Книга Снов Бояндин Константин
Лас
Сухой, спёртый воздух. Пыль повсюду — под ногами, на полу, на мебели. Заколоченные или закрытые ставнями окна — свет едва сочится. Лас оглянулась — зеркало за спиной.
Комната похож на кабинет — письменный стол, шкафы, стулья — дубовые, красивые, хозяева знают толк в мебели. И никого, и давно уже никого не было. Очень давно. Лас на цыпочках подошла к единственной двери, прислушалась. Только сквозняк. Запах неприятный — старый хлам, и похоже, в доме, пусть и давно, кто-то умер. Или околело животное. Лас прикоснулась к ручке двери.
— Я бы этого не делала, — услышала Лас голос из-за спины. Молча отмахнулась и повернула ручку. Мерзкий, резкий скрежет давно не смазанных петель.
Она не сразу поверила в то, что видит. А когда поверила, её скрутила тошнота, голова закружилась, ноги сами собой понесли в угол, подальше от двери.
Лас пришла в себя через минуту. Отвратительный жгучий привкус во рту, головокружение. Лица! Их лица! Они умерли давно, но Великое Море, почему они выглядят, как будто умерли только что?! Почему вид такой, словно их живыми резали на куски?
— Я предупреждала, — Незнакомка встала у открытой двери. — Знаешь, что я сейчас чувствую? Удовлетворение. — Она смотрела в соседнюю комнату, улыбалась.
— Закрой, — прохрипела Лас. — Ты… ты…
— Чудовище, я знаю. Знаешь, кто это, Лас? Это мой первый хозяин и его гости. Он купил меня первым. Ему очень понравился мой голос. А чтобы он всегда был прекрасным, он заставлял меня намазываться мазью. Знаешь, из медуз. Чтобы Луна меня не отпускала. Правда, хорошая идея?
— Закрой, — Лас вытерла губы платком, выбросила его подальше. — Пожалуйста, закрой.
— Конечно, — Незнакомка прикрыла дверь. — Когда ты такая вежливая, я просто таю. Кстати, это Шамтеран. И картина снова здесь. Что будем делать?
Лас поднялась на ноги. Картина лежала в противоположном углу.
— Позови её, — предложила Незнакомка. — Просто позови. Слова говорить не нужно.
Лас стиснула зубы, протянула руку в сторону картины и та возникла у неё в руке.
— Здорово, правда? — Незнакомка улыбнулась, хлопнула в ладоши. — Лас, у меня за спиной единственное в доме зеркало. В него я когда-то и пришла, когда они тут пировали. Если скажешь два слова, ты можешь успеть к нему первой. Иначе я успею его разбить. И тебе придётся сказать два слова — или умереть здесь от жажды. Из дома без помощи картины не выйти, ставни крепкие. Ты не сможешь пройти даже через соседнюю комнату. Они схватят тебя, разрежут на части и сожрут.
— Пытаешься меня испугать?
— Нет, стараюсь быть откровенной. Я могу запереть тебя здесь навсегда. Ты можешь убить меня, здесь я — это я, не твоё отражение, но потом ты умрёшь сама. И картина достанется кому-то ещё.
«Она умела вызвать отчаяние в ком угодно», вспомнила Лас. «Ей было достаточно пяти минут, чтобы человек потерял желание жить и наложил на себя руки».
— Ты же не хочешь, чтобы картина осталась здесь? Я помогу тебе, — Незнакомка подошла к зеркалу. — Ты не сможешь сама пройти сквозь зеркало. А я — смогу.
— Ты можешь их отпустить? — Лас смотрела ей в глаза. — Отпусти их. Что бы они ни сделали, они уже умерли! Давно умерли!
— Могу, — кивнула Незнакомка. — Но это будет очень плохо пахнуть.
— Пусть! Пожалуйста!
— Подойди к зеркалу, — приказала Незнакомка. Лас не сдвинулась с места. — Пожалуйста, подойди, — попросила девушка, коснулась зеркала рукой. — Тебе захочется быстрее уйти отсюда, поверь.
