Джони Айв. Легендарный дизайнер Apple Кани Линдер

9 февраля 2001 года, после того как шумиха вокруг Macworld Expo улеглась, студия промышленного дизайна переехала из здания на Вэлли-грин-драйв в большое просторное помещение на первом этаже в штаб-квартире компании на Инфинит-луп. Там она находится и сегодня.

Переезд имел символическое значение. Боб Бруннер расположил первую студию немного на отшибе, чтобы сделать дизайнеров более независимыми. Теперь дизайнерский отдел занял место в главном корпусе Apple, чтобы Джобс мог теснее работать с Джони и его коллективом. В глазах сотрудников это подтверждало возросший статус дизайнеров. По словам Джони, теперь дизайн был «в самом сердце компании»{242}.

К тому времени студия обзавелась разнообразным оборудованием, в том числе для создания макетов, поэтому переезд был непрост с логистической точки зрения. Интерьер новой резиденции был тщательно продуман, и вся мебель – столы, стулья, даже стекла – была сделана под заказ.

Просторная студия занимает большую часть первого этажа. Ее очень тщательно охраняют, а матовые окна не дают заглянуть внутрь.

Внутри студия разделена на несколько секторов. Слева от входа – хорошо оборудованная кухня с большим столом, где команда Джони раз в две недели проводит мозговые штурмы. Справа от главного входа расположен маленький зал для совещаний. Его редко используют.

Напротив главного входа – офис Джони. Это единственный отдельный офис в студии, он похож на стеклянный куб размером примерно три с половиной на три с половиной метра. Передняя стена и дверь сделаны из стекла с отделкой из нержавеющей стали, как в магазинах Apple. В офисе Джони вы не увидите ничего, кроме маленьких полок и гладких белых стен. Ни семейных фотографий, ни дизайнерских наград. Просто стол, стул и лампа.

У стола стоит кожаное кресло Supporto производства британской компании Hille. Созданное в 1979 году знаменитым Фредом Скоттом, оно считается шедевром дизайна. Джони очень нравится эта вещь. «Supporto – чудесное кресло», – сказал он журналу ICON{243}. Он выбрал мебель этой марки как для нового Центра промышленного дизайна в Купертино, так и для своих дизайнеров.

Письменный стол Джони изготовлен по специальному заказу одним из его лучших друзей – лондонским дизайнером Марком Ньюсоном. На столе обычно нет ничего, кроме семнадцатидюймового MacBook и нескольких цветных карандашей. Джони не пользуется ни отдельным монитором, ни другим периферийным оборудованием.

Рядом с офисом Айва стоят четыре больших деревянных проектных стола, которые используют, чтобы показывать руководству прототипы. Именно сюда так тянуло Стива Джобса, когда он заходил в студию, и именно здесь ему пришла идея больших открытых столов для фирменных магазинов Apple. Для каждого проекта – свой стол. Один для MacBook, другой для iPad, iPhone и так далее. На столах проходит демонстрация всевозможных макетов и прототипов, если Джони решает показать их Джобсу и другим руководителям. В остальные дни макеты покрыты черной тканью.

Сбоку от офиса Джони и демонстрационных столов находится большая комната группы САПР, тоже отгороженная стеклянной стенкой. В ней сидит около пятнадцати операторов. Если дизайнеры хотят посмотреть, как модель САПР выглядит в реальности, файл с проектом отправляют на стоящий в соседней комнате фрезерный станок с ЧПУ.

Аппаратная, или мастерская, находится в конце студии. Внутри она разделена стеклянными стенками на три помещения. Впереди стоят три громоздких фрезерных станка с ЧПУ. Они способны обрабатывать все – от металла до пены RenShape. Отходы накапливаются в крышках, поэтому эти машины считаются чистюлями. За ними стоят «грязнули» – различные режущие и сверлильные станки. «Грязная» мастерская тоже скрыта за стеклом. Рядом с ней, справа, находится комната отделки с машинами для мелкозернистой шлифовки, а также большая покрасочная камера размером примерно с автомобиль.

Дизайнеры работают в мастерской, создавая макеты будущих изделий, чтобы быстро оценить идеи. «Они получают из группы САПР файл с проектом, затем на его основе задают траекторию движения инструмента, всё настраивают и делают деталь», – говорит Зацгер. Кроме общей формы продукта команда делает макеты отдельных элементов, например угла или кнопок. Часто число макетов исчисляется сотнями, Джони делал точно так же в колледже. На более поздних этапах разработки команда передает изготовление макетов внешней специализированной компании.

Демонстрационные столы, комната САПР и мастерская расположены справа от главного входа. Слева коридор ведет мимо офиса Айва в помещение, где работают дизайнеры. В большом открытом пространстве, очерченном длинной границей матовых окон, за пятью большими столами сидят сотрудники, отделенные друг от друга низкими перегородками. Царит полный беспорядок: повсюду разбросаны коробки, детали, образцы, игрушки, стоят велосипеды. Атмосфера легкая и непринужденная. «Иногда кто-то катается на скейтборде, прыгает, Барт Андре и Крис Стрингер могут пинать футбольный мяч», – рассказывает Зацгер.

Музыка – важная часть атмосферы дизайн-студии. В помещении установлено около двадцати белых колонок и пара метровых концертных сабвуферов. «Комната сделана из бетона и стали, из-за хорошей акустики звук здесь глубокий и громкий, – вспоминает Зацгер. – В студии играла музыка всех жанров со всего мира. Было очень оживленно: у нас там было столько разных записей, выбирай что хочешь».

Джони – большой любитель техно, и это доводило его босса Джона Рубинштейна до исступления. «У них в дизайн-студии играл громкий техно-поп, – рассказывает он, – а я люблю тишину, иначе не могу сосредоточиться и нормально думать. Но ребятам из отдела дизайна эта музыка нравилась».

«Благодаря энергетике помещения и этим звукам я работал намного эффективнее, – говорит Зацгер. – Ненавижу сидеть в своем маленьком пространстве… Чем громче, тем лучше!»

Стив Джобс тоже любил музыку. Заглядывая в студию, он часто делал ее громче, и не только ради собственного удовольствия. «Когда к нам заходил Стив, он хотел, чтобы его слышал только тот, к кому он обращается, – говорит Зацгер. – Если в открытом пространстве тихо, то все слышат разговор, поэтому мы делали музыку громче, чтобы его голос был слышен только собеседнику».

Когда Джобс приходил в студию, было видно, как он меняется. «В дизайнерском отделе Стив становился другим человеком. Он расслаблялся, был готов поболтать. У него было весьма мобильное настроение, его отношение к людям постоянно менялось. Но когда он приходил к дизайнерам, то становился очень приятным в общении», – рассказывает Зацгер.

Джобс много времени проводил в студии, но когда его не было, Джони старался сделать как можно больше за это время. «Когда он уезжал, мы делали в полтора-два раза больше, – объясняет Зацгер. – Это была возможность сотворить что-то особенное, показать ему новые идеи, когда он вернется».

Железный занавес

Когда дизайнеры переехали в главный кампус, Джобс значительно усилил охрану. Студия была фабрикой идей Apple, поэтому утечки следовало предотвратить. Стив знал, что на Вэлли-грин за безопасностью почти не следили, дверь посетителю мог открыть любой, кто оказался рядом. Поэтому он твердо решил, что на новом месте этого не будет.

Большинство сотрудников Apple, даже некоторые руководители, не имели доступа в дизайнерскую лабораторию. Например, вход был запрещен Скотту Форстоллу, который вырос до главы отдела по программному обеспечению iOS – его пропуск даже не открыл бы дверь.

Внутри студии побывало очень мало посторонних. Джобс иногда приходил с женой. Для автора биографии Стива Джобса Уолтера Айзексона провели экскурсию, но даже он описывает только демонстрационные столы. Единственная известная фотография студии была опубликована журналом Time в октябре 2005 года{244}. На ней видно Джобса, Джони и трех директоров за деревянными проектными столами на фоне мастерской.

