Пятьдесят оттенков свободы Джеймс Э.

— Вот как? Чтобы закончить то, что начал несколько месяцев назад?

Он самодовольно ухмыляется.

— Если вам очень повезет, миссис Грей.

Я смеюсь.

— Кристиан, у меня нет с собой ничего нарядного.

Он улыбается, протягивает руку и ведет меня в спальню. Открывает шкаф, где висит большой белый пакет.

— Тейлор? — спрашиваю я.

— Кристиан, — отвечает он с нажимом, слегка оскорбленный. Мне смешно. Расстегнув «молнию» сумки, нахожу внутри темно-синее атласное платье и вытаскиваю. Оно потрясающее. С тонкими бретелями. Маленькое.

— Какое красивое. Спасибо. Надеюсь, подойдет.

— Подойдет, — уверенно заявляет Кристиан. — И вот… — он достает обувную коробку, — туфли к нему. — Он плотоядно улыбается.

— Ты обо всем подумал. Спасибо. — Привстаю на цыпочки и целую его.

— Да. — Он вручает мне еще одну коробку.

Я вопросительно смотрю на него. Внутри черное боди без бретелек с кружевной вставкой посредине. Он гладит мое лицо, приподнимает за подбородок и целует.

— Жду не дождусь, когда сниму это с тебя.

Чистая и свежая после ванны, чувствуя себя королевой, я сижу на краю кровати и сушу волосы феном. Кристиан входит в спальню. Думаю, он работал.

— Давай я, — говорит он, указывая на стул перед туалетным столиком.

— Будешь сушить мне волосы?

Он кивает. Я недоуменно моргаю.

— Идем, — говорит он, напряженно глядя на меня. Я знаю это выражение и знаю, что лучше подчиниться. Медленно и методично он высушивает мои волосы, прядь за прядью. Несомненно, делал это раньше… и часто.

— Ты не новичок в этом деле, — бормочу я. Его улыбка отражается в зеркале, но он ничего не говорит и продолжает расчесывать мои волосы. Это так приятно и так хорошо расслабляет.

В лифте мы спускаемся не одни. Кристиан выглядит сногсшибательно в своей белоснежной рубашке, черных джинсах и пиджаке. Без галстука. Две женщины в кабине бросают восхищенные взгляды на него и менее щедрые на меня. Я прячу улыбку. Да, дамы, он мой. Кристиан берет меня за руку, привлекает к себе, и мы молча спускаемся в бельэтаж.

Тут шумно, полно людей в вечерних нарядах, сидящих, болтающих, выпивающих, начинающих субботний вечер. Я радуюсь, что одета соответственно. Платье облегает как перчатка, подчеркивая выпуклости и удерживая все на месте. Должна признаться… я чувствую себя в нем привлекательной. Знаю, что Кристиану нравится.

Вначале я думаю, что мы направляемся в отдельный кабинет, где впервые обсуждали контракт, но он ведет меня мимо кабинета в дальний конец зала, где открывает дверь в другую комнату, обшитую деревянными панелями.

— Сюрприз!

Ну и дела! Кейт и Элиот, Миа и Итан, Каррик и Грейс, мистер Родригес и Хосе, моя мама и Боб — все здесь с поднятыми бокалами. Я стою, таращась на них, потеряв дар речи. Как? Когда? В оцепенении поворачиваюсь к Кристиану, и он сжимает мою руку. Мама выходит вперед и обнимает меня. Ох, мамочка!

— Дорогая, ты замечательно выглядишь. С днем рождения.

— Мама! — всхлипываю я, обнимая ее. Ох, мамочка. Слезы бегут у меня по щекам, и я прячу лицо у нее на шее.

— Ну-ну, милая, не плачь. С Рэем все будет хорошо. Он такой сильный. Не плачь. Это же твой день рождения. — Мамин голос срывается, но она сохраняет самообладание. Берет мое лицо в ладони и большими пальцами стирает слезы.

— Я думала, ты забыла.

— Ой, Ана! Как я могла? Семнадцать часов схваток — не то, что можно легко забыть.

Я хихикаю сквозь слезы, и она улыбается.

— Вытри глазки, милая. Смотри, сколько людей приехало, чтобы разделить с тобой этот особенный для тебя день.