Лас подошла к зеркалу, каждый миг ощущая острое, почти непреодолимое желание ударить девушку рулоном — и будь потом что будет, пусть даже те мертвецы съедят её заживо или сделают одной их самих себя.
Девушка стояла, улыбалась ей.
— Да, — кивнула она. — Ты очень хочешь, я чувствую. Но ты научилась управлять чувствами. Коснись зеркала рукой и не отпускай, что бы ни случилось.
Она повернулась к Лас спиной (желание взмахнуть рулоном стало почти неодолимым, оно сводило с ума) и подошла к двери. Подняла руки над головой и резко, гортанно, выкрикнула несколько странно звучащих слов.
Из-за двери послышался шум и плеск. Лас ощутила, как тошнота вновь скручивает её.
— Всё, — услышала она сквозь туман. — Возьми меня за руку и сделай шаг. Сейчас станет легче.
И стало легче.
Вессен, Тессерон, Вассео 3, 19:25
— Весс, что с тобой? — Хорёк взял её за руку. Вессен, только что отдававшая приказы и слушавшая сводки, замерла, глядя в точку перед собой.
Вессен очнулась.
— Терана, Фаэр, долина Фаранао, — произнесла она в микрофон, вызвала на экране перед собой карту. — Мне нужна группа захвата в том районе. И чистильщики. Жду.
— Что случилось? — оба Хорька и Мира встали из-за стола.
— Картина только что была здесь, — пояснила Вессен. — Была и пропала. Не мешайте, очень смутные образы. Да, готовы записывать? Дом, двухэтажный — особняк, скорее всего из камня. Все окна закрыты ставнями, двери снаружи забиты и завалены камнями. Второй этаж. Возможна некробиотика, местные силы пока не привлекайте. Да, держите меня на связи. Там может быть очень мощное «пси», порядок оценить не могу. При возможности, брать всех живыми.
— Лас? — предположил Хорёк. Вессен сняла гарнитуру, кивнула.
— Она жива. Это всё, что я успела запомнить. И она не одна там.
— Вторая — та, чью кровь мы собрали во дворце? — поинтересовалась Мира.
— Вероятно, да. Главное, что Лас жива. И раз я всё ещё ощущаю картину — Лас не сказала ключевой фразы.
— «Я хочу», — произнесла Мира. — Мы можем как-то добраться до неё?
Вессен посмотрела в её глаза.
— Пока нет. Но Инженер говорит, это возможно, он вылетает в Фаранао.
— Некробиотика, — покачала головой Мира. — Нежить по-простому, да? Слушай, может, я туда съезжу? У тебя много ли народу знает, как с ней обращаться?
— Много, Мира, — Вессен слабо улыбнулась. — Без дела не останешься, не беспокойся.
Вейс появилась на пороге гостиной.
— Лас жива, — сообщила ей Вессен. — Пока что это всё, что мы знаем наверняка. Лас вернулась несколько минут назад. Туда уже летят наши люди.
Вейс кивнула, закрыла глаза, вздохнула.
— У вас найдётся время для ужина? — поинтересовалась она. — У нас с Крайеном всё готово.
Лас
— Хочешь, я покажу тебе их? — поинтересовалась Незнакомка, подходя к одному из зеркал. — У кого-то из них есть стеклянное зеркало. Показать?
— Ты подглядывала за нами? Всё это время подглядывала?
— Иногда. Когда мне надоедали розы и вся эта твоя страна чудес. Лас, у тебя дурная привычка уходить от ответа.
— Нет, не нужно показывать.
— Всё думаешь, как бы уничтожить меня, верно? — девушка подошла поближе. — А я хочу убраться отсюда. Стоять не устала? — Незнакомка хлопнула в ладоши и возникли два кресла. Сама она уселась в одно из них, потянулась.
Лас уселась прямо на пол.
