Черный маг Щепетнов Евгений

– Да, наслышан, что боги разные бывают. Я тут одного, кстати, пришиб недавно. Не твой знакомый, часом?

Для Скарамуша это, очевидно, было новостью. Во всяком случае, он настороженно посмотрел на меня. Настороженно – но с интересом и без страха, и это меня немного, совсем чуть-чуть, нервировало.

– Может, поговорим в другом месте? – Скарамуш вдруг зябко поежился. Очевидно, пижонская одежда не слишком соответствовала климату. Я-то к нему вроде бы и привык уже, а он, видать, только прибыл.

– Давай, – кивнул я. – Есть на примете точка?

– А что на примете? Вот, смотри, ты и сам умеешь не хуже, – с этими словами мой собеседник открыл окно в мир тумана. Легко открыл, небрежно, мне аж завидно стало.

– Лиара, жди меня здесь, – приказал я, слезая с коня. Кстати, стоя на земле, я обнаружил, что мы со Скарамушем почти одного роста, ну, может, он на пару сантиметров выше. Потом я подумал, снял с руки часы, протянул девушке и сказал: – Если через полчаса не вернусь, выбирайся сама.

Хорошо хоть, не требовалось ей объяснять, как часами пользоваться – здесь они, оказывается, были в ходу. Огромные, на всю стену, бандуры, но циферблаты совпадали с нашими. Но вот взгляд девушки мне не понравился – испуганный он был донельзя. Плохо это, плохо. Я и сам, честно говоря, струхнул малость, но пришлось ободряюще улыбнуться, подмигнуть ей и сказать:

– Все будет нормально. Я и не таких обламывал. А он, к тому же, вроде как от моего начальства пришел. Договоримся.

С этими словами я и двинулся в мир тумана. Скарамуш кивнул, как мне показалось, одобрительно и, пропустив меня вперед, шагнул следом. Окно бесшумно закрылось позади нас.

Сорес

Ну вот, Шутник с избранным ушли в междумирье. Интересно, догадывается ли избранный, что может оттуда и не вернуться? Наверняка догадывается, он ведь умный, но вот то ли не боится ни капельки, то ли умеет этого не показывать. Я в последнее время перестал чувствовать его эмоции, что странно. Точнее, не так. Я перестал чувствовать те эмоции, которые избранный хочет скрыть, и это мне совершенно не нравится. Но как держится! Нет, решительно, если пройдет проверку, лучшего убийцы мне не найти.

А Шутника он напряг, это заметно. Когда я ему сказал, что избранный уже разделался с одним несильным божком, и даже объяснил как, Шутник не поверил. Решил, видать, что я его разыгрываю – издержки репутации, что поделаешь. А теперь поверил, наверное, и готовится на всякий случай к бою. Но не боится, понимает прекрасно, что бог богу рознь, и уверен, что избранный с ним не справится. Я бы, кстати, так уж сильно в этом уверен не был – уж больно жутко все было в прошлый раз. Если та непонятная сущность, что угнездилась в избранном, ухитрилась напугать МЕНЯ, то испортить сегодня настроение Шутнику у нее шансы точно есть.

Ну да ладно, будем надеяться на лучшее – что-то я не верю, чтобы избранный так вот запросто моего господина предал. А раз так, подождем результата проверки. Жаль, не послушать мне их и не посмотреть – Шутник сразу поставил защиту на случай, если, к примеру, Арагорн заявится. Сквозь нее следить не получится. Сломать ее – запросто, а вот следить – нет.

Резус

Ну вот он, похоже, момент истины. Мой брат послал приданного ему на усиление Артасом цепного пса, и, если он хоть что-то заподозрит, мне придется искать нового кандидата на роль убийцы. Как ни обнадеживай себя завидным прогрессом, который демонстрирует мальчик, против не самого слабого бога он пока бессилен. Эх, жаль, вмешиваться нельзя и даже подслушать не получается – защита, поставленная этим рыжим козлом, начисто блокирует эту возможность, а если я попытаюсь ее взломать, то буду немедленно обнаружен. Остается только ждать.

В мире тумана все было по-прежнему. В смысле, все такой же туман. Я с наслаждением сбросил плащ – не только и не столько для того, чтобы избавиться от надоевшего предмета одежды, сколько для того, чтобы пометить место. Мало ли, уйдем мы куда-то… Раньше-то я окно открытым оставлял, а теперь оно закрыто, да и открывал его не я. Вряд ли, конечно, я заблужусь, ну а вдруг? Лучше подстраховаться.

Скарамуш наблюдал за мной с легкой усмешкой – создавалось впечатление, что моя маленькая хитрость для него оказалась вполне ожидаемой. Плохо, если меня научились просчитывать – это в любом случае плохо.

Я думал, что мы пойдем к водопаду, но Скарамуш не стал даже пытаться увести меня с этого места. Вместо этого он сделал небрежный, скорее, на публику в моем лице пасс рукой, и над нами сомкнулся мерцающий купол. Я привычно уже просмотрел заклинание, прежде чем уложить его на полочку своей памяти. Скарамуш это, очевидно, заметил, во всяком случае, он удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Ну и хорошо, тем более что я все равно не знаю, откуда у меня такие способности.

– Для чего это?

– А чтобы нас не слышали те, кому это не положено, – отозвался Скарамуш и вдруг патетично завыл: – Отвечай, смертный!..

– Так, стоп. А по-нормальному никак не получается? – прервал я его пламенную речь, в зародыше убив так и не спетую песню. – А то уши у меня, знаешь ли, не казенные.

– Вроде положено так. – Мне показалось, что Скарамуш смутился. Хотя нет, это ухмылка такая, просто грим мешает понимать мимику.

– Ну, положено – так ешь…

Скарамуш несколько секунд переваривал сказанное мной, потом рассмеялся:

– Однако же, ты смел, смертный.

– Да задолбал уже со своим смертным. Все мы когда-нибудь умрем, знаешь ли.

– Но я…

– И ты. Если верить нашим ученым, вся вселенная когда-нибудь умрет, и никто их пока не опроверг, заметь. Поэтому давай уж без лишних понтов, сделаем дело – и все. Что Артасу потребовалось-то? И, кстати, выпить хочешь? У меня осталось немного, – я тряхнул флягой, в которой призывно булькнули остатки наливки.

– А, давай, – махнул рукой Скарамуш.

В общем, настойку мы приговорили в два счета, после чего вернулись к разговору. Оказывается, Артаса интересовало, почему я отошел от первоначального плана и до сих пор не взял Зерно Хаоса. Ну, я объяснил свою позицию по первому, а также ситуацию с поддельным Зерном, которая сбила меня с панталыку. Скарамуш пожал плечами, его эти тонкости моей душевной организации не особенно волновали, однако он сказал, что передаст начальству… Короче, вменяемый мужик оказался и собеседник интересный. Знал, во всяком случае, много, хотя чему удивляться? Бог все-таки, со всеми вытекающими плюсами и минусами.

Его, кстати, как я понял, очень напрягал его нынешний статус. Он у Артаса числился главным боевиком, крутым до невозможности и вдобавок психованным. Пугало для несознательных адептов, в общем. И как ни крути, отказаться он от этой роли уже не мог – к Артасу был привязан намертво. Может, еще и поэтому так легко пошел на контакт – просто устал, ведь боги тоже устают.

Единственный напряг произошел, когда я понял, где раньше видел его глаза. Запоминающиеся глаза были. Сквозило в них какое-то… безумие, что ли. Я их раньше видел и перепутать не мог – у меня хорошая память. А когда вспомнил, то спросил:

– Скажи, это ты меня по хребту приложил?

