Черный маг Щепетнов Евгений

Маг тем временем увидел, что я в себя пришел, заулыбался, как кот, если его в сметану запихнуть. Я так однажды с бабушкиным кошаком в детстве сделал. Отдыхал у бабушки с дедом, в деревне, там небольшой молочный заводик был. Вот я кота притащил да в бидон двадцатилитровый и сунул. Видели бы вы, какая у него морда была офигевшая. А какая радостная потом стала! А как он дристал потом неделю… Ну да ладно, что-то опять меня на воспоминания тянет.

В общем, маг, радостный такой, руки потирает злорадно и говорит, мол, гляди сюда – а сам пальцами щелк! Смотрю – а там внизу от замка дорожка такая серая идет. Даже без пояснений видно, что это – ход подземный. И в ходе этом, прямо посередине, красная точка мигает. Это, оказывается, жена Гектора и есть.

Ну, он мне и пояснил, что подземных ходов в замке аж несколько штук. По одному, кстати, графиня дружинников и провела. Только вот ход тот в другом конце замка, она к нему пробираться, видимо, не рискнула. Остальные же ходы заперты, без ключей не пройти, а искать ключи стало опасно. Вот она и пошла в самый ближний да вдобавок запертый только на засов ход, а того не подумала, что он только для лазутчиков да гонцов сделан. Проход узкий, и где-то на полпути она обнаружила, что дальше со своими телесами просто не пройдет. Вот и сидит там – то ли застряла, то ли просто возвращаться боится. Остается ее вытащить. Можно, конечно, и там завалить, но в нынешней ситуации это получится сделать только изнутри, а когда она похудеет, то может из замка и выползти. Да и, в любом случае, у графа она помирать куда дольше будет. И больнее.

С последним доводом я согласился, поэтому, перетащив графа обратно в постель и свистнув служанок, отправился за его женой. Конечно, существовала опасность, что граф, напуганный моей странной аурой и прочими силовыми изысками, сделает какую-нибудь пакость, но я ее отмел, как несущественную. Во-первых, он вроде бы нормальный и вменяемый мужик, а во-вторых, я нужен ему сейчас больше, чем он мне. Я-то что, захочу – уйду, и ловите меня, если сможете, а ему без меня точно хана. Прирежут.

Правда, вначале я задал графу один весьма интересующий меня вопрос. Если конкретно, я спросил его, нет ли какого-нибудь заклинания, позволяющего если не накрыть замок непроницаемым для любого врага куполом, то хотя бы установить систему обнаружения и предупреждения о нежелательных гостях. Старик покряхтел-покряхтел, да и сознался, что система таких сторожков имеется, не раз опробована и очень надежна. Больше того, она полностью готова к работе. Только вот незадача – управлять ей надо или самому, или через… В общем, он тут ударился в терминологию, и для себя я уяснил только, что имеется некий автономный блок управления. В отличие от того, что используется у нас в сигнализации, он чисто магический, но на этом различия и заканчиваются, видимо, пытливая человеческая мысль склонна приходить к похожим решениям. Вот только питание у этого автономного блока тоже автономное и аккумулятор, то бишь амулет-накопитель, давным-давно сдох. Теперь маг не может ни управлять своей сетью, ни включить автоматику, потому что у него нет для этого сил. Я же, увы, все это делать просто не умел.

Пришлось буркнуть «качай, папаша» и снова возложить руки на железяку. Не то чтобы я почувствовал какую-нибудь слабость или еще чего, видимо, резерв мой все-таки и впрямь очень приличный, а вот граф, который мало того, что еле живой, так еще и преобразователем поработал, кажется, потерял сознание. Ничего, после пары шлепков по щекам он пришел в себя и позволил-таки отнести себя в спальню, зато теперь нас хрен врасплох застанешь.

Успокоившись на этой здравой мысли, я спустился в подвал, из которого, по словам хозяина замка, и начинался подземный ход. Вообще, очень удобно идти, имея в руках качественно, в масштабе выполненный план строения – расстарался Гектор, чего уж там. Хотя, конечно, чего там особо стараться было – открыл ящик стола и достал. Бумага, правда, была так себе – желтая, ломкая, но, что интересно, все же это была именно бумага. Настоящая бумага, а не пергамент какой-нибудь и не папирус. Я даже удивился, спросил, из чего ее делают, оказалось – из конопли. Вот ведь умные люди, вместо того, чтобы ганджубас курить или еще на какие-нибудь непотребства использовать, они его к делу приспособили. Кстати, из него и веревки отличные делают – я и у себя об этом слышал, а граф мне сейчас авторитетно подтвердил. Хорошие веревки получаются, качественные, даже на корабельные канаты идут. А вот про то, что коноплю курят, он, конечно, слышал, но сам не пробовал. Интересно получается, Средневековье – а люди умнее или как минимум продуманнее нас в чем-то. Наши-то малолетки, допусти их до такого счастья, живо все посадки на самокрутки бы пустили, а потом тупо лежали бы, хихикали да слюни пускали, и все бы им пофиг было.

Результаты этих раздумий и выводы о неполноценности как минимум изрядной части моих соотечественников все же испортили мне настроение, поэтому в подвал я спустился мрачный и злой. Снял из кольца на стене снаряженный факел и тут же подумал: а зачем он мне, собственно? Я ведь в темноте и так вижу. Пока думал, успел дойти до стены, где была замаскированная под дно лежащей на боку винной бочки дверь в подземный ход. И что теперь прикажете с этим факелом делать? Выбросить – жалко, возвращаться – плохая примета, свободных креплений не наблюдаю. Разве что зажечь. Плюнул, сунул руку в карман и тут же сообразил, что и зажигалку, и спички оставил вместе с поддоспешником, курткой и драными сапогами сушиться у камина. Так что сейчас я щеголял в местного пошива рубахе, мятой, но чистой, сухой и, как ни странно, очень удобной, и местных же сапогах из мягкой кожи, на мой непрезентабельный взгляд, очень качественных, правда, чуть великоватых. Ну что же, натурпродукт, у нас все это немалых денег наверняка стоит. Из своего на мне оставались только штаны, успевшие практически высохнуть за время наших магических экспериментов, ремень да перевязь с мечом.

Плюнув в сердцах, я посмотрел на факел и зло представил, как бросаю в него частицу энергии, как летит по воздуху огненная капля, ударяется о пропитанную маслом ветошь и мгновенно впитывается в нее, чтобы секунду спустя бодро выплеснуться наружу трепещущим красным бутоном. Факел зажегся. Я сел.

Очень удачно сел, кстати – под задницу прямо-таки подвернулся какой-то бочонок, благо их стояло здесь немало. И вот так, сидя по-пиратски верхом на винной таре, я несколько секунд соображал, что все это мне не снится. А факел горел потихоньку, и на мои расстроенные чувства ему было плевать.

Впрочем, чувства как расстроились, так и настроились. Через минуту я уже пришел к твердому выводу, что ничего страшного не произошло, а еще через минуту понял, что сидеть вот так глупо – надо сделать дело, а потом просто спросить у Гектора, что он думает по этому поводу. И нечего рассусоливать и предаваться интеллигентским метаниям – надо не комплексовать, а дело делать, если, конечно, я хочу выжить и миссию выполнить, а не сгнить в конечном итоге где-нибудь под кустиком.

