Халт Перумов Ник
– Да не бойсь, не упадет. Еще старые мастера делали, а уж они, значитца, работали на совесть!
Клеть ухнула вниз, и сердце Халта тоже провалилось куда-то в живот. Но через несколько секунд он успокоился и даже начал получать удовольствие.
– Первый раз в руднике? – спросил тот же старый гном. Халт кивнул.
– Ну, смотри, это мы, значитца, едем в клети, а рядом подымается скип.
– Ээээ… а скип – это что?
– Скип-то? Это такая клеть, только не для гномов, а для грузов. Ну, чтоб выгребать их из рудника. Скипами поднимают в рудвор руду. Так вот, мы спустились из копра по стволу, а теперь, значитца, на разных этажах проведены квершлаги. В горах-то они называются штольнями, а у нас – квершлагами.
– Что такое копер?
– Это, значитца, то, что на поверхности, над стволом, часть подъемной установки, в которой, значитца, находятся отводящие шкивы и направляющие для тросов клетей, ну али скипов, али разгрузочных кривых, али же посадочных устройств.
Гном продолжал рассказывать об устройстве рудника, даже когда они вышли из клети. Они шли вдоль туннеля, свет факелов отражался в лужах. Кожаные сапоги Халта пока держали влагу, но по чпоканью, с которым они выходили из грязи при каждом шаге, он понял, что их дни сочтены. Халт давно потерялся в терминах и понимал в лучшем случае одно слово из предложения, причем чаще всего это было «значитца», которое гном вставлял к месту и не к месту.
Тори, дернув товарища за рукав, оставил основную группу и свернул в ближайшее ответвление, затем еще раз и еще. Халт довольно быстро перестал ориентироваться. В некоторых штреках царила кромешная тьма, и ему приходилось держаться за гнома, чтобы не заплутать. Пропало не только ощущение пространства, но и времени. Казалось, ничто вокруг не меняется: та же порода со всех сторон, такие же туннели и то же самое равномерное «чпок» из-под сапог. Они могли идти и пять минут, и пять часов.
Неожиданно его ослепило. Глаза уже привыкли к мраку, и свет факелов показался слишком ярким.
– Вот и «Новый Квершлаг», – сказал Тори.
«Новый Квершлаг» поражал воображение. Халт подумал, что на Терре богачи выкладывали бы огромные суммы за то, чтобы побывать тут. Знатные дома с Хьерварда не постыдились бы устроить здесь бал. Высоченные, этажей в пять, своды, широкий и просторный зал. Стены расписаны причудливыми узорами из прожилок разноцветных руд. Возможно, тут было золото и драгоценные камни – Халт в этом совершенно не разбирался. На отполированном до зеркального блеска антрацитовом полу виднелись отблески факелов. И над всем этим летела песня, многократно усиленная пещерными сводами.
– Мы как раз вовремя! Тарья поет, – обрадовался Таран. – Сапоги только помой, – кивнул он на фонтанчик, бивший перед входом.
Тарья пела прекрасно. Халт еще не видел, какой она расы, но уже догадался, что песня – на гномьем. Он не понимал ни слова, но язык, несколько корявый в разговорной речи, в устах девушки казался мелодичным.
– О чем она поет?
– О свободе, – ответил гном, расплываясь в улыбке.
Тем временем они подошли ближе. Тут стояли длинные крепкие деревянные столы и такие же лавки. Не очень изящно, зато практично. Почти все они были заняты.
– Самый наплыв, – вздохнул Тори. – С утренней и с дневной смен собрались пропустить по паре пива и продуть зарплату в карты.
На большой деревянной сцене у противоположной стены пела гномиха, одетая в длинное, со шлейфом, бирюзовое платье. Ее запястья украшали браслеты с драгоценными камнями, поблескивающие в пламени факелов. По бокам от Тарьи танцевали два гнома с оголенными торсами. Они играли буграми мышц и выполняли то акробатические кульбиты, то сальто, то стойку на одной руке. Сзади аккомпанировали еще несколько гномов. Халту танцевальный дуэт показался комичным, но зрителям явно нравилось. Еще больше им нравились две гномихи-стриптизерши, извивающиеся у шестов на малых сценах. Обе практически голые, лишь золотистые пояса из бахромы чуть прикрывали срам. Из-за множества факелов, освещавших все три сцены, было жарко, как на полуденном солнце.
– Ничего себе… – только и смог произнести Халт. Гномьего стриптиза он не видел ни разу, вероятно, как и большинство людей.
– Симпатичные девочки, правда? – подмигнул Таран. Халт решил промолчать, чтобы не обижать товарища.
Тут тоже нашлись знакомые лидера «Сопротивления». Они подвинулись, освободив два места. И столы, и лавки были, естественно, рассчитаны на гномов – Халт поместился с трудом. Перед ними возник трактирный слуга.
– Нам для начала по пиву, – распорядился Тори и повернулся к Халту:
– Че есть будешь?
– Да, наверное, ничего… – протянул тот.
– Брось, ты ж не жрал, небось, после завтрака у Драги. Денег, что ли, нет? Не волнуйся, у меня тут ооочень хорошая скидка!
– Да не в том дело… – Халт мялся, не зная, как сказать правду, чтобы не обидеть. – Я слышал, у гномов и людей очень разная кухня и то, что хорошо гному, человеку не подходит.
Тори захохотал. Соседи по столу подхватили.
– Это кто тебе такую глупость сказал? Да ты пробовал ли гномью кухню? Нет? Значит, так. – Тори посмотрел на слугу. – На закуску нам два пирога со свининой и салат, на горячее – по фаршированной курочке, ну и на десерт пойдет кверштальский пирог с малиновым джемом. И побыстрее!
С их места все три сцены прекрасно просматривались, и на время Тори выпал из реальности: он созерцал стриптизерш и наслаждался песнями, притоптывая в такт. Наконец гном очнулся.
– Красотки, – цокнул он языком. – Жаль, что на это у меня скидок нету.
