Пятьдесят оттенков свободы Джеймс Э.
— Давайте я уберу катетер. Мистер Грей, уверена, миссис Грей хотела бы уединения. — Сестра многозначительно смотрит на Кристиана, отсылая его.
— Я никуда не уйду. — Он упрямо смотрит на нее.
— Кристиан, пожалуйста, — шепчу я, беря его за руку. Он коротко сжимает мою ладонь, потом сверлит рассерженным взглядом. — Пожалуйста, — умоляю я.
— Прекрасно! — раздраженно бросает он и проводит рукой по волосам. — У вас две минуты, — шипит он на сестру, наклоняется и целует меня в лоб, потом резко разворачивается и выходит из палаты.
Ровно через две минуты он влетает обратно, когда сестра Нора помогает мне встать с кровати. Я одета в тонкую больничную рубашку. Не помню, как и когда меня раздевали.
— Дайте мне, — говорит он и шагает к нам.
— Мистер Грей, я справлюсь, — ворчит на него сестра Нора.
Он бросает на нее враждебный взгляд.
— Проклятье, она моя жена. Я понесу ее, — рычит он сквозь зубы, отставляя с дороги штатив с капельницей.
— Мистер Грей! — возмущается сестра.
Он не обращает внимания, наклоняется и осторожно поднимает меня на руки. Я обхватываю его руками за шею. Тело мое жалуется. Господи, у меня все болит! Он несет меня в примыкающую ванную комнату, а сестра Нора семенит следом, неся штатив с капельницей.
— Миссис Грей, вы слишком легкая, — неодобрительно бормочет Кристиан, мягко ставя меня на ноги. Я покачиваюсь. Ноги у меня как ватные. Кристиан включает свет, и меня моментально ослепляет флуоресцентная лампа, которая с жужжанием и миганием зажигается.
— Садись, пока не упала, — ворчит он, поддерживая меня.
Я потихоньку сажусь на унитаз.
— Иди. — Я пытаюсь взмахом руки отослать его.
— Нет. Давай писай, Ана.
Господи, как же неловко.
— Не могу, когда ты здесь.
— Ты можешь упасть.
— Мистер Грей!
Никто из нас не обращает внимания на сестру.
— Пожалуйста, — умоляю я.
Он вскидывает руки, признавая поражение.
— Я постою вон там, дверь пусть будет открыта. — Он отходит на пару шагов назад и становится сразу за порогом ванной вместе с разгневанной медсестрой.
— Отвернись, пожалуйста, — прошу я. Почему я вдруг стала так его стесняться? Он закатывает глаза, но подчиняется. И когда поворачивается спиной… я наконец-то даю облегчение мочевому пузырю.
Оцениваю свое состояние. Болит голова, болит грудная клетка, куда Джек ударил меня ногой, и пульсирует в боку, которым я ударилась о землю. Плюс ужасно хочется пить и есть. Черт, я просто умираю с голоду. Я радуюсь, что не надо вставать, чтобы помыть руки, поскольку раковина рядом. У меня просто нет сил, чтобы встать.
— Я все, — говорю я, вытирая руки о полотенце.
Кристиан поворачивается, входит и подхватывает меня на руки. Я скучала по этим рукам. Он приостанавливается и зарывается носом в мои волосы.
— Ох, как же я соскучился по тебе, миссис Грей, — шепчет он, кладет меня на кровать и отпускает — неохотно, как мне кажется.
— Если вы закончили, мистер Грей, то я бы хотела сейчас осмотреть миссис Грей. — Сестра Нора вне себя.
Кристиан отступает назад.
— Она в вашем полном распоряжении, — говорит он более сдержанным тоном.
Сестра фыркает, затем вновь обращает внимание на меня.
Несносный, правда?
— Как вы себя чувствуете? — спрашивает она, и голос ее пронизан сочувствием и нотками раздражения, направленного, как я подозреваю, на Кристиана.
— Все болит и хочется пить. Умираю от жажды, — шепчу я.