Подбодрив себя этой невеселой перспективой, не имеющей, кстати, никакого отношения к тому, чем мне сейчас приходилось заниматься, я решительно толкнул дверь. Дверь не поддавалась. Ага, маг говорил, что она закрывается с обеих сторон. Прикинув, где может находиться засов, я врезал по двери кулаком, а потом, когда, несмотря на образовавшуюся дыру, дверь не открылась, добавил еще. После четвертого удара, точнее пинка, задвижка, находившаяся, оказывается, у самого пола, все-таки вылетела, хотя это было уже совершенно непринципиально – дверь и так напоминала то ли результат артобстрела, то ли кадр из голливудского фильма про термитов-мутантов. Ткни – и развалится. Собственно, это дверь и сделала, когда я снова попытался ее открыть. При ближайшем рассмотрении, кстати, оказалось, что ее надо было не толкать, а тянуть на себя.

Подземный ход, в который мне предстояло лезть, был сырой, мрачный и очень старый, хотя ветхим его было назвать нельзя. Предки графа строили на века, и выложенные серыми, грубо обтесанными каменными плитами стены внушали невольное уважение. А вот мокрицы, в изобилии на них сидевшие, вызывали только брезгливость – ну не люблю я насекомых, пауков и прочую гадость, что поделаешь. Вообще насекомых не люблю, разве что бабочек со стрекозами. Стараясь не задевать за стены плечами, я выставил перед собой факел, который, если честно, больше мешал, бросая вокруг трепещущие пятна света и сбивая мне взгляд. Ну, пошли, что ли…

Как и прочие переходы в этом замке, подземный ход был низким. Правда, потолок оказался довольно ровным, и я ни разу не ударился головой о какой-нибудь внезапно появившийся выступ, но идти, скрючившись в три погибели, даже не стесывая лбом камни, все равно было неудобно. К тому же здесь был сквозняк, да и вообще прохладно, как в склепе. Ругаясь мысленно последними словами, я двинулся вперед, хлюпая ногами по многочисленным мелким лужам на земляном полу и чувствуя, как ветерок обдувает мне поясницу, грозя в будущем всякими пакостями вроде радикулита. Оставалось утешать себя мыслью, что в своем нынешнем состоянии организм мой способен перенести и не такое. Хотя, кстати, пес его знает – на простудоустойчивость я его здесь пока что не проверял. В общем, путешествие вышло не из приятных, хотя и довольно познавательным – по таким вот туннелям я шел первый и, надеюсь, последний раз в жизни.

Идти, правда, было не слишком долго – ход продолжался метров двести, не больше, а дальше резко сужался, превращаясь в узкий лаз. И впрямь для лазутчиков – я в такой уже не пролезу, а графиня тем более. Вот она там и сидела, перед самым лазом – и впрямь, наверное, хотела переждать. Ну и зря, только время упустила.

– Ну что, дамочка, пойдем наружу, а то ишь, расселась.

Графиня отчаянно замотала головой и попыталась вбиться в щель между камнями. Интересно, как она себе это представляла? Туда не каждый муравей пролезет, а она – не муравей. Скажем так, совсем не муравей. Нет. Вообще не муравей! Скорее, слон. Из особо крупных.

– Вылазь давай, мне с тобой валандаться некогда. Дам по голове и за ногу утащу. Представляешь, какой позор – дворянку тащат за ногу по грязным лужам! Все смеяться будут.

Похоже, я угадал, и перспектива быть мишенью для издевок местного высшего общества оказалась для нее если и не страшнее, то, во всяком случае, одного порядка со смертью. Во всяком случае, она заговорила.

– Пожалуйста, не надо…

– Надо-надо. Давай, а то закроем тебя здесь, и сдохнешь от голода. Не самая приятная смерть, поверь.

Видя, что графиня парализована страхом, я плюнул на приличия, схватил ее за руку и потащил за собой. Баба взвизгнула и на полном серьезе попыталась меня укусить, за что немедленно заработала травматическое удаление передних зубов. А нечего кусаться – это, между прочим, больно. После такого урока она уже не пыталась сопротивляться, только глухо выла. Еще громче графиня взвыла, когда я вышвырнул ее из прохода, а потом, без усилий подняв средних размеров бочку, закрыл ею выломанную дверь.

Пленную я запер в одной из камер замковой тюрьмы – имелась здесь и такая. Вернее, сначала-то я поперся с ней к графу, но тот, оказывается, заснул, и будить его мне не хотелось – во сне организм лучше восстанавливается, да и вообще, ему лучше отдохнуть. Это я чувствовал себя здоровым, бодрым и полным сил, благо отдохнул в тумане, а граф только что, считай, с того света вернулся и уже пахал, как лошадь. Кстати, а вот интересно, как он себя в мире тумана чувствовать будет?

Немного подумав, я решил не экспериментировать – ну его, помрет еще, поэтому ограничился запиранием графини под замок, посадкой на стражу вовремя подвернувшегося под руку слуги и мрачное предупреждение, что если что – то сразу. В доказательство я растер в ладонях кстати увиденный камушек и высыпал на голову слуге получившуюся пыль. Вот интересно, он от пыли посерел или от страха? А еще интереснее тот факт, что я, похоже, стал еще сильнее, хотя, кажется, куда уж дальше.

Пока граф отсыпался, я снова залез на стену и почти до вечера наблюдал за лагерем противника. А что еще, спрашивается, мне оставалось делать? Готовиться к бою? Так я и без того готов. По замку ползать? А смысл? Если бы все по первоначальному плану шло – тогда да, обязательно, каждый уголок моего нового владения обшарил бы, а сейчас-то зачем? Граф жив и, вероятнее всего, будет жить… Хотя это еще не факт, все решится ночью. Тянуть мне не хотелось – со временем риск только увеличивается, а игнорировать угрозу, значит, уподобляться беременной пятикласснице. Те, говорят, тоже до последнего убеждены, что «само рассосется».

Длительное наблюдение принесло определенные плоды. Так, я обратил внимание на то, что помимо нормальных жилищ в лагере, чуть на отшибе, есть несколько землянок вроде тех, что наши партизаны в войну строили. Я бы их не заметил, но, когда обшариваешь глазами одно и то же пространство в сотый, а то и в тысячный раз, взгляд или напрочь замыливается, или, напротив, начинает выделять кучу мелких несоответствий, на которые при беглом осмотре не обращаешь внимания.

Вот здесь как раз такая история и получилась. Просто обратил внимание на несколько холмиков очень правильной формы. Ну и плюс рядом часовой всегда торчал, да не один. Конечно, это могли быть склады чего-нибудь крайне нужного и важного, вроде платьев для любовниц командования, но зачем тогда, спрашивается, во время обеда туда котел тащить приличных размеров, да еще и паром исходящий? Значит, что? А значит это всего лишь, что в этих землянках сидит кто-то, кто будет содержимое этого котла лопать. Складываем два и два и с большой долей вероятности получаем графских дружинников. Интересно, для меня это хорошо или плохо?