Скарамуш помялся, но ответил честно:

– Я.

– И как тебе к ролевикам нашим внедриться удалось?

– А вот не скажу. У каждого свои секреты.

– Да, у женщин свои секреты… А зачем это все было надо-то??

– Ну, если честно, хозяину надо было, чтобы ты был ему обязан. Иначе, скорее всего, просто не согласился бы на него работать.

– Ну и дурак он, раз пошла такая пьянка. Так ему и передай, если хочешь. Мог бы просто предложить. От приключений, да еще за хорошие бабки, я бы не отказался.

– Это ты сейчас так говоришь, – пожал плечами Скарамуш.

Я оставил его реплику без комментариев. Очень может статься, что он был и прав, но к чему гадать? Что сделано – то сделано, со Скарамуша взятки гладки, он простой исполнитель. Артасу я это, конечно, вспомню при случае, но вначале надо сделать дело и получить обещанные пряники, а уж потом заниматься маленькой личной местью. Легкая мстительность – она того, полезна для долгой и счастливой жизни.

Вот именно в этот момент нас и накрыли. Именно накрыли, иначе и не скажешь – поверх купола, установленного Скарамушем, опустился еще один, и моментально стало темно, как у негра… ну, сами понимаете где. Хорошо, что он не был помехой ни для меня, ни для моего собеседника, иначе стало бы вообще хреново. А потом затрясло так, что мы со Скарамушем потеряли равновесие и покатились по земле. Это что же, землетрясение? А вдруг с водопадом что случится? Если я правильно понимаю расклады, то результат может быть таким, что Фокусима с Чернобылем и две Хиросимы сверху будут детским лепетом по сравнению с тем апокалипсисом, который здесь развернется.

Трясти перестало так же внезапно, как и начало. Скарамуш мгновенно оказался на ногах, и ятаганы как будто сами прыгнули ему в руки. Я последовал его примеру, и несколько секунд мы стояли спина к спине, настороженно поводя мечами.

Луч света, ударивший из внезапно образовавшейся трещины в куполе, был так ярок, что я на секунду зажмурился. Зрению, привыкшему к темноте, надо было хоть немного времени для того, чтобы адаптироваться к изменившемуся освещению, и в этот момент меня, а возможно, и Скарамуша можно было брать голыми руками, но обошлось. Когда зрение, наконец, вернулось, я увидел перед собой впечатляющую картину.

Мы стояли на огромной площадке, больше всего напоминающей… стадион! Да что там напоминающей – это и был стадион, несколько отличающийся от привычных мне размерами, но, тем не менее, вполне узнаваемый. Вон, и ряды кресел есть, только почему-то большая часть их переломана, в точности как у нас по телевизору показывают после матча «Спартак» – «Зенит». Да и вообще, все здесь производило впечатление какого-то постапокалипсиса – на трибунах то здесь, то там зияют провалы, щерящиеся обломками арматуры, беговые дорожки как будто вывернуты наизнанку, поле перерыто… Под ногу попало что-то твердое, я нагнулся – череп, самый обыкновенный человеческий череп, уже потемневший от старости. Ну да, точно, классический постапокалипсис, со всеми присущими ему голливудскими атрибутами. Вон и ветер гуляет, таскает туда-сюда какую-то мелкую дрянь вроде пластиковых стаканчиков и прочего мусора. И, как ни удивительно, производимое этим местом удручающее впечатление совершенно мне не мешало. Может быть, потому, что над головой висело солнце, самое обычное солнце, на которое я, оказывается, мог теперь смотреть не мигая – зрение адаптировалось и к этому. Солнце… Боже, как я, оказывается, соскучился по нему за эти дни!

– Доннерветтер! – выругался по-немецки Скарамуш и добавил еще несколько слов мне неизвестных, но явно непечатных.

– Что случилось? – Я продолжал осматриваться и не совсем понял его реакцию.

– Не знаю, но здесь кто-то есть, мать их налево и пополам вперехлест через клюзы.

– Объясни толком.

– Слушай сюда, – внезапно спокойным голосом заговорил Скарамуш. – Не знаю, кто это, но они не боги, богов бы я узнал. И в то же время они сильнее меня, я это чувствую. И еще. Они нас не боятся, уверены, что справятся в любом случае.

– Мания величия.

– Да, что-то вроде. Они маскируются, но от меня не спрячешься. Их присутствие я чувствую, вон они, на той площадке сидят.

Я присмотрелся, но не увидел ничего, кроме туманного облака, закрывающего часть трибуны, о чем честно сказал моему спутнику. Тот ухмыльнулся:

– И не увидишь. Их и я не вижу – просто знаю, что они там. И я не знаю, ни кто они на самом деле, ни из какого они мира, ни зачем им потребовалось выдергивать нас сюда. Великий Хаос, я вообще ничего не знаю! Но как мне хочется оторвать кому-нибудь из них голову…

– Так, может, оторвем?

– Они сами нам оторвут, если захотят, – печально усмехнулся Скарамуш. – Предела их сил я не знаю, и их как минимум трое.

– Плохо. И что дальше?

– Не знаю. Погоди, я попробую прозондировать это место…

Несколько секунд Скарамуш молчал, а потом разразился такой тирадой, что я сразу понял – русский язык, оказывается, далеко не самый богатый и образный. А закончив изливать свой гнев путем бесполезного сотрясания воздуха, Скарамуш пояснил его причину. Вот тогда я и понял, как мы влипли. Даже не влипли – вляпались!

Это был мертвый мир. Мир, из которого в результате какого-то катаклизма ушли и магия, и жизнь. Не знаю, почему это случилось, да и наплевать, честно говоря, но были еще нюансы, которые стоило учитывать.

Во-первых, мир этот был изолирован от ветки миров. Так организм отторгает отмершую ткань, чтобы не заражать все остальные. Не до конца изолирован, разумеется, так как нас сюда все же перекинули, но практически полностью. А во-вторых, из-за этой изоляции Скарамуш потерял всякую связь с Хаосом, из которого черпал свои силы. Жалкие остатки энергии, которые у него были, он потратил на сканирование местности, и сейчас в результате мало чем отличался от обыкновенного человека. Скажем так, он и был сейчас обычным человеком – сильным, отлично подготовленным, но обычным. И, главное, он даже представить не мог, как нам выбраться из этого места и чего от нас хотят те, кто приволок нас сюда.

– Эй, вы там закончили? – раздался вдруг бодрый голос, очень сильный и молодой. – А то у нас времени не вагон, начинать пора.

– Что начинать-то? – крикнул я в ответ, не обращая внимания на предостерегающие знаки, которые делал мне Скарамуш. Жестикуляция у него, кстати, была отчаянная и очень выразительная – похоже, он этими жестами обещал оторвать мне голову, как только мы отсюда выберемся. Если выберемся, конечно. Ну, флаг ему в руки, но лично я не собирался, аки тварь бессловесная, терпеть наезды непонятно от кого. Однако мой неведомый и невидимый собеседник не обиделся.

– Как это что? Суд, конечно. На вас, дорогой вы мой, поступило заявление…

– Так, стоп. Суд – это, конечно, хорошо, но зачем тогда вы вытащили сюда моего товарища? Где официальное зачитывание моих прав? И вообще, молодой человек, корочку предъявите, с подписью и печатью, где сказано, что вы у нас судья.

