Влада и маг-убийца Готти Саша
– Выбор огромный, – Дрина вынула из сумочки тетрадь, начав листать исписанные страницы. – Поехать на слет кикимор в Милан, знакомиться со средиземноморской нечистью… Или рвануть в Норвегию, на семинар по истории древних тролльских семей… Поехать во Францию, помогать собирать вещи для бедствующих оборотней…
– А в Москве разве ничего нету? – расстроенным голосом поинтересовалась Влада. – Я вот слышала, что Темному Департаменту постоянно требуются волонтеры. Не всем же разъезжать по Миланам да Франциям.
– Темный Департамент – это ад, – Алекс почесал рыжего кота за ушами. – Ты что, хочешь носиться по Москве и выполнять всякую грязную работенку для темной стороны? Хоть знаешь, что там будет?
– Отлично! – Влада изобразила решимость. – Вот туда и пойду. Впиши меня волонтером в Департамент, Дрина.
– Нет, ни за что! – заупрямилась кикимора. – Ты не понимаешь, куда лезешь. Алекс, ну скажи ей?!
Юная кикимора и вампиры явно растерялись, ожидая от Влады совсем другого.
«Ага, вот так вам и надо!»
– Огнева, в волонтеры Темного Депа до сих пор не вписалось ни одно вменяемое существо, – заявил Алекс. – Только Горяев. Он хочет бесплатно петь для бездомных домовых. Но я его не возьму, мне рассудок важнее.
– Никто из нормальных не запишется, – поддакнула Дрина. – Подумаешь, за всякой невменяемой нечистью по Москве бегать.
– Вот слушайте, – оборвал кикимору Алекс. – Сплошная романтика. Например, летопись прошедшей недели… – Вампир полез в карман, вытащил оттуда свой мобильный, принялся тыкать пальцем в экран. – Так… «Муранову явиться на общий сбор Департамента по вопросам нападений подростков-вампиров на жителей деревни Косые Утюги», – громко и с выражением прочитал он. – «Муранову срочно явиться к метро „Парк Горького“ разобраться с попаданием в эскалатор трех нетрезвых упырей»; «Муранову явиться на общий сбор по делам несовершеннолетних оборотней из Люберец. С собой иметь оружие»; «Муранова ждет адвокат пострадавшего от светляков кикимора, просьба быть в болотных сапогах… вытаскивать из депрессии вампира». О-о-о, ты знаешь, что такое депрессия у вампира? Жуткое дело…
По мере того как Алекс читал сообщения со своего телефона, Владе эта работа нравилась все больше и больше.
– «Муранову срочно ехать в „Домодедово“ снимать с рейса оборотня по чужому билету…»; «Муранов, вурдалаки устроили провал грунта на углу Тверской, срочно приезжай…»; «Алекс, ты скотина, я тебя ненавижу, Дашу…» – нет, это уже не то, – вампир хмыкнул. – Короче, добро пожаловать в мой прекрасный мир. Все, Огнева, мозги встали на место?
– Так куда тебя, в Милан или Париж? – Дрина нацелилась авторучкой в блокнот, хлопая ресницами.
– В Темный Департамент, – громко и отчетливо произнесла Влада. – Я хочу только туда. Лето в Москве и грязную работу. Понятно?
– Ух ты! – перебила ее Дрина, ткнув наманикюренным розовым ноготком в экран телевизора. – Смотрите, по «Теленечисти» Алекса показывают… Погромче сделайте!
По теленечисти действительно показывали старшего Муранова. Точнее, Алекса в прыжке. Замедленная съемка в подробностях смаковала развевающиеся полы его кожаной куртки, блеск металлической серьги в ухе, раскрытый в яростном окрике рот.
– Вы можете видеть съемку поимки остатков банды домовых под предводительством некоего Мамая, – светским тоном объясняла Синицина-лайт за кадром. – Основная часть этой банды была арестована Магиструмом, остатки отлавливали агенты из Департамента Нечисти. Некоторые наши с вами соотечественники настолько необразованны, что позорят все наше сообщество… Вы можете сами убедиться, посмотрев любительские съемки одного из очевидцев.
Камера переключилась на темный питерский двор, в котором метались тени.
– Наших бьют! – орал толстый домовой в кожаной жилетке и с длинным хвостом забранных в пучок волос. – Пацаны, наших бьют!!!
Около десятка домовых скакали прямо по припаркованным во дворе машинам, забирались под них, яростно кусая острыми зубами шины, и те с громкими хлопками лопались, сажая машины днищем прямо на землю.
– Долой светлых с нашей земли! – вопили несколько мелких домовят, раскачивая из стороны в сторону уличный фонарь, пока тот с натужным скрежетом не начал заваливаться набок.
На экране Алекс Муранов сражался с бандой Мамая, как в лучших американских боевиках. Он носился в темноте, вспарывая ботинками лужи, и хватал домовых, которые разбегались по сторонам, как тараканы. Некоторые из домовой банды не сдавались, а норовили броситься на Алекса, заходя со спины, но куда им было до Муранова! Очень скоро у вампира в левой руке болталась, визжа и брыкаясь, целая охапка домовых, и только самый главный, Мамай, оставался на свободе. Он носился вокруг Алекса с воинственными воплями, пинался и взывал к собратьям, обещая обязательно отомстить за них «проклятым светлякам».
– Нет, сделайте мне это развидеть, – взмолился Алекс. – Переключите на обычное телевидение, без теленечисти. У меня эта банда в печенках сидит. Огнева, у тебя есть еще несколько секунд, чтобы передумать. Дрина, ну что ты сморишь, как ребенок себя загоняет в ад?
