Семьи.net (сборник) Корнев Павел

А за два месяца до предполагаемой даты родов Азея перестали пускать к жене. Он звонил ей каждый день — она скучала, но у нее все было хорошо. Он спрашивал, видела ли она малыша на ультразвуковом исследовании. Она говорила, что ей ничего не показывают. Он хотел знать, кто у них будет — мальчик или девочка. Она отвечала, что врачи ничего не говорят.

А потом ей вдруг сделали кесарово — просто однажды отвезли в операционную и под общим наркозом достали ребенка. Уже потом объяснили, что иначе было нельзя — плод большой, ждать срока опасно.

Так появился их долгожданный мальчик — Дивей.

И все было хорошо — быстро окрепший малыш рос и радовал родителей: уже в год он крепко стоял на ногах, в два — показывал все буквы алфавита, в три — умел считать на пальцах.

Но потом счастье кончилось — в четыре года Дивею поставили страшный диагноз.

Жить малышу оставалось год или полтора — так говорили врачи.

Однако они ошиблись.

Измученный болезнью Дивей все же встретил шестой день рождения — возможно, только потому, что очень ждал поездку в Динолэнд, однажды обещанную отцом.

— Папа, у меня завтра день рождения?

— Да, сынок.

Азей сидел на краю детской кроватки, держа в пальцах прозрачную невесомую руку Дивея.

— И ты отвезешь меня к динозаврам? Ты же обещал, я помню.

— Я тоже помню, сынок.

— Значит, завтра мы поедем? — Малыш улыбнулся. — Я видел рекламу! Динолэнд вернулся. Он всегда возвращается.

— Да, сынок… — Отец отвел глаза. — Он вернулся… Пожалуйста, спи. Завтра будет твой день.

Ему не пришлось долго думать — у него был целый год, чтобы все решить заранее.

— Куда ты? — спросила жена, наблюдая, как он собирает вещи.

— Ты знаешь.

— Это может убить его.

— По крайней мере, он умрет счастливый.

— А надзорный комитет?

— Плевать на них.

— Но если мы уедем из города без разрешения, нас арестуют. И, возможно, депортируют.

— Пускай.

— Так нельзя, Азей.

— Ты знаешь, я пытался все решить по закону. Двенадцать прошений за последний год. И двенадцать отказов. Фонд запрещает нам посещать Бейрнес и настоятельно рекомендует не выезжать за границы города.

— Значит, у них есть на то причины.

— А у меня есть причина нарушить их чертов запрет!

Он хлопнул по столу ладонью и испугался, что разбудит ребенка. Осекся, обернулся на прикрытую дверь.

— Завтра его день рождения. Наверное, последний. Нам никогда не собрать денег на операцию. Но мы хотя бы можем исполнить его желание…

Они выехали рано утром и уже к обеду были в пригороде Бейрнеса. Хозяин мотеля проводил их до номера, отпер дверь и передал ключи.

— Приехали в Динолэнд? — угадал он.

— Да.

Азей взял сонного Дивея на руки, чтобы перенести из машины в комнату.

— Там есть череп аллозавра, — тихо сказал мальчик новому знакомому.

— И парочка живых компсогнатов, — подмигнул ему хозяин. — Говорят, их выводят из крокодильих яиц. Жду не дождусь, когда из инкубатора вылезет карнозавр.

— Это было бы здорово, — улыбнулся малыш…

Обедали они в тишине. На десерт у Дивея были разноцветные таблетки — целая горсть.

— Как ты себя чувствуешь, сынок? — спросила Милена.

— Хорошо, мама. Когда мы пойдем к динозаврам?

— Сейчас тебе надо поспать.

— Но я спал всю дорогу!

— Хотя бы просто полежи в кровати с закрытыми глазами. — Она повернулась к мужу: — Как думаешь, как скоро они спохватятся и начнут нас искать?

— Они ничего не узнают, — тихо ответил Азей. — Я сказал соседям, что мы отправились на барбекю к озеру. Туда-то нам разрешено ездить.