— Я принесу вам воды, как только проверю ваши основные показатели и доктор Бартли вас осмотрит.
Сестра Нора берет манжет тонометра и надевает его мне на руку. Я бросаю беспокойный взгляд на Кристиана. Он выглядит ужасно, словно не спал несколько дней. Волосы растрепаны, небритый, рубашка мятая. Я хмурюсь.
— Как ты себя чувствуешь? — Не обращая внимания на сестру, он садится в изножье кровати.
— Разбитой и голодной.
— Голодной? — Он удивленно моргает.
Я киваю.
— Чего ты хочешь поесть?
— Чего-нибудь. Супа.
— Мистер Грей, вам нужно получить одобрение врача, прежде чем миссис Грей сможет есть.
Он мгновение бесстрастно смотрит на нее, потом вытаскивает свой «блэкберри» из кармана брюк и набирает номер.
— Ана хочет куриного бульону… хорошо… спасибо. — Он отключается.
Я бросаю взгляд на Нору, которая смотрит на Кристиана, сузив глаза.
— Тейлор? — быстро спрашиваю я.
Кристиан кивает.
— Давление у вас нормальное, миссис Грей. Пойду приведу врача. — Она снимает манжет и, не говоря больше ни слова, выходит из палаты, излучая неодобрение.
— Мне кажется, сестра Нора страшно рассержена.
— Я действую так на всех женщин. — Он ухмыляется.
Я смеюсь, но резко останавливаюсь, когда боль пронзает грудную клетку.
— Что правда, то правда.
— Ох, Ана, как я рад, что слышу твой смех.
Нора возвращается с кувшином воды со льдом. Мы оба замолкаем, глядя друг на друга, пока она наливает воду в стакан и протягивает его мне.
— Только маленькими глотками, — предостерегает она.
— Да, мэм, — бормочу я и делаю долгожданный глоток холодной воды. О боже. Как вкусно. Я делаю еще глоток, и Кристиан пристально наблюдает за мной.
— Миа? — спрашиваю я.
— С ней все в порядке. Благодаря тебе.
— Она действительно была у них?
— Да.
Значит, все это безумие было не напрасно. Меня охватывает невероятное облегчение. Слава богу, слава богу, что с ней все хорошо. Я хмурюсь.
— Как они добрались до нее?
— Элизабет Морган, — просто отвечает он.
— Нет!
Он кивает.
— Она забрала ее прямо из спортзала.
Я морщу лоб, по-прежнему не понимая.
— Ана, я потом все подробно тебе расскажу. С Миа все прекрасно, учитывая обстоятельства. Ее накачали наркотиками. Сейчас она еще слаба и потрясена, но каким-то чудом больше никак не пострадала. — Челюсти Кристиана сжимаются. — То, что ты сделала… — Он проводит рукой по волосам. — Невероятно смело и невероятно глупо. Тебя же могли убить! — Глаза его блестят мрачным серым блеском, и я знаю, что он сдерживает свой гнев.
— Я не знала, что еще делать, — шепчу я.
— Ты могла бы сказать мне! — негодует он, стиснув лежащие на коленях руки в кулаки.
— Он сказал, что убьет ее, если я кому-нибудь расскажу. Я не могла так рисковать.
Кристиан закрывает глаза, на лице написано страдание.
— Я с четверга умер тысячью смертей.
С четверга?
— А какой сегодня день?
— Почти суббота, — говорит он, взглянув на свои часы. — Ты была без сознания больше суток.
Ого.
— А Джек и Элизабет?
— Под арестом. Хотя Хайд находится здесь под охраной. Им пришлось вытаскивать пулю, которую ты в него всадила, — с горечью говорит Кристиан. — К счастью, я не знаю, где именно он находится, иначе, наверное, сам убил бы его. — Лицо его мрачнеет.
Вот черт. Джек здесь? «Это тебе за SIP, паршивая сука!»
Я бледнею. Мой пустой желудок конвульсивно сжимается, к глазам подступают слезы, а тело бьет глубокая дрожь.