– Я еще не все оставшиеся варианты ей перечислила… – спохватилась Дрина, листая список. – Вот! Поездка в Ханты-Мансийск на фестиваль фольклора упырей, познавательная экскурсия в Токио к мими-оборотням…
– Хочу в Департамент! – Влада повысила голос. – Все, вписывай меня, и хватит!
– Как?! – Гильс в изумлении откинулся на стуле. – Да ты хоть понимаешь, какая там каторга? Я запрещаю тебе, как феодал.
Влада прищурилась и смерила Гильса таким ледяным взглядом, что вампир со смехом поднял руки вверх.
– Не стреляй, я жить хочу! – развеселился Гильс. – Алекс, ты доволен, все?
– Абсолютно, – подтвердил старший Муранов, тоже начиная смеяться. – Ты был прав. Я проиграл тебе спор. – Алекс вдруг протянул руку брату, и они обменялись рукопожатиями. – Мы поспорили, как в несколько фраз уговорить тебя пойти именно в Департамент. Как-как ты это называл?
– Реверсивная психология, когда дело касается меня, – фыркнул Гильс, одарив Владу незабываемой улыбочкой. – Она делает все наоборот, если так хочу я. Самый легкий способ заставить это существо сделать то, чего ей не хочется.
– Да я… я… – Влада заметила, как Дрина покатывается со смеху, и поняла, что нечисть еще до ее появления сговорилась устроить ей ловушку, чтобы отправить на лето в Департамент.
– Погоди, Муранов, это еще что? – Перестав веселиться, Дрина снова уставилась на экран бормочущего в углу телевизора, переключенный на обычные городские новости. – Слушайте, мне показалось, что я там опять видела наших, если у меня не начались галлюцинации.
Схватив пульт, Алекс увеличил громкость и с профессиональным прищуром специалиста по проблемам нечисти уставился в экран.
– А теперь мы прерываем наши новости экстренным сообщением, – заявила аккуратная и похожая на матрешку дикторша. – Час назад в полицию поступила волна звонков от москвичей, которые наблюдали нечто странное на Арбате, – дикторша улыбнулась дежурной снисходительной улыбкой. Обычно такое выражение лица дикторы надевали, когда надо было сообщить о пролетевшем над городом НЛО или появлении снежного человека. Мол, слушайте, но это все равно все враки. – Как утверждают прохожие, средь бела дня с неба на асфальт свалились двое молодых людей в странных костюмах. Один молодой человек был одет в костюм черного ангела. У него даже оказались крылья, которыми он очень натурально размахивал. Как утверждают очевидцы происшедшего, вместе с хулиганом спустился юноша в зеленом костюме инопланетного гуманоида, с антеннами на голове и длинным кошачьим хвостом. Оба рухнули на лоток с сувенирами и начали кричать о предстоящем конце света. Первый утверждал, что он злой адский демон, который спустился с небес, а второй заявлял, что явился со звезды Бетельгейзе, при этом он украл с лотка сувениров матрешку с портретом Путина, – дикторша снова улыбнулась, повернувшись к своему коллеге, новостному диктору в костюме и белой рубашке. – А вы как думаете, что это было, Петр?
– Это, скорее всего, была рекламная акция одного из креативных бутиков Арбата, о которой владельцы не предупредили местные власти заранее, – будничной улыбочкой отозвался диктор Петр. – Ничего удивительного, что теперь этот факт замалчивается. Иначе виновным грозит немаленький штраф за нарушение общественного порядка. Я уверен, что наверняка над центром Москвы кружил вертолет, и так называемый ангел спустился именно оттуда. Теперь же «демон из ада» вместе с «гуманоидом» будут показывать свои чудеса в местном отделении полиции…
Дикторы исчезли, а в экране показалась физиономия Ацкого, который что-то орал, потрясая кулаками. Рядом с ним свистел и размахивал руками Егор Бертилов, у которого на башке покачивались две кривые зеленые антенны. Оба были окружены полицейскими с суровыми лицами, на заднем плане вопил возмущенный продавец сувениров, размахивая матрешками.
– Гр-р-р… – издал Алекс гортанный звук, и мобильный в его руках затрещал, сжатый железными пальцами вампира. – Ацкий… Бертилов… У-уффф… Прибью козлов!
Алекс бросился прочь из кикиморского дома, даже забыв попрощаться. Гильс и Дрина поспешили за ним, чтобы не выбираться из Огоньково на автобусе.
Влада осталась на кухне в одиночестве, продолжая кипеть после выходки обоих Мурановых и мысленно ругая Гильса последними словами. Какая чудовищная наглость, проводить над ней психологические эксперименты, да еще и улыбаться, как он это всегда делал!
– И домовые тоже обнаглели, посуду могли бы помыть некоторые бездельники, – проворчала она, собирая со стола чашки и тарелки и составляя их в раковину.
С усилием ей удалось переключиться от злости на вампира к мыслям о Бертилове. Совсем тролль сорвался с цепи, что-то с Бертиловым надо делать, только вот что? Да и Ац вместе с ним, спелись два сапога пара. Владе хотелось заплакать от грусти по троллю. Ну почему, почему нельзя дружить с мальчишкой вечно, без ревности и ссор… Эта тролльская зеленая душа проросла в ее собственной, как непроходимая чаща, и что теперь? Как с ним мириться, что ему сказать?
«Егор, я люблю тебя не меньше, но по-другому. Егор, дружба важнее любви. Егор, это были мои детские глупости, теперь я стала взрослее почти на год».
Если она стала взрослее, то почему сейчас держит в руке чашку, к которой прикасался Гильс, не в силах поставить ее в раковину, чтобы вымыть вместе с остальной посудой?
«Вот в комнату к себе утащи и под подушку спрячь. Совсем с ума сошла, идиотка!» – отругала себя Влада, сердито открывая кран с водой на полную катушку и щедро поливая гору посуды моющим средством от концерна Клоповых «Слезы домового».