Пока сын спал в соседней комнате, родители успели подготовить сюрприз: выставили на стол торт с шестью свечами, достали из багажника полуметрового робота-динозавра, подключились к беспроводной сети мотеля, чтобы любимого и единственного племянника мог поздравить дядя Баташ.

— А вы разве не дома? — удивился тот. — Неужели разрешение получили?

— Просто приехали к динозаврам, — немного невпопад ответил Азей и, велев ждать скорого звонка, отключился.

Ждать, действительно, пришлось недолго — через двадцать минут Дивей проснулся и сразу запросился в Динолэнд. Он даже торт отказался пробовать, только задул свечи.

— Ладно, — легко согласился Азей. — У нас еще вечер впереди. Тогда и отпразднуем как следует.

Динолэнд располагался за городом, в парковой зоне на берегу реки. Его огромный надувной купол, похожий на скорлупу, был виден издалека. Но чудеса начинались уже на подъездах — парковку стерегли диплодоки-шлагбаумы, в парке среди вязов и кленов высились гигантские папоротники и хвощи, у причала среди лодок и катамаранов качался на волнах оседланный ихтиозавр, над головами посетителей скользили радиоуправляемые птеродактили. Человеческая речь, детские визги и крики вторили рыку древних ящеров и стрекоту доисторических насекомых, запах горячей карамели и попкорна смешивался с вонью болот и серных источников. Продавцы в костюмах ящеров предлагали гипсовые кости, пластиковые яйца и бумажные крылья.

— Поучаствуйте в охоте на стегозавра! — неслось из громкоговорителей. — Не пропустите скачки эрреразавров! Померяйтесь силой с малышом трицерапторсом!

— Спасибо, папа, — по-взрослому серьезно сказал Дивей. — Это мой лучший день рождения.

В царстве динозавров они провели четыре часа — наверное, это было слишком много для больного ребенка, но ни у матери, ни у отца не хватало духу сказать ему, что экскурсию пора заканчивать.

Они посмотрели череп аллозавра — это было интересно.

Они скатились по спине амфицелии — от этого захватывало дух.

Они покормили живых компсогнатов жуками и мясом — это оказалось весело.

Они много чего успели сделать и много где побывать — но не обошли и половины Динолэнда.

Азей смотрел на счастливого сына, и ему хотелось рыдать.

Он чувствовал, что завтра болезнь убьет малыша.

Он молился, чтобы агония была не слишком долгой.

Они уже собирались уезжать, когда к машине подошел охранник.

— Вы разве не останетесь на вечернее шоу? — спросил он. — Оно начнется меньше чем через час.

— Малышу надо отдохнуть, — сказал Азей и отвернулся.

— Понимаю, — кивнул охранник. — Однако, уж извините мою навязчивость, шоу стоит того, чтобы немного подождать. Лазеры, проекции и фейерверк — только один раз в неделю — и сегодня тот самый день.

— Папа? — тихо позвал Дивей.

— Нам надо домой, — сказала жена.

— Лазерные ящеры шагают среди деревьев, в небе взрываются звезды, а с земли пышут вулканы. — Охранник поцокал языком. — Шоу называется «Гибель великанов». Я всем предлагаю остаться, и никто еще не пожалел.

— Папа, я хочу посмотреть.

— Но уже поздно, малыш, — сказала Милена.

— Уже поздно, — согласился Азей.

— Всего-то полчаса подождать.

— Папа… Мама…

Они посмотрели на ребенка. Переглянулись.

— Ну ладно, — сказала мать.

— Хорошо, — сказал отец.

— Но при одном условии, — строго добавила Милена, — ты сейчас отдохнешь в машине. Как следует поешь. Выпьешь лекарства.

— Да, мама, да! Спасибо!

— Вот и отлично, — улыбнулся охранник. — Если хотите, я могу показать место, откуда все будет видно.

Место, предложенное охранником, действительно оказалось удачным — высокое, открытое, ровное. Отсюда был виден почти весь парк, и реку хорошо было видно, и небо. Азей нашел свободную лавочку, попросил соседей придержать местечко для его больного сына. Незнакомые женщины улыбнулись ему как родному:

— Конечно, возвращайтесь, садитесь.

Он поспешил назад.

Уже темнело. На аллее включились фонари, на тротуаре вытянулись тени. Навстречу шли люди — из света в полумрак и опять на свет — многие с детьми и почти все — только с одним ребенком. Азей вспомнил своих родителей, своих братьев и сестер: их семья была многодетной, так было принято на родине. А здесь все иначе…

Он так задумался, что не заметил идущего навстречу малыша, наткнулся на него и сбил с ног. Ребенок заплакал — так знакомо, что у Азея сердце сжалось.

— Извини меня, пожалуйста, — он присел перед малышом, заглянул в его личико — и опешил.

— Дивей? А где мама? Как ты сюда попал?!

Ребенок, кажется, испугался его.

— Ну что ты, — Азей хотел его обнять, но вдруг заметил кое-что странное.

— А что это за одежда на тебе, малыш? Ты когда переоделся?

Над ними встал кто-то.

— Отойдите, пожалуйста, или я позову полицию.

Незнакомая пожилая женщина, поджав губы, строго смотрела на Азея.

— Вы все не так поняли, — смущенный мужчина поднялся, отряхнул колени. Чопорная дама тут же отодвинула его, встала между ним и ребенком.

— Эстон, малыш, этот дядя тебя обидел?

— Что? — теперь Азей возмутился. — Какой Эстон?! Это мой Дивей!

Ребенок обнял ноги женщины. Он явно был напуган.

— Постойте… Эстон? Это какое-то недоразумение… — Азей растерялся. — Этот мальчик так похож на моего сына… Просто удивительно. Как две капли…

— Уходите, — сухо сказала женщина. — Вы пугаете ребенка.

— Да, конечно… — Азей попятился, не сводя глаз с малыша. — Извините.

Сходство было поразительное. Если бы у Дивея был брат-близнец, то он, наверное, выглядел бы именно так.

— Подождите! Сколько лет вашему малышу?!

Но женщина не удостоила незнакомца ответом. Она уходила, дергая ребенка за руку каждый раз, когда тот пытался оглянуться.

— Старая стерва, — буркнул кто-то за спиной Азея. — Боюсь ее больше, чем хозяек. А ребенку шесть. Как раз сегодня исполнилось…

Эстон жил в богатой семье. Его родители занимались архитектурой и дизайном, но это было дело для души. Основной же доход семья получала, эксплуатируя капиталы своих дальновидных предков — лет сто назад они удачно вложились в несколько компаний, занимающихся производством продуктов питания, а потом деньги начали делать деньги. Теперь вроде и Динолэнд какой-то частью принадлежал этому семейству — потому для Эстона все двери здесь были открыты.

— У него здесь даже собственная беседка есть, откуда он смотрит лазерное представление.

Все это рассказал Азею словоохотливый Сонан Ротич — темнокожий водитель, сорок пять лет работающий на семью Фейт.

— Эстон Фейт — самый счастливый ребенок в городе, — ухмыляясь, добавил Сонан. — Только он об этом не подозревает.

— А эта женщина — его бабушка?

— Нянька, — Сонан помотал головой и фыркнул. — Она в семье всего-то шесть лет, а ведет себя, словно всем заправляет.

— Получается, она появилась сразу, как родился ребенок?

— Родился? — Сонан опять фыркнул. — Можно, конечно, и так сказать. Только Лара и Хлоя его не рожали. Во-первых, у Лары по женской части проблемы. А Хлоя рожать отказалась — она как бы мужик. А во-вторых, рожать самому сейчас не модно. Ну, в таких семьях… Понимаешь?

Азей кивнул.

— Его усыновили, — сказал он.

— Да. Выложили кучу бабок за это. Они сами подбирали пару по анкетам Фонда. Выбрали каких-то неудачников из третьего мира, оплатили их лечение. Прошло какое-то время, и — вуаля! — в семье появился новорожденный Эстон!.. Эй, парень! Эй! Ты куда?!

Темнокожий Сонан вскинул руку, словно хотел поймать убегающего прочь собеседника.