Для общения со СМИ в студии придуманы некоторые уловки. Время от времени Джони дает интервью в мастерской кампуса Apple, заставленной фрезерными станками. Ее принимают за студию дизайна, но на самом деле это всего лишь механическая мастерская, расположенная поблизости.

Секретность распространяется не только на то, как техника выглядит. Когда идет работа над новым продуктом, программисты не имеют представления, как выглядит аппаратура, а инженеры не представляют, как работают программы. Когда дизайнеры Джони делали прототипы iPhone, они работали с картинкой рабочего стола с бутафорскими иконками.

Хотя во всех отделах есть такое понятие, как служебная информация, туман сгущается по мере приближения к отделу дизайна. «Он на замке, – говорит Зацгер. – Сотрудники знают, что нельзя рассказывать о работе в Apple “не тем людям”». Кто же они такие? Все, кроме коллег, с которыми непосредственно работаешь. Джони не имеет права даже жене рассказать, что происходит в студии.

Бывший инженер-конструктор, тесно сотрудничавший с группой Джони, признается, что такая обстановка тяготит. «Я в жизни не видел большей секретности, чем там, – говорит он. – Мы постоянно жили под угрозой увольнения за разглашение любого обрывка информации. Даже внутри Apple твои соседи часто не знают, над чем ты работаешь… Секретность была похожа на приставленный к голове пистолет. Мол, только шевельнись, и я стреляю{245}.

Из-за такой одержимости секретностью дизайнеры почти не появляются в прессе. Они завоевывают практически все награды, ими восхищаются в дизайнерских кругах… Но для общества они остаются практически неизвестны, хотя сами не жалеют об этом. Команда к этому привыкла, а Джони щедр на похвалы их работе. Получая награды, он всегда говорит о команде. Как с иронией заметил один обозреватель, Джони говорит «я» только в контексте iPhone или iPad. Члены команды получают как защиту, так и похвалу. Рубинштейн считает: «Все лавры пресса отдает Джони, хотя большую часть работы делает его команда… Их прекрасные идеи вносят огромный вклад»{246}.

Дизайнеры не обижаются, что лишены внимания публики к их персонам. «Любую похвалу мы принимаем на свой счет, – говорит Зацгер. – Apple всегда говорит о “коллективе дизайнеров компании”, но Стив никогда не хотел, чтобы мы появлялись перед камерами. Всех любопытных и охотников за знаменитостями отсекали. Поскольку мы были отрезаны от СМИ, скрыты от рекрутеров и так далее, мы называли себя “Отделом за железным занавесом”»{247}.

Как главные изобретатели Apple, Джони и его группа задумывают и создают новые продукты, совершенствуют уже существующие и проводят фундаментальные исследования и разработки, хотя это не единственная исследовательская группа в компании (в Apple нет выделенного отдела НИОКР). Совершенствованием и улучшением продукции и производственных процессов занимается примерно шестнадцать дизайнеров. Для сравнения: Samsung имеет тысячи дизайнеров в тридцати четырех исследовательских центрах по всему миру, хотя, конечно, производит намного больший ассортимент продукции, включая некоторые элементы iPhone и iPad.

По описанию Стрингера, роль промышленных дизайнеров в Apple заключается в том, чтобы «вообразить объекты, которые не существуют, и управлять процессом их воплощения в жизнь. Нужно определить, что получит клиент, когда возьмет в руки наш продукт. Это управление формой и материалами, текстурой, цветами. Это работа с инженерными группами, чтобы создать изделие, вывести его на рынок, а также обеспечить высокий уровень мастерства, совершенно необходимый для качества Apple»{248}.

Многие дизайнеры работают вместе десятилетиями, поэтому группа промышленного дизайна стала тесно сплоченной командой. Они не разрабатывают продукты Apple по отдельности, но у каждого проекта есть лидер, который делает большую часть фактической работы, а у него – один-два заместителя.

Постоянные совещания обеспечивают взаимодействие в процессе разработки. Два-три раза в неделю команда Джони собирается на кухне и проводит мозговые штурмы. На них обязаны присутствовать все дизайнеры без исключения. Сессии обычно начинаются в девять или десять утра и длятся три часа.

Все начинается с кофе. Два дизайнера работают бариста и делают всем эспрессо. Кофейным гуру считается Дэниел Де Юлис, итальянец из Великобритании. «Дэнни учил нас всех готовить кофе – помол, цвет пены, как правильно добавлять молоко, насколько важна температура и так далее», – говорит Зацгер, один из его самых верных учеников.

Когда приходит время браться за работу, начинается бурное общение. Подразумевается, что каждый внесет свой вклад. Джони организует мозговые штурмы, но не доминирует в них.

Мозговые штурмы посвящены конкретным темам. Иногда это презентация модели, иногда – подробное обсуждение кнопки или решетки динамика или совместное решение дизайнерской проблемы, над которой работает отдел.

«Мы обсуждаем наши задачи, поэтому можем просто говорить о том, каким должен быть продукт, – говорит Стрингер. – Как правило, это воплощается в набросках, поэтому мы сидим с нашими альбомами, рисуем, делимся идеями, рассматриваем их со всех сторон. Именно здесь можно услышать очень жесткую, резкую, честную критику, и мы обмолачиваем идеи, пока не почувствуем, что получили что-то достойное макетирования»{249}.

Эскизы – краеугольная часть рабочего процесса. «Я рисую везде, – говорит Стрингер. – На отдельных листках, на моделях, на всем, что попадается под руку. Довольно часто прямо на чертежах САПР». Стрингер любит распечатки чертежей, потому что на них уже нанесены очертания продукта. «Ты имеешь дело с определенным образом и можешь щедро добавлять детали», – говорит он{250}.

Джони имеет давнюю привычку делать наброски. Он прекрасно рисует, но скорость для него важнее деталей. «Он всегда хотел перенести мысль на бумагу, чтобы все как можно быстрее ее поняли, – вспоминает Зацгер. – Рисунки Джони схематичные, неровные. У него очень интересный стиль».

По словам Зацгера, альбомы Джони «реально классные», но настоящими художниками в группе, по его мнению, были Ричард Ховарт, Мэтт Рорбах и Крис Стрингер. «Ховарт часто говорил, что у него фиговая идея и “ребята, вам она точно не понравится”, а потом показывал свои изумительные эскизы».

Когда группа разрабатывала iMac, стол был покрыт листами чертежной бумаги, но потом все перешли на переплетенные альбомы марки Cachet, которые делает небольшая британская компания Daler-Rowney. Подсобка студии забита ими. Переплет сделан из качественного холста, поэтому они не разваливаются. У Ховарта и Джони альбомы в три раза толще, в голубой обложке и с ленточками-закладками.

Альбомы позволяют вернуться к идеям, которые обсуждались раньше. В отделе принято фиксировать все, что рождается во время мозговых штурмов. Эти документы впоследствии появятся на процессе «Apple против Samsung».

Во время сессий рождается много эскизов. Иногда в конце мозгового штурма Джони просит присутствующих сделать копии своих альбомов и отдать их дизайнеру, ведущему обсуждаемый проект. Потом они вдвоем садятся и тщательно их просматривают. Ведущий дизайнер с двумя помощниками тоже внимательно изучает эскизы, стараясь найти способ внедрить новые идеи.

«Бывало, что я увлекался и изрисовывал десяток страниц, – вспоминает Зацгер. – Когда дизайнер не увлечен работой, это легко понять – он не рисует в альбоме всякие штуки».

Создание моделей

Перед тем как представить идею Джобсу или другому руководителю, проект передают макетчикам. Нужно создать модели, выглядящие максимально приближенно к окончательному варианту, а для этого необходимо специальное оборудование и навыки. Отдел часто пользуется услугами расположенной в Фремонте компании Fancy Models Corporation, возглавляемой макетчиком из Гонконга Чэном Ю. Большинство прототипов iPhone и iPad были изготовлены там. Каждая модель стоит от 10 до 20 тысяч долларов. «Apple тратила миллионы на макеты этой компании», – говорит один бывший дизайнер.