– Ты на меня злишься? – раздался рядом голос Дини Ливченко. Домовой угощался сгущенкой прямо из банки, облизывая ложку. – Просто Гильс на лето остается в Москве, и он не мог допустить, чтобы ты куда-то умотала.
– Ты, Диня, редкий экземпляр, – задумчиво ответила Влада, не оборачиваясь к домовому. – Редкий и вредный. Я тебя спасла, а ты, значит, вот со мной как… Против меня работаешь.
– Нет-нет! – Домовой даже поперхнулся сгущенкой. – Ты просто мало понимаешь сущность нечисти. Я не против тебя, просто я за себя. Ты же меня уже не выгонишь из дома, верно? А я должен наладить максимум полезных связей, раз уж тут пожизненно. Мурановы – тоже полезные знакомые. Ты хоть представляла, каково это, если тебя запрут в этом доме до конца твоих дней?
Вообще-то Влада даже не задумывалась об этом. С трудом ей пришлось признать, что это действительно ужасно, и, наверное, Диню в чем-то можно понять.
– Знаешь, с твоим приглашением на бал я все-таки не совсем уж гад, – вздохнул Диня. – Я просто полетать хотел, чесслово. Парить над землей, высоко-о-о…
– А почему Ац меня сам не пригласил? – подумав, уже почти миролюбиво поинтересовалась Влада.
– Так ведь Канва, домовое право, – Диня махнул ручкой. – Он же нечисть, а ты человек, да еще с предками-светляками. Не помню уже, какой-то ковырнадцатый пункт… Ему без посредников никак. Так что Ацу передать, если Алекс его вытащит из полиции?
– Передай – о’кей, – ответила Влада, разглядывая на черном боку той самой чашки отражение разгромленной кухни и окно, в котором острый полумесяц двумя коготками царапал васильковое сумеречное небо.
Глава 14
Ядовитая сессия
Сессия началась в полдень четверга, и первым ждал самый тяжелый экзамен по Канве.
Влада приехала в Универ с раннего утра и топталась у расписания экзаменов в бестолковой и перепуганной студенческой массе, рассеянно отвечая на полные паники вопросы. По вестибюлю с ведрами и тряпками носился Тетьзин, с ворчанием отмывая статую основателя Носферона Якова Брюса, заплеванную Буяном Бухтояровичем с ног до головы.
На Тетьзина вопил Буян Бухтоярович, и его крики «Негоже бередить исконную пылюку» – очень музыкально сочетались с фирменным ворчанием убормонстра.
Завхозу Фобосу Карловичу было не до них: балансируя на стремянке, он старательно вывешивал на информационном стенде приказы о выговорах Бертилову и Ацкому, расписание тренировок спортивных команд, а также списки студентов с распределением на летние работы. Влада отыскала фамилию Муранова напротив поездки в Норвегию на тренировки предстоящих вампирских боев, а вот Бертилова не нашлось нигде – тролль явно не горел желанием чем-либо заниматься летом. Фамилия «Огнева» напротив строчки «волонтеры в Департамент Нечисти», к счастью, не была одинокой. Рядом вписались Ацкий, Колыванов, Герман Готти и… Федор Горяев.
«Доконал все-таки Федька Алекса», – посмеиваясь, подумала Влада. Лето обещало быть нескучным и полным приключений.
А еще этим утром она четко осознала, что слухи хоть и отвратительная штука, но управляемая и предсказуемая в умелых руках. Вестибюль встретил появление Ацкого бурными аплодисментами, валькер до сих пор купался в лучах славы и рассказывал историю своего вызволения из полиции не успевшим услышать ее третьекурсницам.
– Вся полиция стояла на ушах! – громко протрубил валькер в сложенные трубочкой ладони на весь вестибюль. – Эй, Клоповник, печатай свои футболки!
Муся, которая вертелась около Фобоса и пыталась наклеить на доску вместе с приказами рекламу шпаргалок новой хитрой системы, презрительно фыркнула.
– Вот больше мне делать нечего, – ворчала домовиха. – И так убытки пришлось нести. Перебили мне тренд, два глупых барана…
Муся злилась не напрасно. Выходка двух обормотов подняла их на вершины рейтинга хулиганов Универа. Концерн Клоповых терпел убытки – значки, маечки и прочая дребедень с трендом «Люби как Влада» вышли огромными партиями, но теперь народ не хотел носить быстро потерявшие актуальность вещи. Поэтому концерну пришлось в спешке изготавливать новые партии товара, а Муся готова была рвать на себе волосы, проклиная валькера и тролля, от которых весь Универ был в полном восторге. Побывав в полиции, оба заработали в Универе нездоровую популярность. Народ пестрел их рожами на значках и майках, причем только Тановская с Йоргом нацепили футболки с надписью: «Гильс, пожалей Огневу!», а на остальных уже ярко красовалось спешно напечатанное: «Ац&Берт на Арбате!»
– Приветик, Огнева, – раздался позади нее веселый знакомый голос. – Как дела, писательница-волонтерша?
Влада повернулась вполоборота, но тут же уткнула нос в раскрытый конспект, сделав вид, что внимательно его изучает.
– Я тебя больше не знаю, Муранов, – отрезала она, даже не обернувшись. – Не знала, не знаю и знать не хочу. Можешь катиться со своими подколками и реверсивной психологией.
– Прекрасно, – похвалил ее вампир. – Вот такая ты мне нравишься. А то «люблю, без тебя не могу-у-у»…
Гильс метнулся в сторону в ту долю миллисекунды, когда Влада разворачивалась, занося для хлесткого удара конспект. Теперь же он смеялся, стоя поодаль.