Заодно прикинул, сколько мне будет врагов противостоять – оказалось, даже меньше, чем я думал. Человек сто, может, немного меньше, правда, мне и этого за глаза хватит. Однако шансы теперь появлялись, главным было сработать внезапно. В конце концов, этой ночью численный перевес тоже был не на моей стороне – и ничего, справился.

Да, кстати, а я ведь здесь второй день всего, получается, а пережил столько, сколько иной за всю жизнь не увидит… Начав вспоминать свои похождения, я тут же вспомнил и еще кое о чем. Пленный-то мой так в башне и остался. Дорезать его, что ли…

Ну, добивать сопляка я все же не стал, хотя очень хотелось. Вместо этого свистнул слуг и приказал перенести его в камеру по соседству с хозяйкой замка. Ну и накормить да перевязать по-хорошему – ненависти к пленному я не испытывал. Обычный исполнитель, каких в любой армии из двенадцати дюжина, просто на моем пути оказался. Убивать таких, если что, надо без раздумий, а вот ненавидеть – нет. Ну, не стоят они того.

А потом меня позвали на трапезу, я не понял – то ли поздний обед, то ли ранний ужин. Скорее всего, его привязали к моменту, когда проснется хозяин, – логичное решение, хотя, быть может, здесь привыкли есть именно в это время. Что интересно, если бы не позвали – я бы и не вспомнил о еде. Очевидно, мой организм уже более-менее перестроился и не требовал такого количества топлива, как раньше. Правда, когда позвали, голод моментально вступил в свои права, заставив желудок громко заурчать, и я поспешил победить его с помощью вкусной и здоровой пищи, благо до комнаты, в которой лежал граф и куда принесли обед, было не так уж далеко.

Хорошо хоть, сейчас я не промок – наблюдал-то из башни, которую испуганно поглядывающий на меня слуга уже убрал и от трупов, и от мусора, причем работал он так сноровисто, что я позавидовал даже. Нет, все, как только разбогатею – заведу себе слуг или, по крайней мере, постоянную подругу. И никакого больше мытья полов!

Граф выглядел посвежевшим и даже сидел без посторонней помощи – то ли запустил какой-то неведомый мне механизм регенерации, то ли просто от оптимизма и каких-никаких, а перспектив. Спрашивать я не стал, просто налег на еду с таким жаром, что вызвал иронично-одобрительное поднятие бровей графа и испуганно-удивленные взгляды таскавших еду слуг. Ну да как раз на слуг мне было наплевать – в конце концов, даже просто останутся ли они в состоянии пока что живых или перейдут в разряд однозначно мертвых, было еще не решено.

Кстати, я обратил внимание на то, что граф пользовался вилкой. Культура, однако. Проследив за моим взглядом, он подтвердил, что да – жил одно время в Империи… по роду службы, исключительно по роду службы. Вот и привык к таким вещам, как столовые приборы, гигиена и прочие мелочи. Ну вот, хоть один более-менее цивилизованный человек в этих водах образовался, и то хлеб.

А вот еда подкачала – на мой взгляд, все-таки пресновато здесь готовили, хотя, конечно, сытно. Слопав огромную тарелку чего-то, что напоминало суп-пюре с мясом, закинув сверху тарелку каши, подозрительно напоминавшей манную, опять же, с мясом, я отрихтовал все это пудингом и чуть не выпил воду, которую подали, оказывается, для мытья рук. А что? Вода как вода. Ароматизированная. Я ее за компот и принял. Хорошо хоть граф успел меня остановить, хотя, с другой стороны, таблетки от поноса у меня с собой были, так что не помер бы.

Закончив с приемом пищи, граф небрежным жестом отпустил слуг, и мы остались вдвоем. Точнее, втроем – бутылку на столе еще никто не отменял, и мы приговорили ее в два счета, причем в полном молчании. Правда, тут же, как по волшебству, появилась еще одна, но ее мы пили смакуя. Хорошее вино, никакого сравнения с тем, что я пробовал на постоялом дворе, и уж тем более с бурдой, которую продают у нас в магазинах. Конечно, ценитель из меня никакой, но, чтобы почувствовать разницу, экспертом быть не нужно. Разница, опять же, как между настоящим кофе и ячменным – бывало раньше и такое.

Откинувшись на подушки с серебряным бокалом в руке, граф сыто рыгнул и извинился – непроизвольно, мол, получилось. Да уж, а для других подобное наверняка было бы если не нормой, то уж, во всяком случае, не поводом для извинений. Помотало, видать, мужика по свету, изменило культурный уровень. Ну и ладно. Я тоже взял бокал, откинулся в своем кресле и начал с интересом его разглядывать. Ну, интересно мне было, кому первому в молчанку играть надоест.

Первому надоело графу, во всяком случае, разговор начал именно он. Отхлебнув из кубка, он несколько секунд рассматривал меня, а потом внезапно его взгляд стал неожиданно жестким.

– Кто ты?

– Это неважно.

– Важно. Кто ты?

– Прохожий.

– Врешь, – безапелляционно отрезал граф.

– Не-а. Проходил мимо – значит, прохожий.

– И с какой целью ты… проходил мимо?

– Ну, мои цели – это мои проблемы, не так ли?

– За силой моей и знаниями, – усмехнулся граф. – Так?

Опа! Действительно, профи. Никаких сантиментов, анализ ситуации, и на основе минимальной информации и домыслов абсолютно верные выводы. Я медленно кивнул.

– Думаю, скрывать это достаточно глупо. Да, за этим я и пришел.

– И почему же не взял, когда мог? Надо было только немножко подождать.

– Я и сейчас могу, если потребуется.

– Думаешь? – Глаза старика стали совсем холодные и колючие.

– Знаю. Просто не хочу.

– Это почему еще? – В голосе мага прозвучала заинтересованность.

– Будете смеяться, но я не воюю со стариками, – пожал я плечами, взял из вазы на столе огромное красное яблоко, откусил солидный кусок и принялся смачно жевать, стараясь при этом не очень кривиться – яблоко оказалось кислым. – Еще чего узнать желаете?

– Что у тебя за сила? Я такой никогда не видел.

– Сам не знаю. Мне говорили, что у меня есть кое-какие способности, но что они какие-нибудь выдающиеся, не говорил никто. Хотя могу предположить.

– И? – Старику было явно очень интересно.

– Думаю, от изначального Хаоса.

Маг аж шарахнулся от меня. Я в недоумении проследил за ним взглядом.

– А что здесь такого? Может я, конечно, неправ, но совсем недавно кое-кто, не будем показывать пальцем, говорил мне, что сама по себе магия не хорошая и не плохая и что все зависит от человека.

Граф печально усмехнулся – он уже овладел собой:

– Тебе слово «пророчество» о чем-нибудь говорит?

– Угу. Это фраза, сказанная каким-нибудь придурком в пьяном бреду или, наоборот, очень умным человеком, желающим добиться каких-то своих, часто непонятных нам целей. Вокруг этой фразы потом выстраивают стройные теории о конце света или еще каком-нибудь непотребстве и начинают выуживать деньги у доверчивых остолопов. Я правильно сказал, ничего не пропустил?