— Эй. — Кристиан придвигается ближе, голос озабоченный. Забрав стакан из моей руки, он бережно обнимает меня. — Уже все хорошо. Ты теперь в безопасности, — хрипло бормочет он мне в волосы.
— Кристиан, прости. — Слезы уже катятся у меня по щекам.
— Ш-ш. — Он гладит мои волосы, и я плачу ему в шею.
— За то, что я сказала. Я никогда не собиралась уходить от тебя.
— Тише, детка, я знаю.
— Знаешь? — Его признание останавливает мои слезы.
— Я это понял в итоге. Ей-богу, Ана, о чем ты только думала? — Тон его напряженный.
— Ты застиг меня врасплох, — бормочу я ему в воротник, — когда мы разговаривали в банке. Подумав, что я ухожу от тебя. Я думала, ты знаешь меня лучше. Я же столько раз говорила тебе, что никогда не уйду.
— Но после того, как я ужасно вел себя… — чуть слышно говорит он и стискивает обнимающие меня руки. — На короткое время я подумал, что потерял тебя.
— Нет, Кристиан. Никогда. Я просто не хотела, чтоб ты вмешался и подверг жизнь Миа опасности.
Он вздыхает, не знаю, от гнева ли, раздражения или обиды.
— А как ты понял? — быстро спрашиваю я, чтобы отвлечь его от этих мыслей.
Он заправляет волосы мне за ухо.
— Я только-только приземлился в Сиэтле, когда позвонили из банка. Последнее, что я слышал, это что ты заболела и едешь домой.
— Значит, ты был в Портленде, когда Сойер звонил тебе из машины?
— Мы как раз собирались взлетать. Я беспокоился о тебе, — мягко говорит он.
— Правда?
Он хмурится.
— Ну конечно. — Большим пальцем он гладит мою нижнюю губу. — Я всегда беспокоюсь о тебе, ты же знаешь.
Ох, Кристиан!
— Джек позвонил мне в офис, — бормочу я. — Он дал мне два часа, чтобы достать деньги. — Я пожимаю плечами. — Мне надо было уйти, а это казалось лучшим предлогом.
Рот Кристиана сжимается в твердую линию.
— И ты улизнула от Сойера. Он тоже страшно зол на тебя.
— Тоже?
— Как и я.
Я неуверенно касаюсь его лица, пробегая пальцами по колючей щетине. Он закрывает глаза, прижимается к моей руке.
— Не злись на меня. Пожалуйста, — шепчу я.
— Я ужасно зол на тебя. То, что ты сделала, — жутчайшая глупость, граничащая с безумием.
— Я же сказала, что не знала, как иначе поступить.
— Ты, похоже, совершенно не заботишься о собственной безопасности. А ведь ты теперь не одна, — сердито добавляет он.
Губа моя дрожит. Он думает о нашем маленьком Комочке.
Мы оба вздрагиваем, когда дверь открывается, и в палату входит молодая афроамериканка в белом халате поверх серой медицинской формы.
— Добрый вечер, миссис Грей. Я доктор Бартли.
Она начинает тщательно меня обследовать: светит мне в глаза фонариком, просит дотронуться до ее пальцев, потом до своего носа, закрыв вначале один глаз, потом второй, и проверяет все мои рефлексы. Но голос у нее приятный, а прикосновение нежное, и ей не откажешь в умелом подходе к больному. Сестра Нора присоединяется к ней, а Кристиан отходит в угол палаты, чтобы сделать несколько звонков, пока меня осматривают. Мне трудно сосредоточиться на докторе Бартли, сестре Норе и Кристиане одновременно, но я слышу, как он звонит своему отцу, моей маме и Кейт, чтобы сказать, что я очнулась. Наконец он оставляет сообщение Рэю.
Рэй. О черт… В памяти всплывает какое-то смутное воспоминание о его голосе. Он был здесь, да, когда я была без сознания.
Доктор Бартли ощупывает мои ребра, нажимая пальцами осторожно, но твердо.
Я морщусь.
— Сильный ушиб, но ни трещин, ни переломов. Вам очень повезло, миссис Грей.
Я угрюмо сдвигаю брови. Повезло? Я бы так не сказала. Кристиан тоже недовольно хмурится. Он говорит мне что-то одними губами, похожее на «сумасбродка», но я не уверена.
— Я выпишу вам болеутоляющее. Однако вам понадобится еще некоторое время. Хотя в целом все выглядит так, как и должно, миссис Грей. Советую вам поспать. В зависимости от того, как будете чувствовать себя утром, мы можем отпустить вас домой. Вас осмотрит моя коллега доктор Сингх.
— Спасибо.
Раздается стук в дверь, и входит Тейлор, неся черную картонную коробку с кремовой надписью «Фермой Олимпик» сбоку.
Ух ты!
— Еда? — удивляется доктор Бартли.
— Миссис Грей хочет есть, — говорит Кристиан. — Это куриный бульон.
Доктор Бартли улыбается.
— Это замечательно. Но только бульон. Ничего тяжелого. — Она многозначительно смотрит на нас, и они с сестрой Норой уходят.
Кристиан подкатывает к кровати столик на колесах, и Тейлор ставит на него коробку.
— Здравствуйте, миссис Грей.
— Привет, Тейлор. Спасибо.
— Всегда пожалуйста, мэм. — Мне кажется, он хочет еще что-то сказать, но удерживается.
Кристиан распаковывает коробку, достает термос, суповую тарелку, подставку, салфетки, ложку, маленькую корзинку с булочками, серебряные солонку и перечницу с дырочками… «Олимпик» расстарался вовсю.
— Это просто здорово, Тейлор. — В животе у меня урчит. Я умираю с голоду.
— Пока все? — спрашивает он.
— Да, спасибо, — отвечает Кристиан, отпуская его.
Тейлор кивает.
— Спасибо, Тейлор.
— Вам еще что-нибудь принести, миссис Грей?
Я бросаю взгляд на мужа.
— Только чистую рубашку для Кристиана.
Тейлор улыбается.
— Хорошо, мэм.
Кристиан озадаченно смотрит на свою рубашку.
— Сколько ты уже ходишь в ней? — спрашиваю я.
— С утра четверга. — Он криво улыбается мне.
Тейлор уходит.
— Тейлор тоже зол на тебя, — ворчливо добавляет Кристиан, откручивая крышку термоса, и выливает бульон в миску.
И Тейлор тоже! Но я не задерживаюсь на этой мысли, поскольку меня отвлекает куриный бульон. Он восхитительно пахнет, и спиральки пара соблазнительно поднимаются с его поверхности. Я пробую, и он не обманывает моих обещаний.
— Вкусно? — спрашивает Кристиан, снова присаживаясь на кровать.
Я энергично киваю, но не останавливаюсь. Аппетит у меня просто волчий. Прерываюсь лишь для того, чтобы вытереть рот льняной салфеткой.
— Расскажи, что было после того, как до тебя дошло, что происходит.
Кристиан ерошит руками свои волосы и качает головой.
— Ох, Ана, как приятно видеть, что ты ешь.
— Я проголодалась. Расскажи.
Он хмурится.
— Ну, после звонка из банка я думал, что мир вокруг меня рухнул… — Он не может скрыть боли в голосе.
Я перестаю есть. О господи.
— Ешь, не останавливайся, а то не буду рассказывать, — непреклонно шепчет он и сердито хмурится. Я ем дальше. Хорошо, хорошо… Черт, как же вкусно! Взгляд Кристиана смягчается, и он продолжает: — В общем, вскоре после того, как мы закончили наш разговор, Тейлор сообщил мне, что Хайда выпустили под залог. Как, я не знаю, я думал, нам удалось пресечь все попытки внести за него залог. Но это заставило меня задуматься о том, что ты сказала… и я понял, что случилось что-то серьезное.
— Я вышла за тебя не из-за денег, — вдруг выпаливаю я, когда неожиданная волна гнева поднимается у меня в душе. Голос мой повышается: — Как ты вообще мог подумать такое? Меня никогда не интересовали твои гребаные деньги!
В голове у меня начинает пульсировать, и я морщусь. Кристиан некоторое время изумленно таращится на меня, удивленный моей горячностью. Потом сужает глаза.
— Не выражайся! — рычит он. — Успокойся и ешь.
Я сверлю его мятежным взглядом.
— Ана, — предостерегает он.
— Это для меня было больнее всего, Кристиан, — шепчу я. — Почти так же, как то, что ты виделся с той женщиной.
Он резко втягивает воздух, как если бы я дала ему пощечину, и как-то сразу выглядит осунувшимся и измученным. На пару секунд прикрыв глаза, он, смирившись, качает головой.
— Я знаю, — вздыхает он. — И ужасно сожалею. Ты даже не представляешь как. — В глазах его светится искреннее раскаяние. — Пожалуйста, ешь, пока суп еще горячий. — Голос его мягкий и повелительный, и я подчиняюсь. Он облегченно вздыхает.
— Продолжай, — шепчу я, прежде чем откусить кусочек восхитительно свежей белой булочки.
— Мы не знали, что Миа пропала. Я думал, может, он шантажирует тебя или еще что. Я перезвонил тебе, но ты не ответила. — Он сердито хмурит лоб. — Я оставил тебе сообщение, потом позвонил Сойеру. Тейлор начал отслеживать твой телефон. Я знал, что ты была в банке, поэтому мы направились прямо туда.
— Не знаю, как Сойер нашел меня. Он тоже отслеживал мой мобильный?
— «Сааб» оборудован специальным маячком. Как все наши машины. К тому времени, как мы подъехали к банку, ты была уже в движении, и мы последовали за тобой. Почему ты улыбаешься?
— В глубине души я знала, что ты погонишься за мной.
— И что же в этом смешного? — спрашивает он.
— Джек приказал мне избавиться от моего мобильного. Поэтому я одолжила телефон Уилана и его-то и выбросила. А свой положила в одну из сумок, чтобы ты смог отследить свои деньги.
Кристиан вздыхает.
— Наши деньги, Ана, — тихо говорит он. — Ешь.
Я подчищаю остатки супа кусочком хлеба и бросаю его в рот. Впервые за долгое время чувствую себя наевшейся до отвала, несмотря на разговор.
— Я все.
— Умница.
Раздается стук в дверь, и снова входит сестра Нора с маленьким бумажным стаканчиком. Кристиан убирает мою тарелку и складывает все назад в коробку.
— Болеутоляющее. — Нора улыбается, показывая мне белую таблетку в стаканчике.
— А мне можно? Я имею в виду… ребенок?
— Да, миссис Грей. Это лортаб, ребенку он не повредит.
Я облегченно киваю. Голова болит ужасно. Глотаю таблетку и запиваю водой.
— Вам надо поспать, миссис Грей. — Сестра Нора многозначительно смотрит на Кристиана. Он кивает.
Нет!
— Ты уходишь? — чуть не вскрикиваю я, охваченная паникой. Не уходи, мы же только начали разговаривать!
Кристиан хмыкает.
— Если вы хоть на минуту подумали, что я выпущу вас из виду, миссис Грей, то вы сильно ошибаетесь.
Нора негодующе фыркает, но наклоняется надо мной и поправляет подушки, чтобы я могла лечь.
— Спокойной ночи, миссис Грей, — говорит она и, бросив последний осуждающий взгляд на Кристиана, выходит.
Она закрывает за собой дверь, и он вскидывает бровь.
— Кажется, сестра Нора меня не одобряет.
Он стоит у кровати, вид такой усталый, и как бы мне ни хотелось, чтоб он остался, я понимаю, что должна попробовать убедить его поехать домой.
— Тебе тоже надо отдохнуть, Кристиан. Поезжай домой. Ты выглядишь измотанным.
— Я тебя не оставлю. Подремлю в кресле.
Я бросаю на него сердитый взгляд, потом поворачиваюсь на бок.