Мой собеседник непонятно хрюкнул, и только через секунду я сообразил, что это смех, который он отчаянно пытается подавить.

– Ну ты наглее-ец, – протянул он. – Настоящий хаосит. Давай так, будем считать, что мы в тоталитарном государстве, и на все эти мелочи можно забить. А твой товарищ… Ну, пускай посидит пока.

Я задумчиво потер отчаянно чешущуюся бородку, в которую постепенно превращалась моя брутальная небритость, и резюмировал:

– В общем, можно считать, что ты – офицер НКВД и здесь у вас особая тройка?

– Можно считать, что от тебя сейчас ничего не зависит, так что помолчи.

– Да в чем меня хоть обвиняют-то?

– Обвиняют? Ах, да. К смотрящему мира, в котором ты находился, пришло заявление от одного из местных богов о том, что ты, подло напав на него, похитил его силу, а самого его развоплотил до состояния призрака. Кстати, как ты это сумел сделать? До сих пор считалось, что это вообще невозможно.

– Все когда-то бывает в первый раз, – философски ответил я. – А что, он сам вам объяснить не мог?

– Что вы его слушаете, – взвизгнул поразительно знакомый голос. Опа, а вот и наш божок пожаловал. – Пускай отдает…

Что я должен был отдавать, я так и не понял, поскольку визгуна заткнули одной короткой фразой, слова которой я не понял, но смысл уловил. Что-то вроде «неграм слова не давали» или «а до тебя очередь еще дойдет». Ну что же, хоть это радует, не будет на нервы действовать.

– Ты согласишься открыть разум для проверки слов твоего оппонента?

– А что будет, если не соглашусь?

– Ничего, но несогласие сотрудничать со следствием будет считаться косвенной уликой.

– Вы уж сначала определитесь, суд у вас или следствие, – пробурчал я. – А мой, как вы выразились, оппонент пошел на эту процедуру?

– Нет, провести ее с призраком невозможно, – с некоторым, как мне показалось, сожалением ответил голос.

– Жаль… Ладно, согласен. Что мне надо делать?

– Да ничего. Мы, в принципе, могли и не спрашивать, но надо же соблюсти видимость приличий. Стой и не дергайся.

Следующие секунд тридцать я чувствовал, как в моем черепе копается чья-то холодная рука. Премерзкое ощущение, я вам скажу, хотя и абсолютно безболезненное. Кажется, я начал понимать, как чувствует себя изнасилованная женщина.

Однако всему на свете приходит конец. Копошение в мозгах кончилось, и голос, прокашлявшийся для солидности, вновь прогремел:

– Итак, на основании проведенной экспертизы установлено, что истец фальсифицировал факты. Причиной происшествия явились его незаконные действия, вследствие чего суд над ответчиком прекращен за отсутствием состава преступления. Судебные издержки возмещаются за счет энергии истца.

Сразу после этого мои уши резанула боль – это кричал призрак, бывший бог… черт, я даже не знал, как его звали. Голос сыто рыгнул и сказал негромко:

– Ну вот, лишившийся остатков энергии призрак подвергся развоплощению. Премерзкая была сущность, кстати, и глупейшая. Мог ведь какое-то время поскитаться в виде призрака, поднакопить энергии и вновь чего-то добиться, так нет, захотел всего и сразу, прибежал к нам… Мы что, такие глупцы, чтоб на слово верить? Но, кстати, ты не прав – твою заначку не он уничтожил.

– Не он? Тогда кто?

– Сам догадайся, не маленький, – и тут же, вновь прежним зычным голосом заявил: – А теперь переходим ко второй части нашего шоу! Гладиаторские бои!

– И кто с кем биться будет? – поинтересовался я.

– Как кто? Вы двое.

– Это с чего бы?

– А нам хочется так. Имеем мы право поразвлечься?

– Если мы откажемся…

– …оба умрете, и очень медленно и больно, – подхватил голос. – Ты абсолютно правильно подумал.

– А согласимся…

– Уйдет один.

– А приз?

– Главный приз – жизнь. Ну и от нас будет кое-какой бонус.

– Не слишком честно, – пробормотал я, поворачиваясь к Скарамушу. – Слышал, что нам предлагают?

– Слышал. И эти ребята не шутят, – Скарамуш одним гибким, текучим движением поднялся на ноги, и в руках его блеснули ятаганы. – Прости, парень, с тобой было приятно пообщаться, но раз уж пошел такой расклад, то я тебя убью. Мне жить охота.

– Да без проблем, – кивнул я. – Сам на твоем месте поступил бы так же.

С этими словами я просто и без затей врезал по нему магией. Это был мой единственный шанс – по тому, как он двигался, я сразу понял, что он сильнее меня и в рукопашной, и, тем более, на мечах. Но он ведь сам сказал, что, отрезанный от источника силы, сейчас не более чем обычный человек. А у меня сила была, я ведь ее аккумулирую… И, если верить только что развоплощенному божку, я его силу похитил и тоже саккумулировал. Вовремя, кстати, я ее заполучил, и тогда понятным становится, откуда я заполнил тогда свой исчерпанный резерв.

В общем, Скарамуш успел отреагировать, даже попытался уклониться и поставить, используя остатки сил, какую-то защиту. Это ему почти удалось – но на том дело и кончилось. Я вложил в свой простой, незамысловатый удар столько сил, что защиту Скарамуша просто смело, а сам он максимум, что успел, это отклониться, превратив прямой удар в касательный. Однако и этого хватило, чтобы Скарамуша сбило с ног и протащило по земле, а прежде, чем он успел встать, я врезал снова, придавив бога, как таракана тапкой.

Наступившую тишину можно было назвать гробовой. Потом чей-то голос, не тот, что разговаривал со мной в первый раз, неуверенно произнес:

– Вообще-то все случилось до объявления начала поединка, так что…

– Ой, да ладно вам, – отозвался второй голос, тоже незнакомый. – Так и скажите, что поставили на проигравшего. В любом случае, продолжать бой он больше не в состоянии. Ладно, победитель выявлен, поэтому нет смысла больше здесь задерживаться. Благодарю за поучительный, хотя и малоинтересный бой.

– Ты молодец, – на этот раз голос был знакомым. «Судья», значит, пожаловал. – Я на тебя поставил и неплохо заработал.

– И что именно? Какая была ставка? – с интересом спросил я.

– Ты этого все равно не поймешь. Ладно, я сейчас отправлю тебя на то место, откуда выдернул. В качестве приза… Чего бы ты хотел?

Я посмотрел на начавшего шевелиться Скарамуша и со вздохом (эх, жаль, не будет у меня ящика халявной водки с пряниками) ответил:

– Я бы хотел забрать его с собой.

– Вот как? – Голос звучал удивленно. – Не ожидал. Ну ладно, забирай, нам он все равно не нужен, а в этом мире через пару дней окочурится. И… вот что еще. Будет тебе приз, но какой – не скажу, сам потом поймешь. Удачи, смертный. Ты меня не разочаровал.

«Да что они все смертный, смертный», – подумал я раздраженно, подходя к лежащему навзничь Скарамушу и забрасывая его на плечо. Подумав, прихватил и ятаганы – нехорошо оставлять мужика без оружия. Буквально в следующий миг передо мной открылась очень красивая, переливающаяся воронка портала. В нее я и шагнул, чтобы оказаться рядом со своим лежащим на траве плащом. Ну все, очередное приключение закончилось, будем приходить в себя.

– Спасибо. – Ну надо же, Скарамуш решил голос подать.