На что именно – Халт не стал переспрашивать. И так понятно. Почему бы в подпольном игорном доме не сделать подпольный бордель?
– А ничего, что ты в свою смену вместо того, чтобы работать, сидишь тут со мной? – забеспокоился Халт.
– А чего такого? – удивился гном.
– Ну, может, тебе за это взбучка какая будет. Должен работать, а смотришь на баб.
– Не. Взбучка будет, если мы в конце месяца норму не отгрузим. Тогда хозяин шахты, Гарм его побери, нам устроит. А за нормами в смене следят старшие гномы. Люди и альвы пытались ставить своих старших, но их почему-то постоянно заваливало рудой, – зло улыбнулся он. – Так что они внутрь не лезут. Ну, почти не лезут. Иногда бывает.
– А старший смены тебе ничего не скажет? – не унимался Халт. Он не понимал, как гном, вроде бы придя на работу – сидит в подземном трактире, клянет хозяев и считает себя угнетенным.
– Ну, во-первых, старший сейчас – мой дед. А во-вторых, я тут как бы это… совладелец.
– Ого!
– Ну… – Гном перешел на шепот. – Делу «Сопротивления» нужны деньги, а уговорить гномов добровольно скинуться не получается. Пусть хоть так.
«Ну дела!» – подумал Халт. То, что он видел и слышал сегодня вечером, просто в голове не укладывалось. Огромный подземный… сказать «трактир» или «игорный дом» – язык не поворачивается. Скорее – дворец! И все это содержит подпольная гномья организация, борющаяся за освобождение. А Тори всем этим руководит?! Тут у сына Глойфрида возникли сомнения: не врет ли гном? Не приписывает ли себе чужие роли? «Ладно, поживем – увидим», – решил он, и тут принесли пиво и закуски. Пахло аппетитно. Халт еще сомневался, стоит ли попробовать пирог, но его живот уже точно знал: стоит.
Тем временем Тарья ушла отдохнуть, и Тори поднялся. Для гнома он был довольно высок, но все равно ему пришлось несколько раз крикнуть, чтобы привлечь внимание. И когда добрая сотня глаз воззрилась на него, Таран поднял кружку и проорал:
– За нашу победу!
– За победу! – раздалось со всех сторон, перекрывая стук сдвинутых кружек.
К Халту относились подчеркнуто нейтрально, хотя он частенько ловил на себе взгляды. С ним не стремились завести разговор, но, по крайней мере, и не проявляли враждебности. Вероятно, все уже знали, что он с Тараном. В общем-то, его это пока устраивало. Конечно, он пришел сюда за информацией о магических выбросах, но пока не был готов к общению с гномами. Нужно было присмотреться, освоиться. Он и так узнал сегодня столько, что это требовалось переварить. К тому же гномья кухня стоила того, чтобы потратить на нее время: грубовато, но сытно и вкусно.
– Ты говорил, что тут идет подпольная игра, но я что-то пока вижу только подпольный трактир, – заметил Халт, пробуя десерт. К тому времени они выпили уже по три пива и оба раскраснелись и повеселели.
– Счас, доедим пирог и покажу, тут рядом, во вспомогательной выработке, – облизывая ложку, ответил хозяин заведения. – Не могу бросить его, это мой любимый, с малиновым джемом!
У почти незаметной двери в стене стоял гном. С первого взгляда и не поймешь, что охранник: никакой формы или оружия, только молот. Просто стоит, пялится на голых гномих у шеста. Но Халт знал этот оценивающий взгляд, будто тебя взвешивают на весах и определяют, насколько ты опасен. Отсутствие оружия тоже не обманывало: в умелых руках молот с одного удара размозжит голову.
Охранник едва заметно кивнул Тарану, разрешая пройти. Халту казалось, что в «Новом Квершлаге» его уже не удивишь, но выяснилось, что это не так. За дверью располагался другой зал, значительно меньше основного, но от этого не менее прекрасный. Халт шагнул на пол из серого гранита и замер, разглядывая флаги, развешанные по стенам. Огромный герб города окружали гербы помельче, разных форм и цветов. Деревянные столы, если присмотреться, образовывали четыре сектора, как объяснил гном, – по типам игр.
Тут было тише, из большого зала доносился лишь приглушенный голос Тарьи, которая вновь запела. Со стороны столов раздавались возгласы радости и отчаяния. Увлеченные игроки не обратили внимания на вошедших, однако их заметил гном-распорядитель.
– Добро пожаловать, – приветствовал он. – Во что желаете сыграть?
– Расслабься, Тин, мы сами, – похлопал его по плечу Тори Гримсон. – Ну что, пройдемся по всем? – спросил он Халта. Тот кивнул.
– Тут самые легкие игры, для тех, кому неохота думать, – махнул рукой совладелец заведения в сторону ближайшей группы столов. – Правила игры такие: колоду перемешивают, затем игроки тянут по карте, у кого карта больше, тот и выиграл. Вот там, – Таран махнул в сторону дальних столиков, – играют в кости. Правила, надеюсь, ты знаешь?
Они миновали оба сектора, где желающие попытать счастья не помещались за столами и многие стояли за спинами сидящих. У третьей группы столов народу оказалось меньше, и выглядели они респектабельнее. Несмотря на внешнее спокойствие игроков, Халт чувствовал напряжение, разлитое в воздухе.
– Барук – самая сложная игра. Правила рассказывать не буду, все равно не поймешь. Половина гномов их не понимает! Да и ставки тут высокие. Спокойно можно проиграть собственный дом.
Халт играть не собирался, но с любопытством смотрел. Один гном, весь черный то ли от въевшейся угольной пыли, то ли еще от чего, постоянно мусолил уголки карт. Другой, молодой, нетерпеливо притоптывал; третий сидел не шелохнувшись. Изучать картежников казалось делом занятным, Халт с интересом наблюдал и за ними, и за игрой. Особенно ему понравилась колода, похожая на обычную, только меньше размером. На «рубашке», явно выполненной мастером вручную, на черном фоне изображался золотистый гном в забое. Рудокоп с занесенной над головой киркой выглядел не как обычный труженик, а как полубог, пробивающий дорогу к счастью. Карты были миниатюрным произведением искусства, и даже равнодушному к азартным играм сыну Глойфрида очень захотелось заполучить это чудо.