— Не доверяешь, — кивнула девушка. — Ничего от меня не хочешь. Лас, тебе не удастся отмолчаться. Я буду с тобой в каждом сне, я приду из каждого зеркала. Теперь я знаю, что могу быть настоящей. Я помогала тебе, скажешь, нет? Думаешь, все эти твои розы только ты вырастила?
Лас подняла взгляд.
— Да, ты помогала. Но это ничего не меняет.
— Разве я не заслужила свободы?
— Что ты сделаешь, когда получишь свободу?
— Закончу, что не успела. Уеду подальше от вас и буду делать, что хочу. Сама пока не знаю.
— И вернёшься в любой момент.
Незнакомка пожала плечами.
— А что, нельзя? Что вы все так пугаетесь? Что я сделала плохого?
— Не сделала, — Лас смотрела в её глаза. — Сделаешь.
Девушка встала, подошла к Лас и уселась перед ней — так же, на пол.
— Ты постоянно твердишь, что всех за всё простила, — сообщила она, понизив голос. — Но ты лжёшь. Ты не простила двух людей.
— Серьёзно?
— Лас, не паясничай. Я — это ты. Ты не можешь солгать мне. Я знаю всё, что с тобой случилось. Все твои желания и надежды. Всё, чего ты стыдишься и всё, что ненавидишь.
Лас ощущала, как трудно выдерживать взгляд Незнакомки.
— Ты не простила её, — девушка прикоснулась ладонью к своему лбу, — и ты не простила себя. Сказать, за что?
— Молчи!
— Не буду! Ты затыкала мне рот всё это время. Ты сделала меня такой, Лас. Ты вспоминала только плохое о ней. За это ты себя сейчас ненавидишь! А то, что она занималась благотворительностью? Скажи, что этого не было! Попробуй сказать! А то, что она боролась с эпидемиями? Сколько людей она вернула к жизни?
— Скольких она убила, свела с ума, сделала марионетками?
— Она — это она, — Незнакомка не отводила взгляда. — И плохое было, и хорошее. А я? Для меня ты вспоминала только плохое. Так кто в этом виноват?
Лас закрыла глаза. И перед глазами потекли картины — пожары, наводнения, рушащиеся города, бесплодные земли…
— Перестань! — Лас вскочила на ноги, замахнулась картиной. — Прекрати!
— Я ничего не делаю. Это ты, Лас. Твоя совесть. Ты не можешь подумать обо мне ничего хорошего, да? Значит, будем сидеть здесь. Но знаешь, — Незнакомка поднялась, — если картине наскучит ждать твоих действий, она может найти другого хозяина. А ты останешься здесь, со мной. Или без меня, что ещё хуже. Даже если сумеешь вырастить здесь свои ягодки, долго ли протянешь на них?
— Перестань, — Лас чувствовала, что вот-вот потеряет самообладание. — Пожалуйста, помолчи.
Незнакомка пожала плечами и умолкла.
Зеркала мерцали вокруг, и сотни Лас отражались в них. Незнакомка — не отражалась.
13. На запах
Тессерон, Вассео 3, 21:20
— Ситуация стабилизировалась, — отметила Вессен. — Четвёртый уровень тревоги, выше пока не поднимаемся. С нашей стороны без потерь.
— Весс, ты устала, — Хорёк-старший похлопал её по плечу. — Отдохни. Они справляются без тебя, ты же сама этого хотела. Да и без нас они бы справились. Пусть не так хорошо. Отдохни.
— Что-нибудь слышно о Лас?
— Пока ничего, — Мира сняла свою гарнитуру. — Осматривают здания, их там много. Я на связи, Весс. Стайен прав, отдохни.
Вессен кивнула, поднялась из-за стола. Сэнье, оставшаяся в столовой, вместе с Вейс, тут же взяла хозяйку за руку, указала куда идти.
— Четвёртый уровень тревоги — это что? — поинтересовалась Вейс, присев на ближайший стул.
