Черный маг Щепетнов Евгений

– Отнес, отнес. К тебе и отнес. Забыл? – Я издевательски усмехнулся.

– Что?.. – Голос осекся.

– Что слышал, козел. Еще раз явишься – ноги вырву. Зерно твое я отнес к водопаду Хаоса, и оказалось оно поддельным. Соответственно, и ты подделка, ничтожество. Пшел вон.

– Ты пожалеешь, – прожурчал голос и исчез. В ту же секунду я проснулся от дикой головной боли, которую смог заглушить лишь своим фирменным «коктейлем» – таблетка цитрамона, запивается быстрорастворимым аспирином. Не знаю, кому как, а мне помогает почти всегда, только минут двадцать потом голова пустая и гулкая, как колокол. Однако сон ушел, и следующие два часа я то бродил по комнате, то залезал под одеяло и безуспешно пытался уснуть… В общем, отключился я достаточно поздно и, соответственно, поздно проснулся, неотдохнувший и злой.

Хорошо, что здесь был второй выход и можно было пройти во двор, не попадая в зал. На часах было уже девять, наверняка кто-нибудь там уже был, а фланировать перед людьми в одних труселях я считал ниже собственного достоинства. Благодаря этому, вышел я, ни с кем не столкнувшись, во дворе давешний мальчишка окатил меня холодной водой, и это малость подняло мне и самочувствие, и настроение. В результате, когда я снова вышел из комнаты, то от первоначального состояния осталось разве что «голодный». А голод лечить несложно – было бы чем.

В зале было практически пусто, лишь Платон меланхолично протирал бокалы за стойкой. На сей раз, обслуживанием клиента занялся не он лично. Коротко свистнув, да так, что мальчишки в нашем дворе, да и, пожалуй, в деревне, где я отдыхал в детстве, повесились бы от зависти, он позвал помощницу – ту самую девушку, которую я помнил еще по прошлому своему визиту. Улыбнувшись и, как бы невзначай, задев меня крутым бедром (очень аппетитным, кстати), она с профессиональной сноровкой накрыла на стол. Правда, разносолов, очевидно, в связи с утренним временем, не наблюдалось, но и хит всех времен и народов – яичница с салом – пошел «на ура».

Закончив трапезничать, я движением головы позвал Платона. Тот подошел сразу – понял, видать, что нужен срочно.

– Чего изволите?

– Пошли, кладовку откроешь – мне надо кое-что оттуда взять.

– Минутку, ваша милость, только ключи возьму.

Минутки не получилось. Едва отошел Платон, как по лестнице процокали каблучки, и знакомый голос произнес:

– Господин… Здравствуйте, господин.

Я повернулся. Ну, вот и… Лиара. Да, именно так ее зовут. А я, признаться, с утра и позабыл о ней, занятый совсем другими мыслями. Ну что же, пребывание здесь явно пошло ей на пользу, во всяком случае, она не выглядела больше оборвышем, в котором я и женщину-то опознал, скорее, интуитивно. Платье, правда, было великовато – наверное, что-то из запасов хозяйской дочери, на скорую руку ушитое, но все равно лучше, чем то рубище, в котором я видел ее три дня назад. К тому же оно отчасти скрывало ее худобу. Ну и лицо, соответственно, вымыто, а то в прошлый раз на нем грязи было больше, чем на Мерилин Монро косметики. Коротко остриженные черные волосы убраны под платок. В общем, другой человек совсем, даже смотреть приятно. А еще, она совершенно не знала, как себя со мной вести, это чувствовалось почти физически.

– И тебе привет, мелкая. Спускайся, падай, – я хлопнул рукой по скамейке рядом с собой.

Похоже, привычный для меня оборот оказался для девушки непонятен, пришлось пояснить, переведя, так сказать, с русского современного на нормальный. Поняла, спустилась, села, правда, не рядом, а напротив. И смотрела на меня с опаской. Девушка, которая убирала со стола, презрительно фыркнула, но не сказала ни слова – судя по всему, она была достаточно умна, чтобы не вмешиваться в разговор, когда не просят. Респект и уважуха Платону – вышколил персонал на совесть. Или, если это все же его дочь, то правильно воспитал.

– Ну что, рассказывай! Как ты, не обижали?

– Нет, господин, спасибо.

– Какой я тебе, на фиг, господин? Можешь называть меня Павлом, если тебе хочется.

– Но… вы спасли меня, по закону моя жизнь принадлежит вам.

Тут я немного прифигел. Это что же получается? Вот так вот запросто я перешел в разряд хозяина скота мычащего и говорящего? Точнее, не мычащего, а ржущего, в смысле, лошадей, но это роли не меняет. И девчонка эта – моя собственность, с которой я могу сделать, что захочу, и никто мне слова не скажет… М-дя, вот это я влип. Самому-то себе ты не противен, Паша?

– Вот что, – я побарабанил пальцами по столу. – Начнем с того, что не спас, а просто помог, это разные вещи. А во-вторых, прости, но ты меня мало интересуешь. Я договорился с графом, поедешь в его замок. Он обещал обеспечить тебе надлежащее содержание.

Девушку явственно передернуло, но она ничего не сказала, только глаза опустила. Странно это, но на тот момент мне было это совсем неважно, потому что Платон, уже вернувшийся, вежливым покашливанием напомнил о себе и о нашем деле. Пришлось идти с ним, копаться в вещах.

Как я предполагал, вещи были в целости и сохранности. Я быстро, но аккуратно сложил в мешок то, что считал нужным на первое время, остальное решил оставить – пригодится еще, после чего помещение было снова задраено, и мы вернулись в зал. Улыбнувшись по-прежнему сидевшей с унылым видом Лиаре, я выложил на стол свой груз. Да уж, раньше я бы сказал, что это тяжело, сейчас же веса мешка я даже не чувствовал. А там было что чувствовать. Еще несколько коробок с патронами, десяток гранат – магия магией, а старое доброе техногенное оружие как-то привычнее и надежнее. Лекарства – все же аптечка первой помощи, которую я таскал с собой, малость бедновата… Да вот и все, в принципе, без остального пока что вполне можно обойтись. Просто оружие – штука тяжелая. Хорошо хоть, боезапас теперь будет путешествовать на нормальном коне, с комфортом, а не на моем горбу.

Ба-бах! Дом вздрогнул. Наверху что-то упало, покатилось. Я не удержался на ногах, упал, сверху на меня всей тушей рухнул Платон. Испуганно закричала какая-то женщина на втором этаже и отчаянно – Лиара. Что за черт!

Я вскочил на ноги почти мгновенно. Причина крика девушки понятна стала сразу – тяжелый стол, перевернувшись, придавил ее к полу. Вряд ли он мог ее всерьез помять, но и сдвинуть его она не могла, да и больно наверняка было. Я одной рукой отшвырнул неподъемную для обычного человека бандуру, рывком подхватил девушку.

– Ты как, жива?

– Да…

– Сиди, сейчас посмотрю, что случилось.

Я бросился к двери, подхватив за шиворот неуклюже ворочающегося на полу Платона. Сам он не знаю, сколько бы еще вставал, а так я его одним движением на ноги поставил. Подскочил к двери, распахнул… Мама, роди меня обратно! На месте сарая была даже не воронка – круглая яма, с абсолютно вертикальными, оплавленными краями, и глубиной метров десять. А из него в небо бил ровный столб желтого и в то же время абсолютно прозрачного пламени, закручивая воздух на манер смерча. Несколько секунд – и все погасло, только в тучах еще несколько минут была дыра, сквозь которую было видно голубое небо и брызгали на землю лучи солнца. Правда, дыра затягивалась на глазах – тучи брали обратно оставленные на время позиции.

Вот так так! Это что же получается, кто-то решил оставить меня без вещей? В то, что все это не имеет ко мне никакого отношения, я не поверил ни на секунду. Не бывает таких совпадений, в принципе не бывает. Кто-то нанес точечный удар, который больше всего напоминал мне орбитальную бомбардировку, как ее описывают в фантастических романах. И кто это мог сотворить, интересно? Артас? А на фиг ему это? Конкуренты? Какие? Или… Или это та сволочь, которая мне ночью являлась? Ну что же, судя по тому, что сам он на меня наехать не посмел, а ударил вот так вот, в спину, он меня боится. Попадется – ломтиками нарежу!

Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове. А еще мне пришла в голову мысль, что ударивший в спину однажды, ударит и вторично. Я резко обернулся – Лиара сидела на месте, и патроны-гранаты упали на пол, но и только. Уф-ф, хоть это в целости…

Сорес

Так, я не понял, что тут творится? Ну, накрошил мой избранный кучу народу – это ожидаемо, логично и полезно. Как ни крути, это тоже способствует его развитию. Но что происходит сейчас?

По-моему, избранному ударили, да так, что у меня глаза на лоб полезли. И ударил-то не кто-нибудь, а мой братишка, уж его-то руку я узнаю где угодно. Это что же, он моего избранного грохнуть решил, да промахнулся? Может быть, может быть – самого парня даже я уже магическим зрением вижу с трудом и не всегда, а вот на его тележку я маячок свой поставил, ее издали видно. Если он решил, что избранный там… Ну да, это все объясняет.