Станки с ЧПУ в самой студии способны делать довольно качественные модели, но используются в основном для грубых предварительных макетов или деталей, которые нужны быстро, например пластмассовых форм и небольших алюминиевых элементов. Для изготовления финальных моделей их применяют редко.

Макеты играют важнейшую роль в принятии решения об окончательном дизайне изделия. Разрабатывая сравнительно недорогой «безмониторный» Mac mini, Джони подготовил примерно дюжину моделей разных размеров, от очень больших до очень маленьких, и выстроил их в ряд на одном из демонстрационных столов студии. «Там были мы, несколько вице-президентов и Джони, – говорит Гаутам Бакси, бывший инженер конструкторского отдела Apple. – Они взяли самую маленькую и сказали: “Ну, понятно, что это слишком маленькая и выглядит как-то нелепо”. Затем они показали на другой конец и сказали: “Эта слишком большая. Никто не захочет такой большой компьютер. Надо понять, какой из макетов среднего размера самый удачный”. Так шло обсуждение».

Вопрос выбора размера корпуса может показаться простым, но от него зависело, какой жесткий диск можно поставить в Mini. Если корпус достаточно большой, компьютер мог получить сравнительно дешевый 3,5-дюймовый вариант, который широко использовался в настольных машинах. Если бы Джони выбрал корпус поменьше, пришлось бы использовать куда более дорогой 2,5-дюймовый диск для ноутбуков.

Джони и вице-президенты выбрали вариант, который был всего на 2 мм меньше, чем нужно для 3,5-дюймового диска. «Они руководствовались внешним видом, а не экономией», – говорит Бакси. Джони даже не поднял этот вопрос. Это не имело значения. «Даже если бы мы об этом сказали, они все равно не изменили бы своего мнения, – продолжает он. – Для них была важна эстетика: как должен выглядеть компьютер, какого он должен быть размера»{251}.

Роль Джони

Джони приобретал в Apple все больший вес и больше занимался управленческими, нежели дизайнерскими вопросами. Он руководил группой, нанимал новых сотрудников, связывал дизайнерскую группу с остальной компанией, особенно на уровне директоров. Он тесно работал со Стивом Джобсом, когда тот был жив, а сейчас общается с директорами Apple, помогая определить, какие продукты надо развивать, в каком направлении двигаться. Без его участия ничего не решают, будь то цвет изделия или нюансы дизайна кнопки. «Джони проверяет все», – говорит один из дизайнеров.

По словам Рубинштейна: «Джони – хороший лидер. Он блестящий дизайнер, пользуется уважением команды, очень хорошо чувствует продукт». Зацгер согласен с этой оценкой.

«Как руководитель Джони очень эффективен, – сообщает он. – Это учтивый английский джентльмен, Джобс к нему прислушивался». Было очевидно, что Джони был правой рукой Джобса. Если Джобсу что-то не нравилось, он так и говорил, но больше не давал никаких указаний, не вмешивался в работу. Он не подсказывал, как именно надо что-то изменить, а скорее подталкивал Джони и его дизайнеров к лучшему решению.

По мере того как их отношения крепли, Джони научился влиять на Джобса. «Много раз именно Джони вдохновлял Стива, – вспоминает Зацгер. – Он мог сказать ему: “Думаю, это надо поменять”, если чувствовал, что это необходимо». Если кто-то начинал спорить и создавал проблемы дизайнерскому отделу, Джони не боялся за спиной других руководителей обращаться к Джобсу.

Айв всегда стоит грудью за свой коллектив, особенно перед другими отделами Apple. «Ответственность за все промахи он берет на себя, – рассказывает Гаутам Бакси. – Он готов принять критику слабых мест дизайна. Если кто-то из дизайнеров дал маху, Джони скажет, что это его личная ошибка. Он не способен подставить или предать кого-то из своих».

Сплоченность дизайн-группы не подразумевала такого же отношения к другим сотрудникам компании. Бывший инженер конструкторской группы, работавший с дизайнерами более десяти лет, говорит, что отношения с Джони и его людьми были формальными и натянутыми, и ему постоянно напоминали об их превосходстве.

«Я говорил только тогда, когда ко мне обращались, – рассказывает Бакси. – Этим ребятам платили намного больше, чем мне, и в их силах было превратить мою жизнь в ад. Я ходил в дизайн-студию только по делу и никогда не проводил там больше времени, чем нужно. Ни намека на неформальные отношения».

Дизайнеры, особенно живущие в Сан-Франциско, после работы часто проводили время вместе. Для многих из них развлечения и отдых были неразрывно связаны. Во время Macworld Expo они часто брали лимузин, груженный шампанским Bollinger, и отправлялись ужинать и выпивать.

У многих сотрудников Джони есть дети. Хотя в дизайн-студии действует запрет на посещения посторонних, для маленьких делают исключение. Зацгер, например, постоянно приходил в студию с детьми. Его дочь, которая хотела пойти по стопам отца, написала в колледже сочинение о том, как выросла в дизайнерской студии Apple, о рабочем процессе, о том, как там делают продукцию и почему именно так. «Она была членом команды, проводила в студии по восемь-десять часов», – говорит Зацгер.

Джони был в этом смысле исключением и держал своих близнецов, Чарли и Гарри, подальше от суеты студии. Лишь некоторые дизайнеры из Сан-Франциско были знакомы с его семьей. Это удивительно и странно, если учесть, что именно отец привил Джони любовь к дизайну.

В начале нулевых ситуация в Apple стабилизировалась. Mac стал хитом, только что внедрили новую операционную систему Mac OS X. В разработке были приложения для редактирования видео, хранения фотографий и записи DVD – iMovie, iPhoto и iDVD. Не хватало только программы для воспроизведения музыки.

Благодаря файлообменной сети Napster музыка быстро становилась цифровой, и устройства для записи CD переживали взлет. Apple стала одним из последних производителей, добавивших в свои компьютеры пишущий CD-ROM, и в погоне за уходящим поездом приобрела у небольшой компании Casady & Greene MP3-программу для Mac под названием SoundJam MP. Был нанят великолепный программист этой компании Джефф Роббин.

Команда Роббина переехала в центральный офис Apple, и под руководством Джобса они упрощали SoundJam, чтобы сделать программу доступной для начинающего пользователя. На это ушло несколько месяцев, и в январе 2001 года на Macworld Expo программа была представлена под именем iTunes.

Пока Роббин трудился над iTunes, Джобс и руководство компании обдумывали идеи гаджетов, например цифровые камеры, камкордеры и так далее, которые можно было бы использовать в сочетании с разрабатываемыми Apple программами. Лежащим на поверхности решением казался MP3-плеер, отчасти потому, что существующие на рынке устройства никуда не годились. Грэг Йосвяк, вице-президент компании по маркетингу аппаратного обеспечения, считает, что они были «просто отвратительными». В то время продавалось два вида MP3-плееров. Первый был сделан на основе трехдюймового жесткого диска для настольных компьютеров и походил на уродливый кирпич. Другой обладал дорогой флэш-памятью, но был способен хранить всего несколько песен. Оба плохо воспринимали iTunes, но Джобс размышлял, не спасет ли ситуацию встроенный в iTunes искусственный интеллект. Он попросил Рубинштейна это проверить.

Тем временем группа Джони делала прототипы MP3-плееров. Они были чисто экспериментальными, просто концептами продуктов, как проект Juggernaut Бруннера. Созданные по следам пластикового прозрачного iMac, плееры обладали маленькими чипами флэш-памяти, способными хранить примерно один музыкальный альбом. «Это были небольшие периферийные устройства, больше похожие на бонус к системе, – рассказывает бывший дизайнер. – Инженеры в разработке не участвовали, по крайней мере, на стадии концепта».