– Да не за что. Ну что, разговор продолжать будем?

– Да нет, какой смысл… – Скарамуш, кряхтя, сел, рядом с источником силы он на глазах приходил в себя. – Я пойду, наверное, только прими совет – не тяни с Зерном.

– Без проблем, – кивнул я.

Никаких спецэффектов не последовало. Скарамуш просто встал и ушел, подобрав свои ятаганы, а я остался сидеть, обдумывая происшедшее. Точнее, не обдумывая даже, чего тут обдумывать – ну, есть какая-то третья сила. А может, не третья, а четвертая, пятая, десятая – хрен знает, сколько их, сил этих. Я вон даже в богов еще недавно не верил, а сейчас им при случае морды бью. В общем, неважно, какой у этой силы порядковый номер, главное – она есть и может активно влиять на происходящее, а значит, ее придется учитывать. Как минимум придется не оставлять свидетелей вроде того недоумка, которого сегодня, будем уж называть вещи своими словами, слопали.

Я сидел на траве минут пять, потом встал, накинул плащ. Эх, как ни крути, а надо продолжать этот уже начавший мне надоедать квест. Вздохнув, я открыл окно и выпрыгнул обратно, в мир, который уже про себя начал считать своим.

Сорес

Шутник вернулся, что характерно, живой, хотя и помятый. Я думал это его избранный отделал, а оказалось… ну, оказалось, что все же избранный, но не по своей воле, а с подачи этих козлов, которые вообще непонятно откуда взялись. Но все кончилось неплохо, а главное, избранный Артасу вполне лоялен. Даже когда узнал, что именно Артас с Шутником подстроили ему травму, отнесся к этому с юмором.

Однако же, я восхищаюсь этим непонятно из какого забвения выползшим недобогом. Мы о нем и забыли уже, а он, оказывается, все еще в обойме. Такую аферу провернуть… Что называется, простенько и со вкусом. Поднял бы свой уровень, вдобавок имел бы на подхвате избранного такой силы – этак и в верховные божества этого мира пролезть смог бы. Меня бы отсюда выдавил при небольшой удаче… Только вот удача – дама капризная, чтобы ее удержать, нужны мозги и характер, а характера-то как раз и не хватило.

Ладно, о покойных или хорошо, или ничего, поэтому промолчим. А избранный… Ну что же, будем танцевать от новых реалий, принципиально все равно ничего не изменилось.

Резус

Проверку убийца пережил, а судя по тому, что его проверяющий был немножко побит, пережил достойно. Жалко только, что прогрессирует он как-то однобоко, исключительно как маг, и оружием пока не овладел. Ну и ничего страшного, времени-то прошло не так и много, подождем.

Когда я в очередной раз ступил на сырую и грязную дорогу, здесь уже темнело. В этот раз, очевидно, эффект остановки времени не сработал. Ну да, открывал окно не я, закрывалось оно полностью, и вдобавок я успел неплохо побродить по мирам. Интересно, какой фактор сработал? Неважно, это мы потом определим. Главное, здесь день уже практически подошел к концу.

А вот Лиара, несмотря на мой строгий и недвусмысленный приказ, никуда не ушла, сидела здесь же, на обочине дороги и, когда меня увидела, с визгом бросилась мне на шею. Это, конечно, приятно, но как же быть с дисциплиной? А, ладно, потом разберемся.

Тащиться в темноте по раскисшей дороге – удовольствие ниже среднего. Я-то ладно, в темноте вижу лучше кошки, а вот Лиара такими достоинствами не обладает, да и лошади ночью почти слепые. Ночевать под дождем тоже не лучший вариант, поэтому, недолго подумав, решили снова лезть в мир тумана. Точнее, я решил – Лиаре права слова еще никто не давал.

Лошадей я, подумав, отпустил пастись – волки здесь, может, и были, но я их пока не видел, да и нападать на сильную и опасную добычу вроде боевых коней они будут только с голодухи. А вот вещи и седла я с них, естественно, снял и забросил в мир тумана – нам же надо было как-то обустраиваться. Потом я закрыл окно – решил эксперимент по движению времени провести. Утром станет ясно, будет ли оно снаружи двигаться так же, как и здесь.

Располагаясь на ночлег, я обнаружил маленький, но неприятный пробел в своей экипировке. Ну кто, спрашивается, мешал мне взять из моего мира немного сухого спирта? Места такой кубик занимает всего ничего, а при нужде хоть воду подогреть можно было бы, но – увы, не подумал. А ведь когда-то в походы ходил, пользовался… Теперь придется есть холодную пищу, запивая уже опостылевшим вином из фляги. Если так пойдет дальше, недолго и спиться, но выбора пока что все равно не было.

Лиара уже переоделась, так что я отнес ее вещи к водопаду на просушку, ну и сам переоделся в сухое, после чего мы все-таки поужинали. Хорошо хоть, у меня есть привычка никогда не ходить куда-то далеко без запаса еды – вот и пригодилось. Ну а после еды меня с невероятной силой начало клонить в сон – со всеми этими приключениями я просто устал.

В общем, я заснул крепко и без сновидений, прямо там, где сидел, и последней мыслью была почему-то тревога о том, чем я буду чистить зубы, когда кончится взятый с собой из дома запас зубной пасты. После этого я вырубился.

Выспался я, как обычно здесь, великолепно. Когда открыл глаза, то почувствовал себя заново родившимся – ушли и усталость, и легкая боль в чуть растянутой во время вчерашнего избиения младенцев кисти. Все же мои мышцы и связки не всегда справлялись с благоприобретенными скоростью и силой, но – ничего смертельного.

В спину тихонько дышала Лиара, и я осторожно, чтобы не разбудить, вылез из-под пледа. Странно – точно помню, что вчера засыпал один и ничем не накрывался, как истинный джентльмен, уступив одеяло женщине. Наверное, уже потом накрыла меня и сама под плед залезла – он широкий, а вдвоем теплее. Ну и правильно.

Я сбегал за вещами, заодно умылся в озере, набрал в опустевшую флягу воды. Вода, кстати, пригодилась, когда, разбуженная запахом на скорую руку собранного завтрака, проснулась Лиара. А что, ей ведь тоже надо умываться. Ну а после уж мы позавтракали, и я открыл окно.

Ну что же, эксперимент можно было считать удавшимся – здесь было утро, и лошади, что характерно, никуда не делись. Оставалось только взнуздать их – и в путь, мы и так задержались.

Ну, хоть этот день прошел нормально. В смысле, никто не пытался нас не то что убить – даже не приставали. И на следующий, кстати, тоже. А потом у меня появилась идея срезать путь.

То, что идея была неудачной, я понял уже потом, а в тот момент, когда мы подъехали к реке, она показалась мне вполне здравой. Я даже с картой сверился, не вполне доверяя памяти – ну да, город, до которого нам требуется добраться, был расположен ниже по течению и, что самое интересное, не так и далеко. По дороге, огибающей впечатляющие размерами и топкостью болота, ехать и ехать, два дня минимум, и то, если очень торопиться, а по реке – всего ничего.

Самой большой проблемой в этом случае были лошади. Вдвоем с Лиарой мы бы запросто обзавелись лодкой, благо их тут было немало. В лодках, даже таких вот, дощатых, я разбирался неплохо – дед научил. Да и местные в них толк знали – длинные, узкие посудины, доски уложены внахлест. Такая лодка тяжелее, зато крепче обычной, а благодаря своей форме еще и отменно быстроходна и управляема. Несколько часов на веслах и раньше не были для меня проблемой, а сейчас тем более. Но – лошади, их в лодку не загонишь. Точнее, одну бы еще загнали, а двух и тем более трех уже никак.