А с другой стороны, может, он преследует какие-то свои цели, и решил чуть изменить ситуацию, просто лишив моего избранного части его возможностей? Тоже может быть, его хозяин ведь Игрок, и брат у него многому научился… Проклятие, я ведь даже не знаю, откуда он про моего избранного вообще узнал. Нет, ребята, вы как хотите, но этой наглости я терпеть не собираюсь. Как только избранный выполнит миссию, для него будет еще одна работа. Уж больно хорошо у него получается убивать – вот мы его малость еще и подучим. А потом организуем ему возможность встречи с моим братишкой. В нужное время и в нужном месте. В отрытом бою мой избранный даже против младшего бога продержится от силы секунд пять, а вот со спины… Никаких лишних моральных проблем у парня нет, и к врагам он относится убивательски. Объясню ему, кто сейчас подлянку кинул – сам поквитаться захочет. Да, шансы есть. Зажился ты, братец, на этом свете. Решено. Как только избранный выполнит основную задачу, перенацелим его на ликвидацию одного надоевшего мне родственничка.

Но вообще, не нравится мне эта ситуация. Пожалуй, лишняя проверка избранному не помешает. Посылаю Шутника. Срочно.

Резус

Опоздал я немного, опоздал, да. Отвлекся, понимаешь… Этот мир ведь не единственный, что пригляда требует. Нас, младших богов, много, вот и собрались мы на пья… совещание. Ну и в результате я опоздал чуть-чуть. Парень успел из своих закромов кое-что выгрести. Ладно, что поделаешь, теперь поздно уже, будем играть с теми картами, какие нам сдала судьба. А карты-то неплохие. Что там у нас для нормального человека побудительные мотивы? Деньги, власть, страх, секс, ну, для некоторых еще и честь, но к моему убийце это понятие неприменимо. Типичный рационалист и в спину бьет не задумываясь.

Итак, деньги… Они у него уже есть, и с теми способностями, которые дают ему этот мир вместе с Хаосом, будут еще. Сколько захочет – столько и возьмет, видал я уже таких.

Власть… К ней он, похоже, не особо стремится. Есть такая категория людей, которые к власти не то чтоб равнодушны, а, скорее, спокойно относятся. Есть власть – хорошо, нет – да и пес с ней. Вот мой убийца как раз из таких, без особых амбиций. Пожалуй, не будь он избранным – получился бы из него обычный интеллигент. Главное что? Да то, что на крючок по имени власть его подсадить будет очень сложно. Надо ли напрягаться? Сомневаюсь.

Страх. Вот страх – это уже ближе к теме, страх – чувство универсальное. И убийца тоже не бесстрашен, так что на страхе можно сыграть. Только вот что-то он не слишком адекватно реагирует. По идее, он после того, как я его запасы изничтожил, должен был со страха под лавку забиться, а его почему-то от бешенства затрясло. И бешенство свое он хорошо контролирует. Очень хорошее качество для убийцы и очень плохое для управления этим убийцей. Тут надо подумать.

Секс. Тоже штука универсальная. Мой убийца нормальный, здоровый человек со вполне адекватными реакциями. Во всяком случае, в замке он вел себя вполне предсказуемо. Я, конечно, не мог там за ним полноценно следить, слишком уж энергия Хаоса, которая из него брызжет, мешает его видеть в магическом диапазоне, но то, что одна из служанок от него понесла, я видел абсолютно четко. Мужик. Уважаю.

Итак, секс. Только как это лучше сделать? Парень уже вышел из того романтического возраста, когда каждая юбка затмевает горизонт, но не дошел до того, в котором желают тихого семейного счастья. Конечно, он сейчас, как только окончательно освоится, будет грести под себя все, что движется, а что не движется – передвигать и тоже грести, но, насколько я понимаю, и расставаться со своими трофеями будет без лишнего огорчения. Видал я таких, сунул-вынул и пошел, лучше женщины может быть только новая женщина… Хорошие девизы, кстати, я сам так живу, но мне это работу усложняет. А может, наоборот… Вон, девочка сидит – очень даже ничего девочка. Года через два красавица будет. И он ее явно опекает. Ладно, попробуем работать через нее, тем более что она, похоже, и без меня уже кое-какие шаги предпринять собирается.

Нет, решительно день не задался. Единовременно лишиться почти всего – это надо ухитриться. И зачем, спрашивается, я это на собственном горбу пер? Ну, пусть не на горбу, а на тележке, не суть. И даже матом ругаться не стоит – бесполезно. Надо проводить инвентаризацию.

Патроны. Штук триста плюс те, что оставались. Ну, хоть это, слава Артасу, радует. Гранаты. Десять взял, две было. Аптечка. Плюс мой меч, ножи, кольчуга… Да я богач! В свое время конкистадоры с куда меньшими бонусами империи крушили да континенты завоевывали.

Несколько успокоившись, я плюнул и сказал Платону, чтобы седлали моего коня и приготовили мне еды в дорогу. Платон кивнул и отдал команду, а пока меня готовили к отъезду, я заперся с Платоном в кухне и обговорил с ним один маленький, но серьезный момент. Если конкретно, деньги.

Ну, сейчас Платон пострадал из-за меня и, хоть он и не сказал ни слова, виноватым я себя все равно чувствовал. Так что я компенсировал ему стоимость постройки, чему он, без сомнения, был рад, а потом предложил заняться делами посерьезней. Неизвестно, сколько мне придется здесь жить, а деньги будут нужны. Платон же знает ходы-выходы в местном бизнесе, так что пускай займется. А деньги я ему выдам – у меня с собой достаточно, с запасом брал. Доход – пополам.

Платон, пожевав губами и прикинув что-то, согласился – да я и не ожидал другого. Договор скрепили рукопожатием – бумажные документы здесь были не в чести, а про себя я решил, что если он меня кинуть попробует, то я его просто убью. Впрочем, он наверняка это и сам понял.

Полчаса спустя я уже выезжал из ворот. Гром, как и прежде, шел ровно – мне повезло с этим конем, идеально подходящим для не слишком умелого наездника. Правда, иногда мне казалось, что он смотрит на меня несколько ехидно, однако я лишь посмеивался над своими фантазиями. Правда, теперь груза у моего боевого (я надеюсь) коня прибавилось, но зато сзади не тащилась старая кобыла, которая периодически пыталась играть роль якоря. Будем считать, баш на баш получилось.

Платон, надо сказать, предлагал взять с собой в качестве заводной одну из лошадей, которых привела Лиара, но я, подумав, отказался. Тут с одной-то не знаешь, как быть, мой опыт в общении с ними был минимален. Нет уж, лучше я как-нибудь так – глядишь, и справлюсь.

На сей раз одежда была хорошо просушена и, во всяком случае, первое время от сырости спасала, так что я мог спокойно ехать, предаваясь от нечего делать планированию своей будущей жизни в этом мире. По всему выходило, что легкой она не будет, но и безысходной не выглядит. Самый большой минус – малый багаж знаний, а без них никакая магия не спасет. Весь мой прошлый опыт не кричал даже, а визжал как резаный, что сила без мастерства стоит немногого. Да, я завалил того мага в бою, но, ничуть не сомневаюсь, будь я хоть чуть-чуть подготовлен – и мне потребовалось бы на это вдесятеро меньше сил. А будь маг готов к бою с сильным противником, он и вовсе бы меня уделал. На одном опыте.

Кстати об опыте. Очень обнадеживал тот факт, что я вдруг начал запоминать заклинания, один раз увидев их. Надо будет проверить, насколько эффективно я могу их применять, и, если у меня получится, то добиться можно будет многого. В этом случае мир перестает быть кислым и начинает играть новыми красками – на одних наблюдениях можно узнать достаточно для того, чтобы при нужде постоять за себя. Но вот только не надо, чтобы кто-нибудь, включая графа, знал об этой моей особенности. Кто знает, что будет дальше, а лишний козырь в рукаве – никогда не лишний, и одни боги знают, не придется ли нам с графом когда-нибудь схлестнуться.

А так все выглядело не так уж и плохо. С моим арсеналом не так и сложно было захватить какой-нибудь замок, что я, в принципе, однажды уже и проделал. Легализоваться граф поможет, а сразу после этого можно начинать спокойно реализовывать свой план. Можно даже, интереса ради, попробовать на что-то большее замахнуться, чем старый замок, но об этом думать рано – слишком неясны и расплывчаты перспективы, да и вообще, может, я скоро домой отбуду, кто знает.

Размышляя таким образом, я не забывал внимательно посматривать вокруг. Во-первых, мало ли кто сидит в кустах, а во-вторых, я здесь ведь был уже, но ночью и, несмотря на совершенство своего зрения, мне было интересно, как местность выглядит при дневном свете. Выглядело, надо признать, не очень – сыро и серо, разве что глина под ногами была рыжая, но тоже сырая. Деревья же, такое впечатление, и вовсе утратили под дождем свой естественный зеленый цвет. Безрадостно, однако притом и спокойно. Вот так, без каких-либо приключений я подъехал к месту, откуда совсем недавно сделал первые шаги по этому миру.

Именно в том месте меня уже ждали. Две безликие фигуры, одетые в балахоны, напоминающие рясы монахов-доминиканцев с накинутыми капюшонами (я такие на картинке видел), только почему-то белого цвета, стояли неподвижно, загораживая дорогу. Вначале я не обратил на них внимания, а потом попросту не стал сворачивать – вот еще, тормозить перед всякими шавками. Похоже, они ждали именно меня – вряд ли нашелся бы еще один идиот, который поехал бы по такой дороге в это время года. Стоило поостеречься, поэтому я, пользуясь тем, что плащ скрывал движения, расстегнул кобуру «маузера» – несомненно, лучшего аргумента в любом споре. Хотя эта парочка вроде бы и не делала пока что никаких враждебных или просто резких движений, но лучше подстраховаться, параноики живут все же дольше.