Я шмыгаю носом, не глядя больше ни на кого в комнате, испытывая смущение и в то же время неописуемую радость от того, что все они не сочли за труд приехать и поздравить меня.

— Как вы добрались сюда? Когда приехали?

— Твой муж прислал за нами самолет, дорогая. — Она гордо улыбается.

И я смеюсь.

— Спасибо, что приехали, мам. — Она вытирает мне нос платком, как делают только мамы. — Мама! — ворчу я, успокаиваясь.

— Так-то лучше. С днем рождения, дорогая. — Она отступает в сторону, и все выстраиваются в очередь, чтобы обнять меня и поздравить с днем рождения.

— Он поправится, Ана. Доктор Слудер — одна из лучших в стране. С днем рождения, ангел! — Грейс обнимает меня.

— Плачь сколько хочешь, Ана, это ж твой день рождения. — Хосе заключает меня в объятия.

— С днем рождения, дорогая девочка. — Каррик улыбается, беря мое лицо в ладони.

— Выше нос, детка. Все будет тип-топ. — Это Элиот. — С днем рождения.

— Ну, ну. — Кристиан вытаскивает меня из медвежьих объятий Элиота. — Хватит обнимать мою жену. Иди обнимай свою невесту.

Элиот озорно улыбается ему и подмигивает Кейт.

Официант, которого я не заметила, вручает нам с Кристианом по бокалу розового шампанского.

Кристиан прокашливается.

— День был бы идеальный, если б Рэй был с нами, но он недалеко. Состояние его не вызывает опасений, и я знаю, он хотел, чтобы ты, Ана, хорошо провела время. Спасибо всем вам за то, что приехали отметить день рождения моей жены, первый из многих. С днем рожденья, любимая!

Кристиан поднимает свой бокал под хор «С днем рожденья!», и я опять вынуждена бороться с подступающими слезами.

Прислушиваюсь к оживленным разговорам за обеденным столом. Странно находиться в кругу семьи, зная, что человек, которого я считаю своим отцом, лежит в холодном клиническом окружении отделения интенсивной терапии и его жизнь поддерживается медицинскими аппаратами. Я чувствую себя несколько отстраненно, но рада, что все здесь. Наблюдаю за пикировкой между Элиотом и Кристианом, за беззлобными остроумными шутками Хосе, за восторгом Миа и ее энтузиазмом по поводу еды, за Итаном, исподволь поглядывающим на нее. Думаю, она ему нравится… хотя трудно сказать. Мистер Родригес сидит, откинувшись на стуле, как я, и наслаждается разговорами. Он выглядит лучше. Отдохнувшим. Хосе очень внимателен к отцу, разрезает ему еду, подливает в бокал. То, что его единственный живой родитель был так близок к смерти, заставляет Хосе еще больше дорожить мистером Родригесом, я знаю.

Смотрю на маму. Она — в своей стихии, очаровательная, остроумная и сердечная. Я так люблю ее. Не забыть бы сказать ей об этом. Жизнь так драгоценна, теперь я это сознаю.

— Ты как? Нормально? — спрашивает Кейт несвойственным ей мягким голосом.

Я киваю и сжимаю ее руку.

— Да. Спасибо, что приехала.

— Думаешь, мистер Денежный Мешок позволил бы мне пропустить твой день рождения? Мы прилетели на вертолете! — Она ухмыляется.

— Правда?

— Да. Все мы. Подумать только, Кристиан умеет им управлять.

— Я киваю.

— Это круто.

— Ага, я тоже так думаю.

Мы улыбаемся.

— Вы остановились здесь? — спрашиваю я.

— Да. Мы все, полагаю. Ты ничего об этом не знала?

Я качаю головой.

— Ловко он все провернул, а?

Я киваю.

— Что подарил тебе на день рождения?

— Это. — Я поднимаю руку с браслетом.

— О, прелестная вещица!

— Да.

— Лондон, Париж… мороженое?

— Лучше тебе не знать.

— Могу догадаться.

Мы смеемся, и я краснею, вспоминая «Бен & Джерри & Ана».

— О… и «R-8».

Кейт давится вином, и оно довольно непривлекательно стекает у нее по подбородку, отчего мы обе смеемся еще сильнее.

