Непричесанные мысли Лец Станислав Ежи

Все кандалы мира образуют одну цепь.

Если бы хоть со дна все казалось высоким!

Если бы можно было родиться только после смерти врагов!

Жуткое видение будущего: говорящие памятники.

Не может быть возвращения в пещеры! Нас слишком много.

Традиция — родовая аристократия плагиата.

Даже созвездия не являются свободными объединениями звезд.

Инстинкт самосохранения порой толкает на самоубийство.

Постиг науку жизни: ест с чужой руки.

Что не вызывает сомнений, не всегда их побеждает.

Жаждешь крови? Значит, ты — клоп.

Зеркало истории деформирует облик людей.

Доверьтесь разуму людей. Многого они понять не в состоянии.

Разделяет не пропасть, а разница уровней.

Их капитал крепнет. Обрастают нулями.

Как распознают свободу те, что ее никогда прежде не видели? Они могут заподозрить в ней новую маску тирана.

Не переношу мизантропов, поэтому избегаю людей.

Кто пережил трагедию, не был ее героем.

Лишь увидев его на козлах, люди поняли: это кучер.

Если бы то, что бьется в нашей груди, действительно было сердцем, оно не умирало бы, чтобы тем самым умертвить нас.

Есть последствия, которые ежегодно обрастают новыми причинами.

Насиловать чью-то совесть не значит ли лишать ее обладателя добродетели?

Сколько голосов при голосовании имеет голос истории?

Время останется людоедом.

У человека два профиля — левый и правый. Да, и еще два изнутри.

И лилии на болоте содрогаются перед мелиорацией.

Цезарей обычно убивают друзья. Поскольку являются врагами.

О нем говорили с восхищением: «Догоняет лучших!». «С какой целью?» — забеспокоился я.

По их словам вы узнаете, о чем они стремятся умолчать.

Незапятнанные люди, остерегайтесь, вас легко обнаружить!

«Правды нет!» — говорит иногда она сама. Из осторожности.

Меньше всего преступлений совершается в тюрьмах. Заключенными.

Некоторые выше прочих на голову. И ее отрубают.

Некоторые видят правым и левым глазом одно и то же. И думают, что это объективность.

Спятивший знаменосец — решил, что является флагом.

Только великаны могут позволить противникам поднять головы.

Трудно самому себе сказать правду, если ее знаешь.

Палач-садист петлю расслабляет.

Я верю в эволюцию животных. Когда-нибудь, например, блоха сравняется со львом. Не знаю только — путем ли измельчания львов или укрупнения блох.

Творческий жар рождает пепел или произведение искусства.

Мир стоит на голове — поэта!

Сколько последних слов оспаривают пальму первенства!

Кто знает, сколько божьих заповедей утаили люди!

Горе, когда невежды гордятся своим образованием.

Блохи сидят со львом в клетке, наверное, добровольно?

Поэты — это попугаи, повторяющие невысказанное.

Как свежи цвета у тех, что были в тени.

«Кровь текуча, — сказал он, — как же ее не проливать?»

В себя холостыми патронами не стреляют.

А вдруг «Не убий!» — текст, записанный с ошибкой или плохо расслышанный?

Все мертворожденное долго не может умереть.

Ни один египетский сонник не объяснил мне, что значит сон о свободе.

Дьявол должен быть жестоким — слишком мало времени отпущено ему евангелием.

Иногда бумеранг не возвращается — он выбирает свободу.

Выкорчевывайте корни зла — они обычно питательны и вкусны.

Человек с золотым сердцем! Не продешеви, продавая себя.

Не скрещивай шпагу с теми, у кого ее нет.

Толстокожих раздражает даже тонкий намек.

Все хотят нашего добра. Не дайте себя лишить его.

Мир всегда приходит в норму. Важно лишь, чья она.

Сгорает дотла то, в чем нет настоящей искры.

Тот, кому послушен язык, обычно помалкивает.

Тот, кто не знает меры, считает себя самым великим.

Не доверяй своему сердцу — оно жаждет твоей крови.

Те, что проникли в сердце деспота, погибают с его последним ударом.

Мир возник, должно быть, от страха перед пустотой.

Я вижу его насквозь и знаю, кто за ним стоит.

Труднее всего устранить точку, поставленную над «i».

«Не противься злу», которое жаждет собственной гибели.

Хорошо верить в человека, но лучше быть в нем уверенным.

«Деньги не пахнут», но улетучиваются.

Нехитрое дело — стрелять в цель, если она есть.

Среди танцевавших вокруг золотого тельца видели и мясников.

Ни разу не посмотрели друг другу в глаза — шли рядом, уставившись в одну цель.

Все принимал за фальшивую монету — она выше ценилась.

Воробей в клетке для орлов чувствует себя свободным.

Пьяные от триумфов становятся алкоголиками.

Не позволяй сердцу сжиматься до размеров сжатого кулака!

Сколько пируэтов должен сделать человек, чтобы другие начали плясать вокруг него!

Болезненный процесс — рождение человека, особенно когда оно происходит в зрелом возрасте.

Карьера человека во вселенной заставляет задуматься, нет ли у него в действительности могучего покровителя.

Вовремя им к цели не поспеть. Она осталась далеко позади.

Как иной раз помогает слепота в меткой стрельбе!

Вечность? Единица исчисления времени.

Не смотрите глазами души в замочную скважину.

Его поэтический полет пошел на снижение, и он высадился на Парнасе.

Показывайте язык прежде, чем стиснете зубы.

Еще вопрос — кто меня называет циником? Циники хотят, чтобы их стало больше.

Равняйте шаг — особенно на поворотах.

Конечно, верностью я не отличаюсь — могу следующего тирана ненавидеть так же, как предыдущего.

Сатирик умирает, прищурив глаз.

Судачили кроты: «Люди — темные существа. Им нужно много света».

Всегда боюсь за святых — как бы их не разорвали на реликвии!

И весы дрожат, когда они в руках человека.

Кто подчищает свою биографию, вычеркивая из нее несколько лет, становится на столько же старше.

Демосфен свободно ораторствовал с камнем во рту. Подумаешь тоже, затруднение!

Надо было бы иметь сто пар глаз, чтобы закрывать их на все.

Не дай столкнуть себя с верного пути — даже людям, идущим в том же направлении.

Великие лунатики обходятся и без Луны.

Когда короли голы, лакеи тоже быстро сбрасывают ливреи.

Некоторые уменьшаются, поднимаясь все выше. И угасшие кратеры еще дышат. Завистью.

С того времени, как человек принял вертикальное положение, тень его увеличилась.

«Говоришь, он меня высоко ценит? Знаю, он потребовал бы больше, чем 30 сребреников».

«Я слышал, что мир прекрасен», — сказал слепой. «Говорят», — подтвердил зрячий.

Рассвет часто прерывает самые поэтические сновидения о нем.

Давайте играть в открытые карты — дьявольски азартная штука!

Полицейский пес идет только по легальным следам?

Будьте самоучками — не ждите, чтобы вас научила жизнь.

Из сломанного хребта вырастает психологический горб.

Он был неуступчив. Потребовал от себя компромисса.

А что, если ничего нового и над солнцем?

Легковерные люди — какая опасная секта!

Хочешь заглушить голос своего сердца? Тогда добивайся оваций толпы.

Что за трюк перспективы! Человек заслоняет мне весь мир.

Когда у власти хамелеон, окраску меняет его окружение.

Многие, доискиваясь до истоков, выкопали себе могилу.

Некоторые обретают равновесие, лишь когда перевешивает их чаша весов.

Человек, завоевывая новые миры, не теряй почву под ногами!

Каждому стаду его черную овцу!

Пуритане должны носить два фиговых листка — на глазах.

Кто набрал в рот воды, пусть, по крайней мере, никого потом не оплевывает.

Сколько тостов человек осушает до дна своей горькой чаши.

Стыдно громам погибать в громоотводах.

Надеюсь, что самая низкопробная литература станет когда-нибудь творчеством для избранных. Для узкого круга последних дураков.

Когда обезьяна расхохоталась, увидев себя в зеркале, родился человек.

Достаточно предаться иллюзиям, чтобы испытать реальные последствия этого занятия.

Если выжать сухой факт, из него порой сочатся слезы или кровь.

У каждого класса есть своя мелкая буржуазия.

Новейшие авангардисты! Их заумь ничем не напоминает ту, что мы слышали год назад.

Многие в автобиографиях умалчивают о своем несуществовании.

Трудно гладить животное, когда оно в человеческой шкуре.

«У этого человека наверняка был протез, — сказал доктор Ватсон Шерлоку Холмсу, — ведь он никогда не подал бы руки X.»

Он вынужден надуваться — так бесхребетен.