Когда между нами оставалось метров десять, один из белорясых, тот, что повыше, вскинул руку и неожиданно густым и сочным басом произнес:

– Остановись!

– С чего бы? – небрежно спросил я, напрягаясь и отслеживая движения второго. Почему второго? Да потому, что лично я так бы и поступил. Один отвлекает внимание, а второй делает какую-нибудь пакость. Так и получилось. Что заклинание готовится, я успел почувствовать, понять, что за гадость мне на сей раз подсовывают (блин, как же это у меня получается-то!), и даже уклониться. Почти прозрачный луч, почему-то не белый, а серый, прошел сантиметрах в двадцати надо мной и срубил точно посередине дерево на обочине. Ну а лучеметчик, соответственно, получил две пули в тупую башку, его товарищ – столько же. Вот и все, господа, я вам не рыцарь, что с воплями радости бросается рубить все, что крупнее его, а все, что меньше, рубит молча и с отвращением. Мечом – это не наш метод, пистолет удобнее.

Однако когда я, разделавшись с этими белыми братьями, решил, что неприятности кончились, и, спрыгнув на землю, пошел пошманать убитых на предмет трофеев, оказалось, что я зверски ошибся. Они, гады, в смысле, неприятности, только начинались и грозили быть серьезными. В этом поганом факте я убедился спустя мгновение, когда воздух над дорогой внезапно сгустился, превратившись в воронку из мелкой водяной пыли, а потом из нее то ли вышел, то ли выпал какой-то хмырь баскетбольного роста, с шикарными усами под Буденного и испанской бородкой клинышком. Вкупе с такой же, как у убитых мной, рясой, не скрывавшей, впрочем, его крайнюю худобу, все это смотрелось довольно комично. Кстати, заклинания, открывшего воронку, я не почувствовал.

Не говоря ни слова, вновь прибывший засветил в меня молнией. Вот только я к тому времени поставил щит – тот, что подсмотрел у убитого мною мага. Получилось, кстати, с первой попытки – с испугу, наверное. Энергии я в него по неопытности вкачал столько, что щит этот аж засветился, зато и молния, ударив в него, смогла лишь высечь сноп великолепных искр.

После провала первой атаки эта жертва липоксации пришел в ярость. В следующий момент на мой щит обрушился град ударов, и, когда этот хмырь закончил испытывать на мне свой арсенал, я уже чувствовал дикую усталость и сосущую боль под ложечкой. Похоже, мой магический резерв начал показывать дно – Гектор, помнится, упоминал эти симптомы. А главное, пока он бил, я даже не знал, как ответить – снимать защиту означало сдохнуть на месте, а два заклинания одновременно я делать просто не сумел бы.

Слабым утешением было то, что я различил и запомнил почти два десятка заклинаний. Утешением потому, что это, безусловно, повышало мой образовательный уровень, а слабым… Так ведь если события и дальше будут развиваться в прежнем ключе, то гордиться образованием будет некому. Поджарит меня этот хмырь и фамилии не спросит.

Он, правда, тоже устал – дышал тяжело, с хрипами. Очевидно, не ожидал, что я окажусь таким крепким орешком, как бы не надорвался. Однако стоит делать хорошую мину при плохой игре – избранный я или нет, в конце концов? Избранный. А избранному, согласно фэнтезийным канонам, положено навешивать всем трендюлей направо и налево.

– Эй ты, козел, обзовись!

– Чего? – Мужик, похоже, даже не сообразил, что я к нему обращаюсь. Тормознутый он какой-то…

– Представься, говорю, и объясни, кто ты такой и какого хрена посмел на меня наехать. Тебе что, жить надоело? Я же тебе сейчас голову отвинчу и на вертикаль власти насажу.

– Чего? – Похоже, его заклинило.

– На кол посажу, придурок.

Он вздохнул и ответил, что обо мне думает. Замечательно! Начался поединок в изящной словесности, а уж по части трепа языком я кого хочешь за пояс заткну. В общем, к концу разговора, если бы то гуано, которое я на него вылил, было материальным, то он бы утонул, а обитатели окрестностей задохнулись бы от вони.

Однако ругался я с ним не потому, что это доставляет мне такое удовольствие. Все проще. Выведенный из себя противник уже вполовину не так опасен, потому что не контролирует полностью свои действия и вдобавок, пытаясь отплеваться, перестает следить за своим языком. В общем, я кое-что теперь о нем знал. Это, оказывается, был местный божок. Правда, какого ранга, непонятно, подозреваю, он и сам не знает, но явно не из крутых – тем подобными подставами заниматься как-то не с руки.

Так вот, этот укурок, узнав, что в мир пришел крутой избранный, то бишь я, великий и непобедимый, решил воспользоваться этим фактом и заделать себе на халяву левел ап. По-простому, возможности богов местного значения зависят, не в последнюю очередь, от количества людей, которые им поклоняются. Вот он и решил состряпать с моей помощью место поклонения. Ага, щ-щас. Внедриться в мой сон и наговорить с три воза арестантов – на это его еще хватило, но контролировать хотя бы мои перемещения, тем более с выходом в туман, он уже не мог. Поддельное Зерно я спалил у водопада, так что обломились его планы, вот он и взбесился и решил отомстить. Кстати, в том, что запасы мои сжег, этот гад не признался, ну да других кандидатов на такую подляну и не было больше. Правда, удивляет, что он на небольшую, в общем-то, диверсию задействовал больше сил, чем на финальную схватку добра со злом. В смысле, его со мной, а кто победитель – тот и добро. Проигравший, соответственно, зло, ведь историю пишут победители. Так вот, такое несоответствие сил кажется несколько странным, ну да фиг знает, какие ограничения местное мироздание накладывает на здешних богов.

То, что он хотел воспользоваться случаем и себе, любимому, какие-то бонусы раздобыть, я вполне мог понять. Даже не обижался, кстати – каждый тянет одеяло в свою сторону, закон жизни такой. Но вот что он обиделся, когда это не получилось – это уж, знаете ли, ни в какие ворота не лезет. И мало ли, что артефакт ценный и он его почти год делал, честно поговорил бы, объяснил ситуацию – глядишь, и договориться могли, за определенную плату, конечно. А теперь – извини, дядя, твои проблемы. И что ты бог, тебя не оправдывает, у меня свой бог имеется. Нет Бога, кроме Артаса, и Павел – полномочный представитель его. Как-то так, в общем.

Тут он взбеленился еще больше и попер с такой силой, что стало ясно – все, конец. Мой щит выдержал еще два удара, а на третьем рассыпался с печальным звоном разбитой хрустальной вазы. Помню, я в детстве у бабушки в шкафу полку с хрусталем перевернуть ухитрился – вот такой же звук был… Но что-то меня опять понесло. Со страху, наверное.

В общем, я не успел перейти на сверхскорость. Раньше надо было – тогда, может, остался бы какой-нибудь шанс выжить, а то и до обидчика моего добраться, а так… Разбившийся щит поглотил большую часть энергии удара, но мне хватило и того, что осталось. Меня отшвырнуло назад, протащило по дымящейся от жара земле, и в следующий момент я понял, что умираю.

Сорес

Я не успел. И Шутника, как назло, под рукой не оказалось – умотал по своим делам каким-то. В тот момент я и почувствовал, что с моим избранным что-то не то творится. Примчался, смотрю – а он уже с каким-то местным авторитетом рогами сцепился. А, понял я, с каким. Крутым его не назовешь, но все же бог. Зарвался мальчик, схватился с тем, кто круче его в разы, вместо того, чтобы сваливать со всей возможной скоростью. Не подумал даже, что противника себе надо выбирать по размеру.

Для меня, конечно, этот божок был так, тьфу. Если за три тысячи лет даже до рангового бога не дошел, то кто он после этого? Правильно – ничтожество. Слаб, глуп, мелочен и мстителен сверх всякой меры… Однако моего избранного он должен был уделать легко. Странно, что тот до сих пор был жив и даже держался. Только я успел об этом подумать, как парня сбило с ног и потащило по земле, калеча тело и, что хуже, разрывая ауру. Все, верная смерть.

Очевидно, так подумал не только я. Божок, землячок мой недоделанный, что избранного грохнуть решил, тоже прекратил атаку, шагнул вперед – и вдруг закричал, тоненько и страшно. И было от чего – я и сам испугался, глядя на происходящее. Никогда такого не видел и, дай Хаос, не увижу.

Разорванная аура избранного, вместо того, чтобы лихорадочно и безуспешно пытаться срастись, внезапно развернулась, будто стремясь вывернуться наизнанку, и начала поглощать силу, причем из ближайшего мощного источника. И на беду свою, им оказался тот самый бог. Я, конечно, видел, как потрошат свою жертву энергетические вампиры в некоторых мирах, но то, что сейчас происходило, больше напоминало третьесортный фильм ужасов. Аура избранного всасывала энергетическую сущность бога, а заодно растворяла и его самого, восполняя резерв, истраченный в этой битве. Как пылесос… Или, скорее, как сосуд с вакуумом всасывает все подряд – воздух, воду, мелкие частицы, с той лишь разницей, что здесь все эти частицы еще и перемалывались, в свою очередь превращаясь в энергию. Более того, я почувствовал вдруг, что и меня начинает тянуть к этому чудовищу. Пришлось шарахнуться подальше, закрыться щитами… Честное слово, я почувствовал, как живущий в моем подопечном монстр отступает, сыто рыгая. Мол, сожрал бы я тебя, но лень после сытного обеда напрягаться. Хаос! Что за чудовище ты создал? Я думал, это будет самый обычный, средней руки маг, а он уже сейчас меня съесть пытается, пусть и неосознанно. Я никогда о таком не слышал, или… Неужели я начал тебя не устраивать?

Резус

Я успел к шапочному разбору. Успел еще увидеть, как в панике шарахается, заворачиваясь во все доступные ему системы защиты, мой братишка, причем он был настолько испуган, что даже не заметил моего появления. Странно, честно говоря, он дурак, но трусом я бы его не назвал. Посмотрел – ничего особенного вроде. Правда, убийцу малость потрепали, даже ауру повредили, но она быстро, буквально на глазах восстанавливается. Полезное, кстати, свойство; человека, который умеет так вот, почти мгновенно латать дырки в ауре, очень сложно убить.

Посмотрел я, прикинул, что произошло – да ничего вроде бы особенного. Ну, бой был магический, ну, схлестнулся убийца с мелким богом, тем самым, который его подставить решил. Как его зовут, кстати? Смешно, не помню даже, не стоит он того, чтобы его имя серьезные боги запоминали. И ведь, что удивительно, избранный победил. Если бы они вничью разошлись, я бы не удивился – силу убийца собрал изрядную, однако он победил, полностью развоплотив своего противника. От бога только призрак остался. Надо же, призрак бога, я и не знал, что такое возможно. Однако вот он, живой, можно сказать, пример, улепетывает, будто ему задницу горчицей смазали.

Очень, кстати, хорошо, что так получилось – теперь убийца попробовал на вкус крови бога, и думаю, она ему понравилась. Когда придет черед убивать моего брата, этот опыт ему может очень пригодиться.

Кстати, вот сейчас я к нему девушку и подвяжу, тем более, что и делать для этого ничего особенного не надо – просто не мешать, и все случится само собой. А насколько я успел разобраться в характере убийцы, рычаг воздействия при удаче я получу первоклассный. Смешно, но самый лучший инструмент – тот, который не знает, что он инструмент. Так что девочка и знать-то ничего не будет, а то еще обидится, что является пешкой в чужой партии. Убийца, правда, тоже пешка, но пешка проходная, а такая и ферзя может съесть. Или, к примеру, задушить.

– …не умирай, пожалуйста, не умирай…

Это было первое, что я услышал, когда пришел в себя. М-да, а приятно, когда над тобой красивый женский голос выдает такие вот рулады, пускай и шепотом. Очень знакомый голос, кстати, с чего бы, спрашивается?

Я с трудом разлепил глаза. Кожа горела так, будто по ней рашпилем провели, и капли воды, попадавшие на нее, вызывали не облегчение, а, скорее, жжение. Перед глазами стояла белесая муть, похожая на дым от костра, в который кинули мокрой травы… Я мыслю, чувствую боль, ощущаю свое тело – значит, я живой. А если я еще и то, что голос женский и красивый, определить могу, – значит, не все так плохо.

Зрение между тем постепенно возвращалось. Вначале я стал различать контуры предметов, потом они обрели четкость, а затем я рассмотрел и плачущую женщину. Правда, она закрыла лицо руками, но я ее все равно узнал – сознание наконец включилось окончательно и смогло запустить винчестер… Блин… Ну, в общем, вспомнил я, чей это голос.

– Лиара, что ты здесь делаешь?

Голос мой был каким-то хриплым и очень тихим, я сам с трудом слышал, что говорю. Однако Лиара услышала и, мгновенно прервав причитания, склонилась надо мной. Тонкие пальцы скользнули по лицу, вытирая с них воду, однако это было больно. Я зашипел, дернулся и, наверное, от острого приступа боли окончательно пришел в себя.

– Что за нахрен…

– Лежи, лежи…

Но я уже пытался сесть, и, несмотря на боль во всем теле и готовую, кажется, рассыпаться на отдельные позвонки спину, мне это удалось. Не в последнюю очередь, полагаю, еще и потому, что Лиара вовремя помогла мне.

М-дя… Все вокруг обожжено, земля спеклась в корку, которая совершенно не впитывала воду – капли дождя скользили по ней, будто она была смазанной. Понятно, почему у меня все так болит – похоже, обожгло меня изрядно. Паршиво.

А вот боль в животе исчезла. То ли резерв хотя бы частично восстановился, то ли, наоборот, способности к магии ушли. Надо проверить…

Я зажег светильник. Магический шар зажегся в точности как ему и положено, зато мне сразу захотелось на дерево влезть от боли. Весело… Это что же получается, кирдык мне? А вот хрен вам, не дождетесь!

Посмотрев на себя, я понял, что не все так страшно. Во всяком случае, ожоги на лице, которых я не видел, но отлично чувствовал – это не смертельно. Куртка, синтетика хренова, оплавилась, но не сильно, ноги и вовсе были в порядке. Ну а боль во всем теле – так это, наверное, от удара. Неприятно, но жить можно, в общем. Одним словом, лечиться надо.

Я перевел взгляд на Лиару, которая сжалась, будто ожидая, что я ее ударю. Стоило бы, кстати, если не ударить, то, во всяком случае, выпороть, чтобы не нарушала приказов, а ехала, куда сказано, но сейчас было не до мелких разборок. Я попробовал встать – и тут же повалился на землю, едва не взвыв от боли. Вот это фокус! А позвоночник-то у меня цел?

Цел, а то я уж испугался было, что вернулся в первоначальное состояние. Однако ноги шевелились, тело повиновалось, вот только больно было. Ну да ничего, сейчас попробуем подлечиться.

– Помоги встать… – Голос у меня был незнакомый, полувздох-полувсхлип-полухрензнаетчто. Однако Лиара услышала, поняла и умничать не стала, а, подскочив, помогла встать. Выпрямиться я, правда, не смог, но это было и неважно – главное было встать, а то лежа или сидя очень неудобно было бы сделать то, что я хотел.

Окно в мир тумана открылось легко, как будто давно уже ждало, когда я захочу его распахнуть. Мне оставалось только сделать шаг вперед и попасть в тот мир, но вот сделать этот шаг у меня не получалось – тело стало как будто ватным, перед глазами заплясали крестики-нолики, ноги подкосились, и я начал оседать. Однако в следующий момент Лиара, очевидно, сообразив, что мне нужна помощь, подхватила меня под руки и втащила в портал.

Сорес

А девочка-то – самородок, и как я ее проглядел? Ну-ка, ну-ка, посмотрим… Ну, при должном обучении из нее можно воспитать не самого слабого мага. Только надо ли? Ладно, оставим это на совести избранного, не мальчик уже, сам разберется. Но все же увидела портал, да еще и не побоялась… И ведь сил хватило – избранный-то совсем бугаем стал, килограммов под сто теперь весит. Кстати, как это у него получилось-то? Такую фигуру ни в одном тренажерном зале в три дня не сделаешь. Ладно, посмотрим, что будет дальше, Шутника все равно пока нет.

Резус

Конечно, у девочки есть способности к магии. Интересно только откуда? Хотя кто знает, может, и у ее родителей были, я ведь о них ничего не знаю. Однако портал она увидеть не могла в принципе, и вот здесь мне пришлось ее способности чуть-чуть подкорректировать. Ничего, кстати, нормально получилось – и увидела, и прошла, и убийцу затащила. Насколько я могу понять, пребывание в междумирье действует на него лучше, чем рота докторов, вооруженных боевыми шприцами, поэтому, надеюсь, с ним все будет в порядке. Мальчик мне еще нужен. Хе-хе… Пока нужен.

Я пришел в себя от того, что жесткая трава больно колола щеку. Мотнул головой – и резко сел. Все, никакой боли – я чувствовал себя полным сил и голодным. Встал, огляделся…

Ну да, это – мир тумана. Я даже журчание водопада слышу, впрочем, я его сейчас, наверное, в любой точке этого странного места слышать буду. Я огляделся, благо зрение восстановилось полностью – ну да, оно. И я, похоже, тут довольно давно – во всяком случае, организм уже в норме. Окно в мой мир, правда, распахнуто, но время там уже привычно остановилось, так что ничего страшного. Ну и, в качестве бонуса, рядом со мной спит, свернувшись в клубочек, Лиара. Кстати, одежда на ней мокрая насквозь, как бы не заболела. А вот моя одежда, напротив, снята, я в одних штанах – похоже, девочка постаралась, чтобы я в мокром не лежал.

Немного подумав, я плюнул на непонятки моего нынешнего положения, сунул ноги в сырые, набухшие сапоги, и вылез из окна, направившись к Грому. Время послушно двинулось в своем привычном ритме, конь запряг ушами, но тут же успокоился. Я развязал одну из седельных сумок, вытащил оттуда сухую одежду. Естественно, сухую, ведь сам упаковал ее в полиэтиленовый мусорный пакет, целую пачку которых прихватил из дому. Очень хорошая штука, когда надо что-то упаковать, вот и есть у меня привычка, куда бы я ни ехал, засовывать в вещи пачку таких вот пакетов. Не весят почти ничего, а пригодиться может. Вот и пригодились – шмотки в нем сухие, а значит, будет, во что переодеться, правда, не мне.

Я влез обратно в окно, малость уменьшил его размеры и потряс Лиару за плечо. Глаза она открыла сразу, правда, несколько секунд не могла понять, что происходит. Потом посмотрела на меня и спросила:

– Где мы?