— Офигеть! — Она хихикает.

На десерт мне преподносят роскошный шоколадный торт, на котором горит двадцать одна серебристая свечка, и громкий хор «С днем рожденья!». Грейс смотрит, как Кристиан поет вместе с моими друзьями и родными, и глаза ее сияют любовью. Поймав мой взгляд, она посылает воздушный поцелуй.

— Загадай желание, — шепчет мне Кристиан. Одним выдохом я задуваю все свечки, горячо желая папиного выздоровления. Папочка, поправляйся. Пожалуйста, выздоравливай. Я так люблю тебя.

В полночь уходят мистер Родригес и Хосе.

— Большое спасибо, что пришел. — Я крепко обнимаю Хосе.

— Не пропустил бы это ни за что на свете. Рад, что Рэй движется в правильном направлении.

— Да. Мистер Родригес и Рэй должны как-нибудь съездить порыбачить с Кристианом в Аспен.

— Да? Классно. — Хосе широко улыбается и идет за отцовским пальто, а я опускаюсь на корточки, чтобы попрощаться с мистером Родригесом.

— Знаешь, Ана, было время… ну, в общем, я думал, что вы с Хосе… — Он смолкает и смотрит на меня, темный взгляд напряженный, но теплый.

Ой, нет.

— Я очень люблю вашего сына, мистер Родригес, но он мне как брат.

— Из тебя бы вышла замечательная невестка. И вышла. Для Греев. — Он тоскливо улыбается, а я краснею.

— Надеюсь, вы удовлетворитесь дружбой.

— Конечно. Твой муж — прекрасный человек. Ты не ошиблась в выборе, Ана.

— Я тоже так думаю, — шепчу я. — Я так люблю его. — И обнимаю мистера Родригеса.

— Обращайся с ним хорошо, Ана.

— Непременно, — обещаю я.

Кристиан закрывает дверь нашего номера.

— Одни наконец-то, — бормочет он, прислоняясь к двери и наблюдая за мной.

Я шагаю к нему и провожу пальцами по лацканам пиджака.

— Спасибо за чудесный день рождения. Ты самый заботливый, внимательный и щедрый муж на свете.

— Это для меня удовольствие.

— Кстати… насчет твоего удовольствия. Давай предпримем что-нибудь по этому поводу, — шепчу я и, ухватившись за лацканы, притягиваю к себе.

После совместного завтрака я открываю подарки и бодро прощаюсь со всеми Греями и Кавана, которые возвращаются в Сиэтл на «Чарли Танго». Мы с мамой и Кристианом отправляемся в больницу с Тейлором за рулем, поскольку трое в мою «R-8» не войдут. Боб отказался ехать, чему я втайне рада. Было бы слишком странно, и, я уверена, Рэю не хотелось бы, чтобы Боб видел его в таком состоянии.

Рэй выглядит гораздо лучше. Зарос еще больше. Мама потрясена, когда видит его, и вместе мы немножко плачем.

— Ох, Рэй! — Она сжимает его руку, мягко гладит по лицу, и меня трогает любовь ее к бывшему мужу, которую я читаю у нее на лице.

Я рада, что у меня в сумочке бумажные платки. Мы сидим с ним рядом, я держу мамину руку, она держит его.

— Ана, было время, когда этот мужчина был центром моей жизни. Солнце вставало и садилось вместе с ним. Я всегда буду любить его. Он так хорошо заботился о тебе.

— Мама… — выдавливаю я, и она гладит мое лицо и заправляет прядь волос за ухо.

— Знаешь, я всегда буду любить Рэя. Мы просто постепенно отдалились друг от друга. — Она вздыхает. — И я не могла жить с ним.

Она смотрит на свои пальцы, а я гадаю, думает ли она о Стиве, муже Номер Три, о котором мы не говорим.

— Я знаю, ты любишь Рэя, — шепчу я, вытирая глаза. — Сегодня врачи выведут его из комы.

— Вот и хорошо. Уверена, он поправится. Он такой упрямый. Думаю, ты научилась этому от него.

Я улыбаюсь.

— Ты разговаривала с Кристианом?

— Он считает, что ты упрямая?

— Вот именно.