Маг несколько секунд смотрел на меня удивленно, потом расхохотался.

– Правильно! Честное слово, ты молодец! Девяносто девять из ста пророчеств именно так и рождается. – Тут он внезапно посерьезнел. – Но есть еще и сотый случай. И ты, к сожалению, попадаешь именно под него.

– Что-нибудь о конце света? – с улыбкой спросил я.

– Да, – маг посмотрел удивленно, а потом нараспев продекламировал: – «И придет человек из-за грани миров, и будет сжигать сердце его черная злоба и сила неясная, непонятная. И прольет он реки крови, и устелет он путь свой телами невинно убиенных, и содрогнется земля…»

– Очень интересно. И это все?

– Да. До нас дошел только этот кусок рукописи святого Валиана Прорицателя, а его пророчества сбывались ВСЕГДА. Их известно всего пять, и четыре уже сбылись.

– Замечательно. А где здесь про конец света?

Тут маг на несколько секунд задумался, потер виски, а потом неуверенно сказал:

– Ну, вообще, трактовкой предсказаний занимаются специально обученные люди, у церкви есть для этого целая служба. Очевидно, такие выводы сделаны, исходя из общего построения текста.

– Понятно. У нас тоже есть железный ответ на все вопросы. ПАТАМУШТА. Однако, смею вас огорчить, под пророчество это, даже если оно и впрямь о чем-то страшном, что, кстати, требуется еще доказать, я не попадаю никаким образом. Разве что трупами, да и то я убил пока что не так много людей, чтобы текли красные реки в печеночных берегах. И отнюдь не невинных агнцев, кстати. А так… Землю пока что не тряс, да и не собираюсь, силу вы мою сами же и использовать смогли, происхождение ее известно, так что неясностей тут минимум. Злоба… Вообще, это интересно. Не помню, убил ли я кого-нибудь по злобе… Нет, скорее всего, нет. Всех я убил очень рационально и обдуманно, только и исключительно по необходимости. Сами знаете, это намного страшнее, но, тем не менее, под пророчество ваше не попадает.

– А про грань миров что скажешь? – улыбнулся маг. Кажется, разговор начал его забавлять.

– А какого из миров? – по-еврейски, вопросом на вопрос, отозвался я. Кажется, не угадал – граф вновь посмотрел на меня настороженно, видимо, не совсем поняв мысль. Теперь приходилось срочно исправлять ситуацию. – Понимаете, миров бесконечное множество. Я это знаю точно. Так про какую грань в пророчестве говорится-то?

Граф задумался, потом, очевидно, не найдя логических нестыковок, махнул рукой.

– Ладно. Давай о более насущном. Ты хочешь уничтожить тех, что находятся сейчас в лагере?

– Да.

– А зачем тебе это?

– Я же сказал, что хочу получить у вас несколько уроков. Ну а учиться лучше в теплом классе и на мягком стуле, а не когда в дверь ломится толпа недоумков. Стало быть, надо обеспечить себе условия для спокойной жизни, и вообще, хороший враг – мертвый враг.

– И ты думаешь, что я буду тебя учить?

– Думаю, да. Когда я пришел, вы согласились, и думаю, вы человек слова. Хотя не хотите – не надо, только не удивляйтесь потом, если я, поднакопив силушки, сдуру устрою чего-нибудь. Какой-нибудь локальный конец света. Просто потому, что не буду знать, как этой силой управлять.

– А если я тебя обучу, ты сделаешь это сознательно, я правильно понял?

– Армагеддец? Легко. А зачем?

Маг задумался, потом кивнул:

– Да, ты прав. Итак, как ты планируешь громить лагерь?

– Пока не знаю. Есть пара идей, но их стоит обдумать. Вы мне вот что скажите: сына вашего где держат?

Вот теперь его проняло. Он долго, внимательно смотрел на меня, а потом сказал:

– Не знаю. Но если ты его вытащишь, можешь просить у меня, что хочешь.

– Я подумаю. А вы, может, поговорите пока с женой? А то я ее притащил, а вы ноль внимания, фунт презрения.

– Где она?

– В тюрьме. Привести.

– Да.

Идти женщина не могла – похоже, от страха у нее отказали ноги. Ну, мне в последнее время было не привыкать переносить тяжести – взял за шкирку и приволок. Закинул в комнату и вышел – делать мне нечего, только на семейные разборки смотреть. Там на всякий случай слуга есть, запуганный до требуемого градуса, так что будет он бдителен. Просто чтобы живым остаться. А я пока пройду, посмотрю, высохла ли моя одежда.

Сорес

Странное какое-то ощущение. Вроде бы все идет, как надо. Избранный мой в замке и, похоже, контролирует ситуацию. То, что он пока что старого мага не выпотрошил, тоже очевидно – я бы это сразу почувствовал. Ну да это нормально – по моим прикидкам, тот умирать еще несколько дней может, так что всему свое время. А вот почему, как только избранный из мира тумана вылез, я его видеть перестал? Точнее, обычным зрением-то вижу, и даже очень хорошо, а вот когда в магическом смотрю – ничего. Как черная дыра какая-то, и силу так же втягивает, как черная дыра вещество. То есть обнаружить-то его можно, а вот что творит – не поймешь.

И, кстати, в мире тумана я его проследить тоже не смог. Очень, очень странно – то, что он дошел до места посвящения, я понял только по всплеску силы. И что он делал там – непонятно…

Это ведь плохо. Нет, это ПЛОХО! Избранный начинает выходить из-под контроля, а с его силой это как минимум опасно. Придется послать к нему кого-нибудь, прощупать, так сказать, непосредственно. Ладно, подождем, пока он из мага знания выдернет, а потом уже будем думать.

Резус

М-да… Насмешил моего господина убийца, насмешил. Это же надо, таскать в кармане подделку какого-то местного божка и быть уверенным, что у него Зерно Хаоса. Ну не глупо ли? И был бы еще бог серьезный, а то так, мелочь пузатая. Хоть он и наш земляк, но это не тот земляк, которым стоит гордиться. Так что, выходит, глуповат убийца. Хотя, наверное, нет – просто у парня знаний пока что мало. Хорошо это или плохо? Не знаю пока, тут надо быть осторожным. И вообще, стоит процесс его развития контролировать, а то во многих знаниях много горя, причем для всех.

Но неагрессивный он какой-то, даже странно. Послал самого Арагорна, приняв за галлюцинацию – ну, это я еще понимаю, но и послал как-то спокойно, без эмоций, и то, что его с Зерном напарили, принял как данность. Кстати, а ведь потом я его потерял – следить за ним не стало никакой возможности…

Ладно, не суть. Может быть, низкая эмоциональность – это не так и плохо, во всяком случае, психика себя устойчиво вести будет, с ума не сойдет. Только надо подождать, когда же мой подопечный до знаний старого мага доберется. Братишка небось думает, что я не знаю, как он своего избранного раскачивать собирается. Ха! Все я знаю. Главное, внести маленький корректив в процесс, чтобы у моего убийцы способность к самообучению не исчезла, и ждет тебя, «братец», пренеприятный сюрприз.