– Там играют в тараг. Это чуть попроще барука, но тоже думать надо. Я в юности был чемпионом района по тарагу! – гордо заявил Тори.
– А сейчас?
– Сейчас не до игр. Играть будем, когда город вновь станет нашим.
Халт поинтересовался, что за гербы висят на стенах, и тут же пожалел об этом. Оказалось, что это гербы древних гномьих родов, и Таран решил рассказать о каждом…
Когда они наконец вышли в основной зал «Квершлага», там многое изменилось. Гномы явно захмелели, Тарья ушла, а вместо нее то один, то другой любитель попеть после пива залезал на сцену и демонстрировал свои вокальные данные. По мнению Халта, ужасные. Гномьи стриптизерши тоже ушли, вместо них у шеста танцевала… женщина-альв! Потомок Хагена не поверил своим глазам.
– Вы пускаете сюда альвов?!
– А что? Рудокопам приятно посмотреть, как эта шалава извивается тут перед нами, чумазыми и пьяными. Ее обычно забрасывают помидорами или еще чем похлеще. Любимое занятие пьяни ближе к трем ночи – попасть помидором ей между ног. Тут даже турниры проводятся! – довольно хмыкнул Тори.
Халт покачал головой. Ох, зря гномы пускают в свое потайное место альва. Кем бы ни был альв – он блюдет свои интересы и предаст в любой момент. Что делает здесь эта девушка? Неужели не может найти другой работы? Ох, что-то тут нечисто… Отец Халта часто имел дело с другими расами, так что сын кое-чему научился. В первую очередь – не доверять альвам. Совсем.
Халт опять осмотрелся. Только сейчас он заметил: кроме нескольких гномов-охранников, что стояли с молотами у стен и сцены, ни у кого не было при себе никаких инструментов. Даже у Ториона!
– Эй! А где твой молот? – напрягся Халт.
– А ты внимательный, я смотрю, – хохотнул Таран. – Полночи прошло, прежде чем заметил мои пустые руки. Интересно, а если бы я голый был, ты бы скоро это обнаружил? К утру?
Халт пробормотал что-то невразумительное, краска залила щеки. Он почувствовал себя полным кретином. «Тоже мне, шпион хренов! Пришел вынюхивать, а ни фига под носом не видишь!»
Таран хохотал. Наконец, чуть успокоившись, ответил:
– Нельзя сюда с инструментом. Перепьются рудокопы, пойдут выяснять отношения молотами да кирками, мы потом их мозги от стен год не отмоем. Ты пока сапоги свои полоскал в фонтане, я оставил молот во вспомогательной выработке. Прямо у входа. Ну что, еще по пиву и домой?
– Угу.
Они уселись за прежний столик и подозвали слугу. Тем временем женщина-альв ушла, и Халт аж поперхнулся пивной пеной: ее место заняла… обычная женщина!
– К-кто это?
– Ну, я ее имени не спрашивал. Не в моем вкусе.
– Нет, что она тут делает? Она же человек!
– Да уж вижу, что не гном! Дважды в неделю у нас дни экзотики. Альвы, люди, пару раз даже троллиха была, но проломила сцену, и больше мы ее не выпускали. В общем, находятся любители и на них.
Девушка была симпатичная. Под музыку, которую продолжали играть гномы на сцене, ее гибкое тело вилось вокруг шеста, и Халту это нравилось. Он невольно вспомнил стриптиз-клубы на Терре. Девушка в «Новом Квершлаге» им как минимум не проигрывала. Длинные черные волосы будто танцевали с ней в паре, обвивая и гладя небольшие груди, низ прикрывал полупрозрачный легкий шарф… в общем, он бы ее снял.
– Нет, все же наши женщины красивее! – стукнул опустевшей кружкой Таран и, слегка покачиваясь, поднялся.
Халт большим глотком допил остатки пива и тоже встал. В голове шумело.
Обратная дорога через темные туннели и неизбежное чавк-чавк под ногами показались обыденными и привычными, подъем в клети тоже не произвел впечатления. На поверхности уже рассвело. Впрочем, который час, Халт не знал – тут он еще ни разу не вставал с рассветом. Судя по тому, что в раздевалке они оказались одни, ночная смена еще не закончилась, как и вода в бочках.
Шагая в город, Халт на пару с Торионом костерил хозяев шахт, жалевших денег на транспорт. Потом Таран запел на гномьем. Потомок Хагена не понимал ни слова, но решил, что речь идет о борьбе гномов за свободу, и стал подпевать. Песня закончилась, и гном признался, что она о бабах. Халт обиделся, и они чуть не подрались, но помирились и всю дорогу до дома травили байки и хохотали, как ненормальные.
Глава третья
Утром он понял, что сапоги действительно придется выбросить. Тончайшую кожу покорежило, глина до конца не отмылась, оставив грязные разводы. Даже несколько шагов в них показались пыткой. Бросив испорченные сапоги, Халт пошел за новыми босиком, загребая пыль. Дожди в Антракасе явно выключили надолго.
Наверное, во всех мирах рынки одинаковы. Кого там только не было! Казалось, все расы и возрасты перемешались, торгуясь из-за репы, разглядывая браслеты, ощупывая расшитые рубахи, проверяя баланс меча, облизывая леденец на палочке, пряча монеты, зазывно крича, взвешивая рыбу, вытирая масленые руки о тряпку, пиная камушки, толкаясь локтями, отвешивая подзатыльники, сматывая пряжу, глазея на девушек и делая еще миллион разных вещей. В это варево и нырнул Халт.