– Что вы тут толпитесь, уже запускают на экзамены! – визгливо прикрикнула на всех Лина Кимовна, пробегая по вестибюлю с огромной кипой бумаги.
Толпа, наступая друг дружке на ноги, поплыла в аудиторию, которая пульсировала страхом и пахла валерьянкой. Герка грыз ногти, у Лизы Маркиной нервно дергалась коленка, и Йорг ныл, чтобы она села подальше и не раздражала его трясущейся партой. Сам гоблин беспрерывно что-то жевал, двигая острыми челюстями, и глазки его воровато бегали по сторонам.
Единственный, кто был спокоен в аудитории, – это солнце, весеннее и радостное, которое играло в пространстве огромных окон, бросало яркие дорожки на столы и плясало в толстых стеклах очков перепуганного Марика Уткина. Солнцу были нипочем и экзамены, и нервные невыспавшиеся физиономии студентов Темного Универа, и судорожные вздохи не выучивших как следует Канву кикимор.
За преподавательским столом аудиторию внимательно мерил глазами Горан Горанович. Замректора сегодня даже сменил свою любимую меховую жилетку и зеленую рубашку на строгий черный костюм, и только чуточку прищуренные веселые глаза напоминали прежнего декана троллей. Рядом с ним нервничала Лина Кимовна, Ада Фурьевна посматривала на часы, поджав тонкие змеиные губы.
– Всем вам раздадут листы с тестами, – объявил замректора, когда студенты расселись по местам. – Фамилии и имена писать не нужно, все листки уже именные. И антимороковые, к сведению некоторых особо одаренных троллей.
«Кстати, о троллях. А где Бертилов-то?..» – Влада встревоженно посматривала на вход, оглядывала сидящих вокруг. Егора среди них не было. Ацкого-то точно отпустили из полиции, а вдруг Бертилов там застрял и еще что-нибудь устроил, или случилось что-то похуже? Лина Кимовна заметила, что она вертится, и погрозила ей карандашом, покачав головой.
Вдруг из коридора донесся странный шум. То ли шаги, то ли… кого-то тащили волоком. Лина Кимовна моментально вскочила и бросилась из аудитории. Через несколько секунд она ворвалась обратно с перепуганным лицом. Подбежав к замректора, она принялась что-то торопливо шептать, показывая на дверь.
Влада напряглась, прислушиваясь. Кажется, Лина сказала что-то вроде «этот тролль» и «как поступить».
– Ничего, Лина Кимовна, – выслушав преподшу, вдруг заулыбался Горан. – Это же подростки, переходный возраст. Гормоны, слышали про такое?
– Но это ужасно, – запричитала оборотенесса. – Экзамен будет сорван…
– Ничего, дисциплина у нас на высоком уровне, а тролли имеют право на самовыражение, – громче возразил замректора. – Это свобода, которая не ограничена Конвенцией. Пусть заходит.
Как только Горан произнес эти слова, дверь распахнулась шире, и в нее, залихватски насвистывая, прошел Егор Бертилов. Аудитория грохнула дружным взрывом хохота, увидав на тролле черную футболку с яркой желтой надписью: «ЭЙ, ДЕКАНАТ, ПОШЕЛ ТЫ…» Дальше было написано неприличное слово. Это было еще не все – позади за троллем волочился длинный полосатый хвост. Некоторые студенты даже вскочили на ноги, разглядывая вошедшего и забыв про экзамен. Гильс Муранов присвистнул, откинувшись на спинке стула. Горан Горанович склонил голову, разглядывая Егора. Йорг беззвучно ржал, не переставая жевать и склоняясь над листком, а Тановская хмуро пялилась на Бертилова, обернувшись через плечо.
– Так-так, – громко произнес Горан. – Выглядите феерично, Бертилов. И вы не побоялись явиться на экзамен вот в таком виде?
– Не-а, – тролль посмотрел на замректора исподлобья спокойными зелеными глазами, взмахнул хвостом, который выбил из рук Антона Колыванова авторучку. Та, подскакивая, покатилась под дальние столы.
Влада ахнула, с ужасом ожидая взрыва ярости замректора после такого хамства. Ада Фурьевна уже встала, приготовившись к точно нацеленному плевку, а Лина Кимовна схватилась руками за виски. Да, Егор будто бы нарочно добивался того, чтобы на него наорали и выгнали с экзаменов.
– Эх, где мои пятнадцать лет? А я понимаю, Бертилов! – вдруг произнес Горан неожиданно веселым голосом. – Другие, возможно, и не понимают. Я в вашем возрасте вполне был способен на такие выходки. Мы, тролли, имеем творческую натуру и тонкую душу. Садитесь, Бертилов.
На примере этого замечательного тролля мы можем видеть, как иногда действует наказание от светлой стороны, – добавил замректора, когда Егор плюхнулся на стул, разложив длинный хвост в проходе между партами. – Наш Бертилов побывал в полиции, где его навестили наши светлые друзья. Что, Егор, футболочка-то неснимаемая? И надпись на ней меняется в зависимости от того, куда вы идете?
– Вроде того, – буркнул тролль, с вызовом оглядывая аудиторию и расправив плечи. – Сказали, до конца жизни так ходить буду. А чо – нормально.
– Зайдете в деканат после Вальпургиева бала, я попробую вам помочь, – пообещал Горан. – Хвост я уберу. Мне не нравится, что Магиструм так беспардонно позволяет себе вмешиваться в облик троллей. А вот с футболкой – это надо к дежурному ведьмаку обращаться. Тут я бессилен.
Влада робко улыбнулась Егору и смущенно отвернулась. Допрыгался, дурачок. Хорошо хоть, что легко отделался. Если ему не поможет Горан, так и будет до конца жизни ходить в футболке с такой вот надписью. Конечно, надпись можно будет попробовать закрасить. Например, гуашью.