Судов, идущих в ту сторону, тоже не наблюдалось, да и вообще никаких судов не было. Были плоты, один из которых я и сторговал за приемлемую цену. Продавец посмотрел на меня, как на несколько неадекватного человека, но ничего не сказал, а я сдуру не спросил. Хотя почему сдуру? Скорее, с эйфории – как же, крут, всех одной левой, с богами за руку здороваюсь, а с кем не здороваюсь – тем морды бью. В общем, сам дурак.

Задерживаться не стали – переночевали и с утра загрузились на мое новое приобретение. Даже навес сооружать не хотели – по всему выходило, что к обеду будем в городе. Потом, правда, передумали и натянули кусок здесь же купленной дешевой плотной ткани – чтобы под дождем не сидеть. Лошади, правда, заходили на плот неохотно, сердито фыркая, ну да они, насколько я по детству помню, частенько так себя ведут. А Гром вот зашел спокойно – его, как и любое сильное существо, вообще мало волновали всякие условности вроде транспортных средств. Сильный – не добрый, нет, это байки. Но сильный – он спокойный, он не привык бояться, и потому его сложно напугать или смутить.

В общем, тронулись. Река была абсолютно пустой. Вначале еще попадались какие-то лодчонки, рыбаки, несмотря на дождь, занимались своим промыслом, вытягивая сети. Рыбы здесь, по всему видать, было много – то и дело у кого-нибудь из мужиков (хотя почему только мужиков, если во многих лодках были и женщины) вздрагивало живое серебро. И я не выдержал.

Леску, крючки, свинцовые грузила и кусок пробки на поплавок я в кармане таскал всегда. Подходящий по размеру ствол какого-то местного деревца, весом и упругостью напоминавшего обычную березу, но с гладкой желтоватой корой, я срубил, причалив на минуту к берегу, и пять минут спустя в руках у меня была неказистая, но вполне функциональная удочка. Проблема с наживкой тоже решилась просто – еще вырубая удилище, я разворотил ногой трухлявый пень и набрал каких-то червей, похоже, личинок короедов. Противно, конечно, но рыбалка требует жертв.

Клевало и впрямь отменно. Почти сразу после того, как я забросил удочку в первый раз, поплавок повело, я удачно подсек и заполучил рыбину в полкило весом, очень похожую на подъязка и, скорее всего, подъязком и являющуюся. А дальше клевать начало раз за разом, и, хотя рыба была некрупная, зато ее было много. Пришлось даже еще раз причалить, чтобы пополнить запасы наживки, а уж про дождь этот увлекательный процесс заставил меня забыть напрочь.

Вот так, увлеченный ловлей, я даже не заметил, как лодки на реке исчезли. Ну, если честно, меня это не слишком обеспокоило. Меньше народу – больше кислороду, и попробуйте опровергнуть. Тем более что это было вполне объяснимо – рыбу ловить можно было и возле деревни, а без нужды плавать вряд ли какой-нибудь крестьянин будет – зачем это ему? Сельские жители – народ рациональный, зря напрягаться не будут, лучше уж они посвятят освободившееся время чему-то более важному. Работе, скажем, или лежанию на печи.

Пришлось сделать еще одну остановку. Лиара с завидной ловкостью, говорящей о немалом опыте в подобных делах, начистила ту гору рыбы, что я надергал, и теперь ее надо было как-то утилизировать, в смысле, съесть. Кстати, нож ее я на предпоследнем ночлеге перековал. Там при постоялом дворе была кузница, и даже с подручными материалами мне удалось сделать из ее ножа нечто приемлемое. Во всяком случае, заточку нож стал держать намного лучше.

Там же, кстати, я получил очередное подтверждение тезису о рационализме сельских жителей. Хозяин постоялого двора, удивленный тем, что благородный господин умеет не только шашкой махать (вот этого я как раз и не умел, но ему о том знать было не положено), но и неплохо работать с кузнечным молотом, некоторое время стоял, разинув рот, а потом смотался и притащил кучу железяк. Своего кузнеца у них не было, умер с год назад от передозировки браги, кузница приходила в запустение, накапливалась куча вещей, которые надо было отремонтировать… Вот и не стал мужик теряться, воспользовавшись тем, что благородный господин размяться решил. Я, правда, усердствовать особо не стал, но кое-что сделал – и впрямь размялся, нервы опять же успокоил, привычная работа этому очень способствует. Ну и заработал, как же без этого – во всяком случае, кормили нас в том заведении бесплатно.

В общем, нож теперь у девушки был неплохой, и результатом была повышенная скорость чистки рыба. А так как бросать сделанное было жаль, то мы причалили еще раз. В любом, даже самом сыром, лесу найти сушняк не так уж и сложно – главное знать как. В этом смысле местный лес ничем не отличался от нашего, топор у меня был (я прихватил его на том же постоялом дворе), поэтому дальше мы плыли уже с небольшим, но жарким костерком, разложенным прямо на плоту, распространяя по окрестностям запах жареной рыбы.

Готовить Лиара умела. Я не большой любитель рыбного меню – ловить люблю, да, а есть как-то не очень. Однако уха была выше всяких похвал, и жареная рыба тоже получилась вкусно. Рыба, кстати, была все же не язем – мелких косточек почти не было, но это меня сейчас не волновало. А вот то, что должно было волновать, я едва не прохлопал – с той стороны, в которую мы плыли, послышался негромкий, но мощный рокот, и с каждой минутой он нарастал.

И все же я среагировал вовремя. Пусть и в последний момент, но вовремя. Почувствовав, что движение плота ускоряется, я живо насторожился, обратил, наконец, внимание на шум и тревожное перетоптывание лошадей и, сложив два и два, навалился на шест, отчаянно толкая плот к берегу. Транспортное средство повиновалось неохотно, но все же повиновалось, и через несколько минут я смог-таки причалить в небольшой заводи с мутной и стоячей, несмотря на то что река уже начала превращаться в стремительный поток, водой.

Намертво привязав плот к стволу растущего на берегу дерева, кривого и узловатого, но несокрушимо прочного на вид, я велел своей спутнице сидеть на месте и следить за лошадьми. Сам же я выбрался на берег и, оскальзываясь на скользком, напитавшемся водой мху, бегом помчался вперед, туда, где река поворачивала и откуда, в принципе, и доносился шум. Я предполагал, что там, но все же надо было удостовериться.

Удостоверился, ничего не скажешь. За поворотом мне открылось эпическое зрелище – река там разливалась вширь раза в полтора, и течение было просто невероятно быстрым, очевидно, из-за мелководья. И по всей ширине, то тут, то там, высились здоровенные валуны, напоминающие драконьи зубы. Пороги… Попади мы сюда – и нас просто растерло бы об эти камни в мелкие брызги на щепках. А щепок было бы много – бревна о такие камни наверняка разносит в хлам.

В этот момент в меня и попали. Так попали, что меня с ног сбило. Повезло, что на мне была кольчуга, за последние дни я начал ее надевать на голом автоматизме. А вот то, что поддоспешник я не надел, было как раз показателем невезения. Арбалетный болт кольчугу не пробил – попал уж больно удачно, в одну из усиливающих железную рубаху пластин, и, сердито дрожа, воткнулся в землю. Хорошо хоть, что я не экономил на броне и, когда ее делал, использовал самые лучшие сплавы, которые только были в моей лаборатории, поэтому пластина, хоть и довольно тонкая, выдержала удар. Однако болт, тяжелая и короткая металлическая стрела, выпущенная почти в упор, обладал немалой кинетической энергией, да и под ногами была скользкая земля. К тому же, я стоял на склоне небольшого холма, так что равновесие потерял и грохнулся чувствительно. И синяк в месте удара болта преизрядный будет. Все, я страшно зол!

Перекатившись в сторону, я нырнул за очень кстати подвернувшийся ствол поваленного дерева и постарался определить, откуда в меня стреляли. Увы, это было легче сказать, чем сделать – шум, идущий от реки, не давал определить, где затаился мой враг, на слух, а увидеть в лесу, пусть даже и не самом густом, того, кто хочет спрятаться, вообще сложно. Я ведь не Чингачгук и не Карацупа даже – обычный городской житель, который частенько бывал в лесу, но не более того. В этом у моего противника было явное преимущество. Зато мое преимущество было в другом.

Плюнув на то, что времени у меня будет не так и много, я поднялся, одновременно ускоряясь. Все получилось очень вовремя – я еще успел заметить вздрогнувшие ветки, и в следующий момент перед моими глазами предстал медленно плывущий в воздухе арбалетный болт. Что и требовалось доказать.

Коротким броском преодолев отделяющее меня от стрелка расстояние и схватив по дороге болт, я оказался возле него в момент, когда скорость еще никуда не исчезла, и, не отвлекаясь на зрелище вытаращившегося в сторону моей лежки мужика, вогнал болт ему в переносицу по самое оперенье. Хорошо так вогнал, острие аж из затылка высунулось.

Перехватив начавший падать арбалет (мое время истекло, и я рывком выпал в прежнее восприятие), я склонился над мешком осевшим стрелком. Ну надо же, старый знакомец, я у него плот покупал! Вместо того, чтобы предупредить о порогах, он, выходит, решил поживиться на обломках кораблекрушения. А на случай всякий арбалет прихватил – река, мол, все спишет. Ну что же, закон – тайга, прокурор – медведь. Наверняка этого подлеца местное зверье обглодает достаточно быстро.

Думал я это уже на бегу, возвращаясь к плоту. Кстати, в тот момент я сообразил, что арбалет-то у меня в руках, а вот стрел я у покойного не забрал. Ну и пес с ними – все равно заряжать арбалет я не научился. Зачем тогда арбалет взял? А хомячий инстинкт сработал. К тому же арбалет был, не в пример тем, что я видел раньше, хорош – легкий, изящный, не на мужскую даже, а, скорее, на женскую руку. Понравился, в общем.

Картина там мне открылась вполне ожидаемая. Здоровенные мужики числом целых трое. Я не понял, они что, настолько меня не уважают, что послали за мной всего одного, а втроем поперлись, чтобы одну девчонку скрутить? Кстати, это им пока не удалось – напугали здорово, да, но на плот пока не попали. Слишком уж он неудобно стоял, а первый, решивший на него попасть, сидел сейчас под деревцем, безыскусно матерясь. И причина была понятна – Лиара, сжав побелевшими от напряжения пальцами шест, которым я до того управлял плотом, стояла в воинственной позе. Так, все понятно. Плот к берегу приткнулся углом, да и дерево мешает, забираться на него неудобно. Мужик сунулся, а девушка то ли угадала с моментом, то ли с редкостным хладнокровием его дождалась и съездила ему шестом вначале в лоб, а когда он, потеряв равновесие, рухнул в воду, то по пальцам, которыми он за бревна схватиться решил. Может, чуть иначе было, но следы того, как этот незадачливый вояка на берег выбирался, были очень четкие, а шишка на лбу и распухшие пальцы мужика говорили в пользу именно этой версии.

– …слышь, девка, не дури. Тебя же убивать никто не собирается. Давай-ка, прекращай, защитничка твоего все равно нет уже… – вещал один из мужиков. Благообразный такой, на старообрядца похожий, борода седая, окладистая. Глядя на нее, я в который уже раз за последнее время захотел побриться. Вещать вещал, но сам на плот лезть пока не торопился. Тем лучше, значит, можно не торопиться.

Идеальным вариантом было бы, наверное, тихонько подобраться к ним сзади и порубить в капусту. Патронов на этих козлов было, честно говоря, жалко. Меч у меня с собой был, поэтому чисто технически ничего сложного в завершающей процедуре я не видел. Только, к сожалению, ходить я по лесу умел так себе, в смысле, бесшумно не получалось. Вот и сейчас под ногами хрустели сучки, которых здесь было в избытке, и мужики, что характерно, этот хруст услышали и те двое, что были на ногах, синхронно обернулись.

– Привет! А что это вы здесь делаете, а? – весело спросил я, помахав им рукой и широко улыбаясь. Те юмора не оценили, ну да и откуда? Вряд ли они смотрели когда-нибудь старый советский фильм, где звучала эта фраза[3]. Так что вместо того, чтобы посмеяться, они схватились за топоры.

Просто замечательно, никаких недоговоренностей, честные мужские игры. Трое, вернее, два с половиной на одного – это вам не толпой на одну слабую женщину нападать. Тоже не совсем честно, конечно, но я думаю, что мой перевес в такой ситуации будет все же не так очевиден, как при драке один на один.

Нападали они, кстати, безграмотно. Нет чтобы все одновременно, а кто первый подбежал – тот первым и попер. Да еще вверх по склону – вот придурки. Топор, не боевой, а широкий, плотницкий, вдобавок на короткой рукояти – оружие на любителя, в бою он просто неудобен. Лишний вес плюс малая площадь поражения… В общем, я отбросил в сторону бесполезный арбалет, подождал, когда мужик начнет замахиваться, и, даже не доставая меча, просто шагнул вперед и четко, как на тренировке, пробил с левой в исключительно удачно подставившуюся мне челюсть. Борода несколько смягчила удар, но сейчас я стоял выше противника, и он, потеряв равновесие, покатился вниз, под ноги своим товарищам.

«Старообрядец» с легкостью, завидной даже для молодого, перепрыгнул через катящуюся ему под ноги тушу, но это его не спасло. Темп он потерял, и потому вместо атаки ему пришлось блокировать топорищем уже мой удар. Чуть довернув кисть, я начисто смахнул ему пальцы, а когда он, взвыв, рефлекторно схватился за поврежденную руку, тут же добавил мечом по глупой голове.

Третий из участников этого, с позволения сказать, боя испуганно взвизгнул. И умер, потому что, пока он визжал, я до него добрался. Оставалось добить последнего, того, который от меня в челюсть словил. Я бил несильно, иначе моим ударом ему бы голову с плеч сорвало, так что он был жив. Это, впрочем, оказалось ненадолго. Вначале я, правда, получил у него ответы на пару интересующих меня вопросов, и после всего-то двух отрезанных ушей он заговорил. Скучная, кстати, у него история вышла, ни разу не Шахерезада, и тысячу с чем-то ночей динамить меня у него не получилось.

В общем, все было, как я и предполагал. Эти герои с большой буквы «Х», узнав, что нашлись умники, не знающие, что река на этом участке несудоходна, решили подкалымить. Опыт в этом у них был – несколько раз такие, как я, им уже попадались. Ну а обнаружив, что мы не вылетели с размаху на камни и, прежде чем шарить у нас в карманах, надо вначале убить хозяев карманов, ни на секунду не задумались, стоит ли этим заниматься, благо и в этом опыт уже имелся. Ну и поперли, разгоряченные близостью трофеев, домашней наливкой и девкой на плоту, которую, по их единодушному мнению, стоило прежде, чем убивать, использовать по, так сказать, назначению. Одного отправили за мной, благо он, помимо прочего, был еще и охотником, умел и ходить бесшумно, и неплохо стрелять, а сами занялись плотом. Кстати, картина, которую я представил, поглядев на плот, была почти верной. Разве что Лиара врезала мужику не по голове, а по плечу, от чего он потерял равновесие и рухнул в воду. Ну а голову он сам расшиб, хорошенько приложившись при падении об очень кстати подвернувшийся топляк.

Ну что же, предсказуемо и… неактуально. Неактуально потому, что все уже кончилось, так что это были знания о прошлом. Меня же сейчас больше интересовали знания о будущем, и получить их, как ни удивительно, проще всего было через того же пленного.

Если конкретно, меня интересовало, как добраться до города. Вариант с возвращением на дорогу не катил – мы уплыли достаточно далеко, и возвращаться по неудобному, местами заболоченному берегу было не лучшим вариантом. Эти четверо догнали нас только потому, что плыли на лодке, но нам этот вариант не подходил. Даже учитывая, что я на веслах смогу и против течения обеспечить неплохую скорость, но оставались еще лошади. Бросать же их решительно не хотелось. Да и потом, кто знает, может, в деревне и в курсе были, куда они пошли. Тогда сложат два и два, и будут у нас очередные проблемы. Крестьяне, конечно, олухи, но не дураки. Просто они думают иначе, медленнее, и на жизнь смотрят со своей колокольни. Нам, городским жителям, этого не понять, но недооценивать людей и считать крестьян дураками может в один далеко не прекрасный день оказаться смертельно опасным.

Второй вариант – идти вперед. Километров пять, не больше – и сразу после порогов начиналась старая дорога. Лет двести назад ее активно эксплуатировали, а через реку был мост, но потом случился то ли катаклизм какой, то ли с магией местные чудики намудрили. Дно реки поднялось, и она перестала быть судоходной, деревушки, расположенные за порогами, пришли в упадок. Вдобавок сильное землетрясение раскололо в нескольких местах землю, нарушив устоявшиеся торговые пути и вынудив проложить новые. Как следствие дорога пришла в запустение и вдобавок, как это часто бывает, обросла жуткими слухами, мост разрушился. В общем, в тех местах мало кто бывал, и ничего более конкретного я не узнал. Что поделаешь, не офицера вражеского Генштаба скрутил, а обнаглевшего пейзанина.

Убедившись, что пленный ничего больше ценного не знает, я свернул ему шею. Эх, лучше бы я этого не делал – читал ведь, что у убитых таким способом частенько опорожняет кишечник. Вот и у него так получилось, и вонь сразу разнеслась соответствующая… М-дя-я… Ну, как говорится, какой стол – такой и стул. Что же он сожрал такое, что не продохнуть теперь…

Нехорошо, конечно, вроде бы военнопленных убивать не положено, но как быть с тем обстоятельством, что я ни с кем не воевал? А разбойник – он и в Африке разбойник, никакие конвенции на таких не распространяются. Ну, не было у меня никаких моральных препятствий, поэтому я не стал мучиться комплексами. Просто вытер измазанные в крови, сочившейся из отрезанных ушей, руки и спустился к плоту.

Лиара сидела на краю плота, разувшись и опустив ноги в теплую воду. Я обратил внимание, что она даже не попыталась закатать штаны, и они теперь мокли в воде, но ее это, похоже, совершенно не беспокоило. Да и без того они уже были мокрыми, так что какая разница.

– Что, мелкая? – Я присел рядом, обнял ее за плечи. Девушку трясло. – Тяжко? Ничего, больше ни одна сволочь на тебя гавкнуть не посмеет.

– Обманываешь, – она через силу улыбнулась. – Не волнуйся, я справлюсь. Мы, женщины, привыкли, что мужчины хамят нам, когда рядом нет защитника. А ты ведь все равно не сможешь быть рядом постоянно.

Я только вздохнул – в ее словах была горькая житейская правда, и ничего с этим было не поделать. А мои слова… Как ни обидно, это были всего лишь слова. Я и впрямь не смогу находиться рядом постоянно, у меня есть дело. А самое обидное, что еще недавно казавшаяся очень неплохой идея пристроить девушку где-нибудь в городе как-то давно уже перестала посещать мою голову. Теперь я не знал, что делать с не предусмотренной сценарием попутчицей, зато знал, что не оставлю ее. Это нервировало меня еще больше – за свою жизнь я привык отвечать только и исключительно за самого себя. Ну, за своих родных еще, и то до определенного предела. И что теперь делать прикажете?

А еще меня пробила ностальгия. Как-то неожиданно со страшной силой захотелось домой, к привычной пище, к старому, продавленному, но такому уютному дивану, к телевизору и Интернету. К маме, черт подери! Все эти приключения хороши, когда книгу фэнтезийную читаешь, а как до дела доходит, то выясняется, что между приключениями долгая езда под дождем, холод, грязная одежда и лошади, которые потом воняют. А еще обратная сторона приключений – это боль, напрочь сбившийся из-за бессонных ночей режим, отсутствие крыши над головой и куча придурков, которые норовят ударить тебя в спину. И единственный шанс не быть втихую зарезанным – это ударить первым, желательно тоже в спину. Мерзость редкостная.

Так, хуже нет похоронного настроения. А что из него лучше всего выводит? Правильно, движуха. Кто-то скажет «сто грамм» – и будет неправ, потому что водка – зеркало души. Если человеку хорошо – станет еще лучше, но если плохо – станет только хуже, и придется тогда надираться до поросячьего визга, когда плевать уже, хорошо или плохо. А вот физическая нагрузка вызывает у человека выброс гормонов, отвечающих, в числе прочего, и за хорошее настроение. Так что движуха, движуха и еще раз движуха. Хотя, вообще-то, под нее можно и сто грамм.

Я вытащил флягу, которую не так давно, как раз в этой вот деревне, наполнил ядреным местным самогоном. Пойло было так себе, сивушными маслами от него разило конкретно, но я, запершись в комнате, в два счета если и не устранил этот недостаток, то, во всяком случае, заметно его уменьшил. Достаточно просто, кстати, несколько кристаллов марганцовки из аптечки – и вот уже все примеси хлопьями оседают на дне банки из местного же, мутноватого, но вполне прозрачного стекла. Осталось только подождать чуток и перелить очистившуюся жидкость, стараясь, чтобы муть осталась в банке. Для полноты очистки я воспользовался сложенной в несколько раз плотной тряпкой, и теперь имел пару фляг относительно чистого спирта навскидку градусов, примерно, под восемьдесят.

Походные металлические стаканчики у меня тоже были. Мне, надо сказать, почти сразу надоело прикладываться к флягам, и поэтому там, где мы покупали Лиаре одежду, я приобрел металлические то ли стаканчики, то ли стопочки вроде тех, какие у нас продаются в магазинах с туристическим снаряжением. Материал, конечно, был так себе, достаточно паршивое железо, не нержавейка, естественно, но вино да воду наливать было можно, а значит, функцию свою они выполняли. Там были еще стаканчики из меди, серебра и даже свинца, но их я решительно отверг. Медь… Ну, за ними следить надо, а то окислами и отравиться можно. Не сильно, конечно, но зачем? Свинец – еще хлеще. Думаете, почему Рим пал? Да не в последнюю очередь потому, что у них водопровод был свинцовыми пластинками облицован, посуду они из свинца делали, да еще и притирания всякие на свинцовой основе использовали. В результате, если профессиональным гробокопателям, сиречь археологам, верить, у них в костях содержание свинца было запредельное, а это и само по себе болезненно, и заболевания провоцирует. Вроде бы у них средний возраст патрициев в последний период существования империи до четверти века не дотягивал, я такое читал.

Серебро – ну, это совсем другой коленкор. Не слишком твердый металл, легко поддающийся обработке и вдобавок сильный бактерицид. Воду обеззараживать, к примеру, можно. И стоит он соответственно. Я как узнал, сколько за пару маленьких стаканчиков из серебра в лавке просят, – сразу расхотелось покупать. Называйте меня скупердяем, но расхотелось, и все тут. На фиг, на фиг, я не гордый, и из железных попью.

Плеснув в стаканы граммов пятьдесят, хотя, может, и чуть больше, себе и половинную дозу Лиаре, я долил их ключевой водой из фляги. Воду набирал сам, на последней остановке, из родника, холодную и чистую. Из колодцев, особенно в больших деревнях, воду я набирать брезговал. Народ там всякий живет, а проезжает и вовсе не пойми кто. Могут плюнуть в колодец, а могут и помочиться, на родине не раз видал такое, так что лучше уж из родника – там хоть заразу какую подхватить сложно.

Р-раз! Залпом! Огненная жидкость скатилась по пищеводу, на мгновение остановилась, но тут же пошла дальше, продавливаемая соленым огурчиком. Хорошо пошла. Рядом кашляла, задыхаясь, Лиара, я молча хлопнул ее по спине и сунул в руку второй огурец. Девушка впилась в него так, будто вкуснее ничего в жизни не ела, и проглотила мгновенно. Только хруст пошел.

Ну, раз пошла такая пьянка, то можно и поесть, прежде чем двигаться, тем более что рыбы осталось еще изрядно, да и ухи тоже. Не знаю, говорят, что вид крови отбивает аппетит, но мне в последнее время свежесотворенные трупы аппетиту только прибавляли. Лиара за последнее время тоже всякого навидалась и потому не обращала внимания на все еще лежавшие неподалеку тела. В результате следующие пятнадцать минут прошли в абсолютном молчании, нарушаемом лишь работой челюстей. Еда, кстати, тоже настроение повышает, поэтому время провели не зря.

Закончив трапезу и продавив ее еще одной порцией горячительного напитка (Лиаре наливать я не стал – развезет), мы стали собираться в дорогу. Я в двух словах объяснил девушке обстановку, а также тот факт, что идти лучше вперед. Может, у нее и было свое мнение, но я предпочитал вариант «мы посовещались, и я решил», поэтому не спрашивал, не советовался, а поставил перед фактом. Возражать же она не стала – то ли доверяла мне, то ли не посмела, то ли не захотела спорить. Скорее всего и то, и другое, и третье. Если так, она меня пугает – умная женщина стократ опаснее глупой хотя бы потому, что может заставить мужчину делать так, как она хочет, а он, бедняга, будет уверен, что сам решил. Видал я уже такое, и не раз.

Оставив Лиару собирать вещи, я решил все же малость прибраться за собой. Четыре трупа, может, и сгниют либо будут растасканы зверями по косточкам, но всегда оставалась вероятность того, что их будут искать, а найдя, бросятся по следам убийц. Не то чтобы меня это волновало, я и не таких ломтиками резал, но к чему осложнения? Кстати о ломтиках.

Вот уже несколько дней я забывал проверить одну вещь. Достав из ножен меч, я задумчиво посмотрел на него, а потом попытался повторить то движение, которое сделал убитый мною парень в трактире. Может, и не убитый, кстати – магический удар вышвырнул его через окно, наверняка повредив ребра и отбив нутро. Однако, если парень удачно приземлился, то мог и остаться в живых. Я не проверял – плевать.

Так вот, когда я попытался повторить его движение, оно получилось внезапно легко. Вот как будто всю жизнь только и делал, что мечом крутил. А ну-ка…

В левой руке меч крутился ничуть не хуже. Очень интересно. У меня с самого начала было щущение, что я смогу повторить – и ведь смог! Что же получается, мне теперь достаточно посмотреть, как владеют мечом другие – и смогу так же? Бред! Но попробовать надо. В случае успеха бонусы окажутся просто сногсшибательными, ну а при неудаче… А при неудаче я ничего не теряю. Как не умел фехтовать – так и не буду уметь.

Убрав меч, я потащил трупы к воде. Самое то – их о камни разотрет так, что даже не опознают, а уж раны и вовсе считать никто не будет. К счастью, лодку они оставили недалеко, так что я достаточно быстро утащил в нее тех троих, что лежали рядом. За четвертым пришлось сбегать, да еще и болт у него из головы вытащить, чтобы удивления не вызывал. Зато снял с него сумку, в которой этих болтов было еще четырнадцать штук. С извлеченным из башки и вторым, подобранным с земли, соответственно, шестнадцать. Правда, пришлось оттереть их от крови и той неаппетитной каши, что заменяла покойному мозги, но для меня работа, связанная с кровью, в последнее время стала совсем привычной, хоть в мясники подавайся. Или в палачи. Казню быстро и недорого, по монете с носа, хе-хе.

Оттолкнув лодку от берега, я некоторое время наблюдал, как она, медленно вращаясь, уплывает в сторону порогов, где ее ждали острые каменюки. Жаль лодку, конечно, хорошая, удобная, ну да что поделаешь. Тем более что все равно воспользоваться ей у меня бы не получилось. И все равно жаль – я к лодкам с детства неравнодушен.

Когда я вернулся, Лиара уже закончила. Даже лошадей взнуздала и навьючила – все-таки деревенская жизнь дает о себе знать. Мне оставалось только свести лошадей на берег, где они моментально успокоились. Потом я протянул Лиаре подобранный арбалет.

– Пользоваться умеешь?

Девушка кивнула – очевидно, оружие ей понравилось. Да и то сказать, красивая игрушка, наверняка с трупа снятая – в крестьянской деревне такую не найдешь.

– Попробуй.

Лиара взяла арбалет, ловко (там, оказывается, специальный рычаг был) взвела тетиву, наложила стрелу… Треньк! – и тяжелый болт глубоко вонзился в ствол дерева метрах в двадцати от нас. Пришлось самому идти и извлекать – девушке ни за что не удалось бы вытащить глубоко засевшую в дереве смерть. Вернувшись, я отдал болт довольной, как слон, Лиаре и похвалил за точный выстрел, от чего она вообще просияла. Все-таки как мало надо человеку для счастья.

– Где наловчилась?

– Да ухаживал за мной один… из дружины.

Страницы: «« ... 345678910 »»

Читать бесплатно другие книги:

В комедии высмеивается невежество, глупость, бесцеремонность и высокомерие потомка гетманов пана Зла...
«Цель повести „Мария“ самая полезная. Автор хотел показать, что самое лучшее воспитание если оно не ...
В комическом фарсе «Невеста под замком» высмеивается скупость, чванливость, ограниченность богачей –...
Повесть «Турецкий суд» относится к так называемым «восточным повестям», где под условным «восточным»...
«Москва, Москва! Она близко – только одна станция отделяет меня от Москвы, милой, прекрасной, родной...
«Одного из них звали Пляши-нога, а другого – Уповающий; оба они были воры.Жили они на окраине города...