Водоворот продавцов и покупателей мигом закрутил его и вынес к оружейным лавкам и лавкам с доспехами, мимо которых он не смог пройти. Из него долго пытались сделать воина, и волей-неволей он научился разбираться в оружии, доспехах, теории атаки и защиты. Вот только с практикой были большие проблемы. Конечно, по сравнению со средним воином, обучавшимся чему-нибудь и как-нибудь, он был хорош. Вот только в тренировочных боях с отцом уже через пару минут всегда оказывался «убитым». А были воины и искуснее Глойфрида…
Чего только отец не делал, чтобы вырастить из сына воина! Лучшие учителя, постоянные тренировки, наказания и поощрения. Ничего не помогало. Сложно научить человека убивать, если он этого не хочет. В детстве, когда занятия только начинались, маленький Халт после каждого успешного удара подбегал к противнику с вопросом: «Тебе не очень больно?» С горя отец даже пытался сделать из него мага и нанял для обучения последовательницу богини Ялини. Но та смогла раскрыть в нем лишь дар целительства, общения с животными и кое-что по мелочи, вроде зажигания и тушения огня на расстоянии, небольшой левитации предметов и прочей ерунды. Серьезным магом он тоже не стал.
Антракас славился оружием и доспехами. Ради них сюда съезжались воины и торговцы из самых дальних городов и других миров. Вместе с продажей угля и полезных ископаемых это составляло основу процветания города. За распределение этих доходов, видимо, и бьется «Сопротивление», – подумал Халт. Как бы то ни было, и то и другое производили именно гномы.
– Юноша! Не проходите мимо антракасской стали! Этот меч точно для вашей руки сделан! И стоит всего каких-то два серебряных, – окликнул его седой торговец.
Халт даже в руки не взял меч.
– Грубая подделка, – бросил он и, не останавливаясь, прошел мимо.
Мечи, секиры, булавы, ножи и масса другого оружия лежала на лотках, будто свежая рыба, рядами. Хозяин каждого лотка выкрикивал свое, расхваливая товар и напирая на его дешевизну. Сын Глойфрида прошел было дальше, но вдруг замер перед очередной лавкой.
Первым он увидел меч. Для неискушенного покупателя он ничем не отличался от сотен других, но Халту его качество бросалось в глаза. Это действительно была антракасская сталь. Он видел не так много антракасских мечей, но запомнил их. Возможно, они не лучше золингенских или амузгинских, но и не хуже. Они просто другие.
Переведя взгляд выше, заметил гнома с губами, растянутыми в улыбке. Он не зазывал покупателей, он ждал, когда мимо пройдет тот, кто разбирается в его товаре. Тот, кого не нужно зазывать.
Халт взял меч. Тот действительно был сделан будто под его руку. Необычайно легкий металл отзывался на малейшие движения кисти, слушаясь владельца, как хорошо натренированная собака. От сильных взмахов чуть звенел воздух: клинок будто резал его.
– Сколько?
– Золотой, – ответил гном. Сын Глойфрида провел по мечу кончиками пальцев и аккуратно положил его на место. Таких денег у него не было, но меч действительно их стоил. Халт на месте продавца запросил бы даже больше.
– Увы, мне сейчас это не по карману. Деньги есть только на те подделки.
– В нашем городе сейчас без хорошего оружия опасно, – заметил гном.
Халт развел руками. Он это прекрасно понимал, но, в конце концов, у него на поясе висит достойный меч, хотя, конечно, не антракасской работы.
– Почему вы торгуете тут? Такое оружие нужно продавать в отдельной лавке, под своей вывеской…
Гном поманил его пальцем. Халт нагнулся, чтобы услышать шепот:
– Тогда мне придется больше половины отдавать мастеровой подати в казну, а так я могу делать вид, что продаю железки за пару медяков. Для мытников у меня тут валяется несколько подделок. Не собираюсь платить дань альвам!
– Но кто же вас тут найдет! Простаки не купят подделку за золотой, а те, кто понимает толк, сюда просто не придут!
Гном снова растянул губы, пряча улыбку в бороду:
– Ну, ты же пришел. И другие приходят. Те, кому надо, – найдут.
Халт еще долго бродил по оружейным рядам. Тут было не только антракасское железо – всякое, на любой вкус и кошелек. Но хорошее оружие дорого стоило, дешевое брать не хотелось, и он вышел с пустыми руками. Покупка сапог оказалась, конечно, и в десятую долю не столь увлекательной. Халт взял две пары: получше и покрепче. Он собирался еще не раз посетить «Новый Квершлаг». Подпольный игорный дом – то, что надо для выяснения тайн города.
Тут же квакнул живот, напоминая о себе. Сына Глойфрида потянуло в таверну, но тут он вспомнил, что вынужден экономить, и погрустнел. Ему никогда прежде не приходилось думать о деньгах. «Голубая кровь» – гордо называли его род на Хьерварде; «золотой мальчик» – презрительно звали его на Терре. Но Халт не выбирал семью, как не выбирал и миссию, которую возложили на него старейшины и отец. Нужно было вознаградить себя, хотя бы пообедав в приличном месте! Остановил прохожего – им оказался седой гном – и спросил, как добраться до центра.
– Ступай по этой улице прямо, пока не упрешься в реку. Это Кальмиус. Повернешь налево и топай, никуда не сворачивая. Твоими ногами тут ходу – гном смерил оценивающим взглядом длину его ног – минут десять. Равняйся на Антракасскую крепость, ее башни задолго видны. Самый центровой центр!
До реки Халт дошел быстро. От воды пошла прохлада, деревья накрывали берега тенью, так что пешая прогулка вдоль Кальмиуса оказалась даже в удовольствие. На другой стороне показались высокие каменные башни; над ними развевался флаг. Отсюда не просматривался рисунок на нем, но Халт знал его и так: на выжженно-желтом фоне гномья рука, сжимающая воздетый молот. Новые хозяева города сменили его название, низвергли гномов до положения полурабов, но оставили флаг. Даже они признавали, что это шахтерский город.