— Я скажу ему, что это семейная черта. Ты прекрасно выглядишь сегодня, Ана. Такой счастливой.

— Мы счастливы, я думаю. Во всяком случае, на пути к этому. Я люблю его. Он центр моей жизни. Солнце встает и садится вместе с ним.

— Он обожает тебя, дорогая.

— И я обожаю его.

— Непременно скажи ему об этом. Мужчины любят слышать все эти сантименты так же, как и мы.

Я настаиваю на том, чтобы поехать в аэропорт проводить маму с Бобом. Тейлор едет следом на «R-8», а Кристиан ведет «SUV». Жалко, что они не могут остаться подольше, но им надо возвращаться в Саванну. Прощание выходит слезным.

— Хорошенько заботься о ней, Боб, — шепчу я, когда он обнимает меня.

— Обязательно, Ана.

Я поворачиваюсь к маме.

— До свидания, мама. Спасибо, что приехала, — шепчу я севшим голосом. — Я очень люблю тебя.

— Моя дорогая девочка, я тоже люблю тебя. И с Рэем все будет в порядке. Он еще не готов покинуть этот бренный мир. Наверняка: скоро игра «Маринеров», которую он не может пропустить.

Я смеюсь. Она права. Решаю сегодня вечером почитать Рэю спортивные страницы воскресной газеты. Смотрю, как мама с Бобом садятся в самолет компании «Грей энтерпрайзес». Мама со слезами на глазах машет мне на прощанье. Кристиан обнимает меня за плечи.

— Поехали назад, детка, — бормочет он.

— Ты поведешь?

— Конечно.

Когда мы возвращаемся в больницу тем вечером, Рэй выглядит по-другому. До меня не сразу доходит, что дыхательного аппарата больше нет. Я глажу его заросшее щетиной лицо и достаю платок, чтобы аккуратно вытереть слюну с его рта.

Кристиан идет, чтобы найти доктора Слудер и доктора Кроува и узнать последние новости, а я сажусь на уже знакомый стул рядом с кроватью, чтобы неотлучно дежурить у его постели.

Разворачиваю спортивный раздел воскресной «Орегониан» и добросовестно начинаю читать репортаж об игре «Саундерсов» против «Реал Солт-лейк». Судя по отзывам, матч был бурный, но «Саундерсы» потерпели поражение. Единственный гол забил Кейси Келлер. Я твердо держу Рэя за руку и продолжаю читать:

— Окончательный счет 2:1 в пользу «Реал Солт-лейк».

— Эй, Ана, мы проиграли? Нет! — хрипит Рэй и стискивает мою ладонь.

Папа!

Глава 19

Слезы струятся по лицу. Он вернулся. Мой папа вернулся!

— Не плачь, Анни. — Голос у Рэя хриплый. — Что случилось?

Я беру его руку в обе свои и прижимаю к лицу.

— Ты попал в аварию. Сейчас ты в больнице в Портленде.

Рэй хмурится, и я не знаю, оттого ли, что ему неловко из-за нехарактерной для меня демонстрации чувств, или он не помнит происшествие.

— Хочешь воды? — спрашиваю я, хотя не уверена, что ему можно. Он кивает, озадаченный. Мое сердце переполняет радость. Я встаю и склоняюсь над ним, целую в лоб. — Я люблю тебя, папочка. С возвращением.

Он смущенно взмахивает рукой.

— Я тебя тоже, Анни. Воды.

Я как на крыльях лечу к сестринскому посту.

— Мой отец — он очнулся! — Я широко улыбаюсь сестре Келли, которая улыбается в ответ.

— Сообщи доктору Слудер, — говорит она своей коллеге и быстренько обходит стойку.

— Он хочет воды.

— Я принесу.

Несусь обратно к папиной койке, радость кружит голову. Когда я подхожу, глаза его закрыты — не провалился ли он снова в кому?

— Папа?

— Я здесь, — бормочет он, и глаза приоткрываются. Появляется сестра Келли с кувшином кусочков льда и стаканом.

— Здравствуйте, мистер Стил. Я — Келли, ваша медсестра. Ваша дочь сказала, что вы хотите пить.

В комнате ожидания Кристиан сосредоточенно смотрит в экран своего ноутбука. Поднимает глаза, когда я закрываю дверь.