Одежда высохла – не такая уж она и мокрая в этот раз была. Правда, интересовали меня сейчас только куртка и поддоспешник – сапоги все равно драные, а рубаха, в которую я был одет сейчас, ничуть не хуже той, в которой я появился в этом мире. Как минимум чище. Не от модного кутюрье, конечно, особым покроем не отличается и красивыми лейблами в три слоя не украшена, зато из натурального льна, что телу намного полезнее синтетики.

Правда, в поддоспешник я влез с трудом – то ли еще больше мышечной массы набрал, то ли от сырости и сушки он сел малость, а может, и то и другое вместе. Терпение и труд, как известно, все перетрут, но, когда я в него все же влез, он явственно затрещал под мышками. Ну и ладно, двигаться мешает несильно, немного приноровлюсь, да сам он чуток растянется – и порядок. На один раз хватит, а там где-нибудь новый закажу.

Подвигавшись и помахав руками, я кое-как вылез из ставшей тесной одежды – не хватало еще постоянно это все таскать. До темноты было еще несколько часов, а до момента, как я выйду из замка и начну восстанавливать в этих местах конституционный порядок, и того больше. Аккуратно (ну, нравится мне, когда все ровно сложено и, желательно, выглажено) сложив свои вещи, я пошел обратно, в хозяйскую комнату. Под ногами негромко поскрипывали ступени, напоминая о преклонном возрасте замка, однако меня это, как ни удивительно, не раздражало. Дома раздражало, а здесь подобные звуки воспринимались как должное. Вообще, восприятие мира, как я успел заметить, очень зависит от антуража. Вот положено замку быть мрачным и со скрипучими ступенями – значит, это нормально. А если дома половицы под ногами скрипят, чего им делать, в принципе, не положено, то это раздражает и вызывает желание прибить тех плотников из ЖЭКа, которым положено делать ремонт, но которые хрен что сделают и вообще уже забыли обо всем, кроме градусов в водке. Убил бы! Кстати, мысль интересная. Все, решено, домой вернусь – повешу плотников в художественном беспорядке, а начальника их на кол посажу!

Улыбнувшись своим неожиданно кровожадным мыслям, я поправил ставшие уже привычными меч и пистолеты и толкнул дверь в хозяйскую комнату, до которой так вот незаметно для себя и добрался. К своему легкому удивлению, я обнаружил там совершенно неожиданную картину. Вот так вот, чего угодно ожидал – луж крови, кишок на стенах, наскоро установленной походной дыбы, а обнаружил графа, сидящего, облокотившись на подушки, и пребывающего в глубокой задумчивости. Услышав легкий стук почти бесшумно открывшейся двери, Гектор поднял голову, посмотрел как будто сквозь меня, кивнул приветственно и снова впал в нирвану. Пришлось подойти и несколько раз щелкнуть пальцами перед его носом, выводя его из коматозного состояния. Не то чтобы меня так уж волновали его душевные переживания, мне, если честно, вообще наплевать было, но задумчивый граф – не самый лучший собеседник. Мне же надо было кое-что с ним перетереть, и ждать, пока он соизволит прийти в себя, решительно не хотелось.

Свое время я вообще ценю. Не то чтобы над каждой секундой трясусь, но тратить свои минуты предпочитаю только сам и исключительно так, как считаю нужным. Одно дело – работа, там приходится мириться с тем, что не все зависит от меня. Но, с другой стороны, за то время мне платят, а вот все остальное время – мое и только мое, и решать, на что его тратить, – тоже мое дело. А кто считает иначе – может идти далеко и надолго, его мнение меня не очень-то и интересует.

Наверное, это у меня комплекс такой. Во всяком случае, такое отношение ко времени появилось у меня на пятом курсе института, когда я сидел в библиотеке и делал расчетку. Тогда зашел профессор и говорит, мол, пошли – надо перетащить… я уж не помню что, просто попросил три минуты подождать, пока дорешаю. В ответ услышал шикарную фразу: «Мое время стоит дороже твоего, так что бегом!» Ну, профессор тот всего пару месяцев как перешел к нам с какого-то крупного отраслевого НИИ, по слухам, со скандалом, и повыделываться любил, а студент – существо подневольное, так что оторвал я свою задницу от стула и пошел работать, но слова его запомнил. При случае, кстати, вспомню еще – я никогда и ничего не забываю и не прощаю, но это, конечно, не сейчас. Какой-нибудь профессиональный психолог, наверное, расписал бы ход моих мыслей кучей терминов, привязав к ним мнение авторитетных людей, может, даже самого дедушки Фрейда, но мнение психологов меня не очень-то и волновало. Я и без них знаю, что комплексов у меня куча – так что теперь, застрелиться, что ли? А вот не дождетесь – я лучше самих психологов застрелю.

Граф между тем моргнул и посмотрел на меня уже осмысленно. Удовлетворенно кивнув, я вежливо поинтересовался, чем закончился разговор. К некоторому моему удивлению, граф не принялся с жаром расписывать, как наматывал кишки своей благоверной на очень кстати подвернувшийся сучок, одновременно свободной рукой проворачивая у нее в заднице хорошенько раскаленную в камине кочергу. Такой поступок был как минимум логичен и хорошо согласовывался с моими представлениями о средневековых нравах. Однако маг лишь вяло махнул рукой и сказал, что отправил свою супругу в ее покои и, как только разберется с проблемами, оформит развод (о-па, а здесь, оказывается, этот термин в ходу – у нас развод, помнится, только Пахан Римский оформлял) и отправит ее к родственникам. Мол, родни у нее много, и связываться с ними неохота.

Ага, связываться тебе неохота… Подкаблучник ты, граф, самый обычный подкаблучник, и на свою жену, пусть и сволочь полнейшую, у тебя рука не поднялась. Ну и пес с тобой, это – только твои проблемы, лезть в чужую семейную свару мне не хотелось совершенно. Озвучивать свои мысли я, естественно, не стал, просто сделал для себя определенные выводы. Вот тебе и крутой разведчик… Хотя, конечно, ни о чем это не говорит. Помню, читал о случае, как в Англии офицера спецназа с кучей боевых наград до полусмерти отходила сковородкой любимая жена. Так что ладно, пускай разбираются сами, хотя я, конечно, графиню бы предпочел тишком прирезать да закопать где-нибудь поглубже, чтоб не отрыл никто.

Махнув рукой (мысленно, разумеется), я плюхнулся в кресло, нацедил себе вина и спросил:

– Ну что, граф, идеи какие-нибудь имеются?

– По поводу?

– По поводу дальнейших действий. В ближайшей перспективе все ясно – ночью я учиню в лагере наших противников небольшой тарарам с кучей трупов и морем крови. А вот что дальше?

– А ничего, – безразлично махнул рукой маг. – Ситуации вроде моей происходят не то чтобы постоянно, но и редкостью не являются. Кто победит – тот и прав, король вмешиваться не будет.

– Очень хорошо. Тогда будем решать проблемы по мере их поступления. Скажите, вашим дружинникам можно доверять?

– Полагаю, да.

– Тогда почему они все еще живы?

– Умру я – исчезнет и клятва, которую они мне давали. После этого они вольны наниматься к кому угодно. Очень может быть, что к моим племянникам бы и нанялись.

– А если их сейчас освободить – не предадут?

– Нет. Для наемников клятва значит немало.

– Это радует. Ну, раз пошла такая пьянка – считайте, они останутся живы.

Говоря все это, я бодро улыбался, но на самом деле в успехе был не особенно уверен. Все-таки противников было многовато, однако ничего лучшего, чем перерезать всех ночью, на ум не приходило. Все равно что-то делать надо было.

Граф, между тем, был погружен в свои мысли настолько, что не обратил на мои сомнения никакого внимания. А может, я просто сумел их хорошо замаскировать – не знаю. Как бы то ни было, я посмотрел на задумчиво кивающего своим мыслям хозяина замка и спросил:

– А вот если я вашего сына там встречу, как я его опознаю?

Этот вопрос вывел мага из ступора лучше, чем ушат холодной воды. Вот и славненько, вот и хорошо, а то закуклился тут. Нет, все же тормоза они тут, в Средневековье, у нас темп жизни куда выше. Однако если переключить их внимание на что-либо более важное, соображать они начинают вполне прилично, чего, собственно, я и добивался.

Буквально пару минут спустя у меня уже имелся портрет графского сына. Кого-то он мне напоминал, кстати, вопрос – кого… Да графа и напоминал! Уберите морщины, сделайте черты лица потоньше… Не красавец и не сердцеед получится, но вполне нормальный мальчишка лет, наверное, восьми или чуть меньше. Правда, теперь надо постоянно оглядываться, чтобы его не пришибить вместе со всеми. И ведь придется вытаскивать, раз уж взялся. Навесил сам на себя геморрой. Вот так оно и бывает, вроде не мои проблемы, а тут бац – и уже мои.

Вредные для душевного равновесия размышления и самокопания были прерваны стуком в дверь. Примчавшийся слуга, с трудом переводя дыхание, доложил, что к замку со стороны вражеского лагеря приближается всадник. Секунду спустя истошно заблажил небольшой амулет, поразительно напоминающий сильно уменьшенную копию уличного радиорупора времен Отечественной войны. Ну вот, и датчики-сторожки, которые маг моей, кстати, энергией напитывал, сработали. Кивнув графу, я вслед за слугой побежал на стену.

Причиной тревоги оказался мой старый знакомец – тот, которого я послал утром. Правда, узнал я его только по голосу – похоже, помимо прочего, Хаос действительно одарил меня очень хорошим слухом. Что он стал заметно лучше, я еще в первый час своего пребывания здесь понял, но только сейчас сообразил, что теперь могу легко идентифицировать любые звуки. Может, так и появляются музыкальные способности? Вернусь домой, обязательно найду гитару, которую не брал в руки уже, наверное, вечность, и попробую – вдруг получится лучше, чем простое бренчание, которое я извлекал из инструмента раньше. Хотя чего тянуть? Может, гитары и здесь есть, кто знает. Тут ведь спросить только. Вот завтра и спрошу.

Между тем, всадник орал, требуя, чтобы кто-нибудь к нему вышел. Я, пользуясь тем, что в уже наступающих сумерках, да еще и за пеленой дождя мое лицо рассмотреть практически невозможно, высунулся наружу и хрипло гаркнул:

– Какого х… ты тут орешь? – И вставил пару идиом, подслушанных уже в этом мире – так, чтобы звучало естественно. Сработало, как надо – мой собеседник проникся важностью момента, хотя децибелы не сбавил. Орет, как резаный, Макаревич, блин!

– Вы там что, заснули, что ли?

– А ты что, не спал бы?

– Идиоты!

– Да что случилось-то? Говори толком!

– На переправе охрану истребили!

– И что с того? Где переправа, а где мы?

– В Копошиловке отряд побили! Полностью!

– Кто? Когда? – крикнул я, лихорадочно пытаясь понять, что за Копошиловка. Потом дошло, это же та деревенька, в которую я пообедать заехал. Да уж, скорость передачи информации здесь впечатляющая – ни одна улитка не догонит.

– Да не знаю я! В Копошиловке наших вообще всех вырезали. Местные как по норам расползлись – так и не видели ничего, но трактирщик блеет, что вроде вчера один человек был. И те, что у моста, – тоже.

– Эй, ты же говорил, их истребили всех! Как узнали, что один? По следам, что ли? Так они в такой дождь расплываются мигом.

– Да нет, их просто отделали так, что они ходить не могли, и лошадей забрали. Они день да ночь отлежались, да вот недавно один до нас добрался. Барон наш приказал из Копошиловки отряд вызвать, гонец туда поехал, вернулся – аж трясется весь. Говорит, в трактире – как на скотобойне, кровь по стенам, кишки наружу…

– Он у вас что, кишок не видел? А-ха-ха…

– Да барон пажа своего послал, тот мальчишка еще совсем. Его до сих пор тошнит…

– Баба он у вас, а не воин. Вы его, часом, не пользуете под кустиком?

– Трепло ты. Серьезное дело, господин барон меня вас об опасности предупредить послал, а ты…

– Да какая опасность? Здесь, в замке… И потом, это же вчера было, если что – эти вчера и явились бы.

– Какие эти?

– Ну, те, что отряд положили. Или ты думаешь, там один человек всех перебил? У вас что, солдаты забыли, как за меч держаться?

– А вдруг там Кох-и-нод был?

– Да брось ты, – махнул я рукой. Последнее слово, правда, было мне непонятно, хотя о его значении можно было догадаться. – Откуда ему здесь взяться?

– Вот и я думаю – откуда… Ладно, давай, поеду я. Но посматривайте все же…

С этими словами успокоенный гонец развернул лошадь и поехал обратно, а я, оставив слугу бдить, рванул обратно, к графу. Требовалось обсудить ситуацию, и к тому же у меня было к графу несколько вопросов.

Узнав о панике во вражеских рядах, граф злорадно усмехнулся, а узнав, что виновником всего этого был я, не удивился. И что, спрашивается, удивляться, если вот только что, буквально полсуток назад, я его собственный замок в одиночку приступом взял? А вот мой вопрос насчет Кох-и-нода его несколько удивил.

– Интересно, из каких же ты далей, что таких вещей не знаешь… Неужели у вас там, за гранью, этого не знают?

– Может, и знают, только называют иначе. Вы не умничайте, а объясните толком.

Граф на такую непочтительность не обиделся. Вместо этого он привстал и стукнул себя кулаком по впалой от долгой голодовки груди.

– Один из Кох-и-нодов перед тобой.

– Что? – я посмотрел на него с недоверием. – И вас боятся?

Старый маг, усмехнувшись, пустился в объяснения. Оказывается, в переводе с древнего языка Кох-и-нод означает «убийца, приходящий из тьмы». Было такое мифическое чудовище – стремительное, неуязвимое для магии и прочее, и прочее, и прочее… В общем, классический демон из какого-нибудь эпоса, хотя, как заверил меня граф, в своей жизни он не раз убеждался, что старинные легенды могут и не врать.

Так вот, миф мифом, но со временем в одной далекой и, по сути, никому не нужной восточной стране, расположенной на затерянных в океане вулканических островах, появилась секта убийц, умеющих бесшумно двигаться, виртуозно прятаться, наносить быстрые и неотвратимые удары, часами и сутками, как пауки, ждать свою жертву… Словом, по описаниям получался банальный японский ниндзя. Ну а для пущего страха они приняли имя древнего демона. Помогло им это или нет – неизвестно, тем более что, по словам графа, эти умники мастерски умели бить в спину, но в лобовом, открытом бою стоили немногого. Меч в руке дворянина, а то и просто обычного воина означал для Кох-и-нода почти неминуемую смерть. Ну точно, ниндзя.

Однако слава воинов-теней, как их называли местные, действительно оказалась грозной. В первую очередь потому, кстати, что законспирированы они были блестяще. Твой брат мог быть Кох-и-нодом – а ты ничего об этом не знал бы. И, соответственно, так и не понял бы, кто тебя убил – дисциплина среди членов этого клана была жесточайшая, и родственные связи для них мало что значили. Не в последнюю очередь из-за их репутации, когда создавалась контора, в которой выпала честь служить Гектору, ее собственное подразделение быстрого реагирования получило имя Кох-и-нод, а потом это имя перешло и на солдат, служивших в нем.

Вот тебе и вся расшифровка. Спецназ – вот как это звучало в привычных мне терминах. Когда я сказал это графу, он только пожал плечами – и то правильно, дело ведь не в названии, а в сути. Теперь понятно, чего испугались в лагере. Действительно, у нас тоже какой-нибудь офицер спецподразделения вроде «Альфы» или «Вымпела» мог бы набить морды десятку, к примеру, мотострелков, решивших на него по пьяной лавочке наехать. Ну а если бы дело дошло до смертоубийства, это только облегчило бы ему работу. В общем, нормальная ситуация.

Правда, как пояснил мне граф, нынешние Кох-и-ноды далеко ушли от своих предшественников. Они не только умели работать бесшумно и незаметно, но и были хорошо подготовлены к любому виду боя. Те, кто имел способности, были обучены магии, а кто таких способностей не имел, как минимум снабжались амулетами. Они умели выживать и действовать в любых условиях, мгновенно вживаться в любую обстановку, адаптируясь во всех слоях общества… Ну, я же говорю – спецназ, причем, скорее, спецназ ГРУ, а не подразделение антитеррора. В общем, универсальные солдаты, подготовка которых стоила дорого, но вполне окупалась их боевой эффективностью. Как рассказал Гектор, в свое время попытка дворцового переворота, поддержанная полком королевской гвардии, была остановлена всего дюжиной Кох-и-нодов, причем настолько качественно, что даже для суда никого не осталось.

Граф Кох-и-нодом в полном смысле этого слова не был – он был оперативным работником. Однако в первый момент их готовили всех вместе, в одной учебной роте, и далеко не все не то что заканчивали обучение – просто выживали после такой подготовки. Так что называть себя легендарным Кох-и-нодом он имел полное право, хотя никогда раньше им не пользовался.

Мне оставалось только поаплодировать хозяину замка – надо же, какой многогранный человек… И как его только в плен взяли-то. Хотя, конечно, усталого, спящего, да в собственном доме, внезапно можно скрутить любого. Для меня, впрочем, в ближайшем приближении ничего не менялось, поэтому я задал графу еще два вопроса.

Первый касался того слуги, который едва меня не угробил, когда я замок брал. До этого я о нем как-то забывал спросить, но сейчас все же решил уточнить – не люблю недосказанностей. Оказалось, этот мужик был слугой и телохранителем одного из племянников графа. А бедно одевался специально – на кучера, скажем, обращают внимания куда меньше, чем на прилично одетого человека, воспринимая его, как предмет мебели. А в бою лишние полсекунды, которые мозг потратит на оценку ситуации, порой бывают важны. Умный мужик. Был.

Второй вопрос касался случившегося в подвале. Я объяснил магу ситуацию, точнее, провел маленькую демонстрацию, для чего взял незажженный факел. Здесь практиковали использование магических светильников, но факелы, равно как и крепления для них, имелись всюду – наверное, на всякий случай, по принципу «старые методы надежнее». Благодаря этому обстоятельству проблем с факелами не возникло – взял первый попавшийся, воткнул его в кольцо, а потом проделал то, что недавно получилось у меня в подвале. Факел послушно зажегся.

Граф посмотрел на результат моих действий без интереса и сказал, что это – совершенно нормально. Многие начинающие маги, изучая простейшие заклинания, действуют примерно так же. Правда, им вначале теорию объясняют, но если у человека достаточно развитое воображение, обойтись можно и без теории. Хе! В нашем мире, с изобилием фильмов, книг и компьютерных игр воображение развивается семимильными шагами, так что здесь у меня перед местными огромное преимущество. Правда, первый выплеск силы у меня получился спонтанно, но и это было вариантом нормы, редким, но ничем не примечательным.

Объяснив мне, что же произошло, граф предложил мне проверить, сколько силы я могу выплеснуть единовременно – оказывается, то, что я могу накопить океан энергии, значило не очень много. Куда больше значила способность эту энергию высвобождать, открывать канал для ее выброса. А вот канал с достаточной пропускной способностью создать получалось не у каждого, для многих зажечь свечу было пределом возможностей. Раз так, стоило обязательно уточнить мои возможности и, желательно, до того, как я пойду геройствовать.

В специально отгороженный угол двора, где у графа располагался небольшой полигон, совмещенный со стрельбищем, я нес его на руках сам. Был соблазн переложить это дело на слуг, но я им не доверял и совсем не желал, чтобы они увидели что-то лишнее. Конечно, и так что-нибудь увидят, но все равно поменьше. Так что пришлось мне изображать носильщика, одно хорошо – силы было много, а груза – мало.

Усадив закутанного в теплый плед мага на стул под навесом, я с интересом осмотрел полигон. Не так и много – площадка размерами, если в метрах, примерно тридцать на десять, в дальнем углу несколько каменных глыб, перед ними щиты с мишенями – вот, в принципе, и все. Маг, улыбаясь, наблюдал за мной, а потом сказал:

– Помнишь, как ты поджигал факел? Вот сделай так же, только представь, что тебе надо пробить вон тот камень. Не пробьешь, конечно, но по глубине выбоины мы сможем примерно определить твои возможности, а по диаметру – способности к фокусировке силы.

Я честно попытался выполнить его указания, но – не получалось. Вообще не получалось – не мог я сосредоточиться на прицеливании и фокусировке своей силы, да и своими словами о том, что камень я не пробью, маг изрядно сбил мне настрой. А сам, гад, сидит и лыбится! Я почувствовал, как к горлу подкатил мутный ком раздражения. Так, стоп, ярость – плохой помощник. Я сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, а потом представил тоннель, по которому пойдет энергия. Получилось почему-то нечто, похожее на стомиллиметровый орудийный ствол, даже с нарезами внутри. Ну да, все правильно, я такой когда-то видел и даже внутрь заглядывал, вот теперь сознание и цепляется за знакомые образы. Ну что, поехали?

Ш-ших-х… Отчетливо видимая в сгущающихся сумерках огненная капля, только почему-то голубого цвета, быстро вращаясь вдоль своей оси, по идеальной траектории пошла к ближайшему камню, здоровенному, в мой рост высотой и метра три толщиной. В следующий момент камень взорвался и, если бы я рефлекторно не упал на землю, закрывая голову руками, каким-нибудь из осколков я мог бы по своей многострадальной голове и получить. Однако, уже падая, я успел увидеть, как капля, казалось, даже не уменьшившись в размерах, вытянулась, превратившись то ли в иглу, то ли в веретено, ударила в стену замка, проткнула ее насквозь, как раскаленный прут масло, оставив оплавленную дыру величиной с кулак, и ушла куда-то прочь, в сторону леса. Это… впечатляло. Даже удивительно, как я все это рассмотрел и запомнил, но все равно впечатляло.

В себя меня привел негромкий, но очень эмоциональный мат Гектора. Посмотрев на него, я понял, что его едва не убило осколком камня и сейчас, очевидно, он медленно приходил в себя. Ну, что медленно – это нормально, все эстонцы любят скорость… Так, уже старые песни вспоминаю – это, наверно, нервное. Однако маг, видя, что я пришел в себя, облаял до кучи еще и меня. Я молча показал ему кулак – все понимаю, стресс, но ругать себя не позволю. Маг, похоже, внял – замолчал, а потом попросил отнести его обратно в комнату. Уже там, выхлебав залпом два кубка с вином, он пришел наконец в себя и окончательно успокоился.

Это очень приятно – чувствовать себя уникумом. По словам Гектора, такого шума, как я, не смогли бы учудить даже сильнейшие маги из тех, кого он знал. Да что там, даже архимаг, в лучшем случае, пробил бы камень, и то не факт. Оценить мои возможности не получалось даже приблизительно, а описать меня теперь можно было только фразой «очень-очень сильный».

Э-эх! Будь у меня хотя бы пара месяцев на подготовку – и, как сказал Гектор, я мог бы безбоязненно выйти не то что против этих умников, которые сидят в лагере и уже сейчас активно боятся, ибо неизвестная угроза самая страшная. Я мог бы выйти лоб в лоб против королевской армии, компенсируя недостаток умения силой. Кстати, каких-либо неприятных ощущений, связанных с неизбежным для такого выброса расходом энергии и, соответственно, снижением ее резерва я не почувствовал. Это что же, я использовал ничтожную часть моих возможностей? Судя по некоторым оговоркам мага, так и было. Очень интересно! Увы, у меня не то что пары месяцев не было – у меня и нескольких дней не было сейчас.

Но самое интересное ожидало меня впереди. Когда я, уютно обустроившись в кресле, начал вливать в себя вино, Гектор сказал небрежно:

– А знаешь, тебе повезло, что ты мне помог.

– Да? А мне казалось, что наоборот – тебе, – ухмыльнулся я, как-то незаметно переходя на «ты».

– Давай сойдемся на том, что повезло обоим, – маг усмехнулся, хорошее настроение возвращалось к нему прямо на глазах. То ли вино действовало, то ли он наконец поверил, что все сложится хорошо.

– Сойдемся. Если пояснишь, в чем мне-то свезло. А то твоя выгода лежит на поверхности, своей же я пока не вижу.

– Конечно, не видишь, – маг ухмыльнулся. – Потому что не знаешь кое-каких законов этого мира. Вот скажи-ка мне, что бы было, если бы ты решил все-таки унаследовать мою силу?

– Что? Ну, смог бы все то же, что и ты.

– Именно так. Один в один, если бы энергии хватило. Ну, у тебя бы хватило… Так вот, сколько я могу – столько и ты бы смог. И не более! Вся твоя сила осталась бы при тебе, но реализовать ее ты бы не сумел.

– То есть? – Я уже начал понимать, что произошло бы, но верить в это как-то не хотелось.

– То есть, непонятливый ты мой, остался бы один мальчик с большими талантами и еще большими амбициями до конца жизни средненьким магом. Причем и по силе, и по мастерству – ты бы просто не смог выучить больше ни одного заклинания. Еще вина налить?

– Нет, спасибо, – до меня начало доходить, что я едва не вляпался в ловушку, и расставил ее не кто иной, как Шутник. Это если, конечно, верить Гектору. А какой смысл ему меня обманывать? А смысл есть, кстати, он не может не учитывать возможность того, что в свете своих новых возможностей я могу и передумать, доведя начатое с ним племянниками дело до логического завершения. Соблазн получить на халяву все и сразу чертовски велик, а люди падки на легкую наживу… Впрочем, это же просто – маленькая проверка на вшивость не помешает. – Знаешь, ты меня несказанно разочаровал.

– Почему?

– Да просто там, в лагере, наверняка есть пара-тройка магов.

– Один как минимум есть, я знаю, но, возможно, и больше.

– Вот и я о том же. Честно говоря, подумывал скрутить одного и выпотрошить вместо тебя.

– А, ты об этом… Знаешь, твое дело, но я бы не советовал. Честное слово, жалко зарывать в землю такую мощь, как у тебя.

Что же, будем считать, что проверку Гектор прошел. Конечно, стоит за ним присматривать, мало ли что, но все же, с большой долей вероятности, он не врет. Что же тогда получается? А получается, что Шутник не заинтересован в том, чтобы я стал достаточно сильным… для чего? Да фиг знает, пути бога трудно осмыслить, но верить ему я больше не могу.

Что дальше? А ничего, остается только учиться самостоятельно. Ладно, учитель у меня на первое время есть, а дальше посмотрим. Проблемы надо решать по мере их появления. А с Шутником мы еще побеседуем. Ох, побеседуем…

Если вдуматься, не так уж и неправ был, наверное, Кот, когда предлагал быстренько переметнуться на другую сторону. Только вот, следуя логике д’Артаньяна, переметнувшись к врагам, новых друзей не найдешь, а старых потеряешь. Мне терять вроде бы нечего, вот только предавать, пусть и спровоцированно, все равно неприятно. Да и не совсем нечего терять – достаточно вспомнить озеро и водопад… А вот интересно, Артас – бог постоянный или его со временем можно будет подвинуть?

Видимо, я обдумывал все это довольно долго, во всяком случае, из состояния «ушел в себя, вернусь не скоро» меня вывел только ужин, который принесли расторопные слуги. Все-таки как шикарно стимулирует уровень сервиса петля над головами исполнителей – шуршат вдвое быстрее, да и готовят лучше. Я вот только высказал свое «фи» по поводу некоторых пунктов обеденного меню – и нате вам, пожалуйста, ужин намного вкуснее. Но вот что интересно – от вина я пьянеть совершенно перестал. Оно хоть и некрепкое, но влил-то я его в себя немало. Тоже, кстати, интересно – мой организм что, способен теперь переварить все без вреда для себя?

Гектор между тем уже приступил к еде, стремительно поглощая вареное мясо. Правильный выбор – сейчас его желудок еще не пришел в себя после голодовки. Кстати…