Голод подгонял, и Халт добрался до центральной площади даже быстрее, чем предполагал. Шагнул на брусчатку и замер, разинув рот, как деревенщина, впервые попавшая на ярмарку. Посреди площади бил фонтан, вода вырывалась вверх из пасти бронзового Гарма. Вокруг, в тени деревьев, меж мраморных статуй, прогуливались или сидели в открытых беседках элегантные дамы с расписными зонтиками от солнца, играли дети. На другой стороне реки возвышалась крепость – место жительства богатых альвов и резиденция главы города, военачальников, городской стражи. Новоявленная знать предпочитала селиться за высокими стенами, в домах, отнятых, как предполагал Халт, у богатых гномьих родов.
В этот ясный солнечный день их крыши и башенки хорошо просматривались на другом берегу Кальмиуса, куда вел каменный мост с замысловатыми перилами. По нему то и дело проезжали кареты, шли люди, проносились всадники на вороных и гнедых скакунах, оглушительно цокая подковами, будто специально привлекая к себе внимание. Здесь не пахло рыбой или подгнивающим мусором. Тут пахло властью и большими деньгами.
Халт ожидал увидеть запустение небольшого шахтерского города, а вместо этого столкнулся с элегантной роскошью. Здесь жили люди и альвы старинных родов. Не нувориши, по случаю захватившие власть и наедающиеся ею от пуза, нет. Эти уже наелись ею давным-давно, их мало интересуют деньги, тем более власть над каким-то Гномьим Холмом. Тогда что? Что забыли благородные альвы в этом захолустье? Кажется, это Халту и предстояло выяснить.
На площадь въехал всадник.
– Прошу меня извинить, но не подскажет ли благородный господин, где путнику пообедать? – Сын Глойфрида специально выбрал такое церемонное обращение. «Благородный господин» смерил его взглядом, помолчал, но все же ответил.
– В соседнем районе можно найти недорогой трактир, – сказал тот, явно намекая на бедняцкие районы.
– Мне бы хотелось поесть в хорошем заведении… – Халт особо выделил предпоследнее слово.
Всадник снова ответил не сразу. Его гнедой нетерпеливо перебирал ногами.
– Лучшие здесь – «Кальмиус» и «Свартальвхейм», но тебя туда не пустят. Можешь поесть в «Большом Антракасе» – там часто останавливаются заезжие торговцы. Это прямо через площадь и первый поворот направо.
– Благодарю, – чуть склонил голову Халт.
Ему не понравилось, как этот человек на него смотрел. «Неужели узнал? Понял, из какого я рода? Может, знаком с отцом?» – похолодело внутри. Но всадник ускакал, и он постарался выкинуть страхи из головы. Худшее, что тот сделает, узнав его, – доложит отцу о его местонахождении. Ну, а с папашей Халт как-нибудь разберется. «Если, конечно, они не враги», – опять взял слово внутренний голос. В разных мирах было много существ, желающих уничтожить его род.
«Большой Антракас» оказался неплох как снаружи, так и внутри. Каменный дом с деревянной открытой террасой, опоры которой увивал плющ, на окнах – резные наличники, розы. Внутри во всю стену выложен мозаикой герб города – тот же, что и на флаге, другая стена украшена имитацией драгоценных камней, над входом – большая картина в тяжелой раме с изображением главной крепости Антракаса.
На террасе никого не было, и Халт вошел. Благодаря каменным стенам тут сохранялась прохлада и сразу хотелось дышать полной грудью. Как из-под земли появился трактирный слуга. Халт заказал жаренную на вертеле ногу барашка и, конечно, гномьего пива. Гномов могли притеснять как угодно, но их пиво было лучшим, и это признавали даже снобы альвы.
Пиво и правда оказалось замечательное, хотя он никогда не считал себя его любителем. Халт заказал еще кружку и задумался. Пасьянс пока не сходился, явно не хватало информации. Он уже проник в сердце «Сопротивления», познакомился с магом полугномом, облазил весь Антракас, но ничего не узнал для Ордена. Видимо, он не там ищет. Или не то. В памяти снова всплыл разговор с Аркадием Михайловичем.
Он тогда довольно рано вернулся домой из клуба, причем без Анжелы. Знал ли об этом человек, которого он увидел, войдя в квартиру? Ведь при местной девушке он бы не затеял этот разговор. Может ли маг предсказывать будущее? Хотя бы ближайшее, на день? Может быть… Вот только магия на Терре не действует.
На самом деле Халт ждал кого-то из Ордена, так что совсем не удивился, когда тот назвал себя. Скорее, странным было то, что его нашли лишь сейчас, спустя полгода после того, как он объявился на Терре. Неужели так долго искали? А может, просто не было нужды…
Аркадию Михайловичу на вид можно было дать лет шестьдесят, но сколько ему было на самом деле?.. Седая голова, гармошка морщин на лбу, серые, будто выцветшие глаза. Одет по-местному, обычные светлые брюки и белая с серым ветровка. Ничем не выделяющийся старик. Летящий коричневый сокол, вышитый между «молнией» и карманом, непосвященному ни о чем не говорил. Халту же сказал много, и он напрягся. Просто так из Ордена Равновесия не приходят.
– Халт Хединсейский, сын Глойфрида и потомок Хагена, ученика Хедина?
Халт кивнул.
– Орден Равновесия. Можешь называть меня Аркадием Михайловичем.
Старик замолчал. Халту казалось, что тот читает сейчас все его мысли, все страхи и надежды. Он не выдержал:
– Если вы пришли поговорить о моем предназначении, напомнить, что я должен…
Старик остановил его, подняв ладонь:
– Я пришел не за этим. Нам нужна твоя помощь. Ордену нужна помощь. И это не касается твоего предназначения, это касается существования Терры, которую тут называют Землей.
– А что с ней? – опешил Халт.
– Пока не ясно. Но может так случиться, что в ближайшее время она прекратит свое существование, схлопнется с еще двумя мирами.
– Не понял… Тут же магии нет вообще, и местные считают, что они одни во вселенной, а про Упорядоченное никто не слышал. Что может грозить миру, если он закрыт колпаком, а любой маг тут превращается в беспомощное дитя? Землетрясение? Метеорит? Ядерная война?