Влада вдруг поймала взгляд Инги Тановской, который не обещал ничего хорошего. Троллиха, выдвинув вперед нижнюю челюсть, многозначительно провела указательным пальцем по своей жирной шее. Ага, это означало одно: после экзамена намечается очередное выяснение отношений по поводу Егора.
– Дайте Бертилову листы с вопросами, Лина Кимовна, – распорядился замректора. – Тановская, хватит тут устраивать бессловесную пантомиму, у нас экзамен, между прочим.
Влада боялась, что Егор в таком взвинченном состоянии вообще не собирается сдавать никакого экзамена, и, чтобы смотреть на него незаметно, ей пришлось поднести к носу шариковую ручку с металлическим полированным колпачком, чтобы видеть тролля, как в маленьком приплюснутом зеркальце. К счастью, он взял в руку авторучку и уткнулся в листок с тестами.
– Экзамен начинается, – сухим официальным голосом объявил замректора.
Получив задание, которое проявилось прямо на листке вместе с фамилией и именем, Влада, почти не задумываясь, начала отмечать галочками ответы в тестах.
Дневное право она помнила отлично, до малейших деталей. Приятно ведь изучать неведение и глупость остальных девяноста девяти процентов человечества, как же не знать каждую подробность? С домовым правом было чуть похуже, уж очень сложные попались вопросы.
«Что происходит с нечистью при нарушении домового права?» – Головная боль, звон в ушах, который продолжается иногда в течение недели.
«Как называется словесная формула приглашения нечисти на территорию жилища человека?» – Эти слова называются сакралом и должны произноситься в четком порядке.
Дальше шла теоретическая янвология и физика темной материи. Вот тут пришлось понервничать и напрячь память. Было слышно, как судорожно вздыхают кикиморы, – им эти предметы давались тяжелее всего.
«В скольких миллиградусах от реального мира находится подпространство янв?» – В тринадцати целых и тринадцати сотых миллиградуса по шкале ФТМ.
«Какое химическое соединение распространено в подпространстве янв?» – Оксид серы.
«На каком удалении от реального мира, по теоретическим расчетам, находится темный мир?» – Влада задумалась. Что-то около тринадцати тысяч градусов. От реального мира до Тьмы – бесконечно далеко, только очень трудно представить, когда расстояние измеряется не в километрах, а в градусах отклонения от реальности.
«Какое научное название Тьмы и Света, запредельных миров?» – Nuara Аeterna и Lumius Aeterna.
Отвечая на вопросы, Влада то и дело поглядывала в «зеркальце» на Бертилова и видела, как тот мучается, с трудом ворочая ручкой и хмуря лоб. Ну ничего, молодец, тролль, главное, чтобы хоть что-то написал.
– Огнева, я вижу, вы уже все написали, – громко сказал замректора. – Сдайте работу, и попрошу на выход. Можете идти на экзамены по истории и Носфераторике, посмотрите расписание в вестибюле. Не потеряетесь?
Влада встала, положила экзаменационные листы на преподавательский стол и бросила взгляд на Бертилова за последней партой. Тот быстро взглянул исподлобья, и Влада помедлила секунду, ожидая улыбки или хотя бы ободряющего подмигивания, но Егор опустил глаза и начал грызть ручку, помахивая хвостом.
В коридоре уже вертелась фурия Синицина, норовя заглянуть за дверь.
– Огнева, тебя выставили с экзаменов? – Она сразу же вцепилась в руку Влады, и та осторожно выдергивала ее, пока фурия не расцарапала кожу ядовитыми когтями. – Рассказывай, что натворила, списывала? – наседала Синицина. – «Теленечисти» есть что снимать?
Ответить Влада не успела. За ее спиной из аудитории послышался резкий хлопок, похожий на взрыв, перепуганный вскрик Лины Кимовны и возмущенный окрик Ады Фурьевны.
Дверь в коридор распахнулась, и наружу вывалился Отто, откашливаясь и отплевываясь обрывками бумаги.
– Так будет с каждым, Йорг! Поделом вам! – грозно проорал голос Горана. – Не думайте, что если Клоповы торгуют шпаргалками, которые закамуфлированы под жевательную резинку, то это ваше спасение на экзаменах!
Гоблину было плохо. Он стонал, повалившись на пол, задрав вверх тощие ноги и демонстрируя подошвы кроссовок, исписанные формулами по ФТМ.
– Чертова Муська, – стонал Йорг. – Обещала, что я эту шпору буду внутренним зрением читать… Две стипендии коту под хвост. Ай… ой… помогите!
Заметив, что за ним наблюдают, Отто поднялся, не переставая кашлять и вытаскивая изо рта бесконечную помятую гармошку бумаги, исписанную плотным почерком. Выплюнув метров десять бумаги, гоблин бессвязно завопил и бросился бежать по коридору, наскакивая на стены.
– Неча тут! Ишь ты… – с радостной злобой зашипел проходивший поблизости Тетьзин и бросился следом за Йоргом, воинственно размахивая шваброй.
Синицина, позабыв про Владу, рванулась бежать вслед за ними, на ходу вытаскивая из кармана мобильный телефон и предвкушая хороший сюжет для «Теленечисти». Только когда фурия ускакала за поворот коридора, Влада ощутила, что запястье неприятно покалывает и жжет, будто она случайно дотронулась до раскаленной сковородки. Вот ведь Синицина, зараза! Мало того что ядовитая, так еще и неуклюжая. Зацепила-таки ее своим ядовитым фиолетовым ногтем.
Вспомнив детство и дворового кота с тяжелым характером, Влада автоматически облизала ранку, тут же пожалев об этом. Одно дело – получить яд фурии на кожу, а вот при принятии внутрь… Он оказался мерзостью похуже, чем отворотное зелье. Острый луковый привкус защипал язык и ударил в глаза. Началась боль и резь там, где у человека, если не врет анатомия, находятся слезные железы… Сейчас эти железы восстали против всего организма, вооружившись острыми иголками. Влада, жмурясь от водопада хлынувших слез, прокляла всех фурий на свете.
Утирая слезы рукавами, пришлось почти на ощупь добираться до аудитории, где проходил следующий экзамен. Когда Влада, ругая себя за то, что не запаслась пачкой носовых платков, доплелась по коридору туда, куда ей надо было попасть, там уже толпился в нервном ожидании остальной народ. Йорг хмуро сидел у стенки с заклеенным пластырем ртом, от гоблина пахло валерьянкой. Понятно, значит, уже побывал в медпункте и пообщался с Тойво. Кто как не добрый и участливый медбрат Носферона мог заботливо залепить гоблину пасть куском пластыря.
Перед Йоргом вертелась Муся Клопова, которая, как и полагается настоящей бизнесвумен, улаживала конфликт:
– Мы обязательно выплатим небольшую компенсацию… Это была экспериментальная разработка шпаргалки. – С очень неискренней улыбкой домовиха изображала собой рекламный плакат «Мы смотрим в будущее». – Мы обязательно учтем ваши пожелания и замечания…
Йорг тер опухшие глаза и что-то яростно мычал, показывая Муське кулак, – та замахала ручками.
– В качестве бонуса мы можем предоставить вам бесплатные образцы нашей другой новейшей разработки: защитный крем против фурьевого яда! – надрывалась домовиха. – Вот, пожалуйста! – Она помахала у Йорга перед носом серебристой баночкой с яркой этикеткой. – А тем, кто захочет купить сегодня, огромные скидки! Два тюбика по цене одного!
Огнева, а ты чего ревешь, хочешь на Вальпургиевом балу с распухшей рожей красоваться? – налетела деловая домовиха на Владу. – Такое платье твои родичи заказали, закачаешься! Я тебе по секрету говорю, ты типа не в курсе. Наш концерн любит таких клиентов, ведь кучу денег заплатили! И что – наденешь такое шикарное платье к распухшей физиономии?!
– Отстань, Муся, – отмахнулась Влада, чувствуя, что рукава ее блузки промокли насквозь от слез. – Посмотри, что твой крем делает со студентами, видишь? Они мутируют.
Она ткнула пальцем в Бертилова, который вперевалочку приближался по коридору, сверкая надписью на футболке «Плевать мне на тебя, Адочка» и помахивая пушистым хвостом.
Муся, раскрыв глаза, схватилась за сердце и села на пол. Услышавшие про мутацию кикиморы, которые уже успели густо намазаться кремом, бегом бросились в туалет смывать его со своих рук и лица. Экзамен задержался почти на двадцать минут, и, когда все вошли, Ада Фурьевна уже кипела и шкворчала, разбрызгивая яд в радиусе десяти метров.
Увидав Йорга с заклеенным ртом, рыдающую Владу и фееричного Бертилова, деканша израсходовала весь яд, прежде чем в аудитории появился Горан Горанович и лично попросил ее допустить до экзаменов студентов в любом виде и состоянии.
– Да тролль не виноват! – гудел Горан в ответ на возмущенные реплики фурии. – Если вас что-то не устраивает, Ада Фурьевна, то мы это выясним после экзаменов, в деканате! Думаю, что ректор Батори согласится со мной! Конечно, Бертилов получил наказание согласно закону, но вы должны понимать, что это провокация магов, а не его личная позиция!
Влада, заняв место за партой, сквозь слезы наблюдала, как бертиловская физиономия раздувается от ядовитых плевков.
«Бертилов до конца жизни будет ходить в этой футболке, а надписи на ней будут меняться, чтобы ему вредить», – дошло наконец до Влады, ее сердце вдруг сжалось, и уже настоящие слезы хлынули на стол, заливая экзаменационный лист. К счастью, лист был не только противомороковый, но и непромокаемый – видимо, на эту бумагу деканат устанавливал специальную сильную защиту.
– С ума вы все посходили, я вижу! Все, экзамен начинается, – нервно рявкнул Горан, усаживаясь за преподавательский стол и с опаской поглядывая на фурию.
Экзамен начался. Влада сквозь слезы видела перед собой затылок Марика, который яростно сопел и скрипел авторучкой, а Колыванов из-за соседнего стола делал какие-то невероятные кульбиты глазами, пытаясь подсмотреть, что он пишет.
Нет, это был не экзамен, а дурдом. Влада беззвучно плакала, прикидывая, сколько пройдет времени, прежде чем яд фурии выветрится из организма. Носфераторика и история путались в голове, и надо было как-то заставить себя собраться. Причем срочно и любым способом. А у нее будто десять садистов-поваров кромсали перед носом невидимые луковицы.
Противоядия от фурьевого яда не существовало, что бы там ни плела Муся Клопова. Никто из нечисти не мог быстро излечиться, пока яд не выводился из организма сам.
«Так что давай, Влада Огнева, пиши ответы на вопросы или завалишь сессию», – сама себя подстегнула Влада. Только вот это мало помогло – стоило ей опустить глаза, как ручей слез забарабанил по черному пластику стола.
Влада пять или шесть раз перечла вопрос по истории на листке:
«Как боевые маги в древние времени спасались от нечисти?»
Как спасались – это просто. Круги, боевая магия, серебряное оружие. Это позднее начали строить ротонды по всему миру. А вот попади магу в глаза кровь вампира – и он отболеет вампирской корью. Поднимется высокая температура, начнется что-то вроде гриппа с раздражением слизистой глаз.