— Он очнулся, — объявляю я.

Мой муж улыбается, и напряжение вокруг его глаз исчезает. Ой… а я и не замечала. Неужели он был так напряжен все это время? Отодвигает ноутбук в сторону, встает и обнимает меня.

— Как Рэй? — спрашивает Кристиан, когда я обвиваю его руками.

— Разговаривает, хочет пить, сбит с толку. Совсем не помнит аварию.

— Это понятно. Теперь, когда он очнулся, я хочу перевезти его в Сиэтл. Тогда мы сможем поехать домой, и моя мама будет присматривать за ним.

Уже?

— Не уверена, что его сейчас можно транспортировать.

— Я поговорю с доктором Слудер. Узнаю ее мнение.

— Ты соскучился по дому?

— Да.

— Ладно.

— Ты не перестаешь улыбаться, — говорит Кристиан, когда я торможу перед «Хитманом».

— Я очень рада. И счастлива.

Кристиан ухмыляется.

— Это хорошо.

День на исходе, и я ежусь, когда выхожу в прохладный, бодрящий вечер и вручаю ключи служителю парковки. Он с вожделением оглядывает мою машину, и я его не виню. Кристиан обнимает меня.

— Отпразднуем? — спрашивает он, когда мы входим в вестибюль.

— Что?

— Выздоровление твоего отца.

Я хихикаю.

— Скучал по этому звуку. — Кристиан целует меня в волосы.

— Не могли бы мы просто поесть в своем номере? Ну, знаешь, провести тихий, спокойный вечер?

— Конечно. Идем. — Взяв за руку, он ведет меня к лифтам.

— Бесподобно вкусно, — удовлетворенно бормочу я, отодвигая тарелку, впервые за долгое время наевшись до отвала. — Здешние повара знают, как готовить отличный tarte Tatin.[12]

Я только что приняла ванну, и на мне лишь трусы и майка Кристиана. На заднем фоне тихонько играет айпод Кристиана, и Дидо щебечет о белых флагах. Кристиан раздумчиво смотрит на меня. Волосы его все еще влажные после ванны, и на нем только черная майка и джинсы.

— Впервые за все время, что мы здесь, я вижу, что ты нормально ешь, — говорит он.

— Я проголодалась.

Он откидывается на стуле с самодовольной ухмылкой и делает глоток белого вина.

— Чем бы ты хотела сейчас заняться?

— А ты что хочешь?

Он насмешливо вскидывает бровь.

— То же, что хочу всегда.

— И что это?

— Не прикидывайтесь скромницей, миссис Грей.

Потянувшись через стол, я хватаю его руку, переворачиваю и вожу указательным пальцем по ладони.

— Я бы хотела, чтобы ты дотронулся до меня вот этим. — Я провожу своим пальцем по его.

Он ерзает на стуле.

— Только этим? — Глаза его тут же темнеют и вспыхивают.

— Может, вот этим? — Я веду кончиком пальца по его среднему и обратно к ладони. — И этим. — Мой ноготь обводит безымянный палец с кольцом. — Определенно, этим. — Мой палец останавливается у обручального кольца. — Оно ужасно сексуальное.

— В самом деле?

— О да. Оно говорит: «Этот мужчина мой». — И я обвожу небольшую огрубелость, которая уже образовалась у него на ладони ниже кольца. Он наклоняется вперед и берет меня за подбородок другой рукой.

— Миссис Грей, вы соблазняете меня?

— Надеюсь.

— Анастейша, я весь твой. — Голос его звучит низко. — Иди сюда. — Он тянет меня за руку, к себе на колени. — Мне нравится, когда ты такая доступная. — Он скользит рукой по моему бедру к ягодицам. Обхватывает меня за шею другой рукой и целует.

У него вкус белого вина, и яблочного пирога, и Кристиана. Я пропускаю его волосы сквозь пальцы, прижимая к себе, пока наши языки исследуют, обвиваются вокруг друг друга, разогревая кровь в жилах. Когда Кристиан отрывается от меня, дыхания не хватает обоим.

— Пойдем в постель.

— В постель?

Он отстраняется чуть дальше и тянет меня за волосы, заставляя посмотреть на него.

Страницы: «« « ... 2829303132333435 » ... »»