– Потом расскажу. На вот, переодевайся, а то простынешь, – я сунул ей в руки пакет с одеждой. – Не беспокойся, я отвернусь.

В моих шмотках девушка выглядела весьма и весьма комично, но это меня сейчас не волновало. Я сгреб ее вещи и приказал сидеть и никуда не ходить, если не хочет потеряться навсегда. Она испуганно закивала, а я, недолго думая, пошел к водопаду. Лиаре я его показывать не хотел и, честно говоря, не был уверен, что она вообще сможет к нему подойти. А вот то, что вещи рядом с ним сохнут мгновенно, я помнил хорошо и был намерен этим воспользоваться.

Озеро и водопад ничуть не изменились. Разложив вещи и поставив сапоги, я подошел к водопаду, подставил руку под струю, полюбовался… Похоже, это начало превращаться в своеобразный ритуал. А почему бы и нет? Тем более что водопаду я нравился – это было слишком явно, чтобы предполагать что-либо другое. Однако сейчас у меня было не так много времени, поэтому я, мысленно извинившись перед этим местом, вернулся к окну.

И здесь тоже все было так, как я оставил, разве что Лиара снова заснула. Ну и славненько. Я снова вылез наружу и притащил сумку с едой – ускоренная регенерация вызывала жуткий голод. Еще я прихватил сумку, в которую хозяйственный Платон сунул, на всякий случай, теплый плед. Я тогда протестовал, однако он настоял, аргументируя тем, что в дороге случается всякое, а весит эта вещь всего ничего. Как в воду глядел – считай, на первых шагах пригодилось. Этим пледом я накрыл Лиару – земля в этом странном месте была очень теплой, зато воздух этим похвастаться не мог. Впрочем, может, это мои субъективные ощущения – я-то в одних трусах, остальное сушится, да еще, пока за вещами ходил, вымок изрядно. Наверное, так и было – как только я обсох, воздух перестал казаться таким уж холодным. Здесь вообще было комфортно, во всяком случае, для меня.

В общем, пока Лиара спала, я устроил пикник. Ну в самом-то деле, не ждать же, когда она проснется? Тем более что ускоренная регенерация забирает совершенно нереальное количество сил, которые надо как-то восполнять. А то ведь и проблем можно в будущем заиметь немало, природа – она насилия не терпит и мстит потом страшно.

Вот в разгар процесса насыщения девушка и проснулась. Потянулась, не открывая глаз и сладко жмурясь – ей, наверное, снилось что-то очень хорошее. Открыла глаза и испуганно охнула.

– Садись и ешь, – я ткнул пальцем в разложенную прямо на траве, благо она была чистой, еду. Правда, с набитым ртом у меня получилось не очень внятно, но она поняла. Подошла, села, зябко кутаясь в плед, осторожно, будто боясь, что ей дадут по рукам, взяла кусок пирога.

– Ешь давай. – Теперь, когда я прожевал, слова у меня начали получаться более членораздельные. – Я сейчас.

Когда я встал, Лиара мгновенно покраснела и отвернулась. Не понял. Я же в трусах почти до колен. Или они тут настолько пуритане? Ох, не похоже что-то, темнит девочка. Хотя, может, это я с высоты своего развращенного прогрессом мира неправильно воспринимаю окружающее.

Хорошо хоть, что вся одежда, включая поддоспешник, уже высохла, так что я вернулся вполне одетый и обутый, нагруженный разве что женскими шмотками. Вещи я тут же сгрузил девушке, которая, пока меня не было, очень даже неплохо прошлась по еде – тоже, видать, проголодалась.

– Держи, – я вывалил перед ней одежду. Кстати, была она неотличима от мужской – такие же штаны, куртка и плащ. Оно и понятно, в платье на приличное расстояние, да еще по такой погоде верхом не поедешь. А что качеством похуже – так ведь и статус у нас разный. – Переодевайся спокойно, я отвернусь. А то в моих штанах ты запутаешься сразу же.

Лиара снова зарделась так, будто на нее вывалили ведро тертой свеклы. Не понял… В прошлый раз такого не было. Стесняться, что ли, начала? Наверное. В прошлый-то раз мокрая одежда и холод стеснительность на второй план живо задвинули, а сейчас застеснялась. Я фыркнул, с трудом подавляя смех:

– Ладно, я отойду. Хотя, по чести говоря, могла бы и не стесняться – все равно у тебя смотреть не на что.

Кошмар! Я думал, сильнее покраснеть невозможно, но, оказывается, нет предела человеческим возможностям. Да уж, герой, смутил ты девушку… А вообще, я почувствовал себя редкостно неловко – дома как-то меньше следил за словами, а тут… В общем, неприятно чувствовать себя хамом, хотя раньше мне это, надо признать, нравилось. Сказывался, наверно, избыток интеллигентского воспитания в детстве – «со старшими не спорь, они всегда правы, женщин не посылай, даже если они неправы, с ребятами не дерись, надо быть выше этого» и прочая муть. Эти перекосы в воспитании вылезли потом, когда я вырос, в прямо противоположный результат – ко мнению старших я всегда относился критично и никогда не уважал людей за возраст. В конце концов, уголовники тоже стареют, так что уважение – только за дела, а седина – не моя проблема. То же самое женщины – почему я должен быть с ними вежлив, особенно если они со мной невежливы? А пошлешь – сразу проникнутся. Цинично, конечно, но действовало. Только вот сейчас почему-то получилась обратная реакция, и вообще, с момента моего появления в этом мире я веду себя нелогично. Ну да самокопания оставим на потом, а может, и вовсе копаться не будем. Повернувшись, я быстрым шагом ушел к водопаду, и сидел там минут двадцать – женщине надо дать время заняться своей внешностью, это аксиома.

Когда я вернулся, она не только переоделась и привела себя в порядок, но и собрала вещи. Правда, мне сразу пришлось их переупаковывать – о полиэтилене она понятия не имела и просто не знала, что с ним и как. Ну, невелика проблема, показал заодно. А после этого, внимательно посмотрев на девушку, я сказал:

– Отвечай, как на духу. Что ты скрываешь, почему поехала за мной, хотя я велел тебе ехать в замок, и что произошло, пока я лежал в отключке; ты наверняка хоть что-то видела. В любой последовательности и можешь не торопиться – времени у нас много.

Уважаю – не мялась, не ломалась, не юлила. Выложила все честно. Ну, я надеюсь, что все и честно. Выложила – и смотрит испуганными глазами, мол, ты мужчина, тебе и решать. Правильно, конечно, с одной стороны, когда тебе настолько доверяют, а с другой – вот так всегда, один наворотит, а другому разгребать придется.

Что произошло на месте боя, Лиара не поняла. Она подъехала в тот момент, когда мы с этим недобогом уже перешли к оскорблениям, поэтому наблюдала только, как лопнул мой щит – он со стороны, кстати, был очень хорошо виден и светился, как облитый жидким огнем. Потом купол лопнул, меня отбросило назад, а дальше Лиара видела только, как мой противник вспыхнул и начал медленно растворяться, отчаянно крича. И все. Интересно, что же там на самом деле случилось?

А девочка смелая, другая бы при виде таких страстей ноги сделала, а эта ко мне побежала. И ведь смогла помочь, без нее я, может статься, сдох бы на той дороге. Впрочем, может, и не сдох бы, но это сейчас неважно. Главное, я могу ей доверять, хотя бы на этом этапе. Это, оказывается, очень греет, когда можно хоть кому-то доверять. Хотя что смелая – это и в первую нашу встречу мне стало ясно. Разве что отчаянная храбрость донельзя испуганной и вымотанной девчонки и рассудочные действия, которые были в этот раз – две совершенно разные вещи. Как бы то ни было, девочка заслужила, чтобы ее уважали. И вообще, фразу «курица – не птица, баба – не человек» придумали идиоты. Женщин, которые вели себя намного мужественнее «сильного пола», я в своей жизни встречал немало.

Почему в замок не поехала… Тут, в принципе, две причины переплелись, и обе показались мне уважительными, хотя, конечно, геморрою добавляли изрядно. И что интересно, «почему не поехала» и «что скрываешь» оказались двумя частями одного вопроса.

Во-первых, служанки в замке исполняли одновременно роль подстилок для дружины. Ну, об этом я мог бы и сам догадаться, причем было это общепринято и настолько фундаментально, что другого варианта просто не предусматривалось. Для женщин, которые были, как говорил мой товарищ Ваня Бобриков, слабоваты на передок – самое то. Ну, Ване в таких вопросах можно верить…

Так вот, кому-то из женщин такой расклад подходит, а кого-то от одной мысли в дрожь бросает. Лиара относилась ко второй категории, а учитывая, что кроме роли служанки ей ничего не светило, то… В общем, понять я ее мог, а злиться на нее – как раз наоборот, не получалось.

А вторым моментом было ее происхождение. Она, оказывается, мальчишке, которого мне еще, кстати, вытаскивать предстоит, сестрой приходилась. Двоюродной. По отцу. И плевать, что покойный брат нынешнего хозяина замка детей не имел – все мы, мужчины, однажды можем столкнуться с ситуацией, когда незнакомый парень или девушка скажет тебе «папа».

Ну а что? Помните четыре правила настоящего мужчины? Утром встал – отлюби жену, будешь знать, что сегодня ты первый. Встретил ребенка – дай конфетку, вдруг твой. Встретил старика – поздоровайся, вдруг отец. Вечером пришел – дай в глаз жене, она знает, за что. И, как ни противно это звучит, толика здравого смысла в этом есть, ибо, как известно, в каждой шутке есть доля шутки.