— Вот чудак…

Азей, ничего не слыша, не разбирая дороги, несся по аллее — из света в тень, из тени в свет. Люди шарахались от него, словно от хищного динозавра, ищущего в ночи добычу.

Высоко в небе скрестились лучи лазеров, в черную речную гладь вонзились лучи прожекторов — шоу начиналось.

Азей ударился о машину, распахнул дверь.

Испуганная жена смотрела на него.

— Ты носила двойню! — Он сам не понимал, вопрос это или утверждение. — Ты носила двойню!

Она что-то говорила ему, он не слышал.

— Ты носила двойню! Они всегда нам врали! Ничего не показывали!

Жена закричала, ударила его в грудь кулаками. У нее было некрасивое напряженное лицо.

— Они лечили нас, чтобы использовать! Ты понимаешь?! Ты слышишь?!

Он вдруг понял — прочитал по губам, — что она кричит ему то же самое: «Ты слышишь?! Слышишь?!»

Он словно очнулся, отстранился. Заметил слезы на ее глазах.

Милена колотила его, била изо всех сил:

— Где ты был?! Слышишь?! Где ты был?!

Он обмер. Спросил чуть слышно:

— Где Дивей? — и тут же увидел его.

Бледный малыш лежал на заднем диване. Голова его была запрокинута. Тонкая прозрачная рука свисала до пола, залитого рвотой.

— Где ты был… — Милена упала на колени, а он все смотрел и смотрел на малыша — на своего несчастного, замученного бесполезными лекарствами ребенка, который мог бы еще жить и жить, если бы Фонд или какие-нибудь Фейты поделились крохотной частью своего состояния…

Рот малыша открылся.

Дивей захрипел, судорожно пытаясь вдохнуть. Пальчики его сжались, рука дернулась…

Эта была агония. Сколько она могла продолжаться?!

— Стой здесь! — рявнул Азей жене. Он вытащил ребенка из машины, обернул его попавшим под руку полотенцем и бросился бежать — назад, во тьму, туда, где сейчас веселилась толпа, восторженными криками встречая поднимающихся из воды лазерных динозавров и приближающийся звездопад.

Азей молился, чтобы агония его ребенка длилась как можно дольше…

Он вернулся к машине через шесть минут.

Он сделал все, что было нужно, — в темноте это оказалось несложно, тем более, что все вокруг пялились на рисуемые лазерами картины.

— Едем! — Он затолкал убитую горем жену на задний диван, сунул ей в руки ворочающийся хрипящий сверток. — Быстрей! Быстрей!

Диплодок-шлагбаум высоко поднял голову, выпуская автомобиль со стоянки. Удивленный охранник помахал им вслед — первый раз за всю его службу здесь кто-то уехал, не досмотрев шоу и до середины.

— Куда ты так гонишь? — спросила плачущая Милена, прижимая к себе бьющегося в агонии малыша. — В больницу? Это бесполезно. Ты все деньги спустил на динозавров.

Она развернула полотенце, обняла мучительно кричащего сына, удивляясь его силе — он же только что был без сознания! Вытерла рукой пену с его рта — но где рвота? Прижалась губами к его горячему лбу — а ведь недавно он был совсем холодный.

Только через минуту Милена поняла, что это не их ребенок.

— Что ты сделал?

Где-то рядом взвыла сирена.

— То, что был должен.

Мимо них пронесся сверкающий маячками воющий автомобиль.

Это была не полиция. Это была «Скорая помощь».

Они вернулись в мотель, но лишь на пару минут, чтобы взять кое-какие вещи. Оставаться на месте им было нельзя — так решил Азей.

Три дня колесили они по округе, стараясь не уезжать от города далеко, питаясь в придорожных забегаловках, ночуя в дешевых гостиницах. Азей все объяснил Милене, а она поговорила с маленьким заложником, так похожим на их сына. Мальчик на удивление спокойно отнесся к похищению — кажется, он воспринимал его как увлекательное приключение. Лишь иногда Эстон начинал хныкать, вспоминая свою семью. Но Милена быстро успокаивала и отвлекала его…

А потом их нашли.