— Локальные стихийные бедствия, вооружённые конфликты без использования оружия массового поражения, — пояснила Мира.
— Сколько всего этих уровней?
— Девять. На моей памяти выше шестого не было. Вейс, может, вам тоже отдохнуть?
— Я не засну. Мне страшно, — призналась Вейс.
— Хотите, я снова вызову Тесан?
— Нет, пусть уж отдыхают. Им там тоже досталось.
— Пойду-ка подышу свежим воздухом, — решил Хорёк-старший. Хорёк-младший последовал за ним. Мира оглянулась — Крайен на кухне, что-то делает, громко и мелодично напевая. Вот выдержка! В столовой — никого.
— Посидеть с вами? — вполголоса предложила Мира.
— У вас же дела!
— Будет что-то важное, вызовут. Посидеть?
Вейс долго смотрела ей в глаза.
— Посидеть, — произнесла она одними губами. Мира молча встала и протянула ей руку.
Лас
— Это непереносимо, — Незнакомка поднялась с пола. — Нет, я не читаю мысли. Пока ещё не умею. Но у тебя такое лицо, хоть вешайся!
— Сделай одолжение, — Лас не подняла головы. Незнакомка рассмеялась.
— Вот ещё. Идём, сменим обстановку.
— Никуда я не пойду.
— Лас, не вредничай. Ты хочешь что-то придумать? Я тоже. Но зачем сидеть в этой пещере? Хрустальный дворец подойдёт?
— Лучше Долину роз, — предложила Лас.
— Как скажешь, — Незнакомка подошла к ближайшему зеркалу. — Возьми меня за руку.
— Не прикасайся!
— Я узнаю что-то новое? Ах да, ты же могла что-то придумать… — девушка улыбнулась. — Хорошо, я не притронусь. Видишь, какая я хорошая! Идём?
— Идём, — решила Лас и шагнула в зеркало первой.
Вейс
— Вы так быстро здесь освоились, — заметила Вейс. Мира, старавшаяся весь вечер выглядеть грубой и циничной, оказалась совсем другой — очень тактичной. Помогла Вейс привести себя в порядок, подождала за дверью, пока хозяйка дома переоденется ко сну, только потом вошла и присела — на стул, хотя хотела прямо на пол. Что за привычка садиться на пол!
Мира пожала плечами.
— Для меня вчера ещё была одна война, а сегодня уже другая. Я привыкла, теаренти.
— Вейс!
— Виновата, Вейс. Я с манерами плохо знакома, простите, — Мира зубасто улыбнулась.
Вейс прыснула, не выдержала.
— Знакомы, знакомы, я же вижу. Я видела фото у Вессен на столе — там Хорёк с братом, и вы с ней.
— Это как раз перед тем заданием, — Мира отчего-то помрачнела. — Это не брат, Вейс. Это сам Хорёк в двух экземплярах. Будто мне его одного было мало!
— Вы к нему неравнодушны, — заметила Вейс. Мира чуть не подавилась травинкой, которую держала в зубах.
— Что, заметно? — она посмотрела Вейс в глаза.
— Вы постоянно грозитесь ему оторвать голову, руки и ноги, вышибить дух, называете чем попало, но ни разу даже пальцем не тронули.
Мира вздохнула, отвела взгляд.
— Ну не могу я так, — она посмотрела себе под ноги. Вейс взяла её за руку. — Этот его двойник… у нас у всех были двойники. Они убивали таких, как мы с Весс, а этот оказался просто копией. Я не смогла их отличить! Понимаете? Проклятье, я лучше бы с дюжиной тех двойников воевала!
— Понимаю, — Вейс погладила её по руке. — Теперь понимаю, почему наш Стайен так смотрел на вас. Он вас всё это время не забывал.
— Мне нужно поговорить с ним, — Мира прикрыла глаза.
— Простите, что разбередила всё это!