Будучи истинным мужчиной, братишка Гектора погулять успел, причем не только в столицах, где подобное было в порядке вещей, но и поблизости, в собственной, так сказать, вотчине. Ну а что, кто-нибудь хозяину откажет? Нет, конечно, ну а мать Лиары, как ей рассказывали, редкостной красоты была девка. Вот и обратил на нее внимание хозяин… раза два или три. Потом небось и думать забыл. А в деревнях о контрацепции понятие имеют самое смутное, и результат был, что называется, налицо. Хотя, когда папаша узнал, что заделал ребенка, то поступил по местным меркам вполне благородно – позаботился об отставной любовнице и выдал ее замуж. Ну а позже все закрутилось, война, славная гибель и все такое, а Гектор про то, что у него есть под боком племянница, и не знал. Хотя и узнал бы – ничего б не изменилось. Бастард, да еще девчонка – это ни с какой стороны не котируется.

А вот в свете нынешних раскладов все могло бы получиться куда как хуже. Гектор ведь на племянников обиделся страшно, и, хотя тренированный ум разведчика перевешивал эмоции, все равно маятник восприятия родственников качнулся в обратную сторону. Насчет разведчика Лиара, конечно, не знала, а вот насчет того, что граф за любой намек на родство и пришибить может в его-то нынешнем не вполне адекватном состоянии, догадывалась и вполне резонно боялась.

Словом, душещипательная история, как говаривал какой-то киноперсонаж. А мне что теперь прикажете делать? Бросать ее, дескать, иди куда хочешь? Так ведь рука не поднимается, да и повязаны мы одной веревкой оказались, как ни крути. В замок отослать? Теперь этот вариант даже не рассматривается. Тащить за собой? В этом походе можно и не выжить. Так я ей честно и сказал – вдруг сама какую идею родит… Угу. Придется тащить с собой. И чего это я сегодня такой мягкосердечный?

И снова грязь под копытами коней, и снова дождь. На сей раз я упаковал поддоспешник, чтобы защитить его от намокания – слишком тяжело сушить. Да и вряд ли кто-нибудь снова посмеет на меня наехать – обычный человек предпочтет сидеть дома, разбойники тоже вряд ли патрулируют сейчас дорогу. Те, которых я убил в начале пути, были наняты, и вряд ли на моем пути такие еще попадутся. Ну а если опять выскочит какой-нибудь бог, то поддоспешник все равно бесполезен. Правда, кольчугу я оставил на себе, хотя ценность ее без подстежки мне казалась сомнительной. Однако стрелу, если что, остановит, а ребра мои сейчас хрен переломаешь. Такой вот компромисс.

Еще я отдал свой плащ Лиаре. Я мужчина, я сильный и могу вдобавок уйти в туман, который, скорее всего, меня вылечит. А вот промокшая, заболевшая и кашляющая спутница, которая вдобавок в любой момент может попросту свалиться, будет проблемой. Лекарства у меня есть, но действуют они не мгновенно, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а застрять где-нибудь из-за девчонки, которая физически не способна встать, не слишком хочется. Так что поменялись мы с ней плащами, и теперь я мок под тонкой тканью, а она с комфортом закуталась в мой, непромокаемый. Вот и начались сложности…

На постоялый двор мы приехали уже затемно – он стоял на расстоянии дневного перехода, в крупной деревне, но все же по грязи даже Гром шел несколько медленнее, чем по нормальной дороге. Лиара, которая прихватила одну из трофейных лошадей в качестве заводной и вьючной, поступила разумно – теперь с ее кобылы была снята хотя бы эта нагрузка. В результате, они продвижение не тормозили, но и, естественно, не ускоряли. Я уже думал, что снова придется лезть в туман, чтобы ночевать там, но тут через сгущающуюся мглу и дождь мой непревзойденный глаз различил огни в окнах, и вскоре мы уже въезжали во двор постоялого двора, и мальчишка, повадками очень напоминающий того, что служил у Платона, принял у нас лошадей.

Планировка мало отличалась от той, что я уже видел – такое впечатление, что это было нечто вроде местного стандарта. Хотя почему бы и нет? Нашли удачное архитектурное решение – и тиражируют его потихоньку. Разница, на первый взгляд, была в деталях. Словом, ничего интересного, разве что это заведение было заметно больше и грязнее. Грязь мне не понравилась, но один раз переночевать можно было вполне.

Лиара, кстати, держалась вполне достойно – еще в мире тумана мы договорились с ней, что будем изображать благородных. Ну, мне это было несложно – с добротной одеждой, хорошим оружием и наглой мордой я и так воспринимался окружающими вполне адекватно. А на случай всякий Гектор мне соответствующую бумагу справил – в рыцарское, то есть низшее дворянское достоинство, он, согласно каким-то местным законам, меня произвести имел право. Вот и воспользовался, и бумага соответствующая у меня теперь имелась, хотя вызвала она у меня разве что смешок. Пять минут за компьютером – и я состряпаю таких десяток. Хоть на герцогский титул, хрен кто потом отличит. А с другой стороны… Как мне Гектор объяснил, как раз с такими вот свежеиспеченными рыцарями стараются не связываться – они, как правило, дворянство свое зарабатывают мечом, а значит, отличаются храбростью, мастерством и готовы всем и каждому доказать, что круче них только яйца. В общем, победишь такого – славы мало, а проиграешь – добьет не задумываясь, на вопросе отстаивания собственной чести новая поросль всегда повернута сверх меры. Учитывая же, что я сейчас возвышался над другими, как башня, а чтобы пройти в иные двери и не своротить плечами косяки, мне приходилось поворачиваться боком, второй вариант наверняка казался окружающим вероятнее. Это, кстати, очень хорошо – изображать спятившего терминатора, неторопливо потрошащего всех, кто попадается на пути, мне уже порядком надоело, да и силы на разгон всякой швали тратить было жалко.

Лиаре было сложнее. Происхождение происхождением, а росла-то она в деревне, и ей привычнее было под взглядом дворянина съеживаться испуганно, а не презрительно цедить слова через губу. Кстати, она была старше, чем я думал, – семнадцать лет, через месяц восемнадцать будет. Ее сверстницы иной раз к такому возрасту уже по паре детей имеют, а некоторые и больше – здесь замуж выходить было принято лет в четырнадцать-пятнадцать, редко позже. Дурь, конечно, но вот такие обычаи.

Однако держалась она хорошо, ее поведение, на мой взгляд, соответствовало поведению небогатой дворянки из глухой провинции, отправляющейся по каким-то своим делам в сопровождении охранника из папиных вассалов. Легенда, которую мы выбрали, подходила неплохо – провинциалам даже в моем родном мире снисходительно прощают неуклюжесть, непрезентабельный внешний вид легко списывался на тяготы пути и тощий кошелек, отсутствие кареты – на раскисшие дороги, а документов женщинам здесь не полагалось, так что с ходу легенду не проверишь. Был вариант изображать брата и сестру или семейную пару, но оба я отмел – на брата с сестрой мы по внешнему виду не походили совершенно, а семейная пара… Да стоит поглядеть, как Лиара вздрагивает, опасаясь, что я с нее прямо сейчас постельных услуг потребую, чтобы понять – засыплемся мгновенно. Так что не стоит мудрить, главное, чтобы в панику девочка не ударилась. Боялась она страшно, но, как и большинство дам (и, хе-хе, не дам), актрисой была прирожденной, так что со стороны и незаметно было. В общем, жить можно. Был, правда, вариант, что она изобразит из себя служанку, но тут уж я воспротивился. Служанку всякий обидеть может, а я с ней рядом постоянно находиться не смогу.

Несмотря на позднее время, народу в зале хватало, хотя и пустых столов было в достатке. Ну да ничего удивительного – здесь рядом было еще несколько деревень, а конкретно в этой совсем недавно прошла крупная ежегодная ярмарка, разъехались еще не все. Время для нее, на мой взгляд, было не самое удачное, но свое мнение я оставил при себе. Делать мне нечего – только чужие порядки обсуждать. Однако, хотя кое-кто из мужчин и провожал Лиару сальными взглядами (по извечной мужской привычке, наверное – смотреть и впрямь особо было не на что), проблем не возникло – с дворянами те же купцы, как я успел выяснить, старались не связываться. Здесь купечество было сильным, влиятельным, но землями владело крупное дворянство, а мелкое было, по большей части, служивым. Так что дворянин мог быть в охране купца, но, смахни он этому купцу голову за оскорбление, последствия для него были бы минимальными, главное, чтоб свидетели были. А и не будет – маг сможет проверить, насколько правдивы слова убийцы, и если факт оскорбления подтвердится, то наказание будет чисто символическим, что-то вроде наших пятнадцати суток.