– А ты знаешь, что у Терры есть два отражения? Альтерра и Аррет.
– Н-нет. Откуда?
– Уцелевшие маги Хаоса с острова Брандей сбежали сюда. Не все, конечно, но, как оказалось, хватило меньше десятка, чтобы едва не разнести эту планету на кусочки. Они решили научиться закрывать миры от магии по собственной воле и использовать это как оружие для борьбы с Хедином и Ракотом. Ведь если закрыть мир от магии, то боги в нем бессильны.
Халт присвистнул. Он, конечно, знал, что после той битвы, когда Хедин и Ракот победили Молодых богов и сами стали богами, они уничтожили остров – оплот адептов Хаоса. Знал он и то, что горстка их спаслась, разбежавшись по мирам Упорядоченного, но о них не было слышно уже тысячелетия. Неужели за это время они и впрямь научились закрывать миры от магии? И если боги в таком мире бессильны, то это же… это конец. Конец всему Упорядоченному! Все поглотит Хаос, все вернется в предначальное состояние…
– Мы знаем, что несколько адептов Хаоса провели на Терре ряд экспериментов. Цели они не достигли, но произошел разлом миров: от Терры отделилась Альтерра, альтернативный мир, полностью идентичный Терре, но открытый для магии.
– Получается, они искали способ закрыть магический мир, а в итоге создали новый мир, причем как раз магический? – ахнул Халт.
– Примерно так. Только эти два мира очень тесно, буквально пуповиной, связаны между собой. Можно сказать, они пребывали в хрупком равновесии. До тех пор, пока адепты Хаоса не начали снова проявлять активность.
– О черт!
– Я смотрю, ты быстро освоился на Терре, даже ругаешься как местные, – чуть улыбнулся Аркадий Михайлович.
– Ну, ругательства всегда запоминаются в первую очередь, – смутился хозяин квартиры.
– Главное, не забудь, кто ты и откуда.
Халт заставил себя промолчать. О, эти бесконечные наставления и взывания к чувству долга! Именно от них он и сбежал с Хединсея. В том числе и от них.
– Очень увлекательная история. Чего же вы от меня хотите?
– Не торопись. Это еще не все. – Халту казалось, что старик смеется над ним, хотя его лицо оставалось непроницаемым. Но вот глаза…
– Через некоторое время, всего несколько сот лет назад, возник новый разлом. Энтропия… ты знаешь, что такое энтропия?
Потомок Хагена раздраженно кивнул.
– Энтропия начала разъедать эти миры, и был создан еще один, который выступил компенсатором. Ты знаешь, что такое… – начал было старик, но, наткнувшись на яростный взгляд сына Глойфрида, осекся на полуслове.
– Мы называем вновь созданный мир Аррет, то есть Терра наоборот. Но это совсем странный мир. Если Терра и Альтерра отличаются лишь наличием магии и развитием цивилизации – понятно, что магический мир развивался совсем иначе, – то Аррет – это свалка миров, которая стремится к самоуничтожению. Все три мира очень тесно переплетены. Разрушится один – и цепную реакцию не остановить, погибнут все три. Множество живых существ.
– Что же, мне надо спасти мир? – съязвил Халт.
– Для того чтобы спасти мир, нужно хотя бы знать, от чего его спасать, – спокойно ответил адепт Ордена. – За этим я и пришел. Некоторое время назад на Альтерре засекли сильные магические выбросы непонятного происхождения. Нам удалось обнаружить конкретное место, и туда отправился один маг из Ордена. Больше его никто не видел, мы подозреваем, что он погиб. Выбросы между тем усиливаются. Я не прошу тебя спасать мир, я прошу тебя отправиться туда и узнать что сможешь. Любую информацию. Ты не маг… ладно, слабый маг, ты не адепт Ордена, поэтому твоя персона не заинтересует слуг Хаоса. Тебя там никто не знает и не узнает, если, конечно, сам не начнешь орать спьяну, что ты потомок Хагена. Для тебя риск минимальный, но добытая информация будет неимоверно ценна. Возможно, она действительно спасет мир, да не один, а целых три.
Халту очень не понравился пассаж про пьянство. Да, он частенько надирался до положения риз, да, он ходил по клубам и ресторанам, но никогда при этом не рассказывал о своей жизни на Хьерварде! Конечно, адепт Ордена, как и остальные, считает его никчемным придурком – но зачем тогда он пришел просить помощи?
– Почему я?
– А кто? Бизнесмен с Терры, который не подозревает об Упорядоченном? Альв с Альтерры, который может оказаться соглядатаем адептов Хаоса? Полудикие существа с Аррета, которые за еду убьют любого? Ты знаешь, что искать, куда смотреть, умеешь разговаривать с альвами и гномами и не рыгать за столом на званом обеде. Конечно, если ты откажешься – заставить тебя я не смогу, – нам придется искать замену в других мирах, а это время, которого, боюсь, у нас мало. А ты очень удачно находишься здесь и сейчас.
Халту показалось, что Аркадий Михайлович хотел добавить: вдобавок тебе все равно нечем заняться… Но тот молчал. Он ждал его решения.
– Еще пива?
– Что? – удивился Халт.
– Может быть, еще пива принести? – спросил трактирный слуга. Сын Глойфрида оглянулся. Он сидел в трактире перед пустой тарелкой и пустой кружкой.
– Нет, благодарю. Сколько я должен?
Слуга сгреб монеты и удалился. В трактире ощутимо прибавилось народу. В основном тут были люди, причем, судя по виду, довольно состоятельные. Правда, один посетитель его насторожил: вроде человек, но явно не торговец, несмотря на жару, закутан в черный плащ. Маг? Возможно, но его присутствие тут странно. К тому же Халту показалось, что тот за ним наблюдает. Впрочем, возможно, просто показалось.
Заведение было не из дешевых, и Халт с сожалением признал, что обедать здесь для него сейчас не по карману. «Ничего, вернусь на Терру и буду есть где хочу, хоть в самых дорогих ресторанах», – успокоил он себя.