«А что, если попробовать выбить клин клином? – сообразила Влада. – Яд одной нечисти вполне может побороть яд другой, если вспомнить прошлогодние лабораторные работы по вампирологии. Кровь вампира в пробирке прекрасно нейтрализовывала даже серную кислоту…»
– Герка, – Влада осторожно толкнула локтем сидящего слева от нее Германа Готти. – Можешь ради меня сделать одну мелочь?
– Огнева, хоть убей, но я сам тут в вопросах плаваю, – прошипел тот в ответ. – Не помнишь, в каком году началась Четвертая война магов с нечистью?
– В тысяча пятьсот семьдесят шестом, – прошептала Влада. – Слушай, Гер…
– Ась? – быстро отметив правильный ответ, откликнулся тот.
– Герка, дай мне каплю своей крови, помираю… – попросила Влада, тут же увидав, как глаза вампира округлились от изумления.
– Ты чего, спятила, Огнева?! Да меня Мураныч придушит, я не имею права! Ты же его.
«Ты же его». За эти слова Влада готова была убить каждого, но сейчас ей было не до этого.
– Гер, я бы попросила у него самого, но он сидит далеко. А если ты мне поможешь, он тебе еще спасибо скажет, – пообещала Влада. – Если я не выпью твоей крови, я не сдам экзамен и вылечу из Универа. И тогда скажу Муранову, что ты мне не помог.
– Да я не отказываюсь помогать-то. – В разуме Германа предстал Гильс Муранов в гневе, и вампир нервно сглотнул. – Тебе сколько?
– Каплю!
– А-а-а… хорошо, – Герка, недолго раздумывая, ткнул кончиком острого карандаша в подушечку большого пальца. Влада протянула свою руку, и ярко-алая капля вампирской крови приземлилась прямо на ее собственную ладонь.
– Спасибо! – Влада быстро слизнула каплю крови языком.
– Вообще-то должно быть наоборот, вампир людскую кровь хлебать должен, а не ты мою, – проворчал вампир, склоняясь над листами. – Извращенка…
Хотя Влада почти не надеялась, но это помогло. Она действительно почувствовала себя лучше. В голове прояснилось, в глазах прекратилась резь. Уф-ф… Вот теперь можно жить. Главное, за оставшиеся двадцать минут до конца экзамена быстро ответить на все вопросы.
Влада, напряженная как струна, ставила галочки напротив вариантов ответов.
«Сколько максимум времени длится морок третьего уровня, наведенный троллем?» – Лунный месяц.
«Какие правозащитные организации занимаются вопросами прав нечисти в современном тайном мире?» – В каждой стране их не более трех.
«Сколько групп крови у вампиров и какая наиболее распространена?» – Пять групп, самая распространенная – пятая.
«В каком году была разрушена реальная Сухаревская башня и по чьему приказу?» – В 1934 году по приказу Сталина.
«Сколько разновидностей оборотней проживает на территории США?» – Сто одиннадцать.
Носфераторика, вампирология, троллеведение, история нечисти… Вопросы шли вперемежку, чтобы студентам, разумеется, было тяжелее. Пока слушаешь, как Колыванов вслух путается в видах троллей по Носфераторике, и Ада Фурьевна ядовито интересуется, не забыл ли он, к какому виду нечисти принадлежит сам, можно даже перепутать ротонду со зловоротней.
– Подумать только, почти без помарок и зачеркиваний, – Лина Кимовна воззрилась на Владу поверх очков, когда та, вскочив с места, первая сдала все листки с тестами. – Вы же не нечисть, а прекрасно изучаете наши предметы, вот что значит желание и характер! Многим нужно брать с вас пример, – повысив голос, чтобы слышали остальные страдающие над вопросами, заявила оборотенесса.
«Зря она приводит меня в пример», – с досадой подумала Влада, заметив насмешливые взгляды некоторых однокурсников.
Когда все сдали заполненные листы с вопросами, Лина Кимовна встала из-за стола с крайне торжественным выражением на лице. Нет, оно ей не шло, делая похожей на волчицу, которая собиралась завыть на луну.
– Экзамены закончены! – провозгласила Лина Кимовна. – Итак, теперь объявление. Завтра в десять вечера начнется «Зарница магов». Вы все уже знаете, что это учебная игра, в которой участвует весь Университет.
– Мы можем узнать подробности о правилах игры? – поднял руку Ганц. – У старших курсов заговор, ничего не рассказывают. Правда, что прямо в Универе за нами будут гоняться маги?
– Вот завтра вы все и узнаете, – с улыбкой пообещала оборотенесса.
– Реально маги будут за нами гоняться? Жесткач… – присвистнул Бертилов. – А что, это по мне. Я их всех сделаю!
– Не говори «гоп», – отозвался Гильс. – Никто из троллей долго не продержится, эта игра тебе не по зубам…
– Так, тихо! – прикрикнула на них Лина Кимовна. – У нас есть список освобожденных от завтрашней игры, я сейчас зачитаю фамилии. Так… – Лина Кимовна надела очки: – Уткин – освобождение по состоянию здоровья после удара светлой магией… Красавина не играет из-за травмы с крылом. Огнева освобождена согласно закону о дневном праве…
– Что? – Влада подняла голову. – Почему я освобождена, из-за какого еще закона?!
– Согласно закону домового права, дорогая моя, – вдруг услышала она вкрадчиво-вредный голос Ады Фурьевны. – Вы что же, не знаете законов? Вообще-то вы не участвуете завтра в игре, потому что вам это запретил Гильс Муранов.
– Ада Фурьевна, мы же договорились не выносить за пределы… – приподнял брови Горан, воззрившись на фурию с неприязненным удивлением.
– Я просто должна проинформировать студентку о правилах и законах нашего тайного мира, – непреклонно ответила фурия. – Весь Университет знает, что на Огневой есть знак семьи Мурановых, и что она, как человек, является собственностью вампира. Вы обыкновенная собственность, как во времена крепостного права… Ведь так, Огнева?
Задав этот вопрос, Ада Фурьевна откинулась на стуле и перекрестила на столе узловатые пальцы с ярко-фиолетовыми лаковыми ноготками.
– Собственность?! – Влада не верила своим ушам, будто происходящее было дурным сном. Да, над ней подшучивали по поводу знака Муранова на ее руке, но чтобы услышать такое от деканши…
– Муранов, разве вы не подали информацию в деканат о том, что Огнева не играет в «Зарницу магов»? – уточнила фурия.
– Она не будет участвовать в игре, – отстраненным голосом заметил Гильс, сделав непроницаемое лицо. – У вас все, Ада Фурьевна?
– Да я… Я буду! – вспыхнула Влада, сжав кулаки и видя насмешки на лицах вокруг. – Да вы что, какая я еще собственность?! Я сама решаю, буду или нет!
– Огнева, это законы тайного мира, – с удовольствием заявила Ада Фурьевна. – Домовое и дневное право, которое вы только что сдали. А сами эти законы признавать не хотите! А если так, то вам будет снижена оценка за знание Конвенции.
Аудитория притихла, с интересом ожидая, чем все это закончится.
– Мне кажется, что это уже слишком, Ада Фурьевна, – попытался вмешаться Горан. – Это очень специфический раздел домового права, девочка могла и не знать. А учится она на отлично.
– Тем не менее это вопрос принципа, и я поставлю его в деканате! – Фурия стала похожа на готовую плюнуть кобру, и замректора даже слегка отпрыгнул в сторону вместе со стулом. – Она изучает закон и право, а сама не хочет его соблюдать? На ней знак принадлежности к семье вампиров. Они имеют право приказать ей что-то не делать. И я услышала от Муранова вполне четкое высказывание. Огнева, по Конвенции вам будет снижен балл. И зайдите в деканат за справкой об освобождении!
– Кхм, – многозначительно кашлянул Горан Горанович, почесывая нос и вытягивая губы трубочкой.
– Гы-гы-гы-ы-ы, – не слишком внятно раздалось из глубин Отто Йорга, который до сих пор сидел с заклеенным ртом.
– Она пленница у вампира, – весомо подтвердила Инга Тановская, с одобрением кивая головой. – А Бертилов, дурачок, еще на что-то надеется…
– Че-о сказа-ала?! – с интонацией настоящего хулигана из подворотни проорал Бертилов, вскочил с места и ткнул в сторону троллихи пальцем.
В ту же секунду на Ингу обрушился смерч из экзаменационных листков. Тановская размахивала руками, разгоняя в стороны ожившую бумагу, которая лезла ей за шиворот с противным душераздирающим писком.
– Убрал быстро этих тварей! – басом орала староста. – Поне-ел, что я сказала, Бертилов?! Поне-е-ел?
Оказывается, и веселый замректора Горан Горанович тоже умеет рычать, как Батори.
Рык тролля прокатился по аудитории, и студенты, повскакав с мест, бросились на выход. В дверях Лина Кимовна ловила мятые листки с ответами на вопросы, беззвучно открывая рот. Ну что же, вовремя охрипшая оборотенесса – это хорошая примета для конца тяжелого дня.
Глава 15
«Зарница магов»
На следующий день всю дорогу до Универа Влада, рассматривая людей в вагоне метро, внутренне кипела, разрабатывая всевозможные планы мести Гильсу Муранову.
Планов было не так уж много, разве что делать все ему назло и наоборот. Каждый раз, когда она пыталась доказать ему свою независимость, вампир умудрялся поднять ее на смех, и все ее попытки с треском проваливались.
Вот она пытается разобраться в тайнах своей семьи и в самой себе. Расспрашивает, копается в библиотеке, вытаскивает по крупинке давние события. А в то же время вдруг бац – и выясняется, что она – не свободный человек. То есть о связи вампира и человека, как она считала, она знала почти все. Кроме нескольких моментов, о которых спрашивать было просто неудобно. А вчера выяснилось, что вампир может взять и запретить ей играть вместе со всеми.
Играть в «Зарницу» с магами Влада не рвалась, даже наоборот. Не будь вчерашней сцены на экзамене – она бы сейчас переживала и боялась, вспоминая свои приключения в том же бассейне. Но когда Гильс прямо взял и запретил ей играть – вот тут что-то внутри взбунтовалось.
Он держит ее на привязи, не обращая на нее внимания, как на девчонку. Он посмел высмеять ее, когда читал ее дневник. Гильс только и делал, что подтрунивал, насмехался, а когда она взрывалась – с удовольствием наблюдал, будто химику удалось совершить нужный ему взрыв в лаборатории.
А ведь не будь этой привязи, она могла бы стать магом, кто знает… И тогда не нужно было бы плутать в лабиринтах темных загадок и бояться неизвестности. Маг смог бы проникнуть туда, куда ей, простому человеку, путь закрыт. И вот вчера, при всех, ее публично унизили, напомнив, что она в тайном мире подневольное существо. Все будут играть, а она, видите ли, не может. Вот сейчас будет «Зарница магов», а ей придется сидеть на скамеечке в уголке и смотреть, как веселятся ее однокурсники.
А вдруг это правда? Что, если Гильс специально связал ее с собой, чтобы она не стала магом? Чтобы не узнала какую-нибудь жуткую тайну, которую ей знать не нужно.
– Пошел он к черту, – вслух сказала Влада. – Все, с меня хватит.
Парень, сидевший рядом на сиденье, покосился на нее и надел наушники.
Читать бесплатно другие книги:
