Ларец графа Сен-Жермен Александрова Наталья

– Меня зовут Антон, – сказал он. – Антон Завалов, а вас, я знаю, Даша.

У нее в голове шевельнулось неприятное чувство – он наводил о ней справки, стало быть, на работе могут пойти сплетни. Но она тут же отмахнулась от этих мыслей – да гори оно все огнем! Вряд ли дойдет до Вадима, а если дойдет, уж она с ним разберется.

Тут послышался писк мобильника. Легок на помине ее женишок, от него эсэмэска. Не вынимая телефон из сумочки, Дарья нажала кнопку отключения.

– Куда мы едем? – спросила она грудным мурлыкающим голосом.

– Ужинать, – коротко ответил он, – вы ведь после работы.

– Да, конечно, – Дарья кивнула, решив не спрашивать название ресторана, она была уверена, что ресторан будет дорогой.

И, разумеется, не ошиблась. Ресторан был новый, она ни разу еще в нем не была. Да за последнее время они вообще редко куда-то выбирались. То есть ходили, конечно, но далеко не так часто, как хотелось Дарье. И не в те места.

Большой светлый зал блестел и переливался, как бальный зал венецианского палаццо в дни карнавала. На стенах было множество светильников, хитро спрятанных среди разноцветных масок и зеркал муранского стекла. Светильники и маски многократно отражались в зеркалах, это создавало удивительный эффект нереальности, волшебства и праздника.

В дальнем углу зала стоял длинный стол, там праздновали какой-то юбилей. Их усадили поодаль, никого не было рядом.

Возник официант с меню, цены впечатляли.

– Шампанского? – спросил Антон, и Дарья тотчас осознала, что хочет шампанского, шума, музыки, вкусно поесть, потанцевать и выбросить из головы все ее последние неприятности.

Тут же на столе появилась бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом. Дарья взглянула на марку – ого, ее новый знакомый не скупится!

– За нас! – сказал он обычный тост.

– За нас! – слишком поспешно согласилась Дарья.

На миг в его глазах мелькнуло что-то неприятное, не то презрение, не то сожаление, и снова Дарья предпочла не заметить этого.

– Как прошли ваши переговоры? – светским тоном спросила она. – Хотя я, наверно, не должна об этом спрашивать…

– Не слишком удачно, – вздохнул он, – но я все равно рад, и знаете почему? Потому что совершенно случайно столкнулся в вашей фирме с такой очаровательной сотрудницей.

Дарья польщенно рассмеялась и подняла свой бокал. Оказалось, однако, что он пуст. И когда она только успела его выпить?

Тут же материализовался официант и снова наполнил ее бокал. Принесли заказ. На небольшой сцене появились музыканты, играли что-то негромкое, романтическое. Дарья жевала, не сознавая, что она ест, пила шампанское маленькими глотками, слушала своего собеседника. Он же смотрел на нее пристально.

Под его взглядом Дарья вдруг почувствовала, что стул под ней слегка покачнулся, как будто ресторан находился на корабле в открытом море. В ушах стоял ровный негромкий гул – как будто она на берегу слушает морской прибой.

Море, теплая южная ночь, привкус соли на губах. Эти губы целуют ее, сильные руки подхватывают ее и несут… куда? Ей все равно.

Внезапно ей показалось, что голову накрыло ватным одеялом. Музыка стала еще тише, голоса посетителей, звон посуды, шаги официантов заглохли, вместо этого в голове Дарьи звучал один голос.

«Что мы делаем здесь, в этом шумном ресторане, среди посторонних незнакомых людей? Зачем мы тратим время, которого не так много, мы могли бы использовать его на то, на что не жалко. Мы оба взрослые люди, так для чего же мы соблюдаем условности, которые придумали ханжи и зануды?»

Голос звучал прямо в голове, и Дарья впитывала его всеми фибрами души, упивалась им и проникалась. Официант все подливал и подливал в ее бокал, пока бутылка не опустела.