Джони особенно понравился вариант, похожий на круглую мышь iMac и покрытый прозрачной красной пластмассой. Вдохновение дизайнерам подарила игрушка йо-йо. По периметру плеера сделали желобок, удерживавший провод наушников, которые вставлялись в вырезы сзади. Еще он был похож на круглую версию упаковки iPhone 5. Кнопки управления были расположены по периметру, а в центре находился черно-белый экранчик. В целом плеер напоминал знакомое всем колесо прокрутки iPod, но был кнопочный и без вращающегося колесика. Команда Джони подготовила и другие варианты, в том числе с возможностью просмотра видео, но ни один из них не был таким впечатляющим. В конце февраля 2001 года Джобс и Рубинштейн ездили в Японию на Macworld Tokyo. Рубинштейн побывал с рабочим визитом в Toshiba Corporation, одном из крупнейших поставщиков деталей для Apple. В конце разговора хозяева показали ему новый жесткий диск всего 1,8 дюйма в диаметре. Он был крохотный, но вмещал 5 ГБ данных – этого хватило бы на сногсшибательное количество музыки – тысячу CD.

Инженеры Toshiba не знали, как лучше применить этот диск, и спросили Рубинштейна, стоит ли его установить в фотоаппарат. Рубинштейн улыбнулся, но оставил мысли при себе. Он вернулся в гостиницу и сказал Джобсу, что знает, как сделать MP3-плеер. Всего-то было нужно – чек на 10 миллионов долларов.

Джобс велел действовать, но с одним условием: новое устройство должно быть в продаже к Рождеству этого года. То есть у Рубинштейна к августу должен быть готовый продукт, чтобы успеть завершить маркетинговую кампанию к главному сезону покупок в году. Первый MP3-плеер Apple должен быть готов через полгода.

«В твоем кармане»

Как вспоминает Рубинштейн, в начале работы над плеером выяснилось, что вся компания, включая дизайнерскую группу Джони, уже занята другими проектами. Для такой исследовательской и инновационной задачи Apple традиционно начала искать внешнего консультанта.

Кто-то посоветовал Тони Фаделла, дизайнера и инженера, специализировавшегося на карманном оборудовании и цифровом звуке. В конце 1990-х он основал собственный стартап Fuse Networks, а до этого работал в General Magic, дочерней компании Apple, и разработал несколько КПК для Philips.

Фирма Фаделла, в которой работало двенадцать человек, пыталась создать замену магнитофону и FM-радио – стационарный MP3-стереоплеер с жестким диском и CD-ROM. Фаделл без особого успеха пытался продать эту идею швейцарскому часовому гиганту Swatch и американскому производителю КПК и смартфонов Palm. Его переговоры с Real Networks[16] привлекли внимание Рубинштейна.

Рубинштейн позвонил Фаделлу и пригласил на встречу. «Проект настолько секретный, – сказал он, – что я не могу вам сказать, в чем он заключается». Но поскольку звонок был от Apple, Фаделл согласился.

После того как Фаделл подписал договор о неразглашении, Рубинштейн рассказал ему об iTunes и планах создать MP3-плеер. В 2000-х Apple не считалась особенно крутой компанией, поэтому Фаделл не испытывал большого энтузиазма. Но его стартап прогорел, в кармане не было ни гроша, и нужно было платить сотрудникам, работавшим в Fuse Networks. Поэтому он согласился.

Рубинштейн предложил контракт на два месяца – за это время он рассчитывал понять, в какую сумму выльется создание MP3-плеера. Нужно было рассчитать батарею, экран, микросхемы и другие компоненты, а также понять, какая команда нужна для его изготовления. Затем смета проекта должна была лечь на стол Джобсу.

В пару Фаделлу дали сотрудника, менеджера по маркетингу аппаратуры Стэна Ына. Они быстро сформулировали дизайнерскую историю нового продукта. «Девизом стала фраза “В твоем кармане”, потому что самыми соблазнительными были именно размер и форма», – вспоминает Ын{252}.

Фаделл прикинул технические детали, взяв их в основном из быстро развивающейся отрасли мобильных телефонов, и склеил макеты из пены FoamCore. Родился дизайн: простой, прямоугольный, размером примерно с сигаретную пачку. Поскольку модель получилась слишком легкой, он утяжелил ее с помощью старых рыболовных грузил, которые нашел в гараже, – расплющил их молотком и просунул между панелями макета.

Модель очень понравилась Рубинштейну, и в начале апреля Фаделл и Ын представили ее Стиву Джобсу и другим членам руководства, включая Рубинштейна, Роббина и Шиллера. До этого Фаделл не встречался с Джобсом, но его научили, как повлиять на его выбор: надо представить три варианта, а лучший показать последним. Фаделл сделал рисунки двух первых макетов и принес их вместе со своим пенопластовым плеером, который спрятал в большой деревянной миске, стоявшей на длинном столе в комнате для совещаний.

Ын начал со слайдов о музыкальном рынке и уже существующих MP3-плеерах. Джобсу было скучно, и он постоянно перебивал. Затем вышел Фаделл. Он выложил на стол все потенциальные детали – 1,8-дюймовый жесткий диск Toshiba, маленькое стекло дисплея, различные варианты батарей, материнскую плату – и принялся рассказывать о ценовых графиках для памяти и жестких дисков, технологиях батарей и разных видах дисплеев.

Затем он показал собравшимся картинку своего первого концепта: похожее на кирпич устройство с прорезью для диска. Джобс заявил, что это слишком сложно.

Следующий концепт был меньше и мог хранить тысячи песен, но был основан на капризной флэш-памяти, которая стиралась, когда садилась батарея. Джобсу это тоже не понравилось. Тогда Фаделл подошел к столу, сгреб все детали, начал собирать их как конструктор LEGO и вручил получившийся электронный бутерброд Джобсу. Пока тот крутил его в руках, Фаделл поднял миску и дал ему пенопластовый прототип.

Джобсу понравился этот вариант. Затем Фил Шиллер удивил всех, выйдя из комнаты и вернувшись с несколькими моделями MP3-плееров с колесиками прокрутки. Он пояснил, что колесо – лучший способ быстро перемещаться по любому списку, будь то имена, адреса или песни. Чем быстрее вы крутите колесо, объяснял он, тем быстрее бежит список, поэтому легко попасть в конец самого длинного перечня, а чтобы что-то выбрать, надо нажать на «яблочко» в центре.

Шиллер позаимствовал идею на совещании, где рассматривались MP3-плееры конкурентов. Это раздражает – сто раз нажимать на малюсенькую кнопку, чтобы найти одну песню. «Поэтому я подумал: “Раз нельзя идти вверх, почему бы не обойти вокруг?”»{253} Он обнаружил, что колеса прокрутки довольно часто используются в электронике, начиная от компьютерных мышей и заканчивая колесиком для большого пальца в КПК Palm. В телефонах BeoCom производства Bang & Olufsen были циферблаты с навигационными списками контактов и звонков, которые напоминали те, которые впоследствии станут фирменным элементом дизайна iPod.

Джобс спросил Фаделла, можно ли встроить предложенное Шиллером колесо прокрутки. «Конечно», – ответил тот. Проект получил кодовое название P-68.

Проект «Цимбалы»

Никто уже не помнит, по какой причине P-68 нарекли «проект “Цимбалы”». Джобс дал ему зеленый свет, но один из основных разработчиков, Тони Фаделл, не только не работал в Apple, но и не горел желанием туда переходить. Он попытался склонить Рубинштейна оплачивать работу его стартапа на договорной основе, но получил отказ. Вместо этого колеблющемуся Фаделлу продлили контракт.

Однако по мере того как шла работа над проектом, Рубинштейну все меньше нравились такие условия. Он хотел, чтобы Фаделл перешел в Apple на полную ставку. Спустя месяц после первой встречи с Джобсом Фаделл должен был показать iPod двадцати пяти «тузам» компании, включая Джони, который тогда еще ничего не знал о работе над новым плеером. Пока Фаделл приводил в порядок свои наработки, Рубинштейн придумал, как заставить его работать в Apple.

Непосредственно перед совещанием, когда Джони и другие руководители ждали в зале, Рубинштейн поставил Фаделла перед выбором. Если он не примет предложение о работе и не перейдет работать в компанию на его условиях, встреча будет отменена, и это станет концом проекта и концом iPod.

Фаделл пошел на совещание, что означало – он согласен.

Уже будучи в штате, Фаделл взял на себя ответственность за инженерную сторону проекта. Роббин возглавил разработку программного обеспечения и интерфейса, а Рубинштейн курировал проект в целом. Коллективная ответственность была очевидна. Джобс хотел получить MP3-плеер, достойный марки Apple, и его нужно было создать в кратчайшие сроки. Самый новый участник проекта, Джони Айв, отвечал за внешний вид, качество изготовления и удобство пользования окончательным продуктом.

Чтобы уложиться в жесткие временные рамки, Фаделл соединил жесткий диск Toshiba с батареей мобильного телефона и экраном Sony. Цифро-аналоговый преобразователь стерео поставляла маленькая шотландская компания Wolfson Microelectronics, контроллер интерфейса FireWire – Texas Instruments, микросхему флэш-памяти – Sharp Electronics, управление питанием и зарядкой батареи – Linear Technologies, а MP3-декодер и контроллер – PortalPlayer.

Фаделл отправился в Азию, чтобы встретиться с поставщиками. Он не сказал им, что именно они будут делать, представив туманную спецификацию нужной Apple работы.

Первые прототипы были смонтированы в укрепленных ящиках из органического стекла размером примерно с коробку для обуви, благодаря чему было легко устранять ошибки. Коробка помогала скрыть и тот факт, что работа касалась музыкального плеера, потому что проект был засекречен даже внутри компании. Чтобы еще больше все засекретить, в каждом новом прототипе кнопки и экран размещали в разных местах. Один инженер заметил, что это были глупые уловки: достаточно заглянуть внутрь, чтобы понять – перед тобой карманное устройство.

Как он вспоминал позже, Джони должен был довести до ума дизайн проекта «Цимбалы». Если вкратце, надо было создать что-то «очень, очень новое»{254}.

Изменить правила игры

«Мы с самого начала хотели получить что-то естественное, логичное и простое, чтобы казалось: тут не требовалось никаких усилий, – объяснял Джони. – При желании мы могли сделать его хоть в виде банана»{255}.

Помещенные в коробку детали – экран, микросхемы, батарея – напоминали бутерброд. «Иногда материал определяет все сам, и это был как раз тот случай, – говорит Рубинштейн. – Было очевидно, что получится, если сложить все вместе»{256}.

Джони назначил ведущим дизайнером Ричарда Ховарта, а за образец взял пенопластовый макет Фаделла. Много времени отнимала разработка пользовательского интерфейса. Вопрос касался расположения экрана и того, нужны ли кнопки. Ключевым был метод выбора песен. Процесс неизбежно приводил к упрощению, поэтому в результате у плеера осталось всего четыре кнопки, расположенные по кругу.

В области пользовательских интерфейсов Джобс сотрудничал с Тимом Васко, ветераном дизайна, который работал еще в NeXT. Он помогал Роббину в проекте iTunes и впечатлил Стива «металлическим» дизайном для QuickTime 4, который впоследствии будет приспособлен к большинству программ Apple. Поэтому Тиму Васко было поручено придумать интерфейс для iPod.

Васко начал с того, что расписал все параметры, по которым пользователь выбирает песню: исполнитель, альбом и, наконец, композиции в конкретном альбоме. «Я сделал схему с рядами соединенных между собой списков, – рассказывает он. – Чтобы перейти вниз к следующему списку, надо было нажать на одну кнопку, а чтобы вернуться – другую»{257}.

Была создана демоверсия в Adobe Director – довольно простой и понятной программе для разработки мультимедийных материалов. Перед тем как показывать ее Джобсу, Васко заменил исходные клавиши курсора от клавиатуры колесами прокрутки. Они были подключены через USB: центральный диск для перемотки и несколько кнопок сверху и снизу. Васко нарисовал к четырем кнопкам снизу бумажные наклейки с названиями («воспроизведение/пауза», «назад», «вперед» и «меню»), а кнопки сверху проигнорировал. Это отлично сработало. Джобсу система очень понравилась, но он приказал избавиться от четвертой кнопки. «Если покажешь Стиву только одну вещь, даже самую классную, она ему не понравится, – вспоминает он. – Поэтому надо поставить на стол какие-то дурацкие варианты».

Васко не принес образцов, которые сыграли бы роль жертвы, поэтому ему пришлось избавляться от лишней кнопки. Он сидел над этой задачей несколько недель, но никак не мог придумать, как перемещаться по иерархическому списку, имея всего три клавиши. «Мы работали над этим до потери сознания», – вспоминает он. Наконец Джобс закрыл глаза на лишнюю кнопку, и Васко взял свой Mac и колесо прокрутки, чтобы показать его Джони в дизайн-студии. «Это была короткая встреча, – говорит Васко. – Они уже знали, что в основе будет колесико, и я просто показал Джони, как работает интерфейс».

Джони экспериментировал с разными вариантами размещения экрана и колеса прокрутки, но возможности были ограниченны. Сначала четыре кнопки хотели поставить над колесиком сразу под экраном, но потом решили разместить их вокруг. Благодаря этому их стало легче нажимать большим пальцем, пока крутишь колесо.

«Стив Джобс давно сделал ряд очень интересных наблюдений относительно навигации по контенту, – рассказывал Джони New York Times. – Следует сосредоточиться и не пытаться слишком много сделать с устройством – это приводит к усложнению и неудаче. Прежде чем решить, какие функции оставить, нужно избавиться от всего лишнего»{258}.

Поначалу пользователи и обозреватели были обескуражены – у плеера не было кнопки включения. Идея, что устройство можно включить любой кнопкой, а затем после периода неактивности оно само выключится, была гениальной.

«iPod – радикально новый продукт, захватывающий сам по себе, поэтому нам казалось, что надо направить усилия дизайнеров на упрощение, удаление и исключение», – говорил Джони{259}.

Исчезли и другие стандартные черты портативной бытовой электроники, в том числе отсек для батареи. В большинстве устройств батарейку надо было менять, поэтому требовалась специальная дверца и внутренняя перегородка, чтобы отделить начинку устройства от пользователя, когда дверца открыта. Джони расправился и с тем, и с другим. Продукт получился более плотный и компактный, а исследователи Apple доказали, что люди все равно не меняют батарейки, даже если и утверждают обратное. Закрытая батарея, конечно, вызвала возгласы протеста, потому что покупатели (особенно обозреватели) считали заменяемую батарею чем-то само собой разумеющимся. Однако такой ход позволил делать корпус iPod всего из двух частей, соединив с помощью внутренней защелки заднюю стенку из нержавеющей стали, так называемое «каноэ», и акриловую лицевую сторону. Уменьшение числа деталей означало, что при производстве продукта будет меньше допусков. Если элементы должны прилегать ровно, надо учитывать промежутки между ними. Чем меньше частей, тем меньше проблем с выравниванием.

Джони использует ту же схему в последующих закрытых продуктах, в том числе в нескольких поколениях iPod, iPhone, iPad и MacBook. «В сущности, все сводилось к экрану и задней стенке. Всего две детали, – говорит Зацгер. – Так лучше. Намного лучше».

Задняя стенка из нержавеющей стали оказалась неоднозначным выбором: на новом устройстве она выглядела прекрасно, но легко мялась и покрывалась царапинами. Как считает консультант по дизайну Крис Лефтери, нержавеющая сталь подходила, хотя и не была очевидным вариантом. «На самом деле было совершенно нерационально использовать такой материал в данном случае, – говорит он, отмечая, что в большинстве других компаний остановились бы на более выносливом пластике. – Применить нержавейку для задней стенки портативного плеера было совершенно нелогично, потому что она легко царапается, мнется и очень тяжелая. Но это прекрасно сработало»{260}. Один из руководителей Apple предложил группе Джони выбрать сталь просто потому, что это был самый тонкий и прочный материал, с которым можно было быстро начать работать.