Были здесь, правда, не только купцы. В углу тихонько сидели, стараясь лишний раз не отсвечивать, несколько крестьян, а за одним из столов скучал молодой парень, судя по всему, дворянчик, вызвавший у меня неприятную ассоциацию с нашей золотой молодежью. Этот сразу же, что называется, сделал стойку, но потом наткнулся на мой взгляд, перевел глаза на меч, оценил, насколько я шире его в плечах, и вновь заскучал. И ничего удивительного, взгляд, пустой и безразличный, я еще в своем мире отработал. Ну, я же в аспирантуре учился, и меня, как аспиранта, периодически нагружали необходимостью вести занятия. Не лекции читать, правда, а вести практику и лабораторные работы, но хрен редьки не слаще. Я отбрыкивался, как мог, однако получалось не всегда, и тогда я в полной мере ощущал, как мучились с нами те, кто нас учил. А вы попробуйте усмирить два десятка сопляков, у которых детство в заднице играет, и соплячек, которые вместо учебы своим однокурсникам, ну и вам заодно, усиленно глазки строят – поймете, о чем я. Вот тогда я с раскаянием и понял, какие мы были сволочи… А когда многие из студентов вдобавок и вовсе уверены, что стоит на лапу дать, и зачетка автоматически заполнится, и жить становится совсем кисло. Нет, я взяток не брал, противно, но жить мне от этого легче не стало. И начал я тогда прислушиваться к мнению старших товарищей, учивших когда-то еще меня и теперь с иронией рассказывающих, как можно с такими вот справляться. Есть куча очень простых приемов – например, если надо что-то дать под запись, диктуйте быстро и тихо. Тогда у студентов просто не будет времени на то, чтобы шуметь или переговариваться между собой. Всегда будьте справедливо-безжалостны, дайте студентам понять, что их будущее только в их руках, равно как и возможность заполучить модную стрижку, одежду от Юдашкина, крутую обувь и автомат в руки… Хотите давить – смотрите на переносицу собеседника, и при полном ощущении, что смотрите прямо в глаза, он не сможет поймать ваш взгляд… В общем, вариантов масса, и особенно хорошо они срабатывают, когда, как и в моем случае, студент знает, что институтское начальство на меня давить вряд ли сможет.

И еще у каждого преподавателя есть собственные фишки. Я, например, вот такой вот безразличный взгляд отработал. Там он у студентов, очевидно, ассоциировался с двойкой в зачетке, а здесь, в мире с более простыми нравами, с поединком или, к примеру, с ножом в печень. Неудивительно, что мальчик сдулся, и, кстати, с его стороны это было вполне разумно.

Обведя взглядом зал, я щелкнул пальцами, подзывая хозяина. Тот подскочил, как будто пользовался телепортацией, вот его нет – а вот он стоит рядом и улыбается. Худощавый, невысокий… Не то чтобы мне он не понравился, просто именно про таких говорят «никакой». Мне, впрочем, с ним детей не крестить, поэтому пусть его…

– Свободные комнаты есть? – спросил я, сверля взглядом хозяина. Тот быстро-быстро закивал.

– Как же, ваша милость, имеется. Но только одна, простите.

Одна так одна, я пожал плечами и кинул на стол золотой. Хозяин вновь закивал, и минуту спустя я уже имел кучу серебряной и медной мелочи в качестве сдачи и огромный железный ключ от комнаты. Судя по его примитивному виду, замок можно было запросто открыть и обычным гвоздем. Насколько я мог судить, то ли цены здесь были запредельные (граф успел посвятить меня в вопрос стоимости местных денег), то ли обсчитал он меня безбожно, но разбираться мне было откровенно лень. Высокомерно кивнув и приказав принести ужин в номер, я пропустил вперед Лиару и двинулся вслед за ней наверх. Кто-то из купцов, правда, провожая нас взглядом, выдал мысль о том, что телохранитель, похоже, бдит и днем и ночью. Он, наверное, был уверен в том, что его шепот для меня останется неслышным, но, когда я остановился на середине лестницы и, положив руку на эфес, медленно обвел зал взглядом, сразу побледнел и заткнулся на середине фразы. Я улыбнулся ему ободряюще, похлопал рукой по ножнам с мечом и спокойно пошел дальше. Больше ни единого слова я не услышал.

Ну, комната, надо сказать, размерами и убранством не поражала. У Платона, не говоря уж о замке, мне как-то больше нравилось, но выбирать сейчас не приходилось. Главное, кровать имелась и печка. У нас подобные, насколько я помню, назывались голландками, но название – дело десятое, главное, что она была горячая и на ней можно было просушить вещи.

Кстати о вещах. Хотя мой плащ и защищал от дождя, но Лиара все равно частично промокла, а из сменного комплекта был только мой. Я же и вовсе напоминал самому себе водяного, и постоянная сырость уже начала меня не по-детски бесить. Да и та одежда, что была у Лиары, не слишком-то соответствовала образу путешествующей дворянки. По всему выходило, что прежде, чем ехать дальше, надо обзавестись гардеробом. Стало быть, с утра – по лавкам, если они здесь есть, и только потом ехать дальше. Сам же я подумывал вначале сходить к водопаду, посушиться, но потом оставил эту идею – мало ли, как он это воспримет. Почему-то я был уверен, что водопад живой, а никакому живому существу не нравится назойливость, так что пришлось оставить девушке свою сменную одежду и, пока она переодевалась, мрачно прогуливаться снаружи. Похоже, эту ночь мне предстояло провести в сырых шмотках, и это не радовало.

В этот момент принесли ужин, и моему организму подогретое вино пришлось как нельзя более кстати. Лиару малость знобило, градусник, который был в аптечке, показал классическую тридцать семь и два, поэтому вместо вина я влил в нее горячего чаю, вытребовав у хозяина кипяток и найдя в своих запасах пакетики с заваркой, а заодно упаковку фервекса. Та еще гадость, но на местных, неизбалованных бактерий должна действовать убойно, решил я и, похоже, угадал – во всяком случае, на следующее утро девушка даже носом не шмыгнула. Но это завтра, а сегодня она сидела, сжавшись и держа кружку обеими руками, и пила горячий напиток, кажется, совершенно не боясь обжечься.

Кровать, как я уже говорил, была одна. Что же, блеснем остатками воспитания – уступим ее даме, а сами разместимся на полу, лучше всего возле печки, где теплее. Примерно так я и высказал в ответ на робкое предложение лечь на полу самой. Да, в общем-то, не слишком она и настаивала, обрадовало во всем этом только то, что, когда я вернулся, обнаружил Лиару спящей под толстым одеялом, а мои вещи аккуратно сложенными на скамейке. Это и впрямь радовало – теперь можно было одеться в сухое и, завернувшись в плед, провести ночь относительно комфортно, во всяком случае, не замерзнув.

Завтрак я позорно проспал, а Лиара, вставшая вовремя и ухитрившаяся меня при этом не разбудить, тормошить меня не рискнула. И завтрак заказать тоже побоялась – уж больно ее одежда не соответствовала декларируемому статусу. Пришлось мне, смачно зевая, делать все самому, и, лишь когда на часах уже было одиннадцать, мы выехали с постоялого двора. Вначале, правда, все равно проехались по лавкам, благо они после ярмарки закрылись далеко не все, где у Лиары, как у истинной женщины, сразу загорелись глаза. Однако, поглядев на мою мрачную физиономию, она резко сбавила обороты, и спустя всего час мы смогли выехать из деревни. Конечно, то, что можно было купить в деревенской лавке, особым изыском не блистало, но в дорогу сойдет. Да и недорого все было, ну, это если Лиаре верить. Если что, выбросить будет не жалко.

Этот день был таким же тусклым и мерзким, как и предыдущий. Разве что плащ, который я себе вернул, купив спутнице примерно такой же, только поменьше да полегче, позволял относиться к погоде несколько спокойнее. Ну и дорога стала не такой раскисшей – почва пошла твердая, каменистая, подковы Грома порой высекали из нее искры, видимые даже под дождем. В результате скорость продвижения была побольше, и к следующему постоялому двору, на сей раз стоящему самому по себе, безо всякой деревни, мы добрались не позже, чем вчера.

На сей раз народу не было, а Лиара, немножко освоившаяся со своей ролью, держалась куда увереннее. В результате мы без проблем получили две смежные комнаты и ужин, как и в прошлый раз, в номер. Ужинали у Лиары, а потом я ушел к себе и эту ночь провел в человеческих условиях. В смысле, на кровати, а не на полу.

Увы, всегда надо помнить о том, что все хорошее в мире должно уравновешиваться чем-то плохим. Во всяком случае, именно сейчас этот закон вселенского свинства сработал на всю катушку, и причем с самого утра.

Заказывать нам завтрак отправилась Лиара – ей надо было осваиваться в роли дворянки, а в провинциальном заведении это, на мой взгляд, было безопаснее. Главное – щеки надувать посильнее, у небогатых дворян должно быть большое самомнение, и ляпы, если что, проскочат. Однако не сработало – девушка только спустилась, и до меня сразу же донеслись пьяный хохот и нецензурная брань. Повезло еще, что дверь в свою комнату я оставил приоткрытой – так, на всякий случай, вот и услышал все сразу и без проблем. Несколько секунд спустя я уже был в зале, придерживая меч на боку.

Да уж, картинка открылась безрадостная. Не зря я никогда не любил золотую молодежь – как чувствовал прямо, что схлестнемся, не дома, так здесь. Вот и повод появился, мимо которого не пройдешь – четверо придурков немного помладше меня, на поясах мечи. И один из них держит за руку отчаянно вырывающуюся Лиару. Ржут, как лошади…

Бешенство, хлынувшее откуда-то из самых глубин сознания, мгновенно затопило меня и тут же отхлынуло, сделав мысли кристально ясными и обострив чувства до предела. В общем, я даже не пытался схватиться за меч – я просто шагнул вперед, поймал ближайшего из молокососов за шиворот и отправил его в полет к ближайшей стене. Честное слово, все строение вздрогнуло, когда он впечатался в бревна и молча сполз по ним, оставляя липкий на вид красный след.

Остальные трое обернулись, и ближайший ударил меня кулаком в лицо. Лучше бы он этого не делал – я не ускорялся, но все равно двигался намного быстрее его. Поймав кулак открытой ладонью левой руки, как герой какого-нибудь пошлого боевика, я сжал его изо всех сил, и щенок взвизгнул совсем по-женски, когда его кости начали перемалываться в труху, разрывая кожу, и фонтанчики крови брызнули у меня между пальцев.

Вместо того, чтобы терять сознание и тем самым спасти хоть что-то, он попытался достать меня второй рукой, которую постигла та же участь. Только сейчас я сжимал кисть чуть медленнее – никогда бы раньше не подумал, но сейчас его боль доставляла мне почти физическое наслаждение. А когда его визг перешел почти в ультразвук, я врезал ему сапогом в промежность, благо позиция была исключительно удобной. Шпаненка подбросило на полметра вверх, и он осел. Я не уверен, что он остался жив.

Двое других, похоже, в тот момент даже не поняли, что произошло. Тот, который держал Лиару, отбросил ее в сторону, и оба выхватили мечи. Один из них крутанул его в руке, совсем иначе, чем делали это наши реконструкторы, и я вдруг понял, что без усилий могу скопировать его движение. Однако времени размышлять не было – на меня шли два вооруженных противника, и, несомненно, мечами они владеть умели. В отличие от меня, кстати. Зато я владел кое-чем другим, и в следующий момент ближайшего ко мне парня отбросило назад силовой волной. И учитывая, что на силе я не экономил, а стоял мой противник исключительно удобно, его попросту вышвырнуло в ближайшее окно. Только вопль и звон разбитого стекла, казалось, еще пару секунд стояли в ушах.

Вот тут моего последнего оставшегося на ногах противника и проняло. Только что их было четверо, и они видели перед собой провинциального дворянина, недотепистого охранника при такой же провинциальной дурочке – и вот он уже один, а перед ним разъяренный, защищающий свою женщину маг. Он сделал шаг назад, поднимая руки, в одной из которых все еще был легкий, тонкий меч, больше напоминавший широкую шпагу, в примирительном жесте, но я лишь осклабился и, с легким шипением извлекая из ножен свой клинок, двинулся вперед. Поиграем, мальчик, я не хочу, чтобы ты отделался легким испугом и мокрыми штанами.

Он, видимо, сообразил, что его идут убивать, и реакция его была типичной для труса. Наверное, никто и никогда ему всерьез не угрожал, и он не привык драться, только бить толпой одного, поэтому просто не знал, что в такой ситуации делать. Вместо того, чтобы атаковать и попытаться достать меня своим мечом (я, конечно, поджарил бы его раньше, но он-то об этом не знал), парень взвизгнул:

– Да ты знаешь, кто я?..

– Знаю. Труп.

С этими словами я рубанул – небрежно, наискось. Даже моих скудных познаний в фехтовании было достаточно, чтобы понять – уйти от удара он успевает. Я даже приготовился на всякий случай ускориться. Однако он, видимо, окончательно запаниковал, и вместо того, чтобы воспользоваться ногами и сманеврировать, попытался удар отбить. Меч его был хорош, выдержал, вот только парня от удара развернуло – я все же оказался куда как сильнее. А дальше шаг вперед, пока он ошеломлен, и удар в незащищенный бок второй рукой, в которой зажат нож – ножом я работать умею. Выпад, шаг назад – кончено.

И тишина – слышно было, как летит муха. Я улыбнулся всем – только сейчас сообразил, что в зале кроме меня еще человек десять, и все испуганно пялятся на открывшуюся им картину. Почему-то от моей улыбки они начали вжиматься в стены. Ну, их фобии – их проблемы. Нагнувшись, я вытер нож о щегольскую куртку убитого мною сопляка, аккуратно убрал его в ножны и повернулся к хозяину заведения, напоминавшему цветом лица хорошо побеленную печку, и кинул ему монету:

– Я тут намусорил немного, прибери. И завтрак нам в комнату. Да, и еще. Какого хрена твой вышибала вместо того, чтобы порядок наводить, косяк подпирает? В следующий раз я его в этот косяк вобью – никакой плотник не отстрогает. И тебя рядом. Бегом!

Лиара бегом помчалась в свою комнату, я, нарочно громко бухая сапогами, поднялся следом. Зашел к ней – и увидел рыдающую девчонку. Пришлось сесть рядом, погладить по голове (терпеть не могу подобных нежностей, но положение обязывает) и спросить:

– Они ничего тебе не сделали?

– Ну почему, почему все мужчины относятся к тем, кто ниже их, как к шлюхам. – Она разрыдалась еще громче.

– Успокойся, идиотов в мире хватает. Давай-ка, вытирай слезы-сопли, и через пять минут ты должна выглядеть, как будто ничего не случилось.

Я сомневался, что мои слова достигнут цели, однако, к моему удивлению, когда принесли завтрак Лиара уже ничем не показывала, что только что была в истерике. Разве что глаза были чуточку припухшие, но и только. Крепкая девка, и психика здоровая, у нас таких редко встретишь, да и здесь, подозреваю, тоже.

Когда мы выезжали, нам вслед смотрели с испугом. Самое смешное, что испуг этот был связан не с тем, что я круто разобрался с обнаглевшим хамлом, а с тем, что тот, которого я пришил последним, был сыном какого-то влиятельного папаши. Первые трое – так, прихлебатели, а вот он… Ну и хрен с ним. А если папаша борзеть вздумает, я и его убью – у меня в последнее время это очень хорошо получается. Так хорошо, что сам себя боюсь. И плевать мне, что он в местных масштабах шишка на ровном месте. Как говаривал незабвенный лорд Сварог[2], видали мы лилипутов и покрупнее.

А еще Лиара на меня начала смотреть… странно. Какая-то смесь испуга и восхищения. Чего бояться? Чему восхищаться? Впрочем, как раз об этом долго думать мне не пришлось. Километрах в трех от постоялого двора, в небольшом лесочке, нас опять ждали. Вот честное слово, мне сразу же захотелось кого-нибудь прибить – надоело! Шагу не сделаешь, чтобы кто-нибудь не прицепился.

Что ждали именно нас, ясно стало сразу – кем бы ни был тот, кто стоял на дороге, но он, увидев меня, шагнул вперед, поднимая руку, а когда я, чуть обогнав Лиану, приблизился шагов на пять, громко спросил:

– Павел?

– Ну, я, кто же еще… А ты кто будешь?

Человек отбросил капюшон, распахнул плащ – похоже, хотел, чтобы его видели целиком. Дождь, кстати, на него не попадал, будто огибая высокую, мускулистую фигуру. И чего, спрашивается, в плащ прятался, если такая защита? Правда, чуть присмотревшись, я моментально понял, что уж этому человеку маскировка нужна обязательно.

Вы когда-нибудь видели рыжего негра? Ага, в голливудских фильмах видели, наверное. А рыжего негра с лицом, раскрашенным под Джокера из знаменитого Бэтмена? Вряд ли, даже Голливуд до такого маразма не доходит. Теперь оденьте его в дурацкую зеленую жилетку, выставляющую на всеобщее обозрение неплохую, пожалуй, мало уступающую моей мускулатуру, штаны совершенно не гармонирующего с жилеткой синего цвета и высокие сапоги. Опоясайте его красным кушаком, подвесьте по бокам по турецкому ятагану – и вот вы получите чудо, которое стояло на дороге. Кстати, интересно, а почему ятаганы? Насколько я знаю, это оружие турецких янычар родилось потому, что им было запрещено в населенных пунктах таскать полноразмерные сабли, а без оружия ходить было стремно. Вот они и от безысходности и изобрели эти полумечи-полуножи, но здесь-то какой в них смысл? Народ тут через одного с полноразмерным холодняком ходит, нет смысла таскать это убожество.

Кстати, почему этот негроидный тип рожу штукатурил на зависть японским проституткам, мне стало ясно, как только подъехал чуть ближе. На левой щеке его был жуткого вида шрам, и грим хоть немного, издали, скрывал его. Хотя на кой это мужику понадобилось – не знаю. Лучше быть мужчиной, украшенным боевыми шрамами, чем клоуном, но это – исключительно мое мнение. Наверное, негр думал иначе.

Видя, что на меня его вид впечатления не произвел, он поморщился (я испугался, что от этого грим сейчас треснет и осыплется) и заявил:

– Артас шлет тебе привет.

– Спасибо. А сам-то ты кто будешь?

Похоже, он немного не ожидал такого развития разговора, но справился с собой мгновенно. Улыбнулся и ответил:

– Ты, смертный, можешь называть меня Скарамуш.

– Скарамуш… – Я посмаковал слово, одновременно пытаясь сообразить, с чем оно у меня ассоциируется. Память не подвела, выдав прочитанную когда-то информацию с завидной скоростью, – кажется, это означает скоморох, Петрушка, шут… Шутник ты, что ли?

– Да, именно так. – Мой собеседник ничуть не обиделся. – Еще Шутом меня называют очень часто. Можно сказать, подпольная кличка у меня такая. А ты что, не узнал?

– В прошлый раз ты выглядел чуточку иначе.

– Ну, я ведь все-таки бог, кое-что мы тоже могем.

– Ясно. И что же Артас сам не пришел?

– Не слишком ли высоко ты себя ценишь, смертный? Чтобы САМ Артас к тебе являлся…

– Понятно, тебя послал, значит?

– Ты удивительно догадлив.

– А ты как собачка побежал…

– Не забывайся, смертный! Ты разговариваешь с богом!