Ларец графа Сен-Жермен Александрова Наталья

Но оранжевая девица спохватилась, что сболтнула лишнее, и перешла в глухую оборону:

– Никто не приходил! Ничего не знаю! А что же вы сами не проверили, когда получали?

– Я в командировке была, – честно ответила женщина. – Эту посылку моя домработница получила, по доверенности.

– А если она получила, так с нее тогда и спрашивайте… домработница у нее, видите ли… – выпалила в сердцах девица, но тут же сообразила, что у нее самой рыльце в пушку, и лучше не раздувать конфликт, а погасить его в зародыше. – Ну ладно, давайте эту посылку, – смилостивилась она. – А вашу я сейчас принесу…

Оранжевая девица ненадолго удалилась в подсобку и тут же вернулась с такой же сине-белой картонной коробкой.

Анна взглянула на этикетку и убедилась, что на этот раз все правильно, девица ничего не перепутала – отправителем значилась ее тетя Люба, а получателем – она сама.

Заполнив бланк, Анна забрала посылку и вышла на улицу.

Ну вот, теперь хоть можно с чистой совестью позвонить тетке и поблагодарить ее за грибы и варенье…

Анна поставила коробку на тротуар, чтобы открыть багажник машины, достала брелок с ключами.

Мимо нее шла маленькая старушка, перед которой на поводке семенил симпатичный йоркширский терьер с челкой, прихваченной розовой ленточкой. Анна улыбнулась собачке и отступила чуть в сторону, чтобы пропустить ее.

Внезапно у нее за спиной раздался рокот мотора. Анна оглянулась и увидела, как из-за угла на полном ходу вылетел сверкающий хромом огромный мотоцикл. Женщина невольно отшатнулась от края тротуара. Мотоцикл пронесся мимо нее, мотоциклист, в своих кожаных доспехах и зеркальном шлеме похожий на инопланетянина, на ходу наклонился и подхватил тети-Любину посылку. Затем он прибавил газу и с диким ревом скрылся за углом.

– Хулиганы! – испуганно вскрикнула старушка, на всякий случай подхватив своего йорка и прижав его к груди. – Что вытворяют! Бонечка, ты испугался?

Бонечка возмущенно тявкнул, давая понять, что нисколько не испугался и что, если бы хозяйка ему не помешала, он бы как следует отделал бессовестного мотоциклиста.

– Какое безобразие! – продолжала возмущаться старушка. – Как распустилась молодежь!

Тут она повернулась к Анне и проговорила сочувственным тоном, в котором явственно сквозило любопытство:

– Он у вас что-то украл? Что это было?

– Грибы и варенье, – честно ответила Анна.

– А варенье какое?

– Черносмородиновое.

– Мое любимое! Жалко! А вы его номер запомнили?

– Не успела.

Удовлетворив свое любопытство, старушка отправилась дальше.

А Анна села в машину, думая, что похитителей ждет сюрприз, когда они откроют коробку. И еще Анна думала, что сказать тете Любе, если она снова будет звонить.

В воскресенье утром она проснулась с одной мыслью – нужно где-то спрятать этот самый серебряный собор, дома оставлять его очень опасно. Следовало бы отнести его в какое-то надежное место.

Но в какое?

В банковскую ячейку собор не поместится, она для него слишком мала. Есть, конечно, шкафчик в фитнес-центре, куда она ходит время от времени – но этот шкафчик легко найти, а открыть его можно канцелярской скрепкой или ногтем…

И тут Анна вспомнила одно замечательное место, где можно спрятать не то что серебряный собор, но и целый сундук с сокровищами.

Проблема была только в том, как добраться до этого места незамеченной.

Женщина не сомневалась, что за ее домом следят, и если она выйдет с большой сумкой, в которую спрячет эту самую злополучную вещь, злоумышленники тут же бросятся следом за ней и при первом же удобном случае отнимут сумку. Нужно было как-то их перехитрить…

Для начала она собрала несколько свитеров и юбок, которые давно собиралась отдать в химчистку, и позвонила в службу, которая забирала вещи для чистки прямо из дома. Продиктовав адрес, она сказала приемщице, что не хочет, чтобы курьер поднимался к ней в квартиру.

– Я очень тороплюсь, – пояснила она. – У меня самолет через три часа. Я сложу вещи в пакет и вынесу их к машине, – сообщила она не терпящим возражений тоном, – и если курьер приедет в течение получаса, заплачу вдвое. За срочность.

Если приемщица и удивилась, она этого никак не показала: желание клиента – закон, даже если это очень странное желание. Лишь бы клиент платил.

Уже через двадцать минут курьер из химчистки позвонил Анне и сказал, что подъезжает к ее дому. Она взяла приготовленный пакет, спустилась, увидела машину с логотипом химчистки и отдала курьеру пакет с одеждой и деньги. Курьер был крепкий молодой парень, очень оживившийся при виде чаевых.

Как только он отъехал, за его машиной тронулся неприметный серый автомобиль. Анна подумала, что ее вещи вряд ли доберутся до химчистки. Хотя… курьер – парень крепкий, он наверняка сможет за себя постоять!

Проводив машины взглядом, Анна вернулась в свою квартиру, положила собор в такой же пакет, как тот, что только что отправился в химчистку, и снова вышла на улицу.

На этот раз она села в свою машину, поставила пакет на соседнее сиденье и выехала со двора.

Хотя Анна и видела, что одна машина уехала за автомобилем курьера, она не была уверена, что больше никто не следит за ней, и решила подстраховаться.

Для начала она поехала на север города, в район железнодорожной станции Удельная. Здесь она поставила машину перед зданием станции, зашла внутрь и прочла расписание. Найдя то, что нужно, снова села в машину, немного покружила возле станции и в нужный момент подъехала к железнодорожному переезду. Еще раз взглянув на часы, переехала через пути.

И сразу за ней переезд закрыли – через несколько минут должен был пройти скоростной поезд «Аллегро» до Хельсинки. Все машины, которые не успели проскочить через переезд, самое меньшее на полчаса застряли возле шлагбаума.

Теперь Анна не сомневалась, что отделалась от «хвоста», и поехала налево, в сторону Озерков.

Здесь она заехала в магазин, где купила бутылку красного вина, кулек шоколадных конфет, килограмм сыра и полкило ветчины, после чего свернула к Суздальским озерам, где новые коттеджи и роскошные загородные дома чередовались с чудом уцелевшими скромными дачами довоенной и даже дореволюционной постройки.

Проехав мимо самого настоящего замка, окруженного трехметровой стеной, Анна затормозила возле дощатого забора, за которым притаился покосившийся деревянный двухэтажный домик.

Когда-то давно, в детстве, Анна жила неподалеку отсюда. Тогда в этом домике располагалась районная библиотека, где работала ее бабушка. Родители часто оставляли маленькую Аню на бабушкино попечение, а та брала ее к себе на работу и усаживала в уголке с интересной книжкой.

Читать Аня любила, но еще больше она любила играть в прятки со своим сверстником Васей, сыном сторожа дяди Паши. Как только бабушка уходила к своим читателям, Аня откладывала книжку, и начиналась игра.

Тогда здание библиотеки казалось ей огромным, здесь были многочисленные двери и лестницы, комнаты и чуланы, старинные кафельные печи и потайные коридоры, и самые настоящие тайники. Они с Васей играли не просто в прятки – они были то пиратами капитана Флинта, то благородными индейцами из романов Фенимора Купера, то Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном (Ватсоном почему-то всегда приходилось быть Ане).

Именно тогда, когда они играли в пиратов, и им нужно было срочно найти подходящее место для награбленных сокровищ (жестяной коробки из-под чая, куда они сложили Васиных оловянных солдатиков), Аня обнаружила за одной из печей тайник.

С тех пор прошло много лет, Вася уехал в Германию, где нашел хорошую работу, библиотека закрылась. Несколько лет назад какой-то богатый человек купил участок вместе с домом, чтобы снести старое строение и построить на его месте загородный особняк – но после этого его то ли посадили, то ли у него просто кончились деньги, во всяком случае, старую библиотеку так и не снесли, она постепенно ветшала и разваливалась, а чтобы туда не залезли хулиганы и не устроили пожар, кто-то из владельцев участка нанял сторожа. Все того же дядю Пашу, Васиного отца.

Надо сказать, что Вася звал отца к себе, но дядя Паша отказался наотрез.

«Мы с ними не для того воевали, чтобы на старости лет у них пособие получать!» – заявил он сыну.

Вася посылал ему деньги, да и пенсия шла, так что дядя Паша вполне мог не работать, но без работы он чувствовал себя не в своей тарелке, кроме того, так привык за долгие годы к этому старому дому, что буквально сроднился с ним.

Оставив машину на обочине, Анна подошла к забору и, отодвинув в сторону хорошо знакомую ей доску, проскользнула внутрь.

Здесь, за забором, еще сохранился старый библиотечный сад. Две старые липы склонились над дорожкой, по сторонам которой густо разрослись кусты сирени и шиповника. Женщина медленно пошла к дому, вспоминая давно прошедшие дни…

Вдруг за спиной у нее раздалось негромкое рычание, отдаленно напоминающее звук мотоциклетного мотора. Анна повернулась… и увидела в двух шагах от себя огромного косматого зверя с угрожающе приоткрытой пастью.

– Нюра, сидеть! – послышался знакомый голос, и с крыльца библиотеки спустился бодрый старик в аккуратном ватнике.

– Кто такая? – строго осведомился старик, приближаясь и из-под руки разглядывая Анну.

– Что, дядя Паша, я так сильно изменилась?

– Анюта, ты, что ли? – Дядя Паша наконец узнал ее. – Как это ты в наши края попала?

– Да вот, проезжала мимо, да решила вас проведать. Гостинцев вам привезла, и собачке тоже… я, правда, думала, у вас все та же Альма, а у вас новая, большая такая…

– Альма давно уж умерла, – вздохнул дядя Паша. – Собаки, они ведь куда меньше людей живут. А это – Нюра, тоже уже пятый год у меня. Кавказская овчарка, очень хорошая… я с ней никаких хулиганов не боюсь! Нюра, познакомься – это Анюта, вы с ней, можно считать, тезки. Она своя, так что ты на нее не рычи!

Овчарка подошла к Анне, обнюхала ее и завиляла хвостом. При этом она с интересом покосилась на ее сумку, но не проявила никакого нахальства.

– Есть, есть для тебя гостинец! – Анна достала кусок ветчины и протянула собаке, чтобы укрепить знакомство.

Нюра сначала посмотрела на хозяина, как будто спрашивая у него разрешения, и только потом деликатно взяла ветчину зубами и мгновенно проглотила.

– Ну что – друзья? – Анна погладила собаку по мощному загривку. Та не возражала.

Остальные покупки Анна отдала дяде Паше.

– О, красненькое! – одобрительно проговорил он, увидев бутылку. – Помнишь, что я люблю! Ну, заходи в дом, я сейчас чайник поставлю, чайку попьем…

Анна вошла в старый дом. Рассохшиеся полы поскрипывали под ногами, солнце, пробиваясь сквозь цветные стекла, окрашивало стены в красный, зеленый, оранжевый цвета.

Дядя Паша наполнил водой современный электрический чайник и извиняющимся голосом проговорил:

– Я вообще-то такие чайники не люблю, из них чай не настоящий получается, да вот Васька приезжал, привез мне этот, так я и пользуюсь… а то те, старые, забываю на плитке, они и сгорают. Пять чайников сжег! Тебе-то Васька не пишет?

– Нет, давно не писал… Дядя Паша, я тут похожу немножко, пока вы чай греете, детство вспомню! – проговорила Анна, открывая дверь в темный коридор.

– Ну, походи, походи… – вздохнул дядя Паша.

Анна прошла по коридору, поднялась по узенькой скрипучей лесенке на второй этаж, оказалась в большой вытянутой комнате. Когда-то в этой комнате был читальный зал, здесь готовились к экзаменам окрестные студенты, интеллигентные старушки взахлеб читали номера толстых журналов с популярными романами. Раньше этот зал был очень светлым, но теперь в трех окнах из четырех стекла были разбиты и заменены фанерой, поэтому в помещении было полутемно. Анна прошла через читальный зал и оказалась в маленькой подсобной комнатке, где стояла большая изразцовая печь. В прежние времена эту печь топил дядя Паша, и тепло от нее расходилось по соседним помещениям.

Анна инстинктивно оглянулась, как будто хотела проверить, не подглядывает ли кто за ней, и только после этого опустилась на колени сбоку от печи. Она разглядывала бело-голубые изразцы и вспоминала, как они нравились ей тогда, в детстве.

Ветряные мельницы чередовались с уютными голландскими домиками, конькобежцами, скользящими по глади замерзших каналов, и парусными корабликами, под всеми парусами несущимися по бурному морю. Тогда она так же, как сейчас, разглядывала эти изразцы, а потом погладила плитку с парусником – очень уж ей понравился этот кораблик…

Тогда-то это и произошло.

Анна постаралась вспомнить, которая плитка оказалась с секретом.

Кораблики в строгом порядке чередовались с мельницами, домиками и конькобежцами. Кажется, это было справа, вот на этой высоте, то есть в четвертом снизу ряду…

Она нашла нужный изразец, нажала на него, затаив дыхание – но ничего не произошло. Неужели за прошедшие годы тайник в печи перестал открываться?

Анна отстранилась от печи, нахмурилась, припоминая.

Ну да, догадалась она, ведь тогда она была меньше ростом, значит, все предметы казались выше и больше, чем сейчас! Может быть, плитка с секретом находится ниже, не в четвертом ряду снизу, а в третьем?

Она нашла подходящую плитку в нижнем ряду, нажала на нее – и на этот раз часть печи со скрипом отодвинулась в сторону.

Так же произошло и тогда, в детстве.

Они с Васей как зачарованные смотрели на открывшийся перед ним и тайник – и представляли, что найдут в нем ключ ко всем тайнам мира. Или хотя бы спрятанное сто лет назад сокровище. Но вместо всех сокровищ они обнаружили в тайнике пожелтевшую от времени записку, которую оставил там много лет назад живший в этом доме мальчик.

«Добрый дедушка Мороз! – писал этот мальчик, старательно выводя буквы. – Подари мне на Новый год велосипед и сделай так, чтобы папочка скорее вернулся домой».

Анна запустила руку в тайник и достала оттуда жестяную чайную коробку. Внутри нее что-то гремело – это были те самые Васины оловянные солдатики. Они так и пролежали здесь все эти годы.

Впрочем, она приехала сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям.

Анна достала из пакета коробку с серебряным собором. Хоть и с трудом, злополучная посылка поместилась в тайник, и стенка встала на место.

И тут Анна почувствовала затылком чей-то взгляд.

– Дядя Паша? – проговорила она испуганно и медленно обернулась.

У нее за спиной, на полу, лежала огромная овчарка, положив морду на лапы, и с интересом следила за ее действиями.

– Ах, это ты, Нюра! – с облегчением проговорила Анна. – Ну, ты меня напугала! Как ты тихо вошла – я ничего не услышала!

Нюра внимательно слушала ее.

– Вообще-то подглядывать нехорошо, – продолжила женщина. – Хотя… мы же с тобой друзья, правда? Давай договоримся – это будет нашим с тобой маленьким секретом.

Собака зевнула, показав грозные клыки, встала и пошла прочь, взглянув на Анну через плечо, как будто приглашая следовать за собой.

– Ну да, пошли чай пить, дядя Паша небось уже все приготовил…

Через час, уезжая из Озерков, Анна думала, что нашла для серебряного собора очень надежное место. Мало того что его очень трудно найти, но дядя Паша и особенно Нюра ни за что не пропустят в старый дом чужого человека…

Через несколько лет после казни последнего великого магистра на околице маленькой бретонской деревушки появился всадник на гнедом коне. Всадник этот был до самых глаз закутан в черный плащ, и сам он, и его конь были утомлены долгой дорогой.

Подъехав к таверне, над дверью которой красовалась вывеска с тремя несколько кривобокими коронами, всадник спешился, отдал поводья горбатому крестьянину и вошел внутрь.

Хозяин таверны, медлительный толстяк с обширной лысиной, двинулся навстречу посетителю и, угодливо кланяясь, проговорил:

– Прошу пожаловать, добрый господин! Вижу, вы устали и проголодались, так что толстяк Гийом о вас позаботится. Я только вчера зарезал отличную свинью и могу угостить вас отменной вырезкой и пирогом с требухой. И добрый сидр у меня тоже найдется. Ну, и блины, само собой, – мы же в Бретани, добрый господин, а в Бретани ни одна трапеза не обойдется без блинов!

– Мне не до блинов! – резко ответил кабатчику господин в черном. – Меня должны здесь ждать друзья.

– Друзья, добрый господин? – Глаза кабатчика забегали. – Вы видите, у меня совсем пусто, ни одного гостя, так что не знаю, о каких друзьях вы изволите говорить.

– Не болтай ерунды, толстяк! – Гость сурово сдвинул брови. – Вначале было слово, затем – дело, а после – воздаяние!

– Давно бы так, добрый господин! – Лицо кабатчика расплылось в улыбке. – По дорогам ходит много разного люда, никогда нельзя быть уверенным, что видишь перед собой друга. Вас и вправду ждут, господа уже собрались!

С этими словами кабатчик развернулся и все так же неспешно поплелся в глубину своего заведения. Зайдя за стойку, он отодвинул в сторону пивной бочонок. В полу под этим бочонком оказался люк. Кабатчик с неожиданной для своей комплекции ловкостью нагнулся, откинул тяжелую крышку люка и повернулся к своему гостю:

– Пожалуйте в подпол, добрый господин!

– Что я – церковная мышь, чтобы ютиться в погребе? – недовольно проворчал гость.

– Лучше быть живой мышью, чем мертвым львом! – ответил ему кабатчик.

– Да ты, братец, философ! – проворчал гость и начал спускаться по сырым каменным ступеням.

Кабатчик дождался, когда голова приезжего скрылась под полом, и захлопнул крышку люка.

Спустившись по ступеням, господин в черном оказался не в обычном винном погребе, какой бывает устроен под любой таверной, а в просторном помещении со сводчатым потолком, освещенном несколькими факелами, укрепленными на стенах. Стены этого помещения были украшены рыцарскими гербами, а в середине его стоял длинный дубовый стол, окруженный двенадцатью креслами из черного дерева. Одиннадцать кресел были заняты, двенадцатое, во главе стола, пустовало.

Человек в черном, ни на мгновение не задумываясь, подошел к столу и сел в пустующее кресло.

Пожилой рыцарь с длинной седой бородой, занимавший кресло на другом конце стола, сурово взглянул на пришельца и проговорил гулким голосом, словно исходящим из железной бочки:

– Кто ты и по какому праву пришел на наше собрание?

– Я пришел на это собрание, потому что вначале было слово, затем – дело, а после – воздаяние, – ответил ему человек в черном. – И для этого воздаяния собрались мы сегодня за этим столом.

– Пусть ты – один из нас, – проговорил бородач своим гулким голосом, – но ты так и не ответил, кто ты такой и по какому праву занял место во главе нашего стола.

– Имя мое мало что скажет вам, господа, – человек в черном оглядел остальных. – Я живу столь долго, что сносил множество имен, как другие снашивают множество башмаков. А право на председательское место мне дает вот это…

С этими словами он поставил на стол тяжелый мешок, развязал его завязки, и присутствующие увидели на столе массивный серебряный ларец, похожий на готический собор, украшенный богатой резьбой.

– Узнаете ли вы, братья, эту реликвию?

– Да, мы ее узнаем, – ответил за всех бородатый рыцарь в великом смущении. – Но как она оказалась у тебя, брат?

– Граф де Лотрек вручил мне эту реликвию перед тем, как отдать себя в руки короля.

Он еще какое-то время помолчал, дабы все участники тайного сборища могли разглядеть ларец, а затем проговорил:

– Вы знаете, братья, как важна эта реликвия для нашего ордена. Пока ларец в наших руках – наш великий орден жив. Пусть на земле останется всего несколько тамплиеров, пусть даже один, самый последний, но если ларец у него – значит, орден все еще существует. Но вот если ларец попадет в руки наших врагов…

Он недоговорил, но всем присутствующим и без того был ясен смысл сказанного.

– Мы выслушали твои слова, – проговорил седобородый рыцарь. – Мы понимаем содержащуюся в них истину. Но мы, представители лучших дворянских родов Франции, не можем допустить, чтобы во главе нашего стола сидел тот, чье имя нам неизвестно.

– Что ж, это ваше право. Я уже сказал вам, что прожил на свете очень долго и за это время носил много имен. Сейчас друзья знают меня под именем графа Сен-Жермен…

Присутствующие удивленно переглянулись, кое-кто тревожно зашептался.

– Мы слышали это имя, – произнес наконец седобородый. – Мы много удивительного слышали о тебе, брат. Десятой части того хватило бы, чтобы питать к тебе уважение. Достаточно факта, что к тебе был благосклонен покойный великий магистр. Мы принимаем тебя, брат, и признаем твое право на место председателя. Но раз уж ты его занял – скажи нам, что следует делать, чтобы сохранить орден Храма Господнего и великое дело, которому посвятили себя братья-тамплиеры? Весь мир ополчился на нас во главе с французским королем, папа, который прежде был нашим защитником и покровителем, поддался на уговоры Филиппа и встал на его сторону. Как же мы сможем продолжить наше святое служение, не имея ни верных людей, ни надежных пристанищ?

– Не все так плохо, – ответил ему человек в черном. – Король Португалии, многим обязанный нашему великому магистру, мир праху его, сохранил в пределах страны наш орден, дав ему другое имя. И в других католических странах остались люди, верные нашему ордену. И есть еще тайные убежища, подобные тому, где мы сегодня собрались. Главное – дело нашего ордена живо, в каждой стране, в каждом городе, в каждой провинции есть наши тайные сторонники. И самое главное – нам удалось сохранить эту священную реликвию ордена, – он указал на серебряный ларец. – Значит, мы должны затаиться и ждать, когда для нас наступят лучшие времена. И еще… мы должны беречь этот ларец как зеницу ока. Беречь, чего бы это нам ни стоило. Даже если кому-то из нас придется заплатить за это своей жизнью…

Дарья Салтыкова пришла на работу страшно злая, и тому было несколько причин.

Во-первых, сегодня был понедельник, а все знают, что утро понедельника для человека, который вынужден ходить на работу, является самым отвратительным временем. Позади выходные, а впереди – долгая, нудная рабочая неделя, конца ей не видно.

Во-вторых, собственно выходные выдались у Дарьи скучнейшие, вспомнить было совершенно нечего, рассказать подружкам – тоже.

В-третьих, в пятницу она ужасно испугалась звонка этой заразы Анны. Анна держалась уверенно, поминала какую-то статью Уголовного кодекса. А что, с этой сволочи все станется…

Дарья сгоряча позвонила Николаю и нарвалась на такой мат! Отвали от меня срочно, шипел Дубонос в трубку, чтобы я тебя больше никогда не слышал и не видел! Еще не хватало, чтобы эта баба накатала на меня телегу в Управление, сейчас с этим строго. Никто его прикрывать не станет – турнут из полиции и все!

И под конец обозвал Дарью неприличными словами. Она тоже выговорила в пикающую трубку несколько таких слов, услышав которые ее, с позволения сказать, жених Вадик если не упал бы в обморок, то изменился бы в лице.

Ну и урод этот Колька Дубонос, ну и трепло! Сам же уговорил ее на вечеринке одноклассников, куда Дарья пошла, чтобы похвастаться близкой свадьбой, сам распинался, какой он крутой, и утверждал, что выманить кольцо у бывшей женушки Вадима ему все равно что бутылку пива выпить! Считай, говорил, что то колечко уже у тебя на пальце, думай, говорил, как расплачиваться со мной будешь! Договоримся, Дарья отвечала, как только, так сразу.

И что вышло? Да ничего у этого придурка не вышло! Только такой козырь дал этой сволочи против нее, Дарьи!

Ну, конечно, если мадам обратится в полицию, Дарья от всего отопрется. Ничего, мол, не знаю, Дубоноса ни о чем не просила, он сам пришел, по собственной инициативе. И пусть докажут! Тем более что с кольцом и правда пока неясно. Все-таки кольцо – фамильная вещь и должна принадлежать Вадиму. А бывшая жена в данном случае никто и звать никак. Но та уперлась и не отдает. В суд на нее заявлять Вадим отказался – еще, кричал, не хватало позориться!

На самом деле Дарья испугалась только, что бывшая Вадима ему расскажет всю историю с кольцом и Дубоносом. Вадим – зануда – тут же привяжется, кто такой Дубонос да откуда ты с ним знакома… От верблюда!

Ревнует ее к каждому фонарному столбу!

Первое время Дарье это нравилось, потом просто забавляло, а потом надоело и начало раздражать.

В самом деле – ни тебе с подружками пообщаться, ни в компанию закатиться! Тут же давай подробный отчет – куда пошла, с кем, что там будешь делать и когда вернешься. Да она понятия не имеет когда! Может, ночевать там останется, может, еще куда намылится, мало ли, как фишка ляжет!

Так не пойдет, заявил тогда Вадим, моя жена не будет шляться всю ночь неизвестно где.

Ох, как захотелось Дарье тут же послать его подальше! Еле сдержалась, потому что послать-то никак нельзя. Квартира на его деньги снята, а ему идти некуда, не к жене же. А вдруг скажет – если не нравится тебе со мной, так вали обратно к родителям? А Дарье нож острый к матери возвращаться, та вовсе не в восторге будет.

Только-только отношения у них наладились, уж так мать обрадовалась, что Дарья замуж выходит! Вадим ей понравился – человек, говорит, с положением, фирма у него своя, опять же, постарше, не вертопрах какой-нибудь… И все твердит, что Дарья не девочка уже, двадцать восьмой год, и раз нашелся приличный человек, то нельзя его из рук выпускать. Тем более он ее любит…

Именно этими же причинами руководствовалась в свое время Дарья, когда окрутила Вадима. Хотя на самом деле ей просто хотелось досадить этой заразе начальнице. Смотрит исподлобья, цедит слова сквозь зубы… Все ее боятся – так вот же тебе! Получи подарочек!

Тем более что соблазнить Вадима оказалось совсем нетрудно. Не больно-то сопротивлялся. Потом признался, что сначала-то на первых порах и не верил, что такая красотка на него внимание обратит. Да уж, что есть, то есть…

С внешностью у нее все в порядке, только вот с личной жизнью никак не налаживается. Мать говорит – это потому, что Дарья жадная очень. Все, мол, ей надо сразу и целиком. Хочет, говорит мать, все брать, ничего не отдавая взамен. И как пойдет зудеть…

Первое время Дарья возражала – да как же, говорила, ничего не давая взамен? Вот же она я – красивая, молодая, все при мне. Голова, опять же, на плечах, образование есть. Чего еще-то?

Много чего, вздыхала мать. Красоту да молодость они в тебе сразу разглядят, вон, в глаза так и бросается внешность твоя яркая. А больше ничего и нету…

И того много! Ужас, как Дарья злилась на такие слова.

Но мать все же права, нужно замуж выйти, другой совсем будет статус. Вадим вроде бы подходил по всем статьям. Да тут еще получилось так, что залетела она. Ну, значит, судьба.

Вадим как узнал – сразу свою выдру-директоршу бросил, Дарья даже удивилась. Об одном жалела тогда – что не видит ее морды надутой. Вадим как стал с Дарьей жить – сразу велел с работы увольняться, чтобы сплетен не было.

С разводом он быстро разобрался, торопился скорее, чтобы у ребенка был отец.

Ну, с ребенком не получилось. Вадим так расстроился – чуть не плакал, губы прямо тряслись, бледный весь. А она, если честно, испытала огромное облегчение. Не уверена была, его ли ребенок. Пока они вместе жить не начали, она себя свободной считала. Так, ничего серьезного не было, случайный перепихон, ну а вдруг? Потом выяснилось бы, что ребенок не его, зачем такие сложности? Да и не хочет она пока детей, рано еще, для себя пожить надо…

А потом ее одолела скука. Выяснилось, что Вадим вовсе не такой уж обеспеченный человек. Фирмой они владели пополам с женой, и он занимался только программами. Возможно, в своем деле он и был человеком, но что ей, Дарье, с того? Все было у них с женой общее, поэтому квартиру они продали и поделили деньги пополам. Свободных денег на счету не было, Вадиму выделили только какие-то крохи. И получалось, что они будут начинать свою семейную жизнь в обычной, не слишком большой двушке. И больше ничего.

Ну, зарплата, конечно, у него приличная, ну, участие в прибылях, поскольку он все же совладелец фирмы. Но с прибылями в последнее время стало плоховато, признавался Вадим. Это из-за кризиса, да и вообще положение шаткое, еле-еле вылезли из долгов. На что Дарья отвечала, что его бывшая нарочно Вадиму мозги парит, все врет, что прибыли нету. Вадим терпеливо отвечал, что Анна на такое никогда не пойдет, врать ему ни за что не станет, уж он-то ее за столько времени изучил. Она всегда вела честную игру.

Дарья прямо бесилась, когда он так говорил о своей бывшей жене. А он часто ее вспоминал – то по работе, то так просто, к случаю. Вырвется словечко, не сможет сдержаться, а потом посмотрит так виновато. Вот за этот взгляд Дарья его готова была убить.

Не в ее правилах было сдерживаться, да и зачем? А уж когда он проболтался ей про кольцо, Дарья совершенно озверела. Сначала-то обрадовалась – будет у нее настоящий старинный бриллиант, фамильная вещь, есть чем похвастаться! Хорошо хоть хватило ума сразу подружкам не протрепаться, хотела их при встрече огорошить. Но бывшая уперлась рогом, в глубине души Дарья признавала, что и сама бы так сделала. Но ужасно хотелось получить кольцо, оно ей просто снилось! Этот мямля и рохля Вадим ничего не мог сделать.

Они ругались – с криками и битьем посуды, потом мирились, Вадим всегда первым просил прощения. Все же как-то это скрашивало скучные будни.

Но теперь, судя по всему, придется распроститься с мечтой о старинном кольце. Дарья от всей души пожелала, чтобы бывшая Вадима попала, допустим, в ДТП со смертельным исходом. Или, к примеру, упадет ей на голову кирпич – может такое быть? Да сколько угодно случаев! Или одуревший наркоман привяжется ночью и ударит ножом. Только, чтобы наверняка…

Но твердо рассчитывать на такое не стоит, Дарья все же реалистка. Но как было бы здорово… И все проблемы были бы решены… Но ускорить этот процесс нельзя, вот уже, связалась с этим идиотом Колькой Дубоносом, себе дороже вышло!

Эти выходные выдались на редкость скучными, потому что Вадим заявил, что ему нужно работать. И правда, просидел все два дня за своим дурацким компьютером. А ей что прикажете делать? Ну, конечно, занялась собой, провела полдня в салоне красоты, а что толку? Пойти-то все равно некуда.

К вечеру Дарья не выдержала и попыталась устроить скандал, но Вадим отвечал невпопад и все отмахивался – не мешай, мол, не приставай с ерундой!

Ах, так? Она попыталась оторвать его от компьютера, что-то там нажала в процессе потасовки…

Ох, как он разозлился! Она никогда не видела его таким. Как же, она посмела коснуться святая святых – его работы! Вот, что ему важнее всего, вот, чем он увлечен, вот что ему необходимо! Обыкновенный тупой программер, как все эти длинноволосые неопрятные парни, не представляющие никакого интереса.

Они крупно поругались, и, против обыкновения, он не стал вечером просить прощения, он вообще не пришел к ней в постель, все сидел за своим компьютером мрачный, потому как что-то там у него не вырисовывалось. Дарья была уверена, что даже про их ссору он тут же забыл.

Она, однако, не забыла. И утром сообщила ему сквозь зубы, что вечером придет поздно, а может, и вообще не придет. И не стала слушать его ответ, просто хлопнула дверью и ушла.

И явилась на работу, злая на весь мир. Ужасно хотелось отомстить этому отвратительному скучнейшему зануде, ее жениху. Вспомнив, что через два месяца у них свадьба, Дарья так перекосилась, что Димка, ее сосед по комнате, участливо спросил:

– Ты, Салтыкова, вчера перепила или съела что-нибудь?

– Отстань! – огрызнулась она.

– Чегой-то ты с лица бледная, и морда у тебя на сторону, – не унимался Димка.

Дарья достала из стола зеркальце. Вид был недовольный, и брови насуплены, вот уже морщинка крошечная просматривается. Да, в последнее время у нее нет причин улыбаться. Все надоело. Скучно.

Скучно на работе, скучно дома, скучно с этим занудой Вадимом. Вот именно, зачем вообще она с ним связалась? Ах да, беременна была… Но сейчас-то нет!

И что делать? Бросить его к чертовой матери? Дарья готова была поклясться, что этот паразит тотчас же побежит обратно к жене – больше-то некуда. Другое дело, примет ли она его обратно… но, фирма у них общая, куда денешься. А она, Дарья, останется, как говорит мать, при пиковом интересе.

Представив себе, что скажет мать, узнав про их разрыв с Вадимом, Дарья снова скривилась. В зеркале отразилось вовсе что-то несусветное. Нет, нужно что-то делать, а то такой и останешься!

И совершенно не на кого посмотреть в этом гадючнике, озабоченно думала Дарья, если кто поприличней, то давно прочно женат и с детьми. Нет уж, хватит с нее проблем с женатиками! А свободные вот такие, как Димка.

Дарья скосила глаза на соседа. Тот, насвистывая, развалился на стуле, подогнув одну ногу. И пялится в свой разлюбезный компьютер, как будто ему там медом намазано. Часами может сайт переделывать, креативщик несчастный!

Дарья еще раз оглядела мятые джинсы, давно не стриженный затылок, дешевую футболку, вспомнила вечную Димкину кривую ухмылочку и насмешки. Нет, такого ей и даром не надо! И тут же ехидный голос внутри нее сказал, что Димке, похоже, ее прелести тоже даром не нужны. Общается в курилке с такими же, как он сам, расхристанными девицами, лопочут что-то на своем птичьем языке, ненормальную музыку слушают, интеллектуалы несчастные.

Да о чем она думает, тут же с досадой спохватилась Дарья, когда замдиректора этой фирмы – большой приятель Вадима? Стоит ей только поглядеть в сторону постороннего мужчины, сразу все станет известно жениху! А он и так ревнует ее к каждому фонарному столбу!

А если она все же решится послать Вадима подальше, то проработает в этом «Трамблере» не больше двух дней, уж это точно.

Дарья тяжко вздохнула и обедать пошла нарочно одна, чтобы не отвечать на бесконечные вопросы сотрудниц, купила ли она уже свадебное платье и в каком ресторане будет праздноваться свадьба.

Идя назад, она столкнулась у лифта с очень интересным мужчиной. Мужчине на вид было лет сорок, был он высок, имел хорошие волосы цвета «соль с перцем». Лицо казалось чуть мрачноватым из-за густых бровей, на левой щеке был шрам неправильной формы, который, надо сказать, его нисколько не портил.

Незнакомец производил очень приятное впечатление, тем более что Дарья наметанным глазом тут же оценила его костюм дорогой фирмы и часы от «Картье», небрежно болтавшиеся на запястье. Она тут же вспомнила про свои часы, которые подарил ей Вадим, когда они подали заявление. Швейцарские, золотые, но до «Картье» им как до неба…

– Что такая красивая женщина делает в этой фирме? – спросил мужчина, пропуская ее в лифт.

– Работает, – против воли голос у Дарьи дрогнул.

– Заявляю со всей ответственностью, что вы не созданы для работы! – серьезно сказал он и окинул Дарью цепким взглядом близко посаженных глаз.

Что-то в этих глазах показалось ей неприятным, какой-то тревожный оттенок, но Дарья тут же подавила в себе эту постороннюю мысль. Перед ней был приличный небедный мужчина, который смотрел на нее с несомненным мужским интересом, и она улыбнулась ему как можно зазывнее.

– Наше с вами место не здесь, – как видно, мужчина тоже решил поторопиться, – сейчас у меня переговоры с вашим начальством, а после работы я буду ждать вас у выхода. Черная «БМВ».

– Лучше за углом, – сама того не желая, сказала Дарья, вспомнив про зоркие глаза сотрудниц.

– Что такого вкусного дают в той забегаловке, где ты обедала? – спросил Димка, оторвавшись от компьютера и окинув Дарью привычным насмешливым взглядом.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– А с того, что ты сияешь, как блин на масленице! – хмыкнул он. – Или кошелек с деньгами нашла? Поделись!

– Да отстань ты! – Дарья кинулась к зеркалу.

И правда, глаза блестели, и губы сами собой складывались в довольную улыбку.

Что это с ней? Первый попавшийся мужик позвал на свидание, а она уж и рада-радешенька! Так нельзя, нерешительно подумала Дарья, но с другой стороны, это хоть какой-то шанс развеять ужасную скуку. И заодно отомстить Вадиму с его компьютером и вечными оговорками про бывшую жену!

Где-то в глубине души возник голос матери – нельзя так себя вести, ты ведь невеста.

«Невеста без места! – тотчас крикнула про себя Дарья. – И отвалите все от меня!»

До конца рабочего дня как раз хватило времени, чтобы навести на себя некоторый лоск. Дарья выждала, когда основной поток сотрудников иссяк, и завернула за угол, отыскивая глазами черную «БМВ». Вполне возможно, что ее и не будет на условленном месте.

Раньше такая мысль не пришла бы ей в голову, теперь же она была не так уверена в себе. Это все из-за Вадима, как же он ей надоел своим занудством!

Однако машина была на условленном месте, и водитель предусмотрительно открыл ей дверцу, не выходя наружу. Это хорошо, никто не увидит.