Почти сразу нашелся возница, в обычной темно-коричневой карете без изысков, запряженной гнедой лошадкой. Они быстро сторговались, Халт плюхнулся на жесткое деревянное сиденье, обитое потертой материей, и экипаж тронулся.
В лучах заходящего солнца город преобразился. Он будто засветился изнутри. Народу встречалось гораздо меньше, никто на улицах не задирал прохожих, не горланил пьяные песни. Из трактиров доносились взрывы смеха, но их посетители еще не настолько опьянели, чтобы приставать ко всем подряд. Халт знал, что в городе неспокойно, но сегодня тот представал перед заезжим гостем в лучшем виде, будто нарочно стремясь понравиться. И ему это удалось.
К району гномов подъехали уже в сумерках. К этому времени город растерял очарование; какие-то тени бегали наперегонки с крысами, шурша мусором. На Халта вновь навалилась тревога, пораженческие мысли полезли в голову. «Ничего у меня не получится. Какой из меня разведчик? Я даже в погребе не могу найти нужную бутылку вина, а уж узнать то, что тщательно скрывают… Пусть бы кто-нибудь другой этим занялся…» Впрочем, такие мысли всегда сопровождали Халта. Иногда их удавалось глушить работой и усталостью или пьянками и гулянками, как последние полгода, но, как только сын Глойфрида оставался наедине с собой, они снова брали власть.
Нужно быстрей узнать о магических выбросах и сваливать обратно, решил Халт. Он нащупал амулет перехода, настроенный на Терру, – его билет обратно. Переход между мирами без порталов под силу лишь очень сильным магам, не таким как Халт или Драга. Сын Глойфрида снова обругал себя, что не захватил в Антракас золота. Адепт Ордена сунул ему местные монеты перед отправкой, но оказалось, что он пожмотничал. Денег категорически не хватало! Хорошо, хоть меч у него был свой, и не самый плохой. Тот, что протянул ему Аркадий Михайлович, взял бы, наверное, лишь крестьянин, не представляющий, с какой стороны браться за оружие. Неужели маги в Ордене Хедина и Ракота не разбираются в оружии?!
Халт не смотрел на дорогу, поэтому не понял, что именно напугало коня, но внезапно карету тряхнуло и начало мотать из стороны в сторону. Возница что-то заорал и попытался остановить гнедого, но тот понес. Как назло, они проезжали квартал узких улиц и каменных домов. Халт запаниковал. Он уже собрался выпрыгнуть из кареты, что грозило переломами, но тут до него дошло, что следовало сделать с самого начала. Он покрепче ухватился за лавку, закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он приготовился к смерти, но это было не так.
«Тихо, малыш, тихо. Все хорошо. Успокойся. Я с тобой», – пытался он мягко установить контакт с конем. «Не беги, не бойся. Опасности нет. Я с тобой. Тихо, тихо». Вначале конь не реагировал, но потом заметил, что с ним разговаривают. «Черный. Страх», – наконец ответил он Халту. «Опасности нет. Безопасно. Остановись. Безопасно стоять. Быстрый бег – опасно», – бодрее заговорил Халт, не разжимая губ. Обычные слова тут не были нужны.
Он почувствовал, что конь замедляет свой сумасшедший галоп и переходит на рысь. «Хорошо. Безопасно. Я с тобой», – мягко продолжил он, будто погладил между ушами. Конь окончательно успокоился и перешел на шаг.
Халт открыл глаза. Пальцы затекли и не хотели разогнуться и отпустить лавку. На лбу выступили капли пота. Его учительница Ята, последовательница богини Ялини, была бы им недовольна. Он опять делал все на надрыве, зажавшись внутри, вместо того, чтобы полностью расслабиться, стать мягким и дать магии спокойно течь в нужном направлении. «Ята хочет, чтобы я был мягким, отец – чтобы твердым, а я ни то ни другое. Недоделок», – подумал он, но равнодушно. Во-первых, на переживания уже не осталось сил, во-вторых, он все же гордился, что сумел остановить коня. Не великий магический подвиг, но это только что спасло ему жизнь.
– Эй! Как ты там? – свесился к окну возница.
– Живой, – откликнулся пассажир.
– Ну и потрепал же нам нервы мой гнедой! Чего-то испугался, потом сам успокоился… Приеду домой – опрокину пару кружек пива. И тебе советую.
Когда Халт расплачивался, его пошатывало после выброса адреналина, а правый глаз дергался от нервного тика. И, в общем, он бы выпил чего-нибудь тоже, но дома шаром покати, а ехать сейчас опять в трактир было выше его сил. Еле переставляя ноги, он поднялся по лестнице в мансарду и рухнул на кровать, не раздеваясь.
Глава четвертая
«Кажется, жизнь налаживается», – подумал Халт, надевая уже изрядно замызганные, но крепкие сапоги. За две недели он не только выучил дорогу в подпольный дом, но нашел там себе собутыльников и полюбил пиво. Гномы делали и более крепкие напитки, но те не шли ни в какое сравнение с человеческими. А вот пиво варили отменное.
Топая на закате вместе с гномами из ночной смены, Халт задумался о том, как все изменилось. Он попал на Альтерру, не имея понятия о том, как выполнить поручение Ордена, чуть не погиб. Сейчас же он член «Сопротивления», обзавелся приятелями среди гномов, и вот уже сам, один, когда захочет приходит в подпольный игорный дом, о котором никто, кроме избранных, не знает. Вот только он ничего про магические выбросы так и не узнал. И Тори не помог.
В игорном доме все было как обычно, только народу поменьше. Халт заметил новых знакомых – Гилира и Рилина – и подсел к ним. У шестов вяло качали бедрами две страшненькие, на вкус Халта, гномихи – но он уже мог спокойно смотреть на них на трезвую голову. По его мнению, сестра Тарана превосходила красотой всех этих стриптизерш, хотя и ее он не хотел бы увидеть голой.
С другой стороны сели незнакомые рудокопы, и сын Глойфрида начал выспрашивать их про странную магию. Может, кто чего слышал? Хотя бы легенды или слухи. Но гномы качали головами: куда им, неспособным к магии, знать про ее всплески.
Халт не сразу обратил внимание на возню у входа. В поле зрения попали наручи с шипами. «Стражники на каждом шагу! Достали уже!» – вздохнул он и вдруг похолодел. Стражники! Здесь! Теперь ясно стали видны ряды гоблинов в форме. Они без разбору хватали гномов, крутили им руки и выводили из зала. Шахтеры пытались сопротивляться, но у них не было даже молотов, в то время как гоблины пришли в полной экипировке, с мечами и даже в шлемах.
– Всем оставаться на местах! – тявкнул, видимо, их вожак. – Сопротивление бесполезно! Хотите жить – сдавайтесь!
Посетители «Нового Квершлага» не слушали. Пиво и горячая кровь ударили в головы, и гномы полезли на стражу с кулаками. И тотчас эта кровь, разбавленная пивом, полилась на антрацитовый пол. Гоблины действовали беспощадно. Их мечи то и дело резали глотки и вспарывали животы, и гномы отхлынули. Держались только охранники с молотами, которых оказалось гораздо больше, чем замечал раньше Халт. Однако вскоре пали и они, и стражники врывались во все двери, выволакивая ничего не подозревающих игроков из малого зала и голых гномов, уединившихся со стриптизершами.
Все это произошло на глазах остолбеневшего потомка Хагена молниеносно. Он попытался спрятаться, но куда там! Все входы и выходы были перекрыты. Его собутыльники и Тори Гримсон куда-то исчезли, и Халт остался один среди мечущейся толпы.
Когда к нему подскочили трое гоблинов, заломили и связали руки – он не сопротивлялся. Это было бы глупо. Стражники были везде: в туннелях, у клети, на улице и даже в раздевалках; в копре дежурил, наверное, целый отряд. Очевидно, захват готовили долго и основательно, чтобы никого не упустить.
Гоблины быстро, один за другим, перехватили все стратегические пункты, так что гномы-шахтеры просто не имели возможности предупредить товарищей. Во дворе уже стояли цепочки из гномов, связанных по рукам и ногам и друг с другом. Халту тоже обмотали веревкой ноги, чтобы он мог шагать лишь нешироко, и поставили его в одну из цепочек. Ночная темнота мешала понять, кто рядом с ним и что происходит. Ругань стояла такая, что Халт не слышал собственных мыслей. Стражники разговаривали на всеобщем, но с таким акцентом, что понять их гортанные, тявкающие звуки можно было с трудом. Некоторые пленники пытались вырваться, брыкались и кусались, но пять-шесть гоблинов быстро наводили порядок, оставляя после себя неподвижное тело, и спешили к другому очагу бурного неповиновения. Другие же гномы, наоборот, впали в отчаянье и причитали о горькой судьбинушке. От этих завываний становилось еще тошнее, чем от яростной ругани.
Вдруг цепочка Халта двинулась. Через некоторое время стало понятно, что ведут их в город.
– Куда нас? – шепотом спросил Халт ближайшего гнома.
– В темницу, куды ж ищо, – зло ответил тот.
– Мааалчать! – подскочил стражник и огрел гнома хлыстом. Тот зашипел от боли, но умолк, зато где-то сзади приглушенным шепотом сказали:
– Лягуха болотная!
– Кто это сказал?! – взвился гоблин, хлеща кого ни попадя. – Кто?! Отвечать!
Со всех сторон тянулись цепочки пленников. Халт попробовал посчитать их, но постоянно сбивался. По десять гномов в одной связке, таких связок он углядел больше десяти. Но в безлунную ночь легко было ошибиться. По его ощущениям, стража пленила гораздо больше гномов, чем на самом деле было в «Новом Квершлаге» в ту ночь. Впрочем, зная взаимную ненависть гоблинов и гномов, он бы не удивился, если бы хватали и обычных шахтеров, просто работавших в ту смену в ближайших штреках.
Когда их гнали по городу, Халт порадовался, что большинство жителей еще спят, хотя уже близился рассвет. Не хотелось, чтобы все глазели из окон и тыкали пальцем. «Никто же не знает, за что тебя схватили, виновен ли ты на самом деле; зато многие начинают относиться к тебе хуже, как только узнают, что ты попал в темницу», – думал он.
Халт не знал ни о совершенной системе передачи информации в подполье, ни о том, как сильно гномы ненавидели стражу и правителей. К тому времени как пленников ввели в город, весь гномий район стоял на ушах. Никто не вышел на улицу, опасаясь, что гоблины схватят и его, а то и просто прибьют, заявив потом, что он пытался устроить побег пленникам: был бы гном, а повод найдется. Но все прилипли к окнам – конечно, так, чтобы не выдать себя, – и пытались разглядеть лица пленников и составить списки. Родственники ушедших в смену тревожно вглядывались в силуэты, боясь и в то же время надеясь (значит, жив!) найти там брата, отца или деда; оставшиеся в городе подпольщики искали своих вожаков и товарищей; и все переписывали знакомых. Уже через несколько часов разрозненные списки будут сведены в единый, после чего старейшины решат, что делать. По каждой кандидатуре пройдут обсуждения. Кому-то, кто случайно попал под горячую руку стражникам, долгий срок не дадут, и, значит, за него можно не беспокоиться. А на кого-то гоблины охотятся уже давно, и понятно, что живым ему не выйти. Значит, надо срочно спасать.
Многие пленники знали об этом, поэтому нарочно поворачивались к каждому окну и даже поднимали лица, чтобы их лучше разглядели со вторых этажей. Но Халт всего этого не замечал, панически думая, что теперь-то уж точно все пропало. Из темницы его никто не вытащит, посадить могут надолго; он не только провалил дело, но еще и влип в историю. Ему еще ни разу не приходилось сидеть в темнице; он ни разу еще не сталкивался с серьезными проблемами и понимал, что не знает, что делать.
Читать бесплатно другие книги:
