Непричесанные мысли Лец Станислав Ежи

Не все, что утратило устойчивость, может быть колыбелью.

Плюнешь на тряпку, она сама утрется.

Не прячь голову в песок, не лишай работы могильщиков.

Те, что сгорели понапрасну, посыпают себе голову пеплом.

Многие, выпустив из рук руль, могли бы стукнуть себя по лбу.

Вся надежда на то, что кроме закона джунглей существует, должно быть и их беззаконие.

Некоторые, когда у них вынимают кляп изо рта, немеют от восторга.

Есть и такие, что погружаются на большую глубину, чтобы пускать оттуда маленькие пузырьки.

Вы думаете, этот автор мало чего добился? Да он один снизил общий культурный уровень!

Из опыта стрелка — большую цель труднее поразить, чем малую.

Не следует драматизировать жизнь! А вдруг отыщется лучший исполнитель на вашу роль?

Первым кидай камень, иначе тебя назовут эпигоном.

Политики, советуйтесь с медиками: что еще смогут переварить граждане.

«Все нужно сносить со стоическим спокойствием», — рекомендуют чаще всего (как ни странно) циники.

Чувствуя в себе признаки величия, взгляни на карту — не оказался ли ты случайно в стране пигмеев.

Плыви за акулой — попадешь к людям.

Снился мне Фрейд. А что это значит?

Иные дуют во что-нибудь до последнего издыхания.

Часто надо отойти в сторону, чтобы увидеть профиль эпохи.

«Не люблю, когда наступает свобода, — признался раб со стажем, — тогда рвутся цепи, связывающие нас друг с другом, и человек остается один, как перст».

Уж сколько раз осуждали преступления. За их неудачное совершение.

Неизменный аргумент пигмеев: «Мы ближе всех к земле!».

Он плыл со всеми по течению. Но кролем, пряча лицо.

Земля — это точка под знаком вопроса!

На что мне «Путеводитель по аду»? В нем он представлен как небо.

Тебя продадут с потрохами, позаботься только о своем качестве.

Тот, кто смог бы доказать, что является потомком Спартака, был бы сегодня не левым радикалом, а гордостью римской аристократии.

С Сократами пьют на брудершафт цикуту.

Продавал себя обеим сторонам. «Для душевного равновесия», — пояснял он.

Бывают времена, когда люди лгут и говоря во сне.

Великих государственных мужей рождают не матери, а Плутархи.

«Все вертится вокруг человека», — сказало колесо в камере пыток.

Он написал: «Растет поголовье скота». Оптимист? Пессимист?

Нам не суждено было родиться под счастливой звездой. Мы родились на ней.

Путь к добродетели небезопасен, ведь здесь действует двустороннее движение.

Решился на самоубийство, но дожидается потопа.

Как же редки случаи, когда человек оказывается равен себе!

Каково предназначение человека? Быть им.

И, плывя через Стикс, люди боятся, как бы не утонуть.

Человек — единое целое, разве что ближние постановят иначе.

Гуманизм переживет человеческий род.

Давайте бороться за чистоту человеческого интерьера!

Преображается и категорический императив. Раньше восклицательный знак в конце напоминал дубину, теперь — ракету.

Тот, кто спасается после кораблекрушения, имеет право вторично открыть Америку.

Подслушивает под чужими дверьми? Не может иначе — глух к голосу совести.

Что за магнит для туристов! Сколько в этой стране развалин людей!

Не отдавай честь тем, кто у тебя ее отнял. Глубины исследуют, бросая в них камни.

Полицейские государства населяют отнюдь не только полицейские.

Раньше люди были ближе друг к другу. По необходимости: еще не создали оружия дальнего боя.

Сколько масок должен надеть человек, чтобы не почувствовать пощечину?

И умершие молчат лишь до времени, которое выскажется за них.

Мрак царит в стране, где негодяй провозглашен светочем.

С географических карт исчезли белые пятна. Выступили кровавые.

Бросил свою последнюю карту. Теперь берегись — у него свободные руки.

Аппетит (других) приходит во время еды (нашей).

Сколько таких, что согласны гнуть шею ради созерцания собственного пупа.

В знак траура флаги приспускают до середины древка, в моменты радостной эйфории они порой падают еще ниже.

И зло обещает лишь осчастливить нас.

Ошибайся коллективно!

Фемида слепа. Поэтому она не видит своих слуг?

Часто литературу обвиняют в том, что она облегчает заключенным бегство от действительности.

Нет бесполезной красоты. Она существует хотя бы для того, чтобы ее могли ненавидеть.

Мы по горло сыты чужим недоеданием.

Антеи, берегитесь трясины!

Заботятся у нас о творческой неудовлетворенности художников!

Орлы должны совершать свои отправления в тучах!

Временами ложь так тесно прилегает к правде, что жить в такой щелочке трудно.

Надпись на пьедестале памятника порой звучит как объявление о розыске преступника.

Из оптики: издалека все выглядит крупнее.

Люди растут. И враждуют из-за того, кто из них выше.

Бедная земля, все наши тени падают на нее.

И ордена бренчат о себе по-разному.

Не оскорбляй другого на языке, которого тот не знает! Это садизм.

Трудно возникнуть мирам, в начале которых — Слова, Слова, Слова.

Улочка, из которой можно вернуться назад, еще не тупик.

Какое благосостояние должно быть достигнуто в государстве, которое может позволить себе, чтобы половина его населения сидела в тюрьмах на казенный кошт, а другая — ее охраняла?!

Умные мысли выходят из головы, как Афина Паллада, а прекрасные — из пены, как Афродита.

Распускают слухи, будто меня интересует моральная сторона политики. Боже упаси! Да что я — мистик?

О нем можно писать только в превосходной степени. Разумеется, негативно.

Некоторые никогда не выпускают из рук руля, ведь он может пригодиться и на другом судне.

Когда рождается пессимизм? Когда сталкиваются два разных оптимизма.

Я так полон оптимизма, что больше в меня его не влезет.

Настоящего мужчину узнаешь везде, даже если он голый.

Поступок следует за мыслью, но, горе нам, если он ее обгоняет.

Слов «Мир прекрасен!» обычно требуют от меня как раз те, что мне его опаскудили.

Страшное дело — плыть в грязной реке против течения.

Правда всегда всплывает на поверхность. Но сначала она ныряет поглубже.

Колоритная фигура: все время меняет цвета.

Должно ли искусство быть понятным? Да, но только для своих адресатов.

И слово, потерявшее свои функции, порой остается в штате.

«Мы всегда возвращаемся к нашей первой любви». Может быть. Но каждый раз с иной целью.

Сатирики, избавляйтесь от слов, пусть говорят цифры!

Преступники несли транспарант: «Запретить пытки нашей совести! Дайте ей спать спокойно!»

И Мессия с нетерпением дожидается своего пришествия.

Учтите опыт орнитологов. Чтобы писатели могли расправить крылья, они должны свободно пользоваться перьями.

Железный человек. Поэтому он не ощущает цепи как нечто чужеродное.

Марионетки напрасно мечтают о монологе Гамлета.

Опасно смешить беззубых тиранов!

Кто обнаружил эхо, любит повторяться.

Дрожит и листок. А за что он может быть привлечен к ответственности?

Тирания — муза проповедников и морализаторов.

Как уменьшаются карлики, увиденные через увеличительное стекло!

Когда слово становится делом, оно перестает быть литературой.

Создавайте мифы о себе, ведь боги поступали не иначе!

Я поймал счастье за хвост. Оно вырвалось, оставив в моей руке перо, которым теперь и пишу.

Его мысль — чистое наслаждение. Никого не оплодотворяет.

Воскреснуть без согласия на то убийц — храбрость!

Некоторые наживают себе трагедии, как мозоли: от одного хождения по земле.

Иные шутовские погремушки звучат фальшиво!

И пролитая кровь пульсирует. Пульсом эпохи.

Время, изобилующее гениями. Но, надеюсь, что будет и несколько способных людей.

Выдал себя: раскланивался лавровым венком, как котелком.

И маленькими актерами создаются великие образы.

Будь сентиментален. Это позволит тебе вспомнить с чувством даже былые трагедии.

Не стоит пропагандировать чистый абсурд там, где царит абсурд всеобщий.

Наиболее плодовито бесполое искусство.

Поэты, как дети: сидя за письменным столом, не достают до земли ногами.

Там, где царит жестокий закон, люди мечтают о беззаконии.

Свобода нередко демонстрирует извращенность: отдается своим противникам.

Страшнее всего поступки людей, никогда не существовавших.

Все уже открыто, и только область пошлости — сплошная целина.

Наклеивал повсюду фиговые листки, но лояльно писал, что под ними кроется.

Чтобы стать реалистическим, искусство должно было прежде деформировать человека.

В зеркале речи часто отражаются не обнаруживаемые обычно человеческие органы.

Иногда кажется, что судьбами богов и людей распоряжается кто-то третий.

Главную роль в этой пьесе играет политика. И проваливает ее.

Хлеба и зрелищ! Причем хлеб должен быть все белее, а зрелища все кровавее.

Выходя за пределы домашних четырех стен, искусство порой попадает в каменный мешок.

Две гильотины стояли рядом. А палачи соревновались — кому из них собственную голову отрубят позже.

Помни, все на этой земле тяготеет к падению.

Сезам, отвори — я хочу выйти!

Существуют пародии на несуществующие вещи.

Из множества нулей легко образуется цепь.

Не будите догадок, если не умеете их усыплять.

Как часто мы играем комедию, не надеясь на аплодисменты.

Носит власяницу, но ее покроем очень недоволен. И блоха не скачет от радости.

Требуйте для мышления восьмичасового рабочего дня!

О, лирики! Мы пишем вилами по воде через копирку.

Ах, знать бы домашний адрес Господа Бога!

Меткий выстрел: не попасть в человека.

Заселить мир легко. Заставить его обезлюдеть тоже. Так в чем же трудность?

Сумма углов, по которым я тоскую, явно больше 360°.

Изыди, сатана! Дьяволица-то как раз у меня.

Законы физики открывают обычаи природы.

Имеет ли право людоед говорить от имени съеденных им?

А когда цель сама попала в цель?

Вес проблемы измеряется брутто. Вместе с нами.

Нетрудно спеть свою песенку до конца — тем более, что припев все время повторяется.

Хорошо бы жить через копирку, чтобы в случае исчезновения иметь доказательство существования.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я видел только себя, и она только себя видела.

Не каждому жизнь к лицу.

Что такое мечта? Это, скажем, когда ешь охотничью колбаску, а думаешь о сосиске.

Когда наступает рассвет, зависит от географического положения.

Многие из тех, что обогнали свое время, вынуждены потом его дожидаться в не слишком удобных помещениях.

Будьте своим собственным министром внутренних дел!

Смейтесь до слез! Это устроит как оптимистов, так и пессимистов.

Не всякий залп — вестник революции.

Я предпочел бы, чтобы Давид убил Голиафа арфой.

Две параллельные линии в бесконечности сходятся — и они в это верят.

Настоящая сплетня никогда не должна подтверждаться стопроцентно.

Себя можно оплевать не открывая рта.

Мы всё понимаем, и поэтому ничего не можем понять.

И душе порой нужна диета.

Дубины древних людей были игрушкой. Сегодня это понял бы даже убитый ими.

Ответственность любит удобства, она охотно почиет на плечах неприкасаемых.

Восклицательный знак, который раскис и сник, становится вопросительным.

В голове бродят разные мысли. Некоторые даже ее покидают.

Люди, чтимые как божества, со временем, действительно, теряют человеческий облик.

Оказавшись на любой вершине, ты стоишь над пропастью.

Не знаю, была бы рыба немой, если бы имела столько секретов, как мы.

Всегда надо быть лишь самим собой. Конь без улана — все конь. Улан без коня — только человек.

Не сгибайся, а то тебя выпрямят!

По скромности считал себя графоманом, а был доносчиком.

Верующий ли я? Об этом один Бог знает.

Реформа календаря не сократит срок беременности.

За дешевку люди охотно платят очень дорого.

«Это всего лишь метеор», — презрительно сказала свечка.

Мне снился кошмар: засилье бюрократов в стране, где недавно ликвидирована неграмотность.

Любопытный пример самозарождения: писатель рождает образные определения до рождения определенного образа.

«С евнухами можно долго беседовать», — рассказывала одна дама из гарема.

Глупость — мать преступлений. Но среди отцов встречаются гении.

Не следует допускать того, чтобы городской транспорт годился только на сооружение баррикад.

Во сне мне привиделась действительность. С каким облегчением я пробудился.

Если услышишь: «Да здравствует прогресс!» — всегда поинтересуйся: «Прогресс чего?».

А, может, у него нет души в наказание за то, что он в душу не верит?

Первым условием бессмертия является смерть.

Свободу симулировать невозможно!

Для лошадей и для влюбленных сено пахнет по-разному.

Нельзя сыграть «Песню свободы» с помощью инструмента насилия.

Знаю, откуда взялась легенда о еврейском богатстве: евреи за все расплачиваются.

Штаны можно протереть и на троне.

Конституция государства не должна нарушать конституцию граждан.

Неграмотные вынуждены диктовать грамотным,

Если ты человек бесхребетный, не лезь из кожи!

Сатирики, осторожнее с шутками! В фильме Рене Клера «Да здравствует свобода» (1931 г.) звучал рефрен одной из ироничных песенок: «Le travail c'est la liberte[2]», а в 1940 г. на воротах концлагеря в Освенциме появилась надпись: «Arbeit macht frei![3]».

Делить людей можно по-разному, это известно. Скажем, на людей и нелюдей. Палач же удивился: «А я делю их на головы и туловища».

Мне говорили о нем: «Это лев!» Ну что же, пустынь у нас нет. Его надо отдать в зоопарк или в цирк. Или, изготовив чучело, в музей.

До глубокой мысли надо подняться.

Я красив, силен, умен, добр. И все это открыл я!

Окно в мир можно завесить газетой.