Анекдоты о сумасшедших, рассказанные ими самими, звучат волнующе реально,

Не вали все в один мешок — не поднимешь!

Насобиралось много лет. «Создадим ли мы эпоху?» — спрашивали они.

Шовинизм так низок, что проходит в любые щели.

Ставь точку под вопросительным знаком!

Тот, от кого дурно пахнет, любит, чтобы ему кадили.

Человек из породы каннибалов: всю жизнь гложет сам себя.

Враг задевает за живое, чтобы поскорее умертвить противника.

В опасные времена не уходи в себя: там тебя легче всего найдут.

Что из того, что у зайца глаза всегда открыты?

И кнут пускает побеги, когда попадает на подходящую почву.

Прямо не верится, что ложь существовала еще до изобретения печатного станка.

Нравственность падает. На все более мягкие ложа.

Порой мерой величия становится отдаленность от преступлений.

Иногда преступлением является как раз алиби.

У него был такой угол зрения, что оттуда выселили.

Не давай чувствам завести туда, где они кончаются.

Те, что не могут превзойти человека, стараются его принизить.

Берегитесь — он макает в чернила нож!

Черепахе приходится быть твердой сверху, потому что она мягкая снизу.

Чем выше место, с которого падаешь, тем больнее.

Кое-кому для полного счастья не хватает только счастья.

Помните, что цена, которую платят за свободу, падает, когда растет спрос.

Не доверяйте людям — они способны на великие дела.

И неверие может быть для кого-то святым чувством.

Вот сила искусства — его героем может быть трус.

Задолго до того, как подумали об искусственном создании человека, его уже умели устранять с помощью искусственной смерти.

Тому, кто единожды чувствовал себя монументом, потом трудно быть даже натурщиком.

Ну и льстецы эти сатирики! Они позволяют себе высмеивать такие добродетели народа, которых у того нет.

Иногда кажется, что в нас живет некто, поселившийся там по распоряжению властей.

Оказавшись в одной яме с волком, не выказывай ему свое пренебрежение.

Мудрости на свете должно быть предостаточно, ведь ею мало кто пользуется.

Если бы зверь убивал умышленно, это было бы по-человечески.

Иногда легче дать премию, чем признать правоту.

Если настало время бить тревогу — ударь в колокола, даже не будучи звонарем по штату.

Искусство живет благодаря умам, а не пленумам.

Когда вода доходит до рта — выше голову!

Микрофон не должен удивляться, что он оплеван тем, кто им пользуется.

Я видел летающие клетки — в них были орлы.

Всю жизнь последовательно идти к цели можно, если она постоянно отодвигается.

Элитарность надо сделать массовой! Мир законченной лжи — где все выглядит правдиво.

Широкие горизонты чаще всего открывают лишь в самом узком кругу.

Говорят, лишившись зубов, человек обретает большую свободу языка.

Великий актер обретает собственный облик благодаря гриму, парику и приклеенному носу.

Я видел великих актеров, игравших самих себя, и тогда понял, как они были бы малы, если бы не были так велики.

Если вам придется разминуться со своей целью, делайте это на безопасном расстоянии.

Многие караульные далеко зашли, делая пару шагов туда и обратно.

Вот это пьеса! Столько сценических персонажей, которые говорят о том, что автору нечего сказать!

Чтобы его заметили наверху, распластывался, как мог.

Когда в политических сказках фигурируют только животные, это признак бесчеловечного времени.

В истории учитываются и несвершившиеся факты.

Пусть показателем будет, сколько населения приходится на одну голову.

Не нужно строить приюты для нищих духом.

Художник, который не изобразил слабого властелина героем, не был реалистом.

Нужны прейскуранты — что предстоит сделать любой ценой.

У меня всю жизнь ощущение, будто я играю драматические эпизоды в каком-то длинном фарсе.

Один штрих мастера иногда разделяет две эпохи в искусстве.

Как приятно вспоминать время, когда свободно предавался воспоминаниям.

Сокрушим Бастилии прежде, чем их построят.

Есть глубоко верующие — они дожидаются только религии.

Разоблаченная ложь думает, что стала правдой.

Я многое постиг во сне — там люди говорят без обиняков.

Французская революция убедительно показала — проигрывают те, что теряют головы.

Легче провозгласить себя Цезарем, чем швейцаром.

Другие все обратили в смех, а я незаслуженно получаю лавры сатирика.

Глубину произведения можно имитировать темнотой стиля.

Литераторы, надо писать не чернилами, а кровью! Но только не чужой.