— Где ребенок?! — Орал на него человек в глухом шлеме. — Где?!

Азей пальцем потрогал острый обломок зуба, сплюнул кровь. Ответил, спокойно глядя в направленное на него черное дуло.

— В соседней комнате. Спит.

Два автоматчика тут же кинулись к прикрытой двери.

— Не будите его так, — попросил Азей. И, помолчав, добавил: — Это же наш ребенок. Вы знаете это.

Его опять ударили прикладом, и на этот раз он потерял сознание.

Милена, Азей и Дивей могли стать героями сотен репортажей. Их история ошеломила бы простых людей. А уж как вцепились бы в тему журналисты и независимые сетевые писаки! Возможно, про Азея, Милену и их детей сняли бы фильм. Может быть даже, их имена стали бы нарицательными.

Но ничего не случилось. Милену и Азея даже не судили. Их просто выдворили из страны — тихо и быстро.

И Азей знал — почему.

— Мы не одни такие, — шептал он жене на ухо, сидя в зале ожидания аэропорта и открыто наблюдая за тремя соглядатаями в коротких серых пальто. — Фонд работает по всему миру. У него на примете тысячи семей-инкубаторов или даже сотни тысяч. Их вытаскивают из нищеты, из беды, позволяют жить здесь — но в качестве платы Фонд забирает их детей. Фонду не нужна огласка. Меня уже предупредили, что я должен молчать. Тебя тоже запугивали…

— Что же ты наделал, — прошептала Милена, не слыша мужа. — Ненавижу тебя.

В старой кожаной сумке глухо зазвонил телефон. Азей расстегнул «молнию», достал его, прочитал имя на потертом экране.

— Брат звонит.

Милене было все равно.

— Да? — сказал Азей в телефон, с удовольствием наблюдая, как зашевелились встревоженные соглядатаи.

Две минуты он ничего не говорил, только слушал. С каждой секундой лицо его светлело.

— Спасибо, брат, — ответил он наконец и повернулся к Милене:

— Он жив. Ты понимаешь? Слышишь меня? Наш Дивей жив! Я сделал все верно! Нянька не поняла, что я подменил малышей. Она просто испугалась, увидев агонию ребенка. А болтун водитель запомнил диагноз, который я ему назвал. Они успели, они не жалели денег, думая, что помогают Эстону. Его прооперировали сразу же. Он лежал в лучшей клинике. С ним работали лучшие врачи. А когда подмена обнаружилась, было уже поздно что-то менять…

Азей заплакал.

Соглядатаи перешептывались, переглядывались, не зная, как им реагировать на происходящее. Они должны были просто сопроводить пару до самолета, убедиться, что те сели на рейс. Но сейчас происходило что-то странное.

Азей встал, кулаком размазал слезы по лицу.

— Слышите, вы, динозавры! — зло обратился он к залу. Соглядатаи медленно направились к нему. Выражение их лиц не предвещало ничего хорошего, но разве что-то могло сейчас напугать Азея?

— Вы вымираете! — объявил он. — И вы ищете свежую кровь, чтобы продлить свою жизнь. Только все это бесполезно!

Соглядатаи вцепились в него, потащили вниз. Он сопротивлялся, продолжая кричать:

— Вы забираете наших детей, потому что не можете иметь своих. Но это не поможет, потому что вы делаете их такими же, как вы сами!

Ему закрыли рот — он укусил чужую ладонь, разорвал кожу острым обломком зуба.

— Вы динозавры! Динозавры!

Десятки лиц были сейчас обращены к нему. Недоумевающих, смеющихся, напуганных — разных.

— Вы все умрете, — равнодушно объявил Азей и, отталкивая пыхтящих соглядатаев, полез со скамьи. — Вы уже умираете…

Он сел на пол, закрыл голову руками, не обращая внимания на сыплющиеся удары. Он улыбался, вспоминая своего сына и последний день, который они провели вместе.

Вместе с динозаврами.

Азей верил, что скоро он вернется сюда. Вернется — и заберет своего сына.

Чего бы это ему ни стоило…