— Нет, всё хорошо. Вам спасибо, я бы и не решилась, наверное. Нас с ним прихлопнуло в том поезде. Мы пытались вывезти ту проклятую картину в безопасное место.
Мира и Стайен, тридцать три года назад
Мира нервничала. Это было видно — не отходила от чемодана, в котором везли груз. Постоянно проверяла, что оружие на месте, что защитный костюм заряжен.
— Не мельтеши, — посоветовал Стайен, который, наоборот, был совершенно спокоен. Картина, или что это на самом деле, странным образом влияла на вероятность событий. Выражаясь по-простому, мелкие неприятности им не грозили вовсе. А крупные или случатся, или не случатся — в общем, нет смысла нервничать. — Успокойся, Мира. Я уже всё проверил.
— Пошёл ты!
Выдворить всех людей из поезда оказалось простым делом. Мира справилась одна, хотя её это несколько утомляло — морочить голову стольким людям. Но дело своё она знала, Теней не зря обучали на диверсантов. В поезде только машинист и они с Мирой, через час с небольшим они спрыгнут, и дойдут до неприметной базы, которая выдержит осаду чего угодно, если только её не бить со спутника или термической бомбой…
— Мира, я хотел бы повторить… — Хорёк поправил костюм и повторил то, что говорил Мире сутки раньше.
У Миры едва не выпала челюсть.
— Ты другого времени не нашёл?
— Другого может не быть, Мира.
— Стайен, ты псих! Нашёл когда предлагать руку и сердце!
— Мы все здесь психи, Мира. Но ты ведь сама об этом думала.
— С чего ты взял?
— С того, что назвала меня по имени. Если бы не принимала всерьёз, дала бы в челюсть, как раньше.
Мира вскочила (ударившись головой о верхнюю полку — но даже не поморщилась). Долго смотрела в глаза напарнику.
— Я же никто, Стайен. Меня хорошие люди взяли с помойки. Ни прошлого, ни будущего.
— Меня тоже, — пожал тот плечами. — Я остался без семьи и меня тоже взяли хорошие люди.
— Меня обучали убивать, ты же знаешь. Я ни на что больше не пригодна!
— Я так не думаю. Я думаю совсем иначе!
— Ты же от меня слова доброго не слышал!
— Мне достаточно твоего взгляда, Мира. Я люблю тебя.
Он сказал это просто — без улыбки, серьёзно, глядя ей в глаза. Мира почувствовала, что её не держат ноги. Она уселась рядом с Хорьком и положила голову ему на плечо.
— Если выберемся из этого живыми, — она прикрыла глаза, — спроси ещё раз. И я тогда отвечу.
— Спрошу, — Хорёк взял её за руку. — Не сомневайся.
И пронзительно взвыла сирена, все сигнальные датчики замигали красным. Мира преобразилась во мгновение ока.
— Всё, работаем, — она уселась, надела гарнитуру. — Куница на связи, приём.
Хорёк достал свою указку-индикатор, изменился в лице. Хотел что-то сказать, Мира жестом указала — потом.
Слабый голос Вессен.
— Куница, Хорёк, покинуть поезд! Воздушная тревога! У вас три минуты!
— Меньше, — указал Хорёк. Мира уже рассовала всё по карманам, указала Хорьку взглядом на чемодан и выглянула в коридор. Чисто.
Падать с поезда, даже и в защитном костюме, даже и после многих тренировок, неприятно. Правда, Хорёк спрыгнул хорошо, даром, что у него-то почти не было тренировок.
— Туда! — указал он в сторону леса. — Там поймаем машину.
На траву под ногами, на землю упал красноватый отблеск. Мира глянула в небо и чуть не споткнулась. Небо светилось красным — в зените — и оттуда что-то двигалось. Падало, неслось. Ракету запустили, сволочи, подумала она. Плевать им на людей.
— Куница, Хорёк, вход в километре и двухстах метрах.
Пусто. Одинокие здания рядом с железной дорогой — как вымершие. Ни людей, ни животных или птиц — темнота, звёздное небо и красный огонь над головой.