– Кофе? – спросил он.

– Не нужно! – был твердый ответ мужчины.

Дарья встала, и ресторан поплыл перед ее глазами. Светильники, зеркала – все смешалось в одну блестящую полосу, как будто вокруг Дарьи кружилась огромная змея. Она покачнулась, и на миг, на один только миг мелькнула в голове мысль о том, что она делает в этом ресторане с мужчиной, о котором абсолютно ничего не знает, даже не помнит, как его зовут. И куда он собирается ее везти? Этого нельзя допустить, нужно сейчас попрощаться и ехать домой, уже поздно.

Но тут же сильная рука подхватила ее под локоть, и голос, тот самый голос сказал на ухо:

– Вот и хорошо, умница, сейчас все пройдет, и мы поедем.

– К-куда? – спросила Дарья.

– Туда, где мы будем вместе. Ты ведь этого хочешь?

И он дунул легонько ей в ухо, и от этого дуновения все ее здравые мысли куда-то исчезли, и стало спокойно и легко. Дарья послушно последовала за мужчиной, села в его машину и положила голову ему на плечо.

Она не помнила, сколько времени они ехали, должно быть, недолго, однако вдоль трассы виднелись уже не дома, а сосны и ели.

Машина свернула с шоссе и проехала сколько-то по узкой грунтовой дороге. Опираясь на сильную руку своего спутника, Дарья выбралась из машины и самостоятельно вошла в холл небольшого пансионата. Сильно накрашенная блондинка, сидевшая за стойкой, кивнула ее спутнику как старому знакомому. Они с Дарьей пересекли холл и прошли по коридору до двери с номером 4.

– Ложись, я сейчас приду! – сказал мужчина и пошел договариваться с блондинкой.

Дарья послушно принялась раздеваться. Когда он вернулся, она ждала его в постели. Он наклонился, погладил ее по щеке, а другой рукой вонзил в шею иглу шприца. Дарья поглядела на него изумленно, затем глаза ее закатились, и она рухнула на подушки. Мужчина укрыл ее одеялом, снял с руки золотые часики и вышел, заперев дверь номера на ключ и повесив табличку «Не беспокоить».

После чего пересек холл, причем блондинки за стойкой уже не было, сел в машину и уехал.

Вадим Беркутов не находил себе места.

Утром они с Дашей крупно поссорились, она наговорила ему массу неприятных вещей и убежала на работу, на пороге бросив, чтобы он ее вечером не ждал – она поедет к своей подруге Лене Незабудкиной. Может быть, даже останется у нее ночевать.

В этом не было ничего необычного – в последнее время они ссорились очень часто, Дашу все раздражало: и маленькая съемная квартира, и недостаток денег, и то, что он вынужден работать со своей бывшей женой. Но до сих пор эти ссоры длились не слишком долго и обычно заканчивались бурным примирением в постели.

Вадим списывал все эти сцены на Дашин взрывной темперамент и даже находил в них какое-то удовольствие. Особенно в первое время их близости его просто завораживала эта молодая женщина. Красавица, и такая бурная страсть… А уж потом, когда он узнал, что у Даши будет ребенок, он понял, что это судьба. Это указание ему изменить свою жизнь. Потому что жизнь не должна состоять из одной работы, как было у них с Анной. Перед тем как пересечь свой сорокалетний рубеж, он должен все изменить.

Мысли о ребенке дали ему силы порвать с женой. Разумеется, он боялся этого разговора, но все получилось легче, чем он думал. Ну, поскандалили, поорали друг на друга, зато потом Анна опомнилась и согласилась на развод. Вадим даже обиделся в глубине души, до того легко она его отпустила. Ну, для нее главное – это работа, он всегда это знал.

После того как у Даши случился выкидыш, начались сложности. Она стала злой и раздражительной, в первое время он списывал это на стресс. Они съездили в отпуск, он старался как мог баловать ее. Но ей все было мало. Вадим все чаще ловил себя на мысли, что ему ужасно надоели разговоры о тряпках и косметических процедурах, а больше разговаривать с Дашей было не о чем. Когда он пытался беседовать с ней о работе, она недовольно морщила свой красивый носик.

Работать нужно было теперь гораздо больше, а у него не ладилось, потому что привык обсуждать с Анной все проблемы. Вечерами, за чашкой чая, они засиживались допоздна и говорили. Причем не только о работе, а обо всем. Теперь этого не было.

Жизнь его изменилась, в ней стало гораздо больше секса. Это его будоражило, секс его молодил, секс примирял его со всеми неприятностями, ради секса можно было и потерпеть Дашкин противный характер.

Так что и сегодня он надеялся, что за целый день Дашино настроение изменится, и она придет с работы, забыв утреннее недовольство.

Вадим немного задержался на работе и думал, что Даша уже дожидается его дома. По дороге он купил букет цветов и бутылку дорогого шампанского, чтобы наверняка заслужить прощение. Однако на его звонок никто не открыл.

«Все еще дуется!» – подумал Вадим разочарованно и открыл дверь своими ключами.

– Котик, я пришел! – громко объявил он, выставив вперед букет, как щит от возможных обвинений и главный аргумент в мирных переговорах. – Котик, неужели ты все еще сердишься?

Однако Даша не появилась, и по многочисленным мелким приметам Вадим понял, что ее нет дома.

Значит, она все же осуществила свою утреннюю угрозу, которую он не принял всерьез, и отправилась к Незабудкиной…

Лену Незабудкину Вадим на дух не переносил. Он считал, что та плохо влияет на Дашу, внушает ей вредные мысли, и именно из-за нее они в последнее время так часто ссорятся.

В холодильнике удавилась мышь, причем давно. Вадим такому положению не удивился, он привык, поэтому, не мешкая, достал из морозилки пачку пельменей и сварил ее, добавив в воду бульонный кубик. Больше есть в доме было нечего.

Мужчина нехотя и без удовольствия поужинал, проверил электронную почту, зашел на несколько любимых сайтов – новинки программного обеспечения, модные гаджеты.

Но все это он делал механически, смотрел вполглаза и слушал вполуха, все время невольно прислушиваясь, не скрипнет ли входная дверь. В какой-то момент ему показалось, что из прихожей донеслись какие-то скребущиеся звуки, похожие на звук ключа в замке. Он вскочил, выбежал в коридор – но там никого не было, видимо, просто на кухне заурчал включившийся холодильник.

Вадим бросил взгляд на часы.

Было уже больше десяти вечера.

Он не выдержал, схватил телефон и набрал Дашин номер.

В трубке прозвучал голос автоответчика:

«Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Вадиму показалось, что даже в этом механическом голосе звучит плохо скрытая издевка.

Он промаялся еще полчаса и решился на совершенно унизительный поступок – позвонил Незабудкиной.

– Лена, это Вадим… – проговорил он, услышав знакомый голос, – Вадим Беркутов. Попроси, пожалуйста, Дашу, а то у нее телефон что-то не отвечает.

– Дашу? – переспросила Незабудкина с живейшим интересом, – А Даши у меня нет… и вообще, с чего ты взял, что она у меня… а вы что – поссорились?

– Мы? Нет… – с трудом проговорил мужчина, пытаясь справиться с волнением. – Нет, все в порядке, я просто подумал… она к тебе не заходила? И не собиралась?

– Да я ее недели две не видела! – протянула Лена и тут же добавила, не скрывая жгучего любопытства: – А она что – ушла из дома?

– Не твое дело! – выпалил Вадим и раздраженно отключил телефон.

«Что же происходит? – думал он, меряя шагами прихожую. – Может быть, Незабудкина врет? Может быть, Даша у нее, но велела подруге ничего ему не говорить?»

«Нет, этого никак не может быть, – тут же сообразил Вадим. – Тогда в голосе Незабудкиной не было бы этого жгучего любопытства!»

Но тогда… тогда где же Даша? Если она не у Незабудкиной, то где и с кем?

Вдруг зазвонил его мобильный телефон.

Мужчина схватил трубку, как утопающий хватается за соломинку, поднес ее к уху и закричал:

– Даша, Дашутка, где ты? Ты в порядке? Приезжай скорее! Или мне за тобой куда-то заехать?

В трубке молчали, только где-то далеко-далеко раздавался тихий монотонный шорох, словно шум набегающих на песок волн.

– Даша? – проговорил Вадим, теряя слабую надежду. – Это ты?

В трубке молчали. Затем раздался щелчок, и понеслись монотонные гудки отбоя.

На нервной почве Вадиму невыносимо захотелось курить.

Когда-то давно он курил, и курил довольно много, но потом бросил, доказав самому себе, что у него есть воля, и не выкурил ни одной сигареты за несколько лет – но теперь ему так мучительно захотелось выкурить всего одну сигарету…

В доме, разумеется, курева не было, и тогда он торопливо оделся и вышел на улицу.

Был теплый майский вечер, мимо проходили редкие прохожие, которым не было никакого дела до Вадима и его переживаний.

Вдруг на него чуть не налетела тетка средних лет с выпученными глазами и выпалила:

– Ушла! Ушла!

– Что?! – Вадим схватил тетку за плечи, встряхнул. – Что вы про нее знаете? Где она?

– Ты что? – Тетка испуганно вырвалась. – Чего тебе надо? С ума, что ли, сошел?

– Я сошел с ума? – переспросил Вадим. – Если кто-то здесь сошел с ума, так это не я! Это ведь вы сейчас сказали, что она ушла! Откуда вы знаете?

– Да вон, маршрутка ушла! – Тетка показала рукой в конец улицы. – Я рукой махала, а он мимо проехал! У, басурман неславянский!

– Извините… – пробормотал Вадим и поплелся дальше.

Тетка повертела пальцем у виска.

Наконец он дошел до круглосуточного магазинчика, купил пачку сигарет, вышел на улицу и торопливо закурил. С непривычки сигарета показалась очень крепкой, Вадим закашлялся.

– Здорово, – раздался рядом с ним незнакомый и неприятный голос.

– Что? – переспросил Вадим, скосив глаза.

Рядом с ним стоял плюгавый мужичонка в надвинутой на глаза выгоревшей кепке.

– Чего надо? – неприязненно проговорил Вадим.

– Мне-то? – Мужичонка посмотрел на Вадима снизу вверх и ухмыльнулся. – Мне-то ничего не надо. У меня все путем. Это тебе надо. Вон как трясешься!..

Вадим проследил за взглядом мужичка и увидел свои руки. Они, и правда, дрожали мелкой дрожью. Тогда он внимательнее пригляделся к ханурику. У него были редкие, желтые от никотина зубы и обвислый, покрытый красными прожилками нос. Такие поношенные, траченные жизнью типчики клянчат мелочь возле станций метро или пытаются продать ворованные телефоны. И тем не менее чем-то трудноуловимым этот ханурик притягивал к себе взгляд…

Вадим с трудом отвернулся от него и шагнул вперед…

– Эй, постой! – окликнул его плюгавый незнакомец. – У меня для тебя кое-что есть!

– Что еще? – Вадим неприязненно обернулся. Он вспомнил идиотский разговор с теткой, опоздавшей на маршрутку, и не хотел снова попасть в такую же глупую ситуацию.

Ханурик протягивал ему конверт.

– Что это? Это… это от нее? – спросил Вадим взволнованно, схватил конверт…

Конверт оказался неожиданно тяжелым, в нем было не письмо, не записка, а какой-то увесистый металлический предмет. Вадим торопливо разорвал конверт по краю, вытряхнул на ладонь его содержимое…

Это были часы. Золотые швейцарские часы на изящном золотом браслете. Точно такие же, как те, которые он подарил Даше, когда они стали жить вместе…

И тут до него дошло.

Это были не такие же часы – это были те самые часы, Дашины часы.

Чтобы окончательно в этом убедиться, Вадим перевернул их, взглянул на золотое донышко.

Там были выгравированы всего три слова: «Даше с любовью».

Это были те самые часы, и утром Даша надела их, уходя на работу.

Вадим сжал часы в кулаке, повернулся к ханурику.

– Где она…

Но договорить он не успел – говорить оказалось некому: ханурика не было, его и след простыл.

Можно было бы подумать, что эта неприятная встреча померещилась Вадиму – но часы, Дашины часы были у него в руке!

Он заметался, пробежал влево, вправо, заглядывая в лица прохожих – но ханурик словно сквозь землю провалился.

Наконец, полностью утратив надежду найти его, Вадим нога за ногу поплелся домой. Ему не хотелось снова оказаться в этой пустой, неуютной квартире…

И тут у него в кармане зазвонил мобильный телефон.

Мужчина вздрогнул, дрожащей рукой вытащил телефон из кармана – и уронил на тротуар. Крышка отскочила, батарейка выпала и отлетела в сторону.

Вадим охнул, опустился на колени, подобрал телефон, вставил батарейку. Наконец тот снова ожил. Он поднес его к уху, все еще надеясь, что услышит Дашин голос…

Голос был мужской.

– Получил часы? – спросил этот незнакомый насмешливый голос.

– Да… да… – растерянно пробормотал Вадим. – Где Даша?

– У нас твоя девка, – ответил незнакомец.

– С ней все в порядке? Она жива?

– Жива, жива! – Незнакомец негромко хохотнул. – Очень даже жива! Пока. Хочешь получить ее назад?

– Да, конечно…

– А ты как предпочитаешь – целиком или по частям?

– Что значит… что значит – по частям?

Незнакомец молчал, и до Вадима наконец дошли его слова.

Дашу похитили, и теперь похитители будут диктовать ему свои условия. И если он эти условия не выполнит – ее убьют… Раньше он видел такое только в кино, и вот – оказалось, что в жизни такое тоже бывает, и не с кем-нибудь – с ним!

– Вы… вы не посмеете!

– Очень даже посмеем! Теперь все зависит от тебя!

– Я сделаю все, что вы захотите… но сразу предупреждаю – больших денег у меня нет, и взять их негде!

– Плевали мы на твои деньги!

– Тогда что же вам от меня нужно?

– Твоя жена – не эта девка, а твоя прежняя жена – взяла то, что ей не принадлежит. Ты заберешь это у нее, отдашь нам – и тогда получишь свою девку назад, в целости и сохранности… ну, а если нет – тогда уж пеняй на себя!

– Моя жена? – удивленно переспросил Вадим. – При чем здесь моя жена? Я не понимаю…

– А ты включи мозги! – рявкнула трубка. – Повторяю еще раз для особо умных: ты должен забрать кое-что у своей жены и отдать нам. И будет тебе счастье. На этот раз понял?

– Да, но что это такое? Я же должен знать, что искать!

– Да, разумеется… Твоя бывшая получила на почте посылку. Картонный ящик. В этом ящике здоровенная серебряная штуковина. Похожа на макет собора. Вот это ты нам и принесешь. Понятно?

– Понятно… – протянул Вадим. – А что будет потом?

Но из трубки уже доносились гудки отбоя.

Во второй половине дня к таверне, над дверью которой красовалась вывеска с тремя коронами, подъехал всадник на неказистой сивой кобыле. Сам всадник был под стать этому невзрачному животному – сутулый, невысокого роста, в грязном и поношенном монашеском плаще с опущенным на лицо капюшоном. Путник спешился перед таверной и, поскольку к нему никто не подошел, самолично привязал свою лошадь к коновязи и вошел в таверну.

Толстый кабатчик, увидев его, недовольно скривился и проговорил:

– Мы не подаем милостыню, святой отец. Год был неурожайный, и мы сами едва сводим концы с концами.

Сутулый монах подошел к нему, сверкнул глазами из-под капюшона и прошипел:

– На ш-ш-то мне твоя милостыня? Я, с-с-слава Вс-севыш-шнему, сам могу за себя заплатить!

Бросив на стол перед хозяином таверны монету, он продолжил:

– Вели накормить мою кобылу, да и мне подай какой-нито еды.

– Слушаюсь, добрый господин! – Кабатчик смахнул монету к себе в карман и бросился было на кухню, но странный гость схватил его за плечо неожиданно сильной рукой:

– Пос-стой, мош-шенник! Прежде чем уйдеш-шь, скажи, где твой гос-сть?

– Какой гость? – испуганно пролепетал кабатчик. – О ком вы говорите, добрый господин?

– Ты отлично знаеш-шь, о ком я говорю! О том рыцаре в черном, о том, который приехал на гнедом коне с серебряной уздечкой…

– Я никого сегодня не видел, добрый господин! Никого, кто бы напоминал того, о ком вы говорите!

Монах встряхнул кабатчика:

– Я вовсе не добрый господин, и ты это скоро узнаешь! Говори, куда уехал тот человек?

– Я ничего не знаю! – заверещал кабатчик. – Жан! Гастон! Бертран!

В дверях таверны появились трое рослых крестьян. Один из них держал в руках дубину.

Монах повернулся к двери и сбросил капюшон, открыв лицо, обезображенное страшными язвами. На этом лице два глубоко посаженных глаза горели, как два угля.

Крестьяне попятились, испуганно крестясь.

– Сатана! – пролепетал один из них, и все трое сбежали, оставив хозяина один на один со страшным незнакомцем.

– Пос-следний раз спраш-шиваю, куда он поехал?

– Он уехал по той тропе, что уходит на восток, мимо кладбища! – испуганно проговорил кабатчик. – Я слышал, как он сказал, что заночует в Фенеллоне…

– Давно бы так! – Монах разжал руку, выпустил кабатчика и добавил: – Лучше быть живой мышью, чем мертвым львом!

Анна поднялась по лестнице мимо вахтера и вошла в большой зал библиотеки.

Зал был заставлен ровными рядами столов с одинаковыми зелеными лампами. За этими столами тихо сидели немолодые мужчины и женщины. В зале царила торжественная музейная тишина, нарушаемая только шелестом страниц.

За стойкой в конце зала расположилась бледненькая невзрачная женщина лет сорока, в очках, с собранными в пучок рыжеватыми волосами. Анна подошла к ней и положила локти на столешницу.

– Слушаю вас, – прошелестела библиотечная дама. Голос у нее был такой же выцветший и высохший, как внешность.

– Мне нужна вот эта книга. – Анна положила перед ней листок с библиотечным кодом.

– А вы у нас, кажется, первый раз? – Библиотекарша посмотрела на Анну с подозрением, как будто та была потенциальной террористкой.

– Я – да, первый, – чистосердечно призналась Анна. – Но я не для себя. Мой друг, ваш постоянный читатель, просил найти для него эту книгу. Сам он сейчас не может прийти, он вообще не может ходить…

– Вот как! – Судя по выражению лица, подозрения библиотекарши только усилились. – А имя у этого друга имеется?

– Разумеется. Его зовут Иван Иванович Кукушкин.

– Ах, Ванечка! – Лицо библиотекарши порозовело, глаза заблестели. – Так это для Ванечки книга! Так бы сразу и сказали!

«Ах уж этот Кукушкин! – усмехнулась в душе Анна. – С виду сама скромность, и возраст, а вон как дама оживилась!»

Тут до библиотечной дамы дошли слова Анны.

– Вы сказали, что он не может ходить? – воскликнула она в ужасе. – Что с ним случилось? Надеюсь, ничего серьезного?

Старичок за ближним столом поднял голову и укоризненно взглянул на библиотекаршу:

– Галина Леонидовна, нельзя ли потише?

– Да-да, извините, Юрий Львович! – отозвалась та и испуганным шепотом повторила: – Так что с Ванечкой?

– Под машину попал, – вполголоса сообщила ей Анна.

Библиотекарша вскрикнула, снова вызвав неодобрительный взгляд старичка.

– Но сейчас ему уже лучше, – поспешила Анна смягчить удар. – Только ходить нельзя. Вот он и попросил меня найти эту книгу. Понимаете, скучает, пытается работать…

– Да, он такой! – вздохнула Галина. – Хорошо, что же я вас задерживаю… раз это нужно Ванечке… ну-ка, покажите ваш индекс… сто восемьдесят три… значит, вы пойдете вдоль вон того ряда стеллажей, свернете в восьмой проход от начала, углубитесь до третьего ряда, а там уже смотрите по второй части вашего индекса… найдете книгу и сразу возвращайтесь ко мне, мы с вами подумаем, что можно сделать для Ванечки…

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы же понимаете, у нас книги на руки не выдают, люди работают с ними на месте, но поскольку Ванечка не может ходить, я подумаю, что можно сделать…

Анна поблагодарила библиотекаршу и отправилась в поход за нужной книгой.

Углубившись в проход между стеллажами и дойдя до третьего ряда, она снова сверилась с записью. Вторая часть индекса – 221-В.

Анна нашла в нужном ряду второй стеллаж, на каждой полке были обозначены номера. Отсчитав нужную полку, она нашла на ней книгу с нужным номером, осторожно вынула ее.

Это был небольшой томик в выцветшем пергаментном переплете, на котором изящными витиеватыми буквами было отпечатано название, длинное и подробное, в духе давно ушедшего времени:

«Записки кавалера де ла Гарди о достопамятных событиях и знаменитых людях, встреченных им в жизни, с приложением некоторых удивительных обычаев, свидетелем коих ему довелось быть».

Ниже более мелким шрифтом сообщалось, что эта книга отпечатана в типографии господина Голощекина, расположенной на Гороховой улице в Адмиралтейской части Санкт-Петербурга, в году от Рождества Христова одна тысяча семьсот девяносто третьем.

Такой солидный возраст книги вызвал у Анны невольное почтение. Она бережно взяла книгу и отправилась в обратный путь к столу Галины Леонидовны.

Видимо, она сбилась с пути и заблудилась среди шкафов и стеллажей, потому что долго не могла выйти из книжного лабиринта, а когда наконец вышла – оказалась не в том месте, откуда начала свои поиски, а прямо за стойкой библиотекарши.

Выглянув из-за последнего стеллажа, Анна увидела перед собой поникшую спину Галины Леонидовны и нелепо свешивающийся на бок пучок рыжих волос.

«Что она – заснула?» – удивленно подумала Анна и шагнула вперед. Она приблизилась к библиотекарше и дотронулась до ее плеча. Галина не шевельнулась. Анна потрясла ее, но библиотекарша, вместо того, чтобы проснуться, уронила голову набок.

Ее лицо было бледнее прежнего, глаза закрыты, но жилка на тонкой шее билась, и ноздри трепетали в такт дыханию.

Галина Леонидовна была жива, она спала – но спала неестественно крепким сном.

Анна подняла голову и увидела приближающегося к ней человека.

Этого человека она не могла не узнать: это был тот же самый тип, который под видом таксиста вез ее с Московского вокзала, а потом в больнице едва не убил Ивана Ивановича Кукушкина…

И сейчас он быстро приближался к Анне, бросая по сторонам цепкие внимательные взгляды – просчитывая ее возможные пути бегства и заранее прикидывая, как ее перехватить.

Женщина попятилась и огляделась по сторонам.

К выходу из зала не прорваться: «таксист» находится прямо у нее на пути. Что же делать?