон там, – предложил Эрвин, указывая рукой на небольшое летнее кафе.

В тени многовековых лип и тополей рядом с красочными клумбами и мраморными фонтанчиками стояли изящные столики на кованых ножках, за которыми сидели отдыхающие. В стороне резвились две ухоженные маленькие собачки. За одним из столиков устроился мужчина в национальной австрийской одежде, он мелодично играл на аккордеоне, украшенном перламутром.

– Придется выпить еще кофе, – предупредил Эрвин.

– С удовольствием, – ответила она, – в таком райском местечке, при такой погоде, да на улице.

Сказано – сделано. Анна с облегчением вытянула уставшие ноги и даже скинула туфли, виновато посмотрев на своего спутника.

– Я же не на светском мероприятии, – извинилась она.

– Ты думаешь, я бы почувствовал неловкость за твое поведение? – удивился Ламар и, внезапно встав на колени, стал массировать ей ноги.

Анна покраснела.

– Эрвин, прекрати!

– Сейчас разомну тебе мышцы…

К ним приблизился официант в длинном клетчатом фартуке, с любезной улыбкой на лице.

– Молодые люди?

– Два кофе и?.. – посмотрел на Аню Эрвин.

«Просто зачарованный принц у моих ног», – подумала она, ощущая мурашки по всему телу от прикосновения его сильных и в то же время нежных рук.

– Штрудель, – заказала она то, что вспомнила из национальной кухни.

– Два штруделя, – кивнул Ламар.

– Вино? – продолжал улыбаться официант.

– Нет! – торопливо ответила Анна.

– Я вас узнал, – нагнулся к уху Эрвина официант, – и горжусь вами, как своим соотечественником, вы столько сделали для людей! – многозначительно повел он глазами.

– Спасибо, – так же тихо поблагодарил его Эрвин, опуская голову и всем своим видом показывая, что он не хочет развивать эту тему.

Официант ушел, а Аня попросила своего кавалера встать с колен и сесть напротив.

– Ты просто расцвела, – с нежностью рассматривал ее лицо Эрвин, – у нас в сельской местности ты так себя не чувствовала. Похоже, ты – городская жительница. Больше любишь «каменные джунгли»? Давай купим квартиру, я не против. Хочешь, в центре Вены?

– Да что ты все давишь на меня?! Я же сказала, что подумаю, – ответила она.

Официант принес на большом овальном подносе сахарницу, две чашки кофе, а также два маленьких металлических молочника со взбитым теплым молоком для приготовления кофе меланж. Анна наслаждалась чистым воздухом, красивым пейзажем, качественным кофе и умным собеседником. Аегкий ветерок трепал ее волосы и белоснежную скатерть на столике, разнося аромат кофе по всему парку. Солнце пробивалось сквозь резные листья и бросало причудливые узоры на траву.

– Все-таки ты чудно выглядишь, – завел свою песню Эрвин.

– Все-таки ваш кофе не очень крепкий, – сказала Анна, отводя глаза в сторону и делая вид, что не слышит его комплимент.

– Он из особых зерен с привкусом карамели и ванили, с ароматом земляники, легким послевкусием…

– Ой, гурманы! – прервала его Аня, качая головой. – А у нас с утра встанут с опухшим лицом и больной головой, так как накануне поздно легли, выпили и плотно поели один раз в сутки на ночь. Да еще отравились смогом. Приползут на кухню, сыпанут две ложки растворимого кофе в чашку, зальют хлорированным кипяточком и выпьют две порции с горьким послевкусием оттого, что вроде проснулся и пора работать, а не хочется.

Ламар рассмеялся.

– Как у вас все плохо!

– Я не говорила, что плохо, – посмотрела на него в упор Анна, – это ты сказал.

– А что же, хорошо, что ли? – удивился он.

– Это по-нашему, по-родному. Эрвин, тебе не кажется, что не следует ухаживать за мной – девушкой, привыкшей к растворимому кофе? Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Мы очень разные. Тебе надо обратить внимание на женщину, которая живет в такой же обстановке под звуки венских вальсов…

– Я сам знаю, что мне надо, а что нет.

– Да не должны мы были встретиться! Все равно ничего не получится! – в отчаянии произнесла Аня, ставя пустую чашку на блюдце.

– Но ведь встретились же… втроем, – улыбаясь, добавил он.

– Почему втроем? – испугалась Аня.

– Ты, я и Купидон, поразивший наши сердца, – пояснил он.

– А… – с облегчением вздохнула она. – Купидон, я думаю, был или пьян, или двоечник по стрельбе из лука.

– А я бы сказал ему большое спасибо, – произнес Эрвин, обращая последние слова к подошедшему официанту и расплачиваясь с ним.

– Вы очень красивая пара, – сказал тот им напоследок.

– Вот слышишь, что люди говорят, – улыбнулся Эрвин, – а ты заладила: двоечник по стрельбе.

Он оставил чаевые аккордеонисту, и они вышли из оазиса спокойствия, тишины и отдыха. Эрвин продолжил экскурсию по городу. Анну поражала та любовь, с какой он рассказывал о своей столице, и его знание истории. Она замечала по улыбкам на лицах людей, что некоторые его узнают и даже уважительно здороваются. А женщины, причем разного возраста, откровенно глазели на него. Анне льстило, что рядом с ней идет такой кавалер. Они подошли к огромному костелу, поражавшему своим величием, стремлением к небу и черными от старости стенами. Анна еще раз отметила их различие даже в вере.

– Христианство одно, – шепнул Эрвин ей на ухо, – только антураж разный.

– Очень разный, – согласилась она.

В храме упор делался на статуи святых, центральное место занимала фигура Мадонны с младенцем. По углам располагались захоронения. Люди не бродили по храму, а тихо сидели на длинных лавках, устремив взгляды на Мадонну. Костел украшали живые цветы, и только запах был знакомый, церковный – аромат ладана и еще чего-то неуловимого, возможно, к нему примешивались просьбы, благодарности тысяч людей, посещавших это место. Они вышли наружу и сразу же сощурились от яркого солнца. В костеле было прохладно и сумрачно, а на улице становилось жарко.

– Быть в Вене и не послушать какой-нибудь концерт – преступление! Ты любишь классическую музыку?

– Классика – это хорошо. Я не могу сказать, что я фанатка, но кто же откажется от прослушивания такой музыки в хорошем исполнении, да еще в таком месте, как Вена, – ответила Анна.

– Это просто чудесно! Идем, – потащил ее за руку Эрвин. – В нашей столице почти постоянно проходят какие-нибудь музыкальные фестивали. Здесь сам воздух пропитан музыкой, сюда съезжаются исполнители со всего мира. Билеты на концерты многих известных композиторов продаются на полгода вперед.

– Как же мы попадем прямо сейчас? – удивилась Анна.

– Венскую оперу я тебе не обещаю, но есть один музыкальный театр, где моя семья имеет зарезервированную ложу.

– Ух ты!

– Я помогал восстанавливать здание этого театра. Там орган – один из старейших в Европе – и потрясающая акустика в зале, – тащил ее Эрвин, – идем, это здесь недалеко.

Двухэтажное невысокое здание встретило их афишей, сообщающей о репертуаре концерта и также о том, что во втором отделении будет звучать орган.

– Прекрасно! – обрадовался Эрвин, желавший, чтобы этот день запомнился Анне надолго.

Она посмотрела на часы.

– Мы уже опоздали.

– Пять минут! – фыркнул Эрвин и потянул ее за собой.

Когда они вошли в фойе, к ним навстречу вышел маленький, сгорбленный старичок.

– Концерт, господа, уже начался. О! Господин Ламар, как я рад! Давно вы к нам не заходили!

– Бабушка моя была…

– Да, госпожа Ламар чаще балует нас своим вниманием, – согласился служащий. – Сейчас я выдам вам ключи от вашей ложи.

– Спасибо, друг, – ответил Эрвин.

Они прошли по широким коридорам, устланным темно-бордовыми ковровыми дорожками, по мраморной лестнице, ведущей на второй этаж. Эрвин открыл дверь ключом, и они оказались в ложе. Анна вошла с замиранием сердца, было темно, звучала музыка. Она бросила взгляд в зрительный зал. Почти все места были заняты, только в бельэтаже и в таких же ложах, как у них, виднелись пустые кресла. Царила атмосфера театра, то есть ожидания чуда, чего-то необычайного. Она не могла не заметить по лицам зрителей, что многие обратили внимание на их появление. Они разместились в удобных бархатных креслах с золотыми кисточками на подлокотниках и погрузились в звуки музыки. Удивительное дело, человек без слуха не всегда определит фальшивые ноты, но даже он не сможет противостоять завораживающему действию музыки. Кого-то охватывает жалость к себе, кого-то ожидание радости, по крайней мере надежды на нее. Анна попыталась полностью уйти в звучащую музыку. Отвлекали ее только взгляды Эрвина, хотя они не могли ей не льстить.

В антракте они вышли из ложи и направились в буфет. Меню помещалось на одном листе. Безоговорочно выбор был сделан в пользу кофе, к нему заказали сыр. Эрвин не сопротивлялся такому выбору. Здесь они сошлись с Анной во вкусах, так как оба любили этот продукт. Публика была соответствующая. Интеллигентные, умные лица, светящиеся восторгом глаза, люди все еще находились под воздействием божественной мелодии. Женщины одеты или в нарядные платья, или костюмы, но не с брюками. Люди разговаривали тихо, боясь спугнуть волшебную атмосферу, возникшую в зале. Словно музыка обрела здесь свое материальное воплощение.

– А я в джинсах! – разочарованно произнесла Анна. – Хоть бы предупредил меня, что мы можем оказаться в театре.

– Мне это в голову пришло спонтанно… я хотел тебя удивить.

– Тебе это удалось, здесь прекрасно, я давно не испытывала такого наслаждения. Но вот одета я неподобающим образом, как будто людей не уважаю.

– Не думай об этом, никто не обращает внимания, а в ложе вообще не видно, как мы одеты.

– Давай тогда быстрее выпьем кофе и вернемся в ложу, – заторопила его Анна.

Второе отделение концерта пробудило в Анне удивительную сентиментальность. Она и не предполагала, что звуки органа вызовут у нее поток слез и воспоминаний. Причем воспоминания были грустные. Эрвин даже испугался, когда вышел на улицу с заплаканной Анной.

– Господи, что с тобой?!

– Да так… нахлынула тоска, – отмахнулась она.

– Тебе плохо?

– Мне сейчас очень хорошо, я очистилась, понимаешь? Ах, Эрвин, спасибо тебе за эту незабываемую музыку. Я даже не предполагала, что она так трогает душу.

Надвигался вечер, что внесло изменения в окружающий пейзаж. Зажглись старинные уличные фонари. Витрины магазинов, сувенирных лавок, кафе засветились подсветкой и мигающей рекламой. Возникло особое очарование вечера, люди стали более шумными, яркими и смешливыми. Появилось много молодежи и влюбленных парочек. Опустилась вечерняя прохлада, и Анне показалось, что усилился ветерок. День уступил свои права романтическому вечеру.

– Не устала? – поинтересовался Эрвин.

– Нет… ну, если только слегка… – ответила она.

– Идем! Я знаю, где мы с тобой чудесно отдохнем! – Энергия из Ламара била ключом, Анну это немного пугало.

– Может, на сегодня хватит впечатлений?

– Тебе понравится, – потянул он ее на проезжую часть и остановил желтое такси.

Эрвин назвал адрес, и автомобиль медленно поехал по узким улочкам Вены, пропуская счастливые парочки, периодически перебегающие дорогу. Машина остановилась на набережной.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Нет, никак не удается Володе Старинову спокойно жить в том мире, куда он вынужден был отправиться из...
Над Тортоном нависла угроза вторжения неприятельских войск. Один из крупнейших городов королевства Л...
Империи не заканчиваются в один момент, сразу становясь историей, – ведь они существуют не только в ...
Этот мир еще не знает силы пары и электричества, но воздушная стихия ему уже покорилась. И потому, л...
Режиссер Ульяна Макарская получила заманчивое предложение – сделать фильм о северной полярной станци...