Не считая задней стенки, iPod был «очень красиво сделан», говорит Лефтери, указывая на мастерскую работу с пластиком, которую на тот момент освоила дизайнерская команда. Каждый корпус iPod был отполирован вручную, как и линии спая внутри. «Apple использовала не так много новых материалов, – объясняет Лефтери, – но расширяла возможности уже имеющихся… То есть Apple была очень требовательна к материалам и уровню их обработки».

Белый цвет iPod был идеей Джони. Он считал, что навеянный Кубриком белый был реакцией на буйство цвета, которое когда-то сменило бежевый. «С первых дней мы представляли iPod из нержавейки и белого пластика, – говорит он. – Это так брутально просто. Дело не только в цвете. Он вроде нейтральный, но он безошибочно, шокирующе нейтральный»{261}. Белый цвет как бы говорил, что машина не будет доминировать над пользователем, в отличие от черной электроники, которая обычно получалась слишком «техничной» и «занудной».

«Шокирующе нейтральная белизна» стала нормой для всех бытовых продуктов Apple того времени. Новые iMac и iBook тоже будут спроектированы в белом пластике. «В мастерской был создан совершенно новый язык дизайна», – говорит бывший директор. Это совпадает с воспоминаниями Зацгера: «iPod был белым, потому что белым был iBook второго поколения. Большинство вещей, которые Джони Айв когда-то делал в английской дизайнерской школе, были белыми, и он начал проталкивать этот цвет в Apple».

Сначала Джобс возражал против белых продуктов. В какой-то момент Зацгер разработал «арктическую» белую клавиатуру. Джобсу не понравилось, и тогда Зацгер представил разные оттенки пластика, ни один из которых не был чисто белым. Гамма включала белизну облаков, снега, ледника. Был казавшийся белым лунно-серый цвет. Когда Зацгер показал Джобсу «лунную» клавиатуру, он мог сказать в свое оправдание: «Это ведь не белый». Это был ловкий ход, и Джобс одобрил ее. Легендарные провода для наушников iPod на самом деле не белые, а лунно-серые. «Нами были разработаны лунно-серый и серый цвет морской раковины, которые были очень близки к белому цвету», – объясняет Зацгер.

Белая пластмассовая лицевая сторона iPod была покрыта прозрачным слоем органического стекла, который придавал ей глянец. Слой оказался таким тонким, что был виден только под углом. Крышка была чистой и плотно закрывалась. Покрытие давало сильный блеск, «почти свечение вокруг продукта», как говорит Джони{262}. Оно завораживало.

iPod приобретал очертания и все больше восхищал. Стив Джобс почти каждый день работал над iTunes и пользовательским интерфейсом с Роббином и Васко, а Джони и его команда доводили до совершенства дизайн. Время поджимало, но команда чувствовала, что делает что-то замечательное. «Дизайн iPod стал для меня глубоко личным проектом, – говорит Джони. – Я обожаю музыку. Команда обожает музыку. И мне кажется, все мы считали, что это именно то, чего нам так не хватало»{263}.

Новые прототипы показывали по пятницам, что было странно, потому что обычно это происходило в середине недели и потом до конца недели с ними работали. Проект был засекречен, и мало кто знал, что Джони в нем участвует. Хотя некоторые сотрудники, работающие над проектом «Цимбалы», подозревали, что он забирает образцы домой и возится с ними все выходные, потому что по понедельникам на них выливался целый поток требований.

Перед запуском нового плеера ничто не осталось без внимания, включая упаковку. Она была важна почти так же, как общий дизайн: до этого коробки разрабатывали прежде всего для транспортировки, но в случае iPod дизайнерский отдел сосредоточился на клиенте, а не на компании-перевозчике. Было решено разработать отдельную упаковку для перевозки и отдельную для продажи, чтобы клиент с гордостью нес свой iPod домой. Была создана сложная коробка, в которой как драгоценность покоился плеер. «iPod был первым продуктом, при создании которого мы считали коробку почти столь же важной, как общий дизайн продукта», – объясняет Зацгер.

В августе один из прототипов iPod наконец сыграл мелодию. Люди, работавшие тем поздним вечером, оборачивались на музыку нового устройства, подключенного к наушникам от чьего-то старого Sony Walkman. Первой песней стала Groovejet (If This Ain’t Love) – танцевальная мелодия в стиле хаус с вокалом британской дивы Софи Эллис-Бекстор.

«Господи, – произнес Джобс. – Это будет круто»{264}.

Торжественная презентация

«Сегодня мы припасли для вас нечто потрясающее», – говорил Стив Джобс 23 октября 2001 года на специальной пресс-конференции в кампусе Apple. Джобс позвал на презентацию продукта всего несколько десятков журналистов. Приглашение было простым: «Намек: это не Mac». Прошел всего месяц после атак 11 сентября, и мир все еще не мог оправиться от шока, поэтому по меркам такого шоумена, как Джобс, мероприятие было скромным.

Когда Джобс вынул iPod из кармана джинсов, реакция аудитории была сдержанной. Он не выглядел сногсшибательным, особенно когда присутствующие услышали цену – 499 долларов. Фактически 500 долларов за MP3-плеер, который работает с Mac и не работает с Windows, казались запредельно высокой ценой. Сначала обозреватели были настроены не менее скептически, а один даже заявил, что iPod – это сокращение от Idiots Price Our Devices («наши цены придумывают идиоты»){265}. Первое время продажи были умеренными, и взлет произошел лишь через два года, когда устройство сделали полностью совместимым с Windows. Тем не менее семена этого успеха были посеяны первым устройством, и Джони был уверен в новом продукте.

«Мы стремились создать лучший MP3-плеер, на какой только способны. Разработать то, что сможет стать легендой», – говорил Джони в первом рекламном ролике{266}.

Вспоминая об этой разработке, Джобс считал, что iPod стал квинтэссенцией Apple. «Если и есть продукт, который выражает смысл существования Apple, то это iPod. В нем слились наши фантастические технологии, легендарная простота в использовании и шикарный дизайн. Эти три фактора – суть того, что мы делаем. Поэтому, если кто-то меня спросит, зачем на свете существует Apple, я покажу ему этот плеер»{267}.

Тем не менее проект стал «белой вороной», потому что его вели инженеры, а не дизайнеры Джони, как в большинстве случаев. Из-за рыночной гонки он был собран из готовых деталей, и Джони подключили только «для отделки», чего он не любил. Он не смог не оставить свой отпечаток, сделав его белым – этот цвет он прочил для высоких технологий со студенческих времен.

Проект принес Айву кличку Джони Айпод и возглавил целую армию белых изделий, сделав для белого цвета то же, что iMac для прозрачной пластмассы. Джони совершил этот тектонический сдвиг вопреки желанию Стива Джобса.

iPod заложил множество черт дизайна, которые подчеркнут эффектность последующих продуктов, в том числе интерфейс первого знакомства (хотя и в упрощенном виде). Были заданы стандарты для многих изделий с закрытым корпусом – компактный дизайн и радикальная простота использования. Все это сделала команда Джони. iPod стал первым мобильным устройством Apple эпохи Джобса и Айва. Его разработка позволила отделу отточить дизайн и производство портативных продуктов, тем самым установив нормы для бесшовных корпусов и скрытых батарей, на которые впоследствии перейдет вся индустрия.

iPod – замечательное достижение. Боно из U2 выразил его шарм довольно элегантно: «Он сексуален». Подходит и другое прилагательное – повсеместный. Обаяние iPod вскоре сделает это устройство феноменом.

«iPod стал первой культурной иконой XXI века», – говорит доктор Майкл Булл, преподаватель Сассекского университета, за свои исследования получивший прозвище Профессор Айпод. «Ролан Барт утверждает, что в средневековом обществе каноничной формой были кафедральные соборы. К 1950-м ею оказались автомобили… Я утверждаю, что в нулевых ею стал iPod – технология, позволяющая положить в карман весь мир. Это ключевой момент для социума XXI столетия»{268}.

За годы работы гений студии промышленного дизайна блистал ярче всего перед лицом серьезных вызовов. Характерной чертой союза Джобса и Айва стало воплощение на практике их прозрений. Нередко найденное командой оригинальное решение раздвигало границы традиционных методов производства. Наглядный пример – совершенствование дизайна первого iMac.

Примерно через полтора года после того, как первый iMac стал хитом, команда Джони задумалась о том, как заменить выпуклый кинескоп легким и тонким жидкокристаллическим дисплеем. Работа началась в 2000 году, проект оказался непростой задачей, потребовавшей создания множества прототипов. Но в итоге компьютер стал одним из самых выдающихся произведений Apple.

Сначала команда Джони придумала классический концепт компьютера с плоским монитором. Начинку присоединили к задней стенке, как в разработанном ранее Twentieth Anniversary Mac. Однако Стиву Джобсу увиденное не понравилось, он счел компьютер уродливым и неэлегантным.

«Зачем нужен плоский дисплей, если ты собираешься нагромоздить все это сзади? – спросил он у Джони. – Каждый элемент должен быть на своем месте»{269}.

Уолтер Айзексон в биографии Джобса пишет, что в тот день Стив рано покинул главный офис Apple, чтобы обдумать всё дома в Пало-Альто. Джони заехал к нему, и они вместе гуляли по саду, который жена Стива Лорен засадила подсолнухами. Они размышляли над проблемой и импровизировали, и Джони задался вопросом, на что был бы похож iMac, если отделить экран от других компонентов и сделать его похожим на цветок подсолнечника.

Джони захватила эта идея, и он начал делать зарисовки. «Айв любил дизайны, за которыми стояла какая-нибудь история, – пишет Айзексон. – Он понял, что форма подсолнуха подчеркнет подвижность и отзывчивость плоского экрана, который словно тянется к солнцу»{270}.

Один из бывших директоров рассказывает эту историю иначе. Джони сделал два прототипа. Один был некрасивым и неэлегантным дисплеем с плоским экраном, а другой имел «гусиную шею», соединяющую экран с основанием. На презентации Джобс выбрал «гусиную шею», потому что она была «антропоморфной». Как и в случае первого Mac, Джобс хотел создать «дружелюбный» компьютер.

Команда Джони столкнулась с проблемой крепления экрана к основанию.

Сначала дизайнеры опробовали несколько вариантов на шарнирах, напоминающих позвонки. Их удерживала система пружинных кабелей с зажимом, прикрепленным к экрану сзади. В сжатом положении он натягивал кабели и удерживал «позвонки». Если его ослабить, натяжение кабелей уменьшалось, и «позвоночник» мог двигаться. «Дисплей так плавал, что приходилось хватать его обеими руками, чтобы освободить замок, а затем, когда вы его ставили, он закрывался. “Шея” состояла из красивых шарниров, и через нее шли силовые и информационные кабели, – говорит Зацгер. – Открываешь защелку, она расслабляется, затягиваешь – закрывается с помощью большого кулачкового механизма».

Отдел изготовил массу красивых прототипов, которые, к сожалению, оказались непрактичными. Из-за того что защелку надо было закрывать и открывать двумя руками, пользователям, особенно детям, было сложно приспособить монитор под себя.

Джони зашел в тупик и попросил дизайнерское агентство IDEO прийти и взглянуть на разработки. Консультанты должны были оценить функциональность дизайна, но вместо этого они предложили заменить «позвоночник» двумя жесткими кронштейнами, напоминающими настольную лампу Anglepoise. Это была прекрасная и, что важно, практичная идея.

Группа Джони сделала еще несколько прототипов и обнаружила, что двухсегментная конструкция IDEO прекрасно работает. Но на одном из мозговых штурмов Зацгер усомнился: «А зачем нам нужна такая подвижность? Почему не сделать механизм с одним кронштейном?» Предложение Зацгера повисло в воздухе, но, когда Джони и Стив вернулись после совещания в дизайнерскую студию, Джобс попросил убрать второй кронштейн.

Дизайнеры снова взялись за дело. Проделав большую инженерную работу, они разработали кронштейн из нержавеющей стали, который, благодаря напряженной внутренней пружине, идеально уравновешивал монитор – теперь его можно было легко двигать даже пальцем. Кабели проходили внутри.

«Он приводил нас в восторг, – говорит Зацгер. – Мы его обожали и научились куче вещей, пока его делали». Джони подытожил достижения, назвав этот монитор «чудом инженерного мастерства». «Простота кронштейна была обманчива. Это была исключительно сложная задача»{271}.

Команда Джони так же упорно работала над лицевой панелью, пластиковым обрамлением вокруг дисплея. У первых прототипов оно было очень узким, и дизайнеры обнаружили, что, приспосабливая монитор, почти невозможно не касаться экрана. Расходящиеся от пальцев волны напоминали, что перед вами жидкокристаллический дисплей. Они попробовали сделать рамку шире, но Джони посчитал, что это «уводит от захватывающе яркого, легкого дисплея»{272}.

Тогда мы пришли к идее «гало» – широкого обрамления из прозрачного пластика, которого пользователь мог касаться, не нарушая эстетику. Этот принцип был использован для усиления эффекта и в iPod, и в обрамлении сегодняшнего iPad. Он станет одним из самых узнаваемых дизайнерских мотивов ярко-белой эпохи Джони.

Основание купола iMac тоже было чудом инженерии. В iMac G4 вся электроника, приводы и блок питания были спрятаны в полукруглом основании. Систему охлаждения позаимствовали у Cube – она засасывала воздух снизу и выбрасывала сверху. Однако в данном случае микросхемы нагревались, и без вентилятора было не обойтись. Тем не менее Джони считает, что «не было ни одной лишней детали, ни единого непродуманного винтика»{273}.

По мнению Джони, лучшим качеством в дизайне iMac G4 была не форма, а неожиданная ненавязчивость. Со стороны компьютер выглядел как экстравагантная лампа, а когда пользователь садился перед ним, монитор словно исчезал. «Если отрегулировать дисплей под себя и посидеть перед новым iMac всего десять минут, о дизайне быстро забываешь. Он отходит в сторону, – заключает Джони. – Нас не интересуют броские решения. Мы делаем все возможное, чтобы упростить дизайн»{274}.

Как и в случае iPod, команда Джони разработала коробку для продажи iMac. Такие проблемы могут показаться тривиальными, но дизайнеры Джони считали, что процесс распаковки очень влияет на первое впечатление от продукта. «Мы со Стивом долго прорабатывали коробку, – рассказывал тогда Джони. – Я обожаю что-нибудь распаковывать. Получается настоящий ритуал, вещь кажется особенной. Распаковка – это маленькая история, в ней есть что-то театральное»{275}.

Дизайнеры подходили к процессу очень серьезно, однако не были лишены чувства юмора. В качестве шутки внутреннее оформление коробки для iMac G4 сделали похожим на мужские гениталии. «Там лежала “шея” компьютера и две шарообразные колонки, – вспоминает Зацгер. – Люди открывали коробку и говорили: “Что?!”»

Когда в январе 2002 года Стив Джобс торжественно представил iMac G4 на выставке Macworld, журнал Time поместил фото компьютера на обложку – второй случай, когда запуск продукта удостоился такой чести.

«Думаю, это лучшее, что мы сделали, – заявил Джобс, представляя компьютер. – В нем сочетаются редкая красота и элегантность, и это тренд следующего десятилетия».

Показав фото системного блока, он сказал: «Вы видели компьютер прекрасней этого?»

Джобс продемонстрировал собравшимся рекламный ролик с участием Джони. «Простота заключалась в том, что мы знали: это будет дисплей с плоским экраном, – сказал Джони в камеру{276}. – Сложность была в том, как его сделать. Наше решение бросает вызов гравитации. Оно очень простое: рамка словно парит в пространстве. Это кажется простым и логичным, но именно этот вариант постоянно ускользал от нас».

После доклада Джобса Айв тихо ходил по выставочной площадке Macworld, пытаясь уловить реакцию людей. Два года он в тайне работал над деталями iMac, не имел обратной связи с потребителями и переживал, что им придется не по вкусу его творение. «Думаю, им понравилось, – заключил он потом. – Да, люди были воодушевлены»{277}.

Ему не стоило волноваться. iMac G4 восстановил репутацию Apple, пострадавшую после провала Cube. Джони встал у дизайнерского штурвала, и компания вырвалась вперед.

Джони на работе и отдыхе

Когда положение Джони в Apple укрепилось, он отдался своей давней страсти к автомобилям и подарил себе «суперкар Джеймса Бонда» Aston Martin DB9. Машину доставили в Нью-Йорк, и они вместе с отцом проехали на ней через всю страну. Автомобиль стоил четверть миллиона долларов, но уже через месяц после покупки Джони разбил его на шоссе 280 рядом с Сан-Бруно. В аварии чуть не погибли он сам и Дэниел Де Юлис, ехавший с ним в машине.

«Джони ехал быстро, хотя говорил, что не превышает разрешенной скорости, – говорит один коллега. – На трассе что-то произошло, Джони потерял управление, и машина начала переворачиваться. Зад занесло, ударило об автофургон, машина отскочила и полетела прямо к разделительной полосе. Им повезло, что они остались живы. Машина была совершенно разбита, смята со всех сторон, как консервная банка».

Салон наполнился запахом взрывчатого вещества от сработавших подушек безопасности. «Джони очнулся от запаха пороха и испугался, – говорит другой коллега. – По иронии судьбы, автокатастрофа помогла Apple осознать, как важен Джони для компании, и ему существенно повысили зарплату».

Но Джони оставался фанатом скорости и крутых машин и купил вторую DB9. Когда она загорелась на стоянке рядом с гаражом, он подал жалобу в Aston Martin. Он был британским подданным, к тому же воспользовался статусом Apple. В Aston Martin ему предложили отличную сделку.

Компания дала ему скидку на покупку Vanquish (модель 2004–2005 годов) – более совершенного двухместного туристского автомобиля с исполинским двигателем V12. Он стоил 300 тысяч долларов. Вскоре после этого Джони купил белый Bentley – еще одну мощную британскую машину класса люкс. Однажды один из его коллег по дизайн-студии купил Land Rover LR3. Джони тоже захотелось такой, и через несколько дней он его приобрел. Позже коллекция Джони пополнилась мощным черным Bentley Brooklands ручной сборки. Машина стоила 160 тысяч долларов, салон был из дерева и кожи, и она была способна разогнаться до 100 километров в час за пять секунд.

Быстрые и мощные автомобили Aston Martin производятся с применением самых передовых технологий. Они сделаны из необычных, очень легких материалов – алюминия, магния и углеродного волокна. Алюминиевое шасси склеивается, а не сваривается, что делает его невероятно прочным и устойчивым к трещинам. Вскоре Джони введет похожий метод в арсенал Apple.

Начиная с iMac G3, Джобс и Джони работали вместе теснее и теснее. Кен Сигалл, рекламщик из TBWA/Chiat/Day, который продолжал консультировать Apple, помнит, что «Джони присутствовал на большинстве наших совещаний со Стивом, которые проходили два раза в месяц». Они были посвящены маркетингу, которым Джони не занимался. Джобс любил, чтобы Джони принимал участие в обсуждении идей. «Стив прислушивался к мнению Джони не только в сфере дизайна».

Отношения за пределами зала заседаний укрепляли статус Джони как «правой руки босса». Сигалл вспоминает: «Они обедали в кафетерии, и я ни разу не видел там Стива без Джони. Казалось, они неразлучны»{278}. А вот отношения Джони с Рубинштейном все больше портились – они постоянно спорили, причем по любому поводу.

После выхода первого iPod возросшая роль Джони в формировании философии Apple стала очевидна. Его убежденность, что компьютеры и музыкальные плееры должны быть красивы и просты в использовании, предопределила много решений не только в развитии iPod, но и в новых моделях iMac и iBook.

«Apple выпускает что-то элегантное, например iPod, а затем неустанно его улучшает, – говорит Дэннис Бойл, один из сооснователей IDEO. – Они не только умеют выводить на рынок настоящие инновации, но и совершенствуют их… Конкуренты нервно курят»{279}. Через два года после выпуска iPod стал совместимым с Windows (это могло произойти и раньше, но Джобсу было невероятно трудно уступить Microsoft), и заработал iTunes Music Store, упростив загрузку в плеер нового содержимого.

Процесс миниатюризации продолжался, все элементы iPod уменьшились в размерах, и в январе 2004 года на рынке появился iPod mini с сенсорным колесиком, в которое были встроены четыре кнопки. «Колесико было разработано специально для mini. В отличие от полноразмерного iPod, здесь не хватало места для кнопок, – заявил Джобс. – В ту минуту, когда мы его испытали, мы подумали: “Господи! Почему мы раньше до этого не додумались?”»{280}

Джони рассказал о развитии iPod mini подробнее. Первые версии плеера задумывались как маленький iPod и были сделаны из тех же материалов и тем же дизайнерским языком. Но это не сработало. «Все было не так, – говорит Айв. – Мы начали изучать самые разные материалы и подходы и поняли, что его можно сделать из алюминия. В отличие от нержавейки, алюминий можно обработать пескоструйным аппаратом, анодировать[17] и получить необычный цвет»{281}.

Первая попытка работы с алюминием повлияла на подход к целому поколению продуктов. Как и iMac, плеер iPod mini был выпущен в широкой гамме цветов, стал хитом и побил рекорды продаж. Особенно его любили женщины. Это был первый iPod, который люди начали носить не в кармане, а на ленте или клипсе. Некоторые относились к нему как к аксессуару, престижному украшению. Стало модным брать маленький iPod в спортзал или на пробежку.

Всего за четыре года Apple уменьшила iPod с 180 граммов до 135-граммового nano. При этом его емкость увеличилась в шесть раз, был добавлен цветной экран и воспроизведение видео, срок работы батареи вырос до четырех часов, а цена уменьшилась до 100 долларов. Впоследствии Apple разработала серию моделей ценой от 50 до 550 долларов, с шагом в 50 долларов, в том числе безэкранный shuffle – задача из области радикального минимализма, с которой могли справиться, пожалуй, только Айв и Джобс.

Некоторые из этих функций стали возможными благодаря совершенствованию производства. В интервью британскому изданию GQ Джони подробно изложил преимущества, которых достиг первый алюминиевый shuffle. Этот изготовленный из экструдированного алюминия плеер защелкивался почти без зазора между деталями. «Части прилегают друг к другу необычайно плотно, – говорил Джони. – Не думаю, что есть еще один продукт такого размера и по такой цене, которому посвятили бы столько времени и заботы»{282}.

Мир стал обращать внимание не только на продукцию Apple, но и на талантливого главного дизайнера. Джони с подросткового возраста выигрывал награды и премии, но в начале 2000-х они потекли рекой. В июле 2002 года Общество промышленных дизайнеров Америки отметило Джони и Apple высшей дизайнерской премией в мире – золотой Международной наградой за мастерство в области дизайна (Industrial Design Excellence Award, IDEA) за первый iPod, назвав этот плеер «самым запоминающимся дизайнерским решением» года{283}.

В июне 2003 года Лондонский музей дизайна объявил, что Джони стал первым обладателем титула «Дизайнер года». Ему вручили 25 тысяч фунтов стерлингов и золотой гонг. Это была полностью заслуженная награда. «Звание “Дизайнер года” даже близко не отражает того, чего Айв достиг за десять лет после прихода в Apple, – писал в журнале ICON Маркус Фэйрс. – Можно по пальцам пересчитать дизайнеров, которые, подобно Айву и его маленькой команде, настолько сильно повлияли на общество в потребительской и социальной сфере»{284}.