— Мира, включай костюм, — выдохнул Хорёк. — Не уйдём. Включай быстро!
Мира послушно нажала, где требовалось. По обшлагам и воротнику пробежал малиновый огонёк, и… ничего больше. У Хорька, похоже, та же беда.
— Всё, приехали, — Мира остановилась. — Опять немножко не работает, да? — Хорёк ожидал, что она выругается, но Мира даже не скривилась.
— Всё работает, — возразил Хорёк. — Индикация в порядке! Это что-то…
— Куница! — и рация умолкла. Мигала огоньком — идёт сигнал — но молчала.
Указка Хорька потухла, выключилось всё остальное оборудование.
— Это она, — Мира со злостью пнула чемодан. Он тоже перестал мигать огоньками, хотя многослойную капсулу и без фантомной защиты трудно взломать. — Будь ты проклята!
Сияние в небе становилось непереносимым. Мира схватила Хорька за руку.
— Стайен, мне жаль, что так получилось. Мне правда жаль.
Он кивнул, улыбнулся и взял Миру за другую руку.
Я не испугаюсь, подумала Мира. Вот он же не пугается, а я считала его слабаком.
Очень хотелось закрыть глаза. Но она не закрыла.
Вейс
— А потом я увидела, что стою у дома Весс, — Мира посмотрела на Вейс. — С ним вместе, только без чемодана. Как будто никуда и не уезжали. Потом меня снова ударило, как тогда у поезда — я ещё успела подумать, что уже умерла, и так это всё выглядит. И тут снова дом, всё рушится, и вы слетаете с небес в роскошной тачке…
Вейс крепче сжала её руку.
— Досталось вам. Сначала вам, теперь Лас. Скажите, картину правда можно уничтожить?
Мира покачала головой.
— Весс говорила что-то, что картина — это вроде как машина, у неё есть программа. Пока программа не выполнена, машина будет работать. А всё, что она творит, это побочные эффекты. Вейс, я видела, что творилось рядом с картиной. Это в голове не укладывается. Но пока Лас не сказала два слова, картина вроде как ей не опасна.
— «Я хочу»?
— Да. Так говорили все, кому картина попадалась в руки. Она… только не смейтесь… исполняет желания. Ну, простенькие, много ли человеку нужно! И чего-то ждёт в ответ, я так поняла. Если в ответ ничего не делаешь, картина со временем находит нового хозяина и отменяет всё, что сделала для старого.
Вейс содрогнулась.
— А если выполнить программу?
Мира пожала плечами.
— Картина станет просто картиной. Или исчезнет, не знаю. Никто не смог понять, что ей нужно. Простите! Я не хотела вас пугать! Вам нужно отдохнуть, Вейс.
— Нет, всё в порядке, — Вейс прикрыла глаза. — У меня появились идеи. Нужно подумать. Хорошенько подумать…
И уснула. Мира даже не поверила своим глазам. Не сразу отпустила её руку. Смотрела на улыбающуюся Вейс и улыбалась сама. Сто лет, это же надо! А как выглядит!
Уже машинально — привычка — Мира оставила на столе у кровати «камушек», датчик движения, и на цыпочках подошла к двери. Хороший пол, не скрипит.
Мира и Стайен, Тессерон, Вассео 4, 0:20
— Где он? — поинтересовалась Мира. Хорёк-старший обходил периметр — проверял своей указкой оборудование.
Хорёк понял, о ком речь.
— Он там, — махнул рукой в сторону прохода. — В Тегар-Тан, там много дел. Не спится?
— Не спится. Скажи, так кто из вас настоящий?
Стайен выпрямился. Поправил шляпу, улыбнулся. Ну и одет! Одно слово — пижон!
— Оба, Мира. Мы с какого-то момента перестали различать. Сами не могли, хоть бирочку наклеивай.
— Ну так и наклеивали бы!
Читать бесплатно другие книги:
